День, когда Рон и Гермиона решили оживить свою сексуальную жизнь (гет)

Дырявый Котел встречал посетителей манящим теплом, заставляющим забыть о холоде и сырости снаружи. Войдя в паб, Гарри сам ощутил приятный согревающий воздух, обволакивающий теплом его щеки, поэтому он решил поскорее расстегнуть куртку. В то же время его очки запотели от резкого перепада температур, что сделало для него невозможным вообще различить что-то или кого-то в этом пабе. Кроме Рона, естественно. Рон со своей слегка взъерошенной рыжей шевелюрой и высоким ростом всегда выделялся в толпе.

Протерев очки, Гарри заметил, что его друг сгорбился над чем-то, напоминающим огромную миску с мороженым. На столе перед ним в ряд стояли три высоких бокала — два уже пустых и один полупустой. Тыквенный сок. Гарри не знал, зачем Рон предложил встретиться здесь — встречи за пределами их домов означали, что им нужно обсудить нечто настолько личное, что даже Джинни и Гермионе не положено об этом знать. Единственное, что Гарри сейчас знал — это то, что Рон выглядит неважно.

Гарри подошел к столу и сел напротив Рона, который поднес ложку с мороженым ко рту.

— Мороженое и тыквенный сок, — заметил Гарри, — полагаю, это чрезвычайная ситуация.

Рон поморщился от слов друга и ответил, даже не проглотив мороженое:

— Отстань, у меня голова болит.

— Я думаю, это из-за мороженого.

— Нет, мороженое я использую, чтобы избавиться от головной боли, — серьезно сказал Рон.

— Точно, — улыбнулся Гарри. — И это — «медицинское снадобье» номер?..

— Четыре, — ответил Рон, — и оно обойдется мне в кругленькую сумму — им пришлось идти в кафе Флореана Фортескью за ним.

Когда подошла официантка, чтобы принять заказ у Гарри, и вдобавок к сливочному пиву он решил попросить об услуге:

— Прошу прощения, — начал он, — у моего друга есть проблема: он не может контролировать себя во время еды. Вы не могли бы игнорировать его последующие заказы? Особенно, если это мороженое или тыквенный сок.

Официантка кивнула и, хихикая, ушла. Рон с негодованием взглянул на Гарри.

— А я как раз собирался заказать следующее ведро мороженого.

— Я знаю, — сказал Гарри и невинно улыбнулся, на что Рон лишь закатил глаза и допил оставшийся тыквенный сок. — Итак, — уже более серьезно начал Гарри, когда официантка поставила перед ним пиво, — по какой причине ты позвал меня сюда? — сделав глоток из бокала, Гарри перевел задумчивый взгляд на Рона. — Мы что, на свидании, а я ничего не знаю?

— Ой, прошу, будто я пригласил бы тебя. Ты не в моем вкусе, — но Гарри проигнорировал его реплику.

— Потому что я женат на твоей сестре, а ты — на Гермионе...

Рон выглядел так, будто его сейчас стошнит, и Гарри не был уверен: это из-за мороженого, или от упоминания его брака с Джинни. Хотелось бы надеяться, что не упоминание Гермионы вызвало у него отвращение.

— Не напоминай мне... Мы с Гермионой... — он сглотнул. — У нас... проблемы, — Рон с огромным интересом разглядывал свою миску, помешивая на дне растаявшее мороженое.

А Гарри изучал лицо Рона. У них с Гермионой проблемы? На самом деле это не самая лучшая новость. Но, несмотря на тот факт, что Гарри очень их любил, ему не нравилось, когда Рон жаловался на такие вещи. Тем более что Рон любил преувеличивать.

С другой стороны, Рон уже не раз признавался, что у них с Гермионой проблемы, хотя некоторые из них были настолько глупыми, что их и проблемами сложно назвать. Например: а) Гермиона считала, что Рон слишком громко храпит, о чем она ему и сообщила, но он не понимал, что ему с этим делать; б) Рону не нравился мясной пирог в исполнении Гермионы, но он не знал, как сказать ей об этом; в) Рон понятия не имел, как работает телевизор, и не хотел, чтобы это стало известно Гермионе.

Поэтому каждый раз, когда Рон говорил Гарри, что у него с Гермионой возникли проблемы, он сначала хотел узнать, в чем проблема, прежде чем начинать беспокоиться.

— Проблемы, — уныло проговорил он. — Какие проблемы?

Щеки Рона порозовели, что не сильно шло его лицу.

— Ну, знаешь... проблемы... — он посмотрел на Гарри. — Такие проблемы...

Гарри сузил глаза и непонимающе спросил:

— Какие такие проблемы?

На что Рон гневно ответил, сверкнув глазами:

— Не тупи, Гарри. Эти проблемы, — он понизил голос, — ну, знаешь, сексуальные проблемы, — его щеки окрасились в глубоко малиновый цвет, и он попытался снова отпить из бокала, только тогда заметив, что он пуст.

Гарри неспокойно заерзал на кресле. Слишком много информации.

— О, — все, что он смог выдать.

— М-да, — ответил Рон. — Поможешь? — спросил он, взглянув на Гарри, чьи глаза расширились за очками.

— Помочь? — с неверием переспросил он. — Как именно я могу тебе помочь?

Рон нервно постучал по бокалу.

— Небольшим советом.

Гарри отпил половину пинты, которую держал в руках. Дать небольшой совет в сексуальной жизни Рона и Гермионы означало выслушать проблему, а затем искать решение, которое коснется личной жизни двух его лучших друзей. На такое он не подписывался. К тому же, если Гермиона каким-то образом узнает, что они обсуждали их сексуальную жизнь, и что Гарри давал ее мужу советы по этому поводу, он будет вынужден купить билеты себе и всей своей семье на каждое собрание, встречу или ярмарку недавно возрожденного Г.А.В.Н.Э. Конечно, все они проходили в гостиной Рона и Гермионы, и после них подавали чай и кексы, но все же они были, наверно, даже более скучными, чем их старые уроки по Истории Магии, а Гарри не хотелось закончить так же, как профессор Бинс, который умер от тупости.

— Ну, Роуз родилась, — сказал Гарри, — поэтому полагаю, что часть о пестиках и тычинках мы пропустим.

— Да-да, — быстро ответил Рон, — прибереги это для Джеймса с Альбусом.

— Так в чем дело? — уточнил Гарри. — Потому что я помню, как Гермиона вернулась в Хогвартс на седьмой курс, а ты ездил ее навещать... — он замолчал, подмигнув другу. Да, Гарри помнил. Ведь из-за этого миссис Уизли чуть не получила сердечный приступ, а Гермиону чуть не исключили.

— Вот именно, — с энтузиазмом сказал Рон, — мы не могли оторваться друг от друга, а сейчас... — он вздохнул, — я даже не помню...

— ... как это делается?

Рон фыркнул.

— Ха-ха. Нет, — и кисло продолжил: — Я не помню, что ей нравится, что мне нравится, наши любимые позы... — он прислонился лбом к ободку бокала. — Раньше мы занимались этим каждый день, Гарри, — глаза Рона расширились, — каждый день, — повторил он, будто не в силах поверить себе.

Гарри изумленно посмотрел на него. Он чувствовал вину за то, что находил ситуацию скорее забавной, но решил, что не будет равнодушным козлом, а поддержит друга.

— Расскажешь подробнее? Когда это началось?

Рон с болью посмотрел на друга.

— Мне нужно что-нибудь покрепче для обсуждения моей сексуальной жизни с... — он вздохнул, — ... тобой.

Гарри был полностью с ним согласен. Жестом он подозвал официантку и заказа два огневиски. Как только им принесли алкогольные напитки, они осушили бокалы одним глотком. Огневиски обожгло Гарри желудок, и, судя по выражению лица Рона, ему тоже.

— Лучше? — спросил Гарри.

— Однозначно, — ответил Рон. — Ладно, у нас не было секса около трех месяцев, — выпалил он. — Это много, правда?

Гарри кивнул. Самым длинным периодом, когда у них с Джинни не было секса, стали две недели после рождения Лили. Рону не нужно это знать. Тем более Рон сам запретил ему говорить что-либо об их сексуальной жизни.

Гарри снова кивнул в ответ Рону и спросил:

— Но почему так долго? — этот разговор заставлял Гарри чувствовать себя некомфортно. Обычно они с Роном обсуждали квиддич, или работу, или то, как долго их жены собираются, а не... это.

Рон пожал плечами.

— Без понятия, — он размазывал по столу капли конденсата, стекающие по миски с мороженым. — Мы делали это каждую ночь, а потом... Все началось, когда родилась Роуз. Я уставал, она уставала, ребенок спал в нашей комнате... — он вздохнул. — Мы просто стали заниматься этим все реже и реже, а потом вообще прекратили.

— Но Роуз уже почти два года, — заметил Гарри.

— Ну, это не сразу началось, — отрывисто ответил Рон. — Просто со временем стало хуже, — он покачал головой. — Я не знаю. Не думаю, что это из-за Роуз, правда. Бедняжка, — он слабо улыбнулся, — она точно не причина того, что ее родители не занимаются сексом.

— Честно говоря, мне кажется, что каждый ребенок с удовольствием стал бы причиной того, чтобы его родители не занимались сексом, — хохотнул Гарри. Рон улыбнулся в ответ.

— Да, — он постучал пальцами по столу, — но это не ее вина. Сейчас она спит в своей комнате и никогда не приходит к нам посреди ночи.

— И?.. — Гарри непонимающе моргнул.

— И, ну, черт его знает. А, чтоб тебя! Если бы я знал, то сделал бы что-нибудь! — он вздохнул. — Я прихожу домой поздно, а ей рано вставать, на выходных мы навещаем моих родителей, потом ее родителей, потом вас с Джинни, на следующий день нам нужно на Косую Аллею, а потом еще что-нибудь... — он фыркнул. — Это уже как-то неловко, Гарри... когда я приближаюсь к Гермионе, она смотрит на меня так, будто хочет сказать: «Я очень сомневаюсь, мистер». Она часто не в настроении. А когда она хочет, я не в настроении.

— Ты "не в настроении"? — удивленно спросил Гарри.

— Иногда, — беззаботно ответил Рон, пожимая плечами. Он фыркнул: — Будто ты всегда в настроении, — он взглянул на Гарри с подозрением, — ты же не?..

— Ну, я — да, — бесстыдно ответил Гарри.

— Заткнись, — Рон почувствовал отвращение, — не хочу этого знать.

— Слушай, я могу быть откровенным? — на выдохе произнес Гарри.

— Конечно, можешь, — Рон взглянул на него.

— И ты не собираешься дергаться каждый раз, когда я буду говорить о нас с твоей сестрой?

Рон побледнел. Конечно, он собирался.

— Нет, — ответил он смело.

— Ладно, — вздохнул Гарри, — вам нужно добавить остроты в сексуальную жизнь, — он смотрел прямо в глаза позеленевшему Рону. — Мы с Джинни делаем некоторые вещи иногда, — Рон позеленел еще больше, но Гарри его проигнорировал, — ну, знаешь, то, что делает секс более... возбуждающим.

— Я слушаю, — героически пробормотал Рон, сглотнув.

Подобие улыбки коснулось губ Гарри. Ему немного нравилось так смущать Рона.

— Ну, например, немного ролевых игр, — продолжил он, — это всегда интересно.

Рон растерялся и сказал:

— Мы однажды пробовали. Гермиона была целительницей, а я — больным исчезательной болезнью, и... она зашла, одетая в очень сексуальную белую униформу...

— А потом вы с ней... ты знаешь... сработало?

Рон покраснел.

— Не совсем... нет...

— В смысле — нет? Вы не занялись сексом?

— Ну, ради правдоподобия, она сказала, что эта болезнь заразна, поэтому она тоже заболела, и мы спали в отдельных комнатах, — Рон, казалось, смутился еще больше, чем когда ему приходилось говорить о сексе. Гарри нахмурился.

— Я думал, вы играли, чтобы повеселиться в постели.

— Да, — быстро ответил Рон, — но ты же знаешь Гермиону, не так ли? Она любит, когда все идеально...

Гарри моргнул. Он знал Гермиону, но все еще не понимал.

— Слушай, в любом случае, это не то, что я имел в виду, говоря о ролевых играх, — он взглянул на Рона, который, казалось, запутался. — То есть да, это то, что вы должны делать, но есть другие способы, вы можете перевести все на высший уровень.

— Какой уровень?

— Два слова, Рон: оборотное зелье, — Гарри улыбнулся.

Рон выглядел смущенным, потом заинтересованным и, наконец, взволнованным.

— Оборотное зелье? Для того чтобы заняться сексом? — Гарри утвердительно кивнул.

— Это не мы с Джинни изобрели. Продаются флаконы готового зелья с волосами всеми любимых и известных ведьм и магов, — он взглянул на Рона, — естественно, вы можете сварить свое собственное зелье, — Рон уже неуверенно улыбался.

— Хм, думаю, будет прикольно, если Гермиона превратится в мадам Розмерту на одну ночь... — после этих слов Гарри закашлял.

— Серьезно? Никого моложе? — спросил он, хотя прекрасно знал о долгоиграющем интересе своего друга к собственнице Трех метел, на что Рон лишь пожал плечами и насупился.

— А, может, Гермиона захотела бы провести ночь с Виктором Крамом...

Гарри вздохнул.

— Я уверен, ей бы это не понравилось, — неубедительно сказал он, — но ты должен предложить ей. Вдруг ей понравится идея того, что фантазия станет реальностью.

Рон задумчиво кивнул, как вдруг его посетила одна мысль, и он уставился на Гарри.

— В кого же ты превращаешься после зелья? А Джинни? — спросил он. Теперь была очередь Гарри краснеть.

— Если скажу — придется тебя убить, — загадочно ответил он. — Почему бы мне не рассказать о втором совете?

Рон вытаращился на него, а потом решил, что может оно и лучше — не исследовать этот вопрос дальше. Для его же блага.

— Хорошо, — сказал он.

Гарри прочистил горло:

— Ну, второе, что я могу посоветовать, это то, что немного помощи в постели — не обязательно плохая вещь... — голубые глаза Рона расширились.

— Помощи от кого? — спросил он с недоверием.

— Не от кого, а от чего, — Гарри закатил глаза, а потом понизил голос: — Ну, знаешь, веревки, повязки на глаза, кляпы... такие вещи...

Рон подвинул стул поближе к Гарри.

— Такие вещи? — повторил он. — Откуда же ты так хорошо проинформирован о таких вещах? — Рон с подозрением взглянул на друга, но потом решил, что не хочет знать. — Лучше не отвечай.

— Слушай, — оживленно продолжил Гарри, — это неважно.

«— Но я думаю, ты догадываешься, откуда мне известно о них», — подумал Гарри.

— Ты же знаешь, что у Джорджа в магазине есть уголок для взрослых, правда?

— Конечно знаю, я же работал там раньше, Гарри, — кивнул Рон.

— И ни разу не покупал ничего? — удивленно спросил тот. — Даже ради интереса?

— Нет, — отрубил Рон. — А что? Ты покупал?

— Не у Джорджа, — ответил Гарри. — Не думаю, что он был бы признателен, учитывая, что я покупал бы это для его младшей сестренки.

— Эй, она и моя младшая сестренка! — слабо возразил Рон.

— Да, но я клянусь, что это работает. Я уверен, ты можешь купить это у брата, он не будет против.

Рон задумался об этом и вспомнил некоторые вещички в том углу, что были защищены возрастной линией. Одни из них выглядели вполне... возбуждающе. Другие он даже не представлял, как использовать. А некоторые казались болезненными.

— Ты хочешь сказать, что просто идешь и покупаешь некоторые из этих вещей, правильно?

— Одной хватит, — Гарри хихикнул, — а некоторые из них лучше не смешивать.

— Понятно. Похоже, ты знаешь, о чем говоришь, — сказал Рон, пристально глядя на друга. — Это все?

— Последнее, — ответил Гарри, качая головой, — немного адреналина тоже не помешает.

— Прошу прощения, но разве секс не достаточно заряженный сам по себе? — Рон выглядел сбитым с толку.

— Да, но ты всегда можешь получить больше из своего опыта, — улыбнулся Гарри. — Немного пощекотать нервы, чтобы усилить сексуальное возбуждение.

— И как же это сделать?

— Секс в общественном месте, — прошептал Гарри, немного покраснев.

— Что? — возмутился Рон.

— Не думай о нас с Джинни, — быстро ответил Гарри, — думай о вас с Гермионой.

— Да я обычно не думаю о вас с Джинни, — поморщился Рон. — Я думаю о нас с Гермионой, — добавил он, — и я не уверен, что ей такое понравится, — на это Гарри лишь фыркнул.

— Вы же не должны заниматься этим средь бела дня на Косой Аллее в выходной, — успокоил он Рона. — Просто общественное место, где никто не сможет вас увидеть, — он задумался и добавил: — Где они могут случайно на вас наткнуться, но не сделают этого, — Гарри улыбнулся, а Рон был в недоумении.

— Так они застукают нас или нет? — уточнил он.

— Ну, они могут, но, естественно, не застукают, — ответил его друг, — если вы знаете, где встать, — он посмотрел на Рона, — или лечь. Вроде общественной уборной, или кабинета Гермионы, или твоего кабинета. Тебе же всегда шлют эти надоедливые письма, но никогда не заходят в кабинет.

— Не правда, — сразу же запротестовал Рон, на что Гарри иронично изогнул бровь.

— Правда. Ко мне тоже никто не заходит, а я — Глава Аврората.

— Ладно, хорошо. Еще какие-то предложения будут?

Гарри задумчиво покачал головой.

— Ничего больше не приходит в голову, — он похлопал друга по плечу. — Слушай, иди домой, поговори с Гермионой. Я уверен, она согласится попробовать что-нибудь. Особенно с тобой.

Рон уставился на Гарри:

— С кем еще она могла бы согласиться на такое? — Рон уставился на Гарри, который, отсмеявшись, поспешил успокоить друга:

— Извини, я имел в виду, она согласится попробовать, потому что это ты.

Рон посмотрел на Гарри и осторожно кивнул, жестом попросив у официантки счет.

— Да, это же должно быть весело? — пробормотал он.

— Если сделаете это правильно, — рассмеялся Гарри.

Рон просверлил друга взглядом.

— Мы не такие уж дремучие, знаешь ли, — затем он вздохнул, оплачивая астрономический счет, и грустно продолжил: — Я не уверен, что Гермиона вообще заметила, что у нас так давно ничего не было.

И на этом двое друзей покинули Дырявый Котел.

* * *

— Четыре месяца? — неверяще переспросила Джинни, поставив чашку с чаем перед Гермионой. — Ты больна? — она повернулась к кухонной стойке за своей чашкой.

Гермиона грустно покачала головой, обхватив чашку руками.

— Нет, как и Рон, — ответила она. — У нас просто не было секса четыре месяца. Мерлин, а это реально долго, если произнести вслух.

— Так и есть. Не представляю, как ты сдерживаешься, — призналась Джинни. — Но ты спишь с моим братом, так что я не виню тебя, — после этих слов Гермиона стала выглядеть еще более раздраженной.

— Очень смешно, — вздохнула она. — Нам нужно что-то с этим делать, а то мы скоро будем спать в разных комнатах, потом в разных домах, а потом...

— А ты разговаривала с Роном? — спросила Джинни, осознавая, что это не лучшая идея, когда озвучила вопрос.

— Нет. Я вообще не думаю, что он заметил, — признала она, покачав головой. — Если бы я знала, как оживить нашу страсть.

Опираясь локтями на кухонный стол, Джинни понимающе улыбнулась.

— Значит, ты пришла по адресу.

— Правда? — с надеждой спросила Гермиона, отхлебнув чаю.

— Да, — Джинни звучала очень профессионально, — знаешь, есть некоторые штучки, которые мы с Гарри используем время от времени, просто для поддержания интереса. Делаем все, что можем, после троих-то детей.

— Что конкретно?

— В трех словах, Гермиона: секс-игрушки, публичный секс и ролевые игры.

— Это шесть слов, — пробормотала Гермиона, в то время как ее щеки окрашивались в розовый цвет.

— Извини-и, — пропела Джинни и закатила глаза, от чего стала жутко похожа на своего брата. — Ты можешь сосредоточиться на сути, а не на форме?

— Я фокусируюсь и на том, и на другом, и... Я не знаю, — неуверенно сказала Гермиона, уставившись в свою чашку. — Я думала устроить романтический ужин или выбраться куда-нибудь на выходные, — она вздохнула. — Но у кого теперь есть на это время?

— Я понимаю тебя, — простонала Джинни. — Дети, работа, домашние обязанности... — она разглядывала Гермиону, которая очень заинтересованно разглядывала янтарную жидкостью в своей чашке. — Итак? — осторожно спросила Джинни.

Гермиона пожала плечами, подняв голову и глядя на Джинни с легкой улыбкой.

— Да, я не вижу причины, почему бы нам не попробовать что-то новое.

— Эй, тебе нужна какая-то информация об этом? Ты знаешь, как это работает? — с беспечной улыбкой сказала Джинни.

Гермиона взглянула на нее.

— Я не совсем бездарна, Джинни. Я знаю, что в Волшебных Вредилках есть целый отдел сексуальных игрушек, а на работе у нас была проблема с оборотными зельями, которые продавали в магазинах.

— Похоже, тогда тебе не нужен мой урок, — Джинни все еще улыбалась, и Гермиона улыбнулась ей ответ.

— Нет, ты права, но спасибо за подсказку, — она встала, готовясь аппарировать. — Осталось только уговорить Рона использовать это, — сказала она, прежде чем попрощаться и покинуть дом своей невестки.

* * *

Когда Рон вошел на кухню в пижаме, Гермиона сидела за столом, читая пергамент уставшими глазами. Она посмотрела вверх, когда он остановился возле нее, и тепло улыбнулась.

— Спасибо, что уложил Роуз, ты не должен был.

Рон улыбнулся в ответ.

— Я сам хотел, — открыв холодильник, он достал оттуда кусочек пирога на маленькой тарелке и присел возле Гермионы, которая укоризненно на него посмотрела.

— Ты не наелся? — спросила она так же, как это сделала бы его мама.

— Пирога никогда не бывает много, — ответил он с набитым ртом и губами в шоколаде.

Гермиона покачала головой и вернулась к пергаменту. Какой-то скучный отчет, о какой-то скучной встрече, которую она пропустила.

Рон проглотил пирог и только открыл рот, чтобы заговорить, как Гермиона подняла взгляд и сказала:

— Я сегодня была у Джинни.

Рон немного смутился, подозревая, что упустил подходящий момент для упоминания советов Гарри, но все равно улыбнулся.

— Классно, а я сегодня встречался с Гарри в Дырявом Котле.

Гермиона взглянула на него с интересом.

— Правда? Зачем? Я имею в виду, вы же работаете вместе, вам друг друга мало? — она ухмыльнулась.

— Ну, ты же нас знаешь, — пробормотал он, пытаясь улыбнуться, — разговаривали о квиддиче и работе.

— Хорошо, — уныло сказала Гермиона, — наверно.

— Что на счет вас двоих? — выпалил Рон, готовясь получить ответ о подгузниках и рецептах.

— Мы говорили о нас, — Гермиона опустила глаза.

— О нас? — внезапно спросил Рон. — В смысле, о нас? — он жестом указал на них с Гермионой. — Или о вас с Джинни?

Гермиона подняла на него взгляд.

— О нас, — сообщила она, указывая так же, как ее муж перед этим. — Что-то не так? — Рон сразу не ответил.

— Ладно, почему ты говоришь о нас с моей сестрой? — спросил он, наконец, случайно забыв, что делала то же самое с Гарри.

— Потому что, если ты не заметил, Рон, у нас не было секса уже четыре месяца, — сказала она твердым голосом, глядя на него серьезно.

— Четыре? Я думал три, — Рон попытался вспомнить, когда в последний раз у них был секс.

— Прошу прощения? — воскликнула Гермиона. — Значит, ты заметил!

Рон уставился на нее, будто она сошла с ума.

— Ну конечно я заметил, — прошипел он. — Я как раз обсуждал это с Гарри сегодня.

Гермиона моргнула.

— Обсуждал? — она покраснела от злости, затем от смущения и, наконец, от стыда. От злости на мужа, который обсуждал их сексуальную жизнь с посторонним человеком; от смущения перед Гарри, который теперь был в курсе их проблем (хотя она знала, что Джинни и так ему все расскажет); от стыда, потому что она злилась на Рона за то же, что сделала сама. Отложив пергамент, она сжала рот в тонкую линию.

— И? — она попыталась говорить спокойно.

— И — что? — уточнил Рон, играя с пирогом на тарелке.

— Ну, он посоветовал что-нибудь конкретное? Может быть, способ разжечь страсть? — она глубоко вздохнула. — Потому что твоя сестра посоветовала разные идеи...

— Я не хочу знать, — он закрыл ее лицо рукой. — Да, Гарри посоветовал.

— Дай угадаю, — Гермиона убрала его руку, — секс-игрушки, секс в общественном месте и ролевые игры?

— Ну, тогда моя встреча с Гарри была прекрасным проявлением бесполезности, — проглотив еще немного пирога, сказал Рон.

— Совсем наоборот, — Гермиона улыбнулась, — она была очень полезной — теперь я знаю, что ты хочешь изменить ситуацию.

— Конечно, хочу, — прошептал он, улыбаясь в ответ. — Я хочу вернуть обратно наши веселые ночки, — он наклонился и поцеловал жену. Гермиона ответила на поцелуй, чувствуя вкус пирога у него во рту. Через мгновение она улыбнулась ему в губы.

— Отлично, — Гермиона отстранилась от мужа. — Я иду спать, у меня завтра встреча очень рано, — она встала, убирая пергамент.

— Эй, — с удивлением воскликнул Рон, — что на счет... сама знаешь чего?

Она подвинула кресло к столу.

— Да, — ответила она деловым тоном, — здесь ингредиенты, которых мне не хватает для оборотного зелья, — она протянула ему бумажку, на которой ее аккуратным почерком были написаны три компонента: водоросли, пиявки и растертый рог двурога. — Я не доверяю тому, что продают в магазинах. А здесь, — она добавила запечатанный конверт, — имена тех, в кого ты мог бы превратиться для меня.

— Я могу посмотреть? — Рон попытался выхватить конверт, прежде чем она убрала его.

— Нет, ты тоже должен написать список, и мы вместе прочитаем их, — после этих слов Рону стало не по себе.

— Я не уверен, что хочу видеть, как ты превратишься в другую... — приврал он.

— Ой, прекрати, — перебила она его, — больше креатива, Рональд!

— Гермиона, не отставай! — прокричала Джинни сквозь шум толпы. — Если мы не попадем за кулисы вовремя, никогда не получим нужный тебе волос!

— Нужный Рону волос! — прокричала в ответ Гермиона. Ее собственный голос казался ей приглушенным. Два часа на концерте — и она уже думала, что оглохла. А теперь она стала чувствовать, что ее шатает, пока следовала за Джинни против толпы, пытающейся пробраться к выходу. Две женщины старались попасть за кулисы в поисках волос Гленды Читток — популярной, могущественной и восхитительной ведущей «Ведьминого Часа», которая прибыла в тот вечер, чтобы взять интервью у группы «Ведуньи» после концерта.

* * *

Ранее в том же месяце Рон выразил желание увидеть, как его жена превратиться в звезду «Канала Волшебных Новостей». В тот вечер, когда он принес недостающие ингредиенты для оборотного зелья, они с Гермионой сели за кухонный стол и ознакомились со списками друг друга. Комментарии были сведены к минимуму с обеих сторон (так они договорились), кроме случая, когда Рон увидел имя Виктора Крама.

— Крам? — язвительно спросил он и уже тише добавил: — А, ладно... — заметив идущие следом за именем скобки с фразой «Просто шутка».

Гермиона улыбнулась в ответ на его реакцию. Рон обнаружил, что ее список следовал четким правилам. Она не упоминала никого из знакомых, никого из тех, с кем они говорили или виделись лично. В списке были люди, которых Рон видел на карточках от шоколадных лягушек, или, может, в «Волшебных Новостях», даже квиддичные игроки (должно быть, они настолько известны, что даже она о них вспомнила) с того матча, на который ему удалось затащить ее спустя столетия уговоров. Рон не смог вспомнить внешность всех людей из списка, но те, кого он припомнил, были достаточно знамениты именно за свой внешний вид. Последний пункт ее списка сообщал, что ей подойдет также и незнакомец. Вероятно, элемент неожиданности возбуждал ее.

В тоже время список Рона возглавляла сама Гермиона. Она улыбнулась и задумалась, не обиделся ли он, что его имени не было в ее списке. Потом он добавил некоторых из своих давних возлюбленных, таких как мадам Розмерта, Флер и Лаванда Браун (ноздри Гермионы раздулись на этом имени, но она промолчала), и несколько новых, как Гленда Читток и Падма Патил.

Они изучали списки долгое время, прежде чем заговорить. В конце концов Гермиона разорвала тишину.

— Знаешь что? — вдруг спросила она. — Я не думаю, что стоит превращаться в тех, кого мы знаем, — она серьезно посмотрела на Рона. — То есть представь себе, как неловко будет видеть их после того, как мы займемся сексом в их телах.

— Я не знаю, — немного задумавшись, неубедительно сказал Рон, — не думаю, что мне будет неловко заказывать сливочное пиво в «Трех метлах» после секса с мадам Розмертой... — он метнул взгляд к Гермионе, разволновавшись от того, что сказал. — Я имел в виду секс с тобой! — исправил он сам себя.

— Я понимаю, о чем ты, — улыбнувшись, тихо сказала Гермиона. — Итак, ты хочешь, чтобы я превратилась в старую леди, чтобы ублажить тебя в постели? Ну, это совершенно не удручает... — после этих слов Рон с ужасом на нее посмотрел.

— Твое имя первое в списке! — возмутился он.

— Ну да, — беззаботно согласилась она, еще даже не начав объяснять ему, насколько ее имя бесполезно в этом списке. — Ты уже решил, как добудешь волос?

— А ты как это сделаешь? — непонимающе уставился на нее Рон.

— Я провела небольшое исследование — волосы всех людей из моего списка продаются у Джорджа в магазине, — ответила она.

— Правда? — Рон изогнул бровь.

— Да, для... ну, знаешь... таких вещей, — кивнула Гермиона.

— Они продают свои волосы, чтобы люди превращались в них для занятия сексом? — удивленно спросил он.

— Ну, официально ты можешь купить волос и превратиться в них для веселья, вроде домашней вечеринки или детского дня рождения. Неофициально — это для секса. Но нужно подписать контракт, когда совершаешь покупку, и они нанесут специальное заклинание, действующие, пока ты используешь волосы. Так что ты не сможешь применить их во вред, — объяснила она. Рон кивнул — Гермиона продумала все до мельчайших деталей.

— Но, думаю, ты всегда можешь пойти к мадам Розмерте и попросить у нее волос — она ничего не заподозрит, — захихикала Гермиона. Рон взглянул на нее в этот момент, главным образом потому, что она была права. Поэтому, следуя разумному предложению Гермионы, он решил выбрать единственного человека из списка, неизвестного ему лично — Гленду Читток.

Джинни потянула за некоторые ниточки и удивительным образом достала им два билета на концерт, где Гленда должна была появиться для интервью. Стоимость билетов стоила целое состояние, учитывая то, что включали разрешение на вход за кулисы, но Гермиона заверила Рона, что оно того стоит.

Лишь в день концерта Рон вспомнил, что должен работать ночью, чем так разозлил Гермиону, и только предложение Джинни сопроводить ее помогло успокоиться.

* * *

— Наконец-то! Я думала, мы уже никогда сюда не доберемся! — воскликнула Джинни, остановившись возле двери, на которой был знак в форме звезды, гласивший: «Ведуньи. Приватно. Не входить». — Напомни, кого там Рон выбрал для тебя?

— Прошу прощения, — взвилась Гермиона, прислонившись к противоположной стене, чтобы перевести дух, — я сама выбрала, — она посмотрела на свою невестку, пожав плечами. — Остановилась на незнакомце. Надеюсь, Рон сделал правильный выбор.

Гермиона дала мужу полную свободу действий, отправив его купить волос абсолютного незнакомца. Она надеялась, что его представление о «привлекательном молодом человеке» совпадает с ее. Рон был на седьмом небе от счастья, обнаружив, что магазин «Авантюры и Шутки» продает то, что ему нужно, и не придется покупать это у Джорджа.

— Понятно, — захихикала Джинни. — Готова поспорить, что на одну ночь ты хочешь кого-то, кто еще не заимел такого же пивного живота, как его отец... — после этих слов Гермиона покраснела.

— Эй, мне живот Рона кажется довольно симпатичным, — пробурчала она.

В тот момент дверь отворилась, и высокий темноволосый мужчина с крупной челюстью обратился к двум женщинам:

— Слушаю? — спросил он глубоким голосом.

— Мы пришли встретиться с мисс Глендой Читток, — Джинни подняла пропуск к лицу мужчины. — Я жена Гарри Поттера, — но мужчина остался невозмутим.

— Подождите здесь, пожалуйста, — тихо ответил он, исчезнув за закрытой дверью раздевалки.

Гермиона возмущенно взглянула на Джинни.

— Что? Иногда это срабатывает, если я упоминаю, что Гарри Поттер — мой муж, — Джинни вздохнула, — гораздо эффективнее, чем когда я говорю, что профессионально играла в квиддич, — она скрестила руки. — Мерлин! А мы ведь выиграли четыре Европейских Кубка, пока я играла за «Гарпий».

Гермиона удивленно покачала головой, но прежде чем она успела как-то утешить невестку, дверь снова открылась и мужчина позволил им войти ненадолго.

* * *

— Правда? — захохотал Гарри, разбрызгивая сливочное пиво на обратном пути от холодильника Рона. — Вас выгнали из раздевалки Гленды Читток?

Сидя на диване, Джинни кивнула, тихонько рассмеявшись. Гермиона, в свою очередь, выглядела взволнованной, а Рон наоборот — вообще не смеялся, сжимая свою бутылку с пивом в попытках усмирить чувство вины. Ему нужно было лишь купить волос на Косой аллее, а Гермионе пришлось пойти и вырвать его у женщины — это не казалось ему честной сделкой.

— Мы были в раздевалке «Ведуний», и это не смешно, — зашипела Гермиона. — У нас была бы судимость, если бы они выдвинули обвинения.

— Просто потому, что вы вырвали с ее драгоценной головы один волос? — Гарри засмеялся еще сильнее.

— Один? — усмехнулась Джинни. — Она вырвала целый клок!

— Я потянулась за волосинкой, а она дернулась, — Гермиона сидела вся красная.

— А затем вы начали потасовку, и Джинни присоединилась, — улыбнулся Гарри.

— И охранник тоже, — добавила Джинни.

— Без палочек, без магии, вручную? — сказал Гарри, садясь возле Рона

— Только руки, ногти и волосы, — покачала головой Джинни, указывая, что там отсутствовал целый клок. К счастью, густые волосы Гермионы скрывали любые залысины, которые могли у нее возникнуть после драки. — Но было весело!

— Ничего себе у тебя веселье! — фыркнула Гермиона, скрестив руки и ноги.

— Но вы же заполучили волос, правильно? — с тревогой спросил Рон. Он не хотел бы, чтобы Гермионе пришлось проходить через это еще раз. И, Мерлин упаси, ему самому бы не понравилось делать это в случае, если она скажет добывать чертов волос самостоятельно!

— Да, — ответила Джинни, когда Гермиона достала из кармана флакон, положив его на столе для всеобщего обозрения. Джинни взяла флакон в руки, внимательно изучая. — Ее волос ярко-рыжий. Выглядит похожим на мой, правда?

Рон выхватил сосуд из ее рук и возразил, рассматривая:

— Вообще не похоже. Этот более яркий и гладкий, — Джинни уставилась на него, инстинктивно проводя рукой по волосам.

— Ну спасибо! — с сарказмом сказала она, прежде чем взглянуть на Гермиону. — Так когда вы собираетесь попробовать? — Гермиона посмотрела на Рона и быстро ответила, пожав плечами:

— Мы еще не знаем. Наверное, на выходных. В любом случае, оборотное зелье уже готово.

— Да, вероятно, на ближайших выходных, — кивнул Рон.

Гарри и Джинни обменялись быстрым понимающим взглядом.

— Мы можем забрать Роуз, — предложил Гарри, улыбаясь.

— Да, она может переночевать у нас, — согласилась Джинни, — чтобы ее родители могли заняться немного извращенным сексом, превратившись в других людей, — она засмеялась.

Рон уставился на нее, но вместо того, чтобы ответить или хотя бы поблагодарить их с Гарри за то, что готовы забрать Роуз, он предпочел отпить еще немного пива и постараться не думать о том, что его сестра и лучший друг обсуждают его сексуальную жизнь, и, более того, совершенно собой довольны.

* * *

— Ужин был очень вкусным, спасибо, Гермиона, — сказал Рон, помогая ей убирать со стола. — Тебе нужно по-чаще готовить эти пирожные с заварным кремом.

— Но тогда они не будут такими особенными, — резонно заметила Гермиона, принимая тарелки, которые передавал ей муж. Рон понимающе кивнул, взглянув на настенные часы.

— Когда ты хочешь начать? — уточнил он, пытаясь казаться спокойным, хотя очень нервничал.

— Как только закончу здесь, — ласково ответила Гермиона. Она выглядела намного спокойнее своего мужа. Вероятно, берегла свои эмоции на потом. Хотя Рон надеялся, что она испытывает возбуждение, а не неудобство, как он сам. Ну, не то, чтобы он чувствовал себя неудобно, скорее — был настроен скептически.

— Итак, — воскликнула она и, сложив скатерть, убрала ее со стола. — Ты готов?

— Готов, если ты готова, — Рон напрягся, с трудом улыбнувшись

— Ты же знаешь, что мы не обязаны делать это? То есть, если ты чувствуешь дискомфорт, будет лучше отказаться от этой идеи и... — Гермиона нахмурилась.

— После всего, через что ты прошла ради той волосинки? — спросил он. — Естественно, мы сделаем это!

— Слушай, это не сработает, если ты не хочешь, — вздохнула Гермиона. — Хотя я в любом случае не понимаю, в чем проблема.

— Ну, ты же знаешь, что я не очень хорош в таких вещах, — выпалил Рон, опустив глаза. — Я из тех парней, которые идут в постель, занимаются любовью и засыпают.

— И как же работает эта стратегия? — уточнила Гермиона, скрестив руки на груди. Он прислонился задней частью бедер к кухонному столу, вздыхая.

— Ладно, она не работает, но, может, и это тоже не сработает. Плюс ты мне нравишься, и я не понимаю, как это может помочь.

— Я тебе нравлюсь? — ноздри Гермионы раздулись. — Ну спасибо, Рон, я-то думала, что ты любишь меня после четырех лет брака, но, похоже, придется мириться с «нравишься».

— Я имел в виду, что мне нравится твое тело, — поспешил возразить он. — Конечно, я люблю тебя.

— Это все еще буду я. И это же всего на час, а не навсегда, — Гермиона выдала полуулыбку.

— Да, но это как измена... — фыркнул Рон.

— Послушай, у тебя есть мое разрешение изменить мне... со мной, — произнесла Гермиона с распахнутыми глазами.

— Когда ты такое говоришь, я чувствую себя глупым, — снова фыркнул Рон. Гермиона не ответила, но мысленно согласилась с его оценкой.

— Итак? — после небольшой паузы произнесла Гермиона.

— Ладно, давай сделаем это, — ответил Рон, пытаясь проявить энтузиазм. Гермиона счастливо улыбнулась и обвила его шею руками, привстав на носочки.

— Я люблю тебя, — прошептала она.

— И я тебя, — сказал Рон, приобняв ее за талию.

Она отпустила его и улыбнулась. Повернувшись, она открыла шкафчик над раковиной, доставая два стакана, заполненных противной густой зеленой жидкостью. Протянув один Рону, а другой оставив себе, Гермиона выжидающе спросила:

— У тебя же есть волос?

— На моей прикроватной тумбочке, — кивнул Рон, глядя на жидкость с отвращением — слишком уж хорошо помнил вкус оборотного зелья и не горел желанием пить его вновь.

— Ладно, ты иди в нашу ванную, а я использую ту, что дальше по коридору. И никакого блевания на пол — не хочу провести большую часть часа, убирая за тобой грязь.

— Почему мы не можем сделать это вдвоем в нашей ванной? — удивился Рон, а Гермиона лишь пожала плечами.

— Не хочу видеть твою трансформацию. И не хочу, чтобы ты видел мою. Ты же знаешь, как ужасно это выглядит... — он знал и, подумав, согласился.

— Хорошо, — Рон сильнее сжал свой стакан.

— Хорошо, — повторила Гермиона.

— Ну, приступим, — он не пошевелился.

— Приступим, — повторила Гермиона.

Рон все еще не двигался, поэтому первый шаг сделала Гермиона.

— Ну же, Рон, — приободрила она его, — мне не понравится, если один из нас изменится обратно прямо посреди процесса.

Рон знал, что она права, поэтому, как только Гермиона ушла в гостевую ванную, опустил волос в свой стакан, подождав, пока тот зашипит и исчезнет, и отправился в их ванную. Он остановился у зеркала.

Рон был одет в слишком большой смокинг, который Гермиона купила для того, в кого он превратится. Гермиона же одела короткое черное сексуальное платье — очень откровенная вещь, которую он выбрал для нее. Он надеялся, что платье подойдет, когда она превратится в Гленду, хотя и не был в этом уверен.

Рон поднес стакан ко рту, вдыхая запах. «Мерлин, что не сделаешь ради жены?» Он решил, что мысль о шалостях, которые им предстоят — единственное, что поможет ему выпить эту дрянь.

— Ладно, — сказал он вслух, — поехали... три... два... один, — он не пошевелился. — Черт возьми, Рональд Уизли! Три, два, один...

Он осушил зелье в один глоток — противный вкус заполнил рот, потом горло и, наконец, желудок. Но когда оно вернулось обратно к носу, Рон понял, что его сейчас стошнит. Ухватившись за края раковины, он ожидал рвоты. Его горло невольно сжалось, но, к счастью, ничего не вышло изо рта, несмотря на ужасный вкус. Немного задыхаясь, он решил, наконец, поднять голову и взглянуть на свою измененную внешность.

Его волосы становились светлыми, голубые глаза потемнели, и Рон чувствовал, как его туловище и руки увеличивались. Его веснушки исчезали, нос становился меньше и прямее, губы — полнее, а челюсть — более выступающей. Но лишь через некоторое время — преимущественно, из-за боли трансформации — Рон смог нормально себя разглядеть.

Мужчина, смотревший на него из зеркала, был, несомненно, привлекательным. Смокинг сидел на нем идеально, а сам он выглядел так, будто сошел с экрана передачи канала "Волшебных новостей о моде", которую его сестра раньше смотрела каждый вечер вторника. Он поднял руки к лицу и коснулся теплой гладкой кожи. Его светлые волосы были модно взъерошенными, а на шее за левым ухом была татуировка «Только ты». Внезапно Рон осознал, как хорошо выглядит этот незнакомец, и почувствовал укол ревности.

С одной стороны, он хотел, чтобы Гермиона наслаждалась, а с другой — не хотел, чтобы она получила слишком много удовольствия от этого тела. По крайней мере, не больше, чем от его собственного тела. Да, он знал, что в этом вся суть игры, и его собственные размышления показались ему глупыми.

Рон расстегнул рубашку, в которую был одет, и обнаружил накаченный пресс, который у него самого был, наверное, лишь единожды в жизни — во время нескольких месяцев очень строгих аврорских тренировок, который впоследствии заменил небольшой живот на вполне худом теле. Согнув руку, он увидел, как перекатываются мышцы, и скривился в зеркале.

— О, ну, конечно, думаешь, ты такой симпатичный ведьмин сын, не так ли? — спросил он сам себя. — Давай посмотрим, так же ты хорош там... о, ладно... все не так плохо, — признал он, заглянув в трусы.

Рон подпрыгнул от звука дедушкиных часов, которые висели в гостиной. Часы пробили восемь. Вероятно, он потратил добрых десять минут здесь — время, которое он мог использовать на соблазнение своей жены.

«Гермиона!» Рон вдруг осознал, что, как только она выйдет из ванной в образе Гленды Читток, он сможет делать с ней все, что захочет. Она дала разрешение. Трансформировавшись, он, наконец, понял, что все это реально, и от этого сильно возбудился, обдумывая разные игры и сценарии. Они будут двумя незнакомцами, полными незнакомцами, которые при этом знают желания друг друга. А это может быть рецептом их успеха, в конце концов.

Рон застегнул рубашку и самодовольно улыбнулся. Выходя из ванны, он ожидал, что Гермиона (или точнее Гленда) будет ждать его на кровати. Но ее там не было. Он удивился, но решил, что не будет ее ждать здесь — время-то идет, — поэтому направился в гостевую ванную и постучал в дверь.

— Гермиона? — его голос остался неизменным. — Ты в порядке? — в ответ послышался ее стон. — Гермиона? С тобой все нормально? — он попытался открыть дверь, но она была заперта. — Дверь закрыта. Впусти меня, — Рон слышал, как она встает и подходит двери.

— Рон, может, ты был прав, наверно, это не очень хорошая идея, — захныкала она, а Рон уставился на дверь в неверии.

— Что? — его голос слегка изменился от злости. — Ты издеваешься надо мной? Я не хочу выглядеть так целый час впустую, — Рон снова постучал. — Я думал, ты этого хочешь.

— Хотела, но... — Гермиона вздохнула.

— Никаких «но», — серьезно сказал он. — Я уверен, тебе понравится то, что ты увидишь, и наоборот.

— Сначала закрой глаза, — тихо ответила она через несколько секунд.

— Готово, — Рон с нетерпением закрыл глаза. Он слышал, как ключ поворачивается в замке, дверь открывается и Гермиона становится перед ним. — Теперь я могу взглянуть? — уточнил он с интересом. Гермиона резко вздохнула.

— Просто помни — это все еще я, ладно?

— Я знаю, — ответил он, прежде чем открыть глаза.

Рон начал рассматривать ее с ног, медленно, непристойно разглядывая ее тело взглядом, которым льв смотрит на газель. Гленда выглядела даже лучше, чем он предполагал. Светлая гладкая кожа, длинные стройные ноги, плоский живот и круглая попка, две полных груди и худые белые руки. Наконец, он взглянул на ее ключицы с россыпью веснушек на молочной коже, и рыжие волосы, достигающие плеч.

— Пока мне нравится то, что я вижу, — прошептал он, собираясь сделать шаг и обнять ее за талию, когда, наконец, увидел ее лицо, и все его возбуждение исчезло, как туман в ветреный день. Рон отступил назад, ударившись о стену, и начал сползать спиной на пол, — Гермиона слабо улыбнулась.

— Это все еще я, — заговорила она своим голосом. Рон открыл рот, потом закрыл, и снова открыл.

— Но ты моя сестра, — пробормотал он, чувствуя отвращение от того, о чем думал. Зачем он начал рассматривать ее с ног? Почему не начал с лица, как нормальный человек?

Гермиона опустилась на колени возле него, уткнувшись грудью сквозь свое сексуальное платье в его ноги.

— Рон, извини, — лихорадочно заговорила она, — наверно, я схватила не тот волос во время драки...

Он посмотрел на нее и отвернулся.

— Я должен был догадаться, — горько заметил он, — у тебя уже есть похожая история с оборотным зельем. Ты можешь использовать самые сложные заклинания, сварить самые хитрые зелья, решить самые трудные проблемы, но ты никогда не можешь получить нужный волос, — прежде чем она успела возразить, он снял пиджак и, протянув ей, бессильно попросил: — Накинь на себя, пожалуйста.

Гермиона взглянула на свое тело и покраснела. Она приняла пиджак, застегнув его посередине.

— Ты выглядишь очень привлекательно, — стараясь улыбнуться, она прижала ладонь к щеке мужа.

— Спасибо, — Рон неловко похлопал ее по руке.

Она попыталась соблазнительно улыбнуться и потянулась к нему для поцелуя, не понятно почему ожидая, что он не станет уклоняться от ее заигрывания. Но он уклонился, отодвинувшись, и положил ей на лицо свою большую теплую ладонь, прикрыв сразу рот и щеки.

— Прошу прощения, но что это ты делаешь? — уточнил он.

Гермиона выглядела смущенной.

— Пытаюсь поцеловать тебя, — пробормотала она ему в руку, Рон фыркнул.

— И напугать меня до конца жизни? Я так не думаю, — он слегка оттолкнул ее, от чего она откинулась на пятки. Поднявшись, он исчез в гостиной.

— Значит, это все? — Гермиона повысила голос. — Я проглотила отвратительное зелье просто так? — она последовала за мужем на кухню.

Рон схватил пачку шоколадных лягушек, которые они хранили, как вознаграждение за хорошее поведение для Роуз, и, открыв одну, успел отломать небольшой кусочек, прежде чем лягушка ускакала.

— Я надеюсь, это не злость в твоем голосе, — зашипел он, — потом что если ты не заметила, это не я облажался сегодня ночью!

Гермиона скрестила руки и стала ужасно похожа на маму Рона.

— Да, я облажалась, — признала она, — но мы можем что-нибудь придумать. Можем заняться сексом в темноте. Не так ли?

— Нет! — воскликнул Рон. — Секса не будет, пока ты в теле Джинни.

— Это же целый час, — напомнила она ему.

— Вообще-то, сорок пять минут, — поправил Рон, указывая на дедушкины часы. — И я буду благодарен, если ты наденешь что-то менее открытое, пока ты в этом теле.

Гермиона закатила глаза.

— Ладно, — фыркнула она и ушла в их комнату, чтобы переодеться. Через несколько минут она вернулась в большой бесформенной пижаме с уточками. — Доволен? — она присела на диван возле мужа, скрестив руки.

— Нет, — ответил он, отламывая голову следующей шоколадной лягушке. — Доволен был бы этот симпатичный незнакомец, занимающийся сексом с Глендой Читток в данный момент.

— Извини, — раздраженно сказала Гермиона. — Сколько еще раз я должна повторить это?

— Столько, сколько нужно, — кисло заметил он. — Просто ты превратила то, что должно было стать отличной ночью, в худший кошмар.

Она открыла рот, чтобы сказать что-то, но потом закрыла его, не издав ни звука. Вероятно, к счастью, она поняла, почему он так зол.

— Хочешь заняться чем-нибудь другим? — наконец, спросила она.

— Например? — Рон даже не взглянул на нее.

— Поиграть в волшебные шахматы? — предложила Гермиона, пожав плечами.

* * *

— Правда? — удивился Гарри, передавая Рону сумку с игрушками Роуз. — Вы играли в волшебные шахматы всю ночь напролет? Вместо того, чтобы заняться сексом? — Рон уставился на него.

— Ты хотел бы, чтобы я занялся сексом с твоей женой? — он сглотнул. — Нет, стой, ты хотел бы, чтобы я занялся сексом со своей сестрой? — сама мысль об этом была ему противна.

— Нет, но... — усмехнулся Гарри.

— Тогда заткнись, Поттер, я больше не хочу ничего слышать о прошлой ночи.

Гарри больше ничего не мог сделать, кроме как просто наблюдать за другом, а когда тот аппарировал из его дома — очень громко расхохотаться.

Рон в одиночестве вошел в магазин шуток своего брата.

Гермиона не хотела, чтобы ее увидели покупающей сексуальные игрушки в Волшебных Вредилках. Во-первых, Джордж никогда не отцепится; во-вторых, она была уважаемым членом Министерства и не желала, чтобы все знали о ее эксцентрично-активной сексуальной жизни. Естественно, все понимали, что ее сексуальная жизнь активна, ведь у них родилась Роуз, но Гермиона все равно не хотела, чтобы все знали о ее странностях. Тем более что она такой не была.

Рону было вообще все равно. Единственным человеком, с которым он не хотел этим делиться — кроме матери — был Джордж, но Рон знал, как увильнуть от каверзных вопросов брата. Или он так думал. В любом случае, в данный момент Джордж показывал новые товары сотруднику Министерства, который исследовал надежность, прежде чем выдать разрешение на продажу. Вероятно, он будет занят целый день, так как за последние месяцы значительно расширил ассортимент.

Поэтому Рон подошел к уголку для взрослых настолько тихо и невидимо, насколько это было возможно, и стал беззаботно рассматривать полки, уверенный, что его никто не потревожит. Это продлилось лишь несколько минут.

— Так-так-так, — Рон замер с пушистыми розовыми наручниками в руках. Обернувшись, он увидел старшего брата, рассматривающего его с улыбкой на лице.

— А что это у нас тут такое? — спросил Джордж. — Кто-то ищет способ оживить свою сексуальную жизнь? — Рон положил наручники и скрестил руки, сохраняя достоинство насколько мог.

— Нет, просто проверяю, не поменял ли ты чего в магазине с тех пор, как я ушел, — ответил он надменно. Джордж рассмеялся тем смехом, что был так похож на смех Фреда, когда тот был еще жив.

— Маленькая птичка принесла мне на хвосте, что у кое-кого проблемы, и ему не помешает помощь брата... — Рон закрыл глаза. Неужели это происходит с ним?

— Думаю, Джинни больше не будет приглашена на мой ежегодный семейный квиддичный матч.

— Ой, прекрати, — хихикнул Джордж, но это было сказано таким тоном, что совершенно не помогло Рону успокоиться. — Мы просто хотим помочь нашему маленькому брату.

— Ты очень поможешь, если испаришься отсюда и забудешь, что я здесь был, — прошипел Рон в ответ.

Джордж улыбнулся. Сделав шаг вперед, он положил руку Рону на плечо и развернул его.

— Ну же, мой дорогой извращенный друг, — воскликнул он, — позволь мне показать тебе наши самые знаменитые сексуальные игрушки.

Женщина, вошедшая с ребенком, посмотрела на них с отвращением и смущением одновременно. Рон заметил ее взгляд и решил, что пусть лучше земля разверзнется и поглотит его, чем он будет ходить среди полок с наручниками, кляпами и веревками, да еще и в компании Джорджа.

— Ненавижу тебя, — пробормотал Рон, когда Джордж потащил его к полке с разноцветными веревками, аккуратно упакованными в полиэтиленовые пакеты. Каждая упаковка имела описание, которое менялось в зависимости от цвета, материала и длины веревки, как успел заметить Рон. Тут были коричневые веревки в стиле собачьих поводков, обещающие особую прочность и заставляющие людей лаять, когда они достигают оргазма (для самых чувственных утех); веревки зеленого цвета — «Змея страсти», обещающие свободно двигаться, скользя по человеку и пытаясь укусить, как только коснутся обнаженного тела (не причиняя никакого физического вреда, только наслаждение). Также здесь был «Нож» — красный и короткий, сжимающий конечности человека до крови.

Рон разглядывал модели с ужасом. Кровь не была частью его фетиша для идеальной ночи; змея... нет, спасибо, по крайней мере, не после встречи с Нагини; и — лаять? Он совершенно не представлял, как это поможет им вернуть страсть.

— Тебя что-нибудь заинтересовало? — уточнил Джордж. Рон обернулся к нему и заметил, что тот держит кучу подобных вещей в руках.

— У нас есть повязки на глаза, которые делают так, что ты видишь все, кроме человека перед собой, — рекламировал Джордж, — или перья, которые щекочут любовников во время соития, — Рон уставился на картинку, которую показывал Джордж: мужчина и женщина в нижнем белье хохочут, пытаясь поцеловаться в кровати. Он покачал головой, изогнув бровь, и резко ответил:

— Я предпочел бы сделать покупку без твоей помощи. Это личное.

— Личное? Джинни сделала рассылку, — улыбнулся Джордж.

— Что она сделала? — прорычал Рон, округлив глаза.

— Естественно, я шучу, не стоит принимать все так близко к сердцу, — разумно заметил Джордж. Он вернул некоторые вещи обратно на полки. Но облегчение Рона было недолгим — его брат взял другие предметы, тыкая ему под нос.

— Наручники со вкусом тыквы? — спросил он. — Их можно жевать часами, — Рон покачал головой. — Плеть из девяти кошачьих хвостов? — продолжил Джордж. — Между прочим, это настоящие хвосты котов, правильное сочетание боли и мягкости, — хвосты двинулись и поманили Рона.

— Я не знаю, — раздраженно ответил тот. — Я правда думаю, что мне нужно время рассмотреть эти полки наедине, Джордж.

— Ну же, малыш Ронни, — хихикнул Джордж, — ты ведь знаешь, что этого не будет, — Рон посмотрел на брата, и, если бы взгляд мог убивать, Джордж был бы уже мертв.

— Я уверен, у тебя есть более важные, чем это, дела.

— Нет ничего важнее, чем смущать тебя.

— Правда? — Рон сжал кулаки. — А если я расскажу всем, что ты запатентовал чары «Пиратские грезы наяву» и еженедельно используешь их?

Мужчина, проходящий мимо, остановился, озадаченно взглянув на них. Рон удовлетворенно улыбнулся, но его улыбка быстро сменилась удивлением, когда мужчина с восхищением подошел к Джорджу.

— Правда? Я обожаю эти чары — всегда мечтал быть пиратом. Спасибо, что создали такой классный способ отвлечься от моей унылой жизни.

— Всегда пожалуйста, сэр, — Джордж пожал ему руку, улыбаясь. — Как на счет бесплатного комплекта тыквенных наручников? — он положил наручники прямо мужчине в руку, кивая. Тот снова поблагодарил и ушел, насвистывая пиратскую песенку.

— Так о чем ты говорил? — спросил Джордж у сердитого Рона.

— Неважно, — прошипел тот в ответ.

— Итак, на сколько я помню, мы разговаривали о котах, не так ли? — Рон фыркнул.

— Знаешь что? — наконец, выдохнул он. — Забудь. Я не хочу, чтобы ты был рядом, пока я буду выбирать идеальный аксессуар для нас с Гермионой, — он сделал несколько шагов к выходу и замер. — Я найду что-нибудь в «Зонко», — Рон знал, что произнес поистине волшебное слово. Джордж подскочил к брату прежде, чем тот успел выйти за возрастную линию.

— Не произноси это слово в моем магазине, — проворчал он. — Ты с ума сошел — упоминать имя моего конкурента здесь?

— Тогда оставь меня в покое, — скрестив руки, ответил Рон, как ни в чем не бывало. Ноздри Джорджа расширились.

— Ладно, — прошипел он, — ладно, я ухожу, — он задержался на несколько секунд, глядя Рону прямо в глаза, прежде чем, наконец, уйти. Вероятно, он ждал извинений от младшего брата, но этому не суждено было сбыться.

Наконец, у Рона появилась возможность просмотреть эксцентричные аксессуары наедине с такими же извращенными покупателями. Брат больше не действовал ему на нервы, поэтому Рон мог спокойно исследовать каждый товар и решить, что понравится Гермионе, а что нет. Он-то знал, что понравится ему самому, но это должно подходить обоим.

Рон решил, что веревки, кроме тех странных, что он уже видел, были многообещающим приобретением, так как у них был огромный выбор. Помимо уже увиденных им, он заметил одну, которая называлась «Пылающий огонь», которая становилась все горячее, пока кто-то из пары не достигнет оргазма, и другую — с названием «Леденящее чувство», которая, наоборот, становилась холоднее. Они были очень интересными и совершенно разными — для любых причуд и вкусов, о которых Рон и не подозревал, не говоря уже о том, чтобы попробовать испытывать их на себе. Тем не менее его внимание привлек короткий коричневый кусок веревки под названием «Регулируемое удовольствие», который менял материал (от шероховатости до шелковистости), цвет (были включены все цвета радуги) и длину (от одного до ста футов, чтобы полностью ею обернуться).

Рону это показалось отличным вариантом — он уже представлял, как привяжет Гермиону к кровати и будет делать с ней...

— Представляешь свою подружку, чувак? — спросил грубый голос рядом. Рон обернулся и увидел перед собой человека, которому, вероятно, лишь несколько дней назад было разрешено переходить возрастную линию.

— Свою жену, — хрипло ответил он. — Прошу прощения, — добавил он, быстро уходя с «Регулируемым удовольствием» в руках.

Рон старался спрятать свою покупку, насколько это было возможно, не вызывая подозрения в краже, но понял, что его осторожность бесполезна, когда увидел Джорджа, ожидающего за прилавком. Тот указал брату обойти очередь, но Рон отказался, поэтому Джордж позвал его, магически усилив голос. Униженный, Рон подошел к прилавку.

— Вы нашли все, что нужно, во взрослом уголке, сэр? — уточнил Джордж все еще усиленным голосом.

Очередь позади них зашепталась.

Рон посмотрел на брата и достал палочку, направляя ее на него.

— Finite Incantatem, — пробормотал он, и голос Джорджа пришел в норму.

— Я смотрю, вы не понимаете, что такое веселье, сэр, — сказал Джордж, прочистив горло, — не исключено, что приспособление, купленное вами, поможет расслабиться, — он задумался над своими словами и рассмеялся: — Ты должен быть связан, если хочешь расслабиться, — Рон скривился.

— Ага, обхохочешься. Ты можешь просто сказать мне, сколько это стоит, чтобы я мог свалить отсюда?

«Чтобы больше никогда не возвращаться», — добавил он уже в уме.

— Прошу прощения, но я не могу выпустить вас из магазина, не проверив, все ли в порядке, — после этих слов Джордж открыл пакет.

— Что ты творишь? — раздраженно спросил Рон. — Все и так в порядке!

— Это не вам решать, — со знанием дела ответил Джордж, продолжая проверять товар. Рон решил, что больше не намерен это терпеть.

— Отдай сюда, — прошипел он, хватая веревку и складывая ее обратно в пакет.

— Похоже, кто-то слишком раздражен, — Джордж засунул руки в карманы.

— Просто назови цену, — процедил Рон. Джордж начал подключать кассу, но вдруг замер.

— Знаешь что? Возьми, — сказал он, взяв что-то из кармана и положив перед Роном. — Это кляп, на случай, если Гермиона будет слишком громкой во время секса.

— Нет, спасибо, — Рон отодвинул предмет, еще больше покраснев.

— Это бесплатно, — Джордж снова подвинул кляп к Рону.

— Не думаю, что она это оценит, — Рон отодвинул его.

— Я уверен — оценит, — взволнованно сказал Джордж, упаковывая покупку. — Держите! — широко улыбнулся он, когда Рон заплатил. — Надеюсь, вскоре увидеть вас в моем магазине снова! — крикнул он брату в спину.

* * *

— Должно быть, это так неловко, — сказала Гермиона, накладывая Рону картофельное пюре. Она чувствовала себя немного виноватой: Роуз обожала пюре, но Гермиона приготовила его именно в тот вечер, когда дочь ночевала у Гарри с Джинни. — На Джорджа нужно накладывать Silencio, пока он находится в магазине.

— У дураков мысли сходятся, — согласился Рон, улыбаясь.

— Так что же ты купил? — улыбнувшись в ответ, спросила Гермиона, накладывая себе в тарелку горох. — Или это будет сюрпризом для предстоящей ночи?

Полный рот картошки и ростбифа не помешал Рону ответить:

— Сювпвиз.

* * *

Гермиона смотрела на кусок веревки у нее в руках. Короткий, шершавый, коричневый. В целом — абсолютно непривлекательный. Она положила его себе на колени, прикрытые подолом шелковой ночнушки с цветочным принтом, и взяла кляп. Это была просто белая сфера. Просто сфера — никаких причудливых особенностей. Единственным отличием от маггловского кляпа было то, что этот закреплялся во рту, пока вслух не был произнесен пароль. Нужно было придумать пароль перед сексом (разрешен был один вариант), но Гермиона знала это, так как прочитала инструкции вдоль и поперек, которые лежали в обоих пакетах. Этой ночью никаких проблем не должно было возникнуть.

Рон вышел из ванной. Его молочная кожа была прикрыта халатом до колен, лишь открывая грудь в развороте халата, а волосы были похожи на спутанную яркую копну.

— Ты готова? — спросил он деловым тоном, от которого Гермиона почувствовала одновременно дискомфорт и беззащитность.

— Да, — она положила веревку на кровать, поднимаясь. — Сначала нужно придумать пароль, — она показала кляп мужу.

— Хм, как на счет «сексуальный Рон»? — он взял его в руки.

— Пожалуйста, что-нибудь такое, от чего я не буду смеяться во время секса, — фыркнула она, ответив с сарказмом. Рон тут же притворился обиженным.

— Ну, это неверный ответ, миссис Уизли, спасибо за игру.

— Как на счет... — она забрала кляп, — ... «Я люблю тебя»?

— Не слишком ли это романтично для того секса, которым мы собираемся заняться? — ее ответ не убедил Рона.

— Во-первых, можно заняться и романтично-развратным сексом, — скрестив руки на груди, ответила Гермиона, не уверенная, правда ли это. — Во-вторых, если вдруг моему мужу захочется сказать мне: «Я люблю тебя», — я смогу ответить.

— Ну не знаю, — не соглашался Рон, — я думал, это должно быть что-то смешное или сексуальное... — после этих слов Гермиона закатила глаза.

— Послушай, если хочешь использовать какое-то грязное словечко, ты уже знаешь, что мне это не понравится, правда? «Я люблю тебя», — идеальный вариант, а если ты этого не понимаешь, я запишу пароль на этом и засуну тебе в рот, чтобы показать, какая это замечательная идея, — хитро улыбнулась она. — Но тогда тебе придется заставить меня сказать «я люблю тебя», — Рон подошел к ней, улыбаясь в ответ.

— Ты бы сказала это сразу, не в силах сопротивляться, — сказал он низким, шелковистым голосом, проводя рукой по спине жены. — Ты любишь меня, ты любишь меня, ты любишь меня, — Гермиона положила руку ему на грудь, отступив на шаг.

— Смотри, — она нажала на кляп в трех разных местах и поднесла ко рту, сказав: «Я люблю тебя». Казалось, кляп совсем не изменился. Но, прежде чем он успел это сознать, Гермиона схватила ошеломленного Рона и засунула кляп ему в рот. Мячик увеличился в диаметре, приспособившись ко рту Рона.

— Мхмм! — сказал он, когда мяч раздвинул его губы, укрепляясь во рту. — Мхмм! — каждый раз, когда Рон пытался что-то сказать, у него увеличивалось слюноотделение, от чего мяч перекатывался во рту. Гермиона закусила нижнюю губу, пытаясь не смеяться от этого зрелища.

— О Боже, Рон, — она положила ладонь на его щеку, — наконец, мы нашли то, что смогло тебя заткнуть! — Рон уставился на нее, указывая на свой рот.

— Грмхм! — сказал он.

— Извини, не разобрала, что ты сказал, — потешалась Гермиона. Рон бросил на нее мрачный взгляд — похоже, Гермиона была единственной, кто находила ситуацию забавной. Он постучал по мячу, указывая на то, чтобы его вытащили. — Не так быстро, — руки Гермионы потянулись к ремню, который закрывал ее халат. — Сначала свяжи меня, а потом я уберу кляп.

Рон, казалось, подумал и решил больше не протестовать. Стало понятно, что он не выиграет у Гермионы. Может из-за этого, а может из-за того, что Гермиона раскрыла свой халатик и теперь стояла перед ним в одном белье. Маленький черный кружевной бюстгальтер и такие же стринги не оставляли места для воображения. Немного слюны буквально упало на подбородок Рона — частично из-за кляпа, частично — из-за повышенного слюноотделения при виде тела Гермионы.

Она посмотрела на него с довольной улыбкой. Даже после беременности она была еще очень даже ничего.

— Итак, — она провела пальцами по кровати. — Как мы поступим?

Рон, неспособный говорить, указал на кровать. Он лег по другую сторону от жены и схватил ее за запястье, нежно направляя ее к матрасу. Без единого звука он уложил ее, его руки легонько пробежались по ее теплой коже. Гермиона, похоже, уже забыла о кляпе у него во рту, но с нетерпением ждала его губ на своем теле. Он с вожделением коснулся кончиками пальцев края ее трусиков, но, прежде чем он смог исследовать ее теплые складочки, Гермиона перехватила его руку и протянула веревку. Она ничего не сказала, лишь кивнув, но Рон, казалось, понял, потому что взял левую руку Гермионы и потянул ее к столбику кровати слева. Когда он начал завязывать веревку вокруг запястья жены, материал изменил цвет с коричневого на черный, как смоль, став при этом ярким и мягким, как шелк. Чем больше он обвязывал запястье, тем длиннее становилась веревка, так что Рон уже не мог видеть ее конец. Он обернул шелковую ткань вокруг столбика у основания кровати и затянул тугой узел на запястье Гермионы. Она попыталась освободить руку, но узел был завязан слишком сильно для этого.

Гермиона кивнула, улыбаясь Рону:

— Кажется, ты знаешь, как привязать женщину к кровати, — подразнила она его.

Рон взглянул на нее, пытаясь улыбнуться, но кляп не позволил ему сделать это. Поэтому Рон опустился на кровать коленями по обе стороны от талии Гермионы, рассматривая ее похотливым взглядом, и схватил второе запястье. Веревка удлинилась настолько, что смогла достичь другого края кровати, так что Рон привязал правую руку Гермионы так же, как и левую. Как только вторая рука была привязана, и Гермиона была обездвижена от талии и выше, Рон посмотрел на веревку, а потом на ноги жены. Через некоторое время он понял, что хочет связать и их.

Гермиона тоже взглянула на веревку, которая увеличивалась вокруг нее. Она была не особо заинтересована в черном атласе, бесполезно лежащем на кровати, больше думая о том, не запутается ли Рон в этом, когда будет заниматься с ней любовью. Возможно, ее муж будет чуть более креативным и придумает что-нибудь с этим.

— Не слишком ли много вокруг меня веревки? — спросила она перед тем, как рассмеяться от того, что Рон пощекотал ее пятку, которую привязывал. Он коснулся указательным пальцем правой руки кончика своего носа, глядя на Гермиону, и указал на нее, соглашаясь.

Рон схватил свою палочку, поднявшись с кровати, и направил ее на веревку.

— Чвевт! — зашипел он, от чего Гермиона захихикала. Рон посмотрел на нее и опустил палочку, схватив ножницы.

— Ты уверен, что ее нужно обрезать? — спросила Гермиона, не понимая, почему волнуется. Она читала инструкцию — нигде не было указано, что веревку нельзя обрезать. Рон уверенно кивнул. — Я думала, ты можешь использовать остаток веревки, чтобы обвязать меня вокруг талии или груди, — предложила она, немного краснея. А она-то думала, что уже не покраснеет в этой ситуации!

Рон пожал плечами, отклоняя идею. Вероятно, он просто хотел вынуть кляп изо рта и начать заниматься тем, чем они изначально собирались. Он поднес кусачки к атласу, медленно и тщательно отрезая материал. Гермиона вынуждена была признать, что сделать это ножницами было намного легче. Она тоже не могла дождаться, когда все будет готово, поэтому замолчала, решив позволить мужу сделать все, что нужно.

Ткань тихонько поскрипывала, когда Рон резал ее, но, когда он достиг конца веревки, та угрожающе зашипела и треснула. Гермиона недоуменно взглянула на Рона. Веревка шипит и трещит? Она взглянула на кусок ткани, два конца которой Рон только что отрезал — они тянулись друг к другу, будто пытаясь снова соединиться в одно целое. Как только они поняли, что не могут соединиться, они повернулись к Рону. Тот отступил на шаг, его глаза округлились — веревка, которая теперь превратилась в две, попыталась поймать его.

— Фтозачвевт? — спросил он, глядя на Гермиону.

Веревки двинулись к Гермионе и стали щекотать ее. Она извивалась на кровати, чего однозначно не стоило делать — чем больше она двигалась, тем сильнее веревки сжимали ее.

— Это будто Дьявольские силки, — сказала она, когда веревки обвили ее еще плотнее. Гермиона прекратила движение, веревки замедлились, но не остановились и не отпустили ее. — Нет, не похоже, — пришла она к выводу, — эта штука не останавливается. Я же говорила тебе не резать! — Рон взглянул на нее — он не позволит ей обвинить его в этом.

— Мхммм! — он указал на кляп.

— Я люблю тебя! Я люблю тебя! — взвыла она, так как веревка продолжала ползать по ее телу: вверх по ногам, вниз по рукам, вокруг ее груди, талии и стрингов. Гермиона извивалась всякий раз, когда веревка затягивалась вокруг ее чувствительных мест. — Сделай что-нибудь, Рон! — ответа не последовало. Ее глаза расширились, когда она взглянула на мужа. — Я люблю тебя! — беззвучно повторила она. — Почему это не работает? Я люблю тебя!

Кляп не вышел изо рта Рона, он лишь крутился там, разбрызгивая слюну в разные стороны. Рон засунул в рот два пальца, пытаясь вытащить кляп вручную. Это не дало никакого результата, кроме сильной боли.

— Гхммх! — зашипел он со злостью.

— Я не сделала ничего плохого! — парировала Гермиона с горечью. — Я правильно установила пароль! — веревка затянулась вокруг ее тела. Взглянув вниз, Гермиона увидела, что почти все тело было опутано веревкой, которая начала меняться абсолютно неконтролируемо: с ярко-черного сатина на жесткий коричневый канат, с холодной толстой цепи на красный пластик и так далее и тому подобное. — Сделай что-нибудь! — поторопила она, одновременно испуганно и раздраженно, пока кусок веревки не закрыл ей рот.

— Гхммх, — слабо отозвался Рон.

— Гхммх, — ответила Гермиона. Она округлила глаза и дернула носом, двигая губами справа налево. Рон подошел ближе, протянул руку и убрал веревку изо рта Гермионы. — Сделай что-нибудь! — повторила она, хотя и сама не знала, что он должен сделать. — Ты должен… мгхмм! — веревка вернулась к ее рту. Рон потянулся убрать ее снова, но в этот раз веревка прижалась к щеке Гермионы, когда он приблизился, и, как змея, бросилась к руке Рона, когда он отстранился. — У нее нет зубов, — рот Гермиона снова был свободен. — Не бойся! — она была раздражена.

— Мхгммм! — Рон крепко схватил веревку.

— Да, тебя пугает обычная веревка, — подтвердила она, прежде чем Рон прошипел ей что-то и отпустил веревку — в этот раз нарочно. — Хмпф!

Они замерли на какое-то время, переговариваясь бессвязными звуками, оба слишком упрямые, чтобы сделать что-либо. Их глаза пылали яростью. Наконец, через добрых десять минут такого бессмысленного поведения, Рон опустил ноги на кровать и снова подвинул веревку.

— Ты должен обратиться к Джорджу, — зашипела она сердито. Ноздри Рона раздулись, когда он указал на кляп во рту.

— А как же я? — Гермиона дернула головой, причитая. — Я привязана к кровати! — Рон покачал головой, указывая на тело жены. — Что? — резко спросила она. Рон упорнее покачал головой. — Что? Возьми перо и кусок пергамента, ради Мерлина!

Это было гениально, вынужден был признать Рон. Он отпустил веревку обратно Гермионе в рот, схватив перо и пергамент со стола. Нацарапав что-то на нем, он показал записку Гермионе, в которой было написано: «Я не хочу, чтобы Джордж видел тебя в этом».

Рон убрал веревку и Гермиона закричала:

— Пусть лучше увидит меня такой, чем я останусь в этой кровати навечно.

Удерживая веревку в руке, Рон снова написал: «Как я объясню ему, что произошло? Если ты не заметила, у меня во рту кляп».

— Напишешь ему, так же, как и мне, — ответила она, собрав все свое терпение в кулак, чтобы не добавить слово «идиот».

Рон написал, покраснев: «Ладно». Он отпустил веревку, которая тут же вернулась ко рту Гермионы. Удерживая палочку в руках, он разглядывал жену и уже был готов аппарировать, помахав ей на прощание, когда заметил, что она яростно извивается. Поспешив к ней, он вытащил веревку из ее рта.

— Борода Мерлина, — выпалила она. — Оденься!

* * *

Рон аппарировал в гостинную Джорджа без предупреждения. Естественно, этикет предполагал, что он должен аппарировать в кусты возле входной двери и постучаться, но времени на этикет или другие формальности не было. Ему нужно было поговорить — в этом случае, написать — с Джорджем и затащить его в свой дом, если будет необходимо.

Гостиная Джорджа была пустынна. Рон не удивился. Учитывая то, что уже полночь, он предположил, что Фред и Роксана уже спят (естественно, как и Роуз у Гарри с Джинни), а Джордж и Анджелина собираются ко сну в данный момент. Он задумался, что же делать. Вряд ли он сможет привлечь их внимание так, чтобы они не захотели наложить на него заклятие, пока не поймут, кто перед ними. Он мог бы отправить своего джек-рассел терьера, если бы не кляп у него во рту — но он никогда не был экспертом в невербальных заклинаниях. К тому же он хотел ворваться в комнату брата и вытащить его из кровати, ведь если бы не Джордж, Рон не стоял бы посреди чужой гостинной среди ночи с кляпом во рту, пока его жена была привязана к кровати.

Рон стал подниматься по ступеням. Спальня Джорджа и Анджелины была за первой дверью слева. Схватившись за ручку, он вовремя задумался и решил, что не хотел бы застать Джорджа с женой посреди чего-то. Анджелина явно не обрадовалась бы этому, да и встреча на Рождественском ужине в следующем году стала бы неловкой. С другой стороны, его не очень-то волновало то, что он может разбудить их или потревожить. В крайнем случае, извинится перед Анджелиной — в конце концов, не его вина, что эта женщина вышла замуж за идиота.

Рон глубоко вздохнул, втягивая слюну, и с силой постучал в дверь, собираясь прокричать что-то, но слюна на подбородке напомнила ему о кляпе во рту. Он услышал копошение и шаги по полу. Вдруг дверь распахнулась и кто-то крикнул:

— Expelliarmus!

Его палочка улетела в сторону спальни Роксаны, а сам Рон был прижат к стене заклятием. Он застонал от боли, когда картина со стены приземлилась точно ему на голову, рассыпавшись вдребезги вокруг него.

— Рон? — удивилась Анджелина, все еще удерживая палочку в руках.

— Ох, Рон! — Джордж подошел, подняв картину. — Это было дорогое произведение искусства, как ты мог? — Рон уставился на него с возмущением.

— Мхммх! — захлебнувшись слюной, он поднялся, вытряхивая стекло с волос и плечей.

— Извини, я не расслышал, — издевался Джордж.

— Извини, Рон, — Анджелина вернула ему палочку, — но ты напугал нас.

— Я не испугался, — вклинился Джордж.

— Ладно, ты испугал меня, — фыркнула Анджелина, глядя на своего шурина. — Что у тебя во рту? — Рон взял пергамент и перо и яростно застрочил, опираясь на стену. — «Это твой муж натворил», — прочитала вслух Анджелина. Вздохнув, она серьезно посмотрела на мужа: — Что ты сделал?

— Я ничего не делал! — ответил Джордж, пытаясь звучать как можно более невинно. — Рон пришел в мой магазин купить кое-что для повышения их с Гермионой либидо, а я продал ему это.

Рон сильно покраснел. Если бы взглядом можно было убить, Джордж был бы уже мертв. Прислонив пергамент к стене, Рон стал писать с такой силой, что проколол бумагу.

— «Ты не мог бы заткнуться, Джордж?», — прочитала Анджелина. — Он прав.

— Что? Он обвинил меня, а теперь не хочет слышать моих объяснений, — возмутился Джордж.

Рон взглянул на Анджелину, округлив глаза. Он попытался выговорить «Помоги», но не преуспел в этом — она лишь смотрела на него сосредоточенно. Поэтому он продолжил писать, в надежде описать свою проблему.

— «Джордж, должно быть, что-то сделал с кляпом, так как пароль Гермионы не работает», — прочитала Анджелина, когда Рон подал ей записку. — «И Гермиона привязана к кровати, а я не могу избавиться от веревки». Что ты наделал, во имя Мерлина? — спросила Анджелина, глядя на мужа, скорее уставшая, чем злая или обеспокоенная.

— Небольшая месть за то, как Рон обращался со мной в магазине, — признал Джордж, улыбаясь. Рон округлил глаза и нацарапал что-то совершенно неразборчивое.

— «Месть? Это ты опозорил меня перед остальными покупателями!» — прочитал Джордж высоким насмешливым тоном. — Ну, я же просто пытался помочь!

Резко вздохнув, Рон схватил свою палочку, направляя ее на брата. Несколько красных искр приземлились на грудь Джорджа.

— Ай! — воскликнул тот, глядя на отверстия, которые искры прожгли в пижаме. — Это было больно.

Рон выглядел довольным, указывая на кляп, а потом на свою палочку. Вывод был очевиден: или ты убираешь кляп, или твоя пижама превратится в решето.

— У Рона Уизли малипусенький… мозг.

Обозленный Рон направил палочку на Джорджа, чтобы пустить в него еще немного красных искр. Но вместо этого он почти подавился кляпом, который вдруг вернулся к прежнему размеру и был готов выскочить изо рта. Рон закашлялся и, не церемонясь, выплюнул его, отчего слюна расплылась под шариком на полу. Он, наконец, смог закрыть рот и осознал, сколько дискомфорта и боли принес кляп его рту.

— Это был пароль? — Анджелина, конечно, не была удивлена. Джордж подошел к ней, улыбаясь, обнял за плечи и взял за подбородок, чтобы она взглянула на него.

— Не моя вина, что твой муж — гений, — хрипло сказал он, наклоняясь для поцелуя.

— Нет-нет, — она положила руку ему на грудь.

— Нет? — Джордж был сбит с толку.

— Если бы могла, я бы тебя наказала, — тихо ответила она.

— Ты должна его наказать! — воскликнул Рон, хотя его голос охрип, а лицо все еще было красным от удушающего волнения.

— Свершилось чудо — он заговорил! — разулыбался Джордж.

— Просто скажи, что делать с веревкой, иначе я прокляну тебя, — прохрипел Рон.

— Все зависит от того, что ты сделал, — серьезно ответил Джордж. — Мои изобретения могут быть злопамятны, если плохо с ними обращаться.

— Я обрезал ее, — признался Рон. Глаза Джорджа театрально расширились.

— Ты обрезал ее? — переспросил он, повысив голос. — Обрезал? Обрезал мою бедную веревку? Ох, бедная веревка!

— Джордж, я клянусь... — Рон был готов его убить.

— Успокойся. Все знают, что веревку нельзя обрезать. Ты что, не читал инструкции?

— Там не было инструкций, — процедил Рон, — Гермиона знала бы.

— Ах, да, твои инструкции... — Джордж, стукнув себя по лбу, достал что-то из кармана, — … здесь! — он протянул Рону маленькую бумажку с надписью «Инструкция», в которой было всего три пункта, первый из которых звучал так: «Никогда не обрезать веревку».

— Почему это в кармане твоих пижамных штанов? — спросила Анджелина, качая головой.

— Я забрал это, когда Рон был возле кассы, и с того времени храню у себя. Просто хотел быть готов, если Рон придет с какой-то проблемой, — признал Джордж. — Я даже представить не мог, что это будет так смешно.

Сверкнув глазами, Рон набросился на Джорджа, совершенно забыв о магии и своей палочке. Он решил, что, по крайней мере, оставит брату фингал под глазом.

— Джордж! Рон! — взвыла Анджелина, пока братья катались по полу. — Немедленно прекратите это! — она увидела, как эти двое толкнули стол, с которого упала прекрасная ваза, разбившись вдребезги, и закатила глаза, когда Роксана и Фред расплакались в своих спальнях от того, что их разбудил шум. — Petrificus Totalus! — закричала она, и мужчины прекратили драку, замерев. — Вы как дети малые, — зашипела она, отталкивая от мужа невероятно тяжелого Рона. Взмахнув палочкой, она отменила заклятие.

— Ты нас только что обездвижила? — поднявшись, уточнил Рон, удивленно потирая голову.

— Да, — свирепо ответила Анджелина. — Вы просто невозможны, — она взглянула на мужа: — Немедленно скажи, как развязать Гермиону.

— Ну, мне нужно пойти с ним и... — Джордж встал, опираясь на стену.

— Нет, — перебила его жена. — Я пойду с ним, а ты оставайся с детьми и уложи их спать, — Джордж, который выглядел так, будто его ругает мама, открыл было рот, чтобы возразить, но в конце концов согласился:

— Ладно. Один человек должен погладить веревку, а второй положить ее в коробку.

— Какую коробку? — кисло переспросил Рон.

— Любую, — ответил Джордж, — главное, чтобы ее можно было закрыть. Потом запечатайте ее и верните обратно в магазин для ремонта.

— Я не хочу ее обратно!

— Ну, тогда я верну тебе деньги.

— Так-то лучше, — согласился Рон, немного успокоившись.

— Отлично, — сказал Анджелина. — Идем, Рон, — она протянула ему руку, взглянув на Джорджа: — Они должны спать, когда я вернусь, — улыбаясь, Джордж махал им рукой, когда они аппарировали.

Поскольку аппарировала именно Анджелина, притащив Рона за собой, они приземлились снаружи дома.

— Ну же, — Рон приготовился к следующей аппарации, чтобы попасть внутрь.

— Подожди! — остановила его Анджелина. Рон посмотрел выжидающе: у нее должна быть очень веская причина для отсрочки освобождения Гермионы.

— Что? — спросил Рон со всем возможным спокойствием.

— Спасибо, — тихо сказал Анджелина.

— Прошу прощения, но за что спасибо? — удивился Рон.

— Ты единственный, кто не ведет себя с Джорджем так, будто ему нужно сострадание… ну, с тех пор, как это произошло.

— Мне несложно, — пробормотал Рон, краснея.

— И ты единственный, с кем он так себя ведет, — прошептала она, улыбнувшись. — Понимаешь, будто Фред все еще рядом.

Рон почувствовал некоторый дискомфорт. Эта беседа была неожиданно мрачной по сравнению с той, что была несколько минут назад, когда он катался по полу со своим старшим братом. Поэтому он решил разрядить обстановку:

— Ну, повезло же мне, — отозвался он, слабо улыбаясь.

— Да, — Анджелина улыбнулась в ответ. Она взглянула на Рона со слезами на глазах. — Пойдем, кажется, нам нужно кое-кого развязать.

Они аппарировали в спальню и с удивлением обнаружили Гермиону, которая тихонько спала. Она все еще была обвита черной веревкой, но выглядела если не умиротворенной, то смирившейся.

— Принеси коробку, — прошептала Анджелина Рону.

— Откуда?

— Это же твой дом, — удивленно посмотрела на него Анджелина.

Он кивнул, совершенно не понимая, где искать коробку. Это Гермиона содержала все в порядке. Вернувшись, Рон держал в руках котел с крышкой из нержавеющей стали.

— Не думаю, что Гермиона обрадуется, если ты используешь ее котел, — заметила Анджелина.

— Она будет достаточно рада, что ее освободили.

Кивнув, Анджелина начала поглаживать веревку во рту Гермионы, как вдруг произошли три вещи: веревка двинулась и замурчала, Гермиона проснулась, немного смутившись, а Рон постарался собрать веревку в котел.

— Анджелина? — очевидно, Гермиона ждала Джорджа. Вероятно, она испытала облегчение, ведь ее нижнее белье становилось все более и более видимым, как только веревка распутывалась.

— Извини за это, Гермиона, — улыбнулась Анджелина. — Джордж просто хотел подшутить над тем, что покупает его брат, — она продолжала поглаживать веревку, как змею, улыбаясь. — Я подумала, что ему лучше остаться дома — не хотелось бы заколдовать собственного мужа.

— Как мудро, — Гермиона попыталась улыбнуться. — Спасибо, Анджелина.

— Это наименьшее, что я могу сделать, — ответила Анджелина, занявшись второй половиной веревки.

Рон с Гермионой не разговаривали. Они даже не смотрели друг другу в глаза, бросая взгляды украдкой, пока кто-то из них не видел. Скорее всего, Гермиона хотела наорать на мужа, а Рон хотел объяснить, что во всем виноват Джордж, но это не тот разговор, который нужно проводить перед Анджелиной.

— Ну вот, это были последние несколько футов веревки, — Анджелина развязала запястье Гермионы, передав веревку Рону, который закрыл котел и вернул его невестке.

— Что ты делаешь с моим котлом? — Гермиона села, прикрываясь одеялом. Рон закатил глаза — он даже не сомневался, что сделал что-то неправильно.

— Отдаю Анджелине, — объяснил он. — Джордж заберет веревку в магазин.

— Твоя мама дала мне этот котел, — надменно ответила Гермиона. — Что она подумает, когда узнает, что ты передал его кому-то.

— Тогда держи чертов котел и переложи веревку в другую коробку! — воскликнул Рон, выхватив котел из рук Анджелины и поставив его на прикроватный столик Гермионы.

— Ну, я, пожалуй, пойду, — смутилась Анджелина.

— Да, спасибо тебе, Анджелина, — Гермиона устало улыбнулась, — ты была такой милой.

— Ну, тогда, спокойной ночи, — улыбаясь в ответ, пожелала Анджелина им обоим.

— Спокойной ночи, — в унисон ответили Рон с Гермионой.

Оставшись наедине, они посмотрели друг на друга самым раздраженным взглядом, на который были способны. Стало очевидно, что секса сегодня не будет. Гермиона легла, укрывшись одеялом, и отвернулась к Рону спиной, когда он разделся и залез в кровать. Откинувшись на спину, он прошептал:

— Полагаю, ты не хочешь...

— Нет.

— Я тоже.

* * *

— Скажи мне, что это неправда.

Рон округлил глаза.

— Извини, но это правда, — сказал он лучшему другу. — У нас не было секса, наш опыт с игрушками закончился травмами, мы не разговариваем друг с другом два дня, и Гермиона лишилась котла, который дала ей моя мама.

Гарри лишь промолчал в ответ. Он решил, что в это ситуации больше нечего сказать. Вместо этого он сделал единственную вещь, на которую вообще был способен — расхохотался настолько громко и от души, что Рон был вынужден покинуть комнату, чтобы не проклясть своего друга и коллегу аврора.

— Похоже, в твоем списке осталось немного, — сказала Джинни, кивая на кусок пергамента, который подруга держала в руках.

— Нет, — пробормотала Гермиона, складывая лист с предложениями Гарри и Джинни обратно в карман. Она появилась на пороге невестки в самом мрачном расположение духа, и расстроилась еще больше, когда Джинни призналась, что задыхалась от смеха после прошлого эксперимента. Вероятно, Рон с кляпом во рту и Гермиона, привязанная к кровати, были недостаточной причиной для сочувствия.

— Так когда вы пойдете в блуд около Министерства Магии? — Гермиона посмотрела на нее нерешительно.

— Во-первых, — тихо сказала она, — мы не собираемся делать это перед Министерством. Во-вторых, мы сильно поссорились и вообще не знаем, будем ли делать это, — глаза Джинни после этих слов расширились от ужаса.

— Что? Вы же не думаете о... — голос Джинни затих, она не могла даже думать о том, что они могут натворить. Сделать перерыв? Пожить отдельно? Развестись? Уму непостижимо, чтобы кто-то из семейства Уизли был несчастлив в браке, и она знала, что это заставит волноваться ее бедную старенькую маму, когда та узнает о проблемах Рона и Гермионы.

— Нет-нет, — поспешила возразить Гермиона. — Все не так плохо, как ты подумала. Просто нам не стоит торопиться, — вздохнула она.

Джинни покачала головой, чувствуя облегчение от того, что Рон с Гермионой не думают Мерлин знает о чем, но волнуясь, что ее с Гарри подсказки не возымели желаемого эффекта и не помогли этим двоим оживить страсть в отношениях.

— Не думаю, что это хорошая идея, Гермиона. Вы должны попробовать последнюю штуку как можно скорее и закрыть вопрос.

— Закрыть вопрос? — Гермиона недоуменно посмотрела на Джинни. — Ты говоришь так, будто это работа.

— Нет, — ответила Джинни, — это ты говоришь так, будто это работа, — она снова вздохнула. — Вы должны веселиться, а не размышлять о том, как и что делать.

— Я не размышляла, — возразила Гермиона.

— Тогда попроси Рона встретиться где-нибудь и поиграть, — Джинни скрестила руки на груди.

— Я не по тем делам, — признала Гермиона.

— Очень плохо — это же половина веселья, — заметила Джинни, смутив свою невестку. — Ну, ты можешь сама решить, когда и где, — продолжила она, — а ощущения лучше оставить на тот момент, когда ты будешь это испытывать.

— Подсказки будут? — кивнула Гермиона, слабо улыбаясь. Джинни шаловливо усмехнулась.

— Ну, столы в Министерстве удивительно удобные, знаешь ли...

* * *

В последнее время вечера стали любимым временем для Рона и Гермионы. Они могли просто сидеть в гостинной или на кухне с Роуз, наконец не размышляя о своей сексуальной жизни и ее отсутствии. Они могли расслабиться и ни о чем не думать. Кроме сегодняшнего вечера, наверно. Рон лежал на животе на пушистом ковре у камина, на его спине сидела Роуз, оседлав, как лошадь.

— Быстрее! — повторяла она раз за разом, и Рон был вынужден взбрыкнуть под ее маленьким телом, чтобы порадовать дочь, прежде чем снова лечь до того момента, как малышка снова кричала: — Быстрее, папа! — и Рон опять подпрыгивал. Ее нелегко было утомить, чему Рон не был рад в данный момент.

— Итак, — Гермиона вошла в гостинную со стаканом воды в одной руке и книгой в другой. Она присела на диван и подняла ноги на подлокотник, чтобы отдохнуть. — Ужинаем через десять минут.

— Отлично, я умираю с голоду, — простонал Рон.

— Быстрее, папа! — прокричала Роуз.

— Быстрее, Рон, — передразнила Гермиона, улыбаясь за книгой.

— Я слишком стар для этого, — пробурчал Рон.

— Зато ты достаточно взрослый, чтобы обсудить кое-что другое, — сказала Гермиона. Рон округлил глаза, подняв голову, и изогнул спину так, что Роуз съехала вниз по его задней части.

— Юху! Еще раз! — вскрикнула Роуз. Рон вздохнул.

— Сейчас не лучшее время обсуждать это, Гермиона, — процедил он, — пока здесь Сама-Знаешь-Кто.

— Волдеморт? — беззаботно спросила Гермиона. — И это время не хуже другого, так как Сам-Знаешь-Кто не понимает, о чем мы говорим.

И она была права. Как всегда. Роуз была слишком занята, прыгая вверх-вниз на спине отца и дергая его за волосы, чтобы вообще обращать внимание на разговоры родителей.

— Слушай, просто назови время и место, не нужно обсуждать С-Е-К-С прямо сейчас, — вздохнула Гермиона. — Если верить Джинни, мы вообще не должны это обсуждать.

— Почему ты продолжаешь говорить о нашем С-Е-К-С-Е с Джинни? — захныкал Рон.

— Потому что она моя подруга, — ответила Гермиона как ни в чем не бывало.

— И моя сестра, — напомнил ей Рон.

— Тетя Джинни! — воскликнула Роуз.

— Видишь? Твоя дочь все понимает, — взглянув на жену, прошипел Рон.

Гермиона закатила глаза. К счастью, на кухне прозвучал сигнал, извещающий о готовности ужина, что увело разговор от С-Е-К-С-А к вкуснейшей лазаньи, приготовленной Гермионой.

* * *

Рон аппарировал в свою гостинную.

— Гермиона! — позвал он голосом, полным возбуждения и нервозности. — Гермиона!

— В ванной, — последовал ее слабый ответ.

Войдя в комнату, Рон присел на кровати лицом к двери в ванную, с нетерпением ожидая пока Гермиона выйдет. Когда ничего не произошло, он решил, что ее нужно простимулировать.

— Гермиона, твой Акт о равных правах для магглов, который ты предлагала в прошлом месяце, утвердили!

Послышался шорох, копошение с полотенцами и скольжение голых ног по влажному полу. Рон надеялся, что она не упадет, ведь это было бы его виной, тем более что новость была совершенно неправдивой.

— Утвердили? — распахнув дверь, спросила Гермиона, сверкая глазами так ярко, как Рон видел лишь на их свадьбе и в день рождения Роуз.

— Ну, нет, не совсем, — он уже пожалел о своем обмане, — я просто хотел, чтобы ты вышла, — улыбнулся Рон, похлопав кровать возле себя. — Но у меня есть хорошие новости.

Гермиона была готова прикончить его. Этот акт, наверно, был самой важной вещью в ее жизни после семьи (но поважнее Рона сейчас). Она работала над ним месяцами и, наконец, представила его Высшему Комитету.

— Садись, — приободрил ее Рон. Гермиона не сдвинулась с места, скрестив руки.

— К чему ты клонишь? — холодно спросила она. Рон вздохнул — ему следовало предположить, что его обман не приведет ни к чему хорошему.

— Я просто хотел обозначить дату и место для нашего... — он покраснел, — ...рандеву.

Гермиона взглянула на него с подозрением — на это были определенные причины. Они с Роном все больше и больше сомневались в том, что методы Гарри и Джинни для оживления страсти вообще работают, поэтому все чаще думали отказаться от этого. Но прошел целый месяц с их последнего неудачного случая с секс-игрушками, они стали забывать страх непроизвольного провала любой другой гениальной идеи, скучая по С-Е-К-С-У (как они стали называть его, даже если Роуз была не рядом).

— Какое место? — спросила Гермиона, абсолютно неподвижная.

— Твой кабинет в Министерстве Магии, — улыбаясь, ответил Рон. — Следующий понедельник, между десятью утра и тремя часами пополудни.

— Ого, это слишком большой промежуток, — изогнула бровь Гермиона.

— Ну, это свободное окно, которое у нас есть, — заметил Рон. — Мы будем проводить день открытых дверей для студентов шестого и седьмого курсов Хогвартса.

— Я не знала об этом, — удивилась Гермиона.

— Да я и сам только узнал. Каждый аврор должен быть в атриуме к десяти, а потом студенты посетят самые интересные места Министерства.

— А мой кабинет неинтересный? — Гермиона сузила глаза.

— Без обид, но нет, — тихо ответил Рон, отводя взгляд.

— А не должен ли ты тоже быть в атриуме? Или ты не аврор? — уставилась на него Гермиона.

— Аврор. Но я могу исчезнуть на полчаса, никто и не заметит, — подмигнул ей муж, улыбаясь.

— Черт возьми, все еще слишком большой отрезок времени, — безучастно сказала Гермиона.

— Ну же, Гермиона, — Рон закатил глаза, застонав. — Мы получим адреналин от секса в публичном месте без опасения быть застигнутыми врасплох.

Гермиона взглянула на него серьезно, вероятно, обдумывая, что же делать. Доверять ли защищенности ее кабинета? Поток этих мыслей был прерван, когда Рон протянул руку и схватил ее за запястье, притягивая к себе.

— Брось, Гермиона, будет весело, — улыбнулся он. — И совершенно безопасно. Никто не помешает нам, все равно никто не заходит в твой кабинет.

— Неправда! — Гермиона безуспешно пыталась выглядеть возмущенной. Хотя было понятно, что Рон прав. — Кингсли заходил в мой кабинет… три месяца назад.

— О, это придает остроты нашему замыслу, — Рон подавил смешок. Нахмуренное лицо Гермионы разгладилось, губы растянулись в непроизвольной улыбке.

— Итак... В понедельник после десяти? — уточнила она, глядя Рону в глаза. — Я буду ждать тебя.

— А я не опоздаю, — хрипло ответил он.

Гермиона наклонилась и быстро поцеловала его, прежде чем вернуться в ванную, чтобы начать сложную задачу укладки волос.

* * *

Гарри вошел в кабинет Рона — небольшое светлое помещение с плакатами Пушек Педдл на стенах.

— Нервничаешь? — спросил он, глядя на Рона. — Тебе приходилось столкнуться с кое-чем и похуже.

— А? — рассеяно отозвался Рон. Он потел и нервно кусал ногти, уставившись на стену.

— Это же просто студенты, — беззаботно сказал Гарри. — Тем более мы увидимся с Невиллом.

— Неужели?

Дедушкины часы с громким звоном пробили десять, что означало — Рону пора идти. Он поднялся с кресла, схватив первую попавшуюся папку с бумагами.

— Мне нужно отнести это... — он оглянулся и увидел пакет с плюй-камнями (кто сказал, что авроры не перетруждаются?). — … в клуб игры в плюй-камни.

— Чего? Рон, но ведь день открытых...

Рон знал о дне открытых дверей, но не почувствовал вины, когда захлопнул за собой дверь, прервав Гарри на полуслове. Тем более он вернется до того, как кто-то заметит. Ну, по крайней мере, пока кто-то еще заметит.

Путь от аврората к кабинету Гермионы был недолгим — в конце концов, они находились на одном этаже. Единственной разницей, по мнению Рона, было то, что им с Гарри достались все действия, а Гермионе — все бумажки, хотя ей было все равно. Гермионе нравился этот департамент больше, чем тот, в котором она раньше работала: здесь она могла каждый день обедать с Роном и Гарри; плюс ее рабочее время было более гибким — то, что нужно с тех пор, как родилась Роуз.

По дороге к кабинету жены Рон пытался выглядеть как можно более беззаботно. Он посвистывал, приветствовал каждого встречного (даже тех, кому раньше лишь кивал) и нервно улыбался, периодически останавливаясь, чтобы прочитать уведомления и прокомментировать их.

«Ах, сегодня в кафетерии нет молока», — восклицал он. «Это катастрофа! Что же я добавлю в свой чай? За что, ох, за что мне это?» Или «Еще одна встреча в воскресенье? Когда мы выходим на забастовку?»

Сотрудники Министерства стали оборачиваться на него, будто он был атакован одним из тех мозгов, что хранились в Мозговой комнате — все же знали, что это однажды произошло, так почему такое не может случиться дважды?

Причудливое поведения Рона изменилось, когда он достиг тяжелой деревянной двери с золотой табличкой, гласившей: «Гермиона Уизли. Глава сектора по борьбе с неправомерным использованием магии». Он выпрямился, пытаясь выглядеть как можно более профессионально. Подняв бумаги повыше, чтобы все могли их видеть, Рон постучал в дверь.

— Эй, Уизли, — окликнул его низкорослый мужчина, — поссорился с женой?

— Не понимаю, о чем ты, — Рон задрал подбородок.

— Выглядишь таким серьезным, — не отставал мужчина. — В прошлый раз, будучи здесь, ты бросил навозную бомбу под ее стул.

Рон покраснел. К счастью, Гермиона не услышала этого. Она все еще не знала, кто сделал это, и Рон хотел, чтобы так оставалось и впредь. И вообще, ничего он не бросал, оно само вывалилось у него из кармана.

— Заткнись, — пробормотал он, когда за дверью послышалось робкое приглашение Гермионы войти.

Рон толкнул дверь и вошел внутрь. В просторном и аккуратном кабинете за столом сидела его жена. Она выглядела так же, как и всегда, но от одного взгляда на ее фигуру Рон почувствовал жар внизу живота. Может, все дело в адреналине, а может в том, что, когда он рассмотрел ее, Гермиона выглядела совсем не так, как обычно. Лаская ее глазами, Рон заметил, что ее волосы выглядели ярче, чем обычно, а белая рубашка была расстегнута ниже, чем в другие дни (так что он видел привлекательную молочную ложбинку), и что она нанесла макияж, о чем обычно не беспокоилась на работе.

— Да? — спросила Гермиона, чувственно улыбаясь. — Я могу чем-то помочь? — Рон медленно облизал губы.

— Очень на это надеюсь, — хрипло ответил он.

— Уизли, не так ли? — продолжила Гермиона. Вероятно, она хотела немного поиграть, и это как раз то, чего хотел сам Рон.

— Да, — ответил он, — похоже, что вы тоже, — Гермиона разочарованно надула губы. — Увидел табличку снаружи, — продолжил Рон, кивая на дверь.

— Ну же, Рон, — раздраженно сказала Гермиона, закатив глаза, — продолжай игру, — Рон лишь вздохнул.

— Это называется «шутка», — начал Рон, но решил прекратить спор ради С-Е-К-С-А. — Грейнджер, правильно?

— Абсолютно верно, — ее голос сновы стал похожим на мурчание. — Чем могу помочь? — она взмахнула ресницами, облизав губы, от чего Рон напряженно сглотнул.

— У меня для вас бумаги, — он положил папку на стол, медленно подойдя. Гермиона взглянула на него, улыбаясь.

— Спасибо. Они такие тяжелые, — она притворилась, что пытается их поднять, но безуспешно. — Вы, должно быть, очень сильный, — Рон заметил, как она прикусила губу, чтобы не рассмеяться. — Так мило с вашей стороны, что вы проделали такой путь и принесли их в мой кабинет, — Рон улыбнулся. Это была улыбка человека, только что получившего поцелуй дементора.

— Без проблем, — он не был уверен, что нужно говорить дальше. К счастью, его жена без вопросов приняла инициативу в свои руки.

— Мерлин, как же здесь жарко, правда? — сказала она, проводя рукой по шее вниз к груди, преднамеренно медленно и чувственно, а Рон не мог оторвать взгляд от ее обнаженной кожи.

— Да, — ответил он, расстегнув первых несколько пуговиц своей рубашки. — Может, вам будет комфортнее без рубашки.

— Мистер Уизли! — воскликнула притворно смущенная Гермиона. — Я вас даже не знаю.

— Зовите меня Рон, — быстро добавил он. На долю секунды ему показалось, что Гермиона обращается к его отцу, и эта мысль совершенно не способствовала возбуждению. — И вы скоро узнаете меня получше, не волнуйтесь.

Гермиона покраснела или, по крайней мере, сделала вид. Она встала, и Рон увидел, что ее рубашка заправлена в короткую черную юбку, за подолом которой виднелись белые подвязки. Также она была выше обычного — ее ступни были втиснуты в узкие туфли на каблуках.

Гермиона притворилась, что потеряла равновесие, а, может, правда подвернула ногу (в это нетрудно было поверить, так как Рон никогда не видел ее на таких высоких каблуках) — и прильнула к мужу, вжимаясь в него всем телом.

— Прошу прощения, — сказала она, глядя ему в глаза. — Мне повезло, что вы такой мускулистый, — она положила свою наманикюренную ладошку на его плечо, легонько сжав.

— Спасибо, — ответил Рон, широко улыбаясь — ему нравилось, к чему все идет. — Так мне помочь вам с рубашкой?

Гермиона улыбнулась, покусывая нижнюю губу, и кивнула. Прижимаясь ягодицами к столу, она приподняла грудь, глубоко вздохнув. А потом замерла, не дыша. Ожидая. Ожидая, пока Рон начнет расстегивать ее рубашку.

Рон сглотнул, во рту у него пересохло. Он сделал шаг вперед и поднес свои вспотевшие и дрожащие руки к ее рубашке. Задание оказалось более сложным, чем он думал. Пуговицы по-модному были больше петелек, поэтому достать их можно было лишь повернув определенным образом, и его руки не упрощали задачу.

— Помощь нужна? — уточнила заскучавшая Гермиона, когда по прошествии добрых минут пяти ни одна пуговица не была расстегнута.

— Нет, сам справлюсь, — Рон вытер руки о свои джинсы.

— Это нужно делать вот так, — она схватила пуговицу и легко вытащила ее через отверстие. Рон недоуменно уставился на нее.

— Не командуй, Гермиона, — раздраженно сказал он, позабыв о ролевой игре. — Я чувствую себя идиотом из-за твоей дурацкой рубашки. Я прекрасно знаю, что делать, не беспокойся, — он схватил волшебную палочку и взмахнул ею: — Diffindo, — рубашка Гермионы распахнулась, будто ее разрезал невидимый нож.

Теперь жена стояла перед ним в розовом кружевном бюстгальтере, через который просвечивалась грудь. Рубашка свободно висела на плечах, и Рон спустил ее по рукам Гермионы на стол.

— Мне нравится ваше белье, мисс Грейнджер, — промурчал он, касаясь ее бюстгальтера пальцами. — Готов поспорить, на вас одеты трусики в тон...

— И вы проиграете пари, — подмигнула она, — на мне нет никаких трусиков.

— Н-ну, з-замечательно, — улыбнулся Рон, посмотрев на нее с удивлением, и подошел ближе.

— Нравится? — прошептала она ему в ухо. Рон снова улыбнулся, а Гермиона прислонилась к столу и легко скользнула на него, располагаясь напротив Рона.

— Вы вообще собираетесь меня поцеловать? — подразнила она мужа.

И Рона не пришлось просить дважды. Он подошел к жене и поцеловал ее так, как не делал уже очень давно. Впечатался губами в ее губы и почувствовал, как Гермиона отвечает на его страсть с той же силой. Его руки блуждали по ее телу, от плечей до бедер, но когда они нащупали ее лифчик, спустили его вниз, чтобы открыть соски.

— Может, мы нашли нашу искру, — задыхалась Гермиона, когда он прокладывал поцелуями путь к ложбинке между ее грудей. — Нам и правда нужно заниматься сексом в публичных местах, — Рон выпрямился и приложил палец к ее губам.

— Молчи, — попросил он, поменяв местами палец и свои губы. Он наклонил Гермиону так, что она коснулась стола спиной, а потом опустился губами вниз, терзая ее соски языком и зубами, от чего она громко застонала.

— Вам нравится, не так ли? — выдохнул Рон ей в кожу.

Она кивнула, задыхаясь, когда он положил левую руку на ее колено, медленно двигаясь вверх по ее бедру. Гермиона резко вдохнула, когда его рука оказалась у нее между ног, но неожиданно сказала:

— Стой! — она схватила мужа за руку. — Подожди! — добавила, улыбаясь.

Гермиона присела, притянула Рона к себе, расстегнула ширинку и запустила руки в его джинсы. Рон застонал, когда она сжала пальцы вокруг возбужденного члена, начав медленно, но уверенно поглаживать его. Ее пальцы касались именно так, как ему нравилось. Рон был очень тронут, что она до сих пор помнила.

— Гермиона... — выдохнул он. — Ты… Просто супер...

Гермиона довольно улыбнулась. Взяв его яички в руку, она немного погладила их, прежде, чем разорвать контакт, от чего Рон разочарованно посмотрел на нее, застонав.

— Ты же не хочешь закончить раньше, чем мы начнем, правда? — рассудительно спросила она.

— Нет, — ответил возбужденный Рон, медленно возвращая свое внимание к груди жены. Положив руку ей на колено, он подтолкнул ее ногу вверх, поставив левую ступню на стол, и снова вернулся к ее влажным складочкам. Левую руку Гермиона запустила в волосы мужа, подталкивая его к своему соску, правой же придерживалась за край стола. Казалось, что их страсть вернулась на круги своя, и ничего не могло отвлечь их от наслаждения телами друг друга, пока они лежали здесь — мокрые и счастливые. Ничего, пожалуй, кроме группы семикурсников Хогвартса в сопровождении главы Аврората Гарри Поттера и профессора Невилла Лонгботтома.

А именно это и произошло: дверь внезапно отворилась, и даже если бы кто-то постучался, Рон и Гермиона все равно бы не услышали.

— А это кабинет миссис Уизли, — сказала глава Аврората, — она глава Сектора по борьбе с неправомерным использованием магии, — из толпы студентов послышались хихиканье. — Что? В чем дело? — спросил Гарри, стоящий спиной к столу, на котором происходило кое-что интересное. — Почему вы… твою мать!

Гермиона оглянулась первая, за ней Рон. Сперва они выглядели удивленными, а не испуганными, но потом на их лицах появился ужас. Отреагировав быстрее, Гермиона оттолкнула мужа, вскрикнув от испуга. Он попытался ухватиться за стол, чтобы удержать равновесие, но шок сделал Гермиону очень сильной, поэтому Рон упал на спину между ее креслом и столом.

Гермиона инстинктивно прикрылась руками краями рубашки, поворачиваясь спиной к зрителям. К сожалению, она была намного ближе к краю стола, чем ожидала, поэтому свалилась на мужа, сминая его богатство, живот и ребра.

— Ай, Гермиона, слезь с меня, — взвыл Рон. Но та, похоже, двигаться не желала. Он взглянул ей в лицо, заметив, что ее безупречный макияж размазался вокруг рта по щекам, а горячие слезы стыда капают из глаз.

— Ну, пойдемте, ребята, скорей, — быстро сказал Невилл. — Очевидно, что миссис Уизли занята.

Послышался топот ног, протесты и хихиканье, но после угрозы Невилла заколдовать студентов все вышли быстро и молча, а Гарри закрыл за ними дверь.

Свернувшись, Гермиона все еще лежала на Роне, вжимаясь в его ребра.

— Гермиона, мне тяжело дышать, — взмолился Рон.

Она подняла голову, взглянув на него, и, не церемонясь, встала, опираясь на его грудь. Прикрыв себя насколько могла, она магически починила свою рубашку и удлинила свою юбку настолько, что не считалось бы непристойным. Все это время ее руки дрожали. Рон продолжал лежать на полу.

— Кажется, я что-то сломал, — простонал он.

Гермиона уставилась на него — она выглядела так, будто действительно собиралась проклясть своего мужа.

— На твоем месте я бы заткнулась.

Рон ухватился за стол и встал, тем самым подтверждая, что ничего серьезного не сломал.

— Мои ребра... — пожаловался он скорее себе, чем жене. Гермиона села за стол, совершенно не слушая нытье мужа. — Гермиона?

— Рон, не говори со мной, не называй мое имя, вообще не смотри на меня, — зашипела она.

— Что? — удивился тот. — Это же не моя вина, если...

— «Никто никогда не заходит в твой кабинет, Гермиона», — сказала она глубоким мужским голосом, который прозвучал так, будто горилла заговорила. — «Нас никогда не поймают, Гермиона».

Рон открыл было рот, чтобы сказать что-нибудь в защиту, но передумал и закрыл его. Подойдя к ближайшему креслу, он рухнул туда.

Гермиона тем временем схватила перо и яростно царапала что-то на куске пергамента.

— Что ты делаешь? — устало спросил Рон.

— А на что это похоже? Пишу заявление об уходе, — ответила она, даже не глядя на него. Рон побледнел.

— Что? Не слишком ли это поспешно? — он помассировал свои ребра. — Это был просто Гарри… и Невилл… и...

— … и толпа семикурсников из Хогвартса, — процедила Гермиона. — Полагаю, ты всегда можешь попросить Джорджа вернуться к работе в его магазине, а я… я всегда могу стать дантистом, как мои родители, — казалось, она задумалась над этим. — В таком случае мне нужно будет снова проходить обучение.

— Гермиона...

— Заткнись! — взглянула она на мужа.

Рон прикрыл глаза. Он осознавал, что их застукали в очень компрометирующей ситуации. Батюшки! Да они чуть не занялись сексом в ее кабинете! Но ему казалось, что Гермиона перегибает палку, впрочем, как и всегда.

— Я не думаю, что...

Громкий стук в дверь прервал их разговор. Рон с Гермионой обменялись паническими взглядами. Открыв ящик в столе, она достала маленькое зеркало и быстро осмотрела себя, но это ничем не помогло, а наоборот вызвало беспокойство от ее размазанного макияжа на испуганном лице.

— Войдите, — ответила Гермиона достаточно громко, чтобы человек за дверью услышал.

В кабинет вошел Гарри, который немного покраснел, переводя взгляд с Рона на Гермиону. Рон поднял глаза, чтобы посмотреть на лучшего друга.

— Привет, — пробормотал он, быстро отводя взгляд в сторону.

Гермиона уставилась на Гарри, округлив глаза и задержав дыхание в ожидании того, что он скажет.

— Гермиона, Рон, — начал Гарри, — боюсь, Министр Магии хочет сказать вам пару слов. В своем кабинете.

Гермиона выглядела так, будто снова была готова разрыдаться. Лицо Рона приобрело ужасный оттенок зеленого. Он разрывался между страхом потерять работу и жену и стыдом от того, что их застукали.

— Прямо сейчас, — мягко добавил Гарри, так как никто не пошевелился.

Гермиона встала, вытерев набежавшие вновь слезы и оправив юбку самым грациозным образом, на который была способна, прошла мимо Рона, даже не взглянув на него, и остановилась возле двери в ожидании, процедив: «Поторапливайся», когда он не сдвинулся с места.

Рон с трудом поднялся и неуверенно подошел к Гермионе: голова опущена, взгляд сфокусирован на полу, руки по швам. Стоя позади жены, он чувствовал, как отчаянно колотится его сердце в груди. Но прежде, чем они успели выйти из кабинета, Гарри расхохотался им в спину. Рон обернулся и увидел, как его друг, покраснев, согнулся от смеха, прижимая руки к животу.

— Тебе смешно, Поттер? — прошипел Рон.

— Не злись, Рон, — вышла из себя Гермиона, — конечно, ему смешно. Мы просто пара дураков!

Гарри покачала головой, подняв руки, чтобы остановить их.

— Нет, нет, — выдохнул он сквозь смех. — Дело не в этом!

Гермиона и Рон уставились на него в непонимании, но когда в кабинет вошел Невилл в том же состоянии, что и Гарри, до них дошло.

— Нам не нужно идти к Министру? — уточнил Рон.

Невилл покачал головой, захохотав еще сильнее.

— Мы… мы... — пытался произнести он, задыхаясь от смеха. Пытаясь взять себя в руки, он глубоко вздохнул и выдавил, наконец: — Мы стерли студентам память.

— Это вообще законно? — слабо спросила Гермиона, хватаясь за дверную ручку в поисках опоры.

— Мерлинова Борода! Гермиона, тише! — воскликнул Рон, но, взглянув на жену, он понял, что она до сих пор в шоке и не может мыслить рационально. — Какая разница... — добавил он.

Гарри и Невилл надрывались от смеха.

— И не беспокойтесь, мы никому не расскажем, — сказал Невилл.

Гарри задумался и добавил:

— Кроме Джинни.

— Да, и Ханны, — подлил масла в огонь Невилл, и они захохотали сильнее, чем прежде.

Гермиона подошла к своему креслу, покачиваясь на каблуках, и с трудом села, пробормотав:

— Я даже не знаю, что сказать.

— Я знаю, — рассвирепел Рон, выпрямляя спину и угрожающе возвышаясь над своими друзьями, коими он мог свободно назвать Гарри и Невилла. — Вы вообще нормальные? — прошипел он.

— Мы просто веселились, — ответил Гарри, хохотнув. — Разве вам было невесело?

— Нет, — фыркнул Рон, уставившись на них.

— А тебе, Гермиона? — спросил Невилл. Гермиона подняла глаза на своего друга, разглядывая его.

— Пошли вон! — процедила она опасно низким тоном. — Все вы, убирайтесь из моего кабинета!

— Гермиона... — Рон выглядел обеспокоенным.

— Убирайтесь из моего кабинета, — простонала она.

Гарри и Невилл, все еще посмеиваясь, быстро покинули помещение.

— Гермиона, ты имеешь полное право сердиться, это была такая глупая...

— Рон, убирайся! Оставь меня одну! — прогремела она. — Я слишком зла для общения с тобой!

— Но ты права. Я тоже злюсь, знаешь ли. Я на твоей сторо... Ква! — Рон едва успел увидеть оранжевый луч, выпущенный Гермионой в его сторону, как уже падал на пол. Взглянув на жену, он осознал, что теперь она грозно смотрит на него сверху вниз. Рон попытался сказать что-то, но смог выдать лишь: «Ква-ква!» — и, прыгнув к ней, он понял, как неустойчив на своих маленьких зеленых лапках.

— Убирайся! — рявкнула Гермиона.

И Рону ничего не оставалось, как развернуться и попрыгать к двери, за которой его поприветствовали Гарри и Невилл, сказав, в какую прелестную лягушку он превратился.

— Ну, правда, Джинни, — надулся Гарри, — я думал, тебе эта история покажется куда более забавной.

Джинни помешала томатный соус, который готовила, и постучала деревянной ложкой по краю кастрюли.

— Я уже слышала эту историю, Гарри, — сдержанно ответила она. — Гермиона рассказала мне через несколько часов после того, как это случилось, и теперь Рон спит на диване — благодаря тебе.

— Благодаря мне? — возмутился Гарри.

— Тебе и Невиллу, — исправилась Джинни.

— Благодаря нам? — переспросил он. — В чем же наша вина?

— Вам же нужно было войти туда, чтобы у них случился сердечный приступ, правда? — резко спросила она. Ей нравилось подшучивать над братом, но это было уже чересчур.

— Честно, — взяв из сумки чипсы, которые открыл в ожидании ужина, Гарри захрустел ими. — Мы думали, что, как хорошие друзья, просто удивим Гермиону. Она постоянно жалуется, что к ней никто не заходит.

— Не это, — Джинни опустила спагетти в кипящую воду. — Это была случайность. Я говорю о том, как вы над ними подшутили.

— Ну, по крайней мере, мы не трансфигурировали Рона в лягушку, — хихикнул Гарри. Джинни уставилась на мужа, но, повернувшись к нему спиной, улыбнулась. На это она с удовольствием посмотрела бы.

— Ну, правда, эти двое, — продолжил Гарри, чавкая, — такие глупые, когда доходит до простых дел, — он поднялся со стула, на котором сидел, и начал накрывать на стол. Четыре места и высокое детское кресло для Лили.

— Я чувствую себя виноватой, — сказала Джинни, помешивая пасту.

— Виноватой? — уточнил Гарри. Джинни кивнула, повернувшись к нему.

— Виноватой из-за того, через что они прошли за последние несколько месяцев.

— Это не наша вина, что они облажались во всем, — Гарри изогнул бровь.

— Ну, немного наша, ведь они воспользовались нашими советами.

— Наши советы просто супер, — подметил Гарри. — С нами-то они сработали. Джинни нежно улыбнулась. И правда сработали — Альбус и Лили были живым подтверждением этого.

— Да, но, может, это не для них...

— Это однозначно не для них, — хохотнул Гарри.

— Мы должны сделать что-то, — глубокомысленно произнесла Джинни.

— Что, например? — спросил Гарри, неуверенный, к чему она клонит. Джинни пожала плечами, переливая макароны и воду в дуршлаг.

— Мы должны... я не знаю, предложить забрать Роуз к нам на ночь... приготовить романтический ужин... оставить их наедине, чтобы они решили свои проблемы, — Гарри взглянул на Джинни: она так сосредоточенно перемешивала спагетти с соусом, будто обдумывала пути примирения своего брата и его жены.

— Джеймс! — позвал Гарри, поднимая Лили с пола, где она играла с крошечными летающими фигурками квиддичных игроков (среди которых была и ее мама), и усаживая ее в высокий стульчик. — Альбус! — двое мальчишек вбежали на кухню, обгоняя друг друга.

— Паста! — воскликнул Джеймс, взбираясь на стул.

— Паста! — повторил Альбус, подбегая к стулу напротив того, где сидела его мама.

— Паста! — радостно подтвердил Гарри, одновременно помогая обоим сыновьям.

— Ну? Что ты думаешь? — спросила Джинни и присела возле Лили, пытаясь предотвратить макание кулака дочери в детскую еду, и размазывания этой еды по лицу.

— Мне кажется, это отличная идея, — ответил Гарри, сидевший между сыновьями. — К тому же, не думаю, что в этом доме достаточно детей...

Джинни посмотрела на него через стол, улыбаясь:

— Это сарказм?

— Возможно... — улыбнулся он в ответ.

— Отлично, тогда договорились, — ответила она, наливая себе воды, так как Лили кинула немного детской еды ей в лицо, отчего ее сыновья и муж захихикали.

* * *

Рон изобразил самую вежливую из своих улыбок, глядя сестре прямо в глаза:

— Дай-ка подумать, — сказал он, делая вид, что задумался. — Нет, спасибо. Мне не нужна твоя помощь. А если бы и была нужна, то ты и твой муж последние, к кому бы я обратился.

Джинни закатила глаза. Она пригласила брата обсудить ее план под кодовым названием «Величайший план, как наладить отношения Рона и Гермионы в постели», от которого Рона покоробило. Задание оказалось сложнее, чем она ожидала, и, в принципе, Джинни могла понять Рона, если он больше никогда не захочет слушать ее советов.

— Мы с Гарри не предлагаем ничего конкретного, — правдиво сказала Джинни. — Мы просто заберем Роуз на ночь и приготовим вам с Гермионой ужин. А дальше вы уж сами.

— И это все? — Рон посмотрел на сестру с подозрением.

— Ты выберешь день, а мы удивим твою жену романтическим ужином. А потом — будь, что будет, — Рону не нравилось обсуждать С-Е-К-С-А с сестрой. Покашливая от неловкости, он заерзал на стуле, на котором сидел.

— Вероятно, ничего не будет, я ведь все еще сплю на диване, — Рон покраснел.

— До сих пор? — забеспокоилась Джинни. — Уже три дня прошло, — Рон кивнул, потирая шею.

— Я ходил в Святого Мунго сегодня утром — спина просто убивает меня. Я упал со стола, потом Гермиона свалилась на меня, да еще и диван — и теперь я чувствую себя как столетняя развалина.

— Что тебе сказали? — уточнила Джинни.

— Что я должен спать на более ровной поверхности, — ответил Рон, — ну, вроде кровати.

— Видишь? — воскликнула она. — Сам доктор говорит, что мы должны помочь вам вернуться к занятиям сексом.

— Такого он не говорил, — заметил Рон.

— Мы просто хотим помочь, — смущенно улыбнулась Джинни.

— А вы еще не достаточно помогли? — удивился ее брат.

— Ой, прекрати. Тем более, что может пойти не так в этот раз? Нет ничего особенного в романтическом ужине с продолжением...

* * *

Гермиона аппарировала в прихожую с сумкой в одной руке и кусками пергамента в другой. Она сняла пальто и туфли, переобувшись в огромные, несексуальные тапочки, и замерла, учуяв запах, как собака, — в доме пахло едой. При чем не чипсами и корнишонами в вазе, а чем-то горячим и умопомрачительным. Да, точно, очень аппетитно пахло мясом.

Первой мыслью Гермионы было то, что кто-то пришел в ее дом, чтобы... готовить? Она, конечно, понимала, что это нелепо, но все же более вероятно, чем если бы готовил Рон.

«Ладно», — подумала она: «Наверное, он заказал еду на вынос и как раз разогрел ее».

Она вошла на кухню, оглядывая помещение. Рон был в фартуке, который едва доходил до его бедер, что делало ее мужа еще больше и выше, чем обычно. Впервые за неделю Гермиона не сдержала улыбки.

— Ну, ты точно хочешь за что-то извиниться, не так ли? — спросила она, и это были первые слова, сказанные Рону после случая в ее кабинете.

Рон обернулся, сначала удивившись, а потом испытав облегчение. Его губ коснулась улыбка.

— Роуз у Гарри с Джинни, — ответил он, кивая на стол. Тот был накрыт на двоих лучшим фарфором и скатертью, что были у них в доме. Свечи летали вокруг стола и по центру, рядом с кувшином с лимонадом стояла ваза со свежими розами и лилиями.

— Мы никогда не пользовались этим, — сказала Гермиона, частично переживая за сохранность своей посуды, но и чувствуя волнение от предстоящего сюрприза.

Рон подошел к ней. Под фартуком он был одет в черный фрак, сидевший на нем просто идеально. Наверно, ему понадобился не один час, чтобы причесать свои взъерошенные волосы. Положив руку на талию Гермионы, он потянулся для поцелуя, на который она, к удивлению Рона, ответила.

— Почему бы тебе не пойти переодеться? — прошептал он ей на ухо. — На твоей кровати тебя ждет платье, — Гермиона вздохнула, затрепетав ресницами.

— На нашей кровати, — мягко исправила она его.

— На нашей кровати, — подтвердил Рон, улыбнувшись.

Она вошла в их спальню, как во сне. На кровати лежали темно-синее платье без бретелек, длиной до колена. Оно было новым — у Гермионы не было таких шикарных вещей. От того, что Рон купил ей платье, Гермиона почувствовала одновременно удивление и опасение — он не умел подбирать размеры. Она покачала головой. Ей не хотелось думать о плохом, тем более что Рон так постарался, чтобы вернуть ее расположение.

Она решила подготовиться: быстро приняла душ, сделала волосы мягкими и гладкими с помощью магии, одела платье и отбросила тапочки в пользу высоких каблуков. Сделав легкий макияж, она взглянула на свое отражение в зеркале, отметив, что платье сидит на ней идеально. Глубоко вздохнув, она вернулась на кухню.

Рон широко улыбнулся, глядя на свою жену. Сняв фартук, он подошел к ней и взял за руку, нежно целуя.

— Сюда, — он проводил ее к стулу. Отодвинув его, он помог Гермионе сесть.

Взяв салфетку, свернутую в форме лебедя на тарелке, Гермиона положила ее себе на колени.

— Ух ты, — выдохнула она. — Рон, ты сам все это сделал?

— Похоже, ты удивлена. Конечно не сам. Мне помогали, но мои маленькие помощники останутся неназванными, — он сел напротив Гермионы. — Надеюсь, тебе понравится лобстер, — Рон хлопнул в ладони, и половина лобстера отправилась к нему на тарелку, а другая половина — к Гермионе. Его белое мясо было покрыто лимонным соусом и выглядело очень аппетитно. — Несомненно, к нему отлично подойдет алкогольный розовый лимонад, — продолжил Рон, наливая себе и жене немного. — Секретный рецепт Джинни.

Взяв бокал в руки, Гермиона подняла его к Рону:

— За нас, — и их бокалы чокнулись.

— За нас, — улыбнулся Рон в ответ.

Осушив бокалы, они поставили их на стол. Рон тихонько икнул от удовольствия, за что обычно Гермионы отругала бы его, если бы сейчас не была так занята смакованием напитка.

— А что здесь? — спросила она. — Не похоже на лимонный запах, как по мне, — добавила она в замешательстве. — Пахнет травой и... бумагой... нет, пергаментом и еще чем-то... точно не лимоном.

— Правда? — удивился Рон. — А мне больше шоколадом и деревом.

Осознание пришло к ним одновременно. Они видели выражения лиц друг друга, как они изменились от удивления, страха, а затем злости. А потом все исчезло, и сильная, всепоглощающая страсть затмила их глаза, мозг и каждую клеточку тела.

Встав из-за стола, Рон скинул оттуда тарелки, лобстера, бокалы и все, что еще было на нем. Гермиона даже не заметила, что ее прекрасный дорогой сервиз разбился об пол. Она тоже встала и залезла с коленями на стол, встретившись посредине со своим мужем. Столкнувшись губами, они сразу открыли рты, посасывая и кусая языки друг друга. Рон коснулся руками ее лица, притягивая ее к себе еще сильнее, если это было возможно.

— Я люблю тебя, — страстно сказал он между поцелуями.

— А я тебя больше, — Гермиона ответила с большой страстью. Пробежавшись пальцами по его груди, она схватила рубашку, разрывая ее, от чего пуговицы разлетелись в разные стороны, оголяя грудь мужа так, что он чуть не удушился собственным галстуком.

Рон слегка кашлянул, пытаясь ослабить галстук на шее. Как только он сумел сбросить его на пол, Гермиона стянула пиджак и рубашку с плечей Рона, бросая их к галстуку.

Мышцы Рона заиграли под кожей, от чего Гермиона замурчала. Она наклонилась, целуя, кусая, облизывая его грудь. Дотянувшись до его соска, она сильно укусила.

— Ай! — вскрикнул Рон, приподнимая подбородок жены, чтобы взглянуть на свой торс. Ее губы стали темно-красного цвета, отличающегося от цвета помады, а в месте укуса на его чувствительной коже формировалась большая капля крови.

Глаза Гермионы сияли, она дико улыбалась и рычала, как кошка — и этого было достаточно, чтобы вызвать реакцию Рона. Он схватил ее за запястья и стянул со стола, поддерживая, чтобы она не упала на пол. Развернув жену, он подтолкнул ее животом к столу.

Рон даже не удосужился снять штаны — просто расстегнул молнию, освобождая эрекцию. Подняв подол платья Гермионы, он с удовольствием отметил, что на ней нет нижнего белья. Он проник в нее с силой, его движение были быстрыми и грубыми. Гермиона выгнула спину, застонав, когда Рон схватил ее за талию и притянул к себе, вколачиваясь глубже. Их рваное дыхание и шлепки тел были единственными звуками в доме.

— У-у-у-х-х, — выдохнул Рон, когда наконец достиг оргазма внутри Гермионы. Она схватилась за край стола, вскрикнув, следуя за ним. Он обхватил ее живот, замерев на мгновение; его член все еще был внутри нее. Гермиона подняла голову, поворачиваясь, чтобы поцеловать его. Рон посасывал ее язык, пока она не начала чувственно тереться задом о его живот. Разорвав поцелуй, он попытался сделать шаг назад, но столкнулся с сопротивлением в виде своих брюк, которые все еще были обмотаны вокруг его колен, поэтому с громким стуком упал на пол вместе с Гермионой, которая даже не обернулась, чтобы спросить, как он, — она просто села поудобней у него на коленях. И так как его член все еще был в ней, она оседлала его, находясь к мужу спиной.

— Быстрее, — выкрикнула она, шлепнув его по бедру.

Рон обхватил ее талию и толкнулся вверх-вниз, двигаясь внутри нее. Рванув платье Гермионы, которое сейчас накрывало ее и часть его тела, он прижал жену к себе — теперь ее спина касалась его груди. Протянув руки, он схватил бедра Гермионы и потянул их к ее груди, пока не почувствовал, как ее мышцы свела судорога. Гермиона поднесла руку к его голове и так сильно потянула его за волосы, что небольшой клок остался у нее между пальцев.

Увеличив свой темп, Рон усилил хватку на бедрах жены, оставляя на них красные отметины, которые вскоре посинеют. Гермиона чувствовала, что приближается ее второй оргазм, но, прежде чем она достигла его, Рон бесцеремонно сбросил ее с себя. Она скатилась на пол, упав на живот. Схватив ее гладкие волосы, Рон потащил Гермиону на диван, приподнимая ее так, чтобы живот оказался на подушках, а задница — в воздухе. Крепко уцепившись за ее платье, он попытался снять его через голову. Но оно было зажато телом Гермионы и диваном, поэтому Рон решил стянуть его вниз. Естественно, ничего не вышло.

— Ну же! — зарычал Рон и стал рвать платье на жене, начиная с подола.

Она изогнулась, когда Рон разорвал платье на ее спине, и обернулась через плечо, чтобы увидеть, как он стащил брюки со своих ног. Теперь они оба были обнаженными. Положив свои грубые руки на спину жене, Рон толкнул ее на диван, от чего она уткнулась лицом в подушку. Раздвинув ее ягодицы, он вошел в ее заднее отверстие. Гермиона вскрикнула: пальцы ее ног свернулись на полу, а пальцы рук сжали подушку. Ей удалось вывернуться и схватиться за плечо Рона, впиваясь в него ногтями, от чего там выступила кровь. Схватив ее за запястье, он завернул его ей за спину, поднимая выше и выше, согнув ее руку, пока они не услышали громкий щелчок ее плеча.

Гермиона взвыла, но Рон остался невозмутим. Он продолжал вколачиваться в нее, пока не почувствовал, что готов снова кончить. Придя в себя после второго оргазма, он упал на жену, сминая ее тело между собой и диваном, а ее руку — между их потными телами.

Гермиона повернула голову для поцелуя и, впустив язык Рона в свой рот, сильно укусила его, от чего их рты наполнились кровью. Рон схватил ее за волосы, и она разжала зубы.

— Так приятно, — выдохнул он, слизывая пот с ее лица, оставляя кровавые разводы на ее щеках. — Такой приятный вкус.

Гермиона толкнулась ягодицами к мужу, который замер, наслаждаясь ее движениями вокруг его члена. Отодвинувшись, он вышел из нее, разглядывая идеальные изгибы своей жены. Она развернулась, усаживаясь на диван; ее плечо странным образом изогнулось.

— Тебе было достаточно? — она надула губы, посасывая свой указательный палец.

Глаза Рона потемнели от еще большего (если это было возможно) вожделения. Облизав губы, он набросился на Гермиону, похотливо целуя ее. Ухватив ее за грудь, он грубо сжал мягкую ткань, пощипывая и оттягивая сосок.

— Мне никогда не будет достаточно, — ответил он между поцелуями.

Опустив ладонь ему на грудь, она оттолкнула его:

— Пить, — выдохнула она. — Умираю от жажды.

Рон кивнул. Вскочив, он направился на кухню. На столе и полу не оказалось ни воды, ни любой другой жидкости. Осколки кувшина с розовым лимонадом были разбросаны возле стола, и Рон небрежно ступал по ним, оставляя позади следы крови. Открыв холодильник, он заглянул внутрь и увидел маленькую бутылку темного цвета.

— Кола! — воскликнул Рон, достав бутылку, и показал ее Гермионе. Он даже не заметил маленькую этикетку с надписью «Антидот» на ней.

— О! — одобрила Гермиона, подходя к мужу.

Он сделал большой глоток и передал бутылку Гермионе, которая тоже отпила из нее. Поставив напиток на кухонный стол, она взглянула на Рона.

— Я как-то странно себя чувствую, — медленно сказал Рон. — Устал, — зевнул он. Гермиона зевнула в ответ:

— Да, я тоже. Может, нам надо вздремнуть... — она опустилась на пол, и тоже самое сделал ее муж рядом с ней, не обращая внимания на разбитое стекло, которое резало их кожу. — Вздремнуть... Прямо здесь…

И они оба уснули.

* * *

Джинни прошла через витрину «Чист и Лозоход лимитед» и попала в больницу магических болезней и травм Святого Мунго. Она быстро подошла к приемной, ударив кулаком по стеклу, чтобы привлечь внимание колдоведьмы, которая листала последний выпуск еженедельника «Спелла». Оторвав глаза от журнала, ведьма лениво проговорила:

— Вы должны получить номер.

— Но здесь никого нет, — заметила Джинни раздраженно, оглянувшись вокруг.

— Номер, — механически повторила ведьма.

Джинни развернулась на каблуках, глубоко вздохнув. Она взяла номерок изо рта лягушки, расположенной на другом конце приемной, и вернулась обратно. Ведьма с воодушевлением взглянула на нее:

— Чем могу помочь?— Джинни уставилась на нее с легким раздражением.

— Я ищу моего брата и невестку, — объяснила она. — Они поступили сюда сегодня утром.

— Имена?

— Рон и Гермиона Уизли.

— Ах, да, — сотрудница вытащила толстую папку из ящика. — Напомните, кем вы им приходитесь?

— Я сестра Рона Уизли, — Джинни все больше раздражалась от такой медлительности.

— Значит, миссис Джиневра Поттер, верно?

— Да, — Джинни удивилась, что известность идет впереди нее.

— Мистер Уизли сказал, что они не хотят видят ни вас, ни вашего мужа, пока они здесь, — проинформировала ее женщина. — Они очень четко дали понять это.

— Что? — удивилась Джинни.

— Но я могу проинформировать о их состоянии, — кивнула колдоведьма. — Вообще-то они даже хотели, чтобы вы узнали, что с ними произошло. Почему-то они считают, что вы с мистером Поттером виноваты в этом, — она посмотрела на Джинни, как на опасную преступницу.

Джинни сглотнула — ей нетрудно было в это поверить. Небольшой сюрприз в виде амортенции, которую она подлила им, был услугой, как она думала. Видимо, Слизнорт был прав: не стоит баловаться с любовными зельями.

— Итак? — спросила она.

— Вывихнутое плечо, сломанный копчик, глубокие порезы на большинстве частей их тела, синяки, две растянутые мышцы и растяжение паха, — прочитала колдоведьма в голос. — А, и миссис Уизли беременна.

* * *

Девять месяцев спустя Джинни снова была в больнице Святого Мунго, на этот раз вместе с Гарри и остальными членами семьи. Они столпились в небольшой палате, украшенной голубыми шариками с надписью «Это мальчик!», открытками, живыми растениями и цветами. Рон сидел в кресле возле кровати Гермионы. В руках он держал маленький сверток с рыжеволосым мальчиком, который спал и подсознательно впитывал внимание окружающих. Гермиона с кровати давала Рону наставления, как правильно держать их новорожденного.

— Гермиона, это наш второй ребенок, — напомнил Рон, — я знаю, как его держать.

— Ты уронил Роуз, — напомнила она в ответ.

— Я упала? — Роуз вскарабкалась на кровать, чтобы получше разглядеть брата.

— Да, и все с тобой нормально, — беззаботно ответил Рон. Гермиона лишь покачала головой.

— Значит, Хьюго, правильно? — спросил Чарли, наклоняясь, чтобы рассмотреть своего энного племянника. — Так почему именно Хьюго?

— Потому что он — Хьюго, разве нет? — улыбнулась Гермиона.

Чарли неопределенно кивнул, хотя понятия не имел, как должен выглядеть Хьюго до сегодняшнего дня.

— Он такой очаровательный, — сказала Молли, орошая слезами плечо мужа. Артур посмотрел на Гермиону, сконфуженно улыбаясь.

— А вы думали, она уже привыкла к тому, что у нее появляются внуки.

Гермиона улыбнулась в ответ, как вдруг в палату вошла целительница.

— Время посещений закончилось, — строго сказала она. — Тем более вас здесь даже больше, чем положено. Все на выход, кроме матери и ребенка.

— И отца? — с надеждой уточнил Рон.

— И отца, — согласилась целительница, вздыхая. Она осмотрела всех присутствующих строгим взглядом и вышла.

Послышался целый хор «До встречи!» и «Дайте знать, когда вас выпишут из больницы!», прежде чем все семейство Уизли покинуло палату. Поднимаясь, Рон аккуратно передал Хьюго жене.

— Ну, все хорошо, что хорошо кончается? — спросила Джинни, сидевшая в ногах у Гермионы.

— Ты о чем? — Рон выпрямился, глядя на сестру.

— Мы дали вам любовное зелье, а девять месяцев и несколько ушибов спустя — пожалуйста, у вас еще один ребенок, — улыбнулась Джинни.

— Так что мы поступили не так уж плохо, — Гарри тоже улыбнулся.

— Вы дали нам зелье, не предупредив нас, что уже достаточно нехорошо, — тихо ответила Гермиона, покачивая Хьюго. — Но мы же сказали, что простили вас, к чему эта суматоха?

— Потому что вы обещали отомстить нам. Но если вы простили, то в этом нет смысла, правда? — нервно уточнил Гарри, взлохматив волосы.

Гермиона беззаботно улыбнулась, и Рон, сидевший возле нее на кровати и разглядывающий их спящего сына, улыбнулся в ответ.

— Ох, Гарри, — он любезно рассмеялся, — конечно, есть, — и взглянул на Гарри с Джинни со странным блеском в глазах. — Не могу дождаться, чтобы сравнять счет.

— Отлично сказано, Рон, — согласилась Гермиона, целуя его со страстью, которую они, определенно, возродили.