Порванная струна (гет)

Винсент восседал на диване, обложившись подушками и закинув ноги на низенький кофейный столик. В гостиной Гойлов все сверкало такой безупречной чистотой, что ему порой хотелось наследить здесь или устроить еще какой беспорядок, чтобы эльфам жизнь медом не казалась. Почему-то здешняя обстановка внушала мысли о вандализме — уж слишком много разных девчачьих украшений миссис Гойл тут понавешала и понаставила: картины с дамочками в пышных, похожих на торты, бальных платьях, вазочки с цветочками, занавески с вышитыми вензелями, изображающими букву «Г». Все как положено в старинном родовом гнезде. Но Винс привык. Он часто и подолгу гостил у Грега и никогда не давал волю своим тайным желаниям. Он и без этого везде напоминал гиганта в лавке зелий. То лампу расколет, то ножки торшера отдавит. Только садясь на метлу, Винс забывал о своей природной неуклюжести, ловко маневрируя по квиддичному полю. Зато о ней начинали задумываться другие — те, кого он сносил с метел. Но будет ли в этом году квиддич, одному Салазару известно.

— Малфой сказал, Забини собирается отправить Поттеру приглашение на свою вечеринку, — буркнул друг, развалившийся на второй половине дивана, который, видимо, только благодаря магии еще не прогнулся под их весом. — Хочет выставить его главным посмешищем вечера.

— Да не придет он, — просипел Винсент слишком высоким для парня такой комплекции голосом. — Не лучшие времена для него настали. Прячется он, как крыса, — добавил он, закидывая в рот очередной орешек Берти Боттс. Со вкусом шпината, ну и гадость.

— Пожалуй, — согласился Грегори. — Да и Блейз зря затевает пир в своем поместье. В такое-то время.

— Ну, ты же его знаешь, он эту вечеринку устраивает каждый год, — пожал плечами Винс. — Празднование конца летних каникул — это ж у него традиция. К тому же, это грязнокровкам и полукровкам надо бояться, а для нас начинается новая золотая эра.

— Ну ты даешь, — загоготал Грег, — говоришь, как Биннс о восстании гоблинов в Северной Америке.

— Ну да, — Винс поддержал его заливистым хохотом.

Послышался стук в стекло. Обернувшись, они увидели на подоконнике коричневую сову, буравящую их маленькими глазками. Грегори поднялся и распахнул створки. Птица влетела в комнату, бросив в его руки аккуратный конверт, перевязанный желтой лентой. Он тут же разорвал его, вынул письмо и пробежался по нему глазами.

— Конъюнктивитус (1) мне в оба глаза! — воскликнул он, посмотрев на Винса удивленным взглядом.

— Что? Что там? — не выдержав, Крэбб вскочил и вырвал письмо из рук Гойла. Оно было от девушки. Хаффлпаффка Мораг МакДугал предлагала другу пригласить ее на празднество в поместье Забини. «Если у тебя еще нет спутницы...». Да как же, будто и без того было не ясно, что Грег идет соло, как всегда. Все потому, что девчонки их недолюбливали, и это было всем факультетам известно. Драко постоянно над ними посмеивался по этому поводу. А на шестом курсе, когда они пили оборотное зелье и превращались в девчонок, не раз предлагал им себя потрогать, потому что иначе все равно им в жизни не узнать, каковы на ощупь девчачьи «кваффлы» (2). К слову, они так и поступили, и те «кваффлы» были хороши. Но Малфою об этом знать было не надо. Они оба поклялись, что эта тайна останется навсегда только между ними двумя.

— И чего ответишь? — спросил Винс, еще раз перечитывая письмо, чтобы убедиться, что это и вправду не обман зрения.

— Ну… — почесав макушку, задумался Грег, — так соглашусь, наверное. А чего, она ничего. Хоть и плоская. Но зато чистокровная, и ноги у нее что надо, — заметил он, растянув губы в хищной ухмылке, — вот Малфой утрется, когда узнает, что на меня МакДугал запала.

— Только запала ли? — поинтересовался Винс, складывая письмо и бросая его на столик. — Чего ей надо от тебя?

— Ой, ну не завидуй, — заржал Гойл. — Ой, идея! Скажу, что согласен, но с условием, чтобы привела с собой подружку. Встретимся с ними у Забини.

— А что, годная идея-то, — закивал Крэбб, глядя как друг, достав из ящика письменного стола перо и чернильницу, наклонился над столешницей, царапая ответ на обороте пергамента.

— Цыпа-цыпа, — подманив к себе сову Мораг, Грегори привязал письмо к ее лапе и выпустил пернатую в окно. Птица, тяжело размахивая крыльями, взмыла в небо. — Дело сделано, — усмехнулся он.

__

(1) Conjunctivitis Curse — Конъюнктивитус — ослепляющее заклинание

(2) Quaffle — Кваффл — мяч для игры в квиддич

Первым, что Крэбб услышал, оказавшись на лужайке перед особняком Забини, был громкий хлопок, а затем тяжелое дыхание Гойла у него за спиной. Они только что аппарировали (1) сюда прямо из Хогсмида, где набили животы конфетами в «Сладком королевстве». Скоро их снова запрут в школе на весь год, и в волшебную деревню они будут ходить только в редкие выходные. Так что в последние дни каникул надо было пользоваться свободой.

Было время, когда Винсент сильно сомневался, что вообще сдаст экзамен по аппарации, но, сдав, быстро привык к этой привилегии волшебников и теперь не представлял себе другого способа перемещения. К хорошему ведь быстро привыкают.

Зря Малфой вчера сомневался, что вечеринка Забини переплюнет ту, что он устраивал в прошлом году. Кругом все блистало и переливалось так, что глаза слепило. К крыльцу вела дорожка, сплетенная, кажется, из каких-то фиолетовых цветов. Кусты, растущие вдоль границы поместья, приобрели причудливые формы. Они были подстрижены так, что имели вид магических животных и, на первый взгляд, просто шевелились от ветра. Но при ближайшем рассмотрении оказывалось, что они зачарованы и движутся, как живые. Когда Винс подошел ближе, его едва не клюнул куст в виде гиппогрифа. «Драко этот куст точно понравится», — усмехнулся Крэбб про себя. Где-то поблизости, судя по звуку журчания воды, между деревьями притаился фонтан.

— Я б чего-нибудь съел, — резонно заметил Грег, переминаясь с ноги на ногу. — И долго мы будем ждать этих девчонок?

— У них вроде как принято опаздывать, — ответил Винс, вытирая об одежду вспотевшие ладони. Он, сам не зная, почему, начал нервничать, когда вдруг понял, что вообще понятия не имеет, о чем надо разговаривать с девушкой. К тому же он всегда стеснялся своего чересчур высокого голоса — оттого и прослыл молчуном.

В ответ друг скорчил глубокомысленную физиономию, но, ясное дело, он тоже был слегка смущен.

Прошло минут пять, прежде чем Мораг и ее подруга появились на границе аппарационного барьера. За это время мимо Винса с Грегом уже прошло несколько гостей, не преминувших задать вопрос, что это они тут делают — и оба уже начали подозревать, что над ними подшутили. Девушкой, которую МакДугал взяла с собой, оказалась ее однокурсница, Элоиза Миджен. А точнее — прыщавая «дурнушка Элоиза».

— Не повезло, приятель, — иронично прокомментировал Грег на ухо Винсу, прежде чем скрыться со своей спутницей на дорожке из цветов.

Винс, оставшись с Элоизой наедине, смерил ее критическим взглядом. На ней было платьице длиной до колен, бирюзового цвета, с короткими рукавами. Волосы забраны в жидкий пучок. Ну, ни дать ни взять — «красавица». Однако, что ему оставалось делать? Надо было довольствоваться тем, что есть.

— Ну, пойдем, что ли, — просипел Винсент, не зная, с какой стороны подойти к девушке. — А то все пропустим...

Под «всем» Крэбб, конечно же, имел ввиду вкусный ужин и выпивку. Широким шагом он направился ко входу в поместье.

— Хорошо, пойдем, — пропищала Миджен и пристроилась рядом, семеня маленькими шажками, стараясь не отставать.

Когда они шли мимо сада, Винсу захотелось, как обычно, отпинать по дороге парочку садовых гномов. Он не сомневался, что эльфы Забини избавляются от них регулярно, но самые вредные экземпляры все равно всегда возвращались какими-то своими, известными только им одним тропами. Такова уж гномья натура. А они с Грегом не могли пройти мимо, если была возможность кого-нибудь пнуть. Но в этот раз Винсент сдержался, думая, что он все же с девушкой, и следует произвести на нее хорошее впечатление.

— Экскуро, — направляя палочку на свою обувь, произнес Винсент, едва они с Элоизой пересекли порог дома Блейза. Драко постоянно орал на них с Грегом, стоило им оставить грязные следы на белом мраморном полу в Малфой-мэноре. Но вовсе не потому, что ему было жалко домовых, которым приходилось за ними убирать — просто грязь он находил «неэстетичной». Винс в вопросах эстетики был не силен, поэтому предпочитал не спорить, но привычка очищать грязные ботинки впиталась с малых лет. Девушка сделала то же самое, и Винс смекнул, что она хорошо воспитана. Да и как же иначе — она ведь тоже из чистокровной семьи.

Гостиная Забини встретила их громкой музыкой и праздничным убранством. Под потолком летали свечи, у дальней стены стоял стол, ломившийся от яств, и Винс бросил на него вожделенный взгляд.

— Кто это пришел! — навстречу вальяжной походкой уже шел хозяин дома, ведя под руку безупречно шоколадную и длинноногую, под стать ему, девушку. Трейси Дэвис — единственная, кто из девчонок их факультета пробовался в квиддичную команду на место охотника во время шестого курса. Но не прошла, конечно же. Винсент слышал, что на седьмом курсе она собирается повторить попытку. Что ж, может быть, у нее и получится. Говорят, у нее сильный бросок. Хотя Малфой, как и предыдущие капитаны, наверняка придерживается традиции и девушку в команду не возьмет из принципа.

— Салют, — Винс ударил кулаком по кулаку Блейза. — А это… Элоиза Миджен. Она со мной.

— Неужели? — ехидно ухмыльнулся Забини, сверкая неизменной белоснежной улыбкой. — Добро пожаловать, — он с притворной любезностью поцеловал Элоизе руку. Дэвис захихикала. — Тогда почему бы тебе не пригласить свою партнершу на танец, а, Винс? Посмотри, как у нее глаза горят при взгляде на танцпол, — подмигнув однокурснику, темнокожий юноша увлек свою партнершу в сторону танцующих молодых людей.

Винсент покосился на центр зала, где уже вовсю «зажигали» гости. Но сам Крэбб танцевать не умел, и Забини об этом наверняка знал.

— Может быть, сначала что-нибудь перекусим? — наконец снова подала голос Элоиза Миджен. И Винс был ей за это несказанно благодарен.

— Желание девушки — закон для джентльмена, — натужно произнес он одну из галантных фраз, которые заучивал накануне.

У стола он тут же набрал себе полную тарелку вкусностей. От волнения у него всегда просыпался аппетит, а свидание (это в самом деле было оно?) с девушкой было для него еще тем испытанием. Миджен голодной не была. Она положила на свою тарелку пару закусок и попробовала лишь одну. Наверное, она заметила алчные взгляды Винсента в сторону стола, вот и решила сделать ему приятное — неожиданно осознал Винсент.

— Давай погуляем в саду, — пожав плечами, предложила Миджен.

— Годная идея-то, — ответил Винс, передавая ей свою тарелку, а сам подхватывая бутылку медовухи и пару бокалов. Действительно, он с гораздо большим удовольствием посидел бы где-нибудь на воздухе, чем трястись в зале под быструю музыку. Он уже заранее представлял себе возгласы Забини: «Расколотишь еще одну статую моей маменьки, сам будешь «Репаро» ее восстанавливать!». Не хватало в очередной раз выступить, как неуклюжий увалень, на глазах у всей этой толпы.

— Так чего, — закинув в рот очередное канапе, сказал Винс, усаживаясь на скамейке под деревом, подстриженным в виде какой-то птицы, — я думал, ты хотела потусить на элитной вечеринке. А сама сидишь тут вдалеке от танцев и всего такого...

— Ну, вообще-то это Мораг хотела, она просто попросила меня прийти за компанию, — расправляя подол юбки на коленях, призналась Миджен.

Винс ненадолго замер, уставившись на ее коленки, но потом натянуто улыбнулся:

— Ну и чудно, — разлив медовуху по бокалам, он левитировал один в руки девушке. — За это самое… ну, чтобы там… каждый получил, чего хочет. Выпьем.

Девушка пригубила напиток и повернула голову в сторону особняка. Некоторое время она любовалась окнами, за которыми в ритме танца двигались фигуры однокурсников, сверкали разноцветные огни. Винс молчал, методично поглощая еду со своей тарелки.

— Знаешь, — неожиданно начала она, так что Крэбб едва не подавился, — мой отец всегда устраивает у нас дома пышные приемы.

— Мгмгм... — ответил жующий Винс.

— Большое скопление людей не радует меня. Натянутые улыбки, дежурные комплименты… — она вздохнула, — я стараюсь держаться от этого всего подальше. А вот моя младшая сестра — она на третьем курсе Рейвенкло — очень любит внимание. Она играет на фортепиано и поет, так что знает, как развлечь публику. Я вот, хоть и играю на арфе, никогда стараюсь этого не делать при посторонних, — поделилась девушка. — Хотя, тебе все это неинтересно, — добавила она, опустив глаза.

— Не-не, — Крэбб усиленно закивал, отпивая большой глоток медовухи, — я тебя слушаю. — Сидеть тут под тарахтение Миджен было уж получше, чем потеть в душном зале. Да и потом, впервые он находился рядом с девушкой, которая не пыталась подколоть его, взять на «слабо» или уязвить его за тяжеловесность, неуклюжесть и другие недостатки, которых у него было полным-полно.

— Знаешь, я придумала одну игру, чтобы не умереть на таких вечерах со скуки, — хитро усмехнулась Элоиза. — Я фантазирую, каким животным или какой птицей мог бы быть очередной гость. Например, у Министра Магии такие пышные темно-желтые волосы, что он мог бы быть львом. А Долорес Амбридж похожа на большого кота. Хотя, наверное, такая ассоциация у меня возникла из-за этих тарелочек с котятами на стене в ее кабинете.

— Очень интересно, — жуя, отозвался Винсент, думая о том, когда это и за что Миджен могла угодить к Амбриж на отработку. — А ты забавная, — он засмеялся. — А Забини на кого похож?

— Хм, — девушка призадумалась, приложив указательный палец к подбородку. — Павлин, — наконец сказала она. — Блейз похож на павлина.

— Ха-ха-ха, — не сдержался Крэбб, — а что насчет Гарри Поттера?

— О, ну это просто, — Элоиза откинулась на спинку скамейки, положив ногу на ногу. От медовухи она совсем раскраснелась и даже показалась Винсу хорошенькой. — Ворона, конечно же. А его друг Рон — петух, — уверенно заключила она.

Услышав это, Винс едва живот не надорвал. Так заливисто он уже давно не смеялся.

— Что насчет Малфоя? — спросил он, справившись с приступом хохота.

— Павиан, может быть, — подумав, ответила Миджен, — у него голос такой же визгливый. Ну, в смысле... — она немного замялась, видимо, ей не очень-то хотелось говорить плохо о друге Крэбба, но слово — не воробей. — Помнишь, как на пятом курсе МакГонагалл занизила ему оценку за то, что его трансфигурированная сумка из крокодила была зубастой? Он так возмущался, доказывая, что это застежка, что его визг, наверное, было и в коридоре слышно.

— Точно, — Винсент уже устал смеяться, но ничего не мог с собой поделать. — Ну, а мы с Грегом на кого похожи? — спросил он, утирая брызнувшие из глаз слезинки.

— Грег — горилла, а ты — медведь, — смущенно улыбнувшись, ответила она.

— Ну, у меня не такая теплая шерсть, — хохотнул Винс, — хотя она бы не помешала. Зимой в подземельях холодно, — пошутил он.

Послышались шаги. И между деревьями возникла фигура Мораг МакДугал. Она была явно чем-то рассержена.

— Ах, вот ты где, — воскликнула она, увидев Миджен. — Нам пора уходить, — бросила Мораг, проигнорировав Крэбба.

— Что-то случилось? — обеспокоенно спросила Элоиза, переглянувшись с Винсом. Ей явно не хотелось уходить, но самочувствие подруги тоже было важно.

— Да, — ответила Мораг, — я не могу здесь больше оставаться, вот что случилось.

— Хорошо, — Миджен поднялась со скамейки, осторожно поставив бокал на краешек. — Ну… пока... — расправив складки на платье, она взяла МакДугал под руку, и вскоре девушки скрылись за деревьями.

«Что ж, это было даже неплохо», — подумал Винс, поднимаясь со скамьи и удаляя грязную посуду при помощи «Эванеско», и засовывая пробку назад в горлышко бутылки с остатками медовухи. Сунув руки в карманы, он направился искать Гойла, который, судя по всему, тоже уже остался в одиночестве.

Друга он нашел у стола, поедающим закуски с беконом. Хлопнув его по плечу, Винсент поставил бутылку на стол и присоединился к нему.

— Ну чего, как там твое свидание? — спросил он. — Что-то Мораг быстро удрала.

— Да ну ее, — отмахнулся Грег. Винсу показалось, что он не хочет ничего рассказывать. Но Гойл все же пояснил: — Она сюда пришла ради Нотта, — усмехнулся он, пожав плечами. — А тот на нее даже не посмотрел, весь вечер в плюй-камни играл с Харпером с шестого курса.

— Ну, дела... — удивился Винс.

— А как там у тебя с Миджен? — в свою очередь спросил Гойл.

— Ну, так... — неопределенно ответил Крэбб.

— Ясно, — сказал друг.

Винсент сомневался, что ему было что-либо ясно. И уж конечно, Гойл и не догадывался, что Элоиза Миджен оказалась наблюдательной, тихой, умной и смешной.

— Ничего... Не этих, так других зажмем в темном уголке Хогвартса, — усмехнулся Грегори. — Как будто девчонок мало.

__

(1) Apparition — аппарация — способ перемещения волшебников на достаточно дальнее расстояние за считанные секунды

В Хогвартсе их ждали перемены. После смерти Дамблдора директором стал Снейп, Защиту от Темных Искусств теперь преподавал новый волшебник — Амикус Кэрроу, а сам предмет назывался просто Темные Искусства. Также сменился и преподаватель маггловедения. Место без вести пропавшей Чарити Бербидж заняла ведьма по имени Алекто Кэрроу. Многие ученики в этом году не приехали, и школа казалась полупустой. Правила были ужесточены, комендантские часы увеличены. Несмотря на это, уроки все еще шли по расписанию, как и квиддичные тренировки. Слизерин в этом году просто обязан был победить, потому что другие факультеты, потерявшие многих лучших спортсменов из числа магглорожденных учеников, набрали в команды кого попало. Да и вообще тренировались без энтузиазма.

Отбор в квиддичную команду Слизерина в этом году был назначен на утро субботы. Яркое осеннее солнце освещало идеально подстриженное поле, пустые трибуны и хмурые лица потенциальных членов квиддичной команды. Все и так заранее знали, кто из парней войдет в ее состав, так что это была пустая трата времени. Ведь квиддич — мужская игра, потому что очень грубая. Жестоко калечить игроков другой команды, и вообще нарушать правила — можно и нужно, если хочешь победить. Но Дэвис все равно явилась из принципа. А может быть, она просто любила квиддич. Поделив участников отбора на две группы, Малфой велел всем взлететь и играть друг против друга. Крэбб с Гойлом оказались в одной команде. Против них на тех же позициях играли шестикурсники — но у них не было шансов. Винс всегда знал, что у Грега такой острый глаз, что он может разглядеть любой обманный маневр на поле. На этот случай у них были отработаны особые сигналы, которые понимали только они. Так что разделять их во время игры было бы ошибкой, и Малфой это знал. А еще Грегори держался на метле, как сам Мерлин. Но Винс всегда считал, что удар сильнее у него. Он мог запустить бладжер с такой силой, что он сбил бы всех игроков противоположной команды разом — конечно, при условии, если бы они стояли в ряд.

Дэвис довольно неплохо летала и забросила уже несколько мячей, пока Блетчли ворон считал. Ну, или пялился на ее зад. Конечно, можно было принять ее, чтобы сбивала с толку противников на поле. Но ее обаяние действовало и на членов своей команды.

— Йухууу! — закричал Винс, взлетая вверх на своем скоростном Нимбусе-2001 и бросая один из бладжеров своей битой в сторону левого конца поля, где пикировала Трейси. Это привело вратаря в чувства, и он без проблем взял следующий кваффл. Вот это другое дело.

— Эй, кто это еще там? — разозленный Драко, притормозивший на своей метле недалеко от Винсента, показывал в сторону трибун, где среди пустых скамеек желтело маленькое пятно. — Хаффлпафф прислал шпиона, выяснить наши обманные маневры? Я пожалуюсь Снейпу.

— В чем проблема? — за плечом Винса раздался голос подлетевшего к ним Грега. — Сейчас сделаем из его головы спортивный инвентарь.

— Не вздумай! — рявкнул на него капитан квиддичной команды. — Все факультеты только и ждут повода, чтобы нас можно было дисквалифицировать. Продолжаем игру.

И они послушно взмыли в воздух, но Винс все-таки решил сделать полукруг, пролетев мимо трибун, чтобы выяснить, кто пришел посмотреть на их тренировку. И при приближении едва с метлы не свалился — это была Элоиза Миджен.

С того дня, как они гуляли на вечеринке Забини, они почти не виделись. На уроках Винс постоянно был в окружении парней, а Элоиза — своих однокурсников. Да и слизеринцы часто насмехались над хаффлпаффцами, и как бы они отнеслись к тому, что кто-то с их факультета проявил интерес к кому-то из «барсуков»? Впрочем, думал Винс, это все не важно, вряд ли Элоиза хочет увидеть его еще раз и сходить с ним на второе свидание. Но когда он пролетал мимо, она махнула ему рукой.

Думая о том, почему она это сделала, Винс пропустил бладжер, который едва не сбил с метлы Забини. Если бы не ловкость Блейза, успевшего вовремя увернуться, то ведущий охотник команды не избежал бы травмы.

— Соберись, Крэбб, — прикрикнул на него Малфой. — Это последний, Салазар меня дери, год!

И это было не последнее его замечание за сегодня.

— Винс! Тебя только за дементорами посылать, давай быстрее! — орал Малфой. С тех пор, как он принял Метку, он стал нервным, еще хуже, чем раньше. А тут еще и роль капитана команды свалилась на его голову.

— Крэбб, шевелись же ты, наконец, бладжер меня тресни!

В общем, играл Винс сегодня из рук вон плохо. Но в команду его все равно записали, хотя Малфой и был чернее тучи, разозлившись на него.

Когда они, уставшие и еле волочащие за собой Нимбусы, переступили порог школы, время близилось к обеду. Им не терпелось скинуть форму, принять душ и отправиться в Большой зал. И ничто бы им не помешало, если бы их не угораздило наткнуться на идущую впереди них с поля Миджен. Малфой, конечно же, не мог это так оставить.

— Ну что, выяснила, что нужно? — заверещал он. «И правда, как импов (1) павиан», — вспомнилось Винсенту. Обойдя девушку спереди, Драко загородил ей проход. Винсу захотелось отвернуться — смотреть на это было неприятно. Но прежде чем он успел это сделать, он встретился с Элоизой глазами. Она как будто ждала, что он заступится за нее, но Крэбб не знал, что сказать.

— Я за вами не шпионила, — робко запротестовала она, делая шаг назад от надвигающегося на нее Малфоя. — Я просто… просто…

— Просто что? — не унимался Драко, уперев руки в бока. — Это Смит велел тебе за нами наблюдать?

— Ладно, оставь ее, Малфой, — несмело начал Винс, — пусть идет...

— Да что с тобой, Крэбб? — взвился капитан команды, — я этого так не оставлю!

— Дурнушка Миджен ответит, — подзадоривал его запасной ловец, Харпер.

— Дурнушка Миджен!

— Дурнушка Миджен! — подхватили члены слизеринской команды, освистывая девушку.

Винс хотел, чтобы они замолчали, но не нашел в себе силы выступить против них. Из глаз Элоизы брызнули слезы. Развернувшись, она бросилась прочь, по пути врезавшись прямо в Винсента. Когда она подняла на него глаза, они были полны немого укора. Толкнув Крэбба, она убежала, стуча каблучками.

Хохоча, команда направилась к лестнице, ведущей в подземелья. На душе у Винса кошки скребли.

Когда Винсент принял душ, переоделся и явился в Большой зал на обед, Миджен там не было. Он сел лицом к хаффлпаффскому столу и обозревал его, мрачно закидывая в себя один кусок стейка за другим. Она так и не пришла. Грег рядом с ним увлеченно говорил о тренировке, но вскоре заметил настроение друга.

— Чего это ты приумолк? — спросил он.

— Да так, — просипел Винс, — живот свело.

— Так съешь еще стейк, — пожав плечами, посоветовал Грегори. И Винсент так и сделал.

Вечером ноги принесли Винса на цокольный этаж. Он слышал, где-то там находилась гостиная Хаффлпаффа. Стены здесь были сплошь увешаны картинами с изображениями еды. И Крэбб впервые задумался, почему шляпа не распределила его на Хаффлпафф. Он отлично вписался бы и, возможно, смог бы встречаться с Элоизой, не оглядываясь на то, что скажут друзья. Прохаживаясь по коридору взад и вперед, он прислушивался к каждому шороху. Скоро начнется комендантский час, когда все ученики должны находиться в своих гостиных, а не бродить по школе. А где-то рядом апартаменты Филча, так что можно нарваться на него в любой момент, если старикан вздумает пойти вздремнуть. Но неужели он пришел сюда зря и так и не увидит ее? Может быть, она уже давно внутри и сидит где-то там возле камина с книгой, и вовсе не собирается сегодня больше никуда выходить.

Как раз в этот момент в коридоре послышались шаги. Винс развернулся, готовясь встретиться лицом к лицу с кем бы то ни было. Но это был всего лишь мелкий хаффлпаффец. Винсент быстро сцапал его, приподняв за грудки и прижав к стене.

— А ну-ка позови мне Миджен с седьмого курса! — сурово потребовал он — А не то завтра отлуплю! — для пущей убедительности он сдвинул брови к переносице. Это сработало. Пропищав, что сделает все, как Винс сказал, младшекурсник убежал и скрылся в гостиной, каким-то образом открыв дверь в дальней стене.

Когда прошло двадцать минут после ухода хаффлпаффца, Крэбб уже был мрачнее Черного озера в ненастный день. Мальчишка посмел обмануть его. Он за это ответит.

— Что ты здесь делаешь? — за спиной раздался знакомый голос. Обернувшись, Винсент увидел перед собой Элоизу. В руках она держала книги — должно быть, шла из библиотеки.

— Я это… — Винс вытер потные ладони о брюки, — слышал, тут где-то кухня находится. Ты не знаешь?

— Нет, — опустив глаза и прижав к груди книги, Элоиза попыталась обойти Крэбба и юркнуть в свою гостиную, но он преградил ей дорогу.

— Подожди, — промычал Винсент, — я хотел… в общем... Ты извини.

— За что? — с вызовом спросила Элоиза.

— Ну, за то, что все так… — безвольно опустив руки, промямлил Винс, — ну и вообще…

Миджен молчала, меряя его взглядом, где растерянность мешалась с разочарованием.

— Ничего, — наконец ответила она, — я привыкла к такому отношению. Но я думала, что ты другой, — опустив глаза, она обогнула его, чтобы пройти в гостиную Хаффлпаффа. И он ее не остановил.

__

(1) Imp — имп — демон, похожий на пикси. Встречается только в Британии и Ирландии

— Вот я тысячу раз говорил людям, что я добрый, — увещевал Грег хаффлпаффца, которого крепко держал, пока Винс задавал мальчишке тумаков. — Никто не верит! — продолжал друг. И захохотал: — Кричал, ругался, бил… не верят!

— Ха-ха, — поддержал его Винсент, поддав очередной пинок пацану, который обманул его на прошлой неделе. Сказал, что позовет Миджен, а сам не позвал. И не важно, что ее в гостиной не было.

Они с Грегом чуть животики не надорвали, смеясь над шуткой, да так, что Винс уже почти забыл, что собирался делать дальше.

— Только не в ухо! — пропищал хаффлпаффец.

— Ах да, в ухо, — отозвался Винс, залепляя пацану очередную оплеуху. — Спасибо, что напомнил.

— Вот вы где! — появившийся рядом Малфой скривился от отвращения к увиденному. — Чем это вы тут заняты? Я вас везде ищу.

— Разминаемся, — пояснили Грег и Винс хором.

— На урок пора, — напомнил Малфой.

— Сейчас, идем.

— Да, мы уже заканчиваем, — ответили парни. Раздался звон колокола, возвещавший о начале урока. Толкнув младшекурсника в одну из ниш, они поторопились в класс.

В последнее время Винсенту нравились Темные Искусства. Можно было даже сказать, что они стали его любимым предметом. Раньше у него мало что получалось, но оказалось, у него есть способности к боевым заклинаниям. В свободное время они с Грегом даже пытались практиковать их на разных пауках, ползающих в подземельях. А как-то в воскресенье даже случайно поджарили рыбу в озере. В общем, они были действительно увлечены получением знаний, что с ними случалось, в принципе, довольно редко.

Сегодня на Темных Искусствах он снова увидит Миджен. Они время от времени пересекались на уроках, в том числе и по этому предмету. Винсент всегда чувствовал неловкость из-за присутствия Элоизы Миджен на общих занятиях с Хаффлпаффом. Он старался не делать ничего, что может выставить его глупцом, но почему-то всегда получалось ровно наоборот. Как во вторник на Гербологии, когда Спраут попросила его прочесть список удобрений для зубастой герани, он вместо «толченый циркон» прочитал «толченый дракон», и над ним даже слизеринцы смеялись.

Сегодня Элоиза села за одну парту с Заком Смитом, хотя обычно сидела только с девчонками. Винсенту это очень не понравилось. Может быть, они встречаются? Его замутило от злости и захотелось взять свою биту для квиддича, много лет служившую ему верой и правдой, с ее помощью снести голову Смита и отправить в полет — так, чтобы долетела аж до самого квиддичного поля. Пожалуй, он так и сделает во время следующей игры с Хаффлпаффом. Уж он позаботится, чтобы на Смите живого места не осталось.

Урок тянулся долго. Преподаватель проверял домашнее задание — сочинение на тему «Польза непростительных заклятий» размером в пять свитков. Пол-урока он задавал вопросы каждому ученику, пока, наконец, не соизволил перейти непосредственно к теме занятия.

— Итак, — Амикус Кэрроу проходил между рядами, прожигая учеников взглядом. Не иначе, как слава Снейпа покоя не давала — у кого же еще он мог перенять эту привычку? — На предыдущем уроке мы с вами изучали заклинание Конфринго. А сегодня у нас будет практика.

Некоторые из учеников вздрогнули. Хуже практики, где заставляли убивать и мучить разных насекомых, была только отработка у профессора Темных Искусств. Все, кто был на нее отправлен, наутро часто обнаруживались в Больничном крыле.

— Но сначала повторим теорию, — хриплым злым голосом продолжал Кэрроу. — Что представляет из себя заклинание Конфринго? Хопкинс! — крикнул он, и хаффлпаффец тут же вскочил на ноги, как грюмошмелем (1) ужаленный.

— Это сильное боевое заклинание, — затараторил Уэйн на одном дыхании, — при попадании в цель оно взрывается. Выглядит, как фиолетовый луч.

Винсент тоже знал ответ. Они с Гойлом уже баловались этим заклинанием, и он мог бы тоже о нем рассказать. Но Кэрроу очень любил искать себе «жертв» с других факультетов, обходя вниманием Слизерин. Многие слизеринцы были детьми Упивающихся, а за незнание урока Кэрроу предпочитал не только снимать баллы, но и пытать. Вряд ли бы его «коллеги» обрадовались, если бы он стал применять Круцио к кому-то из их детей.

— Известные примеры использования? — продолжал преподаватель, оглядывая класс, как коршун. — Кто-нибудь?

Винсенту очень не хотелось, чтобы он трогал Элоизу Миджен. Опасность грозила ей меньше, ведь она была чистокровной, а профессор Темных Искусств больше любил издеваться над полукровками. Но мало ли, что взбредет ему в голову. На этот раз Крэбб ответа не знал и пожалел об этом. Иначе он, возможно, поднял бы руку и тем самым отвел возможный удар от девушки. Другие слизеринцы тоже молчали. Наконец, на правом ряду взметнулась вверх одна рука — это был ботаник с Рейвенкло, Корнфут. Он обычно вел себя как задавака, порой даже еще хуже, чем Грейнджер. Но на уроках Кэрроу это не всегда заканчивалось для него хорошо. Тем не менее, он продолжал проявлять не свойственную своему факультету храбрость.

— С помощью этого заклятья на Всеанглийском Дуэльном Конкурсе в тысяча четыреста тридцатом году победила Альберта Тутхилл, — нарочито уверенным голосом заунывно произнес Корнфут.

— И это все? — взвился Кэрроу, которому всегда было мало. — Ты больше примеров не знаешь? А как насчет выдающихся темных магов нашего времени? Например, Питера Петтигрю? Он применил это заклинание в сражении с Сириусом Блэком, оставив большую воронку и прихлопнув двенадцать магглов, — прорычал он, скривив свою поросячью физиономию.

Как раз в этот момент со стороны, где сидели хаффплаффцы, донеслось фырканье. А может быть, это был кашель, или кто-то чихнул. Но Амикус Кэрроу уже воспринял это как оскорбление.

— Кто? — оскалившись, потребовал он ответа. — Кто посмел? — взревел он. Схватив за плечо Смита, он выбросил его в проход между партами. Зак, ожидающий, что сейчас его накажут с помощью Круцио, испуганно прикрыл голову руками. О том, чтобы как-то защититься, применив Протего против учителя, не было и речи.

Кэрроу, увидев это, расхохотался, брызгая слюной.

— Ну ты и крыса, — выплюнул он. — Все вы крысиное отродье, — бросил он в сторону хаффлпаффцев, рейвенкловцев и кучки гриффиндорцев, которые уже сто раз пожалели, что выбрали на шестом курсе этот предмет. — Кто хочет попрактиковаться в непростительном заклятьи? — спросил он, поворачиваясь к слизеринцам. Но никто не поднялся. На Слизерине, конечно, были разные люди, встречались и непорядочные — тщеславные, завистливые, возможно, даже подлые. Но причинять такую боль однокурсникам не желал никто.

— Ладно, сам выберу, — усмехнулся он. — Крэбб, а ну выходи сюда. Покажи, на что способен.

На ватных ногах Винсент выбрался из-за парты. Остановившись напротив Смита, он направил на него палочку. Все взгляды в кабинете были прикованы к нему. Ученики Хаффлпаффа, Рейвенкло и Гриффиндора смотрели со страхом, слизеринцы — преимущественно со смятением, смешанным с восторгом. Вот он — его звездный час. Показать всем ребятам со своего факультета, что он — лучший на курсе. Что он умеет бить даже непростительными. Остальным продемонстрировать, что с ним шутки плохи, и не стоит стоять у него на пути. И это был отличный повод, чтобы задать Смиту. Ведь еще перед началом урока он так хотел причинить ему боль. Да и сейчас это желание еще теплилось внутри. А значит, у него получилось бы, ведь, чтобы применить Круцио, нужно не просто произнести заклятие, нужно хотеть причинить боль... Винсент поднял палочку, направив ее на Смита.

— Кру… — вырвалось из его рта, — кру… — и тут он встретился взглядом с Элоизой Миджен. В уголке ее глаза блеснула слезинка. Сейчас она смотрела на него так, как никогда не смотрела ни одна девочка. И Винсент понял, что просто не может применить пыточное заклинание на ее глазах. — Кру… — снова неуверенно промямлил он.

— Да что это такое! — Кэрроу вскочил и подлетел к Крэббу. Он прекрасно знал, что Винсент мог это сделать, именно поэтому вызвал его. — Минус двадцать очков со Слизерина! — закричал он. Знакомый звук колокола почти заглушил его слова.

— На следующем занятии, — пригрозил он Смиту. Поднявшись, тот схватил свои вещи и вылетел из класса быстрее снитча и бледнее, чем лунный телец. Вслед за ним и остальные ученики высыпали из класса.

— Ну ничего, — могучей лапой Грег хлопнул Винса по плечу. — Без волшебной палочки не выудишь из озера русалочки. Будем еще тренироваться, в другой раз получится, — подбодрил он. В ответ Винсент криво улыбнулся. Собрав вещи, он поторопился за Малфоем и Гойлом. Миджен уже и след простыл.

После этого происшествия весь день был каким-то скомканным. Услышав звонок с последнего урока, Винсент вздохнул с облегчением и дождаться не мог, когда настанет время ужина, чтобы отправиться в Большой зал. Только там он сегодня мог бы увидеть Элоизу Миджен. Никто из парней не посчитал это странным, поскольку Крэбб и так обычно бежал на ужин впереди всех.

Она сидела в окружении однокурсников за хаффлпаффским столом. Они почти не разговаривали вслух, а лишь изредка перешептывались. В последнее время в Хогвартсе для многих каждый день был испытанием, и только слизеринцы чувствовали себя более или менее вольготно.

Когда девушка, поев, поднялась из-за стола, Крэбб залпом допил свой бокал с тыквенным соком и, протиснувшись между Ноттом и Забини, спорившими на тему трансфигурации и философского вопроса: «если превратить бокал в крысу, а потом снова в бокал и опять в крысу, то будет это та же крыса или уже другая?», он вышел в коридор. Оглянувшись вокруг, он понял, что Элоиза Миджен уже упорхнула. Да и вряд ли им удалось бы столкнуться здесь случайно. А если бы и удалось, что бы он сказал ей?

— Винсент, — раздался голос девушки у него за спиной. Неужели она ждала его здесь?

— Элоиза, — просипел Крэбб, не зная, куда девать свои огромные руки.

— Спасибо, — улыбаясь, произнесла она, — за то, что ты не стал пытать Зака. Я знала, что ты не такой, — она оглянулась по сторонам, как бы проверяя, нет ли лишних свидетелей. А затем, встав на носочки, она смущенно чмокнула его в щеку. Уши Винса покраснели.

— Да это… ну… — замялся он, — в общем, да не за что.

Двери Большого зала распахнулись, выпуская в коридор поток сытых учеников. Робко махнув слизеринцу рукой, Элоиза Миджен смешалась с пестрой толпой, которая унесла ее в сторону цокольного этажа.

__

(1) Glumbumble — грюмошмель — серое мохнатое летучее насекомое

— Используются ли яйца докси в качестве удобрения для чихотника? — уткнувшись в учебник, спросил Грегори. Они с Винсентом сидели в факультетской гостиной, развалившись в широких креслах. В камине весело потрескивал огонь, а настольные лампы излучали мягкий зеленоватый свет. Все квиддичные тренировки на этой неделе отменили из-за затяжных проливных дождей. Земля на поле размокла, как и дорожки между теплицами. Так что с Гербологии сегодня они не шли, а плыли. Зато в ненастную погоду в гостиной и спальнях Слизерина всегда было тепло и уютно. За малюсенькими круглыми окошками, выходившими прямо в Черное озеро, не стучали капли дождя, не завывал ветер. Ночью слизеринцы могли сладко выспаться в своих кроватях, в отличие от несчастных бедолаг в высоких башнях, ставни окон которых ужасно гремели и скрипели.

— Да кто ж его знает, — ответил Винсент. Он перевел взгляд на окошечко, мимо которого как раз проплыла полосатая рыба. На самом деле у него не было настроения вникать в задание. Впрочем, для него нежелание учить уроки не было чем-то из ряда вон выходящим. Но в последнее время у Винсента появился другой объект для мечтания. Элоиза Миджен пришла на смену завтракам, обедам, ужинам, и даже квиддичным матчам. И пинки младшекурсникам раздавать уже не хотелось. Интересно, дошла ли она с Гербологии в целости и сохранности? Ее макушка мелькала где-то впереди, пока они с другом тяжело переставляли ноги в этой грязи. Весь урок они с девушкой переглядывались, и она скромно опускала глаза. От этого у Винса по коже до сих пор бегали мурашки. Но он все же изо всех сил пытался сосредоточиться, читая строчки открытой книги.

— А в какое время собирают слезы единорога? — почесав пятерней затылок, задал вопрос Крэбб.

— Думаю, что ночью, — предположил Гойл.

— Не надо думать, морщины будут, — Винс постучал Грегу кулаком по лбу, и оба захохотали.

Раздался шум двигающихся кирпичей, часть стены отъехала, и на пороге появился Забини. Пересекая гостиную, он направился прямиком к спальням.

— Блейз, стой! — остановил его Грегори. — Не ходи туда.

— Что? Неужели Малфой опять с Паркинсон зажимается?

— Ну да, — пожали плечами парни. Драко уже не в первый раз просил их посидеть на стреме, и это им немного надоело. Как-то раз они даже заснули — к счастью, Малфой об этом не узнал, иначе бы им несдобровать. Подойдя к дверям спальни, Нотт что-то услышал и не стал заходить, а после растолкал их, видящих третий сон на диване в гостиной.

— А вы что, думаете над заданием по Гербологии? — продолжал Забини, заглянув в учебник Крэбба.

— Мы не думаем, а делаем, — напомнил Гойл простую истину — их девиз, который они придумали еще в детстве, и которому до сих пор следовали.

— Ты прав, — неожиданно ответил Винс, поднявшись из кресла. — До скорого! — махнув рукой парням, он скрылся в закрывающемся проходе гостиной.

Винсент сипло дышал, передвигая ноги по ступеням, ведущим в совятню. Он с первого курса недоумевал, зачем дурацких птиц поселили так высоко? Выделили бы им лучше сарайчик у школы. А уж коли выбрали такое место, к которому ведут не меньше тысячи ступеней, так поставили бы внизу метлы, чтобы перемещаться быстрее. В общем, Крэббу всегда было лениво сюда взбираться, поэтому он никогда не писал родителям первым. Всегда только отвечал на их письма, принесенные совами в Большой зал во время завтрака. Но в этот раз он сделал над собой усилие.

Ввалившись внутрь, он увидел двух мальчишек-гриффиндорцев, что-то пишущих в углу на каменном подоконнике. Как раз в этот момент он вспомнил, что забыл взять пергамент и перо. «Драконий потрох!» — выругался он про себя, все еще пытаясь отдышаться. Но возвращаться назад, а потом снова преодолевать этот путь? Нет уж, дудки!

— А ну, дай-ка сюда! — в три шага преодолев расстояние до окна, Винс вырвал пергамент и перо у мальчишек. — Давайте, кыш отсюда! — прикрикнул он, подтолкнув их к выходу. Ребята, вцепившись в свои сумки, словно боясь, что их тоже отберут, выскочили наружу, и Винсент остался в совятне один. Очистив ступени заклинанием, он уселся прямо на лестнице, разгладил пергамент на коленке и нацарапал записку: «Элоиза, приходи во внутренний двор в шесть часов. В.».

Схватив ближайшую сову, которая недовольно ухнула, Крэбб затолкал записку в мешочек, привязанный к ее лапке, и выпустил в окно под тяжелые дождевые капли.

Уже придя на место встречи, Крэбб понял, какую оплошность допустил. Дождь все еще лил, как из ведра. И ветер пронизывал до костей. Закутавшись в мантию и замотав лицо и шею серебристо-зеленым шарфом, он укрылся под каменной аркой.

Элоизу он заметил сразу. Она выпорхнула под дождь, создав над головой прозрачный невесомый купол, который выходил прямо из кончика ее палочки и закрывал от холодных брызг. Обходя маленькие лужицы между каменными плитами, она вскоре оказалась рядом с ним. Сбросив капюшон с головы, девушка встретилась с Винсентом взглядом. Он хотел что-то сказать, но ничего не приходило в голову. Наверное, он должен объяснить, зачем написал ей это письмо, и почему хотел увидеть. Может быть, она ждала от него ответа. Неловкая пауза затянулась.

— Я так и знала, что «В» — это ты, — наконец улыбнулась она.

— Да? — насторожился Крэбб. — А может, это был Уизли?

— Уизли начинается на другую букву (1), — несмело улыбнувшись, заметила она. — К тому же его даже и в школе нет.

— Ну да, — согласился Винсент, — но этих Уизли так много, за ними всеми не уследишь. А может, это мог быть Вилли Лонгботтом? — снова предположил он. Миджен засмеялась, и Крэбб тоже улыбнулся так широко, насколько позволяли его круглые щеки.

— Ну, так… — беспокойно теребя рукава своей мантии, произнесла Элоиза, — зачем ты позвал меня? Ты хотел о чем-то поговорить?

Переминаясь с ноги на ногу, Винсент натужно искал нужные слова.

— Ага, — собравшись с духом, как перед прыжком в ледяную воду, начал он, — я тут это… ну, в общем, подумал, а почему бы нам не… ну… неплохо было бы как бы… может быть, начать встречаться? — он тяжело вздохнул, а затем вдруг спохватился: — Ты замерзла?

Подняв палочку, он создал на ее конце огонек. Пламя наклонялось от ветра, разбрасывая вокруг маленькие искры, но не гасло. Винс, как завороженный, смотрел на Элоизу. «Мы не думаем, а делаем», — напомнил он себе. Толстыми пальцами он убрал волосы с ее лица, а затем неловко чмокнул в губы. Ему показалось, что ее щеки порозовели. Она смущенно опустила ресницы, а затем уголки ее губ поникли.

Крэбб испуганно посмотрел на нее. Неужели он все сделал не так? Или он ей вовсе не нравится?

— Послушай, Винсент, — опустив глаза, грустно начала она, — наверное, наши отношения невозможны.

— Но почему? — возмутился он своим обычным высоким голосом, больше похожим на пищание эрклинга (2). Огонек на конце его палочки задрожал.

— Другие слизеринцы вряд ли простят тебе союз с хаффлпаффкой, тем более, если это «прыщавая Миджен». Я не держу зла на твоих друзей. За все школьные годы я уже привыкла к насмешкам, но ты, Винс, — продолжала она с грустной интонацией, — ты не привык. И тебе будет тяжело попадать постоянно под перекрестный огонь. Я не хочу для тебя этого. Я знаю, как ты дорожишь своими друзьями.

— Да ну, — от возмущения он даже запыхтел, как Хогвартс-экспресс, — наплевать мне на них!

— Неправда, — возразила Элоиза. — Мне пора.

Она печально отвернулась и побрела ко входу в школу. А Винс не мог сдвинуться с места, словно Бомбардой пораженный. Он провожал ее взглядом и вдруг заметил, что она даже забыла выставить щит от дождя. Нет, он не мог отпустить ее так. Потушив огонь на кончике своей палочки, он бросился за ней и на ходу накинул на нее свою теплую мантию.

— Я позвал тебя сюда, — просипел он, — не хватало еще, чтобы ты из-за меня простудилась.

В молчании они дошли до цокольного этажа. Сняв мантию Винсента, Элоиза перекинула ее через его руку.

— Прости, — прошептала она.

— Все нормально, Элоиза, — ответил Винс.

— Спокойной ночи, — попрощалась она и скрылась в своей гостиной.

Винс развернулся и направился к своим подземельям. Он был растерян. И чего надо этим девчонкам? Чтобы Винсент, как рыцарь на сверкающей метле, победил дракона и спас ее из башни? Досадно, но в такого рода девчачьем плане имелись прорехи. Во-первых, всех драконов давно перебил Поттер, чтоб ему икалось. Даже тут шрамолобый умудрился испортить все. А во вторых, Хаффлпафф находится не в башне. «Для такого надо было выбирать девчонку из Рейвенкло», — грустно усмехнулся Винс. О Гриффиндоре он даже не подумал.

Задумавшись о своем, он даже не сразу заметил фигуру, возникшую на его пути. Подняв глаза, он узнал Амикуса Кэрроу.

— Комендантский час уже начался, — изрек тот с самодовольным видом.

— Я ходил... эээ… в библиотеку, — беззастенчиво соврал Винсент.

— И где же твои книги? — подняв одну бровь, поинтересовался профессор Темных Искусств.

— Это… не нашел, что почитать, — постарался оправдаться Крэбб, понимая, что надо было бы выдумать более убедительную причину.

— Вот, — Кэрроу сунул ему в руки толстый фолиант. — Прочти эту, — двумя пальцами он взял Винсента за подбородок, поднимая его выше и прожигая ученика взглядом. — У тебя есть потенциал, не сдерживай его.

— Ладно, — ответил Винс, радуясь, что с факультета не сняли баллы. — До свидания, — он попрощался и быстрее снитча устремился к лестнице, ведущей в подземелье. Только в гостиной он прочел название книги: «Тридцать три и три самых опасных огненных заклинания. Д. Фаер».

«Чушь, наверное», — подумал он.

__

(1) Имя Винсента начинается с «V», фамилия Уизли — с «W», которая произносится как нечто среднее между «в» и «у».

(2) Erkling — эрклинг — пиксиподобное существо, которое обитает в Черном лесу в Германии. Оно крупнее гнома (в среднем 3 фута высотой), имеет заостренную мордочку и тоненький голосок, особенно нравящийся детям, которых эрклинги пытаются увести от взрослых и съесть

Оказалось, не очень-то просто с такими широкими плечами, как у Винса с Грегом, войти одновременно в один дверной проем. Хлипкая дверь теплицы отчаянно заскрипела, грозя развалиться, а профессор Спраут нахмурилась, готовясь разразиться гневной речью.

На самом деле это у них получилось случайно, и такое уже бывало — просто они порой думали об одном и том же. Столкнувшись в проходе, они неуклюже ввалились внутрь, едва не сбив чан с цапенем (1), который тут же выпустил в их сторону парочку мерзких побегов, так и норовящих ухватить их за руки. Винс и Грег шарахнулись влево, отдавив ноги бедняге Хопкинсу. Многие засмеялись, но не Элоиза Миджен. Винсент давно заметил, что она никогда ни над кем не смеялась — наверное, потому что помнила, как это неприятно, когда смеются над тобой.

— Давайте приступим, — сурово сказала Спраут, останавливаясь во главе длинного стола. Крэбб и Гойл побросали свои школьные принадлежности и заняли места, по возможности подальше от цапеня, который явно затаил на них обиду.

— Доброе утро, — поприветствовала учеников профессор. И Винс тут же не удержался от широкого зевка. Первые уроки всегда давались ему тяжело, ведь он очень любил поспать. — Откройте страницу шестьдесят восемь ваших учебников и познакомьтесь, пожалуйста, с Гейхерой. Ее еще называют горной геранью, — монотонно продолжала преподаватель Гербологии.

Винсент бросил мимолетный взгляд на Элоизу. С тех пор, как она отказала ему, прошло уже две недели. И он надеялся, что, может быть, она хоть немного скучает по нему. Иногда ему казалось, что он ловит на себе ее взгляд. Но в основном она не отвлекалась, а усердно работала на уроках. Послушно выполняла все, что говорили, и внимательно слушала преподавателя. Надо же, и почему она все еще не стала лучшей ученицей факультета? Наверняка ей занижали баллы, Винс был в этом уверен.

— Ай! — Крэбб получил ощутимый тычок в бок от друга. — Ты чего? — шикнул он.

— Чего-чего, — пробасил в ответ Гойл, — рот закрой, а учебник открой. А то опять баллы снимут.

Винсент принялся перелистывать страницы учебника, попутно заглядывая к соседу, поскольку он, само собой, прослушал номер страницы, которую нужно было открыть.

— Кроме иллюстраций Гейхеры, растение вы можете воочию увидеть в нашей теплице, — продолжала Спраут, обходя горшки, стоящие у одной из стен. — Здесь представлено несколько сортов Гейхеры. Но нас с вами интересует лишь один — Гейхера Фаерберд — Огненная птица. Только этот древнейший сорт имеет магические свойства. Это многолетнее травянистое растение вырастает до двадцати дюймов высотой. Имеет длинные пяти— или девятилопастные, зубчатые листья, развивает многочисленные цветоносы, отрастающие и цветущие разновременно, — лекция лилась из уст профессора Гербологии, как тягучая нуга из банки. И так же, как нуга, долго тянущаяся к куску хлеба, суть слов преподавателя никак не могла достичь сознания Винса. Лаванда Браун, стоящая напротив него, методично накручивала светлый локон на палец. И в ее взгляде отражалась вселенская скука.

— Итак, может быть, кто-нибудь уже знаком с этим растением? Некоторые волшебники выращивают его в саду, — Спраут оглядела класс. Винсу тут же захотелось сделаться размером с булавочную головку. Его взгляд снова упал на Элоизу, которая тоже смотрела на него. И тут у него внезапно возникло желание показать себя в лучшем свете. Ну, или хоть как-то напомнить ей о своем существовании, обратить на себя ее внимание. Его рука взметнулась вверх.

— Да, Крэбб? — в голосе профессора явственно звучало удивление, она, видимо, не ожидала от Винсента подобного подвига.

— Гейхера Фаерберд... — начал Винсент, шаркая ногой по утоптанной земле. Он только что прочел название цветка в учебнике, оно было заглавием параграфа и напечатано жирным шрифтом. Больше он, собственно, ничего и не знал, поэтому решил импровизировать. — Она растет у нас в саду.

— Очень хорошо, — кивнула Помона Спраут. — Продолжайте.

— Это… — Крэбб пятерней почесал макушку. — Растет она, значит, летом. Зимой не растет.

По ряду пронеслись редкие смешки. Винсу стало жаль, что здесь нет Грейнджер. Эта выскочка обязательно вылезла бы и пересказала учебник наизусть.

— Шарлахового цвета, — натужно подсказывал Грегори, вчитываясь в страницу учебника.

— Черепахового? — неуверенно повторил Винсент.

— Достаточно, — оборвала его декан Хаффлпаффа. На этот раз захохотали почти все. А Элоиза Миджен стояла с лицом пунцового цвета.

— Лонгботтом? — она всегда спрашивала Невилла, когда никто не мог ответить.

— Гейхера Фаерберд, как вы уже сказали, профессор, единственная из своего рода обладает магическими свойствами, — затараторил гриффиндорец. — Ее используют в лечебных целях, больше всего Гейхера Фаерберд подходит для исцеления драконов. Несмотря на свое название и окрас, солнце они не любят, а потому растут в тени других растений. Цветки Гейхеры Фаерберд имеют ярко-шарлаховый цвет, листья с нижней стороны могут иметь коричнево-лиловый оттенок. Они округло-сердцевидные, на длинных черешках…

Большего занудства Винсент и представить не мог, поэтому быстро отвлекся, наблюдая, как Элоиза Миджен рассматривает Гейхеры. Он не понимал, как можно было считать ее некрасивой. Небольшие проблемы с кожей, это ерунда. Он видел в ней то, что было скрыто от других.

К сожалению, замечтавшись, он не заметил, как цапень протянул к нему свои гибкие побеги.

— Ай! — закричал Крэбб, когда острые стебли полоснули его по открытым участкам обеих рук. Со злостью он дернул за них, вырвав из цветка.

— Крэбб! — обеспокоенная Спраут тут же оказалась рядом с ним, отодвигая цапень. — Вам не стоило подходить к этому растению. Если вы поранились, идите в Больничное крыло, — велела она.

Побросав свои вещи в школьную сумку, Винс перекинул ремень через плечо и, махнув Грегу, вышел наружу. После проливных дождей, закончившихся полторы недели назад, настала солнечная погода. Дорожки уже подсохли, и Крэбб резво двигался в сторону замка, пока его не окликнул тоненький девичий голосок.

— Винс, подожди!

Слизеринец обернулся и увидел бегущую по тропинке от теплицы Элоизу Миджен. Одновременно удивившись и обрадовавшись, он даже почти забыл о ранах на руках.

— У тебя кровь! — девушка вынула из кармана белый платочек и приложила к руке Крэбба. — Идем, я провожу тебя.

— Как ты… — он развел руками, — как Спраут тебя отпустила? Почему?

— Я сказала, что меня ужалила жгучая антенница, — покраснев, сказала хаффлпаффка.

— Она тебя укусила? — испуганно переспросил он.

— Нет. Я соврала, — улыбнулась Элоиза, продолжая семенить рядом с ним по дорожке, ведущей к замку.

— Да уж, — он не мог поверить своим ушам. Она сказала неправду ради него. А он-то думал, что все хаффлпаффцы честные. Эти факультетские стереотипы не всегда работали.

— Больно? — сочувственно спросила Миджен, бросая жалостливые взгляды на руку, к которой он прижимал ее платок.

— Нет, — махнув рукой, в свою очередь беззастенчиво солгал Крэбб. Он ни за что не захотел бы предстать перед ней плаксой или жалобщиком.

До обители колдомедика они добрались очень быстро. Других пациентов, кроме них, не было, и Помфри занялась ими немедленно.

— Это уже третий случай с начала года! — причитала она, обрабатывая раны Винсента на обеих руках. — Посиди так пока, через пятнадцать минут повторим. А с тобой что, дорогая? — она обратилась к Элоизе.

— Ничего… у меня закружилась голова, — второй раз за день солгала Миджен. — Просто я ничего не ела и только занималась.

— Ох, — всплеснула руками Помфри. — Вот, выпей эту настойку и полежи тут немного, — она оставила девушку на соседней со слизеринцем кровати и ушла, сообщив, что скоро вернется. И как только она скрылась за дверью, хаффлпаффка перекинула ноги с кровати и села, заговорщически глядя на Винсента.

— Здорово — провести время вдвоем вместо уроков, — она зарделась. — Я впервые прогуливаю.

— Кажется, я плохо влияю на тебя, — смущенно пробурчал Крэбб. — Да и потом, ты же говорила, нам не стоит встречаться, и все такое... Чего это ты, изменила мнение? — с плохо скрываемым довольством спросил он.

— Ну, — девушка пожала плечами, — я кое-что придумала. Почему бы нам не встречаться тайно? Это мог бы быть наш секрет. Только твой и мой.

— Я не знаю, — надулся Винсент.

— Ну давай, — попросила она. — У меня раньше ни с кем не было секретов.

— У меня тоже, — признался Винс. — Хотя, может, и были, — тут он вспомнил, что раньше ему приходилось хранить кучу секретов Малфоя, — но не такие…

Наверное, девушка немного лукавила, когда говорила, что привыкла к насмешкам. Она наверняка не хотела, чтобы ее подруги знали, что она встречается со слизеринцем. Так что Винсент не мог отказать ей в этом. Но он был уверен, что в будущем Элоиза изменит свое мнение. Да и тайну их рано или поздно раскроют. Однажды это случается со всеми тайнами.

— Ладно, согласен, — ответил Винсент.

Элоиза широко улыбалась. Ему захотелось быть ближе к ней. Поднявшись со своего места, он сел на краешек кушетки рядом с девушкой. Она внимательно смотрела на него, словно ждала какого-то шага. Может быть, они должны были как-то закрепить договоренность? Но как? Винсу в голову ничего не приходило. Может, он должен ее поцеловать? Да, наверное. Он видел, как целуются другие, но сам никогда этого не делал. Крэбб принялся судорожно вспоминать все советы из Ведьмополитена, который заказывала и читала его мать. Как-то из одной из статей он узнал, что все девушки в этот момент стоят неподвижно и ничего не делают, рассчитывая, что все сделает парень. И это тогда напугало его, поскольку он не был готов к такой ответственности.

Винс посмотрел Элоизе в глаза и попытался приблизиться, наблюдая за ее реакцией. Отстранится или нет? А может быть, оттолкнет? Но она тоже подалась вперед. Соприкоснувшись носами, они оба немного смутились. Неловко опустив пятерню на ее плечо, слизеринец закрыл глаза и медленно тронул своими губами губы девушки. Они были мягкими, нежными. И все прочие мысли мгновенно испарились из его головы, стеснение и страх пропали, а сердце заколотилось так, что Винсу показалось, что оно стучит у него в ушах. В животе словно вихрь пронесся, и все прочее вокруг перестало существовать. Только они вдвоем были в центре этого огромного замершего мира. И это было более волнующим, чем самый первый полет на метле. Хотя Винсент никогда не думал, что что-то способно затмить это воспоминание. Когда поцелуй закончился, и он открыл глаза, то почувствовал опьянение. Как будто он залпом выпил несколько бокалов отцовского хереса. И вдруг ощутил себя невероятно взрослым, как никогда прежде. Элоиза смущенно опустила глаза, поправив ворот мантии. Винсент вздохнул, натужно пытаясь подобрать слова, соответствующие этому моменту.

— Ты такая… как клубкопух, — промямлил он. — Ну, в смысле, я не имел в виду то, что он козявки ест, а то, что он такой же мягкий и вкусно пахнет, — добавил Винс.

— Спасибо, — ответила она, подскочив от звона колокола, возвещающего о конце урока. — У меня сейчас Прорицание.

— А у меня отработка у МакГонагалл, — пробурчал в ответ Винс.

— Ну, пока, — взяв свою сумку, Элоиза попятилась к двери.

— Пока, — слизеринец неуклюже помахал в ответ, наблюдая, как девушка скрывается за дверью. Улегшись на подушку и спрятав платочек Элоизы в карман, он смотрел в потолок, думая о том, что только что произошло.

— Как ты чувствуешь себя, дорогой? — поинтересовалась появившаяся на пороге Помфри, вернувшаяся, чтобы повторить процедуры. — Постой, ты, кажется, отдыхал на другой кровати? Что, матрас слишком жесткий? — обеспокоенно спросила колдомедик.

— Немного, — ответил Винсент, густо покраснев.

__

(1) Snargaluff — цапень — растение из семейства бешеных огурцов. Выглядит как старый узловатый пень. При попытке дотронуться до него мгновенно выращивает сильные гибкие побеги, которые норовят избить и исцарапать обидчика, а если получится — то и задушить.

Сегодняшний день был для Винсента особенно волнующим по нескольким причинам. Во-первых, это был день второго в этом году квиддичного матча. Вдвойне ответственным он был из-за того, что первую игру против Гриффиндора в октябре они проиграли. А все потому, что гриффиндорские отбивалы (1) вывели из строя ведущего охотника слизеринцев. И их за это даже не наказали. Зато Винс с Грегом схлопотали отработку у Хуч за то, что взгрели Пикса и Кута после свистка, отомстив за члена своей команды. А еще говорят, что слизеринцы играют грубо. Вечно к их факультету все относятся предвзято. Взять, к примеру, хотя бы то, что ученики других факультетов всегда болели за их противников.

Во-вторых, Крэбб нервничал больше обычного, потому что в этот раз они должны были играть против Хаффлпаффа. Элоиза Миджен вряд ли обрадуется, если они размажут команду ее факультета. Но если они этого не сделают, расстроится Малфой и вся слизеринская команда. А Винс даже и не знал, что хуже. К тому же, в этом сезоне Хаффлпафф уже выиграл одну игру против Рейвенкло в ноябре, и поэтому набрал больше очков, чем Слизерин. Так что слизеринцам очень нужна была эта победа.

— Экспульсо (2) мне по пульсу! Кого я вижу? — протянул Грегори, когда они с Винсентом поднялись по лестнице из подземелий на цокольный этаж. Из коридора прямо им навстречу вышел Саммерби — ловец хаффлпаффской квиддичной сборной. Мальчишка был худым и очень юрким, но все же ему не удалось проскочить между надвигающимися на него Крэббом и Гойлом.

— На ловца и снитч летит! — хохотнул Винс, хватая беднягу Саммерби за воротник мантии и волоча в укромный угол этажа. Несмотря ни на что, он не мог отказать себе в небольшой радости как следует отпинать игрока противника прямо перед матчем. Кулаки у него давно чесались. А главное, его взяла такая ностальгия по старым добрым временам, когда на третьем курсе они с Грегом все пытались подловить в коридоре Поттера перед игрой с Гриффиндором. Но им ни разу так и не удалось это сделать — Поттер нигде не появлялся один.

Зато в те дни не было никаких забот — ни экзаменов, ни взросления, ни войны, ни Темного Лорда и обязанности вступать в его ряды — только веселье и развлечения. Так что это было лучшее время в жизни Крэбба, если не считать минут, проведенных с Элоизой Миджен. Быстро отвесив парнишке несколько хороших тумаков, парни бросили хаффлпаффца в чулан для метел. Хотели было его там запереть, но из-за пропажи ловца Хуч могла бы в самом деле отменить матч. Довольные результатом, они стукнулись кулаками в знак удачно получившейся шалости и, перепрыгивая через две ступеньки, поднялись на первый этаж.

В Большом зале весь слизеринский стол поприветствовал их бурными аплодисментами. Там уже собралась вся команда. Малфой был на взводе.

— Где вы ходите? Вы раньше всех ушли на завтрак! — Винсенту показалось, что сегодня Драко бледнее, чем Кровавый Барон.

— Надо было решить одно дело, — оправдался Винс, усаживаясь за стол и обильно поливая блины в своей тарелке клубничным джемом.

— Да что с нами станется? — возразил Грег, щедро наполняя миску овсянкой.

— Вы еще даже не поели, а нам надо уже разогреваться! — продолжал капитан команды, чуть ли не брызжа слюной от возмущения.

— Да времени еще полно, — возразил Грегори, — еще даже письма с совами не прилетали. А вон и они, — он указал под потолок зала. Через маленькие окошечки внутрь влетело несколько сов, и одна из них, стряхнув с перьев снег, бросила пухлый сверток прямо ему под нос, отчего все тарелки на столе подпрыгнули, а Булстроуд опрокинула бокал с тыквенным соком. Другая спикировала на плечо Винсента, протянув ему лапу с привязанной к ней маленькой записочкой. С трудом отвязав письмо пухлыми пальцами, слизеринец развернул его. Там было написано: «После игры — на нашем месте. Я болею за тебя. Удачи!». Подписи не было, но Крэбб все равно знал, от кого это послание. На душе сразу потеплело, как от большой чашки горячего шоколада. И к нему вернулась уверенность — теперь он знал, что нужно делать — играть так, чтобы завоевать победу любой ценой.

— Пирожки от мамы, — довольно пропел Гойл. — А у тебя там что? — Грегори почти заглянул ему через плечо, но Винсент успел свернуть обрывок пергамента.

— Ничего, — пробурчал он в ответ, — мама спрашивает, надел ли я теплые подштанники. А то сегодня морозно и ветрено, — это была унизительная отмазка, но письмо с таким содержанием точно никто не захотел бы читать. Сидящие рядом слизеринцы прыснули, и даже Малфой позволил себе презрительный смешок.

Когда Винс и Грег закончили завтракать, они вместе со всей командой строем вышли из Большого зала под одобрительные и громкие хлопки слизеринцев. Из-за столов других факультетов слышался свист. Должно быть, кого-то из команды это все еще задевало, но Крэббу было все равно — его поддерживала Элоиза Миджен.

Еще неделю назад ребята всерьез переживали, что играть им придется во время снежной бури. Но, как оказалось, совершенно зря. Погода была отличная, солнечная. Правда, сегодня солнце было особенно ярким и вовсю слепило глаза, а при жеребьевке им досталась как раз солнечная сторона поля — в этом не повезло. Отблески мешали разглядеть не то что проворный снитч, а и увесистый кваффл. Но все равно это было получше, чем какой-нибудь туман или метель. Парни сделали несколько кругов и пару трюков для разогрева, отметили для себя важные участки поля и, повторив подготовленную стратегию, ушли переодеваться в спортивную форму.

Когда они, стойко выслушав сдержанную, но пафосную речь Малфоя, вышли из раздевалки, стадион уже был забит болельщиками. Факультеты, по обыкновению, заняв каждый свою часть трибун, развернули транспаранты и подняли флаги. Директор Хогвартса, Северус Снейп, вместе с профессорами занял место на центральных подмостках. Винсент пытался найти в черно-желтой толпе хаффлпаффцев фигурку Элоизы, но все было тщетно — они колыхались, словно одно сплошное канареечное море.

Пройдя к центру поля, команды остановились друг напротив друга. К удивлению Крэбба и Гойла, Саммерби все же появился, хоть и слегка хромал. Но он, видимо, решил, что на метле ему это не помешает. А зря, лучше бы его заменил Смит. В прошлом году он отлично играл за ловца, но сейчас переместился на позицию охотника, уступив более юркому и легкому игроку. Саммерби прожигал их обоих презрительно-злобным взглядом, как и вся его команда. Но, судя по всему, никому из преподавателей не было известно об утренней стычке. И правильно, чем он докажет, что это были они? А если ему и поверят, то кто гарантирует, что они это не повторят?

После костедробительного рукопожатия Малфоя со Смитом и свистка судьи Хуч под рев трибун Винс оседлал свой Нимбус и вместе с другими игроками взмыл в небо.

Крэбб сразу же включился в игру. Не теряя из вида своего напарника, он следил за бладжерами, готовясь отбивать их в хаффлпаффцев своим коронным ударом. Малфой перед началом игры строго наказал вырубить Саммерби. И с Гойлом у них была договоренность: сначала дать отбивалам противника расслабиться и поверить в то, что ловец не является их целью, а потом постараться отделать его так, чтобы он уж точно не взял снитч. Но, похоже, этого даже не требовалось. Ловец летал очень вяло, и Винсенту казалось, что он и сам, неровен час, пошатнется и свалится с метлы.

— Кваффл у Хаффлпаффа. Посмотрите, как грациозно держится на метле Меган Джонс, стремительно приближаясь к кольцам противника. Блетчли нервничает. Я видела, он сегодня утром ел омлет. А как вы думаете, стоит ли в наше время вообще есть яйца? — мечтательный голос Луны Лавгуд разносился по стадиону. В этом году вместо нее хотели назначить нового комментатора, но половина учеников так и не появилась в школе, и некому было занять ее место. — Ой, нет, кваффл перехватывает слизеринский охотник. А кто это был? Я не разглядела. Вы знаете, они все такие одинаковые по росту, порой сложно разобрать, кто пронесся мимо тебя… Пас Забини… Как он ловко увернулся от бладжера! О, нет! Слизерин открывает счет, — огорченно произнесла она.

— Слизерин, лети вперед! В нашу пользу будет счет! — скандировали трибуны их факультета. Винс издал победный клич, радуясь первым десяти очкам, и припустил за бладжером, пронесшимся мимо него. Ему удалось отправить его в Хопкинса, и он пропустил второй мяч в свои кольца. Радости Винсента не было предела. Счет был уже двадцать — ноль в пользу Слизерина.

— Слизерин владеет кваффлом. Нет, Хаффлпафф владеет… эй, это было нарушение! — закричала Лавгуд. Трибуны разразились недовольными криками. Охотники обеих команд столкнулись в воздухе, и, похоже, инициатором был слизеринский игрок. Винсент не видел, как все произошло, он следил за бладжерами. Но судья Хуч назначила пенальти, и никто не мог оспорить ее решение. Смит вылетел вперед, чтобы исполнить штрафной удар.

— Давай, Зак! — бушевали черно-желтые трибуны. Крэбб развернул метлу, чтобы подлететь поближе и посмотреть на потуги капитана барсуков. Тот выглядел сосредоточенным. Бросая, он сделал вид, что метит в левое кольцо, и это было так откровенно, что Блетчли бросился к правому, думая, что это обманный маневр. Но Смит действительно бросил туда, куда собирался, и Блетчли пропустил мяч. Хаффлпаффские студенты возликовали.

— Хаффлпафф лучше всех! За старанья ждет успех! — скандировали они.

— Отрыжка сопливого тролля! — в адрес Смита выкрикнул Грегори, и Винсенту стало ясно, что теперь Смиту не поздоровится.

Игра тем временем продолжалась. Неожиданно Саммерби стал быстро набирать высоту, чем не мог не привлечь всеобщее внимание. Подав сигнал Грегу, что возьмет его на себя, Винс взмыл вверх. В ответ напарник направил в его сторону бладжер. Первой мыслью было перенаправить его в голову ловца: если никто не сможет защитить его или ему не удастся увернуться, то это вырубит его до конца игры. Именно это им и было нужно. Но Винсент замешкался. Что подумает Элоиза, увидев, что он покалечил ее однокурсника? Задумавшись, Винсент упустил мяч, а сзади уже напирали хаффлпффские отбивалы. Поняв свою ошибку, Винс припустил за бладжером, но было поздно. Саммерби ушел целым и невредимым, а мяч был отбит битой хаффлпаффца в сторону Малфоя, который не успел увернуться и получил ощутимый удар в плечо. К счастью, снитч тоже улизнул, или это и вовсе был обманный маневр со стороны хаффлпаффского ловца. А может быть, ему просто показалось — солнечные блики сверкали отовсюду, сбивая ловцов с толку. Но как бы там ни было, Крэбб сглупил. Кляня себя, он вслед за остальными игроками полетел вниз, к месту основных событий. Оказалось, пока отбивалы соперников защищали своего ловца, охотники Слизерина забили еще пару мячей. Правда, в кольца их команды тоже угодил один кваффл. И счет был уже сорок — двадцать. Все было не так плохо, как могло бы быть, если бы Саммерби сейчас поймал снитч.

— Слизерин впереди, но отрыв небольшой. Давайте, хаффлпаффцы! — заунывно вещала Лавгуд. На ее предвзятые комментарии они уже давно не обращали внимания. — Грегори Гойл сидит на хвосте у Меган Джонс! Мчится на нее, прямо как акулообраз (3) на сеть. Сбрось его, Меган! О, нет!

Не рассчитав скорости, а может быть, и назло, напарник врезался в охотника Хаффлпаффа, сбив девушку с метлы. Свисток Хуч ознаменовал еще один пенальти в слизеринские кольца. Винсент понятия не имел, что там себе думает Малфой, но снитч нужно было ловить, пока они с Грегори кого-нибудь не пристукнули.

Как раз в этот момент друг подал сигнал о том, что пора подсесть на хвост к Саммерби. Они собирались использовать обманный маневр, который отточили этим летом, играя в поместье Нотта над болотом с лягушками. Как только Слизерин завладел мячом, и охотники опасно приблизились к хаффлпаффским кольцам, обменявшись кивками, Крэбб и Гойл принялись кружить возле Хопкинса, угрожая ему. Отбивалы команды соперников мгновенно среагировали, бросившись на его защиту. Но, перекинув друг другу бладжер вблизи от Хопкинса, Грег с Винсом запустили его в сторону Саммерби. Оказавшись без защиты и не ожидая подвоха, ловец Хаффлпаффа получил резкий удар по локтю правой руки. Раздался громкий свисток судьи.

— Нельзя атаковать ловца, если снитч находится вне зоны нападения! — закричала она, явно теряя терпение. — Штрафной удар Слизерину!

Через мгновение охотник Хаффлпаффа забил еще один мяч, но это было не так важно, поскольку главный игрок соперников был выведен из строя. Саммерби держался за метлу одной рукой, периодически касаясь больного сустава. Если уж все остальные факультеты считают, что Слизерин играет грязно, так почему бы не оправдать их ожидания?

Хаффлпаффские игроки вошли в состояние исступления. Через минуту один из их отбивал отправил бладжер прямо в руки слизеринского охотника, выбив кваффл у него из рук, и счет сравнялся. После этого началась настоящая бойня. Не надеясь на своего ловца, они налегли на атаку колец, и Грегу с Винсом пришлось как следует попотеть, защищая Блетчли. И когда счет был уже девяносто — пятьдесят в пользу Хаффлпаффа, трибуны наконец взревели восторженным криком. Оглянувшись, Крэбб увидел, что Малфой и Саммерби устремились куда-то вниз, и тут же заметил сверкающий снитч у самой кромки поля. Не теряя времени даром, Винсент повернул метлу и помчался следом. Грег уже был у него на хвосте, как и отбивалы Хаффлпаффа. В одно мгновение все внимание зрителей от колец и кваффлов переместилось в ту точку, где трепыхался маленький золотистый мячик, который преследовали два ловца.

«Вшшух»! Ухо Винсента уловило свист бладжера, а вместе с ним и крик Грега: «Сзади!» Его тело мгновенно среагировало, и, развернувшись, он с силой ударил по несшемуся в сторону Малфоя бладжеру. Удар никому не достался, но это уже не имело значения — обогнав Саммерби, который, неловко перехватив древко метлы пострадавшей рукой, едва не свалился вниз, Малфой поймал снитч. Стадион взорвался овациями. Хуч объявила, что Слизерин победил со счетом двести — девяносто. Малфой облетал поле, издавая победное «йу-ху», и вся слизеринская команда выстроилась за ним, делая круг почета вокруг поля. Чтобы каждый видел маленький золотой мячик в его руке. Держась рядом с Грегом, Винс чувствовал такой прилив сил, что, казалось, мог бы играть без устали еще как минимум сутки. Победа кружила голову. Закончив круг, парни спустились вниз, на поле, куда уже высыпали однокурсники, готовящиеся поздравить команду своего факультета. Хаффлпаффцы сидели на трибунах с кислыми минами. Но Винсент знал, что хотя бы одна хаффлпаффка разделяет его радость в этот момент.

В слизеринской гостиной их ждал настоящий пир. Малфой каким-то образом притащил в школу несколько бутылок огневиски. На вопрос, как у него это получилось, он загадочно отвечал что-то вроде «хвала домовым эльфам», что никак не прояснило ситуацию. Однако на вкус огневиски это не влияло, и Винс с Грегом быстро отстали с расспросами от Малфоя, налегая вместе с остальными на выпивку. После пары стаканов в голове у Крэбба зашумело, а Гойл и вовсе заснул прямо в кресле, даже не обращая внимания на шум, царящий вокруг. Пользуясь тем, что все внимание толпы было приковано к звезде сегодняшней игры — Драко, Винс схватил первую попавшуюся книгу из своего рюкзака — для прикрытия, выскользнул через проем в коридор и со всех ног помчался на четвертый этаж.

Вот уже несколько недель они с Элоизой встречались в одном из пустых классов четвертого этажа. Это был самый заброшенный из этажей, туда почти никогда никто не заходил. Из полезных помещений там была разве что библиотека, но и она пользовалась малым спросом, особенно сейчас, в преддверии рождественских каникул.

Комендантский час еще не начался, но Крэбб все равно чувствовал себя так, словно нарушает правила. Вот уже несколько месяцев они с Элоизой сохраняли их тайну, и до сих пор никому не удавалось поймать их. И даже несмотря на то, что ему было в принципе все равно, узнают все или нет, что он встречается с «дурнушкой Миджен», которую он дурнушкой вовсе не считал, слизеринца переполнял азарт. Ему нравилась эта игра в один на двоих секрет. И девушке, похоже, тоже. Взять хотя бы тот случай, когда им пришлось прятаться в нише цокольного этажа, пока мимо проходил Филч. В тот день они немного опоздали и, проворонив начало комендантского часа, серьезно рисковали баллами факультетов. К счастью, им повезло, и Филч не увидел их. Зато сколько потом было волнения и смеха, когда они наутро вспоминали об этом, а Винсент изображал походку завхоза, плетущегося по коридору со сгорбленной спиной, шаркая подошвами.

Торопясь и перешагивая через две ступени, Винс едва не задохнулся, но наконец достиг четвертого этажа. Он переживал, что девушка уже заждалась его, однако, когда он вошел в нужный класс, то обнаружил, что ее еще нет. Оставалось только надеяться, что ничего с ней не случилось, и она скоро появится. Наступив ногой в ботинке прямо на стул, он уселся на парту, бросив рядом с собой книгу. Ну, и чем же заняться, чтобы скрасить тоскливое ожидание? Надо было взять с собой какой-нибудь учебник и сделать пока что домашнее задание. Хотя, что ему делать? Гербологию они уже списали у Паркинсон, а Астрономию… «Минуточку, — подумал Винс, — у меня же есть с собой учебник. Какой-никакой, а можно что-то вычитать». Пододвинув к себе книгу, он обнаружил, что это какая-то дополнительная литература по Заклинаниям. И когда он успел взять ее в библиотеке? «Тридцать три и три самых опасных огненных заклинания. Д. Фаер». Ладно. Открыв учебник на середине, Винсент принялся читать об огненных чарах. Рядом с текстом были нарисованы картинки, и одна из них — с тремя головами из языков пламени — произвела на него сильное впечатление. Она была действительно потрясающей. Заклинание называлось «Адское пламя».

— Так… взмахнуть палочкой и произнести «Файэндфаер» (4)… — бормотал себе под нос Винсент. — Ясно. Чтобы остановить пламя, нужно… — начал он, но не дочитал. Дверь скрипнула, и на пороге класса появилась Элоиза. Захлопнув книгу, Винс тяжело спрыгнул с парты и подошел к девушке, заключая ее в объятия.

— Прости, — извиняющимся тоном проговорила она, обвивая шею Винса руками, — наши ребята совсем раскисли, пришлось остаться в гостиной, чтобы поддержать их. Смит просто раздавлен. А бедняга Саммерби пьет костерост в Больничном крыле, — затараторила она, отворачиваясь от настойчивых поцелуев Крэбба, но не слишком активно, а, видимо, только чтобы договорить.

— Мне очень жаль, — с ехидной ухмылкой ответил слизеринец.

— Разве можно сожалеть о чем-то, так откровенно сияя от радости? — возразила Миджен, улыбаясь уголком губ и грозя пальцем. — Поздравляю с победой, — добавила она и поцеловала его в губы.

— Спасииибо, — с довольной миной протянул Крэбб, заправляя за ухо Элоизы выбившийся из жидкой косички локон. В школе нельзя было носить распущенные волосы, но ему нравились все ее прически. — Ой! — неожиданно заметил он, — твоя заколка…

Девушка прикоснулась к волосам — действительно, ее любимая заколка, с которой она никогда не расставалась, пропала.

— Потеряла… — разочарованно произнесла она.

— Сейчас найдем! — решительно заявил Винсент, потянув ее за руку к выходу из класса.

— Нет, постой! Посмотри на время. Комендантский час начался, нам надо вернуться в спальни! — запротестовала девушка.

— Ни за что, — решительно возразил Винс, медленно двигаясь к лестнице и осматривая пол. — Ты иди, а я поищу.

Винсент принялся осматривать пол. Элоиза всплеснула руками, но все же присоединилась к нему. В коридоре четвертого этажа было пусто. Тусклый свет факелов отражался в витражных окнах. За стенами замка завывал ветер — а может быть, это Кровавый Барон в одной из башен. Крэбб не любил подобные зловещие звуки, и всегда радовался, что привидение их факультета чаще гремит своими цепями в башнях, чем в родных подземельях.

Они медленно шли вниз, ступенька за ступенькой, пока наконец не увидели пропажу.

— Ох! — негромко вскрикнула девушка, попятившись, когда заметила, что заколка лежит прямо у лап обнюхивающей ее кошки. Миссис Норрис явно была довольна находкой и уходить не собиралась.

Увидев замешательство Элоизы, Винсент подошел ближе и поднял украшение.

— Теперь она все расскажет Филчу, но мне все равно, — пожал он плечами.

— Каким образом расскажет? — возразила Элоиза, закалывая волосы. — Она же кошка. Она не разговаривает.

— Не знаю. У них со стариканом какая-то связь, — убежденно сказал Винсент. — Один раз мы с Грегом наткнулись на нее в вестибюле, когда возвращались с тренировки в грязных ботинках. Так потом Филч тем же вечером забрал нас у Снейпа на отработку и заставил по-маггловски мыть окна на первом этаже.

— Не может быть, — со смехом поддела его девушка. — А меня она никогда не закладывала, — она наклонилась и ласково погладила кошку.

— Ну вот, будет первый раз, — пряча улыбку, ответил Винс. — Ой! — он прикрыл рот рукой. На лестнице снизу послышались шаркающие шаги.

— Бежим скорее! — Элоиза принялась быстро перебирать ногами, поднимаясь вверх по лестнице. Винсент помчался за ней, перепрыгивая ступени огромными шагами. Преодолев несколько пролетов, они поняли, что оказались на одном из верхних этажей Северной башни.

— Кажется, оторвались, — выдохнула девушка.

— Хех, — только и смог ответить Винсент. Тяжело дыша, он прислонился спиной к стене.

— Ну вот, как теперь идти вниз? — огорченно произнесла она. — Жаль, что наши спальни не в башнях.

— Да-а... — протянул Винс, но затем задумался, — постой-ка, это ведь восьмой этаж?

— Я не считала, — отозвалась Элоиза.

— Да восьмой же. Вон и этот гобелен Барнабаса Неумного, — Крэбб указал на большую картину, висящую неподалеку на противоположной стене, изображающую волшебника, который пытается учить троллей балету.

— Барнабаса Спятившего! — возмущенно отозвался мужчина с картины. Один из троллей в балетной пачке, стоящий с ним рядом на картине, будто в знак подтверждения его слов тут же врезал ему дубиной по голове. — Ай! — вскричал Барнабас, но продолжил, как бы не замечая этой вольности своего ученика. — Я бы попросил вас, молодой человек… — он стряхнул пыль с изъеденной молью мантии и гордо выпрямился.

— Простите, пожалуйста, — ответила Миджен. — Винс, извинись перед мистером Спятившим.

— Вот еще! — запротестовал слизеринец, но укоризненный взгляд подруги возымел свое действие. — Простите. Пожаааалуйста, — закатив глаза, протянул он.

— «Спятивший» — это не моя фамилия, — хмыкнул обиженно надувшийся портрет Барнабаса. — Впрочем, ладно, прощаю. Идите, куда шли. Я никому не выдам ваших секретов.

— Можно подумать, его кто-то слушать станет, — пробормотал Винсент себе под нос. — Идем, Элоиза, — он взял девушку за руку и, зажмурившись, повел в дальнюю часть коридора. Затем развернулся и пошел в обратную сторону. И снова назад.

— Что ты делаешь? — спросила она, совершенно не понимая, что происходит.

— Сейчас увидишь, — пообещал Винс. И действительно, в то же мгновение на стене, прямо напротив ворчливого портрета Барнабаса Спятившего, стали проступать очертания гладкой двери с медной ручкой.

— Ух ты… — открыв рот, Миджен уставилась на совершающееся на ее глазах чудо. — Что это такое?

— Выручай-комната, — довольно улыбнувшись, пояснил слизеринец. — Тут Поттер и компания организовали свой клуб неудачников. Глупышка Эджкомб проболталась нам о ней. С тех пор Малфой использовал ее для… — он неожиданно замолчал, — ну, впрочем, не важно. Заходи.

Они прошли внутрь, и дверь за ними захлопнулась сама собой. Комната предстала перед ними как большая гостиная с мягкими диванами, креслами и камином. В углу стояла позолоченная арфа.

— Ух ты, — оглядевшись, промолвила Элоиза.

— Давно хотел услышать, как ты играешь, — улыбнувшись, пожал плечами Винс.

— Ну… — зарделась девушка, — хорошо, я сыграю. Только обещай не смеяться.

— Что ты, обещаю! — заверил ее Винсент. Удобно расположившись на мягком диване, он подпер голову согнутой в локте рукой и приготовился слушать.

Подойдя к арфе, девушка села на маленький расшитый цветами стульчик. Поправив школьную мантию на коленках, она осторожно тронула струны, настраиваясь на мелодию.

— Это одна из моих любимых песен, — произнесла она. — Баллада о певице леса. Надеюсь, тебе понравится, — она вновь прикоснулась к арфе, и из-под ее пальцев заструилась прекрасная мелодия, а затем девушка запела:

На краю деревушки,

На лесной опушке

Жила-была принцесса.

Играла на лютне,

Ее слушали люди,

И звали певицей леса.

Был полон гостей,

Птиц и зверей,

Ее маленький замок.

И ночью, и днем,

Находили там дом,

И печали они не знали.

И однажды, когда

Поднялась вода

К берегам, где цвела душица,

Причалила лодка,

Ждала в ней находка,

Там спал раненый рыцарь.

От ран он страдал,

И в горячке лежал,

А она его зельем поила.

И когда он ожил,

Свои очи открыл,

Всем сердцем его полюбила.

И они были вместе,

Она пела песни,

Смотрела в глаза голубые.

Но однажды он встал

И с восторгом сказал,

Что вспомнил края родные.

Должен я уезжать,

Чтоб семью повидать, -

Говорил он, коня седлая.

Но когда я вернусь,

На тебе я женюсь,

Не забудь обо мне, родная.

И она у окна

Все сидела одна,

День за днем зима пролетела.

И в один ясный день

Пронеслась в небе тень,

К ней сова с письмом прилетела.

Говорилось в письме,

Что при новой луне

Будет пир в речном королевстве.

Во дворце за рекой

Сына женит король,

Просит спеть он певицу леса.

Погрустнели глаза,

И скатилась слеза,

Но ответить она поспешила:

Почту я за честь

Сложить новую песнь

О любви для вашего сына.

Свадьба шумной была,

Весела и светла,

И трапезничать гости сели.

Пили за молодых,

Но был бледен жених.

И не хлопал под лютни трели.

И последняя песня

О лесной принцессе

Всем гостям в сердце запала.

На последних словах

Оборвалась струна,

И она навсегда замолчала.

На краю деревушки,

На лесной опушке

Когда-то жила принцесса.

Играла на лютне,

Ее слушали люди,

И звали певицей леса.

Когда Элоиза закончила петь, на ее глазах блестели слезы. Винс скрыл зевок. Он не очень-то любил девчачьи любовные песенки и считал их полным бредом. Хотя, несмотря на это, он был готов добровольно переслушать все песни из репертуара Миджен.

— Тебе понравилось? — спросила она, поднимаясь и садясь рядом с ним.

— Конечно. У тебя талант, — не раздумывая, ответил он, после чего стал ерзать на диване. — Что-то как-то тут неудобно.

Подойдя к одному из шкафов, он открыл дверцу. Внутри обнаружилась пара подушек и теплый плед.

— Ого! — воскликнул Крэбб. — Чудо-комната. Да здесь жить можно! Я бы тут навсегда остался, — пошутил он. Бросив подушки на диван, он вновь занял свое место рядом с девушкой, накрывая себя и ее пледом. — Так почему эта песня твоя любимая? — спросил он.

— Она такая… душевная, — мечтательно произнесла Элоиза, — грустная, романтичная и печальная история о первой искренней любви и самопожертвовании.

— В стиле Хаффлпаффа, — добавил Винсент. — Слизеринцы бы стрясли с принца мешок монет за оказанные услуги, — со смехом заверил он.

— Ну да, — рассмеялась девушка. — Эта песня очень старая. Иногда я думаю, может быть, эта история правдива. Может быть, она настоящая. Ведь не зря же есть примета о рвущейся струне. Если струна рвется — жди беды.

— Ерунда! — возразил Винс, придвигаясь ближе к девушке. — Ну, хватит этих разговоров о грустном. Давай займемся чем-нибудь интересным и приятным. Мы тут застряли до утра, — ехидно ухмыльнулся он.

— Знаешь, мне кажется, я еще не готова... — тихо произнесла она, смутившись.

— Ну, — пожал плечами Крэбб, — может, тогда сыграем во взрывающиеся карты? — предложил он, доставая из тумбочки вовремя там оказавшуюся коробку с игрой.

— Как ты любишь говорить, годная идея, — тепло улыбнувшись, ответила Элоиза.

__

(1) Beater — отбивалы — защитники от бладжеров

(2) Expulso — Экспульсо — боевое заклинание, взрывает объект

(3) Shrake — акулообраз — рыба, полностью покрытая иглами. ервая стая акулобразов была выведена в начале девятнадцатого века, чтобы отомстить маггловским рыбакам, которые рассердили команду волшебников. С того дня сети любого маггла, который рыбачил именно на этом месте, оказывались пустыми и разорванными акулобразами.

(4) Fiendfyre — Файэндфаер — адское пламя

Винсент смотрел в окно, разглядывая заснеженные крыши соседних домов. Небольшая старинная усадьба Крэббов расположилась на окраине деревни, населенной как магами, так и магглами, за пределами которой не было ничего, кроме крутых холмов, летом покрытых густой зеленью. Он всегда любил рождественские каникулы — время, когда можно было ненадолго забыть о школе, уроках, ранних подъемах, режиме дня, преподавателях, правилах. Он всласть высыпался, отъедался и проводил много времени с друзьями. Но теперь все изменилось, и ему как никогда раньше хотелось вернуться в Хогвартс. Он считал дни до окончания каникул и, глядя на горизонт, представлял, что где-то там, за лесами и полями в небольшом уютном поместье в светлой гостиной за столом сидит Элоиза Миджен и пьет свой любимый чай с молоком и одной ложечкой сахара так же, как и каждый день в школе за завтраком. Ему хотелось быть рядом с ней, и неважно, чем бы они занялись. Пусть это была бы выставка редких цветов или глупый музыкальный концерт. Он смотрел бы на ее восторженное или же, напротив, умиротворенное лицо, ловил бы каждый взгляд, каждое движение бровей, каждую улыбку. Они вместе уже целых три месяца, так почему же они все еще должны скрывать свои отношения? Милая игра в прятки затянулась, и Винсент твердо решил покончить с секретами. Пусть все думают, что хотят. Грег поймет, а Драко может засунуть свое мнение в... Тайную комнату.

Да, скорее всего, Малфоя вряд ли будут интересовать чужие дела. У него своих проблем в последнее время хватает. В начале года, казалось, можно было за него порадоваться, его отца, как и отца Крэбба, выпустили из Азкабана. Драко всегда говорил, что, если бы Темный Лорд не сгинул и добился бы господства над волшебниками, то его отец, как один из самых достойных, самых приближенных к нему, получил бы все привилегии, на какие только можно было рассчитывать в магическом мире. Но вот Тот-Кого-Нельзя-Называть восстал, и семья Малфоев, некогда пользовавшаяся доверием магической общественности и имевшая большое влияние в Министерстве Магии, потеряла все. Тогда как семья Крэбба была на лучшем счету. Что именно произошло, Винсу разбираться не хотелось. Просто к Малфоям все стали относиться очень пренебрежительно. Да и сам Драко терял лицо на глазах. В школе он все чаще ставил на позицию ловца Харпера вместо себя и почти постоянно был в угрюмом настроении. Он явно не хотел ехать домой на Рождество, но и остаться в Хогвартсе почему-то не мог. Впрочем, трудности Драко мало волновали Винсента.

Отойдя от окна, он сел в кресло, стоящее перед отцовским столом. Он был в его кабинете — обители тишины и раздумий. Винсент огляделся по сторонам, отмечая, что знакомая обстановка «запретной комнаты» ничуть не изменилась. В детстве Винсу не разрешали входить сюда, прикасаться к библиотеке, резному закрытому шкафу, инкрустированному изумрудами Омуту памяти. Все это было опасным для мальчишки, любившего всюду совать свой нос. Теперь же он мог спокойно зайти в отцовский кабинет, но по-прежнему опасался к чему-либо прикасаться, хоть шкаф был надежно заперт, да и Винс уже точно знал, что книги не оттяпают ему руку.

Дверь тихонько скрипнула, и вошел отец. Он всегда был высоким, крепким и статным мужчиной. Но год в Азкабане отразился на нем не лучшим образом. Его лицо осунулось, а глаза, казалось, потеряли свой прежний живой блеск.

— У меня к тебе серьезный разговор, — родитель перешел сразу к делу. Когда мама сказала Винсу, чтобы он ждал отца в его кабинете, он сразу понял, что речь пойдет о чем-то важном. Обычно отец не говорил с ним в своем кабинете за закрытыми дверями. Отчитать за плохие оценки можно было в любом месте дома и в любое время.

Винс сидел молча, ожидая продолжения разговора. Но отец не торопился. Левитировав к себе графин с огневиски, он налил немного в стакан и выпил одним глотком.

— Ты уже не ребенок, Винсент, — наконец изрек он, откинувшись на спинку кресла и опустив руки на подлокотники. — Уверен, ты уже заметил перемены, происходящие в магическом мире. И понимаешь, что это только начало, — сказал он, пристально разглядывая сына. Винс сглотнул.

— Темный Лорд очень скоро займет свое подлинное место во главе волшебного сообщества. И, думаю, ты понимаешь, как важно и нашей семье позаботиться о том, чтобы не потерять его расположение, — он говорил отчетливо, проговаривая каждое слово, как будто уже сотни раз прокрутил этот разговор у себя в голове и запомнил свою речь наизусть.

— Да, отец, — тихо ответил Винс, уже догадываясь, к чему клонит отец.

— К счастью, Темный Лорд сам решил дать нам такую возможность, — продолжал Крэбб-старший. — Сегодня он объявил, что готов принять всех желающих юношей-выпускников в ряды Упивающихся смертью.

Несмотря на то, что отец сказал слова, которые Винс и ожидал услышать, юноша почувствовал, как внутри у него все похолодело. Стоило вспомнить змеиную физиономию Того-Кого-Нельзя-Называть, жестокий взгляд его красных глаз-щелочек, глядящих с газетной фотографии, что была напечатана рядом со статьей, рассказывающей о битве в Министерстве. До сих пор от этого зрелища у него мурашки бежали по коже. И теперь он должен будет принять Метку Темного Лорда и служить ему до конца своих дней. И на этой службе один неверный шаг может стоить репутации, а то и жизни. Но ведь отец считает, что он уже готов, что он справится. Конечно, с другой стороны, Крэбб получит больше возможностей и, вероятно, должен быть за это благодарен. Это его шанс стать кем-то в этой жизни. И, приняв статус Упивающегося смертью, он точно сможет защитить Элоизу, если ей по каким-либо причинам, несмотря на ее чистокровность, будет грозить беда.

— Когда он будет принимать новичков в свои ряды? — спросил Винс, глядя на отца, на лбу которого пролегла глубокая, невесть когда появившаяся, морщина.

— Сразу после выпуска, — ответил родитель. — К этому времени тебе лучше изучить побольше боевых заклинаний. Практикуйся, Винсент.

— Хорошо, — бесцветным голосом ответил сын. — Я могу идти?

Отец кивнул. Винс поднялся из кресла и на ватных ногах зашагал к двери. Странное чувство — смесь страха и возбуждения — овладело им. Он не хотел думать об окончании школы, взрослении, оттягивая этот момент. Но вот он настал — и юноша чувствовал себя так, словно его только что ударили по голове его же собственной квиддичной битой.

Вечером Винс был все еще погружен в мысли об ожидающей его перспективе. Да и не он один. Появившийся сразу после ужина Грег поделился с другом своими новостями и рассказал, что у него с отцом состоялся точно такой же разговор. Закрывшись в комнате Винсента, они долго шепотом обсуждали эту тему. А потом некоторое время молчали, пока не появились Малфой и Нотт. Во время каникул ребята периодически собирались у кого-нибудь дома. Чаще всего у Забини, поскольку у него они чувствовали себя более расслабленно, особенно когда занимали красный кабинет, в котором всегда царил приятный полумрак. Там можно было играть во взрывающиеся карты за круглым столом и даже порой угоститься из какой-нибудь открытой бутылки в баре матери Забини, которая либо ничего не замечала, либо просто позволяла им это, не видя большой беды в том, что парни выпьют рюмку-другую. Но сегодня они решили обойтись без Блейза, у которого не было отца — Упивающегося, и, следовательно, ему вряд ли было предложено одним из первых пополнить ряды сторонников Темного Лорда.

— Мерзкая погода, — обронил Драко, усаживаясь в единственное в комнате Винса кресло. Оконные стекла временами дребезжали, потревоженные сильными порывами ветра, с беспросветно-серого неба сыпались снежные хлопья. Никто не возразил Малфою. — Ну, так что, — продолжал он, теребя в руках свою волшебную палочку из боярышника, — значит, вы скоро присоединитесь ко мне, — он не уточнил, как именно, но всем и так было ясно.

— Одиозная перспектива, — многозначительно изрек Теодор Нотт, занявший место на небольшой скамеечке возле кровати, на которой сидели Винсент и Грегори. Крэбб не знал, что это значит. Но решил, что, видимо, что-то похожее на «грациозный», «грандиозный» и «амбициозный». Хотя сам Теодор отнюдь не выглядел радостным или воодушевленным. Никто не задавал вопросов, хотят ли они этого. Потому что выбора не было.

— Это большая честь для нас, — буркнул Грегори, как бы подбирая аргументы в пользу этого решения.

— И нам будет все позволено, — поддержал его Винсент. Он знал: тем, кто отвернется от Темного Лорда, не придется ждать ничего хорошего, когда тот окончательно и бесповоротно укрепит свое могущество в магическом мире.

— Так или иначе, мы будем под его защитой, — продолжил тему Теодор, — пока не допустим ошибку, за которую горько поплатимся, — добавил он, покосившись на Драко.

— Обратная защита была бы на вес золота, — сквозь зубы процедил в ответ Малфой. Винсент крепко задумался над этой фразой.

— О защите надо Поттеру думать, — пропустив последние слова друзей, перебил Гойл. — Интересно, где он вообще прячется?

— Я бы на его месте давно уже покинул страну, — пожал плечами Нотт. — Может быть, он так и поступил, скрылся вместе с Грейнджер.

— Поттер никогда не сделает этого, — возразил Малфой. — Ему комплекс «избранного» не позволит. Да и грязнокровка скорее принесет себя в жертву ради блага всего магического мира, нежели спасет свою шкуру.

Винсенту показалось, что, услышав последние слова Драко, Теодор как-то изменился в лице. Но он ничего не сказал, опустив глаза.

— Да что Поттер может сделать самому Тому-Кого-Нельзя-Называть? — спросил Грег. — Вы, правда, верите, что он сражался с ним? Да он просто трус, придумывающий свои подвиги.

— Ну, а как же пророчество? — напомнил Винсент. Из-за этого пророчества их отцы были заключены в тюрьму на целый год. Оно много значило для Темного Лорда и не могло быть пустышкой.

На этот вопрос никто не ответил. В комнате воцарилась напряженная тишина. Винс решил, что все размышляют о своем. Он же подумал о том, как хорошо, что Элоиза Миджен не грязнокровка. Иначе она никогда не пришла бы на вечеринку к Забини перед началом учебного года, и вообще в этом году не появилась бы в школе, и они никогда не узнали бы друг друга. И весь седьмой курс он жил бы, играл в квиддич, пинал младшекурсников, валял дурака на уроках и никогда не слышал бы ее нежного голоса, поющего под мелодичные трели арфы.

— Кому печеньки? — спросил он, открывая стоящую на его столе коробку. В ответ на него уставились три озадаченных пары глаз. — Да ладно вам. Это наш выпускной год в Хогвартсе и последние свободные деньки. Разве мы не должны постараться прожить их для себя? — подытожил он.

— Пожалуй.

— Резонно.

— С орешками печеньки-то?

Комнату наполнил хруст свежего печенья.

Алекто Кэрроу сегодня была в отличном расположении духа. По крайней мере, с начала урока она пока еще никого не наказала заклятьем Круцио. Но ученики знали, что в любой момент все могло измениться. Кэрроу была непредсказуемой, и ее настроение омрачалось так же быстро, как росли цветы после того, как их удобряли пометом лунного тельца.

— Итак, приведите примеры глупости магглов, — развалившись на своем стуле, преподаватель оглядывала класс. Но желающих ответить, как обычно, не было. Одна половина класса дрожала от страха, вторая — лишний раз не хотела рисковать. Крэбб заерзал на месте. Он не знал правильного ответа. Но слизеринцев профессор Кэрроу редко истязала.

— Турпин? — Упивающаяся любила выбирать жертв из тех, кто больше всех ее боялся. Те, кто отвечал неправильно, получали отработку. За вторую ошибку следовал удар непростительным заклинанием.

— Магглы используют метлу для того, чтобы подметать пол. Они не знают другого предназначения для этого предмета, — поднявшись со своего места, тихо ответила рейвенкловка, глядя в пол.

— Еще! — потребовала Кэрроу. Ученики, сидящие на первых рядах, едва ли не подпрыгнули от ее крика. Винсент надеялся, что взгляд Упивающейся не переместится к Элоизе. Грег, сидящий рядом, судорожно листал учебник в поисках чего-нибудь умного.

— Ковры… тоже используются не как летательные средства… — продолжала Лиза.

— Они вытирают о них ноги! — поправила ее Кэрроу, брызжа слюной. — Кто-нибудь еще хочет высказаться?

— Хопкинс, — она указала палочкой на хаффлпаффца, — кто просветит нас о мире магглов лучше, чем маггл? — засмеялась она.

— Я полукровка, — ответил Уэйн, сохраняя достоинство, — моя мать — волшебница.

Кэрроу усмехнулась. Вероятно она подумала, что только поэтому он еще жив, и ему позволено находиться в стенах школы. Хотя Винс откровенно не понимал, почему такие, как он, все еще не сбежали, подобно Дину Томасу, который считался магглорожденным, хотя тоже иногда всем доказывал, что его отец якобы был волшебником.

— Ну, расскажи нам о своем глупом предке, которые сжигал на кострах волшебников. Как его звали? Чем он прославился? — профессор маггловедения забавлялась, всем своим видом давая понять, как ей это нравится. К счастью для хаффлпаффца, он хорошо знал ответ на этот вопрос. Даже Крэбб помнил, что его уже об этом пару раз спрашивали.

— Мэттью Хопкинс (1), известен как самый успешный «охотник на ведьм» в Англии, в тысяча шестьсот сорок пятом году. Но доподлинно известно, что он приговаривал к смерти магглов, поскольку не мог отличить настоящих колдунов, — выдал на одном дыхании Уэйн. — И он, скорее всего, не был моим родственником. Он просто однофамилец… — добавил он, хотя тут же, вероятно, об этом пожалел. Даже Винсенту сейчас стало его жалко — такого не было даже во время последней игры в квиддич, когда они с Грегом здорово врезали ему бладжерами.

— Неужели! — Кэрроу, вскочив со своего места, двинулась прямиком к Хопкинсу. — Да что вы, отпрыски магглов, можете знать о своих предках? У вас даже не хватает ума, чтобы сохранять историю своего рода! Все вы глупые… невежественные… — проходя мимо парт, которые занимали хаффлпаффцы, она зачем-то остановилась возле Элоизы Миджен. И что-то в ее взгляде ей не понравилось.

— Что ты уставилась? Хочешь что-то добавить? — хриплый голос Кэрроу звучал, словно скрип заржавевших дверных петель.

— Я ничего не хочу добавить, — пропищала в ответ Элоиза, вжимаясь в стул. Но затем подняла глаза и посмотрела прямо на преподавательницу, — вот если бы здесь была Гермиона Грейнджер, она бы что-нибудь добавила. Ведь она была самой умной ученицей на нашем курсе.

Девушке даже не нужно было упоминать о том, что Грейнджер была магглорожденной. Кэрроу и так отлично поняла, что Миджен имела в виду. Зачем Элоиза это сделала, Винс не мог и представить. Обычно она вела себя тише воды, ниже травы, так как часто сама была предметом насмешек. Но, видимо, последний год сильнее сплотил остатки факультетов (кроме Слизерина), и каждый из учеников чувствовал моральную ответственность перед теми, кто уже пострадал в этой войне или вынужден был прятаться. Некоторые школьники постоянно демонстрировали, что их «не сломить». В прошлый раз на маггловедении Лонгботтом огрызнулся, спросив Алекто Кэрроу, сколько в ней маггловской крови. И она располосовала ему щеку, да так, что кровь никак не останавливалась, и ей пришлось отпустить его с урока в Больничное крыло. А Корнера, за то, что тот исписывал несмываемыми красками стены от лица «Армии Дамблдора», призывая вступать в ее ряды, приковали к стене цепями и пытали так, что теперь мало кто отваживался перечить Упивающимся. А Снейп возобновил старый декрет Амбридж, запрещающий собрания трех и более студентов, и любые неофициальные кружки, заставляя всех молчать.

В классе воцарилась тишина. Кэрроу изменилась в лице. Обычно глупой храбростью отличались гриффиндорцы, да и рейвенкловцам их самодовольное упрямство не давало промолчать. Так что от хаффлпаффки такого никто не ожидал. И сам Винсент в том числе. Он почувствовал укол в животе, как будто его желудок склеился. Упивающаяся не простит этого Элоизе. Она изувечит ее лицо, или еще что похуже.

— А я… — Винс открыл рот, придумывая на ходу какую-нибудь глупость, — я вот хоть и чистокровный, но не блещу умом… — заявил он, растянув толстые губы в сальной ухмылке.

— Это точно, — сидящий прямо перед ним Малфой прыснул, развернувшись к нему вполоборота. Поскольку он уже был Упивающимся, ему позволялось даже смеяться на маггловедении. Гойл же не поддержал веселья и с недоумением посмотрел на друга.

Какое бы наказание для Миджен ни планировала Кэрроу, она не могла сделать то же самое с сыном Упивающегося.

— Вы двое, — она указала на Элоизу и Винса, — на отработку к Филчу сегодня вечером.

Винсент никогда хорошо не относился к Филчу. Старик сквиб вызывал у него презрение еще с первого курса. И издеваться над завхозом Крэбб и Гойл любили не меньше, чем задавать трепку младшекурсникам. Пройти в грязных ботинках в сторону цокольного этажа, где, предположительно, находилась гостиная Хаффлпаффа, а затем очистить обувь с помощью «Экскуро» и, как ни в чем не бывало, удрать к себе в подземелья? Милое дело. Специально разбить сосуд с крысиными кишками на пятом этаже рядом с кабинетом Филча и смыться, свалив все на Пивза? Все гениальное — просто. Было весело. Пока как-то раз вшивая кошка миссис Норрис не сдала их. С тех пор завхоз, хоть и всегда относился к чистокровным ученикам с каким-то заискивающим благоговением, к Крэббу с Гойлом был невероятно предвзят. И Крэбб до сих пор точил на него зуб за то, что на шестом курсе при обыске в день приезда в школу тот конфисковал у него сжимающуюся голову, за которую Винсент в темномагической лавке отдал все свои карманные деньги, накопленные за лето. Глупому старику было не объяснить, что она не опасна.

Так что Винсент шел за завхозом с выражением глубокого отвращения на лице. Сквиб шаркал ботинками по подземелью, едва поднимая свои костлявые ноги, и скрипел ржавым ведром, которое невесть зачем носил с собой. Наверное, даже Кровавый Барон не издавал столь ужасных звуков. Элоиза же стойко переносила все неприятности, невозмутимо спускаясь по ступеням вниз, куда ее нога ступала лишь в те дни, когда по расписанию у Хаффлпаффа было Зельеварение. Наверное, она думала, что страдает ради великой цели. Крэбб же был с ней не согласен. Он до сих пор немного злился из-за того, что она сама нарвалась на отработку. Как будто она все еще надеялась, что у жалких остатков сопротивления есть хоть какая-то надежда на то, чтобы победить Темного Лорда. Даже Гарри Поттер, избранный, и тот уже сделал ноги, а кучка недоумков, называющих себя «Армией Дамблдора», все еще трепыхается, оскверняя стены.

— Жалкие отродья! — остановившись, гнусно проскрипел Филч, и, не будь Крэбб уверен в том, что он полный сквиб, то решил бы, что тот применил к нему легилименцию и прочел его мысли. — Грязь! — продолжал старик, тряся вторым подбородком и указывая на зеленую массу, стекавшую по стене подземелья. Присмотревшись, Винс узнал лишайники — грибок, выращенный на водорослях. Все это ошметками свисало со стен. — Отмойте тут все. Без применения магии! — пригрозил он, грозя скрюченным шишковатым пальцем.

«Ну да, держи карман шире», — подумал Винс. Станет он трудиться руками, как последний домовой эльф. Не для того он седьмой год протирает штаны в этой школе Чародейства и Волшебства. Но не тут-то было.

— Давайте сюда свои палочки, — шамкая челюстями, потребовал Филч. — Быстрее, а то доложу Снейпу, и после коридоров будете еще и туалеты мыть! — пробулькал он, брызжа слюной.

Делать было нечего. Тяжело вздохнув, слизеринец вынул из кармана свою волшебную палочку и вложил в шершавую ладонь старика. Элоиза сделала то же самое. Заграбастав самое ценное, что у них было, завхоз ухмыльнулся, демонстрируя желто-серые зубы, и бросил перед ними пустое ведро, в котором лежали какие-то тряпки. Эхо от раздавшегося грохота раскатилось по подземельям.

— После того, как отмоете, заберете палочки у меня в кабинете, — с этими словами он развернулся и, держась за спину, поплелся прочь, бормоча себе под нос: — Не уважают чужой труд! Носятся по школе, как стадо кентавров — этих полулюдей с половиной мозга! Затоптали все вокруг!

Винс уныло смотрел ему вслед, пока тот не скрылся за поворотом. А когда повернулся к Элоизе, увидел, что она уже подняла ведро.

— Я наберу воды, — сказала она, деловито засучив рукава мантии.

— Я сам, — своим привычным, чересчур высоким для увальня голосом буркнул Крэбб, принимая из ее рук ржавую емкость. — Жди здесь, — с этими словами он поплелся в туалет для мальчиков, находившийся в подземельях. Последний год он занимается подобной ерундой. А после выпуска больше никогда не позволит никому принуждать себя к маггловской работе. Он станет Упивающимся смертью, а им не пристало тратить усилия впустую.

Лишайники плохо отмывались. Они въелись в стену подобно стойкому красителю. Пыхтя, Крэбб ожесточенно драил их, мечтая о том, какими заклинаниями он проклянет Филча, а заодно и того, кто «осквернил» этот коридор. Миджен же методично оттирала пятно дюйм за дюймом, беспрестанно опуская тряпку в холодную воду. Они почти не разговаривали. Винс догадывался, что она чувствовала его обиду. Но этот разговор, как и каждое их обсуждение будущего в магическом мире, и того, какую сторону следует принять, мог закончиться спором. А ссориться они не любили. Но теперь Винсент знал — рано или поздно ему придется рассказать ей, какое будущее ждет его после окончания Хогвартса. И тогда она спросит, как давно он знал об этом и почему не открылся раньше. Так чего ждать? Его отец всегда любил повторять, что молчание подобно лжи. И Крэбб думал об этом с тех пор, как вернулся в школу после рождественских каникул. Так может, стоит открыться ей прямо сейчас? Рассказать о том, что он не собирается оставлять ее. О том, что он сделает все, чтобы ее защитить.

Он размышлял об этом все время, пока они отмывали коридор.

Почти час тяжелой работы — и они, наконец, закончили. Винс критически осматривал чистую стену, все еще не зная, должен ли он выложить ей всю правду прямо сейчас.

— Спасибо, что заступился за меня.

— Я должен тебе кое-что сказать, — они заговорили одновременно и изумленно посмотрели друг на друга. Несколько прядей выбилось из тощей косички Элоизы. Она выглядела слегка растрепанной, но милой. На ее лице играла благодарная улыбка. Как он мог вот так взять и разочаровать ее? Но разве она не будет разочарована еще больше, узнав, что он молчал о том, что может перевернуть их жизни? И обязательно перевернет.

— Я всегда буду заступаться за тебя, — честно ответил слизеринец, опустив взгляд. Скомкав влажную тряпку, он бросил ее в ведро. Хаффлпаффка молчала, выжидающе глядя на него. Нервно выдохнув, Винс вновь заговорил: — Я узнал кое-что во время каникул. Это не то чтобы было совсем неожиданно... Скорее, это было неизбежно, но… — он отвернулся, пытаясь подобрать подходящие слова.

— Я не понимаю… — обеспокоенно спросила девушка, — что случилось? И почему ты не написал мне об этом?

— О таком не пишут в письмах, Элоиза, — Винсент начал раздражаться. Неужели она не могла понять, что то, что он собирался сказать, было действительно страшно и совершенно секретно?

Но, кажется, она понимала. Ветошь, которой она терла стену, выпала у нее из рук. Девушка изменилась в лице и побледнела, а от ее хорошего настроения не осталось и следа.

— Это касается Того-Кого-Нельзя?.. — убедившись, что никого нет рядом, прошептала она, едва шевеля губами. Конечно же, она, как и все, догадывалась, что его отец стоит на стороне Темного Лорда, хоть никогда и не говорила об этом.

— Да, — сглотнув, ответил Крэбб. — Он хочет… предлагает… мне нужно будет… вступить… — бормотал он, с трудом подбирая слова, но все они казались неподходящими.

— Нет, ты не можешь! — тихо вскрикнула Миджен. В ее глазах стояли слезы. — Ты не можешь. Ты не такой… — дрожащим голосом повторила девушка.

— Я обязан, — пояснил Винсент. — Это все, что есть. Другого не дано, — отрезал он, взяв ее за плечи.

Она ничего не ответила, а лишь закрыла лицо руками. Из ее груди вырвались глухие рыдания. Винсенту было больно видеть, как она страдает, и он прижал ее к себе, наплевав на то, что кто-нибудь может застать их здесь в любой момент. Ему хотелось обнимать и успокаивать ее. Но, всхлипнув несколько раз, она мягко отстранилась от него. А затем, бросив печальный взгляд и покачав головой, она развернулась и побежала в сторону лестницы, ведущей наверх из подземелий. Несколько секунд Крэбб стоял, осознавая произошедшее. А затем развернулся и изо всех сил ударил кулаком в стену.

__

(1) Мэтью Хопкинс (ок. 1620 — 12 августа 1647) — английский охотник на ведьм, действовавший во время Английской революции.

— В общем, держу я, значит, Криви за горло, а он знай верещит, что есть мочи. Как будто кто-то услышит его, — запоем рассказывал Грег, пока они с Винсом плелись с набитыми животами из Большого зала.

— Гы, — поддержал друга Винс, делая вид, что внимательно его слушает. Со вчерашнего вечера они с Элоизой не разговаривали, и сегодня за завтраком она, сидя за хаффлпаффским столом в окружении своих подружек, Ханны и Сьюзан, на него даже не взглянула. Это не могло его не расстраивать. Она, наверное, разочаровалась в нем, когда он рассказал ей про свое будущее Упивающегося. Но молчать об этом с его стороны было бы ложью. И отказаться он тоже не мог. Неужели она не понимала этого?

— А я ему в ухо: «Где твой колдоаппарат?! Что ты успел заснять?!». А сам трясу его, как нюхлера (1), наевшегося золотых монет. А он еще и вцепился в меня, словно бутракль (2) в лесничего, срубающего последний дуб в лесу, — продолжал Грегори. — Я, говорит, его под ивой разбил. Ага, как же, так я и поверил.

— Что за ива такая? — невпопад спросил Крэбб, параллельно обдумывая варианты примирения с Миджен. Нет, он был рад, что вчера, пока он сам драил стены подземелья, Грег развлекся на все сто. Но настроение все равно было паршивым.

— Дракучая ива, друг. У Запретного леса растет. С раскидистыми ветвями, — Гойл расставил свои огромные ручищи, изображая раскидистость, как мог. — Ты меня вообще слушаешь?

— Да… Что-то неважно чувствую себя, — поделился Крэбб. И даже почти не солгал, лишь умолчал о причине.

— Опять что-то не то съел? Сходил бы ты в Больничное крыло. Часто ты стал жаловаться на желудок, — поморщился Грегори.

— Да нет, пройдет, — отмахнулся Винсент. — Давай-ка ускоримся, а то на Историю магии опоздаем, а мы еще и полкоридора не прошли, — ему уже не терпелось увидеть сон под сладкие речи Биннса.

— Драконьи яйца! — неожиданно вскрикнул Гойл, ударив себя пятерней по лбу. — Забыл эссе в комнате. А нам же его сдавать сегодня!

— Ну так дуй скорее, — поторопил его Крэбб, — я тебя тут подожду.

Кивнув, Грег помчался к лестнице и, перескакивая через ступени, устремился вниз. Винс прислонился к стене и достал из кармана яблоко, откусывая сразу половину. Что-что, а аппетит у него никогда не пропадал.

Когда с той стороны, куда ушел друг, послышались шаги, Винсент поднял взгляд и подумал, что уж очень быстро Грегори преодолел четыре пролета туда и обратно. Но увидел синюю рейвенкловскую форму и отвернулся, продолжая жевать яблоко. Его не занимали рейвенкловцы. Нужно было придумать, где поймать Элоизу и как вернуть ее расположение. В последнее время только ее присутствие радовало и освещало его заурядную жизнь, и он не мог потерять ее вот так. Но двое рейвенкловцев не прошли мимо, а остановились прямо напротив него, прервав ход его мыслей. Это были Майкл Корнер и Теренс Бут, и что они от него хотят, он не имел ни малейшего понятия. Но выражение их лиц — смесь ехидства и презрения — насторожило его. Уставившись на них скучающим взглядом, Винс сдул со лба упавший на глаза волос.

— Обознались, парни? — наконец, спросил он, все еще глядя на них в упор. Стало даже интересно, что они замыслили. Понятно было, что их поползновения — вот так окружить его в коридоре — не сулят ничего хорошего. С Корнером у Крэбба и Гойла вообще были давние трения, начавшиеся с того дня, когда однажды в Хогсмиде Винсент с Грегом бросили беднягу в мусорный бак на заднем дворе «Трех метел». И это не считая многочисленных инцидентов в квиддиче, когда они грубо играли друг против друга. А Бут априори ненавидел всех слизеринцев после того, как получил от кого-то из них в нос во время тренировки в дуэльном клубе на втором курсе. Да и то, что в позапрошлом году, когда Поттер организовал свой пресловутый «Отряд Дамблдора», Крэбб с Гойлом вступили в Инспекционную дружину и во главе с Амбридж разоблачили Корнера с Бутом и остальных, точно не улучшило их отношений.

— Да просто не верим своим глазам, что ты передвигаешься по коридору без своей второй половины мозга, — усмехнувшись, произнес Корнер. Винс, услышав это, удивленно поднял брови. Похоже, эти клоуны явно нарывались на неприятности.

— Когда один, ты уже не такой грозный, да? — поддержал своего товарища Бут. Крэбб обратил внимание, что оба они сжимали в руках палочки, как будто боялись, что он нападет на них, либо же сами готовились напасть. Но это им не поможет, если он просто возьмет и столкнет их головы друг с другом. Он так и представил, как трещат их черепа, сжимаемые его руками с обеих сторон. Прямо как скорлупа грецких орехов, которые дома он легко щелкал между пальцами.

Хотя вообще-то стало немного неприятно. Винс не привык быть в роли жертвы, а не обидчика, и ощущение было новым для него. Теперь он мог представить, как чувствовала себя Элоиза, когда над ней смеялись. Но он никогда не позволил бы себе проявить трусость. Сам он всегда наставлял новичков, вступавших в слизеринскую квиддичную команду: «Выходя на поле, надо быть уверенным в себе и ни на секунду не давать себе задуматься о том, что ты можешь облажаться». Самому себе он тоже всегда повторял перед каждым выходом: «Просто бери биту в руки и руби всех в мясо!» И это всегда помогало.

— Прикиньтесь снитчами и плывите отсюда, — прищурившись, высоко просипел Винс.

— Летите! — поправил его Бут. — «Прикиньтесь снитчами и летите» или «прикиньтесь плимпами (3) и плывите». Ты даже не можешь запомнить одну фразу!

Рейвенкловские задроты не могли прожить ни минуты без того, чтобы кого-то не поправить. Винсент начал раздражаться.

— А что ты сделаешь, толстый и неповоротливый? Призовешь метлу? Или будешь своим писклявым голоском звать на помощь? — Корнер не просто издевался. Он приставил конец своей палочки к горлу Крэбба. Под скользнувшим вниз рукавом его мантии Винсент заметил красные шрамы от железных кандалов на запястьях. Было понятно, что ему нужно было хоть на ком-то сорвать злость за то, как с ним обошлись Кэрроу.

— Не ной, Корнер, — подавшись вперед, выплюнул в лицо рейвенкловцу Винсент, — шрамы украшают мужчину. А если хочешь, добавлю еще. Можешь показать, куда вмазать, исполню твои пожелания, — с этими словами слизеринец продемонстрировал свой увесистый кулак.

— А ты нам свою метку покажешь, Упивающийся? — Майкл продолжал брызгать слюной, палочкой впиваясь в шею Винса. Крэбб оцепенел. Он никак не ожидал услышать подобное, не был к этому готов — и почувствовал, как багровеют его щеки и уши. В кармане он нащупал свою палочку и уже готов был достать ее, чтобы проклясть выскочку Корнера и зануду Бута, как вдруг услышал знакомый девичий голосок.

— Эй, оставьте его! — Миджен действительно была рассержена. Она выглядела, как самая настоящая самка дракона, защищающая своих детенышей. Даже рейвенкловцы, услышав ее, отскочили в сторону.

— Какое тебе дело, Элоиза? — взвился Корнер. — Иди, куда шла. Мы тут сами разберемся.

— Нет, — покачала головой девушка, — опусти палочку, Майкл.

— С каких пор ты заступаешься за таких, как Крэбб? — поддержал друга Терри. — Разве забыла, как он применял Круцио на Защите… то есть, на Темных искусствах?

— Вы оба сейчас не лучше, — гордо подняв свой маленький подбородок, пропищала Миджен, — посмотрите на себя. Вы сами готовы его проклясть. Давайте все переругаемся и будем драться с каждым слизеринцем. Кэрроу только этого и ждут!

Винс был приятно удивлен, он даже не думал, что Элоиза на такое способна. Похоже, ей удалось пристыдить ребят. Корнер опустил палочку и отошел на шаг назад.

— Я не такой, как он, — добавил он, поправляя рукава мантии и пряча израненные запястья. — Его никто не посмеет приковать в подземельях. Идем, Терри.

Развернувшись, рейвенкловцы быстрым шагом удалились, скрывшись в конце коридора в кабинете Истории магии.

— Да ты просто дементор в юбке, — усмехнулся Винсент. Подойдя к девушке, он нежно погладил пальцами ее щеку. Вчерашней ссоры как будто и не было, и все встало на свои места. Они есть друг у друга — и это главное. И они будут защищать друг друга от всего мира. Винс сделает все, что нужно, чтобы в новом магическом мире, над которым будет властвовать Темный Лорд, она смогла жить, ничего не опасаясь. Подняв подбородок девушки двумя пухлыми пальцами, он наклонился и поцеловал ее в губы. Плевать, что они стоят в коридоре, без разницы, если кто-то увидит. Еще на рождественских каникулах он решил, что покончит с секретными отношениями. Почему бы не начать прямо сейчас?

Открыв глаза после поцелуя, Винсент увидел перед собой улыбающееся лицо Элоизы. И только после этого краем глаза заметил какое-то движение у лестницы. Повернувшись, он встретился взглядом с Грегом, уставившимся на них, как единорог на новые ворота.

— Драконий фарш мне в глотку! — пробормотал друг, сжимая пергаментный свиток в руках.

Весь урок Истории магии Винсенту пришлось слушать бормотание Биннса. О том, чтобы подремать, как они с Грегори обычно делали во время этих скучных занятий, пришлось забыть. У обоих не было ни намека на сон ни в одном глазу. Они даже не перешептывались, а просто сидели молча, изредка поглядывая друг на друга. Винс сохранял недовольную мину, думая, что Грег мог бы высказаться и помягче, увидев их поцелуй. Потому что после его слов Элоиза убежала в класс, словно грюмошмелем ужаленная. Товарищ же до сих пор сидел с таким лицом, словно только что увидел Грима (4).

— … летом тридцать второго года из-за халатности нескольких сотрудников драконьего заповедника… — вещал призрак преподавателя.

— Тоже мне друг! — наконец, не выдержав затянувшейся паузы, пискнул Крэбб.

— От «тоже мне друга» слышу! — ответил Гойл, но так как голос у него, в отличие от крэббовского, был грубый и басистый, в их сторону обернулось несколько голов.

Сзади послышалось шипение Малфоя:

— Эй, потише там! — с этими словами Драко ткнул обоих под ребра.

Ребята замолчали. Не хватало еще, чтобы с их факультета сняли баллы, или еще чего похуже. Например, отправили к Кэрроу за наказанием.

— Валлийский дракон залетел прямо на пляж, где отдыхало множество семей магглов с детьми… — продолжал профессор Истории магии. Вообще-то лекцию об этом происшествии, когда магический мир был близок к потере секретности из-за вырвавшегося дракона, призрак уже в третий раз читал на этой неделе. Но никто ему об этом не говорил.

— Я от тебя никогда ничего не скрывал, — как можно тише шепнул на ухо Винсу Грег. — Как ты вообще…

— Шшш! — на этот раз возмущенное шипение послышалось от стола, за которым сидели Забини и Булстроуд.

— Только благодаря счастливой случайности там находилась семья волшебников… — монотонно диктовал Биннс. — Им удалось усмирить дракона и вызвать на место сотрудников Министерства Магии. За что они были удостоены ордена Мерлина первой степени…

— Это был не только мой секрет. Она просила никому не рассказывать, — обиженно промычал Винсент. Он опустил глаза, уставившись в свои записи. Как бы он чувствовал себя, если бы лучший друг скрыл от него такую важную часть его жизни? Наверное, почувствовал бы себя уязвленным и обманутым.

— Подумаешь! Девчонка его попросила… — шепотом возмутился Гойл. — Когда Драко взял с тебя слово, что ты никому не расскажешь, что он наложил Империо на Розмерту, ты мне в тот же день доложил!

— Да замолчите вы или нет? — к ним повернулась Миллисент, прожигая обоих гневным взглядом, и оба замолчали, схватившись за перья и делая вид, что записывают лекцию.

— Вопрос о том, нужно ли было использовать этот уникальный шанс раскрыться и вступить в содружество с магглами, или нет, еще долго сотрясал магический мир после этого происшествия, — заунывно рассказывал преподаватель.

— Элоиза не Драко, — спустя некоторое время сказал Винс. Грег не нашел, что возразить, и до самого конца урока они сидели в молчании.

Кода прозвенел колокол, они молча собрали вещи, сдали эссе и вышли из класса. Элоиза с подругами убежала на следующий урок, мельком бросив на Винса понимающий взгляд. У Крэбба с Гойлом было окно, которое они еще с утра планировали провести в гостиной, валяя дурака. Туда они и направились.

— Так что… — нарушив молчание, только когда они сели в мягкие кресла у камина, спросил Грегори, — у вас вправду все так серьезно?

— Ты себе не представляешь, брат, — тяжело вздохнув, ответил Винсент.

— Ну, теперь-то ты мне все расскажешь? — осторожно поинтересовался друг.

— Само собой, Грег, — закивал Винс, — меня давно подмывает.

— Это началось на вечеринке у Забини? — заинтересованно спросил Гойл.

— Как в Омут памяти глядишь, приятель, — подтвердил Крэбб, начиная свой рассказ.

__

(1) Niffler — Нюхлер — черные, пушистые, длинноносые существа, живут в норах и очень любят блестящие вещи

(2) Bowtruckle — Бутракль — это существо, охраняющее деревья

(3) Plimpy — Плимп — круглые сплюснутые рыбы с двумя длинными перепончатыми лапами

(4) Grim — Грим — собака-привидение, предвещающая смерть тому, кто ее увидит

Март в этом году выдался холодным, с резким промозглым ветром и проливными дождями. Солнце редко выходило из-за туч. Впрочем, Винсента погода мало интересовала, ведь они с Грегори постоянно находили себе увлекательные занятия, не включающие в себя прогулки на свежем воздухе. В школе можно было легко существовать, не выходя из замка, если не нужно было тащиться в теплицы на Гербологию или идти на тренировку. А в редкие дни, когда им разрешалось гулять в Хогсмиде, они могли весь день успешно курсировать между «Сладким королевством» и «Тремя метлами». Если, конечно, Малфою не взбредало в голову что-нибудь, из-за чего им приходилось все бросать и идти с ним.

Но на эти выходные в волшебной деревне у Крэбба был запланирован досуг поинтереснее — свидание с Элоизой Миджен. К счастью, Малфой объявил, что хочет провести время наедине с Паркинсон, и они с Грегом ему не нужны. Плохо, конечно, что Выручай-комната теперь недоступна по неизвестным причинам. Винсент несколько раз пытался попасть туда, но так и не смог. Либо она постоянно была кем-то занята, что маловероятно, либо учителя, прознав о ней, запечатали ее каким-нибудь особым магическим способом. А ведь было бы идеально — прошмыгнуть туда, пока все будут в Хогсмиде. Однако ему пришлось придумать другой план, и он тоже был неплох. Главное, что теперь Винс был не один. Он снова чувствовал поддержку Грега, как и всегда, во всех их совместных делах — даже несмотря на его ворчание.

— Почему девчонки так любят конспирацию? — сетовал Грегори, облокотившись на стол и подпирая голову рукой. Они сидели за столиком в Кабаньей голове, глядя на стоящие перед ними стаканы с пивом, к которым так и не притронулись. — Остатки оборотного зелья, которое Драко варил на шестом курсе, могли бы пригодиться нам для чего-то получше.

— Если кто-то из учителей увидит или узнает, что она осталась наедине в номере с парнем, то ее родителям обо всем доложат, — в который раз объяснил Винсент. — У нее очень строгий отец.

— Ну, ты же не в «Трех метлах» снял номер, — заметил Грег. — Это там собираются все студенты и преподаватели. А сюда никто и носа не сунет, — он огляделся по сторонам и убедился, что заведение оставалось полупустым. Здесь все еще были только они и шумящая, ругающаяся грязными словами, компания пьяных гоблинов за дальним столом.

— Но лучше перестраховаться, — достав из кармана монеты, Винс принялся пересчитывать их. — Я внес предоплату, надо будет заплатить остаток.

— Вот, держи, — Грегори сунул пятерню в карман и выгреб оттуда свой неприкосновенный запас. — На всякий случай.

— Спасибо, — благодарно кивнул Винсент, пододвигая галлеоны и сикли к себе. — Что бы я без тебя делал?

— Да это ерунда, — смутился друг. — Летом я тебя прикрою. Скажешь, что поживешь у меня, а сам можешь катиться на все четыре стороны со своей подружкой.

— Годная идея-то, — расплылся в улыбке Крэбб. Скорее бы дождаться окончания школы, когда он станет самостоятельным, взрослым. Оставить школу позади, зажить своей жизнью — это то, о чем можно мечтать.

Колокольчик над входом звякнул, и на пороге появилась Элоиза Миджен. Быстрыми шагами она пересекла бар и скользнула за столик рядом с ними.

— Привет, — хором поздоровались парни. — А где Эббот?

— Она ждет на улице. Я сказала, что зайду в туалет и сразу же выйду. Жуткое место, — скривилась девушка. — Надеюсь, в комнатах наверху все выглядит получше.

— И владелец похож на замшелого Дамблдора. Только нос не сломан, — прыснул Грег.

— Эй, ну хватит. Зато здесь вопросов не задают, — пряча улыбку, остановил его Винс, незаметно от посторонних глаз вкладывая маленький ключик в руки Элоизы. — Я проверил, там нормально. Ну все, вам пора меняться, — он хлопнул друга по плечу.

— Грег, есть одна просьба... — смущаясь, начала девушка, передавая Гойлу под столом пакет со своей одеждой, и принимая такой же от него. — В туалет в моем виде не ходить, белье не снимать и перед зеркалом не стоять, — произнесла она, покраснев.

— Гы, ладно, — ухмыляясь, ответил слизеринец. И Винс раздраженно подумал о том, что зря она ему только что сама все подсказала.

— И будь понежнее с Ханной, — добавила она, пряча ключ в карман. — Она очень переживает из-за того, что Лонгботтом куда-то пропал прямо из школы. Только об этом и говорит.

— Ладно, — снова ответил Грег, как будто забыл другие слова. А затем повернулся к Винсу и пробасил с притворной угрозой в голосе: — Кошмар! Ты со мной никогда не расплатишься.

Поднявшись из-за стола, Гойл направился в сторону туалета, пропустив девушку вперед. И Крэбб остался за столом в одиночестве, глупо улыбаясь самому себе. Пройдет всего каких-то минут пять, и они с Элоизой поднимутся наверх, запрутся вдвоем в номере гостиницы и пробудут там до самого вечера. Но вместе с радостным предвкушением его стало одолевать волнение. Когда Элоиза сказала, что она уже готова сделать следующий шаг в их отношениях, Винсент обрадовался, словно ему посулили самый большой в мире шоколадный торт. Но теперь, когда был близок тот самый момент, он начал беспокоиться. А вдруг что-то пойдет не так? Вдруг он не справится, не сможет сделать все правильно? Причинит ей боль? Больше всего на свете он не хотел бы обидеть ее.

Размышления Винсента были прерваны появлением Элоизы. Двигаясь широкими шагами, она направилась к выходу и скрылась в дверях, по пути успев басисто крикнуть ему: «Покеда!». А вышедший из туалета Гойл осторожно прошел к лестнице наверх и вскоре пропал из виду. Владелец заведения и тролли проводили его взглядом и вернулись к своим делам. Встав из-за столика, Винс на ватных ногах двинулся следом. Преодолев ступени, он нашел дверь с нужным номером и толкнул ее — она была предусмотрительно оставлена для него открытой.

— Это я, — пропищал Винсент своим привычным голоском, резко контрастирующим с его могучей, высившейся над головами большинства однокурсников фигурой. Войдя в комнату, он запер дверь изнутри. Потные ладони не слушались, и он вытер их о рукава мантии. В комнате никого не было, зато из ванной доносились шорохи, говорившие о том, что именно там скрывается Элоиза. И будет оставаться там до тех пор, пока действие маленького глотка оборотного зелья не прекратится. Сев в кресло, он стал ждать.

Прошло несколько минут, прежде чем девушка показалась из ванной. Она была одета в мантию, волосы распущены по плечам. Винс никогда ничего не имел против ее жидких косичек и милых куцых хвостиков, но так ему определенно нравилось больше. Она молча подошла к нему и остановилась напротив. Ее глаза блестели, а на лице играла смущенная улыбка. Толстыми пальцами Крэбб прикоснулся к лицу девушки, убрав волосы ей за ухо. А затем притянул к себе и поцеловал.

— Ты это… — замялся он, — уверена? Ты не боишься? — он провел широкой ладонью по ее плечу.

— Мне немного страшно, — призналась Элоиза. — Но я не сомневаюсь, что ты будешь внимательным и осторожным со мной, — с этими словами она скинула мантию с плеч. Крэбб сглотнул, обнаружив, что на ней больше нет никакой одежды. Подняв руку, он прикрыл ею маленькую упругую грудь Элоизы, сравнивая свои ощущения с тем, что было раньше. Он уже прикасался к ней, но никогда не видел ее обнаженной.

— Я хочу, чтобы это был ты, Винс, — тихо сказала она, накрывая его руку своей.

— Я тоже, — сдавленно ответил слизеринец. Поднявшись, он подхватил ее на руки. Она была такой легкой, хрупкой, словно пушинка. Откинув одеяло, он положил девушку на кровать, пристально глядя в ее глаза. Он отдавал себе отчет, что она может остановить его в любой момент, если вдруг передумает. Но она потянулась к нему, помогая расстегнуть пуговицы и избавиться от одежды...

За окном стремительно темнело. А это значило, что время, когда они должны будут покинуть номер, приближалось. Уходить не хотелось. Винсент лежал в кровати, обнимая Элоизу, и думал, что мог бы провести вот так оба выходных, а может быть, и весь месяц, или даже целый год. Да в принципе, и всю жизнь. Но Грег уже скоро должен был прийти, чтобы вновь поменяться с ней обликом. И нельзя было заставлять его ждать.

— Винс, — тихонько позвала девушка, беря его за руку и переплетая их пальцы.

— Чего? — отозвался он, отмечая про себя, какие же все-таки маленькие и нежные у нее руки.

— Не делай этого, — сказала она. И он сразу же понял, о чем она говорит. О вступлении в ряды сподвижников Темного Лорда. Элоиза никак не могла смириться с тем, что он встанет на его сторону. Она не раз говорила, что Винсент не сможет служить ему, потому что он слишком добрый. Она считала его «чистым» и не хотела, чтобы он запятнал себя. Как же, как будто он не делал плохих вещей... А разве не из мелочей вырастает большое зло? Тот-Кого-Нельзя-Называть тоже когда-то был ребенком, мальчишкой, подростком. Не сразу же он родился величайшим темным магом современности.

— Не могу, — ответил Крэбб, неловко чмокнув девушку в макушку, — ты же знаешь. Мы об этом сто раз говорили.

— Нет, можешь! Ты можешь, — она приподнялась на локте и заглянула ему в глаза. — Послушай... Я уверена, он не победит в этой войне. Сопротивление не сдастся. Мы все еще сильны. Я каждый день слушаю радио…

— Что за радио? — спросил Винсент, но Элоиза не ответила, продолжая горячо и убежденно говорить о том, что ее волновало.

— Люди будут бороться до последнего. Нельзя запугать всех! Давай убежим, скроемся где-нибудь и вернемся, когда все закончится. Пойми, когда он падет, всех, кто был на его стороне, заключат в Азкабан пожизненно. Отец мне сказал. Он считает, что тем, кто не хочет сражаться против него по каким-то причинам, лучше затаиться, чем встать с ним рядом плечом к плечу. Это будет лучший выбор, — кажется, она уже не могла молчать об этом. — Ты не можешь стать слугой убийцы! Только не ты!

— Ну, и куда же нам убежать? — горько усмехнувшись, спросил Винс.

— Куда угодно! — теперь Элоиза выскользнула из-под одеяла и села рядом с ним. — Мир такой огромный, Винсент! Мы могли бы жить где-то далеко отсюда, стать другими людьми там, где нас никто не знает. Где никто не будет говорить, что я «дурнушка Миджен», а ты — «будущий Упивающийся» или «темный маг со Слизерина».

— Ну да, станем жить среди магглов в какой-нибудь Мексике, — хохотнул он, — купим домик и будем попивать ядреную настойку из кактусов.

— Это было бы прекрасно, — с дрожью в голосе согласилась Элоиза. И Винс понял, что она хотела бы быть с ним, и не важно где. Но ведь и он хотел того же самого.

— Ладно, — спустя некоторую паузу, кивнул он. — Я не стану присоединяться к нему.

— Ты думаешь, твой отец тебе это позволит? — заглядывая ему в лицо, с беспокойством спросила девушка. — Считаешь, он не разозлится?

— О, я уверен, он разозлится. И, может быть, даже прибьет меня на месте, если узнает об этом, — покачал головой Крэбб. — Но ему пока что даже не обязательно об этом знать. Не хватало еще, чтобы он разрушил наши планы.

— Ты прав, — Элоиза снова легла рядом, обняв Винса, — мы сделаем все, как захотим.

В ответ он крепко прижал ее к себе. То будущее, которое они только что нарисовали в своем воображении, было слишком прекрасным и нереальным. Но таким желанным. Если бы не одно «но» — отец будет искать его. И что будет, если найдет? Да и что станет с Грегом? Он-то не собирался сбегать, ему придется принять Метку и вынести все это одному, лишившись поддержки друга, которая у него всегда была...

Сквозь сон Крэбб почувствовал, будто кто-то толкает его в плечо, а потом откуда-то донесся голос Нотта:

— Винс, просыпайся...

— Что? Уже на экзамен? — пробормотал он, не желая отпускать сновидение. — Приращение хвоста человеку? Я еще не выучил. Слишком сложная трансфигурация…

— А где Малфой? — послышались басистые раскаты Грега. Винс сел и прищурился. Друг сидел на соседней кровати, растрепанный, и тер глаза.

— Он же староста, ушел будить остальных вместе со Слагхорном, — ответил Забини, который был уже полностью одет и стоял у выхода с дорожным плащом, перекинутым через руку.

— Что происходит? — спросил Винс, поглядывая то на Блейза, то на Теодора, второпях напяливающего мантию через голову. Спустив ноги с кровати, он откинул одеяло, путаясь в балдахине.

— Ну и крепко же ты спишь, — заметил Нотт, наматывая серебристо-зеленый шарф вокруг шеи. — Слагхорн тут только что был, всех разбудил, кроме тебя. Неужели ты его не услышал? Он как будто Сонорус применил (1). Короче, сбор всех студентов в Большом зале. Поторопитесь.

— Что? Почему? Среди ночи? — Винсент никак не мог понять, сон это или явь. Уж слишком все происходящее было нереальным и нелепым. Сколько сейчас времени? Он посмотрел на часы — около одиннадцати, выходит, они только недавно легли. Ничего было не ясно, но Винс все равно подорвался и принялся одеваться, то и дело сталкиваясь локтями с Грегом, уже надевавшим ботинки.

— Слагхорн сказал, тепло одеться, — подчеркнул Забини. — Как вы думаете, что это значит? — добавил он.

— Да откуда я знаю? — недоуменно пожал плечами Грегори.

— Это значит, мы не останемся в замке этой ночью, дубина, — закатив глаза, объяснил Блейз. — Что-то плохое случилось.

У Винса внутри все оборвалось. А вдруг пожар? Вдруг что-то загорелось в печах у домовых эльфов, и в гостиной Хаффлпаффа, находящейся по соседству с кухней, кто-то пострадал? Или опять тролль в подземелье? Надо будет обязательно найти Элоизу и убедиться, что с ней все в порядке.

Как только Крэбб с Гойлом закончили одеваться, ребята вышли в коридор, где уже было полно слизеринцев, медленно и практически без паники двигающихся из своих спален в гостиную, а затем и к выходу. Голос Малфоя разносился по коридору:

— Держитесь своих соседей по комнатам. В Большом зале нам все объяснят.

Поднявшись из подземелий на цокольный этаж (2), они увидели, что кругом царят суета и смятение. Окна как-то странно мерцали, казалось, на них наложили какие-то новые заклинания. В вестибюль набились ученики Слизерина и Хаффлпаффа. Вся эта суматоха напоминала поведение людей при пожаре, но ни огня, ни дыма не было видно. Винсу с Грегом сразу же удалось протиснуться на лестницу. Они остановились на ступеньках, держась за перила. Крэбб искал глазами Элоизу, но безуспешно. А сзади напирали Забини с Ноттом.

— Давайте, двигайтесь, — рыкнул на них Блейз, оборачиваясь на громыхание, донесшееся снизу. С ужасным скрежещущим звуком из коридоров цокольного этажа к парадным дверям Хогвартса прошли доспехи, выстроившиеся в боевом порядке.

— Идите, мы догоним, — ответил Грег, пропуская их вперед. Хлопнув его по плечу, парни скрылись в кишащей толпе. Ученики взбирались наверх, испуганно цепляясь друг за друга. Кажется, Винсу кто-то пару раз отдавил ногу, но он этого даже не заметил. Все его внимание было приковано к Спраут, которая вместе с несколькими старшекурсниками своего факультета пробивалась к выходу. Они делали разнообразные движения палочками, направляя их на окна и стены, накладывая какие-то заклинания. Крэбб вгляделся в лица старшекурсников: Эббот, Боунс, Хопкинс…

— Ее тут нет, — Гойл озвучил его мысли. — Давай поднимемся на первый этаж (3). В Большом зале вам будет проще найти друг друга.

Винс неохотно согласился. Развернувшись, они принялись взбираться по лестнице, пропустив лишь профессора Слагхорна, который вел за собой группу первокурсников-слизеринцев.

На первом этаже бушевало такое же плотное и разноцветное море учеников — к желтому и зеленому цветам прибавились красные и синие оттенки львиного и орлиного факультетов, хотя рейвенкловцев было значительно меньше. Либо они не могли выбраться из Западной башни, либо же, напротив, вышли оттуда раньше остальных. Разглядеть в этой мешанине затылков и спин чье-то лицо казалось невозможным.

— Это был Поттер!

— Гарри Поттер?

— Это был он, я клянусь, я только что его видел! — послышалось прямо за спинами Винса и Грега, и они вопросительно переглянулись. Что могло заставить Поттера вдруг явиться в Хогвартс после того, как он весь год пропадал неизвестно где и непонятно чем занимался? Но если эти «свидетели Поттера» не обознались, происходящее наконец начинало приобретать смысл. Тот-Кого-Нельзя-Называть хотел убить «избранного», который явился в школу. То, что кошка придет за своей мышкой, было понятно даже такому тугодуму, как Крэбб.

Влившись с толпой в Большой зал, Винсент обнаружил, что рейвенкловцы столпились у своего стола. Значит, они пришли сюда первыми. Неужели что-то стряслось неподалеку от их гостиной? Но на самом деле они его мало волновали. Крэбб сразу же оглядел хаффлпаффский стол — увы, но макушки Элоизы Миджен он не увидел. «Где же она?» — ломал голову Винсент. Не пошла же она в подземелья, чтобы найти его? Но не успел он об этом подумать, как кто-то взял его за руку и потянул к дальней стене.

— Винс, это я, — прозвучал взволнованный голос Элоизы. Крэбб попятился, оставляя Гойла среди галдящих учеников и двигаясь за девушкой.

— Я везде искал тебя, — затараторил Винсент, едва они достигли стены. — Ты в порядке?

— Да, — ответила она, бросаясь к нему в объятия, — я ждала тебя у входа в Большой зал. Я так волновалась.

— Глупости. Это я за тебя волновался, — отмахнулся он. — Что со мной может случиться?

— Не знаю. У меня плохое предчувствие, — прошептала девушка. — Сегодня вечером… — продолжала она, подняв на него глаза, полные слез, — я играла на своей кельтской арфе. Она стоит в моей комнате…

— И что? — не понял Винсент. Она пела печальную песню, и ей взгрустнулось? Ох уж эти девчонки...

— И я… порвала струну, — чуть не плача, сказала Элоиза. — Это плохой знак. Знак беды! А теперь нас среди ночи поднимают с постелей...

— Ерунда, — заверил ее Винс. — Не верь приметам. Сейчас выясним, из-за чего сыр-бор, и решим, что делать.

Они повернули головы в сторону учительского стола, где стояла Минерва МакГонагалл. Позади нее сгрудились несколько волшебников, в том числе знакомые: недавние выпускники, учителя, среди которых был и кентавр Флоренц, преподававший Прорицания. Профессор Люпин, Чжоу Чанг, Оливер Вуд, близнецы Уизли — Винсент не мог взять в толк, что они все здесь делают. Профессор МакГонагалл собралась произнести речь, и шум в помещении понемногу начал стихать. Многие сели за столы факультетов, но кто-то остался стоять. Все присутствующие обитатели замка, включая привидения, смотрели на декана Гриффиндора. Только нигде не было видно директора — профессора Снейпа. Неужели они собрались здесь в такой час, потому что с ним что-то случилось? И Гарри Поттер таки был здесь — Винс увидел «звезду магического мира» возле гриффиндорского стола в кругу своих «последователей».

Подойдя к трибуне, профессор усилила громкость своего голоса и заговорила. И глаза у внимательно слушавшего ее Винсента все больше округлялись. Тот-Кого-Нельзя-Называть собирался напасть на школу. Впрочем, разве не этого он и боялся, услышав, что в замке находится Гарри Поттер? Каким же все-таки надо быть эгоистом, чтобы явиться в школу, полную несовершеннолетних учеников, и подвергнуть их опасности, потому что за тобой охотится самый темный волшебник современности, который не пощадит любого, кто встанет на его пути? И все еще было не ясно, куда подевался Снейп. Обнимая одной рукой Элоизу, Винс крепче прижал ее к себе, бросив взгляд на потолок, где темнело зачарованное небо, усыпанное тысячами звезд. Совсем скоро здесь начнется бойня... Интересно, останется ли что-то от старинной школы, или ее разнесут по кирпичику?

— …эвакуация через Выручай-комнату будет проходить под руководством Аргуса Филча и Поппи Помфри. Старосты, по моему приказу вы соберете ваши факультеты и по очереди отведете ваших подопечных в эвакуационный пункт, — продолжала заместитель директора. Но Крэбб все еще смотрел наверх. Едва заметное движение привлекло его взгляд. Серое пятно влетело в одно из круглых окошек и закружило над головами студентов, многие из которых явно впали в ступор от услышанного и не могли сдвинуться с места. Непонятно как пробившаяся внутрь сова направилась прямиком к нему и бросила в его руки свиток пергамента. После этого птица вылетела наружу через одно из окон, выходящих в сторону Западной башни, где располагалась совятня. Это было довольно странно. Кто мог написать ему прямо сейчас, когда он должен был видеть третий сон? Но у Винса и без того хватало проблем, нужно было эвакуироваться и проследить, чтобы Элоиза благополучно покинула замок. Поэтому он сунул письмо во внутренний карман мантии, обдумывая, как бы им пробиться к выходу. Но тут встрял МакМиллан.

— А что, если мы хотим остаться и сражаться? — своим привычным пафосным выговором произнес староста Хаффлпаффа, вскочив из-за стола и выпятив грудь вперед. В зале раздались неуверенные хлопки. «Ну и глупцы», — подумал Винсент. Вздумали сражаться с самим Темным Лордом.

— Если вы совершеннолетние, можете остаться, — разрешила профессор МакГонагалл. Дальше вопросы посыпались один за другим. Кого-то интересовало, когда можно будет забрать вещи и сов — как будто это сейчас имело какое-то значение. Крэбб убедился, что больше здесь не скажут ничего интересного.

— Ну все, пошли. Вон Помфри уже стоит у дверей, — сказал он, взяв Элоизу под руку.

— Нет, — ответила она, мягко высвободившись из его мощных рук. — Я останусь. Я должна быть вместе со своими друзьями и помочь им. Если остаются МакМиллан, Эббот, Хопкинс, я не могу уйти.

Винс почти что зарычал от негодования. Он прямо сейчас мог бы прикрикнуть на нее, доказать, как это глупо, опасно и опрометчиво. Но он не хотел устраивать сцен и, сцепив зубы, взял себя в руки огромным усилием воли.

— Ты не обязана... — наконец выдавил он.

— Но я хочу! — возразила она. Ее щеки пылали. — Каждый раз мой отец, моя семья, и теперь ты… все пытаются оградить и защитить меня. Как будто я слабая и беспомощная. Но это не так, Винс! Я совершеннолетняя. Я волшебница. И я могу за себя постоять!

«Проклятье!» — Крэбб едва не выругался вслух, но вновь сдержался, сжав кулаки.

— Где профессор Снейп? — послышался голос какой-то девчонки, сидящей за столом Слизерина.

— Он, популярно выражаясь, смылся, — ответила профессор МакГонагалл. И тут же столы Гриффиндора, Хаффлпаффа и Рейвенкло взорвались аплодисментами. Эта старая метла еще и пытается блеснуть остроумием... Как будто сейчас для этого подходящий момент. Значит, Снейпа выставили или вынудили покинуть школу. И не к кому даже обратиться за помощью.

Тем временем большинство все еще слушали преподавателя трансфигурации, которая поторапливала эвакуирующихся:

— Мы уже установили защиту вокруг замка, но вам не рекомендуется оставаться здесь надолго. Поэтому я прошу вас передвигаться быстро и спокойно и следовать за вашими старостами.

Вдруг ее голос заглушил другой, громкий, усиленный в тысячу раз, от которого по коже побежали мурашки. Высокий и холодный, он, несомненно, принадлежал Тому-Кого-Нельзя-Называть. Темный Лорд требовал отдать ему Гарри Поттера, пригрозив, что, если они этого не сделают, то многие погибнут. Вот так ультиматум. Винса замутило. Но он заметил, как все в Большом зале повернули головы в ту сторону, где стоял «избранный». Крэбб никогда не испытывал к Поттеру никаких теплых чувств, даже наоборот. И был почти уверен, что отдать его Темному Лорду было бы правильным решением. Конечно, это несправедливо по отношению к гриффиндорцу. Но мир несправедлив. Ему все равно не победить Темного Лорда, так что мальчишке по-любому крышка. И принести его в жертву, тем самым защитив остальных, было бы не таким уж плохим выходом из положения. Но что-то ему подсказывало, что МакГонагалл и многие другие так не считают.

— Но он здесь! Поттер здесь! Кто-нибудь, схватите его! — закричала Паркинсон, словно озвучивая мысли Крэбба. Винсент видел, как она поднялась из-за слизеринского стола. Она была бледнее полной луны и вся дрожала от страха. Рядом с ней сидел Малфой, смотрящий стеклянными глазами в одну точку.

В центре зала началось какое-то движение, гриффиндорцы, хаффлпаффцы и рейвенкловцы с палочками наперевес поднялись, закрывая собой «избранного», как они считали — надежду всего магического мира. И всем сразу стало ясно, что обойтись малой кровью не получится.

— Спасибо вам, мисс Паркинсон, — сказала профессор МакГонагалл сорвавшимся голосом. — Вы уйдете первая с мистером Филчем. И остальная часть вашего факультета последует за вами.

Слизеринцы были не против. Поднимаясь из-за стола, они молча пробирались к выходу. Эвакуация началась.

— Студенты Рейвенкло, вы следующие! — командовала профессор МакГонагалл. И ученики факультета Ровены стайкой потянулись к дверям. Но некоторые из старших студентов остались. Затем настала очередь хаффлпаффцев, среди которых оказалось больше желающих сражаться не на жизнь, а на смерть.

— Я пойду к ним, — твердо сказала Элоиза, встав на носочки и поцеловав Винсента в губы. Сердце у него учащенно забилось. Ему было страшно, как никогда. Он не мог потерять ее. — А ты уходи, ладно? Отправляйся домой, — попросила она.

— Нет! — запротестовал Крэбб. — Ты остаешься — и я остаюсь. Я найду Грега, а после вернусь к тебе, — пообещал он.

— Хорошо, будь осторожен, — с дрожью в голосе предостерегла его девушка.

— Ты тоже, — ответил он, нехотя выпуская ее маленькую ручку из своей ладони. И долго пристально смотрел ей вслед, пока она не присоединилась к своим друзьям за хаффлпаффским столом.

За столом Гриффиндора осталось больше всего учеников, а вот стол Слизерина пустовал. Винс смешался с толпой выходящих и прорвался в коридор, уже не слушая, что говорит чернокожий человек в аврорской мантии — кажется, его зовут Кингсли Шеклболт — сменивший МакГонагалл на трибуне.

Кругом все еще было полно студентов. От того, что все они говорили одновременно, стоял невообразимый гвалт. Но друга нигде не было видно. Может быть, он уже эвакуировался?

Как ни странно, именно сейчас Винс вспомнил о письме, лежащем во внутреннем кармане его мантии. Достав его, он обнаружил на нем семейную печать Крэббов и быстро взломал ее. На пергаменте было всего лишь три строки, нацарапанные рукой отца: «Темный Лорд жаждет получить Поттера. Мальчишка в Хогвартсе. Настало время проявить себя. Если ты поможешь, нас вознесут. Если Повелителю не выдадут Поттера добровольно, многие умрут». Едва Винсент прочел последние слова, пергамент в его руках воспламенился и истлел, мгновенно превратившись в пепел, осыпавшийся сквозь пальцы. Несколько мгновений он не двигался с места, пытаясь вникнуть в смысл прочитанного. Еду Крэбб всегда переваривал явно быстрее, чем информацию. А такими напутствиями впору было подавиться.

— Вот ты где! — визгливый голос Малфоя ощутимо резанул слух Винсента. Драко и Грегори появились, словно ниоткуда, вынырнув из толпы прямо к нему.

— Приятель, мы тебя везде искали, — обеспокоенно произнес Гойл. — Где ты был? — многозначительно добавил он, двинув бровями.

— Эээ… да в Большом зале застрял, — кивнув Грегу, ответил Винс, стараясь придумать, как бы помягче сказать Драко, что он не собирается сейчас эвакуироваться с ним вместе. Но, похоже, у старосты были другие планы.

— Ты не видел, куда побежал Поттер? — нервно спросил Малфой. — Он минуту назад выскочил из дверей Большого зала, но мы потеряли его из виду на мраморной лестнице.

— Не-а, — пожал плечами Винс. Конечно же, он не видел, он же как раз читал письмо. И поинтересовался: — А зачем он тебе?

— Конечно же, затем, чтобы забрать у него мою палочку, — раздраженно проговорил Малфой с интонацией, более подходящей для объяснения простых вещей умственно отсталому. — До полуночи осталось десять минут, мы должны найти его, — добавил он, бросив взгляд на наручные часы.

— Как бы ни храбрился Поттер, он трус, — уверенно сказал Гойл. — Он наверняка захочет покинуть Хогвартс, когда запахнет жареным.

— Ты прав, — обрадовался Драко. — В таком случае давайте подождем его у Выручай-комнаты. Он точно явится туда. Идемте! — он положил обе руки им на спины, подталкивая к лестнице. Винс послушно двинулся вперед, все еще думая о письме отца и об опасности, которая грозила Элоизе, и от которой он должен защитить ее.

Преодолев несколько этажей, они добрались до Северной башни и поднялись на восьмой этаж. Винс окинул коридор взглядом, и на сердце у него стало тепло. Он все еще помнил, как они с Элоизой убегали от Филча, а потом прятались в Выручай-комнате, словно пара отъявленных нарушителей. И все здесь казалось ему прекрасным. Даже замшелые картины, чьи обитатели теперь отсутствовали, сбежав невесть куда.

— Давайте спрячемся в каком-нибудь классе, — предложил Драко, дергая за ручки дверей, но все они оказались заперты. И в этот момент школа содрогнулась от первого удара. Где-то наверху раздался взрыв, послышался отдаленный крик. Парни переглянулись. Наступила полночь, а требование Темного Лорда не было выполнено.

«Только бы с ней ничего не случилось», — взмолился про себя Винс. Оставалось надеяться, что Поттер действительно скоро появится.

— Бомбарда, — произнес Гойл, направив свою палочку на замок кабинета, находящегося прямо напротив Выручай-комнаты. Войдя внутрь, они затворили дверь и принялись поочередно подглядывать в небольшое, образовавшееся от удара, отверстие. Минуты текли медленно. За стенами слышались звуки битвы. А они все еще молча стояли, не говоря ни слова, словно Силенцио (4) ударенные. Стены и потолок замка отчаянно тряслись, а за окнами мерцали красные и зеленые вспышки. Упивающиеся Смертью были совсем рядом и очень скоро могли ворваться в замок. Странно, но почему-то Крэбб, отдавая себе отчет, что его отец наверняка там, ничуть не волновался за него. Все его мысли были сосредоточены на Элоизе Миджен.

Грег вздрогнул и отскочил к двери, когда мимо окна с рычанием пронеслось что-то похожее на сорвавшуюся с крыши горгулью. Но сквозь шум битвы они наконец услышали шаги трех пар ног. Похоже, они были правы — Поттер и впрямь явился.

Трижды пройдя по коридору, «избранный» остановился перед проявляющейся в стене дверью Выручай-комнаты. А затем скрылся внутри вместе со своими друзьями. Не теряя времени, слизеринцы выскочили в коридор и вслед за ними прошли в комнату.

Здесь было тихо, как в каком-нибудь храме. Да и сама комната предстала перед ними, как огромное помещение размером с церковь, только ужасно захламленное. Вокруг стопками лежали кучи никому не нужных вещей.

Винс почувствовал, как кто-то тянет его за рукав. Обернувшись, он заметил Малфоя, уже спрятавшегося за кипой старых книг и делающего им с Грегом знаки, чтобы они шли к нему в укрытие. И они снова покорно последовали за ним.

Где-то вдалеке зазвучали голоса переговаривающихся Поттера и Уизли. Оказалось, они и не собирались сбегать — кажется, хотели что-то здесь найти. Что-то, настолько ценное, что «надежда магического мира» это ищет, в то время, как его друзья гибнут за него у стен замка? Малфой, Гойл и Крэбб стали пробираться по лабиринту из старья, преследуя свою жертву. Они видели, как Уизли и Грейнджер свернули куда-то налево. А Поттер целенаправленно и быстро шел вперед. Они же двигались за ним осторожно, не желая быть замеченными раньше времени. Проходя мимо большой груды барахла, бутылок, шляп, стульев, книг, оружия, метел, летучих мышей, Крэбб едва не задел неустойчивую конструкцию и не испортил эффект неожиданности. Но вовремя отступил на шаг назад, увидев, как качнулась плетеная корзина.

— Где-то здесь, — бубнил себе под нос «избранный». — Где-то... где-то…

Становилось все интереснее. Грег сопел Винсу прямо в ухо, остановившись за левым плечом.

Наконец, шрамолобый замер напротив облезлого буфета и уставился на него — или скорее, на бюст волшебника в пыльном обтрепанном парике и чем-то вроде потускневшей старинной короны, стоящий наверху.

В этот момент Драко подал сигнал: пора. Сжав покрепче палочки, они выступили из своего укрытия, остановившись плечом к плечу прямо за спиной мальчишки, направив на него палочки.

— Возьми ее, Поттер, — пробасил Гойл, ухмыльнувшись. Он, скорее всего, тоже не понимал, с чего это вдруг «избранного» заинтересовало старинное украшение, да еще в пылу сражения со своим злейшим врагом. Обернувшись, гриффиндорец обомлел — он явно не ожидал увидеть тут их компанию.

— Та палочка, которую ты держишь — моя, — сказал Малфой откуда-то сзади. И Винс только сейчас заметил, что староста Слизерина спрятался за их спинами.

— Больше не твоя, — истерично огрызнулся Поттер, в ответ направляя на них свое оружие. — Кто разоружил, тот и хозяин, Малфой. А кто одолжил тебе эту?

— Моя мать, — сказал Драко. Но из-за их с Грегом спин выходить и не подумал.

Услышав ответ Малфоя, Поттер как-то нервно засмеялся. Винс никогда не считал себя обладателем тонкого чувства юмора или знатоком шуток. Но даже он понимал, что в этом нет ничего смешного.

— И как же это вы пришли без Волдеморта? — спросил шрамолобый. Винса передернуло. Он не привык, чтобы кто-то в его присутствии произносил это имя, с детства вызывающее у него страх. Ему захотелось заткнуть его прямо сейчас. Винсент не верил, что Поттер не боится. Неужели гриффиндорцы действительно все такие отмороженные?

— Мы собираемся получить вознаграждение, — произнес он, пытаясь разглядеть на лице «избранного» за внешним спокойствием признаки панического страха. — Мы решили никуда не уходить, Поттер. Собираемся доставить тебя к нему, — ухмыльнувшись, добавил он. Интересно, что сейчас запоет звезда Гриффиндора?

— Хороший план, — словно насмехаясь над ними, ответил тот. И спросил: — Так как вы сюда попали?

Винсент подумал, что скоро в Хогвартсе появится новая пословица: «Любопытство шрамолобого сгубило».

— Я фактически жил в Выручай-комнате в прошлом году, — дрожащим голосом объяснил Малфой. — Я знаю, как войти.

— Мы спрятались в коридоре снаружи, — ехидно добавил Гойл. — Мы можем применить разоружающее заклятье прямо сейчас! А потом ты повернешься к нам и скажешь, что ты, имп тебя побери, искал, а?

Пожалуй, стоило так и сделать, ведь у Поттера не было выбора — один против троих. Или не один?

— Гарри? — как назло, откуда-то из-за стены послышался голос нищеброда Уизли. — Ты с кем-то говоришь?

Винс понимал, что, если Уизли здесь появится, силы уравновесятся. Этого нельзя было допустить. «Нужно перекрыть ему проход», — подумал Крэбб, направляя палочку на пятидесятифутовую гору старой мебели, сломанных чемоданов, старых книг, одежды и другого непонятного мусора.

— Дисендио! — крикнул он. Стена зашаталась, и верхняя ее часть посыпалась вниз, преграждая рыжему путь.

— Рон! — закричал Поттер, как будто тому что-то угрожало. Одновременно послышался крик их подружки-зазнайки, которая тоже теперь оказалась где-то за стеной из ненужных вещей.

— Фините! — возопил шрамолобый, восстанавливая только что разрушенную Винсентом кучу барахла, чем немало разозлил его. Крэбб поднял свою палочку, чтобы повторить, но Малфой цепко, как гриндилоу (5), пытающийся затащить свою жертву на дно озера, схватил его за руку.

— Нет! Если ты разрушишь комнату, мы можем попрощаться с диадемой!

«Вот на кой имп ему сдалась эта диадема?» — подумал Винс. Они должны привести к Темному Лорду Поттера, чтобы остановить эту нелепую бойню. В ушах у него стучало — Элоиза там совсем одна. Кто защитит ее? МакМиллан? Да он, наверное, уже где-нибудь прячется под столом. Он же только на красивые речи способен.

— Какая разница? — вырвав свою руку из захвата Малфоя, раздраженно спросил Крэбб. — Темному Лорду нужен Поттер, кому важна эта диадема?

— Поттер пришел сюда за ней, — визгливо ответил Драко. — Это значит…

Крэбб был готов взорваться. Ему уже давно осточертело, что Малфой вечно командовал, постоянно заставлял их с Грегом делать то, что нужно ему, не считаясь с их мнением. Да кто он вообще такой? Особенно после того, как низко пал его отец. Никто.

— Что значит? — выплюнул Винс. Теперь пришла его очередь доносить до старосты простые истины тоном мудреца, говорящего с неразумным ребенком. — Кому важно, что ты думаешь? Я больше не подчиняюсь твоим приказам, Драко. Для тебя и твоего папаши наступил конец, — он и сам не понял, зачем сказал последнюю фразу. Он не настолько хотел оскорбить Малфоя. Но сейчас он действительно был на взводе. Они должны были принести в жертву Темному Лорду своего однокурсника. Другого выбора не было. А Малфой как будто не хотел этого и не пытался им помочь. Он ничего не предпринимал, а лишь тратил время на глупую болтовню.

— Гарри? — снова из-за заграждения послышался голос Уизли. — Что происходит?

— Гарри? — не выдержав, издевательски скривился Крэбб. И передразнил: — Что происходит… Нет, Поттер!

Он больше не мог выносить этого цирка. Нужно было торопиться, что-то сделать со шрамолобым, чтобы он не сопротивлялся. Лишить его сил. Ничего другого в голову не приходило, кроме как применить непростительное заклятье, которым он владел лучше всего.

— Круцио! — закричал он, разрезая воздух своей палочкой и направляя ее на пытающегося взобраться на буфет Поттера. Но воспоминания об уроке Темных Искусств и о том поцелуе благодарности от Элоизы не давали сосредоточиться. Неужели он больше никогда не сможет применить Круцио в полную силу?

— Остановись! — завопил Драко, и его голос эхом разнесся по огромной комнате. — Он нужен Темному Лорду живым!

Винс решительно не понимал его в этот момент. Вместо того, чтобы действовать слаженно, староста Слизерина стал защищать Поттера. Грег тоже стоял, не решаясь что-либо предпринять.

— Ну и что? Я не убью его, — заверил Малфоя Крэбб, освобождаясь от его руки, потому что тот вновь попытался его удержать. — Но, если я смогу, то убью. Темный Лорд хочет его убить, так какая разница?

Надо было как-то подстегнуть Малфоя. Хочет схватить мальчишку живым — так пусть действует. Или хотя бы не мешает. Затем Крэбб вновь прицелился, посылая в Поттера Ступефай, но Драко опять помешал, толкнув Винса вбок, отчего он пошатнулся и на секунду потерял равновесие. Как раз в этот момент Грейнджер выскочила из-за угла и послала в него красный луч, но промахнулась.

— Ах ты, грязнокровка! — разозлившись, выругался Крэбб. Она будет защищать своего Поттера до последней капли крови. Как бы ее припугнуть? Направив свою палочку в ту сторону, где стояла подружка Поттера, он заорал: — Авада Кедавра!

Он знал, что заклинание не будет работать — ведь, чтобы успешно применить его, нужно действительно хотеть убить. Но угроза должна была подействовать на девчонку. Она отскочила в сторону, и шрамолобый воспользовался этой заминкой, чтобы проклясть Винсента. Слизеринец почувствовал удар, затем в ушах у него зазвенело, и он пошатнулся. Раздался стук чьей-то палочки, выпавшей из руки на пол. Крэбб пытался сосредоточиться, целясь в Поттера, чтобы ударить его в ответ.

— Не убивайте его! Не убивайте его! — истерически ревел Драко, снова защищая «избранного». Винс не мог припомнить, чтобы он когда-нибудь вот так заступался за них с Грегом. И он что, действительно решил, будто они способны на убийство?

— Экспеллиармус! — прокричал «избранный», разоружив Гойла, чья палочка отлетела в кучу барахла и застряла там. Грег повернулся, пытаясь выудить ее оттуда. Одновременно с Поттером Грейнджер и Уизли послали в слизеринцев «Ступефай» и «Инкарцеро». Малфой не мог защититься, у него не было палочки — видимо, это именно его оружие выпало у него из рук, когда Поттер оглушил Винса, и Драко ничего не оставалось, кроме как отпрыгнуть в сторону. Крэбб тоже отскочил, вовремя заметив направленное на него заклятие Уизли. В голове у него после оглушения постепенно прояснялось. Нищеброда тоже нужно было припугнуть.

— Авада Кедавра! — повторил Крэбб, направляя палочку на Уизли, и рыжий тут же трусливо скрылся за углом. Винс последовал за ним, собираясь обезвредить его, раз уж они удачно остались один на один. Можно было применить «Ступефай», а после и «Инкарцеро», чтобы связать. Но сначала Винсент собирался позаботиться о том, чтобы никто им не помешал.

— Пиро! — проговорил он, поджигая барахло, чтобы стеной огня отделить их с Уизли от остальных.

— Что ты делаешь? — взвизгнул рыжий. Он уже успел наложить в штаны, хотя эффект был слабым. Какое-то огненное заклинание еще вертелось на языке...

— Экспелиа… — пискнул Уизли, но на этот раз Крэбб был быстрее:

— Файэндфаер! — выкрикнул он. И куча хлама тут же загорелась, отбрасывая в разные стороны жаркие языки пламени.

— А-а-а! — истошно завопил Уизли, словно увидел самого Темного Лорда, и рванул назад к своим друзьям. Крэбб повернул голову в сторону и увидел, что огонь стал принимать разнообразные формы, превратившись в гигантскую стаю огненных зверей: пылающих змей, химер, драконов. Они взмывали ввысь, опускались и снова подымались, сжирая все на своем пути. Крэбб не на шутку перепугался и припустил за рыжим.

— Что, горячо становится? — храбрился он, хотя его сердце уже колотилось так, что грозилось выпрыгнуть наружу. Малфой, Гойл, Грейнджер и Поттер тоже бросились прочь.

— Акваменти! — хором кричали они, оборачиваясь, но струи воды, вырывающиеся из их палочек, испарялись в воздухе. Спасаясь, они побежали в разные стороны, и Винсент не видел, куда пропала знаменитая «троица». Сам он оказался впереди всех, но Драко и Грег скоро нагнали его.

— Нужно взобраться повыше! — закричал Малфой. Похоже, Гойл был оглушен и плохо соображал. Крэбб и Малфой принялись затаскивать его на груду старой полуразрушенной мебели. Драко залез наверх и тянул Грега за собой, а Винс подталкивал его снизу, продвигаясь следом. Его охватывал ужас. Он и подумать не мог, что это настолько ужасное и темное заклинание. А теперь по его вине они все умрут здесь. Задыхаясь и мучаясь от неистовой жары, они лезли все выше и не видели больше никакого другого выхода. Но, хватаясь за все подряд вещи, торчавшие из кучи барахла, Крэбб совершил еще одну ошибку. Вцепившись в ручку заржавевшего чайника, он понял, что вырвал его из завала целиком. Потеряв равновесие, Винсент кубарем покатился вниз. Падая, он уже понимал, что его ждет. Внизу бушевало алое море, из которого вырывались адские огненные пасти, готовящиеся поглотить его в одно мгновение. Элоиза была как никогда права насчет приметы о порванной струне.

— Акваме… — успел произнести он, прекрасно зная, что это не сработает.

«— Ну а мы с Грегом на кого похожи?

— Грег — горилла, а ты — медведь», — последним, что услышал Винсент, был ее звонкий смех.

__

(1) Sonorus — Сонорус — заклинание, увеличивающее громкость голоса

(2) Ground floor — цокольный этаж — находящийся на уровне земли

(3) First floor — первый этаж — следующий за цокольным

(4) Silencio — Силенцио — заклинание, делающее объект немым

(5) Grindylow — гриндилоу — водяной демон