Хладнокровие (гет)

У мадам Помфри выдался паршивый день. Она еще не пришла в себя после недавнего сообщения, предвещающего скорую гибель ученика. Спасибо Мерлину, ничего не случилось. Гарри Поттер в который раз всех удивил: и младшую Уизли спас, и слизеринское чудовище смог побороть. Сейчас участники драматических событий отдыхали, забывшись тяжелым сном. Уже не первый раз мадам Помфри видела такое большое количество ран на теле маленького мальчика.

Непонятный звук нарушил мирное течение мыслей школьной медсестры. У постели Гарри Поттера сидел феникс Дамблдора — Фоукс, именно он принес измученных детей и профессора Локхарта в Больничное Крыло. Сейчас фантастическая птица привлекала внимание к правому плечу Гарри, слегка коснувшись его головой. Повторив свои действия, птица дернулась, и мадам Помфри, наконец, подошла проверить пациента.

Сложные руны, выводимые палочкой, выявили над спящим Гарри изображение его сломанной руки, точнее, хряща и кости. Мадам Помфри намётанным взглядом просмотрела изображение со всех сторон и пожала плечами. Внезапно она сдвинула брови, а её взгляд зацепился за область с шишкой. Взмахнув палочкой, она увеличила поврежденную руку для лучшего осмотра.

— О, там что-то есть, — пробормотала мадам Помфри. Оказалось, что в плечевой кости у Гарри Поттера было маленькое отверстие, по всей видимости, след от укуса. — Спасибо, Фоукс, я бы даже не заметила этого, — взмахи её палочки образовывали волны и зигзаги, "перевязывая" кость Гарри. — Вот и всё! Готово, — резюмировала она, мысленно решая оставить пациента на ночь, чтобы иметь возможность контролировать его выздоровление. А уже к завтраку он сможет вернуться к учебе.

После тех травм, что получил Гарри Поттер, требовалось полностью вырастить новую кость. Мадам Помфри же применила простое заклинание перевязывания, которое разжижало и перемешивало вещество кости на несколько мгновений, после чего заставляло его вновь затвердеть. Конечно, вместо настоящей пористой мальчик получал однородную плотную кость, но всего за несколько лет мать-природа вырастит её заново. Ведь клетки организма постоянно обновляются.

Мадам Помфри слегка улыбнулась фениксу, благодаря за помощь. И пока она, довольная собой, выходила из Больничного крыла, Фоукс продолжал издавать жалобную трель, смотря ей вслед. Даже последние несколько громких вскриков не привлекли внимание Помфри. Фоукс ещё раз посмотрел на спящего пациента, сделал движение крыльями, чем-то напоминающее пожатие плеч, и исчез в огненной вспышке.

На следующий день Гарри Поттер к восьми часам вечера поднялся к себе в общежитие, но вряд ли кто-то из студентов заметил, что к восьми тридцати Гриффиндорскую башню покинули все пауки.

"Вши-и-их", — волна пламени проносится где-то за спиной, в то время как он устремляется к укрытию.

"Он прыгает на спину тролля, пытаясь спасти Гермиону от неминуемой перспективы быть размазанной о стену".

"Шмяк", — камень-укрытие дрожит от удара.

"Гермиона впервые в жизни лжет, чтобы спасти от наказания Гарри и Рона".

"Вши-и-их", — струя пламени делает камень-укрытие невыносимо горячим.

"Гермиона спасла Гарри, подпалив мантию Снейпа".

"Р-ра", — дракон, определенно, выглядит недовольным тем, как быстро Гарри менял укрытие.

"Гермиона все еще продолжала верить в него, в то время как остальные считали, что он является наследником Слизерина и едва ли не хочет пожрать их всех самолично".

"Вш-ш-ших", — прицельная струя пламени преградила Гарри путь, и он резко бросился вперед — в последнее мгновение уйдя от перспективы быть поджаренным.

“Гермиона постоянно бегала в библиотеку в поисках полезной информации, которую только она могла найти.”

"Шмяк-шмяк", — Гарри катался по земле, избегая ударов остроконечного хвоста дракона.

"Гермиона стала окаменевшей маленькой девочкой, к которой он приходил каждый день. Даже в таком состоянии, она сумела подсказать какое чудовище обитает в Тайной комнате".

"Вши-и-и-их", — синее пламя преследовало Гарри, заставляя вновь и вновь менять укрытие.

"На него стремительно бежала Гермиона. Она обняла его и закричала: "Ты смог! Ты справился!"

"Бах!" — камень раскололся надвое от удара остроконечного хвоста, накрывая Гарри пылью.

"Гермиона забрала неизвестную метлу, защищая его от Сириуса Блэка".

"Гермиона увела его от оборотня в лес".

"Гермиона спасла крестного, возвращаясь с Гарри в недалекое прошлое".

"Гарри чувствовал, как тесно прижимается к нему Гермиона, пока они летели на Клювокрыле".

"Гермиона обнимала его на вокзале Кингс-Кросс".

"Вжи-и-и-их", — дракон непрерывно изрыгает пламя, превращая камень в лаву, стекающую потоком на землю.

"Гермиона — единственная, кто ему поверил. Даже Рон оказался предателем".

"Гермиона тратила всё своё свободное время, чтобы подготовить его к первому Испытанию".

— "Какие странные мысли могут посещать, пока ты пытаешься не стать основным блюдом дракона", — Гарри говорил сам с собой, так как продолжал перепрыгивать из одного укрытия в другое, спасаясь от драконового пламени.

Пока зрители с тревогой наблюдали за разрушением арены, Гарри мысленно считал секунды до прибытия метлы, которую он призвал в перерыве между атаками дракона. Пятнадцать секунд, а арена уже успела превратиться в песок.

Гарри призвал метлу на расстоянии более мили и не был уверен, что у него все получится.

"Перестань так думать, начни мыслить позитивно!" — кричала Гермиона в его голове, пока он вглядывался в голубое небо и уклонялся от очередной струи пламени, надеясь, что метла не сгорит ещё на подлёте.

Гарри уже из последних сил взбирался на каменный выступ, чтобы избежать удара остроконечного хвоста с шипами, когда наконец увидел свою Молнию, несущуюся со стороны трибун. Времени на то, чтобы поймать метлу за рукоять, не было, так что Гарри просто с лету запрыгнул на нее. Очень вовремя — струя пламени как раз оставила чёрный след на том месте, где он стоял ранее.

Спина Гарри нещадно болела от пламени, так часто его ласкавшего, но он, чтобы не врезаться в скалу, напряг все мышцы и резко направил метлу вверх.

— Какая отчаянность. Гарри Поттер призвал метлу и теперь пытается соревноваться с драконом в скорости! — голос Людо Бэгмена разносится над трибунами.

"Наверняка завтра газеты скажут, что я хвастался, а не спасал свою задницу", — думал он, продолжая набирать высоту и уворачиваться от огня, словно от бладжера. Гарри очень не хотел принимать предложение дракона — отобедать.

Гарри всё ещё продолжал наворачивать круги над чудовищем в поиске лазейки, чтобы достать наконец яйцо. Но чудовище, наблюдавшее за Гарри своими вертикальными зрачками, явно не собиралось давать ему такую возможность. Дракон защищал свое гнездо, низко приседая над ним и делая взмахи огромными кожистыми крыльями.

План Гермионы, который они так часто обсуждали, заключался в том, чтобы вывести дракониху из себя, подавляя её материнские инстинкты. У Гарри Поттера был только один шанс заставить дракона преследовать его. Для этого он должен был изображать раздражающего комара в жаркую летнюю ночь.

Наконец-то чудовище не выдержало давления, оно рвануло за Гарри и попыталось сцапать его зубами. И даже несмотря на то, что цепь его сдерживала, и дракон просто оторвал часть мантии, Гарри Поттер почти потерял равновесие, чуть не упав с метлы.

Сфокусировав взгляд и взяв метлу под контроль, он заметил, что пока он летит к гнезду на огромной скорости, дракон подбирается к нему все ближе. С другой стороны гнездо оставалось без защиты. Дракона точно не устраивало, что «комар» упорно приближался к заветной цели. У Гарри сработали инстинкты ловца, и он, игнорируя в голове истошный вопль грозной Гермионы, бросился за яйцом. В этот же момент дракон врезался в землю.

Судорожный вздох пронесся над трибунами, но резко сменился на восторженный крик, когда Гарри с яйцом в руке взлетел с другой стороны загона.

Зрители завопили так, что крик Людо Бэгмена, усиленный заклинанием Сонорус: "ОН СДЕЛАЛ ЭТО!" был совершенно не слышен.

— За невероятно короткое время самый молодой чемпион выполнил задание! — продолжал вещать комментатор. — Это может изменить шансы других участников!

Своими словами Людо Бэгмен закончил первый тур. Но, к сожалению, драконы не понимали по-английски. Драконологи, под большим впечатлением от летного мастерства молодого чемпиона, упустили тот момент, когда дракон, никем не сдерживаемый, впечатался в Гарри, по своей невнимательности делающего круг почета над загоном. Несколько секунд толпа просто молчала, потом начала паниковать, когда Гарри с нехорошим стуком упал на землю и выронил яйцо.

* * *

Мадам Помфри была в ярости и громко возмущалась, когда в палатку вносили разбитое тело Гарри Поттера.

— Драконы! Чем, Мерлинова задница, они думали, когда привозили драконов! — она начала осматривать многочисленные повреждения пациента. — Он даже выполнил задание и остался жив! Куда только смотрели эти румыны!

После нескольких взмахов палочкой она глубоко вздохнула. Оказалось, всё не так плохо: всего-то сотрясение мозга, ушибы и огромный шип из драконьего хвоста, торчащий из руки. Совершенно ничего страшного, учитывая, что шип вошел прямо в кость. Заклинания призыва школьной медсестры оказались недостаточно сильны для того, чтобы вытащить шип из кости. Ей пришлось привязать Гарри к кровати, снять с него верхнюю одежду и практически вручную достать острый наконечник. Мадам Помфри была рада, что Гарри уже под обезболивающими зельями. Нет ничего хуже пациентов, кричащих от боли, особенно тех, кто ей нравился. Обрабатывая рану заклинанием, медсестра отвлеклась, когда в палатку вносили бездыханное тело с пышными волосами. Обратив свое внимание на нового пациента, она практически не глядя наложила то же самое простое восстанавливающее заклинание на руку Гарри, что и на втором курсе.

Пути Мерлина неисповедимы. Полностью игнорируя теорию вероятности, драконий шип проткнул то же самое место, что и клык василиска. Мадам Помфри вновь оказалась невнимательной и не призвала все фрагменты шипа, вручную вытащив только самый большой кусок. Маленький кусочек драконьей кости так и остался вживлен в тело Гарри Поттера. И все бы ничего, но в теле мальчика всё ещё оставался яд из клыка василиска.

И пока школьная медсестра проверяла раны от ногтей на щеках мисс Грейнджер, которые она сама себе нанесла, за ее спиной самый молодой чемпион Турнира молча бился в конвульсиях.

Гарри проснулся с ощущением, что по всему его телу прошелся дракон. Судя по запахам зелий и свежего белья, он находился в Больничном крыле, правда в воздухе пахло еще чем-то, но определить запах он так и не сумел.

В детстве, когда он просыпался в чулане под лестницей после очередных побоев, он мысленно проверял своё состояние. Этим Гарри и решил заняться прямо сейчас.

"Ноги? Есть. Руки? Правая болит, но есть. Левая в полном порядке. Грудь? Болит адски, но это ничто по сравнению с головной болью. Особенно горят глаза, словно кто-то протыкает их насквозь снова и снова".

Как только Гарри убедился в том, что жив и относительно здоров, он открыл глаза, которые сразу заслезились от яркого света. Поморгав и немного придя в себя, он заерзал на кровати, что сразу же разбудило мадам Помфри, которая спала неподалеку. Чары у нее там наведены, что ли?

Она всегда знала, когда пациент проснулся. И незамедлительно ругала его и подвергала дотошному допросу. Так было и с Гарри, а мерзкое на вкус лечебное зелье точно не доставило бы ему удовольствия, ведь прежде всего он хотел осмотреться и вообще понять, что происходит.

Уже с шести футов Гарри почувствовал запах болеутоляющего зелья, которое несла Мадам Помфри. Увидев это, он едва смог справиться с желанием зарычать на нее.

Если запах был и мерзкий, то на вкус оно оказалось вполне нормальным. К тому же он обрадовался, что это единственное, что назначила школьная медсестра.

— Гарри?

Он повернулся на звук своего имени. Очертания и голос девушки, лежащей на кровати в другом конце комнаты, показались ему знакомыми.

— Гермиона? Это ты? — проверил он.

— Да, Гарри. Как ты себя чувствуешь?

— Все отлично! — сказал он, безуспешно пытаясь найти на тумбочке свои очки.

— Когда ты так говоришь, это может означать все, что угодно, от "Все хорошо" до "Я умираю", — эти слова заставили мадам Помфри усмехнуться, что привлекло внимание Гермионы, и та сразу же у нее спросила: — Что случилось?

— Ну что могло случиться? Вы расцарапали себе лицо и, кажется, упали в обморок, наблюдая, как ваш друг в очередной раз рискует жизнью. На вашем затылке я обнаружила шишку, правда, её происхождение мне неясно. Мистер Поттер, — она махнула рукой в сторону другого пациента, — получил сотрясение мозга, порезы, проколотую насквозь руку и это... драконье яйцо. Вас, мисс Грейнджер, вносили в палатку, когда я заканчивала лечение мистера Поттера. После осмотра вас обоих принесли сюда. Теперь, когда вы очнулись, я со спокойной душой пойду поужинаю. Когда зелья перестанут действовать, вас покормит эльф Хогвартса, но к этому времени я уже вернусь. Завтра, если вы не будете глупить, сможете вернуться на занятия, — закончила школьная медсестра и отправилась в Большой зал.

Через несколько секунд Гарри спросил:

— Как ты себя чувствуешь?

— Все отлично, — сказала Гермиона, полностью повторив его недавнюю интонацию, чем вызвала его усмешку. — Между прочим, я, в отличие от вас, "мистер, я все еще жив", имела в виду то, что сказала, — начала строго выговаривать она, но Гарри все же услышал слабый смех в ее голосе.

Еще несколько секунд они слегка посмеивались, пока Гарри не услышал тихие всхлипывания.

— Ты плачешь? — спросил Гарри, пытаясь её рассмотреть.

Гермиона задрожала и свернулась калачиком, чтобы он не заметил её слез.

— Нет, конечно, нет! — воскликнула она.

— Гермиона, я слышу, как ты плачешь, и, кажется, чувствую запах слез, — Гарри сделал вдох носом. — И еще такой запах... словно где-то стоит корзина с персиками, и это точно лучше, чем запахи больничных зелий.

— Ты ошибаешься, здесь нет никаких персиков, — осматриваясь, сказала Гермиона и начала вытирать слезы рукавами, — даже цветов нет.

— Нет? Странно. По-моему, запах усиливается. Так почему ты плачешь?

Гермиона хотела быть сильной и не показывать своей слабости. Но увидев его живым и невредимым, услышав его голос, — воспоминания нахлынули, и она разрыдалась. Гарри вскочил с постели и бросился к подруге. Он неловко обнимал её, пока она цеплялась за него, заливая слезами его пижаму. Гарри надеялся, что как только она успокоится, он все узнает.

— Я... я... я чуть не потеряла тебя. Ты чуть не умер... — Гарри практически шипел от боли, пока Гермиона впивалась пальцами ему в спину. Он мягко поглаживал её, чтобы она не задушила его в объятьях.

— Если бы... Если бы ты... — тело Гермионы продолжали сотрясать рыдания, и она воскликнула: — У меня больше... никого нет. Я бы осталась одна... снова!

— Ты не одна... — пробормотал он, успокаивая её. — Есть Рон и Джинни...

— Они не ты... — вздохнула она и еще сильнее стиснула руки. У Гарри перед глазами замелькали звездочки. Но, несмотря на боль, ему почему-то всё это нравилось.

— Пока она успокаивалась на его плече, у Гарри мелькнула мысль, что именно ее волосы пахли персиками.

— Я знаю, но одна ты все равно бы не осталась, — говорил он ей, поглаживая её мягкие локоны.

— Рон терпит меня из-за тебя — Джинни из-за тебя и Рона, — невесело усмехнулась Гермиона, — если бы тебя не стало, я осталась бы одна.

Гарри стало не по себе от той правды, которую открыла ему Гермиона. У Джинни слишком много своих друзей, а Рон. Это Рон. Именно он устраивал подруге показательные бойкоты на третьем курсе из-за крысы и метлы.

Теперь Рон игнорировал и Гарри, потому что не поверил его словам. Гермиона тоже попала бы под удар, если бы не домашние работы, которые тот регулярно списывал. Гнев вспыхнул в Гарри, и он пообещал себе не прощать друга и позаботиться о девушке в его руках.

Гарри не хотел своими мыслями делать ей больно, вместо этого он сам еще крепче её обнял. Потом он отклонился назад и поднял лицо Гермионы указательным пальцем за подбородок. В этот момент она была невероятно милой, с покрасневшими от слез глазами, спутавшимися волосами и шмыгающим носом. У неё все еще дрожали губы, и она старательно отводила взгляд.

Он мягко стер ее слезы и сделал то, что стало неожиданностью для обоих: поцеловал Гермиону в лоб. Ответил на удивленный взгляд улыбкой и прошептал, лаская рукой её щеку:

— В таком случае, я останусь с тобой, идет?

Гарри развеселил этот недоуменный взгляд, а Гермиона пыталась сообразить, нормальное ли это поведение для её друга.

— Сейчас ты очень милая... — сказал он и убрал за ухо прядь волос, вызывая её благодарную улыбку.

— Гарри, где твои очки? — спросила она внезапно.

— Там... наверное, — махнул он в сторону его кровати и замер, посмотрев на руку, которую обычно не видно с такого расстояния. Он приблизил к себе ладонь, рассматривая её. Он поднял голову и огляделся. Несколько минут назад Гарри не мог разглядеть Гермиону, а теперь может видеть кровать на другом конце комнаты. Что происходит?

— Мои глаза... — Гарри посмотрел на подругу. — Я могу... видеть! Но...

— Как?!

— Кого ты спрашиваешь? — сказал Гарри и рассмеялся. — Кто здесь самый умный?

— Это ведь не смешно, — начала волноваться Гермиона и быстро заговорила: — Может быть, это побочный эффект от сотрясения мозга. Мадам Помфри проверила твою голову? Как ты себя чувствуешь? Голова болит, кружится? Подожди, ты упомянул запах.

— Это пахнут твои волосы, — пожал плечами Гарри, словно это обычное дело, — теперь я чувствую запах твоих волос.

— Ты так просто об этом говоришь?! — вскочила она. — Я мыла голову вчера вечером, а ты почувствовал запах шампуня через всю комнату?! — практически закричала Гермиона, но резко успокоилась, чтобы подумать. — Хорошо, не нужно паниковать. Не нужно. Твои чувства обострены, это нормально, даже можно сказать, неплохо. Твои глаза. Это же хорошо, что ты можешь видеть без очков, особенно для Турнира, — бормотала Гермиона, двигаясь из стороны в сторону, пока Гарри не встал и снова не прижал её к себе.

— Все хорошо. Все будет хорошо, — шептал Гарри, покачивая её, словно ребенка.

Гермионе было очень неловко быть тесно прижатой к другу детства, но внутренний голос кричал: "Заткнись и наслаждайся!"

Как только мадам Помфри вернулась в свои владения, она сразу поняла, что Гарри может отлично видеть. Помогла и Гермиона, набросившаяся на нее с сотней вопросов. Медсестра стойко перенесла бурю по имени "Грейнджер" и повернулась к Гарри, который спокойно спросил о случившемся, но попросил ничего не исправлять. Она хоть и была удивлена, но просьбу необычно настойчивого студента выполнила, в конце концов, ему и так слишком часто доставалось.

— Все по-прежнему, — сказала уставшая мадам Помфри после произнесения нескольких диагностических заклинаний, — сотрясение мозга, проколотая насквозь рука и порезы по всему телу. Также есть синяки по всей спине, но лечебная мазь быстро все исправит.

— Но как это возможно?! — спрашивала в недоумении Гермиона. — Еще вчера он видел, как летучая мышь, а сегодня обоняние у него стало, как у собаки-ищейки!

— Эй, Гермиона, я ведь не против, — рассмеялся Гарри и с удовольствием понаблюдал за покрасневшим лицом подруги.

Тем не менее школьная медсестра сделала над Гарри еще несколько взмахов палочкой. Так ничего и не обнаружив, она все списала на состояние аффекта после сотрясения мозга и предупредила, что его новые способности могут вскоре исчезнуть. Чтобы не привлекать лишнего внимания, Гарри все же надел очки, правда Гермиона трансфигурировала линзы в обычные стекла.

Когда на следующее утро их с подругой отпустили на завтрак в Большой Зал, Гарри понял, что жить станет значительно легче.

Большинство значков с надписью "Поттер-вонючка" исчезли. Их, конечно же, продолжали носить слизеринцы во главе с Драко Малфоем, но Гарри это не волновало. Хотя мысленно он вспомнил всех, кто был обладателем таких сувениров.

Пока друзья шли по Хогвартсу, они ощущали едва заметные изменения в своих отношениях. Они практически все время были вместе после провозглашения Гарри четвертым чемпионом. Так что не было ничего странного в том, что при ходьбе расстояние между ними значительно сократилось, а их пальцы часто соприкасались друг с другом.

В Большом зале они заняли свои обычные места, а Джинни Уизли, сидевшая неподалеку, радостно их приветствовала.

— Ну вы даете! — говорила она с улыбкой. — В Гарри врезался дракон, а тебя, Гермиона, кажется, сшибли с ног, или ты сама в обморок упала. В той суматохе вообще ничего нельзя было разобрать.

— Это точно, — пробубнил Невилл Лонгботтом, — пуффендуйцы сзади так толкались, что я чуть не улетел на арену.

— Синяки есть даже у меня, — вставил фразу Фред Уизли, а его близнец Джордж продолжил: — Не переживай, Гермиона, это могло случится с каждым.

— Кстати, — начал говорить Фред, а Джордж закончил: — Ты по очкам сравнялся с Седриком Диггори, а ведь он старше на два года.

— Отличная работа! — сказали близнецы одновременно.

Закончив веселить народ, братья Уизли отправились к своим друзьям: Ли Джордану и Анджелине Джонсон.

Как только Гарри с Гермионой начали наполнять свои тарелки, на только что освободившееся место сел Рон Уизли. Он, как всегда, начал быстро и неаккуратно поглощать пищу, а Гарри если и был удивлен и разгневан его присутствием, то виду не подавал.

Рон впервые с Хэллоуина обратился к Гарри, но набитый едой рот не позволял хорошо разобрать его слова.

— Ладно, я тебе верю, — сказал Рон, прожевав последний кусок мяса.

— Да, что ты говоришь? А что случилось? — спросил Гарри, подозрительно посмотрев на шестого Уизли.

— Ну... По-моему, — начал Рон, не прекращая жевать, — кто-то обманул Кубок огня.

— Рон, некоторые за этим столом поняли с самого начала, что я не писал своего имени на бумажке, — он махнул в сторону Гриффиндорцев, которые ему утвердительно кивнули, — а почему ты вдруг изменил свое мнение?

— Не надо грубить, я же здесь, — огрызнулся Рон, как делал всегда, на кого-то обидевшись.

— По-твоему, я просто должен забить на твое предательство? — с неверием в голосе спросил Гарри, а Гермиона и Джинни съежились, со страхом ожидая окончания разговора.

— Конечно. Ну какое предательство, просто я сглупил, — весело сказал Рон и протянул руку. — Снова лучшие друзья?

Если бы Рон признал свою ошибку, извинился бы, Гарри скорее всего бы простил его. Но его тон только убедил Гарри в его решении не прощать бывшего лучшего друга.

— Нет, Рон, — пробормотал Гарри, не отрывая взгляда от тарелки, — пожалуй, мы можем оставаться приятелями, но в дружбе необходимо доверие, а ты мое потерял. Понимаешь?

Гарри ни на секунду не усомнился в своем решении, а ладошка Гермионы, скользнувшая в его руку, успокоила расшатавшиеся нервы. Реакция Рона была ожидаемой.

— Но... но... отлично! — закричал бывший друг, вскочил со скамейки и сплюнул. — Ну и оставайся!

— Второго шанса не будет, подумай об этом, — сказал Гарри.

Раскрасневшийся Рон выскочил из Большого зала, даже не закончив завтракать, а Гарри поднял взгляд от тарелки и увидел взгляды сокурсников, направленные на него.

— Что? — спросил он удивленно.

— Второго шанса не будет? — спросила в недоумении Джинни. — Почему ты так сказал? Что случилось?

— Петтигрю случился, — пожал плечами Гарри, и кивок Гермионы прибавил ему уверенности. — Слишком часто люди ведут себя со мной так, словно они ни в чем не виноваты. А дракон преподал мне отличный урок. Заканчивать надо все вовремя, иначе тебя укусят за задницу.

— Гарри, следи за языком! — выговорила Гермиона.

— Извини.

— Чему мог научить тебя дракон? — не поняла Джинни.

— Дракон не отпустил меня, защищая оставшиеся яйца. Он просто решил ликвидировать угрозу. Это неплохой подход. Решать надо всё сразу, чтобы потом не расхлебывать последствия, — объяснял Гарри, а потом с улыбкой повернулся к Гермионе: — Отличный совет, как считаешь?

В тот же вечер Гарри написал Сириусу письмо с подробным отчетом о произошедших событиях. Когда он пытался для безопасности воспользоваться школьной совой, они все как-то сразу оказывались сильно занятыми. Пришлось просить Хедвиг.

Все последующие дни Гарри игнорировал опечаленного Рона, все больше занимаясь с Гермионой, как и перед первым туром. Он пришел к выводу, что всякая ерунда, которую они с Роном делали, привела к тому, что такое простое заклинание, как "Акцио", он тренировал почти месяц. Теперь ему просто необходимо было знать новые способы своей защиты.

На его теле очень быстро зажили синяки и порезы. Восстановившегося Гарри не волновал даже шрам на руке, ведь к ношению метки ему не привыкать.

Со временем улучшились его "способности". Во время полета на метле он наслаждался своим обострившимся зрением, а неожиданно хороший слух позволял слышать школьные сплетни о Гарри Поттере, даже, если поднапрячься, из-за закрытой двери. Вот только в Обеденном Зале его голова разрывалась от обилия в ней голосов.

Так же, как и слух, у Гарри пока плохо получалось контролировать обоняние. Правда, он оценил чистоплотность Гермионы, особенно в сравнении с другими обитателями Гриффиндорской башни.

К сожалению, жизнь не всегда его радовала. Рита Скитер караулила Гарри после урока "Ухода за магическими существами", чтобы взять интервью. Гермиона в очередной раз помогла ему избежать нежелательной встречи, но то, что корреспондент "Ежедневного пророка" увидела четвертого чемпиона на расстоянии вытянутой руки, было достаточно, для создания очередных лживых фактов о нем.

Многие студенты Хогвартса продолжали ненавидеть Гермиону из-за её предполагаемых отношений с Гарри — о чем стало ясно из газет.

Когда Гарри вблизи слышал подобные сплетни, он буквально рычал и шипел на тех, кто их разносил.

Совсем скоро жизнь преподнесла еще один неприятный сюрприз. Гермиона, создательница Г.А.В.Н.Э, обнаружила на кухне целые толпы домовых эльфов. Среди них были Добби и Винки, которая заливала своё горе алкоголем, в отличие от ушастого друга. Подруга, пришедшая в ужас от порабощения волшебного народца, пыталась убедить Винки в счастье её свободы, чем только усугубила истерику. Покидая кухню, Гермиона что-то нехорошее бормотала себе под нос.

Три дня спустя было объявлено о том, что вскоре состоится Рождественский бал. Макгонагалл поставила перед Гарри задачу: найти себе пару, так как ему будет необходимо, как чемпиону, исполнить вступительный танец. Появившаяся уверенность в себе помогла ему пригласить на бал Чжоу Чанг, прекрасную китаянку из Рейвенкло, но она уже была с Седриком. Гермиона, которая была в списке следующей, к удивлению Гарри, была уже приглашена чемпионом школы Дурмстранг — Виктором Крамом. Она посоветовала обратиться к Падме Патил, которая была еще свободна. Гарри немедленно последовал её совету.

Друзей очень повеселил Рон. Он пытался пригласить чемпионку школы Шармбатон — Флер Делакур. К своему сожалению, он не смог преодолеть волнение и поэтому вместо нормального предложения у него вырывались отдельные громкие слова "Бал. Ты. Я. Вместе". Раздраженная чемпионка просто отошла в сторону, проигнорировав не слишком вежливого студента.

Гермиона была разочарована поведением Рона, словно он не общался с ней и Гарри на протяжении трех лет. Было очень странно и печально наблюдать, как он легко от них отделился.

Спустя несколько дней Гарри обратился к Гермионе с просьбой научить его танцевать, чтобы он не выглядел на балу дураком. Подруга сама изъявила желание помочь ему — вместо того, чтобы просто дать почитать книгу по магическому бальному танцу. Жизнь налаживалась.

И вот, следующие несколько недель в пустых кабинетах Хогвартса, наслаждаясь обществом друг друга, Гарри и Гермиона от танцев, недолго размышляя, перешли к первым робким поцелуям.

На очередном вечернем свидании они договорились некоторое время скрывать свою влюбленность перед остальными.

Они надеялись, что со временем Рон изменит свое отношения к ситуации в целом, и после бала будет спокойнее к ним относиться.

Гарри и Гермиона договорились не менять партнеров. Практически перед самым балом это было бы некрасиво. Но ничто не помешало им вместе весело провести время, ведь сидеть они все равно будут за одним столом.

Карусель сплетен, возглавляемая Ритой Скитер, продолжала крутиться и разносить слухи вокруг Гарри и Гермионы. Это еще сильнее убедило последнюю как можно дольше сохранять тайну их отношений. Чтобы не получилось, что Гермиона непостоянна в своих предпочтениях. И даже если Гарри мало волновало то, что о нем говорят, он все-таки подумал о Падме и Гермионе, которых могли изрядно повалять в грязи.

Прямо перед балом Рон самым оскорбительным образом потребовал, чтобы Гермиона пошла с ним на бал. Накричав на бывшего друга, она, заливаясь слезами, убежала на женскую половину Гриффиндорской башни. Поведение Рона, мягко говоря, было неадекватным, что отметили девушки, наблюдавшие всю сцену. Весть, разнесенная по всему Хогвартсу, что шестой Уизли "шовинистский болван", заставила Рона пойти на бал одному. Что в итоге не слишком его опечалило, ведь там была его самая главная любовь — еда.

* * *

Гермиона бежала по темным коридорам Хогвартса, освещаемым только настенными факелами. Подол светло-голубого платья шуршал по каменным плитам, задевая каблуки среднего размера, которые громко стучали в тишине замка. Она выглядела совершенно безумной — из-за слез, смешанных с черной тушью и стекающих по ее щекам.

Наконец она нашла того, кого искала. Гарри, совершенно отрешенный от всего, сидел в заброшенном кабинете, который был наполнен старой мебелью и другим хламом. Она панически боялась его гнева, но отсутствующий вид испугал ее еще больше.

— Гарри? — позвала Гермиона жалобно и, не услышав ответа, попросила: — Пожалуйста, поговори со мной.

Её голос дрожал от слез, что все еще оставляли дорожки на ее лице. Гарри же продолжал молча смотреть в стену. Она подошла и села перед ним на колени, пытаясь взять его за руки.

— Пожалуйста, Гарри. Ты можешь гневаться и кричать — что угодно. Только не молчи...

Он поднял голову и посмотрел на Гермиону совершенно ледяным взглядом.

— Что ты хочешь услышать, Грейнджер? — сдержанно спросил он. Ни капли сострадания не мелькнуло на его лице, таком добродушном обычно.

— Я... не знаю. Я... — пыталась она говорить сквозь рыдания.

— Зато знаю я. Как насчет... почему? — прошипел Гарри.

Секунды тянулись бесконечно, пока Гермиона размышляла, что ему сказать. Она хотела было ему соврать, но Гарри не заслуживал такого отношения. "Я виновата", — думала она, а вслух прошептала:

— Рон.

— Что?! — закричал Гарри, а Гермиона съежилась от страха и залепетала:

— Рон говорил, что я некрасивая, что Крам пошел со мной из жалости, что он даже не захочет прикоснуться ко мне. Он... — слезы душили ее так, что рассказ пришлось прервать. Мечтать об успокоительных объятиях Гарри было бесполезно, и она продолжила: — Я... хотела проучить его. Я... плохо в тот момент соображала.

— Ты вообще не соображала, — зарычал Гарри, — иначе я бы не увидел тебя в руках другого!

— Прости! — рыдала она. — Это было для Рона. Он должен был увидеть, а тут ты и... увидел...

— Как тебя щупают чужие руки, — сказал он подавлено.

— Мне это не нравилось, не нравилось. Я хотела остановить его.

Когда дверь в комнату открылась, Гермиона была уверена, что это Рон, и начала активнее целовать Чемпиона Дурмстранга, поощряя его на активные действия. Опытный ловелас, он сразу же этим воспользовался и, подняв подол женского платья, сжал голые ягодицы, а такого она еще даже Гарри не позволяла. Когда она поняла, что произошло, — Гарри уже убегал по коридору.

— Хотела? А если бы я пришел чуть позже? Ты бы уже лежала под ним? — кричал Гарри, сдерживаясь, чтобы её не ударить.

— Я... не... знаю... Я злилась на Рона и... не понимала, — говорила она беспомощно.

— Ты изменила мне из-за Рона? Серьезно? — сплюнул он и отвернулся к окну, вглядываясь в темноту Запретного леса.

— Я не изменяла тебе... — сказала она и остановилась, понимая, что совершила непоправимое — что сама виновата во всем. Она снова начала умолять его, подойдя ближе. — Прости меня. Прости. Я совершила глупость. Пожалуйста!

— Я не могу, — обреченно сказал Гарри, — мне еще неприятнее, что все было ради Рона.

Рыдающая, она бросилась перед ним на колени. Она судорожно цеплялась за его ноги и целовала край мантии. В голове проносился голос, заставляя её еще больше себя ненавидеть: "Он чуть не умер, ты чуть не потеряла его! Теперь ты сама оттолкнула его своей неверностью. Ты не можешь его потерять! Он нужен тебе! Нужен!" Истерика совсем ее накрыла, когда она в последней отчаянной попытке попросить прощения, закричала:

— Я все сделаю! Все сделаю для тебя! Все! Все! Прости меня! Прости!

— Что, по-твоему, может заставить меня простить это? Что ты можешь сделать для того, чтобы я забыл, как ты практически отдалась другому парню! — рычал он, глядя ей в глаза, и снова от нее отвернулся. Резкое движение заставило хрустнуть позвонки, и он, накрыв рукой шею, слегка качнул головой, пытаясь вернуть комфортное состояние.

Гермиона же только увидела, как он дернул головой в сторону дивана, и поняла это по своему. Её накрыли страх и неверие. Она сразу начала лихорадочно думать: "Он не может. Он не станет заставлять. Только не Гарри!"

Осознание медленно достигало разума Гермионы. Гарри больше не даст второго шанса. В этом убедились все те, кто не верил в его невиновность.

Уже в Больничном крыле она поняла, насколько важен для неё Гарри. И совсем недавно сделала лучшего друга парнем. Теперь из-за своего тщеславия она могла все потерять. Снова остаться одна.

Она совершенно забыла о человеке, который не раз рисковал жизнью ради нее, был рядом в самые тяжелые моменты, когда решила проучить придурка Рона. Что это ей дало? Только мерзкое ощущение грязи на своем теле после рук знаменитости, хотя она и не знала, смогла бы остановить настойчивого мужчину, если бы он потребовал бы большего. Гарри был зол, и она решила, что должна заслужить его прощение, что именно этого он хочет. А что может быть большим проявлением доверия, чем это. И она подумала: "Жестоко, но справедливо".

Все решив, она поднялась с колен и пошла к старому дивану, на ходу расстегивая платье. Оно держалось лишь на груди, что сначала очень беспокоило Гермиону. А теперь ее волновало, не покажется ли Гарри ее грудь слишком маленькой. Оставшись в одних трусиках, она покрылась краской стыда, хотя и стояла спиной к своему парню.

Коснувшись коленками дивана, она быстро стянула трусики и села, оставаясь полностью обнаженной. Ее глаза закрылись от стыда. Гермиона легла на левый бок спиной к нему, надеясь, что эта поза достаточно привлекательна.

— Я твоя, если тебе это нужно, — сказала Гермиона обреченно и замерла в ожидании, сдерживая слезы.

Через несколько мгновений что-то мягкое коснулась ее плеча, заставляя ее вздрогнуть. Но облегчение накатило на нее, когда она поняла, что это просто одеяло, дающее долгожданное тепло и чувство безопасности. Но потом поняла: "Он отверг меня!"

Гермиона панически искала его глазами, не думая о снова обнажившейся груди. Он стоял у двери и смотрел на нее.

— Я слишком зол. Мы поговорим здесь завтра. В семь, — сказал он спокойно и ушел.

Слезы радости полились из ее глаз и пропитали одеяло, прижатое к груди, пока она не поняла смысл его загадочной фразы.

Комментарий от переводчика:

Заметки от автора я не буду писать, так как они больше не актуальны.

От себя добавлю, что не ожидала, что автор так опустит Гермиону в глазах Гарри. Очевидно, это нужно было для дальнейшего сюжета.

Гермиона появилась в той самой комнате ранним утром. Она слишком волновалась, чтобы спать, и поэтому пришла сюда в пять утра. Только в детстве Гермиона вставала так рано, мечтая увидеть подарки от Санта Клауса. Она с тревогой смотрела на дверь, прижимая к себе одеяло, которым Гарри ее вчера укрыл. Больше всего она боялась, что он так и не появится.

Гермиона вздрогнула, когда часы пробили семь, но не успели они ударить второй раз, как в комнату вошел Гарри. Она резко встала и уже хотела броситься к нему навстречу, но остановилась.

 — Привет, — прошептала она и опустила взгляд.

Гарри выглядел смущенным, но уже через секунду хлопнул в ладоши и рассмеялся.

 — Даже не обнимешь меня? — спросил он с доброй усмешкой.

Гермиона вскрикнула и, бросившись к Гарри, стала покрывать его солёными от слез поцелуями.

Почти минуту они нежно целовались, после чего сели на широкий подоконник и, кутаясь в одеяло. стали наслаждаться прекрасным видом озера в свете утреннего солнца.

Гермиона крепче прижалась к обнимающей ее руке и удовлетворённо вздохнула.

 — Почему мы не сделали этого вчера? — спросила она.

— Может быть потому, что кто-то вывел меня из себя? — беззлобно усмехнулся Гарри и тут же почувствовал, как Гермиона замерла в его объятиях.

 — Прости, — произнесла она тихо.

— Я уже это сделал, — он обнял её ещё крепче, а потом, вздохнув, продолжил говорить: — Прошлой ночью нормального разговора бы не получилось. Я был слишком зол. Мне нужно было время, чтобы прийти в себя.

Мягкими, успокаивающими движениями он поглаживал её волосы, словно обещая, что всё наладится. Но на Гермиону до сих пор давило чувство вины, а в голове звучал вопрос: «Зачем ты это сделала?».

 — Я понял, что Рон знает, как сделать тебе больно. Когда Снейп и Малфой провоцируют меня, я сам часто совершаю глупости, и было бы лицемерием осуждать такое же поведение у тебя. Да и сейчас я уже не помню, чтобы ты отвечала на поцелуй Крама. Я прав?

Сглотнув, Гермиона начала отвечать, выжимая из себя каждое слово.

— Я не хочу говорить о Роне. Ты прав, я не целовала в ответ Крама. Я старалась сдерживать его, но потом услышала шаги. Я обняла его, но вместо того, чтобы поцеловать, он начал лапать меня ниже спины. Мне не понравилось всё это, но я считала, что надо утереть нос Рону. Потом руки Крама так быстро оказались под моим платьем, что я растерялась, а потом внезапно появился ты. Я сразу же побежала за тобой, — она глубоко вздохнула и повернулась к Гарри. Перекинув ноги, она села к нему на колени и обняла его. — Прости, я так виновата.

 — Я все еще расстроен вчерашним, но, думаю, мы оба виноваты, что вчера испортили две замечательные недели, — признался Гарри и продолжил объяснять: — На самом деле, мы с тобой социофобы — когда-нибудь это должно было нам аукнуться.

 — Пожалуй, — Гермиона на секунду задумалась. — Нам нужно было сразу рассказать всем правду. Глупо было держать в секрете наши отношения, особенно когда Рон повел себя, как… задница.

 — Согласен, лгать было глупо, — кивнул он в знак одобрения. — А нашим партнерам по танцам можно было объяснить, что мы не хотели бы быть грубыми и бросать их в последнюю секунду.

 — Все-таки я чувствую себя ужасно виноватой, — сказала Гермиона. — Мы только начали встречаться, и я совершенно не подумала, что своими действиями могу причинить тебе боль. Ты сможешь когда-нибудь забыть об этом?

Гарри вместо ответа мягко её поцеловал и крепко обнял.

 — Кстати. Ты простил меня, потому что я готова была тебе отдаться? — настойчиво спросила Гермиона.

 — Ты хочешь поругаться, или просто спрашиваешь? — мягко уточнил Гарри, на что Гермиона резко дернулась и заторопилась ответить.

— Вопрос, это просто вопрос!

 — Не паникуй, мой персик, — сказал Гарри, мягко возвращая ее голову на свою грудь. Гермиона улыбнулась, услышав ласковое прозвище. С тех пор, как Гарри почувствовал запах её персикового шампуня, его сложно было уговорить называть её как-то иначе. Замечательно было то, что использовал он это слово только наедине, тогда как Рон скорее всего, оповестил бы весь Большой зал. В конце концов, прозвище могло быть и хуже.

 — В общем, я был раздражен. Неужели ты думала, что я куплюсь на такой дешевый трюк? — спросил Гарри.

Неожиданно Гермиона подняла голову, чуть не ударившись об подбородок Гарри.

 — Что? Ты же сам хотел, чтобы я это сделала. Ты указал головой на диван… — она с ужасом смотрела в удивленные глаза Гарри. Он тут же рассмеялся, заставляя Гермиону еще больше напрячься, и покачал головой.

 — Все ясно. Кажется мы столкнулись с недопониманием. Я просто разминал затекшую шею, — усмехнулся он, отчего тело Гермионы пронзила дрожь. И он добавил с блеском в глазах: — Похоже, кто-то потерял голову.

 — Точно? — спросила она, и мигом покраснела.

 — А ты хотела?.. — он улыбнулся, глядя на её ошеломленное лицо, и поиграл бровями, потом вдруг снова стал серьезным. — Я был поражен, что ты так просто разделась для меня. Уже хотел наорать, но услышал, как ты плачешь. Меня пронзило сознание того, как много я для тебя значу, раз ты решилась отдаться мне.

 — Точно? — спросила она снова.

 — Тебе было до слез стыдно, но ты согласилась заплатить эту цену за свое предательство, — он пальцами в воздухе показал кавычки. — Поэтому я и спросил себя: могу ли я простить тебя.

Гермиона покраснела еще больше из-за своей глупости. Но она знала, что отдалась бы ему, даже если бы это была просто месть.

— Ты ведь действительно сожалела и готова была пойти на все ради того, чтобы я простил тебя. Я ведь Рона почти простил за гораздо большую провинность, а ты более верный друг, чем он когда-либо станет. Если честно, я до сих пор не понимаю, как ты простила мне прошлогодний бойкот из-за метлы, — сказал он, крепко её обняв. — Спасибо. Извини, я был таким придурком.

— Но ведь я действовала за твоей спиной, — сказала она, но внутренне очень порадовалась его запоздалым извинениям. Несмотря ни на что, она ведь была права на счет отправителя.

— Ты беспокоилась за меня и явно не заслужила такого длительного бойкота с моей стороны. Даже Хагрид как-то назвал меня «задницей» из-за моего поведения, — продолжал Гарри бередить свою совесть.

— Это все влияние Рона. Ты не виноват, — она пыталась тонко отмахнуться от его извинений.

— Я не должен был слушать его. В любом случае, ночью я пришел к выводу, что тебе стоит дать второй шанс.

— Тебе хоть понравилось то, что ты увидел, — после некоторой паузы спросила Гермиона неуверенно, а её лицо надулось, словно у капризного ребенка. В следующую секунду она вскрикнула, потому что Гарри ударил ее по заднице. «Он шлепает меня!» — пронзила её мысль. Гермиону никто никогда не бил — ни родители, не верившие в такие методы, ни жестокие одноклассники, которые так часто над ней издевались. Когда жжение, распространившееся на ягодицах, сделало её лицо еще более красным, Гарри продолжал говорить.

— Не думай, что мне не понравился вид, — почти прорычал он, прожигая ее взглядом полным желания. — Если честно, я еле сдержался. Я мечтал о том, чтобы принудить тебя к соитию, особенно эта мысль терзала меня перед сном.

Гарри был достаточно серьезен, но его уши слегка покраснели.

Гермиона ахнула, и глаза её широко раскрылись в удивлении. Лицо стало мечтательным — Гарри не только понравилось ее тело, он еще и мечтал о ней перед сном.

Тепло разлилось по всему её телу, а ягодицы все еще приятно покалывало от удара. Гермиона давно стала замечать за ним эти грубоватые замашки, и ей это очень нравилось. Для нее всегда будет идеальным мужчиной тот, который умеет контролировать ситуацию. Эти мысли проносились в её голове, пока она удобно лежала на его руке.

* * *

«Я сделаю все возможное, чтобы ты простил меня», — шептала она так же, как прошлой ночью.

«Уверена?» — спросил он, широко улыбнувшись.

Покрасневшая от стыда Гермиона кивнула. Она знала, к чему все это может привести, но надеялась, что раз кровать заправлена, у нее будет шанс побороться за свою честь.

«Встань», — приказал Гарри и стал медленно приближаться, осматривая ее тело хищным взглядом. Волнение сдавило её грудь, а воздуха катастрофически не хватало.

Страх и желание боролись в ней, пока он двигался в её сторону. Инстинкт самосохранения заставлял её делать шаги назад, пока она не уперлась в стену. Гермиона все сильнее в неё вжималась, пока Гарри не приблизился вплотную. Его руки оказались по обе стороны от её головы, захватывая в ловушку.

Зеленые глаза вглядывались в шоколадные, казалось, целую вечность, пока Гарри наконец не сократил расстояние и не прикоснулся к её губам. Это не был мягкий поцелуй — это было дико, дико, как с Виктором, и в тоже время совершенно иначе. Словно заколдованная, Гермиона обвила его шею руками, отвечая на настойчивые требования его губ. Поцелуй все не прекращался, и она почувствовала, как закружилась голова.

Гермиона ахнула, когда его губы резко разорвали контакт и нашли ее шею. Он настойчиво покусывал и посасывал кожу, пока её ноги не начали подгибаться. Она была уверена, что упала бы, не будь прижата к стене так крепко.

Внезапно она вздрогнула, когда кончики мужских пальцев очертили ее бедро снизу вверх. Эти сильные руки настолько отличались от грубых лап Крама — прикосновения были такими же настойчивыми, но в тоже время мучительно-нежными. Внезапно его ладонь опустилась на ее ягодицы, и нежные ласки заставили ее покраснеть. Как только она расслабилась в его объятиях, рука Гарри поднялась и вернулась на тоже место со шлепком. Гермиона дернулась и вцепилась в него, пока он массировал руками ее ягодицы и терзал губами шею.

Жжение возобновилось, но тут же вернулась и ласка. Гарри чередовал шлепки и поглаживания, до тех пор, пока у Гермионы от острого ощущения контраста не стало разливаться тело внизу живота.

Совершенно небрежно его ступня скользнула между её ног, словно приказывая раздвинуть их шире. Она совершенно не осознавая что делает, повиновалась.

Вряд ли Гарри сейчас волновало ее покрасневшее лицо, он мягко коснулся внутренней стороны бедра, заставив Гермиону замереть.

Пока его рука стремительно поднималась вверх по ее бедру, она терзалась сомнениями — остановить его или нет. Она была взбудоражена от осознания, что еще немного, и он коснется её «там», все приятные ощущения сосредоточились в том же месте.

Десять дюймов, пять, три, два, один. Так близко от того места, где еще никто её не трогал. Воспитание Гермионы требовало его остановить, но невероятные ощущения не позволяли прислушаться к голосу разума.

Он так ничего и не сделал.

Вместо этого его рука снова шлепнула её ниже спины, заставив вскрикнуть. Она почувствовала разочарование и, к своему стыду, возбуждение от очередного хлесткого удара. Она смирилась с тем, что ей это нравится.

* * *

Гермиона вздрогнула и проснулась. Она осмотрелась вокруг, понимая, что они оба заснули на подоконнике. В этом не было ничего удивительного, ведь они не спали всю ночь. Она слегка потянулась, но так, чтобы не потревожить Гарри. Сон был настолько реальным, что она до сих пор чувствовала стеснение внизу живота. Она хотела еще немного насладиться этими ощущениями, но не вышло.

 — Понравился сон? — прошептал Гарри неожиданно.

 — А… Что? Как? — она пыталась сделать невозмутимый вид, но румянец её выдал. Настойчивая мысль, «Как он узнал?» билась в ее голове.

 — Знаешь, с моим обонянием трудно пропустить запах женского возбуждения, — слегка рассмеялся он ей в волосы. — Я проснулся еще до того, как ты застонала во сне. Интересно, у Люпина тоже такая проблема?

Услышанное заставило её резко побледнеть, учитывая недавний румянец на лице, это было не так уж и плохо.

Гарри что-то пробурчал себе под нос и крепко обнял Гермиону, которая была рада скрыть лицо и восстановить самообладание.

— Ну… расскажешь? — прошептал он ей на ухо.

— Да, ты… — взвизгнула она и слегка толкнула его в грудь. — Ты издеваешься надо мной!

— Мне просто стало интересно, что вызвало столь сильное возбуждение, — посмеиваясь над её стеснением, сказал Гарри. — Пожалуйста.

Она вообще не хотела ничего ему рассказывать, но сейчас передумала. Вот только Гермиона не знала, как ему все объяснить. Она оглянулась вокруг, чтобы убедиться, что они по-прежнему одни.

 — Мы целовались, и все такое… — залепетала она и спрятала лицо на его груди. Стыд охватывал её, когда она вспоминала моменты, о которых умолчала.

 — И все? Я думал, будет что-то погорячее, — сказал он, шевеля бровями. — Ну, знаешь, в книжках разное понаписано.

Гермиона закатила глаза и хлопнула по руке, прежде чем поцеловать в губы.

 — С утра ты вроде бы не жаловался, — сказала она, наблюдая за ним из полуопущенных ресниц.

 — Определенно, у примирения есть много плюсов, — почти прорычал он. От его дикого взгляда у Гермионы вставали дыбом волосы.

Слушай, мы можем договориться — и будем ссорится и снова мириться время от времени, — начала она говорить с самодовольной улыбкой, но, увидев его расстроенное лицо, запаниковала. Секунду она соображала, и тут до нее дошло, насколько двояко прозвучала эта фраза.

 — Нет! Прости! Я не то имела в виду! Я просто хотела пошутить! — прокричала она, крепче вжимаясь в Гарри.

 — Я знаю, знаю. Все нормально. Просто ты наступила на больную мозоль, — вздохнув, сказал он. Его рука слегка погладила её шелковистые волосы. — Но запомни, если подобная ситуация повторится, и я застану тебя… Тогда даже если ты будешь ползти голой через половину Хогвартса — это не заставит меня вернуть тебя назад. Третьего шанса не будет. Понимаешь?

Он закончил говорить шепотом, после чего Гермиона кивнув, вцепилась в него еще крепче.

* * *

К девяти часам утра они наконец спустились на завтрак.

Проходя по коридорам замка, они еще раз убедились, что слухи в Хогвартсе распространяются со скоростью лесного пожара. Очевидно, несмотря на молчание, тайну об их взаимоотношениях, которые изменились еще до Святочного бала, быстро раскрыли. И конечно, все узнали о вчерашних событиях. Людям не понадобилось много времени чтобы составить свое, не совсем верное мнение на сей счет. Но даже это мнение оспорить было невозможно.

Пока они шли, студенты бросали на них красноречивые взгляды и тут же начинали их обсуждать, когда Гарри с Гермионой отходили чуть дальше. Но он все прекрасно слышал.

«Шлюха», «Предательница», «Соблазнила Крама» были самыми заметными выражениями. Гарри держал дрожащие от гнева руки в карманах, чтобы не выйти из себя. Гермиона мало что понимала, но осуждающие взгляды заставляли её лицо пылать всеми красками стыда. Вид Гермионы только подбрасывал ингредиентов в зелье хогвартских сплетен.

Завтрак был невыносимым.

Гарри старался как можно скорее съесть свою порцию. Гермиона, как обычно, набирала нужные блюда, но вместо того, чтобы есть, просто смотрела в тарелку.

Чемпион Хогвартса исподтишка наблюдал за окружающими и запоминал всех, кто нелицеприятно отзывался о его девушке. Кажется, даже Минерва МакГонагалл смотрела с осуждением, хотя по её строгому лицу мало что можно было понять.

Их друзей еще не было на завтраке, и от этого было в несколько раз тяжелее. Гермиона была несказанно благодарна, когда Гарри, нарочито громко отложив вилку в сторону, встал из-за стола. Для всех было очевидно, что они не выдержали давления Большого зала, который взорвался шумом голосов, как только они вышли.

Гарри стремительно шел к гриффиндорской гостиной, но как только он заметил, что Гермиона еле за ним поспевает — замедлил шаг и взял её за руку. Всю оставшуюся дорогу они шли молча. Как только они оказались в относительной безопасности в красно-золотой гостиной, Гарри крепко обнял свою девушку. Гермиона наконец-то почувствовала себя хорошо, так, что даже не сразу услышала голос Гарри.

 — Я говорю, подожди меня у камина, у меня кое-что есть для тебя. Я быстро.

С этими словами он поцеловал её в щеку и умчался в свою комнату.

Все еще раздумывая о случившемся, Гермиона села на диван.

* * *

 — Шлюха!

Гермиона услышала это ругательство и, начав искать источник звука, наткнулась на Рона, возвышавшегося над ней. Она быстро подумала, неужели именно он сказал ей это слово? Секунду спустя, она знала точно!

 — Грязная оттраханная шлюха! — закричал он и — плюнул ей в лицо.

Гермиона была шокирована. Она не могла поверить в случившееся, и с широко открытыми глазами потрогала плевок у себя на щеке. Он плюнул в нее. Плюнул! Это было отвратительно! Как нужно ненавидеть человека, чтобы сделать такое? Что она ему сделала?

Пока она все еще униженно размышляла о произошедшем, ее подняли в воздух. Одежда трещала по швам, но её больше беспокоила рука Рона, отведенная для удара. Гермиона просто смотрела на нее — слишком потрясенная произошедшим, она не могла ничего сделать. Она пребывала в состоянии прострации, поэтому просто закрыла глаза и сжалась в ожидании боли.

Неожиданно её совершенно безболезненно отбросили на диван, и она только услышала, словно где-то ревет раненое животное.

У Гермиона кружилась голова, но она точно могла сказать, что её никто не бил. Гарри показал, что такое жжение от шлепка, и такое же ощущение на лице она бы не пропустила. «Что случилось?» — подумала она с закрытыми глазами.

Когда она пришла в себя, ее поразила представшая перед ней картина. Мягкое кресло справа было опрокинуто, а диван разбит об стену. Посмотрев в том направлении, она обнаружила Гарри, который прижимал к стене Рона, болтающего в воздухе ногами, и злобно на него рычал.

Больше всего впечатляло, что Гарри держал Рона за шею — одной рукой. Другая рука удерживала у стены одну руку бывшего друга, тогда как другой Рон пытался ослабить хватку на своем горле, и из пореза над его глазом текла кровь.

Гарри наклонился к его лицу и что-то угрожающе зашипел. Очевидно, Рон не хотел верить в правдивость происходящего.

Затем Гарри просто ослабил хватку, и Рон сполз по стене. Судя по силе, младший чемпион Хогвартса мог одной рукой отбросить Рона в самое пекло Ада. Рон стремительно полз назад, увеличивая расстояние между собой и бывшим другом, чтобы наконец подняться.

— Ты с ума сошел?! Её трахал Крам, и все же ты на её стороне! Ты тоже её трахаешь?! — Рон начал доставать палочку, но не успел.

Гарри отбросил его заклинанием на лестницу. Пока палочка Рона летела по комнате, Гермиона была уверена, что станет свидетелем смерти бывшего друга, но он только опустошил желудок и спотыкаясь, побежал вверх по лестнице.

Гермиона сразу подлетела к Гарри, но тот только смотрел на все еще вытянутую руку, из которой только что вылетело заклинание — без палочки.

* * *

Гарри начал злиться, когда не сразу смог найти нужную коробку в своей комнате. После бала он был настолько взбешен, что, не подумав, бросил её как попало, сорвал костюм и лег спать.

Разум Гарри постоянно подкидывал ему картинки произошедшего, и только спустя время он начал вспоминать детали. На лице у Гермионы не было видно удовольствия, и она пыталась удерживать болгарина на расстоянии. Соединяя ее оправдания и собственные воспоминания, он начал все обдумывать.

Да, она совершила глупость, хотя ничего ведь не произошло. Он должен был признать, что она знает, как извиниться. Хотя для самой Гермионы это цена была непомерно высокой. Но ведь совсем недавно Гермиона сказала, что только благодаря ему она столько времени протянула в Хогвартсе. Сама же она всегда была рядом с ним и поддерживала его. Может, действительно, не стоит воспринимать всё так серьезно.

К тому же, ему снились очень приятные сны, где Гермиона перед ним извиняется. Ей бы он никогда не признался, что половина причины того, что он не взял ее прямо там, состояла в том, что он просто испугался.

Размышления о Гермионе напомнили о том, как она в очередной раз ему помогла.

— Акцио подарок Гермионы, — проговорил он самодовольно, и нужная вещь стремительно вылетела из-под кровати Невилла.

Он посмотрел на коробку с сертификатами на заказ книг совиной почтой — это была настоящая контрабанда от близнецов Уизли. Конечно, даже он, выросший в чулане под лестницей, знал, что книги — не лучший подарок для любимой девушки. Но общие правила не касались Гермионы, для которой это и было лучшим подарком.

Он положил слегка мятый подарок себе в карман и спустился вниз по лестнице. Перед входом в гостиную он услышал мерзкие крики и как раз увидел, как Рон плюнул Гермионе в лицо. Сначала он застыл в шоке, но как только Рон сделал замах для удара — он стремительно побежал к ним.

Им овладело чувство отвращения: он, преодолевая препятствия и раскидывая мебель, стремительно схватил одной рукой Рона, а другой мягко откинул «свой персик».

Гермиона полетела на диван, тогда как бывшего друга он впечатал в стену, вызывая громкий вскрик. Рон пытался вырваться из мертвой хватки, а Гарри в приступе гневе сжал его горло свободной рукой. Теперь борясь за свою жизнь Рон изо всех сил дергался и царапал руку Гарри, который пока не решил: душить ублюдка, или нет.

Мысль о том, что когда-то они были друзьями, привела Гарри в чувство. Он ослабил хватку, наклонился и прошипел бывшему другу на ухо:

 — Если только я услышу, что ты коснулся её своими грязными руками, я их оторву. Понял меня? — Рон отполз в сторону, но, очевидно, слишком сильно ударился головой, потому что умудрился снова заорать и достать палочку, но не успел ничего сделать. Отброшенный заклинанием, он поджал хвост и убежал.

В следующее мгновение он понял, что выпустил заклинание без палочки, и оторопело в шоке смотрел на свою руку, пока не подошла ошеломленная Гермиона.

* * *

 — Гермиона, ты в порядке? Он не тронул тебя?

Он мягко сжимал ее плечи, вглядываясь в глаза, в поиске ответа на свой вопрос. Гермиона не могла говорить. Её глаза все больше раскрывались, пока она не заговорила взволнованно:

 — Гарри, твои глаза! Твои глаза! — шептала она.

— Что не так?

Вместо ответа она подтащила его к зеркалу рядом с выходом из гостиной. Гарри бросил на себя взгляд и с проклятиями отскочил сразу на несколько футов, как только увидел нефритово — зеленые глаза…

С желтыми вертикальными зрачками.

Все попытки привести глаза Гарри к прежнему состоянию не увенчались успехом. Это настолько вывело Гарри из себя, что он покорежил два кресла — после чего Гермионе пришлось их восстанавливать, и ребята вместе убежали в пустой класс, чтобы никто не увидел метаморфозы зрачков Гарри. Они трансфигурировали мебель в помещении, сделав ее более удобной, и обстановка сразу стала намного приятней.

 — Это привлечет к тебе еще больше внимания, — сказала осторожно Гермиона, успокаивающе ласково поглаживая бедро Гарри. — Надо идти к мадам Помфри.

— Нельзя, — категорично отказался он. — Она полностью меня проверила, да и Рон так и не воспользовался палочкой.

 — Гарри, это не просто порез или синяк, — убеждала Гермиона. — Это может быть чем-то опасным.

 — Да чего опасного-то. Подумаешь, глаза нечеловеческие, — фыркнул Гарри.

Гермиона еле сдержалась, чтобы не отвесить ему оплеуху.

— Кажется, случившееся плохо сказывается на твоем чувстве юмора. Ты должен показаться мадам Помфри, — сказала она с легкой улыбкой. Гермиона, конечно, понимала, что школьная медсестра сделала все, что в её силах, но в конце концов можно было взглянуть еще раз.

 — Нет, — Гарри воспользовался тем же категоричным тоном, что использовала в споре и сама Гермиона.

 — Но почему? — отчаянно спросила она.

В течении нескольких секунд Гарри боролся сам с собой, но все-таки вздохнул и сказал:

 — Дамблдор и Снейп.

— Что за чушь? Что такого они могут сделать? — спокойно фыркнула Гермиона, хотя желание у нее было только одно: топать ногами и махать руками, чтобы Гарри понял какой он… глупый.

Ты же понимаешь, что Дамблдор обо всем узнает, как только я постучусь в дверь Больничного крыла.

Гермиона знала, что только глупец опроверг бы это заявление. Директор Хогвартса всегда обо всем знал. В женских спальнях даже шутили, что он в курсе, кто какое женское белье носит. Она точно не хотела об этом думать.

— Пожалуй. Но что это меняет? Он ведь знает о твоих "способностях".

— Знал. Через неделю после первого испытания я зашел сказать мадам Помфри, что все пришло в норму.

 — Что ты сделал? — ошеломленно спросила Гермиона. Она считала его ложь невероятной глупостью и собиралась все ему высказать, но он привел неопровержимый аргумент

— Помнишь, когда Снейп снова начал злорадствовать о моем плохом зрении?

— Это… в смысле…

— Это было как раз на следующий день после того, как я ходил к мадам Помфри.

— Это очень… неэтично, — воскликнула Гермиона. — Понятие "личное пространство" этим людям совершенно не знакомо? Просто возмутительно! Это…

— Моя жизнь, — Гарри вздохнул, и она резко остановила свою речь. — Каждый мой шаг становится им известен. Я же отличная наживка для преступника, директор сам так сказал. И Снейп, который постоянно измывается надо мной, тоже в курсе всех моих передвижений. Я просто не могу доверять им. Этих… вряд ли интересует моя безопасность.

— Кажется, ты прав,  — признала Гермиона и внимательно на него посмотрела. — Слушай, а ведь все не так плохо. Не думаю, что изменения заметят все. Глаза выглядят почти нормально.

— Вспомни про Флитвика, Хагрида или мадам Максим. Их постоянно обсуждают. А как только обо всем узнает Скитер, мои колдофото на следующий же день будут на первой странице Ежедневного Пророка с заголовками типа: "Национальный Герой — недочеловек", — Гарри уронил голову на ладони.

Гермиона тихонько гладила Гарри по спине, думая, что хуже уже быть не может.

Некоторое время они сидели в обнимку, пока Гермиона резко не вскочила.

— Гарри! — воскликнула она. — Мы ведь можем применить отвлекающие чары, и никто не будет смотреть в твои глаза! — восторг резко сменился стоном разочарования: — И даже я, а мне очень нравится смотреть в твои глаза, — захныкала Гермиона.

— Даже в такие? — убито спросил Гарри. Отвращение к самому себе заполняло его существо. Сначала шрам, но к нему за тринадцать лет он привык, а теперь еще и глаза: неестественные и уродливые.

Гермиона придвинулась ближе, обхватила его лицо ладонями и начала покрывать легкими поцелуями.

— Ничто не может изменить того, что я люблю тебя — даже если бы ты стал выглядеть, как Грозный Глаз. Я ведь из-за своей глупости могла потерять тебя — больше я такого не допущу. И знаешь, — прошептала она нахально, — эти глаза не делают тебя уродливым, скорее, более жестким и чувственным.

Гарри неожиданно шлепнул Гермиону ниже спины.

— Я смотрю, тебе это понравилось, мистер, — обиженно сказала она, потирая ушибленное место, правда, ее настоящие эмоции выдавала довольная улыбка. Таким образом Гарри стал отвечать на любую насмешку, и Гермионе это было очень даже по душе.

— Мне нравится тебя шлепать, — последнее слово он выделил. После чего нежно поцеловал ее. Спросил бы кто, чего сейчас хочется Гермионе, она бы ответила, чтобы этот момент длился вечность.

— Когда у нас будет спокойный день? — спросила с улыбкой Гермиона, нежась в его объятиях.

— Я бы очень этого хотел, — вздохнул Гарри, обнимая её крепче. — Я слышал, скучные дни должны проходить именно так.

— Именно так, — Гермиона игриво накручивала на палец локон своих волос.

— Хорошо звучит. Может быть, попробуем сделать наш день скучным?

— Как бы ты не старался, у тебя не получится, — хихикнула она.

— Ты права, — вздохнул Гарри

— Я всегда права. Гари-и-и! — Гермиона завизжала, как только он сделал резкое движение и начал беспощадно её щекотать.

* * *

— Хорошо, начнем с малого, — объявила Гермиона, вышагивая по комнате из стороны в сторону. — Во-первых: потренируемся накладывать на тебя заклинание. Во-вторых: надо здесь прибрать, — она обвела взглядом нагромождение мебели, расставленной повсюду.

— С "во-первых" я согласен, а прибираться зачем? — спросил Гарри, не понимая, что у нее на уме.

— Нам необходимо место, скрытое от посторонних глаз, тем более, что твои глаза надо исследовать, — сказала она, мысленно оценивая пригодность мебели.

— Исследовать? Зачем?

— Как ты можешь задавать такой вопрос? Разве это не очевидно? — Гермиона посмотрела на Гарри через плечо и отвернулась. — Мы можем в течении нескольких недель строить догадки, — она подошла к двум стульям, чтобы тщательно их осмотреть. — Книги из библиотеки помогли бы внести хоть какую-то ясность, только потом можно будет делать выводы, — объясняла она ему, словно маленькому ребенку. — Это если не вспоминать о следующем испытании. Я отказываюсь помогать тебе, если здесь будет свалка, — продолжала Гермиона, проверяя на устойчивость письменный стол, который опасно заскрипел. — Надо бы кое-что отремонтировать, — пробормотала она.

Внезапно Гарри отошел в сторону, она пронеслась мимо него к покореженному книжному шкафу, после чего захлопала в ладоши:

— Это я и искала! Старый учебник по маггловедению, — фыркнула Гермиона, доставая старую толстую книгу. С помощью палочки она начала возвращать изделию презентабельный вид и очищать чернила с его страниц.

— Что? — Гарри удивленно посмотрел на нее. 

— Это не настоящая книга, — объяснила она. — Все факты о маггловском мире вывернуты наизнанку, хорошо, хоть её не выпускают больше… — пробормотала она недовольно.

Вряд ли Гарри, даже если бы хотел, что-то понял, поэтому он просто кивал Гермионе.

— Вот так! Готово! — обрадовалась она, очистив последнюю страницу.

— Классно! — поддержал Гарри. — А зачем это было нужно?

— Ну, Гарри! Мы будем заниматься исследованиями, и надо где-то записывать результаты. Обычный пергамент явно не подойдет, — объяснила она так, словно это была самая очевидная вещь в мире.

— Ладно… Что теперь?

— Сначала самое необходимое, — улыбнулась она, — отвлекающие чары. Они довольно сложны, поэтому…

Гермиона начала лекцию, и Гарри понял, что учиться гораздо веселее, если преподаватель тебя любит.

* * *

Два часа спустя.

— Гарри, ты прекрасно освоил эти чары, — улыбнулась Гермиона, когда он тихо произнес заклинание и провел рукой по лицу. — Я абсолютно не могу сосредоточиться на твоих глазах. То, что ты способен делать это без палочки, точно поможет сохранить твою тайну.

— А то. Постоянно тыкать палочкой в глаза было бы очень подозрительным, — улыбнулся Гарри, отменяя заклинание. Эти чары были определенно легче, чем косметические или дезиллюминационные.

Гермиона была рада новым талантам Гарри, в будущем она и сама надеялась изучить беспалочковую магию.

— Ты понимаешь, как это великолепно? Даже директор всегда демонстрировал без палочки только слабые чары. Интересно, как это происходит? — спросила она, делая заметки в журнале.

— Мне тоже. Черт, почему под этими чарами все вокруг становится желтым?

— Все еще не избавился от этого эффекта? Накинь чары на меня, — попросила Гермиона. Гарри очень гордился тем, что Гермиона не побоялась доверить ему свое лицо.

— Неа. У меня все нормально, — сказала она, осмотрев комнату. — Наверное, твои глаза воспринимают заклинание, как искажение? — Гермиона отменила чары.

— Возможно, — Гарри хоть и волновали эти неприятности, но и жаловаться на свое зрение он не собирался. Если эта цена, которую нужно заплатить за новые "способности", то он её заплатит, просто нужно привыкнуть.

— Во любом случае то, что ты можешь обходиться без палочки, все еще впечатляет, — сказала Гермиона, добавляя пару заметок в "журнал Гарри". — Так, надо проверить, какие заклинание тебе удаются без палочки, и сравнить их эффективность с палочковымы чарами. Думаю, что после измерений я смогу набросать несколько диаграмм и попытаться выработать какое-нибудь обозначение единицы мощности. Для разных типов заклинаний с разумным отклонением, конечно, как я предполагаю, — Гермиона начала говорить на совершенно непонятном для Гарри языке, поэтому он просто смотрел сквозь нее.

— Да, думаю, это был бы самый разумный подход, не так ли, Гарри? — закончила она, потирая подбородок. Один взгляд на словно загипнотизированного Гарри, и она поняла, что разрушила восприятие его мира. — Ну, как так-то… — беззлобно проворчала она. Взяв еще одну бесполезную книгу, она бросила ее в Гарри, чтобы тот вышел из транса.

— Попытайся левитировать эту книгу с палочкой, потом без. Сжигать будем позже.

Брови Гарри поползли вверх.

— Ты настолько ненавидишь этот учебник? — спросил он с усмешкой, кивая на то, что в его руках.

— Просто заткнись… Заткнись и займись делом, приятель, — фыркнула Гермиона.

* * *

Спустя много часов, не одну сотню искр и пропущенный обед — когда совсем немного оставалось времени до ужина, они выяснили, что Гарри может без палочки сотворить любые заклинания из учебной программы.

Гермиона долго мучила Гарри в попытке найти слабые стороны в новых "способностях". То, что обнаруживали, — записывали в журнал. Полученные результаты помогли им с Гарри прийти к выводу, что сила заклинания без палочки варьируется от половины до четверти того же заклинания, но с палочкой, вот только контроль без нее усиливался. Все теории, что высказала Гермиона, Гарри охарактеризовал одной фразой: "Меньше силы, больше контроля". Еще с первого курса для него важнее теории была практика.

Пока они занимались исследованиями, нашли время и для приведения их комнаты в порядок. Всю ненужную мебель просто перенесли в соседний кабинет.

Потрепанный диванчик подвергся шквалу заклинаний "Репаро", и, к большому удивлению Гарри, даже после этого мощность его заклинаний не уменьшилась.

После целого дня перестановок комната выглядела гораздо уютнее, и, решив, что остальное они приберут завтра, Гарри с Гермионой пошли на ужин.

Как только они вышли за дверь, Гарри устало провел рукой по лицу и спросил:

— Оно на месте? — Гермиона с улыбкой кивнула, не замечая его глаз.

* * *

— Гарри, ты не против, если я пойду завтракать на кухню? — спросила Гермиона рано утром.

— Ага, вот ты где скрывалась, — сказал Гарри. Учитывая, что она была предметом слухов всего Хогвартса, неудивительно, что она так часто пропускала обеды и ужины в Большом зале.

— Извини. Мне сложно сейчас находиться в толпе, — слабо улыбнулась Гермиона.

— Не рассказывай, — вздохнул Гарри. — Мне кажется, слухов стало только больше. Не возражаешь, если я пойду с тобой? В Большом зале я едва держу себя в руках, чтобы не поколотить пару человек, — сказал Гарри, обнимая Гермиону.

Через некоторое время он задал следующий вопрос.

— Слушай, а что с эльфами? Мне казалось, они тебя недолюбливают.

— Я уже давно поняла, что помощь им не требуется. Мы пришли к соглашению — они ко мне обратятся, если им станет плохо, — скромно ответила Гермиона.

Гарри прыснул в кулак. Кажется, это было полное поражение — эльфы никогда не жалуются, даже хозяину. Он понимал, что Гермиона смирилась и просто ищет на кухне безопасное убежище.

Чуть позже они уже стояли у входа на кухню. Гарри пощекотал грушу на портрете и вошел в проем вслед за Гермионой.

Спустя несколько их посещений эльфы, к удовольствию Гермионы, начали соревноваться в искусстве магии: кто создаст самую романтическую обстановку. Некоторое время Гарри привыкал к летающим скрипкам, но втянувшись, начал приглашать Гермиону танцевать.

— Ты помнишь, как много мы репетировали? Было бы преступлением забыть про все достижения, — Гарри улыбнулся и притянул Гермиону ближе.

* * *

Жизнь преподнесла неприятный сюрприз, и вот Гарри появился на кухне с синяком, разбитой губой и царапинами на правой щеке.

— Гарри! Что случилось? — бросилась к нему Гермиона.

— Напоролся на двери, — пробормотал Гарри, отводя взгляд.

— Дважды? — язвительно спросила Гермиона, осматривая его повреждения.

— Это были очень тупые двери, — прорычал Гарри, — еще я упал.

 — Если не хочешь говорить об этом, так и скажи, — вздохнула Гермиона, указывающая на его ободранные кулаки. — Только не говори, что ударил дверь в ответ?

— Возможно, я не рассчитал силу и тупая дверь обиделась, — мрачно пошутил Гарри.

— Какая настойчивая дверь, — поддразнила Гермиона, залечивая магией синяки по всему его телу.

И как бы Гермиона не просила, Гарри так и не рассказал, что произошло на самом деле.

* * *

— Ты слышала о близнецах, Лав? — спросила Парвати в тот же вечер. Гермиона услышала диалог, но не подала вида. Сейчас её интересовала пижама, которая была под подушкой. Живоглот устроился сверху и мурлыкал от удовольствия из-за того, что под ним ворочают руками.

— Да. Ты знаешь детали? — прозвучал голос Лаванды. — Все, что я слышала, это то, что им потребовалась помощь Помфри.

— Ты не поверишь, но Су Ли была там, когда они вошли.

— Зачем? Проверяла, не залетела ли она от Роджера? — девушки захихикали.

Удивленная сверх меры, Гермиона продолжила слушать, закрыв полог своей кровати.

— Не знаю, но абсолютно точно, что близнецы были избиты, — прошептала Парвати.

Гермиона вся напряглась и стала слушать еще внимательнее.

— Есть варианты, кто мог такое натворить?

— Слизеринцы — кто же еще. Кто еще бы стал драться группой?

— Группой?

— Ну… Драться они умели. У Джорджа сломано ребро, у Фреда — нос, но они отказались называть имена, даже когда выяснилось, что нос не вправить.

 — Значит, теперь Кэти узнает, когда они снова попытаются обменяться подружками? — неожиданно сменила тему Лаванда.

Когда Парвати начала рассказывать про Кэти и близнецов, Гермиона легла в постель. После того, как поживешь так долго со сплетницами, поневоле научишься узнавать, когда закончились факты и начались фантазии.

В принципе Гермионе стало все ясно, и в такие невероятные совпадения она не верила.

Ее догадка подтвердилась, когда на обеде Рон появился с синяками по всему лицу. Еще утром он был в порядке, а Гарри провел с ней большую часть дня.

Последнее доказательство она получила, когда близнецы извинялись перед Гарри, утверждая что их брат "кусок дерьма". Рон попросил братьев за него отомстить.

Гермиона прекрасно знала, что подобная детская выходка не станет для Гарри причиной рвать дружбу с близнецами Уизли — это не в его характере.

Вскоре "журнал Гарри" дополнился еще одной записью. "На Гарри долго не задерживаются отвлекающие чары". Гермионе не раз приходилось напоминать ему об этом. По какой-то причине сопротивляемость к этому заклинанию у него становилась все выше. Усложняло жизнь то, что Гарри не понимал, когда нужно обновить чары. Все это сделало времяпрепровождение в толпе опасным, и они часто оставались наедине.

Со временем их комната приобрела привлекательный вид — они оставили диванчик, притащили шкаф для книг, поставили один письменный стол и два стула. Подоконник их любимого окна они увеличили в несколько раз. Вне зависимости от того, что они делали в комнате — учились или отдыхали, — основное время они проводили, прижимаясь к друг другу. Тот самый плед, отчищенный и починенный, стал символом всепрощения и любви. Гарри поклялся взять его с собой, когда они покинут Хогвартс, чтобы никогда с ним не расставаться.

Через несколько дней Живоглот нашел их убежище, и Гарри с Гермионой пришлось в срочном порядке устраивать для него место. Кот постоянно лез, когда они целовались, что очень не нравилось Гарри. С другой стороны, кот перестал его избегать, что было совсем неплохо.

Несмотря ни на что, Гарри дал понять, что занял время "своего персика", но и задабривать вкусностями кота не забывал.

* * *

— Это бесполезно, — прорычал Гарри, захлопнув большой талмуд. Он оттолкнул "1001 магическая болезнь" в сторону и опустил голову на прохладную поверхность стола. Его мозг уже воспалился от обилия медицинской информации.

Потирая рукой затекшую шею, а другой переворачивая страницу своей книги, Гермиона сказала:

— Я знаю, — и вздохнула. — Но ты сам отказался идти в Больничное крыло.

— Ты прекрасно знаешь, почему я этого не сделал: я все еще зол на Дамблдора за то, что он сделал меня приманкой, — высказал он свой стандартный аргумент.

Гермиона печально покачала головой. Гарри слишком сильно ограничивал свой круг общения и становился параноиком, особенно в отношении директора.

* * *

Практически весь январь Гарри с Гермионой провели, штудируя огромное количество книг по медицине, зельям и трансфигурации. Они искали все, что могло объяснить новые способности Гарри, но безрезультатно.

Даже если где-то была информация об обострившихся чувствах, то про глаза не было ни слова. Не было ни одного заклинания или зелья, создающего такой эффект рептилии. Они читали исследования о переживших атаку дракона, но, кроме боязни огня, ничего необычного с этими несчастными не происходило.

Польза от чтения такого объема информации все же была: новые знания из области трансфигурации, зелий, заклинаний и лечебных чар. Как только Гермиона заикнулась, что без новых глаз Гарри так и остался бы неучем, он тут же предупредил, что отшлепает её. К его удивлению, Гермиона лишь поиграла бровями и сказала, что он может делать это и просто так.

Занятия они посещали всё так же исправно. Однокурсников удивляло, что они постоянно сидят вместе, но отсутствие рядом Уизли многое объясняло. Тем более сидеть рядом с ними вряд ли кто-то бы захотел: ведь Гарри презренный лжец, а Гермиона развратная заучка.

Студенты были уверены, что Гарри с Гермионой остались просто друзьями, ведь он даже не смотрит в ее сторону и её присутствие просто терпит. Это происходило из-за того, что никто не мог сосредоточиться на его глазах. Их уединение оставалось незамеченным довольно долго, учитывая отсутствие тренировок по квиддичу. Все легко объясняли отсутствие вынужденных друзей — мол, Гарри тренируется, а Гермиона стыдится показываться на глаза.

Гермиону теперь не видели ни в библиотеке, ни в Большом зале, ни в гостиной факультета, что привело к новому слуху, что они с Гарри проводят время где-то по отдельности, а их появление рядом в одно и тоже время — чистая случайность.

Несмотря ни на что, они старались игнорировать все эти неприятности — до определенного момента.

* * *

Однажды Гермиона ворвалась в их общий кабинет в слезах. Гарри сразу же прижал ее к себе.

— Спокойно, мой персик, я здесь, — ворковал Гарри, пока они медленно шли к окну. Он посадил её на подоконник и устроился рядом, обнимая и покачивая, пока Гермиона не успокоилась.

— Итак, за что я должен убить Рона?

— Это не он, — сказала Гермиона, вытирая слезы.

— Ну и что. Его страдания все равно должны тебя развеселить, — поддразнил Гарри, а Гермиона фыркнула от смеха.

— Спасибо, не надо. Мы потом замучаемся объяснять, что случилось, — улыбнулась она и тут же спросила: — Помнишь, что обо мне говорят?

Гарри нахмурился. Теперь репутация Гермионы была, мягко говоря, подмоченной. В коридорах ее старались подловить парни, считая, что она не прочь поразвлечься. Обычно она просто хмурилась и игнорировала подобные выпады. Получив отказ, парни все равно продолжали разжигать костер слухов вокруг "легендарной распутницы".

— Опять? Я думал, ты привыкла, — вздохнул он. Оба знали, что бороться с этим чудовищем, именуемым сплетни, себе дороже. Их радовало, что, хотя бы молчит "Ежедневный пророк".

— Он предложил мне деньги, — всхлипнула Гермиона.

Гарри на несколько секунд замер и спросил:

— Кто?

— Коннорс.

— Рейвенкло, седьмой курс? — уточнил Гарри. Она слабо кивнула. — Жди меня здесь, — сказал Гарри, поднимаясь. Как только холодная ярость мелькнула на его лице, Гермиона тут же вскочила и взяла его за руку.

— Отпусти, — прорычал Гарри, стараясь вырваться.

— Нет, Гарри, пожалуйста, он того не стоит! — молила она.

— Ты стоишь, — сказал он холодно, пытаясь стряхнуть её. — Отпусти!

Гермиона держалась за него двумя руками, но проиграла эту битву. Как только Гарри направился к двери, она крепко прижалась к нему со спины и быстро зашептала на ухо:

— Не надо, пожалуйста. Этот придурок не стоит тех неприятностей, что ты можешь на себя навлечь, — она начала покрывать его шею легкими поцелуями.

— То мне нельзя убить Рона, теперь ты запрещаешь разорвать этого мудака на мелкие кусочки, — запротестовал Гарри и все же повернулся и поцеловал ее в шею. — Я бы сказал, что ты невыносимо скучная, но сейчас я слишком тебя люблю, — пробормотал Гарри. Он без труда поднял её на руки и отнес на подоконник.

Тем же вечером Гермиона предавалась мечтам о своем защитнике, но не забыла сделать пометку в журнале об агрессивной силе Гарри.

В выходные, пока все бродили по улочкам Хогсмида, наша парочка предпочла остаться в полупустом замке. В тот же день пришло письмо от Сириуса. Гарри быстро написал ему о своем состоянии, предварительно попросив не рассказывать об этом никому.

* * *

— Довольно, — вздохнул Гарри, откидывая очередной медицинский справочник. — Скоро второй тур, а мы даже тайну яйца не разгадали.

Гермиона отметила страницу, на которой остановилась, закрыла ее и пододвинулась к нему.

— Ты прав, мы ведь даже не знаем, с чего начать.

— У нас осталось всего четыре недели. Думаю, нам надо хотя бы повторить несколько защитных заклинаний, — раздраженно вздохнул Гарри и удовлетворенно застонал, когда Гермиона стала разминать его плечи.

— Тогда я принесу тебе пару "легких" книг, — она улыбнулась, коснулась его губ и скрылась за дверью.

* * *

Спустя три недели они так и не приблизились к разгадке тайны яйца. Тем не менее, Гермиона искренне наслаждалась занятиями с Гарри, но некоторые его увлечения пугали её.

Турнир и все предыдущие события дали понять Гарри, что одними защитными заклинаниями жив не будешь, и он перешел на атакущие. После того, как он начал изучать потенциально смертельные чары, Гермиона запаниковала.

— Гарри, тебе нужен перерыв, — прошептала она, мягко поглаживая его плечо.

— Всего несколько минут, Гермиона. Думаю, у меня стало получаться лучше, — попросил он жалобно, указывая на заклинание Экскуро.

— Тебе нужен отдых. Я начинаю беспокоиться о тебе, милый, — проворковала Гермиона, мягко взяв Гарри за руку и потянув за собой. Гарри перестал сопротивляться, как только она взяла тот самый плед и отправилась к подоконнику. Полагая, что Гарри заслужил свою награду, она села ему на колени и впервые начала ерзать на его бедрах.

"Конечно, это только для него, я тут ни при чем", — думала она, прекрасно зная, как мало ткани отделяет её от предмета сексуальных фантазий. Не в силах сопротивляться, она жадно поцеловала Гарри.

Матери-природе потребовалось всего несколько секунд, чтобы в Гарри взыграли животные инстинкты. Мгновение спустя Гермиона почувствовала давление на самую чувствительную точку. Она наслаждалась новыми ощущениями, пока не поняла, что происходит, и тут же спрыгнула с подоконника.

Гарри не сразу понял, что её испугало, пока не проследил за взглядом, который был направлен на бугор на его брюках.

— Мерлин и Моргана! Прости, я просто не могу это контролировать, — сказал Гарри и подошел к Гермионе.

— О, Гарри, — она ласково погладила его щеку. — Я не сержусь, просто мне немного непонятно.

Гарри с удивлением посмотрел на неё.

— Вот. Вот это… Это же из-за меня? — указала она пальчиком на причину недоразумения и мило покраснела.

Гарри смотрел на Гермиону так, как будто у нее выросла вторая голова.

— Я имею в виду… Я просто подумала, что ты мог мечтать о ком-то более красивом… — слеза покатилась по ее щеке, но Гарри остановил ее, прижав палец к губам.

— Ты только что оскорбила мою девушку. Должен ли я избить тебя? — зарычал Гарри.— Я просто наслаждался близостью с тобой, пока ты сама не закончила это из-за своей неуверенности, — сказал он строго, но, глаза искрились весельем.

— Ты считаешь меня красивой? — с сомнением спросила Гермиона.

У Гарри возникло очень сильное желание указать на свою промежность, но он решил быть более тактичным.

— Ты же сама только что убедилась, — усмехнулся он, приближаясь к Гермионе. — Ты прекрасна, — прошептал он ей на ухо.

Несмотря на скептический настрой, она прижалась к руке Гарри. Она прекрасно знала, что ее волосы часто сравнивали со шваброй, а талия едва ли отличалась от груди, придавая ей образ скорее груши, чем песочных часов. Она могла стать более симпатичной, если имела бы грудь на пару размеров больше. Только у сестер Патил и Джинни были меньше, но они отставали всего на половину размера. Она понимала, что не была такой уж привлекательной, и поэтому ей было сложно поверить в слова Гарри.

— Ну, мой персик, в чем дело? — мягко спрашивал он. Когда она лишь пожала плечами, он закатил глаза и подумал: "Женщины!"

— Посмотри на меня! Я не могу соперничать с другими девушками! Я не красива, я просто всегда доступна, — она всхлипнула. Гарри помнил, насколько не уверена в себе Гермиона, и что самый главный её страх заключается в том, что он найдет себе другую.

— Не знаю, что насчет других, но как я помню, твое тело прекрасно, — тихо прошептал ей Гарри. Она смутилась, вспомнив тот неловкий момент. — Я только могу сказать тебе, что для меня нет более лучшего друга и более прекрасной девушки, чем ты, и я готов поклясться в этом, — продолжал он.

Затуманенный взгляд Гарри говорил лучше всяких слов.

С большим удовольствие она потянулась за поцелуем, который заставил исчезнуть всю её неуверенность.

* * *

Воодушевленная победой, Гермиона быстро потребовала от Гарри обещания, что всю следующую неделю перед испытанием он будет отдыхать и набираться сил. Он тут же пригласил её на прогулку вокруг озера, и Гермиона с радостью согласилась. Гарри продолжал накладывать чары на свои глаза, даже учитывая то, что в январе многие студенты не выходили из замка.

— Гарри! Гарри! — услышала парочка, проходя по второму этажу.

Повернувшись, Гарри увидел спешащего к ним Седрика Диггори — чемпиона от Хаффлпаффа.

— Наконец-то! Я уже несколько недель не могу тебя найти, — Седрик улыбнулся Гарри, пытаясь поймать его взгляд, но каждый раз он отвлекался из-за чар, пока не увидел переплетенные руки.

— Оу, — смутился он.

— Не обращай внимания на слухи, — спокойно сказала Гермиона. — Пока они обеспечивают нам конфиденциальность, мы их игнорируем.

— Оу, — повторил Седрик. — Это наверное… хорошо для вас. Но вообще-то я по другому делу. Ты рассказал мне о драконе, так что… Ты уже разгадал загадку яйца?

Диггори продолжил, как только увидел мрачные лица.

— Не хочешь принять ванну… с яйцом? — подмигнул он. — Знаешь ванну старост на пятом этаже? Пароль — "сосновая свежесть". Удачи вам, Гарри. Гермиона, — улыбнулся Седрик и скрылся за углом.

— Гарри! — восторженно завизжала Гермиона. — Ты понимаешь, что это значит? — она обняла Гарри.

— Что гулять мы не пойдем? — надулся он. — Хорошо-хорошо, я пойду в ванну, — смягчился Гарри после удара в бок, разворачиваясь в сторону башни Гриффиндора.

— Мы пойдем, — поправила его Гермиона. — Мы столько потратили времени на разгадку. Будь я проклята, если не узнаю это вместе с тобой.

При мысли о Гермионе в ванной у Гарри пересохло во рту.

— Знаешь… Не думаю, что ты должна… Ну, знаешь… Это же ванна, и я не думаю, что ты захочешь… — Гарри так и не смог внятно ничего сказать.

Гермиона лишь рассмеялась над его застенчивостью.

— Не глупи. Что ты знаешь о купальниках?

* * *

Примерно пятнадцать минут спустя ошеломленный Гарри сидел в огромном бассейне ванной старост.

Как только они вошли, Гермиона решила, что это место вполне достойно старост школы Хогвартс.

Сам бассейн был двадцать футов в длину и десять в ширину, по краям были золотые краны, из которых лились различные мыла и масла. По периметру ванной стояли длинные скамейки и висели полотенца, которые сразу же согревали волшебников, в них завернувшихся. Также обнаружился бортик для ныряния! Завершало всё это великолепие огромная люстра, висящая под потолком.

Но все это не сильно волновало Гарри. Он просто снял мантию и зашел в воду в ожидании Гермионы. Через мгновение он обернулся и замер. Он ожидал увидеть закрытый черный купальник, в которых ходили купаться старшекурсницы, но вместо этого… На Гермионе было... черное бикини! Не просто бикини, а несколько треугольников, связанных между собой тоненькими тесемками. Этот "чопорный" стиль она подсмотрела на французских пляжах, где отдыхала в прошлом году вместе с родителями. Но то, что у французов считалось скромным, снесло Гарри крышу. Гермиона обрадовалась, что догадалась не сразу одеть стринги.

Прямо перед лицом Гарри были два треугольника — чуть больше его ладоней, — закрывающие грудь Гермионы. Не то чтобы он хотел проверить, просто ему так показалось… наверное.

— Гарри? — ее голос вывел его из транса. — Мы можем полюбоваться друг другом позже, а сейчас давай займемся делом, хорошо? — сказала она ему, мило покраснев.

Минут через пять тайна яйца была разгадана.

— Всё ясно. Испытание будет проходить в Черном озере, и за час тебе нужно будет найти то, что тебе дорого, — заявила с уверенностью Гермиона.

Гарри был уверен, что один он бы слушал сумбурную загадку русалок не менее часа.

 — Теперь осталось понять, как продержаться под водой целый час, — сухо сказал он.

— И переохлаждение. Озеро очень холодное, там можно утонуть очень быстро, — добавила Гермиона. Гарри, не отрываясь, наблюдал за покачиванием ее бедер, пока она шла к его скамейке. Он резко ушел под воду и чуть не захлебнулся.

— Ты пытаешься убить меня из милосердия? — пошутил Гарри, когда прокашлялся. Вместо ответа она звонко рассмеялась, — Ну, тут я, по крайней мере, не замерзну. Есть идеи?

— Как насчет заклинания головного пузыря? Ими пользуются старшекурсники, спасаясь от запаха навозных бомб.

— Не думаю, что осилю. Какой это курс: шестой, седьмой? — честно ответил Гарри.

— Ты прав, это может быть сложно. А что ты думаешь о частичной трансформации своего тела? Я видела что-то такое, пока мы исследовали твои глаза. Сил такие чары требуют немного, к тому же они легки. Надо просто потренироваться.

— Хм… Это можно попробовать. Думаю, мы также должны посмотреть зелья, — сказал Гарри, а Гермиона согласно покивала. — Но что они спрячут? Мою метлу?

— Даже не представляю. Слишком все расплывчато, — честно сказала Гермиона. — Это может быть что угодно, но я думаю, все будет в порядке. Ты же справился с драконом, что уж тебе озеро? — улыбнулась она, пытаясь поднять его боевой дух.

— Знаешь, чем больше я думаю, тем меньше мне нравится это испытание. Чувствую, что в нем есть подвох, — сказал Гарри, сидя рядом с Гермионой в воде.

— Мы подумаем об этом позже, — промурлыкала она, внезапно усаживаясь к Гарри на колени, и его мгновенно обдало жаром. Он был уверен, что вода вокруг него закипит в любую секунду, — так сильно он покраснел. Когда Гермиона взяла его руки в свои и потянула к своим ягодицам, попутно целуя, звериные инстинкты в Гарри стали преобладать.

Гарри был настолько заворожен, что ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что шепчет ему Гермиона. Она попросила не выпускать из рук её попу. Он удивился, но с радостью подчинился.

Потом она вдруг зашептала, что её трусики трансфигурированы из других ровно сорок минут назад. Сначала он не понял, зачем она это сказала… Но затем вспомнил, что ни одно заклинание Гермионы не держится дольше сорока пяти минут. Спустя две минуты и тридцать секунд Гарри Поттер стал очень счастливым волшебником.

* * *

Неделю спустя.

— Джинни! — услышала Уизли окрик и развернулась. К ней быстро приближался Гарри Поттер. Он сразу же спросил про Гермиону. Последнее время Джинни было очень обидно, что она больше не может поймать его взгляд и посмотреть в замечательные зеленые глаза. После той ссоры из-за Гермионы они были… незаметны, что ли. Джинни лишь надеялась когда-нибудь снова их рассмотреть. Гермиона. Зачем ему понадобилась эта распутница? Рон рассказал ей, как низко она пала, а ведь раньше была милой девушкой, пока не причинила боль Рону и Гарри.

— Нет. Обычно она уходит очень рано. Я прошла мимо комнаты четвертого курса, но там ее не было. Должно быть, уже ушла.

В тот момент, когда она хотела узнать, зачем Гарри ее ищет, тот пробормотал: "Проклятье!" и снова побежал, крикнув через плечо: "Спасибо!" Качая головой и бормоча о глупых мальчишках, Джинни подошла к обеденному столу, на секунду удивляясь, почему нет Рона, для которого время приема пищи было самым важным.

* * *

Тем временем Гарри начал паниковать. Сегодня он нигде не мог найти Гермиону: её не было ни на кухне, ни в библиотеке, ни в той самой комнате.

Наткнувшись на Джинни и получив подтверждение, что Гермионы не было в женской спальне четвертого курса, он опять побежал, раздумывая, где она еще может быть.

Спустя еще некоторое время бесплодных поисков к нему подошла МакГонаналл, сказала готовиться к испытанию и идти к Черному озеру. Надеясь, что Гермиона все же объявится, он покорно отправился на второе испытание.

— Дамы и господа, добро пожаловать на второе испытание Турнира Трех Волшебников! — разнесся над озером голос Людо Бэгмена.

Трибуны взорвались аплодисментами, наблюдая за чемпионами, стоявшими впереди на краю плавучей платформы.

Гарри очень нервничал, так и не обнаружив среди зрителей Гермиону. В который раз он размышлял о том, что с ней могло произойти. Гарри взглянул на своих соперников. Крам смущенно смотрел на гриффиндорца, и этот сосредоточенный взгляд заставлял кровь Гарри кипеть от ненависти к болгарину. Седрик обеспокоенно смотрел на озеро. Гарри мог его понять — никто не знал, что ждет их на глубине. В Хогвартсе не было ни единого студента, отважившегося заплывать дальше безопасной зоны в несколько футов. Кто знал бы, что еще организаторы Турнира могли туда напихать. Когда он заметил, что обычно гордая и замкнутая Флер тихо плачет, странная, но ужасающая догадка пришла ему на ум.

— Сегодня каждый из Чемпионов должен освободить своего заложника со дна озера! — услышал Гарри, и последний кусочек мозаики сложился в его голове. «Они забрали Гермиону!». Несмотря на внешнее спокойствие, его настигла буря паники и страха. Гарри бледнел все больше, вспоминая последние строчки русалочьей песни: «Ищи и помни, отправляясь в этот путь, есть только час, потом пропажи не вернуть.»

Хорошо, что выстрел прозвучал через секунду после объявления, а то Гарри прыгнул бы еще до начала соревнования. Он снял теплый плащ и остался только в плавках, на которые были наложены согревающие чары, охватывающие все тело. Гарри направил на себя палочку и частично трансфигурировал шею, как его учила Гермиона еще в ванной старост. Правда, из-за его способностей на нем долго не держалось ни одно заклинание, но двух часов было вполне достаточно. Более чем достаточно для задания. Пока остальные Чемпионы все еще раздевались, он, на всеобщее удивление, уже прыгнул в воду.

Гарри сразу начал плыть так быстро, как только мог. Когда он начал погружаться все глубже в пугающую бездну озера, он ожидал увидеть лишь полный мрак. Но перед глазами внезапно все стало черно-белым, и отсутствие света не мешало ему хорошо видеть. Не комфортным было лишь искажение расстояния под водой.

Кроме всего прочего, его слух продолжал оставаться таким же острым, как и на суше. На секунду Гарри остановился и прислушался. «Мелодия из яйца», — понял он. Поплыв на нее, он не заметил под собой стаи гриндилоу. Стоило ему подплыть ближе, как один из морских дьяволят резко взметнулся вверх, привлекая к себе внимание. К нему сразу же поспешили присоединиться остальные твари, чьи морды кривились в злобных ухмылках.

Только благодаря Гермионе он был готов к любому развитию событий. Он быстро кинул на себя Гало Силенцио, которое создавало вокруг волшебника звуконепроницаемую сферу, и направил палочку на злобных существ. Гриндилоу уже выставили вперед длинные костлявые пальцы и скалились в предвкушении добычи, когда Гарри разорвал тишину подводного царства звуком пушечного выстрела.

Разрабатывая эту тактику, Гермиона основывалась на информации о подводных лодках, которые обезвреживали врагов «глубинным зарядом». Она была уверена, что эффекта динамитного взрыва можно добиться чарами фейерверка.

Гарри слабо верил в такую теорию, но проведенные в ванной старост испытания не оставляли сомнений. Тогда он был благодарен Гермионе за своевременно подсказанное заклинание Гало Силенцио, которое защитило его от взрывной волны. Он еще и умудрился посмеяться над её чрезмерной опекой, пока в потолок не ударил столб воды, который залил все окружающее пространство и сбил Гермиону с ног. Только спустя полчаса им удалось убрать последствия взрыва, зато теперь они знали, что два новых заклинания работали безотказно.

Гарри был так воодушевлен возможностью соединения этих заклинаний, что решил использовать их, как основное свое оружие, но Гермиона была против. Она объяснила, что данный эффект может быть смертельным, и применять эти заклинания нужно только в случае смертельной опасности.

Правда, она вряд ли рассчитывала оказаться при смерти на глубине озера. Это для Гарри было достаточным оправданием.

Как только заклинание сработало, Гарри отбросило ударной волной. Он не пострадал, чего нельзя было сказать о гриндилоу. Отменив заглушающие чары, он поплыл вперед сквозь их мертвые тушки. Совесть его не мучила — сейчас главное было: спасти Гермиону.

Взрыв произвел немаленький переполох на трибунах. Все закричали от удивления, когда вверх поднялся огромный столб воды и окатил зрителей. Все в панике обсуждали происхождение неожиданного фонтана, когда на поверхности появилась фигура человека.

Спасатели на метлах незамедлительно подлетели к пострадавшему. И пока Чемпиона Дурмстранга доставляли в палатку к Мадам Помфри, многие задавались вопросом, почему у него голова акулы.

Тем временем Гарри подплывал к подводному утесу. Он продолжал путь, следуя за песней, пока не увидел что-то, сильно напоминающее затонувший корабль. Звуки становились все громче, и Гарри понимал, что до любимой осталось плыть совсем немного.

Гарри двигался на пределе своих возможностей и проплыл мимо гигантского кальмара прежде, чем тот его заметил. Водный житель вздрогнул и выглянул из разрушенного корабля. Он увидел, что чужак уже далеко, и отправляется к городу Мерпипл. Решив не напрягаться, кальмар вернулся в свое убежище.

Гарри заметил Гермиону, как только добрался до города русалок. На открытой площадке, в центре, так похожем на городскую площадь, к высоким колоннам были привязаны четыре человека. Они болтались на канатах, как воздушные шары, и, казалось, спали. Волосы Гермионы он определил безошибочно и сразу поплыл к ней. Приближаясь к цели, он заметил большие группы русалок. Они сидели возле колонн и очень внимательно за ним наблюдали.

Ни на кого не обращая внимания, он попытался развязать Гермиону, но ни веревка, ни узел не поддавались. Все камни вокруг, как назло, были гладкими и круглыми, чего и следовало ожидать под водой.

Русалки начали ему что-то объяснять, издавая щелкающие и визжащие звуки, но Гарри не знал их языка.

Так и не отыскав острого камня, он в гневе бросил на веревки режущее заклинание.

Под водой слова были заглушены, но чары получились достаточно сильными. Когда Гермиона начала всплывать, ее мантия развевалась, как у Снейпа.

Как только Гарри схватил её, на пути встал недружелюбный русал, его настроение стало понятно, когда он выставил перед собой острый трезубец и схватился за веревку. Он продолжал что-то щелкать на своем языке, привлекая внимание остальных жителей озерного города.

Гарри не стал играть в перетягивание каната. Он отпустил веревку и неожиданно выхватил трезубец у нападавшего. После чего ударил рукоятью лицо русала, что вызвало большой переполох. Пострадавший свернулся калачиком, прижимая ладони к окровавленному лицу. Гермиона спокойно всплывала наверх, пока Гарри решал более насущные проблемы, отмечая при этом, что кровь у русалов зеленая.

К нему приближалась целая орда подводных жителей, и Гарри понимал, что один трезубец ему вряд ли поможет. Он резко схватил раненого и приставил к его виску волшебную палочку. Крики толпы стали тише, но агрессия сошла на нет только после того, как Гарри вскинул руку в мирном жесте.

Гарри медленно начал всплывать, не отрывая взгляда от вражеского народа, и как только оказался на достаточном расстоянии, отпустил заложника. Он поймал Гермиону и продолжил всплывать вместе с ней.

Ровно через тридцать две минуты после начала испытания Гарри всплыл на поверхность. Толпа взорвалась восторженными криками. Дыхание сбивалось, пока он изо всех последних сил плыл вместе с Гермионой к трибунам. Спасатели подхватили ее, а следом вытащили Гарри и сразу завернули их в теплые одеяла. Отменяя заклинание трансфигурации, он был вознагражден освобождением от накопившейся в легких воды через рот.

Гарри лежал на деревянных досках и все еще переводил дыхание. Вовремя подоспевшая Мадам Помфри облегчила его страдания. Гарри невольно отметил, что ее лечебные заклинания отличаются от тех, что нашли они с Гермионой, и были гораздо эффективнее.

* * *

— Мистер Поттер! — Гарри открыл глаза, услышав голос МакГонагалл, перекрывающий рев толпы.

Его гнев вырвался наружу, как только он увидел приближающихся судей во главе с Дамблдором.

— Вы совсем с ума посходили?! Какой идиот решил использовать заложников? Она могла утонуть, тролли вы недоделанные! — зарычал Гарри. Мадам Помфри тем временем приводила в чувство Гермиону.

— Мистер Поттер, я уверяю вас, что заложники бы не пострадали. Я сам разместил их там, прежде всего, убедившись в отсутствии опасности для их жизней, — объяснял Дамблдор. Гарри не успел ничего ответить, так как проснулась Гермиона. Гарри бросился к ней и крепко прижал к себе. Он дрожал до тех пор, пока его не отпустило напряжение. Как только Гермиона оклемалась, она обхватила его шею руками.

— Что произошло? Почему я мокрая? — спросила она испуганно и смущенно.

— Я должен был спасти тебя на этом испытании, — ответил он тихо.

— Она была заложником Крама, мистер Поттер. Вы не того спасли, — вмешалась МакГонагалл.

— В смысле? — не понял Гарри и посмотрел на своего декана так, как будто она заговорила на русалочьем языке.

— Вы должны были спасти мистера Уизли, — ответил директор вместо своего заместителя. — Мисс Грейнджер была заложником мистера Крама, — пояснил он, пока Каркаров кричал что-то о саботаже.

— Вы еба… кхм. В смысле, с какого такого перепугу я должен ставить жизнь любимой девушки ниже жизни этого флоббер-червя? — рычание Гарри заставило всех замереть на месте.

— Девушки? Но вы расстались, и она теперь с мистером Крамом… — начал говорить директор так, словно, именно он разносил эти слухи по школе.

— Эти слухи — ложь! Я был с ней с самого начала! — возбужденно воскликнул Гарри. Гермиона вздрогнула, но была не в силах произнести ни слова.

— Но мистер Уизли… — вмешался Дамблдор и внезапно побледнел.

— Этот червяк перестал быть моим другом после бала, когда попытался ударить Гермиону! Да пусть его хоть заколют трезубцами на дне озера, мне плевать, — закричал Гарри.

МакГонагалл с директором в ужасе посмотрели друг на друга. Очевидно, что при выборе заложников был допущен значительный промах.

— Возможно, нам стоит пройти в другое место, — взволнованно предложил Дамблдор. Толпа уже давно притихла и замерла в ожидании развязки.

Мадам Помфри дважды просить не надо было.

Как только все прибыли в палатку целителя, Гарри с Гермионой не успели обмолвиться и словом. Им всучили склянки с бодроперцовым зельем. Выпив оздоравливающий напиток, Гермиона вся съежилась, а из ушей повалил пар, тогда как Гарри после приема зелья практически не заметил дискомфорта.

 — Ну, расскажите, что ли, чьей великолепной идеей было сделать Гермиону заложником Крама? — потребовал ответа Гарри.

Первой мыслью декана Гриффиндора было наказать мальчишку за неуважительное отношение к руководству школы, но она понимала, что в данной ситуации жесткие слова Гарри были оправданы.

Кажется, Дамблдор пришел к тем же выводам.

— Она была с ним на балу, и судя по слухам, они состояли в романтических отношениях. Директор Каркаров предложил кандидатуру мисс Грейнджер, как заложницы его Чемпиона, — ответил Дамблдор с самым добродушным видом, хотя его глаза бегали из стороны в сторону. Мадам Максим только пожала плечами и вышла из палатки, дожидаться свою чемпионку, а вот вид Каркарова не был столь безразличным.

— Ну, все правильно. Он боялся за своих студентов, — фыркнул Гарри, проворачивая нож в ране директора Дурмстранга. Достойный поединок взглядов закончился, и Каркаров вышел из палатки.

— Ты знала, чьим заложником будешь? — повернулся Гарри к Гермионе.

— Нет, конечно! Я бы на такое никогда не согласилась, — ответила она, все еще смущаясь.

— А как же так вышло? Когда?

— Утром, — Гермиона начала приходить в себя, и голос стал более уверенным. — Да, утром, еще до рассвета, профессор МакГонагалл меня разбудила и проводила в кабинет директора.

— До рассвета?! —  воскликнул Гарри, окидывая собравшихся колючим взглядом.

— Вы должны понимать, что мы не могли оповестить Чемпионов о содержании задания, — сказал Дамблдор. — Чтобы избежать ненужного волнения, заложников забрали ночью. Мисс Грейнджер весь вечер пробыла с вами, так что мы не могли незаметно разлучить вас. Я просто спросил, готова ли она сыграть заложника для ее молодого человека. Очевидно, что нужно было расспросить её подробнее.

— Вы дали мне в заложники Рона, потому что думали, что именно им я больше всего дорожу? — зарычал Гарри, осознавая промах организаторов и его последствия. — Краму досталась партнерша по балу, а мне Рон? — Гермиона подошла к нему и попыталась успокоить.

Профессора были озадачены такой реакцией Гарри, но он не дал им шанса вставить хоть слово. — С тех пор, как я стал участником этого фарса, который вы называете Турниром, он не хотел иметь со мной ничего общего, а поскольку он пытался избить Гермиону, я просто возненавидел его! Как вообще вам могла прийти в голову мысль, что я буду скучать по нему больше всего?

— Честно говоря, это было решено еще в тот день, когда ваше имя вылетело из кубка, — признался Дамблдор. — Мы, конечно, ошиблись…

— Можете засунуть свои ошибки в…

— Мистер Поттер! — гаркнула декан Гриффиндора. Её терпение было на исходе, и она уже хотела высказать Гарри все о его поведении, но слово взял директор.

— Он прав, профессор. Я действительно потерпел неудачу, — хмыкнул он.

— О-о, вы даже не представляете, как! Мало было слухов про нас с Гермионой, теперь все будут считать меня заднеприводным!

— Хотя я могу понять ваши трудности, мистер Поттер, но я не одобряю упоминания о подобных вещах в моем присутствии, — резко сказал Дамблдор, прежде чем вернуться к добродушному тону. — Мисс Грейнджер, мне известно, какое давление было оказано на вас как со стороны студентов, так и с моей стороны.… Я чувствую, что должен извиниться, потому что не пресекал распространение этих слухов. Я думал, что это не продлится долго. Я прошу прощения.

Гермиона кивнула, и директора удовлетворила такая реакция. Он посмотрел на Гарри.

— Также я должен извиниться перед вами, мистер Поттер. Я ничего не сделал, чтобы облегчить вам выполнение поставленной задачи или уменьшить презрение ваших однокурсников, которое было незаслуженным. Вы, конечно, больше не верите мне, но я на вашей стороне. Я хочу помочь, — оправдывался директор, наблюдая за нахмуренным лицом чемпиона. Гарри все еще кипел от гнева, и только объятия Гермионы удерживали его от опрометчивых поступков.

На выходе из палатки Дамблдор сказал:

— Лучше бы вам обоим пройти в Больничное крыло — на всякий случай. Мадам Помфри будет здесь, дожидаться других Чемпионов, — сказал он, спокойно улыбаясь. «Я поговорю с ними позже», — подумал он напоследок, наблюдая, как они уходят.

* * *

Через полчаса Гарри и Гермиона обнимались в постели Гарри, в то время как чуть дальше спал Крам, напичканный различными зельями. Гарри улавливал их запах и мог бы сказать названия, но он был занят несоизмеримо более важными делами.

— Они идут, — внезапно сказал Гарри. Они вскочили как раз перед тем, как дверь открылась и вошла целая процессия. Но раскрасневшиеся лица выдавали их с головой.

— Как ты, Седрик? Как все прошло? — громко спросил Гарри.

За Чемпионом зашел Каркаров. Он проигнорировал остальных и сразу направился к Краму.

— Не так хорошо, как у тебя, — болезненно усмехнулся Диггори и подошел к соседней кровати. — Я вовремя вытащил Чжоу, но кальмар решил мною перекусить и схватил за ногу, — он указал на забинтованную конечность.

— Ой, — поморщилась Гермиона.

— Все не так уж и плохо — Чжоу стоит того, — пошутил Седрик, подмигивая Гарри так, чтобы Гермиона не заметила.

— Извините за беспокойство, — привлек внимание Дамблдор, — но у нас есть пара вопросов к мистеру Поттеру, — его тон был очень серьезным. — Мистер Поттер, вы не могли бы объяснить, почему вы ранили и взяли в заложники сына вождя стражи русалок?

— Сына вождя?

— Я объясню. Когда нам вернули не спасенных заложников, вождь пожаловался, что вы ранили его сына. Вы сломали ему лицевые жабры.

 — Значит, тот нападавший был сыном вождя?

— Нападавший? Вождь сообщил, что вам вежливо объясняли, что вы взяли не того заложника. Вы же напали на него и угрожали его друзьям, пока не выплыли на поверхность, — пояснил задумчивый Дамблдор.

— А, так шипение и клокотание — это у них вежливость. Извините, сэр, но если мне угрожают представители другого вида, я буду нападать, а не вести светские беседы. Я не самоубийца, — грозно заявил Гарри.

 — О, так вы не говорите на их языке? Как тогда вы разгадали загадку? — подозрительно спросил директор.

— Альбус, мы дали версию загадки, понятную для людей! Среди всех тут только вы знаете язык русалок! — вмешалась раздраженная выходкой директора Макгонагалл.

Дамблдор выглядел очень расстроенным.

— Неужели? Очень жаль. Люди не знают, что теряют. Особенно их поэзия — это просто картина маслом, — мечтательно произнес он. Смутившись взглядов, направленных на него, он продолжил: — Думаю, это снимает вопрос. Это просто недоразумение. Я постараюсь все объяснить и извиниться от вашего лица, мистер Поттер, — уверял он всех, не замечая злобного взгляда Каркарова.

— А где заложница Делакур? — внезапно спросила Гермиона. — Она в порядке?

— У нее все хорошо. Они вместе с сестрой сейчас в карете школы Шармбатона, — ответила профессор МакГонагалл. — Мадам Максим настояла, чтобы девушки находились там. В знакомой обстановке они быстрее придут в себя.

— Что случилось?

— Она столкнулась со стаей очень разгневанных гриндилоу, выведших девушку из строя, — сообщил Дамблдор.

— Ой, — усмехнулся Гарри. — Вот в этом точно я виноват.

— В смысле? — не поверила заместитель директора.

— Гарри! Ты же не стал… — начала Гермиона, широко раскрыв глаза, и тут же замолчала.

— Именно это я и сделал, — ответил ей Поттер безо всяких угрызений совести. Она побледнела и схватилась за сердце.

— Мерлин с тобой. Зачем?! — выдохнула Гермиона.

— Ты была в опасности, а они стояли на моем пути, — просто ответил Гарри.

— Так. Теперь поподробнее. Что он сделал? — спросила МакГонагалл.

— Эффект пушечного выстрела, — пояснил Гарри.

— Это вариант фейерверка, усиленный Сонорусом, — ответила на недоуменные взгляды все еще бледная Гермиона.

— Мистер Поттер! — ахнула МакГонагал и схватилась за сердце. — Вы хоть понимаете, к чему могло привести это заклинание?!

— Поверьте, профессор, прекрасно понимаю, — сказал Гарри с кровожадной ухмылкой. — Вероятно, это убило половину стаи, но на мне было Гало Силенцио. Так что я был в безопасности. Спасибо Гермионе, — он поцеловал её в лоб, — она настояла на такой предосторожности.

 — Это был твой удар, — охнул Седрик, приподнимаясь на локтях. Когда Гарри кивнул головой, он громко и забористо выругался, чем заслужил грозный взгляд заместителя директора. — Извините, профессор. Гарри, твою мать, это было чертовски страшно. Из-за взрыва я чуть в штаны не наделал. Подумал, что привели Ёрмунганд.⁽¹⁾

— Это огромный змей Мидгарда, — шепотом пояснила Гермиона, увидев, что Гарри не понял значения слова.

 — Ясно, — сглотнула МакГонагалл, ища взглядом поддержки у Дамблдора, но тот лишь пожал плечами. Прежде чем кто-нибудь успел сказать хоть слово, хлопнула дверь, и все заметили, что Каркаров покинул помещение. Переглянувшись, Дамблдор и МакГонагалл лишь пожали плечами и решили проигнорировать это.

— Итак, мистер Поттер, вы можете уйти, как только мадам Помпфри осмотрит вас еще раз. Как и вас, мисс Грейнджер. На отдельных кроватях, — строго сказала заместитель директора и заговорила с Дамблдором. Мадам Помфри продолжала обрабатывать ногу Седрика.

У Гарри и Гермионы было достаточно времени, чтобы удобно устроиться на своих кроватях, когда дверь в Больничное крыло с громким стуком открылась.

— Я хочу, чтобы этого… мальчика немедленно арестовали, — громко заявил Каркаров двум аврорам, стоящим позади него. Его палец, словно перст судьбы, указывал на Гарри.

 — А? — более красноречивого ответа Гарри не смог из себя выдавить. Впрочем, так думали и остальные присутствующие.

Тайна слов Каркарова была частично раскрыта, когда одна из авроров, женщина в синем, вышла вперед.

— Я аврор Уигфилд, мистер Поттер. Этот человек выдвинул против вас серьезные обвинения, — она указала на Каркарова.

— Он пытался убить Виктора. Арестуйте его, — воскликнул тот.

Секунду в палатке висела тишина, пока Гарри не взорвался.

— Чего? — взревел он, и только быстрые рефлексы Гермионы, схватившей его за руку, не позволили ему вскочить и наброситься на Каркарова. — Вам заняться нечем, кроме как обливать меня своим дерьмом?!

— Мистер Поттер! — возмущенные голоса прозвучали со всех сторон. Острый слух Гарри позволил ему расслышать среди гомона тихое и привычное: «Следи за языком, Гарри».

Гарри не стал раскаиваться, наоборот, он наконец решил высказать все, что за долгое время накопилось у него на душе.

— Да как вы смеете меня обвинять?! Вы совсем ополоумели? Я был на грани смерти каждый чертов год в этом замке, а теперь какой-то псих заставил меня участвовать в этом треклятом Турнире, чтобы на испытаниях кто-нибудь сделал за него всю грязную работу. Вы заставили меня сражаться с драконом! Вы чуть не утопили мою девушку в это гребаном озере. Я рисковал жизнью, чтобы её спасти. Теперь я должен нести ответственность за то, что какой-то идиот ранен на Турнире, который в свое время закрыли из-за толпы погибших участников. Вы совсем одурели?! — откашливался Гарри после своего монолога.

Присутствующие в немом шоке уставились на Гарри.

МакГонагалл во все глаза смотрела на своего разгневанного студента, который своей тирадой вывалял всё руководство в грязи. В ней боролись справедливость от его слов и желание наказать его за неуважение к старшему поколению.

Тишину нарушил Седрик, издавший тихий долгий свист.

— Действительно, мистер Диггори, действительно, — хихикнул Дамблдор. Его взгляд метнулся от Гарри с гневно раздувающимися ноздрями к аврорам, уже доставшим волшебные палочки. Затем директор посмотрел на мадам Помфри, которая замерла не хуже Стоунхенджа. — Думаю, успокаивающее зелье может помочь, если мы хотим вести конструктивный диалог, — предложил он.

Это предложение было встречено положительно, по крайней мере, никто не возражал.

— Я не буду, — буркнул Гарри. Его упрямая натура брала свое, пока Гермиона быстрым движением не сжала его руку.

— Гарри, пожалуйста, — прошептала она. Ее жест был невидим для остальных, но Гарри вздохнул и согласился. Он протянул руку, ожидая пузырек. Когда школьная медсестра так и осталась стоять на месте, он щелкнул пальцами перед ее глазами.

— Не могли бы вы?..

Мадам Помпфри вздрогнула и быстро обеспечила Гарри успокоительным — самым отвратительным, что он когда-либо пробовал. В его глазах её статус резко понизился.

Зелье подавило гнев, и он с отстраненным взглядом обратился к аврорам, полностью проигнорировав персонал школы.

— Какие у вас вопросы?

Аврор заломила бровь из-за такого неуважительного отношения, но достала блокнот и перо.

— Самое простое, мистер Поттер. Что вас связывает с Эрмин Грейнджер?

— Гер-ми-о-на. Это мое имя. И я его девушка, — гордо сказала Гермиона. Гарри лишь прокомментировал:

— Именно так.

Аврор посмотрела на перо и кивнула, когда все верно записалось.

— Извините, мисс Грейнджер. Что вас связывает с мистером Крамом?

— Он мой знакомый, с которым я пошла на бал, — она пожала плечами. — Это все, что нас связывает.

— Не всё! — прошипел Каркаров. — Ты пыталась соблазнить его в чулане для метел! — в то время, как многие подняли лишь одну бровь, — брови Гарри сошлись вместе, и он сузил глаза. Услышав нарастающее рычание, Гермиона положила свою руку ему на плечо, чтобы удержать его от очередного взрыва.

— В конце вечера у нас произошло недопонимание, но я не в обиде на Виктора, — дипломатично ответила она. На вопросительный взгляд от аврора она добавила: — Учитывая обстоятельства, его ошибка была простительна, и он понял все правильно, когда я его оттолкнула.

— Все ясно. Когда вы стали встречаться с мистером Поттером? — задала аврор следующий вопрос, одаривая Гермиону понимающим взглядом.

— За несколько дней до бала. Некоторое время мы сохраняли наши отношения в тайне и решили не менять партнеров по танцам, — ответила Гермиона.

— Хорошо, — кивнула аврор. — Теперь самое важное: мистер Поттер, вы испытываете негативные эмоции по отношению к мистеру Краму из-за того инцидента?

— Нет, — коротко ответил Гарри.

— Точно? — автор не была удовлетворена ответом. — Я имею в виду, он приставал к вашей девушке.

— Что вы пытаетесь доказать? — спросил Гарри. — Я был далеко не в восторге, но, как сказала Гермиона, это было просто недоразумение.

— Следующий вопрос. Вы напали на мистера Крама?

— Нет, — ответил Гарри без запинки.

Каркаров злобно фыркнул, выражая свое неодобрение. Он начал что-то говорить, но его резко прервали.

 — Мистер Каркаров, пожалуйста, помните, что допрос провожу я. Мистер Поттер, опишите, что случилось под водой?

Гарри коротко объяснил, и аврор Уингфилд задумчиво кивнула. После чего задала следующий вопрос.

— Значит, вы не знали, что мистер Крам будет рядом, когда задействовали заклинание?

— Нет, я был полностью сосредоточен на гриндилоу, которые вылезали из водорослей.

— Понятно, — кивнула аврор, обмениваясь взглядом со своим напарником, который нахмурился и покачал головой. — Мистер Поттер, я пришла к выводу, что этот инцидент был просто случайностью. Правила Турнира допускают подобные действия для собственной защиты. Против вас не будут выдвинуты обвинения. Хорошего вам дня, мистер Поттер, мисс Грейнджер, дамы, господа…

Авроры уже удались, а онемевший Каркаров внезапно взревел:

— Это возмутительно! За всю историю Турнира Чемпионы не ранили друг друга.

Дамблдор подошел к нему ближе, положил руку на плечо и покровительственно улыбнулся.

— Ну же, Игорь. Неужели я должен тебе напомнить об инциденте 1543 года, когда Чемпион Дурмстранга поджег Чемпиона Хогвартса? — спросил он, незаметно направляя собеседника за собой к выходу.

— Это была просто ошибка, — отмахнулся Каркаров. — Вы видели её лицо? Любой принял бы эту девушку за вампира! — сказал он уже за дверью палаты. МакГонагалл шла за ними лишь покачивая головой, в очередной раз поражаясь способности директора манипулировать людьми.

Гарри и Гермиона думали о том же самом, пока школьная медсестра не налетела на них коршуном с тонной различных зелий. Она отпустила их только к обеду.

* * *

— Итак, Поттер. Ты спас свою девку, — ухмыльнулся Малфой, когда Гарри и Гермиона проходили мимо. Этот мелкий кретин поджидал их у Большого зала. Он буквально поливал их змеиным ядом, прислонившись к стене. — Доедаешь за Крамом? Она хотя бы опыта набралась? — злобно усмехнулся он.

Все еще находясь под действием успокаивающего зелья, парочка решила просто проигнорировать слизеринского болвана, пройдя мимо него. По совпадению, это было худшее, что они могли для него сделать. Игнор — единственное, что не мог вытерпеть Драко. Когда Малфой стал оскорблять их еще сильнее и громче, за его спиной послышался резкий холодный голос.

— Пятьдесят очков со Слизерина, мистер Малфой, и неделя отработок со мной. Я никогда не слышала, чтобы изо рта студента вылетали столь вульгарные выражения, и, надеюсь, больше никогда не услышу! — воскликнула МакГонагалл.

Малфой ушел, преисполненный достоинства, раз ничего другого ему не оставалось.

— Прошу прощения за этот инцидент, мистер Поттер, мисс Грейнджер. Я надеялась догнать вас. Думаю, у нас есть тема для разговора. Я горда тем, что вы способны игнорировать подобные реплики. Пожалуйста, пойдемте со мной — я провожу вас на обед, — сказала декан, как только Драко скрылся из виду.

Вскоре после этого Гарри порадовался, что не купился на провокацию Малфоя. В воздухе до сих пор висел маслянистый запах — запах гнева — в том месте, где он стоял.

Успокаивающее зелье было очень действенным.

— Я хотела поговорить с вами, — сказала МакГонагалл возле лестницы.

— Это по поводу того, как Гарри выступил на втором испытании? — спросила Гермиона, пока они проходили мимо Пивза на втором этаже. Полтергейст быстро улетел оттуда, невинно посвистывая и пряча руки за спиной. МакГонагалл прищуренным взглядом проводила его до поворота.

— Честно говоря, оценки еще не были озвучены. Официально из-за того, что чемпионам было не до этого. И судьи просто отложили объявление, — заместитель директора сжала губу в тонкую линию. — На самом же деле директор Каркаров подал официальную жалобу. Он требует, чтобы первое место присудили Виктору Краму, а с вас сняли все баллы. Все потому, что вы спасли не своего заложника и нанесли его студенту травму. Результаты будут известны лишь вечером. Директор Дамблдор попросил меня сообщить вам обо всем.

— Конечно, профессор, — ответил Гарри, которому было наплевать. Мнение других его не волновало. Гермиона была бы рада, если бы он хотя бы остался жив, а остальное побоку.

— Хорошо. Что ж, наслаждайтесь обедом, — декан их покинула уже у Большого зала.

* * *

Когда Гарри с Гермионой вошли в Большой зал, их встретили оглушительным молчанием, потому что никто не видел их с самого Святочного бала. То, что они вошли, держась за руки, шокировало всех, хотя Гарри и доказал, что скорее позволит утонуть Уизли, чем оставит Гермиону в беде.

Рон, конечно, был в бешенстве, когда Малфой злорадно рассказал ему подробности инцидента на озере. Сначала Рон решил, что Малфой просто издевается, но градус его настроения резко понизился, когда все остальные подтвердили сказанное Драко.

Молчание сопровождало их до тех пор, пока они не уселись на свои места. Когда они принялись за обед, шепотки начали наполнять помещение. Несколько минут спустя Гарри вновь провел рукой по лицу, отвлекая от него внимание. Сначала он слышал всего лишь мерзкий шепот про него, Гермиону и Крама, и пытался держать свой гнев под контролем. Но чем дольше он терпел, тем наглее становились студенты в своих неприличных высказываниях. Он уже видел, как побелели костяшки пальцев Гермионы, сжимающей тарелку.

Спустя полчаса, она неожиданно вскочила, скидывая на пол посуду.

— С меня хватит! — прокричала она и направилась к преподавательскому столу. Поскольку Снейпа не было, никто не стал снимать с неё баллы. Директор был насторожен до невозможности, но ничего не предпринимал. — Профессор МакГонагалл, мадам Помпфри, вы поможете избавиться от этих мерзких слухов раз и навсегда? — спросила Гермиона.

После ее предложения по всему Большому залу пробежал шокированный вздох.

— Мадам Помфри! Не могли бы вы прямо сейчас наложить на меня чары для проверки девственности?

— Мисс Грейнджер, вы хотите, чтобы это было сделано публично? — ахнула заместитель директора.

Школьная медсестра положила руку ей на плечо и сказала:

 — Позволь ей разобраться с этим. Если то, что я слышала, хотя бы вполовину так плохо, я понимаю ее решение.

— Все так плохо? — устало вздохнула МакГонагалл. Она никогда не слушала подробности того, о чем шептались студенты.

— Я слышала слухи о ней еще хуже, чем обо мне, — ответила Поппи в тишине. Глаза Минервы расширились. Она знала немало историй про школьную медсестру. Она была привлекательной девушкой во время учебы в медицинской Академии, где девяносто процентов контингента составляли мужчины

— В таком случае, я не против, — ответила МакГонагалл, — Если у директора нет возражений, — заметив краем глаза кивание головы Дамблдора, она продолжила: — Так тому и быть. Мадам Помфри, действуйте.

Поднявшись, школьная медсестра вытащила палочку и начала произносить длинное трудновоспроизводимое заклинание. Волшебники использовали его для определения девственного статуса девушки.

Гермиона вздрогнула и поморщилась от унизительного чувства, когда заклинание подействовало на низ живота. Вокруг неё появилось белое свечение, и толпа потрясенно вздохнула, а Гермиона гордо подняла голову.

— А как же Крам? — раздался чей-то крик.

— Это глупое недоразумение, он просто неправильно понял мои намерения. Гарри прервал нас прежде, чем я смогла понять, что происходит. Мы с Гарри помирились через несколько минут, — слукавила Гермиона.

— А те парни, что были с тобой? — раздалось из-за стола Рейвенкло.

— Мерзкие лжецы. Каждый из них. И чтобы быть уверенным, что никто больше не посмеет опорочить мое имя, клянусь магией, что я никогда никому не отсасывала, — провозгласила она, поднимая палочку, которая тут же вспыхнула. Клятва была принята.

Когда свет рассеялся, студенты увидели редкое зрелище. Профессор МакГонагалл хохотала, не зная, чем она должна быть больше шокирована: похабными словами своей лучшей студентки или тем, что она поклялась. Тем временем Гермиона бросила заклинание «Авис», заставив канареек вылететь из палочки, а затем исчезнуть.

Коротко кивнув профессорам, она прошла вдоль столов и села рядом с Гарри, гордо держа голову, в наступившей тишине.

— Что? — спросила она раздраженно у ухмыляющегося Гарри.

— Отсосала? — тихонько спросил он у нее — его глаза блестели от еле сдерживаемого смеха. Гермиона застонала, закрывая лицо ладонями. Конечно, после того, как толкнула Гарри в плечо.

— Серьезно, к чему была эта клятва? — спросил он, потирая плечо.

— Да надоело. Малфой был последней каплей, — проворчала она. — Это была законная клятва, которой я доказала свою невинность. Такое нельзя опровергнуть. Я столкнулась с этим, когда мы читали сводки суда, пытаясь спасти Клювокрыла. Если уж такая клятва смогла доказать непричастность к убийству, то она вполне способна доказать мою невинность, — недовольно шептала Гермиона. Сейчас ее раздражало даже его дыхание.

— Эй, не злись, — засмеялся Гарри. Потом он вдруг перестал есть и наклонился к ней.

— А может это помочь Сириусу? — с надеждой спросил он. Гермиона на мгновение задумалась.

— Ну, есть шанс, что эти ответы никому не нужны. Нужен настоящий суд, но тут главное, чтобы наши показания случайно не потерялись, — сказала она, подчеркивая интонацией последнее слово.

Ответить Гарри не успел — в этот же момент к ним подошел Дамблдор.

— Мистер Поттер? Не могли бы вы пройти в мой кабинет? — спросил он самым добродушным тоном, который уже начал вызывать у Гарри рвотные позывы. Он очень хотел отказаться, причем в довольно грубой форме.

Гермиона же, наоборот, очень хотела пойти с Гарри, но ее не приглашали.

Заметив, как студенты переглянулись, Дамблдор великодушно предложил:

— Конечно, мисс Грейнджер может пойти с нами, если пожелает.

1)

Ёрмунганд (['jœrmuŋgandr], Йормунганд, «великанский посох»), также именуемый Мидгардсорм — морской змей из скандинавской мифологии, третий сын Локи и великанши Ангрбоды.

Вернуться к тексту

Гарри с Гермионой прошли мимо горгульи, следуя за Дамблдором в его кабинет. От внимательного взгляда феникса Гарри стало даже неловко.

 — Здравствуй, Фоукс, — поздоровался он. Вместо обычной приветственной трели он увидел, как птица слегка наклонила голову в сторону и как будто приподняла бровь. Гарри совершенно не понял, что означает этот надменный взгляд, и просто пожал плечами, решив проигнорировать фамильяра Дамблдора.

Гарри с Гермионой расположились в предложенных креслах, пока директор усаживался за свой огромный старинный стол.

Только он устроился, как внезапно вскочил и отошел на пару шагов. Вернулся Дамблдор с вазочкой неизменных лимонных долек, которые сразу предложил своим гостям.

 — Лимонных долек?

Гарри с Гермионой вежливо отказались.

Следующие несколько секунд Дамблдор постукивал пальцами об стол, при этом не отрывая взгляда от Гарри.

 — Мне очень неприятно осознавать, что вы потеряли доверие к своему окружению. Вместо того, чтобы обратиться за помощью к старшим, вы применяете к окружающим отвлекающие чары.

 — Чары? Какие чары? — Гермиона уловила суть фразы и попыталась включить дурочку.

 — Прошу вас, мисс Грейнджер. Ваша самоотверженность похвальна, но неуместна. Я прекрасно осведомлен о состоянии Гарри, — с легким смехом заявил Дамблдор. Гермиона стушевалась после того, как их ложь раскрылась.

Между тем Дамблдор обратился к Гарри.

 — Я не стал беспокоить вас в Больничном крыле, уважая ваше желание уединиться. И все же позвольте вам помочь. Как я уже неоднократно говорил, я на вашей стороне, Гарри.

 — Вы всегда так говорите, — фыркнул Гарри и резко заговорил: — Тем не менее, Снейп в курсе всех моих дел, даже если речь идет о здоровье!

Дамблдор опешил от такого напора, но быстро взял себя в руки.

 — Снейп — преподаватель и имеет право владеть определенной информацией, — спокойно объяснил он.

 — Тогда почему вы не поставили в известность главу факультета Гриффиндор вместо человека, который стремится превратить мою жизнь в ад?! — Гарри практически взорвался от равнодушного тона директора.

 — Гарри, — вздохнул Дамблдор, — я не понимаю вашей ненависти к профессору Снейпу. Но раз вы просите, я буду умалчивать сведения о вас. И все же рекомендую пересмотреть ваши с ним взаимоотношения. Для вас это не очень хорошо.

 — И о состоянии его глаз? — спросила Гермиона, прерывая очередной поток ругательств со стороны Гарри.

— И это тоже, — вздохнув, согласился директор. — Гарри, думаю, все-таки вам стоит обратиться к мадам Помфри.

— Она ничего не нашла, — ответил Гарри, скрестив руки на груди.

 — Возможно, что-то поменялось. Она не говорила об изменениях в цвете глаз, только сообщила, что улучшения нестабильны.

 — Вы гарантируете, что мое состояние не станет публичной новостью? — горячо спросил Гарри. — Если это случится, для Скиттер настанет «День финального матча»!

Дамблдор задумался на долгую минуту, а потом кивнул головой.

 — Я вас понял. Если это та причина, по которой вы скрываете свое состояние, тогда я вынужден с вами согласиться. Мисс Скитер… она… уникальный человек. Я бы с удовольствием выставил её из замка. Но на время турнира она имеет право здесь присутствовать. По крайней мере, в дни испытаний. Но к моему разочарованию, слухи дают ей неисчерпаемый источник информации и в другие дни, — с сожалением покачал он головой.

Обдумывая вопрос, Дамблдор снова постучал пальцами по столу.

 — Вынужден согласиться. Учитывая текущее положение вещей, самым разумным будет не ставить в известность кого бы то ни было. Я полагаю, вы проводили какие-то исследования?

 — Конечно, — кивнула Гермиона и с энтузиазмом начала рассказывать: — Мы перерыли почти всю библиотеку. Безрезультатно. И связались в поисках совета с внешней стороной.

 — С внешней?

 — Старый друг семьи, — объяснил Гарри.

 — Я… понял. Если позволите, я бы присоединился к исследованиям, — сказал Дамблдор, поглаживая седую бороду.

Гарри с Гермионой переглянулись и кивнули в знак согласия, прекрасно понимая, что их ответ совершенно не имел значения.

Дамблдор смотрел в пустоту и продолжал обдумывать вопрос. Гарри уже хотел попросить разрешения выйти, как тот снова заговорил:

 — Думаю, стоит продолжать избегать других студентов. Если вам интересно, то это именно я приказал не вмешиваться, когда вы перестали появляться в Большом Зале. Я не хотел давить на вас.

На это признание Гермиона слегка улыбнулась. Лицо же Гарри оставалось непроницаемым, к неудовольствию директора.

 — Гарри, скажи мне. Как мне доказать, что я на твоей стороне?

 — Вытащите меня из турнира, — пожал плечами Гарри, ни секунды не раздумывая.

 — Я уже объяснял, — вздохнул Дамблдор, — это невозможно.

Этот ответ заставил Гермиону резко выпрямить спину, и она внимательно посмотрела на директора.

 — А я думаю, дело в другом. Вы просто до сих пор не знаете, кто бросил мое имя в кубок. Я хорошая приманка, не так ли? — обвинял Гарри, не замечая, как Гермиона закусывает в волнении нижнюю губу.

 — Я действительно все еще не нашел виновника, — с грустной улыбкой признался Дамблдор.

 — Но вы не отрицаете, что используете Гарри? — решила спросить Гермиона, пока директор не перевел тему.

Гарри вспыхнул от такой смелости Гермионы. Она улыбнулась, празднуя маленький триумф, когда заметила, что Дамблдор слегка вздрогнул.

 — Просто вы сказали, что нет ни единой возможности вытащить Гарри с турнира, — мягко настаивала на ответе Гермиона, подчеркнув, что прошлое высказывание директора опровергает данное заявление.

Дамблдор неловко кивнул, но промолчал.

 — А вы не могли бы поклясться, что нет ни единого безопасного способа освободить Гарри от участия в турнире? — она решила дожать этот вопрос до конца.

Директор съежился.

Гермиона усмехнулась.

Гарри напрягся.

Пока Дамблдор ожидал от Гарри очередного взрыва, тот совершенно ледяным тоном задал односложный вопрос:

 — Она права?

После секундного замешательства директор вздохнул и начал объяснять:

 — Как вы уже знаете, сегодня состоится собрание. Директор Каркаров настаивает, что вы своим невольным вмешательством саботировали мистера Крама. По правилам Турнира, в случае большинства судейских голосов вы можете быть дисквалифицированы. Хотя я бы предпочел, чтобы вы остались участником. Это наш лучший шанс выявить неприятеля, — мягко настаивал Дамблдор.

 — Какие будут последствия, если Гарри дисквалифицируют? — прямо спросила Гермиона, игнорируя просьбу директора.

 — За исключением некоторого негативного социального фактора, никаких. Просто будет объявлено, что со своим заданием чемпион не справился и освобождается от участия в третьем испытании, — ответил Дамблдор, понимая, что потерял одно из важнейших средств для поимки врага. Поэтому сразу же сказал: — Но вряд ли решение будет столь радикальным. Против вас только Каркаров, а Бэгмен и Крауч — ваши твердые сторонники.

— Не волнуйтесь. Это ненадолго. Я хочу поговорить с ними, — потребовал Гарри, уже обдумывая, что скажет на собрании.

— Вы хотите убедить их дисквалифицировать вас?

— Какие-то проблемы? — довольно резко поинтересовался Гарри.

— Нет. Совсем нет. Просто это необычно. Если это то, чего вы хотите, я все устрою, — пошел Дамблдор на уступки и решил сменить тему. — Теперь позвольте взглянуть на ваши глаза, мистер Поттер, — попросил он, доставая палочку.

* * *

— Не могу поверить, что он пошел на такое, — бормотала Гермиона, еле поспевая за Гарри, который на всех парах несся в их комнату.

 — Это же Дамблдор, мой персик. Он бы не признался, если бы даже нашел что-то действительно важное в моих глазах. А потом, когда все вскроется, он скажет: «Я просто не хотел обременять тебя» — довольно хорошо изобразил Гарри Дамблдора.

 — Ты и вправду так думаешь? — задыхалась Гермиона, пока Гарри сильно тянул её за руку. — Гарри, можно помедленнее?!

— Извини, — пробурчал Гарри, замедляя шаг. — Просто меня раздражает, когда человек притворяется мне другом, а сам за спиной точит клык василиска, блестяще отвлекая мое внимание сказками о героях, — мрачно объяснял Гарри, пока они сворачивали в нужный коридор.

 — Знаешь, — поддразнила Гермиона, оттягивая нужный гобелен в сторону, — у меня тоже есть, чем тебя отвлечь, — поманила она Гарри пальчиком и соблазнительно растянула губы в улыбке.

* * *

В тайном убежище Гарри уже несколько часов был занят чтением книг вместе с Гермионой. При этом она часто подглядывала в книгу Гарри, пока сидела за его спиной на любимом подоконнике. Они прерывались только на короткие перекусы, увлеченно перелистывая все новую и новую литературу. Как вдруг раздался характерный стук, из-за которого они резко посмотрели вверх. Гарри с Гермионой в недоумении переглянулись.

 — Это Дамблдор, — вздохнул Гарри, почувствовав след лимонного запаха. — Странно, что я не услышал его шагов.

Стук прозвучал снова, и по его настойчивости Гермиона поняла, что Дамблдор не может войти без разрешения.

 — Войдите! — крикнула она, и дверь мгновенно открылась.

Дамблдор прошел в центр комнаты и обвел её взглядом. Когда он наткнулся на сидящих практически в обнимку Гарри и Гермиону, в его глазах заплясали смешинки.

 — Очень надеюсь, что ни от чего важного вас не оторвал. А то вы так долго не открывали, — улыбнулся он. — Это очень хорошее убежище, — вдруг сказал он.

Гарри с Гермионой потрясенно замерли.

 — Вы конечно, хотите узнать, как я нашел вас, — продолжил Дамблдор, но был резко перебит Гермионой.

 — Это либо девушка с книгой на картине, либо эльфы, — стремление быстрее ответить на вопрос, увеличило недовольство, звучавшее в голосе.

 — Очень хорошо, мисс Грейнджер, — доброжелательно улыбнулся директор. — Ваше местоположение мне действительно сообщили домовые эльфы, которые убирают коридоры и иногда эту комнату. Девушка на картине — Мэри-Сью — не слишком разговорчивая. Если говорить откровенно — скучная особа, она читает одну и ту же книгу уже пару столетий и отказывается брать другую из соседней картины, — усмехнулся он, покачивая головой.

Гермиона, в связи с вышесказанным, изменила мнение о картине, о персонаже которой думала лишь в отрицательном ключе.

 — Перемещение гобелена, кстати, было блестящей идеей, — тем временем продолжал хвалить их Дамблдор, — я бы сам никогда не заметил под ним дверь. Если вы не возражаете, я немного поколдовал и сделал гобелен скрытым от посторонних глаз, — говорил он, раскрывая ближайший шкаф. Он нашел там миниатюрную мебель. — О, мне как раз было интересно, куда вы все подевали. Замечательно, — одобрительно кивал он. — Мне особенно понравилось, как вы устроили ваше место, — указал он на подоконник, с которого Гарри с Гермионой так и не слезли. — Думаю, что устрою в своем кабинете что-нибудь подобное. Всегда любил читать на подоконнике. Кто придумал?

 — Мы оба, — ответила Гермиона.

 — На самом деле, идея была твоя, — поправил Гарри.

 — Только потому, что ты предложил сделать его удобнее, — отклонила похвалу Гермиона.

 — В любом случае, замечательное исполнение, мисс Грейнджер. Пять баллов Гриффиндору за Строительный проект, — проговорил Дамблдор. — Я даю их вам, потому что профессор Снейп часто оспаривает все баллы, данные Гарри. Давайте, это останется между нами, — подмигнул он сквозь очки и проверил ближайший стул на прочность. — Действительно прочный. И все же я предпочитаю более мягкую мебель. В определенном возрасте ягодицы не сочетаются с твердой мебелью.

 Он взмахнул палочкой, и почти новый стул превратился в большое обветшалое кресло, которое тут же заскрипело, когда директор в него садился. Он вздохнул и начал рассказывать: 

— Я ведь до сих пор помню этот кабинет. В моей юности здесь преподавали френологию, — его взгляд скользил по стенам. — По-моему, модели голов знаменитых волшебников были выстроены вдоль вот этой стены. Но, кажется, не все они были идентичны своим владельцам. Их меняли в соответствии с желаниями преподавателя, который сделал новое предсказание по форме черепа. Особенно у Морганы ле Фей никогда не было такого огромного лба, — тихо посмеялся Дамблдор своим воспоминаниям. Он оглянулся через плечо, словно кто-то мог их подслушивать. Потом повернулся к Гарри и Гермионе и наклоняясь, шепнул: — Если честно, я ненавидел этот предмет. Я взял его, потому что сама идея предсказания характера и судьбы таким образом показалась мне интригующей. Я быстро изменил свое мнение. Мой профессор настаивал, что, согласно форме моего черепа, я буду слабым и без чувства юмора. Он также предрекал, что я буду худшим учеником без вкуса к музыке, — посмеивался Дамблдор, откидываясь в кресле.

Он вдруг ударил ладонью по бедру и широко улыбнулся.

 — Кажется Хогвартс заимел еще одно секретное помещение. Не всё Мародеры открыли, не все…

Слова о друзьях отца Гарри вызвали улыбку на лицах гриффиндорцев. Гермиона к тому же подумала, можно ли это внести в «Историю Хогвартса».

 — Просто не забудьте рассказать об этой комнате кому-нибудь, прежде чем закончите школу. Не хотелось бы терять такое чудо, — вздохнул Дамблдор и поднялся с кресла, превращая его обратно в стул. — Думаю пора вернуться к нашим соплохвостам, Гарри. Настало время собрания.

Гарри с Гермионой медленно и неохотно поднимались со своего места.

 — Мисс Грейнджер может, конечно, проводить нас. Но на собрание вам нельзя.

Гермиона сразу же воодушевилась и начала рассказывать Гарри все, что знала о мужском этикете, при этом поправляя одежду Гарри, чем немало повеселила Дамблдора.

* * *

— Что этот мальчишка здесь делает?! — прокричал Каркаров, когда Гарри зашел в кабинет вслед за Дамблдором. — Что ты задумал, Альбус? Он, конечно, сейчас расскажет захватывающую историю, чтобы все поверили в его невиновность?! — бушевал он.

Гарри очень хорошо понимал Каркарова. С Дамблдором нужно держать мантию-невидимку неподалеку. Даже всегда невозмутимая мадам Максим выглядела обеспокоенной.

Дамблдор поднял руки в успокаивающем жесте.

 — Думаю, что предложение мистера Поттера покажется вам занимательным. Прошу вас, директор Каркаров, выслушайте его, — он предложил Гарри пройти в центр, а сам пошел занимать свое место.

— Всем здравствуйте, — неуверенно начал Гарри, — Я здесь, чтобы просить вас об одолжении. Не могли бы вы меня дисквалифицировать с Турнира?

Слов Гарри оказалось достаточно, чтобы создать хаос.

 — Я же говорю. Мы сделаем так, как он предложил. И продолжим, как и планировалось, — с тремя чемпионами, — кричал Каркаров. — Участие мальчишки с самого начала было фарсом!

Гарри хотелось громко подтвердить разумность данного заявления, но он стойко молчал, ожидая решения судейской коллегии.

К тому же он готов был терпеть оскорбления Каркарова, пока это не перечило планам самого Гарри.

 — Это незаконно. Он не может быть дисквалифицированным по собственному желанию! — отчаянно выкрикивал Людо Бэгмен на ухо Каркарову, так как их места были рядом. — Он должен соревноваться!

 — На самом деле, это в рамках правил, — заявил Перси Уизли со своего места. Это высказывание, казалось, сделало крики между Бэгменом и Каркарвым еще громче.

Мадам Максим, полностью игнорируя крики, спокойно спросила:

 — Мистер Поттер, почему вы хотите, чтобы вас сняли с Турнира?

Мелодичный голос, разнесшийся над хаосом, удивительным образом восстановил порядок. Каркаров и Бегмен прекратили кричать и тоже заинтересовались истинными мотивами Гарри. Бэгмен еще несколько секунд тыкал в лицо Каркарову пальцем, пока не опомнился и не убрал руку.

 — Как вы все знаете, не я бросил свое имя в Кубок Огня. Но вы все утверждали, что мое участие обязательно, — сказал Гарри, и дождавшись некоторых кивков, продолжил: — У меня не было выбора, кроме как соревноваться. Если есть хотя бы один шанс не участвовать в Турнире, для которого я даже по возрасту не подхожу, то я хочу им воспользоваться. Даже удивительно, как мне удалось выжить после первого испытания. Надеюсь, вы согласитесь со мной и рассмотрите мою просьбу, — выдохнул Гарри после монолога, сказанного на одном дыхании.

 — Не по годам мудрый выбор, — кивнула мадам Максим.

 — Благодарю, мадам, — поклонился Гарри. Хотя его поклон и вышел немного скованным — все равно он заслужил легкую улыбку на лице директора лучшей школы этикета. Не зря Гермиона его натаскивала, как нужно общаться.

 — Но вы лидируете, — воскликнул Бэгмен. — Подумайте о славе и деньгах!

 — Я больше всего хочу подумать о своей жизни, — высказался Гарри, отметив, что вновь удостоился одобрительного кивка от мадам Максим.

 — Давайте голосовать! — потребовал Каркаров. — Я за дисквалификацию, — впервые его слова не противоречили желаниям Гарри.

Все, кроме Людо Бэгмена, проголосовали за вывод Гарри из турнира.

Когда Гарри покинул собрание, он еще некоторое время не мог прийти в себя. Он успокаивался сам и приводил в чувство Гермиону еще целый час.

Самая главная мысль, наконец, к нему пришла и осталась жить.

«Я свободен»

* * *

Радостные Гарри и Гермиона возвращались в башню Гриффиндора. Гермиона часто наклоняла голову на плечо Гарри, и он при этом поглаживал её — то по лицу, то по волосам. Когда они дошли до Толстой Леди, Гарри галантно придержал портрет и пропустил счастливую Гермиону вперед. Гарри с улыбкой последовал за ней, — впрочем, она быстро сошла с его лица. Он услышал громкое: «Агуаменти».

Они с Гермионой враз были облиты струей ледяной воды. Гарри стремительно вышел вперед, закрывая её спиной, но даже это не помогло остаться сухим.

Гарри стоял спиной, но голос нападавшего был хорошо ему известен. Он инстинктивно толкнул Гермиону вперед, чтобы защитить её.

 — Позволил бы мне утонуть?! — кричал Рон Уизли, стоя в центре красно-золотой гостиной. — Ты, скорее позволил бы мне утонуть вместо того, чтобы спасти меня? И это после всего, что я сделал для тебя?! — выплевывал он слова, покраснев от напряжения. — Ты… флоббер-червь, вот ты кто! — размахивал Рон палочкой, словно мясным тесаком.

На таком маленьком расстоянии Гарри не мог увернуться от струи воды, да и не хотел, защищая Гермиону. Его тело уже покрылось синяками от такого напора, но это его никак не беспокоило, а лишь вызывало ярость, которая нарастала в душе с каждой секундой. Большинство студентов в гостиной были озадачены тем, что Гарри стойко переносит болезненные струи воды. Они начали посмеиваться над Роном, считая, что он опять запорол заклинание.

Рон же стойкость Гарри принял хуже, чем остальные. Он замер в шоке, бросил палочку и с диким ревом бросился тараном в сторону захлебывавшейся водой пары.

Гарри заметил Рона, несущегося на него, и порадовался, что поток воды закончился. Гарри резко выбросил руку вперед, заблокировав нападение. Руки бывших друзей соединились в одной точке, и крик Рона резко изменился — стал оглушающим. Его рука была сломана, и из нее торчала кость. Толпа охнула от происходящего, и некоторые убежали в ванную, чтобы не опозориться от страха на людях.

Пока Рон, воя от боли, лежал у ног Гарри, тот думал, не раздавить ли его руку ногой до конца. Через пару секунд он вздохнул и махнул рукой, опуская палочку. Гарри решил позаботиться о дрожащей от холода Гермионе. Он бросил осушающие чары на её одежду. Он с гордой улыбкой заметил, что её палочка направлена в сторону Рона. Когда она, наконец, заметила примененное к ней заклинание, она ответила тем же, и одежда Гарри снова стала сухой.

Оба с отвращением взглянули на того, кто некогда был их лучшим другом, и спокойно прошли на диван у камина. Пока они обнимались и грелись у огня, остальные в немом оцепенении смотрели то на пару, то на стонущего от боли Рона, кровь которого капала из раны на руке. Близнецы со вздохом поспешили на помощь своему глупому брату.

Через пятнадцать минут, пока студенты все еще с опаской смотрели на обнимающуюся пару, в гостиную стремительно вбежала профессор Макгонагалл.

 — Мистер Поттер! — вскричала она, обратив на себя всеобщее внимание.

Гарри мягко высвободился из уютных объятий и неохотно поднялся.

 — Да, профессор, — устало ответил он.

 — Потрудитесь объяснить, каким образом мистер Уизли оказался в Больничном крыле? — выстреливала она каждое слово, прожигая Гарри взглядом насквозь.

— Когда мы с Гермионой вернулись в гостиную, на нас напал Уизли, стреляя струей воды. Когда он понял, что его заклинание не оставляет на мне заметных следов, он бросился на меня с кулаками, — Гарри перевел дыхание.

Макгонагалл взглянула на здоровое лицо Гарри, вспомнила о магических способностях Рона и кивнула.

 — Я, естественно, попытался защититься. Выбросил руку вперед. Кто же знал, что у него такие тонкие кости?

 — Так все и было? — обвела взглядом гостиную Макгонагалл.

Она получила положительные кивки от всех присутствующих. Даже Джинни нехотя подтвердила рассказ.

 — В таком случае, ваши действия оправданы, и все же вы даже не пытались ему помочь, когда он кричал от боли. Вы считаете, это правильно?

 — Именно. Он еще на Рождество показал свое истинное лицо. Позже он плюнул в Гермиону и попытался ее ударить. Теперь последовало нападение на меня. Я собираюсь рассматривать Рона не иначе, как угрозу. Мое отношение будет соответствующим. Я же не стал мстить, когда понял, что он даже встать не в состоянии.

Макгонагалл с удивлением смотрела на Гарри, взгляд на жизнь которого показался ей чрезмерно суровым.

 — Ну что ж. По крайней мере, вы проявили сдержанность. Я принимаю ваши объяснения из-за уникальности ситуации. Но отказ в помощи, мистер Поттер, совершенно неприемлем, невзирая на отношения студентов, — покритиковала она действия Гарри, но у него было свое мнение на этот счет. Тем не менее, он кивнул в знак согласия. — Я, конечно, вычитаю двадцать очков с мистера Уизли, и он останется в Больничном крыле. И будьте уверены, я поговорю с ним о его склонности к насилию, — закончила она и вышла из помещения.

 — Все нормально? — спросила Гермиона, когда Гарри вернулся на диван. Он кивнул и обнял её. — Думаешь, теперь он поймет?

 — Мы говорим о Роне Уизли. Здесь тяжелый случай. Его трясло от Империо еще целый час после того, как чары сняли. Я сомневаюсь, что сломанная кость и ночь с костеростом изменят его. Но, возможно, влияние Макгонагалл исправит пару извилин, — усмехнулся Гарри.

Гермиона мягко рассмеялась шутке и широко зевнула.

 — Не хочу спать одна, — пробормотала она.

Она из платка трансфигурировала одеяло, укрыла их с Гарри, которого предварительно толкнула в лежачее положение, и легла сверху. Она поставила колдобудильник на палочке, который должен был зазвонить через час.

Если студентам Гриффиндора и показалось подобное поведение пары странным и неприемлемым, то никто все равно не решился заговорить об этом вслух. Перед глазами студентов до сих пор стояла картина стонущего и окровавленного Рона Уизли.

* * *

Дамблдор поднялся во время завтрака и заговорил, когда наступила ожидаемая тишина.

 — Всем доброе утро! Я рад видеть участников Турнира Трех Волшебников в добром здравии, учитывая сложность последнего испытания, — раздались аплодисменты, после чего он продолжил: — Теперь результаты. Мистер Диггори успешно справился со своим заданием и получает тридцать восемь баллов, мистер Крам, как и мисс Делакур, по двадцать балов за хорошую попытку.

Большой зал взорвался аплодисментами, особенно ликовал стол Пуффендуя, который надеялся на победу своего студента.

Только спустя несколько десятков секунд все начали замечать, что одного имени не хватает.

 — А как же Гарри?! — закричал один из близнецов. Гарри было подумал, что это Джордж, но отличать их так и не научился. Они даже пахли одинаково. Гарри был уверен, что и сами близнецы порой забывают, кто есть кто. Просто каждое утро договариваются между собой.

 — Я как раз хотел рассказать. Спасибо, мистер Уизли. В связи с неверными данными мистер Поттер спас не своего заложника, что привело к неприятным последствиям. Это было связано с тем, что организаторы турнира не разобрались в перипетиях отношений мистера Поттера и мисс Грейнджер. Иначе её бы никогда не сделали заложником мистера Крама. Но правила есть правила. Мистер Поттер дисквалифицирован.

Большая часть студентов начала тихо шуметь и в недоумении переговариваться. Гарри с ухмылкой на лице заметил, как задница-Рон перестал жевать и внимательно прислушался.

Со стороны стола Слизерина послышались громкие всполохи смеха. Вполне ожидаемо. Малфой с радостью издевался над Гарри, но его грубые слова прикрывала стена шума в Большом зале, но Гарри всё равно все слышал.

Очень неожиданной, по сравнению в большинством реакция была у почти всего семейства Уизли, Седрика, Невилла, которые что-то громко доказывали преподавательскому коллективу. Даже Флер кричала о несправедливости, если, конечно, Гарри правильно понимал некоторые слова. Он потом решил уточнить у Гермионы.

 — Гарри, мы должны что-то сделать! — вскричал Невилл, поддерживаемый близнецами и Джинни.

 — Ребята я очень ценю ваше рвение, но это не нужно, — он поднялся из-за стола, привлекая и без того много внимания, и громко обратился к Дамблдору. — Можно, я всё объясню?!

 — Конечно, мистер Поттер. Думаю, ваши слова прольют свет на тьму недопонимания, — кивнул директор.

— Спасибо, — кивнул Гарри и развернулся лицом к большинству хогвартских студентов и гостей. — Я сам захотел выйти из состава участников!

Большой зал немедленно загудел. «Что и Почему?» были самыми частыми вопросами, которые мог расслышать Гарри среди океана разных голосов.

 — Как вы все помните, я самого начала не горел желанием участвовать в Турнире! На первом испытании вообще чуть не погиб! Когда появилась возможность быть исключенным из дальнейшей гонки, я сразу за нее ухватился! Спасибо большое судьям, что поддержали мое желание! — кивнул Гарри преподавательскому столу.

Дамблдор заговорил вновь, привлекая к себе внимание.

 — Очень складно, мистер Поттер. Спасибо. Увы, последнее испытание будет лишь с тремя чемпионами, но, надеюсь, это не помешает всем нам получить удовольствие от Турнира! Хорошего дня!

После этих слов обычный фоновый шум заполнил Большой зал. Многие, закончив завтрак, начали уходить. Седрик и Флер же подошли к Гарри.

 — Привет, — кивнул Седрик, и Флер повторила приветствие, хоть и с очень приятным акцентом. — Мне очень жаль, что ты отказался от участия. Получается, что ты преподносишь мне победу на блюдечке с голубой каемочкой, — грустно вздохнул Седрик. — Я бы предпочел честную игру до конца. Но хорошо могу понять твое решение.

 — Соглашусь, — присоединилась к диалогу Флер. — Это не дело для маленького мальчика, — благодарно улыбнулась она.

 — Спасибо, — ответил Гарри. — У меня не было выбора. Но в отличие от меня, ваше участие справедливо.

 — Тем не менее, ты лидировал, — уточнил Седрик. — Это были хорошие соревнования. Жду не дождусь, когда смогу снова скинуть тебя с метлы, — беззлобно усмехнулся Седрик, протягивая руку.

 — Если только у тебя найдется в кармане парочка дементоров, — ответил Гарри со смешком, отвечая на рукопожатие.

Седрик громко рассмеялся.

 — Хорош! Я все понял. Мы посмотрим, кто будет смеяться последним, — он хлопнул Гарри по плечу, прежде чем отойти.

 — Было приятно познакомиться с вами, мисс Делакур. Удачи на Турнире, — сказал Гарри, протягивая руку к француженке.

Она мягко пожала её и приблизилась к щеке Гарри, оставляя там след от изящных губ.

 — Удачи тебе, Гарри Поттер, — прошептала она. — Рада за вас, — Флер кивнула и Гермионе.

Гарри неловко взглянул на подругу, но та только благосклонно похлопала его по руке. Её улыбка привела Гарри в замешательство. Но Гермиона сейчас явно не собиралась распространяться о французских традициях. Позже.

 — Разве мы не гордимся нашим мальчиком, Фред, — стряхнул фальшивую слезу Джордж.

— Действительно. Подруга, выход из турнира, объятие горячей француженки…

— Он скоро достигнет нашего уровня, — воскликнул с улыбкой Джордж.

Хорошее настроение у всего стола резко стало падать, когда Рон вставил свои пару галлеонов.

 — Опять захотелось выделиться?! Не мог просто дойти до конца, не перетягивая одеяло на себя?

 — Поправь меня, если я ошибаюсь, — начал говорить Фред. — Но не принесет ли ему победа, к которой он уверенно приближался, еще больше внимания?

Никто не замечал, как крепко Гермиона прижимает руку Гарри к столу. Благодаря этому его гнев — еле сдерживаемый, не прорывался наружу.

Глаза Рона неуверенно забегали, когда все с осуждением на него посмотрели.

 — Дело не в этом, — отмахнулся он.

 — А в чем? — спросил Невилл, наседая на Рона.

— Дело в том, что Рон — эгоистичная задница. И вот ему точно хочется привлечь к себе внимание, — заявила Джинни.

Рон стушевался под всеобщим порицанием и совсем покраснел, когда увидел взгляд Гарри, которым тот его пронзил насквозь, напоминая о недавнем уроке.

 — Язык, Джинни.

 — Что такого я сказала? — удивилась она.

 — Слово на букву «З»

Рон с отвращением смотрел, как над ним потешается весь факультет, включая его семью, и быстро ретировался из Большого зала.

* * *

 — Гарри, я так тобой горжусь, — говорила Гермиона, когда они уже были в их кабинете и сидели за рабочим столом. — Я думала, мне придется связать тебя, чтобы ты не наделал глупостей, но ты сдержал свой нрав.

— Не думал, что ты любишь связывания? — Гарри даже не поморщился, когда она пихнула его в бок.

Никто не удивился, когда слизеринцы во главе с Малфоем, несмотря на слова Дамблдора, продолжали издеваться над Гарри. Они считали, что Гарри выгнали с Турнира, и доказывать им обратное было бесполезно, и Гермионе даже не приходилось сдерживать Гарри.

 — Мне наплевать. Я давно забил на насмешки и оскорбления. Тем более, если они связаны с моей новой свободой. К тому же, — поиграл бровями Гарри, — теперь у меня будет время думать о твоей заднице, вместо того чтобы постоянно спасать свою.

 — Очень на это надеюсь, — фыркнула Гермиона.

Они были счастливы и довольны жизнью ровно до следующего понедельника.

* * *

Перед лицом Гарри кружилась женщина в огромных очках. Она сотрясалась в рыданиях, окутанная парами ладана, от которых у Гарри уже щипало в носу.

 — О мой, бедный, бедный мальчик! Мно-ого мрачных предзнаменований вас окружает! — кричала она так, что все вздрагивали. — Вас ждет смерть! Но осторожнее! Ужасной, ужасной она будет.

Голос, в очередной раз предрекавший его смерть, давно перестал пугать. Гарри, скорее, был раздражен и разгневан. Его терпение было на исходе, ведь он прекрасно знал, как на самом деле должно звучать пророчество из уст профессора Трелони.

Гарри до смерти устал от этих бесполезных занятий. И если он от чего-то и мог мучительно умереть, так это от запахов в этом кабинете.

— Знаете что? Достаточно, — сказал Гарри и начал собирать вещи. — Если мне предстоит в скором времени умереть, то я точно не собираюсь проводить время здесь, — направился Гарри к выходу. — Доброго дня!

Гарри хлопнул дверью, с удовлетворением отметив, что повторил прошлогодний подвиг Гермионы. В это же время профессор Трелони, ошеломленная уходом лучшего объекта для предсказаний, обводила взглядом свой класс в надежде, что кто-нибудь скажет «С первым апреля!»

Гарри угрюмо шагал в сторону Северной башни, туда, где располагался кабинет арифмантики. Он опустился на пол, прямо около двери, и начал ждать, когда у Гермионы закончится занятие.

— Гарри? — воскликнула она, — что ты здесь делаешь? Вас отпустили раньше?

 — Я сам себя отпустил, — буркнул Гарри и клюнул её в щеку. — Трелони была сильно удивлена, когда ты перестала изучать её предмет, но мой-то уход она должна была предвидеть?

 — То есть ты, наконец-то, показал этой суч… мошеннице, что она ничего не умеет? — Гермиона покраснела из-за того, что практически оскорбила профессора.

 — Ой, ой, — усмехнулся Гарри, — ты первый раз почти оскорбила профессора. Тебя и вправду она достала, да?

Гермиона резко скорчилась и что-то бормоча, начала перебирать книги. После чего резко сменила тему.

 — Нам нужно найти профессора Макгонагалл. Скорее всего, она у себя в кабинете.

 — Зачем?

 — Твое расписание. Его ведь нужно исправить?

* * *

Они оказались правы. Макгонагалл была у себя и занималась подборкой учебных материалов.

 — Можно? — спросила Гермиона

 — Так. Мисс Грейнджер. Мистер Поттер, — настороженно спросила профессор, провожая их вглубь кабинета. — Чем я могу вам помочь? Кто на этот раз?

 — Профессор Трелони, — начал говорить Гарри. — Она пересекла черту. Мне надоело каждое занятие слушать о своей скорой смерти. Сама же профессор говорит, что у меня нет никого таланта в области предсказаний. Поэтому не вижу смысла тратить там свое время, — когда он закончил, то заметил, что уголки губ главы факультета немного подрагивают. Всем известно, насколько бесполезным она считает предмет профессора Трелони.

 — Очень хорошо, мистер Поттер, но на вашем курсе должен быть еще один предмет. Какой вы выберете? — спросила Макгонагалл.

 — Сначала мы думали о маггловедении, — взволнованно залепетала Гермиона, — но потом решили, что раз Гарри воспитывался магглами, то этот предмет будет бесполезным. Он мог бы попробовать изучать вместе со мной арифмантику или древние руны. Я могу подтянуть его в свободное время, чтобы он получил проходной балл на экзаменах, — радостно улыбнулась она.

Гермиона продолжала рассказывать Гарри о всех достоинствах новых предметов. Тем более, что для Гарри это не может быть сложно, ведь в школе он изучал арифметику. Магическая арифмантика — только немного сложнее. Гарри особенно заинтересовался, когда Гермиона рассказала, что эти занятия в будущем помогут создавать мощные артефакты.

Профессор Макгонагалл все это время очень внимательно её слушала и изредка кивала головой, подтверждая информацию.

 — Это кажется разумным. Я сообщу об изменениях в вашем расписании. Но имейте в виду, что несмотря на снисходительность, на занятиях вам придется как следует потрудиться. Вас снимут с занятий, если вы будете мешать остальным студентам или не сдадите экзамен. Это понятно? — сказала Макгонагалл резким тоном.

 — Это справедливо, — кивнул Гарри. — Спасибо, профессор.

Гермиона вывела Гарри из кабинета трансфигурации и сразу заговорила раздраженным тоном:

 — Нам срочно нужны учебники. Нужно заполнить форму заказа и отослать с Хедвиг.

 — Форма заказа? У меня такой никогда не было, — удивился Гарри.

 — У меня есть несколько. Ничего страшного.

 — И как часто ты делаешь заказы через сов? — усмехнулся Гарри.

 — Довольно часто, а что? Есть проблемы? — резко спросила Гермиона.

 — Нет, нет. Я просто спросил, — наигранно смутился он.

* * *

Следующие несколько дней, пока они ждали Хедвиг с большим заказом, Гермиона с восторгом начала подтягивать Гарри в новых предметах. Лекции были сложными и порой она увлекалась сложными терминами, от которых у Гарри начала побаливать голова, особенно когда Гермиона совсем переставала замечать, что лекцию читает не для себя.

Несмотря на сложность, Гарри все же проявил интерес к древним рунам. Арифмантика так и осталась для него сложнейшим ребусом. Изучение маггловедения вызывало искренние слезы и смех. Гарри даже несколько раз уточнял, в каком веке напечатана книга. На самом деле, волшебники не утруждали себя изучением маггловской культуры, и теперь Гарри понимал, почему это был такой болезненный вопрос для Гермионы. И все же он решил почитать на досуге этот допотопный учебник.

* * *

В среду утром за гриффиндорским столом произошло настоящее веселье.

Гарри, как и ожидал, получил с большой совой книги по почте. Пока Гермиона разворачивала свою посылку, Гарри убирал в сумку книги, которые ему скинули на голову. Совы не очень любили к нему приближаться.

В этот же момент в Большой Зал влетела еще одна сова, которая после круга почета приземлилась в некотором отдалении от Гарри. Она медленно приблизилась к нему и тут же взлетела, когда он собирался схватить письмо. Раздраженный, он снова попытался достать сову, но она не приближалась к нему, словно он был прокаженным. После того, как Гарри повторил еще несколько попыток достать свое письмо, все гриффиндорцы держались за животы от смеха над неуловимой совой. Она вместе с Гарри устроили настоящие салки прямо в Большом Зале.

Это продолжалось до тех пор, пока наконец не вмешалась Гермиона. Она зажала Гарри руку, чтобы он в гневе не заколдовал бедную сову. Она сама протянула руку к испуганной сове, и та спокойно позволила забрать письмо.

 — Убить бы эту сову, — пробурчал Гарри.

 — Не говори так. Это живое существо! — вскричала испуганная Гермиона, после чего наклонилась к самому уху Гарри. — Ты вспомни, что происходило в совятне, когда мы пытались отправить последнее письмо. Эта бедняжка явно разрывалась между долгом и страхом перед тобой.

Гарри вздохнул и согласился. Он спрятал письмо и решил почитать позже, чтобы любопытные студенты не заглянули в то, что явно было ответом Сириуса.

Короткая остановка в ближайшей кладовой, и Гарри убедился в имени отправителя. Теперь ему нужно подумать, как добраться до Хогсмида в нужное время и нужный час. Гарри надеялся, что это не доставит неприятностей Сириусу. Не больше, чем обычно, разумеется.

* * *

В который раз счастливые дни, заполненные получением новых знаний и любовной негой, чередовались с отвратительными, в которых пару ожидал новый неприятный сюрприз. Как и в этот раз.

В пятницу по всему Хогвартсу снова послышались шепотки и пересуды. Как Гарри понял, дело было в новой статье, выпущенной Скиттер. Гарри спокойно игнорировал разговоры, из которых понял, что в статье говорилось о его дисквалификации. Правда, выставлено все было так, как будто он — жертва политических интриг. И что немаловажную роль во всем этом сыграла Гермиона. Именно на нее было направлено осуждение.

Тайна слухов была раскрыта на занятии по зельеварению.

В тот день над парой опять издевалась Пэнси Паркинсон, при этом её лицо еще больше походило на мопса. После потока неприятных слов она бросила в Гермиону журналом.

 — Вот, Грейнджер. Там ты найдешь много о себе интересного.

Гермиона подняла журнал, который неприятно ударил её по груди, как раз в тот момент, когда Снейп запускал всех в кабинет.

Они, как всегда, заняли один из столов в последнем ряду. И пока Снейп привычно писал на доске неразборчивые каракули, Гермиона быстро пролистала журнал, прочитала нужную статью и счастливо улыбнулась.

 — Что весёлого? — спросил Гарри.

Она раскрыла журнал перед ним в нужном месте и начала шепотом читать:

 — Горячий финал Гарри Поттера. Они написали о том, что ты завершил турнир из-за меня. Я — меркантильная вертихвостка — не смогла определиться с чемпионом и настроила вас друг против друга. Кажется, Скитер обчиталась котлов, до краев наполненных любовью, — сказала Гермиона с широкой улыбкой и повернулась в сторону слизеринских столов. Там все были очень разочарованы тем, что так и не смогли досадить ей. Она даже ухмыльнулась и помахала им в ответ рукой, на что Панси лишь скривилась. Наконец Гарри с Гермионой принялись за зельеварение.

 — Как дети, честное слово, — раздражённо фыркнула Гермиона, и Гарри только качнул головой, улыбаясь.

— Не могли бы вы прекратить обсуждения вашей бурной жизни? — послышался над ними надменный голос Снейпа. — И как можно скорее приступить к занятию.

Иногда даже было страшно от того, каким незаметным и быстрым мог быть этот человек. Гарри склонился ещё ниже над своими ингредиентами, отмечая, что усмешка ещё больше уродовала лицо Снейпа. Он, кстати, на удивление быстро оставил Гарри с Гермионой в покое, даже не сняв очков с Гриффиндора.

Усердная работа над зельем не помогла Гарри избавиться от головной боли от пристального взгляда Снейпа. Он внимательно следил за работой Гарри, в следствие чего тот становился неуклюжим и неуверенным в себе. Особенно, когда дело касалось установки котла и регулировки огня под ним. После того, как Гарри, наверное уже в пятидесятый раз изменил размер пламени, он чертыхнулся, чем заслужил очередную кривую усмешку Снейпа.

В очередной раз, когда Гарри взглянул на усмехающегося профессора, он услышал его шепот, от которого голову пронзила вспышка невыносимой боли. Гарри совершенно бесшумно упал под стол без сознания. Но этого никто не заметил, потому что в этот же момент Снейп оглушительно заревел, схватился за голову, тем самым выпустив палочку из рук, и рухнул на пол.

Гермиона была настолько увлечена процессом варки зелья, что не сразу заметила, как рухнул рядом Гарри. Сначала её внимание привлёк издавший громкий стон Снейп. Она как раз повернулась к Гарри, чтобы задать вопрос, что же могло произойти, как сразу же вскрикнула, увидев что, и тот лежит без сознания.

В кабинете тотчас поднялся невообразимый шум. Слизеринцы кричали, что Гарри заколдовал Снейпа. Гриффиндорцы же упорно защищали своего сокурсника. Гермиона, ни на кого не обращая внимания, послала Невилла за мадам Помфри. И даже Рон вставил свои три копейки. Он с удовольствием кричал в сторону слизеринских столов, но в основном о заслуженной каре ненавистного профессора, чем о Гарри.

Спустя несколько минут, когда прибыла Помфри с Дамблдором, те увидели, что в кабинете через секунду разразится Битва при Байуотере.⁽¹⁾ Студенты с палочками наперевес стояли друг напротив друга двумя ровными линиями и громко кричали. Они готовились уже нападать, как вдруг Дамблдор провозгласил:

 — Тишина!

Все резко попрятали свои палочки и разошлись по местам. Помфри немедленно подлетела к Гарри для проверки его состояния. Когда она нашла его удовлетворительным — сразу отправилась к Снейпу. Он, ко всему прочему, бился в непрекращающихся конвульсиях.

Дамблдор, наконец осмотрев кабинет, зацепил взглядом бессознательно лежавших Гарри и Снейпа. Это вызвало панику в его душе, ведь он опасался худшего.

— Что здесь произошло? — спросил он, прочистив горло.

В классе начал раздаваться тихий шелест голосов, обсуждающих случившееся, пока относительную тишину не нарушил резкий крик Драко Малфоя.

 — Поттер напал на профессора Снейпа, — его слова вызвали дружное гудение со стороны слизеринских столов и злобное рычание с парт львиного факультета.

 — Мне кажется, — начал спокойно директор, поглядывая на Драко сквозь очки-половинки, — это очень серьезное обвинение. У вас есть доказательства?

Малфой-младший, как и предполагал Дамблдор, молчал и тогда тот повернулся к гриффиндорцам. Те лишь пожали плечами. Сложно что-то заметить, когда не отрываясь смотришь в котел на протяжении всего занятия.

 — Мисс Грейнджер? Может быть, вы в курсе?

 — Я не знаю, — испуганно зашептала Гермиона, не отрывая глаз полных слез от Гарри. — Мы просто готовили зелье. Как раз добавляли жуков-скарабеев, когда они оба рухнули. Одновременно. — Гермиона уже некоторое время применяла диагностические заклинания к Гарри. Но всё было без толку. — С ним всё будет в порядке? — лепетал она.

 — Как показала проверка, с ним всё неплохо, — объяснил Дамблдор, опустившись на колени рядом с Гарри.

 — Тогда почему он без сознания?

— Вы сказали, скарабеи? — спросил Дамблдор, взмахивая палочкой и взглянув на доску. — На этой стадии ничего серьезного не могло произойти, иначе кабинет зельеварения не подлежал бы восстановлению.

 — Тогда, может быть, это видение о Волдеморте? — проговорила Гермиона тихо, чтобы её не расслышали шепчущиеся студенты.

 — Может быть, а может и не быть… — вздохнув, признался Дамблдор, прежде чем взглянуть на мадам Помфри. Она уже готовила носилки для Снейпа; немного поразмышляв, он начал делать такие же для Гарри. — Все свободны! — разнесся голос Дамблдора по всему кабинету. — Возвращайтесь в свои гостиные. Мисс Грейнджер, вы, конечно, можете пройти с нами, — ответил он на взгляд, полный мольбы.

Спустя несколько минут пациенты были доставлены в идеально чистое Больничное крыло. Их расположили на кровати, а всё ещё трясущегося Снейпа обвязали кожаными ремнями. И это после успокоительного зелья.

Гарри все же начал подавать признаки жизни. Но все никак не открывал глаза, хотя мадам Помфри будила его разными способами. Она снова убежала к другому пациенту, пока Гермиона и Дамблдор обсуждали ситуацию.

 — Он ведь тут совершенно не при чем. Он и палочку-то не доставал, — скулила Гермиона, задумавшись о том, где теперь палочка Гарри, как вдруг он открыл глаза.

 — Гарри, ты в порядке? — одновременно воскликнули Гермиона и Дамблдор, но в ответ услышали лишь злобное шипение.

Он, с исказившимся от ярости лицом, готовился к нападению. Секунда, и он совершает прыжок с кровати, но тут же оказывается на полу, больно ударившись головой. Дамблдор среагировал на опасность мгновенно и связал разбушевавшегося Гарри, который, не обращая внимания на удар головой, продолжал вырываться и издавать шипящие звуки.

* * *

У Гарри никак не получалось полноценно проснуться. Яркий свет резал глаза до невыносимой головной боли, сравнимой разве что с с ударом бладжера. Спасал только аромат персиков, который он ощущал рядом, помимо больничных запахов. Он знал, что она рядом, что волнуется за него. Он слышал это в ее тихом голосе, которым она разговаривала с Дамблдором. Гарри изнывал от желания просто сказать ей, что он в полном порядке, но нынешнее состояние не давало это сделать.

Спустя время белый шелковый туман окутавший его сознание слегка рассеялся, и Гарри понял, что лежит на больничной кровати. Во рту был отвратительный привкус компоста. Он сглотнул слюну, надеясь, что недавно влитое в рот зелье все же сможет развеять белых ходоков, разгулявшихся в его голове. Спустя секунду он, к своей радости, почувствовал, как чудовища исчезают и сознание проясняется. Что мгновенно дало возможность вспомнить, что произошло за секунду до обморока.

 — Где ты, ублюдок?! — сразу же дико закричал Гарри, открыв глаза. Он не мог поверить, что этот мерзавец пошел на подобное. — Я вырву его прогнивший мозг через крючковатый нос! — продолжал вопить он, отбросив одеяло в сторону.

Ещё до того, как он открыл глаза, он ощутил запах сальных волос и знал, что ублюдок находится в помещении.

Не успев вскочить на ноги, он тут же оказался на полу, связанный заклинанием Петрификус Тоталус. Не обращая внимания на сильный удар, Гарри продолжал рваться в бой. Его стремительно обвили веревки, сдерживая от любых действий.

 — Держитесь от него подальше! — продолжал кричать он, когда увидел людей, удивлённо взирающих на него. Он сразу привлек внимание той, кто мог ему поверить. — Гермиона, помоги мне! Ты даже не представляешь, что эта задница сделала со мной. — умолял он выслушать, но в ответ получил лишь растерянный взгляд теплых карих глаз. — Что случилось? Почему ты не отвечаешь мне?

Внезапно её лицо озарил свет понимания.

 — Гарри, — осторожно начала она объяснять, — ты говоришь на парселтанге.

Гарри в немом ужасе уставился на нее, но сразу поверил и постарался успокоиться и говорить на английском.

 — А с-сейчас вы понимаете меня? — осторожно проговаривал Гарри каждое слово.

— Звуки ещё немного шипящие, но уже гораздо лучше, — ободряюще улыбнулся Дамблдор. — Что произошло?

 — Мы готовили зелья, как ты внезапно рухнул на пол. Видение или что?

 — Нет, это бы грязный с-с-с... — вновь зашипел Гарри, вырываясь из веревок, которые сдерживали его гнев.

 — Профессор Снейп, Гарри, — упрекнул Дамблдор добродушно, но взамен получил лишь враждебный взгляд и новую попытку вырваться. — Постарайтесь успокоиться. Когда вы волнуетесь, гораздо сложнее понимать вашу речь. Что произошло?

 — Что? Да он с-с-с... — Гарри трясло от гнева, и он не мог сосредоточиться.

Гермиона осторожно подошла к кровати и села рядом с ним. Она медленно подняла руку и погладила его лицо. От ласки он немного расслабился, а дыхание стало ровнее. Он любовно взглянул в обеспокоенные глаза и резко повернулся к директору.

— Пока я занимался свои зельем, этот… Он просто выводил меня из себя, пристально наблюдая за мной, — рассказывал Гарри, он дышал спокойно, потому что Гермиона продолжала поглаживать его по голове.

Дамблдор решив, что Гарри больше не собирается обезглавливать Снейпа, и распустил веревки

 — Потом он что-то зашептал, вроде бы "леги" или как-то иначе, и я ощутил в моем сознании что-то мерзкое.

Дамблдор совсем не удивился рассказу Гарри. Примерно это он и видел в сознании Драко Малфоя, поэтому просто спросил:

 — А дальше?

 — Я не совсем понимаю. Я просто хотел защитить себя и сделал для этого все возможное, а потом все стало черным, и я проснулся здесь.

 — Спасибо, Гарри, — начал говорить отеческим тоном Дамблдор, — как только профессор Снейп очнётся, я уточню, что он хотел увидеть. Вам двоим сейчас лучше побыть здесь.

 — А что вы с ним сделаете? — пренебрежительно кивнул Гарри в сторону Снейпа.

 — Гарри, — покачал головой директор. — Тебе пора стать выше мелочной мести.

Пока Дамблдор подходил к кровати второго пациента, Гарри с Гермионой смотрели ему вслед и обсуждали ситуацию.

 — Как он, Поппи? — спросил директор Помфри, продолжающую размахивать палочкой.

 — Я не уверена, Альбус. Но похожие симптомы я видела от заклинания Круциатус во время первой магической войны, — шепнула она, осторожно взглянув в сторону Гарри. — Похоже, он страдает от ночных кошмаров. Я дала ему зелье сна без сновидений, но оно поможет на день или два. Потом может стать ещё хуже. Я даже не хочу пытаться давать более сильные субстанции без дополнительных сведений. Что, к Мерлиновой матери, там произошло? — пробурчала она себе под нос, заправляя зелье в шприц.

 — Мистер Поттер был не слишком рад вторжению в свой разум. Очевидно, он ментально вытолкнул Северуса.

 — Вот это да, — поразилась Помфри, я о таком ещё не слышала, ведь… Я в первую очередь проверила мистера Поттера, но у него были обычные признаки магического истощения.

 — Это только подтверждает мою теорию, что Гарри на грани всех сил оттолкнул Северуса.

 — Альбус, — испуганно залепетала Помфри, понижая тон до шёпота, — он же почти убил. Довел до состояния изнеможения, кошмаров и вызвал судороги.

 — Ты же понимаешь, что между Северусом и мистером Поттером есть некоторые недопонимание.

В ответ он получил скептический взгляд и фырканье, словно Помфри не верила в такую оценку силы неприязни между студентом и профессором.

 — Я все время уговариваю их оставить разногласия, но... — вздохнул он. — Пока ничего не выходит.

— Но это же ничего не объясняет! — воскликнула Помфри.

 — Я предполагаю, но это только теория. Гарри обладает некоторыми способностями к ментальным искусствам, которые позволили ему понять, что его хотят прочитать. Учитывая их вражду, мистер Поттер мог инстинктивно вытолкнуть Северуса.

Помфри некоторое время внимательно смотрела на Дамблдора, потом вздохнула.

 — В общем, я могу только ввести его в искусственную кому, пока не восстановится его сознание. Это может занять месяц или больше, но нет гарантий, что последствий не будет. — объясняла она.

 — Я уверен, что ты сделаешь все возможное, — ободряюще улыбнулся Дамблдор.

 — Естественно, — раздражённо закатила глаза Помфри, — но, Альбус, вы в курсе, что он легиллимент? Как он мог использовать это на студентах? Это ведь незаконно, — испуганно прошептала она.

 — Возможно, — начал юлить Дамблдор, — Северус просто пытался выявить что-то опасное у своих студентов. Но я, конечно, не знал, и он будет нести ответственность, — быстро проговорил он и поспешил уйти.

Помфри, конечно, не поверила ни единому его слову. И пока наблюдала за уходящим директором, размышляла, что он, скорее всего, не только знал о способностях Снейпа, но и был в курсе информации, которую тот получал.

«Альбус, похоже, заигрался. Как бы пешки не восстали».

Вздохнув, она наконец воткнула шприц в самого безнадёжного пациента и решила проверить его коллегу по палате. Но Гарри Поттер был в полном порядке, учитывая, с каким упоением он впивался в губы мисс Грейнджер. Помфри, конечно, отпустила их на занятия. После того, как прочитала длинную лекцию о соблюдении приличий в Хогвартсе.

* * *

Следующее утро было прохладным, но это не мешало Гарри и Гермионе наслаждаться погодой и друг другом, пока они шли в Хогсмид, держась за руки. Они мило общались, стараясь забыть об улье сплетников, что жужжали в Хогвартсе.

Все были в восторге избавиться от Снейпа, который слег в Больничное крыло — по официальной версии, из-за неудачи в кабинете зелий. Несмотря на это, студенты продолжали шептаться, обсуждая новые сплетни о Гарри и Гермионе, Но, по сравнению с прошлыми разговорами, это было ничто. Тем более, что оба знали — что бы не случилось, они справятся, потому что они вместе.

Они шли, держась за руки, еще и потому, что гнев Гарри мог быть опасен для окружающих. Совсем недавно Гермиона едва успела спасти студента Рейвенкло от избиения. Тот слишком громко высказывал свои нелестные предположения, из-за чего тут же оказался прижат к стене и рисковал поцеловался с кулаком Гарри. С его способностями тот мог причинить непоправимый вред студенту соседнего факультета.

Были и успехи. Когда Гарри вернулся в гостиную, его встретили оглушительными овациями и широкими улыбками. Он словно стал национальным героем. На стенах висели колдо-плакаты, студенты громко скандировали имя «Гарри»! Но самым ярким впечатлением стали близнецы Уизли, стоящие на коленях и нарочито кланяющиеся ему в ноги. Гарри давно так не веселился. С удовольствием пил сливочное пиво и поддерживал разговоры о заслуженной участи Снейпа.

Студенты хотели оказаться как можно ближе к Гарри; хлопали его по спине, обнимали, а какая-то девушка даже попыталась его поцеловать. Впрочем, Гермиона ее быстро оттолкнула и разгневанным взглядом продолжала искать в толпе после того, как та скрылась.

Гермиона не смогла долго злиться на близнецов за нарушение правил. Тем более, что они быстро задобрили ее бутылкой сливочного пива и вкусным пирожком. Они уверяли, что он совершенно безопасный — не будут же они связываться с девушкой Гарри — который-завалил-Снейпа. Все требовали подробного отчета о событиях, чтобы разнести добрые вести по Хогвартсу.

Пока пара, вспоминая вчерашние события, шла по тропинке к деревне, рука Гарри была обернута вокруг талии Гермионы, в то время как другая держала корзинку для пикника.

Следуя указаниям из записки Сириуса, они потихоньку набрали еды со стола в Большом зале. Гермиона сомневалась, что они смогут набрать много, но Гарри применил стандартное отвлекающее заклинание. Гермиона даже позавидовала ему — с такой непринужденностью он это делал.

Они долго бродили по деревне, часто замечая пальцы, которыми на них показывали. В итоге Гермиона начала преувеличенно громко шутить, что в сказках Барда Бидля больше правды, чем в записульках Скитер. Она повторяла это из раза в раз, когда видела тех, кто специально подходил к ним с Гарри, чтобы подслушать разговоры. Это все время вызывало у Гарри взрывы смеха.

Конечно, они отправились по делам. Это означало, что большую часть дня они провели в книжном магазине. Гарри не был против. И хотя в любви к книгам Гермионе не было равных, он со временем признал, что чтение не только неприятная обязанность, но и интересное времяпрепровождение. А иногда, может быть, даже веселое. На удивление, они закончили делать покупки быстрее обычного и с удовольствием насладились обедом в «Трех метлах». Гермиона совершенно непринужденно купила шесть бутылок сливочного пива и положила их в корзинку для «позднего пикника».

Некоторое время спустя Гарри с Гермионой оказались на самой окраине Хогсмида. Дома здесь были разбросаны в хаотичном порядке — на довольно большом друг от друга расстоянии, и отсутствовали такие заведения, как пабы и магазины.

Они долго бродили между маленькими домами с цветущими садиками, пока не вышли на протоптанную тропу, ведущую к темной пещере. Перед ней, скуля и помахивая хвостом, стоял Сириус в облике потрепанной черной собаки, когда-то испугавшей Гарри. В зубах он держал свернутую газету.

Гарри с Гермионой подошли ближе, когда вдруг поведение Сириуса изменилось. Его уши встали торчком, а зубы оскалились в грозном рыке. Гарри достал палочку и осмотрелся, но не найдя опасности, недоуменно взглянул на крестного.

 — Сириус? — воскликнула Гермиона за спиной Гарри, — Что случилось?

Гарри внимательно прислушивался к своим давно обострившимся чувствам, но не почуял ни запаха, ни звука. Особенно это касалось животных. Странно. Он не задумывался об этом раньше, но действительно никогда не слышал поблизости звериных запахов.

 — Слишком тихо, — прошептал он, но звук получился шипящим.

Он осматривал окрестности и, когда услышал слабый звук вдалеке, его позвал Сириус.

 — Мой мальчик! — стиснул он в объятиях Гарри. — Что происходит? Не стоит так шутить над старым человеком. Ну ты и выдал. Что это за заклинание? Когда вы приблизились, я был уверен, что меня хотят сожрать, и был, мягко говоря, взбешен, — рассмеялся Сириус.

 — Тише, — шикнул Гарри настороженно, — здесь кто-то есть, — показал он на ближайшее дерево.

 — Это Клювокрыл. Не волнуйся. Мы можем пройти к нему, он должен вспомнить тебя, — веселился Сириус.

 — Не стоит, — вздохнула Гермиона, — у нас есть сложности. Совы даже не приближаются к Гарри. Бедняга, принесший твое письмо, весь измучился. Не будем рисковать, встречаясь с гиппогрифом, — объяснила она.

Гарри судорожно сглотнул комок страха, когда вспомнил реакцию существа на неуважительное приветствие Драко.

 — Очень странно, Ну, тогда отложим, а сейчас я страшно хочу есть. Питался всяким дерьмом и крысами. Что там у вас? — Сириус жадно посмотрел на сумку у ног Гарри, что вызвало дружный смех.

Сириус с удовольствием поглощал хлеб, бекон и куриные ножки. Когда же Гермиона вытащила сливочное пиво, он подпрыгнул от восторга и закружил её в объятиях. Спустя минуту Гарри с крестным посмеивались над раскрасневшейся Гермионой и просто наслаждались приятным общением.

 — Так. Обед закончен, — сказал Сириус, хватая куриное крылышко, — теперь давайте серьезно.

С важным видом Гермиона достала «Дневник Гарри» и начала читать:

 — После первого испытания зрение Гарри стало моментально сравнимо разве что с ястребиным. Позже стали острее другие чувства, такие, как обоняние и слух. Кроме того, Гарри неоднократно показывал невероятную силу, превосходящую человеческую. После ссоры с Роном он швырнул того в стену одной рукой, — безуспешно постаралась скрыть улыбку Гермиона, вспоминая, как Гарри защищал ее.

 — Неужели? Дай взглянуть, — протянул грязную руку Сириус, но Гермиона лишь поморщилась. Тогда он вздохнул, обтер ладони об себя и получил таки книгу с исследованиями. Выпив залпом бутылку сливочного пива, он наконец принялся перелистывать страницы и что-то бормотать. — Отвлекающее заклинание держится меньше двух часов? — саркастически воскликнул Сириус.

 — Теперь меньше часа, — проговорил Гарри, а Гермиона закатила глаза.

 — С каких пор?

 — Со второго тура оно стало держать меньше половины одного занятия, — объяснил он.

— И когда ты собирался сказать мне? — раздраженно повела плечами Гермиона.

— Забыл я. Как ты помнишь, был слегка занят. Спасал свою подругу. Напомнишь, как ее зовут? — твердо закончил Гарри.

Сириус фыркнул, наблюдая за перепалкой влюбленных, а потом таинственно наклонился к Гермионе.

 — А расскажи-ка мне, что это?

 — А, это, — она быстро взглянула в записи — она знала их наизусть. — Гарри становится более агрессивным, когда мне угрожает опасность.

 — Это-то понятно. А вот эти символы что значат, — усмехнулся он, из-за чего Гермиона стыдливо опустила глаза, вспоминая, как смеялся и Гарри над её сердечками рядом с этими исследованиями.

 — Все ясно, — выпрямился Сириус. — Давай теперь взглянем на твои глаза.

Гарри провел ладонью по лицу, и тот вскрикнув, сделал шаг назад.

 — Мерлиновы яйца! Это просто… Ты можешь колдовать без палочки! — продолжал восторгаться Сириус.

 — Разве было время, когда странности обходили меня стороной? — раздраженно вздохнул Гарри, на что крестный махнул рукой.

 — Ну, распни меня за замечание. Иди сюда. Взгляну поближе. Слушай, ну что-то от дракона точно имеется. Выглядит, конечно, круто. Ну, щенок, — фыркнул Сириус от своего же замечания, зная, что Гарри даже близко не напоминает маленького безобидного щенка. — Ты думал, отчего это могло произойти?

 — На последней странице дневника я перечислила все возможные и невозможные варианты. — Гермиона нашла нужное место и вернула тетрадь Сириусу. — Мы тоже уверены, что это связано с драконом, — сказала она ему, и он снова взялся за поглощение куриной ножки.

— Это действительно все объясняет, — проговорил он, закидывая бекон в рот. — И обостренные чувства, и новую силу. Даже сопротивляемость к магии. Хотя, по идее, это должно распространяться на все виды магии.

 — По-моему, то, что жабры на мне не продержались и часа, это подтверждает, — ухмыльнулся Гарри и спустя секунду похлопал по спине закашлявшегося от удивления крестного.

 — Да ты шутишь? Жабры можно убрать только ответным заклинанием! — прочистил тот горло и снова глотнул сливочного пива.

 — Ты же правильно сказал. Распространяется на все виды магии.

 — Я понял. Дайте мне немного времени. Я это прочитаю и что-нибудь попытаюсь объяснить, — сказал Сириус, перелистывая страницы. — Я вообще не могу поверить, что ты стал практически драконом. Ты проверялся на зелья? Ну точно, наверняка тебе что-то подмешали.

— Не обязательно, — покачала головой Гермиона. — Мы, конечно, не знаем, что могла дать ему мадам Помфри, пока он был без сознания, но наши проверки не выявили негативных факторов.

 — Слушайте! — воскликнул Сириус. — Я ведь могу помочь. В нашей семейной библиотеке сотни древнейших фолиантов об обрядах и зельях. Теперь, когда Гарри освободился от Турнира… Гермиона, ты в порядке? — отвлекся он.

Она стояла с закрытыми глазами, раскрасневшимися щеками и тяжело дышала. Гарри щелкнул пальцами перед её лицом, но, не получив ответа, громко рассмеялся. Затем, хлопнув её по попе, пошутил:

 — Она. вероятно, уже возбуждена…

 — Гарри, — вскрикнула Гермиона, возмущенная его предположением.

 — Возможностью зарыться в библиотеке Блеков, конечно же, — посмеивался Гарри вместе с Сириусом, — а ты о чем подумала? — подмигнул он ей.

 — Это забавно, — улыбнулся Сириус, — Вообще, ты молодец. Избежал участия в этом треклятом Турнире. Твой отец гордился бы тобой, щенок.

Гермиона все еще стыдливо краснея, подняла глаза на него.

 — А ты Гермиона, милая птичка, — проговорил Сириус заботливо, замечая, как ее губы пытаются сдержать улыбку, — я хочу спросить, хотите ли вы посетить мой дом? Скажем, на пасхальные каникулы?

Гермиона взвизгнула и бросилась Гарри на шею, а тот лишь подмигнул смеющемуся Сириусу.

Думаю, более красноречивого ответа тебе не дождаться, — задохнулся Гарри от крепких объятий.

 — Отлично, отлично. Только дайте мне навести там лоск. Вы, кстати, можете пару дней каникул где-нибудь перекантоваться? — спросил Сириус, уже намечая и обдумывая всевозможные дела.

 — Мы можем побыть в Косом переулке или остаться пока в замке, — решила Гермиона.

 — А зачем? Мы могли бы сразу отправиться к тебе и помочь с уборкой, — Гарри взглянул на одобрительно кивающую Гермиону, — зачем ждать праздников?

 — Это прекрасная идея, Гарри, но помни, что тебя хотят убить. И теперь, когда ты перестал быть участником Турнира, они будут искать иные способы.Так, что, может, и хорошо, что я буду рядом. — поднял бутылку Сириус в честь Гарри и поднес её ко рту.

Пока Сириус читал дневник, он спросил, кто мог своровать палочку Гарри, которой тот давно не пользовался и хранил в коробке под своей кроватью. Оттуда она и пропала. После долгого бурного обсуждения они все же пришли к выводу, что Малфои менее вероятны, чем эльф Крауча, Винки, чем Гермиона осталась очень недовольна.

Выяснилось, что именно Крауч засадил без суда Сириуса в Азкабан, тогда как его же сын был Пожирателем Смерти. В итоге мнение об этом мерзком человеке стало еще хуже, хотя уже было нелестным после того, как он обращался с Винки на чемпионате мира по Квиддичу.

Гермиона ворчала себе под нос что-то о правах в Англии, но Гарри смог только разобрать: Хабеас Корпус⁽²⁾ и Корпус Делити.⁽³⁾ Гарри не понял, что это за слова, зато про корпус Гермионы он мог сказать много хорошего. Чем и отвлек ее, шепнув на ушко, как любит ее тело.

Сириус был очень удивлен вопросом Гарри о сопротивлении к легилименции.

— Ну, думаю, в библиотеке Блэков найдется немало информации, но зачем вам знать про это?

 — Да, нам в принципе и знать уже ничего не нужно, Гарри может и так сопротивляться профессору Снейпу, — пояснила Гермиона и была перебита внезапным восклицанием.

 — Сопливиус — лигилимент?! Я всегда думал, что у него своего разума-то нет, а он, оказывается, в чужих любит покопаться. Постой, Постой. Что этот ублюдок сделал с тобой? — повернулся Сириус к Гарри, но тот пожал плечами и растянул губы в улыбке.

 — Он пытался прочитать меня, но мне это не понравилось. И он был отправлен в нокдаун, так что бился в конвульсиях до самого Больничного крыла.

 — Ты вырубил Снейпа?! Вот это фокус! — рассмеялся Сириус. — Я бы взглянул, что с ним сделает Дамблдор, когда тот очнется. То, что он попытался сделать было, как минимум неэтично, а как максимум — незаконно.

Смех Сириуса быстро прервался, когда он заметил хмурые выражения на лицах Гарри и Гермионы.

 — Дамблдор его прикрывает? — получив утвердительный кивок в ответ, он чертыхнулся и вздохнул. — Вот же старый глумливый болван. Ладно, поищем в библиотеке и про легилименцию. Этот сальноволосый слизняк больше не станет копаться у тебя в голове, — он положил руку на плечо Гарри и слегка сжал, — Я не позволю. Слушайте! — воскликнул он и рассмеялся, вспомнив отличную шутку Мародеров, — Я сейчас расскажу вам, как мы сделали Северуса оперным певцом. Он целый день отвечал на уроках голосом сопрано.

* * *

Несколько часов спустя Сириус вздохнул и все же напомнил, что Гарри и Гермионе пора возвращаться в замок.

 — Я бы не отказался снова поесть, — сказал он, похлопав ладонью по дневнику Гарри, — Исследование лучше проводить на полный желудок. Я скопирую его и вышлю позже с совой, которая от вас прилетит.

Гермиона тяжело задышала и сделала удрученное лицо. Гарри взглянул на её разочарованное лицо и обратился к Сириусу.

 — Ты же понимаешь, что практически вырываешь ей сердце.

Как только Гарри с Гермионой вернулись в замок, она сразу потащила его на кухню собирать коробочку с едой. При этом сделав так, что туда побольше влезло, но чтобы сова не надорвалась.

Эльфы, как всегда, справились великолепно, и через некоторое время Гарри с Гермионой отправились в совятню. Их встретили вскрики, шум крыльев множества улетающих сов и визги страха. Только Хедвиг осталась недвижимой в этом хаосе из перьев. Она долго смотрела Гарри в глаза и все же, взмахнув крыльями, прилетала к нему в руки. Она еще раз взглянула на него и, казалось, приняв какое-то решение, начала ластиться.

Облегчение накатило на него теплой волной, когда Гарри понял, что фамильяр все же видит за опасной внешностью прежнего мальчика. Но он все равно не торопился давать Хедвиг указания. Этим занялась Гермиона.

 — Не забудь про книгу, — наставляла Гермиона сову, прохаживаясь по помещению из стороны в стороны. Она сильно волновалась за «дневник Гарри». Гарри с улыбкой наблюдал за ней, а потом перевел взгляд на Хедвиг. Та, словно пожав плечами, утвердительно ухнула и взлетела, держа в лапах коробочку с едой. — Заклюй его, если он не отдаст книгу, — крикнула в окно Гермиона, чем вызвала бурный смех Гарри.

Она же только раздраженно на него взглянула и строго сказала:

 — Я буду в библиотеке, а ты… Не беспокой меня, пока Хедвиг не вернется. С книгой! — огрызнулась она и вылетела за дверь, под все еще продолжающийся смех Гарри.

* * *

Полчаса спустя Хедвиг села на подоконник за окном в тайном кабинете Гермионы и Гарри. Конечно, он не стал ждать её в продуваемой всеми ветрами совятне, ведь Хедвиг могла найти его где угодно. Он отложил книгу и сразу открыл створку, впуская сову со словами:

 — Эй, девочка, как все прошло?

Хедвиг запрыгнула внутрь и сразу подлетела к столу, где на тарелочке скакал веселый огонек, согревая комнату. Она приземлилась рядом с пламенем и взмахнула крыльями.

— Совсем замерзла? — заботливо спросил Гарри. Он просунул руку в нишу под подоконником, которая была у каждого окна, и поежился. Когда он вытащил руку, она была вся мокрая. Так студенты определяли погоду за окном.

 — Мерзкий дождь.

Хедвиг ухнула в ответ и повернулась, чтобы просушить другое крыло.

 — Ты принесла книгу? Молодец. Тебе потребовалось клевать его? — спросил Гарри, освобождая сову от «дневника Гарри», привязанного к лапе. Он погладил её по мягкой груди, а она благодарно взъерошила свои перья.

Наконец, получив вожделенный предмет, он пошел в библиотеку успокаивать свою девушку.

 — Герми… — слова застряли в горле, когда он увидел её, совершенно его не замечавшую.

1) Битва при Байуотере описана в главе 8 книги VI «Властелина Колец» — «Очищение Шира».

Битва при Байуотере была сражением между хоббитами и отрядом бандитов, подчинявшихся «Шарки» (магу Саруману). Битва считается последней битвой Войны Кольца. Народ Шира был поднят Мериадоком Брендибаком и Перегрином Туком, соответственно, рыцарями Рохана и Гондора. Мерри убил главаря бандитов, косоглазого оркоподобного убийцу.

Вернуться к тексту

2) Corpus delicti — это термин из западной судебной практики, относящийся к принципу, согласно которому должно быть доказано, что преступление имело место до того, как человек может быть осужден за совершение этого преступления.

Вернуться к тексту

3) Хабе́ас ко́рпус акт (англ. Habeas Corpus Act[1]) — законодательный акт, принятый парламентом Англии в 1679, составная часть конституции Великобритании, определяет правила ареста и привлечения к суду обвиняемого в преступлении, предоставляет право суду контролировать законность задержания и ареста граждан, а гражданам — требовать начала такой процедуры (известной под латинским названием хабеас корпус).

Вернуться к тексту

Гарри и покачивал головой посмеиваясь, пока они шли в их личный кабинет.

 — Я бы никогда не подумал, что ты фанатка Принса(1). И пропел: — I just want your extra time and your kiss(2), — он сложил губы для поцелуя и потянулся к Гермионе, которая отпрянула, фыркнув.

 — Я не фанатка! — прошипела она. — Это все песня. Она лидирует в чартах, так что я определенно не единственная, — фыркнула она и еще больше ускорила темп, прижимая к себе возвращенный журнал. — Я рада, что мои танцы не отвлекли тебя настолько, что ты потерял журнал.

Гарри продолжал неверяще на нее смотреть, вернее, даже осматривать с ног до головы, вспоминая, как Гермиона изгибалась.

 — Ты пела эту песню во время чтения. Чтения, Гермиона. Так что эта песня важнее, чем ты хочешь показать, — поддразнивал Гарри, причмокивая губами. — На скольких концертах ты отжигала, может быть, даже танцевала с ним на сцене?

 — Прекрати, — раздраженно прикрикнула Гермиона. Она снова ускорила шаг, когда они свернули в последний коридор. Гарри пришлось почти бежать, чтобы догнать ее, когда она нырнула под картину, скрывающую проход. — Давай, бездельник! У нас есть работа, — позвала она, как только позади него прозвучал щелчок закрываемой двери.

Гарри только ухмыльнулся ей, когда она стремительно подошла к книжной полке и вытащила одну из книг, которые она там хранила.

 — Что ты встал, как свеча? Нам нужно еще многому научиться, особенно тебе, — прошипела она с такой силой, что даже Живоглот поднял голову на мгновение. После чего снова зевнул, выгнул её назад и опять свернулся калачиком.

Гарри хотел ответить еще одним остроумным замечанием, но гневный взгляд убедил его замолчать и вернуться к изучению литературы. От греха подальше. Тем не менее он продолжал бросать на Гермиону взгляды, вспоминая тело, извивающееся под музыку Принца. Правда, когда он все же причмокнул губами, напевая про себя слова, то получил небезызвестным дневником по голове.

 — Быстрее!

* * *

На следующее утро, Большой зал.

 — Мне нужно сделать административное заявление — для тех из вас, кто, возможно, не слышал последние слухи. Хотя учитывая, как они распространяются, — укоризненно взглянул Дамблдор со всего обычного места на студентов. — Ну, ладно. Профессор Снейп травмирован из-за некоторых некачественных ингредиентов, — провозгласил Дамблдор в итоге.

Это не стало неожиданностью для студентов, так как ещё с прошлой ночи на досках объявлений уже было указано то, что сказал Директор. После его слов многие головы в зале повернулись к Гарри, который внутренне сжался от этого вранья. Не то чтобы Гриффиндор поверил в эту чушь, но было же ясно, что Рейвенкло и Пуффендуй съели официальную версию. Слизерин в целом тоже был недоволен этой версией, но, по мнению Гарри, их волновал не профессор, а голова виновного, которую они хотели видеть на пике с того самого дня, как он появился в Хогвартсе.

 — Вины студентов здесь нет, это была простая ошибка со стороны поставщика зелий. Мы рады, что студенты не пострадали, но профессору Снейпу немного не повезло. Он ведь гораздо чаще взаимодействовал с опасными ингредиентами, — объяснял Дамблдор.

В этот же момент зал взорвался сотней голосов, обсуждающих слова директора. Он прочистил горло и громогласно напомнил о своем присутствии.

 — Это означает, что он не сможет возобновить свои обязанности в течение некоторого времени, — сказал Дамблдор и взял секундную паузу. — Я заменю профессора Снейпа на уроках зелий.

Полная тишина стала ему ответом.

 — Мы все очень переживаем за профессора Снейпа и надеемся на его скорейшее выздоровление, — продолжал говорить Дамблдор. Решив, что молчание студентов признак сочувствия, он напомнил: — Все желающие навестить профессора могут это сделать чуть позже. Сейчас ему нужен отдых.

Неверящие взгляды сидящих в Большом зале он словно не замечал и, объявив начало обеда, сел за стол.

— Некоторым здравомыслящим волшебникам все же может показаться странным, что профессор Снейп потерял сознание, находясь в метре от ингредиентов… — заметила Гермиона тихо. Остальные же студенты, не стесняясь, обсуждали происходящее в замке, при этом успевая сражаться за самые лакомые кусочки завтрака.

Гарри до сих пор был не на шутку разгневан ложью Директора, с помощью которой он покрывал Снейпа. Чтобы не закончить завтрак печенками слизеринцев, которые продолжали пожирать его глазами, он, отложив ложку, потянул Гермиону к выходу.

 — Куда мы так спешим? — недоумевала Гермиона, стараясь хоть немного замедлить темп.

 — Мне срочно необходим свежий воздух. Я лет сто не катался на метле. Сейчас мне просто нужно выпустить пар. Ты же не хочешь мне в этом помочь…

Гермиона неожиданно толкнула его в плечо, и Гарри удивленно замер.

— За что?

 — Это не то, что тебе нужно сейчас. А я еще не готова к такому серьезному шагу.

 — Что? — не понял Гарри и сразу же раскрыл широко глаза. — Что?! Я имел в виду хороший мордобой! — воскликнул он и тут же широко улыбнулся. — Впрочем, твое предложение мне тоже нравится.

Гарри резко рванул от Гермионы в сторону, потому что её выражение лица не предвещало обещанных удовольствий.

 — Ты у меня дождешься, — прошипела она, когда Гарри появился со стороны мужских раздевалок на спортивном поле. Она дожидалась его здесь, вместо того, чтобы гнаться за ним как сумасшедшая, до самых гриффиндорских спален. — Нельзя говорить такое, а потом не иметь последствий.

 — Очень рассчитываю, что все же поимею последствия, — дерзнул он и поиграл бровями, надевая толстые перчатки для квиддича и закинув метлу на плечо.

Гермиона взглянула на нее и забеспокоилась, позабыв о гневе.

 — Ты уверен, что она безопасна?

Гарри тоже перевел взгляд на метлу и поставил на пол, осматривая. Щетинки перестали быть гладкими и торчали в разные стороны, а древко имело потертый вид, кроме того, повсюду были зазубрины.

 — Ей требуется небольшой уход. Я ожидал худшего после салочек с Драконом, — пошутил он. — В любом случае, не узнаю, в каком она состоянии, пока не взлечу. Хочешь со мной? — спросил он Гермиону и рассмеявшись над ее негодующим видом, перекинул ногу через метлу и взмыл в небо.

 — Кажется, ей нужен ремонт. Она потеряла мощность, и её немного ведет вправо, — расстроенно проговорил Гарри, полетав на метле целый час и подойдя после к Гермионе.

Она наконец оторвала взгляд от книги и сочувственно улыбнулась.

 — Мне очень жаль это слышать. Что-то можно сделать?

 — Я не знаю, — вздохнул он, — Летом в Косом переулке выясним.

 — Вот и хорошо. Мне холодно, — поежилась Гермиона и встала. — Мне очень нравится, как ты летаешь, но мне нужен горячий шоколад.

 — Отличная идея, — улыбнулась он, притягивая её к себе, — Думаю, эльфы смогут решить нашу проблему.

 — Смотри. Что там Хагрид делает? — воскликнула она, когда в отдалении показалась хижина лесника. — Он увлекся садоводством?

 — Похоже, как будто он что-то закапывает, — присмотрелся Гарри, — вроде бы монеты.

 — Не говори ерунды, — строго сказала Гермиона, — Зачем ему это делать?

 — Я что, Мерлин всемогущий? — обиделся Гарри, — Что вижу, то и пою.

 — Я же просто спросила. Нечего грубить, — защищалась Гермиона.

 — Прости, Персик. Это все из-за метлы

 — Что ж, — вздохнула Гермиона и повернулась к нему лицом, медленно шагая спиной назад. — В связи с непривычным для тебя обстоятельствами и эмоциональными переживаниями вследствие произошедшего, — заговорила Гермиона высокопарным тоном и спрятала улыбку, — я тебя прощаю.

 — Что ты… — начал Гарри, но увидел, как Гермиона со смехом уносится прочь, и, покачав головой, побежал за ней.

Они добежали до Гриффиндорской башни, чтобы убрать снаряжение Гарри и теплое пальто Гермионы. Спустя десять минут они уже направлялись на кухню, с улыбками болтая ни о чем. Пощекотав грушу на картине, они неожиданно подверглись нападению со стороны вполне определенного сотрудника.

 — Гарри Поттер, сэр!

Гарри, как обычно, сжался, когда увидел ноющего Добби. У Гарри было несколько секунд прийти в себя, прежде чем домовик подбежал к нему — в ярких носках и с не менее яркой улыбкой.

 — Гарри Поттер пришел, чтобы навестить Добби, — пищал он, — Гарри Поттер — величайший волшебник, — почти поклонился он и спросил: — Что Добби может сделать для вас?

Вместо Гарри, все еще находящегося в ступоре, ответила Гермиона

 — Здравствуй, Добби. Мы рады тебя видеть. Можно попросить у вас две чашечки горячего шоколада?

Она еще не успела договорить, как домовики начали баталию за право преподнести им напиток. Спустя минуту эпической битвы победитель с блеском в глазах держал на подносе две дымящиеся чашки горячего шоколада.

Гарри с Гермионой встретились глазами и только пожали плечами. Гермиона давно научилась закрывать глаза на странное поведение волшебного народа.

 — Спасибо, — поблагодарила Гермиона эльфа, который хихикнул и сразу убежал с непонимающим взгляд. Гарри спрятал улыбку, сделав вид что дует на напиток.

 — Как поживает Винки? — спросила Гермиона, когда они сели за стол, за которым обычно ели.

Как только вопрос прозвучал, уши Добби опустились.

 — Не очень хорошо. Она уверена, что мистер Крауч в ней нуждается.

 — Может он стр-ра-а… — послышался скрипучий голос из-за камина. Все домовики разом вздрогнули. — Мистеру Кра… Ик… Нужно, что о нем позаб… Ик… Винки плохая, она не держит своих… — так и не закончила фразу Винки, сопровождая последние слова смачной отрыжкой.

Гермиона удивленно уставилась на одинокую фигуру, сидящую на корточках. Рядом с ней стояли в несколько рядов бутылки из-под пива.

Её мордочка уже приобрела цвет, схожий с закопченой стеной за ее спиной. Она ходила из стороны в сторону и время от времени поднимала бутылку ко рту, которая в ее руках смотрелась просто огромной.

 — Что происходит? — шепотом спросила Гермиона у Добби.

 — Винки пьет очень много. Шесть бутылок в день, — ответил он тихо, чтобы не услышали другие эльфы. Они и так кидали на Винки слишком неодобрительные взгляды

 — Я бы не сказал, что много, — заметил Гарри.

 — Много для эльфа, — объяснил Добби, и все увидели, как Винки, сделав еще один глоток, покачнулась и упала, забывшись мертвецким сном. По кухне раздался звук громкого храпа, от чего все разом вздрогнули.

 — Это ужасно, — запереживала Гермиона и заявила на всю кухню: — Кто-то должен с этим что-то сделать!

Эльфы мгновенно всполошились, и двое из них накрыли Винки большой скатертью.

 — Да не так! — разозлилась Гермиона, что её не так поняли.

На кухне случился настоящий хаос. Домовики отчаянно затопали босыми ножками. Начали поправлять скатерть на Винки. Один из домовиков нашил сверху скатерти несколько ленточек. Под ошеломленным взглядом Гермионы он сконфузился и добавил еще столько же. Последней точкой стали цветы, поставленные в пустые бутылки из-под пива. Гермиона уже хотела что-то закричать, но Гарри резко закрыл ей рот рукой и начал отступать к выходу со словами:

— Определенно, стало намного лучше. Вы молодцы.

 — Я до сих пор не могу поверить, что они сделали это, — недовольно бурчала Гермиона, терзая ложкой овсяную кашу на следующее утро.

Гарри настоял, чтобы они позавтракали в Большом зале, чтобы избежать встречи с эльфами. Он легко убедил Гермиону, поскольку она настаивала, что не собиралась устраивать на кухне скандал. Тем не менее, о правах домовиков она заговорила еще громче.

Именно в этом момент Большой зал заполнили десятки почтовых сов. Под удивленным взглядом Гарри, перед Гермионой приземлился "Ежедневный пророк".

 — Что? — спросила Гермиона в ответ на поднятые брови Гарри. — Я просто не хочу узнавать все последней, тем более вранье слизеринцев.

 — Значит, "Пророк"? Хорошая идея. Владеешь информацией — владеешь миром, — согласился Гарри, подхватив вилкой еще омлета. Вилка замерла перед его ртом, когда перед Гермионой приземлилась еще один пакет. И еще, и еще, и еще.

 — На сколько газет ты подписалась? — поразился он, пока совы продолжали швырять письма в Гермиону.

 — Только "Пророк". Это же письма, — осторожно ответила Гермиона, совершенно сбитая с толку. Взяв одно, она открыла и прочитала его. Лицо резко стало пунцовым, и она шлепнула пергаментом по столу.

 — Да неужели? — фыркнула она, потянувшись к следующему. — Что? Я никогда! — прошипела она и разорвала письмо на части.

 — Может, помочь? — спросил Гарри и открыл одно из писем. Когда он прочитал текст, наклеенный буквами, вырезанными из газет, его уши приобрели оттенок лица Гермионы. Цвет быстро дошел до шеи, распространившись на все лицо, когда он прочитал очередное оскорбление, адресованное Гермионе. Его глаза сузились, а изо рта почти вырвался гневный рык, когда Гермиона болезненно вскрикнула.

 — Что случилось? — спросил он, но вопрос был лишним, он сразу все понял. Только одно вещество выглядело бы так и создавало на коже отвратительные фурункулы — неразбавленный гной бубонтюбера. Гермиона отчаянно пыталась стереть его салфеткой, но только еще сильнее растирала по руке.

— Нам лучше пойти в Больничное крыло, — заволновался Гарри. Гермиона слабо кивнула, пока слезы боли текли по ее щекам. Она быстро выбежала из Большого зала, пока Гарри, ненадолго задержавшись, собирал все письма. Он с ненавистью взглянул на письмо-ловушку и тоже взял его с собой, предварительно завернув в салфетку.

* * *

 — Это поможет убрать основные нарывы, мисс Грейнджер, — сказала мадам Помфри, заканчивая забинтовывать руки Гермионы. — Тебе нужно немного подождать, пока опухоль не спадёт, я дам тебе кое-что против боли.

Как всегда суетливо заботясь о своих пациентах, она принесла Гермионе фиал с зельем. Та обессиленно подняла руки, чтобы дотянуться до нее, но Гарри пришел к ней на помощь и поднес зелье к её рту.

 — Вы должны вернуться в класс, мистер Поттер, — заявила строго Помфри.

 — Я останусь, — ответил Гарри, не отрывая взгляда от Гермионы.

 — Мистер Поттер. Уверяю вас, я справлюсь со всем сама и вы ничего не сможете сделать. Поэтому, если вас ничего не беспокоит, то вернитесь в класс. — довольно твердо заявила Помфри.

Гарри продолжал смотреть на Гермиону и не глядя, под ошеломленные взгляды присутствующих, засунул руку в злосчастное письмо. Два его пальца мгновенно распухли и покрылись фурункулами.

— Упс. Кажется, беспокоит, — беззаботно сказал Гарри, повернувшись к мадам Помфри, которая ошеломленно открывала и закрывала рот, как выброшенная на берег рыба. Она ничего не сказала, только всплеснула руками и пошла за очередной порцией зелья и бинтов.

* * *

 — Не могу поверить, что ты это сделал, — прошептала Гермиона, когда все еще раздраженная медсестра наконец промыла руки Гарри и пошла искать какие-то вещи.

 — Она не будет долго злиться. Я самый ее любимый пациент.

 — Самый частый, ты хотел сказать, — улыбнулась Гермиона и покачала головой. Гарри отмахнулся и сел на кровать к Гермионе.

 — Ты испытывала боль и нуждалась во мне, и это был единственный способ остаться с тобой, — сказал он и взглянул на поврежденную кожу на руке. — Кроме того, все не так уж и плохо. Это убедило её. Правил она не нарушит.

Гермиона взглянула на все еще перевязанные руки и вздохнула.

 — Тем не менее, это было невероятно глупо, — произнесла она, потянулась к Гарри и мягко поцеловала, — Спасибо.

 — Пожалуйста, воздержитесь от этого, если хотите остаться здесь, мистер Поттер! Возвращайтесь в свою постель, — хрипло выкрикнула Помфри из двери складского помещения.

Гарри хотел было возразить, что целовал не он, но не стал конфликтовать с медсестрой и вернулся на свою кровать. Потому что знал: это не поможет.

Мадам Помфри торопливо подошла к пациентам и поставила на прикроватные тумбочки таблетки. После чего потянулась к руке Гарри, изучая нарывы.

 — Отек спал. Теперь нам нужно избавиться от фурункулов, — сказала она, стаскивая ткань с подноса, который левитировал рядом с ней. На нем были какие-то неприятные на вид медицинские инструменты. Гермиона была уверена, что в иглах нет ничего страшного, но Гарри был категорически не согласен быть проткнутым — где бы то ни было.

Мадам Помфри заметила замешательство, блеснувшее во взгляде Гарри.

 — Что, мистер Поттер, вы уже сожалеете о своем поспешном решении?

Гарри в панике переводил взгляд с Гермионы на поднос и медсестру и обратно.

 — Нет.

 — Поттеры, — проворчала себе под нос мадам Помфри. — Теперь не двигайся, это будет немного больно, — сказала она, поднимая инструмент с длинной, но узкой иглой.

— Не могли бы вы позвать профессора МакГонагалл и сказать ей, что она нам нужна? — заговорила Гермиона, пока Гарри напрягался и пытался смотреть куда угодно, только не на иглу.

 — Зачем? — не поняла Помфри и начала прокалывать фурункулы. Гермионе быстро пришлось отвести взгляд и сдержать рвотный позыв.

 — Предъявить обвинение. Оскорбительная почта — это одно, но это, — взглянула она на руку, сглотнув слюну, — уже слишком.

Мадам Помфри на мгновение подняла глаза и удивленно посмотрела на нее.

 — Я, конечно, сообщу ей, но сомневаюсь, что это произойдет до обеденного перерыва, — сказала она и опустила голову. — В любом случае, вы не уйдете отсюда до обеда, — сказала она, нацелившись на другой, довольно крупный нарыв, гной из которого выскочил с неприятным звуком.

 — Все в порядке, — поспешно успокоила Гермиона медсестру, сжимаясь от боли так же сильно, как Гарри от страха.

После обеда в Больничном крыле наконец появилась Минерва МакГонагалл, что неудивительно, но еще менее удивительным было то, что сопровождал её Дамблдор.

 — Приветствую, мисс Грейнджер, мистер Поттер, — сказал он добродушно, сразу подступая к Гермионе. — Мне как-то не пришло в голову, что вы можете искать адвоката из-за этой маленькой шалости.

 — Шалости?! — не поверила Гермиона, переводя взгляд с директора на МакГонагалл, которая стояла чуть позади него. — Если бы это попало мне на лицо, я могла ослепнуть!

 — Ну, ну. Это было бы неприятно, но сейчас все же хорошо? Мы не должны раздувать скандал из-за ерунды, верно?

 — Так же, как мы не должны расследовать нападение на меня? — рыкнул Гарри.

 — Нападение? Какое нападение? — всполошилась МакГонагалл.

 — Ничего серьезного, — отмахнулся Дамблдор.

 — Я имею в виду неудавшуюся попытку легилименции по отношению ко мне от профессора Снейпа, — объяснил Гарри, еще больше разочаровываясь в директоре. — Что? — посмотрел Гарри на него в ответ на ошеломленный взгляд. — Вы не думали, что мы сможем понять это сами? — выплюнул Гарри последние слова. — Учитывая факты. И то, какое слово он начал произносить. Нам потребовалось меньше часа в поисках похожих случаев в библиотеке, чтобы все понять. Таких инцидентов, кстати, было четыре или пять.

Гермиона смотрела на Гарри восхищенно и выглядела даже чересчур самодовольной.

— Альбус? — профессор МакГонагалл повернулась к Дамблдору за подтверждением. Даже мадам Помфри прекратила свои обычные дела, чтобы услышать, как он ответит на прямой вопрос.

Профессор Дамблдор взял МХАТовскую паузу, после чего театрально произнес:

 — Следует не только выбирать из зол наименьшее, но и извлекать из них самих то, что может в них быть хорошего, — с грустью заявил он.

«Аристотель», — подумала Гермиона про высказывание директора, который между тем продолжил:

 — Я должен признать, что профессор Снейп действительно иногда применял к студентам некоторые техники, но только лишь для выявления опасных для безопасности других мыслей. По какой-то, мне пока непонятной, причине он, похоже, проверял мистера Поттера, чья насильственная негативная реакция вызвала нынешнее состояние профессора Снейпа.

 — И все же, вы не сказали правду, сославшись на некачественные ингредиенты, — раздраженно проговорил Гарри.

 — Я был уверен, что вы согласитесь, что он уже достаточно наказан. Давайте не будем мелочными, мой мальчик, — ответил Дамблдор.

Когда все начали глазами искать Снейпа, мадам Помфри объяснила его отсутствие.

 — Он находится в своих личных комнатах. Он физически здоров настолько, насколько мог бы быть. Правда, его приступы продолжаются, и это могло разбудить других пациентов. Я отдала его на попечение домашнего эльфа, который следит за его потребностями и позовет меня в случае чего.

 — Видите, справедливость уже восторжествовала, — вздохнул Дамблдор. — Я должен просить вас не позволить стать этому достоянием общественности.

 — Вы хотите и нападение на меня спустить на тормозах? — спросила Гермиона.

Несколько мгновений профессор МакГонагалл пыталась понять, о чем, собственно, речь, пока не вспомнила первоначальную причину визита.

Дамблдор еще раз испустил тяжелый вздох, прежде чем обратиться к Гермионе.

 — Учитывая текущее положение дел, я не думаю, что из этого выйдет что-то хорошее.

 — А то, что со мной произошло… Это хорошо? — ответила Гермиона.

 — Мисс Грейнджер, даже если вы станете выдвигать обвинения, — раздраженно заговорил Дамблдор, — нет ни единого способа, которым письма могли бы быть прослежены до отправителя. Нет такого понятия, как обратный адрес, в случае совиной почты.

 — Тогда возьмите отпечатки пальцев, — предложил Гарри.

 — Отпечатки… Что? — спросила МакГонагалл.

 — Минерва, — усмехнулся Дамблдор. — Магглы гениальны. Они придумали, как использовать прибор, который делает слепки с пальцев. С его помощью они могут идентифицировать человека по уникальному рисунку на пальце, — объяснил он. МакГонагалл выглядела впечатленной, но в то же время сбитой с толку, глядя на свои кончики пальцев. — В любом случае, это не сработает, поскольку у нас нет реестра, с которым мы могли бы сверить эти рисунки, мисс Грейнджер, — продолжал говорить директор. А мы, конечно же, не можем осмотреть каждого волшебника на острове, — благосклонно улыбнулся он. Да и не поможет это. Помните притчу про спящих драконов? — заключил он и посмотрел на свои часы. — Вы только посмотрите, как летит время, когда вокруг друзья. Боюсь, что нам придется продолжить этот разговор в следующий раз. Мы же не хотим заставлять жаждущих знаний студентов ждать.

Подождав около пяти минут после ухода персонала, Гермиона потянулась к своей сумке. Она достала пергамент и чернила с перьями и начала немного неуклюже раскладывать все на прикроватной тумбочке.

 — Что происходит? — спросил Гарри, с интересом поглядывая на свою девушку.

 — Я буду писать письмо! Если вы думаете, уважаемый директор, что ваши оправдания помешают мне вызвать авроров, то вы заблуждаетесь, — пробурчала она себе под нос.

Давай, я помогу, — предложил Гарри, взявшись за перо с чернильницей.

 — Ни в коем случае, твои каракули никто не разберет, — фыркнула она, опуская перо в баночку с чернилами обеими руками. Помещая кончик пера на пергамент, она попыталась начать писать, но в итоге получила лишь огромное черное пятно.

 — Впрочем, ты тоже пишешь неплохо, — сказала она застенчиво, передавая перо Гарри. — В первом отделении моей сумки есть еще несколько листов.

* * *

 — Интересно, сколько времени им потребуется, чтобы среагировать, — в тысячный раз спрашивала Гермиона, пока они пересекали лужайку к хижине Хагрида, опаздывая на Уход за магическими существами. Они уже пропустили Гербологию, и Гермиона настояла на том, чтобы, по крайней мере, успеть на последнюю часть урока Хагрида, когда их освободила из больничного плена все еще раздраженная Помфри.

А Хедвиг в то время направлялась на юг, в Министерство Магии, чтобы отдать сообщение Гермионы, написанное рукой Гарри.

 — Не знаю, но я полагаю, что Хедвиг понадобится не менее пяти часов, чтобы совершить такой полет. И если авроры будут работать так же быстро, как дядя Вернон строчит жалобы правительству, учитывая время полета и работу в Министерстве, то они могут быть здесь к завтрашнему дню. Или к следующей неделе, — пошутил Гарри.

Гермиона бросила на него злобный взгляд

 — По крайней мере, мы узнаем, что закапывал Хагрид, — Гарри сменил тему. Фактически, они могли видеть своих сокурсников, кружащихся возле хижины Хагрида.

 — Привет, Гарри, Гермиона! — раздался грубый голос Хагрида, когда они приблизились. Рад вас видеть. Приходите в себя и присоединяйтесь — указывал он на загон.

Гарри поднял перевязанную руку, чтобы Хагрид мог видеть лучше. На лице полувеликана проскользнула тень смущения, когда он заметил, что ни Гарри, ни Гермиона не смогут выполнить его задание.

 — Ну, я… Тогда просто посмотрите и сделайте заметки… Я имею в виду, наблюдения, верно? — он запнулся, но увидев широкую улыбку Гарри, расслабился и повернулся к другим студентам. — Ну, класс, теперь давайте посмотрим, сколько золота выкопали нюхлеры, — его голос разнесся над полем, где огромные, похожие на кротов, существа рылись в земле, как в океане плавают дельфины на волнах. Гарри, помня про свои особенности, держался на расстоянии, но существам было не до него. Они были сосредоточены на золоте, как, впрочем, и все остальные студенты. Спокойным голосом Гермиона шептала ему на ухо все, что знала о нюхлерах, но Гарри почти не слушал. Его внимание было сосредоточено на кротоподобных существах. Спустя почти минуту Гарри был словно загипнотизирован, что невольно сделал шаг вперед. Он сразу понял, что двигается на автопилоте, впрочем, это заметил и Хагрид, который бросил на него смущенный взгляд, а затем повернулся в другую сторону. Сразу же послышался его громкий голос.

 — Ой, Гойл! Нет необходимости прятать в карман золото, оно лепреконское!

Пока Гойл неохотно вынимал монеты из кармана, Хагрид повернулся к Гарри и подмигнул ему, получив ответный кивок головы в знак благодарности.

 — О, как подло. Воровство! На занятии. Хорошо, что ты его заметил, — похвалила Гермиона. Вот только Гарри чувствовал не гордость, а стыд.

* * *

 — Мисс Грейнджер, что-то случилось?

Гермиона с удивлением села, как услышала вопрос профессора Вектор.

 — Нет, все в порядке, профессор, — поспешно ответила она.

 — Хорошо, тогда, пожалуйста, следите за моими словами и перестаньте пялиться на дверь.

 — Да, профессор, извините, профессор, — залилась краской Гермиона.

Наблюдая за неловкой сценой Гарри поборол смешок, прикусив губу. Это был первый раз, когда Гермиону отчитывали за неподобающее поведение в классе. Хорошо еще, что в первый раз это было сделано справедливо.

На следующее утро другая стая сов доставила Гермионе пачку писем. На этот раз она только проверила, какие письма были от законного отправителя, но не прочитала ни одного из них. Поскольку не было ничего, достойного прочтения, она продолжала смотреть на ту самую дверь, надеясь, что она откроется, и словно в замедленной съемке ворвутся несколько авроров.

 — Съешь что-нибудь, — убеждал ее Гарри.

Вчера она так и не прикоснулась к еде, а сейчас её тарелка так и не заполнилась.

 — Они придут в любую минуту, — пробормотала Гермиона, рассеянно потянувшись за тостом, от которого откусила лишь уголок.

Гарри вздохнул. Гермиона надеялась на белого рыцаря в сияющих доспехах, и Гарри беспокоился. что она может разочароваться. Он очень хорошо знал, что нет ни единого шансов, что ее письмо вызовет хоть какую-то реакцию.

* * *

Настроение Гермионы резко ухудшалось, таяла и ее надежда на появление авроров.

Наконец, в марте та самая дверь открылась, и под пристальным взглядом Гермионы, который резко стал разочарованным, в Большой зал вошел Северус Снейп. Она почувствовала себя преданной и почти не слушала директора, который заговорил, поднявшись со своего места.

 — Дорогие студенты! Пожалуйста, поприветствуйте профессора Снейпа, снова занявшего свое место среди нас, — сказал он, медленно хлопая в ладоши.

Слизерин немедленно присоединился к аплодисментам, радуясь, что их защитник вернулся. Отсутствие главы факультета оказало огромное влияние на состояние очков. Все остальные факультеты обогнали Слизерин, даже Хаффлпафф опередил их на сорок шесть очков. Неудивительно, ведь глава Слизерина снимал очки с остальных направо и налево, часто завышая достоинства своих студентов. Впервые за пятнадцать лет «песочные часы» показали истинный порядок вещей. Рейвенкло опередил Гриффиндор на сто восемь очков, что было естественно. ведь квиддич в этом году отменили. Тем не менее, они были на двадцать три очка впереди Хаффлпаффцев.

Таким образом, другие факультеты отреагировали только вежливыми аплодисментами, причем некоторые люди даже притворялись, соединив ладони всего пару раз.

Лишь немногие, в том числе Гарри, не стали лицемерить и отказались поприветствовать Снейпа. Впрочем, он не выглядел торжествующим. Произошедшее с ним оставило последствия на его внешнем виде. Его волосы были жирными и мягкими, как всегда, но внимательному наблюдателю становилось понятно, что впервые это случилось не из-за паров зелий, а из-за халатности. Насмешка, хотя и высокомерная и презрительная, смягчилась. Настоящий Снейп мог заставить трястись от одного своего взгляда. Эта же усталая копия вызывала всего лишь легкое дрожание коленок. Он едва встретился взглядом со студентами, неуважительно встретивших его молчанием, и тем сразу стало не по себе. Но, едва он встретился взглядом с Гарри, как резко отвернул голову, словно столкнулся с непреодолимой преградой. Он постарался сделать эту реакцию незаметной, злобно поглядывая на Колина Криви, но многие заметили его потуги.

Профессор Дамблдор смягчил ситуацию, хлопая в ладоши и сразу давая сигнал эльфам подать еду.

Гарри немедленно потянулся к свиным отбивным, а Гермиона взяла лишь немного жареной картошки и снова задумчиво уставилась на дверь.

— Гермиона, это не может так продолжаться. Ты должна что-нибудь съесть, — потребовал Гарри, пытаясь положить хотя 6ы куриную ножку ей на тарелку

 — Хорошо, но не это, — Гермиона сморщила нос.

 — Но ты любишь курицу, — удивился Гарри.

— Люблю, но мне не нравится их цвет.

Взгляд Гарри переместился с куриной ножки на лицо Гермионы.

 — А что с ним?

 — Её сожгли, она испорчена!

— Э… — Гарри посмотрел на курятину ближе. — Она просто хрустящая.

 — Хрустящая? — запротестовала Гермиона. — Серьезно, Гарри! Она похожа на уголь.

Гарри фыркнул, но решил ничего не говорить, когда Гермиона все же положила несколько кусочков себе на тарелку и начала есть, словно Рон в самые голодные времена.

«Бедная, совсем оголодала», — подумал Гарри и перевел взгляд на Снейпа.

* * *

Почти никто не заметил, как Снейпа потряхивало. Он со страхом в глазах смотрел на свечи в подсвечниках, в которых огонь то немного затухал, то разгорался ярче. Он сглотнул и отодвинул свой стул немного в сторону

1. Принс — американский музыкант, певец, гитарист-виртуоз (33-й в списке журнала Rolling Stone[9]), мультиинструменталист, автор песен, композитор, продюсер, актер, режиссёр. На протяжении большей части своей карьеры выступал под именем Принс, но использовал также и другие псевдонимы.

2. "I just want your extra time and your kiss". — припев самой популярной песни Принса 1994 года.

Я напомню, что многие сцены я перевожу не дословно — это касается в первую очередь диалогов между Гарри и Гермионой. Автор заявил Гет, но мне порой кажется, что перевожу Джен.

Так что, если вас это не смущает — я продолжу.

И что качается Гета — обратите внимание на сборник драбблов (17+) по Гармонии.

http://fanfics.me/fic129932

Когда они в конце концов добрались до гостиной, Гермиона уже была зла не по-детски и готова была взорваться в любой момент. Круговерть слухов закрутилась заново и, когда подростки, забрав учебники, вышли из библиотеки, набрала полную силу.

— Жаль, что Снейп поправился — Зельеварение для меня стало почти сносным, — послышалось от одного из шестикурсников, когда Гарри с Гермионой проходили мимо. Они старались держаться поблизости, чтобы не пропустить следующую фразу.

— Не знаю, что этот клоун сделал, чтобы вырубить Снейпа, но явно ничего хорошего, — ответила какая-то девушка.

Гермиона дико злилась, когда оскорбляли Гарри. Но он был спокоен — в доме у Дурслей бывший чемпион слышал и не такие эпитеты в свой адрес.

— И что она в нем нашла? Грейнджер такая конфетка, когда нормально оденется. Думаю, это из-за его денег и славы, — услышали они еще одного студента, когда достигли лестницы и скрылись за поворотом.

Если бы к виску Гермионы был прикреплен термометр, то после слов парня уровень ртути резко бы возрос. Гарри понимал, что извержение вулкана близко, но сделать уже ничего не мог, особенного после небольшого диалога, услышанного ими.

— Вы же знаете: в тихом омуте, должно быть, такие Гриндилоу водятся, — рассмеялся Дин над собственной шуткой, которую многие оценили. Он играл с Роном в плюй-камни, и тот, как всегда бесчувственно и бестактно, заметил:

— Ну, насколько я их знаю, они, вероятно, давно трахаются, как кролики, — Рона поддержал Симус, но после его слов грузовой состав по имени Гермиона было не остановить.

— Идите к черту!! — закричала она что есть сил и резко опустила ладонь на стол. — Что бы я ни делала, вы, мелкие засранцы, все равно будете верить лишь домыслам и слухам. Ну и отлично. Если меня уже осудили и приговорили, пора совершить это самое преступление, — шипела она сквозь зубы, складывая учебники в сумку. — Пойдем, Гарри, к вам в спальню! — торжественно проговорила она и прошествовала мимо обалдевших сокурсников.

* * *

— Мне нужно поблагодарить Дина и Симуса за то, что они такие придурки? — спросил Гарри с плотоядной улыбкой, догоняя Гермиону на третьем этаже.

Гермиона вздохнула и поднялась на пролет выше, врываясь в нужную дверь.

Гарри осторожно вошел внутрь, и Гермиона сразу же закрыла дверь с помощью палочки, после чего произнесла еще несколько заклинаний, блокирующих звуки. Гарри занервничал, наблюдая за её четкими действиями.

— Иди сюда!, — прозвучал приказной тон, но при этом Гермиона сладко улыбалась, похлопывая по кровати рядом с собой.

— Мы не будем этого делать кому-то в отместку, — сказал он насмешливо. Впрочем, один шаг вперед он сделал.

— Так ты не хочешь порезвиться, как кролик? — спросила она, блеснув ровным рядом белых зубов, поддразнивая Гарри.

Он несколько секунд открывал и закрывал рот, стараясь придумать достойную реплику, но в итоге просто прыгнул на Гермиону, повалив её на кровать. Она ничего не успела сказать, как вдруг её бюстгальтер оказался расстегнут, и рука Гарри уже подбиралась к груди. Гермиона громко рассмеялась, когда он слегка пощекотал ей ребра, и резко села на него верхом. С дразнящей улыбкой она приподняла рубашку, оголяя розоватую кожу плоского живота. Гарри часто задышал, не отрывая глаз от руки Гермионы, которая была уже полностью под рубашкой, и та сдернула с себя деталь нижнего белья.

Гарри практически зарычал и под смех Гермионы резко опрокинул её на кровать, но она не сдавалась, начиная упорно вырываться. Шутливая борьба закончилась быстро. Гермиона лежала лицом вниз, а Гарри тем временем оглаживал упругие ягодицы, заставляя её практически мурлыкать.

Все звуки быстро стихли, когда открылась дверь в ванную, из которой появился растерянный Невилл, одетый в одно только в полотенце.

* * *

— Это не то, чем выглядит, — Гермиона оттолкнула Гарри и вскочила с кровати. — Мы прячемся здесь только для того, чтобы спокойно заниматься. Не можем же мы так поздно пойти в библиотеку, — пыталась она все объяснить.

— Я мог бы поверить, но это… — сказал Невилл безэмоционально и ткнул пальцем на бюстгальтер, одиноко лежащий на полу.

Гермиона вскрикнула и быстро присела, схватив бюстгальтер в руку.

— Просто без него удобнее, — выкрутилась она и быстро сунула белье под подушку. — Извини.

— Нет проблем. Трусы Рона валяются по всей комнате, и на них гораздо менее приятно смотреть. Я просто удивлен, — пожал плечами Невилл. — Я, конечно, согласен, что он не выглядит слишком удобным. Тебе в нем тесно?

— Да нормально, просто иногда тонкие лямки натирают кожу и еще вызывают зуд, и, конечно, в нем достаточно тяжело дышать, так что я часто предпочитаю обходиться без него, — объяснила Гермиона, совершенно забыв о неловкости, когда начала обсуждать столь близкую ей тему.

— Ясно, — сочувственно улыбнулся Невилл.

— Тпр-ру, — рассмеялся Гарри и поднял руки в знак протеста. — Ты обсуждаешь нижнее белье с моей девушкой в одном полотенце. — рассмеялся он. — Оденься, а то мне кажется, что я попал в параллельный мир.

— Эй, что ты мне говоришь? Я наткнулся на вас двоих, резвящихся, как молодые лошадки, на кровати, и на женское белье, разбросанное везде, — поддразнил Невилл.

— Когда будешь рассказывать эту историю в школе, не забудь украсить её пошлыми подробностями, — рассмеялась Гермиона.

— Мы Лонгботтомы, — усмехнулся Невилл, — гордимся нашим скандинавским происхождением. Из-за любви к саунам и выходок двоюродного деда Альги я довольно спокойно отношусь к наготе, — хихикнул он, проходя к своему сундуку в поисках одежды. — Так что лично меня ничего не напрягает. Но я буду выглядеть прилично через минуту, — пообещал он. — А потом мне нужно доделать домашнее задание.

— Хочешь присоединиться к нам? — Гермиона, как всегда готовая всем помочь, не заметила двусмысленности фразы и удивилась, когда Невилл громко рассмеялся.

— Ты предлагаешь? Я бы лучше присоединился к вашим постельным играм… Нет? Ну, тогда буду рад, если ты проверишь мое задание.

* * *

Как только Невилл уселся за один из столиков, на него тут же налетела стая стервятников за новой порцией сплетен.

— Итак, теперь ты травмирован на всю жизнь? — пошутил Дин.

— С чего бы? — ответил Невилл, листая свою книгу, чтобы найти отсылку к материалу, который ему был нужен.

— Значит, ты не расстроен из-за этого... Их... Ну, ты знаешь, — Рон попытался найти слова, спотыкаясь о собственную неуверенность.

— Это меня не касается, — Невилл был честен.

— Что они делали? — спросил Симус, — Поделись деталями, чувак!

— Единственные детали, которые меня волнуют, это те, которые я добавлю в свое эссе, — сказал Невилл, наконец-то отыскав нужную страницу. — Вы меня, конечно, извините, но я должен закончить это.

После чего он сразу уткнулся в свои записи.

* * *

Некоторое время спустя Гарри с Гермионой вошли в гостиную, в которой тут же образовалась тишина. Не обращая внимания на этих стервятников, они прошли и сели за стол к Невиллу.

— Как прошло? — спросила Гермиона.

— Я выжил после инквизиции и почти закончил эссе. Проверишь?

— Конечно, — воодушевилась Гермиона, доставая перо и красные чернила.

— Ты как-то кровожадно настроена, — проворчал Невилл добродушно. Гарри согласно усмехнулся. — Итак, Гарри, как поживает твоя метла? — спросил он, пытаясь скоротать время, пока Гермиона начала потрошить его работу.

Никто из них не заметил внимательного взгляда Джинни, направленного на них.

* * *

— М-м-м, Гарри? — сразу же спросила Гермиона на следующее утро, спустившись с лестницы в гостиную.

— В сумке, — ответил Гарри ответил, поглаживая место, где выпирал бюстгалтер. — Но я боюсь, что эти придурки нашли его первыми. Похоже, они не смогли отказать себе в возможности осмотреть мою кровать, — добавил он, нахмурившись.

— В самом деле?

— Да. Я прямо чувствую запах их лап на своих вещах. Кажется, что Симус даже лег в мою кровать, где остался аромат твоего шампуня. И каждый из них трогал твой бюстгальтер, — прорычал он.

— Правда? Тогда я просто сожгу его, — сказала Гермиона, проходя сквозь проем. Гарри крякнул от удивления, когда услышал, как она бормотала что-то о долбаных извращенцах.

Побродив по замку, залитому утренним светом, они вернулись в гостиную. И Гарри сразу понял, что ничего лучше, чем "мерзкое трио", они не услышат.

Как только она прошли сквозь портрет, все разговоры поспешно затихли.

* * *

Позже в тот же день, после урока, Гарри поднял глаза и услышал, как знакомые тяжелые шаги приближаются к их столу в библиотеке. Почти по привычке он быстро провел рукой по глазам, обновляя заклинание, чтобы скрыть их непривычный обычному глазу змеиный вид. Новое отвлекающее заклинание продержится пару часов, но лучше было не рисковать.

— Ха-ари Потер, Эрмине Грэншер, — пробасил густо акцентированный голос Виктора Крума в знак приветствия.

— Виктор Крум, — Гарри кивнул, заметив, что Виктор слегка вздрогнул, когда Гарри произнес его имя. Гермиона произнесла это немного по-другому, как "Кра-ам", что, очевидно, было правильным произношением. Гарри показалось забавным, что для Крама их акцент был таким же непонятным.

— Я старый ловец и мне быть сложно подбирать слова, но хочу сказать вам, что я уважаю ваше поведение. Мне не нравится решение принимать судья, но вам это хорошо, — сказал Крам, прежде чем сделать очередной поклон в сторону Гермионы. — Кроме того, я прошу просчения перед вами за то, что вы дали мне танец, который я не хорошо понял. Похоже, что в наших государствах разные языки жестов между мусчинами и женсчинами, и я не собирался делать вас не уважать, — извинился он формально и деревянно, от чего Гермиона густо покраснела.

— Не стоит, это была моя вина, что ты попал в такую ситуацию, — запнулась она.

— У меня быть проблемы в доме из-за прессы, и спасибо тебе, что пыталась меня защитить.

— Извини! Я не хотела доставлять тебе неприятности, — виновато воскликнула Гермиона.

— Не имеет значение. Ваше сообщение заткнуло их довольно хорошо. Интересно, что, черт возьми, они придумают в следуюсчий раз. Вы оба знаете, насколько плохими могут быть газетчики-стервятники, если они захотят, — ответил Крам, отмахиваясь.

Гарри хорошо понимал слова Крама. К настоящему времени и он, и Гермиона прекрасно знали, насколько плохими могут быть последствия газетных статей, особенно для международной спортивной звезды. "Крам нападает на школьницу" было бы совсем не тем, что писал бы Пророк.

— Да, мы знаем, — ответил Гарри наконец.

— Сегодня ты быть герой, — улыбнулся Крам, — а на следуюстчий день они хотят сделать тебе публичную казнь. Как бы ты себя не вести. Они никогда не оставлять тебя в покое.

— На мой взгляд, нет ничего хуже этих людей, — ответил Гарри. — Я никогда не понимал, почему они думают, что имеют право писать свое мнение о людях, которых даже не знают.

— Ха-ари, они думать, что все знать, — по доброму усмехнулся Виктор и покачал головой. — И все люди считать себя экспертами по чужой жизни и даже по квиддичу. Знаете, сколько я получать писем с советами после матчей. Я иногда читаю их для смеха.

Осмотревшись в поисках подозрительных лиц, он наклонился, чтобы прошептать:

— В их головах и жизнях пусто, и пустые жизни, поэтому они ищут что-нибудь, чтобы заполнить свою жизнь.

Даже Гермиона не могла удержаться от смеха. Резкое шипение мадам Пинс, как всегда, действовало безотказно, и они умолкли.

— Не очень хорошо так говорить о своих фанатах, — прошептала Гермиона, хихикая.

Виктор улыбнулся в ответ, все больше и больше оттаивая благодаря дружелюбному общению.

— С моими поклонниками все быть в порядке. Отличные люди, но не надо писать писем советовать. Пусть смотрят или просить автограф.

Гарри нахмурился от этих слов.

— Я все еще нахожу это жутким.

— Все приходить с опытом. Со временем учишься игнорировать это. Особенно, если ты стать профессионал — я случайно услышал, что ты крутой ловец. Думая об этом, мы можем однажды вновь соперничать друг с другом, — усмехнулся Виктор.

Гермиона слегка закатила глаза и нырнула в свою книгу, когда разговор сосредоточился на квиддиче.

Гарри, с другой стороны, отлично проводил время, получая очень хорошие советы по некоторым продвинутым маневрам и технике, пока мадам Пинс окончательно не надоел шум, и она не прогнала их из библиотеки.

* * *

— Насколько это может быть плохо? — спросила Гермиона, пока они шли по подземельям на сдвоенное Зельеварение. Они со страхом ожидали этого момента — всю неделю с тех пор, как Снейп выздоровел.

— Пока его палочка будет оставаться в кармане, я ничего не стану делать, — Гарри попытался снять напряжение с помощью шутки.

Упоминание недавних событий лишь усугубило беспокойство Гермионы, что вылилось в гневном взгляде, которым она припечатала проходящих мимо третьекурсниц с Рейвейнкло, пускающих слюни по Гарри.

Как Гарри и предполагал, многие слухи крутились вокруг Гермионы, особенно эти разговоры были популярны среди парней. Он знал, что в случае чего она и сама справится, но решил не оставлять её одну.

Странно, но казалось, что последние сплетни сделали его более привлекательным для женской части школы, как если бы он был призом в каком-нибудь особенном турнире. Буквально на днях какая-то девушка из Шармбатона не особенно скрывала свои намерения, пока Гарри ждал Гермиону возле уборной. Было вполне понятно, насколько неприличными были её желания.

Ей посчастливилось не найти храбрости для наступления, потому как в этот самый момент в поле зрения появилась Гермиона. В то время, как она всегда сдерживала Гарри, едва впереди маячила красная тряпка, он не был бы парнем, чтобы не мечтать посмотреть на отличную женскую драку.

* * *

Когда начался урок, все было так, как всегда. Снейп был почти таким же высокомерным и надменным, как и прежде. Отличие было лишь в отношении к Гарри — того словно не существовало. Во время распределения ролей для занятия он указал палочкой прямо от Патил к Томасу, слегка зацепив Гарри, но даже не упоминая его.

От внимания Гарри не ускользнуло и то, что Снейп ненадолго вздрогнул, когда по всему классу в один момент зажглись огни. Такие еле заметные действия в последнее время привлекали острый взгляд Гарри. Снейп недолго посмотрел на кого-то, прежде чем резко обернуться, чтобы закричать на Невилла.

— Следи за этим, Лонгботтом! Я не позволю тебе спалить мою лабораторию! — Его испугал вспыхнувший огонек под котлом Невилла, который, впрочем, не представлял опасности. — Один балл с Гриффиндора!

У Гарри были проблемы с огнем. Все время, пока зелье доходило, пламя под котлом становилось то сильнее, то слабее. Чем больше он пытался исправить проблему, тем хуже она становилась. Он почти верил, что Снейп приложил к этому руку, но тот явно обходил стороной его стол, да и ни одной палочки поблизости не наблюдалось.

У Гермионы, похоже, имела ту же проблему, но в меньшей степени.

— Мисс Грейнджер! Не могли бы вы заставить ваш огонь гореть постоянно? Это учебная программа за первый год, один балл с Гриффиндора! — испугал Снейп Гермиону, неожиданно появившись за её спиной. И пока удивленная Гермиона все еще смотрела на него, он внезапно продолжил: — И товарищу по столу покажите, как это делается. Еще один балл с Гриффиндора! — объявил он, отвернувшись от них, и пошел дальше, чтобы снова изводить Невилла.

Гермиона положила ладонь на руку Гарри, чтобы он не бросил вызов профессору, после чего начала заниматься регулировкой его пламени. Провозившись несколько минут безуспешно, она установила средний уровень и велела Гарри не обращать на это внимания. Странно, но так получилось даже лучше.

К концу урока их факультет потерял еще два очка из-за нескольких сильных возгораний. Гарри ждал, когда Снейп сделает что-то явно очевидное, чтобы вызвать его гнев, но его мечты не сбылись.

Он даже надеялся, что Снейп наведет на него палочку, просто чтобы у него был повод ответить, но это не произошло.

Снейп очень долго держал флакон с зельем, приготовленным Гарри, на столе, словно собирался его разбить вместо того, чтобы положить в ящик.

* * *

Следующее утро было очень многообещающим. Неопределенность пятничных двойных зелий была уже позади, и осталась всего одна неделя до поездки в Лондон, что, несомненно, воодушевляло и радовало. Особенно Гарри был взволнован перспективой провести время с Сириусом. Вскоре они с Гермионой оказались на довольно мирном завтраке.

Вскоре появилась Джинни Уизли и села рядом с ними. В этом не было ничего необычного, но Гарри заметил, что ноздри Гермионы гневно раздулись. Очевидно, она заметила запах духов, исходящий от Джинни, вернее сказать, силу этого запаха. Она определенно перестаралась, но пахло очень приятно. Гарри с нежностью вспомнил Нору, фруктовый сад, их разбитные играх в квиддич и многое другое. Но сквозь обильный аромат Гарри ощутил что-то более тонкое и необычное, не похожее на обычные человеческие запахи. Это было приятно — это было заманчиво.

Заманчиво?

Достаточно заманчиво, что прозвенел предупредительный звонок.

Когда Джинни повернула голову, чтобы ответить кому-то с шестого курса, запах усилился, когда ее рыжие волосы разметались по тонким плечам. Гарри поймал кислый взгляд от Гермионы, но ему пришлось прокомментировать:

— Новый шампунь, Джинни?

— Ты заметил? — Джинни чуть не сломала шею, когда ее голова резко повернулась, чтобы улыбнуться ему. — Мама мне его прислала, написала, что он лучше предыдущего. Аромат волшебный — проговорила она застенчиво, так что её ресницы затрепетали.

— Это, конечно, здорово, немного сильнее, чем нужно, но… — не стала продолжать Гермиона, резко втыкая вилку в свой омлет.

— Да, я не совсем к нему привыкла и немного перестаралась, — покраснела Джинни и сразу посмотрела на Гарри. — Так все же ты думаешь, что твою метлу можно починить? Я слышала, как ты разговаривал с Невиллом прошлой ночью, — она резко сменила тему как раз, когда Гарри заметил одну из сов, направляющихся прямо к нему.

* * *

— Я не уверен, но, кажется, Джинни и миссис Уизли что-то замышляют, — прокомментировал Гарри Гермионе по пути в их тайную комнату, чтобы прочитать письмо.

— А?

— Шампунь. Думаю, он в нем какой-то ингредиент. Если бы она использовала чуть меньше, даже я бы его не почувствовал, — нахмурился он.

— Шампунь? С зельем? Может быть, это часть формулы "вечный блеск" или что-то в этом роде, — объяснила Гермиона.

— Нет, это было определенно что-то, что вызывало влечение. Хоть я и понимал, что оно там есть, но все же боролся с этим чувством. Даже на тебя повлияло.

— Позволь спросить, с чего ты так решил? — остановилась она и внимательно взглянула на Гарри, который тут же сделал шаг назад и рассмеялся.

— Персик, любой другой, кто так явно бы попытался со мной флиртовать, превратился бы в крошечные кусочки твоей ветчины и омлета!

— Она не могла! — воскликнула Гермиона, защищая Джинни, но внезапно замерла. — Подожди! Могла! Вот же… — персик резко развернулась и закричала: — Я собираюсь побрить ее ослиную голову!

— Сначала письмо, убийство потом, — фыркнул Гарри, притягивая ее к себе для короткого поцелуя, который точно мог её отвлечь.

* * *

— Что он написал? — спросила Гермиона, едва Гарри развернул письмо в их личной комнате. Ему понадобилось больше минуты, чтобы просмотреть первые несколько абзацев, прежде чем он смог ответить.

— Плохие новости. Он еще не закончил с уборкой.

— Это плохо?

— По его словам, он рассматривает возможность проехаться по дому бульдозером и сжечь все, что останется, — усмехнулся Гарри.

— Но библиотекой же можно пользоваться? — спросила Гермиона, четко расставляя свои приоритеты.

— Я только что потерял целый галлеон, — шутливо вздохнул Гарри. — Сириус поспорил, что это будет первый вопрос, который ты задаешь.

— Я не вижу ничего в этом плохого, — Гермиона скрестила руки на груди и фыркнула. — Что-нибудь еще?

— Он спрашивает, можно ли мне остаться в вашем доме на некоторое время, пока он наводит порядок в нашем, — замялся Гарри.

— Ты можешь об этом не беспокоиться, — сказала Гермиона, ущипнув его за руку.

— Мы напишем письмо родителям сегодня же вечером, чтобы они были в курсе и приготовились. Что-нибудь еще? — издевалась Гермиона, на что Гарри лишь закатил глаза.

— Он говорит, чтобы мы были начеку, и что надзор за несовершеннолетними регистрирует только магию палочек. Так что если что-то произойдет, я смело могу пользоваться своей магией.

— Это хорошо. О, я вся в нетерпении! Еще целая неделя! — улыбнулась Гермиона, от возбуждения слегка подпрыгивая. — Ты полюбишь моих родителей!

Гарри не знал, что услышит эту цитату не раз и не два на протяжении всей следующей недели. Для него это звучало так, как будто Гермиона пыталась убедить скорее себя, чем его.

* * *

Три дня спустя подтвердилось то, о чем он думал после субботнего завтрака.

— Джинни, тебе лучше прекратить это, — сказал Гарри строго. Он расположился на диване в общей гостиной и немигающим взглядом смотрел на сестру Рона.

— О чем ты? — спросила Джинни, выглядящая так, словно её застали с рукой в баночке с печеньем, впрочем, по ее виду нельзя было сказать, что она о чем-то сожалела.

— Ты что же думала, что я не замечу, как ты сверкаешь своими прелестями?

Ну, я вообще-то и надеялась, что ты заметишь, — промурлыкала Джинни, вставая с единственного кресла напротив дивана, с которого она сверкала своим нижним бельем, с тех пор как Гермиона, извинившись, ушла в душ.

— Тебе нравится то, что ты видишь? — спросила Джинни и медленно подошла к нему, выставляя напоказ свою небольшую грудь, которая готова была уже вырваться из форменной рубашки. Гарри задумался, не применила ли она к предмету одежды уменьшающее заклинание? Как правило, рубашка не выглядела столь узкой. Джинни также расстегнула три верхние пуговки, комбинация всего этого заставила грудь выглядеть намного более впечатляюще, чем была на самом деле.

Большинство парней в комнате уже заметили её прелести, и почти все они были более заинтересованы, чем Гарри. Колин, например, всегда был странноватым, может быть, поэтому он не стал любоваться этим, а просто сфотографировал.

Джинни уже добралась до него и присела рядом с ним, почти как если бы поболтать, но давая ему хороший обзор ее декольте. Гарри остался равнодушным.

— Я знаю, что ты делаешь, но это не сработает, — ответил Гарри и качнул головой, усиливая для себя запах средства для соблазнения, который применила Джинни.

— А? — она побледнела и утратила всю привлекательность, когда попыталась понять, что происходит.

— Я знаю, что ты что-то добавила в свой шампунь, — сказал Гарри спокойным тоном.

Теперь Джинни действительно выглядела так, словно ее схватили за руку в баночке с печеньем. Ее глаза стали огромными, как блюдца, но она быстро расслабилась и подсела ближе.

— Я не думала, что это будет так очевидно. Ты первый, кто заметил, — похвалила она. — В любом случае, это все для тебя, для того, чтобы помочь принять правильное решение. Ты знаешь, как я к тебе отношусь.

— Знаю, но это не взаимно, — ответил Гарри.

— Гарри, ты знаешь, как нам было бы здорово вместе. Мы… — Джинни вздрогнула и остановилась, когда Гарри поймал ее ладонь, уже ласкающую его бедро.

— Я с Гермионой. И это не обсуждается, — сказал он, отбрасывая ее руку.

Но Джинни не расстроилась, а коварно использовала этот выпад для падения, которое продемонстрировало её трусики, которые она нарочито медленно скрыла, скромно скрещивая длинные ноги.

— Не понимаю, почему, ведь я могу дать тебе намного больше в том самом. Кроме того, я намного веселее, чем она, — проговорила она томно и соблазнительно, как ей самой казалось, но Гарри лишь залился краской гнева.

— Джинни, ради нашей долгой дружбы — отступи. Я не знаю, почему ты решила, что твои уловки сработают? Только не со мной! — воскликнул он. — Я чувствую к тебе ничего, даже отдаленно напоминающего желание, — гнев в его голосе заставил Джинни вздрогнуть и показать весь спектр страха на лице. — Если бы Гермиона была здесь, ты бы никогда не осмелилась намекнуть на это. И я бы предпочел, чтобы это никогда не повторялось. Твои намеки на то, почему я с Гермионой, омерзительны и в корне неверны. Мне жаль, что ты веришь этим слухам! И мне противно, что ты завела со мной подобный разговор! Уходи, пока я не проклял тебя! — начал угрожать Гарри и на мгновение испугался, что его глаза могли стать настоящими, особенно когда Джинни сглотнула и, кивнув, почти на четвереньках, убежала из гостиной.

Убедившись, что она ушла, он провел по лицу рукой, обновляя отвлекающее заклинание, и вернулся к своей книге по древним рунам.

Свидетели этой громкой сцены еще долго разносили по Хогвартсу сплетни, как Гарри Поттер избежал соблазнения с помощью словесной пощечины и пронзительного взгляда, который и самого Волдеморта заставил бы сгинуть.

* * *

Вот и закончилась эта бесконечная неделя перед каникулами, и они оказались в Хогвартс-Экспрессе на пути в Лондон.

Для Гарри это был новый опыт. У него самого никогда не было причин уезжать из Хогвартса во время пасхальных каникул, но, похоже, большинство других студентов использовали перерыв в учебе, чтобы навестить свою семью.

Тем не менее, им легко удалось найти для себя купе, так как никто не хотел сидеть с ними. Тем более, что нервы Гермионы была вся на нервах от предстоящей встречи с ее родителями, что вряд ли бы смогла стерпеть соседей, которые все равно бы сбежали от раздраженной фурии.

— Хватит листать книгу! — проворчала Гермиона где-то под Эдинбургом. При этом голова Гарри поднялась, но ему потребовалось несколько минут, чтобы правильно зафиксировать посыл.

— Что? Я читаю, — запротестовал он.

— Честно говоря, Гарри, я знаю, с какой скоростью ты читаешь; это не чтение, ты просто перелистываешь страницы!

— Неправда! — воскликнул Гарри, опуская книгу.

— Гарри, — сказала Гермиона спокойным голосом, который обычно используют с расшалившимся ребенком, указывая на что-то элементарное. — Это скандинавские руны. Ты хочешь, чтобы я поверила, что ты можешь читать их так же быстро, как ты читаешь по-английски?

— «Любовь горничной. Я не могу помешать вам выиграть, вы, гостья, настолько мудры, если вы можете рассказать мне все, что теперь я хочу знать о каждом мире», — прочитал Гарри вслух.

Гермионе пришлось помотать головой, чтобы преодолеть внезапное замешательство.

— Что это?

— Это стих, на который ты указываешь, — прорычал он и вызывающе взглянул на нее. Правая бровь Гермионы поднялась чуть выше, поскольку она сомневалась в его словах, но, тем не менее, она взглянула на текст.

— Это не может быть правдой, — проговорила она благоговейно. Забрав книгу себе, она пролистала пару страниц и ткнула в другой абзац. — Прочти это, — скомандовала она.

— «Я никогда не видел большего богатства старой мудрости в одном человеке; но со злой хитростью я предал тебя: день настиг тебя, карлик, — теперь солнце светит здесь, в зале, — вслух прочитал Гарри, как будто это был просто текст на английском. — А теперь ты испортил мне эту историю», — добавил он, нахмурившись.

— Но как?

— Не знаю, — пожал он плечами. — Это просто другой алфавит, вот и все.

— Гарри! Это древнескандинавский! Это не английские буквы в другом порядке — это другой язык! Я дала тебе книги по основам языка всего несколько недель назад, а теперь ты читаешь продвинутые белые стихи!

— Да? — Гарри озадаченно взглянул на книгу. — Ты права, я даже не заметил. Для меня это было похоже на старую форму английского языка с плохой грамматикой и слегка запутанной структурой. Это насколько круто? — спросил он с довольной улыбкой.

Гермиона всплеснула руками и начала ходить по купе. Некоторые девушки, проходившие мимо, ускорили свои шаги, увидев, как она ругает Гарри.

— Круто, говорит он! Он никогда не замечал! Плохая грамматика! Честно, Гарри! — она возмущалась, чеканя каждое слово, под самодовольной ухмылкой Гарри. Внезапно она остановилась и взбудоражено на него посмотрела.

— Я должна познакомить тебя с рунами Ацтеков, — сказала она и начала рыться в своем чемодане. Через несколько секунд она вытащила пергамент и перо.

Гарри проклял свою жизнь — хотя и молчаливо, — когда она села и начала составлять список книг, который, по её мнению, займет у него полгода, чтобы изучить атцекские руны "досконально", как выразилась Гермиона.

* * *

Спустя почти час Гарри слегка толкнул Гермиону в бок, прислушавшись к посторонним звукам за дверью купе.

— Невилл идет, — сказал он ей, не поднимая головы от книги о скандинавских рунах, которую все еще читал. Гермиона что-то проворчала себе под нос, не отрывая взгляда от книги. Все верно, поступи они иначе — это было бы неестественно и подозрительно.

Через пару минут раздался стук в дверь.

— Вы двое в приличном виде? — пошутил Невилл, закрывая глаза ладонью.

— Подожди пять минут, мы примем душ и переоденемся, — ответила насмешливо Гермиона. Челюсть Невилла отвисла при ответе Гермионы. Мгновение спустя он разразился громким, глубоким, живым смехом, которого никто от него не ожидал.

Все еще тихо смеясь, Невилл проскользнул в купе и нашел место напротив них.

— Как это элитно: захватить целое купе. — сказал он. — Не то что остальное стадо.

— Это тяжелая жизнь, — ответил Гарри с усмешкой.

Было приятно увидеть Невилла — у этого мальчика не было лживой натуры. Глоток свежего воздуха в душном мире стервятников: знать, что можешь говорить правду, не таясь.

— Проблемы первого класса, — согласился Невилл. — Но все же лучше, чем оттуда, откуда я сбежал. Джинни все еще в плохом настроении, потому что ты отвернулся от нее. Дин пытается к ней подкатить, а Рон просто из-за всего этого злится. Очаровательная атмосфера, скажу я тебе, не удивлюсь, если мне придётся отколупывать одного из них с ковра, когда я вернусь.

Гермиона почти зарычала, когда Невилл упомянул Джинни.

— Злишься? — наивно спросил Невилл.

— Почему бы и нет? За моей спиной она использовала любовное зелье, свое декольте и даже раздвинутые ноги, чтобы попытаться соблазнить моего парня, — прошипела Гермиона, вид которой был по-настоящему опасным.

— Где мой нежный персик? — удивленно спросил Гарри.

— Я начинаю верить, что мстительная Гермиона — это то, что нужно. Я наткнулась на интересные заклинания. Одно мешает правильно писать слова, другое убирает веснушки на коже, — ответила Гермиона.

— Полагаю, наткнулась случайно, — фыркнул Невилл. Он сразу умолк, когда Гермиона по-настоящему зловеще ухмыльнулась ему. — Черт, с тобой страшно иметь дело, Гермиона.

— Я думал, что ты понял это еще в первый год, — пошутил Гарри, чтобы разрядить ситуацию. Это сработало — Гермиона мгновенно покраснела.

— О да, — засмеялся Невилл. — Я до сих пор не могу понять, что меня заставило попытаться вас остановить. Самое главное, я даже не знал, как буду это делать.

— Думаю, твой внутренний гриффиндорец показал себя, — ответила Гермиона.

— Это хороший способ сказать, что я просто идиот, — веселился Невилл. Гарри и Гермиона тоже смеялись, впервые по-настоящему расслабившись рядом с кем-то.

И вот наконец Гарри и Гермиона прошли сквозь барьер, разделяющий волшебную и маггловские станции.

— Мама! Папа! — радостно закричала Гермиона, как только разглядела в толпе знакомые силуэты.

Гарри неторопливо, словно чего-то опасаясь, шел за ней. В одной руке он нес клетку с Хедвиг, в другой — сумку с ворчащим Косолапусом. Подождав, когда родственные объятия закончатся, он с застенчивой улыбкой протянул руку.

— Гарри Поттер. Приятно познакомиться, мадам, сэр.

— Наверное, это тот самый единственный мальчик в женской школе нашей дочери, — пошутил отец Гермионы, прежде чем его жена бросила на него недовольный взгляд — и Гарри прекрасно узнал его. Так женщины семейства Грейнджер демонстрировали свой авторитет.

— Маргарет Джин Грейнджер. Мне тоже очень приятно наконец встретиться с тобой. Этот шут гороховый… мой муж, Генри Грейнджер, младший, — улыбнулась она, пожимая Гарри руку.

— Приятно познакомиться, сынок. Ты точно все еще хочешь встречаться с Гермионой, она ведь вылитая мать. Одна неудачная шутка, и тебя окунут в бочку с дерьмом.

— ПАПА!

— Прекрати её смущать, — Маргарет хлопнула мужа по руке и затем сказала с хитрой ухмылкой: — Оставь немного на потом, я рылась в детских фотографиях в течение нескольких дней.

— МАМА!

— Не ты ли однажды предложила нам дразнить тебя как угодно, если у тебя появится парень? — подмигнула Маргарет Гарри, на что тот улыбнулся.

— Мне было восемь лет! — выразительно закатила глаза Гермиона, впрочем, протестовать она не стала, зная, насколько бесполезно спорить с родителями.

— Ты действительно рассчитывала, что мы забудем? — усмехнулся Генри, прежде чем перестать подтрунивать над дочерью окончательно. Впрочем, Гермиона в долгу не осталась. — Пойдемте уже. У нас еще будет время поговорить, пока мы едем.

Через несколько шагов Гарри и родители в недоумении обернулись: Гермиона не пошла за ними, а стояла и поглядывала на волшебный барьер.

— Что случилось? — спросил Гарри.

— Все еще не могу решить: ехать домой или вернуться в Хогвартс? — тон, которым она это произнесла, был донельзя серьезным, таким, что родители переглянулись и с ужасом посмотрели на дочь. Но Гермиона вдруг широко улыбнулась и вприпрыжку побежала к ним.

* * *

Пока машина двигалась в плотном потоке Лондонского движения, Гарри с улыбкой наблюдал за семейной идиллией. Гермиона старалась не сильно распространяться о том, что происходило в школе, и Гарри помогал её, отвечая на вопросы очень коротко.

Наконец им удалось добраться до одного из больших домов на окраине Лондона — Гарри понятия не имел, где именно они находятся — и закончить разговор на очень опасной теме. Они выбрались из машины, и Гарри почти сразу же выпустил из клетки Хедвиг, которая, взмахнув крыльями, взлетела над домом и проделала большой круг, осматривая ближайшие окрестности.

— Чудесная птица, — прокомментировала Маргарет, стоя рядом с Гарри и наблюдая, как Хедвиг нарезает круг за кругом.

— Действительно. Одна из немногих моих друзей. Было время, когда у меня никого не было, кроме неё, — тихо проговорил Гарри.

Косолапус не стал повторять грациозных подвигов совы и просто вошел в дом, задрав нос, выказывая неодобрение некомфортным для него путешествием.

Гарри на удивление быстро почувствовал себя как дома у родителей Гермионы. Он ощущал приятное тепло в душе, когда находился здесь, чего явно не хватало дому Дурслей. Здесь было опрятно, чисто и очень стильно, но были также и мелочи, придававшие дому человеческое тепло, такие, как газета на столе, кардиган на стуле или грязная кружка в раковине. Мерное течение мыслей Гарри резко завершилось, когда они все вошли в гостиную и Маргарет вознамерилась открыть банку с протухшими консервами, одного запаха которой Гарри с Гермионой испугались.

— Теперь, когда мы дома, не могли бы вы раскрыть карты и рассказать, а чем таком важном вы пытаетесь умолчать. И желательно все и сразу, без утайки, — серьезно произнесла мать Гермионы.

— Мама, папа, не могли бы вы тогда… Сесть, — неловко произнесла Гермиона. Генри и Маргарет подчинились, но обменялись обеспокоенными взглядами. — Мама, папа. Мы… Я имею в виду…Гарри, — запиналась Гермиона, пытаясь подобрать правильные слова.

— У вас двоих проблемы в школе? — осторожно спросила Маргарет.

— Нет, мама, не то.

— С властями? — спросил c надеждой Генри, из-за чего Гарри смутился и даже возмутился.

— Конечно, нет, папа! — недовольно воскликнула Гермиона, уже сбивая всех с толку.

— Так ты начала принимать наркотики? — решила Маргарет.

Гарри резко нахмурился и тут же удивленно взглянул на нее.

— Мама!

— Ты? — Маргарет повернулась к Гарри.

— Нет, конечно нет! — закричала уже разгневанная Гермиона, и Гарри почувствовал себя зрителем на теннисном матче. Его голова вертелась из стороны в сторону, ожидая, кто же все-таки забьет решающий мяч. И тут родители Гермионы обменялись долгим взглядом, прежде чем Генри выругался и вздохнул.

— Черт. Это значит, что она беременна.

— ПАПА!

Гарри не выдержал и рассмеялся.

— ГАРРИ! — возмутилась Гермиона, смущенно покраснев.

— Извини, — сказал Гарри, глубоко вздохнув, чтобы успокоиться. — Но, как однажды сказал о Гермионе бывший друг... Нужно четко расставлять приоритеты, — закончил он, не спуская взгляда с замерших Генри и Маргарет.

— С нашей стороны — мы можем помочь, — пожала плечами Маргарет. — Если конечно, она уже не пару месяцев не…

— МАМА!

— Тише, тыковка, — рефлекторно ответила Маргарет. — Бывший друг? Рон? — спросила она Гарри, который кивнул, и его лицо резко помрачнело. — Ну, это объясняет, почему Гермиона не упоминала его в последних письмах.

— У него случился синдром засранца, — ответил Гарри, лицо которого сохраняло жесткое выражение.

— Это случается довольно часто, — согласился Генри. — Так что это за проблема, о которой ты хотел нам рассказать?

— Это длинная история, — почесал Гарри затылок.

— У нас есть пара дней, — высказался Генри. — Нам ведь некуда торопиться, верно? Постепенно мы во всем разберемся.

— Похоже на план, — согласился Гарри. — Вы же знаете, что я отчасти знаменит?

— Гермиона рассказала нам эту историю, да, — ответил Генри со слабой ухмылкой.

— Наши соболезнования, кстати, — привлекла к себе внимание Маргарет.

— Вы знаете о Тремудром Турнире?

— Гермиона написала нам, что вы должны были участвовать, — ответила Маргарет.

— Она очень помогла, помогая мне готовиться к испытаниям, и мы… — Гарри замялся, подбирая правильные слова, и Маргарет помогла ему в этом.

— Упали друг другу в объятия?

— Да, примерно так, — согласился Гарри, мягко улыбаясь Гермионе, которая ответила ему тем же.

— И Рону это не понравилось? — спросил Генри.

— Среди прочего, — согласился Гарри.

Гермиона выпрямилась и напрягла спину.

— Когда из Кубка Огня выпало имя Гарри, Рон посчитал его предателем, как и меня, когда я пошла на бал с Виктором Крамом, — отчиталась она на одном выдохе.

— Спортивная звезда и чемпион другой школы, фанатом которого был Рон, — быстро объяснил Гарри, предвидя очевидный вопрос.

— А потом он плюнул в меня и попытался ударить за то, что я, по его мнению, стала распутницей, — кипела от воспоминаний Гермиона.

— Что он сделал? — холодно спросил Генри, наклонившись вперед.

— Он плюнул в неё и попытался ударить, но вместо этого перелетел через всю гостиную Гриффиндора, когда я ударил его первым, — поведал Гарри еще более холодным голосом, чем у взрослого мужчины. Генри повернулся к нему лицом, вглядываясь, а потом коротко кивнул.

— Это не вся история, верно? — спросила Маргарет, слегка нахмурившись.

— С тех самых пор мы боремся со слухами, королевой в распространении которых является одна очень неприятная дама, — объяснил Гарри, и Гермиона злобно фыркнула. — Репортер по имени Рита Скитер. Она любит писать мерзкую брехню, извините за грубость. Чаще всего я — номер один для сплетен, хотя иногда лидирует Гермиона, — закончил он.

 — Это плохо? — спросила Маргарет. Когда Гермиона только печально кивнула, она ободряюще сжала её колено. — Вы пытались подать на нее в суд за клевету?

— Нет таких законов, — ответила Гермиона. — И поверь мне, я везде смотрела.

— Честно говоря… — хотел выругаться Генри, но умолк. — Значит, пока идет этот ваш Турнир, вас мешают с грязью? — внезапно он посмотрел прямо на Гарри. — Кстати, а как проходит сам Турнир? — спросил он.

Гарри мельком увидел, как женщины Грейнджер качают головами.

— Длинная история.

— Краткость — сестра таланта.

— Ладно, эм... С чего бы начать… Хорошо, я получил травму на первом испытании, а Гермиона была участницей второго, так как им нужен был подставной заложник, и они не должны были ничего говорить чемпионам. Короче говоря, люди были не в курсе событий и использовали Рона как моего заложника, а Гермиону должен был спасти Крам. Когда я вместо Рона спас Гермиону, я фактически нарушил правила и использовал это, чтобы меня дисквалифицировали, — сказал Гарри вполне компактную версию, в которой не упоминалось о многих негативных моментах.

Родителям Гермионы понадобилось некоторое время, чтобы разобраться в той свалке из слов и эмоций, о которой им рассказали.

— Хорошо, давайте разберемся с этим. Тебе причинили боль?

— Да, сэр.

— Насколько все плохо?

— Не очень хорошо, — вздрогнул Гарри, вспоминая дракона.

— Сохранились какие-то травмы? — осторожно спросил Генри.

Гарри помедлил секунду, прежде чем взглянуть на Гермиону.

— Персик, они твоя семья, и я не хочу постоянно скрываться от них. Ведь Сириус в курсе, значит, и они имеют право знать. Верно?

Генри напрягся и немного откинулся назад, пока Гарри с Гермионой о чем-то шептались.

— Вы — её семья, вам придется узнать правду, — заговорил наконец Гарри, глядя прямо на взрослых, в то время как Гермиона все еще смотрела в пол, словно чего-то опасаясь. — Я получил травму от дракона, и по какой-то причине — никто не может понять, по какой — я стал… Как бы это выразиться… — мялся Гарри, подбирая слова.

Гермиона что-то прошептала, слишком тихо, чтобы можно было расслышать, но Гарри понял и снова :

— Это слово, спасибо. Я каким-то образом впитал сущность дракона. Теперь я стал быстрее, сильнее. У меня появились сверхчеловеческое зрение, обоняние и слух.

— Как супермен? — в сомнении поднял брови Генри.

— Еще совсем недавно я не мог разглядеть ничего на расстоянии вытянутой руки. Эти очки — пустышка. Теперь же... — он осмотрелся. — Я вижу подпись художника в углу на той дальней картине, — указал он рукой в другой конец большой комнаты. — И еще одно… — решил он сказать все до конца и небрежно провел по лицу рукой.

Маргарет испуганно вскрикнула, когда глаза Гарри внезапно изменились. Гермиона бросила на нее неодобрительный взгляд, и та стушевалась, немного порозовев.

— Извини, — ойкнула она. — Я боюсь змей, и ты меня удивил. Это фокус такой?

— Нет, я боюсь, что нет. Я использую заклинание, чтобы скрыть это и не пугать людей. Пресса и так достаточно над нами поиздевалась, — покачал головой Гарри. На самом деле реакция матери Гермионы была не столь сильной, какой он ожидал.

— Это как тогда, когда Гермиона превратилась в кошку? — спросил Генри, и Гарри понял причину их сдержанности.

— Я не знаю. Но судя по тому, что мы выяснили, — это навсегда.

— И что, люди будут злословить? Мне трудно в это поверить, — прервала их Маргарет.

— Ты не знаешь, каково это. Люди готовы разорвать его на части, когда появляется такая возможность. Они набросятся на него, как только он появится в таком виде, — вздохнула Гермиона.

Родители снова обменялись взглядами, и Маргарет кивнула Генри.

— Гарри, пойдем обсудим кое-что по мужски, — сказал отец Гермионы и ушел, уверенный в том, что Гарри будет следовать за ним.

* * *

Генри повел Гарри на второй этаж и пригласил в кабинет, а когда повернулся, увидел, что тот с благоговением рассматривает трофеи, которые рядами устилали полки.

— Впечатляет, не правда ли? Мне нравится держать их здесь, в моем домашнем офисе. Это только клубные чемпионаты, — сказал Генри, махнув рукой в сторону полки, полной кубков. Но взгляни сюда — Национальный чемпион по Скиту-89, 91, 92, 93, а затем и в этом году… — похвалялся он, прежде чем указать на самый крупный кубок. — На самом деле, этот мой любимый, я чемпион Скита девяносто четвертого года, — проговорил он мечтательно.

Гарри вдруг присмотрелся и заметил, как некоторые фигурки держали оружие, и на секунду расширил глаза от удивления, когда понял, что означают слова «Скит» и «Глина».

По-видимому, не заметив этого, Генри продолжил экскурсию и подошел к огромному шкафу, который распахнул, открывая стальную дверь ключом.

— Разве они не прекрасны? — вздохнул он, погладив одно из ружей с перевернутой конфигурацией — но Гарри не мог его так идентифицировать, его знания ограничивались названием «дробовик» — ствол был инкрустирован серебряными вставками по темно-коричневому дереву.

Снова заперев сейф, Генри продолжал показывать Гарри некоторые свои трофеи, а также фотографии, изображающие его на стрельбище, на большинстве из которых он поражал цели на невероятных расстояниях.

Наконец экскурсия подошла к концу, и Генри уселся в мягкое офисное кресло за своим столом, указывая Гарри занять место на диванчике возле окна.

— Так о чем я? — задумался он. — Ах, да, вспомнил. Мне сказали, что ты встречаешься с моей дочерью.

* * *

Гермиона очень нервничала, когда Гарри ушел с её отцом, но все же осталась с матерью.

— Хорошо, дорогая. Что это за слухи? — спросила Маргарет, как только мужчины исчезли из виду. — Все думают, что ты раздвигаешь ноги для Гарри и поэтому называют шлюхой? — продолжала она, не дожидаясь ответа Гермионы.

— Вкратце так, — ошеломленно прошептала Гермиона, проглотив обиду на то, что мать называла все своими именами. — Как ты поняла?

— Это же так очевидно! Известный парень, скорее всего богатый, и простая девушка. Газеты пестрят подобными историями. Она обязательно должна быть шлюхой, иначе как еще люди упрочатся в своем превосходстве, — ответила Маргарет и начала рассказывать. — Сначала у меня была та же проблема с друзьями Генри. Тот факт, что я тоже изучаю медицину и всегда была лучшей в учебе, не имел значения. Важно было лишь то, что он выбрал девушку не из своего социального класса.

— Я даже не знала! — удивленно воскликнула Гермиона.

— Я не хотела распространяться, милая. У меня только один вопрос. Эти слухи о вас с Гарри правдивы?

Гермиона открыла и закрыла рот. Своим вопросом мать словно дала ей оплеуху.

— Что? Нет! Конечно, нет! — запротестовала она.

— Хорошо, — улыбнулась та, — Но вы двое близки к этому?

— Я… мы… я не думаю, что мы должны это обсуждать, — запнулась Гермиона.

— Думаю, должны, — продолжала Маргарет, — Мы с твоим отцом знали, что такая ситуация когда-нибудь возникнет, поскольку ты учишься в пансионате и тебя окружают мальчики. Я бы не заговорила об этом, если бы была уверена, что вы сможете себя защитить. Поэтому я позволила себе организовать визит к врачу на середину этой недели, — пояснила она густо покрасневшей Гермионе, бросая на нее вопросительный взгляд.

— Что ты имеешь в виду? Как это относится к… О! — она ахнула, мысли, как части мозаики, собрались в целостную картинку.

— Мы с Генри обсуждали эту тему с тех пор, как узнали, что ты встречаешься с Гарри, и мы договорились, что если вы захотите, доктор Смитсон может выписать вам противозачаточные таблетки. Что ты решишь? Мне отменить встречу?

Гермиона некоторое время выглядела, словно рыба, выброшенная на берег, после чего просто покачала головой.

Когда с неудобными темами было покончено, Гермиона и Маргарет провели некоторое время, болтая о школьной жизни и семейных новостях. Спустя пятнадцать минут Гермиона ощутила легкое волнение за Гарри. Еще через столько же она запереживала всерьез и резко встала, чтобы идти спасать своего парня, потянув за собой и мать.

Пока она пересекала гостиную и поднималась по лестнице прямиком к кабинету отца, то с ужасом представляла, как Гарри и Генри несутся друг на друга с боевым кличем или сплетаются в смертельном поединке. Она, конечно, понимала, насколько это нерационально, но думать об этом перестать не могла.

Гермиона почувствовала облегчение, радость и толику удивления, когда услышала за дверью кабинета смех. Быстрый взгляд на Маргарет подсказал ей, что та ощущает то же самое.

Медленно открыв дверь, Гермиона обнаружила, что отец согнулся пополам и, держась за живот, хохочет.

— Гарри, Гарри?! — передразнивал Гарри голос Рона Уизли. — Теперь паниковать стоит?! — пищал он со смехом в голосе, после чего они с Генри снова расхохотались.

— Кажется, мы больше не одни, — обратил внимание отец Гермионы, безуспешно пытаясь прекратить смеяться.

— Честно, Гарри! — возмутилась Гермиона, — Я думала, вы тут деретесь на мечах, а вы смеетесь! Что это за история?

— Извини, Гер... Гермиона! — попытался раскаяться Гарри, но его скрутил новый спазм смеха. — Это про то, как мы с Роном посетили акромантулов.

— Я бы тоже послушала, — улыбнулась Гермиона, представляя испуганного Рона в логове пауков.

— Я честно пытался запугать Гарри, но потерпел неудачу, — заметил Генри. — Как ты там выразился, сынок?

— По-моему, так: я дрался с психопатами, драконом, стаей пауков размером с собаку, демонами, пожирающими души, и василиском. Извините, вы просто играете не в той лиге. Что-то такое, — ухмыльнулся Гарри, на что Генри вновь расхохотался и к нему присоединились все остальные. — Кстати, было бы неплохо предупреждать о подобном, — махнул Гарри рукой в сторону трофеев и сейфа с оружием.

— Ага, точно. Я вот так взяла и рассказала своему парню, что мой отец может поразить летящую птицу с одного выстрела и является обладателем целой коллекции оружия. Отличный план, — фыркнула Гермиона. На что Гарри лишь согласно кивнул.

— Хорошо, теперь, когда ты прошел испытание Генри, я бы хотела рассказать вам несколько простых правил, — заговорила Маргарет очень серьезным тоном. — Я понимаю, что вы можете с друг другом миловаться и целоваться, но ваши руки должны оставаться на виду и не пытаться залезть под одежду, — она загибала пальцы и ухмылялась при виде ошеломленных подростков. Она понимала, отчего краснеет Гермиона, но надеялась на ее благоразумие. — Я не хочу обнаружить вас двоих за закрытой дверью и тем более за запертой. Это понятно, Гарри? — Гарри смущенно кивнул, а Маргарет улыбнулась и обняла его. — А в остальном — добро пожаловать в наш дом!

* * *

Пока все ужинали чудесным рагу по семейному рецепту Грейнджеров, Маргарет заговорила с Гарри.

— Ты знаешь, у меня есть очень хороший друг, у которого своя медицинская лаборатория, — начала она, на что Гермиона взвизгнула:

— Тетя Софи?!

— Да, она очень хороший врач и могла бы помочь с твоей проблемой, Гарри. Она сразу узнает, если с тобой что-то не так. Для этого нужны несколько образцов твоей крови. Я могла бы отвезти их ей по дороге на работу, а результаты принесу во вторник.

— Это очень дорого? У меня в хранилище всего пара тысяч галеонов, а я не знаю, сколько стоит прием у доктора, — смутился Гарри.

Прежде чем Гермиона начала успокаивать его, это сделала её мать.

— Тысячи галлеонов? Ого. Учитывая коэффициент конверсии, это очень много. Ты, вероятно, мог бы купить всю её лабораторию для исследований, — пошутила она.

— Но это только мое школьное хранилище, — объяснил Гарри, из-за чего Генри вдруг громко рассмеялся.

— Я рад это слышать. Я не стал спрашивать его, как он сможет содержать семью, чтобы не унизить. Оказалось, у него в школьном сейфе больше, чем я заработал за всю жизнь, — фыркнул Генри.

Далее ужин прошел в очень приятной атмосфере. Гарри согласился узнать, сколько действительно у него хранится в банке Гринготтс. После чего он наслаждался семейным вечером — с просмотром телевизора, настольными играми, за которыми он продолжал рассказывать истории о Хогвартсе.

Ближе к полуночи все наконец разошлись по своим спальням.

* * *

На следующее утро решимость Гарри принять предложение Маргарет несколько поубавилась, когда она принесла все необходимое для забора крови.

Наконец Маргарет заклеила пластырем место укола у едва пережившего процедуру Гарри.

— На самом деле, Гарри, после всего того, что ты нам рассказал, я никогда не думала, что ты так будешь бояться. — прилепила она пластырь к ватке, и Гарри сжал руку в локте так, как будто от этого зависела его жизнь.

— Иглы страшные, — защищался Гарри, а Маргарет лишь покачала головой.

— Мужчины! — фыркнула она, закатив глаза. — В любом случае, я оставлю это у Софи по дороге на работу. Извините, но с внезапной сменой планов нам нужно будет закончить некоторые дела, а потом мы полностью в вашем распоряжении.

— Извините, что беспокою вас, мадам, — извинился Гарри, почесывая правую лопатку.

— Не говори ерунды, — махнула рукой Маргарет. — Ты нас не беспокоишь. Мы просто кое-что поменяем в своих планах. Просто пообещай мне вести себя благоразумно, пока нас нет, хорошо? — попросила она, поцеловав дочь в голову.

— Да, мама, никакого секса в доме, если что, мы пойдем к соседям, — пошутила Гермиона.

Взрослые рассмеялись и, погрозив пальцем подросткам, ушли с улыбками на губах.

Как только дверь захлопнулась, Гарри повернулся к Гермионе и с ухмылкой потянулся к ней, но был остановлен смиренным выражением лица.

— Я обещала.

— Почем… Что? — Гарри запнулся, не совсем понимая, что с этим делать. Его замешательство усилилось, когда она начала рыться в шкафу.

— Очень многословно… — поддразнила Гермиона, бросая в него одну из курток своего отца и застегивая собственное пальто. — Мы провели так много времени рядом с

Дамблдором, но ты еще ничему не научился?

При удивленном взгляде Гарри она разразилась веселым смехом и потянула его к двери.

— Главное, правильно сформулировать обещание, так, чтобы его можно было обойти.

Гарри и Гермиона провели отличный день, прохаживаясь по любимым местам. Их уединенность помогла наконец Гарри ощутить вкус любимых губ и приятную мягкость упругой попки Гермионы.

* * *

Рано утром — на следующий день — мирное течение завтрака нарушила резкая трель звонка.

— Рановато для гостей, — сказала Маргарет, поднимаясь из-за стола.

Гермиона молча посмотрела на Гарри, наблюдая, не уловил ли он запахов опасности.

— Я лучше пойду с тобой, чтобы ты была в безопасности.

— Зачем?

— Есть люди, желающие убить Гарри, именно поэтому его заставили участвовать в Турнире, — залепетала Гермиона.

— О, да. Точно, — усмехнулся Генри. — Но я сомневаюсь, что они знают, где его искать, — добавил он.

— Береженого бог бережет? — пробормотал Гарри, пройдя к окну в гостиной, чтобы посмотреть, кто пришел. — Там женщина: пять с половиной футов роста, стройная, черные волосы убраны в высокий хвост, голубые глаза, коричневая шуба, в руках держит какую-то папку, — отрапортовал он.

— Похоже, что тетя Софи, — решила Гермиона.

— Она выглядит очень строго. Я буду здесь, на всякий случай, если вдруг за ней стоит кто-то невидимый, — ответил Гарри.

— Да сколько можно? Вы не слишком серьезно к этому относитесь? Это просто Софи! — фыркнула Маргарет и устремилась к двери. Ей пришлось резко отойти от открытой двери, чтобы пропустить разгневанную лучшую подругу — доктора Софи Алистер.

— Что, черт возьми, ты о себе возомнила? Я сделала для тебя эти дорогущие тесты, чтобы просто посмеяться? Первое апреля давно закончилось, Гретти! — кричала она на Маргарет, пока её лицо покрывалось краской гнева и возмущения. — Ты оплатишь каждый пенни, что я потратила, выполняя этот бред — в полном объеме! Надо мной смеялись все подчиненные! Я просто невероятно зла! Я встала с самого утра, чтобы приехать сюда и собственными руками задушить тебя! — визжала она, как банши.

— Но, — Маргарет попыталась вставить хоть слово, но подруга оттолкнула её и прошла внутрь дома, захлопнув за собой дверь.

— Это просто невероятно. Я стараюсь, делаю для тебя полный скрининг, который сначала ничего не показал, кроме высокого уровня калия, — кричала она, хлопнув папкой с бумагами об маленький стол с телефоном, да так, что все удивленно подпрыгнули. — Тогда я подумала, что сделаю тебе одолжение, и выполнила полный генетический скрининг, который чертовски дорого стоит, но и он не показал никаких наследственных заболеваний. Но когда я вынула распечатки, они выглядели вот так! — прошипела она, поднося бумагу с напечатанными строчками к самому лицу Маргарет.

В замешательстве мать Гермионы взяла лист и начала вглядываться. Сначала это была только пара странных пятен, но потом она поняла, что это кариограмма. На первый взгляд, все выглядело, как обычно, так же, как и во время учебы, но потом она растерялась. Вместо обычного набора хромосом на листе было на двенадцать пар больше.

— Цифровая хромосомная аберрация? Крайний случай ХУУ?

— Что? Нет! В таком случае, это были бы дубликаты нормальных хромосом — а эти совершенно разные! Что это за шутка? У какого черта ты взяла эту кровь? — кричала Софи на съежившуюся Маргарет.

— У меня, — спокойно сказал Гарри, шагнув ближе. Софи резко повернулась, чтобы закричать на него, но голос подвел ее, когда она посмотрела ему в змеиные желто-зеленые глаза. Через несколько секунд разглядывания она сделала самую рациональную вещь. Упала в обморок.

— Мальчик!.. Кто-нибудь записал номер этого грузовика? — застонала Софи, вернувшись в мир живых. Моргнув, она заметила, что лежит на диване и Маргарет зависла над ней, держа что-то прохладное возле её виска. Осознание сменилось острой болью. Она чувствовала, как там пульсирует огромная шишка. — Что произошло? Я помню, как кричала на тебя, а потом… Здесь был мальчик со странными глазами? — спросила она в замешательстве, пытаясь сесть.

— Это был Гарри, парень Гермионы. Они с Генри ждут снаружи, — тихо сказала Маргарет, обеспокоенно глядя на свою подругу.

— О нет, и Гермиона здесь? Она слышала, как я кричала на тебя? — ахнула Софи. — Извини, Гретти, я не хотела обидеть тебя. Я была словно обезумевшая, когда подумала, что ты меня разыграла.

Не волнуйся, пожалуйста, я не обижаюсь. И я не шутила, — сказала ей Маргарет, хватая за руку. — Это действительно была кровь Гарри.

 — Но!..

— Я знаю, что в это трудно поверить. Но, чтобы ты убедилась… В общем, есть кое-что, что я скрывала от тебя, — замявшись, произнесла мать Гермионы. — У нас есть большой секрет. Школа, в которую ездит Гермиона — это не частный пансионат для одаренных. Ну, в некотором смысле это, конечно, так. Это школа магии. Гермиона — волшебница.

— Гретти, — опасно сузились глаза Софи, и она вырвала руку. — Я не в настроении для этого дерьма. Прекрати нести чушь!

Вздохнув, Маргарет позвала остальных.

— Она поверила? — первым делом спросила Гермиона.

— Нет, дорогая, не поверила. Жаль, что ты не можешь просто показать ей что-нибудь, — расстроенно сказала Маргарет, поднявшись с кресла у дивана, на котором, замерев, сидела Софи.

— Я могу! — воскликнул Гарри. — Это не мой дом, и я могу творить магию без палочек. Датчики министерства никогда не отследят этого. Так сказал Сириус, — заверил он их.

— Это для вас не опасно?

— Нет, все должно быть в порядке. Если хотите, я могу устроить показательное выступление.

Гарри дождался благодарной улыбки Гермионы и напутственного кивка от Маргарет, только потом медленно обошел диван и сел рядом с недоверчивой женщиной.

— Привет, я Гарри, Гарри Поттер, — представился он, протягивая руку.

— Я доктор Софи Алистер, — Софи осторожно пожала протянутую ладонь. — Приятно познакомиться. Это контактные линзы?

— Нет, — покачал он головой, — в Хогвартсе произошел несчастный случай, и я стал вот таким, — усмехнулся Гарри, наблюдая, как расширяются глаза собеседницы.

— Ход. Что?

— Хогвартс. Школа волшебства и колдовства, в которой мы с Гермионой учимся.

— Молодой человек, не стоит считать меня тупой скотиной, — прорычала Софи, и выпрямилась, презрительно на него уставившись.

— Можно? — протянул он руку к месту её ушиба, но она отпрянула. — Я не сделаю вам больно, — Софи закатила глаза, но дала к себе прикоснуться. — Краситуду тедео, — произнес он и взмахнул рукой, тронув голову доктора. Она тут же взвизгнула и отскочила от Гарри, когда почувствовала зуд. Тем не менее она почувствовала, как шишка медленно рассасывается. Короткое прикосновение к коже на голове подтвердило её ощущения.

— Держись от меня подальше! — закричала она, свернувшись калачиком в углу дивана.— Кто ты? Инопланетянин?

Гарри на это лишь глубоко вздохнул и продолжил говорить, не обращая внимание на женскую истерику.

— Я Гарри Поттер из Суррея. Я человек. Но я могу колдовать, как и Гермиона, — спокойно объяснял он.

Софи продолжала испуганно взирать на Гарри, и он хорошо её понимал. Окажись он в подобной ситуации, кто знает, как бы отреагировал на происходящее, вероятно, отправился бы уже в Бразилию или еще дальше.

— Детка, это правда? — Софи повернула голову к Гермионе. — Вы так же можете взмахнуть рукой и вылечить, просто сказав: «Я исцеляю вас» на латыни? — отчаянно спрашивала она, желая, чтобы во всем этом сумасшествии было рациональное зерно. Гермиона не стала бы ей лгать, так как ни делала этого никогда, даже в детстве. С замиранием сердца она увидела, как неловко заерзала Гермиона и тихо произнесла:

— На самом деле, тетя Софи, я должна использовать волшебную палочку для подобных вещей. Я не могу сделать это рукой, как Гарри.

— Покажи мне! — мучительно зарычала тетя.

— Мне не разрешают использовать мою палочку, пока я учусь в школе. У меня нет лицензии. Только тот факт, что Гарри не дома и ему не нужна палочка, позволяет ему это делать. Но я могу показать вам мою палочку, — обрадовалась Гермиона новой идее и вытащила палочку из кармана в рукаве, преподнеся её Софи.

Софи осторожно посмотрела на нее, прежде чем повернуться к Гарри.

— У тебя тоже есть?

Кивнув, Гарри вытащил волшебную палочку из кармана рукава — Гермиона недавно научила его, как трансфигурировать карман в рубашке. Он протянул палочку Софи.

— Я могу подержать её? — удивила она его своей просьбой.

После короткой паузы Гарри отдал палочку Софи, которая сразу поняла, что деревяшка в её руках непростая. Она была потертая в нескольких местах и очень гладкая, что доказывало, как часто её держали в руках. Ради эксперимента она направила палочку на стул и закричала:

— Абра-кадабра! — К её удивлению, ничего не произошло, кроме того, что Гарри и Гермиона вздрогнули. — Что?

— Извините, тетя Софи, — начала говорить Гермиона, — просто слова, которые вы произнесли, очень похожи на мерзкое, смертельное проклятие. Им были убиты родители Гарри, — закончила она, подошла и обняла Гарри.

— Извини! Я же не знала, — покаялась Софи и осторожно вернула палочку Гарри, перед этим мудро перевернув её рукояткой. Походы на полигоны вместе с Маргарет и Генри научили Софи обращению с оружием, ведь она поняла, что палочка может убивать.

— Вы и не могли знать, — сказал Гарри, взяв палочку двумя пальцами и вернул её обратно в рукав.

— Я рада, что ни на кого её не направила, пусть она и не сработала, — печально произнесла Софи.

— Она бы не сработала. Только маг или ведьма могут использовать палочку. Магия должна быть в тебе, и об этом было бы уже известно, — мягко улыбнулась Гермиона.

— А вы двое? — повернулась доктор к своим друзьям.

— Совершенно обычные, — развела руками Маргарет. — Гермиона — причуда генетики, ведьма в первом поколении.

— Я знал, что у нас хорошая порода, но я поразился, до чего она довела наше сочетание, — возгордился Генри, на что женщины одновременно закатили глаза.

— Значит, в Британии есть волшебники? Здорово, но почему об этом ничего неизвестно? — посмеиваясь над Генри, заговорила Софи с детьми.

— Мы скрываемся и живем тайно. Есть вероятность того, что люди плохо воспримут магию. — начала читать лекцию Гермиона. — Помните охоту на ведьм в средние века? Это был последний раз, когда мы пытались сосуществовать мирно. Вообще-то мы сейчас нарушаем закон, просто разговаривая с вами. Поэтому очень просим тебя держать все в секрете, иначе нас сурово накажут, а тебе в считанные секунды сотрут память. Я рада, что мне больше не нужно скрываться от тебя, тетя Софи, — добавила она с улыбкой, на что та лишь кивнула и возбужденно повернулась к Гарри.

— А можно еще что-нибудь показать? — спросила она, и родители Гермионы тоже уставились на Гарри в ожидании чудес и уселись рядом с Софи.

Усмехнувшись, увидев нетерпеливые, почти детские выражения на лица взрослых, Гарри поднял руку и начал демонстрировать свои умения. Взмах, и диван вместе со зрителями взлетел в воздух. Взмах, и ваза превратилась в черепаху. Взмах, и черепаха снова стала вазой, а диван опустился на пол, под женские вскрики восторга. Взмах, и ваза наполнилась водой. Взмах, и в вазе оказался букет роскошных орхидей. Взмах, и камин заполыхал теплым уютным пламенем.

Гарри знал, что у Гермионы все это выходит лучше и чище, но аплодисменты подтвердили, что и он не обделен талантами в магии, тем более со своим маленьким преимуществом.

— Впечатляет, — сказала Софи, хлопая вместе с семьей Грейнджер.

— Ты недавно сказал, что произошло происшествие, в результате которого изменились твои глаза. Я правильно понимаю? — дождавшись кивка, Софи задала следующий вопрос: — Так что это было?

— О, тебе это наверняка понравится, — рассмеялась Гермиона, устраиваясь поудобнее рядом с Гарри. — Все началось с того, что Гарри пришлось участвовать в Тремудром Турнире волшебников…

* * *

— Давайте еще раз уточним. Тебя чуть не убил огненный дракон, потом в феврале ты нырнул в шотландское озеро, чтобы спасти заложника? — практически пискнула Софи.

Гарри и Гермиона веселились, наблюдая за озадаченными лицами взрослых. Самый приятный момент произошел, когда Маргарет внезапно подошла и обняла Гарри — в благодарность за спасение Гермионы и за то, что он оберегал её от нападок сплетников, но все остальное время они с благоговением его слушали, почти не задавая вопросов.

— Ты знаешь что говорят об обладании могуществом? — спросила, сверкнув на него глазами, Софи.

Гарри задумался и ответил:

— Это развращает?

— Нет, не то, — отмахнулась она. — Обладать властью — это как быть леди. Если вам приходится напоминать об этом людям, вы ей не являетесь⁽¹⁾, — процитировала она своего кумира и ухмыльнулась.

— Да, я ничего особенного из себя не представляю, — запротестовал Гарри. — Для волшебника, — смущенно добавил он, почесывая затылок.

— Гарри, я видел реакцию Гермионы на то, что ты нам рассказывал. Похоже, она уверена, что не смогла бы проделать подобное. Гермиона, не обижайся.

— Никто не обижается, тетя Софи, — ответила Гермиона. — Не обращай внимания на Гарри, он всегда прибедняется.

— Я не прибедняюсь, на самом деле. Я не великий волшебник, я просто обычный мальчик.

— Ну, о волшебниках мне ничего неизвестно, но у обычных мальчиков двадцать три пары хромосом, а не тридцать пять, — пошутила Софи, впрочем, это ведь не было шуткой, хоть и сильно задело Гарри.

— Вы хотите сказать, что я не человек? — расстроенно спросил он, сглатывая.

Гермиона нахмурилась и повернулась к нему лицом.

— Ты человек, Гарри Поттер, — твердо сказала она, обхватив его голову двумя руками. — Это просто болезнь, и мы разберемся, как её излечить, понял? — настаивала она.

— Значит, глаза изменились после этого инцидента? Что-нибудь еще? Тошнота, головокружение? — решила продолжить расспросы Софи, несмотря на неловкую ситуацию.

— Ну, меня иногда тошнит из-за нечистоплотности моих соседей по комнате, порой так, что начинает трещать голова, — ворчал Гарри, все еще пребывая в своей депрессии, что не осталось незамеченным.

— Извините меня, пожалуйста, — покаянно улыбнулась Софи. — Но я не совсем понимаю.

— В Гарри произошло довольно много изменений: обострение чувств и возросшая сила, и это только некоторые из них, — уточнила Гермиона.

— Хорошо, дети, — хлопнула та ладонями по своим ногам и вскочила. — Сейчас вы оба едете со мной в лабораторию. Я должна сравнить образцы вашей крови и выявить разницу между волшебством и суперволшебством. Без возражений! — скомандовала она.

Час спустя, конвоируемые взрослыми Гарри и Гермиона прибыли в лабораторию Софи в Воксхолле. Как только она вошли, все сотрудники были распущены по домам, чтобы лаборатория осталась в полном распоряжении доктора.

Софи надела халат и пошла за миской со странными шприцами и несколькими флаконами, и их количество заставило детей позеленеть от ужаса.

— Ничего не бойтесь, — с предвкушением улыбнулась она.

Через пять минут Гарри с Гермионой продолжали ворчать из-за взятия крови на анализ.

— Да успокойтесь уже. Будьте стойкими, как солдаты. Вату прижимайте сильнее, иначе останется синяк, — показала Софи на Гермиону, которая уже держала локоть согнутым, чтобы не выпала марля.

Гарри просто ей ухмыльнулся ей и вылечил свои и Гермионины ранки двумя короткими взмахами руки, заставляя Софи злиться.

— Спасибо, Гарри, но, пожалуйста, не пытайся ничего делать в лаборатории. Эти электронные устройства чувствительны и дорогостоящи. Мы не знаем, как они отреагируют на магию, — напомнила о безопасности Гермиона, отчего Софи побледнела.

— Серьезно?! Не смей здесь больше ничего проделывать! Я заберу всю твою кровь, если что-то случится с моими детками, — она любовно погладила рукой один из приборов.

У Гарри было искушение пожаловаться на то, что она и так уже всю кровь ему выпила, но он решил, что все закончится быстрее, если будет посговорчивее.

— Ну, давай продолжим, — сказала Софи, открутив крышку очередного флакона. Гарри сморщил нос, когда оттуда вырвался резкий запах, похожий на бензин, но пахло явно недостаточно сильно, чтобы другие заметили.

Двадцать очень интересных минут спустя результаты общего анализа крови были распечатаны, в то время, как Софи была занята тем, что проделывала что-то с кровью Гермионы для определения нужных волшебных хромосом. Чуть позже она положила образец в другое устройство и подошла, чтобы взять результаты у Маргарет.

— Как будто ты умеешь их читать, — поддразнила она её, игнорируя протест, и посмотрела на цифры.

— Хорошо, дети, у вас обоих нормальные показатели, только калий странный, у вас обоих наблюдается легкая гиперкалиемия. Много ли вы едите овощей в школе?

— Не совсем, — засмеялся Гарри. Хогвартс не был известен, как вершина диетического баланса.

— Хорошо, тогда это, вероятно, признак волшебства, — подвела итог Софи. — Он заметно повышен — у обоих около пяти и двух микромоль на литр — но это не опасно в любом случае.

Просто держитесь подальше от бананов, грибов и других продуктов, богатых калием, дети.

— Какая у меня группа крови? — спросил Гарри, заглядывая в бумаги. — Я всегда хотел знать.

— Ты не знаешь? Первая положительная, — ответила Софи после быстрого взгляда на лист с результатами.

— Как у меня! — заметила радостно Гермиона.

— И миллиард других на этой планете, — проворчала Софи.

В этот момент в лаборатории прозвучал необычный звонок.

— Ах, моя самая дорогая машина, — воскликнула Софи, — это значит, что кариограмма готова.

Она достала бумагу из принтера и тихо свистнула.

— Отлично, Гермиона, насколько я могу судить, у тебя нет никаких наследственных заболеваний. Но вот и лишних хромосом тоже нет. Извини, Гарри.

Хотя ему не очень нравилось это слышать; он был очень рад, что с Гермионой все в порядке.

— Не нужно делать такое лицо. Давай посмотрим на тебя под микроскопом, — сказала им Софи и подготовила образец. Некоторое время спустя она отнесла образец на стол в углу и вставила его в микроскоп. Она нажала на выключатель, который заставил проектор ожить, и все взглянули на изображение, появившееся на стене.

— Хорошо, дети, это кровь Гарри, — сказала Софи детям, встав спиной к экрану, когда он включился. — Вы заметите некоторые вещи, плавающие вокруг, большинство из.

них — эритроциты, — объясняла она. — Давайте посмотрим поближе, — она увеличила масштаб. — Вот это Гарри… пирамидальные… кровь… клетки… с ядром?

* * *

— Что ты, черт возьми, такое? — ахнула доктор Уилсон, переводя взгляд с проекции на Гарри и обратно.

Тот только съежился от её вскрика, шепча что-то, что могла понять только Гермиона, так как она стояла рядом с ним. Она схватила Гарри за плечи и сильно его встряхнула, прокричав:

— Ты не урод! Неважно, что говорят люди, ты НЕ урод! Ты меня слышишь, Поттер?

Гермиона с яростным видом обернулась, чтобы кое-что объяснить своей любимой тете, но та сразу подняла руки.

— Извините, я не это имела в виду! Правда! Я была просто удивлена! — умоляла она.

 — Давайте успокоимся, — Гермиона поняла, что это не место для ссоры.

— Давайте лучше посмотрим на это, — сказала Софи и снова вернулась к проекции, повертев какие-то кнопки.

— Хорошо, вот они. Это странно — млекопитающие, как правило, не имеют ядер в своих клетках. Они есть у рептилий. Интересно, мне интересно, помогает ли форма удерживать больше кислорода, как нормальные клетки крови. Может быть, это и объяснит твою силу. Это помогло бы. Есть еще один, — она задумалась вглядываясь в изображение, — и другой… Количество клеток кажется нормальным… Я думаю… Что за?.. — вдруг воскликнула она.

— Что это? — спросил Генри, когда они с Маргарет подошли ближе, чтобы получше рассмотреть.

— Если бы я знала, я была бы счастлива, — ответила Софи очень растерянным тоном, постукивая по экрану.

— Бактериальная инфекция? — догадалась Маргарет.

— Я сомневаюсь.

— Почему? Это, безусловно, прокариот⁽²⁾, — сказал Генри.

— У них есть митохондрии, — ответила Софи.

— Какие? — ахнул Генри и посмотрел поближе. — Действительно. Я никогда не слышал о чем-либо подобном.

— Неудивительно. Такого и не бывает, — сказала Софи, открывая ящик. — Это что-то вроде недостающего звена. Вопрос в том, ведут ли они себя как про или эукариот, — сказала она, возвращаясь к микроскопу, вооружившись тонкой стеклянной трубкой.

На мониторе справа появилась та самая трубка — размером с садовый шланг.

— Идите к мамочке, и вы тоже, Так. Веди себя хорошо, ты, — бормотала себе под нос Софи, разглядывая странные клетки. — Итак, теперь мне нужно еще немного крови Гермионы, — сказала она, подготавливая обсуждаемые предметы. — О, и еще одна вещь. Вы знаете разницу между наукой и просто дуракавалянием, дети? — спросила она, на что они только пожали плечами. — Заметки! — засмеялась она, достав блокнот из ящика.

Подойдя к микроскопу, она отложила образец Гарри в сторону и поместила туда кровь Гермионы.

 — Видите, совершенно нормальные клетки, ничего необычного. Теперь мы добавим

этих маленьких тварей, сказала она, взяв пробирку. — Ох, Эм Джи, — сказала она через пару мгновений. — Теперь это что-то. Хотите взглянуть?

Остальным не нужно было повторять дважды, и они столпились перед монитором.

Сначала они видели только нормальные клетки крови, дрейфующие вокруг. Присмотревшись, они заметили, что одна из странных клеток крови Гарри дрейфует против обычной красной кровяной клетки.

Сразу же она в ней застряла, и внутренности начали извиваться. На их глазах митохондрия раскололась, и из первоначального медленно сформировался еще один кусок ДНК.

— Митоз, — заметила Маргарет.

— Давным-давно я наблюдал за этим, — сказал Генри, наблюдая за переполненной камерой с двойным набором всего, что в нее втиснули. — И ничего не происходит.

Он замолчал, так как клетка не раскололась на две клетки, но одна половина выскочила и ввела свой второй набор ДНК и запасной митохондрий в клетку крови.

Эта клетка крови немного извивалась, когда новый код формировал ядро, а затем медленно превращалась в приблизительно треугольную форму, в то время, как другая клетка уплывала, вероятно, в поисках другой жертвы, которую быстро обнаружила в лейкоците. Та же самая борьба произошла с похожим результатом, оставив экстра-остроконечный лейкоцит позади, когда он уплыл.

— Что это значит? — спросила необычайно молчаливая Гермиона.

— Что мне срочно нужно сделать несколько тестов с твоим парнем! — воскликнула Софи, спеша, чтобы принести полный поднос пробирок и других вещей. Затем она сунула руки в резиновые перчатки, прежде чем вернулась на его сторону. — Не мог бы ты плюнуть сюда? — попросила Софи, протягивая Гарри маленькую стеклянную полоску. — Хороший мальчик, — одобрила она, когда он подчинился. Положив сверху другую стеклянную полоску, она положила ее в чашку Петри и расстегнула перчатки, надев новые так быстро, что Гарри не поверил своим глазам.

— Теперь еще кровь, — сказала она, взяв в руки резиновый жгут. У Гарри не было времени, чтобы возразить, когда его рукав был резко поднят, а устройство стянуло его руку. — Руку в кулак, — приказала Софи и сразу вставила иглу. Гарри побледнел, когда она потянулась за трубкой, которая была в пять раз больше той, которую она использовала раньше. — Спасибо, этого должно быть достаточно, чтобы извлечь достаточно большой образец, — сказала наконец Софи, потряхивая флакон. Итак, — она сделала паузу, не зная, какой будет реакция на её просьбу. — Пока я всё проверяю, ты можешь оказать мне последнюю услугу — мне нужен образец спермы, — сказала она, пихая маленькую прозрачную пластиковую

банку с крышкой.

— Что? Спе… — выпалил Гарри. Его лицо покраснело, когда рука сжалась вокруг этого дьявольского контейнера.

— Образец спермы, унитаз — дверь слева в комнате ожидания, — ответила она рассеянно, кладя стеклянную пластинку вместе с ним в микроскоп.

В панике Гарри оглянулся, но Маргарет только ухмыльнулась ему, а Генри закашлялся в кулак, сдерживая возрастающий смех.

Еще больше, чем Гарри, была в панике Гермиона, чью лицо и шея немедленно порозовели.

— Чего ты ждешь? Я не пошлю свою крестную дочь, чтобы помочь тебе, — поддразнила его Софи. — Если тебе нужно… вдохновение… на столе в комнате ожидания должна быть необходимая литература. Кыш!

Гарри практически сбежал из комнаты; его лицо было похоже на зажженную спичку, когда в него хлынула кровь. Он несколько мгновений думал о том, чтобы сбежать или договорится с жестокой Софи, но осознав всю тщетность надежды, схватил журнал и бросился в туалет, чтобы быстрее с этим покончить.

Впрочем, литература ему не понадобилась. Воспоминания о хрупком теле Гермионы в купальнике, который не оставлял простора воображению, быстро сделали свое дело. Он фантазировал о том, как стягивал бы его зубами, и в несколько движений завершил постыдную процедуру. Впрочем, удовольствие полученное от этого не казалось таким ужасным, и он, пожалуй, повторил бы все, но уже в компании любимой девушки и без надзора родителей.

* * *

Когда он вернулся через пару крайне неловких и не очень приятных минут, его встретила уже привычная картина: Софи отбросила очередные резиновые перчатки и надела новые.

— А ты быстро. И журналов не понадобилось? — спросила она с улыбкой, взяв банку у Гарри, немедленно снимая крышку и осматривая содержимое. — Выглядит хорошо, молодец, — похвалила она, быстро взбираясь в первую десятку ненавистных Гарри людей, поскольку он надеялся, что земля разверзнется и поглотит доктора целиком.

— О, давай, Софи, дай бедному парню передохнуть, — прохрипел от еле сдерживаемого смеха Генри. Маргарет сердито посмотрела на униженную Гермиону.

— Да, Софи. Ты отлично повеселилась, но это заходит слишком далеко, — согласилась Маргарет.

— Хорошо, вы, викторианские снобы, это далеко не новая тема для подростков, — фыркнула Софи и резко закатила глаза. — Хорошо, извини, детка, без обид, ладно? Теперь давайте посмотрим на твоих парней, — сказала она Гарри, подготавливая образец для микроскопа. — Хорошо, твоя слюна выглядит чистой, а ты… подожди… Да, я так и думала. Они выглядят хорошо, на первый взгляд нет больших вредных инфекционных мутантных клеток. Конечно, я сделаю еще несколько тестов с твоей пробой крови, но это больше для моего развлечения и науки, чем для медицинских показаний, — пробормотала Софи, работая над устройством, обмениваясь образцами и проверяя их. — Нет, ничего не видно! Грейнджеры, хорошие новости — парень в безопасности, — заявила она. — По крайней мере, до тех пор, пока ты не будешь делать забавные магические штуки.

— Итак, все в порядке? — с тревогой спросил Гарри, спрятав руки за спиной.

— Насколько я могу судить, все в порядке. Количество клеток и мобильность нормальные, хотя, — сказала Софи научным тоном, но пауза после слова «Хотя» заставила Гарри чувствовать себя не слишком комфортно.

— Что?

— Ну, так как твои изменения являются генетическими, эти новые черты, вероятно, будут наследственными, если — и это очень важно, если — ты сможешь размножаться с

человеком.

— Что?!

— Видите ли, у тебя иное количество хромосом, чем у людей. Это означает, что ты — новый вид, и это также обычно означает отсутствие потомков с представителями других видов, — Софи попыталась облегчить концепцию для мальчика, но потерпела неудачу, судя по выражению крайнего недоумения на его лице.

Потребовалось мгновение, чтобы вся серьезность положения полностью отложилась у Гарри в голове.

— Вы имеете в виду, что я… я не человек… И у меня не будет детей?

— Генетики утверждают, что это невероятно. Прости, малыш. Правда, — сказала Софи, протянув руку и нежно коснувшись плеча Гарри.

— Никогда? — слабо повторил Гарри. Из всех его надежд собственная семья всегда была самой важной.

Ничто не могло удержать Гермиону прямо сейчас. Она практически влетела в его объятия и стиснула так, что ему стало почти нечем дышать.

Гарри лежал на своей кровати в комнате, которую обозначили ему в доме Грейнджер, и медленно гладил шелковистые перья Хедвиг, которая приятно уткнулась головой ему в руку. Он вспоминал прошедший день, который теперь казался бледным пятном в его сознании. Он уже и забыл, что делал после посещения лаборатории. Он знал, что дошел до машины, сел в нее и приехал обратно домой к Грейнджерам, все это время поддерживаемый с двух сторон родителями Гермионы. А потом плотину прорвало, и он зарыдал, да так испугал домочадцев, что они отменили все свои дела, хотя вряд ли это помогло бы остановить истерику.

Гермионе даже пришлось попросить их держаться подальше, потому что сама не знала, способен ли Гарри контролировать свою магию из-за пережитого горя.

Он был немного удивлен, что ему стало гораздо лучше после пролитых слез. Прошло много времени с тех пор, как он плакал, поскольку Дурсли высмеивали или били его за это. Плач в одиночестве в темном шкафу тоже не сильно помогал. Странно, какие чудеса с твоим настроением может творить какая-то заботливая компания. На душе у него стало светло, словно её очистили от многолетней пыли жестокого эмоционального давления. Дышать стало легче, а воздух казался чистым и прозрачным, как после хорошего ливня.

Таковы были его мысли, пока он лежал на кровати, когда вдруг в комнату вошла ярко-красная Гермиона, оставив дверь наполовину открытой, как того требовали строгие правила.

Гарри забеспокоился и немедленно встал. Хедвиг издала ворчание и спрыгнула, чтобы сесть на стул рядом со столом, где она начала вычищать свои перья.

— Персик, что случилось? — тихо прошептал он, протягивая к ней руку. Какие-то проблемы с кровью? — добавил он с ухмылкой.

Она на мгновение отшатнулась от его прикосновения, а затем резко ухватила за руку. — Извини! Просто… мама… Она прочитала мне очередную лекцию о твоем утешении и… и… попросила ни делать ничего глупого и безрассудного, чтобы что-нибудь доказать и прочее, — прошептала она напряженным голосом.

Не понял…

— Она снова прочитала мне лекцию! Снова! — прошипела она своему ничего не понимающему Поттеру.

— Эй, тише… — ответил Гарри, вздрогнув. — Это же не первый раз, это ведь не могло быть хуже, чем раньше. Я имею в виду, ты все это слышала и …. — он мудро умолк, воздерживаясь от комментария, что она, вероятно, прочитала все об этом.

— В первый раз мне было десять лет, и она заставляла меня практиковать надевание презервативов! — сердито ворчала Гермиона, из-за чего Гарри вздрогнул ещё сильнее. — Я могу сказать тебе, насколько пугающей выглядит эта тема, как твоя мать размахивает перед носом огурцом размером с твою ногу, — пробурчала она. — Она сделала это специально, чтобы напугать меня! — рычала без остановки Гермиона, пока Гарри хихикал, представляя себе эту картину. — У мужчины не может быть такого размера, — фыркнула она напоследок.

Гарри внезапно замолчал и отвернулся.

Эта внезапная реакция заставила Гермиону почувствовать необходимость задать вопрос.

— Я имею в виду… ты же знаешь… Тебе... тебе есть, что мне рассказать?

Она сразу побледнела, услышав объяснение Гарри.

— Ну, видишь ли, есть кое-что, о чем ты точно бы хотела узнать, — осторожно сказал он, и Гермиона часто задышала, так, что её губы резко пересохли.

— Видите ли, если быть откровенным, он как будто вырос. Немного, — сказал он, все еще не глядя на неё. — Теперь он такой… он попытался найти слова, а затем осмотрел руку, сжав кулак. — Примерно вот такой длины, — указал он на пятно примерно в пяти сантиметрах от его локтя и примерно такой же толщины, — осторожно договорил Гарри.

Гермиона отползла от него и прижалась к стене, когда он пробормотал:

— В среднем, конечно, если сбросить со счетов самый край, то есть.

Гермиона почувствовала, что все её тело сжалось от страха, когда она услышала это, пока не заметила, что у Гарри есть сложность в поддержании серьезного выражения лица.

— Ты Мерлинова задница! — закричала она, схватив подушку и принялась избивать его, пока он не свернулся калачиком и не захохотал.

Спустя пять ударов и злобных криков она тоже начала смеяться, но это не помешало ей ударить его еще раз, так как он не мог перестать смеяться над ней.

— Ты бы видела свое лицо! — хрипел Гарри между взрывами смеха. С воплем негодования она ударила его так сильно, что наволочка разорвалась, и по всей кровати полетели белые хлопья. — Это что такое? — спросил он и бросил некоторые из них на неё, смеясь еще сильнее, чем раньше.

— Это синтетическая начинка, придурок, — хихикнула Гермиона, прячась за полупустой подушкой.

— Я знаю, что это не пластик, ты, наглая всезнайка, — фыркнул Гарри, пытаясь похоронить ее под пригоршнями вещей. — Я имел в виду, почему не пух.

— У мамы аллергия на пылевых клещей, поэтому мы удалили все, что собирает пыль. Если подумать, мы тоже должны проверить твою метлу, — сказала Гермиона и взвизгнула, когда Гарри бросился на нее и захватив в плен своих пальцев, принявшись щекотать ей ребра.

Несколько мгновений спустя Гарри навалился на неё сверху, задыхаясь от шуточной борьбы.

— Чувствуешь себя лучше? — хрипел Гарри. Гермиона только устало толкнула его локтем в ответ, все еще тяжело дыша. Сделав еще несколько глубоких вдохов, она крепко обняла его.

— Да, мне это было нужно, — промурлыкала она, когда Гарри крепко прижал её к себе. — А как ты? — спросила она, наблюдая, как Гарри лениво убирает в комнате заклинанием Репаро. Конечно, без палочки. — Ты очень плохо воспринял эту новость.

Гарри издал длинный дрожащий вздох, который заставил ее крепче обнять его.

— Ты знаешь, — начал он с тихим голосом, — когда я рос, я всегда хотел семью. Некоторое время я осознавал, что это произойдет только тогда, когда я повзрослею. Дурсли никогда не приняли бы меня, как часть их семьи, как бы я ни старался. А теперь я знаю, что никогда не буду… — Гарри закончил на полуслове, его голос сорвался, и он опять заплакал. Гермиона крепко обняла его и положила голову ему на плечо, чтобы успокоить его.

— Тс-с, тише, — прошептала она. — Все будет хорошо. У нас будет семья, я обещаю, — сказала она тихо, но решительно. — Не сдавайся, Гарри. Все будет в порядке. Магия отменяет многие правила природы и генетики. Просто посмотри на Хагрида или Флитвика. Биология говорит, что все они невозможны, и все же они существуют. Не сдавайся, мы справимся. Мы найдем выход, — сказала она, мягко поглаживая его волосы. — Только не сейчас, — хихикнула она, когда почувствовала непозволительную твердость, упирающуюся в неё, не такую большую, как шутил Гарри, но вполне себе внушительную.

1) Being powerful is like being a lady. If you have to tell people you are, you aren't.

Знаменитая фраза... Кого??

Кто отгадает, тому подарок. (Поиграем?)

Вернуться к тексту

2) Эукариоты — живые организмы, клетки которых содержат ядро, а также мембранные органеллы. Прокариоты — живые организмы, состоящие из клеток, которые не имеют клеточного ядра и мембранных органелл.

RB. Пока я переводила у меня было смутное ощущение урока биологии, но хорошо, что автор в итоге смог повеселить, а кое-где даже возбудить.

Вернуться к тексту

Сегодняшний завтрак, в отличие от прошлых, был не столь радужным. У Гарри, по понятным причинам, совершенно не было аппетита, а Гермиону совершенно не радовал предстоящий визит к гинекологу, и она вяло ковырялась ложкой в своей каше.

— Так, ладно, дети, — сказала Маргарет, нарушая тишину. — Давайте ещё проговорим наши планы на день. Я возьму Гермиону на её обследование, а вы, мальчики, заберёте Софи около десяти, и мы все встретимся в Лондоне в районе обеда.

— Обследование? — встрепенулся Гарри и заботливо залепетал: — У врача? С тобой всё в порядке?

— Обычный осмотр. Ничего особенного, — уклонилась от прямого ответа Гермиона.

— Ты хочешь, чтобы я был рядом? Чтобы подержал за руку и всё такое? — голос Гарри прямо-таки излучал волны заботы и любви, так что сама Гермиона резко раскраснелась и отвела взгляд, а родители фыркнули в кулаки в безуспешной попытке скрыть смех. — Я что-то не то сказал?

— Всё нормально, Гарри, просто девушек не держат за руку в гинекологическом кресле. Ты же не мог знать, — усмехнулась Маргарет.

— Гинеко… О, такой доктор, — щёки Гарри уже пылали, но внезапно, словно он пришёл к какому-то выводу, побледнели. Он наверняка представил, что это будет за осмотр, а главное, как будет происходить. Его глаза налились кровью, а дыхание стало резким и глубоким, словно он готовился к нападению. — Этот доктор мужского пола? — спросил он, и в его голосе явственно послышалось рычание.

Тут же встал Генри.

— Гарри, на два слова. Дамы, — он почти склонил голову. — Сейчас, Гарри, — добавил хозяин дома, когда Гарри за ним не поднялся.

После короткой паузы и разъярённого поединка мужских взглядов Гарри неохотно покинул стол, признавая поражение. Хозяин дома победно усмехнулся и повёл Гарри на второй этаж, но начал говорить, только когда дверь кабинета за ними закрылась.

— Серьёзно, Гарри, — какого чёрта ты творишь?

— Я только спросил, — оправдывался Гарри, пытаясь избавится от мыслей тайком пробраться в ту самую больницу и пустить кровь доктору, который посмеет притронуться к его девушке.

— Твой тон был далёк от вопросительного. Ты обвинял. Это большая разница. Я знаю, что в тебе говорят гормоны, но тем не менее… Гермионе и так довольно сложно идти на это, и ей нужна твоя поддержка, а не взгляд, способный убивать, — раздражённо проговорил Генри.

Гарри начал сердито возражать, игнорируя разумные слова и повышая голос:

— Но этот человек прикоснётся к…

— Ни слова! — прошипел Генри в лицо Гарри, чем-то напоминая поведение Снейпа. — И чтобы ты знал! Она это делает только из-за тебя. Только потому, что рассматривает перевод ваших отношений в другую плоскость, и это вызывает во мне дикое желание застрелить тебя. Но я сдерживаюсь и не понимаю, почему ты не можешь сдержать себя? Клянусь, если ты не перестанешь вести себя, как задница осла, я сделаю всё, чтобы ты больше её не увидел, понял? — Гарри застыл перед ним, ничего не в силах ответить. — Я спросил, понял ли ты?!

Гарри встрепенулся и заговорил, запинаясь почти на каждом слове.

— Да!.. Да, сэр!.. Я просто… Я имею в виду, я… Я не был готов.

— Я понял это, — начал говорить Генри более благосклонно. — И понял, что ты хотел защитить Гермиону. Но поверь мне, нет ничего менее сексуального, чем визит к гинекологу. Гермиона, конечно, тоже не ждёт этого, но это необходимо. У меня есть хорошая подруга, которая чуть не умерла от рака шейки матки в возрасте двадцати восьми лет, потому что никогда не ходила на обследование, а когда узнала, стало почти слишком поздно. Теперь она никогда не сможет иметь детей, потому что врачам пришлось вычистить всё, чтобы спасти ей жизнь. Она едва не умерла, — хлестал словами, как кнутом, рассекающим воздух, Генри. — Так что ты либо примешь тот факт, что врач выполнит свою работу, либо покинешь этот дом сию же секунду.

— Простите, сэр, — ответил Гарри тихим голосом. — И я должен пересмотреть мой предыдущий комментарий. Вы, безусловно, сможете меня застрелить, если захотите, — добавил он со слабой улыбкой.

— Ну, пока вы просто встречаетесь и Гермиона счастлива, всё в порядке, — усмехнулся Генри, — но если ты причинишь ей боль, ты не захочешь видеть меня, знаешь, почему?

— Понял, сэр, — ответил Гарри. — Я скорее умру.

— Вот и отлично, сынок, — сказал Генри, опуская руку на плечо Гарри. — Теперь давай вернёмся к нашим дамам, хорошо?

* * *

— Извините, — сказал Гарри, как только они с Генри вернулись в столовую. — Твой папа должен был остановить меня, прежде чем я начну следовать за своим внутренним Роном, — весело закончил Гарри, обставляя всю неловкую ситуацию, как шутку. На что Гермиона слегка улыбнулась и сжала под столом его руку, положив её себе на бедро, а он в свою очередь продвинул руку немного дальше, но отпрянул и заговорил с родителями: — И ещё, я бы хотел сделать для вас что-нибудь. Но вы, конечно, не позволите заплатить мне за обед?

— Прямо в яблочко, парень, — усмехнулся Генри.

— Так что, может быть, мы могли бы пойти на Диагон Аллею, чтобы я купил Гермионе книгу или что-то в этом роде, — продолжил Гарри, снова возвращаясь к завтраку.

Гермиона положительно смотрела на предложение Гарри, но у неё тоже были свои планы.

— Мы также можем посетить Сириуса — он живёт в центре, — отметила она.

— Ты имеешь в виду его библиотеку, — пробормотал Гарри, скрывая улыбку за чашкой чая.

Маргарет и Генри фыркнули от смеха, когда Гермиона покраснела, но не стала отпираться.

— Как-то многовато получается: доктор, Софи, Сириус, шоппинг, обед, — сказал Генри, обдумывая, как им уложиться в несколько часов.

— Тогда почему бы нам не совместить несколько дел? Мы встретимся с Софи дома у Сириуса и вместе пойдём на обед на Диагон Аллею, — вдохновлённо продекламировала Гермиона, гордая от своей гениальности.

— Я сомневаюсь, что Сириус захочет туда пойти. Его арестуют, прежде чем он сделает пару шагов, — вмешался Гарри. Маргарет сделала резкое движение головой, чтобы спросить что-то, но никто из детей не заметил.

— Правильно, это может вызвать проблемы. Но он ведь может пойти в своей анимагической форме, — настаивала Гермиона.

Гарри продолжал хмуриться и покачал головой.

— Я сомневаюсь, что он станет рисковать. Слишком много там людей. Кроме того, его, возможно, не пустят в ресторан, да и разговор будет скорее односторонним, — объяснял Гарри.

Спор прекратился, когда Маргарет, раздражённая невниманием, несколько раз щёлкнула между ними пальцами.

— Объяснение. Сейчас.

Гарри потребовалось несколько мгновений, чтобы понять то, о чём она спрашивала.

— Ой, простите! Сириус вроде как сбежавший преступник, — бодро сказал он.

— Если точнее, то он не виноват. Его даже не судили, а просто подставили и заперли почти на двенадцать лет, прежде чем он сбежал, чтобы спасти Гарри, — уточнила Гермиона, когда увидела лица родителей, ошеломлённые заявлением её парня.

— Спасти? От кого? — спросил Генри.

— От человека, который предал моих родителей, — ответил Гарри таким холодным голосом, что Арктика могла бы показаться тропическим раем.

— А Сириуса точно подставили? Вы уверены? — снова спросил Генри.

— Ну, его обвинили в том, что он убил того самого человека, от которого он должен был нас спасти, — ответила Гермиона. — Мы оба видели человека, которого он якобы убил.

— И каким же образом он смог его подставить? Должен же быть труп.

— Не совсем. Была схватка, и от Питера Петтигрю — того самого человека — остался лишь палец. Он сам его себе оторвал. А так как в тот момент погибли ещё двенадцать человек, то полиция и правительство были рады быстренько найти козла отпущения и без суда засадить Сириуса в Азкабан, — рассказал Гарри голосом, полным гнева и отчаяния. — Я должен был жить с ним все эти годы, вместо того, чтобы быть Золушкой у своих родственников.

— Хорошо, это звучит вполне правдоподобно. Вы понимаете, что я должен был спросить. Вы никогда не можете быть уверены в чём-то на все сто процентов, — сказал Генри.

— Просто ещё уточню, чтобы понимать всю ситуацию, — начала говорить Маргарет, внимательно выслушав историю. — Он был заключён в тюрьму за убийство, которого не совершал. Сбежал из тюрьмы через двенадцать лет и в настоящее время находится в бегах? — спросила она с улыбкой, и Гарри осторожно кивнул, не понимая, отчего у неё такое выражение лица. — О, мальчик, он понятия не имеет, что его ожидает, — посмеиваясь, пробормотала себе под нос Маргарет, а вслух задала следующий вопрос: — В любом случае, разве мы не должны сначала позвонить ему?

— Мама, он волшебник и у него нет телефона. Но Гарри может послать Хедвиг с запиской, ответ прибудет, пока они забирают тетю Софи.

— Как она тебя найдёт?

— Она может найти того, кого захочет. И она всегда будет знать, где я, — объяснял Гарри с мягкой улыбкой.

Как будто зная, что говорят о ней, Хедвиг влетела в комнату с верхнего этажа, остановилась и мягко спланировала на спинку одного из свободных стульев. Гарри улыбнулся шире, автоматически взял с тарелки кусочек сыра и протянул ей. Сова ткнулась ему головой в руку, ухнула и приняла угощение.

— Ты готова отнести письмо Сириусу? — спросил он.

Сова замерла, странным взглядом посмотрела на него и громко ухнув, продолжила есть.

— Согласен, девочка. Это был глупый вопрос, — рассмеялся Гарри.

* * *

— Привет, Генри, — поздоровалась Софи при встрече и поцеловала его в щёку. На мгновение Гарри заволновался, когда она повернулась к нему, но она спокойно поприветствовала его, пожав руку.

— Мы должны ехать. Машина с другой стороны улицы, а мы ещё должны пробиться через пробки, — сказал Генри и пошёл в указанном направлении.

Софи немного придержала Гарри за руку, пытаясь поговорить с ним.

— Гарри, я вчера посмотрела образцы, и у меня для тебя есть хорошие и плохие новости, — прошептала она, пока они шли в нескольких ярдах от отца Гермионы.

— Сначала плохие новости? — прошептал он в ответ.

— Быстро и безболезненно. У твоих малышей есть новая ДНК. Хорошие новости, что они плодородны.

— И это хорошие новости? — отшатнулся Гарри.

— Знаешь, я считаю хорошей новостью, что ты не стерилен, — прошипела Софи, когда они свернули за угол следом за Генри.

Гарри не успел ответить. Они как раз подходили к машине, и Генри резко прервал их, скомандовав:

— Потом разберётесь, живо в машину!

* * *

Уже через полчаса они были в том месте, где условились забрать Маргарет и Гермиону. Поездка прошла бы в полном безмолвии, если бы не Генри. Гарри задумчиво смотрел в окно за проносившимися там улицами и домами, а Софи слушала Генри. Внезапно он воскликнул:

— Вон они!

Девушки стояли на автобусной остановке и о чём-то весело переговаривались. Умело маневрируя, Генри подъехал к тротуару. Гермиона и Маргарет сели на заднее сиденье, радостно всех приветствуя. Гарри внезапно заметил, что ему стало довольно трудно разговаривать с Гермионой, хотя он и хотел поддерживать беседу. Он просто не мог придумать, что сказать, и тот факт, что Маргарет по какой-то причине ухмылялась ему, совсем не помогал.

— Всё прошло хорошо? — спросил Генри, когда свернул в переулок, ведущий к центру.

— Хорошо! Всё прошло очень хорошо, — быстро ответила Гермиона, улыбаясь так, как будто Рождество наступило раньше срока. Из-за этого Гарри заволновался ещё сильнее.

— Он отпустил её, прочитав длинную лекцию и выписав рецепт на таблетки. Сказал ей приехать в следующем году, — хихикнула Маргарет. — Гермиона действительно думала, что он заставит её сдавать экзамен, даже попросила ручку, чтобы записывать.

— Он говорил очень убедительно! — прорычала Гермиона, в то время как Гарри почувствовал облегчение.

Маргарет искренне рассмеялась.

— Ты думала, что я сделаю это таким легким? С такими вещами не шутят! То же самое для Гарри, — сказала она с ухмылкой.

— Так это был какой-то тест? — спросила Гермиона, в то время как Гарри давно это понял. Только вот у него было чувство, что он не прошёл проверку безупречно.

— Гермиона, — заговорил Генри. — Мы знаем тебя достаточно хорошо, чтобы понимать, что как только у тебя появится идея, ты просто будешь действовать. Назови это тревожным сигналом для вас обоих, — закончил он и посигналил машине впереди.

Гарри чувствовал себя полным идиотом, словно провалил самый важный экзамен в своей жизни.

— А вы, ребята, говорите, что у меня странный юмор, — раздраженно фыркнула Софи с пассажирского сиденья.

— Всё правильно, можешь ли ты опровергнуть это заявление? — спросил Генри.

Софи посмотрела на него в ответ, угрожая кулаком.

— Дай мне хотя бы одну причину, чтобы я не сунула этим кулаком в твою ухмыляющуюся рожу.

— Я не прав? — он улыбнулся. — Почему бы тебе не рассказать, что ты делаешь, оставаясь ночью в одиночестве? — возразил он.

— Что ты несёшь? — ответила Софи, приподнимая правую бровь.

— Разве не ты всю ночь занимаешься любовью со образцами крови? — засмеялся Генри.

— Твой муж всё ещё уверен, что способен насмешить, — раздражённо сказала Софи, обращаясь к Маргарет. — Во всяком случае, я сделала несколько дополнительных тестов и обнаружила, что гены Гарри стабилизируются — они были менее размытыми в последнем тесте, чем в оригинале, — добавила она.

— Это хорошие новости или плохие? — спросил Гарри.

— Не знаю. Я обнаружила, что в образце ползают более одного вида этих тварей. Они сражаются друг с другом за клетки Гарри, ассимилируя их снова и снова.

снова.

— Ассимилируешь? Трекки снова говорит? — проговорил Генри, поворачивая налево. — Осталось совсем немного, вот уже и улица Джадд, — сообщил он и внезапно воскликнул: — Эй, там есть свободное место для парковки! Я думаю, мы успеем за минуту!

— Неужели? Это три или четыре квартала, — недоверчиво протянула Софи.

Генри проигнорировал её протест и прибавил газу.

— Ты когда-нибудь пыталась получить парковочное место здесь раньше — оно на вес золота! — проговорил Генри, вдавливая педаль в пол и загораясь энтузиазмом.

— Возьми с собой карту, папа, — напомнила ему Гермиона, когда они начали выходить из машины.

Как только они все вышли на тротуар, Софи внезапно ткнула кулаком Генри в плечо.

— O! Это больно! — воскликнул он.

— Так и было задумано. Ты ведь больше не за рулем, так что будь благодарен, что я нацелилась только на твою руку, шутник! — фыркнула она.

* * *

— Это должно быть где-то здесь, — медленно проговорила Гермиона, изучая карту. — Думаю, на следующей улице повернем налево.

В соответствии с ее наставлениями группа из пяти человек появилась на Гриммолд-плейс лишь несколько минут спустя.

— Это дом Сириуса! — закричал Гарри, увидев старый, почти дряхлый особняк посреди улицы из кирпичных и развалившихся домов.

— Куда? Планируешь погибнуть под развалинами? — спросил, озираясь Генри и переступил через что-то, сильно напоминающее труп кошки.

— Всё не так уж плохо, — сказал Гарри, подбегая, чтобы тихо, как и предупредил Сириус в ответном письме, постучать в дверь.

— Гарри! Не ходи туда! — закричала Маргарет.

Взбегая по практически разрушенной лестнице, сомневаясь лишь мгновение, Гарри проигнорировал её предупреждение и постучал.

— Гарри! Вернись сюда сейчас же! Это небезопасно! — закричал Генри.

Сириус неожиданно открыл дверь и вышел.

— Сириус, рад тебя видеть!

— Эй, щенок! Как мило с твоей стороны пройти мимо и заглянуть, — засмеялся тот, обняв Гарри. После чего повёл его обратно на улицу, вниз по лестнице.

Тем временем остальные подошли к дому, но держались на хорошем расстоянии. Маргарет даже удерживала Гермиону за руку.

— Привет, Гермиона! Миссис, миссис, сэр — рад познакомиться, я — Сириус Блэк, — сказал он тёплым голосом, подошёл ближе и протянул руку.

Генри протянул руку, но так осторожно, словно боялся обжечься. Женщины во все глаза продолжали рассматривать беглого преступника.

— Генри Грейнджер, а это моя жена, Маргарет, — ответил он, его глаза блуждали между Сириусом и его домом.

— Рад встрече с вами. Не позволяйте глазам обмануть вас, это просто камуфляж, — усмехнулся Сириус, галантно взяв мать Гермионы за руку.

— А с кем я имею удовольствие встретиться сейчас? — сказал Сириус, не отрывая влажного взгляда от Софи.

— А это доктор Софи Алистер, — завершила знакомство Маргарет.

— Здравствуйте, миссис Алистер, приятно познакомиться. Могу я спросить, как вы связаны с Гермионой? — заговорил Сириус, протягивая руку.

— Мисс, — похлопала ресницами та. — Приятно познакомиться с вами. Я на самом деле её крестная мать, но она считает меня больше почётной тётей, — поправила Софи, взяв руку, предложенную ей.

— В таком случае, для меня большая честь встретиться с вами, мисс Алистер, — парировал Сириус и наклонился, чтобы поцеловать ей руку.

Софи не могла не ухмыльнуться выходкам этого человека.

— Как вы очаровательны, — промурлыкала она таким тоном, что дети покраснели, а родители закатили глаза.

— Я волшебник, это приходит с опытом, — широко улыбнулся Сириус, крепче сжимая руку Софи, так и не отпустив её.

— Опыта по части очаровательных женщин? — спросила Софи, подняв бровки.

— А вот это уже вызов, — ответил он с самодовольной усмешкой, наслаждаясь словесной прелюдией, пока вытаскивал свою палочку, чтобы показать им настоящий дом.

— И достаточно ли вашего естественного обаяния или вам всегда нужно махать палочкой перед женщиной, чтобы добиться результата? — щебетала она, используя шанс сбить с него спесь.

— Обычно я использую свой животный магнетизм. Дамы просто не могут держаться от меня на расстоянии, — усмехнулся Сириус, рисуя в воздухе руны, чтобы все смогли беспрепятственно пройти в дом.

Гарри и Гермиона фыркнули от его замечания.

Софи отвлеклась, когда Генри и Маргарет ахнули рядом с ней, и внезапно сделала то же самое, когда строительная площадка перед ними превратилась в некогда внушительный дом в крайне плохом состоянии.

— Откуда взялся этот дом? — ахнула она.

— Магглоотталкивающие чары, — объяснил Сириус. Заметив её вопросительный взгляд, он быстро добавил более длинную версию: — Не-волшебники увидят только закрытый фасад, о котором даже не подумают. Не допускает даже судебных приставов, — усмехнулся он, взяв её снова за руку и повёл к двери.

— Я не уверена, что всё же хочу туда войти, — ответила Софи, а про себя подумала: «Довольно краткое изложение».

Сириус нахмурился.

— Он выглядел лучше. Мама умерла, когда я был в тюрьме, и с тех пор никчёмный домовой эльф позволил дому гнить.

— Вы были в тюрьме? — потрясённо спросила Софи, но не отдёрнула руку. Маргарет тайком ткнула Генри локтем, тихо посмеиваясь.

Сириус внезапно съёжился, как будто ему на спину закинули мешок с мукой.

— М-м-м, к моему вечному сожалению, да, — сказал он, явно недовольный тем, как эта информация была преподнесена.

— За что вы сидели и как долго? — спросила она, но её тон был скорее заинтересованным, а не испуганным, что немного смутило Гарри.

— За, убийство, которое я не совершал. И двенадцать лет мне потребовалось, чтобы выйти из себя и сбежать, — сказал Сириус, грубо посмеявшись над собственной шуткой.

— Когда родители Гарри, хорошие друзья Сириуса, были убиты в конце гражданской магической войны, Сириус разыскал бывшего друга, который предал их. Этот человек, загнанный в угол, крикнул, что Сириус был тем, кто убил родителей Гарри, а затем сфабриковал свою собственную смерть, убив двенадцать человек и создав впечатление, что Сириус сделал это. Сириус был арестован, и Министерство решило: поскольку война наконец-то закончилась, этот вопрос должен быть похоронен, и Сириуса задержали на неопределённый срок без суда, тетя Софи, — попыталась объяснить Гермиона.

— О, так ты плохой мальчик, но невиновен? — спросила Софи, и её тон стал ещё более дразнящим, а большой палец слегка погладил тыльную сторону ладони Сириуса, который при этом улыбнулся и прищурил глаза.

— Да и да.

Маргарет просто закатила глаза при виде возбуждённой подруги и ухмыльнулась, как пресловутый Чеширский кот, прежде чем хлопнуть Софи по плечу.

— Можем ли мы продолжить внутри? — спросила она, тем самым напомнив, что их прелюдиям не место на улице.

Софи и Сириус резко дёрнулись и расцепили руки. Слегка взволнованный, Блэк бросился открывать дверь и пафосным жестом пригласил их внутрь.

* * *

— Здесь немного лучше, чем снаружи, — заметила Софи, когда они вошли в прихожую. В своё время это выглядело бы впечатляюще, но сейчас шелушащаяся краска и тусклая древесина создавали не очень благоприятное впечатление. — Где мы остановились? О, да, ваш животный магнетизм… — продолжала она порхать ресницами.

— Ну, меня иногда называют большим псом, — принял вызов Сириус.

Тем временем Гермиона отвлеклась на стон своего парня.

— В чём дело? — спросила она, пытаясь проследить за постоянно усиливающимся перекрёстным огнём — тонко завуалированной инсинуации около волшебной палочки — между Сириусом и Софи.

— Разве ты не видишь? Мы создали монстра, объединив этих двоих! Как только они закончат флиртовать, они, вероятно, объединятся, чтобы дразнить меня! — Гарри снова застонал, откинув голову назад, чтобы бросить обвинительный взгляд на потолок, как на небо, прежде чем повернуться к ухмыляющейся Маргарет. — Вы сделали это нарочно, не так ли? А я думал, что Гермиона — единственная ведьма в семье.

— О, Гаррикинс, чувствую ли я здесь зависть к палочке? — спросил Сириус и потрепал волосы своего крестника, сделав перерыв в словесном фехтовании с Софи.

Гарри решил ответить, схватив его за одежду и подняв — одной рукой.

Сириус опешил на секунду, посмотрел на свисавшие в воздухе ноги и вздохнул:

— Хорошо, никаких шуток насчёт твоей палочки, я понял, — вздохнул он, и его вернули на землю, в то время как все остальные были ошеломлены демонстрацией силы.

— Силы Мерлина! Это похоже на возвращение в Хогвартс и невозможность дразнить Римуса, — продолжал Сириус, оборачиваясь и махнув им, чтобы последовали за ним. — Следуйте за мной и будьте очень, очень тихими, — попросил он и пошёл к задней части вестибюля, его плечи поникли, когда он двинулся вперёд.

Гарри и Гермиона последовали за ним по коридору, зная, что с Сириусом нельзя быть серьёзными. Вскоре и взрослые последовали за ними.

Двигаясь по коридору, люди осматривались. Комната выглядела почти такой же обшарпанной, как и дом снаружи. Стены были покрыты тёмными деревянными панелями, потерявшими свою краску, некоторые из них были в огромных трещинах. В сочетании с огромной люстрой — она, вероятно, когда-то выглядела довольно внушительно, но в нынешнем состоянии: паутина, пыль и грязь — выглядела жутко. Мебель ни на йоту не помогала придать привлекательности жилищу, и Софи пробормотала что-то о дизайнерах интерьера. Гермиона согласилась и нахмурилась, увидев подставку для зонтов в углу, которая, очевидно, была сделана из ноги тролля. Заметив занавеску на левой стене между двумя дверями, она спросила:

— Эй, Сириус, что за этой занавеской?

У нее было только мгновение, чтобы удивиться, почему плечи Сириуса поникли при её окрике, когда вдруг занавески ожили, распахнулись и показали портрет пухлой старой матроны, которая выглядела так надменно, словно сама королева Англии была у неё в слугах. Этот взгляд немедленно превратился в маску чистой ярости, когда упал на посетителей в их обычной маггловской одежде.

— Грязнокровки! Магглы! Что происходит в доме самых чистокровных волшебников! — взвизгнула она. Сириус бросился назад и попытался задвинуть шторы, которые резво отбивались и постоянно пытались задеть его лицо.

— Идите, я сам справлюсь с этой старой каргой, — голосил он, перекрикивая портрет, который продолжал ругаться на магглов и призывал:

— Кричер! Избавься от них.

— Последняя дверь слева, — прошипел Сириус, пытаясь справиться с непослушной занавеской. Вся компания прошла немного вперёд, но обернулась, наблюдая за самым странным сражением, что довелось видеть в своей жизни: человека с тканью. Когда занавеска снова вырвалась из крепкой хватки Сириуса и ударила его по лицу, гости всё же подчинились и быстро забежали в указанную комнату.

Комната оказалась чистой и довольно уютной, с двумя диванами вишневого цвета, стоящими напротив друг друга, и круглым чёрным столиком между ними. Большой шкаф с самыми разными безделушками и огромный камин создавали в комнате семейный уют и тепло. В стене напротив камина оказалось огромное окно, открывающее им великолепную панораму на Лондон. Между тем у Сириуса продолжался бой с картиной, на которой, судя по доносившемуся из коридора диалогу, наполненному множеством бранных слов, была изображена его мать.

Созерцание Гарри городских улиц было прервано громким ругательством и женским криком. Обернувшись, он увидел, что существо, похожее на домашнего эльфа, но более древнее и грязное, бросилось на Маргарет и вцепилось ей в волосы.

Она стояла рядом с дверью и кричала от боли, а Гарри в мгновение ока подбежал туда и пнул эльфа в рёбра. Он пролетел через всю комнату, но в его когтистой руке остался зажатым целый клок волос. Генри бросился помогать своей жене, которая свернулась калачиком там, где до этого стояла. Старый эльф отскочил от стены с щлепающим звуком, но с поразительной быстротой вскочил на ноги и попытался прыгнуть на Софи.

К его большому разочарованию, Гарри оказался рядом и к тому же он был ловцом. Пробежка, захват и вот рука Гарри обхватила маленькую зелёную шею. Он держал рычащее и извивающееся существо под контролем.

— Ты оставишь их в покое! — опасно зарычал он, игнорируя растущее число царапин на руке — эльф продолжал усиленно вырываться.

— Кричер не будет, — прорычало существо в ответ, прекратив свои бесполезные попытки, и ненавистное выражение презрения застыло маской на его мордочке с огромными глазами. — Паразиты! Грязь! Кричер убирает дом, — плевался он, убегая, когда Гарри всё же отпустил его. Очередной поток ругательств заставил Гарри зарычать и снова поймать домовика, теперь он прижал его к стене. Его кулак врезался в стеновую панель рядом с маленькой головой.

— Гарри! — в страхе закричала Гермиона.

— Ты оставишь их в покое, — повторил Гарри, на этот раз шёпотом.

Кричер посмотрел на пятидюймовое отверстие рядом с головой, и на мгновение Гарри подумал, что он увидел, как глаза старого эльфа вспыхнули пурпурным светом, но его взгляд был слишком затуманен, чтобы правильно различить цвет.

— Кричер слушаться, — прозвучал сдержанный ответ ныне не сопротивляющегося эльфа.

— Ладно, извините за это, — сказал Сириус, заполнив собой дверное пространство. — Что эта мерзкая ведьма…

Но Сириус не договорил. Его взгляд метнулся от плачущей Маргарет в руках Генри к потрясённой Софи и Гермионе в углу комнаты, и в итоге к Гарри, приковавшему пассивного Кричера к повреждённой стене.

* * *

— Этот маленький ублюдок ранил мою жену! — рычал Генри со своего места на полу.

— Что?! Подождите, позвольте мне помочь, — вскричал Сириус, доставая палочку и спеша к ним. Осторожно взмахнув ею, он восстановил участок повреждённой кожи на голове Маргарет, прежде чем произнести ещё одно заклинание, которое начало отращивать ей волосы.

— Скажи, когда остановить, — пошутил он, пока волосы медленно росли, приближаясь к необходимой длине. — Может быть, вы хотите новую причёску или другой цвет? — продолжал говорить Сириус с усмешкой на лице.

— Я бы не доверяла ему, учитывая швабру на его собственной голове, — дразнила Софи сзади, но тем не менее, внимательно изучая происходящее.

— Вы разбили мне сердце, мисс. Позвольте мне сказать вам, что я действительно произвёл этот шедевр, но мне, к сожалению, не хватило времени, чтобы исправить то, что сотворило со мной чудовище, — фыркнул Сириус. — Итак, готово! — провозгласил он, когда все пряди волос стали одной длины.

Маргарет встала, проверяя волосы.

— Спасибо, очень мило. Это стоило бы мне целое состояние в салоне.

— Да, да, хорошо, ты выглядишь нормально, Гретти. Я бы предпочла поговорить об этой сильной модификации с вашими волосами — звучит интересно, — заметила Софи. — Что за чудовище?

— Ну, это глупая история, — сказал Сириус, садясь на диван, приглашая остальных занять свои места, начиная рассказывать.

— Оставайся здесь, — рассеянно прошептал Гарри, мягко опуская Кричера на пол, прежде чем присоединиться к остальным.

— Видите ли, это не моя вина, — сказал всем Сириус. — Вы вряд ли ожидаете, что на кухне своего дома вас ждёт Саламандра.

— Вы отдали свои волосы Саламандре? — спросила весьма удивлённая Софи.

— Тетя Софи, Саламандра — это нечто отличное от того, о чём ты думаешь. Представь ящерицу, сделанную из живого огня — они живут в пламени и едва ли могут выжить вне его, — поставила её в известность Гермиона

— Ой!

— И мы имеем дело с ними с третьего курса, — прояснила Гермиона.

— Правильно, обычно да, — запинаясь, проговорил Сириус. — Но появление этого существа здесь удивило меня и опалило мне волосы первым же выпадом. И когда я отступил в коридор, чтобы отойти на некоторое расстояние, я обнаружил, что мой… — он кашлянул, — мужественный крик удивления взволновал напольные часы. Не знал, что они могут стрелять из арбалета в людей. К счастью, у них действительно плохая меткость. Поэтому — а я стоял практически на линии огня и стрел — мне потребовалось некоторое время, что взять ситуацию под контроль, — признался Сириус, смущённо поглаживая свои волосы под смех всех остальных.

* * *

— А что нам с ним делать? У меня нет дома, и я сомневаюсь, что твои родители захотят, чтобы он был дома у тебя, — ответил Гарри. Из-за примененной Гарри силы, Кричер стал слушаться именно его.

— Нет, сынок, нам он точно не нужен, и я сильно сомневаюсь, что он поможет, учитывая состояние этого дома, — ответил Генри.

— Он бесполезен для меня и в Хогвартсе, — заныл Гарри. — Лучше всего я его отпущу, — решил он.

Эти слова привели Кричера в глубокое отчаянье.

— Кричер, извиняться! Кричер слишком стар, чтобы его отпускать. Со старой Хозяйкой голова Кричера уже давно была на стене, Кричер бесполезен, — ответил Кричер всем.

— Прошу прощения? Ты имеешь в виду, что больше не можешь творить магию? — спросила Гермиона, удивленная заявлением, но единственная, кто понял, что имел в виду эльф.

— Кричер слишком стар. Кричер должен был научить новых эльфов много лет назад, но Госпожа уже мертва, и здесь нет Мастера, чтобы взять нового эльфа. Хороший Мастер был мертв, а Плохой Мастер был в Азкабане.

— А дом? Почему ты вообще ничего не делал? — фыркнул Сириус.

— Кричер хороший эльф. Хозяйка, запретила Кричеру прибираться. — Кричер повиновался, — гордо проскрипел он.

Сириус был совершенно сбит с толку, услышав это.

— Таким образом, ты позволил дому гнить, потому что мать запретила тебе ручную работу, а ты не мог колдовать? Почему ты не помог, когда я… Почему ты мне не сказал?

— Плохой мастер не просил, только приказал убрать. Плохой Мастер только кричал на Кричера за то, что он старался не достаточно, — прозвучал грустный ответ.

— Теперь я чувствую себя ослиной задницей, — сухо заявил Сириус, нахмурившись. Даже Маргарет к этому времени боролась со слезами. Она, конечно, не собиралась обнимать самое непонятное существо, которое напало на неё всего несколько минут назад, но история тронула её.

— Подожди! — внезапно осенило Гарри. — Сириус, тебе действительно нужна помощь? Я думаю, что мог бы провести отличный обмен. Честно говоря, никаких условий не прилагается, кроме того, что она действительно хочет быть частью семьи. Раньше Винки была домовым эльфом Крауча, но ей дали одежду, наказав за то, что она не делала. Краучу просто нужно было спасти лицо. Ей тоже не понравилась свобода, и она очень хочет иметь новую семью, чтобы заботиться о ней.

Глаза Гермионы расширились, когда она услышала предложение Гарри, в то время как Сириус был немного ошеломлен, но, в общем-то, не против этого решения.

— Ну, раз Кричер не может мне помочь убираться, тогда я не против. А вообще вам бы увидеть прошлую мою конуру, вот там был полный беспорядок, — снова радуясь новой шутке, сказал он.

Гарри отрицательно покачал головой, точно не желая оказаться в Азкабане, и продолжил: — Кричер, ты найдёшь её в Хогвартсе. Попроси Добби, он поможет тебе найти Винки.

— Очень хорошо, господин, — ответил старый эльф с глубоким поклоном и отскочил, не поднимаясь снова.

* * *

— Извините, я не хотела прерывать, но у меня крошечный вопрос. Что это значит, когда тебе дают одежду? Что, чёрт возьми, это значит? — спросила Маргарет.

— Это значит, что он прогнал её, — объяснил Сириус. — Это такой символический жест, который разрывает связь между эльфом и Мастером.

— Но это же не имеет смысла, он уже носит одежду, зачем снова давать ему новую?

— Ну, так исторически сложилось. Видите ли, человеческая кровь ядовита для эльфа и мучительно болезненна. Если вы хотели наказать эльфа, вы заставляли его носить свою одежду, так что блохи в них кусали бы его. Если бы у меня было достаточно времени, это замучило бы его до смерти, — объяснил Сириус.

— Как ужасно! — закричала Софи, а Гермиона сидела, глотая выступившие слёзы.

— Очень тёмные и жестокие времена, — согласился Сириус. — В любом случае, в какой-то момент эльфы начали наказывать сами себя за малейшую провинность, просто, чтобы избежать этой участи. Подарив одежду, хозяин отделял себя от слуги. Наказание за одежду становилось редким, высшим наказанием, и эльфы поняли, что предоставление им одежды означало, что мастер действительно хотел, чтобы они умерли. Этого хватило, чтобы сломать связь. Поэтому, несмотря на то, что больше в одежде нет блох, акт раздачи одежды стал символом позора и смерти.

— Это отвратительная культура, в которой вы, ребята, живёте. Рабство и пытки других разумных рас, — сказала Софи с дрожью в голосе.

— Они не останавливаются на достигнутом. В своей тюрьме у них есть забирающие душу демоны, которые заставляют вас переживать свои худшие кошмары снова и снова, каждую секунду, пока вы рядом, — произнёс Гарри со страхом в голосе.

Конечно, это заставило всех взглянуть на Сириуса, который замолчал при этом заявлении.

— Это был ад, я бы предпочёл убить себя, чем возвращаться туда, — наконец сказал Сириус мрачным голосом. — Двенадцать лет, — серьёзно добавил он. — Двенадцать бесконечных лет с этими монстрами. И все счастливо жили и забыли обо мне, — сказал он, поднялся и подошёл к шкафу.

Открыв дверцу, он обнаружил ассортимент бутылок и самовар, которым Сириус воспользовался, наливая себе чашку чая.

— Могу я предложить кому-нибудь чаю? — все отрицательно покачали головой. — Бренди?

— Спасибо, но нет, — отказался Генри. — Я за рулём.

— Как хотите, — улыбнулся Сириус в ответ, налив себе чаю и делая глоток, пока возвращался на своё место. — Эй, щенок, у меня только что появилась идея — что ты думаешь? Должны ли мы позволить уйти Кричеру в отставку? Мы могли бы отдать его Дамблдору — как личного эльфа? Я уверен, что всё ещё должен наказать старого мерзавца за штуки, которые он проделал с тобой и со мной.

— Не знаю, — протянул Гарри с ухмылкой. — Мне кажется это уже слишком, он ведь и убить директора случайно может. И тот, вероятно, просто отправит его на работу в Хогвартс.

— Боже упаси, — проговорил страшным голосом Генри. — Он слишком опасен, чтобы находиться рядом с детьми!

— Это не может быть хуже того, с чем я уже столкнулся: Тролль, трёхголовая собака, дракон, акромантулы, я даже уматывал от василиска, — пересказал Гарри свои приключения, усмехаясь при этом. — СИРИУС! Всё хорошо? — закричал он внезапно, когда тот поперхнулся своим напитком и закашлялся.

— Василиск? — прохрипел крёстный, откашлявшись. — Ты, встретил… один на один?

— Да, на втором курсе — дело Тайной комнаты. Разве я тебе не рассказывал?

— Нет, определенно, нет. Но ты должен был! Тот факт, что ты смог остаться в живых после встречи с самым смертельным существом на этой планете, — это не то, что нужно скрывать от своего крёстного отца.

— На самом деле, если я правильно помню, Гарри убил его, не так ли, дорогая? — спросила Маргарет Гермиону.

— Да, мама. Василиска Гарри победил мечом Гриффиндора, — ответила Гермиона, посмеиваясь над взрослыми. Гарри решил попозже узнать, что же было в этом смешного, а в настоящее время он слишком беспокоился о Сириусе.

Тот начал энергично тереть лицо, глаза и хмурился, становясь похожим на угрюмого Снейпа, когда кто-нибудь взрывал котёл в его подземелье.

— Гарри, я думаю, что нам следует обсудить это наедине со всеми подробностями, не правда ли? — наконец прорычал Сириус приглушённым голосом, так как его лицо всё ещё было в ладонях.

— Да, наверное. Я просто забыл об этом. Если бы не слёзы Фоукса, этот укус наверняка убил бы меня. Это было страшно, — Гарри попытался объяснить своё молчание.

Теперь Гарри ещё больше обеспокоился состоянием Сириуса. Тот замер, уставившись на Гарри, открывая и закрывая рот, и пока он вёл себя подобно рыбе, его щека заметно подёргивалась.

— Ты думал, то, что тебя укусила самая ядовитая тварь в мире, а потом ещё и наколол, как на вертел, Дракон, не стоит мне рассказывать? Ты совсем ополоумел?

Сила крика Сириуса могла сравниться разве что с портретом его матери, так думал Гарри, вздрагивая на каждом слове.

— Ой! — воскликнула Софи, привлекая к себе всеобщее внимание. — А я думала, тебя Сириус зовут, — обратилась она к Гарри, а потом повернулась к Блэку: — В честь крёстного. Это было бы так мило.

Сириус тяжело дышал, как после длительного забега, но обезоруживающая улыбка Софи выбила его из колеи. Он вздохнул, успокаиваясь, и поклонился ей, признавая её мастерство сглаживать ситуацию. Немного подумав, он встал с дивана.

— Куда ты? — спросил Гарри.

— За книгой в библиотеку, — он грозно сверкнул глазами, — щенок.

— Я с тобой! — закричала Гермиона и резко развернулась, когда все рассмеялись: — Что такого?

— Извини, Гермиона, — мягко улыбнулся Сириус. — Но там слишком опасно — в прошлый раз одна из проклятых книг чуть не снесла мне голову, когда начала извергать пламя.

— Вы что, серьезно? — ахнула Маргарет.

— Точно, точно, — преувеличено часто закивал Сириус, осторожно поглядывая на Гермиону. Поверила ли?

Маргарет закатила на это глаза, а Генри с усмешкой сказал:

— Хорошо сыграно, сэр, хорошо сыграно, но, скорее всего, моя жена хотела выразить своё недоверие людям, которые делают такие опасные книги.

— Ну, всё правильно, — согласился Сириус. — Ненормальную книгу не создаст нормальный человек. И к тому же порой они считают забавным добавлять в них определенного рода чары.

— Это как та книга о монстрах, которая чуть не укусила Невилла Лонгботтома на третьем курсе, — встряла в разговор Гермиона.

— Не только, она ещё мои кроссовки погрызла, — вспомнил Гарри.

— Спасибо, — сказал Сириус облегчённо. Его поддержали, и он продолжил рассказывать: — Эти люди или сумасшедшие гении, которые думают, что их деяния забавны, или сумасшедшие ублюдки, которые веруют, что только избранным дано читать их работы.

— Разве вы не можете обезвредить эти книги? Или сделать ксерокопию? — спросила Маргарет.

— Могу поспорить, они защищены от несанкционированного доступа, верно? Я бы так и сделала со своей книгой, — заметила Софи с ухмылкой. — О да, я бы так и сделала, — хмыкнула она, пока Маргарет удивлялась выражению лица подруги.

— Мисс Алистер права. Некоторые из работ я обезвредил, но есть те, с которыми такие махинации не пройдут, тем более, что с них нельзя снять копию, — пояснил Сириус. — Некоторые волшебники позаботились, чтобы их книги оставались в единственном экземпляре. Поэтому многие из таких книг собраны в доме Блэков.

— Коллекционирование, я понимаю, — мечтательно вздохнул Генри.

— О, да. Чем опаснее и эксклюзивнее книги, тем лучше. В какой-то момент авторы сделали из этого некий вид спорта и вели счёт, сколько читателей умрёт от их книг. Думаю, что последняя запись об этом есть у Родерика Бластершира в его работе «Экзотермические элементарные ловушки». Тридцать восемь книг, кажется, помноженное на двенадцать ловушек, что-то такое...

— Интересная математика, — заметила Софи. — Всё ещё сумасшедшая, хотя…

— Мы волшебники, странные и сумасшедшие, особенно в этом доме, — усмехнулся Сириус.

— Вот поэтому идти тебе туда одному опасно, — настаивала Гермиона.

— Если рассуждать так, то лучше взять с собой Гарри. Он может использовать магию и точно посильнее тебя будет, — поддразнил Сириус.

— Оставь меня в покое, — проворчал Гарри, пока Гермиона бросала на него взгляды, грозящие карой небесной, хотя он вообще ничего не сделал.

— Я покажу тебе в следующий раз, когда это будет безопасно. Я обещаю. Если ты извинишь меня, это не займёт много времени, — Сириус склонил голову и быстро вышел.

— Подайте зловещую музыку, грохот и крики ужаса, раздающиеся во всём доме. Хлеба и зрелищ! — пошутила Софи, но никто не обратил на неё внимания. Все смотрели на Гарри.

— Гарри? — заволновалась Гермиона, таким он стал неподвижным.

— Помолчи, я уже слушаю. Он поднялся по лестнице. Открыл дверь… Закрыл её. Шаги. Ещё шаги. Прыжок. Стоит. Бег. Резкая остановка. Хм? — все завороженно переводили взгляд с потолка на Гарри и обратно.

— Что там? — тихо спросила Гермиона.

— Как будто стая птиц взмыла в воздух, и он снова пошёл. Странный звук, что-то треснуло, и он подпрыгнул. Теперь он ругается. И я ещё мягко выразился, — порозовел Гарри.

— Так ужасно? — хохотнул Генри.

— Я не думаю, что люди смогут так сделать без магии, — усмехнулся Гарри. — Тихо! — сказал он, пытаясь сосредоточится. — Радостное восклицание, я думаю, что он достал книгу. Идёт, прыжок, бег, он упал, удар и… — Гарри смутился. — Ну, вы поняли. Встал, ещё один удар. Странно — назад он добрался гораздо быстрее. Идёт вниз.

Несколько мгновений спустя гости с невинными улыбками приветствовали Сириуса. Его одежда была слегка запылённой, растрёпанной, а волосы торчали в разные стороны и, кажется, дымились. Он же делал вид, как будто ничего серьёзного не произошло.

— Сильный ветер, — пожал он плечами, когда гости с недоумением воззрились на его голову.

— А остальное? — кивнул Гарри на одежду крёстного. — Ты с чем-то столкнулся? — спросил он, и когда Сириус ошалело на него взглянул, то сразу объяснил: — Я подслушивал.

— Опять штучки Римуса, — вздохнул Сириус и уставился в потолок, как будто там могло найтись спасение из всех его бед. — Там есть книги, скованные цепями, они летают и бьют тебя, когда ты проходишь мимо. Вот одна из таких меня задела, а на обратном пути к ней присоединились остальные. Уроды.

— И ты аппарировал, не так ли? — проанализировала факты Гермиона.

— У меня не было выбора, — проворчал Сириус, сердито глядя на смеющегося Гарри.

— Аппарировал? Что это такое? — полюбопытствовала Софи.

В ответ на это Сириус просто взметнулся вихрем и исчез из виду.

— Это аппарация, — прошептал он ей на ухо через несколько секунд.

С пронзительным криком Софи вскочила с дивана.

— Не делай так больше! — её грудь часто вздымалась, и она положила руку на неё, чтобы хоть немного успокоиться.

— Согласен, — сказал Генри. В его руках тяжело дышала Маргарет. — Людей стреляют и за меньшее.

— Не занудствуйте. Вы спросили, я продемонстрировал, — сказал Сириус, обошёл диван и положил древний фолиант на стол. Перевернув несколько страниц, он наконец нашёл то место, которое искал.

— Гермиона, — он таинственно улыбнулся. — Тебя не затруднит нам это прочитать?

Гермиона жадно глядела на фолиант, заламывая руки, и не сразу поняла, о чём её спрашивают. Потом перевела взгляд на Сириуса, который кивнул на книгу, и пронзительно завизжала. Она вскочила со своего места и, почти оттолкнув Сириуса, села напротив вожделенного предмета.

— Вот, — сказал Сириус, указывая на нужный абзац.

* * *

— Искусство формирования плоти — самое непостоянное из всех алхимических искусств. Было написано довольно много работ о примитивной форме — простого скрещивания пород с помощью настоек. Я отказываюсь называть эту практику искусством, потому что это похоже на бросание игральных костей, позволяя случайностям решать, какого результата вы достигнете. Обычно это приводит к выведению отвратительных животных, не похожих ни на одну из форм предков. Как правило, они бесполезны, и жители маггловских городков не очень обрадуются такому гостю, — читала Гермиона, пока Гарри не прервал её вопросом:

— И почему это важно?

Сириус несильно толкнул его в плечо.

— Подожди, щенок. Продолжай читать, — обратился он к Гермионе.

— Надеюсь, у этого есть смысл? Это очень интересно, но довольно сложно перевести на современный английский. От некоторых предложений мои глаза кровоточат, — выдохнула она, уже без энтузиазма взглянув на старинный фолиант.

— Это ерунда. У меня есть книга, от прочтения которой твои глаза просто выпадут, — с усмешкой рассказал Сириус. — Теперь вперёд, — подбодрил он её.

Гермиона хмыкнула, но читать продолжила.

— Истинное искусство заключается в выборочной или полной комбинации двух или более видов. Это было сделано довольно успешно при создании сфинкса. И мудрые мужчины до сих пор обсуждают, был ли основным хозяином лев или женщина, и откуда на самом деле произрастают умение загадывать загадки и агрессивный характер.

— У меня есть теория, — в шутку заговорил Генри, за что заработал подзатыльник от жены. — И аргументы, — сказал он, потирая голову.

— Хочешь поэкспериментировать? — Маргарет пригрозила ему кулаком.

— Нет, спасибо, — отступил Генри, — Давай продолжим слушать нашу дочь, хорошо?

Покачав головой, Гермиона начала читать с того места, где остановилась.

— Другим примером являются кентавры. Их обида на волшебников проявляется в том, что они яростно отрицают своё происхождение. Увы, такие совершенные и плодородные создания в настоящее время находятся за пределами наших способностей, поскольку с тех пор, как их создали, прошло несколько поколений. Теперь заведём речь о василиске и о том, как его яд можно нейтрализовать слезами феникса, если, конечно, вы успеете.

— Отлично! Спасибо, Гермиона, — прервал её Сириус. Он потянулся, намереваясь закрыть книгу, но Гермиона вцепилась в неё.

— Я не могу оставить что-то наполовину непрочитанным, — заявила она. — Я верну её, когда закончу.

— Ни за что, — сказал Сириус, резко выдёргивая книгу из её сопротивляющихся пальцев. — Эта книга — один из двух оставшихся экземпляров, и тебя арестуют, если кто-нибудь увидит её в твоих руках. Это искусство не совсем популярно среди волшебников, — сказал он, обращаясь к остальным.

— Ну и дела, интересно, а почему? — игриво спросила Софи, на что Сириус усмехнулся:

— Загадка, даже для меня.

— Ладно, и что теперь с этим василиском и фениксом? — снова задала она вопрос.

— Это составляющие для создания химеры, — объяснила Гермиона. — Я могла бы прочитать, сколько это займёт времени, — невинно предложила она.

— Хорошая попытка, девочка, — ухмыльнулся Сириус. — Существует вещество, называемое нейтрализованным ядом василиска, которое является одним из редчайших и наиболее ценных веществ, известных в магическом мире, — объяснил он доктору.

— О каких цифрах идёт речь? — Софи не упускала ни единого шанса поговорить с Сириусом.

— Это бы позволило вам приобрести небольшой особнячок, а кто-то и убил бы за это.

— Простите?

— Понимаете, яд василиска довольно летуч. Он не может храниться дольше нескольких дней и вскоре портится. Говорят, что и магическое консервирование, такое, как Стазис, убивает его. Поэтому яд должен быть свежим. Теперь вы можете догадаться, что собирать яд у существ, которые испускают его только при возбуждении и чей взгляд убил бы тебя, довольно затруднительно, — попытался объяснить Сириус. — Конечно, для всех было совершенно очевидно, что это не то, чем вы хотели бы заниматься на регулярной основе. Поэтому они просто ослепляют обычное животное, связывают его и отправляют в Тайную комнату к василиску, а затем вытаскивают обратно, выпуская яд из крови. После нескольких капель слёз феникса животное выживает. Я могу его где-нибудь достать. Спящий нейтрализованный яд может храниться годами, если я правильно понял прочитанное.

— Это многое объясняет, — ответила Софи. — Действующее вещество этого яда, по-видимому, бактериальное, а не химическое. Похоже, что эти слёзы заставляют бактерии погибать. Как используется вещество?

— Это хороший вопрос. Вы должны растворить части одного вида в яде с помощью магии, которая активирует его, а затем направить его кому нужно. Сильная магия Непростительных заклинаний может быть использована для ускорения процесса. Так же, как стресс или боль, — рассказал Сириус и, увидев, как сморщили носы Гарри и Гермиона, пояснил: — А что вы хотели? Это заклинание, если вы про Круциатус подумали, используется даже в медицине. Но это ещё одна причина того, что данное искусство уже не так популярно. Есть другая магия, которая может контролировать изменения, направляя их. Сильные черты существа всегда будут присутствовать, хотя в этом есть элемент случайности. Что и даст возможность создать что-то единое. Давайте назовём это экземпляром. Вы можете использовать кровь полученных экземпляров, чтобы создать копии, —закончил Сириус.

— Это совпадает с моими результатами, — торжествующе улыбнулась Софи. — Я нашла более одного типа этих клеток, и они сражаются друг с другом за Гарри. У них одни гены, но клетки разные.

— Гены? — спросил Сириус в замешательстве.

— Каждое живое существо имеет разный набор генов, который определяет, как оно будет выглядеть. Как заклинание для создания определённого животного, растения или человека, — попыталась дать волшебное объяснение Гермиона.

— Магглы могут извлечь формулу, чтобы создать живое существо? И часто они их создают?

— Я считаю, что они уже делают это с растениями, а сейчас работают над клонированием животных, — подумав, сказала Софи.

— Клонирование?

— Копирование существа, — объяснила Гермиона. — Тётя Софи, маги живут в эпоху викторианства, им нужно объяснять очень подробно.

Сириус нахмурил брови.

— Думаю, спасибо. Это была самая неоправданная помощь, которую я когда-либо получал. Извините, я недостаточно хорошо понимаю науку магглов, но я могу заткнуть за пояс каждого из вас в дебатах о магической теории.

— Ну, может быть, не всех, — огрызнулась Гермиона, принимая этот вызов.

— Извини, Сириус, — мягко улыбнулась Софи. — В комнате три доктора. И Гермиона. Мы вчетвером иногда забываем, что другие не занимаются наукой.

— Каждый знает то, в чём остальные порой бесполезны, — добавила Маргарет.

— Правильно, я не умею готовить и не могу забить гвоздь в стену, пока от этого не зависит моя жизнь, — согласился Генри.

— Если хочешь посмеяться, можешь посмотреть, как я танцую, — предложила Маргарет.

— Эй, не говори за всех, — раздражённо сказала Софи. — Я совершенна во всех мыслимых и немыслимых отношениях.

— От скромности ты, конечно, не умрёшь, — усмехнулся Генри.

— Вы знаете, что в тексте объясняется, почему изменения происходят постепенно? — перебила Гермиона. — Только гены, которые являются общими, действительно эффективны. Пока клетки борются с друг другом, некоторые штаммы вымирают, а вариация уменьшается, — радостно объявила она.

— Звучит аргументировано, — ответил Генри. — Сколько штаммов осталось?

Софи пожала плечами.

— По подсчётам в моей выборке, только три или четыре, но я не могу быть уверена. Карио нечёткие только в трёх хромосомах. Используя теорию Гермионы, это означало бы, что осталось не так много изменений, но я не могу сказать, сколько, поскольку нет прямой связи между хромосомами и внешними признаками, — сказала она.

— Какое облегчение, — вздохнул Гарри. — Не хотелось бы отрастить себе ещё пару конечностей, — проворчал он, прежде чем выпрямить сгорбленную спину, а затем встал и подошёл к камину, уставившись в огонь. — Я устал бояться. Я просто хочу вести нормальную жизнь, ну, как нормальную... Просто жить, как все волшебники, — сказал он, глубоко вздыхая, а потом вдруг вскрикнул и захлопал по джинсам, которые задымились. — Как всё достало. Я должен быть отчасти драконом, и всё же огонь ненавидит меня.

— Подойди сюда. Теперь мне кое-что становится ясным, — заговорил Сириус.

Гарри фыркнул, но пожал плечами и понуро вернулся к диванам, на которых и располагались хозяин дома и гости.

— Ещё тесты? — вздохнул он.

— Ничего особенного, — успокоил крестника Сириус и похлопал место рядом с собой: — Иди сюда.

Гарри подчинился, Сириус вытащил свою палочку. Он наколдовал свечу и зажёг её.

— Теперь задержи дыхание и приблизь лицо к пламени, — скомандовал он.

— Предлагаешь мне сгореть заживо? — удивился Гарри, отпрянув от огня.

— Просто сделай это! — раздражённо сказал Сириус.

— Если я потеряю бровь, то побрею твою голову, — прорычал Гарри, но сделал, как ему было велено. Удивительно, но пламя продолжало неподвижно танцевать в воздухе и не выходило за пределы свечи.

— Теперь выдохни — медленно и ровно, — негромко произнёс Сириус. — И давай немного отодвинемся, прежде чем ты это сделаешь.

Прислушиваясь к этому предупреждению, Гарри отклонился на несколько дюймов и начал выдыхать.

— Стоп! Похоже, теперь это Бунзеновская горелка, — воскликнул Генри, когда пламя свечи внезапно приобрело синий оттенок, а затем увеличилось в несколько раз.

— Что, чёрт возьми, здесь происходит!? — закричал Гарри и резко выпрямил спину. — Это неправильно!

— Не принимай близко к сердцу, щенок, но я боюсь, что у тебя драконье дыхание, — заявил Сириус, закатывая глаза, когда Гарри ошеломлённо уставился на него в ответ.

— А у тебя собачье дыхание, — прорычал Гарри.

— Мерлин! Разве ты ничему не научился в Хогвартсе? Вы уже должны были изучать драконов! — разочарованно вздохнул Сириус.

— Сириус, во-первых, сначала у нас учителем был человек, который как преподаватель ниже среднего, а затем у нас был Хагрид, который любил показывать опасных тварей, но мало о них рассказывал, за исключением того, насколько они прекрасны и что все их боятся незаслуженно, — оправдывался Гарри. — Всё, что мы знаем о драконах, это то, что они шустрые и быстро растут, но и это мы знаем не понаслышке, а из собственного опыта, — закончил он.

— Хагрид пытался вырастить дракона в своей деревянной хижине, — объяснила Гермиона, прежде чем кто-либо что-то успел спросить.

— Мальчик, иногда я задаюсь вопросом, становятся ли волшебники тупее или просто Хогвартс всё хуже, — фыркнул Сириус. — Хорошо, тогда немного теории. Хотя широко известно, что драконы могут дышать огнём, их обычное дыхание влияет на него так, как ты только что продемонстрировал.

— Это не имеет смысла, — заметила Маргарет. — Пламя определённо действовало так, как будто находилось в атмосфере с высоким содержанием кислорода. Это означало бы, что он выдыхает больше кислорода, чем вдыхает! Невозможно!

— И всё же это происходит, — ответил Сириус с насмешливой улыбкой. — Как и такие вещи, как призраки, летающие мётлы и магия в целом, — он убивал наповал неопровержимыми фактами.

— Вот почему у тебя никогда не перехватывает дыхание, когда ты храпишь, — рассеянно заметила Гермиона и сразу же покраснела, когда поняла, что сказала это вслух.

Генри резко вздохнул, прикрывая глаза.

— Эта информация, без которой я жил бы гораздо спокойнее, тыковка, — прорычал он.

Гермиона попыталась стать невидимкой, зарывшись глубже в диван, а Гарри подумал, что сейчас пригодилась бы мантия его отца.

С другой стороны, демонстрация этого объекта Генри вообще не помогла бы в данной ситуации.

— В любом случае, — отвлекла на себя внимание Софи, — единственное, что могло бы это объяснить — какой-то фотосинтез в действии, где он превратил бы углекислый газ в сахар или что-то в этом роде. Но он не зелёный, и у него нет никаких видимых листьев.

— Магия? — пожал плечами Сириус.

— Мы никуда не продвинемся, если всю дичь будем объяснять магией, — она язвительно выделила последнее слово. Но вдруг вспомнила, где находится и с кем разговаривает. — Но с другой стороны. Магсинтез? Звучит нескладно.

— Возможно, но это будет означать, что дракону не требуется пища, — ответила Гермиона.

Сириус в очередной раз закатил глаза и раздражённо заговорил:

— Да чему вас вообще учат в этом Хогвартсе? Дракону почти и не нужно еды, удивительно мало на самом деле.

Генри поражённо на него воззрился:

— Ты имеешь в виду, что они как змеи, много съедают за один присест, потом валяются и ничего не делают?

— Не совсем. Они довольно активны, просто не едят много. В большинстве случаев они просто сражаются друг с другом или сжигают вещи для забавы. Звучит глупо, но это так. Им нравится есть мясо, и им нужно немного, особенно во время роста, но они могут обходится без еды очень долго, только постепенно становятся слабее. Один или два раза в год — для взрослых особей, насколько я помню свои — нормальные — уроки. Это удобно, потому что было бы очень трудно спрятаться в заповедниках, если нужно добывать целое стадо крупного рогатого скота ежедневно, — объяснил им Сириус.

— Значит, их размер не зависит от питания? — спросила Софи. — Похоже, вы правы с этим магическим синтезом. Имеет смысл, что такое невозможное животное выживает только благодаря магии.

— Да, да, интересно, — разговоры о науке Генри волновали меньше всего. — Но более важно — как работает это огненное дыхание?

— Меня экзаменуют. Такое ощущение, что я снова в школе, — пошутил Сириус. — Уф, насколько я помню, они имеют некий странный мешочек, наподобие мочевого пузыря, под своими лёгкими, который заполнен легковоспламеняющимися газом или жидкостью. Его содержимое отличается для каждого типа дракона. Китайский огненный шар, например, имеет некоторую густую жидкость, больше похожую на слизь. Она позволяет ему плевать шаром пламени вместо струи. По-моему так, но это всё, что я помню.

— Ого, это было бы неприятно в сочетании с высоким содержанием кислорода, — присвистнул Генри.

— Поспорим? Можете ли вы представить себе сварочную горелку? Этанол, бутан, что угодно. Объедините это с большим количеством кислорода, и вы сможете расплавить сталь! — защищала свою теорию Софи.

Генри был довольно удивлен её словами.

— Итак, мы уже знаем, что Гарри может дышать, как дракон. Это, естественно, приводит к самому важному вопросу. Можешь ли ты изрыгать пламя? Это было бы здорово! — Маргарет взмахнула рукой, но в этот раз он прикрыл затылок. — Опасно, очень опасно. Может попробуешь? — спросил он почти робко, пряча взгляд от супруги.

— Целься в камин, щенок, — умолял Сириус. — Мне потребовалось несколько дней, чтобы привести комнату в порядок.

— Я не стану этого делать! — запротестовал Гарри, но Генри не унимался:

— Давай, ради спортивного интереса!

— Забьёмся на пару галеонов. Зажги камин, щенок, — поддразнивал Сириус, вторя отцу Гермионы.

— Я подожгу тебя, если ты не перестанешь дразнить меня, — пригрозил Гарри. — Помоги мне! — обратился он к Гермионе, посмотрев на неё.

Она замялась и осторожно проговорила:

— Знаешь, обычно я на твоей стороне, Гарри, но сейчас я очень обеспокоена тем, что твой поцелуй может меня поджечь. Это, конечно, звучит красиво, если не связано с реальным пламенем, — закончила она с робкой улыбкой.

Гарри глубоко вздохнул.

— Давай! Просто будь осторожен, когда твой рот направлен на меня, — засмеялся Генри и чуть отодвинулся от камина.

— Прекрасно! Я сделаю это! — закричал Гарри.

Он вскочил и подошел к камину. Пламя снова приобрело розовый оттенок, когда он встал не более чем в пяти футах от него. Гарри зарычал, вздохнул и подул на огонь так сильно, насколько хватало дыхания.

Маргарет с визгом нырнула за Генри, когда огонь вспыхнул и кинулся на Гарри.

Незаметно для других Гермиона свернулась калачиком на своём месте и затряслась.

— Перестань! — воскликнул Генри, когда температура в комнате подскочила до небес, но Гарри не успокаивался.

— ЧТО? Вы сами хотели огня! Так смотрите. Не могу я дышать огнём, — сердито фыркнул он.

— Ты даже не попытался — ты просто дуешь, — возразил Генри. — Попробуй изо всех сил!

— Советы раздаёте? Вы, кажется, эксперт? — разозлился Гарри, прочищая горло.

Пламя в камине снова порозовело и увеличилось.

Генри хотел что-то сказать, но остановился.

— Хорошо, хорошо! Хорошо! Извини! Я был не в себе! — извинился он. — Я не хотел давить на тебя.

— Но всё равно давите, — прохрипел Гарри, откашливаясь. — У меня во рту вкус бензина. Слабый, но он есть. Противно, — сказал он, сплевывая в огонь. К его большому облегчению, и в то же время разочарованию, в камине только шипело, а не вспыхивало.

— Правда? Это интересно. Сириус, ты здесь эксперт. Что драконы делают, чтобы дышать огнём? — возбуждённо спросил Генри.

Но тут и Сириус не мог сказать ничего путного. На мгновение он беспомощно огляделся, прежде чем пожать плечами.

— Ну, они просто делают это. Я, знаете ли, никогда не спрашивал, — раздражённо заявил он.

— Они рычат, — заговорила Гермиона тихим голосом со своего места на диване. — Они прищуриваются, прицеливаются, а затем рычат изо всех сил, в то время как огонь в их пасти разгорается, — сказала она, всё ещё свернувшись калачиком и дрожа всем телом. Её остекленелый взгляд был направлен на противоположную стену.

Гарри оказался рядом с ней, прежде чем кто-то успел моргнуть. Гермиона не отреагировала, но остальные подпрыгнули при его мгновенном движении. Её голова оказалась у него на груди, рукой он гладил её по волосам, шепча что-то успокаивающее. Мать Гермионы медленно к ним приблизилась.

— Что случилось, дорогая? — спросила она, мягко касаясь плеча своей дочери.

— В моей голове до сих пор мелькают картинки того, как Хвосторога пыталась сжечь Гарри. Я так мечтаю об этом забыть! — прошептала Гермиона, уткнувшись носом в грудь своему парню.

— Ты в порядке? Надо было сказать, мы бы позже поэкспериментировали, — сказал Генри, присаживаясь на корточки рядом со своей дочерью.

Она покачала головой.

— Нет, нет, всё в порядке. Только вот это заставило меня вспомнить последнее испытание. В этой книге правильно написано, что никто никогда не сможет забыть встречу с драконом, если останется жив, — тяжело вздохнула она и посмотрела на Гарри. — Видишь ли, я думаю, что ключ — это рёв. Попробуй, — сказала она так просто, словно только что не тряслась от страха, но ей никто уже не поверил.

— Ты уверена? Я, конечно, понимаю, что ты сильная и всё такое, но я боюсь за тебя, — проговорил Гарри, поглаживая её по спине.

— Нет, я отказываюсь бояться чего-то столь же тривиального, как пламя. Я волшебница или кто? У нас есть огненные заклинания, которые позволяют нам управлять этой стихией, ради Мерлина! — настояла она резко. — Продолжай, попробуй ещё раз, но теперь кричи так сильно, как только можешь.

Гермиона старалась говорить бодро, чтобы никто не заметил дрожания голоса, но всё-таки сказала:

— Я всё же отсяду подальше, на всякий случай.

Со вздохом, но с лёгкой улыбкой Гарри вернулся к камину, с которым у него теперь было много общего. В нём тоже полыхало пламя.

Глубоко вздохнув, он закричал на огонь, но вышло как-то тихо и хрипло. На мгновение наступила тишина, прежде чем все громко рассмеялись.

— По крайней мере, вас это веселит, — фыркнул он, розовея от смущения. — Честно говоря, это самое глупое, что я делал в своей жизни, — усмехнулся Гарри. — Кто бы мог подумать, что это может быть так трудно.

— Слушай, — воскликнул Сириус и сам расхохотался от своей идеи. — Попробуй представить Снейпа в камине — должно помочь.

— Снейп? Хм-м-м. Это может сработать, — прорычал Гарри. Ему не нужно было долго копаться в своих воспоминаниях, он испытывал слишком сильную неприязнь к этому человеку.

— СА-А-АЛЬНО-О-ОВОЛО-О-ОСЫЙ УБЛЮ-Ю-ЮДОК!!! — закричал он с хриплым смехом. Сначала из его горла так ничего и не вырвалось, кроме набора звуков. Но Гарри вдруг ощутил, как из груди поднялась волна, застряла в горле комом, который как будто лопнул. Рот наполнился дымом. Этот эффект длился всего пару мгновений, как только дым достиг огня, поток воздуха из его рта загорелся. Это была лишь короткая струя пламени, но она была достаточно интенсивной. Такой, что Гарри, сорвавшийся мгновение назад на удивлённый крик, замолчал.

Он снова закричал, когда, вдыхая, втянул вместе с воздухом и пламя, опаляя ротовую полость. С громким стоном Гарри опустился на колени, сжался и прикрыл губы руками.

Все вскочили, а Гермиона бросилась ему на помощь.

— Гарри! С тобой всё в порядке? — залепетала она, опустившись перед ним на колени, пока он пытался выкашлять лёгкие. Гарри откашлялся, выругался и прохрипел, преувеличенно двигая челюстями:

— Я был удивлён… перестал дышать.

Маргарет нахмурилась, но ничего не сказала. Взрыв во рту был приемлемым оправданием для такого поведения.

— У меня на мгновение вспыхнуло во рту пламя. Это было больно, — прошептал он. — И оставило во рту дурной вкус, почти как пропитанный бензином комок кошачей шерсти, — проворчал Гарри и сморщился. — Мне нужно почистить зубы, но я в порядке, — настаивал он, пока Сириус махал над ним своей палочкой, как опахалом.

— Кажется, и вправду всё нормально. Никаких ожогов или чего-то ещё, тебе повезло, — закончил диагностику Сириус.

Спустя ещё несколько движений палочки он протянул Гарри стакан воды.

— Ополосни, но не пей, — заметил он, в то время как Гарри, к счастью, начал полоскать горло, выплёвывая воду в огонь. — В следующий раз не забывай выдыхать, пока ты зажигаешь огонь. В любом случае, отличное шоу. Думаешь, ты сможешь сделать это снова? — поддразнил Сириус.

— На самом деле, это было бы интересно, — заговорила Софи с другого конца комнаты. — С точки зрения возможностей и восстановления сил. По крайней мере, теперь мы знаем, что ты можешь сделать это, но нужен ещё один эксперимент.

— Тетя Софи! Пожалуйста! Это мой парень, а не лабораторная крыса! Мы можем сделать это позже, если потребуется, но пусть сейчас он отдохнёт! — негодовала Гермиона, сердито хмуря брови.

— Хорошо, хорошо, — Софи подняла руки. — Боже. Только не проклинай меня.

— Так ладно. Думаю, на сегодня и вправду достаточно, — поднялся с колен Гарри.

— Согласен, — усмехнулся Сириус. — А то я уже вижу, как полыхает мой дом. Одна проблема, щенок. Не задуть тебе теперь свечей на праздничном торте.

— Учитывая то, что я ни разу этого не делал, не велика потеря, — заметил Гарри с грустной усмешкой.

Сириус побледнел и как будто сгорбился.

— Отлично, Сириус, просто пять баллов за тупость, — пробурчал он себе под нос. — Прости, щенок, всё время забываю, насколько твоя жизнь была прекрасной, — с сарказмом произнёс он последнее слово.

— Ты не мог знать всего, так что забыли. После всего, что со мной с тех пор произошло, жизнь у Дурслей представляется мне совершенной мелочью, — сказал Гарри и обнял подсевшую к нему Гермиону.

— Верно, после увиденного сегодня действительно можно позабыть обо всём. Что там какой-то торт, — согласился Сириус.

— Лучше скажи мне, — снова заговорил Гарри, — это здорово, конечно, что я теперь немного больше знаю о своём состоянии. Но откуда ты столько знаешь о драконах и всех этих превращениях?

— Я? Из всех людей? — Сириус шутливо толкнул Гарри в плечо. — От меня дурно пахнет? Уверен, что смогу найти кусочек мыла, чтобы помыться, в крайнем случае наколдую его.

— Эй! Я же просто спросил, — попытался оправдаться Гарри, боясь, что мог обидеть крёстного.

— У меня тонкая душевная организация, — Сириус откинул голову назад и прижал ладонь ко лбу, как капризная фифа, а потом резко усмехнулся, стряхивая с себя образ: — А если серьёзно... Что ещё мне было делать, будучи запертым в этом доме, как в детстве, так и сейчас, кроме как читать о драконах. Тут, дай Мерлин, литературы хватает.

— Химеры, драконы. Довольно специфический у тебя был вкус в детстве, — насмешливо заметил Гарри.

— Заметь, здесь нигде нет телевизора, а значит, у меня был ограниченный выбор между литературой о чудовищах и стихах Миннезингера. Кстати, отличное снотворное, рекомендую, — пошутил Сириус, окинув взглядом внимательно наблюдающих за диалогом гостей. — В некоторых книгах есть занимательные истории об экспериментах. Я был так этим вдохновлён, что родители уверовали, что я стану великим алхимиком, — радостно рассказывал он, а потом погрустнел: — Это было до того, как я узнал, какой идеологии они придерживаются.

— Алхимик? Как Дамблдор? И как это всё связано? — недоверчиво поинтересовалась Гермиона.

— Всё это алхимия, в том или ином виде. Просто сейчас эта наука не столь популярна, и со временем названия многих экспериментов подводили под зельеварение. Альбус и Аберфорт были настоящими звёздами, пока всё не пришло в окончательный упадок. Последний вообще учудил и попал в беду.

— Аберфорт? Думаю, я читала о нём в "Истории Хогвартса", — вспомнила Гермиона. — Разве не его исключили за то, что он наложил неподходящее заклинание на козла?

— Серьезно? У вас это способ разрушить репутацию? — усмехнулся Генри.

Сириус засмеялся вместе с ним.

— Фактически, он сделал небольшую химеру из козы и кого-то ещё для своего проекта МЕМТ, используя другие методы, упомянутые в книге. Альбус помогал ему, но заклинания применил Аберфорт, поэтому Альбус отделался лишь строгим выговором.

Гарри вяло слушал диалог, но последнее заявление заставило его встрепенуться и зарычать:

— Дамблдор знает о химерах?

Сириус резко прекратил смеяться.

— Ну, конечно. Он один из немногих живых людей, которые на самом деле могут сотворить подобное не путём скрещивания, — начал объяснять он, а потом вдруг запнулся и задумался.

Его мысли озвучил Гарри, опасно сузив глаза:

— Поэтому он, вероятнее всего, понял, что со мной происходит, и решил не говорить мне.

Гермиона почувствовала, как напряглось его тело. Почти неосознанно она начала гладить его по руке, что-то шептать ему на ухо, помогая сохранять самообладание. Сириус посерел, увидев, что Гарри злится и пытается успокоиться, чтобы не вспылить.

— По крайней мере, он мог догадаться, — успокаиваясь, предположил Гарри.

— Мог, — кивнул Сириус, — но такой уж человек Дамблдор — держит всё в себе. Это как тогда с пророчеством. Если бы не сгущались тучи, он бы, вероятно, вообще ничего никому не рассказал, даже Джеймсу и Лили. Чтобы бремя знания не нависло над нашими головами. Дерьмо, короче, — выплюнул он.

Гарри хрипло рассмеялся, но внезапно спросил, прекратив смех:

— Какое пророчество? И при чём здесь мои родители?

— То самое, из-за которого они спрятались под Фиделиусом, — ответил Сириус. — Ты знаешь другое?

— Погоди, погоди. Я знаю только то, что Петтигрю, — он тихо выругался, — Хвост присоединился к Волдеморту. Об этом мне сказали как раз перед тем, как мы загнали его в Визжащую Хижину, но это всё, что я слышал, — прошипел Гарри в ответ, а Гермиона продолжала сжимать его руку, стараясь изо всех сил заставить его успокоиться.

Сириус медленно встал и воззрился на Гарри, как громом поражённый.

— Ты имеешь в виду, что он не… Римус не сказал? Артур? Никто? Ух… Просто… Ух… — он заметался по комнате, как зверь в клетке.

— Всё так плохо? — уныло спросил Гарри, а потом хлопнул себя по лбу. — И зачем я спрашиваю? И так понятно, что хорошего в моей жизни мало, — он благодарно взглянул на Гермиону.

— Да как тебе сказать. Я думаю, это не сильно изменит твою ситуацию, — неопределённо сказал Сириус. — Конечно, ты можешь узнать всё сейчас, или… мы должны оставить это на потом?

— Лучше покончить с этим сейчас. Похоже, этот день станет ещё хуже, — Гарри обречённо закрыл лицо руками. — Стреляй.

Сириус глубоко вздохнул и начал говорить:

— Я не знаю точных слов, но речь шла о мальчике, рождённом в конце июля. У него будет сила, о которой Волдеморт ничего не знает. Он отметит мальчика, и твой шрам доказывает, что ты и есть тот мальчик. И вроде как ни один из вас не сможет жить спокойно, пока жив другой.

Наступила полная тишина, Гермиона тихонько тронула Гарри за руку, но он неожиданно вскочил и бросился к двери со словами:

— Мне нужно побыть одному.

Гарри побежал вниз по лестнице. Грудную клетку жгли ненависть и боль. Он разорвал бы Дамблдора на мелкие кусочки, попадись он ему сейчас. Желание убивать было огромным. Он на ходу попытался выдохнуть пламя, но вместо огня пошел только дым, а во рту уже привычно горчило. Не соображая ничего, Гарри бежал вперёд и наткнулся ногой на подставку для зонтиков. Он громко вскрикнул и в следующую секунду повалился вниз, зацепившись за край ковра носком.

Гарри со злости, что клокотала во всём его теле, вонзил кулак в пол и с разочарованным стоном вскочил на ноги.

В голове метались, как стайка ключей, мысли, и среди них не было ни одной адекватной. "Убить, разорвать", — мерцало огромной вывеской, почти заслоняя всё сознание, и он рычал от досады на свою глупость, на враньё Дамблдора и других взрослых.

Сквозь пелену ненависти он услышал злобные выкрики. Он совсем забыл о портрете.

— Проклятые любители грязнокровок!

— Заткнись, — закричал он в ответ что есть сил, но дряхлая ведьма продолжала источать зловоние своими словами:

— Приводите магглов в священные стены дома Блэков!

Гарри покраснел, а дыхание стало вырываться мощными толчками. Он гортанно зарычал, чтобы мать Сириуса заткнулась. Но ведьма обрадовалась, что нашла слабое место у мальчишки, и продолжала его поносить. Она корила его за связь с грязнокровкой, упоминая скотоложество.

Гарри был слишком возбуждён, чтобы держать себя в руках. В какой-то момент он подлетел к картине, схватил за раму и начал трясти изо всех сил! Она злобно хохотала над ним и кричала, что не один грязный маггловский любовник не сможет причинить ей вреда. А занавески тем временем хлестали Гарри по лицу.

Он был слишком взбудоражен, чтобы отвлекающие чары оставались на глазах. Через мгновение Гарри предстал перед чистокровной злобной старухой в истинном своём облике.

Она сморщила лицо в отвращении и испуге, и громко начала вопить:

— Не человек! Животное! Чудовище! Убери от меня свои лапы! Кричер! Кричер! Немедленно убери это из моего дома! Немедленно!

* * *

На втором этаже все взволнованно переглядывались. Они вздрагивали каждый раз, когда слышали гневные окрики то Гарри, то матери Сириуса.

Её сын возвёл руки к потолку и прошептал:

— В добрый путь, маман.

— Я волнуюсь, — заявила Маргарет. — Разве мы не должны пойти и вмешаться?

— Не знаю даже, — пожал плечами Сириус. — Зато теперь у Гарри будет на ком потренироваться. Маман прекрасно знает, как надавить на слабое место. В конце концов, что может произойти?! — улыбнулся он и тут же замер.

Звуки внизу стали громче и походили на отчаянные удары стального молота. Все пятеро напряглись и вскочили. Крики матери Сириуса перешли в отчаянные страшные вопли, отскакивая от стен, они разносились по всему дому. Сквозь эти вопли они также различали крики Кричера, голос Гарри и шум, напоминающий звук усиливающегося дождя.

Они вырвались из гостиной и в немом ужасе воззрились в коридор. Он был заполнен клубами пыли, сквозь которые было видно, как Гарри методично молотит стену кулаками.

Через секунду в том месте, где была картина, появилась дыра. Внезапно женщины вскрикнули: стена обвалилась, погребая под собой Гарри.