Дом Гилдероя (джен)

24 октября

Как же долго я не садился за свои мемуары! А ведь столько всего происходит, и все обязательно надо записать.

Я остался без профессора Снейпа, и чтобы не грустить, я теперь много читаю. Уже прочитал все книги из читального зала и теперь прошу Глэдис и Лиззи приносить мне новые. Глэдис приносит мне маггловские книги, они ничем не хуже волшебных! Магглы тоже пишут сказки и истории про волшебство, только Глэдис говорит, они в них на самом деле не верят и это все иносказания.

А еще у магглов эльфы высокие и красивые, похожие на Глэдис или на меня, хотя все же знают, что эльфы маленькие и смешные. Так что непонятно, к чему такое иносказание.

Мне нравятся маггловские книги, и все-таки моей любимой остается «Сказки Барда Биддля». Мне кажется, я тоже могу написать книгу сказок, чтобы ее читали детям.

Скоро Хэллоуин, и Лиззи уже украсила весь пятый этаж тыквами и летучими мышами. Ей не всегда разрешают это делать, потому что это пугает некоторых пациентов (хоть летучие мыши и ненастоящие, а на светильниках Джека вырезаны добрые улыбки). Но сейчас здесь только я, Фрэнк, Алиса и еще один парень, который никогда не вылезает из-под кровати (он даже ест там), и Лиззи разрешили все украсить.

Я очень жду Хэллоуин! Глэдис говорит, что в «Сладком Королевстве» специально к этому дню сделают какие-то необычные сладости и она их мне обязательно принесет. Она часто приходила ко мне в эти три недели, гораздо чаще, чем профессор Снейп. Он навещал меня вместе с Глэдис всего два раза. Но я знаю, он очень много работает в лаборатории, и не прошу его приходить чаще.

Когда профессор Снейп приходил, то снова задавал мне разные вопросы, так он проверял мою память. Глэдис рассказала, что профессор просил Главного целителя Сметвика показать ему мою историю болезни, чтобы лучше все изучить, но тот отказал, потому что это врачебная тайна. Профессор сможет посмотреть историю болезни, только если ему разрешит моя мама, и сейчас он пишет ей письма два раза в неделю. Она не отвечает.

Профессор Снейп сказал, что мое нарушение памяти похоже на поломку моста. Я совсем не помню свое прошлое до того, как начал писать мемуары, а с ними я начал кое-что запоминать, но я все еще остаюсь на одном берегу. Профессор планирует изобрести зелье, чтобы отстроить заново этот мост, и тогда я смогу перейти через него и все вспомнить.

Я не хочу вспоминать, как обманывал людей, но иначе меня никогда не выпишут из больницы Святого Мунго. А я страстно желаю когда-нибудь из нее выйти.

31 октября

Хэллоуин! Сегодня с самого утра пахнет запеченной тыквой, которую принесла для нас из дома Лиззи. Наверное, у нее дома всегда пахнет какой-нибудь вкусной едой, потому что она умеет хорошо готовить. А в больнице обычно совсем ничем не пахнет, только иногда лекарствами.

Утром Лиззи угощала всех тыквой, а потом ко мне пришли Глэдис и профессор Снейп!

Профессор все время хмурился, он не очень-то любит Хэллоуин. А может, он просто думал о чем-то важном, например, о зелье, которое хочет изобрести, чтобы вернуть мне память. Он и сегодня над ним работал, а Глэдис ему помогала. Они как раз пришли ко мне из лаборатории, а по пути купили целый пакет вкусностей в «Сладком Королевстве»! Там были оранжевые засахаренные перья (я их все еще очень люблю, хоть больше и не подписываю фотографии), лакричные летучие мыши, которые разлетелись по палате, стоило мне открыть коробку, глаза из зефира с шоколадом — страшные, но такие вкусные! — и большая пачка «Берти Боттс». Я поблагодарил Глэдис и профессора Снейпа за сладости. В книге про выпечку, которую я читал пару недель назад, было написано, что сладкое полезно для работы мозга, а значит, и для памяти. Может, я стал все так хорошо запоминать, потому что ем много сладкого?

Я поделился своими гостинцами с Фрэнком и Алисой. Они мало чего понимают, но тоже любят сладости, хотя едят их реже, чем я. Ведь они сами не попросят, им нужно положить конфетки в руки и сказать: «Ешьте» или показать на рот. Я знаю, что им нравятся конфеты, потому что они улыбаются, когда едят их, а от простой еды — нет.

Я сказал Глэдис и профессору, что раз мне сладкое помогло, наверное, и Фрэнку с Алисой поможет, только их надо кормить конфетами почаще. Профессор ничего мне не ответил, он думал о другом и хмурился, а Глэдис пообещала принести в следующий раз побольше конфет.

На прощание она обняла меня и я обнял ее в ответ. Я заметил, что профессор перестал думать о чем-то своем и посмотрел на нас — теперь я понимаю, что он тоже хотел обниматься, но в тот момент я растерялся, потому что профессор Снейп выглядел очень грустным. Раньше, когда его что-то расстраивало, он злился и блестел глазами, а не грустил.

В следующий раз я обязательно спрошу его, не хочет ли он тоже обняться со мной!

Потом они ушли, а я сел дочитывать новую книгу и есть летучих мышек, правда, сперва пришлось их доставать с потолка. Двух мышек я дал мужчине, который все время сидит под кроватью, надеюсь, он знает, что с ними делать.

Вечером нам всем принесли пудинг, он тоже был очень вкусный.

В такие дни мне нравится жить в больнице Святого Мунго!

10 ноября

Профессор Снейп почему-то опять считает Глэдис шарлатанкой. Я так думаю. А иначе почему он перестал навещать меня вместе с ней? Теперь они приходят по отдельности и он даже не говорит про нее.

Профессор, как всегда, спрашивал меня обо всем, что происходит с моей памятью: как много книг я прочитал, что запомнил из них. Мы обсуждали с ним маггловские книги, особенно те, про ненастоящих эльфов. Профессор сказал, что это и правда иносказание, таких эльфов никогда не существовало. Я понял, что многие истории, вроде бы не похожие на сказки, на самом деле являются сказками, и это не значит, что авторы обманывают читателей. Это все — тоже полет фантазии, и в этом нет ничего плохого. Можно придумывать все, что угодно, и это не будет обманом, пока ты не говоришь, что это правда.

Я спросил профессора Снейпа: неужели сказки ценятся выше правды? Он сказал: «Да, сказки, похожие на правду, всегда продаются дороже. Ваша матушка, Гилдерой, хорошо это понимает».

Потом мы долго молчали.

13 ноября

Сегодня произошло нечто…

Я не знаю, не могу придумать для этого слово. Странное? Слишком простое слово, а это не было просто. Обескураживающее? Нет, не то. Я прочитал много книг и знаю теперь много слов, но не могу вспомнить ничего подходящего.

Глэдис опять пришла одна. Она, как обычно, принесла мне новую книгу и сладости, но выглядела какой-то задумчивой и печальной. Я заметил это и спросил ее, в чем дело, почему она грустит. Я решил, что все дело в профессоре Снейпе, в том, что он снова ее обидел своими подозрениями. Дело и правда было в нем, но не так, как я подумал.

Глэдис сказала, что профессор Снейп стал очень много для нее значить. Она говорила очень тихо, и я решил, что неправильно ее расслышал. Я переспросил ее, и тут Глэдис начала говорить быстро-быстро, и я понял, что все расслышал правильно.

Оказывается, профессор Снейп и Глэдис, пока работали вместе в лаборатории, хорошо друг друга узнали. Профессор вовсе не считает ее шарлатанкой, даже наоборот, он признал, что Глэдис для меня много сделала. И для него самого тоже. Он пообещал ей, что обязательно вернет деньги, которые она дала нам в долг. Профессор хочет заняться разработкой разных полезных зелий, они будут хорошо продаваться. У него много планов, только пока нет свободного времени, потому что он хочет сперва меня вылечить.

Глэдис рассказала все это, и мне стало немного стыдно. Ведь это я должен вернуть ей деньги, а не профессор Снейп! Я помню, что хотел написать книгу и получить за нее большой гонорар, но я пока не знаю, о чем мне писать.

Вот только Глэдис не хочет никаких денег. Она сказала, что ей намного важнее просто быть рядом с профессором Снейпом, работать возле него в лаборатории.

Кажется, она в него влюбилась.

Я чувствую себя очень необычно и все еще не могу подобрать подходящее слово.

15 ноября

Теперь я знаю, почему профессор Снейп перестал навещать меня вместе с Глэдис.

Он приходил сегодня, потому что я написал ему письмо и попросил срочно прийти. Я не был уверен, что хочу ему сказать, но мне было нужно его увидеть.

Когда он вошел, я понял: произошло что-то очень хорошее. Профессор Снейп еще ходит с тростью, но сегодня он почти что вбежал в палату, аж мантия развевалась, и глаза у него блестели. Профессор сразу начал говорить, что его эксперимент с зельем удался, осталось совсем немного, и его можно будет опробовать, чтобы вернуть мне память.

Он был так рад, и мне следовало тоже порадоваться и поблагодарить его. Но вместо этого я сказал ему про Глэдис. Я сказал, что она приходила вчера и поделилась, как ей нравится работать в лаборатории вместе с ним.

Я не думал, что профессор Снейп так оцепенеет из-за этого.

Он сильно побледнел и опустился в кресло, как будто ноги перестали его держать. А я испугался, что из-за моих слов он снова разучился ходить! Я хотел позвать Лиззи, но профессор меня остановил.

Профессор сказал, что больше не работает с Глэдис в лаборатории и старается как можно меньше с ней пересекаться.

Я спросил: «Почему?».

И добавил: «Вам ведь тоже нравится быть рядом с Глэдис».

Профессор Снейп нахмурился и ответил: «Вы уже далеко не полудурок, Гилдерой, и должны сами это понимать».

Оказывается, профессор Снейп перестал общаться с Глэдис, потому что он считал, меня это расстроит. Когда-то я дал ему прочитать мои мемуары и что-то в них заставило его так считать.

И в тот раз, когда профессор смотрел на нас с Глэдис, он не со мной хотел обниматься. Он не сказал этого, я сам понял.

Я не уверен, расстраивает ли меня это. Я все еще не могу поймать слово. Тревожно — не совсем правильно. Волнительно — так не говорят.

Я не знаю, должно ли это меня расстраивать или, наоборот, радовать. Я так и ответил профессору Снейпу. Он очень много значит для Глэдис, сказал я ему, и для меня тоже. Они оба. Глэдис — чудесная, милая, добрая, она приносила нам сладости, и теплые носки, и цветы, и ходила с нами в лабораторию, и читала книги. А профессор — он тоже очень хороший, он везде брал меня с собой, и доверял мне, и говорил то, что никто больше не хотел говорить, потому что не считал меня полным дураком. Я очень хочу, чтобы они были счастливы, и я твердо решил не расстраиваться.

Я даже сказал профессору Снейпу, что буду рад, если у них с Глэдис появятся дети. Ведь я очень люблю детей и, наверное, поэтому когда-то пошел преподавать в школу Хогвартс.

Профессор снова оцепенел. Он долго смотрел на меня, а потом ответил, что про детей говорить еще рано.

Мы пообщались еще немного про его новое зелье, и профессор Снейп ушел. Я сел читать книгу вслух Фрэнку и Алисе, но постоянно сбивался и путал строчки. Хорошо, что Фрэнк и Алиса не так уж внимательно меня слушают.

18 ноября

Новое зелье профессора Снейпа готово и оно способно вернуть мне память, но принять его я не могу.

Профессор сильно поругался из-за этого с Главным целителем Сметвиком, однако тот остался непреклонен. Мне нельзя принимать экспериментальное зелье без согласия моего опекуна, а моя мама на это не согласна. Она написала Главному целителю письмо, где запретила давать мне непроверенные зелья. Целитель Сметвик сказал, что она беспокоится за мое здоровье, ведь неизвестно, какие у зелья могут быть побочные действия, а профессор Снейп заявил, что «ей просто выгоднее держать Гилдероя под замком, пока он признан невменяемым» и что «целители идут на поводу у жадной ведьмы». Только он сказал не «ведьмы», а другое слово, нехорошее, от которого Лиззи всегда краснеет.

Профессора выставили из больницы и запретили приходить целую неделю. Еще ему сказали, что если он передаст мне свое зелье через кого-то и у меня будут признаки каких-то изменений, его сильно накажут.

Но профессор Снейп никого не послушал!

На следующий день (то есть сегодня), ко мне пришла Глэдис и принесла это зелье. Она держала в руках маленький флакончик, и я смотрел то на него, то ей в лицо, оно было таким напряженным и несчастным. Глэдис хотела мне дать мне зелье и в то же время боялась за профессора, боялась, что его накажут. Я тоже этого боюсь. Я не стал брать у нее флакончик.

Профессор Снейп еще целую неделю не сможет меня за это наругать. Разве что письмо напишет или пошлет громовещатель, но это не так страшно.

23 ноября

Вчера вечером пошел первый снег.

Я сидел в кресле, укрывшись пледом, который мне подарила Глэдис, и читал книгу, а потом поднял голову и увидел, что за окном падают большие белые хлопья. Это было очень красиво. Я подошел к окну: снаружи все уже было покрыто снегом, и в свете фонарей он казался золотым, а подальше от них — голубым или синим. Улица уже почти опустела, только двое каких-то волшебников играли, бросая друг в друга комки снега. Лиззи сказала, игра называется «снежки».

Ночью мне приснилось, что я вышел из Больницы Святого Мунго и медленно побрел вперед, увязая в сугробах. Я шел долго, вокруг были незнакомые дома с темными окнами и закрытыми дверями, фонари на улице не горели. Внезапно впереди я увидел свет, и я каким-то образом знал, что там, где этот свет, меня очень ждут. Я пошел быстрее и вскоре достиг красивого дома, дверь его была открыта для меня. Я знал, что внутри тепло и есть что-то вкусное, а самое главное, там был кто-то, кто хотел, чтобы я пришел и остался, вместо того, чтобы бродить по улице.

Вот только я проснулся раньше, чем смог переступить порог.

27 ноября

Профессор Снейп снова может навещать меня! Он мог прийти еще позавчера, но сердился на меня за то, что я не взял его зелье, и поэтому пришел только сегодня. Глэдис привела его. Профессор ходил по палате и ругал целителей и мою маму, но потом Глэдис остановила его и погладила по руке, и он успокоился. Она выглядела очень счастливой.

Они рассказали мне новость: Невилл, сын Фрэнка и Алисы, узнал, что профессор Снейп изобрел новое зелье для восстановления памяти, и написал ему письмо с просьбой вылечить его родителей. Профессор сказал, что это будет сложнее и зелье нужно изменить, потому как у Фрэнка и Алисы сломан не один мост, а много-много мостиков, но он уже этим занимается, раз лечить меня ему все равно никто не дает и работа пропадает зазря.

Профессор Снейп ворчал, а Глэдис гладила его по руке и улыбалась. Я понял, что совсем не расстраиваюсь.

Тем более, Глэдис сказала, что попросит у Лиззи разрешения пригласить меня на Рождество! Они с профессором Снейпом хотят, чтобы я пришел к ним на праздничный ужин! Будет красивая елка, и подарки, и индейка, и пудинг, можно будет погулять по саду за домом и слепить снеговика! Как же я мечтаю, чтобы поскорее наступило Рождество! И хоть бы Лиззи разрешила мне уйти из больницы в этот день!

9 декабря

Сегодня очень важный день. С утра Лиззи проверяла здоровье Фрэнка и Алисы, мерила им температуру и все такое. Потом пришел Главный целитель Сметвик и тоже осмотрел их. Он выглядел не очень довольным. Лиззи потом сказала мне, что он был против испытания непроверенного зелья на его пациентах, но сын Фрэнка и Алисы — их опекун, поэтому он может разрешить профессору Снейпу попытаться их вылечить. Только для этого их пришлось сначала выписать из больницы, Главный целитель не разрешил это делать здесь.

Лиззи сказала, что сильно волнуется за Фрэнка и Алису, ведь они лежат в Больнице Святого Мунго столько, сколько она здесь работает, и даже немного дольше. А теперь они либо вылечатся, либо вернутся обратно в таком же состоянии, как и сейчас, о плохом варианте она старается не думать. Лиззи так и сказала, «плохой вариант». Я встревожился, но Лиззи меня успокоила. Зелье профессора Снейпа проверили другие зельевары, и почти все сказали, что раньше так далеко никто не продвигался и оно действительно может помочь. А те, кто считают, будто оно слишком смелое и использовать его рано, просто завидуют успеху профессора. Так сказала Лиззи. Она все еще обижена на профессора Снейпа за то, что он сбегал из больницы, но не признать его таланта она не может. Это ее слова.

После обеда пришел Невилл, чтобы забрать Фрэнка и Алису. Я проследил, положили ли им с собой теплые носки, которые подарила Глэдис, и дал две шоколадные лягушки на прощанье. Надеюсь, у них все будет хорошо.

14 декабря

Наконец-то профессор Снейп пришел, чтобы рассказать, как дела у Фрэнка и Алисы! Он написал мне письмо, но очень короткое, а мне хотелось знать про все.

Они у себя дома и за ними наблюдают. Профессор напомнил мне, что в первые дни, когда он сам принял целебное зелье, у него сильно болели ноги. И теперь почти то же самое происходит с ними, чинить такие серьезные поломки всегда больно. Но им все-таки проще, чем было профессору Снейпу, он постарался, чтобы было как можно меньше боли.

Зато, если зелье им поможет, его будут использовать для лечения других людей. А со временем разрешат и тот вариант, который профессор изобрел для меня, и тогда целители смогут дать его мне даже без разрешения моей мамы. Нужно только немного подождать.

Я сказал профессору Снейпу, что он — настоящий герой и совершает настоящий подвиг. Ведь он столько работает, чтобы другие тоже могли выйти из больницы! Глэдис говорила, что он работает в лаборатории сутками и часто валится с ног от усталости, хотя ему еще нельзя так перегружать себя.

Я сказал, будет справедливо, если профессор станет известным человеком и все начнут брать у него автографы, потому что он этого заслуживает.

Профессор Снейп ответил, что автографы — это полная ерунда, и он бы предпочел, чтобы ему заплатили. Но я уже знаю, это он так шутит. Профессор и раньше шутил так, что в его словах была только часть правды, а остальное — иносказание. Думаю, он правда хочет получить за свою работу немного денег, чтобы все-таки отдать долг Глэдис.

Я улыбался его шутке, когда профессор Снейп сказал: «Вы тоже совершили подвиг, Гилдерой».

Сперва я даже испугался, что снова что-то забыл. Не помню, чтобы совершал какой-то подвиг.

Тогда профессор сказал: «Подвиг — это не обязательно что-то, где надо сражаться или махать палочкой. Вы вытащили из темноты такого, как я, а это уже — настоящий подвиг».

Надеюсь, когда-нибудь я научусь понимать все иносказания профессора Снейпа, даже такие сложные.

Потом он спросил меня, чем бы я хотел заняться, когда ко мне вернется память и я выйду из больницы. Я никогда над этим не задумывался всерьез, но почему-то сразу знал, что ему ответить.

Я сказал: «Я хочу написать книгу, она будет называться «Вся правда о Гилдерое Локхарте». Хочу, чтобы была презентация, и профессор Снейп пришел на нее вместе с Глэдис. Хочу развеять миф (мне нравится это выражение) о своих заслугах, и чтобы всем, кто пострадал из-за меня, вернули память с помощью вашего зелья».

Профессор Снейп поблестел на меня глазами и сказал: «Вас будут судить за ваши преступления и, может быть, даже посадят в тюрьму».

Я читал про тюрьму. Была одна маггловская книга, в которой главный герой сидел в страшной тюрьме, и это было намного хуже, чем в Больнице Святого Мунго. В тюрьме темно и страшно, никто не принесет мне сладости и не будет навещать. Я боюсь этого и очень бы не хотел туда попасть. Я ведь — не главный герой книги и вообще никакой не герой.

Профессор Снейп понял, что я боюсь. Он сказал, что нужно придумать способ вытащить меня из больницы, не возвращая мне память о моих преступлениях. Нужно, чтобы колдомедики признали меня вменяемым, что я могу отвечать сам за себя. Профессор объяснил: я умею сам есть и одеваться, знаю, что некоторые вещи бывают опасными, умею читать и писать, делать некоторые логические выводы. Он сказал: «Вы теперь даже поумнее, чем были до болезни». Наверное, это тоже какая-то шутка!

Профессор решил снова поговорить с Главным Целителем Сметвиком, чтобы тот сам на меня взглянул. Он сказал, что постарается больше не ругаться, чтобы его снова не выставили из больницы.

16 декабря

Профессор Снейп, Глэдис и Лиззи поговорили с Главным Целителем Сметвиком! Оказывается, Лиззи и раньше рассказывала ему о моем прогрессе, а он все никак не находил время меня поверить. Сегодня он пришел и наконец-то поговорил со мной. Он спрашивал о книгах, которые я читаю, о людях, с которыми общаюсь, так он проверял мою память. Я рассказал ему все и даже больше, ведь я запомнил, когда и кто ко мне приходил, а еще всех пациентов, которые лежали в моей палате. Я даже помню отрывки из книг! Целитель сильно удивился, когда я назвал ему заклинания из книги про волшебную выпечку, которая была в читальном зале больницы. Он считает, что мне действительно стало лучше! Но меня еще стоит проверить.

24 декабря

Сегодня Глэдис рассказала мне, что Фрэнк и Алиса начали узнавать своего сына Невилла и даже звать его по имени. Я так рад за них! Может, когда-нибудь мы с ними встретимся, хотя они меня, наверное, не узнают и не вспомнят, как я разворачивал для них шоколадные лягушки.

Глэдис сказала, к профессору уже обратилось много людей с просьбой вылечить их близких его зельем, хотя оно еще до конца не проверено и не запатентовано. Про его работу узнали даже в других странах!

Но сам профессор Снейп этому не радуется. Пока Глэдис говорила со мной, он стоял очень мрачный и смотрел в окно. Может быть, это из-за того, что меня все-таки не выпустят из больницы.

Главный Целитель целую неделю проверял мою память, и все шло хорошо, но позавчера он решил выйти со мной на улицу. Он сказал, мы пойдем прогуляемся, и я очень воодушевился, потому что уже давно не выходил из больницы. Последний раз я был на улице, когда профессор Снейп принял свое зелье для ног, а потом нас заперли в палате.

Мы гуляли с Главным Целителем Сметвиком, я смотрел на витрины, украшенные к Рождеству, и мечтал о том, как зайду туда что-нибудь купить для праздника.

А потом Главный Целитель остановился и спросил, знаю ли я, где мы находимся и как попасть обратно в больницу.

Я удивился тому, что он меня об этом спросил. Профессор Снейп, когда мы гуляли с ним, ни о чем меня не спрашивал, а просто вел, куда нужно. Он хорошо ориентируется и никогда не теряется.

Я огляделся по сторонам и не узнал, куда мы пришли. Вокруг было очень много людей, все торопились, громко разговаривали, толкались. Внезапно меня толкнули особенно сильно, и мне показалось, что это была та женщина. Я испугался, быстро пошел вперед, потом назад, снова огляделся и понял, что нигде не вижу Главного Целителя. Мне стало так страшно! Сам не знаю, почему…

Главный Целитель появился, взял меня под локоть и отвел обратно в больницу. Он сказал, что я пока не готов к самостоятельной жизни, потому что не ориентируюсь в пространстве.

Профессор Снейп не ругался с ним, только блестел на него глазами очень сердито и сжимал губы, но когда Главный Целитель ушел и мы остались в палате одни, он все-таки начал ругаться.

Профессор сказал, что я бы уже давно преодолел свой страх и научился ориентироваться и запоминать местность, если бы меня не держали в четырех стенах. Он сказал, моя мама платит больнице, чтобы они меня никогда отсюда не выпустили, и всегда найдется какая-нибудь отговорка. Что они все бездушные мрази и им все равно, что у меня не будет свободы и своего дома.

Он ругался, потому что был расстроен. Глэдис шмыгает носом и почти что плачет, когда расстраивается, а профессор Снейп — ругается. Я очень хотел их утешить, но не знал, как. Тогда я впервые позвал профессора Снейпа по имени.

Я сказал: «Северус» и запнулся, потому что было немного страшно произносить его имя. Но он посмотрел на меня, и я снова заговорил.

Я сказал ему: «Северус, это неважно, где я буду жить. Скоро Рождество, и Лиззи разрешила мне прийти к вам в гости, чтобы я не оставался на праздник в больнице. Вам не все равно, где я проведу праздник, а значит у меня все же есть дом».

Глэдис почему-то все равно расплакалась. Зато профессор Снейп перестал ругаться.

26 декабря

Год назад я начал писать свои мемуары. Теперь-то я знаю, что мемуары — это немножко другое, а у меня скорее дневник, который никто никогда не прочитает, кроме меня самого.

Лиззи сказала, что это отличное упражнение для тренировки памяти, и она была права. Моя память стала намного лучше, хотя не настолько хорошей, чтобы меня наконец выпустили из больницы. Но самое главное я помню и не забуду никогда.

На Рождество была красивая высокая елка, она вся искрилась и переливалась. Глэдис говорит, профессор Снейп сам ее украшал, но он в этом никогда не признается. Еще была праздничная индейка, пудинг и пирожные с предсказаниями. Когда их раскусываешь, изо рта остается торчать бумажка, и на моей было написано: «Грядущий год — как сытый кот!» Я не знаю, что значит это иносказание, но Глэдис говорит, что это хороший знак!

Она пообещала мне нарисовать план Косой Аллеи, со всеми названиями магазинов, так что я смогу все заучить и постараюсь не растеряться, когда Главный Целитель решит снова меня проверить. Профессор Снейп сказал, что не отстанет от него, и Лиззи тоже обещала помочь.

Нам пришло много открыток. От Лиззи, от Гарри Поттера, от Корбена, а еще от Фрэнка и Алисы! Они пока не умеют писать, за них пишет Невилл, но он написал, что его родители каким-то образом помнят меня! Они помнят «красивого мужчину с длинными светлыми волосами» и говорят, что он был к ним очень добр и рассказывал им про эльфов.

Профессор Снейп и Глэдис подарили мне новое красивое перо. Профессор говорит, ничто не мешает мне написать свою собственную книгу и издать ее под псевдонимом, чтобы моей маме ничего не досталось. Думаю, я напишу книгу сказок, ведь я уже научился иносказаниям. В моей книге будет принц-обманщик, потерявший память, прекрасная принцесса и мрачный волшебник в черном, в которого она влюбилась, летающие флоббер-черви и шоколадные лягушки. Это будет хорошая добрая книга и конец у нее обязательно будет счастливый.

~

Меня зовут Гилдерой Локхарт, пока что я живу в Больнице Святого Мунго.

Вся моя жизнь — это один-единственный год, который я запомнил благодаря нескольким людям, моим друзьям. Я надеюсь, что они останутся со мной и в следующем году и нам опять будет, о чем вспомнить вместе на Рождество. Я постараюсь стать лучше и умнее, я прочитаю много-много книг и запомню все необходимое, чтобы выйти из больницы.

Но дом у меня есть уже сейчас, и это то, что действительно важно.