История одного рейда, или Непростой магазинчик (джен)

Целью следующего налета Пожиратели Смерти решили сделать книжный магазинчик, открытый у магглов парой предприимчивых грязнокровок. Долохов, планировавший налет, сразу заявил, что Эйвери там и близко не будет (тот упал в обморок не то от счастья, не то от ужасного кощунства — громить КНИЖНЫЙ магазин, пусть даже маггловский!), рявкнул на сунувшегося к другу Мальсибера и быстро назвал участников:

— Лестрейнджи. Все трое. Крэбб и Гойл. Трэверс... — он обвел взглядом членов Ближнего круга, выбирая, кого можно еще взять с собой.

— Куда ещё-то? — спросил Родольфус. — И так семеро на один магазин. Мы же туда просто не поместимся, — пошутил он.

— Волк и семеро козлят, — заржал Роули.

— Восьмым будешь, — немедленно решил Долохов. — Должен же быть среди нас хоть один козёл.

— Мэ-э-э, — тотчас же проблеял Роули, а Трэверс глубокомысленно изрек:

— Я всегда подозревал, что в твоей родословной явно отметились фавны.

— Чо? — удивился Крэбб. — Кто у него отметился? Нет у нас в Британии никаких этих... Фавнов.

— Дак проездом были, — пожал плечами Гойл. — Вот и отметились.

— Фавны — это полукозлы-полулюди, — просветил их довольный освобождением от рейда МакНейр. — Обитают, по большей частью, на юге Европы, в горах Греции и Италии. Относятся к разряду волшебных существ четвёртого класса опасности. В Англии не встречаются. Говорят, что они весьма сексуальны и не имеют ничего против межвидовых связей.

— О, ну точно, родня Роули! — обрадовался Крэбб. — Тот вечно из борделей не вылазит. И опасный.

— Козёл и есть! — радостно поддержал друга Гойл. — Лизелотта потому только коз и держит — говорит, зачем нам ещё козёл?

— А чо, ты Роули к козам запускал? — изумился Крэбб. — Он же породу испортит!

Долохов, слушая этот разговор, беззвучно смеялся, делая знаки остальным помалкивать — впрочем, нужды в этом не было, беседа приятелей явно доставляла окружающим настоящее удовольствие.

— Да не! — в свою очередь, удивился Гойл. — Зачем Роули? Нам же козлята были нужны, а не эти... как их... фазны... фавны! На кой нам полулюди с копытами? — очень разумно спросил он.

— Прекратить базар! — не выдержал, наконец, Долохов, обездвиживая разъяренного Роули и накладывая Силенцио на Крэбба и Гойла. — Генетики, мать-перемать!

— Пойдёмте уже, — сказал, посмеиваясь, Родольфус. — Выспаться хочется.

И все разошлись, чтобы наутро отправиться на место действия — маленький маггловский городишко на юге Англии.

* * *

— Ну и дыра, — прокомментировал Роули, оглядываясь.

— Ничего не дыра, — почему-то возмутился вдруг Рабастан. — Смотри, как всё аккуратно и чистенько — прямо как на картинке в детской книжке.

— Ничего, — оскалилась Белла, — сейчас здесь все будет грязно и кроваво! — и подняла было палочку, но Рабастан ее неожиданно остановил:

— Подожди, я хочу посмотреть, что там!

— На что там смотреть? — фыркнула Белла, а Родольфус, обрадованный тем, что пребывавший в депрессии брат впервые с момента выхода из Азкабана захотел хоть чего-то, открыл дверь не Бомбардой, а Алохоморой и первым вошел в магазин. Остальные последовали за ним: кто недоуменно пожав плечами, кто равнодушно, кто откровенно недоумевая — чего там смотреть, у жалких магглов?

Однако же спорить с Родольфусом не рискнул даже Долохов — да и не было в этом необходимости. Пусть посмотрят...

Внутри магазинчик, расположенный в старинном маленьком домике, выглядел больше, чем казался снаружи — впрочем, волшебников это ни капли не удивило. Напротив входа к стене была прикреплена старинная медная табличка с нанесённой на неё схемой расположения стеллажей, проходы между которыми были довольно узкими и позволяли удобно разместиться лишь одному человеку. Пахло здесь бумагой, типографской краской и ещё чем-то, что никто из пришедших не взялся определить — то ли какими-то фруктами, то ли цветами... Неподалёку от входа, прямо перед окном располагался старинный прилавок со старинным кассовым аппаратом и белым фарфоровым блюдечком, на которое, вероятно, полагалось класть деньги.

Пока Лестрейндж-старший зачаровывал окна, чтобы с улицы нельзя было увидеть, что происходит внутри магазина, Рабастан, не задумывавшийся о таких мелочах, зажёг на кончике палочки огонёк и, освещая им книжные полки, вдруг потянулся, взял одну книгу и с любопытством открыл её.

— Чо там? — сунулся было к нему любопытный Гойл, но Рабастан только отмахнулся, буркнув:

— Не мешай! — и тогда Гойл, тоже пробормотав «Люмос!» отправился бродить по магазину, осматривая заставленные книгами полки, и вдруг радостно заорал:

— Нашел!

— Эврика! — захихикал Трэверс, в свою очередь подвесивший шарик света под потолком и с интересом осматривающийся.

— Какого Эврика? — стал озираться по сторонам Крэбб. — Где ты его нашел? Нету же никого!

А Рабастан, раздражённо наложив на себя заглушающее — ибо болтовня этих двух баранов его сейчас не смешила, а раздражала — с увлечением и восторгом разглядывал иллюстрации в альбоме Клода Моне. Он никогда прежде не видел таких странных, так, вроде бы, искажающих реальность, но в то же время удивительным образом передающих её лучше самого точного изображения картин. Он бы хотел уметь так... хотя совсем так же у него, конечно же, не получится, но... Ему захотелось увидеть эти картины в реальности — и он, уменьшив так заинтересовавшую его книгу и сунув её в карман, взял с соседней полки другую — наугад — с надписью «Ван Гог» на обложке и, открыв её на середине, даже ахнул тихонько от восхищения.

Родольфус, с облегчением увидевший так похожего на себя прежнего, до Азкабана и рейдов, брата, про себя вознес хвалу Мерлину, чьим попущением они сюда попали, и остался рядом — страховать и следить за ситуацией. Еще не хватало, если кто-то сейчас вспомнит, зачем они сюда явились — и начнет все громить!

Он кинул быстрый взгляд на Долохова, поймал ответный — и сделал жест, которым они обменивались: «Подождем!»

Впрочем, просто так ждать Долохову было скучно — и он, оглядевшись и обнаружив, что находится рядом с полками детской литературы, пошёл дальше — и, дойдя до букинистического отдела, вдруг увидел на одном из корешков такие знакомые буквы. Взяв книгу с полки, он открыл её и, недоверчиво посмотрев на такое символическое название «Преступление и наказание», открыл первую страницу и почти нехотя начал читать.

Беллатрикс, которая была разочарована откладывающимся весельем, брезгливо поворошила палочкой лежащие рядом с прилавком книги и вдруг замерла, не поверив своим глазам. Что это?

«Как завоевать мужчину своей мечты за десять дней!» — было написано на ярком маггловском томике с изображением черноволосой красотки рядом с импозантным брюнетом, свысока на нее взирающим.

Трэверс же, бесцельно слонявшийся по магазину в поисках... хоть чего-нибудь, остановился перед выложенными красивой горкой большими книгами с яркой обложкой, на которой над соответствующей картинкой было крупно напечатано «Грибы мира» — и ниже чуть мельче «Самая полная энциклопедия грибов». Взяв одну книгу, он из другой сотворил себе удобное кресло и, устроившись в нём, открыл оглавление. Его брови удивлённо и радостно взлетели вверх, и он, тут же раскрыв книгу на нужной странице, немедленно приступил к чтению.

— Какого ты там Эврика нашел? — подошедший к приятелю Крэбб бесцеремонно заглянул ему через плечо. — Это ж бабские заморочки! — разочарованно протянул он, увидев схемы вышивок на страницах тяжеленного тома в руках Гойла.

— Ага! — счастливо выдохнул Гойл. — У Лизелотты именины скоро, я уж голову сломал, чего дарить — денег-то... не как у Малфоев, а тут... она вышивать любит, мы все книжки в Косом по рукоделию скупили... ты погляди! — он сунул Крэббу под нос страницу. — Это ж еще и про кружева, она все страдала — мол, хочу выучиться, в девках не до того было!

Роули же тем временем слонялся по магазину без дела. Книги его не интересовали, особенно маггловские, и он уже собрался было превратить парочку из них в каких-нибудь крыс или пауков покрупнее и напустить их на Крэбба с Гойлом, когда ему на глаза попался журнал с непривычно недвижным изображением на обложке. Очень, надо сказать, откровенным изображением... Заинтересованно хмыкнув, он взял его, открыл — и присвистнул. А эти магглы не такие уж идиоты...

Крэбб, которому надоело смотреть на бабские вышивки, отошел от приятеля подальше, недоуменно смотря на ряды маггловских книг непонятно про что. «Записки Пиквикского клуба»... вот на драккла лысого записки-то было собирать? Они у Биннса от скуки, бывало, перебрасывались записками — типа «Вуд предурак!» или «У Салли с Хаффа такие сиськи!»... он полистал книгу, плюнул — про сиськи ничего не было, магглы даже записки толком не напишут, и пошел дальше. И тут Крэбб увидел Её... самую прекрасную, самую желанную в мире — и застыл в благоговейном молчании...

— Ты погляди, что у них есть! — возбуждённо шепнул ему в этот момент невесть откуда взявшийся Роули, подсовывая ему под нос журнал с какой-то почти голой девицей, на которой из одежды были только ободок с кроличьими ушками на голове и пояс кроличьим же хвостиком на талии.

Крэбб равнодушно скользнул взглядом по голой девице.

— Чего я, неудачной трансфигурации не видел? — пожал он плечами. — То ли дело Она! — и он влюбленными глазами уставился на фотографию огромной, ухоженной свиньи, окруженной дюжиной чистеньких поросят.

— Ну не знаю, — озадаченно проговорил Роули. — Нет, каждому, конечно, своё... но тут я даже Дамблдора-младшего лучше понимаю. Или старшего, — добавил он очень задумчиво. — Ты не помнишь, кто из них старше — директор или этот козолюб-бармен?

— Да нужны они мне, — отмахнулся Крэбб, — с козами ихними. То ли дело свинки! Я ж Её сколько искал... ты погляди, какая!

— Ну, — осторожно проговорил Роули. В целом, вспоминая супругу Крэбба, он было склонен с тем согласиться: свинья определённо выглядела куда симпатичнее. И всё же... — Я как-то в свиньях... не очень...

— Да ты посмотри! — продолжал восторгаться Крэбб. — Это же Йоркширская порода! Ты на окрас погляди — белая, не то что эти черные или красные! А уши, уши какие! Не висят, как у некоторых, а стоячие! И брюхо — не обвислое! А поросят меньше дюжины не дает, и вес они набирают за полгода аж двести пятьдесят фунтов! Это же мечта! Где там магглы ее прячут? — и он лихорадочно стал листать книгу в поисках адреса своей «мечты». — Эх, не туда мы ходим на рейды! — посетовал он. — На хрена нам эти фениксовцы, чего с них возьмешь, с придурков? А тут...

Роули тихонько, на цыпочках отошёл от него — внезапно открывшаяся ему тайная склонность Крэбба вызвала в нём некоторое чувство неловкости — и почти сразу наткнулся на Гойла, штудирующего что-то чрезвычайно странное.

— Это что? — спросил Роули, с минуту удивлённо изучающий через плечо своего приятеля странные картинки в листаемой им книге.

— Дак это... ришелье! — пояснил ему Гойл. — Вот, написано же.

— Чего? — переспросил Роули, начиная подозревать, что маггловский магазинчик не очень-то маггловский.

— Ришелье, — старательно прочитал Гойл, сочувственно на него покосившись. — Чего, не видишь? Дак сходи в Мунго, у Лизелотты бабка тоже под старость слаба глазами стала...

— Тьфу, — сплюнул Роули и отправился на поиски командира, по пути прихватив ещё стопку тех горячих маггловских журналов, которые решил изучить вечером в тишине. Надо было выбираться отсюда — пока у него тоже не съехала крыша. Потому что у всех остальных это уже, похоже, случилось...

Он торопливо отошел от Гойла, чтобы не проклясть его чем-нибудь заковыристым, и огляделся по сторонам. Открывшееся его глазам зрелище его изрядно встревожило: Мерлин с ними, Крэббом и Гойлом, у которых одна извилина на двоих, да и та от лизелоттиного моргенштерна, или с Трэверсом — вон, уже сидит и хихикает, укурок! Но остальные... Белла, вцепившаяся в маггловскую дрянь как в личный дневник Лорда, братья Лестрейнджи... хотя тут тоже было все ясно.

Он перевел взгляд на единственного нормального человека — Долохова. Тот стоял, отбросив от себя книгу, будто обжегшись, и смотрел куда-то в пространство.

— Тони! — позвал его Роули.

Долохов перевел на него совершенно безумный взгляд.

— Тварь ли я дрожащая, — тихо спросил он, — или право имею?

Роули, испуганный совершенно несвойственной Долохову тоской в глазах, даже назад шарахнулся, а потом быстро ответил:

— Имеешь! — просто на всякий случай. И добавил встревожено: — Тони, может, хватит уже? Не пора всё это разнести в щепки, а?

— Нет! — быстро ответил Долохов. — Уходим отсюда! — встряхнувшись, жёстко скомандовал он, и и приказал: — Если что-то выбрали — оставьте деньги, живо! — и первым выгреб из кармана горсть сиклей. Книгу, отброшенную в сторону, он поднял и, уменьшив, сунул в карман мантии, а за ним это же повторили и остальные.

— Пойдём, — тронул брата за плечо Родольфус, доставая из кармана несколько галеонов и левитируя их прямо в стоящее на прилавке блюдечко.

— Подожди, — прошептал тот, однако Родольфус оказался настойчив:

— Пора, — он коснулся палочкой книги, которую с таким упоением читал его брат, и положил книгу в его же карман. — Пойдём.

— Постой! — Рабастан лихорадочно подхватил ещё несколько уже им просмотренных и, тоже уменьшив их, осторожно сложил туда же. — Ты знаешь, — сказал он, — я думаю, я тоже мог бы так сделать... хотя получится нечто иное, но, думаю...

— Можешь, — кивнул Родольфус, проводя брата мимо прилавка и опуская на почему-то оказавшееся пустым блюдечко ещё несколько золотых.

Уходя последним, Долохов торопливо запер дверь магазинчика, так чтобы об их визите ничего не напоминало, и мгновенно аппарировал прочь. Солнечные лучи освещали вывеску «Нужные книги: для всех, почти даром, и пусть никто не уйдет обиженным!»

* * *

На следующий день Долохов, который никак не мог вспомнить, кто же дал им координаты этого места, опросил всех остальных — и нисколько не удивился, когда выяснилось, что этого не помнил никто!

— Да ты сам потащил нас туда! — возмутился Роули. — Давайте, мол, разнесём магазинчик по-быстрому... забыл, что ли?

— Забыл, — медленно сказал Долохов. — Представляешь — забыл.

Пока Роули подыскивал адекватный ответ — потому что забывший подобное Долохов был так же вероятен, как и перепутавший что-то при варке зелья Снейп — Родольфус Лестрейндж сказал:

— А мне кажется, это была твоя идея. Я помню, ты говорил, что маггловские книги отлично горят.

— Да не было этого! — возмутился Роули. — Я вообще никогда маггловских книг раньше не видел!

— Вот и я удивился, откуда ты это знаешь, — кивнул Родольфус.

— Точно! — вспомнил Гойл. — Он еще и температуру назвал, при которой книги горят. Я аж удивился: и чо он ее, мерил?

— Ага, назвал, — кивнул Крэбб. — Четыреста с чем-то градусов по Фаренгейту.

— Четыреста пятьдесят один, — уточнил Трэверс. — Только это был Родольфус. Я точно помню.

— А вообще, — почесал затылок Гойл, — считай, что дешево мы отделались. И что трогать там ничего не стали. Мало ли что...

— Да, — негромко проговорил Родольфус. — Странное место...

— Прекрасное! — перебил его Рабастан. — Я, оказывается, всегда мечтал увидеть маггловские картины...

— Место, где сбываются мечты, — выдал вдруг отрешенно смотревший куда-то внутрь себя Трэверс.

Белла же, против обыкновения, молчала — и только сосредоточенно что-то обдумывала, не обращая внимания ни на кого из окружающих ее людей — ненужных, неинтересных, не имеющих никакого значения. В ее голове уже почти сформировался Великий План.