Маска на лице (джен)

Когда маленькой Беллатрисе Блэк было пять, она не была грозой грязнокровок. Тогда, далеко в прошлом, до 1998 года, она не считала их никем. Просто людьми, которые не нужны ей. Но они не были чем-то ужасающим. Её сестре, милой и стеснительной Андромеде Блэк, было четыре. Белла, которая тогда ещё позволяла так себя называть, была почти такой же, но менее робкой. В ней кипела энергия. Живая энергия, которой было мало в других Блэках.

Ничто и никогда не могло расстроить маленькую Беллу. Испачкала платье? Не беда, домовики постирают. Ударилась? Есть мазь от ссадин и синяков. Кто-то сказал что-то обидное? Так он не со зла.

Однажды Друэлла, мама Беллы, решила с ней поговорить.

Был вечер. Маленькая Белла в синем платьице сидела на подоконнике и искала свою звезду. Её чёрные кудрявые волосы были заплетены в красивую и толстую — для её лет — косу. Голубые глаза неотрывно смотрели на одну-единственную звезду.

Сзади послышались лёгкие шаги, на которые Белла не обратила должного внимания. Оно сократилось до одной яркой точки в тёмном ночном небе.

— Трикси, милая, нам нужно поговорить, — тихо сказала Друэлла Блэк, урождённая Розье.

— Да, мамочка? — раздался ей в ответ ангельский голос.

Как же больно было Друэлле, никто не мог понять её. Лишь мать представляла, что своим разговором она сегодня должна сломать детский мирок Беллы. Мирок, в котором та жила всё это время.

— Помнишь мальчика, который танцевал с тобой на балу у Малфоев? — осторожно спросила Друэлла свою дочь, которая после слов матери посмотрела на неё голубыми глазами.

— Этот наглец? Лестрейндж? Тот ещё хам,— сказала та своим звонким голосом, который не выражал и капельки обиды.

— Да. Трикси, ты сильно не беспокойся, но Родольфус — твой жених. Сигнус уже подписал бумаги, но ты не... — договорить Друэлла не успела, так как Белла вскочила с подоконника, всхлипнула, а потом побежала изо всех сил.

Маленькая Белла наткнулась взглядом на камин. И мысль, которая проскользнула в её голове, заставила подойти к нему.

— Тётя Вал всегда меня понимала, — прошептала Белла, а потом, взяв порох в руки и сказав: Гриммо, 12, — исчезла.

В гостиной в кресле сидела женщина. На ней было зелёное платье в пол и с рукавами три четверти. Волосы тёмного оттенка были аккуратно собраны в причёску. Когда перед женщиной вспыхнул камин, а потом появилась Белла, она поняла, что произошло.

Договор заключали при ней.

Кинувшись в объятья любимой тёти, Белла разрыдалась пуще прежнего, а Вальбурга только гладила её по голове. Коса, которую заплетали домовики, чуть-чуть расплелась из-за бега.

— Почему… почему… Тётя Вал, почему?.. — словно в бреду бормотала она.

— Родольфус аргументировал это тем, что ты милая и тебя не нужно держать в узде, — ответила ей Вальбурга.

— Милая? Держать в узде? — тихо повторила несколько слов тёти Белла, а потом в её глазах появился тот самый огонёк, который и пыталась вызвать её семья.

Безумие Блэков было фальшью, а чтобы поддерживать легенду, требовались доказательства. Маленькая Белла стала этим доказательством. Милая девочка Белла стала носить маску сумасшедшей Беллатрисы, а потом она так и приклеилась к её лицу. Навсегда. До 1998 года. Умирая с мягкой улыбкой на губах, Белла, которая перед смертью назвала себя так в мыслях, знала, что никто не поверит, если скажут, что она носила маску.

Никто.

Даже Родольфус.

Даже её Лорд.