Воля Дождя (джен)

— И все-таки Лидеру это не понравится, — сетовал Кисаме, идя по узкой дороге. — Если узнает, худо мне придется...

— Да брось, — отвечал его попутчик. — Мы справимся быстро и сразу же вернемся, так что отец даже не заметит моего отсутствия. К тому же, раз мы все решили, поворачивать назад глупо.

Наруто улыбнулся. Он делал это практически всегда — редко кто видел его понурым или угрюмым. А сейчас он и вовсе был в предвкушении — еще бы, первая его собственная миссия S-ранга, пусть принимает он в ней участие и не совсем законно.

Акацуки нынче переживали не лучшие времена — заказов было мало, задания непосредственно от Лидера поступали редко, следовательно, члены организации частенько поодиночке брались за случайно подвернувшиеся заказы, надеясь хотя бы как-то разжиться деньжатами. Вот и Кисаме Хошигаке нашел себе миссию по вкусу — заказ на убийство нукенина-мечника Скрытого Тумана Забузы Момочи. И тут рядом нарисовался Узумаки Наруто.

Формально двенадцатилетний Наруто членом Акацуки не был; но зато был приемным сыном Лидера организации, поэтому постоянно вертелся где-то рядом. О том, зачем Пейну-сама понадобилось брать мальчишку на воспитание, некоторые члены Акацуки любили посудачить после пары стопок сакэ или же когда заняться было нечем. Относились нукенины к Наруто Узумаки по-разному: кто-то ему симпатизировал, кто-то недолюбливал, иные и вовсе были бы не прочь его прихлопнуть, если бы не боялись возмездия от Пейна-сама.

С Кисаме Наруто впервые познакомился в восьмилетнем возрасте. Как и все члены Акацуки, Хошигаке старался не терять форму, и Наруто наблюдал за его тренировками с Самехадой с таким неподдельным восторгом, который быстро подкупил мечника и расположил его к юному Узумаки. Хоть Хошигаке Кисаме вовсе не был добряком, к Наруто он всегда относился приветливо и редко отказывал ему в просьбах о тренировках, и именно с его помощью Узумаки освоил дзюцу стихии воды на весьма достойном уровне. Кроме того, Кисаме-семпай стал для Наруто первым из числа Акацуки, кого тот называл своим другом (позже к списку его друзей прибавились также Итачи и Дейдара).

* * *

От деревенских жителей Наруто уже успел услышать, что в здешних краях бушуют нешуточные страсти вокруг факта строительства моста, причем настолько значимые, что враждующие стороны прибегают к услугам ниндзя, и одним из таких ниндзя-наемников, по мнению Кисаме, и должен был быть их потенциальный «клиент». Он не ошибся: в тот момент, когда Узумаки и Хошигаке добрались до моста, на нем вовсю кипело сражение, причем между шиноби.

— Кто его противники? — тихо спросил Наруто. — Тоже нукенины?

— Скорее всего, нет. Я не уверен, но один из них очень похож на шиноби Листа.

— Ниндзя Конохи? — во взгляде Наруто появилась заинтересованность. — Я слышал, они весьма сильны...

— Неужто испугался? — усмехнулся Кисаме.

— Ну уж нет! — уверенным тоном произнес Наруто. — Мне просто любопытно.

— Из-за того, что Конохагакуре — твоя родина?

— Запомни, моя родина — деревня Скрытого Дождя, и другой у меня нет.

Он почти не лукавил. Никто и никогда не скрывал от Наруто правды. С детства он знал, что его биологические родители были родом из Листа и сам он появился на свет там же; знал и их имена — Намикадзе Минато и Узумаки Кушина, а также то, как именно они погибли, запечатав в себе Инь- и Ян-половины Девятихвостого. Наруто мог бы по праву ими гордиться, но родственной привязанности к ним никогда не испытывал. Биологические родители были для него лишь историей, а по-настоящему любил он и называл папой и мамой тех, кто вырастили и воспитали его — Нагато и Конан. Именно Амегакуре, а не Коноху, Наруто признавал своей родной деревней, а члены Акацуки были, помимо родителей, теми шиноби, на которых юный Узумаки равнялся и кого мечтал однажды превзойти.

С детства отец внушал ему, что ежедневные усердные тренировки — неотъемлемая часть жизни шиноби, и Наруто старался изо всех сил, стремясь изучить и освоить как можно больше различных техник. Он верил, что нет предела самосовершенствованию и стремился стать сильнейшим ниндзя. «Однажды весь мир узнает имя Наруто Узумаки!» — гордо говорил он когда-то матери, и та улыбалась. Наруто нравилось, когда на мамином лице, которое так часто бывало печальным, вдруг появлялась улыбка. Она верила в него. И отец тоже верил. Нагато старался дать приемному сыну лучшее, что мог, включая те техники, которые изучил когда-то сам и которые Наруто в силах был освоить. Изучал новые техники и практиковался Наруто всегда охотно. Миссия, на которую они шли сейчас с Кисаме, тоже была для Узумаки своего рода практикой.

— Как договорились, Кисаме-семпай: действую я один, ты вмешаешься только в крайнем случае, если что-то пойдет не так... Но, уверен, я и сам справлюсь.

— Справишься. Главное, смотри в оба.

— Тогда мне стоит подойти поближе.

Наруто передвигался проворно и бесшумно, после чего занял выгодную позицию наблюдателя, но из-за окутывающего мост тумана видимость была нулевой. Благодаря Кисаме Наруто неплохо владел техниками стихии воды и мог бы рассеять технику Сокрытия в тумане, которую использовал Момочи, но тогда быстро бы себя выдал. На данный момент это было для него нежелательно, поскольку он хотел понаблюдать за потенциальными противниками. Немного подумав, Наруто решил использовать сендзюцу и быстро сложил печати. «Режим Отшельника!»

Забуза Момочи дрался с высоким светловолосым шиноби, чье лицо было закрыто маской. Еще двое — судя по внешнему виду, не старше самого Наруто — стояли поодаль, рядом со стариком, который не владел искусством ниндзя (как предположил Наруто, он-то и был целью Забузы). А в другой стороне виднелась странная конструкция, похожая на зеркала. Узумаки присмотрелся внимательней, и оказалось, что эта конструкция представляет собой оригинальное ниндзюцу, и тот, кто использовал его, прочно поймал еще одного шиноби в свою ловушку.

— Сомнений нет. Тот, что в маске — Какаши с шаринганом из Скрытого Листа, — прокомментировал подошедший сзади Кисаме.

— Сын Белого Клыка Конохи? Я не раз про него слышал.

— С ним лучше быть осторожней, — предупредил Кисаме.

— Я всегда и со всеми осторожен, будь уверен, — Наруто снова улыбнулся. — Сейчас я хочу просто понаблюдать за ним некоторое время.

— Сомневаюсь, что он будет сражаться в полную силу. Он слишком переживает за тех мальцов, очевидно, членов своей команды...

Наруто смотрел внимательно, стараясь не упустить ни единой детали. Еще бы, шанс понаблюдать за знаменитым Копирующим ниндзя не каждый день выпадает. Но в одном Кисаме был прав: Какаши и вправду сражался не в полную силу — лишь копировал дзюцу водного элемента, применяемые Забузой, с помощью шарингана, хотя было бы куда разумней использовать стихию земли, доминирующую над водной (к тому же, по слухам, Какаши неплохо ею владел), или хотя бы использовать шаринган в полной мере. Наруто, который много лет знал Итачи Учиху, был прекрасно осведомлен о том, какими невероятными возможностями обладает это додзюцу. Быть может, Какаши просто не смог освоить его, потому как не являлся Учихой по крови? Вряд ли.

— Меня интересует другое: почему те трое бездействуют? Судя по всему они ниндзя, как и Какаши. Вчетвером против двоих их шансы на победу значительно бы возросли.

Кисаме пожал плечами.

— Кто их знает... Сейчас кого только «шиноби» не называют — слабаков, идиотов, неумех. Экзамен на генина в Скрытом Тумане неплохо решал эту проблему в свое время...

Наруто был и согласен с Кисаме, и не согласен: убивать кого-то только лишь за то, что он слаб — это чересчур. Но в одном Хошигаке точно прав — слабые, по мнению Наруто, не имели права носить звание шиноби, тем самым позоря и свою деревню, и всех ниндзя в целом.

Вдруг почти одновременно произошло сразу несколько событий: помощник Забузы пронзил своего пленника странными иглами, девочка, все это время бездействовавшая, пронзительно закричала, Какаши Хатаке развернулся и рванул в сторону своего подопечного...

Это мой шанс, — решил Наруто. Он мог бы сражаться с нукенином-мечником открыто, лицом к лицу, но сейчас жаждал побыстрее закончить миссию, чтобы потом иметь возможность поближе познакомиться с шиноби Конохи.

— Техника теневого клонирования! Расенган!

Он просто окружит нукенина и ударит со всех сторон, не оставляя тому шанса. Конечно, Забуза может попробовать сбежать, использовав банальную технику подмены тела, но, во-первых, Наруто делал ставку на эффект неожиданности, во-вторых, находясь в режиме Отшельника, он мог с легкостью отслеживать чакру неприятеля, так что сбежать Момочи все равно далеко не удастся.

Своей скоростью Узумаки гордился по праву. Он, конечно, не знал точно, насколько быструю скорость развивал Минато Намикадзе, но тешил себя мыслью, что не уступает в быстроте передвижения легендарной Желтой Молнии Конохи. Что, скорее всего, было недалеко от правды — Забуза, с точки зрения Наруто и его скорости, растерянно стоял столбом, ожидая своей участи, но кое-кто другой среагировал быстрее — мелкий помощник мечника, который до этого весьма неплохо сражался с подопечными Какаши, вдруг бросился на защиту своего господина; и если бы клон Наруто оказался лишь на сотую долю секунды медленней и не успел бы сменить траекторию, удар Расенгана пришелся бы защитнику Забузы прямо в сердце, а так ранил лишь в плечо, но все равно силы этого удара было достаточно, чтобы тот упал без чувств. Следом упал и сам Забуза, без сомнения, мертвый.

На секунду Какаши и его спутники застыли, во все глаза глядя на Наруто. Тот повернул голову и произнес максимально четко:

— На вашем месте я бы сперва помог своему товарищу.

Какаши тут же ринулся спасать своего подопечного, но Наруто был уверен, что тот не перестает следить за ним с помощью шарингана. Наконец-то он смог увидеть мастерство Какаши Хатаке во всей красе — тот использовал дзюцу элемента молнии, нечто похожее на шар, состоящий из молний, в его руке. Им он без особых проблем разбил стеклянный барьер, созданный помощником Забузы, затем склонился над лежащим без сознания мальчиком, чья спина была утыкана тонкими иглами.

— Саске! — вдруг отчаянно прокричала розововолосая девочка и рванула в сторону Какаши.

Наруто это заинтересовало. Саске... Кажется, именно так звали младшего брата Итачи и одного из последних представителей клана Учиха на земле. Конечно, это мог быть другой шиноби с таким же именем, но уж слишком много совпадений: из редких слов Итачи (тот не любил говорить о брате, но парой фраз все же обмолвился) Наруто понял, что Саске — примерно его ровесник, что он был учеником академии, а сейчас, по приблизительным подсчетам Узумаки, должен был стать генином. Мысль о том, что сегодня он сможет наконец-то увидеть Учиху-младшего, не давала Наруто покоя.

Но сначала надо было закончить дело, ради которого они с Кисаме сюда пришли, и Наруто достал свитки. Клан Узумаки издревле славился мастерством в фуиндзюцу, и он не был исключением — под руководством отца Наруто с ранних лет осваивал различные запечатывающие техники и теперь был в этом искусстве профи. В один из свитков он запечатал тело Забузы (что было весьма удобно — не было необходимости напрягаться, неся труп до места назначения), а во второй — так и не пришедшего в сознание его помощника, чтобы затем транспортировать его в деревню Дождя, где тому окажут квалифицированную медицинскую помощь. Дело было сделано, и теперь никто не мешал ему пройти к Какаши и его команде, чтобы взглянуть на Саске.

В том, что лежащий без сознания юный шиноби действительно является Учихой, Наруто не сомневался ни секунды после того, как впервые взглянул на него. Надо же, практически копия Итачи, мысленно хмыкнул Узумаки. Состояние Саске тем временем оставляло желать лучшего, и Наруто воспользовался ситуацией, предложив свою помощь. Мастером медицинских техник он не был, но все же разбирался в них на уровне, достаточном для оказания элементарной помощи пострадавшему. Саске пришел в себя довольно быстро, а Какаши тем временем не сводил с Наруто взгляда.

— Кто ты? — задал вопрос Учиха, едва открыв глаза.

Ответа с нетерпением ждали все присутствующие. Наруто на секунду задумался — говорить ли им правду? Но, с другой стороны, он же сам мечтал о том, чтобы однажды его имя узнал каждый шиноби на свете, поэтому с гордостью представился:

— Узумаки Наруто из Скрытого Дождя.

Лица членов команды Какаши не отобразили ровным счетом никаких эмоций, а вот сам Копирующий ниндзя был удивлен настолько, что не сразу вспомнил, что забыл представиться в ответ. Первым нашелся Учиха:

— Учиха Саске из Скрытого Листа.

— Харуно Сакура, — вставила девочка.

— Сай, — добавил второй мальчик. — А это наш учитель, Какаши-сенсей.

Какаши тем временем взял себя в руки и обратился к Узумаки с почтением, хоть тот и был вдвое его моложе:

— Наруто-сан, могу ли я узнать имя вашего отца?

— Моего отца зовут Пейн-сама, — Наруто посмотрел в глаза Какаши и улыбнулся. Было видно, что тому это имя ни о чем не говорит.

— Вы из последних представителей клана Узумаки, не так ли?

— Быть может, но последний или нет, я не знаю. Видите ли, в моей деревне система клановости не так распространена, как в Скрытом Листе.

— Мы с учениками гостим в доме Тазуны-сана, строителя моста. Не присоединитесь ли вы к нам за ужином?

— Присоединюсь, — охотно принял приглашение Наруто.

Собственно, все сложилось как нельзя лучше. Его заинтересовали Какаши и Саске, он, судя по всему, заинтересовал их. Возможность пообщаться друг с другом подольше была на руку обеим сторонам, и Наруто вовсе не собирался ее упускать.

— Второго зачем взял? — спросил Кисаме сразу же, как только Наруто к нему присоединился. — Учти, заплатят нам только за Забузу, второй им без надобности.

— Он не для продажи, — ответил Узумаки. — И уж тем более убивать его я не собираюсь.

— Зачем тогда?

— Бесклановый шиноби с кеккей-генкаем — редкость. А неприкаянный, без родины и дома — редкость вдвойне. Поселю его в Амегакуре; возможно, со временем от него произойдет сильный клан. Позиции деревни укрепятся, — Наруто искоса глянул на Кисаме, чье лицо ничего не выражало. — Хотя вам, нукенинам, этого не понять.

Тут уже Хошигаке бросил на него взгляд, причем весьма выразительный, словно хотел что-то сказать без слов, а затем привычно усмехнулся, оскалив зубы в улыбке.

Наруто передал ему нужный свиток. Справиться с доставкой тела Кисаме может и без него, а у Узумаки сейчас есть дела поважнее — можно сказать, деловая встреча с шиноби Конохи. Конечно, на какой-то неординарный исход ее Наруто не рассчитывал, но загадывать наперед не брался — Скрытый Лист издревле славился сильными ниндзя, владеющими непревзойденными секретами профессии, и если, как думал Узумаки, он сумеет выяснить хоть что-нибудь, встреча окажется не напрасной.

* * *

Какаши места себе не находил. Этот юный шиноби, сила и навык которого не могли не вызывать восхищение, был просто копией Минато-сенсея! Да и его фамилия — Узумаки... Ошибки быть не могло, перед ним предстал никто иной, как сын Минато и Кушины. Но Третий хокаге уверял его, равно как и всю Коноху, что сын Четвертого погиб вместе с родителями...

Трупа его Какаши, естественно, не видел. Но все же мысль, что за двенадцать лет, прошедших с того дня, он ни разу даже не усомнился в смерти мальчика, не могла не удручать. С тяжелым сердцем Хатаке вышел пройтись по берегу, как вдруг почувствовал сильную чакру неподалеку. Наруто все это время был тут, понял Какаши, он даже не особо скрывался.

— Я рад, что ты пришел, Наруто-кун, — приветливо сказал Какаши.

— А я рад, что пригласили, — ответил тот любезностью на любезность.

* * *

За ужином Наруто вел себя нарочито расслабленно — постоянно широко улыбался (из-за чего, к слову, визуально казался младше), болтал о всякой ерунде, начиная с непривычной для него, как для жителя деревни Дождя, солнечной погоды, и заканчивая различными видами приготовления своего любимого рамена. Воспринимали его болтовню по-разному: Саю и Сакуре до него, кажется, дела не было (равно как и Наруто до них), Саске сидел с настолько угрюмым видом, что Наруто несколько раз подумалось, что против него сейчас используют шаринган, а Какаши, напротив, улыбался, как и сам Наруто, позиционируя себя крайне доброжелательно. Но Узумаки, несмотря на мнимую веселость, не спешил обманываться, поскольку был прекрасно осведомлен об истинных силах Какаши и понимал, что шиноби из разных деревень редко становятся друзьями.

— Позволь спросить: тот мальчик, что был с Забузой — что с ним стало?

— Жив и доставлен в надежное место, где ему окажут квалифицированную помощь.

Наруто лукавил — пока что помощник Забузы (Наруто не имел возможности даже узнать его имя, поскольку тот не приходил в себя) находился запечатанным в свитке. Узумаки действительно хотел доставить его в Амегакуре, но чуть позже.

— Доставлен вашим приятелем в деревню Дождя? — Какаши снова улыбнулся.

А он не прост — прознал (или почувствовал?), что Наруто был не один. Интересно, думал Узумаки, установил ли Хатаке личность его спутника, Кисаме Хошигаке? Если да, то радоваться нечему: о том, что Хошигаке — нукенин, известно всем деревням шиноби, и еще половине из них о том, что он — член Акацуки. Наруто вовсе не стеснялся своей связи с Акацуки — наоборот, мечтал однажды стать полноправным членом и лидером отцовской организации, но пока подобную информацию раскрывать было ни к чему, особенно перед ниндзя Конохи.

— Мой приятель ушел по делам в ином направлении, — и, не давая Какаши что-либо добавить, перевел тему. — Как самочувствие Саске-куна?

— К счастью, лучше, чем предполагалось.

Вдруг Учиха поднял на Наруто мрачный взгляд:

— Едва я пришел в себя, мне показалось, что ты прошептал мое имя раньше, чем я представился. Откуда ты знал его?

Просечка, с некоторой досадой подумал Наруто, но не столь существенная. А Саске наблюдателен, зараза, но слишком уж прямолинеен.

— Герб на твой футболке, — Наруто смотрел ему в глаза без страха; в конце концов, он знаком с Учихой куда сильнее этого. — Трагичная история о двух братьях и уничтоженном клане известна и в наших краях.

Саске хмыкнул. Устроил ли его ответ или нет, Наруто не понял.

— Боюсь, Саске не очень хотел бы затрагивать эту тему... — попытался смягчить назревающий немой конфликт Какаши, но тем самым лишь раззадорил Учиху.

— Очень скоро она превратится в историю о том, как я отомстил за свой клан, убив того, кто предал его и уничтожил.

«С твоими-то навыками это будет скорее история об Итачи, который размазал младшего братца одной левой...» — мысленно усмехнулся Наруто, но вслух не сказал.

— Саске мечтает отомстить старшему брату... А каковы твои мечты, Наруто-кун? — неожиданно задал вопрос молчавший ранее Сай.

— Я хочу благополучия для своей деревни и счастья для своих родителей, — почти не соврал Узумаки.

Это было недалеко от истины. Пейн-сама, как был уверен Наруто, желал с помощью Акацуки и гигантской мощи, которую те пытались заполучить (Наруто до конца не был известен весь план, но краем уха он слышал, что тот как-то связан с джинчуурики), покорить мир шиноби и править им по своему усмотрению; Узумаки больше всего на свете желал, чтобы планы его отца осуществились. Может быть хоть тогда он сможет увидеть улыбки на лице родителей?..

Его отец и мать постоянно печальны; Наруто известна причина, и все же он надеется, что новая картина мира — мира, где Пейн будет с помощью Акацуки править всеми шиноби — поможет им забыть о прошлом.

— У каждого из нас свои мечты и планы, но сейчас вам, — Какаши обернулся к своим ученикам, — лучше думать о предстоящем экзамене на чуунина.

— Экзамен на чуунина? — Наруто вытянулся в струнку, не скрывая свою заинтересованность. — Расскажите подробнее!

Какаши удивился.

— Увидев тебя во время боя, я решил, что ты, как минимум, чуунин, если не джоунин...

— Увы, мне не довелось пока что принять участие в экзамене.

— Понимаю. Ханзо-сан не отправлял команд на экзамен уже очень давно...

— Возможно, на этот раз ситуация изменится, — сказал Наруто, мысленно усмехнувшись над тем, в каком неведении об истинном положении дел в Амегакуре пребывают другие деревни шиноби. — Да, мне пора. Благодарю за ужин.

Они с Какаши и, как ни странно, Саем на прощание обменялись улыбками. На сей раз Наруто улыбался вполне искренне — идея показать себя (и не только!) на экзамене, где будут присутствовать представители практически всех скрытых деревень, захватила его настолько, что больше он и думать ни о чем не мог. Быстрее бы домой, чтобы поговорить с отцом и выпросить у него разрешение принять участие в экзамене!..

* * *

Откинув намокшие от дождя волосы назад, Наруто шел в сторону своей любимой лапшичной. Те жители деревни, которые встречались ему на пути, с уважением расступались, склоняя перед ним свои головы. Наруто привык к такому — здесь его любили, буквально почитали «сыном Бога». К нему нередко приходили с просьбами, как к посланнику, поскольку его мама, которую жители деревни называли Ангелом, появлялась на людях редко, а отца его и вовсе никто из живущих не видел. Наруто тщательно выслушивал (хоть и не всегда с желанием) и обещал передать их просьбы Пейну-сама. И когда тот так или иначе удовлетворял их прошения, люди ликовали и восхваляли Пейна-сама и Наруто.

Едва он вошел, хозяин лапшичной тут же поставил перед ним самую большую и лучшую порцию рамена — естественно, за счет заведения.

— С возвращением, Наруто-сан.

— Как дела в деревне? — спросил Узумаки с порога.

— Милостью вашего отца, божественного Пейна-сама, мы живем в мире и достатке, нужды ни в чем не испытываем. Как встретитесь, передайте ему нашу глубочайшую благодарность.

— Передам, не сомневайся. Но сначала загляну к нашей маленькой подружке; как она там?

— Постепенно осваивается. Приходила сюда несколько раз, выглядит уже куда лучше, но пока ни с кем не заговаривает — боится, видимо.

— Со временем пройдет, — уверенно заявил Наруто.

С порцией рамена расправился он быстро и, пока хозяин не предложил ему еще одну, поспешно выбежал на улицу. Путь его лежал к небольшому домику, куда не так давно сам привел чудом спасенную куноичи из Скрытой Травы — Карин Узумаки.

* * *

Однажды Дейдара поспорил с Наруто, что «грязная» миссия по зачистке территории ему не по зубам: мол, сражаться в честном бою — одно, а убивать беззащитных и раненых — совсем другое, на это еще решиться надо. Члены же Акацуки в силу специфики организации и собственного статуса нукенина брались за любую работу, нередко за ту, на которую шиноби из деревень не соглашались. Наруто, хоть и не был одним из них (но мечтал стать), решил, что Дейдара его недооценивает, и захотел доказать обратное, потому и напросился вместе с Дейдарой и Сасори на подобного рода миссию.

«Зачистить» необходимо было территорию близ Кусагакуре, где располагался госпиталь шиноби. Дейдара сразу же захотел продемонстрировать свое искусство, взорвав разом и госпиталь, и тех, кто в нем находился; Наруто же настаивал на вылазке и тщательном осмотре. Дейдара начал негодовать, Сасори — ворчать (он вообще недолюбливал сынка Лидера, поскольку тому все сходило с рук), но Узумаки все равно сделал по-своему, зная, что Дейдара ни за что не начнет серию взрывов, пока он сам находится внутри.

Наруто не хотел, чтобы его действия восприняли как сострадание — скорее, как любопытство, ведь до сих пор он ни разу не встречал шиноби Травы. К слову сказать, ничего достойного внимания в лежащих на койках раненых он не обнаружил, зато заметил вдруг в дальнем углу плачущую девчушку с заметными ярко-красными волосами, которая никак не вписывалась в окружающую обстановку. Времени на долгие разговоры не было, поэтому Наруто просто вывел ее из лагеря (чем вызвал новый приступ негодования у Сасори, которого заставили ждать, да еще и ради какой-то пигалицы), чтобы разобраться позднее. И ничуть потом не пожалел о своем решении.

Девушку, как выяснилось, звали Карин, она была куноичи из клана Узумаки (Наруто немало удивился, поскольку был уверен, что кроме них с отцом никого из Узумаки более в живых не осталось), да к тому же обладала сразу двумя редкими дарами — сенсорным и целительным. Родственников у нее не осталось, шиноби Травы (которые ранее немало издевались над ней) были уничтожены, а саму Карин Наруто привел в Амегакуре и поселил в свободном доме. Обходиться старался с ней вежливо, не напрягая работой, хотя и не мог совсем проигнорировать то, сколь ценными являются ее способности для деревни.

* * *

— Привет, Карин! — постучал Наруто. — Могу я войти?

— Добрый день, Наруто-кун, — Карин заулыбалась, увидев его. — Я рада, что ты вернулся!

Наруто вкратце пересказал ей свои приключения — естественно, лишь часть, поскольку знать всего ей было и не нужно.

— Так вот, тот шиноби... Он чем-то похож на тебя: был изгоем, потерял единственного человека, которому был предан, а теперь вот еще и серьезно ранен, хоть и не смертельно. Я не хочу напрягать тебя сверх меры, но будь добра, помоги ему!

Карин глянула на Наруто, и он заметил, как заблестели под стеклами очков ее глаза.

— Если ты просишь, я исцелю его.

— Спасибо. Обещаю, что не буду заставлять тебя лечить кого-то слишком часто.

— Я хочу быть тебе полезной, понимаешь? — Карин смотрела на него с надеждой.

— Безусловно. Твои сенсорные способности уникальны — скажу честно, я ни разу таких не встречал. Если захочешь, я возьму тебя в свою команду.

Щеки Карин зарумянились.

— У тебя есть своя команда, Наруто-кун? Я ничего не слышала о ней...

— Пока это секрет, — Узумаки хитро улыбнулся. — Скоро все узнаешь. А сейчас мне надо к отцу.

Наруто снял печать со свитка, оставив напарника Забузы на попечительство Карин, легко попрощался и ушел. Впереди его ждал важный разговор...

На башню Пейна — самое высокое здание в Аме — жители деревни смотрели с благоговейным страхом, а приближаться к ней не решались, считая ее местом обитания Бога. И лишь один шиноби беспрепятственно и уверенно подходил, а затем устраивал пробежку по ее стене до окна, расположенного почти под крышей.

Наруто спешил — хотелось как можно быстрее поделиться с родителями последними новостями. Они дома, он уверен, ведь всякий раз, когда Пейн покидал деревню, дождь прекращался, а сейчас лил как из ведра.

Едва оказавшись внутри, Узумаки привычным движением откинул мокрые волосы назад, огляделся и увидел Конан, которая, сидя в кресле, читала какую-то книгу.

— Здравствуй, мам, — Наруто обнял ее, невзирая на то, что был до нитки мокрым.

— Наруто, наконец-то ты вернулся! — на ее лице появилась улыбка, что случалось нечасто. — Где ты был?

— Совершенствовал свои навыки, — усмехнулся Наруто. Это была дежурная фраза, которую он говорил всякий раз, когда не желал подробно докладывать о своих приключениях.

— Ты ведь знаешь, отцу это не понравится...

— Я с ним сам поговорю. Кстати, как он?

Улыбка пропала с лица Конан так же быстро, как и появилась.

— Второй день лежит в постели и меня к себе даже не подпускает, ссылаясь на плохое самочувствие, — она тяжело вздохнула и глянула на сына с надеждой.

Этот взгляд был понятен им обоим. Наруто всегда был для отца «светом в окошке»: Нагато был слишком привязан к своему сыну (пусть и приемному) и подчас позволял ему больше, чем даже Конан. Когда она не справлялась, и Нагато снова впадал в затяжную депрессию, единственным, кто мог помочь, неизменно был Наруто.

— Я понял, — Узумаки улыбнулся.

При этом глаза его задорно блеснули, что от Конан, очень внимательной к настроению сына, не ускользнуло:

— Ты слишком взволнованный и возбужденный. У тебя какие-то важные новости?

— Почти, — подмигнул он. — Надо только сначала с отцом переговорить.

— О чем же? — неожиданно вмешался в их разговор подошедший Пейн.

— Сейчас зайду к тебе и расскажу. И даже не пытайся меня остановить!

Наруто вел себя слишком самоуверенно, но тому была причина: хоть его отец частенько бывал не в духе (а в депрессии еще чаще), в одном Наруто был убежден — в глубине души тот хотел, чтобы Наруто чаще приходил к нему.

— Ну вот и я! — довольно выкрикнул Узумаки, едва ли переступив порог отцовской комнаты — темной и мрачной, с плотно закрытыми окнами.

— В этом не было необходимости, — ровным бесцветным голосом отозвался Нагато.

— Неужели? А кто тебя будет от хандры избавлять, раз уж маму ты не пускаешь? — совершенно по-хозяйски Наруто раскрыл окно, в которое сразу же подул прохладный влажный воздух, а в комнате стало светлее. — Сейчас я помогу тебе пересесть в кресло, и мы посидим у окна, на деревню сверху посмотрим.

— Ты же знаешь, мне не нужно смотреть в окно, чтобы знать все, что происходит в деревне.

— Но с сыном поболтать ты же можешь, верно? Тем более, может быть, я только ради этого разговора сюда и вернулся...

Нагато сдался, хотя пару минут назад не хотел даже с места сдвинуться; все-таки Наруто умел заряжать позитивом.

— Опять выходил за пределы деревни?

— Выходил, — глупо пытаться скрыть что-либо от того, кто видит все. — И узнал кое-что интересное, а именно об экзамене на чуунина, который вскоре состоится в Конохагакуре. И я очень хочу принять в нем участие. Позволишь?

— Зачем тебе это? Если пожелаешь, я собственными полномочиями могу сделать тебя хоть джоунином.

— Да дело не в этом,— отмахнулся Наруто. — Там будут шиноби из всех стран и деревень — понимаешь? Это же отличная возможность узнать их силы и способности! К тому же помнишь по девушку Карин, которую я спас из деревни Травы? Она отменный сенсор, сможет распознать джинчуурики — они ведь нужны тебе, верно?

— С джинчуурики не связывайся! — жестко оборвал его Нагато. — Это работа Акацуки, не твоя!

— Хорошо, хорошо, как скажешь. Но ты же отпустишь меня, верно?

— Наруто, ты даже не понимаешь, насколько это может быть опасно!

Нагато все еще колебался. Он редко отказывал сыну в просьбах, однако юношеская самоуверенность и беспечность Наруто пугали его.

— Хорошо, но лишь на одном условии: ты возьмешь мой риннеган.

— Что?! Отец, ты в своем уме? — Наруто ждал чего угодно (даже жесткого отказа), но только не такого. — А ты? Как же ты без риннегана?!

— Справлюсь с одним, — уверенно сказал Нагато. — А у тебя появится доступ к технике Шести Путей, которую ты сможешь использовать в случае опасности.

— Уверяю, это лишнее! Я видел генинов Конохи, — запоздало Наруто подумал, что об этом не стоило упоминать, — их уровень моему и в подметки не годится, даже без риннегана.

— Ты думаешь, что на экзамене кроме генинов никого не будет? Ты идешь во враждебную деревню, шиноби которой славятся жестокостью и причинили нашей деревне немало горя, — лицо Нагато вмиг помрачнело. — Если с тобой что-то случится, если ты... — он не договорил.

Наруто знал, что однажды отец уже потерял того, кто был ему очень дорог. С тех пор, как говорила Конан, он решил не привязываться ни к одному живому существу, но найденный им двенадцать лет назад на окраинах Конохи ребенок каким-то странным образом покорил его сердце. Наруто знал, как сильно отец боится потерять его, что заставляло его подчас перестраховываться там, где и не надо. Наруто опустился рядом с креслом Нагато, глядя ему в глаза:

— Я обещаю тебе, отец, я не умру. Ты слышишь — со мной все будет в порядке!

— И все же дай мне слово, что воспользуешься риннеганом в случае опасности, а если возникнет необходимость, то и призовешь любой из Шести путей Пейна.

— Хорошо, я обещаю, — Наруто всегда знал, где в спорах с отцом стоит остановиться.

— С шиноби Скрытого Звука, если они объявятся, будь осторожнее, — и, видя по-прежнему самоуверенный взгляд Наруто, добавил. — Орочимару берет скорее коварством, нежели силой. Будь начеку.

— Буду, — кивнул Наруто. Ему не терпелось начать собирать и тренировать команду, а теперь (по воле отца) придется еще и риннеган осваивать. — Риски сведу к минимуму, а любые сведения, полученные о Конохе и талантливых шиноби, которых когда-нибудь можно будет привлечь на свою сторону, сразу передам тебе.

* * *

Для начала надо было определиться с командой, ради чего Наруто снова отправился в дом Карин; та уже передала ему, что Хаку — отправленный к ней на лечение друг Забузы — пришел в себя и даже частично восстановился, но все время думает о смерти. Наруто подобные вещи не любил; жизнь прекрасна, считал он, а планы на будущее, которые он строил, были и вовсе грандиозны. По расчетам Узумаки Хаку идеально подходил в качестве третьего члена его команды: достаточно силен, чтобы не приходилось постоянно оберегать его, полезен своими навыками, к тому же показал просто потрясающую верность своему лидеру — пока что Забузе, но Наруто планировал это исправить.

Хаку был морально сломлен; его душевное равновесие колебалось от попыток отомстить Наруто за смерть Забузы до просьб убить его самого в качестве кары за неспособность спасти друга. Наруто говорил долго и упорно, адаптируя для него то, что слышал от отца: про неизбежные последствия ненависти и кровной мести, про силу, способную очистить мир — силу великого Пейна и Акацуки. Он лгал, когда говорил Хаку, что убийство Забузы стало для него делом чести и идеологии — на деле Наруто был нужен опыт, а Кисаме — деньги; но отчего-то совершенно не испытывал угрызений совести или чувства стыда. Одна смерть ради великой цели — не цена, как говорил отец, а если Хаку станет ему помощником в миссии, которую Наруто сам возложил на себя, отправившись в Коноху, то цель всяко оправдает средства.

Оставалась Карин, но ее уговаривать не надо было — согласилась она почти сразу, и хоть Наруто понимал, что дело, скорее, в ее личных симпатиях, чем в убеждениях, но остался доволен. Цель была проста и состояла из двух аспектов: во-первых, оценивать всех встречных шиноби — как генинов, так и тех, кто выше рангом, — выявляя сильных и способных стать либо потенциальными союзниками, либо потенциальной угрозой. А во-вторых... занять первое место по итогам экзамена. Нет, Наруто вовсе не был тщеславен, и все же, увидев слабый уровень генинов Конохи (которую с подачи отца привык недолюбливать), почувствовал удовлетворение. Команду Саске он одолел бы в одиночку даже без риннегана, поэтому теперь его мучил вопрос: придут ли на экзамен команды сильнее этой? Насколько вообще сильны шиноби скрытых деревень кроме Амегакуре?

Наруто в задумчивость бродил по берегу озера, которое местные называли морем — настолько глубоким и необъятным оно было; размышлял о своей миссии и о тренировках по управлению полученным додзюцу, как вдруг почувствовал еле уловимое присутствие чужой чакры. Он довольно быстро распознал, кому она принадлежала.

— Привет. Надеюсь, ты не злишься, что я увязался с Кисаме на миссию по устранению Забузы?

— С чего бы? — ответил Итачи как всегда ровным, почти не выражающим эмоций голосом. — Я слышал, ты решил отправиться на экзамен в Коноху?

Быстро, однако, слухи распространяются.

— Пожелаешь мне удачи? — хитро усмехнулся Наруто. — Кстати, знаешь, кого я встретил в Стране Волн? — и прежде чем Итачи успел ответить, выдал. — Учиху Саске.

Затем внимательно посмотрел на него, надеясь увидеть хоть какую-то реакцию, но той не последовало — на лице Учихи не дрогнул ни один мускул, а выражение глаз — пока что черных, а не алых — оставалось бесстрастным.

— Хочешь, расскажу о нем?

— Не стоит.

Чего и следовало ожидать.

— Так, может быть, мне передать ему от тебя приветик, когда приду на экзамен? — не отставал Наруто.

— Нет, — довольно жестко ответил Итачи. — Впрочем, есть одна просьба: когда встретишь, не трогай его.

— Хорошо, сберегу его для тебя, — Наруто хихикнул, сводя свои слова в шутку.

Они переглянулись. Итачи не возразил.

Наруто знал, что тот хочет собственнолично сразиться с Саске, однако учитывая уровень мастерства последнего, не исключено (как думал Наруто), что кто-то прибьет его раньше, чем это сможет сделать Итачи. Это определенно бы разочаровало Учиху-старшего (даже при таком раскладе, хотя Узумаки казалось иногда, то есть во всей этой истории что-то странное, нелогичное). Что ж, ему не сложно проследить за Саске краем глаза; тем более, есть у него перед Итачи должок, следовательно, оказать ему маленькую услугу, проследив, чтобы никто не забрал жизнь Учихи-младшего раньше, чем до него доберется сам Итачи, будет не лишним.

— Помните наш план? Действуем сообща; ты в сражения не ввязываешься, — Наруто повернулся к Карин, — это наше дело. Твоя задача — анализировать и запоминать любую сильную чакру: как экзаменуемых, так и экзаменаторов, любых званий и из любых команд и деревень.

Карин кивнула. Наруто поправил отросшую челку, закрывающую риннеган. Такая прическа была непривычной для него, зато вполне обычной в мире шиноби, следовательно, никто не должен был заподозрить нечто странное. По крайней мере, Наруто на это надеялся. Ведь наличие у одного из генинов легендарного додзюцу Мудреца Шести Путей, которое бо́льшая часть шиноби вообще считала выдумкой, произвело бы немало шума, чего ему вовсе не надо. Больше всех Наруто опасался обладателей бьякугана — членов клана Хьюга, ведь ему пока не было точно известно, на что именно способны их глаза.

— За Хьюга следи особенно внимательно, — продолжил он, — и за Учихой тоже... Впрочем, за Саске я и сам могу проследить, — Наруто тоже был сенсором, хоть и не таким виртуозным, как Карин. — На тебе Хьюга и ниндзя скрытого Звука — за этими тоже особый контроль не помешает.

— Почему именно Звук? — изумленно спросил Хаку.

— Потому что лидер их деревни — личность весьма неприятная, — ответил Наруто, попутно напрягая сенсорные способности, чтобы удостовериться, что радиусе ста метров никого, способного их подслушивать, не наблюдается.

— Я думала, ты ненавидишь только Коноху... — неуверенно произнесла Карин.

— «Ненавижу» — неподходящее слово; я бы сказал «не доверяю». Шиноби Листа убили родителей моего отца, к тому же эта деревня самая древняя и сильная. Должно быть, почитают себя лучшими шиноби мира, хоть это и не так. Но я не считаю их врагами по определению. Видите ли, мир шиноби скоро кардинально изменится, — Наруто не рассказывал всех своих планов, но суть Карин и Хаку должны были уловить. — Каждому придется сделать выбор: с нами или против нас.

— Мы с тобой, — уверенно заявила Карин.

— Нам-то ты доверяешь? — вполне логично спросил Хаку.

— Разумеется, — Наруто улыбнулся.

Доверял, насколько вообще мог себе это позволить; «доверяй, но проверяй» — принцип, усвоенный им с детства. Безгранично верил он только отцу и матери, в то время как даже с друзьями из Акацуки общался с оглядкой. Каждый из них был «темной лошадкой» (чего и следовало ожидать от нукенинов S-ранга), следовательно, общаясь с ними, Наруто всегда мысленно оставлял вероятность того, что кто-то может быть не тем, за кого себя выдает.

Шиноби же его команды до S-ранга не дотягивали, но были весьма сильными и уж точно далеко не глупыми: Карин, хоть и питала к нему романтические чувства, не теряла голову и мыслила здраво. А Хаку и вовсе был человеком новым, да еще и с огромным количеством скелетов в шкафу; конечно, в случае с Забузой он показал небывалую преданность, но только вот Наруто вовсе не Забуза, что также нельзя списывать со счетов. И все же Наруто хотел им верить.

* * *

Сразу же на подходе к Конохагакуре команда Наруто наткнулась на кое-что любопытное. Двое подростков чуть старше самого Наруто проявляли по отношению к испуганной детворе явно не добрые намерения. Такие ситуации, несмотря на свою негуманность, были вполне типичными для деревень вроде Конохи, где жила молодежь самого разного возраста, но в данном случае заинтересовало Узумаки то, что старшие генины были из Сунагакуре.

— Неразумно, — полушепотом сказал Хаку, шедший позади Наруто, — прийти в чужую скрытую деревню и сразу провоцировать конфликт. Тем более дети явно еще не генины. За такое запросто дисквалифицировать могут.

— Согласен, — ответил Наруто. — Хотя девчонка рядом с этим грубияном весьма хорошенькая, верно?

— Не в моем вкусе, — кратко ответил Хаку.

— Детям грозит опасность! — вдруг встрепенулась Карин. — Наруто-кун, ты вмешаешься?

— Спокойно, он всего лишь рассыпается угрозами, но пока что даже не напал...

— Я говорю не о парне, держащем мальца за шиворот. О другом, — Карин явно выглядела напуганной. — Я чувствую весьма скверную чакру рядом!

Наруто перешел в режим Отшельника, чтобы осмотреться в поисках источника чакры, о которой говорила Карин, вовсе игнорируя при этом Учиху, который вольготно расположился на дереве и перекидывался теперь едкими фразочками с шиноби из Суны, чувствуя себя, должно быть, очень крутым.

— На дереве прямо за Учихой, — тихо, но четко произнес Наруто, чтобы Карин и Хаку его услышали.

— Это тот самый Саске Учиха? — поинтересовалась Карин. — Он симпатичный, думаю, многим девушкам Конохи голову вскружил.

— Плевать на него. Просто присмотрю за ним, как и обещал, — Узумаки глянул на членов команды сурово и весьма красноречиво, чтобы те поняли, что спрашивать, кому именно он это пообещал, не стоит. — Карин, опиши мне свойства чакры того парня, что скрывается за Саске.

— Очень мрачная, пугающая. И такое чувство, словно у него... две чакры, одна темнее другой.

— Любопытно... — Наруто прищурился. Он почему-то считал, что джинчуурики гораздо старше, однако, судя по описанию, красноволосый мрачный тип, перед которым теперь дрожали не только детвора с Сакурой и Саем (по странному стечению обстоятельств тоже оказавшимися здесь), но и члены его же собственной команды, был из их числа.

— Хватит сидеть в кустах, — неожиданно принял решение Наруто. По правде говоря, ему не терпелось взглянуть на джинчуурики вблизи. — Пройдем мимо, поздороваемся.

Приблизившись к команде Песка, Узумаки не удержался и подмигнул светловолосой девушке, которая сразу ему приглянулась. Ее попутчик одарил Наруто яростным взглядом, но тот не обратил внимания.

— Как твое имя? — услышал он из-за спины.

— Узумаки Наруто из Амегакуре.

— Не твое, — презрительно сказал джинчуурики и перевел взгляд на Саске.

— А это Учиха Саске, — продолжил Наруто с усмешкой. — Да-да, тот самый из легендарного и трагично известного клана.

— Я в состоянии представиться сам, — голос Учихи был недобрым. — А этот что здесь делает? — он глянул в сторону Хаку.

— Юки Хаку теперь генин деревни Дождя и член моей команды, — Узумаки улыбнулся. — Есть какие-то возражения?

— Конечно, — вмешалась Сакура. — Он чуть не убил Саске-куна!

— Больше такого не повторится, — издевательски «заверил» Наруто, наслаждаясь их реакцией. — Верно, Хаку?

— Так вы знакомы? — спросил парень из команды Песка, переводя взгляд с Узумаки на Учиху и обратно.

— Пересекались. Кстати... Как тебя там?

— Канкуро, — мрачно ответил тот.

— Кстати, Канкуро, в следующий раз выбирай противников посильнее, — Наруто бросил взгляд в сторону конохской детворы, которые, хоть и были напуганы, вовсе не спешили разбегаться. — А тебя как зовут? — он снова подмигнул подруге Канкуро.

— Не твое дело.

— Интересное имечко. Никогда такого не слышал...

— Придержи язык, — их лидер и джинчуурики глянул на него таким взглядом, что Наруто невольно порадовался, что у того нет шарингана.

— Мое имя ты знаешь, а своего так и не назвал.

— Собаку но Гаара.

— Я запомню, — едко улыбнулся Наруто.

— Я тебя тоже, Узумаки Наруто, — Гаара улыбаться не умел, лишь одарил тяжелым многозначительным взглядом Наруто, затем Саске, и удалился.

— Встретимся на экзамене, — нарочито веселым тоном крикнул Узумаки ему вслед, а затем обратился к Учихе. — Давно не виделись, дружище. Устроишь мне и моей команде экскурсию по Конохе?

Саске, кажется, обомлел от его возмутительного панибратства.

— Даже не надейся.

— Что ж, видимо, придется знакомиться с местными достопримечательностями самостоятельно, — усмехнувшись, сказал Наруто своей команде, после того как команда Саске скрылась. — Карин, Хаку, оба следите за командой Гаары. Они сильны и этим привлекают мой интерес.

— Наруто, за нами следят, — предостерегла Карин.

Узумаки и сам это почувствовал. Неожиданности не было — они пришли из потенциально вражеской деревни, следовательно, ожидать, что их оставят без надзора, не приходилось. Но этот кто-то, кто следил за ними, явно не пытался сильно шифроваться.

— Эй, идем к нам, — крикнул Наруто чуть громче.

К ним вышел Сай. Кто бы мог подумать...

— Саске-кун, увы, сегодня не в духе... Но я с удовольствием побуду вашим гидом, если вы, конечно, не против.

Наруто не был против. По правде говоря, Сай ему был безразличен, а его натянутая улыбочка и вовсе раздражала, но перемещаться по незнакомой деревне в одиночку было не так-то просто.

— Хорошо. Куда направимся?

— Сначала к месту собрания всех генинов, пришедших на экзамен — 301 аудитории.

* * *

— Уже пришли, — Сай снова приторно улыбнулся.

— Это 201-я, а нужная нам аудитория этажом выше, — и, заметив изумленный взгляд не только Сая, но также Карин, Хаку и еще пяти-шести генинов, добавил. — Это гендзюцу, причем весьма низкого уровня. Впрочем, если столовая находится на втором этаже, то я, пожалуй, задержусь здесь ненадолго.

Закрывавшие проход генины-переростки (или, как подумал Наруто, чуунины, замаскированные под генинов) отошли, не сопротивляясь, — видимо, были сильно изумлены тому, как быстро он раскусил их хитрость. (Пообщались бы вы с Итачи хотя бы полгодика, подумал Наруто.)

— Эй, постой, — вдруг окликнул его кто-то. — Как ты понял, что это гендзюцу?

Узумаки оглянулся. Спросивший парень из Конохи не был ему знаком, но взгляд белых глаз не оставлял сомнений, что тот из клана Хьюга. Наруто подошел ближе и сказал вполголоса:

— Активируй бьякуган и присмотрись к деталям — поймешь.

И поспешил удалиться, оставив того в еще большем недоумении.

— Карин, как договаривались, — шепнул Наруто, едва они вошли в столовую. Столько шиноби-одногодок, да еще и из разных деревень он, кажется, за всю жизнь не видел. Саске тут не было, зато — вот так удача! — была команда Песка в полном составе. Более того, оба стола рядом с ними оставались свободными. Почему-то никто не спешил их занимать, хотя в общем свободных мест было не так уж и много. Неужели Гаара уже показал свою силу, или в других командах тоже есть сенсоры, которые чувствуют его чакру и поэтому боятся? В любом случае, к пугливым Наруто себя не относил.

— Мы пойдем за тот столик, — уверенно махнул рукой в сторону мест рядом с командой Песка.

— Я пас, простите, — Сай явно не желал подходить к Гааре ближе чем на десять метров.

— Ладно, тогда увидимся на экзамене, — и прежде чем кто-то из его команды успел бы возразить против такого выбора, направился в сторону троицы из Суны.

— Как вам Конохагакуре? Вы впервые на экзамене?

— А тебе-то какое дело? — небрежно спросила девушка.

— Простое человеческое любопытство, — Наруто широко улыбался. — Кстати, ты единственная из вашей команды, чьего имени я так и не знаю.

— Темари. Доволен теперь?

— Вполне. Поболтаем? — Узумаки снова подмигнул ей.

— Болтливый шиноби — мертвый шиноби, — кратко напомнил Канкуро.

— Знаю эту поговорку, но всегда был с ней не согласен.

— Зря, — вдруг жестко сказал молчавший ранее Гаара.

— Кстати, почему бы тебе не пойти докапываться до своих дружков или, на крайний случай, любой другой команды? — добавила Темари.

— Вы меня заинтересовали. Вы сильные, поэтому, уверен, мы найдем общий язык.

— Ты считаешь себя сильным? — в глазах Гаары промелькнул недобрый огонек.

— Да, — уверенно ответил Наруто.

— Мы это проверим. На экзамене.

— С удовольствием.

Не желая больше поддерживать колкий и бессмысленный разговор, троица поднялась и направилась к выходу.

— Удачи, Темари, — шепнул Узумаки, так как она уходила последней.

Вдруг, пользуясь тем, что Гаара, а затем и Канкуро уже вышли из столовой, Темари резко обернулась, схватив Наруто за ворот оранжевой куртки.

— Не подходи к нам больше, парень! Ты даже не знаешь, с кем связался!

Наруто снова улыбнулся, решив ошарашить ее окончательно:

— Я что, по-твоему, джинчуурики никогда не видел?

— Что ты сказал? — Темари на секунду испуганно застыла, пытаясь совладать с эмоциями. — Что ты знаешь о брате?

— Хм, так он твой брат? Вот этого как раз я не знал.

— И все таки что тебе известно о джинчуурики? — она говорила достаточно громко, так что некоторые из сидящих неподалеку обернулись в ее сторону.

— Потише, Темари; сама понимаешь, тема не для посторонних ушей. Кое-что я знаю, кое-чего не знаю, но мое предложение о сотрудничестве все еще в силе.

Внезапно в дверях снова показался Канкуро и взволнованно позвал ее. Темари ушла, не сказав ни слова.

Когда Наруто и его команда вышли из столовой, их привлек звук начинающегося неподалеку сражения.

— Один из них — Саске Учиха, — сразу определила Карин.

— В таком случае есть смысл на это взглянуть, — решил Наруто.

Конечно, он не обещал Итачи приглядывать за Саске неустанно; Узумаки делал это, поскольку Учиха-младший привлекал и частично забавлял его своей мрачной прямолинейностью, хоть и удивлял непростительно малой для своего полулегендарного клана силой.

Учиха начинал сражение с неизвестным Наруто генином, судя по протектору, жителем Конохи. Кажется, Узумаки заметил его перед столовой, замаскированной под аудиторию, глянув исключительно из-за его нелепого внешнего вида, но после сразу же забыл. Наруто остановился на лестнице, оперевшись локтями о перила и приготовившись лицезреть забавный поединок. Члены команды Саске тоже были тут: Сакура впадала то в негодование, то в панику, а Сай наблюдал за действием с извечной противной улыбочкой.

Наруто не делал ставок, поскольку не воспринимал происходящее всерьез, но бой однако сумел его удивить. Нелепый парень в зеленом костюме с легкостью дважды отправил Саске в полет довольно простым приемом тайдзюцу. Учитывая слабый уровень Учихи, это было несложно, но та грация и слаженность, с которой противник Саске выполнял свои приемы, начинали Наруто нравиться. В какой-то момент, развеселившись, он даже решил побыть болельшиком — разумеется, не Учихи.

— Давай еще! Так его!

Тот обернулся.

— Это вы мне?

— Разумеется, тебе, толстобровик. Классное тайдзюцу!

Тут Саске, воспользовавшись тем, что его противник отвернулся, решил нанести удар. Наруто на мгновение даже почувствовал себя неловко, ведь из-за него толстобровик (как Узумаки окрестил его, не зная имени, за выдающиеся брови) потерпит поражение, но не тут-то было: тот отреагировал мгновенно, снова блокировав удар Учихи и подбросив того в воздух.

— Интересный экземпляр, что думаете? — спросил Наруто Хаку и Карин, которые все еще стояли за его спиной.

Карин, увлеченная боем, выдала «угу», а Хаку кратко кивнул.

— Буду иметь его в виду. Узнайте его имя, он нам пригодится.

— Для чего? — переспросил Хаку, все еще не до конца понимая идеи и плану Наруто.

— Для Акацуки, разумеется. Видишь ли, мир делится на сильных и слабых, сильным однажды будет предоставлено право вступить в Акацуки.

— Можешь рассказать, кто такие Акацуки, Наруто?

— Я несколько раз слышала это слово, — вставила Карин, которая потеряла интерес к происходящему между Учихой и толстобровиком, после того как сенсей последнего остановил бой. — Кажется, это тайная организация Пейна-сама... Я права, Наруто-кун?

— Все тайное однажды станет явным. Когда мой отец будет править миром шиноби, Акацуки станут элитной гвардией ниндзя, лучшими из лучших, которые будут поддерживать порядок и укреплять власть Амегакуре и моего отца. И экзамены на чуунина впредь будут проводиться исключительно в Аме, где я лично буду выбирать самых достойных.

Всякий раз, когда Наруто предавался мечтам о будущем, в его глазах разгорался взволнованный блеск и азарт. Он упорно не понимал, почему отец, когда он пытался расспросить того об этом самом будущем, отвечал туманно и неопределенно, откладывая разговор на потом. Ведь именно свержение Конохи с лидирующих позиций и укрепление власти Аме и есть цель отца, не так ли?.. В таком случае зачем скрывать свои намерения от собственного сына?

Слабый должен служить сильному, считал Наруто; так считали и его родители. Скрытый Лист изжил свое. Узумаки услышал утром, как кто-то назвал Саске лучшим из первогодок. Если Саске лучший, это явно свидетельствует о том, что деревня пришла в упадок, тогда как Аме растет и развивается. Не пора ли уступить позиции?

Толстобровик (Карин наконец сообщила, что сенсей назвал его Рок Ли) тоже не был идеальным, но тот труд, который он вложил в совершенствование своих навыков, вызывал уважение. А еще Карин сумела расслышать, как тот сказал Саске, что сильнейшего генина Конохи зовут Неджи Хьюга. Что ж, Хьюга — многообещающий клан. Узумаки надеялся, что ему удастся увидеть этого Неджи в сражении, и еще больше надеялся, что тот его не разочарует.

— А мы сможем вступить в Акацуки? — заволновалась Карин, все еще обдумывая его слова.

— Обязательно, — кивнул Наруто на ходу, вспомнив вдруг, что им давно пора в аудиторию. — Побежали!

* * *

Как оказалось, спешить было некуда — толпа разномастных генинов из различных скрытых деревень скучилась в коридоре, а экзаменатора все еще не было.

— Вау! — невольно присвистнул Узумаки, увидев количество пришедших на экзамен. — Помни о задании, Карин, — прошептал тут же вполголоса, — работы полно.

В основном команды, пришедшие из других деревень помимо Конохи, предпочитали держаться рядом с соотечественниками, но команда Наруто была единственной, пришедшей из Аме, поэтому Узумаки решил подойти к группке первогодок из Конохи — по крайней мере трое из них уже были ему знакомы, — а за командой Рока Ли и командой из Суны наблюдать с расстояния.

— Кажется, во время нашего боя ты кричал жирнобровому что-то вроде «так держать, мочи его»? — холодно начал Саске, едва Наруто подошел к ним.

— А он отменно сражался, не так ли? — Узумаки, в противовес хмурому Учихе, улыбался во весь рот.

Была тому и еще одна причина — во время разговора на Учихе буквально висела некая блондинка, плотно обнимая его за плечи. Учитывая серьезность Саске и явную веселость девушки, общая картина смотрелась забавно.

— Саске-кун, а это кто вообще? — задала вопрос блондинка.

— Наруто Узумаки из Скрытого Дождя, — представился он достаточно громко, но не удосужился спросить ее имя в ответ.

— Ты зачем вообще пришел сюда? — встряла в разговор Сакура, которая смотрела волком и на него, и на Хаку, и на повиснувшую на Саске блондинку, и даже на Карин, хотя знакомы они не были.

— Мы первогодки, как и вы, — просто ответил Наруто, пожав плечами, — первогодки должны держаться вместе.

— Еще немного, и я подумаю, что ты в друзья нам набиваешься, — прокомментировал Саске.

Услышав его слова, Наруто рассмеялся.

— Набиваюсь? А мы разве не друзья, Саске-кун? — он говорил это как само собой разумеющееся, тем самым еще больше насмехаясь над Учихой. — Это я залечил твои раны в стране Волн, забыл? А потом мы пили чай и мило болтали о планах на будущее, об Итачи...

Услышав имя брата, Саске резко переменился в лице и активировал шаринган. Он готов драться, понял Наруто, что на данный момент в его собственные планы никак не входило. Надо было как-то разрядить обстановку и сделал это, как ни странно, подошедший генин постарше их (Наруто даже подумалось на мгновение, что тот специально подошел именно в этот момент).

— Чего шумите, первогодки?

— Прошу прощения, я не здешний, встретил вот приятелей, решил поболтать, — тут же нашелся Наруто, кинув еще один насмешливый взгляд в сторону Саске.

Незнакомец улыбнулся и начал зачем-то рассказывать о себе. Очень скоро Узумаки (а также все, кто стоял поблизости) узнали, что зовут его Кабуто Якуши, что он сдает экзамен седьмой раз и что собирает сведения об остальных экзаменуемых. Ну и простак, подумал Наруто. Зачем раскрывать все карты перед потенциальными противниками?

Но того это, кажется, не волновало. Кабуто с готовностью рассказывал новичкам о странах, принимающих участие в экзамене, о количестве экзаменуемых, об Отогакуре — рассказывал так, словно хотел донести до них эту информацию. (При его словах Наруто еще раз поискал взглядом команды из Звука — их было несколько, но в отличие от генинов из Камня, Тумана и Травы, держались они порознь.) Когда Якуши выказал намерения показать личную информацию по запросу, Узумаки захотел этим воспользоваться, но Саске его опередил. Благо, интересовали их одни и те же шиноби, Рок Ли и Гаара Собаку но. Наруто запросил бы еще информацию о Неджи Хьюга, но Учиха сделал другой ход:

— Сможешь показать еще одного? Узумаки Наруто из Амегакуре, — Саске поднял взгляд прямиком на Наруто. Шаринган он деактивировал, но в глазах его горел вызов.

Кабуто без слов начал искать нужную карточку. Это было бы даже забавно, подумал Наруто — узнать, какой информацией о тебе обладает потенциальный противник; однако тут же напрягся — что если этот Якуши покажет Саске и остальным больше, чем нужно?

Нужная карточка была найдена. Наруто мог спокойно выдохнуть — ничего лишнего: только имена членов его команды, даже имя сенсея отсутствовало. Данные по выполненным заданиям и рангам значились как неизвестные.

— И как это понимать? — задал вопрос Саске, глядя то на Наруто, то на Кабуто.

— Видишь ли, данных про ниндзя из других деревень у меня не так много...

Якуши и Узумаки случайно встретились взглядами. На долю секунды Наруто показалось, что тот нарочно скрыл сведения из карты, принцип работы которой знал только он сам. Хотя, откуда он мог бы узнать мои данные? — логично задался вопросом Наруто. А откуда узнал данные о Гааре? Информация об иностранных шиноби и миссиях, которые они выполняли, не находится в общем доступе — ее можно получить разве что в подразделении АНБУ или выяснить самостоятельно, проникнув в чужую деревню и рискуя собственной жизнью. Но разве генину, который даже экзамен сдать не может, причем четвертый год подряд, под силу хоть один из этих вариантов?

* * *

— Сын Минато и Кушины... Вы утверждали, что он мертв, хокаге-сама, — Какаши смотрел прямо в глаза Сарутоби, который молча курил трубку. — Но я видел его. После нашей встречи в стране Волн у меня не осталось сомнений, что это именно он. Его сходство с Минато-сенсеем, равно как и его сила поражают. Если бы он вызвал меня на поединок, мы бы бились на равных. Теперь он со своей командой из Дождя пришел на экзамен. Как это понимать? Я хочу знать правду о том, что стало с сыном моего учителя!

Сарутоби молчал еще некоторое время, видимо, размышляя о том, стоит ли говорить Какаши правду.

— Мы не нашли его тела. АНБУ, прибывшие на место нападения Девятихвостого, обнаружили тела Минато и Кушины, там же их и похоронили. Тела их сына нигде не было. Самым разумным казалось предположение, что биджуу сожрал его, чтобы отомстить Кушине, которая много лет сдерживала его своей чакрой.

— То есть... вы все это время лгали?

— До сегодняшнего дня я был твердо уверен, что сын Четвертого мертв.

— Я понял, хокаге-сама. Разрешите идти?

— Какаши, — остановил его Сарутоби, — я поручаю тебе следить за этим ребенком. Важны любые данные о его жизни, приемной семье, связях...

Какаши опустился на одно колено.

— Задание понял, выполняю.

Всем сдающим экзамен выдали номер, согласно которому они должны были занять свои места в аудитории. Члены команды Наруто оказались далеко друг от друга, что Узумаки, признаться, расстроило. Слева от него сел мальчик из Камня, справа — девочка из Листа, которую он видел мельком в коридоре. Судя по наличию бьякугана, она была из клана Хьюга.

Экзаменатор вошел в аудиторию и представился — Ибики Морино. Далее последовало объяснение условий экзамена.

Некоторые ученики стали возмущаться правилом, гласящим, что если один член команды получает ноль, то выбывает вся команда, но их пыл поутих после жесткого ответа Ибики, который заявил, что если кто-то не желает сдавать, то может покинуть экзамен вместе со своей командой прямо сейчас и попробовать в следующем году.

Наруто взглянул на листок. Задания в нем по большей части были не особо сложными... кроме одной небольшой проблемы — каждое из них требовало математического расчета. Взять, к примеру, первое, где необходимо было рассчитать траекторию полета куная вражеского шиноби, учитывая приведенные в задаче условия. С формулами знаком Наруто не был; впрочем, он целенаправленно никогда не забивал себе голову теорией, считая это бесполезной тратой времени. Но весьма богатый практический опыт позволял ему без особых проблем спроецировать мысленно эту самую траекторию и без ошибок указать точку приземления.

Что если он назовет верный ответ без доказательства? Узумаки принялся вспоминать правила. Ибики говорил про вычитание баллов за неправильный ответ, а про неполный оговорено не было. Упущение, подметил Наруто. Его отец всегда говорил, что все, что не оговорено в правилах, считается разрешенным, поэтому те правила, которыми руководствовались Акацуки, были максимально подробными и полными. Неужели «бравые» шиноби Конохи не понимают столь элементарных вещей?

Еще раз отметив про себя, что именно Амегакуре (во главе с Пейном-сама) должна стать столицей будущей империи ниндзя, Наруто не спеша осмотрелся и понял, что практически все ученики схватились за головы. Похоже, никто не знал ответа на эти вопросы... вернее, почти никто. Узумаки был вынужден признать, что ошибся относительно мудрости экзаменаторов — теперь-то он убедился, что главная цель экзамена заключалась вовсе не в проверке теоретических знаний! А это означало, что в ближайшие полчаса его ожидает прекрасное развлечение — наблюдение за способностями своих конкурентов, поскольку для сбора информации те просто обязаны были задействовать свои скрытые техники.

По полу прошмыгнула чернильная мышь, определенно принадлежавшая Саю. Интересно, заметили ли ее джоунины-экзаменаторы? И снимут ли с команды Саске за нее баллы? Впрочем, большинство применяемых техник были настолько очевидными, что Наруто даже становилось смешно. Например, девочка из клана Хьюга, сидящая рядом с ним, открыто использовала бьякуган, и экзаменаторы ее до сих пор не дисквалифицировали.

Наруто еле подавил приступ хохота, когда заметил, что один из этих самых экзаменаторов заменен марионеткой. Если задача джоунинов дисквалифицировать лишь тех, кто банально заглядывает в чужие листки или прячет учебники под партой, а за остальными они просто наблюдают, сейчас им, должно быть, также смешно, как и мне, подумал Узумаки.

Неожиданно он заметил на своем столе тонкое зеркало, которого раньше не было; глянув внимательней, Наруто понял, что зеркало создано изо льда, и там отражаются правильные ответы на тест. Хаку, ты гений! — невольно прошептал Наруто и поднял большой палец вверх. Пока сам он зазевался, разглядывая чужие техники, его соратник времени зря не терял — нашел как ответы, так и способ передать их членам команды (Наруто взглянул на Карин и по тому, как усердно она писала, понял, что Хаку позаботился и о ней тоже). Кроме того, Узумаки похвалил также и себя — его решение спасти Хаку и забрать его в Аме было чертовски правильным.

Надо было побыстрее переписать ответы и вернуться к своему главному развлечению. Не особо задумываясь над самими формулами, Узумаки переписывал их в листок, как вдруг почувствовал чужую чакру, причем очень похожую на учиховскую. Саске сидит где-то сзади и, конечно же, использует шаринган, догадался Наруто и хмыкнул. Учиха облегчил себе жизнь — не ища источник ответов (скорее всего, это были специально смешавшиеся с толпой экзаменуемых джоунины), Саске заметил, что Наруто уже нашел ответы, и решил этим воспользоваться. Узумаки невольно задумался, что было бы, реши вдруг Итачи списать у него тест... Скорее всего, Наруто даже не заметил и не понял бы, что у него списали. Итачи всегда был виртуозным ниндзя, а вот Саске...

Лузер! Это слово Наруто крупно и размашисто написал на своем листочке, уверенный, что шаринган Саске скопирует все движения его руки. А затем едва подавил смешок, услышав, как неистово Учиха зачеркивает на своем листке совершенно лишнее слово.

Закончив работу, Узумаки дал знак Хаку, и тот прервал технику. Время до последнего вопроса еще оставалось. Наруто развлекал себя наблюдением за командой Ли; их метод также основывался на использовании зеркал, однако был более грубым и заметным, чем техника Хаку, но все же Наруто удивился их слаженности. Чего нельзя было сказать о командах Саске и Гаары — здесь каждый действовал сам за себя.

Неожиданно приметив, что Гаара запустил в полет глаз из песка, Узумаки вдруг задумался над отличной идеей для развлечения. Конечно, подразумевалось, что на письменной части экзамена испытуемые не будут мешать друг другу, но Наруто снова вспомнил слова отца о правилах; Ибики ничего не сказал о соперничестве, следовательно, никто не сможет Наруто обвинить. Узумаки сконцентрировал чакру в руке и, вытащив графит из карандаша, разрезал его на мелкие кусочки. Затем вложил в один из них чакру и, дождавшись, когда песочный глаз Гаары застыл на одном месте, запустил в него кусочком графита.

«Пуля» попала точно в цель, и песок, потеряв форму, осыпался на какого-то беднягу. Гаара бросил полный ярости взгляд на Наруто, а тот лишь улыбался во все тридцать два зуба. Собаку но Гаара ему этого не простит... но тем и лучше. Наруто помнил, что отец велел ему не связываться с джинчуурики, но не мог побороть любопытство. До Гаары ему еще не приходилось видеть джинчуурики вблизи; теперь Наруто не терпелось помериться с ним силой.

Время наконец подошло к последнему вопросу; Узумаки внимательно выслушал условия, самым неприятным из которых был пункт, гласящий, что в случае неверного ответа генин навсегда лишается права сдавать экзамен.

Наруто беспокоило только одно — не решит ли Карин, испугавшись, отказаться от ответа? Узумаки тихонько глянул на нее; Карин была бледнее мела, но сдаваться, кажется, не собиралась, чему Наруто, бесспорно, обрадовался. Самого его сомнения почти не мучили. Если у джоунинов есть ответ на этот вопрос, Хаку его найдет и передаст всей команде. А если вдруг Хаку не справится, подключится сам Наруто; в конце-концов, он еще ни разу не задействовал свой главный козырь — риннеган. Конечно, использовать сильнейшее в мире додзюцу для списывания на экзамене — это слишком мелко. Но ради такого случая он пойдет и на это.

Многие студенты (большей частью из Тумана, Травы и даже из Конохи) поднимались и выходили из аудитории. Однако интересные Наруто команды оставались на месте. После того как многие ученики ушли, Ибики снова повторил условия, вновь проверяя готовность и решимость оставшихся. Неожиданно в голове Узумаки возникла безрадостная мысль — что если ответа именно на этот вопрос ни у кого в аудитории нет?

Тогда Ибики Морино ждет очень неприглядная участь, решил Узумаки и усмехнулся. Когда Амегакуре захватит власть над миром шиноби, Наруто лично придумает вопрос, на который в принципе не будет ответа, и заставит Ибики под страхом смерти искать этот самый несуществующий ответ, а потом сам приведет приговор в исполнение. Так он отомстит, если тот сейчас посмеет дисквалифицировать его и его команду.

В понятиях Наруто, воспитанного Пейном и Конан, месть была делом обычным, даже правильным. Те, кто плохо обошелся со мной или моей семьей, должны быть жестоко наказаны — эту истину Наруто усвоил чуть ли не с пеленок. Исключений в этом правиле не было ни для кого — будь то житель Аме, член Акацуки или бывший друг (особенно бывший и предавший друг!).

— Вы приняли правильное решение. Всем, кто здесь остался, я хочу сказать, что вы сдали первую часть экзамена.

— Браво! — невольно выкрикнул Наруто вполголоса. Экзаменаторы Конохи все-таки смогли его удивить. Признаться, Узумаки был уверен, что этот Ибики просто развлечения ради запугивает экзаменуемых, но, как оказалось, в его действиях был свой смысл.

* * *

— Что ж, первая часть экзамена позади, — сказал Наруто после выхода из аудитории. — Хаку, ты молодец. Карин, ты тоже — не сдалась, хотя я видел, что тебе было страшно перед последним вопросом.

— Он тут ни при чем, — заговорила Карин. — Мне не особо важно, стану я чуунином или нет.

— Так почему ты тогда дрожала?

— Из-за чакры. Я почувствовала очень сильную темную чакру.

— Ты про Гаару? — переспросил Наруто. — Не бойся, его я беру на себя.

— Нет, это не джинчуурики. Кто-то другой. Он явно сильнее остальных.

Выходит, я не единственный профи, пришедший на этот чертов экзамен по личным соображениям, подумал Узумаки. Старый змей Орочимару хитер, и одним шинигами ведомо, что у него на уме. Кого он послал на экзамен и для каких целей?..

— Эй, ты! — раздалось за спиной.

Узумаки обернулся. Таким красным (в тон волос) он Гаару еще не видел. Тот был в ярости, хотя шалость Наруто вовсе не помешала ему успешно сдать экзамен.

— Ты кем себя возомнил? — почти прорычал Гаара у него над ухом.

— Я-Наруто-Узумаки-из-Амегакуре-сын-Пейна-сама, — нарочито чеканно произнес Наруто, открыто при этом потешаясь над Гаарой.

— Очень хочешь боли? — Гаара, видимо, понял имя Пейна буквально. — Я могу это устроить.

— Очень жду, — Наруто еле сдерживался, чтобы не расхохотаться в голос. — Только есть одна проблемка. Видишь ли, я всерьез намерен стать чемпионом на этом экзамене. Но, по правилам, тех шиноби, которые начнут потасовку до старта экзамена, сразу дисквалифицируют. Поэтому, прошу, поумерь свой пыл, Собаку но Гаара. Я очень не хочу упустить свое чемпионство из-за какого-то песчаного джинчуурики...

— Что ты сказал?!

Чакра Гаары начала приобретать видимую форму. Это может плохо закончиться, понял Наруто, но останавливаться уже не хотел.

— Сказал, что не хочу быть дисквалифицированным из-за джинчуурики; или мне по слогам повторить?

— Узумаки Наруто, остановись! — выкрикнула находившаяся неподалеку Темари, тем самым переключив внимание Гаары на себя.

— Эй, Узумаки, — раздался еще один голос, принадлежавший Саске Учихе.

— Ох, да я сегодня нарасхват, — схохмил Наруто. — Извини, Гаара, поговорим позже, меня Учиха ждет.

Гаара все еще находился на грани срыва, Саске был мрачнее тучи, Наруто — слишком (даже как-то неестественно) веселым; Темари и Карин бледнели, Хаку просто молчал, равно как и Сай, стоящий недалеко от Саске. А команда Рока Ли в полном составе наблюдала за разворачивающимся действом как за скучной пьесой в театре.

— Прежде всего хочу заметить, что списывать нехорошо, — опережая возмущения Учихи, сказал Наруто.

Но тот, как оказалось, пришел вовсе не возмущаться.

— Как ты сам списал? Я не видел, как именно ты достал ответы. Или ты знал их?

— Я бы посоветовал тебе тренировать внимательность, Саске-кун, — ушел от прямого ответа Наруто.

— Я видел, как ты сражаешься, видел твою силу и техники. Скажи мне правду, кто ты?

— Опя-ять, — Узумаки закатил глаза. — Я уже тысячу раз представлялся и тебе, и Гааре, и, кажется, всей Конохе — что ж вы никак не запомните-то? Наруто Узумаки из...

— Это я слышал, — прервал его Саске. — Какой ранг ниндзя был присвоен тебе в Амегакуре?

А ведь в корень смотрит, подметил Наруто и улыбнулся про себя. Обычно генинами являются шиноби C- и D-рангов, но в любом правиле бывают исключения. Узумаки снова ушел от прямого ответа:

— Если я скажу «S», ты поверишь?

Наруто смеялся; он дразнил Саске, разжигая его любопытство. Взгляд Учихи был сложным, противоречивым, но одно Наруто понимал точно (и понимание это веселило его все больше и больше) — Саске готов был поверить.

* * *

— Итак, подведем итоги, — неспешно говорил Узумаки, удобно расположившись на траве под яркими лучами солнца. — На данный момент у нас есть сведения о джинчуурики, которого неплохо бы отловить и отвести в Аме.

— Зачем? — спросил Хаку.

— Моему отцу они нужны, — коротко ответил Наруто. — А зачем — не ваше дело. Это вопрос Акацуки.

Повисла пауза, которую попыталась заполнить Карин.

— А что делать с Саске Учихой...

— Совершенно бесполезным Саске Учихой, — перебил Наруто. — Он мне не интересен. Вот Ли и его напарник Хьюга вроде бы перспективные шиноби. Неплохо бы переманить их на свою сторону. Есть еще девчонка Хьюга — сидела около меня на экзамене. Не знаю, насколько она способная, но Хьюга не зря всегда славились талантливыми ниндзя. Также нам известно, что Орочимару послал на экзамен сильных шиноби. Скорее всего, не по наши души, но не помешает быть начеку...

После ухода Орочимару из Акацуки Звук и Дождь открыто не враждовали, хотя Орочимару затаил на Пейна обиду, а Пейн презирал Орочимару, считая его увлечение идеей бессмертия глупой и бессмысленной. Может ли змеиный саннин захотеть выместить обиду, атаковав сына Пейна на территории Конохи? Может, однако это будет еще более неразумным, нежели пытаться обрести бессмертие; Пейну ничего не стоит разорить Ото в одиночку, а уж если он подключит Акацуки (а отец по-любому отомстит за него весьма жестоко, Наруто не сомневался), у Орочимару точно не останется шансов выжить. Взвешивая все факты, Узумаки сделал вывод, что змеиный саннин, скорее всего, трогать его не будет, но тогда какие вообще интересы он может преследовать на чуунин-экзамене?

— К слову, у джинчуурики есть очаровательная сестренка, которую я тоже намерен забрать в Аме, — хихикнул Узумаки, переводя тему.

— Что в ней хорошего, Наруто-кун? — возмутилась Карин, но вскоре притихла. — За нами наблюдают.

— Кто?

— Собаки-ниндзя.

— Около меня сидел на экзамене паренек с боевой собакой, — вспомнил Хаку. — Кажется, он был местный, из Конохи.

— Я тоже его видела, но это не он, — прокомментировала Карин. — Это кто-то посильнее.

Наруто принялся думать, кто (сильнее генина и, скорее всего, местный) мог бы послать собак-ниндзя наблюдать за ними. В голове была одна очень подходящая кандидатура... Какаши Хатаке. Который, к слову, по меркам Наруто также попадал в категорию «перспективных». Он мог бы вступить в Акацуки, размышлял Узумаки, и действовать, например, в паре с Хаку. Только вот если Юки уже был явным кандидатом в Акацуки, то Какаши, скорее всего, такое предложение придется не по душе.

Но если представится возможность, Наруто определенно попытается.

На место проведения второго испытания Наруто с командой пришел на два часа раньше назначенного времени, но вместо того, чтобы потратить их на последнюю предэкзаменационную тренировку, велел разложить на траве покрывало, затем улегся на него, закинув ногу на ногу. Подобный ход должен был оказать психологическое влияние на соперников; его вальяжная расслабленность одних лживо обнадежит (дав повод думать, что команда Наруто слабая), других, напротив, разозлит. И та, и другая реакции его устраивали.

Узумаки смотрел в непривычно ясное конохское небо и думал о том, как первозданно прекрасна была эта местность до того, как на ней возникла деревня Листа; и какой станет после, когда (однажды) Коноха превратится в руины. Карин тем временем намазывала маслом бутерброды (Наруто велел взять еды, посчитав, что бегать по лесу, наблюдая за экзаменуемыми, на голодный желудок — не лучшая идея), а Хаку плел венок из полевых цветов.

Настроение Узумаки было настолько хорошим, что когда подошла еще одна команда из Конохи, среди которых был мальчик с небольшой собакой, Наруто тут же предложил покормить пса из своих запасов.

— Спасибо, он не голоден, — ответил хозяин животного, парень в серой куртке.

— Как знаешь, — бросил Наруто, откусив большой кусок от собственного бутерброда.

Лица членов той команды (как и других, постепенно подходивших к месту экзамена) были напряженными, нервными и неприветливыми. На решивших устроить пикник Наруто, Карин и Хаку действительно со всех сторон были направлены косые взгляды.

— Наруто-сан, вам совсем не страшно? — раздался вдруг тоненький голосок девочки из той же команды, откуда был и мальчик с собакой.

Узумаки вспомнил ее — эта куноичи из клана Хьюга сидела рядом с ним на письменном экзамене. Теперь же не только она, но и вся ее команда смотрели на него со смесью страха и восхищения. Наруто еще раз усмехнулся, затем выразительно покачал половой. Если у Наруто Узумаки и были тайные страхи, то уж точно никак не связанные с экзаменом.

— Эм... Саске-кун рассказывал, что вы очень сильны, — снова заговорила Хьюга, тихо и очень смущенно.

Услышав это, Узумаки рассмеялся, тем самым еще сильнее вогнав собеседницу в краску.

— Вот уж не знал, что наш Саске такой болтун. Надеюсь, рассказывал только хорошее? — в шутку спросил он.

— Ты необычный шиноби, Узумаки Наруто из Амегакуре, — раздался вдруг еще один голос, принадлежавший незаметно подошедшему Кабуто. — Ты еще не успел проявить себя, но о тебе уже говорят...

Да, Якуши был прав. Благодаря Саске и его команде, которые имели возможность видеть его в бою ранее, теперь все генины Конохи знали о его способностях, однако в каком именно свете Учиха представил его, Наруто мог только догадываться. Едва приближаясь к местным экзаменуемым, Наруто явно чувствовал страх и напряжение, исходившее от них; от всех, кроме, как ни странно, Кабуто.

— Это только начало, — без колебаний сказал Наруто.

— Желаю удачи, Наруто-сан, — ответил Якуши и улыбнулся странной, нечитаемой улыбкой.

— Ищешь союзников среди врагов? — жесткий голос подошедшего Неджи Хьюга (Узумаки все-таки потрудился выяснить, как зовут напарника Толстобровика) вклинился в разговор.

Затем Хьюга перевел взгляд белых глаз на Хаку.

— А ты плетешь венок на могилу?

Карин хотела было возмутиться, да и подошедший Рок Ли попытался вмешаться в ситуацию и образумить друга. Наруто же еще раз обвел взглядом площадку, заметив, что интересующие его команды Гаары и Саске наконец-то явились, а затем ответил Неджи сам:

— В Аме никто и никогда не кладет венки на могилы поверженных врагов — это излишняя сентиментальная расточительность. Куда разумнее использовать их тела в качестве опытного материала — покопаться в мозгах, во внутренностях, слить кровь, пока не свернулась...

Неджи и Рок Ли сморщились, Карин поспешно отложила свой бутерброд в сторону, а девочка Хьюга, все еще стоявшая рядом, и вовсе закрыла лицо руками.

— Вы родственники? — спросил Узумаки, переводя взгляд с нее на Неджи и обратно.

Хьюга с минуту молчал, поджимая губы, а потом ответил:

— Да, Хината — моя кузина.

— Родственные связи — это прекрасно, — как ни в чем не бывало улыбнулся Наруто, затем перевел взгляд на команду Песка и подмигнул Темари.

Потом глянул на Учиху и шутки ради прошептал одними губами имя «Итачи», надеясь, что шаринган Саске считает это; но, увы, на тот момент Саске свое додзюцу не активировал.

Неожиданно перед собравшимися возник новый экзаменатор — Анко Митараши, которая на вид была куда приятнее Ибики Морино. Развеселившийся Наруто подмигнул и ей тоже, но в ответ получил лишь нескрываемое недовольство по поводу остатков его импровизированного пикника.

Правила Узумаки слушал вполуха — самое главное (достать второй свиток и дойти до башни) он понял, а слушать, как красотка-джоунин пытается запугать экзаменуемых, ему было не интересно. Названия вроде «лес смерти» и даже необходимость подписать согласие на то, что тебя могут убить, скорее забавляли Наруто, чем пугали.

Он понимал, что сильнее всех генинов (включая Гаару, которого, пожалуй, единственного считал более-менее достойным соперником), хотя... На мгновение Наруто осекся, почувствовав крайне недобрую и мощную чакру, принадлежавшую странной девушке из Травы.

— Карин, — шепотом обратился к напарнице Узумаки, — это та самая чакра, которую ты ощутила на экзамене?

Та подтверждающе кивнула. Узумаки начал наблюдение исподтишка, даже активировал режим Отшельника, пользуясь тем, что старт экзамена пока что так и не был объявлен. После того как та самая куноичи подала кому-то кунай с помощью непомерно длинного языка, сознание Наруто прошибла невероятная догадка. Неужто старый змей Орочимару собственнолично явился на экзамен под чужой личиной? Конечно, сразу понять его мотивы Узумаки не мог, но решил тщательно наблюдать за ним, а выводы делать уже по ходу событий.

* * *

Едва экзамен начался, большая часть команд бросилась врассыпную — те, кто послабее, мечтали убежать подальше от соперников, те, что были сильнее, наоборот, догнать бегущих. Но Узумаки никуда не спешил — с первых шагов он уже ступал гордой походкой победителя, и его уверенность подбадривала команду.

— Какая у нас тактика, Наруто-сан? — спросил Хаку.

— Со свитками тянуть не будем; для начала достанем свиток неба, — Наруто повертел в пальцах свиток земли и убрал его в карман куртки.

Ни Карин, ни Хаку не верили, что заполучить второй свиток будет просто. Похоже, они оба все еще недооценивают мою силу, подумал Узумаки и решился на маленькую демонстрацию. Его главный козырь — риннеган — все еще не был задействован. Да, использование додзюцу требовало немалого расхода чакры, и будь его соперники реально сильными и опасными, Наруто подумал бы, стоит ли рисковать; но бо́льшая часть экзаменуемых пользовались в бою лишь кунаями и парочкой самых распространенных дзюцу, следовательно, как решил Узумаки, опасаться ему нечего.

Додзюцу Мудреца Шести Путей сразу позволило ему увидеть потоки чакры и обнаружить ближайшую команду ниндзя. Это были шиноби Тумана, хотя принадлежность противников к той или иной деревне сейчас его не волновала.

— Эй, вы! Чтобы сэкономить мое время, скажите сразу, какой у вас свиток — неба или земли? — нарочито высокомерно выкинул Узумаки.

— Ты что, захотел умереть? — прошипел шиноби Киригакуре, шокированный такой наглостью.

— Молись, чтобы я не захотел убивать, — усмехнувшись, выдал Узумаки.

А затем, используя силы притяжения и отталкивания, которые давал ему риннеган, просто притянул свиток к себе. Да, это был свиток неба — то, что нужно. Но как же просто и как скучно, приуныл Наруто.

— Эй, ниндзя, — крикнул он все еще пораженному шиноби Тумана. — Я жду твоей реакции!

Тот использовал технику стихии воды — довольно банальную, но если учесть, что его сокомандники орудовали исключительно сюрикенами, это было неплохо. Узумаки решил испробовать технику Поглощения чакры, что, конечно, получилось без проблем (Наруто даже посетовал, что направленное против него ниндзюцу было слишком слабым — будь оно сильнее, и поглощать его было бы интересней).

Шиноби Киригакуре, кажется, поняли, что с Наруто им не справиться, но их лидер не желал сдаваться и создал всего лишь одного теневого клона. Узумаки тем временем окончательно заскучал и решил закончить эту нелепую комедию; к тому же его ожидали более интересные дела. Угрожающе он вскинул ладонь вверх, на которой начал формироваться гигантский Расенган.

— Пощади! — взмолился шиноби, осознав вдруг, что Наруто не шутил по поводу возможного убийства.

Узумаки не часто откликался на просьбы о пощаде, но все зависело от случая. Эта троица явно не стоила его внимания.

— Проваливайте, — прикрикнул он, и тех как ветром сдуло.

— Браво, Наруто-кун! — выкрикнула Карин, взглянув на часы. — Прошло всего пятнадцать минут экзамена. Теперь мы можем идти к башне.

— Можем, — подтвердил Узумаки. — Но не пойдем. Не забывай, мы здесь не только ради свитков. Лучше доложи обстановку.

— Команда Гаары направляется к башне; должно быть, они уже завладели двумя свитками. Команда Саске ближе к нам, и, кажется, у них проблемы. Идет бой трое на трое, но перевес сил явно не в пользу Учихи.

— Следовало ожидать, — пробубнил Наруто, раздумывая над тем, стоит ли ему вмешиваться. — В любом случае, Хаку, подойдем и посмотрим.

Когда Наруто и Хаку приблизились к сражающимся, усиленная звуковая волна больно ударила им по ушам. Это шиноби из Ото, догадался Наруто, «куклы» Орочимару, над которыми тот поработал. Судя по разворачивающемуся действию эти трое были сильнее Учихи и его команды (все-таки недооценивать лабораторные опыты змеиного саннина неразумно), но до уровня самого Орочимару им определенно было далеко.

Саске использовал технику Огненного шара, распространенную когда-то среди клана Учиха, но ее силы явно не хватало, чтобы преодолеть вибрационную волну, создаваемую шиноби Звука. Ожившие животные Сая и кунаи Сакуры под действием волны сбивались с траектории и становились бесполезными. Звуковая волна травмировала слуховые органы, из-за чего команда Саске теряла силы и, как понял Наруто, в скором времени оказалась бы совершенно не боеспособной.

Троица Звука кричала, что намеревается убить Учиху, но Наруто задумался над их словами. Допустим, Орочимару захотел убить Саске, чтобы отомстить Итачи за ту давнюю историю, из-за которой, собственно, он и покинул Акацуки; но был ли смысл ради подобной цели посылать команду в Коноху на экзамен? Он запросто мог расправиться с Учихой в стране Волн на той самой миссии, где они впервые встретились с Наруто, или же на нейтральной территории.

А если Орочимару вовсе не хочет смерти Саске? Итачи редко говорил о конфликте с Орочимару, но Наруто все же понял, что желание саннина заключалось далеко не в убийстве. Орочимару зачем-то был нужен Учиха; и раз таковых на земле осталось всего двое, разумно было предположить, что тот переключит внимание на младшего — более слабого шиноби.

Собственные выводы казались Наруто логичными. Однако думать очень мешал мощный поток звука, которым успешно орудовали шиноби из Отогакуре. Интересно, насколько Орочимару ценит своих людей? — задался вопросом Узумаки, и решил, что не слишком высоко.

Что проку в любой самой эффективной технике, которой снабдил тебя хозяин, если ты даже не успеешь ею воспользоваться?..

Скорость движений Узумаки Наруто можно было назвать феноменальной; благодаря ей он атаковал внезапно, а вследствие отсутствия излишней жалостливости сразу бил на поражение. Так случилось и сейчас. Несчастный ниндзя Звука не успел даже вскрикнуть, прежде чем Расенган Наруто насквозь пробил его грудную клетку.

На оранжевую куртку Узумаки брызнула кровь. Безжизненное тело упало на траву. Товарищи убитого, поняв, что случилось, закричали от ужаса. Сакура потеряла сознание, Учиха упал на четвереньки. Неужели ему плохо из-за одного убийства? И это действительно брат Итачи-сана?

— Тебе стоило использовать нечто помощнее Огненного шара, — спокойно прокомментировал Наруто, глядя на Саске. Но тот его, кажется, даже не слышал.

— Н-наш хозяин тебе этого не простит, — еле выговорил по слогам другой шиноби Звука.

— Каким бы ни было ваше задание, вы его провалили, — жестко ответил ему Узумаки. — Ваш хозяин этого тоже не простил бы. Так что считайте, что мы просто избавляем вас от мучений. Хаку, эти двое твои!

Реакция и скорость Юки почти не уступали нарутовским, и через мгновение тело шиноби, разговаривающего с Наруто, пронзили тысячи мелких игл. Третий член команды, куноичи, попыталась бежать, но не успела сделать и пары шагов, как ее постигла та же участь.

Учиха Саске был бледнее мела и еле дышал. Что испугало его больше, Наруто затруднялся ответить: три увиденные смерти, способ, которым они были убиты, или хладнокровие Наруто и Хаку, которые спокойно обыскали свежие трупы на предмет наличия полезных предметов, а потом Узумаки с досадой резюмировал, что свиток он, видимо, уничтожил, когда использовал Расенган.

— Не убивайте нас! — взмолился Саске и поднял вверх свиток неба. — Вот, возьмите свиток, он ваш!

Наруто полез в потайной карман и предусмотрительно достал оттуда также свиток неба, чтобы показать его Саске.

— Зачем нам ваш свиток, Учиха?

Тот смотрел на Узумаки с нескрываемым ужасом. Губы его двигались, должно быть, он просил о пощаде. Наруто ощутил горькую досаду. Этот Учиха явно не стоил того, чтобы тратить на него время; а вот Орочимару может запросто припомнить ему впоследствие тех трех убитых шиноби. Сунув свиток обратно в карман, Узумаки отвернулся и, позвав Хаку, хотел было идти, но Саске вдруг окликнул его:

— Постой, Наруто-сан...

Наруто остановился. Саске поднялся с земли и сделал пару шагов в его сторону. Его взгляд казался теперь не таким испуганным, в глазах читалась целая гамма противоречивых чувств.

— Можно поговорить с тобой один на один?

Узумаки огляделся. Сай куда-то исчез, Сакура по-прежнему лежала без сознания (что Учиху, кажется, вовсе не волновало), следовательно, Саске явно намекал на Хаку.

— Ступай к Карин, — велел ему Наруто. — Я догоню. Итак, Учиха Саске, о чем ты хотел говорить?

— Возьми меня в ученики, Наруто-сан.

На мгновение Узумаки забыл, как дышать. Он ожидал от Учихи чего угодно, от расспроса о собственном происхождении до попытки напасть, но только не подобной просьбы. Пока Наруто был в замешательстве, Учиха продолжил:

— Я не понимаю, почему и как шиноби S-ранга оказался среди генинов, и не знаю, откуда ты обладаешь такой силой, но я хочу получить такую же, потому что у меня есть цель...

— Убить брата и возродить клан, я помню, — закончил за него Узумаки, немного придя в себя. — Допустим, я мог бы научить тебя чему-нибудь, но что ты предложишь мне взамен?

Наруто усмехнулся, так как был уверен, что Саске нечего будет ему ответить. Но тот снова сумел его удивить.

— Клан Учиха. Сейчас нас всего двое, после смерти Итачи я останусь один; но рано или поздно мой клан — легендарный клан, берущий начало от Мудреца Шести Путей — будет возрожден. Мои потомки будут жить в Амегакуре и служить твоей деревне.

Наруто всерьез задумался. Отчасти Учиха был прав. Да, Саске слаб, но в его генах сокрыта невиданная сила. Конечно, Наруто не мог бы сказать, что его особо волновал вопрос, исчезнет ли клан Учиха с лица земли или нет, но в то же время он был озабочен силой и мощью Амегакуре и Акацуки. Переход лучших шиноби на сторону деревни Дождя — его главная цель, и Учихи казались неплохими кандидатами.

Что касается Итачи, едва ли тот когда-нибудь позаботится о потомстве. А вот Учиха-младший, должно быть, сможет до момента собственной смерти внести вклад в возрождение клана; ну а если он попытается обмануть Наруто или крайне его разочарует, Узумаки прикончит его собственными руками — так же легко, как только что прикончил шиноби Звука. Или же просто отдаст его Итачи.

— Я принимаю твое предложение, Учиха Саске, — ответил Наруто после раздумий и достал теперь уже свиток земли, тем самым вогнав Учиху в еще большее недоумение. — Вот, лови. И слушай первое задание: приводи в чувства свою подружку, ищи Сая и топайте к башне. И по дороге постарайтесь не помереть.

Узумаки усмехнулся при последних словах. Возможно, отдать Саске свиток было опрометчивой идеей, но следить за безопасностью Учихи на протяжении всего экзамена было бы для Наруто затруднительным, а учитывая его уровень подготовки, на его команду непременно кто-нибудь бы напал. Пусть подождет своего часа за пределами арены.

* * *

Узнав, что теперь им недостает свитка земли, Карин и Хаку пришли в негодование, но Наруто остудил их пыл, велев не вмешиваться в его лидерские планы.

— Но мы же могли ночевать в башне, а не в лесу!

— Ошибаешься, Карин. Мы все равно остались бы в лесу — ночью у меня запланирована встреча, которую я не хотел бы пропустить.

Около установленной Наруто палатки ярко полыхал костер, на котором Хаку неторопливо поджаривал сосиски. На вопрос товарищей по команде, стоит ли столь открыто выдавать свое местоположение, Узумаки ответил утвердительно:

— У нас недостает свитка земли, а бегать за ним по лесу у меня нет ни малейшего желания. Пусть лучше какая-нибудь команда-соперница сама мне его доставит, наивно придя на огонек и посчитав нас легкой добычей.

Хаку и Карин, которым уже довелось видеть своего командира в действии, более не сомневались в способностях Наруто, а посему охотно развели костер. Чтобы не мерзнуть ночью в лесу, Наруто поставил палатку и теперь лежал около нее, прикрыв глаза и меланхолично покусывая кончик сорванной травинки. Карин (которая по воле Наруто была освобождена от бытовых обязанностей, поскольку он решил, что ничто не должно отвлекать ее от слежения за чакрой противника) расположилась рядом. В какой-то момент Наруто показалось, что она знаками призывает его положить голову ей на колени, но удержался от подобной вольности.

Видимо, шиноби-соперники были не столь глупы и не спешили нападать на не скрывающую свое местоположение команду, догадавшись, что раз они не спешат прятаться, значит, они сильнее. Узумаки почти задремал от скуки и усталости, когда почувствовал, как Карин взволнованно дергает его за рукав. Наруто уже и сам ощутил чье-то присутствие, а посему кивком головы велел Карин и Хаку убраться в палатку. Незваного гостя (чье появление, впрочем, было ожидаемо) он встретит сам.

Шелеста травы и веток почти не было слышно — как истинный шиноби, тот пробирался бесшумно, однако свою чакру не особо пытался скрывать. Наруто отчаянно старался вспомнить Орочимару, которого видел, когда еще был ребенком, и воспроизвести в памяти его чакру. Если чутье его не обманывает, то змеиный саннин собственнолично заявился на экзамен, что, впрочем, казалось Узумаки слишком странным.

Вариант, что Орочимару явился по его, Наруто, душу, он отверг сразу же. Опыт показывал, что тот предпочитал не конфликтовать с Пейном и вообще держаться от Акацуки подальше. Более того, едва ли Орочимару мог знать, что Наруто придет на этот экзамен. Версия с Учихой пока казалась наиболее вероятной.

Орочимару, как истинная змея, обычно прятался в тени и нападал исподтишка, а вот Узумаки прятаться не любил, предпочитая открытую игру. Нарочно повысив голос (и надеясь, что не ошибся), Наруто громко произнес:

— Вечер добрый, Орочимару-сан. Не желаешь присоединиться?

А затем откусил большой кусок от сосиски, отчаянно делая вид, что никого не ждал, а просто наслаждался ужином.

Орочимару, надо сказать, не зря славился умением быстро приспосабливаться к обстановке. Не играя больше в прятки, он вышел на поляну.

— Ты убил моих людей, сын Пейна.

— Во время битвы я почувствовал твою чакру неподалеку. Будь они ценным материалом, ты бы вмешался, но этого не произошло...

Наруто лукавил — это не он, а Карин потом сообщила ему, что кто-то весьма сильный наблюдал за их сражением. Но это сейчас значения не имело. Орочимару в ответ оскалился.

— Ты слишком наглый, щенок. Стоило бы поучить тебя вежливости...

Узумаки ощутимо напрягся и приготовился к использованию риннегана. Все-таки перед ним стоял шиноби S-ранга, против которого была бы бессильна даже бо́льшая часть джоунинов, принимавших экзамен. Конечно, с полученным риннеганом Наруто и сам мог претендовать на ранг S, возможно, по силе он даже превосходил Орочимару, но значительно уступал тому в опыте. Однако желания выяснить, кто из них победит, у Наруто не было вовсе; такой бой мог бы закончится смертью обоих или же слишком тяжелыми (и бессмысленными) травмами.

— Подожди, пожалуйста, я хочу поговорить. Ты ведь пришел за Учихой, верно? Тебе нужен Саске, а мне — Собаку но Гаара.

Отец строго-настрого запретил ему связываться с джинчуурики, но раз уж один из них пришел сам и теперь как будто нарочно маячит перед глазами, будет глупо не воспользоваться ситуацией.

— Так вот, предлагаю сделку: твои люди похитят Гаару и доставят в установленное место, а я приведу тебе Учиху, который, кстати, недавно стал моим учеником. Так сказать, принесу тебе шаринган на блюдечке.

Наруто внимательно следил за реакцией Орочимару. Тот некоторое время обдумывал предложение, даже глаза его как будто потускнели, покрылись пленкой.

— Ты клянешься, что самолично приведешь мне Саске Учиху в Отогакуре?

— Бесспорно, — воодушевленно ответил Узумаки.

— Что ж, я согласен на твои условия, сын Пейна.

Кажется, эта словесная схватка была выиграна. Но Наруто решил зайти чуть подальше:

— Еще кое-что, Орочимару-сан. Отдай мне свой свиток.

Змеиный саннин аж передернулся от наглости Наруто, но, не давая тому вставить слово, Узумаки продолжил:

— Свиток земли я отдал Учихе, как залог союзничества, мира и всего иного, во что так верят простодушные шиноби, — Наруто усмехнулся, сощурив глаза. — А потому теперь мне не достает одного. Сомневаюсь, что тебе, саннину, нужен этот экзамен, а посему в знак нашей сделки отдай мне свой свиток.

Орочимару засмеялся — сначала тихим шелестящим смехом, потом громче и надрывней, а затем проделал то, отчего Наруто чуть не вывернуло наизнанку: засунул руку по локоть себе в глотку и вытащил оттуда свиток земли, покрытый слюной, слизью и прочим содержимым его желудка.

— В залог союзничества, мира и всего иного, во что так верят простодушные шиноби, — слово в слово повторил Орочимару слова самого Наруто, сказанные минуту назад.

Саннин издевается над ним, понял Узумаки, но решил выдержать удар достойно, а посему, поборов брезгливость, принял у того свиток, даже не поморщившись.

— Спасибо, Орочимару-сан.

Тот скрылся в темноте, не попрощавшись.

Наруто вернулся в палатку, чувствуя себя победителем. Тут же принялся вытирать свиток и руку полотенцем, брезгливо, но совершенно не беспокоясь о возможных проблемах с экзаменаторами; задание гласило, что команда обязана принести оба свитка, но нигде не упоминалось, что те должны быть в идеальном состоянии.

Хаку и Карин молча смотрели на него, но спустя некоторое время Карин все же решилась задать вопрос:

— Наруто-кун, ты действительно собираешься выдать Саске Орочимару?

— Поживем — увидим, — туманно ответил Узумаки.

Наруто знал, что давать обещания (а тем более сильному противнику), в исполнении которых не уверен, опасно. Но все же представления о том, настолько полезен (или бесполезен) окажется для него Учиха, у Наруто пока не было.

Более того, размышлял Узумаки, говоря о судьбе Саске, нельзя забывать о еще одном заинтересованном лице — Итачи. Если тот, как и говорил, надумает в будущем сразиться с братом, Саске, можно уже считать, не жилец; сил противостоять брату у него не хватит, а Наруто просто не станет вмешиваться. Если к тому времени Учиха сумеет оставить потомство — хотя бы одного-двух младенцев — будет неплохо.

Однако не исключал он и другой вариант: что Итачи передумает убивать брата. Слишком непонятен был Учиха-старший для Наруто, слишком скрытен и неоднозначен, посему Узумаки подсознательно готовился к любому финалу этой истории. Тогда Саске по-любому будет спасен, поскольку сил Итачи хватит, чтобы вырвать его из лап хоть Орочимару, хоть самого дьявола.

Пока ему не стоит об этом слишком сильно беспокоиться, решил Наруто. Орочимару, как истинный коноховец, совершил ту же ошибку, что и джоунины, составлявшие правила для экзамена — не обговорил условия. Узумаки обязан привести Учиху, но не было оговорено, когда именно. Значит, можно еще подождать.

— Собирайте палатку, — распорядился он, игнорируя недовольные возгласы членов команды, которые уже были готовы ко сну. — Ночевать в холодном лесу более нет необходимости. Потерпите полчаса и заночуем в комфортной башне.

* * *

— Вы уверены в необходимости этого договора, Орочимару-сама? — спрашивал Кабуто, опустившись на одно колено. — Разве мы не могли убедить Учиху своими силами?

— Закрой рот, Кабуто. Ты не внимателен. Общался с Узумаки и даже не понял, какой секрет скрывает его глаз.

Якуши растерянно глядел на своего господина, и тот нехотя продолжил:

— Риннеган. Вместе с чакрой Узумаки представляет идеальное сочетание. Заполучить его, пока тот находился у Пейна, не представлялось возможным. Но Пейн просчитался — сам отдал легендарное додзюцу, и кому — двенадцатилетнему мальчишке, получившему силу и вообразившему себя непобедимым.

— Значит ли это, господин Орочимару, что Учиха Саске вас больше не интересует?

— Учиха бы пригодился для экспериментов, — прошелестел саннин, — но в качестве нового тела я нашел для себя куда лучший вариант. Пусть сын Пейна упивается своей силой... пока может.

Примечания:

Еще больше фанфиков по «Наруто» (и другим аниме):

https://ficbook.net/collections/11199051

— Наруто-кун, ты был прав, — с улыбкой сказала Карин, едва они дошли, сдали свитки, выслушали туманное приветствие джоунина, сообщившего, что вторая часть экзамена для их команды завершена. — Решение ночевать в башне определенно верное.

Хаку согласно кивнул. Даже несмотря на потраченное на разговор с Орочимару время, команда Наруто пришла довольно быстро; их опередили лишь три команды, одна из которых была командой Гаары. А посему ребята могли спокойно позволить себе плотно поужинать и выспаться.

Следуя привычке всегда оставаться начеку, Узумаки попросил Карин доложить обстановку. Новость, которую та сообщила, заставила его задуматься.

— Орочимару в башне.

Что только это саннин здесь забыл? И как, черт возьми, целый штаб джоунинов не замечает, что среди них затесался чужак со слишком сильной для простого джоунина чакрой?

— Это для нас плохо? — задал вопрос Хаку, тихо подошедший и севший возле Наруто.

— Наверное, нет, — задумавшись, выдал Узумаки. — Если, конечно, старый змей не решил сорвать экзамен по собственной прихоти или одному ему понятному плану.

Этот момент следовало обговорить с ним заранее, запоздало подумал Наруто. На третий этап традиционно собираются представители разных деревень ниндзя, чтобы посмотреть на потенциал будущих бойцов. В общем-то сам Узумаки преследовал ту же цель, но она была лишь одной из списка; еще больше желал он продемонстрировать свою мощь, чтобы заявить миру о Дожде. И если Орочимару вздумает сорвать экзамен, Наруто это будет вовсе не на руку.

Впрочем, пытался понять логику саннина Узумаки, тому вовсе не выгодно это делать. Да и не в его характере — насколько Наруто знал от отца, Орочимару предпочитал действовать хитростью, исподтишка. Нападать на Саске (которого Наруто и без того ему пообещал) на глазах у целой скрытой деревни — не лучшая тактика. Скорее всего, Орочимару, как и многие другие, просто пришел оценить навыки экзаменуемых.

— А вдруг он расскажет о вашем договоре? — заволновалась Карин.

Вместо ответа Узумаки усмехнулся и в упор уставился сначала на Карин, потом на Хаку.

— Смотрю, кто-то, сидя в палатке, времени зря не терял, а навострил уши.

— Ты забыл про мой кеккей-генкай, Наруто-кун, — улыбнулся Юки. — Я использовал одну из вариаций техники Демонических ледяных зеркал, а потому мы не только слышали, но и отлично видели, что происходило снаружи.

Может, товарищи и ожидали от Наруто критики, но тот лишь рассмеялся, подняв палец вверх. Узумаки и сам был из тех, кто считал, что любопытство — не порок, а скорее даже наоборот, и не раздумывая, поступил бы также.

— Орочимару определенно не тот, кого можно так просто поймать и отвести в АНБУ для дачи показаний, — Наруто попытался развеять опасения Карин. — А рассказывать ему самому какой прок?

Конечно, если бы в Конохе узнали, что один из экзаменуемых генинов организовал похищение другого генина, обменяв его при этом на Саске Учиху, которого также планировал увести из Листа, Наруто бы пришлось несладко. Но пока что угрозы разоблачения он не чувствовал.

— Если Орочимару обнаружат, могут связать пропажу экзаменуемого с его появлением, — подметил Хаку.

— Могут, — согласился Узумаки. — Но свяжут именно с ним, а не со мной. Меня пока это устраивает.

* * *

— Что ж ты за человек такой? Не похож ведь совсем на испуганного или выдохшегося, — размышлял Наруто о Кабуто, который, едва экзаменатор предложил отступить тех, кто болен или боится, добровольно выбыл из игры. Причем уходил не с видом побитой собаки, а с гордым взглядом победителя, что было более чем нетипично.

Впрочем, как решил Наруто, о Якуши можно подумать позже. Сейчас надо было решить вопросы, связанные со своей командой.

— Откажись от поединка, — шепнул Наруто Карин. — Ты ирьенин, а не боец.

На ее лице отразилось разочарование из-за его недоверия. Но как рассудил сам Узумаки, это было вовсе не недоверие, а расчет. Никто не мог предугадать, как распределятся пары. Если бы против Карин поставили Сакуру, он бы ни мгновения не волновался. Но если, шинигами упаси, Гаару?

— Ты очень нужна нашей команде, — продолжил он. — Как ирьенин и как сенсор. Твои способности уникальны; ты сама уникальна. Я не хочу потерять тебя так бездумно.

После его слов ее бледные щеки стали пунцовыми в цвет волос.

— Т-ты действительно так думаешь, Наруто-кун?

— Конечно.

Наруто не врал. Потеря Карин стала бы трагедией для его команды. Разве что только она могла заподозрить в его словах личные чувства, которых, увы, у Наруто не было.

Повинуясь приказу лидера группы, Карин покинула состязание, чтобы вернуться на смотровые позиции. Узумаки тем времени повернулся к Хаку.

— Сначала минут пять потяни время, а потом победи быстро и эффектно, отправив в нокаут с одного удара. Но не убивай.

— Понял, — ответил Юки.

Наруто и сам собирался поступить тем же способом. Уверенным взглядом будущего победителя осматривал он зал поединков. И с упоением отметил, что большая часть присутствующих так или иначе бросают на него взоры. Кто-то украдкой, сразу же отводя взгляд, а двое открыто. Саске, который на удивление был тише воды и ниже травы, сидел со своей командой в углу, но взгляд от Наруто не отводил. Его бесхитростная прямолинейность забавляла Узумаки. Хорошо, впрочем, что Учиха не болтун, тут же подумал Наруто, иначе об их договоре знала бы уже вся Коноха.

И Гаара — этот смотрел на него злобным пронзительным взглядом. Кажется, Собаку тоже уже понял, что Учиха кроме легендарной фамилии и шарингана ничем похвастаться не может, следовательно, единственным своим конкурентом видел Узумаки. Наруто и сам, предоставь ему выбор, определил бы себе в соперники Гаару. Этот бой, по крайней мере, должен был быть интересным.

Первым поединком объявили Саске против какого-то шиноби Травы. Наруто особого интереса к бою не проявил; способности Учихи были ему уже известны, а результат не столь важен — если Саске проиграет, экзаменатор остановит бой, не дав его прикончить, и этого достаточно. Но тот на удивление сумел выиграть, после чего бросил в сторону Наруто многозначительный взгляд. Захотел получить одобрение от нового сенсея?

Впрочем, даже кивком головы его Узумаки не удостоил, вернувшись к своему основному занятию — наблюдению и поиску достойных. Для него, как для шиноби, принимавшего участие в заданиях и битвах Акацуки, смотреть на разворачивающиеся поединки было чертовски скучно. Отметить можно было лишь Канкуро (неплохая марионеточная техника, хотя, разумеется, не дотягивает до уровня Сасори) и красотку Темари, которая так эффектно и резво победила соперницу, что Наруто не удержался и поддержал ее улюлюканьем (чем, кажется, вызвал недовольство Карин).

— Из оставшихся шиноби пока лидирует Песок, — размышлял вслух Узумаки, делясь наблюдениями с подсевшим к нему Хаку. — А вот Лист меня крайне разочаровал.

Даже тут Наруто не отказал себе в комфорте: пока остальные команды, скучившись, стояли возле ограждений, он притащил стулья и закуски. А кто сказал, что так нельзя?

— Зато из Суны в третий этап прошла одна команда, а из Конохи целых четыре, — подметил Юки.

— Вечный вопрос — что эффективнее: несколько сильных шиноби или же несколько десятков слабых?

Хаку не успел ответить, так как следующим объявили его бой. Против Сая.

За команду Наруто не болели; лишь пристально следили, кто с живым интересом, кто с нескрываемым испугом в глазах. Кажется, те, кто хоть что-то смыслил в искусстве ниндзя, уже понимали, чем закончится этот бой. Сай, впрочем, биться не отказался.

Саске и Сакура дрожали всем телом, глядя, как Хаку в точности воспроизвел технику Демонических зеркал, свидетелям которой они уже были в прошлом, разве что на сей раз в ловушке оказался Сай. Наруто и Карин победно улюлюкали, вскидывая вверх кулаки. Юки оказался на редкость пунктуальным, выдержав ровно пять минут, как и просил Узумаки, а потом пронзил тело Сая ледяными иглами. Тот так и не сумел ничего противопоставить его техникам.

— Жизненно-важных органов не повредил, в больнице он быстро придет в себя, — отчитался Хаку после возвращения к Наруто.

— Ты молодец, — Узумаки остался доволен как самим Юки, так и эффектом, который произвела его быстрая и безоговорочная победа.

Затем объявили следующий бой. Узумаки Наруто против Неджи Хьюго.

Гаара зыркнул злобным взглядом, недовольный тем, что выбор пал не на него. А вот Наруто, напротив, подумал, что расклад не столь уж плох. Джинчуурики все равно доставят в Аме, где Наруто, когда вернется, еще не раз сумеет померятся с ним силой. А вот выйти на спарринг с Хьюга, возможно, шанса больше не выпадет. Понаблюдать в действии секретные техники великого клана и конечно же знаменитый бьякуган.

Несправедливо, что столько талантливых кланов принадлежат одной лишь Конохе, подумал Узумаки. Нам бы не помешало иметь в Дожде парочку бьякуганов, и лучше в комплекте с носителями, поскольку чужие пересаженные додзюцу расходуют слишком много чакры и не столь эффективны.

Неджи был хмур и сосредоточен, Наруто, наоборот, весел и улыбался до ушей.

— Ты силен. Но твои жесты выдают тебя, — начал Хьюга болтовню вместо боя. — Эта самоуверенная улыбка, нарочитая поза. Ты пытаешься казаться не тем, за кого себя выдаешь, Наруто Узумаки. Я читаю твой скрытый страх...

Узумаки знал эти методы манипуляции. Противник начинает «заговаривать зубы», изображает, будто видит тебя насквозь... Впрочем, в случае с бьякуганом выражение «видеть насквозь» было недалеко от истины. Разве что Хьюга переоценил собственную значимость: разумеется, причины волноваться у Наруто были, но точно не из-за этого боя.

— А ты пытаешься слишком много болтать, — с насмешкой выдал Узумаки. — Дерись давай.

Тот активировал бьякуган и тут же с ужасом отпрянул.

— Что у тебя за додзюцу?

Узумаки лишь усмехнулся. Риннеган ему не опознать, поскольку Неджи никогда такого не видел. Зато страху, должно быть, прибавит.

Тот начал атаку. Его техника Мягкого кулака смертельно опасна, понимал Наруто. Все его точки чакры были у того как на ладони, но нанести удар Неджи так и не смог — Узумаки был слишком быстрым.

Философствовать в процессе быстрого боя было непросто, но Хьюга не унимался.

— Странный парень из маленькой деревни с сильнейшими техниками. Тебе ли судьбой определено победить? Или ты пытаешься изменить судьбу, которая тебе предначертана?

Вот ведь болтливый, сетовал на него Наруто, уклоняясь от прямых ударов.

— Мне не нужно, чтобы кто-то там чертил эту линию за меня. Я сам и только сам определяю свою судьбу.

— Это невозможно, — бескомпромиссно заявил Неджи, все еще держа темп, хотя Наруто уже чувствовал, что у того заканчиваются силы. — Невозможно изменить судьбу. Кто родился неудачником, навсегда останется таковым.

— Ты так думаешь? — посмеиваясь, переспросил Узумаки. — Если хочешь знать, моих родителей убил биджуу сразу после моего рождения. А я валялся в грязной траве, беспомощный и никому не нужный. Возможно, мне было «начертано» умереть. Но я здесь, сражаюсь с тобой, и ты даже задеть меня не можешь.

— Откуда мне знать, что ты не врешь?

В голосе Хьюга более не чувствовалось прежней невозмутимости. Поверив и признав преимущество противника, он начал сдавать позиции. Его собственный фатализм его же и погубит, подумал Наруто. Впрочем, раз у врага есть слабое место, этим надо пользоваться.

— Мне нравятся и твои техники, Неджи, и твой талант. Одного тебе не хватает — того, кто изменил бы твою судьбу. Того, кто сделал бы из тебя легенду, дав тебе то место, которого ты достоин. Если хочешь знать, этот «кто-то» сейчас перед тобой.

Наруто нравилось иногда включать режим «сына бога», как в Амегакуре, где жители деревни видели в нем кого-то сверхъестественного, превосходящего простых смертных, а ему оставалось лишь поддерживать этот имидж. Разумеется, ничего божественного — и Наруто, и Нагато Узумаки были обыкновенными людьми, разве что изучавшими техники, недоступные большей части шиноби. Но «обожествление» определенно имело свои плоды. Вот и Неджи сейчас смотрел на него... нет, не как на бога, но как на гуру, способного решить его проблемы (и Наруто действительно был способен, разве что своим способом). Кажется, Хьюга даже собирался сдаться и отказаться от боя. Такая победа, разумеется, Наруто не устраивала.

— Я преподам тебе урок, Неджи Хьюга. Но когда все закончится, ты знаешь, где меня искать. Вернее, искать не придется — я сам найду тебя.

Хьюга кивнул. Наруто усмехнулся — наивный, даже не понял, что именно Узумаки собирался сделать. Одним ударом Расенгана завершить бой.

Удар пришелся по ногам, Неджи упал на пол, потеряв сознание. Кто-то из девушек, смотревших бой, вскрикнул. Карин же издала победный клич, приветствуя Наруто-победителя.

Возможно, удар повредил Неджи ноги, но это не проблема — недаром же Карин в их команде, с ее помощью можно вылечить все на свете. Главное, что Наруто приобрел себе нового союзника. Скорее всего, даже более толкового, чем Саске Учиха.

— Сегодня я попрошу тебя сделать исключение, Карин, — говорил Наруто своей напарнице по дороге в госпиталь Конохи, — исцелить не одного, а сразу двух шиноби. Неджи и Рока Ли.

Обычно Наруто следил, чтобы Карин не перенапрягалась и имела возможность отдохнуть после каждого исцеления. И вовсе не потому, что той не хватало чакры. Принадлежность к клану Узумаки наделяла Карин невероятным запасом чакры, едва ли не меньшим, чем у самого Наруто. По ее собственным словам, во время жизни в Скрытой Траве ей приходилось исцелять до семи шиноби подряд, после чего она, правда, падала без сил. Но Наруто справедливо решил, что смысла заставлять ее идти на такие жертвы нет. К тому же Карин Узумаки являлась не только ирьенином, но и сенсором, и последнее время вторая ее способность представляла для Наруто больший интерес. Но сегодня ему понадобился именно ирьенин.

— Если нужно, Наруто-кун, я сделаю это, — ответила Карин, и Узумаки в глубине души порадовался тому, что она не стала спорить. — Но позволь спросить — зачем тебе Рок Ли? Его покалечил не ты, а Собаку но Гаара.

— Для шиноби, владеющего лишь тайдзюцу, он на удивление хорош. К тому же мне импонирует его упорство. Если бы каждый шиноби проявлял то же рвение в совершенствовании своего мастерства, что и Ли, мы уже двигали бы горы.

К тому же, с некой досадой мысленно отметил Узумаки, к числу «перспективных» в Конохе и отнести-то больше было некого. Из всех просмотренных поединков более-менее интересными Наруто мог назвать лишь те, где участвовали шиноби из команды Суны. Во время остальных спаррингов Узумаки скучал, зевал, пару раз позволил себе даже задремать, предварительно попросив Карин разбудить его, когда начнется следующий.

Бой же Гаары и Рока Ли вызвал у него почти подобие восторга, и восхитился он вовсе не способностями песчаного джинчуурики, а боевым духом Ли, который уступал противнику и в ранге, и в арсенале техник, но тем не менее даже не думал сдаваться. Вопрос о том, удастся ли убедить столь упертого шиноби перейти на собственную сторону (тем самым передав родную деревню), оставался для Узумаки открытым. Но не попробуешь — не узнаешь. К тому же помощь в исцелении могла стать началом плодотворного сотрудничества.

Из радостных мыслей Узумаки неожиданно вывел голос Какаши Хатаке:

— Приятная встреча, Наруто-кун.

— Взаимно, Какаши-сан.

Наруто усиленно выдавливал из себя улыбку, хотя позитивное настроение как рукой сдуло. Было очевидно, что Копирующий ниндзя не случайно столкнулся с ним именно недалеко от госпиталя. Болтливость Хьюга во время боя имела свои последствия: глупо было надеяться, что наблюдавшие за сражением джоунины и экзаменаторы не заинтересуются ни информацией о додзюцу, которое углядел Неджи, ни общей тематикой разговора.

Рядом с Хатаке невозможно было чувствовать себя в безопасности, хоть тот (в чем Наруто был уверен) и не собирался нападать. Пару раз Узумаки как бы невзначай проверил, не собирается ли тот приподнять протектор, обнажив постоянно активированный шаринган.

— Я наблюдал за твоим боем, Наруто Узумаки из Скрытого Дождя, и был крайне впечатлен твоими способностями.

Какаши говорил без лести, ровным голосом, просто обозначив факт.

— Это взаимно, — коротко ответил Наруто, стараясь, как и тот, воздержаться от лишних эмоций.

По сути, это было правдой. Техника элемента молнии, примененная Какаши в Стране Волн, выглядела поистине мощной и смертоносной. Чего, в общем-то, и следовало ожидать от шиноби S-ранга. Наруто понимал, что Копирующий ниндзя мог бы оказаться для Амегакуре и Акацуки гораздо полезнее, чем Саске, Неджи и Рок Ли вместе взятые. Конечно, он вовсе не собирался отказываться от тех, кого заприметил изначально, но и здесь решил попробовать.

— С вашими выдающимся способностями, Какаши-семпай, вы могли бы стать вольным наемником. Говорят, они имеют больше, чем шиноби, получающие заказы от деревни.

— Ты хотел сказать «стать нукенином»?

Голос и тон Хатаке не изменились, но на интуитивном уровне Наруто почувствовал, что тот воспринял его слова как скрытую угрозу. И попытался разрядить обстановку, как и всегда, улыбкой.

— Не все скрытые деревни столь категоричны в своей политике и законах, нарекающих шиноби отступниками.

— И все же я предпочитаю чтить законы Конохагакуре.

Наруто не стал комментировать столь однозначный ответ, а к своей неудаче на поприще вербовки отнесся спокойно. Да, ранее у него не раз получалось завлекать шиноби на свою сторону, но те в основном были юными, одинокими и неприкаянными, вроде Хаку и Карин. Ждать же, что опытный и матерый ниндзя, поддавшись на пару слов, переметнется на сторону вражеской деревни, было заведомо глупо. Ладно, жизнь длинная, хмыкнул Наруто про себя. Еще и не такие меняли точку зрения.

На этом Узумаки хотел было вежливо попрощаться, но Какаши тут же заявил, что сам намерен посетить пострадавших во время боя.

То, что Хатаке пытается сорвать его разговор с Неджи, для Наруто было понятно. Разговор тот, впрочем, можно было и перенести, но оставалась еще одна проблема — Карин и ее способности. Если уровень и навыки самого Наруто и Хаку были известны как Какаши, так и всей Конохе (причем еще со времен первой встречи в Стране Волн), то вот Карин все еще оставалась для окружающих «темной лошадкой». Менять это у Узумаки не было никакого желания; особенно если учесть, что ее способности уникальны. Наруто подумал, что будь он ниндзя Конохи, наверняка пожелал бы заполучить такую куноичи для своей деревни.

Ну уж нет! Обратившись к Какаши, Наруто коротко пояснил, что с ним идет ирьенин, и для работы ей необходимо одиночество. Карин, услышав очевидную ложь, благоразумно не стала ее комментировать. Хатаке на удивление отреагировал на его слова абсолютно спокойно, даже не задав уточняющих вопросов.

Наруто и Какаши ждали в коридоре за дверью палаты, пока Карин лечила Неджи. Только бы догадался не вскакивать с койки слишком быстро, беспокоился Наруто. Чем меньше коноховцы будут знать об истинных возможностях Карин, тем меньше вероятность, что ею серьезно заинтересуются.

Ему повезло — когда Карин сообщила об окончании лечения и позволила им войти, Неджи все еще сидел на кровати, хоть и выглядел абсолютно здоровым. Какаши вежливо, но абсолютно формально поздоровался с Хьюга, а затем, немного отойдя и встав возле стены, уткнулся в потрепанную оранжевую книжонку и, очевидно, наблюдал. Даже не пытается сделать вид, что сильно заинтересован здоровьем пострадавшего, хмыкнул Узумаки.

— День добрый, Неджи-кун, — широко улыбаясь, Наруто подошел к кровати с протянутой для рукопожатия рукой, в то же время незаметно сделав знак Карин, чтобы шла в палату Ли. Пока сам Наруто здесь, Какаши отсюда тоже не выйдет, следовательно, увидеть ее в действии тому возможности не представится. — Как твое самочувствие? Надеюсь, что помощь моего личного ирьенина не прошла даром.

— Я в полном порядке, Наруто-семпай.

Узумаки было жаль упускать благоприятный момент для разговора, но Хатаке не сводил с него взгляд, следовательно, пришлось нести полную чепуху:

— Благодарю за бой, это было достойно. Техники клана Хьюга великолепны, и вне турнира я бы не хотел иметь тебя врагом. Буду рад быть гостем в твоем доме.

Наруто надеялся, что тот правильно поймет смысл последней фразы и намерение в скором времени нанести ему визит. Неджи то ли оказался понятлив, то ли просто не был сейчас настроен на беседу, но более ничего говорить Узумаки он не стал. Лишь вяло кивнул и откинул рукой назад упавшие на лицо пряди волос.

Еще раз пожелав абсолютно здоровому (после терапии Карин) Хьюга «скорейшего выздоровления», Наруто покинул палату; Какаши вышел следом. Идти к Ли в такой ситуации не представлялось возможным, следовательно, оставалось только ждать Карин. Чтобы потянуть время, Узумаки попытался было расспросить Хатаке о книге, которую тот читал, но услышав, что это роман Джирайи, быстро передумал. Однажды ему уже довелось столкнуться с произведениями жабьего саннина, и с тех пор Наруто был твердо уверен, что подобное чтиво лишь пустая трата времени.

— Могу я задать вопрос, Наруто-кун? В Конохагакуре есть ирьенины. Зачем тратить чакру члена своей команды на шиноби чужой деревни?

— Потому что ценю силу, мастерство ниндзя и достойных соперников, — не моргнув и глазом, ответил Узумаки. — Бой с врагом и турнир с соперником не одно и то же. И поставить крест на карьере из-за травмы, полученной на таком состязании — скверная участь, которую я не пожелал бы никому.

Наруто лгал. Ему, шиноби, выросшему среди Акацуки, сентиментальность не была свойственна в принципе. Помогал Наруто Узумаки лишь в том случае, если видел потенциальную выгоду для себя, отца или Амегакуре. При любом другом раскладе ни за что бы не стал растрачивать силы своего ирьенина понапрасну, будь раненый соперник хоть трижды хорош.

Карин появилась вскоре и была бледнее, чем обычно. Зная о ее запасах чакры, Наруто даже не стал бы беспокоиться, но чтобы отвязаться от Хатаке, соврал о плохом самочувствии напарницы и отправился вместе с ней в сторону гостевых домиков, которые определили для прибывших в Коноху на экзамен генинов. Из более двух десятков нынче остались только две команды, и обе в полном составе — команды Песка и Дождя. (Впрочем, Карин, как выбывшей из состязания, по правилам полагалось незамедлительно покинуть Коноху, но никто до сих пор не предъявил претензий по поводу ее присутствия, чему Узумаки был несказанно рад).

Однако дойти до временного жилища им не дали. Из-за деревьев медленно вышел Сай, одаривая их нечитаемой улыбкой:

— Рад приветствовать гостей из Амегакуре.

Мысленно Узумаки удивился, как тот успел так быстро подняться на ноги после поединка с Хаку, если учесть, что Карин его не лечила. Неужто ему, в отличие от остальных пострадавших, выделили отдельного ирьенина? Это могло наталкивать на мысль, что Сай не так уж и прост, и Узумаки решил к нему присмотреться.

— День добрый, — вежливо отозвался Наруто.

— Могу я поговорить с тобой наедине? У меня есть кое-что, что непременно тебя заинтересует.

Отпустив Карин, Наруто вместе с Саем отошли на безопасное расстояние. Тот начал прямо, без уверток:

— Я слышал ваш разговор с Учихой Саске.

Узумаки едва заметно поджал губы. Тут он сплоховал — если во время нападения шиноби Звука команда Саске была в полном составе, а после Сай оказался вне поля зрения, стоило догадаться, что он находится где-то неподалеку и прекрасно слышит. В конце-концов, он же не валялся в обмороке, как Сакура. Но, захваченный в то время совершенно другими мыслями, Наруто просто не обратил на него внимания. Впрочем, тот факт, что Сай знает их маленькую тайну, был в определенной степени даже любопытен: как теперь тот поступит?

— Молодец, — усмехнулся Узумаки, делая вид, что все идет по плану, как будто он сам задумывал так, чтобы их подслушали.

— Я тоже хочу быть твоим учеником. Взамен готов предложить тебе информацию.

— Информацию какого рода? — резким тоном переспросил Наруто.

С одной стороны, предложение было заманчивым, с другой, здесь мог таиться подвох.

— Я работаю на АНБУ, — спокойно ответил тот, словно говорил самую обыденную вещь.

— И они послали тебя шпионить за мной? — вторя Саю, Узумаки старался так же говорить без эмоций, с легким пренебрежением в голосе.

— За тобой следят, но моим заданием ты не был. Сейчас основные силы АНБУ сосредоточены на лидере Отогакуре, Орочимару, который самовольно инкогнито прибыл в Коноху явно с недобрыми намерениями.

— Вам удалось выяснить, с какими именно?

— Нет.

На лице Сая читалось недоумение. Будучи уверен, что раскрыл секретную информацию, он ожидал со стороны Наруто удивления или иной реакции, но не получил.

— Это все, что ты хотел рассказать?

— Есть еще один шиноби, который, скорее всего, связан с Отогакуре. Кабуто Якуши. Он семь раз подряд приходил на экзамен как ниндзя Листа, но на деле в Конохе он не живет. Я следил за ним; после проваленного экзамена он некоторое время мелькает в деревне, а потом бесследно пропадает, и так до следующего раза.

Наруто не выдержал и рассмеялся в голос:

— Это не скрытая деревня, а проходной двор какой-то! То есть кто угодно может нацепить на себя протектор с символом Листа и беспрепятственно выдать себя за жителя Конохагакуре?

— Не каждый. Этот Кабуто — умный и ловкий шпион, который долго и тщательно готовился к данной операции. К тому же, если его хозяин действительно Орочимару, то он имел дополнительные сведения и возможности, так как тот родом из Конохи.

Наруто еще раз подумал о собственной деревне, где без ведома его отца на территорию не проскочила бы ни одна мышь, будь она хоть трижды местной и опытной.

Далее Сай рассказал, как шпионил и выяснил, что Якуши тайно переговаривался за пределами деревни с ниндзя Звука, и Узумаки узнал по описанию ту самую команду, которую он уничтожил во время экзамена. Теперь все сложилось в одну картину — стало понятно, почему Кабуто нарочно заваливал экзамен; вопрос же, как именно ему удавалось столько времени выдавать себя за коноховца, оставался открытым, но это Узумаки как раз не интересовало. Якуши может быть полезным для связи со Звуком и Орочимару, сделал вывод Наруто, и пока что ему было этого достаточно.

Можно было заканчивать разговор, но тут Наруто неожиданно для себя задал еще один вопрос:

— Что ваша тайная полиция думает про меня?

Два взгляда — уверенный насмешливый взгляд лидера и спокойный собранный информатора — встретились в упор. Сай сомневался и молчал не более двух секунд.

— Думают, что ты можешь быть связан с Акацуки.

Наруто пришлось приложить всю свою выдержку, чтобы на лице не дрогнул ни один мускул, поскольку тот пытливо смотрел на него, ожидая реакции. Пытается понять, так ли это на самом деле или нет, догадался Узумаки. Но пока что посвящать Сая в подробности своей биографии и планов на будущее он не желал.

Если коноховцы прямо сейчас поймут, кто он и какие цели преследует, это может стать проблемой, размышлял Узумаки. Бесспорно, Хаку и Карин хороши, да и сам он вполне может сражаться на равных с шиноби S-ранга, но втроем против целой деревни у них не будет шанса. Конечно, узнав, что ему грозит опасность, отец непременно отправил бы кого-то на помощь, но помощь не всегда поспевает вовремя. Пока что стоит отвести от себя подозрение, особенно в связи с предстоящей пропажей Гаары.

— Благодарю за сведения, — коротко и четко сказал Наруто, так и не выдав Саю лишней информации.

— Я свяжусь с тобой позже, — с нечитаемой улыбкой ответил Сай и скрылся.

* * *

Оставшись наедине со своей командой, Узумаки устроил импровизированный совет, где вкратце посвятил Карин и Хаку в свои планы.

— К сожалению, долго оставаться в Конохе нам нельзя, — с досадой выдал Наруто. — Мы в стане врага. Перепуганные власти деревни видят сейчас угрозу во всех и каждом, кто демонстрирует хоть какие-то способности. Ну и слухи об Акацуки, к которым почему-то приписывают и меня, определенно не прибавляют нам безопасноти.

— Не обижайся, Наруто-кун, но ты заявил о себе слишком... заметно, — прокомментировал Юки.

— Ты прав, — нехотя согласился Узумаки.

Совместить оба желания — вести политическую игру и продемонстрировать свою истинную силу — действительно было непросто. Хаку верно подметил; желая припугнуть потенциальных противников, Наруто показал себя слишком сильным, в особенности для такой «слабой» (в представлении остальных шиноби) деревни, как Аме.

Мир шиноби всегда был ориентирован на получение силы любой ценой. Тот факт, что в «захудалой» Амегакуре живет юный шиноби, по способностям претендующий на S-ранг, но ни Камень, ни Песок, ни другие ближайшие более сильные скрытые деревни до сих пор не забрали его себе (даже против воли), наталкивал на мысль, что за Наруто стоит кто-то еще более могущественный, способный дать отпор. Это, по его мнению, и породило подозрение о его связи с Акацуки.

Решение далось Узумаки непросто. Да, он желал с апломбом, на глазах у представителей власти в финальном поединке победить Гаару, а уже после похитить его, но обстоятельства требовали ускорения событий. Тем более, Наруто и его команде нужен будет безопасный путь отхода из Листа. Поэтому, как понял Узумаки, финальному поединку не бывать.

— Хаку, свяжись с Якуши и передай ему, что Гаару нужно похитить сегодняшней ночью. А позже сразу возвращайся к нам.

Юки отбыл, а Наруто с Карин направились на поиски Учихи. Искать того долго не пришлось — Саске, как и всегда хмурый, сидел на тренировочной площадке, не обращая внимания ни на случайных прохожих, ни на хихикающих и подглядывающих за ним из-за кустов девиц. И лишь появление Узумаки заставило его оживиться.

— Наруто-семпай!

— Не кричи так. Сегодня ночью мне будете нужны ты и Сакура.

Учиха снова нахмурился, ничего не понимая. Он ждал от новоявленного наставника тренировки или важного поручения, но при чем тут Харуно?

— Мы с командой решили прогуляться по Конохе, ознакомиться с ее достопримечательностями, так сказать. Будем рады, если ты и твоя подруга составите нам компанию. Кстати, есть ли у вас заведения, где подают рамен?

— Да, лапшичная «Рамен Ичираку», — все еще растерянно протянул Саске.

— Отлично! — не кривя душой ответил Узумаки, поскольку всегда был поклонником этого блюда. — Тогда не будем терять времени.

На деле же Наруто предпочел бы отужинать только со своей командой, но ему необходимо было алиби. Кто-то — желательно, не один лишь Учиха — кто подтвердил бы, что в момент исчезновения Гаары Узумаки и его команда были далеко от места преступления.

Сакура нашлась быстро, а следом за ней увязалась и ее подруга Ино, та самая блондинка, которая висла на Саске перед экзаменом. После экскурсии к Скале Хокаге и какому-то храму пестрая компания завалилась в «Рамен Ичираку», где Наруто продержал их почти до рассвета, борясь со сном, пытаясь поддерживать подобие дружеской беседы и поедая порции рамена одну за другой.

Он изрядно устал от женской болтовни, направленной на привлечение внимания Учихи, а также от показной храбрости самого Саске, который все грозился расправиться с Итачи, но терпел и периодически с беспокойством думал о том, справятся ли люди Орочимару со своим заданием или нет. Конечно, их лидер всяко не стал бы посвящать подчиненных в подробности своего договора с Наруто, и даже если бы миссия провалилась, во всех грехах обвинили бы Звук. Но упускать джинчуурики было бы жаль.

И лишь когда первые лучи солнца забрезжили на горизонте и Конха начала просыпаться, Наруто наконец-то покинул закусочную и хотел было уже распустить Учиху и его обожательниц по домам, как навстречу им подбежал взволнованный Киба Инузука, выгуливающий Акамару.

— Вы уже слышали новость? Гаара из Песка пропал!

Есть, получилось! — мысленно возликовал Узумаки, на лице же изобразил удивление.

Большая игра Узумаки Наруто началась.

Стоило Наруто с товарищами лишь подойти к домам, где ночевал и откуда был похищен Собаку но Гаара, как на него тут же налетела разъяренная фурия, в которой Узумаки едва узнал Темари.

— Это твоих рук дело? — почти кричала та, накрепко вцепившись в куртку Наруто.

Хаку хотел было вмешаться, защищая своего лидера, но Наруто дал ему знак, приказывающий отступить. С сестрой джинчуурики он поговорит и разберется сам, не вмешивая посторонних.

— Ну-у, Темари, не горячись так. Как видишь, я только что вернулся после ночных посиделок с друзьями и о-очень хочу спать.

Наруто показательно зевнул, а затем беззаботно улыбнулся. Но Темари его беспечность лишь разозлила сильнее.

— Не увиливай от ответа! Ты знал или каким-то образом понял, кем именно является мой брат. Ты силен, а твои настоящие мотивы неясны. Я не верю, что ты не приложил руку к похищению Гаары.

— И ты всерьез считаешь, что я единственный в этой чертовой деревне, кому известна информация о джинчуурики? Вот подумай: есть я — генин, прибывший на экзамен даже без сопровождения наставника; в моем распоряжении всего двое шиноби, и те, в свою очередь, генины. И есть Лист — древнейшая из скрытых деревень, с развитыми силовыми структурами и огромным количеством опасных и талантливых ниндзя...

Темари ослабила хватку и теперь сосредоточенно смотрела на Узумаки, хмуря брови. Наруто почти со змеиной хитростью оценивал ее настроение; теперь, когда первый гнев схлынул, Темари была готова слушать и внимать тому, в чем Узумаки так старался ее убедить.

— Как думаешь, у кого из нас было больше возможностей для похищения и, главное, сильнее мотив?

— Зачем Конохе мой брат?

— Не он, а биджуу. Скрытая деревня, претендующая на первенство в мире шиноби и — вот так жалость! — не имеющая ни одного джинчуурики. А они, как известно, являются грозной силой...

— У Конохи был джинчуурики, — перебила Темари.

— Умница. Кто владеет информацией, владеет миром, — подмигнул ей Наруто, но та не поддержала его флирт. — Был двенадцать лет назад, а затем биджуу сгинул, запечатанный своей бывшей носительницей и ее супругом. А посему, не имея собственного джинчуурики, Коноха могла запросто позариться на чужого.

— Н-но ты ведь понимаешь, что извлечение биджуу грозит джинчуурики смертью? — голос Темари дрогнул.

— Понимаю, — отозвался Наруто. — И хокаге, скорее всего, понимает. Но убедить шиноби перейти на сторону врага сложно. Куда проще убить, а потом использовать его биджуу для создания нового, собственного джинчуурики, заведомо преданного Конохе.

— Но могу ли я доверять твоим словам? — серьезно задумалась Темари. — Скажу сразу, я не верю в дружбу и взаимовыручку между шиноби из разных деревень. Мы, жители Песка, привыкли полагаться только на себя и соотечественников.

— Доверять мне или нет, твое право. Но сопоставь факты и получишь полную картину. Сейчас я расскажу тебе то, что вскоре и без того станет известным: на территорию Конохи инкогнито проник лидер одной из вражеских деревень — Орочимару, глава Отогакуре. По всей Конохе объявлен повышенный уровень опасности. Долго и ложно считавшая себя лучшей деревня вдруг с ужасом осознала свою несостоятельность и теперь готова ухватиться за любую возможность усиления. И именно в этот момент пропадает песчаный джинчуурики. Скажи, ты веришь в такие совпадения?

Узумаки врал красиво, гладко и самозабвенно. Эту версию он тщательно продумал еще ночью, а посему сейчас говорил без запинки, как хорошо вызубренный текст, не забывая при этом про эмоции, мимику и расстановку нужных акцентов.

— Если твои слова правдивы, Сунагакуре это так не оставит! — яростно выдала Темари.

Наруто же мысленно праздновал триумф. Его замысел — попытка сыграть на неприязненных чувствах жителей Песка к Листу — сработал как надо. Если между Суной и Конохой вспыхнет конфликт, Наруто и его деревне это пойдет на пользу. Разведки и ударная сила как минимум двух крупных деревень будут направлены друг против друга, и у них останется гораздо меньше времени и ресурсов на поиски и поимку Акацуки. К тому же отец что-то говорил ему о самой масштабной войне в истории шиноби, которая обернется благом, поскольку положит конец остальным войнам, ведь измученные ниндзя будут уже согласны на все ради мира. Как знать, подумал Наруто, может именно мои действия и приведут к началу той самой последней в истории шиноби войны, о которой так мечтает отец?

— Мы с Канкуро покинем Коноху сегодня же, — объявила о своем намерении Темари. — И тебе я советовала бы сделать то же. Не понимаю, как ты можешь так беспечно игнорировать опасность, хотя прекрасно знаешь о ней?

— А чего мне опасаться? — хмыкнул Наруто. — Я не джинчуурики. Моя поимка и даже смерть ничего бы не дала ни хокаге, ни АНБУ.

Он лукавил, понимая, что за риннеганом нашлось бы немало желающих поохотиться. Оставаться в Листе для него было еще более опасно, чем для остатков родственной троицы Песка. По правде, сам он намеревался покинуть деревню через день после того как объявят об отмене проведения финальной части экзамена из-за «непредвиденных обстоятельств» (связанных либо с пропажей Гаары, либо с обнаружением Орочимару на территории Конохи). Но сообщать об этом Темари он не стал.

— Играешь с огнем, Узумаки Наруто. Бойся опалить крылья, — сказала она полушепотом, ссылаясь на народную легенду, а затем ушла, даже не попрощавшись.

Как хорошо, что у меня нет крыльев, ухмыльнулся Наруто. Зато есть руки, ноги, голова и особый отцовский подарок — риннеган. Я не проиграю.

Узумаки прилег на траву, прикрыв глаза и подставив лицо лучам утреннего солнца. Ему отчаянно хотелось поспать часок-другой, но уснув, он рисковал бы пропустить множество важных событий; таких, например, как разговор с собственным информатором, чью чакру Наруто чувствовал неподалеку.

— Выходи уже, Сай, поболтаем.

— Доброе утро, Наруто-сан, — тот вышел из-за деревьев и опустился рядом с Узумаки.

— Утро действительно доброе. Мне даже кажется теперь, что я ошибался насчет оценки местной погоды — в ясных солнечных деньках все-таки есть своя прелесть. Впрочем, это лирика, — перебил сам себя Узумаки. — Ты слышал мой разговор с красоткой Темари-чан?

— Слышал, — кивнут тот. А потом, посмотрев в упор, спросил прямо, — Узумаки Наруто нужна большая война?

Наруто не удержался и рассмеялся в голос. Сай оказался далеко не глуп (что, в принципе, от информатора и ожидалось) и быстро смекнул, что к чему. Более того, Узумаки был убежден, что тому известно, кто стоит за пропажей Гаары. На секунду в его сознании даже промелькнуло подозрение, а не является ли их сотрудничество тайным планом АНБУ — что если руководство Конохи поручило Саю втереться в доверие подозрительно сильному генину из вражеской деревни?

Это был риск. Равно как и сам поход на экзамен, договор с Орочимару, с Саске, похищение Гаары. Наруто любил рисковать. Игра с огнем являлась для него родной стихией, а посему он снова пошел ва-банк.

— Мне нужно кое-что помасштабней простой войны между Конохой и Суной. Впрочем, если сами коноховцы поверят, что песчаный джинчуурики все еще находится на территории их деревни, это будет о-очень кстати. Ты ведь меня понимаешь, Сай? Считай это своим первым заданием.

Сай снова улыбнулся нечитаемой улыбкой.

— Есть еще одна деталь, о которой ты, Наруто, наверняка не знаешь. В Конохе есть джинчуурики.

Услышав такую новость, Узумаки взбудоражено и чуть ли не с восторгом подскочил с травы. Еще бы, вместо одного джинчуурики ему, кажется, выпадет возможность поймать сразу двоих. Конечно, Нагато будет в ярости, в этом Наруто не сомневался. Жестко отчитает, возможно на время запретит покидать Амегакуре. Но потом непременно простит.

Природная наблюдательность и склонность к анализу быстро помогли Наруто оценить характер и настроение приемного отца. Ко врагам Пейн-сама был беспощаден, к членам Акацуки холоден, но к названному сыну питал на удивление теплые чувства. О природе такой странной привязанности Наруто не задумывался; гораздо больше его интересовал вопрос о границах дозволенного. Предательства бы Пейн не простил никому (в чем Наруто не сомневался), даже любимому приемному сыну. А вот рискованную самодеятельность, направленную на общее благо, немного отчитав, все же спустит ему с рук.

— Я тебя внимательно слушаю.

— Считается, что Девятихвостый исчез. И многим хочется в это верить, поскольку страх перед этим существом до сих пор живет в сердцах жителей деревни. Но на деле биджуу не так-то просто уничтожить...

— А если учесть, какой потенциальной боевой мощью обладают эти создания, то и вовсе не захочется их уничтожать, — усмехнувшись, дополнил Наруто.

Коноховцы оказались вовсе не идиотами, чтобы навек оставить такое оружие запечатанным в телах его родителей. Этого следовало ожидать.

— Верно. Девятихвостого возродили, запечатав в новом сосуде и тем самым создав следующего джинчуурики.

— Имя! — нетерпеливо скомандовал Наруто. — Мне нужно его имя.

Но Сай медлил.

— Для начала позволь узнать, какая участь постигнет его, равно как и других джинчуурики?

— Разве я уже не говорил тебе, что отвечаю за сохранность своих людей?

— Так, стало быть, Гаара — тоже «твой человек»?

Узумаки начинал терять терпение, но вынужден был сдержаться. Нельзя показывать Саю, что он взволнован и готов уже выйти из себя.

— Я собираю армию, Сай, — как можно спокойнее ответил Наруто, давая понять, что провокации его не зацепили. — Самую сильную на континенте, возможно, во всем мире. Тем, кто присоединится ко мне, гарантирую безбедную жизнь и сытую спокойную старость. Разве не об этом шла речь, когда ты согласился работать на меня?

Конечно, Узумаки лукавил, но лишь отчасти. В жестоком, полном кровопролитных войн мире шиноби, где средняя продолжительность жизни не превышала и тридцати лет, никто не мог бы со стопроцентной уверенностью обещать долгую счастливую жизнь кому бы то ни было. И все же ради своих людей Наруто готов был стараться. Он не видел чести в том, чтобы необдуманно рисковать своими подчиненными и старался по возможности сберечь их, особенно если речь шла о сильных и перспективных ниндзя.

Сай сосредоточено покивал, что-то обдумывая.

— Его имя Конохамару Сарутоби. Также известен как достопочтенный внук достопочтенного хокаге.

Последняя фраза позабавила Наруто свой нелепостью. Его собственное «звание» в Аме — сын бога — звучало гораздо лучше. Впрочем, была здесь и хорошая новость: версию с обманом Сая и «проверкой» со стороны АНБУ Узумаки смело отбросил, поскольку был уверен, что как Пейн никогда бы не подставил его (даже ради чьей-либо проверки), также и хокаге никогда не подставит под удар любимого и единственного внука.

— Благодарю, Сай, это действительно бесценная информация.

— Рад был стараться.

Улыбнувшись напоследок, тот исчез, а Узумаки присел на сруб дерева и серьезно задумался над раскладом.

Итак, Конохамару Сарутоби. Наруто мог бы «похитить» его самостоятельно, но тем самым бы себя выдал. Также у него были Учиха и Хьюга, на которых можно было переложить эту миссию, но никто не давал гарантий, что их миссия завершится успешно. Саске слаб, да и Неджи, хоть и признан в Конохе гением, едва ли сумеет что-либо сделать, если им путь преградят вражеские шиноби. Впрочем, можно поручить им доставить Конохамару лишь в ближайшее убежище Акацуки, а далее подключатся уже члены отцовской организации. Это план казался более реалистичным.

Узумаки потирал руки от предвкушения. Старейшины Конохи и АНБУ сослужили ему хорошую службу, запечатав биджуу именно во внуке хокаге, причем утаив эту информацию от населения. Иначе пропажа двух джинчуурики подряд вызвала бы слишком много неудобных вопросов. А теперь, кого бы АНБУ ни сочли виновными в пропаже Конохамару — Орочимару или Сунагакуре — мотив будет очевиден, поскольку «достопочтенный внук достопочтенного хокаге» был потенциально нужен и тем, и другим; Песку — для обмена на Гаару, Звуку и Орочимару — ради мести за несостоявшееся вторжение в Лист. Ну а Учиха с Хьюга были издавна известны своим мятежным духом (первый мечтал о мести, второй о статусе главы клана), следовательно, могли запросто купиться на обещание силы от любой из сторон.

Расклад казался идеальным. Дело оставалось лишь за малым.

Раз дал обещание заглянуть в гости, держи его, с усмешкой проговаривал про себя Наруто, направляясь к дому Неджи Хьюга, поскольку именно его счел достойным быть лидером предстоящего похищения.

— Ты ждал меня, Неджи-кун? — нарочито громко окликнул его Узумаки, подкравшись со спины.

— Ждал, — коротко ответил тот, даже не вздрогнув.

А он не промах, улыбнувшись, подумал Наруто; знаменитый бьякуган знает свое дело, и незаметно подобраться к Хьюга не так-то просто.

— Отменная внимательность, — заслуженно похвалил Наруто, а потом в своей манере тут же переключился с шутливого тона на серьезный. — Этим вечером тебе предстоит покинуть Коноху вместе с Саске Учихой и Конохамару Сарутоби. Первый пойдет с тобой по своей воле, а за волю «достопочтенного внука» ответственность несешь ты. Уговори, убеди, наконец, уведи силой.

По хмурому сосредоточенному лицу Неджи было сложно прочесть его эмоции. С минуту он молчал, очевидно обдумывая слова Узумаки, и наконец заговорил:

— Ты предлагаешь мне похитить внука хокаге и стать нукенином?

В корень смотришь, мысленно усмехнулся Наруто. Но, не будучи до конца уверен в полной лояльности Хьюга, решил вместо прямого ответа продолжить витиеватый разговор.

— Ты называешь нукенинами тех, кто отверг интересы собственной деревни? А теперь представь, что мироустройство — то, каким ты его знал — вскоре безвозвратно изменится. Разрозненные скрытые деревни исчезнут с лица земли, чтобы сплотиться в единую, наимощнейшую цивилизацию ниндзя, способную диктовать свои условия государствам и их дайме. И кто будет почитаться отступником — верный старым или новым порядкам?

— Невозможно, — безапелляционно ответил Неджи (и Наруто мысленно посетовал на то, что Хьюга слишком уж часто прибегает к этому слову). — Ты не единственный шиноби, мечтавший изменить мир.

— Зато, возможно, единственный, обладающей силой, что способна менять судьбы. Я уже говорил тебе это во время поединка, Неджи Хьюга; или тебе нужны еще доказательства?

— Я задам тебе три вопроса, Узумаки Наруто. От их ответа будет зависеть мое решение.

Ну а от твоего решения будет напрямую зависеть твоя жизнь; увы, ты уже слишком много знаешь, и если после моих откровений ты не согласишься перейти на мою сторону, мне придется убить тебя, подумал Наруто. Но вслух сказал:

— Задавай.

— Ты стоял за похищением Гаары?

— Отчасти, — ответил Узумаки, почти не лукавя. По сути, ответственность за это деяние можно разделить между ним и Орочимару поровну. — Я уже говорил, что заинтересован в сильных шиноби. Песчаный Гаара не исключение.

После его ответа Хьюга нахмурился сильнее.

— Ты член Акацуки?

— Да.

Хоть Узумаки официально членом Акацуки не был, но солгал с гордостью. Объяснять Неджи, что он приемный сын лидера организации и его вступление просто вопрос времени, было излишним.

— Так значит, все, что ты перечислил ранее, это и есть подлинные цели Акацуки... — пробормотал тот себе под нос то ли вопрос, то ли утверждение.

Вот только здесь и сейчас, стоя посреди квартала Хьюга, обсуждать планы Акацуки Наруто точно не собирался. А посему решил ускорить беседу, действуя на опережение.

— Кажется, я уже знаю, каким будет твой следующий вопрос, Неджи-кун. Думаю, ты захочешь узнать, что за доудзюцу ты увидел у меня во время поединка.

На безэмоциональном ранее лице Хьюга четко отобразилась заинтересованность. Значит, не ошибся, мысленно ликовал Узумаки, и одним движением руки откинул челку.

— Риннеган, знаменитое доудзюцу Мудреца Шести Путей, сила, доступная лишь богам. Ты ведь знаешь предания древних — в смутные времена будет ниспослан миру обладатель риннегана, чтобы восстановить баланс, став новым божеством созидания. Возможности его столь велики, что способны даже мертвых вернуть к жизни.

Разумеется, о том, что возвращение кого-либо к жизни потребовало бы жизнь носителя риннегана взамен, а также о том, что точно не стал бы использовать эту технику, Узумаки сообщать не стал.

Неджи был обескуражен и морально уже побежден. Ни слова не говоря, достал кунай и, надрезав ладонь, начал произносить слова клятвы:

— Я, Неджи из клана Хьюга, присягаю на верность Узумаки Наруто из Акацуки...

Если, как говорится в поговорке, болтливый шиноби — мертвый шиноби, тогда доверчивый шиноби — очень полезный шиноби, поскольку им так легко управлять, с усмешкой размышлял Наруто, слушая слова клятвы. А затем без колебаний порезал собственную руку и скрепил рукопожатие.

— Я, Наруто из клана Узумаки, принимаю твою клятву.

Итого, двое джинчуурики, два шиноби с мощными доудзюцу и целая скрытая деревня Песка, которая теперь, благодаря стараниям красотки Темари, враждебно настроена по отношению Конохе, мысленно перечислял Наруто свои «заслуги», хваля сам себя за удачные решения. Кстати, в будущем неплохо бы и саму Темари переманить на свою сторону, размечтался Узумаки. Она была бы отличным украшением для Акацуки.

Затем, чтобы отвести от себя подозрения, заглянул в полюбившийся ему Рамен Ичираку, где, столкнувшись с забавным толстячком Чоджи, довольно долго обсуждал с ним особенности и прелести своего любимого и (по собственному мнению) лучшего во вселенной блюда. После имел возможность убедиться, что труды Сая не прошли напрасно: недалеко от него уселись Киба Инузука и Хината Хьюга, которые обсуждали последние события, в том числе пропажу Гаары.

— Моя сестра слышала сегодня в госпитале, что вроде как этот Гаара является джинчуурики, а АНБУ как раз такой был нужен, — полушепотом рассказал Инузука.

— Какой ужас, — воскликнула Хината тоненьким голоском. — Ты этому веришь?

Тогда, заказав уже третью по счету порцию рамена, Узумаки решил подсесть и присоединиться к обсуждению. Умело изображая из себя общительного парня с активной жизненной позицией и искренним желанием разобраться в ситуации, он в красках пересказал им то же самое, что сообщил утром Темари. Чем больше народу поверят его «аргументам», тем лучше.

Вечер и ночь прошли спокойно. Перед тем, как отойти ко сну, Наруто успел еще прогуляться с членами своей команды по деревне и удивиться спокойствию и беспечности, царящим вокруг. Жизнь продолжала течь своим чередом, словно и не было похищения и проникновения Орочимару. Что это — железная выдержка коноховцев или беспросветная глупость? — задавался он вопросом.

Утром же его разбудила впорхнувшая в окно чернильная птица, которая тут же обернулась посланием от Сая.

«Поздравляю, Наруто-сан, вы добились цели. Сунагакуре объявила Конохе войну».