Будни Замка Крестоманси (джен)

Когда дверь за детьми закрылась, Кристофер с театральным трагизмом простонал:

— Только лошади нам не хватало!

Милли засмеялась.

— Да ладно тебе. Что такого ужасного в лошади?

— Ты видела эти зверюг? — с прежним трагизмом вопросил Кристофер. — Они могут сбросить седока, лягнуть, затоптать…

Милли покачала головой.

— Не драматизируй. Если у тебя не сложились отношения с лошадьми, это еще не значит, что то же самое справедливо для девочек. Конрад вот очень любит этих животных. В детстве вообще жалел, что не родился помощником конюха.

— Я помню, — Кристофер фыркнул, тут же теряя весь драматизм. — И все-таки…

— Ничего с ними не случится, — с легкой улыбкой заверила его Милли. — А необходимость ухаживать за конем научит ответственности.

— Пожалуй, — согласился Кристофер.

Милли видела, он всё еще беспокоится за девочек — он всегда настороженно относился к лошадям. Не то чтобы боялся, но предпочитал держаться подальше. Но и не хотел лишать Джулию и Дженет мечты, даже если ему самому эта мечта казалась блажью.

Это была одна из черт, которые Милли любила в муже: даже если он не разделял устремлений и желаний детей, он старался их поддерживать. Потому что это сделает их счастливыми.

Папа помог Джулии спуститься с крыши — просто подкрепив ее левитационные чары. Джулия невольно подумала, что когда-то в такой ситуации он снял бы ее, взяв на руки. Конечно, она давно уже слишком взрослая, чтобы ее носили на руках, но, хотя она никогда бы в этом не призналась даже самой себе, порой очень этого хотела.

Стоя рядом с папой возле ворот на выгон, Джулия мгновение понаблюдала за скачущим на Сиракузе Котом. Это было ужасно обидно: лошадь была ее мечтой, а в итоге досталась Коту, который ни о чем таком даже и не думал!

Папа тоже наблюдал за Котом с нечитаемым выражением лица, но у Джулии на мгновение возникло чувство, что он с самого начала ожидал чего-то подобного. А потом ей стало стыдно, когда вспомнилось, что она только что ему наговорила в порыве обиды.

— Прости, папочка, — тихо произнесла Джулия, опустив взгляд в землю.

— За что? — в его голосе слышалось легкое удивление.

Джулия заставила себя поднять голову, встретившись с внимательным взглядом черных глаз.

— За то, что сказала, что ненавижу тебя, — вздохнула она. — Это неправда. Я просто злилась.

— Я знаю, — папа улыбнулся. — И я не сержусь, Джулия. Но я рад видеть, что ты достаточно заботишься о моих чувствах, чтобы извиниться.

Он подмигнул ей, и Джулия облегченно засмеялась.

Тут разговор пришлось прервать, поскольку Кот вдруг упал с Сиракуза. Нет, не потому что Сиракуз снова взбунтовался — они с Котом были абсолютно довольны друг другом, — а потому что у Кота отказали непривычные к верховой езде мышцы.

— Мои поздравления, — крикнул ему папа и, конечно, не мог не поддразнить: — Полагаю, это избавляет тебя от необходимости телепортироваться.

И у Джулии вновь возникло ощущение, что он изначально знал, что так будет. На мгновение обида снова вспыхнула в душе, но быстро пропала, и Джулия в свою очередь искренне поздравила Кота.

— А еще извини за это, — Джулия махнула в сторону Сиракуза. — Я вбила себе в голову, что непременно стану великой наездницей, заставила тебя потратить столько денег на коня, а в итоге…

Джулия не договорила, смущенно передернув плечами.

— Ну, ты не могла этого знать заранее, пока не попробовала. Возможно, у тебя лучше сложатся отношения с велосипедом, — невозмутимо заметил папа. — А конь, как видишь, пригодился Коту. Так что его покупку нельзя считать напрасной тратой.

Джулия широко улыбнулась — остатки обиды и разочарования бесследно исчезли.

— Папочка, ты лучший! — совершенно искренне заявила она.

— Я знаю, — с прежней невозмутимостью ответил он, но Джулия абсолютно точно знала, что ему приятно это слышать.

Роджер должен был бы знать, что вечно прятаться от отца не удастся. И всё равно надеялся, что обойдется. Не обошлось.

Отец появился в комнате Роджера поздно вечером, когда тот уже решил, что экзекуции удалось избежать.

— Я могу, наконец, поговорить с тобой, Роджер? — с отчетливой иронией в голосе спросил он, войдя без стука и заставив подпрыгнуть от неожиданности.

Роджер тяжело вздохнул. Если отец иронизирует, значит, действительно недоволен. Правда, это еще не так страшно — бояться надо начинать, когда он перейдет на едкий сарказм.

— Конечно, — ответил он, отодвигая в сторону схему придуманного Джо механизма.

— По твоему сегодняшнему поведению я бы этого не сказал, — усмехнулся отец, устроившись в кресле напротив него.

Роджер снова вздохнул и приготовился получить нагоняй. Самое ужасное, когда отец сердился, было вовсе не в наказании. На них с Джулией никогда не накладывали сильно ужасных наказаний. Только лишение каких-то привилегий, лакомств, свободы передвижения — обычные вещи. И уж, конечно, их никогда и пальцем не трогали. Но разговоры были куда страшнее. Потому что после них Роджер всегда готов был сгореть от стыда.

— Роджер, ты ведь знал, что Коту нельзя выезжать на Сиракузе без сопровождения? — без предисловий спросил отец.

Роджер обреченно кивнул.

— И тем не менее, отправился с ним на эту вылазку.

Это был даже не вопрос — простая констатация факта, но произнесенная таким тоном, что у Роджера мурашки пробежали по спине. А от пристального взгляда, проникающего прямо в душу, стало еще хуже.

— Роджер, ты старший. Ты должен был бы образумить Кота, а не поощрять его глупости.

— Да чего мы такого сделали-то? — насупился Роджер. — Всего-то хотели прогуляться до Улверскотского леса.

Отец немного помолчал, не отводя от него пристального взгляда. Тут же захотелось провалиться сквозь землю.

— И в результате Сиракуз остался без подковы и чудом не повредил копыто, при этом сбросив Кота. Ты знаешь, что падение с лошади может закончиться весьма плачевно?

— Это была случайность. Просто потому, что Сиракузу не понравились чары…

— Роджер, — отец поднял ладонь, прерывая дальнейшие оправдания. — Установленные для вас запреты — это не просто прихоть взрослых: они для вашей безопасности. И если Джосс Каллоу сказал, что Коту нельзя ездить одному на Сиракузе, значит, нельзя.

Роджер опустил голову. Он понимал, что отец прав, и сейчас ему было ужасно стыдно.

— Кстати, что это за история с дорогами?

Роджер вскинул голову, хлопнув себя по лбу.

— Точно! Мы никак не могли добраться до леса — всё время возвращались обратно.

— И почему Кот сказал мне об этом, а ты — нет? — спросил отец, снова возвращаясь к ироничному тону.

Роджер вздохнул. Ответить на это было нечего, кроме как:

— Забыл.

Отец выразительно приподнял бровь, и Роджеру снова захотелось провалиться сквозь землю. Почему, в самом деле, Кот оказался умнее него и вспомнил, что о странном поведении дорог следует сообщить?

— Что ж, ты наказан: следующую неделю тебе запрещается выходить за территорию Замка. И никаких карманных денег.

Роджер покорно кивнул. Переживет.

— Надеюсь, впредь ты будешь умнее.

Отец встал и вышел, оставив его осознавать сказанное. Роджер тихонько простонал, чувствуя себя размазанным по стенке. Именно поэтому он терпеть не мог и страшно боялся подобных разговоров с отцом.

Когда существо смогло без посторонней помощи начать пробивать скорлупу, Милли позвала Кристофера. Это было непохоже на официальные призывающие чары, которые просто притягивали его, хотел он того или нет. Милли просто мысленно обращала к нему магию, вроде как посылая просьбу: «Кристофер, ты мне нужен, приди, пожалуйста». Призыв работал только на ограниченном расстоянии, но в пределах Замка вполне хватало.

Кристофер появился к тому моменту, когда птенец грифона уже вылупился, и выглядел довольно-таки встревоженным. Учитывая, насколько хорошо он обычно скрывал эмоции, это было серьезным знаком. Милли виновато улыбнулась мужу, когда он спросил, что за кризис случился. Да, она редко звала его с помощью этих чар, и, видимо, Кристофер уже решил, что разразилась настоящая катастрофа. Даже Джейсона с собой притащил.

Впрочем, увидев грифончика, он тут же пришел в восхищение.

Увы, главная проблема состояла в том, что никто из них не знал, чем птенца кормить. Пока они по очереди пытались залить в грифона молоко, Милли наколдовала Кристоферу передник — чтобы не испачкал свой шикарный бархатный костюм. Передник почему-то наколдовался с оборками. То ли на кухне других не было, то ли сработало внутреннее озорство Милли. Кристофер надел его и глазом не моргнув. Зато ей приходилось изо всех сил сдерживаться, чтобы не захохотать. Кто бы увидел великого безупречного Крестоманси в переднике с оборками, кормящим птенца грифона! Поистине картина, достойная быть увековеченной.

Передав грифона Коту, Кристофер перехватил ее искрящийся смехом взгляд и, улыбнувшись, подмигнул. А потом с едва заметной иронией спросил:

— Кот, извини за нескромный вопрос, где ты раздобыл это ненасытное чудовище?

Милли фыркнула, но, услышав ответ Кота, сразу посерьезнела. Как и Кристофер. Пинхоу. Кажется, пора присмотреться к этой семье как следует. Во взгляде Кристофера она уловила ту же мысль.

Позже, когда новорожденного грифона погрузили в зачарованный сон и Кот унес его к себе, Милли, проводив их, вернулась в гостиную.

— Как раз перед тем, как ты позвала меня, мы с Джейсоном обсуждали Пинхоу, — без предисловий сообщил ей Кристофер.

Передник к этому моменту исчез, и, несмотря на поздний час и усталость, Кристофер был собран и сосредоточен. Он устроился в кресле, которое до драматичного появления Кота занимала Милли, а Джейсон с Айрин сидели рядышком на диване. Милли невольно улыбнулась этой картине.

— Откуда у них яйцо грифона? — спросила Айрин.

Кристофер пожал плечами, мимолетно улыбнувшись Милли, когда она села рядом.

— Настоящий вопрос в том, зачем его держали в стасисе?

— Ты ведь знаешь, что в этой семье все маги? — спросил Джейсон. — Хотя, скорее ведуны — их магия далека от классической.

— Конечно, знаю, — Кристофер слегка взмахнул рукой, будто отметая этот вопрос. — Даже если они воображают, будто я ни о чем не подозреваю.

Кристофер усмехнулся, и Милли покачала головой. Все-таки он излишне самоуверен.

— Но до сих пор они жили спокойно, не злоупотребляя магией. А теперь…

— Да уж, те чары неудачи были жуткими, — Джейсон зябко поежился.

— Что-то у них происходит. И тот странный барьер… Не нравится мне это…

Милли вздохнула и легонько сжала его ладонь.

— Что будешь делать?

— Ничего пока, — Кристофер поднес ее руку к губам, чтобы поцеловать пальцы; Джейсон с Айрин обменялись улыбками. — Понаблюдаем. Какая-то часть чар исходит от Пинхоу, но не все. Как бишь зовут вторую семью — в Хелм Сент-Мэри?

— Фарли, — ответил Джейсон.

— Точно. Уверен, они как-то связаны с происходящим. Джейсон, ты теперь постоянно будешь в Улверскоте, приглядись там повнимательнее.

Джейсон сосредоточенно кивнул.

— Айрин, ты тоже, — добавил Кристофер. — Ты принадлежишь к их семье, они будут больше тебе доверять.

— Я… постараюсь, — кивнула Айрин, выглядя крайне неуверенной.

Милли ободряюще ей улыбнулась. Айрин обладала немалыми силами, но почему-то сомневалась в них.

— А теперь предлагаю пойти спать, — заключил Кристофер, вставая. — Нам всем не мешало бы отдохнуть.

Джейсон с Айрин с энтузиазмом поддержали его предложение.

— Думаешь, будут серьезные проблемы? — спросила Милли, когда они с Кристофером уже были в своей спальне.

— Не уверен, что именно проблемы, — ответил тот. — Но, чувствую, что-то надвигается.

Милли кивнула. У нее тоже в последнее время было это чувство надвигающегося нечто. Она вздохнула и мотнула головой, отгоняя мрачные мысли. С чем они двое не справлялись? А сейчас, пожалуй, действительно стоит поспать. Завтра их ждет суматошный день.

Милли беспокоило новое увлечение Роджера. Летающая машина — это не велосипед, упав с которого, отделаешься парой ушибов. Кристофер на этот счет молчал, и Милли не могла понять, знает ли он. Хотя обычно такие вещи он замечал сразу. Оставалось только спросить напрямую.

Кристофера она нашла, как ни странно, в библиотеке. Склонившись над столом, он внимательно изучал разложенную на нем карту. Секунду Милли колебалась: возможно, он занят чем-то важным и не стоит его отвлекать. Но потом решила, что Роджер важнее.

— Кристофер, ты знаешь, чем занят наш сын? — спросила она, приблизившись.

— Имеешь в виду эту их летающую машину? — рассеяно уточнил Кристофер, не отрываясь от карты, а потом выпрямился, улыбнувшись ей. — Конечно, знаю. Я всегда слежу за тем, чем занимаются наши дети.

Что ж, ей следовало это предположить. Но все-таки…

— Тебе не кажется, что это слишком опасно? — спросила она.

— Я искренне надеюсь, что у Роджера хватит благоразумия не начинать полеты, не убедившись предварительно в надежности машины.

Милли скептично хмыкнула:

— Ты серьезно веришь, что у твоего сына достаточно благоразумия?

Кристофер засмеялся.

— А на этот случай я установил на их машину страхующие чары: чтобы, если что-то пойдет не так, мальчики не разбились.

Милли облегченно выдохнула и улыбнулась в ответ:

— Извини. Мне следовало догадаться, что ты позаботишься об этом.

Кристофер пожал плечами и поманил ее к себе.

— Думаю, их летающая машина даже пригодится. Посмотри.

Милли обошла стол, чтобы в свою очередь склониться над картой. Оказалось, это карта ближайших окрестностей — от Замка до Боубриджа. Кристофер ткнул пальцем в дорогу неподалеку от Улверскотского леса:

— Примерно здесь начинаются сбивающие с пути чары, которые не дают добраться до Улверскота. Очень сильные чары. А кроме того, там стоит этот странный барьер. Кто бы его ни установил, он обладает поразительными силами. Мы с Котом вдвоем едва-едва смогли его пробить.

— И это настораживает, — кивнула Милли, привычно заканчивая его мысль.

— Но, если подняться достаточно высоко в воздух, — продолжил Кристофер, — скорее всего чары там не будут действовать.

Милли снова кивнула. Это имело смысл.

— Я хочу попасть в эту деревню, — твердо заключил Кристофер.

Милли с улыбкой покачала головой. Этот тон ей был более чем знаком. Поставившего себе цель Кристофера от этой цели уже не отвернуть никакими силами.

— Будь осторожен, — попросила она, сжав его ладонь.

Милли сама не знала, что ее так беспокоило, но при мысли о затеянной Кристофером операции сердце сжимала тревога. Он поцеловал ее пальцы и сложил карту.

— Обещаю, — серьезно произнес он.

И всё же смутная тревога не отпускала. Однако сейчас Милли ничего не могла сделать — только ждать, надеясь, что гроза пройдет мимо.

Когда утром отец зашел в игровую, чтобы позвать Роджера на конфиденциальный разговор, тот нутром почуял, что речь пойдет о летательном аппарате. Он внутренне сжался и приготовился к суровому выговору. Выходя из игровой под заинтересованными взглядами Кота и девочек, Роджер пытался придумать аргументы, чтобы отстоять свое право на дальнейшее строительство летательного аппарата.

Однако, если интуиция не подвела его насчет предмета разговора, то во всем остальном он кардинально ошибся. Его вовсе не собирались ругать.

— Роджер, насколько готова та машина, которой ты занимаешься с Джо Пинхоу?

Роджер моргнул — вот и цена всей их конспирации! Хотя следовало догадаться, что они с Джо не смогут обмануть отца чарами «Не Обращай Внимания». И только потом до него дошла суть вопроса. Он пораженно моргнул и пожал плечами:

— Ну, мы не совсем еще закончили и надо бы провести испытания, но в целом, я уверен, летать на ней уже можно.

— Прекрасно. Значит, отправляемся в Улверскот по воздуху.

— Зачем? — удивленно спросил Роджер.

Когда отец рассказал ему про дороги, магический барьер и деревню, в которой жил колдовской клан, Роджер почувствовал себя безмерно польщенным. Отец мог бы просто позаимствовать их летательный аппарат — Роджер ни секунды не сомневался, что он запросто мог заставить его работать, — но решил взять их с собой. Значит, считал достаточно взрослыми. Доверял. И Роджер был преисполнен решимости оправдать это доверие.

Поначалу всё шло гладко. Летательный аппарат легко поднялся в воздух и с клацаньем и протестами мебели, певшей, что она принадлежит Замку Крестоманси, бодро направился в сторону Улверскота. Правда, Роджер сильно подозревал, что тут не обошлось без помощи папиной магии.

Но главное — они летели! Внизу медленно проплывали поля. От восторга даже Джо забыл, насколько боится Большого Человека, как он его называл, и, перестав молчать как рыба, принялся весело обсуждать с Роджером, чем они могли бы еще усовершенствовать свой летательный аппарат.

А потом всё пошло наперекосяк.

Роджер успел разглядеть внизу Кота, который сидел на Сиракузе напротив егеря мистера Фарли, когда этот последний поднял ружье, нацелив его на летательный аппарат, и выстрелил.

Роджер почувствовал, как аппарат дернулся, и повернулся посмотреть, куда попал мистер Фарли и нет ли серьезных повреждений. И застыл в ужасе. Мистер Фарли не попал в машину, нет. Он попал в отца. И метко попал. Из левого плеча у отца толчками текла кровь — просто потоком! — а сам он был бледен как призрак и, кажется, едва держался в сознании.

— Папа! — вскрикнул Роджер, совсем забыв про управление — летательный аппарат нырнул вниз и накренился, чуть ли не касаясь одним крылом травы.

Джо тоже повернулся посмотреть, что случилось, а потом встряхнул Роджера и крикнул:

— Соберись! Выравнивай машину!

Роджер сглотнул и с трудом заставил себя развернуться и взяться за руль. Его буквально трясло от ужаса. А что если… Нет, лучше об этом не думать.

— Джо! — позвал Роджер. — Нам надо сесть!

Тот кивнул.

Роджер не смог бы сказать, как они приземлились на ближайшем холме — он действовал абсолютно на автомате, и в голове молоточком билась единственная мысль: «Только бы рана была не смертельной!» Да, у отца это была не последняя жизнь, но всё же их осталось слишком мало для спокойствия Роджера.

Как только летательный аппарат с лязгом, стуком и шепотом сел, Роджер вскочил и бросился к отцу. Тот тяжело прерывисто дышал, побледнев еще больше, а кровь продолжала струей литься из раны. Если так дальше пойдет, он умрет от потери крови. И он был в слишком плохом состоянии, чтобы подлечить рану самому.

— Джо! — в панике позвал Роджер дрожащим голосом. — Ты знаешь какие-нибудь исцеляющие чары?

— Я п-попробую, — пробормотал тоже испуганный и побледневший Джо.

Он лихорадочно поискал вокруг, срывая какие-то травы, а потом стащил с себя рубашку и сделал из нее и трав перевязку. Что-то бормоча, он перевязал отцу Роджера раненое плечо. Ткань сразу намокла от крови, но еще несколько мгновений спустя кровотечение остановилось.

Роджер выдохнул, только сейчас осознав, что всё это время почти не дышал — еще никогда в жизни ему не было так страшно. А потом вспомнил, что его тоже кое-чему учили, и принялся помогать Джо. Заживляющие чары, крововосстанавливающие чары, придающие сил чары…

И вот отец вздохнул глубже и открыл глаза. И хотя он по-прежнему выглядел жутко, главная опасность, похоже, миновала. От облегчения Роджер едва не разрыдался. И едва подавил желание броситься отцу на шею.

Окончательно придя в себя, тот первым делом поблагодарил Джо, а потом велел:

— Забирайтесь обратно. Нам надо как можно скорее попасть в Улверскот.

Джо ошарашенно моргнул, но не посмел ослушаться. Роджер вздохнул и, забираясь на водительское сиденье, пожалел, что здесь нет мамы: только она была способна образумить папу.

Когда Милли выходила из Замка в Хелм Сент-Мэри, чтобы отправить письмо (а заодно прогуляться по прекрасной погоде), она никак не ожидала увидеть немного сюрреалистичную картину, которую застала на выгоне у подножия холма. Посреди выгона возвышалось каменное дерево, похожее на страшноватую авангардистскую скульптуру, которого еще вчера там точно не было. А рядом с ним собралась целая толпа, перед которой разъяренная Нора Фарли толкала пламенные речи.

Наложив на себя чары «Не Обращай Внимания», Милли осторожно прошла рядом — как раз вовремя, чтобы услышать, как Нора Фарли воодушевленно заявляет:

— И мы разберемся с этими Пинхоу!

Милли даже вздрогнула от ярости в ее голосе. Это уже не игрушки. Всю оставшуюся дорогу до Хелм Сент-Мэри она размышляла, что делать. Пожалуй, призывать Кристофера пока не стоит: он сейчас занят, и лучше его не беспокоить. Это можно приберечь как последнее средство. А значит, надо придумать, как проникнуть в Улверскот — раньше, чем туда доберутся Фарли. Но Милли не могла туда попасть без сопровождения кого-нибудь из Пинхоу, а Джейсон с Айрин уже уехали.

И тут на выходе с почты ей на глаза попалась лошадь, стоявшая возле кузницы. Очень знакомая лошадь — точно из Замка. А значит, здесь Джосс Каллоу. «Вот оно!» — торжествующее подумала Милли и помчалась к кузнице.

— Оставляйте лошадь и немедленно идемте со мной! — слегка запыхавшись, заявила она Джоссу без всяких предисловий.

Джосс ошарашенно заморгал, уставившись на нее. Милли подавила улыбку от выражения полной растерянности на его лице и кратко объяснила про Фарли.

— Мы можем подоспеть вовремя, чтобы предотвратить колдовскую войну в Улверскоте, — заключила она.

Джосс побледнел, покраснел и немедленно подорвался в путь.

— Они же убьют кого-нибудь! — всё время повторял он.

Джосс хотел пойти пешком до самого Улверскота, но Милли убедила его, что будет быстрее, если они сначала вернутся в Замок и возьмут машину.

Увы, это оказалось недостаточно быстро. Едва выехав на дорогу к Улверскоту, они увидели толпу велосипедов, над которыми кишели метлы — так много, что они казались живой жужжащей и очень сердитой тучей. Велосипеды заняли всю дорогу, и объехать их было невозможно. Милли с досадой шлепнула по рулю. Теперь уже ни о каком предотвращении речь не шла — оставалось только ползти позади Фарли.

— Точно кого-нибудь убьют, — с ужасом пробормотал Джосс рядом с ней.

— Не накликайте, — сердито покосилась на него Милли.

Джосс замолчал, но спокойнее от этого не стал.

Милли окружила машину самыми мощными защитными чарами, какие знала, а в Улверскоте сразу же заехала в Лесной Дом — забрать Джейсона и Айрин, чтобы их не задело рикошетом.

— Что происходит? — встревоженно спросила Айрин, проворно забравшись на заднее сиденье. — Кто все эти люди?

— Фарли, — лаконично ответил Джосс.

— Это то, что я думаю? — напряженно спросил Джейсон.

Милли только кивнула. Они ожидали, что рано или поздно действия Эдит Пинхоу вызовут ответную реакцию. Правда, не думали, что она станет столь масштабной. К этому моменту они доехали до деревни, в которой творилось настоящее светопреставление. И что с этим делать, Милли понятия не имела. Их здесь трое кудесников, плюс Джосс, но этого всё равно мало против такого количества разъяренных колдунов.

Встревоженно закусив губу, Милли наблюдала за сражением, уже почти решив все-таки призвать Кристофера, когда с громким стуком и криками: «Я принадлежу Замку Крестоманси!» — появился летательный аппарат. Милли вздохнула с облегчением — Кристофер появился очень вовремя — и одновременно с тревогой — ей совершенно не нравилось, что Роджер окажется в эпицентре этой опасной мешанины.

К счастью, испугавшись падающей машины, и Пинхоу, и Фарли перестали драться и кинулись врассыпную, убегая с ее траектории. А когда летательный аппарат приземлился, и из него вышел Кристофер, всё затихло окончательно. Милли невольно хихикнула: одно только его присутствие привело их в чувство и заставило успокоиться.

Но немного нервное веселье тут же испарилось, когда Милли увидела, в каком Кристофер состоянии. Весь в крови, с перевязанной левой рукой и бледный, как призрак. От стремления немедленно броситься к мужу ее удержало только огромное количество всё еще злых и взбудораженных колдунов на пути. Она знала: сейчас нельзя вмешиваться, и пока Кристофер не успокоит окружающих, следует тихо оставаться на месте.

До боли прикусив губу, с бешено колотящимся сердцем Милли наблюдала, как Кристофер с обычной невозмутимостью усмиряет Нору Фарли, отправляет домой мальчиков (слава Богу, хотя бы Роджер не пострадал в этой истории) и предлагает всем собравшимся переместиться на двор трактира для переговоров. В такие моменты Милли безмерно восхищалась мужем. Даже серьезно раненый и с явным усилием державшийся на ногах, он не терял собранности, спокойствия и умения организовывать людей — причем враждебно настроенных людей. Сильно не любившие и опасавшиеся «Большого Человека» Пинхоу и Фарли, тем не менее подчинились ему.

И тогда Милли выскочила из машины и кинулась к Кристоферу. Джейсон последовал за ней.

Вблизи смотреть на него было еще страшнее. Милли прямо-таки чувствовала его боль, усталость и желание отключиться на месте. Первым делом Милли попыталась залечить рану… И к своему изумлению и страху, не смогла.

— Серебро, — тихо произнес Кристофер. — Видимо, мистер Фарли собирался охотиться на оборотней.

Милли испуганно вскинула на него взгляд. Серебряные пули? Только не это… А он еще шутить умудряется! Кристофер улыбнулся, явно пытаясь успокоить ее, вот только улыбка больше походила на гримасу. Милли судорожно вздохнула, подавив подступившие к горлу слезы.

— Ты точно в состоянии разбираться с ними сейчас? — встревоженно спросил Джейсон.

— У меня нет выбора, — ответил Кристофер. — Или сейчас, или мы окончательно потеряем контроль над ситуацией.

— Но… — Милли много чего хотела возразить, но ей не дали.

Кристофер покачал головой, посмотрев ей прямо в глаза:

— Это действительно необходимо.

Милли нахмурилась, однако больше возражать не стала.

— Хорошо, — выдохнула она. — Тогда давай закончим, как можно скорее.

В такие моменты она искреннее ненавидела работу Крестоманси.

— Вот объясните, зачем мне машина? — поинтересовался Кристофер у растерянно замершего перед ним мистера Поттса — одного из работников Министерства.

Автомобили не так давно вошли в общественное употребление, и правительство решило обеспечить ими самых важных людей государства, в число коих входил и Кристофер.

— Но как же, сэр, — недоуменно ответил мистер Поттс, — чиновникам вашего ранга полагается автомобиль — по статусу. Это же так удобно — вы можете поехать, куда пожелаете…

— Я кудесник с девятью жизнями, — заметил Кристофер, иронично приподняв бровь. — Я могу за секунду перенестись, куда пожелаю. Так зачем мне машина?

Пока мистер Поттс моргал, пытаясь придумать, что на это ответить, Кристофер добавил:

— А кроме того, я не умею водить.

— О, это совершенно не проблема, сэр! — воодушевился мистер Поттс. — Вам полагается личный шофер.

Кристофер подавил желание застонать. Похоже, придется смириться. Впрочем, не весь персонал Замка умеет телепортироваться — может, машина и правда кому пригодится.

Чего Кристофер не ожидал, так это то, что автомобилем заинтересуется Милли. Учитывая, что она-то как раз могла прекрасно телепортироваться.

Она пришла в восторг при виде длинного черного блестящего автомобиля и тут же выразила желание научиться им управлять.

— Но, леди Чант, — растеряно возразил шофер, — для этого здесь я.

— О, не подумайте, что я отнимаю вашу работу, — поспешно заверила Милли с очаровательной улыбкой. — Мне просто интересно.

Кристофер с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться при виде того, как шофер немедленно растаял и пообещал ее научить. Если Кристофер умел приказывать так, что никто не смел его ослушаться, то Милли обладала поразительной способностью располагать к себе людей. И они делали всё, что она захочет, безо всяких приказов.

— И все-таки — зачем тебе умение водить машину? — спросил Кристофер позже вечером.

Милли пожала плечами:

— Ну, мне правда интересно. В моем родном мире не было таких устройств. А я всегда любила изучать новое.

— Да уж, любопытство — твое второе "я", — усмехнулся Кристофер.

— Кто бы говорил! — не осталась в долгу Милли, а потом обеспокоилась: — Ты ведь не против? Это не запрещено какими-нибудь правилами: что жене Крестоманси не полагается водить машину…

— Как я могу быть против того, что доставляет тебе удовольствие? — удивился Кристофер. — И если бы даже такие правила существовали, я бы их изменил ради тебя.

Милли засмеялась и коротко поцеловала его.

— Я тоже тебя люблю.

В такие моменты Милли хотелось стукнуть Кристофера чем-нибудь тяжелым по упрямой голове. Нет, умом она понимала, что сейчас он выполняет свой долг. Но неужели нельзя было немного отложить разговор с Бабкой Пинхоу? С основной частью-то ведь закончили. А он на ногах еле держится. Но больше всего Милли беспокоило то, что пуля была серебряной.

Кристофер тяжело опустился рядом с ней на переднее сиденье автомобиля и устало прикрыл глаза.

— Это действительно так необходимо? — спросила Милли, когда машина тронулась вниз по холму.

Она старалась говорить ровным тоном, но Кристофер почувствовал ее недовольство.

— Действительно, — серьезно произнес он, не открывая глаз. — Я знаю, что ты беспокоишься. Прости за это. Но дело надо закончить.

Милли тяжело вздохнула. Опять же умом она это прекрасно понимала. Но сердце, тревожно сжимавшееся от мысли «А что, если…», не желало соглашаться с доводами рассудка.

— Меня больше всего беспокоит Дед Фарли, — продолжил Кристофер. — Человек, который сумел двести лет продлевать себе жизнь, при этом ловко отводя от себя внимание Замка, должен обладать невероятными собственными силами, — немного помолчав, он добавил: — Или уметь черпать чужие. Или силы природы. Последнее более вероятно. И в таком случае, он опасный паразит. Тем более опасный, что ему известна моя слабость. Я должен проверить, что с ним сделал Кот, и убедиться, что он больше никому не причинит вреда. И как можно скорее.

Милли вздохнула еще тяжелее. Он явно решил сегодня расстаться со своей восьмой жизнью.

— Иногда я тебя ненавижу, — тихонько пробормотала она.

Кристофер усмехнулся и, открыв глаза, бросил на нее внимательный взгляд — явно проверял, насколько всерьез она сердится. И вдруг прямо на лобовом стекле машины на мгновение вспыхнула тут же исчезнувшая надпись: «Я тебя тоже люблю».

— Идиот.

Милли раздраженно фыркнула, не зная, чего ей больше хочется — побить его или поцеловать. Воздержавшись от того и другого, она просто продолжила ехать.

С заднего сиденья, где ехали Джейсон и Айрин, донеслось сдавленное фырканье. Кажется, Милли уловила бормотание Джейсона: «Вы, ребята, вообще не меняетесь», — но решила его проигнорировать: сил реагировать еще и на подколки Джейсона уже не оставалось.

То, что проснувшись утром, Милли не обнаружила рядом Кристофера, было совершенно нормально: он почти всегда просыпался раньше нее, и не однажды бывало, что уходил, призванный долгом, не позавтракав. Странно было то, что сегодняшний шлафрок был брошен в кресле — Кристофер не имел привычки разбрасывать одежду, даже если предположить, что случилось нечто, что он уже переоделся в костюм. Да и остальная одежда вроде бы была на месте.

Милли озадаченно нахмурилась и проверила чары, которые Кристофер установил, чтобы в Замке знали, куда его призвали. Чары не были задействованы. Милли нахмурилась сильнее, начиная беспокоиться. Она проверила пентаграмму — но нет, телепортационные чары на ней в ближайшее время никто не использовал. Тогда она пошла спросить у Тома, не говорил ли ему Кристофер о каких-то планах на сегодня. Том ничего не знал.

Вот теперь Милли начала беспокоиться всерьез. Время приближалось к обеду, а Кристофер будто сквозь землю провалился. Милли дошла до того, что решила его призвать. Если она помешает какому-то важному делу — сам виноват, надо было ее предупредить.

Призывающие чары не сработали. Призывающие чары притягивали Крестоманси всегда — где бы он ни был, в любых обстоятельствах. Но сейчас они молчали. Милли поняла, что у нее начинается паника.

К обеду паника началась не только у нее — весь Замок стоял на ушах. Что бы они ни пробовали, где бы ни искали — никаких следов Кристофера. Милли старалась держать себя в руках. Она должна сохранять холодный рассудок, чтобы продолжать поиски. Да и если у нее начнется истерика, это ничему не поможет, только напугает детей, которые уже и без того достаточно встревожены исчезновением отца. Держать себя в руках получалось плохо.

Особенно после бессонной ночи, когда практически весь персонал Замка собрался в кабинете, пробуя одни чары за другими в попытках найти Кристофера. И опять же — ничего. Все чары как на глухую стену натыкались. Милли начало трясти мелкой дрожью. Потому что всему этому напрашивался страшный вывод, в который совершенно не хотелось верить. И она не верила. Изо всех сил.

Но, видимо, лицо у нее было очень выразительное, поскольку утром обеспокоенный Джейсон сказал ей:

— Милли, иди отдохни. Если ты свалишься, никому от этого лучше не будет, — и, прежде чем она успела заспорить, добавил: — Обещаю, что позову тебя, как только что-то изменится.

Вздохнув, она подчинилась. В основном, потому что действительно от усталости уже ничего не соображала.

А потом Кристофер внезапно появился. Сам. Ну, то есть не совсем сам — как выяснилось, его нашел Кот.

Первые мгновения Милли была просто безгранично счастлива. Наконец-то он снова дома — живой, здоровый, разве что уставший и слегка раздраженный.

Пока Кристофер переодевался и ел, Милли расспросила Кота. Тот был явно доволен собой, своей сообразительностью, когда взрослые и умные кудесники зашли в тупик, и приключением в целом. А вот Милли, чем дольше слушала его рассказ, тем больше начинала злиться. И первое, что она позже сказала Кристоферу, придя в его кабинет, было сердитое:

— Неужели нельзя было меня предупредить? Ты хоть представляешь, как я тут с ума сходила, когда все поисковые чары будто на стену наталкивались? Когда даже призывающие чары не сработали?

Кристоферу хватило совести выглядеть виноватым.

— Прости, — вздохнул он. — Я просто не думал, что это выльется во что-то серьезное. В конце концов, что страшного могло случиться от простой прогулки по лесу?

Милли в свою очередь вздохнула и покачала головой. Злость, вызванная пережитым ранее страхом, постепенно испарилась. Она, как никто знала, что Кристофер в самом деле всегда заботился о том, чтобы не беспокоить ее больше необходимого. Учитывая, как рано он ушел на эту свою прогулку, скорее всего, рассчитывал вернуться еще до завтрака. Хотя предупредить все-таки мог бы. Хотя бы записку оставить, если не хотел ее будить.

Милли слабо улыбнулась и села рядом на диван, чтобы крепко обнять мужа, уткнувшись лицом в плечо. После сменявших друг друга страха, облегчения и злости осталось лишь жадное желание физически почувствовать, что он по-прежнему рядом. Кристофер обнял ее в ответ, успокаивающе проведя ладонью по спине и прижавшись губами к виску.

— Прости, Милли, дорогая, — повторил он с искренним сожалением в голосе. — Я не хотел тебя пугать.

— Знаю, — Милли немного отстранилась, чтобы посмотреть ему в лицо. — Но ты узнал что-нибудь полезное? Кот говорил про какой-то странный барьер…

Нежность во взгляде Кристофера сменилась стальным блеском:

— О, да. Весьма странный. Похоже, пора внимательнее приглядеться к тем двум магическим кланам.

Привычная тишина Замка, обычно дарившая ощущение надежности и уюта, сейчас только заставляла еще больше нервничать. Вот надо же было кому-то призвать Кристофера, когда он умудрился заболеть гриппом. Милли неодобрительно поджала губы, нарезая по спальне уже не первый круг. Будь ее воля, она бы вообще блокировала призывающие чары. Но Кристофер уперся: а вдруг случится что-нибудь действительно серьезное? И вот, пожалуйста: он неизвестно где с температурой и кашлем. Милли разрывалась между беспокойством за мужа и раздражением на его упрямство. Типичная ситуация, если подумать.

Минуты текли медленно-медленно. И давно уже пора было ложиться спать, но Милли чувствовала, что не сможет сейчас заснуть. А если ему там станет хуже? А если он так ослабеет, что не сможет перенестись обратно? А если из-за плохого самочувствия допустит роковую ошибку? А если… а если… а если… Сотни вариантов, один страшнее другого, крутились в голове, не давая покоя.

Милли резко остановилась, замерев посреди комнаты, когда почувствовала, как активировались чары перемещения на пентаграмме в вестибюле. Поскольку кроме Кристофера в такой час ими пользоваться было некому… В следующее мгновение Милли сорвалась с места и помчалась встречать мужа.

Когда она добралась до мраморной лестницы, Кристофер сидел на ступеньках в самом низу, прислонившись головой к перилам, и выглядел так, словно его оставили последние силы, и он уже не в состоянии пошевелиться. Сердце замерло. Он ранен? Или это всё грипп?

Милли спустилась и осторожно положила ладонь Кристоферу на плечо. Он поднял голову и обернулся на нее, слабо улыбнувшись. Милли чуть самой не стало плохо от одного его вида. Бледный, как простыня, глаза лихорадочно блестят, губы пересохли. Милли невооруженным глазом видела, что у него сильный жар.

— Лестница внезапно показалась мне непреодолимым препятствием, и я решил передохнуть, — хрипло произнес Кристофер.

Милли захотелось его стукнуть. Он еще и шутит! Подавив и страх и раздражение, она как могла спокойно сказала:

— Тебе надо немедленно в постель. И я очень тебя прошу: блокируй призывающие чары.

Кристофер даже спорить не стал, только устало кивнул. И это больше чем что бы то ни было испугало Милли. Кристофер выпрямился, и она почувствовала порыв магии, исходящий от него — тут же на месте и блокировал чары. После чего он снова привалился к периллам, закрыв глаза.

— Кристофер? — на мгновение Милли испугалась, что он потерял сознание — все-таки не стоило заставлять его колдовать в таком состоянии.

Но он уже снова выпрямился, подняв на нее взгляд.

— Всё хорошо. Просто устал.

Милли фыркнула. Всё хорошо у него. Конечно. То-то чуть ли не сознание теряет от простейшего усилия.

— Встать можешь? — спросила она, протянув ему руку.

— Конечно, — ответил Кристофер со всей доступной ему бодростью, что было не так уж много.

Однако от помощи отказываться не стал. А, встав, пошатнулся и тяжело навалился на нее. Прикусив губу, Милли загнала тревогу подальше и использовала магию, чтобы удержать Кристофера в вертикальном положении.

— Прости, — пробормотал он.

— Не говори ерунды, — сердито ответила Милли. — И вообще, лучше побереги дыхание.

Кристофер усмехнулся. Она так и чувствовала, что ему хотелось сказать что-нибудь вроде: «Слушаюсь, мэм!» — но, видимо, сил не осталось совсем. Даже на ехидство.

Доведя его до спальни, Милли помогла ему переодеться в пижаму и уложила в кровать, где он моментально отключился. Тяжело вздохнув, Милли опустилась рядом, осторожно проведя ладонью по лбу Кристофера. Его состояние явно ухудшилось после этого несвоевременного вызова, но он хотя бы был, наконец, дома — в тепле и безопасности. А с остальным они справятся.

И когда Кристофер окончательно поправится, Милли собиралась провести с ним серьезную беседу насчет гипертрофированного чувства ответственности.