Спой, птичка, не стыдись (гет)

С самого раннего детства Гарри Поттер любил птиц. Он гонялся за ними, пытался научиться птичьему свисту и чириканью, чтобы пообщаться, и знал наперечет всех птиц в округе. Когда Гарри подрос, он начал подкармливать их, сколачивать скворечники, заботиться и мечтать о том, как станет орнитологом. Еще больше ему хотелось бы стать птицей, но, увы, это было бы уже настоящее волшебство, а волшебства не бывает, как ему неоднократно повторяли Дурсли. В остальном же они относились к увлечению Гарри относительно спокойно, до тех пор, пока тот не начинал приманивать птиц к дому Дурслей и не привлекал к себе внимания выходками за пределами «нормального». Вроде того случая, когда Гарри попытался заманить при помощи мяса и валерьянки всех котов в округе в заранее вырытую на окраине Литтл Уингинга яму. Или когда он устроил настоящую войну с котами миссис Фигг, каковые были слишком умны, чтобы попадаться в простые ловушки, и слишком вредны, чтобы оставить Гарри и птиц в покое.

 

31 июля 1991 года, безымянный маяк на острове

 

— Я — волшебник? — потрясенно переспросил Гарри.

— Самый настоящий! — подтвердил с высоты своего роста Рубеус Хагрид.

— Волшебник, — прошептал Гарри.

Значит, он сможет стать птицей! Один взмах волшебной палочки — и все! Гарри засыпал Хагрида вопросами, и выяснилось, что не все так просто, одного взмаха может оказаться и недостаточно. Но это ничуть не охладило пыла Гарри: если хорошо и прилежно учиться и стать настоящим волшебником, он сможет превратиться в птицу!

 

31 июля 1991 года, Косая Аллея

 

Узнав о том, что у Дамблдора есть феникс, Гарри сразу поверил в величие директора Хогвартса, о котором все толковал Хагрид. В магазине сов он едва не скончался на месте от восторга, а уж переписка при помощи птиц! Волшебный мир воистину оправдывал свое название! Посещение Косой Аллеи оказалось немного подпорчено ссорой с Драко Малфоем, но чуть позже, узнав о Домах Хогвартса, Гарри понял, что это было неизбежно. Птицы и змеи — естественные враги, даже наличие павлинов в особняке Малфоев ничего не меняло в этом вопросе.

 

1 сентября 1991 года, Хогвартс

 

Сам Гарри, разумеется, даже не колебался в своем выборе. Рэйвенкло, без всяких сомнений. Не колебалась в выборе и Распределяющая Шляпа. Вместе с Гарри в Дом Рэйвенкло попала и Гермиона Грейнджер, с которой он познакомился в поезде. Также там Гарри познакомился с Роном Уизли и Невиллом Лонгботтомом, но их распределили в Гриффиндор. Малфой и его друзья отправились в Слизерин. Это тоже ничего не меняло — Гарри приехал в Хогвартс учиться, чтобы воплотить свою мечту в жизнь, а не затем, чтобы участвовать в соревновании Домов.

 

В Гермионе Гарри нашел родственную душу — в смысле учебы. Они учились жадно, взахлеб, спеша овладеть всеми знаниями Хогвартса. Но для Гарри нашлось кое-что и посильнее учебы. Полеты на метле! Разумеется, он оставался человеком, но все равно — полеты! Гарри и метла были словно созданы друг для друга, летать он мог часами, забыв обо всем, просто упиваясь восторгом и свободой, воздухом, свистящим вокруг.

Малфой еще несколько раз подходил к Гарри, пытался что-то там рассказать, но Гарри даже не слушал его шипение. Что доброго может сказать змея птице? Все это были лишь уловки, которыми змеи подманивают к себе жертв, и самым верным способом не попадаться в силки было просто не слушать.

 

31 октября 1991 года, Хогвартс

 

— Тролль! — вбежал в Большой Зал профессор Квиррелл.

— Нужно помочь Рону! — тут же повернулся к Гермионе Гарри.

Гарри любил летать на поле для квиддича. Капитан команды Рэйвенкло твердо пообещал ему место Ловца в команде, на следующий год, чтобы не нарушать правил. Но это не мешало Гарри тренироваться вместе с остальными, изучая правила и отрабатывая приемы. Там, на поле, он неоднократно сталкивался с Роном, который тоже оказался фанатом квиддича, и на этой почве их знакомство переросло в дружбу. Поэтому Гарри знал, что сегодня вечером у Рона дуэль с Драко Малфоем, который не успокоился и продолжал задирать и оскорблять однокурсников из других Домов.

— Мы не одолеем сами тролля, — задумалась на секунду Гермиона.

— Нам и не нужно его одолевать! — осенило Гарри. — Схватить Рона и улететь будет достаточно!

 

В процессе эвакуации Рона они чуть не влетели в огромную трехголовую собаку, но Гарри ловким виражом взмыл ввысь. Тролль, гнавшийся за ними с дубиной, оказался не так ловок, и его дубина щелкнула по носу одну из голов. Под вой тролля и рык собаки Гарри, Рон, Гермиона и Невилл (он должен был выступать секундантом на дуэли) успели улететь прочь, прежде чем в помещение вбежал Северус Снейп, несомненно привлеченный шумом происходящего.

 

Еще неделю после этого Снейп странно поглядывал на Гарри, но не спешил в чем-то обвинять и придираться. Самому Поттеру было все равно, собака — не птица, сидит на цепи, так что никуда не денется. Зачем посреди Хогвартса нужна огромная собака, Гарри тоже не особо волновало — он же в школе Волшебства! Наоборот, было бы странно, будь тут все как у обычных людей.

 

27 декабря 1991 года, Хогвартс

 

В зеркале ЕИНАЛЕЖ отражалась мечта Гарри. Он был высок, статен и красив, в облике какой-то огромной грозной птицы. Летел в поднебесье, стремительно и ловко рассекая воздух, в сопровождении своей стаи. Гарри смотрел завороженно, запоминая, впитывая все детали, зная, что теперь он сможет учиться еще усерднее, имея перед глазами такое зримое воплощение Цели! Сможет — и будет.

 

Июнь 1992 года, Хогвартс

 

Угроза возрождения Темного Лорда и уничтожения школы Хогвартс побудила Гарри действовать, ведь он еще не узнал, как превращаться в птицу! К философскому камню и его уничтожению Гарри отнесся с полнейшим равнодушием, ни бессмертие, ни золото не относились к его мечте.

 

1992 — 1993 годы, Хогвартс

 

Во время второго учебного года Гарри опять был вынужден действовать — по ряду причин, начиная с нежелания, чтобы школу закрыли из-за змеи, и заканчивая тем, что могла погибнуть сестра его друга, Рона. Когда им на выручку в Тайной Комнате прилетел феникс, Гарри испытал такой душевный подъем, что без труда выполнял с закрытыми глазами на метле самые сложные финты и приемы, отвлекая василиска, пока Рон доставал меч. Вместе они сразили Ужас Слизерина и спасли Джинни. Гарри был сердит на нее за убийство петухов, но одновременно с этим понимал, что Джинни действовала не по своей воле. Примерно так же он был сердит на Гермиону, когда та в середине года сварила Оборотное и перекинулась в кошку. Грейнджер твердила что-то об ошибках, но кошка?!

 

1993 — 1994 годы, Хогвартс

 

В начале третьего года обучения Гарри снова столкнулся с кошкой и снова испытал двойственные чувства. Кошек он не любил всеми фибрами своей птичьей души. Но при этом МакГонагалл продемонстрировала искусство анимагии — то, что нужно было Гарри! Перекинуться в птицу — то волшебство, о котором он всегда мечтал.

Впрочем, тот учебный год вообще выдался богатым на двойственные чувства, начиная с кошки-Гермионы и заканчивая дементорами. Летают? Летают! Но при этом они неправильные птицы! Возмущение Гарри было столь велико, что он освоил заклинание Патронус, дабы избавиться от этих неправильных птиц — дементоров, очистить от них окрестности Хогвартса!

С Сириусом Блэком, Питером Петтигрю, Северусом Снейпом и их историями, разрешившимися столкновением в Визжащей Хижине, тоже все оказалось весьма неоднозначно. Не говоря уже о том, что не успел Гарри обрадоваться нахождению учителя анимагии, как Сириусу пришлось уносить лапы, чтобы избежать казни. МакГонагалл, в отличие от Люпина с Патронусом, отказалась учить Гарри анимагии, заявив, что тот пока недостаточно хорош в Трансфигурации.

 

22 августа 1994 года, финал мирового чемпионата по квиддичу

 

Квиддич в исполнении сборных Болгарии и Ирландии был таким, что Гарри просто не находил слов. Это были не люди, нет — птицы, притворяющиеся людьми на метлах. Едва не выпадая из ложи, Гарри напряженно следил за матчем, упиваясь им и в то же время с оттенком грусти понимая, насколько ему самому далеко до совершенства. Он еще не умел так летать на метле, он даже не приступал к изучению анимагии, он не узнал заклинаний, как превратиться в птицу.

Но затем случилось нечто, что опять перевернуло мир Гарри.

Танец вейл ранее не слишком взволновал Гарри. Ну красивые, ну танцуют, что тут такого, чтобы выпрыгивать из ложи, как это чуть не сделал Рон? Гораздо больше Гарри понравились лепреконы, танцевавшие в воздухе и осыпавшие всех золотом. В какой-то момент, когда Болгарии дали штрафное очко, лепреконы сложили в воздухе фигуру, огромную руку, делающую неприличный жест. Тут-то все и случилось: вейлы вскочили с мест и начали превращаться. Гарри прикипел к омниноклю, не в силах оторваться от зрелища того, как лица вейл принимают форму остроконечных птичьих голов с устрашающими клювами, а из плеч вырастают длинные крылья, покрытые чешуёй.

— Они прекрасны, — пробормотал Гарри, но никто его, к счастью, не услышал.

Остаток вечера он провел как пьяный, слабо воспринимая реальность. Вся суматоха и беготня прошли мимо него, разве что какой-то кусочек подсознания отметил характерную особенность Темной Метки: змея, выползающая из черепа. Нездоровый интерес Темного Лорда к Гарри становился немного понятнее: опять конфликт змеи и птицы.

 

1994 — 1995 годы, Хогвартс

 

Затем на какой-то срок жизнь Гарри вроде бы вернулась в нормальную колею: Хогвартс и учеба. Объявление о Турнире Трех Волшебников, честно говоря, расстроило Гарри — ведь квиддич отменили. Конечно, никто не мешал ему летать просто так, но это было немножко не то. После увиденного в финале мирового чемпионата весь школьный квиддич выглядел как «немного не то», и, значит, следовало улучшать технику полетов и тренироваться.

 

Объявление о том, что Гарри Поттер выбран вторым Чемпионом Хогвартса, прозвучало как гром посреди ясного неба. Гарри пытался сказать, что он не кидал бумажку со своим именем, даже не подходил к Кубку Огня, но его никто не слушал. Дамблдор как-то все уладил, но у Гарри все равно осталась тяжесть на душе. Только Гермиона поверила ему, остальные считали его обманщиком и жуликом.

Гарри с удвоенной силой налег на учебу, постоянно твердя себе о Цели.

А затем, в один прекрасный день, Гарри пригласили на процедуру проверки волшебных палочек.

 

Старый Олливандер, продавец и изготовитель волшебных палочек, сказал:

— Мадмуазель Делакур, не могли бы вы подойти первой, пожалуйста?

Флёр, Чемпионка Бобатона, протянула ему свою палочку. Олливандер внимательно осмотрел ее и ощупал, разве что не лизнул, потом произнес:

— Да, девять с половиной дюймов, негибкая, розового дерева, а внутри...

— Волос с головы вейлы, — кивнула Флёр. — Одной из моих бабушек.

Гарри словно ударило заклинанием изнутри, он подпрыгнул и уставился на Флёр во все глаза. Она на четверть вейла? Вот это дивное создание, способное превращаться в птицу?! Мир вокруг словно окрасился в розовые и золотистые тона, где-то вдали заиграла музыка, слышная только Гарри. Вынужденное участие в Турнире внезапно перестало казаться ему тягостным бременем. Дальше случилось еще одно чудо. Олливандер взялся проверять палочку Виктора Крама и произнес чудесное заклинание «Авис», создавшее из ниоткуда целую стаю птиц.

Гарри молчаливо поклялся сам себе, что освоит это чудо-заклинание в ближайшее же время.

 

— Ты представляешь, она на четверть вейла! — рассказывал Гарри Гермионе, размахивая руками.

Мадам Пинс сделала замечание, и Гарри понизил голос, от возбуждения он и забыл, что нельзя шуметь в библиотеке.

— Этого не может быть, Гарри, — заметила Гермиона, отрываясь от фолианта «Самая Полная История Турнира Трех Волшебников».

— Почему?!

— Не бывает четверть— или полувейл. Смотри, — Гермиона придвинула другой фолиант. — Вот. Если у вейлы рождается девочка, то она — вейла, если мальчик, то мальчик. Так что если бабушка Флёр была вейлой, то... Гарри, ты меня вообще слушаешь?

Но Гарри ничего не мог с собой поделать. Он сидел с мечтательной улыбкой, выпав из реальности. Она — вейла! Вейла!

— Теперь я понимаю Рона, — сказал он, поднимаясь, чтобы уйти.

Гермиона так и осталась сидеть, смотря ему вслед с приоткрытым ртом.

 

Теперь Гарри так и вился возле делегации Бобатона, но увы — мадам Максим держала своих учениц в строгости и никого близко не подпускала. Сообщение Хагрида о том, что в первом туре будут драконы, заставило Гарри призадуматься, но потом он вспомнил василиска и понял, что у него есть решение. Тем более что заклинание Авис не собиралось поддаваться так просто, и пока что у Гарри из палочки вылетала всего одна птичка. Явно недостаточно, чтобы справиться с целым драконом.

 

Полет наперегонки с драконом и его пламенем воистину воспламенял. Вообразив, что золотое яйцо — это снитч, Гарри легко справился с заданием. Узнав, что Флёр пыталась танцем заворожить дракона, Гарри расстроился и долго переживал, что не увидел этого зрелища, так как сидел в палатке Чемпионов.

 

Он очень хотел пригласить Флёр на Бал, но, как выяснилось, нельзя идти парой Чемпионов, надо выбрать кого-то другого. Гарри, к обоюдному удовольствию, пригласил Луну — правда, все равно всё оказалось зазря. Флёр постоянно приглашали на танцы, а остальное время рядом с ней находилась мадам Максим, зорко наблюдавшая за своей ученицей.

 

— Значит, у меня заберут что-то ценное, спрячут под водой и в течение часа мне надо будет забрать это, — задумчиво произнес Гарри. — Это плохо, под водой не полетаешь.

— Ты опять слишком узко смотришь на задачу, — укорила его Гермиона. — Ты и без полетов чего-то да стоишь!

Гарри не ответил, размышляя над задачей. Ему очень хотелось понравиться Флёр, для этого следовало помочь ей... спасти то, что заберут у нее? Но озеро велико, а время ограничено, ему нужна скорость, он должен летать, как птица в воздухе. Птица в воздухе... рыба в воде... Гарри прищелкнул пальцами.

— Я должен стать рыбой! — заявил он, подумал и добавил: — Быстрой и хищной.

Несмотря на то, что Гарри еще не освоил постоянные превращения, магический мир предлагал массу способов временного превращения, вроде того же Оборотного зелья. Имелись заклинания и превращения на все случаи жизни, нужно было только знать о них, и Гермиона отлично справлялась с поиском информации. Еще нужно было уметь применять: с этим, конечно, дела обстояли хуже, но не настолько, чтобы сдаваться. Кто ищет, тот всегда найдет, кто летает, тот всегда приземляется; и с этой мыслью Гарри взялся за дело.

 

Жабросли изменили Гарри, дали ему возможность дышать под водой, быстро перемещаться, использовать магию. Он предполагал, что у него заберут «Молнию», его драгоценную метлу, подаренную в прошлом году Сириусом, но нет. Как выяснилось, забирали людей.

Четверо заложников висели на столбах посреди селения русалок, привязанные водорослями. Рон Уизли, Гермиона Грейнджер, Чо Чанг, тоже с Рэйвенкло, только на год старше, и совсем молодая девочка. Чуть присмотревшись, Гарри отметил несомненное сходство с Флёр. Он потянулся освободить ее, но был остановлен русалами.

— Только своего заложника, — сообщили Гарри.

Поттер отплыл чуть в сторону, остановился. Все четверо было своими, так или иначе ценными для Гарри людьми, и он не мог просто спасти одного лишь Рона и уплыть! Нужно было что-то решать, и быстро, словно на матче по квиддичу. Гарри чуть улыбнулся, представив себе подводный квиддич, и взмахнул палочкой.

 

Скандал вышел громким, Турнир чуть не отменили — как же, один из Чемпионов вопреки правилам взял и спас всех четверых похищенных! Дамблдор опять как-то там все уладил, Гарри не вникал, потому что все оно того стоило. Флёр ранили по дороге, и она не успевала спасти свою младшую сестру, Габриэль, и Гарри в благодарность достался самый настоящий поцелуй! Правда, в щеку, но главное — начало было положено!

Ему удалось проломить стену отчуждения, и теперь Флёр не отказывалась прогуляться с ним и поболтать на берегу озера. Гарри видел, что она не воспринимает его всерьез — скорее всего из-за разницы в возрасте, — но это не имело значения. Потому что, во-первых, они общались, а во-вторых, впереди их ждал третий тур Турнира! От Хагрида Гарри знал, что их ждет лабиринт, сейчас подрастающий на поле для квиддича, и самому Поттеру предстояло в него войти первым. То есть у него будет время расчистить дорогу, сориентироваться и потом помочь Флёр. Он поможет ей завоевать Кубок и тем самым, может быть, завоюет и Флёр.

 

— Ты уверен, Харри? — с легким акцентом спросила Флёр.

Гарри лишь улыбнулся и сделал приглашающий жест. Практически все прошло по плану, разве что Крам невесть с чего взбесился и напал на Седрика, так что Гарри пришлось оглушить их обоих. Затем он подал сигнал тревоги, выпустив искры из палочки, и поспешил дальше, к Флёр. По дороге она бросала на него странные взгляды, но Гарри привык к подобному от других людей, так что не удивлялся, сосредоточившись на достижении Кубка. После чего Гарри предложил Флёр взять его, став победительницей Турнира.

— Конечно, он твой по праву, — сказал Гарри.

— Нет, так нельзя! — воскликнула Флёр после минутной борьбы с собой. — Давай возьмемся за Кубок вместе!

Гарри радостно согласился, и они вместе взялись за Кубок Огня, который неожиданно швырнул их куда-то. Гарри уже испытывал подобное, перед финалом чемпионата мира по квиддичу, куда они добирались примерно так же. Кубок-портключ перебросил их на какое-то кладбище, и следовало оставаться настороже. В конце учебного года всегда что-то происходило, похоже, даже Турнир не смог изменить этой мрачной традиции школьной жизни Поттера.

— Тихо, опасность, — Гарри зажал рукой рот Флёр, стараясь не сосредотачиваться на ощущениях.

— Они где-то здесь, мой Лорд, — донесся визгливый голос, в котором Гарри с удивлением узнал Петтигрю.

— Убей второго, мне нужен только Поттер, — ответил тоненький голосок.

Страшно заболел шрам на лбу, и Гарри ударил заклинанием Авис, почти вслепую, создавая целую стаю птичек. Петтигрю рефлекторно всплеснул руками, пытаясь прикрыть глаза, и небольшое существо, которое он нес, подбросило в воздух. Одновременно с этим Флёр превратилась в птицу и взмыла в воздух с грозным клёкотом. Шар огня, выпущенный ею, сжег змею, подбиравшуюся к Поттеру. Существо, подброшенное Питером, рухнуло вниз, опрокинув котел, содержимое которого пролилось на Петтигрю, упавшего при попытке убежать от птичек, сотворенных Поттером. Кладбище огласил дикий вой, и тут же все стихло.

— Разбился при падении, — проклекотала Флёр, переворачивая лапой-ногой существо.

Она была так прекрасна, что Гарри не выдержал и кинулся к ней, обнимая, ероша перья на руках, зацеловывая птичью голову и клюв, ощущая мягкую податливость и жар птичьего тела.

— Я люблю тебя! Люблю! — закричал он.

— Постой, Гарри, погоди, — Флёр пыталась отпихнуть его, но как-то не слишком сильно. — Погоди, мы же убили...

— Темного Лорда? Ну да, со мной такое постоянно происходит, в конце каждого учебного года!

Гарри даже не понял вначале, что тут такого важного, но Флёр неожиданно отстранилась. Посмотрела на Гарри так, словно видела его в первый раз в жизни.

— Я была неправа, — проклекотала она после паузы.

После этого Флёр превратилась обратно и поцеловала Гарри прямо в губы.

 

Дальше опять был грандиозный скандал, сопровождавшийся разоблачениями и перестановками в Министерстве Магии, шумом и беготней в Хогвартсе, а также попытками оспорить результаты Турнира. Гарри было все равно, он везде твердил, что Делакур — чемпион, и в конце концов к этому все и пришло. Делегация Бобатона уезжала победителями, и Гарри долго смотрел вслед скрывшейся карете, запряженной летающими конями. Поцелуй Флёр жег ему губы, а ее слова на кладбище горели в памяти.

— Приходи, когда закончишь Хогвартс, и мы продолжим этот разговор, — сказала тогда Делакур, проведя рукой по щеке Гарри.

 

После победы над Темным Лордом Министерство затеяло бюрократическую войну с Хогвартсом, но Гарри все это практически не коснулось, и пятый учебный год прошел для него спокойно. Он играл в квиддич, летал и занимался, готовясь к экзаменам СОВ, а также усиленно осваивал Трансфигурацию. Будет у него анимагическая форма птицы или нет, но попробовать определенно стоило.

 

Шестой год был хуже всего. Воспоминания о Флёр уже поблекли, особых успехов в птичьих делах не было, и к тому же опять зашевелились недобитые последователи Темного Лорда. Дамблдор не дал им возродить его, но и сам пострадал, находился при смерти. Гарри было плохо, очень плохо, и в минуту слабости он уступил просьбе Джинни и пошел с ней на свидание.

— Что не так? — спросила Джинни, когда Гарри прервал их поцелуй.

— Это не то, — задумчиво ответил Поттер.

Он оценивающе посмотрел на Джинни. Неожиданно вспомнились ряды убитых петухов Хагрида и Гермиона в форме кошки.

— Знаешь, есть одна вещь, — сказал он неуверенно.

— Да?

— Если бы ты выпила Оборотного зелья с перышком в нем...

— Что?! — закричала Джинни. — Превратиться в птицу?! Перья по всему телу?!

— Если бы ты любила меня, то перья бы тебя не смутили!

Образ Флёр, вожделенный и манящий, вспыхнул перед его глазами с новой силой.

— Перья! — фыркнула Джинни. — Может, еще и яйцо снести?

— Да! — радостно подался вперед Гарри.

— Да я тебе сейчас самому яйцо снесу! — заорала Уизли на весь Хогсмид. — Отстань от меня, дракклов извращенец!

После чего убежала в слезах. Гарри пожал плечами и взмахнул палочкой:

— Авис! — и стая птиц закружилась над Хогсмидом, выстраиваясь в лицо Делакур.

Гарри мечтательно уставился на него, не замечая взглядов окружающих. В сущности, он был благодарен Джинни за возрождение воспоминаний о Флёр, сразу прогнавших тоску и слабость. Гермиону как девушку Гарри не воспринимал с того самого мига, как увидел ее в облике кошки. Кроме нее, в Хогвартсе Гарри мог предложить птичьей Оборотки только Луне, которую, в свою очередь, он сам ничуть не интересовал как мужчина.

 

Дамблдор умер, и на его похоронах Гарри плакал вместе с фениксом Фоуксом, который неожиданно признал в нем нового хозяина. Гарри не возражал, Фоукс помог ему пережить седьмой год, Гермиона помогла с учебой, и неожиданно Хогвартс закончился. Вернувшись домой, Гарри уладил все дела, окончательно распростился с Дурслями и отправился к Флёр. Три года — большой срок, она сто раз могла забыть о нем, ведь он и сам чуть не предал память о Делакур.

Но съездить определенно стоило.

 

Август 1998 года, Франция

 

— Ты вырос, Гарри, — сказала Флёр, склоняя голову к плечу.

— А ты стала еще прекраснее!

— Ты знаешь, что у меня есть жених?

— Знаю, но три года назад ты сказала — «приезжай, мы продолжим разговор».

— И ты приехал.

— Я приехал.

— На чем мы тогда остановились? — лицо Флёр озарила лукавая улыбка.

Теперь Гарри ясно видел, что и Флёр выросла, ее обаяние стало зрелым, цельным и законченным. Если бы такая Флёр приехала в Хогвартс, то он не просто помог бы ей завоевать Кубок, а поехал бы следом, бросив все: школу, друзей, семью, дом.

— Я признался тебе в любви, а потом убили Темного Лорда, а потом мы поцеловались, а потом ты сказала, что была неправа, а потом... — тут Гарри ощутил, что ему не хватает воздуха, так как от волнения и восторга он забыл, что нужно дышать.

— Да, я была неправа, — качнула головой Флёр, — что относилась к тебе как к ребенку.

— Но ты не любишь меня?

— Я не говорила этого, — и лицо Флёр снова озарилось лукавством.

Гарри прикусил губу, пытаясь понять; в конце концов, Флёр была птицей, а уж их он знал в совершенстве!

— Я должен добиться твоей руки! — выпалил он.

Флёр кивнула, а Гарри ощутил облегчение, что правильно понял. Теперь оставалось только одолеть жениха Флёр, и дело в шляпе! Или в гнезде? Неважно, главное, победить! Гарри подозвал Фоукса и отправился на центральную площадь селения, дабы объявить о своем желании сразиться за руку Флёр.

 

Наблюдать за поединком за крыло Флёр собралась вся община вейл, и это чуть не привело к поражению Гарри. От такого изобилия птиц вокруг у него наступила эйфория и пошла кругом голова. Затем жених Флёр — молодой крепыш с тонкими усиками под носом — привел Гарри в чувство, едва не задев заклинанием.

Поттер собрался и показал, что никакая дуэльная школа не сравнится с тем, когда тебя тренирует сам Темный Лорд, да не на жизнь, а на смерть. Финальным штрихом стала атака заклинанием Авис. Затем Гарри победил жениха, которого звали Рауль, в зельях. Не успел Гарри встревожиться, что сейчас будут перебирать школьную программу, как началось состязание в кухонной магии. В ней и Рауль, и Гарри оба были одинаково плохи, но благодаря жизни с Дурслями Поттер кое-что умел и без палочки, поэтому снова победил. Потом была уборка дома, и опять опыт взял верх над магией. Полеты на метле закончились, даже не начавшись: Гарри с места в карьер изобразил три финта из высшего пилотажа квиддича, еще до того, как Рауль взлетел на пять метров.

Прямо в воздухе Гарри перекинулся в огромного альбатроса, и Рауль сдался. Гарри даже немного огорчился, он еще хотел продемонстрировать навыки подманивания птиц, знания их повадок, ухода за пернатыми и умения им понравиться.

 

— Ради вашей дочери я готов на все! — с пылом заявил Гарри родителям Флёр.

— На все? — усомнился ее отец, пожилой уже маг, не вынимающий трубки из рта, сколько его видел Гарри.

— На все! — подтвердил Поттер.

— Может, не надо? — сказала мама Флёр, Аполлин, которая одобрительно смотрела на Гарри с самого первого момента его появления.

— Нет уж, мужчина должен отвечать за свои слова, — Жан-Поль даже трубку вынул изо рта и кивнул Гарри, как бы давая разрешение высказать, на что же такое все он готов.

— Я был на финале чемпионата мира по квиддичу, — горячо заговорил Гарри, — когда вейлы обратились в птиц! Повсюду слышались неодобрительные возгласы, многим это не понравилось. При том, что за минуту до этого они готовы были выпрыгнуть со своих мест, когда смотрели на женщин-вейл.

— Да, это наше проклятие, — грустно подтвердила Аполлин Делакур.

— Это не проклятие! — возразил Гарри. — Это дискриминация и притеснение, ущемление в правах! Сторонники чистокровности и Темный Лорд разбиты, а их взгляды, что только маги полноценны, живут и процветают! Вашей дочери приходилось скрывать, что она — вейла, скрывать свой второй облик, это ужасно и недопустимо! Скажу, без ложной скромности, что меня знают в магическом мире, и я собираюсь положить всю свою славу, весь авторитет на то, чтобы исчезла дискриминация волшебных существ! Равные права всем! Чтобы вейла могла появиться в любом облике и все воспринимали это спокойно!

— Это серьезное заявление, молодой человек, — одобрительно заметил Жан-Поль. — Неужели вам так нравятся птицы?

— Они прекрасны, но дело не только в них! Я сам всегда хотел быть птицей, хотел свободы, а то, что происходит вокруг — какая же это свобода? Это натуральные птицы в клетке!

— Некоторые говорят, что брак — это тоже клетка, — за эту реплику Жан-Поль получил тычок в бок от своей жены.

— Только для тех, кто женился без любви, — серьезно ответил Гарри. — Истинная любовь окрыляет, освобождает, возносит к небесам!

— Также юные ухажеры любят подобные возвышенные речи, дабы понравиться девушкам, но когда доходит до дела, то дела у них и не выходит, — теперь посерьезнел и Жан-Поль. — Мистер Поттер, вы сдержали слово, данное моей дочери, так что и я поверю вам. Дам согласие на брак, веря в то, что после этого вы совершите все, о чем говорили с таким жаром!

 

Свадьба получилась неожиданно громкой и пышной, Гарри даже немного растерялся, сколько людей съехалось на нее, чтобы поздравить его и пожелать счастья. Это было странно и необычно, он никогда не стремился заводить друзей, сосредоточившись на мечте. Своими сомнениями он поделился с Флёр, когда они уже удалились в «Любовное гнёздышко».

— Тем лучше, — деловито заметила Делакур, поворачиваясь к нему спиной. — Лифчик расстегни.

Гарри покраснел и ощутил, что у него трясутся руки.

— Что лучше? — спросил он, чтобы скрыть смущение.

— Тебе же еще выполнять свое обещание, данное моему отцу, и все эти люди помогут тебе, — ответила Флёр, разворачиваясь.

Ее груди были небольшими, правильной овальной формы, с коричневыми ареолами и оттопыренными сосками. Гарри ощутил головокружение, во рту пересохло.

— Ну, иди же ко мне, — распахнула руки, словно крылья, Флёр и добавила с лукавой усмешкой: — Мой альбатрос!

Гарри отбросил колебания и шагнул к ней. Он взлетел на небеса, и еще раз взлетел, а потом долго уговаривал Флёр перекинуться в птицу, уверяя ее, что невыщипанные перья его ничуть не смущают. От вида птицы-Флёр Гарри и сам взлетел, вначале метафорически, а потом буквально, и они гонялись друг за другом в ночном небе, терлись клювами, наслаждаясь полетом и обществом друг друга.

 

2011 год, особняк Поттеров во Франции

 

Флёр, деловито что-то напевая под нос, крутилась возле зеркала. Гарри, распалившийся от такого зрелища, попробовал тихо и незаметно подкрасться сзади и «ухватить птичку».

— Бля, не трогай мой хохолок! — шлепнула его по руке Флёр. — Я его весь день лаком покрывала!

— Ну, птичка моя, ты так прекрасна, — зашептал ей в ухо Гарри.

Его пальцы пробежали по животу жены, взъерошили перья.

— Приподними хвост, будто ты канарейка, — тон Гарри стал искушающим, — это меня та-а-а-ак заводит...

— А мне потом опять сидеть в гнезде, высиживать яйцо! — возмутилась Флёр. — Скоро уже насестов на всех хватать не будет!

— Не волнуйся, в нашем доме всегда хватит насестов на всех, — руки Гарри поползли ниже, поглаживая перья.

— Эй! Через полчаса у тебя выступление на втором мировом съезде магов-орнитологов!

— И я рад, что ты будешь там, рядом со мной, моя орлица, в своем естественном виде! Но я все равно не могу смотреть на твои перышки без трепета, мне так и хочется гладить их, вычищать, полировать...

— Ты знаешь, как забраться в гнездо к птичке, — хихикнула Флёр, уступая натиску. — Кстати, слышал новую шутку? Магический Европарламент теперь называют Птичламентом, и все из-за тебя!

Гарри лишь отмахнулся, слово, данное отцу Флёр, он сдержал еще несколько лет назад.

— Ты что-то пела, любовь моя, — прошептал он на ухо жене, усиливая натиск, — продолжай, прошу тебя!

— Эй, это были мои слова! — притворно возмутилась Флёр, двигаясь в такт с мужем.

Их перья и тела соприкасались, терлись, шумели.

— Как-то неудобно, в такой-то ситуации, — учащенно дыша, сказала Делакур.

— Спой, птичка, не стыдись! — выкрикнул Гарри.

И Флёр запела, давая выход, выпуская на свободу радость и счастье.