Охота на крыс (попытка перемен) (джен)

Вместо пролога:

Ненавидящий взгляд и палочка, направленная прямо в сердце… Что ж, это не в первый раз в моей жизни. Правда, возможно, в последний. Впрочем, вряд ли. Во-первых, он не сумеет убить, а во-вторых — не сможет. Или во-первых не сможет. Ещё в драке, защищаясь… но вот так, поверженного и беспомощного… нет. А если сможет — так на фига мне такая жизнь?

* * *

Нет, ну какого Моргота я тянул? Задавил бы этого, а потом уже разговоры разговаривал. Сбежит ведь, гад! Не знаю как, но лучше бы не рисковать. Впрочем, ладно, раз уж начали… пусть Рем им всё расскажет. А я хоть отдышусь пока, что ли… Крепкие детки выросли. И чего я их сразу не обездвижил? Рука не поднялась, надо же…

* * *

Противно-то как! Если бы он сопротивлялся, было бы легче. Нет, надо было сразу… А теперь ещё и Рема впутал… Для него такие вещи втрое хуже, знаю я его, совсем не изменился…

ххх

Как хотелось этот мир переменить

Но не в силах мы былое забывать

Переброшена невидимая нить

Нам её не перегрызть, не оборвать

Кости брошены и брошены давно

Кости брошены — а кто же их бросал?

И меня опять не спрашивают, но

Я б, наверное, бросок переиграл…

ххх

— Стойте, — два мальчишеских голоса прозвучали одновременно — Подождите! Нельзя его убивать!

— Почему? — удивлённо воскликнул Люпин. Блэк же только мрачно хмыкнул и чуть шевельнул палочкой, держа замершего Питера «на прицеле». Сам же Петтигрю со вновь вспыхнувшей надеждой перевёл взгляд с Рона на Гарри и жалобно проныл:

— Мой хозяин, мой добрый хозяин... Гарри, милосердный мальчик...

— Волдеморт тебе хозяин! — возмущённо рявкнул Рон, в запале впервые назвав Тёмного Лорда по имени.

— Заткнись! — поддержал его Гарри. — Не тебе говорить о милосердии! Просто я не хочу, чтобы из-за такого, как ты, лучшие друзья моего отца стали убийцами!

— Положим, это будет не первый негодяй на моём счету, — мрачно откликнулся Блэк, не спуская глаз со съёжившегося на полу преступника.

— Да не в этом же дело! — вмешался Рон. — Если вы его убьёте, нам могут не поверить! Скажут, что профессор Люпин — ваш друг, а нас вы обманули или заколдовали. Его надо отвести к Дамблдору, пусть он его сам допросит. Тогда вас оправдают, а его посадят в Азкабан, вот!

— А ведь парень прав, Бродяга, — негромко сказал Люпин.

— Ну... возможно, — неохотно признал Сириус. — Хотя, по-моему, ваших показаний и его трупа было бы вполне достаточно. В любом случае, только Гарри имеет право решать — ЕГО родителей эта мразь обрекла на смерть и ОН остался сиротой на втором году жизни!

И, помолчав, добавил так тихо, словно не рассчитывал быть услышанным:

— Всё же это пресмыкающееся было когда-то нашим другом...

В первый момент Гарри почудилась в последних словах просьба сохранить жизнь предателю. Потом до него дошёл их истинный смысл — и мальчик содрогнулся. Что же довелось пережить его крёстному за эти двенадцать лет?! А раз так…

— Пусть живёт и отправляется в Азкабан — он это заслужил как никто!

— Спасибо, спасибо тебе, добрый мальчик! — явно посчитавший себя в выигрыше Питер попытался подползти к ногам Гарри, но тот брезгливо отстранился.

— Не дёргайся, — осадил предателя Блэк. — Одно неверное движение — и я передумаю. Рем, что лучше — связать его или надеть наручники?

— Погодите! — снова вмешался Рон, воодушевлённый согласием с его доводами. — Давайте превратим его обратно в крысу и тогда свяжем! Нести его будет проще, чем конвоировать, правда?

— Рон, ты гений! — воскликнула обрадованная отменой казни Гермиона и от избытка чувств чмокнула зардевшегося приятеля в щёку.

— Умно! — согласился Люпин. Он трансфигурировал ближайший стул в небольшую клетку и приглашающее указал на неё. — Ну, Питер, не заставляй нас просить дважды!

Миг — и на месте жалкого человека возникла знакомая крыса. Превращение произошло гораздо быстрее, чем первое — ребята не успели и глазом моргнуть. Крыса немедленно дёрнулась в сторону двери, но Сириус был наготове. Одним движением палочки он обездвижил предателя, а вторым — отправил его в клетку и захлопнул дверцу.

— Не потерял боевых навыков, а, Бродяга? — одобрительно воскликнул Люпин.

— Ещё как потерял! — возразил Сириус, демонстративно хлюпая разбитым носом. По его подбородку всё ещё сползали капли полусвернувшейся крови.

— Повернись ко мне! — потребовал Люпин, поднимая палочку. — Да не дёргайся ты, пара минут ничего не решит!

В результате его манипуляций кровь с лица Блэка исчезла, а кровоподтёк, превративший левый глаз беглеца почти в щёлку, уменьшился вдвое и заметно побледнел.

— Спасибо! — Сириус потёр переносицу. — Теперь займись ребятами, раз уж взялся за лечение. У Рона нога, кажется, сломана.

Сам он повернулся к клетке, вновь направляя на неё палочку.

Для начала Люпин парой заклинаний заживил разбитую губу и рассечённое ивой плечо Гермионы. Девочка рассеянно пробормотала: «Спасибо!», увлечённо следя за действиями Сириуса.

— Мистер Блэк! — нерешительно начала она. — Позвольте мне спросить...

— Позволяю, мисс, — подобие улыбки коснулось измождённого лица Блэка. — Только, если вас не затруднит — чуть менее официально, ладно?

— Да... Сириус. Я хотела узнать — что это были за заклинания? Первое — запирающие чары, правда?

— В невербальном варианте, — подтвердил Сириус. — А второе — Чары неразбиваемости. Иначе он мог бы сломать клетку просто перекинувшись в человека. Теперь же её не сломает и разъярённый тролль, во всяком случае, пока чары действуют.

— А почему их не накладывают на все вещи? — продолжала расспрашивать девочка.

— Гермиона, кончай! — возмутился Рон. — Даже если в мире нашлось заклинание о котором ты не читала — это не повод устраивать тут урок!

— Ну почему же, — усмехнулся Сириус. — Повод не хуже других... Дело в том, что при этом меняется структура вещи, а это не всегда желательно. Например обработанная таким образом одежда не порвётся, зато станет жёсткой, как невыделанная шкура. Рем, ты закончил?

— Я наложил шину, — откликнулся Люпин. — Я не так уж хорошо владею медицинскими чарами и не хотел бы лавров моего предшественника.

Гарри только мрачно хмыкнул, вспомнив, как остался без всех костей в руке по милости чересчур услужливого профессора Локхарта.

— Вполне нормально, спасибо! — Рон на пробу прошёлся по комнате, лишь слегка прихрамывая.

— А с этим что будем делать? — Блэк кивнул на почти забытого Снейпа, по-прежнему лежащего у стены.

— По-моему, его просто оглушило, — констатировал Люпин, пощупав коллеге пульс. — Можно попробовать привести его в чувство.

— Ага, и палочку вернуть! — мрачно заметил Сириус. — Нет уж, давай оставим пока как есть, пусть Дамблдор с ним сам объясняется.

Люпин вздохнул, но спорить не стал. Сириус пробормотал заклинание, и бесчувственное тело медленно взмыло в воздух.

— Кто понесёт клетку? — спросил Блэк как-то незаметно оказавшийся в роли если и не руководителя, то, по крайней мере, координатора.

— Я! — решительно заявил Рон. Оспаривать права бывшего хозяина «крысы» никто не стал. Люпин прихватил стоящую на столе свечу и первым начал спускаться по лестнице. За ним шли Рон и Гермиона: мальчик в одной руке нёс клетку, а другой временами опирался на руку подруги. Следом по воздуху плыл бесчувственный Снейп, направляемый собственной палочкой, зажатой сейчас в руке Сириуса. Гарри шёл рядом с крёстным.

Я законы бытия видал в гробу,

Но они меня сильнее во сто раз,

Из колоды тащим за руки судьбу,

А она опять обратно тянет нас…

* * *

Выбравшись из-под Ивы, они очутились в почти полной темноте — свечу сразу же задуло, и Люпин её выбросил. Некоторое время они брели почти на ощупь, спотыкаясь на каждой рытвине и ориентируясь на бледные огоньки в башнях Замка. Попытка подсветить себе Люмосом не удалась — резкие тени от него только сбивали с толку. Особенно тяжело приходилось Рону. Потом стало вроде бы чуть светлее. Обернувшись, Гарри заметил бледное серебристое сияние, разливающееся за далёкой кромкой леса. «Луна всходит», — догадался мальчик.

Шедший впереди Люпин вдруг замер на месте и невнятно выругался.

— Уходите все! — полузадушено прохрипел он. — Бегите!

Голос его оборвался, тело начало мелко дрожать. Гарри не сразу осознал, что это — начало превращения. Зато Гермиона всё поняла мгновенно и ахнула:

— Он же не принял зелье! Он опасен!

— Бегите! — негромко проговорил Сириус. — Отойдите как можно дальше, я отвлеку его, мне он не опасен...

Однако это было легче сказать, чем сделать. Рон зацепился больной ногой за первую же кочку и упал бы, не успей Гарри его поддержать. Гермиона торопливо шептала заклинания, пытаясь потянуть за собой всё ещё бесчувственного Снейпа, но то ли не слишком хорошо владела соответствующими чарами, то ли просто не справилась второпях. Тело профессора рухнуло на землю, вернее, по закону подлости, точно на Рона. Мальчик болезненно вскрикнул и остался лежать неподвижно.

Обернувшийся на его крик Сириус прорычал что-то невнятное и взмахнул палочкой. Видимо, как минимум одно из произнесённых им слов было заклинанием — тело Снейпа снова взмыло в воздух и приземлилось за ближайшими кустами. И даже достаточно мягко, судя по звуку. Следующим движением палочки Блэк отправил в полёт Рона. Гарри и Гермиона не стали дожидаться повторного приглашения и юркнули в то же эфемерное укрытие. Выбора у них не было: добежать до Ивы они явно не успевали, даже если Живоглот и догадался бы отключить её.

Раздавшийся за спиной яростный вой заставил ребят сжаться в комок. Вою ответило грозное рычание. Любопытство пересилило страх, и Гарри слегка раздвинул ветки. Там, где только что стоял высокий худой человек, теперь скалил зубы громадный пёс, а напротив него готовился к прыжку ещё более крупный волк. Серебристый свет почти поднявшейся над горизонтом Луны придавал всей сцене некую мрачную романтичность.

Пёс снова предупреждающе зарычал, волк ответил коротким, но полным злобы и боли полувоем-полурычанием. Звери прыгнули одновременно, покатились по земле, сплетясь в клубок, раздирая друг друга когтями. Гарри и Гермиона, замерев, ждали исхода схватки — попытка вмешаться была не только смертельно опасна, но и бессмысленна.

Наконец, клубок распался, звери вновь замерли на расстоянии прыжка, тяжело дыша и рыча друг на друга. В голосе оборотня слышалась злость и словно бы обида, пёс отвечал более спокойно, но с хорошо различимым даже на человеческий слух предупреждением. «Беседа» длилась около минуты, потом оборотень развернулся и с воем помчался туда, где Запретный лес подходил почти вплотную к озеру. Пёс коротко рыкнул в сторону ребят и припустил за ним. Оба почти мгновенно исчезли из вида.

Гарри решился засветить на конце палочки слабенький огонёк, и они с Гермионой склонились над пострадавшими. Оба дышали довольно ровно, но приходить в сознание пока не собирались.

— Надо позвать на помощь, — нерешительно проговорила Гермиона. Память о неудачной транспортировке Снейпа явно не вдохновляла её на повторение попытки.

— Надо, — согласился Гарри. — Ты иди в Замок, а я останусь и послежу, чтобы с ними ничего не случилось.

Приступить к выполнению этого вполне разумного плана они не успели. Со стороны озера донеслось слегка приглушённое расстоянием рычание и тут же — отчаянный визг собаки, которой причинили невыносимую боль.

— Сириус! — воскликнул Гарри. — Он в беде!

Его крёстный! Его опекун! Друг его родителей! Человек, совершивший невозможное, чтобы защитить его от опасности! Мысль потерять его, едва обретя, показалась Гарри гораздо страшнее возможной схватки с разъярённым оборотнем. Уже не рассуждая, мальчик кинулся на звук. Гермиона растерянно заметалась, не зная, что лучше: бежать в Замок за помощью? Остаться защищать беспомощных Рона и Снейпа? Наконец, она приняла решение и бросилась следом за Гарри.

* * *

«А с другой стороны — сам виноват. Нужно было его сразу связать. Или хотя бы обезоружить», — это была первая мысль, пробившаяся в ещё мутное сознание Снейпа. Как продолжение последней перед обмороком: «Вот сволочь, весь в отца!» Открывать глаза не хотелось. Во-первых, просто не хотелось — приложился он, похоже, крепко, а во-вторых, сильно подозревал, что ничего хорошего не увидит. Зато можно было надеяться услышать что-нибудь важное, пока все считают, что он без сознания.

Однако вокруг было тихо. Какие-то звуки, конечно, присутствовали, но это явно были не голоса. Постепенно Снейп осознал, что лежит вовсе не на полу. И лёгкому ветерку, касавшемуся щеки, в комнате взяться было вроде бы неоткуда...

Попытавшись пошевелить руками, он с удивлением понял, что совершенно свободен. Автоматически потянулся достать палочку, на привычном месте её не обнаружил и решил, наконец, открыть глаза. Впрочем, увидел только смутные шевелящиеся силуэты, в которых, вглядевшись, опознал траву. Ничего больше в поле зрения не было.

Выждав для надёжности ещё несколько минут, Снейп рискнул приподняться и огляделся. Он был на лугу, залитом серебристым светом луны. Далеко справа темнела громада Хогвартса, чуть подсвеченная десятком окон, в шаге слева шелестел густой куст. В падавшей от него тени Снейп не сразу заметил рядом с собой неподвижное тело. Неподвижное, но не мёртвое — прислушавшись, он уловил слабое дыхание, а наклонившись к самому лицу лежащего, узнал, наконец, Рона Уизли. Размышляя, куда делись остальные и что вообще всё это значит, Снейп медленно поднялся на ноги. Вокруг по-прежнему было тихо. И безлюдно. Голова кружилась, во рту пересохло и он решил прежде всего пойти к озеру — туда было гораздо ближе, чем в Замок — и хоть как-то привести себя в порядок.

На открытом пространстве лунный свет был достаточно ярок, чтобы не только опознать в следующем неподвижном теле Гермиону Грейнджер но и заметить зажатую в её руке палочку.

Первым делом он попытался приманить свою собственную палочку. Это удалось неожиданно легко — похоже, она валялась где-то совсем рядом с тем местом, где он очнулся. С привычной палочкой в руке он почувствовал себя гораздо увереннее. Как обычно, собственное волшебство резко обострило общее восприятие магического фона, и он понял то, что давно уже смутно чувствовал: здесь были дементоры. Много. И совсем недавно.

Теперь ему стало понятно состояние Гермионы. Он всё же бегло осмотрел девочку: её одежда была порвана и местами окровавлена, но заметных травм не наблюдалось. «Попытаться привести её в чувство, — задумался Снейп, — или не стоит? Пожалуй, не стоит: идти самостоятельно всё равно вряд ли сможет, пусть уж лучше специалистка разбирается. Интересно, а с мальчишкой что? Он-то находился достаточно далеко, вряд ли его зацепило... Надо отнести обоих в Замок... Но сперва всё же умыться... И водички хлебнуть... Ничего себе эффект от «Экспелиармуса»! Хоть в учебник вставляй, в раздел «Индивидуальные особенности». Или эти двое тоже поучаствовали? И использовали что-то помощнее? Уизли — вряд ли, он и то, что задают, через раз выучивает, а вот от Грейнджер всего можно ожидать. Вычитала где-нибудь боевое заклинание и воспользовалась случаем попрактиковаться...»

Занятый своими мыслями, под ноги он не смотрел и об очередное тело едва не споткнулся. Вернее — о тела. Блэк и Поттер (его передёрнуло от этого сочетания) лежали почти у самой кромки воды, чуть ли не в обнимку, Блэк — вниз лицом, мальчишка — на боку, вцепившись в его руку так крепко, что даже в обмороке не разжал пальцы. Или?.. Да нет, всего лишь обморок, видно, что дышит. А вот в Блэке на первый взгляд ничего живого не наблюдалось. Снейп наклонился, коснулся его шеи, ощутил слабое биение пульса и едва удержался от острого желания сжать пальцы покрепче. «Ну уж нет, — остановил он себя — пусть всё будет по закону! Как же этот гад сумел всем троим головы заморочить? Заклятье наложил? Непохоже... Их поведение выглядело вполне осознанным... Впрочем ладно, не до того сейчас! Надо сделать носилки...»

Он всё же напился из озера, ополоснул лицо и принялся за работу.

А когда зависнет в воздухе бросок

И безвременье застынет за спиной

Бой часов перебирается в висок

И судьба играет заново со мной…

ххх

«Получилось, получилось, получилось!» — мысленно ликовал Гарри, вслед за Гермионой соскальзывая со спины гиппогрифа на площадку башни. Позади остались все неудачи: первая схватка с дементорами, попытка объяснения с Министром… Нет, не зря говорят, что жизнь полосатая, как зебра! Им удалось ступить на белую полоску, и теперь всё будет хорошо. Осталось совсем немного.

— Немедленно улетай! — поторопил он Сириуса. — Они вот-вот придут в кабинет Флитвика и увидят, что тебя нет!

— Да, — согласился Сириус. — Надо улетать. Ненадолго, — добавил он почти про себя, но Гарри услышал.

— Что ты задумал? — испугался он. — Если тебя снова поймают — убьют сразу!

— Ничего я не задумал! — Блэк явно пожалел о своей несдержанности. — Немедленно возвращайтесь в больницу, пока вас не хватились!

— Ну уж нет! — упрямо заявил Гарри. — Никуда я лично не пойду, пока не признаешься, куда собрался.

Сириус, кажется, понял, что спорить с ним сейчас — только тратить драгоценное время. Был, правда, вариант: взлететь, не вдаваясь в дальнейшие объяснения, но дети стояли так близко, что взмах крыльев гигантской полуптицы мог сбить их с ног, если не с Башни, и Блэк не стал рисковать.

— Хочу разыскать Питера и доставить к Дамблдору, — признался он.

— Ты с ума сошёл! Никуда он до утра не денется, а утром мы его сами найдём! Беги!

— Может и деться, — возразил Сириус. — Любые заклинания имеют свойство рассеиваться, особенно наложенные второпях. Рассыплется клетка — где его потом искать? Нет уж, найду сейчас и притащу сюда, а там как получится.

— Тогда я с тобой! — тотчас решил Гарри.

— И я! — поддержала приятеля Гермиона. — Если попадёмся — при нас они, по крайней мере, не смогут убить тебя сразу и должны будут выслушать.

— Нет! — отрезал Сириус. И уже более мягко добавил: — Даже если меня реабилитируют, за пособничество в побеге вы влипнете по самые уши. А этого я себе не прощу, имейте в виду! Да и не поможете вы ничем, если что — вас просто оглушат.

— Но мы же… — попробовал протестовать Гарри, но Сириус перебил:

— Снейп просто не ожидал вашего нападения. Всё, ребята, времени нет. Быстро вниз!

Спорить дальше они не решились.

* * *

К дверям госпиталя ребята примчались как раз в тот момент, когда из них выходил Дамблдор. Увидев их директор просиял:

— Вовремя! Надеюсь, всё прошло хорошо?

— Почти хорошо, — пробормотал Гарри, а Гермиона подхватила:

— Понимаете, профессор, Сириус не хочет бежать, он решил, что найдёт… — девочка на миг замялась, подбирая слово, — …предателя, пока тот не сбежал, и притащит его к вам, а там будь что будет — это он так сказал!

На лице директора появилось на миг странное выражение, но он тут же взял себя в руки и только вздохнул:

— Вот отчаянный! Ладно, тем более. Заходите, я должен запереть дверь. Да, и отдай-ка мне Хроноворот, обойдёмся без лишних улик.

— Сэр, — попробовал протестовать Гарри, — если его будут допрашивать, то мы должны при этом быть, мы ведь слышали, как этот тип признался и можем подтвердить…

— Сейчас не до споров! — сердито прикрикнул Дамболдор — Я подумаю, как лучше поступить, а сейчас — быстро по постелям!

Ослушаться ребята не посмели.

* * *

Заперев за детьми дверь госпиталя, Дамблдор направился было к кабинету Флитвика, но на лестнице столкнулся с явно поджидавшим его Снейпом. Лицо зельевара было ещё бледнее и бесстрастнее, чем всегда, только в глазах светилось злобное торжество. Однако заговорил он лишь чуть язвительнее обычного:

— Одну минуту, Альбус. Мне не хотелось обсуждать это при Министре, но ваш домашний вервольф забыл принять лекарство и теперь, судя по всему, бродит где-то в волчьем обличии и хорошо, если в одиночестве.

— В Запретном лесу он бродит, — вздохнул Дамблдор. — С твоей стороны было очень любезно не упоминать про него — поступи так и дальше, пожалуйста.

Снейп скривился — умолчать о Люпине его заставила отнюдь не «любезность», а прочно въевшаяся ещё во время учёбы привычка.

— С чего вы взяли, что в лесу?

— Дети видели, как он туда побежал.

— Эти дети видят и слышат только то, что хотят увидеть и услышать!

— Зато ты, Северус, никак не научишься видеть и слышать то, чего видеть и слышать не хочешь!

Возмущённый возглас Снейпа потонул в раздавшемся сверху яростном вопле.

— Сбежал! И этот сбежал! — ревел Макнейр, словно голодный медведь, из-под лап которого убежал усыпанный спелыми ягодами малиновый куст.

Снейп и Дамблдор переглянулись и бросились наверх.

* * *

Гарри и Гермиона поспешили выполнить приказ директора и правильно сделали: мадам Помфри вошла через полминуты после того, как они оказались на своих прежних местах. Она тотчас заставила их есть шоколад, гневно поглядывая на дверь и вполголоса поминая «самоуверенных типов, которые ничего не смыслят в медицине, а туда же…» Шоколад был вкусный, но беспокойство лишало обоих аппетита. Понимая бессмысленность протестов, они покорно давились уже четвёртой порцией, когда за дверью послышались шаги и возбуждённые голоса. Голос Снейпа звучал особенно громко и возмущённо.

Произошла безобразная сцена, которая, тем не менее, доставила ребятам немалое удовольствие. Удовольствие, впрочем, было бы значительно больше, будь они уверены, что Сириус сейчас далеко отсюда. К сожалению, они были уверены в обратном.

— Ну вот что, — задумчиво сказал Дамблдор после того, как окончательно взбешённый Снейп покинул госпиталь, вызывающе хлопнув дверью. — Пожалуй, я всё же должен выслушать ту версию, которую так мечтают изложить нам эти молодые люди. Как вы думаете, Фадж?

— Без меня! — отрезал министр — Мне хватит теперь мороки с журналистами. Представляю, как они раздуют эту историю…

— Тем больше у вас оснований не торопиться на встречу с ними, — усмехнулся Дамблдор, — оставайтесь здесь до утра, любая гостевая спальня в вашем распоряжении.

— Пожалуй… — неуверенно протянул Фадж.

— Вот и отлично! Я провожу вас. Гарри, Гермиона, вы пойдёте со мной. Рон, тебя это не касается.

— Но сэр! — возмущённые восклицания Рона и мадам Помфри слились в одно.

— Поппи, я постараюсь не слишком их задержать — только выслушаю. Рон, сломанная нога и сотрясение мозга — вполне достаточные причины, чтобы оставаться в постели. Прошу вас, министр.

Проводив Фаджа, они направились к кабинету Дамблдора. В двух шагах от запирающей вход горгульи прямо из воздуха послышался негромкий голос:

— Доброй ночи, директор.

Гарри вздрогнул, но тут же понял, в чём дело.

— Откуда она у тебя? — невольно воскликнул он.

— Попросил Живоглота принести из Хижины, — довольное «мр-р-р-р» подтвердило эти слова, и, словно из ниоткуда, возникла ухмыляющаяся рыжая морда, а потом и весь кот целиком.

— Глотик! — Гермиона подхватила любимца на руки. — Какой ты у меня умница!

— Заходите быстрее! — поторопил их Дамблдор. — Тебя, надеюсь, никто не видел?

— Я тоже на это надеюсь, — не слишком почтительным тоном пробормотал Сириус, откидывая мантию-невидимку.

Дамблдор не обратил на его тон никакого внимания — только снова вздохнул:

— Знаешь, Сириус, я всегда полагал, что ты лишён инстинкта самосохранения, но не думал, что до такой степени.

— Мне просто до тошноты надоело сырое мясо, — криво усмехнулся Блэк. — Если переживу сегодняшнюю ночь — не иначе как в вегетарианцы подамся. Гарри, держи своё имущество.

Гарри торопливо свернул мантию и сунул под рубашку.

Войдя в кабинет Сириус сразу шагнул к столу, водрузил на него клетку со сжавшейся в комок крысой и отступил в сторону, сложив руки на груди с видом «мавр сделал своё дело». Гарри и Гермиона встали по сторонам, инстинктивно готовясь в случае чего защитить беглеца.

— Вот мой оправдательный документ, — заявил он. — А решать — вам. Я своей вины не отрицаю, идея была моя, но и Питер должен получить по заслугам. Хотя бы ради того, чтобы больше ничего не смог натворить!

— За идею ты уже с лихвой расплатился, не так ли? — рассеянно заметил Дамблдор, рассматривая замершую под его взглядом крысу. — Точнее — за излишнюю доверчивость. Вот, значит, как... Да, старею, старею... Мог бы и догадаться...

О чём именно он мог бы догадаться, директор сказать не успел. Восклицание в два голоса: «Профессор, помогите!» заставило его резко обернуться. Блэк бессильно повис на плечах Гарри и Гермионы, с трудом удержавших его от падения.

Дамблдор среагировал мгновенно: одним движением палочки превратил стоящее у стены кресло в диван, вторым — перенёс туда бесчувственного Блэка и принялся за осмотр.

— Что с ним, профессор? — Гарри с трудом удерживался от желания броситься к крёстному, но понимал, что мало чем сможет помочь.

— Полагаю, просто обморок, — Дамблдор махнул палочкой в сторону шкафа и три из стоящих там флаконов послушно порхнули ему в руку. — Досталось ему сегодня уж никак не меньше, чем вам, а лечить, естественно, никто и не собирался — та шоколадка, что я успел ему сунуть, не в счёт, так, для собственного успокоения...

— Вы с ним разговаривали! — воскликнул Гарри.

— Очень недолго. Когда Северус вас приволок, мы как раз беседовали с Фаджем, так что у меня было не более десяти минут свободы — пока министр отдавал распоряжения, а в этот момент ваше здоровье, ты уж прости, волновало меня значительно больше, чем здоровье Сириуса. Даже, грешным делом, подумал: а стоит ли вообще приводить его в чувство, может, лучше так? К счастью, он очнулся сам — железный организм у парня! К сожалению, остаться с ним наедине мне так и не удалось. И, опять-таки, к счастью, я могу получить информацию и без слов — и Сириус об этом знал.

— Легилименция! — догадалась Гермиона. — Чтение мыслей!

— Не мыслей, а образов, — поправил её Дамблдор. — Но при некотором навыке можно за несколько секунд передать очень много информации, гораздо больше, чем в обычном разговоре. Ну с чего я стал бы помогать вам устраивать побег преступника и убийцы, как ты думаешь?

Разговаривая, Дамблдор, словно между делом, наколдовал небольшой столик, на котором тут же возникла кружка какого-то горячего варева. Добавив туда щедрую порцию зелья из одного флакона, несколько капель — из другого, он попросил:

— Гарри, приподними его. Да, так, правильно.

Пара пышных подушек, возникших за спиной больного, позволили устроить его в полусидячем положении. Директор открыл третий флакон, содержащий что-то вроде нашатыря — запах был столь же резким, но не столь противным — и поднёс его к лицу Сириуса, слегка похлопав того по щеке:

— Ну же, мой мальчик, очнись! Вот так, хорошо. А теперь выпей это.

Сириус послушно опорожнил поднесённую к его губам кружку и попытался было подняться, но Дамблдор мягко удержал его.

— Полежи несколько минут, дай лекарству время подействовать. Поговорить мы можем и так.

— С председателем Визенгамота следует говорить в более официальной обстановке, — проворчал Сириус.

— С председателем Визенгамота ты поговоришь несколько позже, — возразил Дамблдор. — А сейчас поговори со своим бывшим... — он кинул косой взгляд на детей, — хм... руководителем. И для начала я должен попросить у тебя прощения. Я просто обязан был приложить больше усилий, чтобы разобраться в этой дикой истории.

— Оставьте, — поморщился Сириус. — Питер всё отлично рассчитал, а проделал просто блестяще — впору гордиться приятелем. Будь я вами — непременно поверил бы.

— Ну, предположим... А кстати, почему вы скрывали от меня, что стали анимагами? Вот уж чем стоило бы похвастаться — такой блестящий успех! И такое везение... Вы хоть понимали, чем рискуете? Впрочем, когда это вас останавливало... Так почему не сказали? Хотя бы потом, после школы?

— Из-за Рема, — признался Сириус. — Он страшно переживал, что нарушил ваше распоряжение и покидал Хижину. Кстати, вы сможете его разыскать, если что? Вы же понимаете, что может случиться, окажись он в глубине леса в момент обратного превращения?

— Смогу, не волнуйся. Так неужели просто побоялись признаться?

— А зачем нам было вас впутывать? Дело-то подсудное. Пользоваться вторым обликом мы могли и без вашей санкции... ну, для дела.

— Для дела, значит... Питер, похоже, доиспользовался.

— Ничего подобного! — холодно возразил Сириус, — Он сам пришёл к Волдеморту с предложением услуг.

— Ну с чего ты взял?

— Поговорил там с одним... в Азкабане.

— Разве там можно разговаривать? Через стены? — невольно изумился Гарри. Он практически ничего не знал об Азкабане и представлял себе тюрьму по описаниям из приключенческих книжек.

— Там почти нет стен — решётки.

— А как же ты тогда в собаку превращался?

— Только когда было темно. Правда, там почти всегда темно... — по лицу Сириуса прошла судорога, словно от боли, и Гарри тут же пожалел о своём неуместном любопытстве.

Дамблдор мягко коснулся руки Блэка:

— И ещё раз прости меня — если уж рядовые Пожиратели знали имя предателя...

— Настоящего имени он как раз не знал, — возразил Сириус. — А вообще, мне кабы не на самого осведомлённого нарваться удалось, уж такое моё счастье... Но это именно он Питера к Лорду отвёл — не настолько наш Хвост крут был, чтобы Самого разыскать, рядовых-то попроще...

— Да-а-а-а... любопытно. Ладно, подробности в другой раз. Как ты себя чувствуешь?

— Достаточно хорошо, чтобы давать показания. И если можно — давайте покончим с этим сегодня, так или иначе. Фадж ведь ещё здесь?

— Здесь, разве что спать лёг. Ладно, попробую убедить его выслушать тебя прямо сейчас. Да, вот ещё, — он достал из письменного стола палочку и протянул Сириусу. — Один растяпа-второкурсник ещё позавчера потерял.

— А кто нашёл? — с интересом спросил Блэк, принимая палочку.

— Минерва, но она будет молчать. Где потерял — он не помнит, почему бы и не в кабинете Флитвика?

— Да, почему бы нет? — Сириус несколько раз взмахнул палочкой, бормоча заклинания и отдал её обратно. — Это на случай, если кто-то додумается проверить.

— Умно, — согласился Дамблдор. — Аглютинар, не так ли? Да, имейте в виду — все — Люпина там не было!

— Как это? Разве профессор Снейп не сказал... — удивилась Гермиона.

— Снейп о нём не упомянул. А тебе, надеюсь, не слишком хочется объясняться сейчас по поводу профессора-оборотня? Скажете, что на лугу на вас напали дементоры и вы попытались от них убежать. Остальное — как было.

— А Питер? — мрачно спросил Сириус.

— Питер? — Дамблдор подошёл к столу и слегка коснулся палочкой клетки. — Питер не скажет ни слова о Ремусе, если хочет пожить ещё немного. Никто из вас сегодня вечером Люпина не видел — и точка! Да, ещё — Питер, ты слышишь? — как Сириус принёс тебя сюда, ты не помнишь, понял? Ладно, вы перекусите пока, а я пойду уговаривать Фаджа.

Несколькими движениями палочки он создал на столике у дивана горячий чайник, чашки, сахарницу, несколько тарелок со сладостями и вышел из кабинета.

Сириус тотчас запихнул в рот одновременно целую булочку и изрядный кусок шоколада — как только поместилось? На изумлённо-осуждающий взгляд Гермионы он пробормотал невнятно:

— Прости, но мне и правда осточертело сырое мясо...

Девочка только пожала плечами и взялась разливать чай. Через пару минут они с Гарри тоже принялись за еду, стараясь выбирать самое несладкое из предложенного.

Три булочки Сириус проглотил почти не жуя и потянулся было за четвёртой, но передумал и устало откинулся на подушки.

— Тебе хуже? — встревожился Гарри.

— Нет, просто не стоит так увлекаться, а то и правда поплохеет с отвычки. Я подремлю немного, ладно? Вернётся Дамблдор — разбудите.

— Поешь хотя бы ещё шоколада, это же как лекарство, — вмешалась Гермиона. — И чай выпей.

Блэк послушно взял протянутую девочкой плитку — давно позабытая забота была ему откровенно приятна. Гарри отчаянно хотелось также помочь ему чем-то или хотя бы подбодрить, но мальчик не мог найти подходящих слов. Однако слова не понадобились: Блэк, похоже, прекрасно всё понял и так. Он осторожно взял руку мальчика, прижался к ней щекой:

— Ребята, смогу ли я хоть когда-нибудь отблагодарить вас за эту ночь!

— Ну что ты говоришь! — воскликнула Гермиона, а Гарри горячо добавил:

— Ты ведь сумел сбежать из Азкабана чтобы защитить нас... меня. А мы... ну, мы только помешали совершиться несправедливости.

— Помешать свершиться несправедливости — редкая удача, поверьте, — горько усмехнулся беглец. — Вы везунчики, ребята!

Через минуту он уже спал.

К моменту возвращения Дамблдора дети едва не последовали его примеру: усталость в сочетании с сытостью действовали не хуже любого снотворного. Однако появление директора в сопровождении мрачного и растерянного Фаджа разом прогнало сон. Дети дружно вскочили и не сговариваясь встали перед диваном, словно пытаясь заслонить спящего от далеко не дружелюбного взгляда министра. Отвечая на немой вопрос директора Гарри заговорил:

— Он сказал, что подремлет до вашего прихода. Но... — мальчик нерешительно переводил взгляд с одного взрослого на другого. — Может быть... он так измучен...

— Он же сам хотел покончить с неопределённостью, — мягко отклонил Дамблдор невысказанную просьбу.

— Хотел и хочу, — вмешался в разговор Блэк. Видимо, несмотря на усталость его сон был неглубок — а может, он просто всегда спал чутко, так что сейчас проснулся от первых же слов. — Здравствуйте, господин министр! Спасибо, что согласились выслушать меня.

Он хотел было встать, но, остановленный жестом Дамблдора, остался сидеть, лишь спустив ноги с дивана. Гарри и Гермиона тут же плюхнулись рядом, всем своим видом показывая, что не уйдут отсюда и под «Империусом». События этой ночи были столь невероятны и столь напоминали некий диковинный сон, что даже обычно осторожной Гермионе стало море по колено — министр так министр, подумаешь! Не говоря уже о Гарри: после близкого общения с дементорами общение с главой магического мира уже не вызывало не только страха, но и особого волнения.

Дамблдор сделал вид, что так и было задумано. Он с обычной небрежной лёгкостью сотворил пару кресел, кивнул Фаджу на одно из них, сам занял второе и бодро проговорил:

— Ну, что ж, начнём, если никто не возражает. Господин министр, что бы вы хотели услышать в первую очередь?

— Ну... — Фадж, похоже и сам не знал — что? — Так вы утверждаете, что эта... этот... что это существо — не просто крыса, а анимаг?

— Утверждаю, — тон Сириуса был спокоен и максимально корректен, но чувствовалось, что спокойствие даётся ему нелегко. — Это анимаг по имени Питер Петтигрю, мой бывший однокурсник и друг, якобы убитый мной двенадцать лет назад. Это могут подтвердить присутствующие здесь молодые люди — они видели его превращение в человека и говорили с ним — но вам и самому не составит труда убедиться, стоит только применить соответствующее заклинание. Впрочем, я просил бы вас, если возможно, сделать это потом, без меня.

— Почему? — подозрительно спросил Фадж.

— Хотя бы потому, — Дамблдор успешно опередил явно угаданный им ответ Сириуса, — что Блэк срочно нуждается в медицинской помощи, да и все мы устали — а посему не стоит излишне затягивать беседу. Петтигрю можно допросить и позже.

— Но в таком случае следовало бы убрать его отсюда — зачем ему слушать?

— А он и не слышит, — Дамблдор направил сноп яркого света из палочки в сторону стола и стало видно, что клетку прикрывает что-то вроде прозрачного купола. — Не слышит и не сбежит — дополнительная защита, на всякий случай.

— Ну, хорошо, — Фадж снова повернулся к Блэку. — И вы — тоже анимаг?

— Могу продемонстрировать.

— Не стоит, — махнул рукой министр. — Лучше расскажите свою версию событий. Начиная с того, почему вам пришло в голову заменить Хранителя. И почему об этом не знали даже ваши близкие друзья?

Сириус на миг задумался, а потом махнул рукой:

— Ну, пока Рема здесь нет... Если бы он узнал, то потребовал бы допустить его к участию в операции прикрытия, а мы этого не хотели — у него жизнь и так не сахар, зачем её ещё осложнять? Вряд ли он смог бы прятаться по магловским мотелям, как я... А сама комбинация... Понимаете, мы знали почти наверняка, что среди наших соратников появился предатель.

— И подозревали даже меня, — усмехнулся Дамблдор.

— Вас — нет! — отрезал Блэк. — Но мы заподозрили, что шпион может принадлежать к вашему ближайшему окружению. А как оказалось — к нашему, — добавил он с горечью.

— Ну, предположим, — Фадж был настроен скептически, но пока не мог найти, к чему придраться. — Теперь расскажите всё по порядку — начиная с того, почему вы именно в этот день решили навестить друзей, и до вашего побега из Азкабана.

Рассказ Сириуса Гарри слушал вполуха — в нём не было ничего принципиально нового по сравнению с уже слышанным в Визжащей хижине. Мальчик только отметил, что сейчас Блэк гораздо менее эмоционален — то ли старался держать себя в руках, не считая возможным показать министру свою слабость, то ли, напротив, дошёл до той стадии, когда на эмоции уже не остаётся сил. Если их он старался убедить, то сейчас просто излагал факты, словно бы и не очень интересуясь, поверят ли ему.

Закончив рассказ, Сириус взял свою чашку и начал пить медленными глотками, хотя чай давно остыл. Рука его заметно подрагивала.

Фадж долго молчал — видимо, снова искал логические неувязки и не находил.

— Почему же вы решили разыскивать предателя в одиночку, а не обратились в Аврорат? — наконец спросил он.

Глаза Сириуса яростно вспыхнули на миг, но тут же погасли и он только вяло пожал плечами:

— Думаю, у меня просто не было на это времени. Он бы успел спрятаться так, что на розыск потребовались бы месяцы.

— И вы утверждаете, что узнали его по этой фотографии в газете?

Сириус снова пожал плечами:

— Я, может быть, и усомнился бы, кабы не оторванный палец.

— И в Хогвартс вы проникали чтобы поймать ... — министр замялся, — эту крысу? И не собирались причинять зло никому другому? Никому из детей?

Ребята разом подались вперёд — форма вопроса показалась им просто оскорбительной. Дамблдор тоже неодобрительно покачал головой, но предпочёл не вмешиваться. Сириус, однако, ответил по-прежнему спокойно:

— Именно так. Хотя в конце концов от моих действий один ребёнок всё же пострадал, а другие подверглись опасности, за что я готов нести ответственность.

— Это был несчастный случай! — не выдержал Гарри. — Ты же не хотел!

Сириус предостерегающе коснулся его руки:

— Разумеется, не хотел, но вины это с меня не снимает.

— Разберёмся, — буркнул Фадж. — Кстати, почему вы не потребовали пересмотра дела — хотя бы у меня, когда я посетил тюрьму?

— Тогда мне было всё равно, — с неожиданно прорвавшейся горечью ответил Сириус. И добавил уже прежним ровным тоном: — А потом — возможности не представилось.

— Корнелиус, довольно! — не выдержал Дамблдор. — Подробности можно выяснить в другой раз. Неужели вы не видите, в каком он состоянии?

— Не делайте из меня изверга! — возмутился министр. — Существуют всё же определённые правила! Я не могу так вот просто, без суда, освободить человека, приговоренного к смертной казни.

— Посадили-то его без особых формальностей! — в свою очередь разозлился директор.

— Он нелегальный анимаг! — настаивал Фадж, — уже за одно это...

— Дают гораздо меньше, чем он отсидел! — перебил Дамблдор. — Если угодно, я могу подписать официальный приказ об освобождении до суда под мою личную ответственность!

Фадж взглянул на ощетинившихся детей и, что-то пробормотав, взмахнул палочкой. Гарри удивлённо моргнул: министр явно продолжал говорить, но теперь они не слышали ни звука.

— Глушилка, — шёпотом пояснил Сириус, заметив его недоумение. — Подождём, пусть решают...

Через несколько минут Фадж повёл палочкой, снимая заклинание, и довольно мирно проговорил:

— Ладно, обойдёмся пока без формальностей. Отправляйте всю компанию в больничное крыло, они в этом действительно нуждаются.

— И даже провожу, если вы не против, — Дамблдор также предпочёл сменить тон. — Позвольте пока что предложить вам чаю?

Несколькими взмахами палочки он сменил использованные чашки на одну чистую, а полупустой чайник — на полный и горячий и повернулся к Сириусу:

— Ты сможешь идти?

— Разумеется! — Блэк решительно поднялся на ноги. Его основательно качнуло, но он тут же выпрямился и повторил упрямо: — Разумеется, смогу!

Дамблдор в очередной раз вздохнул и направился к двери.

Оказавшись в коридоре, он тихо спросил у Сириуса:

— Куда ты дел гиппогрифа?

— Велел спрятаться в пещере и не показываться никому на глаза.

— Ну, хорошо, — кивнул Дамблдор, после чего поспешил вперёд, сказав, что должен предупредить мадам Помфри. Так что когда троица добралась, наконец, до больничного крыла, там их ждали расстеленные постели и рассерженная хозяйка.

— Немедленно спать! — набросилась она на детей. — И чтобы до утра я вас не видела и не слышала! А лучше до полудня!

Гермиона послушалась мгновенно. Сириуса тем более не надо было упрашивать лечь — похоже, прогулка по длинным школьным коридорам отняла у него остаток сил и теперь их не хватило даже на то, чтобы самостоятельно раздеться. Гарри задержался было, но яростный взгляд мадам Помфри, укоризненный — директора и виноватый — Сириуса заставили его прислушаться к голосу разума.

Проснулся Гарри, когда за окном только-только разгоралась заря. В палате царил полумрак. На минуту ему показалось, что все события прошедшей ночи были сном, он даже успел задуматься, как же в таком случае оказался в больничном крыле, но тут услышал своё имя, тихо и невнятно произнесённое, и понял, что именно это и разбудило его. Мальчик торопливо нацепил очки и босиком подошёл к соседней кровати, отгороженной ширмой.

Сириус спал, но очень беспокойно: вздрагивал, ворочался, временами произносил какие-то бессвязные слова, среди которых Гарри снова уловил своё имя. Мальчик нерешительно коснулся лба больного — холодного и неприятно-влажного, проговорил тихонько:

— Сириус, успокойся, всё будет в порядке...

Это неожиданно подействовало: спящий расслабился, дыхание стало ровнее и глубже. Явно не осознавая, что говорит вслух, он прошептал:

— Не уходи... я так устал — один...

У Гарри больно сжалось сердце. Даже не задумавшись, он стащил очки и улёгся рядом с крёстным, уткнувшись носом в его костлявое плечо. По-прежнему не просыпаясь, Сириус повернулся на бок, полуобнял мальчика, словно пытаясь защитить его, заслонить от всего мира... и Гарри едва не задохнулся от нахлынувшего вдруг никогда прежде не испытанного и совершенно иррационального ощущения: абсолютной защищённости и абсолютной нужности. Мальчик не смог бы выразить это словами, просто ему вдруг стало так тепло и спокойно, как никогда в жизни, или, во всяком случае, никогда в сознательной жизни. Он даже не был уверен, он просто знал: отныне всякий, кто захочет причинить ему зло, должен будет переступить через труп Сириуса, а сделать это будет очень и очень непросто. И ещё он знал, что нужен крёстному — нужен не для чего-то, а просто НУЖЕН. Гарри счастливо улыбнулся и мгновенно провалился в сон.

Проснулся он на удивление легко, разом вспомнив все события прошедшей ночи. Осторожно приподнял голову и встретился со вполне ясным взглядом Сириуса — похоже, лихорадка полностью прошла. Увидев, что Гарри проснулся, Блэк улыбнулся ему и заговорщицки приложил палец к губам:

— Мадам Помфри подходила сюда пару минут назад, — шёпотом сказал он, — но я сделал вид, что сплю.

— Как ты себя чувствуешь? — так же тихо поинтересовался Гарри.

— Лучше, чем когда-нибудь за последние тринадцать лет. А ты?

— Я — тоже, — вполне искренне ответил мальчик.

Сириус только покачал головой:

— Звучит не слишком оптимистично. Ладно, об этом потом. Расскажешь, как вы всё это провернули?

— Ну… понимаешь, у Гермионы был Хроноворот…

— Откуда у неё такая редкость?

— Ты знаешь, что это?!

— Я ведь значительно старше тебя, помнишь? Пользоваться, правда, не приходилось, но знаю. Так откуда он у Гермионы?

— Дамблдор дал. Ещё в начале года, чтобы она могла посещать по два урока одновременно. Она ведь такая — все предметы сразу хотела изучать.

— Он что, ошалел? Впрочем, это его обычный стиль — бросить щенка в воду и пусть барахтается.

— А почему «ошалел»?

— Потому что готов спорить на что угодно: Гермиона многократно использовала игрушку, чтобы лишний час посидеть над книгами, и ни разу — чтобы дважды за ночь выспаться.

— Выиграл, — признал Гарри, припомнив, какой усталой выглядела его подруга последнее время.

— Ладно, — буркнул Сириус. — Думаю, директор всё же контролировал ситуацию. А гиппогриф откуда? Я понял только, что ему тоже грозит смертельная опасность.

Гарри как мог кратко пересказал историю с Драко и Клювокрылом. Сириус недобро сощурился:

— Ах, душка Люциус, друг детей и животных... Вот уж с кем с радостью поговорил бы в тёмном месте без свидетелей! Он ведь Пожиратель Смерти, знаешь? Причём из ближнего круга. И сумел выкрутиться, даже условного наказания не получил. Такие не тонут! Ладно, довольно о грустном. Расскажи всё же, как вы это проделали.

Сириус слушал внимательно и заинтересованно, так что Гарри почти забыл о необходимости говорить тихо и с увлечением живописал подробности. Только дойдя до истории с дементорами, он почти запутался, пытаясь рассказывать сразу с двух точек зрения. Но Сириус понял — и обнял мальчика так крепко, что у того на миг перехватило дыхание. Это безмолвное проявление чувств сказало Гарри гораздо больше, чем могли бы любые слова.

Несколько минут оба молчали. Потом Сириус спросил:

— А откуда ты знаешь чары Патронуса? Не думаю, что их включили в программу третьего курса... Рем научил?

— Да. Понимаешь, я признался ему, что больше всего боюсь дементоров...

— Любопытные у тебя способы бояться... Только зря не поделился знаниями с друзьями.

Гарри смутился — Сириус был прав. Он поступил нечестно да и просто глупо: если бы Гермиона тоже владела Патронусом, они вдвоём смогли бы сразу отогнать дементоров и всё оказалось бы куда проще.

— Ну-у-у-у... — промямлил он, — понимаешь, они всё время ссорились из-за Живоглота и ещё из-за метлы... Слушай, это ведь ты мне Молнию прислал, да? Она же безумно дорогая!

— Я же задолжал тебе подарки за целых двенадцать дней рождения! — улыбнулся Сириус. — И столько же за Рождество. Раздели — получится вполне нормально.

Улыбка у него была потрясающая: она словно смывала с лица все годы и все муки, делая его молодым и невероятно привлекательным.

В этот момент из-за ширмы выглянула Гермиона, уже одетая и причёсанная:

— Не помешаю? Я услышала, что вы тут разговариваете... Ой, простите!

Смутились все трое. Гарри хотел было вскочить, но вовремя сообразил, что разгуливать перед девочкой в пижаме тоже будет не лучшей идеей. Впрочем, к Гермионе быстро вернулась обычная практичность: она притащила одежду Гарри, висевшую на стуле у его постели, и скрылась за ширмой, уже оттуда продолжив:

— Рон ещё спит, его зельем напоили. Мадам Помфри сказала, что у него лёгкое сотрясение мозга, но это не опасно, просто придётся пару дней полежать, а нога уже срослась. Она завтракать ушла, она думала, что вы ещё тоже спите. А мне разрешила встать, но велела здесь остаться, сказала, что завтрак всем принесёт. Не знаю почему, я прекрасно себя чувствую. А вы как?

— Отлично! — воскликнул Гарри, успевший одеться и с энтузиазмом воспринявший известие о скором завтраке.

— Вполне пристойно, — более осторожно выразился Сириус. — Скажите, юная леди, там моя одежда где-нибудь не валяется? А то я тоже не отказался бы встать хотя бы на несколько минут...

— Не валяется, но если вы... то есть ты...

— Сделаем проще — ты немного полюбуешься пейзажем, ладно?

— Ладно! — охотно согласилась девочка и отошла к окну.

Хотя лихорадка и прошла, Сириус был ещё очень слаб — помогать себе он не позволил, но, умывшись, поторопился вернуться в постель. В это время проснулся Рон — то ли его разбудили шаги и голоса, то ли просто действие зелья закончилось. Вставать до возвращения медички Гермиона ему решительно не позволила, но в качестве компенсации пересказала их приключения в «петле времени» и после — сократив сцену допроса до минимума, чтобы лишний раз не расстраивать Сириуса, для которого это явно был не лучший момент в жизни. Впрочем — с горечью подумал Гарри — «лучшие» или хотя бы просто приемлемые моменты в жизни его крёстного за последние тринадцать лет можно было, наверное, пересчитать по пальцам. Одной руки.

Тем временем вернулась мадам Помфри, следом за которой плыл громадный поднос с разнообразной снедью. Впрочем, начала она с осмотра Рона и Сириуса. Состояние обоих признала удовлетворительным, но велела не покидать постелей. Сириус не возражал, Рон же попытался, но безрезультатно. Единственное, что ему было позволено — это перебраться на соседнюю с Блэком кровать. Гарри и Гермиона устроились рядом на табуретках, и все вместе они принялись за завтрак, старательно болтая о пустяках.

Едва с едой было покончено, как в палату вошёл Дамблдор. Он приветливо поздоровался со всей компанией, поинтересовался, как они себя чувствуют «после вчерашнего», выслушал уверения, что «отлично» и «лучше просто не бывает» и попросил:

— Вы бы не могли оставить нас с мистером Блэком ненадолго? Нам надо поговорить.

Гарри и Гермиона покорно отошли. Рон, которому было запрещено вставать, о чём он тут же охотно сообщил, надеялся на законных основаниях подслушать, но был жестоко разочарован: Дамблдор не хуже Фаджа умел использовать заглушающие чары.

Ребята тем временем воспользовались случаем, чтобы расспросить, что с Сириусом. Мадам Помфри пояснила:

— Так часто бывает: человек долго живёт на пределе сил, держа себя в кулаке, а как только кулак разжимается — наступает реакция. Бедняга совершенно истощён, и не только физически. Впрочем, худшего удалось избежать, сейчас его жизнь вне опасности, но он ещё очень слаб. Побудьте с ним, ребята, ваше присутствие для него сейчас полезнее любых зелий.

Гарри обрадовано кивнул — он уже опасался сакраментального «больному нужен покой». Гермиона согласилась с не меньшим энтузиазмом. Несколько, впрочем, меркантильным: как только мадам Помфри отошла, девочка азартно зашептала:

— Вот здорово! Надо будет обязательно спросить его, что такое этот Аглютинар, о котором Дамблдор говорил. И про Глушилку. И про невербальные чары. Мы их будем проходить только на шестом курсе, представляешь? Было бы здорово выучить хотя бы несколько! И ещё...

— И ещё Сириус решит, что Азкабан был милым, уютным местечком, — буркнул Гарри. — Он болен, ты не забыла? А от твоих вопросов и здоровый ошалеет.

— А по-моему, он с удовольствием всё расскажет, — возразила Гермиона, к удивлению Гарри, ничуть не обидевшись.

В этот момент Дамблдор окликнул их — видимо, секретная часть разговора была закончена.

— Вы можете сегодня остаться здесь, если хотите. Только постарайтесь всё же не увлекаться расспросами — Гермиона, это в основном к тебе относится! И не делай невинные глаза — уж я-то могу представить, какие у тебя планы относительно человека, который продемонстрировал готовность делиться знаниями, а сбежать не сможет.

Гермиона послушно кивнула, пытаясь при этом понять — откуда директор узнал про «готовность делиться»? И тут же спросила:

— Сэр, а что с профессором Люпином? Он вернулся?

— Да, всё в порядке, — директор слегка улыбнулся. — Я уже рассказал Сириусу. Он у Хагрида, отлёживается после превращения.

— Сэр, можно ещё один вопрос? — Рон дождался согласного кивка директора и продолжил: — А Струпик... то есть Петтигрю... вы его допросили, да?

— Да, — снова кивнул Дамблдор, — и он всё подтвердил, даже давить особо не потребовалось. Так что, Сириус, твоя официальная реабилитация — только вопрос времени.

— И что теперь? Его отправили в Азкабан? — на последнем слове голос Сириуса заметно дрогнул.

— А ты ведь не хочешь этого, верно? — проговорил Дамблдор. Скорее, впрочем, утвердительно, чем вопросительно.

— Я там был, — бесстрастно заметил Блэк, предоставив собеседнику самому догадываться, возражение это или согласие.

— Именно! — согласился директор. — И очень успешно доказал, что для содержания анимагов это место не так надёжно, как думали раньше. Так что я убедил Фаджа пока оставить его здесь. Совместим безопасность с пользой.

И, отвечая на четыре недоумевающих взгляда, пояснил:

— В школе вечно не хватает наглядных пособий...

Гарри представил заклятье возвращения истинного облика в исполнении… да хоть бы в своём собственном и едва не сполз на пол от смеха. Пожалуй, это было почище Азкабана.

ххх

Как хотелось этот мир переменить!

Но не в силах мы былое забывать.

Переброшена невидимая нить,

Нам её не перегрызть, не оборвать…

Мы сегодня смотрим издали назад,

Но в любой попытке что-то поменять

Как бы нам не отказали тормоза,

Как бы нам не перессориться опять!