Про кольцо, гусей и бороду (гет)

Шторы в спальне были крепко задёрнуты, не позволяя даже самому маленькому лучику света протиснуться сюда. Гермиона Уизли уже вторую ночь спала одна — её муж Рональд был на задании — на большой кровати, свернувшись калачиком на самом краю. Предрассветную тишину нарушало только тиканье будильника. Спать оставалось совсем немного.

Накануне вечером Гермиона засиделась с бумагами по очередным разбирательствам о жестоком обращении с домовыми эльфами и, оставив все пергаменты на столе, предпочла все же идти спать, заведя при этом будильник на полчаса раньше. Она решила, что утром лишние тридцать минут дадут ей возможность со свежей головой и светлыми и ясными мыслями собрать рабочие документы и аккуратно сложить их в нужном и только ей одном известном порядке.

Последние два дня для нее выдались тяжелыми: сплошные жалобы на неподобающее обращение с домовиками, и каждый случай необходимо было разобрать, удостовериться в правдивости заявления, разобраться с нерадивыми хозяевами, выдвинуть наказание в виде ареста, штрафа или предупреждения, а потом составить подробный отчёт о проделанной работе. Особо вопиющие случаи рассматривались комиссией, в состав которой входила сама Гермиона, начальник Отдела по регулированию магических популяций и контроля над ними, представитель Отдела по магическому правопорядку и заместитель министра. И на сегодняшний день у Гермионы было два таких случая: один предстояло рассмотреть утром, второй — после обеда.

А пока девушка тихо спала, и стрелки будильника так же тихо подкрадывались ко времени пробуждения.

Вдруг что-то колючее коснулись ее щеки. В голове Гермионы только и успело пронестись: «Живоглот!» — и девушка снова погрузилась в сон, решив, что разборки со своим домашним питомцем она оставит до вечера.

Живоглот прекрасно знал, что ему было строго запрещено находиться на хозяйской постели, и он всегда четко соблюдал это правило. Исключением было всегда два случая: один раз, когда Гермиона подцепила какой-то вирус и несколько дней пролежала в кровати, а Живоглот вместе с Роном лечили заболевшую, один носил ей чай и книги в постель, второй же просто лежал рядом, уткнувшись рыжей мордочкой в свою хозяйку; второй случай был, когда Рон и Гермиона допоздна засиделась в гостях у Поттеров, а вернувшись, сразу отправились спать, забыв проверить достаточно ли корма у Живоглота, а корма было недостаточно, и ранним утром полукниззл нагло запрыгнул на кровать своих хозяев и, громко мяукая, стал требовать еды.

Девушка попыталась натянуть на себя одеяло повыше, но одеяло не поддавалось, словно на нем кто-то сидел.

«Ну это уже нахальство!» — решила Гермиона и сквозь сон пробормотала:

— Живоглот, брысь!

— Я может и такой же рыжий, но точно не Живоглот, — раздался голос над ухом Гермионы, и его обладатель поцеловал ее в единственную часть, торчащую из-под одеяла, — лоб.

От того что Гермиона не ожидала услышать сейчас этот голос, она откинула одеяло.

— Рон! — вскрикнула Гермиона. — Я даже не слышала как ты пришёл: так крепко спала.

Вместо ответа Рон наклонился к Гермионе для поцелуя, однако она остановила его, проведя рукой по его щеке, и произнесла:

— Побриться тебе надо. Ты же знаешь, что я не люблю твою колючую щетину.

— Я не успел, решил побыстрее лечь к тебе под бочок, обнять и поцеловать любимую жену, — в это время Рон провел указательным пальцем по лбу, затем по щеке Гермионы. — А то пока провозишься с бритьем, совсем времени не останется, а пока у нас есть полчаса, — и Рон снова, но уже с большей настойчивостью, нависая над Гермионой, попытался ее поцеловать.

— Боюсь тебя огорчить, но… — Гермиона посмотрела на будильник и упёрлась обеими руками Рону в плечи, — но у нас нет…

И в этот момент раздался звонок будильника.

— Нет получаса? — то ли закончил за Гермионой предложение, то ли спросил Рон.

Гермиона утвердительно кивнула, отключив будильник, она выскользнула из-под одеяла, надела халат цвета морской волны поверх ночной рубашки и повернулась к Рону, который в это время откинулся на кровать и прикрылся краем одеяла.

— Ты даже не одет, чего и стоило ожидать! — Гермиона покачала головой.

— Конечно, я же к тебе спешил! — утвердительно кивнул Рон.

— Мне сейчас и вправду надо сложить документы, у меня сегодня тяжёлый день, но вечером, после работы, устроим романтический ужин. Ты и побриться к вечеру успеешь, — вопросительно глядя на супруга, сказала Гермиона.

— Хорошо, я пока высплюсь, у меня выходной, — произнес Рон, укутываясь в одеяло. — Я всё-таки двое суток почти не спал.

— А может позавтракаем вместе?

— …и не ел почти столько же, — словно не замечая предложения Гермионы, Рон продолжал говорить, и с этими словами он присел на краю кровати рядом с Гермионой.

— Отлично, я пошла собираться, а с тебя чай, — и Гермиона, словно бабочка — даже подол халата взвился как крылышки мотылька — выпорхнула из комнаты.

Рон устало опустил голову на руки, потер свою бороду и решил, что от этой чертовой щетины надо срочно избавляться, если бы не она, то утро точно прошло бы по задуманному им плану. Он оделся и вышел из комнаты по направлению к кухне, за ним следом сразу же отправился Живоглот.

Рон уже заварил чай для Гермионы и оставил на столе под согревающими чарами, а рядом в зелёной баночке он поставил творожок, который по мнению Рона не обладал ни вкусом, ни запахом, но Гермиона любила употреблять его на завтрак.

Сам же Рон достал приготовленные Гермионой накануне тушёную картошку и отбивные и стал уплетать за обе щеки, не удосужившись даже разогреть. Живоглот в это время доедал свой корм, так заботливо насыпанный Роном сразу по приходу на кухню. Доев корм, полукниззл прыгнул на стул, стоящий рядом с Роном, и громко мяукнул, то ли говоря спасибо таким образом, то ли требуя добавки. Рон отрезал кусочек бекона и положил на краешек стола, Живоглот мигом стащил своими зубами этот вожделенный кусок мяса и быстро проглотил, теперь, глядя на своего хозяина взглядом «хочу ещё», Живоглот замяукал ещё громче. Рон повторил действия с беконом несколько раз. Наевшись, довольный полукниззл стал умываться своими лапками и громко урчать, благодаря Рона.

— Теперь главное, чтобы твоя хозяйка ничего не узнала, — обратился к Живоглоту Рон.

— Не узнала что? — поинтересовалась только что вошедшая Гермиона.

— Н-ничего особенного.

Гермиона, садясь за стол, заметила умывающегося и при этом громко урчащего кота и кинула на Рона суровый взгляд:

— Ты опять кормил Живоглота со стола?

Рон посмотрел на сидящего рядом зверя, а именно так Рон любил называть домашнего питомца, и упрямо замотал головой:

— Что ты, нет конечно.

В ответ Гермиона только фыркнула, она прекрасно понимала, что ей лгут, но, решив избежать ненужных споров, принялась за завтрак. Они немного обсудили предстоящий рабочий день Гермионы, какие проблемы возникли у нее за те дни, что Рон был на задании, а после перешли к обсуждению намеченного на сегодня романтического вечера.

— Я постараюсь долго не задерживаться сегодня на работе, а ты когда в Аврорат? Отчёт же тебе ещё сдавать, или ты уже там был?

— С отчётом поехал Роджер, он руководил операцией, так что я направился сразу домой, — Рон ещё раз тяжело вздохнул, — сегодня, я уже говорил, выходной, а завтра заступаю на смену.

— Ой, уже бежать пора, — Гермиона взглянула на часы, потом наклонилась ближе к Рону и сказала: — Значит, ты успеешь выспаться и как следует отдохнуть, а вечер проведем только вдвоём, я заскочу в обед за шоколадными лягушками для тебя, а с тебя мороженое для меня, — Гермиона наклонилась к Рону еще ближе для поцелуя, но проведя рукой по его щетинистой щеке, произнесла: — Надеюсь, к вечеру ты успеешь избавиться от этого.

Рон взял ее руку и поцеловал, потом посмотрел жене в глаза и кивнул в знак согласия. Гермиона улыбнулась супругу, в считанные секунды поднялась из-за стола, крикнув на прощание: «Провожать не надо, до вечера», — и выбежала из кухни. Следом послышался ее голос, указывающий четко и ясно место своего отправления, и Гермиона, судя по звукам, скрылась в пламени Каминной сети. Рон и Живоглот какое-то время посидели молча, Рон закончил завтрак и, повернувшись к Живоглоту, почесал его за ухом:

— Что, строгая она у нас? — полукниззл в ответ, широко разинув пасть, зевнул. — А вот мы ещё одно правило нарушим. Пошли спать, разрешаю тебе сегодня поспать на нашей кровати.

Рон, оставив тарелки и чашки немытыми на столе, пошел в спальню, а Живоглот засеменил за ним следом. Устроившись поудобнее в кровати, Рон включил телевизор, но не найдя ничего интересного, остановился на спортивном канале, и, поглаживая Живоглота по голове, начал смотреть последние новости футбола.

— Вот ты, Глотик, весь мохнатый и шерсти от тебя куча, но тебя почему-то не заставляют все это сбривать, — начал жаловаться Рон своему питомцу. — А у меня всего лишь три дня небритое лицо, и все! Даже поцеловать отказалась. А если отрастить такую же бороду длинную, как твоя шерсть, она, наверное, так колоться не будет, как думаешь?

Живоглот лишь фыркнул что-то непонятное в ответ и, устроившись поудобнее, засопел, Рон ещё какое-то время наблюдал за последними футбольными новостями, но и его стал одолевать сон — последняя мысль Рона, прежде чем он погрузился в сновидения, была о предстоящем вечере с Гермионой.

Рон сквозь сон не сразу понял, откуда доносились звуки и что это вообще были за звуки, кто их издавал и почему ему не дают спокойно поспать в свой, между прочим, выходной день. Придя немного в себя, Рон все понял: оказалось, что министерская сова с письмом стучала в окно и, судя по её настойчивым почти агрессивным звукам, уже довольно долго, а Живоглот, сидя на подоконнике, истошно шипел на птицу и царапал стекло. Завершал эту канонаду звуков телевизор, вещающий о каком-то магловском спортивном матче.

Рон открыл окно, забрал письмо и дал птице корм, который всегда стоял на подоконнике, однако сова, прежде чем улететь восвояси, больно клюнула Рона в палец, видимо в отместку за долгое ожидание и лицезрение кота по ту сторону окна.

— Ай, зараза, — крикнул Рон птице вслед, а Живоглот зашипел ещё сильнее, уж очень он не любил министерских сов, в отличие от домашнего Сычика.

Письмо было от Гермионы:

«Рон, дорогой,

Сегодня срочно отправляют в командировку в Северную Ирландию, приду домой к пяти часам за вещами и сразу отправляюсь снова в Министерство. Сложи, пожалуйста, мои вещи в жёлтый чемодан.

Наш ужин придётся перенести на неопределенный срок, я не знаю, когда вернусь.

Целую, Гермиона».

Рон взглянул на часы — половина пятого, неужели он проспал весь день и даже не почувствовал этого? Времени до прихода Гермионы оставалось совсем немного, а он должен был помочь ей сложить вещи.

Жёлтый чемодан, по размерам больше похожий на кейс для бумаг, был очень вместительным, и без заклинания невидимого расширения, конечно же, не обошлось. Гермиона не так часто, как Рон, отправлялась куда-нибудь по рабочим делам, но и на этот случай у нее было все заранее припасено: специальный дорожный набор ванных принадлежностей, халат, пижама и тапочки, которые предназначались исключительно для путешествий.

Гермиона вышла из камина без четверти пять и сразу пронеслась как вихрь по квартире, укладывая в чемодан оставшиеся вещи, документы и книги. Впопыхах она толком ничего не сказала Рону, зачем ей так срочно нужно отправляться в командировку. И только когда она переоделась в дорожную мантию и поставила собранный чемодан возле камина, Гермиона присела в кресло, чтобы немного перевести дыхание, она заметила немного растерянного Рона.

— Я надеюсь, что это ненадолго, сегодня поступил сигнал об очень жестоких случаях обращения с домовыми эльфами и кентаврами из Северной Ирландии, придется со всем разобраться, к тому же в разных частях страны. Я еду с Кэрри из нашего отдела, ты ее знаешь. Портключ нас доставит на место, сейчас он уже готов и ждёт нас в министерстве, — Гермиона встала с кресла и подошла к Рону, закинув руки ему на плечи, продолжила: — И, пожалуйста, не оставляй грязную посуду на столе, — Рон закатил глаза вверх, — не корми Живоглота со стола и не позволяйте ему спать на нашей кровати.

Ну разве это Рон хотел услышать от жены перед ее уходом? Не дослушав до конца её наставления, он поцеловал её, крепко прижимая к себе и не давая возможности оторваться и прервать поцелуй.

— И в конце концов, — продолжила Гермиона сразу после поцелуя, — побрейся!

Она взяла чемодан в одну руку, пепел в другую и, громко и четко сказав точный адрес, исчезла в зеленом пламени. Рон уныло поплелся в сторону спальни, поглаживая при этом свою бороду и щеки.

— А смысл мне сегодня бриться, если Гермиона уехала, завтра успею, а если не завтра, то послезавтра или послепослезавтра, — сказал Рон, ложась снова в кровать.

Поглаживая Живоглота, запрыгнувшего к нему на колени, Рон переключал каналы телевизора и думал, чем бы сегодня занять вечер.

Несмотря на то что Рон проспал весь день, ничего не делал вечером и так же рано отправился спать, утром он почти проспал на работу. Открыв глаза за пятнадцать минут до начала рабочего дня, он быстро вскочил с кровати, впрыгнул в рабочую мантию и помчался к камину. Ещё пару минут ушло на то, чтобы добежать до кабинета, и вот без одной минуты восемь Рон влетел в свой кабинет, который делил с другими такими же аврорами, и промчался к своему столу. Уже сидя на своем рабочем месте, Рон громко выдохнул.

— Уизли! Ты что, вчера весь день отмечал удачно проведенную операцию? — раздался голос Роджера, напарника Рона, сидевшего за столом на против. — Посмотри на себя.

— Отцепись, Мэт, — пробурчал Рон, пытаясь хотя бы немного руками уложить вихры на голове, оставшиеся после сна. — Проспал.

Рон поправил волосы, немного отдышался и уже направился к чайнику, чтобы заварить чай и окончательно прийти в себя, как в кабинет вошёл начальник, заместитель главного аврора, Стивен Олдридж и позвал Уизли к себе.

Однако до кабинета они так и не дошли, и Олдридж начал рассказывать суть дела прямо в коридоре.

— У меня к тебе не совсем обычное поручение. Дело в том, что соседка моих родителей, миссис Клэр Мейзи, пожаловалась на пропажу очень древнего и дорогого ей кольца. Судя по её словам, украшению не менее четырехсот лет, и сделано оно лучшими гоблинскими мастерами. Ну, это она так говорит. Она всегда любила приукрасить события. Она попросила меня, чтобы я разобрался в этом деле. В общем, так как это старая знакомая моей семьи, то я не могу ей отказать, а у самого дел много. Сгоняй туда, поговори. Может, она все выдумала или кольцо куда-то закатилось.

Отказывать своему начальнику, да ещё и заместителю главного аврора было очень неудобно, хотя и у Рональда дел хватало.

— Я тебе сейчас дам координаты, как туда добраться, — продолжил мистер Олдридж. И на небольшом куске пергамента начертил какие-то закорючки. — Разберёшься?

— Да, сэр, — кивнул Рон.

Глядя вслед удаляющемуся начальнику, Рон думал, что их с Гарри всё ещё не воспринимают, как полноценных, надежных и главное хороших авроров. Их часто отправляют на задания под руководством более опытного аврора, часто поручают дело, с которым никто не хочет возиться, часто дают перебирать бумажки. А ведь Рон надеялся, что после последнего их совместного дела с Роджером, которое они провели невероятно успешно, ему, Рональду Уизли, герою Войны, дадут что-нибудь серьезное и интересное, требующее всех его навыков и умений.

Рон посмотрел на начерченные координаты и отправился обратно в кабинет, чтобы допить чай — теперь-то он был уверен, спешить особо некуда, — собрать вещи и отправиться к неизвестной миссис Клэр Мейзи.

По тем координатам, что дал ему Стивен Олдридж, Рон трансгрессировал на какую-то поляну: неподалеку расположились заросли кустов, и за ними был слышен шум реки, а впереди виднелся дом в два этажа с ярко-голубой крышей и серыми стенами, дом был огорожен забором зелёного цвета. Судя по виду дома, как предположил Рон, хозяйка немного странная особа. Но все же он надеялся, что она окажется милой женщиной, возможно, даже угостит его завтраком, всё-таки он не успел сегодня ничего съесть, о чём ему напоминал своим урчанием его желудок.

Неожиданно для себя Рон услышал мужской голос и обернулся на него. К нему на встречу из-за кустов шел мужчина преклонных лет, в одной руке он держал удочку, а в другой — ведро, судя по всему, с рыбой.

— Добрый день, молодой человек, — начал мужчина, — вы, наверное, аврор. Идете к миссис Мейзи?

— Здравствуйте, мистер…

— Чанинг, Уильям Чанинг.

— Здравствуйте, мистер Чанинг. Да, я к миссис Мейзи. А как вы поняли, что я аврор? — удивился Рон.

Они начали движение в сторону дома с голубой крышей, и мистер Чанинг заговорил:

— Ну, знаете, Клэр уже всем растрепала про свое кольцо и сказала, что с ее связями в Аврорате преступника быстро выведут на чистую воду. Однажды она уже жаловалась в Аврорат, якобы ее гусей кто-то хочет отравить, так как те были вялыми и часто засыпали на ходу, — мужчина засмеялся, — а оказалось, что она сама вывела их на поле, где росла сон-трава, вот те ее и наелись. Теперь она огородила свой участок, и гуси обитают только там. И это к лучшему, поверьте. Вы знаете, сколько у нее гусей? О-о-о-о-о! Много! Очень много! Я точного числа не скажу, но их точно около сотни. Так что нам, жителям деревни, этот забор к лучшему. Помню, тогда Стив сам приезжал, долго выслеживал здесь что-то, расспрашивал всех, пытался выведать, кто держит зуб на Клэр, а оказалось-то, тьфу! — старик сплюнул в сторону. — Молодой ещё тогда был Стив, неопытный, только начинал работать. А вот теперь вы мне скажите, разве это дело для Аврората — гусей-то считать?

— Нам приходится со всем разбираться, — вздохнул Рон.

— Теперь-то, конечно, он — заместитель главного автора, куда ему самому ездить, вот и посылает новичков, да стажёров.

Рона эти слова словно полоснули, зачем ему было лишний раз напоминать о собственной никчемности в магическом Аврорате, и он решил сменить тему.

— Зачем же миссис Мейзи столько гусей?

— Часть для себя держит, часть на продажу, к тому же пух гусиный тоже продает. У нее же гуси не совсем обычные, какая-то редкая порода, огромные такие, — и мистер Чанинг так взмахнул руками, показывая размер гусей, что его ведро дернулось, и выплеснулось немного воды прямо на Рона. — Извините, извините, не хотел, — и старик уже принялся доставать свою палочку, что бы очистить пятно на мантии Рона.

— Ничего страшного, — сказал Рон и одним движением палочки избавился от пятна.

— Простите, мистер… что-то я запамятовал, как вас зовут?

— Я и сам не представился. Рональд Уизли.

— Уизли, говорите? Знакомая фамилия. Что-то очень знакомая.

— Достаточно распространённая, — усмехнулся Рон, вспоминая свое многочисленное семейство, которое становилось всё больше и больше. — А что же вам рассказала миссис Мейзи про свою пропажу?

— Лично мне — ничего. Но она поделилась с нашей соседкой, миссис Фрэнкинсон, а та всё рассказала моей супруге Кристин, ну а моя супруга поведала эту историю мне. Говорит, кольцо жутко дорогое, передавалось в их семье по наследству уже много столетий, точнее, там было много украшений, которые передавались в их семье от одного к другому. И вот, к ней приходил племянник, после прихода которого кольцо и пропало. Она сначала не подумала на него, но потом племянник куда-то пропал и не отвечает ей, это её и обеспокоило.

— Когда же все это случилось?

— Да, наверное, пару дней назад, я точно не знаю.

— Вы знаете что-нибудь про племянника миссис Мейзи?

— Практически ничего: юноша остался без матери, она пропала без вести лет пять или семь назад, живёт с отцом-маглом. Его мать — это сестра Клэр, и они, кажется, не ладили.

— Спасибо, мистер Чанинг.

Они как раз остановились недалеко от дома миссис Мейзи. Дорога, по которой они всё это время шли, начинала раздваиваться: одна тропинка, достаточно узкая, вела к дому миссис Мейзи, другая же, широкая, шла по направлению к деревне.

— Абсолютно не за что. Рад, если что-то из этого вам пригодится. Мне теперь налево, а вам по этой тропинке, ну вы и сами догадались. Знаете, только лучше постучите или позовите её, а то там эти гуси мигом накинутся.

— Спасибо, — поблагодарил Рональд старика ещё раз.

Остальной путь Рон проделал в одиночестве, поправляя свою рабочую мантию, чтобы прикрыть наспех надетую неглаженую одежду, вид которой явно не произвел бы впечатления. Рон отлично знал, что каждый потерпевший свое дело считает самым важным и хочет, чтобы им занимался исключительно профессионал, поэтому выглядеть тоже следовало как профессионалу. Ещё раз поправив мантию и пригладив волосы, Рон дотронулся до своей щеки, он совсем забыл, что небрит уже четвертый день. Это его немного расстроило, он отлично знал, что его борода не росла равномерно, и его вид сейчас точно не смог бы произвести впечатления опытного и профессионального аврора.

Рон шел вдоль зелёного забора и смотрел на большое количество гусей, которые обитали на участке, одни из них спали, другие что-то ели, третьи пили воду, их количество действительно было огромным, Рон побоялся даже начать считать, но с неопределенным числом «около сотни», сказанным мистером Чанингом, Рон вполне был согласен.

Рон не любил гусей, он отлично помнил случай из детства, когда они с близнецами поздно вечером возвращались из деревушки Оттери-Сент-Кэчпоул: на улице было уже темно и без того немного страшно, и в тот самый момент, когда Рон с братьями стали думать, как же их накажут родители за столь позднюю прогулку, на них из оврага, идущего вдоль дороги, вышли эти страшные ощипанные птицы, как будто из-под земли говорящие что-то на своем гусином. Рону тогда показалось, что их глаза горели красным. Мальчики жутко испугались и очень быстро побежали к дому, так быстро они, наверное, ещё никогда не бегали ни до, ни после этого случая. Целую ночь Рону снились эти птицы похожие на инферналов, и, каждый раз вздрагивая от шума, Рон просыпался от ужаса, что они пытаются пробраться в их дом. Близнецы, Рон был уверен, также сильно перепугались, потому что больше никогда не говорили на эту тему и не вспоминали тот случай, что было не похоже на них: они всегда любили все обратить в смех. На следующий день за обедом Рон узнал от матери, что какие-то жители близлежащей деревушки решили, что их домашние птицы подохли и подумали, что хотя бы смогут ощипать их — не пропадать же ценному гусиному пуху — а сами тушки выбросили в овраг. Так несколько человек поздно вечером чуть от страха не поседели. Мама рассказывала про это с улыбкой и насмешкой, ей эта история показалась забавной, но младшие братья Уизли этого не разделяли. Смеялась Молли Уизли по большей части с того, что эти маглы не смогли отличить дохлых птиц от живых, они решили, что это редкая болезнь или что птицы отравлены, а на самом деле в тот жаркий день птицы просто схватили солнечный удар, а отлежавшись в прохладном овраге, пришли в себя, чем перепугали половину деревни и самих хозяев.

Рон вспомнил об этом почти с тем же ужасом, который он тогда испытал, и случайно задел забор своей рукой, пытаясь отогнать видение прошлого. В эту минуту гуси заметили незнакомца и принялись громко и истошно вопить и, махая крыльями, идти в сторону шума. Рон отпрыгнул от забора, в эту минуту к калитке поспешила миссис Мейзи.

— Что вам здесь надо? — кричала она, пытаясь заглушить гул птиц.

— Добрый день, миссис Мейзи. Я из Аврората, — так же громко произнес Рон.

Гуси внезапно замолчали и разбрелись каждый по своим делам, Рон мог поклясться, что без колдовства здесь не обошлось. Миссис Мейзи открыла дверь и уже более учтиво пригласила пройти молодого человека.

— А я вас с утра ждала.

Перед Роном стояла очень милая и красивая женщина, на вид ей было не более тридцати пяти лет. Волосы были длинными, тёмными, большие кудри аккуратно лежали на плечах, в волосах была заплетена маленькая тонкая цепочка. Рон подумал, что на эту прическу она тратит целое утро. Лицо миссис Мейзи было светлым, большие глаза почти чёрного цвета сразу приковывали к себе внимание, ярко розовые губы расплывались в улыбке. Одета она была в обычный сарафан сине-голубого цвета, который доставал чуть ниже колен и лежал аккуратно по фигуре. Рон ожидал увидеть здесь кого-то похожего на свою маму, обычную домохозяйку, проживающую в деревне, да и по возрасту Рон представлял себе миссис Мейзи как женщину за пятьдесят.

— Вы миссис Мейзи? — решил удостоверится Рон.

— Да, это я. Следуйте за мной, — и миссис Мейзи проводила Рона в сторону дома.

Они остановились на крыльце, и Рон понял, что поесть ему никто не предложит, как и войти в дом тоже.

— Не могли бы вы ещё рассказать всё о вашей пропаже? — решил перейти сразу к делу Рон.

— Да, да, сейчас. А Стив сам не смог прийти?

— Нет, у него много дел сейчас.

— Да, понимаю, как заместитель начальника Аврората, он сам не выезжает, всё вас, молодых, отправляет.

Рона опять эта фраза как ножом полоснула. Как будто всем только и надо напоминать, что он ещё не состоявшийся профессиональный аврор.

— Давайте к делу, миссис Мейзи, когда пропало кольцо?

Было заметно, что тон, которым произнес это Рон, ей не понравился. Миссис Мейзи скрестила руки на груди и начала свой рассказ, смотря при этом куда-то в глубь своего двора.

— Кольцо пропало два дня назад, когда ко мне приходил мой племянник в гости. Надо сказать, мы с ним давно не виделись и не общались.

— Насколько давно?

Миссис Мейзи повернулась к Рону и, окинув его с ног до головы, продолжила:

— С момента исчезновения Галисии. Ее муж, Джек, после случившегося забрал сына и поселился с ним где-то в магловском мире, я даже не знаю где. Он магл, и ему так было проще — жить в привычной среде. Меня они никогда не звали в гости, но я посылала подарки к дню рождения племянника — в ответ ничего. Наверное, именно меня они винили в случившемся.

— Почему?

— Сестра пропала около пяти лет назад. Тогда, если вы помните, часто пропадали люди: нападения оборотней, пожиратели смерти, которые преследовали предателей крови. А Галисия была предательницей, по их мнению, конечно, она же вышла замуж за магла.

Рон отлично помнил все те нападения, они тогда учились на шестом курсе, но причем здесь миссис Мейзи, понять не мог.

— Так почему же вас в этом винят?

— Мы с Галисией стали плохо поддерживать отношения примерно с того момента, когда она связалась с Джеком. Он мне не нравился, и я не скрывала этого. Нет, совсем не потому, что он магл, нет. Просто не нравился, я не знаю, чем объяснить эту неприязнь к нему, не нравился, и всё! В тот вечер, когда Галисия исчезла, она приходила ко мне, мы поругались, поспорили немного, я психанула и вышла из комнаты, что случилось позже, я не знала. Решила, что сестра ушла домой, но, как оказалось позже, домой она не вернулась.

Глаза миссис Мейзи наполнялись слезами, и он решил, что хватит вспоминать прошлое.

— Так почему же племянник, столько времени не видевший вас, пришел вас навестить?

Женщина, прежде чем ответить, немного помолчала, прогнала с глаз слезы, сглотнула комок в горле и продолжила:

— Я поздравила его с окончанием школы, отправила подарок, вот он и решил меня навестить. Я была рада его видеть. Приходил ко мне два раза в неделю. Мы говорили об его дальнейшей учебе в медицинской школе, я рассказала ему все, что помнила о матери, а он так похож на нее. Потом показала это кольцо, именно из-за него мы с сестрой поругались в тот вечер, когда она пропала, и тут Артур попросил подарить ему это кольцо в память о матери. Но я не согласилась. Не знаю, что двигало мною, но я не согласилась. Во-первых, я всё-таки плохо знала племянника, а во-вторых, для меня это тоже память о моей семье. Было время кормить гусей, я отошла на пару минут, а когда вернулась, не было ни кольца, ни племянника. Он мне не отвечает на письма. Вот я и решила не обращаться в Аврорат официально, и чтобы Стив помог разобраться во всём, объяснить молодому человеку, что все это неправильно.

Задав ещё несколько вопросов относительно того, как выглядело кольцо, его описание, не искала ли миссис Мейзи кольцо где-нибудь в доме, возможно, оно куда-нибудь закатилось, Рон решил, что уходить надо как можно быстрее, потому что миссис Мейзи одарила его таким взглядом, что он тоже готов был исчезнуть в одно мгновение.

Рон вышел за ворота, отошёл на пару шагов, и решил, что неплохо было бы узнать полное имя ее племянника, чтобы легче найти адрес его местожительства, он развернулся и, подойдя ближе к калитке услышал, как миссис Мейзи с кем-то разговаривала, судя по всему, со своими питомцами.

— Ишь ты, думает, я свои же вещи не смогу найти, думает, что я напрасно все наговариваю на мальчишку, закатилось куда-то, ага, как же, неужели, он решил, что я не умею пользоваться магией и искать вещи, кого только не берут в авроры, пушок ещё с лица не сошел, поди не брился ни разу ещё этот, как его там, аврор. Вот пожалуюсь Стиву, пусть другого присылает, опытного…

Остаток фразы Рон решил не дослушивать, он и так услышал больше, чем нужно. Тихо и аккуратно, чтобы не привлекать внимание миссис Мейзи, Рон отправился к тому месту, на которое он трансгрессировал. В Аврорат Рон вернулся в паршивом настроении. Написав отчёт и договорившись с Гарри о том, что зайдет к ним сегодня в гости и принесёт их любимое магловское пиво, Рон отправился домой.

Вечером, стоя в очереди в магазине, Рон обратил внимание на журнальную стойку, а точнее на один журнал с бородатым мужчиной и названием статьей «Борода делает мужчину мужественнее» и «Десять самых модных бород этого сезона» на обложке. Прихватив этот журнал с собой, Рон выложил всё на транспортировочную ленту перед кассиром.

— Документ, удостоверяющий личность, покажите.

— Что? — возмутился Рон.

— Мы не продаем лицам, не достигшим совершеннолетия, алкоголь.

— Но мне уже есть восемнадцать!

— Предъявите документ.

Документа у Рона с собой не оказалось, а пользоваться Конфундусом он не мог на глазах стольких маглов.

Еще в более унылом состоянии Рон отправился домой, где отправил патронуса Гарри с сообщением о том, что сегодня все отменяется, причин Рон решил не называть. Вечер он провёл в обществе Живоглота и Сычика, читая купленный сегодня журнал и ещё больше убеждаясь, что нужно отрастить бороду.

Вчера в Аврорате Рон раздобыл адрес племянника миссис Мейзи, Артура Стоуна, который проживал со своим отцом-маглом в тихой части Лондона, в одном из самых спокойных спальных районов города. Трансгрессировать туда не было никакого смысла из-за обилия маглов — пришлось воспользоваться обычным транспортом. Сперва Рон решил ехать на метро, а там дальше пройтись пешком, но, вспомнив одну свою злосчастную поездку в этом магловском транспорте, когда его со всех сторон прижали и не давали нормально вздохнуть, Рон вызвал такси. Так было надёжнее.

Такси ехало по улицам города, сворачивая на нужных перекрестках, одни городские пейзажи сменялись другими, более незнакомыми, и Рон понял, что совсем мало знает Лондон, несмотря на то что живёт здесь вместе с Гермионой уже год.

После войны они все вернулись на обучение в Хогвартс — Гермиона настояла на этом, — но Рон никогда не жалел об этом. Вернуться в школу казалось сперва не самой лучшей идеей, зная, в каком состоянии остались дома мама и Джордж. Но позже всё наладилось. Миссис Уизли присылала в школу своим детям печенье, очень много печенья, похоже, что она не знала, чем себя занять дома, и выпечка оказалась хорошим отвлечением для неё. Всё, что она присылала, поедалось не только младшими Уизли и их друзьями, но вскоре и всеми гриффиндорцами, а чуть позже и студентами с других факультетов. Джорджа уговорили вернуться к делу и открыть магазинчик в Хогсмиде: всё-таки покупателей во время учебного года можно ожидать именно там. Джордж согласился, и жизнь пошла веселее, причем не только в Хогвартсе, но и в семье Уизли. После окончания школы Рон и Гарри два года обучались в аврорской школе и жили в это время в предоставляемом общежитии. Обучение было сложным и интенсивным, но несмотря на то что рядом не было Гермионы, которая всегда тянула их учёбу, Рон и Гарри справлялись самостоятельно, пусть не всегда идеально, и часто все задания делали в последнюю минуту, но они были одними из лучших студентов школы благодаря, правда, практическим занятиям, а не теоретическим. Гермиона после окончания школы сразу пошла на работу в Министерство Магии, несмотря на то что ее звали в Отдел магического правопорядка, она пошла работать в Отдел по регулированию магических популяций и контроля над ними. И в это время стала снимать квартиру в магловском районе Лондона недалеко от входа в Министерство Магии.

После окончания школы авроров Рон и Гермиона, не долго думая, стали жить вместе в квартире Гермионы и ещё через некоторое время поженились.

Всё свободное время, которое у них было, они проводили или в магической части Англии, или с родителями Гермионы в их доме, иногда ужинали в каком-нибудь магловском ресторане, чаще выбирались в близлежащие кинотеатры, но никогда не уходили далеко от своего дома.

Сейчас, глядя из окна такси, Рон думал, что зря они не ходят по Лондону: это красивый город, столько всего яркого, интересного, высокие здания, большие экраны, двухэтажные автобусы, везде снуют люди, ездят машины, город дышит. Да, Рону показалось, что город дышит сам по себе.

«Как только Гермиона вернётся из командировки, — решил Рон, — устроим экскурсию по Лондону на одном из этих самых двухэтажных автобусов».

Такси повернуло на длинную улицу с множеством магазинов, кафе, парикмахерских и прочих заведений. Рона привлекло название, а точнее вывеска одного из заведений. На вывеске черного цвета была нарисована самая обычная борода и усы, которые подсвечивались ярко красным светом, а снизу надпись: «Барбершоп “Капитан”». Рон никогда раньше не слышал это слово, но по вывеске понял, что дело касается бороды и усов.

«Магазин бороды? Там продают бороды? Подбирают бороды? Что-то типа париков, только для бороды?» — Рону некому было задать эти вопросы, таксист бы явно счёл его сумасшедшим, только Гермиона никогда не смеялась над его странными, а порой и глупыми вопросами, касающимися уклада жизни маглов. Рон что-то смутно припоминал: это название из вчерашнего купленного журнала, но он так и не вспомнил, что же это такое — барбершоп, и только проезжая мимо очередной парикмахерской, Рон понял, что это заведение, где можно постричь бороду. По сути, та же парикмахерская, но чисто мужская. Остаток дороги мысль о посещении этого заведения не давала Рону покоя.

Ещё через несколько поворотов такси остановилось около небольшого дома с маленькой лужайкой перед ним. Рон расплатился с таксистом и отправился к дому. Дверь открыл высокий мужчина, судя по всему, с чёрными когда-то волосами, а теперь волосы покрывала седина.

— Мистер Стоун?

— Да. Чем могу быть полезен?

— Мне необходимо поговорить с вашим сыном, Артуром.

— Его сейчас нет дома. Он гостит у своего друга. А зачем он вам?

— Простите, я не представился. Рональд Уизли. Аврор. Мне нужно задать вашему сыну несколько вопросов. Где я могу его найти?

— Аврор? Проходите, пожалуйста, проходите, — на лице мистера Стоуна отобразился страх. — Что-то случилось? Что-то с Артуром?

Мистер Стоун жестом пригласил Рона войти и сесть на один из диванов в гостиной, сам же он сел на кресло около стола.

— Нет, нет. То есть… Видите ли, ваш сын был в гостях у своей тёти, миссис Мейзи, у неё пропало кольцо после его визита, и она подозревает в этом Артура.

Мистер Стоун подскочил с кресла и зашагал по комнате.

— Что? Этого не может быть! Артур никогда бы ничего не взял. Он порядочный человек.

— И всё же он просил, чтобы миссис Мейзи отдала ему кольцо как память о матери, но она не согласилась, и после кольцо исчезло.

— Может, оно потерялось, или кто-то другой его взял?

— По словам миссис Мейзи никто больше не заходил к ней в тот день. Расскажите мне, что делал Артур во вторник. Вы знали, что он был в гостях у своей тёти?

Мистер Стоун сел обратно в кресло и сложил руки в замок перед собой.

— Да, знал. Клэр прислала поздравительное письмо и какой-то сувенир Артуру в честь окончания школы, пригласила в гости на чай. Он ходил к ней несколько раз, но мне ничего не говорил, я об этом догадался, когда он спросил почему… — Джек Стоун глубоко вздохнул и продолжил, — почему они с его матерью поругались, долгое время не общались и почему Галисия снова решила помириться с сестрой. Мы с ним поговорили об этом, и он решил ещё раз наведаться к Клэр, во вторник он был у неё, вернулся каким-то расстроенным, поговорить мы не успели, так как он уехал в гости к школьному приятелю: его пригласили погостить, у его друга день рождения.

— И где же можно найти Артура? Он оставил вам координаты?

— Нет, после исчезновения Галисии я прекратил всякое общение с вашим миром. Только письма Артуру в школу отправлял и перед началом учебного года ездил с ним за покупками. Я не знаю, как найти Артура. Но он сказал, что если понадобится, то я смогу всегда написать письмо и отправить совой, а других способов связаться с ним я и не знаю.

— Мне необходимо поговорить с Артуром, вы, я думаю, и сами понимаете, что ему предъявлено обвинение в краже, и с этим делом лучше не откладывать.

— Я знаю, что мой сын ни в чем не виноват. Он вернётся в понедельник, и вы можете с ним поговорить.

— А если он сбежит, возможно, он уже сбежал?

— Нет, мой сын — не вор. Он ничего не крал, в этом я могу точно заверить вас. Он не сбежит.

Рону совсем не хотелось ссориться мистером Стоуном, он ему верил, верил, что его сын не сбежит, но закончить дело хотелось быстрее. К тому же дело он вел неофициально, а значит, никак не мог повлиять на то, чтобы мистер Стоун вызвал своего сына сейчас же домой. Найти самому Артура тоже вполне можно было, но вот заняло бы это примерно столько времени: пока он найдёт друга, к которому тот мог уехать, пока узнает адрес, а без официального запроса и с учётом приближающихся выходных это может занять довольно много времени, и в итоге в лучшем случае в понедельник Рон будет знать, где Артур, когда тот и сам уже явится домой.

Прикинув всё это, а также и то, что он в ближайшее время сможет заняться другими делами: написанием отчёта и оформлением документов — Рон решил спокойно покинуть этот дом.

— Хорошо, мистер Стоун, я навещу вас в понедельник. В какое время Артур обещал вернуться?

— Утром, я думаю часов в десять утра он будет здесь.

— Я приеду к этому времени. До свидания.

Рон, выйдя из дома, наложил на него сигнальные чары на случай, если Артур Стоун явится раньше.

Прогуливаясь по улице, Рон пожалел, что не вызвал такси из дома мистера Стоуна — теперь придется идти пешком до ближайшей крупной улицы, чтобы поймать такси или… Неожиданно Рону пришла мысль, что он может свернуть в какой-нибудь закоулок и оттуда трансгрессировать в Аврорат. Однако пока он думал, он дошёл до той самой улицы, по которой его везло такси и где он увидел странное место под названием «Барбершоп “Капитан”». Интерес к этому месту взял верх, и Рон отправился в сторону «магазина бород».

Дверь этого заведения была под стать его вывеске: чёрная, массивная, с красными нарисованными усами. Подавляя свою неуверенность, Рон открыл дверь. Раздался сначала звон колокола, а следом и громкий бас:

— Добрый день. Капитан приветствует вас, — к Рону направился высокий и крупный мужчина, немного уступающий Хагриду в росте и объёме. Его длинная борода, немного косматая, также напомнила Рону о хранителе ключей Хогвартса, однако этот мужчина, в отличие от знакомого великана Рона, был лысым.

— Здравствуйте, — скорее промямлил, чем сказал Рон, оглядываясь по сторонам.

Заведение было очень уютным и сразу располагало к себе. Здесь царила странная, но приятная атмосфера. На нескольких креслах сидели мужчины, которых уже стригли или брили, в дальнем углу зала Рон заметил, как кто-то брил надувной шарик чем-то вроде ножа, нет, Рону явно это не показалось, там и в самом деле был надувной шарик, однако он постеснялся останавливать на этом своё внимание, отметив про себя, что обязательно уточнит у Гермионы, что это значит. На стенах висели телевизоры, которые показывали какой-то матч магловской спортивной игры, Рон и на это не обратил внимание. Слева от Рона находилась барная стойка, видимо, здесь можно было немного расслабиться в ожидании своей очереди, а справа от входа была стойка администратора, откуда и вышел тот самый мужчина, который громким басом приветствовал Рона, судя по всему, он и был здесь «капитаном».

— Чем можем быть полезными? — уточнил Капитан.

— Я думал, — Рон, всё ещё любуясь этим местом, не мог подобрать слова. — Знаете, мне хотелось бы отрастить бороду.

— Отличное решение, молодой человек. Проходите сюда.

Мужчина указал на диван, расположенный за стойкой администратора, перед диваном был большой овальный стол из стекла, на котором лежало множество журналов, каталогов, брошюр и прочей печатной литературы.

— Борода делает мужчину взрослее, он кажется более мужественным, уверенным в себе.

Рон сел на диван, а Капитан придвинул ему несколько журналов.

— Вы уже решили, что хотите? Или ещё в поиске?

— В поиске, я определено не знаю, с чего начать, мистер…

— Зовите меня Джек, мы здесь называем друг друга только по имени, никаких мистеров. Многие постояльцы называют меня Капитан, но все же я предпочитаю имя. Джек. А вас?

— Рон, э-э-э, Рональд.

— Ронни? Отличное имя, Ронни, — Рон уже хотел было поправить Капитана, но тот продолжил: — Для начала, хочу вам сказать, что бороду вам следует ещё немного подрастить, судя по всему, вы не брились примерно пять дней?

— Да, так и есть, — удивился Рон.

— Вам бы ещё недельку как минимум, а лучше — две. Затем сможем моделировать тот образ, который вам больше нравится.

— Две недели? — изумился Рон. — Долго.

— Главное, не смотреться в зеркало в этот период, часто мужчины не выдерживают, когда на них из зеркала смотрит «пьяный бездомный», и сбривают всё.

Рон вспомнил своё нынешнее отражение в зеркале, да, с такой щетиной он действительно начинал походить на измученного и потерянного человека. Неудивительно, что Гермиона просила его побриться, а миссис Мейзи разговаривала с ним таким тоном, словно перед ней не аврор, а отребье.

— С волосами тоже что-то хотите сделать? — Капитан снова вывел из задумчивости Рона.

— Нет, я действительно ещё и сам не знаю, чего хочу. Просто…

— Вы просто захотели бороду, и это замечательно!

Рону нравились то, какой позитив исходил от Джека, он заряжал своим оптимизмом, а его борода определено притягивала внимание.

— Я могу предложить вам несколько вариантов. Один из них — это голливудская борода, а второй — классическая борода, ну, еще, думаю, «жабо» подойдёт. Насчет прически... я бы порекомендовал вам слегка сзади состричь, сделать короче, а сверху оставить вашу пышную шевелюру, слегка уложив её. В принципе, это можно и сейчас сделать.

Как бы Рону не хотелось прямо сейчас сделать всё, что ему предлагал Капитан, он понимал, что сегодня его рабочий день, и он должен бежать на работу. А с другой стороны, никто же его сегодня в Аврорате ещё не видел, а значит, постричься Рон мог вчера, а всё это время он якобы расспрашивал мистера Стоуна.

Рон уже готов был запрыгнуть в свободное парикмахерское кресло, однако он быстро вспомнил, что дома имеется зелье для быстрого роста волос, которым он может спокойно воспользоваться вечером, а завтра с утра обзавестись шикарной бородой и новой прической.

С мыслью о волшебном зелье Рон покинул парикмахерскую, свернув в тихий переулок, и, осмотревшись по сторонам, он трансгрессировал сперва к себе домой, а уже оттуда в Министерство по каминной сети.

Ближе к концу рабочего дня Рон заглянул в архив, чтобы найти дело о пропаже Галисии Стоун, сестры Клэр Мейзи.

Согласно материалам дела пропала миссис Стоун в июне тысяча девятьсот девяносто седьмого года, то есть пять лет назад. О пропаже заявил её муж, мистер Стоун: не дождавшись жены в обещанное время, он связался с её сестрой, к которой та отправилась, на что сестра ответила, что миссис Стоун давно ушла и уже должна быть дома. Отряд авроров, прибывший на место, ничего подозрительного не обнаружил: никаких следов миссис Стоун не было видно, никто из соседей ничего не видел. Пожирателей смерти в этом районе не наблюдалось, и всё списали на нападения оборотней, которые до этого жили в соседней деревне. Однако мотив остался неизвестным. Оборотни нападали только по приказу Волдеморта на неугодных ему людей — Галисия Стоун вела мирную жизнь, была чистокровной волшебницей, не имела никаких отношений ни с Орденом феникса, ни с Пожирателями смерти. Наличие мужа-магла могло спровоцировать нападение на их семью, но никаких угроз до этого не поступало, да и пострадала она одна, в то время как её муж и сын остались не тронутыми. Позже, после падения Министерства, дело забросили, а после войны у Аврората были другие дела по наведению порядка в волшебной части Британии. При допросах приспешников тёмного лорда периодически всплывало имя Галисии Стоун, но никто из Пожирателей и оборотней не узнавал его, все заверяли, что впервые слышат это имя. Авроры посчитали, что те просто не признаются, дабы хоть немного сократить себе срок пребывания в Азкабане. Так дело и осталось висеть в архивах Аврората, толком не рассмотренное и якобы закрытое.

Рона смутило в этой истории и то, что, по свидетельским показаниям некоторых соседей, сёстры, некогда очень дружные, часто ругались и спорили из-за чего-то. Рон прокручивал в голове разговор с мистером Чанингом, соседом потерпевшей.

Перечитав ещё раз материалы дела, он решил завтра ещё раз наведаться к мистеру Стоуну и поговорить с ним на этот раз именно об исчезновении его жены.

Придя домой, Рон первым делом бросился искать пузырек с зельем для быстрого роста волос. Тот стоял в ванной. Хорошо, что Гермиона не использовала его полностью, когда хотела побыстрее отрастить себе волосы после неудачной стрижки. Игнорируя инструкцию и меры предосторожности, Рон обильно смазал бороду и волосы этим зельем. И когда вечером он ложился спать, довольный мыслью о новом образе, он и не догадывался, что ждёт его завтра утром.

Рон сегодня спал спокойно и безмятежно, сны были необычайно яркими. Ему снилась Гермиона, несмотря на то что её не было всего два дня, он безумно по ней скучал. А вчерашний разговор перед сном по каминной сети с Гермионой заставил скучать его по ней ещё больше.

Среди ночи Рон подскочил в ужасе, хватаясь за палочку: на него что-то упало откуда-то сверху. И только услышав где-то совсем рядом громкое «мяу», он понял, что ему ничего не угрожает: это Живоглот прыгнул на него со шкафа. За окном было ещё совсем темно, а Рону сильно хотелось спать, поэтому он не стал вышвыривать Живоглота из комнаты, а только громко сказал: «Брысь!» — и, перевернувшись на другой бок, укутался в одеяло и решил, что Гермиона правильно делает, не разрешая полукниззлу ночевать в комнате.

Утром Рона снова разбудил Живоглот, точнее звуки, которые он издавал при умывании. Рыжий кот разместился на той части кровати, где спала Гермиона, и начал вылизываться, издавая при этом громкое и противное на слух чавканье. Вот теперь Рон точно знал, что больше никогда не пустит Живоглота к себе в постель — не хватало ему ещё просыпаться от этих выводящих из себя звуков, убирать потом за ним всю шерсть, остающуюся на кровати после этой кошачьей процедуры умывания. Рон почесал бороду, и вдруг понял, что она стала намного, намного длиннее, после дотронулся до волос, и они тоже выросли за ночь до плеч. Рон был так рад тому, что зелье подействовало, что забыл на мгновение про кота. Как только Живоглот заметил, что его хозяин не спит, то перевел на него свой взгляд, громко мяукнул, а потом с важным видом продолжил своё утреннее умывание. Рона очень разозлила такая реакция кота, он потянулся к нему, чтобы вышвырнуть из комнаты, но в ужасе уставился на свои руки: ладони и пальцы были покрыты длинными рыжими и достаточно густыми волосами.

— Что за?.. Что это такое? Как такое могло произойти? — поток вопросов вырывался из уст Рона, а ответов пока не было. — Этого просто не может быть! Как?! Почему?! — застонал Рон.

Рон подскочил с кровати, всё ещё смотря на свои руки и абсолютно не представляя, что делать дальше. К кому он мог обратиться с этим вопросом. К Гермионе? Ее нет рядом, да и она вовсе не должна знать, зачем Рону понадобилось зелье, ускоряющее рост волос. К Джорджу? Да, он, конечно, смог бы помочь… скорее всего, но потом Рон никогда бы не отделался от шуточек про волосатые руки. К маме? Да, она бы шутить не стала, но вспоминая, как она относилась к хвостику Билла, Рон был уверен: она вместе с волосами на руках убрала бы и лишнюю растительность на лице и укоротила его волосы. К Гарри? Вот тут Рон был уверен, его друг так же как и он сам вряд ли сможет найти нужное противоядие. В Мунго? Да, и завтра на первой странице во всех журналах и газетах магического мира появится статься под заголовком: «Герой магической войны, кавалер Ордена Мерлина первой степени Рональд Биллиус Уизли сходит с ума».

Рон, вертя руками перед глазами, смотрел то на ладони, то на костяшки пальцев. Он абсолютно не понимал, что произошло, у Гермионы же такого эффекта не было, когда она пользовалась этим зельем, — её волосы просто выросли на нужную длину.

«Может, в аптеке есть противоядие, — решил Рон, — что-то с обратным эффектом». Но и в аптеку в таком виде Рон побоялся выйти. Не придумав, к кому ещё можно обратиться, несчастный парень всё же решил прочесть инструкцию.

Небольшой стеклянный пузырек зеленоватого цвета нашёлся в мусорном ведре. Рону ничего не оставалось, как достать его и прочесть всё, что там было написано.

На белой этикетке большими розовыми буквами, выведенными от руки, значилось: «Волосорост».

Ниже следовала надпись такими же розовыми буквами, но уже меньшего размера: «Зелье для быстрого роста волос».

Ещё ниже надпись была чёрного цвета: «Втирать небольшими порциями в корни волос на ночь. Использовать перчатки. Избегать попадания в глаза и на те участки тела, где волосы не должны расти. Не использовать для роста ресниц».

Теперь Рону стала ясна его ошибка, что и как он сделал не правильно. Перевернув пузырек Рон увидел ещё надписи про срок годности и место хранения: «Хранить не более шести месяцев с момента открытия, избегать попадания прямых солнечных лучей. При попадании средства в глаза промыть их холодной водой и закапать капли от конъюнктивита. Если средство попало на те участки, где растительность нежелательна, или туда, где ее и вовсе не должно быть (ладони, ступни) воспользоваться кремом для депиляции, смыть всё холодной водой и обильно смазать жирным кремом».

О, Мерлин, решение было найдено, оставалось надеятся, что Гермиона не забрала с собой так нужный сейчас Рону крем. Быстро забежав в ванную, Рон наконец-то посмотрел на себя в зеркало: оттуда на него смотрел рыжий человек с взъерошенными волосами до плеч и спутанной, лохматой бородой до ключиц. Совсем не это он ожидал увидеть с утра, когда вчера наносил зелье. Поглаживая бороду, Рон вспомнил, зачем он бежал сюда сломя голову. Крем нашёлся быстро — даже Акцио не понадобилось. Обильно смазав руки, Рон выждал необходимое время, смыл, как было сказано в инструкции, холодной водой, и его настроение улучшилось в миллион раз, когда он увидел, как волосы под струёй воды смылись прямо в канализацию, а руки стали гладкими, какими и были до этого.

И даже спустя несколько минут Рон всё еще никак не мог налюбоваться на свои ладони, такие гладкие, такие неволосатые, такие, как надо. Рон улыбался и смотрел на руки. Затем, взяв палочку и вспомнив нужные заклинания, Рон слегка укоротил бороду и волосы. Получилось не очень ровно: его стрижкой всегда занималась Гермиона.

Все мысли Рона сейчас были заняты посещением парикмахерской, но идти в уже известный ему «Капитан» Рон не хотел: его могли узнать, да и ехать далеко. А с другой стороны, ему там очень понравилось, хоть и пробыл он там всего несколько минут. Тем более парикмахерская находилась недалеко от дома мистера Стоуна, которого ещё раз собирался навестить Рон. Переодеваясь в серые джинсы и толстовку с капюшоном, Рон решил всё-таки отправиться в гости к Капитану, а небольшой Конфундус ещё никому не навредил. Поэтому после быстрого завтрака Рон кинул грязную посуду в мойку, где уже лежала немытая посуда за предыдущие дни, наложил еды Живоглоту и Сычику и, натягивая капюшон на лицо, трансгрессировал в знакомый ему уже тихий и безлюдный переулок.

Спустя пару мгновений Рон уже был на месте. С непередаваемым ощущением чего-то нового и ожиданием чего-то, что может изменить его жизнь, он открыл уже знакомую ему черную дверь «Капитана».

Никогда ещё Рон не был так рад тому, что решился на что-то абсолютно новое для себя, чего раньше никогда не делал. Вся процедура стрижки волос и бороды заняла достаточно много времени. И если сначала Рон чувствовал себя неловко, нервно поглядывая на часы и с опаской глядя на мастера, то постепенно, когда Рон стал понимать, что пути назад нет, он расслабился и стал получать удовольствие от стрижки. Мытьё головы оказалось очень приятным: струя теплой воды стекала по его волосам, руки парикмахера намыливали его густую рыжую шевелюру такими лёгкими массирующими движениями, расслабляя Рона и погружая его в состояние блаженства.

По окончании процедуры вместо Рона в кресле сидел будто бы абсолютно другой человек, ему казалось, что в зеркале он должен видеть сам себя, но это явно был не он: волосы густо обрамляли подбородок, линии бороды и усов соединялись, затылок был выбрит, а сверху красовалась красиво уложенная шевелюра. Сейчас он был похож на бунтаря, героя и крутого парня — одного из тех, о которых они с Гермионой смотрели фильмы. И, Мерлин подери, ему нравилось это отражение! И почему он не сделал это раньше?

Перед выходом Рон ещё некоторое время повертелся перед зеркалом, улыбнулся своему отражению и довольный собой вышел из барбершопа. И, если всё пойдёт хорошо, то он станет постоянным клиентом «Капитана».

С бодрым настроением, слегка насвистывая себе что-то под нос, Рон дошел до дома мистера Стоуна. Перед тем как Рон постучал в дверь, он почувствовал, как его оптимизм и бодрость начали куда-то улетучиваться. Дверь мистер Стоун открыл так же быстро, как и в первый раз, Рону даже показалось, что он ждал его или сидел под дверью, следя за прохожими или соседями.

— Доброе утро… день, — начал Рон, вспоминая, который же сейчас час.

— Добрый день. — неуверенно ответил мистер Стоун, вглядываясь во вроде бы знакомое ему лицо.

— Я аврор, Рон Уизли. Я вчера приходил к вам.

— Я говорил вам, что Артур приедет только в понедельник, — мистер Стоун всё ещё не мог до конца осознать, что изменилось во вчерашнем молодом авроре: это одновременно был и тот самый рыжий парень, и в тоже время — другой.

— Я хотел поговорить с вами по поводу вашей супруги.

— Вряд ли это хорошая тема для обсуждения. Извините, — мистер Стоун хотел закрыть дверь.

Рон придержал дверь и быстро заговорил:

— Я ознакомился с делом пропажи вашей жены, у меня есть некоторые вопросы, потому что появились новые данные.

— Новые данные? Серьезно? Столько времени прошло.

— Позвольте, я войду и мы поговорим.

Уже сидя в гостиной, Рон собрался и начал говорить более уверенно, решив, что его голос должен соответствовать его новому виду. Заметив, что мистер Стоун всё ещё с подозрением смотрит на него, Рон решил — хоть и запоздало — прокомментировать своё перевоплощение:

— Это всё для дела, — Рон указал на бороду, — слежка за подозреваемым.

Мистер Стоун уважительно покачал головой, и Рон снова приободрился, видя, как его слова, сказанные уверенным голосом, подействовали на него.

— Давайте сразу к делу. Ваша жена пропала пять лет назад, — Мистер Стоун кивнул, — её пропажу списали на нападение сбежавших тогда из Азкабана пожирателей смерти. И всё же ваша жена не вела активную политическую жизнь. Она не выступала против Волан-де-Морта, насколько я понял, вы вели тихую, спокойную жизнь. Я понимаю, что это сложно, но расскажите мне, что произошло в тот день.

Мистер Стоун тяжело вздохнул и, немного молчав, начал разговор:

— Галисия в тот день отправилась к Клэр, у той как раз недавно умер муж, и, несмотря на то что они стали плохо общаться, очень редко виделись и часто ссорились, она хотела поддержать сестру. Мы тогда жили недалеко от них и иногда виделись. Встречи всегда проходили напряжёнными. Вот и в тот день Галисия сильно нервничала, я просил её остаться и не понимал, почему она так хочет навестить сестру. Но она всё же собралась и ушла.

— Она трансгрессировала или через камин ушла?

— Нет, она пошла пешком, сказала, что хочет прогуляться.

— Почему ваша жена и её сестра плохо общались? С чего начался их раздор?

— Когда мы только познакомились, Галисия мне ничего не говорила о магии из-за Статута о секретности. Тогда ещё они с сестрой ещё были близки. Позже их отношения стали портиться, но она мне ничего не говорила. В один из вечеров, когда они впервые очень сильно поругались, она сказала, что не думала, что её сестра такая, что она не любит таких, как я. Тогда я совсем не понял, что она имеет в виду, но когда Галисия познакомила меня с миром волшебства, я узнал, о чем она говорила: таких, как я, волшебники действительно не любят.

— Ну, это вы наговариваете. Не все маги такие, — попытался возразить Рон.

— Возможно, но по официальной версии Галисия пропала именно из-за предательства волшебной крови: она вышла замуж за… как вы говорите…магла?

— Да, маглы, — подтвердил Рон. — Может, было что-то ещё, из-за чего они могли не разговаривать, поссориться?

— Галисия никогда не хотела говорит об этом, мне редко что удавалось у нее выпытать. Однажды она была очень печальной, мне удалось тогда с ней поговорить, и она рассказала, что её сестра стала тесно общаться с их тётей. Имени я и не помню, а может, она его и не называла. Та была, насколько я понял, человеком, для которого все средства хороши, и еще она была безумно обеспокоена сохранением своей молодости и разрабатывала различные рецепты для достижения своей цели. Клэр стала работать вместе с ней над этим. Похоже, что они использовали не самые разрешенные методы в своих целях. Галисии это не нравилось. Но мне показалось это какой-то детской сказкой.

— Это многое объясняет, — подытожил Рон, вспоминая, как он был удивлен молодостью миссис Мейзи. — У них получилось?

— Вообще-то нет. Артуру тогда было около семи лет, когда тётя Галисии и Клэр умерла. Она несомненно выглядела моложе своих лет, но не более того. После этого Галисия решила снова попробовать наладить отношения со своей сестрой, но оказалось, что Клэр продолжила дело в поисках рецепта сохранения молодости. Так они и не помирились.

— А сколько лет сейчас должно быть миссис Мейзи? Она выглядит не старше тридцати.

— Она старше Галисии на четыре года, а значит, ей сейчас должно быть сорок восемь.

— Значит, средство было найдено.

— Этого я не знаю. Только незадолго до своего исчезновения Галисия сказала, что Клэр хочет воспользоваться какой-то очень плохой магией.

— Плохой магией? Что это значит? — а про себя Рон решил, что это должно быть какой-то очень тёмной магией.

— Не знаю. Она толком не объяснила.

— Мистер Мейзи, как вы сказали, умер незадолго до исчезновения вашей жены, а от чего?

— Не знаю. Он был не самым приятным типом, вот как раз именно таким волшебником, которые не любят нас, маглов. Какое-то проклятие подхватил при разборке артефакта. Галисия была очень опечалена тем, что произошло с мужем ее сестры, и решила, что она должна поговорить с ней, раз и навсегда расставив все точки над i.

— Что за артефакт?

— Этого я не знаю.

Рон окончательно запутался в этой истории. И какое-то время сидел молча, глядя в окно и анализируя услышанное от мистера Стоуна и миссис Мейзи и прочтенное в деле об исчезновении миссис Стоун. Слишком много тайн, тёмных искусств и неизвестности на одну семью. В конце концов он решил, что надо ещё раз поговорить с миссис Мейзи об её сестре. Только вернуться к ней без кольца он не мог, а значит, надо ждать Артура.

— Значит, сын ваш, Артур, только в понедельник вернётся? — начал Рон.

— Да, послезавтра, но, может, я попробую с ним связаться? — неожиданно для Рона предложил мистер Стоун.

— Да, конечно, не за чем с этим тянуть, особенно, если вы уверены, что он невиновен.

Рон, попрощавшись, направился к выходу, но на полпути был остановлен мистером Стоуном:

— Постойте, мистер Уизли, а как мне связаться с вами?

— Я сам с вами свяжусь, — сказал Рон и вдруг решил, что сейчас самое время показать всю свою крутость и, крутанувшись на каблуках, он исчез с громким хлопком.

* * *

Оказавшись дома, Рон первым делом снова принялся рассматривать себя в зеркале. Ему до сих пор не верилось, что парень, которого он там видел, это он. Даже Живоглот немного удивился, когда увидел только что вернувшегося и изменившегося хозяина: то ли не узнал, то ли оценил новую внешность Рона.

Гладя на себя в зеркало, Рон понимал, что со всем этим придётся расстаться, как только вернётся Гермиона. Она всегда заставляла его бриться, никогда не позволяла ему целовать себя со щетиной на щеках и всегда следила за гладкостью его кожи на лице. И всё-таки он надеялся, что примерно неделя, чтобы привыкнуть к новому образу и насладиться им, у него есть. Ещё одним небольшим минусом было то, что эта борода с непривычки чесалась, хотя Рону в некоторой степени это даже нравилось.

Осознав, что он с утра ничего не ел — а время близилось уже к ужину, — Рон отравился на кухню. Однако здесь его ждала неприятность: всё, что до этого было приготовлено Гермионой, уже закончилось, а самому Рону готовить совсем не хотелось. Вкусно поужинать можно было бы в Норе, но он боялся показаться на глаза маме. Он вспомнил, что два дня назад из-за того, что ему не продали пиво, он лишился хорошего вечера с друзьями, и теперь Рон решил наверстать упущенное: купить магловского пива и провести этот вечер с Гарри и Джинни.

Вывалившись из камина в гостиную дома на площади Гриммо, Рон громко поприветствовал хозяев дома, давая понять, что сейчас они уже не одни, и сразу же направился на кухню, чтобы поставить купленное пиво в холодильник.

— А ты не мог, — громко сказала Джинни, входя на кухню и застёгивая халат на ходу, — заранее предупредить, что придёшь в гости.

— А я тут пиво принёс, думал, посидим, — Рон развернулся в сторону сестры и улыбнулся ей.

Джинни застыла на месте, долго всматриваясь в человека, стоящего напротив её. «Незнакомец» был вроде бы Роном, а точнее, как отметила Джинни, улучшенной версией Рона. Она и представить не могла, что её брат — младший из всех братьев — тот, над которым она часто прикалывалась и любила вгонять в краску, мог выглядеть так привлекательно, так круто и, уж чего там скрывать, так сексуально. Она поняла, что стоит уже довольно долго, молчит и всё ещё глядит на Рона, так и не решаясь что-нибудь произнести. Рон всё это время смотрел на сестру, ухмыляясь такой нахальной улыбкой, которой у него никогда раньше не было, и ожидая, что скажет его младшая сестрёнка, которая часто любила делать замечания в адрес его растрёпанных волос.

— Рон, привет, — зашёл на кухню Гарри, поправляя волосы, и так же, как Джинни, остановился в дверях, уставившись на друга.

— Гарри, — обернулась Джинни к мужу, — может, и тебе такую бороду отрастить?

— Это твой лучший комплимент в мой адрес, — сказал Рон и рассмеялся, а Гарри и Джинни подхватили его смех.

— Я к вам на ужин вообще-то пришёл, — сказал Рон, чувствуя, какие странные булькающие звуки производит его желудок.

— Тогда помогай готовить, — отозвалась Джинни и направилась к холодильнику за продуктами. Проходя мимо Рона, она потрогала его за щеку и спросила: — Как на это отреагировала Гермиона?

— Ты лучше спроси, знает ли она об этом? — уточнил Гарри. — Гермиона в командировке.

— Вряд ли она это увидит, я избавлюсь от этого раньше, чем она вернётся.

— Нет! — запротестовала Джинни. — Она должна это увидеть! Поверь мне, ты не пожалеешь, если оставишь всё, как есть, к её приезду. — Джинни снова перевела взгляд на Гарри: — И всё-таки я настаиваю, Гарри, давай отрастим и тебе бороду.

— Кстати, — поинтересовался Гарри, — как ты так быстро отрастил волосы? Ещё вчера у тебя даже близко не было такого.

— Волосорост, — уточнила Джинни.

— Ох, это веселая история, — сказал Рон, вспоминая сегодняшнее утро.

Пока они вместе готовили, Рон рассказывал друзьям, что ему удалось пережить сегодня утром.

Остаток вечера компания провела за пивом и угощениями, вспоминая различные истории из жизни, веселясь и шутя. Джинни неоднократно за вечер просила Рона ничего не менять и оставить всё, как есть, но Рон отлично знал, что Гермионе это не понравится, и к её приезду он избавится от нового и так понравившегося ему образа.

Утро следующего дня подарило Рону отличную погоду за окном, яркое солнце и замечательное настроение. Давно он не просыпался с улыбкой на губах: ему снилась Гермиона. Рон довольно потянулся в кровати и открыл глаза. Утро действительно выдалось на славу: ни тебе котов, прыгающих на тебя со шкафа, а потом умывающихся на твоей кровати, ни тебе волосатых рук и дикой паники, что с ними потом делать, и никакой работы сегодня, не надо никуда спешить. Единственное, что омрачает утро, это отсутствие Гермионы.

Рон встал с постели и ещё раз, громко зевая, потянулся, а затем решил немного размяться, сделав зарядку. Он пару раз присел и помахал руками, вспоминая, какие ещё упражнения по утрам делает Гермиона. Особенно ему нравилось наблюдать за её наклонами вниз, стоя позади неё. Сам же Рон почти никогда не делал зарядки: ему хватало физической подготовки на работе.

Первым делом, выйдя из комнаты, Рон отправился к Сычику, что бы написать небольшое письмо Гермионе с пожеланиями доброго утра, удачного дня и скорейшего возвращения. Насчёт последнего он был не совсем уверен: с одной стороны, он дико по ней скучал, а с другой, он понимал, что с его новым образом придётся расстаться как только вернётся Гермиона.

Но что-то всегда должно подпортить утро, и, как оказалось, принять душ было глупостью, а точнее — вымыть волосы. Рон, как всегда, первым делом засунул голову под тонкие струйки тёплой воды, ни о чём не думая, и, уже стоя перед зеркалом после завершения водных процедур, он понял, что сам уложить волосы так, как ему сделали это вчера в парикмахерской, у него не получится. Мастер, который занимался его прической, что-то там говорил о геле для волос, но Рон решил, что это просто ещё одно магловское название для обычного шампуня. Он ещё раз повертелся перед зеркалом, решая, как бы исправить ситуацию, когда Живоглот стал истошно мяукать и царапать двери ванной комнаты. Что поделать: домашний питомец был голоден, и его терпение в ожидании хозяина лопнуло. Рону пришлось отправиться на кухню и покормить Живоглота, да и самому перекусить чем-нибудь.

В холодильнике по-прежнему ничего не было. Хотя на что он надеялся, усмехнулся сам себе Рон — еды не было ещё вчера. Он стал раздумывать, то ли отправиться к Поттерам, но, возможно, ему снова придется помогать готовить, то ли из оставшихся трех яиц, молока и маленького кусочка колбасы что-нибудь приготовить. Живоглот был не в силах больше терпеть голод — он подпрыгнул и вцепился Рону в ногу, при этом громко мяукая. Не ожидавший такого агрессивного поведения, Рон подпрыгнул, громко выругался и сразу же заполнил всю миску кошачьим кормом, а заодно и поменял воду питомцу. Себе же он приготовил омлет и сделал бутерброд с колбасой, и как только он отвернулся за чаем, Живоглот прыгнул на стул и попытался стащить со стола кусочек колбасы.

— Ах, ты, рыжий зас… — Рон так и не договорил ругательство в адрес своего питомца, как тот сразу же отдернул лапу. — У меня и так всего два крошечных бутербродика получилось, а у тебя — полная миска, иди и ешь!

Живоглоту такое обращение совсем не понравилось, он смотрел на Рона, как бы говоря ему: а я хочу колбасу. Рон попытался согнать со стула наглого кота, но тот быстро прыгнул на стол, схватил колбасу прямо с бутерброда и так же быстро прыгнул на пол, опрокинув на пол тарелку с омлетом.

— Ну ты и… какой же ты… наглый… я же тебе все... это же просто... Вот так значит, да? — Рон не сразу нашёл, что сказать на такую выходку кота, теперь он, как никогда, понимал, почему Гермиона не разрешает его кормить со стола: Живоглот начинал наглеть. Мысленно пообещав себе больше никогда так не делать, он одним взмахом палочки убрал мусор от опрокинутого омлета, а потом выпил чай с оставшимся бутербродом.

Почти сразу после очень лёгкого завтрака — спасибо Живоглоту — прилетел Сычик с письмом от Гермионы. И когда она успела так быстро и так много написать — у неё наверняка были заготовки, думал Рон, три листа, — в то время как Рон отправил ей всего пару строк. Из письма он понял, что Гермиона будет в командировке ещё как минимум четыре дня, а также то, что сегодня утром она успела пообщаться с Джинни, которая пообещала ей, что по приезду домой её ожидает необычный и клёвый сюрприз. Рон готов был придушить Джинни, а ещё лучше наслать на неё её же собственный летучемышинный сглаз, спасло сестру только то, что её не было рядом. Гермиона, как обычно, не забыла напомнить Рону про мытьё посуды, которую он любил оставлять в раковине, про необходимость кормить Живоглота и Сычика, но не стола (это было подчёркнуто, и Рон согласился с этим), про покупку продуктов и готовку еды. Она сказала не питаться одними бутербродами и едой из ресторана и упомянула ещё несколько важных, по её мнению, вещей.

«Ну как с маленьким, Мерлин побери», — думал Рон, он и сам отлично может справиться с домашними делами, оставшись один. И первым делом он отправился мыть посуду, потом заправил постель, убрал свои разбросанные везде вещи и сходил за продуктами в магазин. Перед выходом из дома, проходя мимо зеркала, Рон отметил, что волосы сверху надо слегка укоротить, что бы не пришлось их укладывать с помощью геля, в конце концов, он аврор и часто бывает на миссиях: он не может позволить себе заниматься прической, сидя в засаде или во время ареста. Сам укоротить волосы он побоялся, решив попросить Джинни, вряд ли она сейчас отказала бы ему в этом, а пока, зачесав волосы назад, Рон отправился в магазин.

Уже в магазине, стоя на кассе с полной тележкой еды, он понял, что сработали сигнальные чары: Артур Стоун вернулся домой. Чтобы зря не терять время, он оставил тележку и бросился домой, чтобы оттуда трансгрессировать в дом Стоунов. Дома к нему уже стучался Ворон — сова Гарри и Джинни, названная так из-за своего необычного для сов — чёрного — цвета. Рон быстро забрал письмо, не читая его, сунул в карман и исчез с хлопком.

Трансгрессировать Рон решил в знакомый пустой переулок, но он тут же пожалел обо этом: вдруг Артур явился всего на несколько минут и уже успел уйти. От этой мысли ему стало не по себе, и Рон прибывать шагу. Через несколько минут он уже стоял на крыльце дома Стоунов, но не успел нажать на дверной звонок, как дверь сама отворилась.

— Мистер Уизли? Вы как раз во время: Артур только вернулся.

Джек Стоун пригласил Рона войти домой. Артур встал с кресла, как только в комнату вошли его отец и Рон.

— Мой сын Артур. Артур, это мистер Уизли. Рональд Уизли, аврор, я тебе рассказывал.

— Здравствуйте, — поздоровался Артур и сразу же выпалил, явно очень волнуясь: — Я ничего не брал. У меня нет этого кольца!

Рон прошёл вглубь комнаты и сел на кресло напротив Артура, указывая на то, что и Артур тоже может сесть.

— Во-первых, не волнуйся. Во-вторых, сядь, в конце концов. А теперь, я так понимаю, ты уже в курсе зачем я здесь, тогда расскажи, что произошло в тот вечер.

— Я, как обычно, пришел к тёте в гости, я уже ходил к ней несколько раз. Мы с ней разговаривали о моей учёбе в медицинской школе, я говорил ей, что хочу быть врачом. Вообще, она странная, никогда не впускала меня в дом, мы всегда только на крыльце общались, а эти гуси! Вы их видели?

— Да, их слишком много, — поддакнул Рон.

— Они порой так близко подходили, что мне, если честно, становилось страшно, что они накинутся на меня и будут щипать, — Артур немного покраснел от такого откровения, ведь перед ним сидел аврор, который, по его мнению, ничего не боялся, тем более каких-то там гусей. Артур и не предполагал, как он ошибался: Рона тоже посещали такие мысли во время визита к миссис Мейзи.

— Кольцо? — подсказал Рон. — Она показывала тебе кольцо?

— Да, сказала, что хочет с ним немного поработать и подарить мне как оберег и память о матери.

— Подарить?

— Да! В том то и дело, что подарить.

— И ты забрал его?

У Рона в голове вырисовывалась картина: молодая на вид женщина, которой на самом деле уже почти пятьдесят лет, от тесного общения с гусями, от потери мужа и сестры примерно в одно время, от всевозможных попыток найти рецепт вечной молодости потеряла рассудок и сама не помнит, что произошло в тот вечер. Рон готов был вздохнуть с облегчением: как всё просто. Однако Артур вывел его из этого заблуждения:

— Я отказался.

— Что? Отказался?

— Да, я знаю, что мама ругалась с тетей, и как-то она сказала, — Артур мимолётом посмотрел в сторону своего отца, который всё это время стоял в дверях, и немного смутился.

Рон прочистил горло и, повернувшись в сторону мистера Стоуна, сказал:

— Можно чаю, пожалуйста, не успел позавтракать. Или хотя бы воды.

— Конечно, — мистер Стоун отстранился от дверного косяка, на который до сих пор опирался, — может, бутерброд к чаю?

— Да, было бы чудесно, — промолвил Рон и, как только мистер Стоун вышел, наложил заглушающее заклинание, чтобы тот ничего не подслушал: уж больно быстро он согласился выйти из комнаты.

Артур сразу продолжил, говоря при этом очень быстро:

— Я редко видел тётю в детстве, мама была против. Однажды тётя прислала мне на одиннадцатый день рождения сувенир в виде стеклянного шара, там ещё что-то блестело внутри, но мама выбросила это и сказала, что никогда ничего не возьмёт из её рук и мне запретила так делать. Я бы, может, и не придал этому значения, но мама к этому шару не притронулась, она всё сделала только магией, потом ещё и меня обследовала, потому что я прикасался к нему, она решила, что там могло быть проклятье. И когда тётя прислала мне подарок по случаю окончания Хогвартса, я сначала тоже проверил его, но ничего не нашёл, да и разве могу я проверить, как следует, его? Но всё равно я не прикасался к нему и оставил на чердаке под защитными чарами. А тут она с этим кольцом, я и отказался.

— Что сделала миссис Мейзи, когда ты отказался?

— Ничего, просто дала мне его в руки и сказала, что оно должно быть у меня, а потом она обязательно мне ещё что-нибудь подарит, когда доделает ремонт и разберёт дома старые вещи. Потом ушла: её гуси раскричались, и она ушла за кормом для них. Я оставил кольцо на ступеньках, на которых мы сидели с ней, и ушёл.

— Твой отец сказал, что ты явился в очень плохом настроении в тот день и сразу исчез.

— Да, я был в шоке от тёти, я знал, что она занимается темной магией, ну, чем-то не очень разрешённым, она была помешана на вечной молодости, и мне стало страшно, я помню, как мама иногда рассказывала отцу о том, что тётя делает. Отец не понимал почти ничего из того, что она говорила, я тогда тоже многое не осознавал, но потом, повзрослев, я начал понимать, что к чему. Вспомнив, какая мать была злая, когда я получил тот шар от тети, я напридумывал себе черти что и решил побыстрее отправиться к другу, отдохнуть у него, не вспоминая эту историю. Отец хотел со мной поговорить в тот день, что незачем мне навещать тетю, а я уже и сам это понял, просто разозлился и ушёл.

— То есть ты оставил кольцо на крыльце? — медленно произнес Рон, переваривая услышанное: что-то здесь не сходилось и кто-то чего-то недоговаривает.

— Да!

— А может, кто-нибудь ещё присутствовал при вашем разговоре, может, ты кого-то ещё видел, кто-то шёл в сторону дома миссис Мейзи?

— Нет, мы были абсолютно одни, разве что эти её гуси. Они практически обступили меня, когда она ушла. И я даже пнул нескольких, прежде чем выйти за ворота.

Рон откинулся на спинку кресла и, закрыв глаза, по слогам произнес: «Хо-ро-шо». В голове поплыли образы из детства, соседские гуси, тот самый поход с братьями, когда они до смерти перепугались, потом, как мама рассказывала на утро про гусей, весело смеясь. Кажется, что-то стало проясняться.

— Принеси мне ту коробку с подарком, — сказал Рон, выпрямляясь в кресле.

Артур вышел из комнаты как раз в то время, как его отец заходил в неё с другого выхода, неся в руках поднос с чаем, бутербродами, печеньем и конфетами.

— Спасибо, — поблагодарил Рон, беря чашку с подноса. — М-м-м, вкусно.

— Я же говорил, что Артур ни в чём не виноват. Он хороший парень, — мистер Стоун посмотрел на ту дверь, через которую вышел Артур и обратился к Рону, слегка запинаясь: — Скажите, а зачем вам сведения о пропаже моей жены. Неужели есть надежда, что… что что-то прояснится?

Рон и сам не знал, как ответить на этот вопрос, по сути он просто хотел узнать больше: сведений в деле было мало, да и никто им толком не занимался. А в итоге дал ложную надежду человеку, потерявшему свою жену странным способом. С другой стороны, прошло пять лет, это же не двести пять, все свидетели живы, можно провести расследование заново, конечно, собрать данные с самого места преступления не получится.

— Я посмотрю, что можно сделать, но понадобиться заявление от вас на имя главного аврора, чтобы продолжить расследование. Я не могу обещать, что мы найдём виновных быстро, но то, что что-нибудь, да прояснится, это точно.

Мистер Стоун вздохнул, он думал, стоит ли воротить прошлое, это не вернёт ему жену, но понять, как и почему она пропала, он хотел.

— Спасибо, мистер Уизли, — он хотел ещё что-то сказать, но в этот о время вошёл Артур, неся с собой коричневую коробочку.

— Не могли бы вы принести мне ещё такой вкусный бутерброд. Он просто чудесен. Спасибо.

Мистер Стоун вышел из комнаты.

— Вот эта коробка, — сказал Артур и протянул коробку, однако Рон кивнул, чтобы тот поставил её на комод.

Доев бутерброд, запивая его чаем, Рон принялся за исследование коробки. Всеми известными ему заклинаниями он проверил сначала упаковку, затем достал сам подарок — большой ёлочный шар, внутри которого находилась маленькая копия Хогвартса, внутри которого, казалось, горели огни и перемещались люди, вокруг замка стояли деревья и ёлки, сверху постоянно сыпались снежинки.

— Необычный подарок для лета, — Артур в ответ лишь пожал плечами.

Но и подарок не таил в себе ничего необычного. Это был самый обычный сувенир, купленный в одном из магазинов Косого переулка.

Когда мистер Стоун вернулся, Рон уже пожалел, что не смог придумать ничего более интересного для того, чтобы заставить того покинуть комнату: он почувствовал, что наелся и новые бутерброды в него уже не влезут. Рон вспомнил про письмо от Джинни и Гарри, достал его из кармана и, прочитав, сказал:

— Извините меня, но должен срочно явиться на работу, вызывают. Артур, пока побудь дома до выяснения всех обстоятельств. Спасибо за чай и бутерброды, мистер Стоун. Всего хорошего.

И Рон так же как и вчера повернулся вокруг себя и исчез.

* * *

Трансгрессировал Рон на то же самое место, куда ему впервые дал координаты Стивен Олдридж. Весь путь до дома миссис Мейзи Рон проделал в три, а то и четыре раза быстрее, чем два дня назад в компании мистера Чанинга. Оказавшись возле самой калитки, Рон позвонил в ярко-жёлтый звонок, ответ последовал не сразу, а вот гоготанье гусей послышалось мгновенно. Рон ещё раз позвонил, прежде чем решил попробовать открыть дверь самостоятельно, но не успел схватиться за ручку, как тут же услышал голос хозяйки дома.

— Кто там? — слова прозвучали таким тоном, словно давая понять: «Кого там черти принесли?»

— Добрый день, миссис Мейзи, это аврор Уизли.

Дверь спешно открылась, и Клэр Мейзи пригласила Рона войти.

— Ну что, вы нашли племянника, хотя он, наверное, сбежал?

— Нет, он утверждает, что оставил кольцо где-то на ступеньках. Вы хорошо поискали, прежде чем обвинять племянника?

— Конечно, вы думаете, я заклинание манящих чар не знаю?

Рон посмотрел в сторону необычных и всё ещё немного пугающих питомцев миссис Мейзи.

— А вы знаете, миссис Мейзи, что акцио не всегда работает, в частности, если предмет, который вы разыскиваете, к примеру, кто-нибудь проглотил.

Глаза миссис Мейзи расширились, она также перевела взгляд на огромную стаю белых гусей, щипающих траву вокруг озера. Рон внимательно оглядел весь этот безумный выводок, ему жутко не хотелось подходить ближе к ним, но это было необходимо. Он спустился по ступенькам и, размахивая палочкой и произнося невербальные заклинания, принялся исследовать птиц. В конце концов, он остановился на одном большом и вялом представителе семейства гусиных, тот лежал под деревом, лениво ворочаясь, когда Рон провел около него палочкой, горло гуся засверкало ярко-золотым цветом.

Теперь Рон не знал, как бы его поднять, да и чего уж там, как достать из него кольцо, поэтому он использовал обычные левитирующие чары и доставил гуся на крыльцо, где всё это время стояла миссис Мейзи и наблюдала за работой Рона.

— Вы думаете, он мог проглотить его?

— Да, скорее всего, так и есть.

— А как же достать кольцо оттуда?

— А вы, случайно, не хотели его приготовить на воскресный ужин?

— Нет! Но… а вы уверены, что кольцо точно у него? Что он проглотил его?

— Да, миссис Мейзи, — уверено и твердо сказал Рон. — Ну, если вы не хотите обратно своё кольцо, то подождите, вдруг оно само выйдет.

Миссис Мейзи некоторое время колебалась, видимо, она ещё не до конца осознала, что случилось, но потом быстрыми и резкими движениями палочки она связала птице лапы, а крылья заложила друг за друга.

— Его надо повесить вниз головой, — сказала она Рону, — там, — она показала в сторону небольшого деревянного строения, — в сарае, я всегда их там разделываю.

Рон понял, что становиться свидетелем убоя птицы совершено не хочет, его начало слегка мутить от предстоящей картины. По сути, он сделал свою работу, и ему спокойно можно уходить, а миссис Клэр Мейзи сама может разобраться с остальным, опыта у неё — хоть отбавляй. Но несмотря на эти отговорки, в которых он сам себя убеждал, он, всё ещё держа птицу в руках, последовал за хозяйкой обречённого на убой гуся.

Как только они вошли в сарай, Клэр Мейзи забрала птицу с рук Рона и привязала так, чтобы гусь висел вниз головой. Рон отвернулся, каким бы он ни был храбрым и отважным аврором, готовым ко всем испытаниям — пусть и опыта у него было совсем немного, но кое-что он уже успел повидать, — но смотреть на убийство бедного животного он не мог. Он услышал странное шипение позади себя, сначала Рон решил, что гусь бьётся и пытается вырваться из ловушки, потом звуки стали больше походить на откашливание, и Рон развернулся. В этот же момент что-то маленькое, блестящее и золотое вывалилось изо рта птицы. Кольцо. Оно упало и, прокатившись по полу, остановилось, ударившись об обувь Рона. Рон опустился и поднял кольцо: оно всё было в слизи, которую легко можно было удалить простым очищающим заклинанием. Удивительно, но крови на кольце не было, и тут Рон перевел взгляд на самого гуся и понял, что птица, оказавшись перевёрнутой вниз головой, смогла выплюнуть — или скорее откашлять — мешавшее ей кольцо. Миссис Мейзи уже отвязывала несчастное животное, явно радуясь, что не придется с ним сегодня разделываться.

— Спасибо, мистер Уизли. Мне очень стыдно, что я наговорила на племянника, да и к тому же отняла у вас столько времени. Надеюсь, Стив вам даст хорошую премию за то, что вы мне так помогли.

Рон подумал про себя, что вряд ли Стивен вообще вспомнит, что поручал ему это дело, он просто хотел отвязаться от знакомой своих родителей, а, судя по рассказам, она часто обращалась к нему за помощью с какой-нибудь нелепой историей.

— И… можно? — миссис Мейзи протянула руку.

— Скажите, — Рон развернулся к выходу, не выпуская украшения из рук, — Артур сказал, что вы хотели подарить ему это кольцо, тогда почему вы обвинили его, когда заметили, что оно пропало?

— Я хотела отдать ему кое-какие украшения его матери, которые остались у меня, но сначала предложила наложить на них заклинания удачи и оберега. Он сперва отказался. А я знаю хорошие заклинания. Это кольцо последнее время часто соскальзывало у меня с пальца, и в тот день случилось то же самое, Артур поднял его и сказал, что хочет это кольцо. Это нашей тётушки, она отдала его мне перед смертью. Я не хочу с ним расставаться. Я отказала ему, он расстроился, ну а потом вы знаете, что и как было.

Рон крутил кольцо у себя в руках, и что-то не давало ему покоя. Кольцо было словно живым, оно не отличалось особой красотой, обычное украшение, но Рон чувствовал, как какие-то невидимые нити тянулись от кольца к нему, даря ему энергию, силы, он словно чувствовал себя лучше, энергичнее и бодрее. Кольцо манило и, в то же время, пугало. Ему вспомнились рассказы Артура и мистера Стоуна о каких-то опытах миссис Мейзи и её тёти по достижению вечной молодости, об их увлечении темной магией.

— Я вынужден забрать его для проверки, — неожиданно для Клэр Мейзи сказал Рон. — Его должны проверить в Отделе Тайн.

— Но… почему? Зачем?

— Согласно закону, изданному сразу после второй магической войны, все подозрительные артефакты изымаются и предоставляются в Отдел Тайн Министерства магии на проверку.

— Это обычное кольцо, его незачем проверять.

— Тогда вам нечего бояться.

— Я буду жаловаться Стивену, он покажет вам.

— Я действую по закону.

Миссис Мейзи преградила путь Рону, требуя вернуть кольцо обратно. Её гневное лицо наполнилось кровью, она готова была достать палочку и остановить его любым способом. Однако Рон чувствовал себя очень спокойно и таким же спокойным и ровным голосом ответил:

— Я могу оштрафовать вас за сопротивление аврору. А пока просто предупреждаю.

— Стивен больше никогда не поручит вам хорошего дела, вы будете только бумажки перебирать и копаться в архиве.

— Угрозы — не ваша сильная сторона, — Рон усмехнулся, — предупреждение только что было, а теперь я выписывают вам штраф.

Он начертил в воздухе какие-то непонятные миссис Мейзи знаки и, обойдя её, отправился к выходу.

Трансгрессировал Рон неподалёку от Норы, идя по дороге к дому, он, почесывая бороду, думал: то ли новый образ придал ему уверенности, то ли кольцо явно наделено какой-то силой. Но в чём был Рон уверен так в том, что миссис Мейзи больше не назовет его неопытным, ни разу не брившимся мальчишкой.

Остаток дня Рон провел в Норе, выслушивая различные мнения о его новом образе — от «зачем ты так с собой» от миссис Уизли, «неужто лень бриться» от Джорджа до «не смей сбривать» от Джинни и Флёр. Но как бы кто к этому не относился, все согласились, что Рону это шло и делало его взрослее и солиднее. Джинни и Флёр всё-таки поколдовали над его шевелюрой, чтобы ему не пришлось постоянно укладывать волосы — не пристало аврору на заданиях думать о причёске.

Кольцо Рон положил в нагрудный карман своей мантии и каждый раз в течение вечера, дотрагиваясь до него, понимал, что оно обладает необычными свойствами. Как бы миссис Мейзи не пыталась уговорить Рона вернуть кольцо, он должен сдать его на проверку в Отдел Тайн.

И это не его личная затея, не его причуда, а требование закона, изданного сразу после войны. Закон говорил о необходимости проверки артефактов, принадлежавших как тёмным волшебникам, так и простым, рядовым магам, в руках которых могли оказаться странные волшебные предметы. Артефакты изымались у волшебников для проверки их на вероятность того, что это мог быть крестраж.

Рон это отлично помнил, тогда многие обеспокоились, что крестражи могли создать и другие волшебники, чтобы продлить себе жизнь, и Министерство решило проверить как можно больше различных артефактов. Каким образом определяли предметы, подлежащие осмотру, у кого в первую очередь проверяли, у кого в последнюю, Рон не знал, но по инструкции: при обнаружении подозрительного предмета его следовало конфисковать у владельца. Естественно, никто не говорил магам, что главной целью были крестражи, это держалось в секрете, дабы не распространять информацию среди населения и не содействовать проявлению интереса к этому страшному заклинанию. Главное, что за всё это время не было выявлено ни одного нового крестража, зато ряд других темных проклятий был найден и уничтожен.

Вся информация о крестражах, которая была собрана во время войны, и книги, где упоминалось это заклинание, хранились в Отделе Тайн. Там же, естественно, и занимались проверкой и уничтожением всех подозрительных предметов.

Несмотря на то что Отдел Тайн работал круглосуточно и сейчас там находились дежурные сотрудники, Рон решил пойти туда с утра, когда на смену заступит Дин Томас, его одноклассник, который не откажет в том, чтобы проверить всё в первую очередь.

* * *

Утром Рон, как и планировал, отправился сразу в Отдел Тайн. Дин Томас встретил его очень дружелюбно и приветливо, широко улыбаясь.

— Привет, друг! Какими судьбами? Ого, это что, для какой-то миссии? В засаде будешь сидеть?

— Привет, — Рон лишь отмахнулся, поглаживая бороду, и сразу перешёл к делу: — Нашёл интересную вещичку. Глянешь?

— Блин, столько дел сейчас, ты не представляешь, какими исследованиями я сейчас занят.

— Просто просканируй его. Если ничего интересного, отдашь, а если что-то обнаружится, посмотришь подробнее потом.

Дин снова улыбнулся.

— Ладно, давай.

Он взял кольцо из рук Рона и кивнул, приглашая последовать за ним. Они зашли в помещение с круглой стеклянной кабиной посередине зала, в неё Дин положил кольцо и плотно закрыл дверцу. Потом они отошли за специальную черту, и Дин принялся накладывать дополнительно защитные заклинания. Как вдруг дверь распахнулась, и на пороге объявился начал ник Рона Стивен Олдридж.

— Твою мать, Рон, что происходит? Я тебя отправил помочь бедной женщине, а ты ещё и конфискуешь у неё её же вещи! Что, Мерлин подери, происходит? — он окинул взглядом Рона. — А ты решил, что отрастить бороду куда интереснее, чем заниматься делом, да?

— Мистер Олдридж, здесь нельзя находится во время проверки, снаружи должен висеть указатель. — начал было Дин. — Вы нарушаете протокол.

— А ты сразу, я смотрю, решил помочь другу, старому приятелю, а ничего, что предмет сначала надо оприходовать, затем заполнить документы на его проверку и ещё кучу инстанций пройти, и это всё ваш отдел придумал. Так что, кто ещё нарушает протокол, надо разобраться!

— Мистер Олдридж, я действовал согласно инструкции, — вступил в разговор Рон. — Обнаружил подозрительный предмет, поэтому и конфисковал его. Это действительно странный артефакт.

— А показать его своему руководителю сначала никак нельзя было? — Стивен с каждым словом повышал голос.

— Вы были в командировке, к тому же дело велось неофициально, и я не мог заполнить все необходимые документы, а проверить кольцо надо и срочно!

— Зато штраф ты выписать смог, не побоялся, что дело неофициальное!

— Миссис Мейзи оказывала сопротивление и к тому же хотела применить заклинание. Если с ним всё в порядке, то я ей сегодня же верну и принесу извинения!

— Ох, Рон, она ровесница моих родителей, что необычного может быть в этом кольце. Неужели ты думаешь, там крестраж? Глупости! Отдайте мне это чертово кольцо, и мы забудем это.

— Я не могу, сэр, — сказал Дин, — я запустил проверку, придется подождать, пока всё будет выполнено.

Стивен рухнул на единственный стул, стоящий возле стены, и откинул голову назад.

— Отрастил бороду и сразу возомнил себя крутым, расследующим великое дело, а, Рон, ведь так?

Отчасти это было правдой, но Рон верил, что и при других обстоятельствах он поступил бы так же, разве что больше сомневаясь и переживая.

— Мистер Олдридж, я не знаю, что вообще вы знаете о знакомой ваших родителей, но, во-первых, она выглядит не старше тридцати лет, — Олдридж с недоверием посмотрел на него, изогнув одну бровь, — во-вторых, её племянник и его отец утверждают, что она вместе со своей тётей увлекалась темной магией. А я имел опыт общения с крестражем, — Рона передёрнуло от воспоминаний, — и я говорю: это подозрительная вещица!

— Да, — Дин решил поддержать приятеля, — после войны много новой информации было получено от Гарри, Гермионы и Рона, мы до сих пор пользуемся этими книгами.

— Помню я, — отмахнулся Стивен, — что мисс Грейнджер, — на этих словах Рон закашлялся, Стив посмотрел на него и поправил себя, — миссис Уизли приволокла целую библиотеку нам для изучения этого вопроса.

Какое-то время все трое молча сидели, уставившись в стеклянную кабину. Кроме кольца, там ничего не было, не видно было и заклинаний, которыми оно проверялось, казалось, что они смотрят просто сквозь стекло и ничего на самом деле не происходит. Рон впервые присутствовал при проверке, и сначала ему казалось, что он увидит необычную магию, тайные заклинания, а здесь пустой кабинет с одной-единственной стеклянной кабиной и одним-единственным стулом, видно, специально для сотрудника, даже маленькую кнопку на стене, на которую нажал Дин, запуская проверку, Рон не сразу заметил.

Через какое-то время кабина замигала красным цветом и издала вой сирены, и Дин поспешил отменить все заклинания, но не спешил к кабине.

— Кажется, здесь не всё чисто, — Дин подошёл ближе и уже палочкой начал исследовать объект, всё ещё не открывая кабину.

— Крестраж? — спросил Рон.

— Нет, здесь что-то другое. Здесь явно присутствует чья-то душа.

— Не может быть, — сказал Стивен. Он был крайне удивлен и, подпрыгнув со стула, подошёл к Дину.

— Это не часть души, — наконец завершил свои манипуляции Дин, — это целая душа, а не поделенная.

— Кажется, пора звать миссис Мейзи для дачи показаний? — Рон вопросительно посмотрел на своего начальника.

* * *

Спустя несколько дней, когда допросы свидетелей, проходивших в деле о пропавшем кольце, были закончены, документы оформлены и переданы в суд, когда наконец закончилась вся суматоха вокруг этого дела, Рон и Дин сидели в пабе недалеко от Министерства Магии, куда они решили зайти после тяжёлого дня.

— Даже не верится, что всё так получилось, — сказал Рон и отхлебнул глоток пива.

— Да, представь, сколько мы проверяли предметы, и ни одного крес…

— Тише ты, — одёрнул Дина Рон шёпотом, — в людном же месте сидим.

— Ой, ну ты понял, а тут на тебе неудавшийся… кхм… ну ты понял.

— А как такое вообще могло произойти, как в это чёртово кольцо могла попасть не частичка… кхм…, а целый человек! Дин, ты же специалист Отдела Тайн.

— Вот в том-то и дело, что пока не известно. Мы пытаемся изучить это, но пока ничего путного не выходит. Пять лет просидеть в кольце — это конечно не тысяча лет в лампе, как джин из сказки, но всё же удобств мало.

— Какой ещё джин? — уточнил Рон у Дина.

— Это из сказок, мне их мама в детстве рассказывала. Про Аладдина.

— А-лад-ди-на, — произнес по слогам Рон, чтобы запомнить имя главного героя и позже попросить Гермиону почитать ему и эту сказку.

— Всем хорошего вечера, — произнёс только что подошедший Гарри и плюхнулся в кресло напротив Рона. — О чём разговор?

— Да всё о том же, Гарри, — протянул Рон. — Как миссис Стоун смогла оказаться заточенной в это долбанное кольцо. Оно мне скоро сниться будет.

— Ещё не снится? Пора бы уже, ты с ним больше недели возишься, — ответил Гарри. — Я только отчёт из Мунго получил. Ей становится лучше, даже мужа и сына пустили в палату. В себя ещё не пришла, но угрозы для жизни уже нет. Вряд ли она, конечно, станет такой, какой была до исчезновения, но главное, что останется жива. И как ты, Рон, почувствовал, что с кольцом что-то не то?

— Даже не знаю, как объяснить, но ты же помнишь… те штуки… ты же понимал, что это именно… оно, так ведь? Вот и я что-то почувствовал, когда взял его в руки, ну и Стоуны мне наговорили про её тёмную магию. Я не думал, что это крест… ой, ну вы поняли.

— Так это кольцо по сути и не было им, — сказал Дин, наклоняясь к центру стола, понизив при этом голос, парни последовали его примеру. — Над кольцом давно уже, судя по всему, колдовало не одно поколение их семьи. Они использовали разные заклинания и заклятия, чтобы кольцо могло помочь сохранять молодость. Одно из таких заклинаний, что мы выявили, было предназначено для того, чтобы через кольцо вытягивать силы и молодость от мага, которому отдали его, к заколдовавшему его — оно должно было как бы всасывать энергию человека.

— Из этого ясно, почему она хотела отдать его Артуру, своему племяннику: он молодой и сил у него много. Но потом она испугалась, когда оно пропало, решила, что Артур её в чём-то подозревает? — уточнил Гарри.

— Нет, она не знала, что кольцо работает таким образом, — продолжил Рон, — по её словам, все эксперименты её тётушки давали мало результатов — сохранения вечной молодости они не добились, а потом она узнала о заклинании… о том самом заклинании и решила, что продлить жизнь намного лучше, да и времени будет больше для новых экспериментов. Только жертву не смогла найти, а потом муж подвернулся под горячую руку: он стал чаще обзывать её сестру предательницей крови, ну и вообще, всё в этом роде, как-то раз заикнулся о том, что сдаст их семью пожирателям, она хоть и не ладила с сестрой, не могла допустить, чтобы они пострадали и… и убила мужа.

— Вот и жертва для обряда, — сказал Дин. — А потом всё пошло не так, во время самого обряда создания нужной ей вещи пришла её сестра, и после их ссоры сама она вышла, и вместо частички её души в кольцо была заключена её сестра.

— Но вот как? Как это могло случиться? Душа — она же нематериальна, а человек — материален.

— Я не знаю, Гарри, я говорил, мы исследуем это явление, но пока результатов мало.

— Да, ладно, — махнул Рон, — главное, что миссис Стоун нашлась после стольких лет, убийца задержан, кольцо уничтожено.

— И ты — герой, — засмеялся Дин и похлопал Рона по плечу.

— Вот только убила она, потому что хотела сестру защитить, — прервал Дина Гарри.

— Будем ждать решения суда, — вздохнул Рон. — А знаете, что меня ещё волнует во всей этой истории?

— Что? — хором спросили Гарри и Дин.

— Зачем ей столько гусей? — и все дружно улыбнулись.

— Может, крыша поехала: все эти опыты, убийство мужа, пропала сестры.

Все трое уставились на свои бокалы с пивом, непонятная ситуация получалась.

— Когда возвращается Гермиона? — решил поменять тему Гарри.

— Послезавтра утром, сказала: сразу в Министерство сдать отчёт, потом домой.

— И ты всё это сбреешь? — уточнил Дин.

— Нет, я как раз в это время уезжаю в командировку, Стив отправляет в Данию, — и Рон улыбнулся, а Гарри и Дин засмеялись.

* * *

Когда Стивен Олдридж искал аврора, которого можно отправить в командировку в Данию на поиски пропавшего дипломата, он сразу подумал об Уизли, который, как показала недавняя практика, отлично справлялся с поисками. Рон также был рад новому делу, где он надеялся еще раз проявить себя, к тому же это позволит на какое-то время отсрочить встречу с Гермионой. Он безумно любил свою жену, свою милую Гермиону, но боялся показаться ей на глаза с бородой. За всё то недолгое время, что он проходил бородатым, Рон решил, что не хочет что-либо менять в своем новом облике, и Гермионе придется это принять.

Вечером перед отъездом после душа Рон стоял в ванной перед зеркалом, обернув синее полотенце вокруг бедер, и размышлял, стоит ли оно того. Гермиона всегда его поддерживала и помогала, он старался быть таким же заботливым, но его эмоциональный диапазон всё ещё оставлял желать лучшего, и порой он не замечал её переживаний, не видел её намёков, пока ему прямо в лицо не говорили что к чему. И если он знает, что Гермиона любит, когда его лицо гладкое и нет тех самых колючих волосков, из-за которых у неё остаются следы после поцелуев, то он не имел права так поступать с ней, не имел права делать то, что заведомо ей не понравится. Поигрался и хватит, он и прежнему своему облику был рад. Завтра он не успеет увидеться с Гермионой, а вот по приезду из Дании первым делом всё сбреет. И сразу почему-то вспомнился Капитан, который усердно трудился над образом Рона, и даже был подвергнут Конфундусу, если бы он знал, как с его работой собирался поступить Рон, то, наверное, так не старался бы.

Рон выключил воду, которая всё это время была включена, и собрался уже открыть дверь, как в ту же минуту она сама отворилась: на пороге показалась Гермиона.

Они смотрели друг на друга, наверное, вечность, и каждый из них не верил своим глазам, не верил тому, что видел, и в тоже время был рад встрече.

— Рон? — наконец заговорила Гермиона.

— Да, уже двадцать два года как Рон, — попытался он отшутиться, а затем криво усмехнулся.

Гермиона продолжала смотреть на Рона, а потом потянулась к его лицу рукой и погладила по щеке.

— Это и есть тот самый сюрприз, о котором говорила Джинни?

— Видимо, да.

Гермиона подошла вплотную к Рону, она обвила руки вокруг его шеи и поцеловала. Затем отстранилась и, подняв глаза к потолку, явно о чём-то стала думать, потом снова поцеловала Рона, затем ещё раз и ещё раз, и, в конце концов, отстранилась от него.

— Я сейчас, — сказал Рон, — всё будет гладко через минуту.

— Нет! — сказала Гермиона. — Тебе очень идёт.

— А как же твоя кожа, раздражение и всё такое?

— Я привыкну!

— Может, всё таки…

— Ни в коем случае.

И Гермиона вышла из ванной в сторону гостиной и потянула Рона за собой за руку.

— Почему ты так рано? Ты говорила, что приедешь завтра.

— Ты кого-то прячешь? Или ждёшь?

— Ну да! — и Рон рассмеялся, глядя на то, как увеличились глаза Гермионы и в них заплясали злые чёртики.

— Прости, что?

— Я тебя ждал, смотри: еда приготовлена, посуда вымыта, животные накормлены, вещи не разбросаны.

— Надо почаще уезжать, так чисто у нас ещё не было, — Гермиона обвела взглядом гостиную.

Оба посмотрели друг на друга и спустя мгновение засмеялись, потом, отсмеявшись, они накинулись друг на друга в страстном поцелуе, срывая одежду по дороге к спальне. Гермиона периодически смеялась от таких необычных, щекотных и колючих прикосновений бороды Рона к голым участкам её тела, когда он пытался её зацеловать или, скорее, защекотать. Спустя мгновения она привыкла к этому ощущению, и теперь оно дарило ей больше наслаждения.

Стоило только Рону пройтись поцелуями по её спине, и из уст Гермионы вырвался глубокий протяжный стон: «О-ох!»

— Никогда, никогда, не смей её сбривать, — сказала Гермиона, прежде чем снова повернулась к Рону лицом и прильнула к нему своими губами, крепко прижимая его к себе, блуждая по любимому телу руками, зарывая их в его волосы и полностью растворяясь в нём.

И всё же Рональду Уизли пришлось расстаться со своей рыжей бородой. Это случилось всего два раза, и оба раза были связаны с рождением детей, так как нежная детская кожа не терпела колючих папиных поцелуев.