Самый желанный подарок (джен)

Подарки к его дню рождения начали прибывать ещё накануне. Их было немного, и почти каждого дарителя Северус Снейп без труда мог угадать по упаковке. Самый большой подарок, завёрнутый в дорогую вощёную бумагу в цветах клана МакГрегора, бесспорно, принадлежал директору Хогвартса. Подарки МакГонагалл всегда были практичны: она дарила раритетные книги, дорогое лабораторное оборудование или подписки на профессиональные журналы, освещавшие последние достижения в области зельеварения. Большой, неаккуратно упакованный свёрток, примостившийся на краю стола, был явно от Хагрида. Несмотря на неопрятный вид коробки и кажущуюся простоватость дарителя, подарки хогвартского лесничего Северус всегда ценил выше всего. Хагрид доставал для его экспериментальных зелий редчайшие ингредиенты: сок трын-травы, сушёных муховёрток, волосы из хвостов единорога, зубы кусачих грибов-сыроежек и многое другое. В школьной программе сложные зелья не изучались, а купить нечто подобное за его довольно скромное профессорское жалование почти не представлялось возможным.

Тяжёлый горшок с Эмилио Верига, стоявший теперь возле книжного шкафа, ещё утром принесла профессор Стебель. Помона никогда не доверяла доставку своих питомцев домовикам или переместительным заклинаниям, утверждая, что её чувствительные растения плохо переносят стороннюю магию. Эмилио Верига, являвшийся довольно редкой разновидностью растений, умевших создавать в помещении собственную неповторимую атмосферу, мгновенно навеял в подземельях Снейпа приятный морской бриз. Прямо под Эмилио Верига, прикрытый фиолетовыми листочками, лежал подарок от Флитвика — наверняка что-то неожиданное или крайне непристойное. В прошлом году в угоду шутке Филиус превратил свой подарок в муху, и Снейп целый час гонялся за ней по своей лаборатории, зная, что в качестве награды его ожидает двенадцатилетний односолодовый скотч. Впрочем, в этот раз всё могло оказаться гораздо хуже — однажды Флитвик прислал ему порнографический роман.

Сегодняшний день Снейп планировал провести в приятном уединении, разбирая подарки и экспериментируя с новым неоднозначным составом зелья Жидкой удачи. Рецепт, попавшийся ему на глаза в весьма уважаемом немецком журнале «Magischer Kessel»*, манил его своей парадоксальностью, и предвкушение от интересной работы портило только одно — Гарри Поттер, вот уже четверть часа маячивший за его спиной. Поттер в аврорской мантии был столь же раздражающе неприятен, как и в мантии школьной. Однако теперь, к своему величайшему сожалению, Снейп не только лишился своей власти над ним, но, что ещё более возмутительно, своего собственного личного пространства, право нарушать которое Поттер получил вместе со своим аврорским значком.

Их диалог повторялся уже много раз, всегда безрезультатно, и всё же Поттер по-прежнему не желал сдаваться.

— Скажите, Поттер, когда-нибудь наступит день, когда вы оставите меня в покое? — Снейп отложил в сторону “Magischer Kessel” и стал вынимать из ящика инструменты.

— Почему вы так упрямитесь, профессор? Пройдёте комиссию, они вынесут вердикт о вашем полном оправдании и официально закроют дело. Это всего лишь бюрократическая формальность, но без неё даже Министр не может изменить ваш статус.

— Зачем мне это? — Снейп раздражённо поморщился, переставляя пробирки с заранее подготовленными ингредиентами в специальные подставки. Тема, уже порядком набившая оскомину, начинала его утомлять. Ему хотелось выставить Поттера за дверь и сосредоточиться на подготовке к эксперименту, но строгий наказ Минервы не ссориться не позволял ему исполнить желаемое.

— Новый статус даст вам возможность делать всё, что вы пожелаете: бросить преподавание, уехать из Хогвартса…

— Радеете об учениках?

— Радею о справедливости, которой вы давно заслуживаете. Сейчас вас защищает статус преподавателя и протекционизм профессора МакГонагалл, но стоит вам уйти из Хогвартса, и вы лишитесь элементарных прав. Вы даже не сможете получить разрешение на аппарацию за пределы Британии или лицензию на открытие собственной лаборатории. Почему вы так упрямитесь, профессор? Это не суд, это всего лишь комиссия. Чертова формальность!

— Не выражайтесь, Поттер! — Снейп зло стукнул подставкой о стол. Он не собирался уступать мальчишке ни в этот раз и ни в какой другой. У него не было ни малейшего желания выставлять свою душу на всеобщее обозрение, ища оправдания у людей, получивших от Министерства сомнительное право судить его жизнь.

«Мерлин! — подумал Северус, до боли в пальцах сжимая край деревянной подставки. — Если ты меня слышишь, сделай мне самый лучший в жизни подарок — избавь меня от этого наглого, назойливого юнца!»

Хлоп...

Снейп стремительно обернулся.

На потёртом ковре, где всего секунду назад стоял Гарри Поттер, теперь лежал салатовый чайник.

— Что за чёрт! — растерянно пробормотал Северус.

Он быстро обошёл стол и поднял чайник с ковра. Чайник был тёплым и пустым. Северус Снейп всегда считал себя очень сильным магом, умевшим колдовать, не произнося заклинания вслух, но всё же не без палочки, и никогда ещё в этой чёртовой жизни его желания не исполнялись настолько буквально. Он постучал пальцем по округлому боку чайника, и тот отозвался приятным фарфоровым звоном — недорогой, но крепкий и добротный.

Соблазн воспользоваться ситуацией был слишком велик. На одно короткое мгновение Снейпу захотелось оставить всё как есть, запереть чайник в шкафу или ещё лучше — отправить его с совой в Министерство. Но мысль о взбучке, которую непременно устроила бы ему МакГонагалл, узнав о его выходке, немного подпортила ему удовольствие. Вопреки бытующему мнению, ему не слишком нравилось ссориться с директором.

С огромной неохотой Снейп поставил чайник на стол и взмахнул палочкой.

— Finite Incantatem! — чайник подкинуло в воздух, яростные салатовые искры брызнули во все стороны, однако ничего не произошло. Чайник остался чайником.

— Homorphus Charm** , — ещё одна попытка, и белое облачко пара, вырвавшееся из носика чайника, стремительно закружилось по комнате.

Снейп напряжённо потёр подбородок и сел в кресло.

За следующие четверть часа он испробовал на чайнике три десятка известных ему заклинаний с одинаково неудовлетворительным результатом. По совершенно непонятной причине чайник и не думал вновь превращаться в Поттера.

Подобного в практике Снейпа ещё не случалось. Вопреки ещё одному устоявшемуся мнению, которому он был обязан своей ежегодной вступительной речью перед первокурсниками, «махать» палочкой Северус Снейп умел и любил. Конечно, он не был столь блистателен в вопросах трансфигурации, как Минерва МакГонагалл, но даже в школьные годы преуспеть в превращении чайника ему не составило бы труда. Лишь после того, как еще одна серия заклинаний закончилась тем же фиаско, Снейп в ярости швырнул палочку на стол и, сложив пальцы домиком, с ненавистью уставился на чайник. Этот наглый мальчишка, даже будучи чайником, умудрялся не подчиняться его воле.

— Я хочу, чтобы ты снова стал Поттером! — в бешенстве рявкнул Северус, при этом чувствуя себя невероятно глупо.

Вполне ожидаемо, просьба к Мерлину, внутреннему магическому потенциалу или бог знает к какой высшей силе осталась без ответа. Кто бы ни помог ему осуществить желаемое чуть менее часа назад, на этот раз сила, свершившая волшебство, оказалась абсолютна глуха.

Легкое, едва различимое беспокойство, всё это время незаметно просачивавшееся сквозь охвативший Северуса гнев, наконец добралось и до его сознания. Снейп хорошо знал, что правильно проведённая трансфигурация не причиняла человеку никакого вреда, однако находиться в подобном состоянии живое существо могло весьма ограниченное время, и чем сложнее и высокоорганизованнее был разум, подвергшийся превращению, тем быстрее он начинал сходить с ума от невозможности правильной самоидентификации. И как бы Снейпу ни хотелось приравнять мозг Поттера по уровню интеллекта к морской свинке, он прекрасно понимал, что если к полудню завтрашнего дня он не превратит Поттера обратно, мальчишка наверняка лишится рассудка.

Впрочем, мысль о том, что ему возможно придётся обращаться за помощью к МакГонагалл, казалась Снейпу настолько унизительной, что он ещё полчаса промучился с заклинаниями, прежде чем сдаться окончательно.

Стоящие на каминной полке часы пробили полдень, когда он, сверх меры раздражённый и полный праведного гнева, отправился к директору исправлять ситуацию.

_____________________________________________________________________________________________

“Magischer Kessel”* — «Магический котёл», специализированный журнал по зельеварению, издаётся в городе Кёльн с 1829 г.

Finite Incantatem** — контрзаклинание широкого спектра действия, отменяет эффекты большинства заклинаний.

Homorphus Charm — трансфигурирующее заклинание, возвращает объекту первоначальный вид. Применяется в том числе к оборотням.