Швабра (джен)

Галя никогда не была умной особой. Если уж на то пошло, её поверхностный разум предпочитал не вдаваться в детали, а разбираться в причинах и следствиях с помощью слабой интуиции. Зато она очень много читала, знала массу бесполезной, с точки зрения простого обывателя, информации и всегда стремилась поделиться своими бесценными сведениями с окружающим миром. Мнение мира обычно не учитывалось.

Бабушка Гали в юности мечтала о карьере великой балерины и гениального художника одновременно. Но стать удалось лишь тренером по шахматам, в связи с чем она неосознанно пыталась реализоваться, проталкивая внучку в столь желанное элитарное общество. Для этого она записала девочку на аэробику и в кружок ИЗО. Впрочем, услышав от музыкального работника детского сада о невероятных талантах («У вашей девочки великолепный слух, срочно отдайте ее в музыкальную школу»), бабушка свято уверовала в невероятное будущее, где Галя становилась виртуозным пианистом. Руководство самой лучшей музыкальной школы в городе сдалось под решительным напором пожилой женщины и приняло девочку, в действительности обладавшую определенными способностями.

К сожалению, бабушка не учла, что не особо трудолюбивая Галя, уже откусив от запретного плода художественной литературы значительный кусок, вылезать из уютного мирка с прекрасными девами, рыцарями и космическими кораблями не собиралась.

Чего же хотела для Гали мама, девочка не имела понятия. Сделав ручкой, та укатила в столицу на несколько лет и вернулась уже в конце девяностых, с маленьким сыном. Особо в жизнь дочери не лезла, за что была любима больше, чем бабушка с ремнем наперевес, ожидающая виртуозной игры. Ремень и бабушкины скандалы можно было перетерпеть. После сотого повторения фразы «я так больше не буду», провытой из глубин закутка, исполняющего роль угла карательного, бабушка не выдерживала и давала добро на выход. Угол карательный располагался между советским шкафом-стенкой и обычной стеной и был весьма тесен. В нем постоянно висела бабушкина верхняя одежда и халаты, поэтому стоны звучали оттуда особенно жутко. Не каждый день шуба оповещает мир о том, что она больше не будет таскать конфеты из буфета, или норковая шапка сетует на несправедливость жизни.

Еще у Галечки никогда не было модных вещей и игрушек. А у окружающих детей были, как назло, и постоянно пищащие питомцы в тамагочи, и платья с джинсами красивые, и абсолютно непрактичные кроссовки со светодиодами на батарейках. Девочку грызло тщеславие, съедало изнутри. Ведь она такая умница, книжки разные читает-перечитывает, даже стихи сочиняет про звезды, а они? Ни ума, ни фантазии, ни таланта, как у Гали, а игрушки и шмотки вон какие классные...

Трещину ее самообладание и все прочие хорошие качества дали в детском саду, перед самой школой. В один прекрасный день Галя решила, что некоторым вещам в чужих шкафчиках пора сменить хозяина, и стащила у соседа восхитительно прекрасный тамагочи из прозрачного фиолетового пластика, у которого было видно все платы и детальки внутри. А еще забрала себе восковые карандаши из другого шкафчика, не все, правда, а пару штук поцелее. Из третьего утащила очень крутую гигиеническую помаду, из четвертого — синего гнома из киндер-сюрприза, а из пятого — красивые бусинки. Все неожиданное богатство она рассовала по карманам и надежно прикрыла перчатками. В тот день детский сад посетили актеры местного театра с небольшим представлением, поэтому очарованные постановкой дети ничего не заметили.

Два дня Галя ходила гоголем, продолжая таскать разные мелочи и в душе считая себя чуть ли не героиней. Ведь она так храбро и скрытно все проворачивает, никто и не замечает ничего! Тамагочи был запрятан дома в чулане, но все остальные трофеи она носила с собой и упивалась собственной неуловимостью, глядя на детей, вещи которых сжимала в карманах. А на третий день спохватилась мама истинного владельца злосчастной китайской пищалки. Опросили всех детей. Разумеется, никто ничего не знал, а Галя с честным лицом открестилась от участия в настоящем преступлении. Воспитатели были в недоумении, а дети, у которых пропали вещи, поступили проще. Они обыскали все шкафчики и нашли (угадайте, в чьей курточке) все свои пропажи. Кроме тамагочи, который продолжал изредка попискивать в чулане.

Грянул гром. Воспитатели кинулись обрывать телефон бабушкиной работы, а дети...

Дети устроили самосуд. Зажатая в угол Галя ревела, кричала, чтоб ее оставили в покое, и царапалась. Самые хулиганистые мальчишки плевали на нее с близкого расстояния. Девочки таскали за волосы и мазали землей из цветочных горшков. Когда вернулись воспитатели, они еле оторвали детей от продолжения экзекуции. Галю отмыли как смогли и принялись ждать конца дня, когда за ребенком должна была явиться бабушка.

Гале объявили бойкот. Маленькую воровку игнорировали все, а она, в свою очередь, была полна страхов и недоумения. Что пошло не так? Ведь она такая умная и смелая! Много знает и читает лучше всех в группе!

День тянулся медленно, и к его концу Галя почти забыла обо всем. Пришла хмурая бабушка и коротко переговорила с воспитателем. Они то и дело поглядывали в сторону ребенка, разочарованно качая головами. Бабушка цепко схватила ее за руку и потащила к выходу. Галя затряслась, она моментально все вспомнила и поняла, что дети с их плевками и землей — это ерунда по сравнению с бабушкиным гневом.

До дома путь прошел в молчании. От напряжения тряслись Галины колени, а бабушкина рука усиливала хватку. Едва открылась входная дверь, как бабушка швырнула девочку на середину комнаты и приказала раздеваться. Ведь заслуженный педагог просто не может продолжать воспитывать такое позорище, и поэтому Галя отправится к отцу. Но без всех вещей и игрушек, купленных бабушкой на свои кровные.

К слову, папа был одной из главных страшилок в жизни девочки. У него бы она жила впроголодь, носила отвратительные вещи и света белого не видела.

Галя испытала дикий ужас. Как же так! Не надо! Она больше не будет! Хлесткий удар натруженной ладони по личику прервал все вопли. Конечно, надо. Конечно, она не будет. Бабушка обрела поистине дзенбуддистское спокойствие, приняв для себя решение.

Из чулана появилась советская деревянная швабра с истертой щеткой. И начались невеселые догонялки по всей квартире. Причем Галя убегала от честной труженицы гигиены, а та ее активно догоняла. Бабушка же пыталась то ли задержать швабру, то ли догнать внучку. Первый удар пришелся по самому мягкому и дорогому. Девочка завизжала от резкой боли. Задыхаясь от всех навалившихся на нее эмоций, она вцепилась в ручку швабры до побелевших ногтей. Древко резко выкрутилось из сведенных судорогой пальцев и ударило по кистям, попало по колену и уперлось в пол.

Галя заметалась по комнате, пытаясь увернуться от сыплющихся тумаков. Было больно. Больно до ужаса, но еще и обидно слышать от бабушки все упреки, которыми та обильно сдабривала воспитательный процесс. Девочка уже не визжала, а просто вскрикивала при очередном попадании. Ей казалось, что прошло много-много времени. Тамагочи не стоил всего этого. И карандаши, и игрушка из киндера! Она больше никогда даже не взглянет на чужие вещи! Бабуля, миленькая, хорошенькая, не надо больше!

* * *

А вечером бабушка на кухне терла на терке лук вместе с мылом, чтобы получившейся смесью намазать все темно-лиловые пятна на Галином теле. Даже на лицо пришлось нанести немного. Галя вертелась на стуле, распираемая изнутри страшно важной вещью. Честным-пречестным обещанием никогда-преникогда не брать чужого. Как унести такую легкую и одновременно тяжелую ношу? Как не нарушить данную клятву? А вдруг она ее потеряет где-нибудь?

Галя посмотрела в угол и, вздрогнув, решила, что в общем-то не так уж и сложно будет сдержать свое слово.

В углу стояла старая советская швабра с истертой щеткой и тускло поблескивала отполированной годами рукояткой.