Ж.и.П. с Попаданцем (джен)

Интересно, что так противно пищит над ухом? И лампочки цветные вокруг перемигиваются.

Какой-то странный госпиталь, если это госпиталь. Вот перестанет перед глазами плыть, а над ухом пищать — пойму точно.

А говорят, люди у нас друг другу волки и на чужую проблему плевать, а вот нет! Вызвал, значит, хоть кто-то из этих трусливых обывателей скорую!

Минут через пять перед глазами наконец прояснилось, а вот понимания ситуации не прибавилось.

Лежу я с ментальным перфоратором в голове на каком-то подиуме. Вокруг толпятся чудики в мантиях, то ли психи, то ли маги, то ли монахи. И что примечательно, всё в цветах Гриффиндора.

Впереди сияет… дыра. Или портал. Фиг поймёшь что, но ощущение, что по ту сторону что-то есть и всверливается в мозги даже посильней вышеупомянутого перфоратора. Что ж голова болит так? Ну били по ней, да, но ведь немного и недолго, всё больше телу досталось. Двадцать восемь ударов ножом, как говорится! Так бы и истёк кровью на снегу если бы не добр…

Стоп.

Это не больница. И где следы от знакомства моей тушки с элементом кухонной утвари? Где моя одежда? Где?

А это ещё что за парнишка со взором горящим, пытающийся поднять моё тело с пола?

— Лорд-Президент, с вами всё в порядке? Я могу как-то помочь?

Ох… Что ж вы орёте так, вьюноша. Хотя, помочь-то ты можешь, ибо я нифига не понимаю в происходящем.

— Ответь сейчас вкратце и по сути. Что сейчас происходит? В данный конкретный момент.

 — Галлифрей возвращается во вселенную из временной ловушки, — парниша заботливо придержал шатающееся тело, злобно зыркая на странных тёток, что стояли в позе двойного фейлспалма. — А конкретно сейчас наша планета грозит столкнуть примитивную планету Сол-3 с её орбиты.

Так.

Всё ясно.

Я всё ещё истекаю кровью в подворотне своего дома и это мои предсмертные галлюцинации.

Хорошо, что хоть не Игра Престолов.

— Лорд-Президент, вы хотели…

Нет, нет, нет! Что бы ты ни сказал, мальчик, чёрта с два! Если этот бред — последнее, что я вижу в жизни, то всё будет по моему!

— Нет. На меня было совершено телепатическое покушение. Этих, — кивок в сторону подозрительных тёток, — под стражу, а меня к медикам. Далее, собрать две группы, немедленно! Пусть одни перехватят Галлифрей и оттащат его как можно быстрее на безопасную позицию. На вторых задача вступить в контакт с… Доктором и теми, кто будет с ним. Пусть передадут ему: приказ Лорда-Президента, все Тайм-Лорды призываются на Галлифрей для работ по восстановлению планеты.

Паренёк какое-то время хлопал глазками и переваривал свалившийся на него поток слов, после чего поспешно активировал браслет-коммуникатор и начал надиктовывать вышеперечисленное.

Я же пытался понять, что упустил из красоты картины.

— Ах да, и не забудьте замаскировать Галлифрей так, чтобы никто посторонний не смог бы его обнаружить.

Как же всё-таки болит голова… словно туда насыпали стеклянного крошева и све-е-е-ерлят…

Хочу тишины, спокойствия и какую-нибудь блондинку, чтобы помацать. Эй, парниша, не надо на меня так смотреть! Я это вслух сказал? Упс…

А хотя какая уже разница?

Помирать — так с музыкой… и блондинками.

— Это немного не то, чего я ожидал, — признался Мастер, сплёвывая кровь из разбитой губы.

Когда из портала вместо ожидаемой делегации шагнула слаженная боевая группа в полной боеготовности — это было слегка неожиданно. Когда эта группа с порога, без благодарностей спасителю, выкатила требования от «высшего начальства», у Мастера немного сдали нервы.

И кажется, пулять в военных, только-только пришедших с Войны Времени, молниями — не лучшее решение.

Потирающий ссадины Доктор среагировал быстро и, несмотря на выражение полного офигевания на лице, послушно замер с раскрытыми ладонями в жесте «сдаюсь».

Так их и отконвоировали. И если Доктор, осознав происходящее, только радостно щебетал, улыбаясь исцарапанной мордашкой и едва не вешаясь на «обретённых» соотечественников, то Мастер злобно зыркал на сжимающих оружие конвоиров, шмыгая разбитым носом и пытаясь понять, насколько сильно у него качается зуб.

Да. Такой встречи со «спасёнными» Мастер точно не ожидал.

* * *

— Лорд-Президент, чем ещё я могу вам помочь?

Паренёк, который так вовремя подвернулся под руку и помог добраться до медотсека, сейчас нервно мял пальцами ткани своего серебристого одеяния.

— А чем, по-твоему, ты можешь мне помочь?

Лучший способ добыть информацию и не проколоться на том, что ты тут ничего не понимаешь — это дать собеседнику самому вести разговор. Поэтому побольше спокойствия в голосе, немного иронии и бровку задрать. Да, самое то!

— Я мог бы… мог бы передавать ваши указания, пока вы приходите в себя. Или помогать в меру своих сил, если позволите, — юноша перевёл взгляд на показания сканеров, которые едва не сиреной выли, фиксируя следы сильнейшего удара по сознанию.

Если верить показателям, разум Президента сейчас состоял из жуткой мешанины осколков личности и чудо, что тот вообще мог сейчас мыслить и разговаривать!

«Видимо, древние галлифрейцы очень разительно отличались от современных,» — подумал блондин, бросая на мужчину восхищённые взгляды.

Сам же «Рассилон» сейчас думал как преобразить свой предсмертный глюк во что-то более интересное.

Первый вывод: этого паренька в сериале не было, значит, он, скорее всего, творение подсознания, а оно штука непредсказуемая и опасная, значит будем настороже.

Второе: пареньку явно что-то нужно, раз пытается остаться поближе к высшему начальству.

Если думать реалиями мира, то к высокому начальству мальчишку, скорее всего, пропихнула родня. На Галлифрее сильна клановость — все общество делится на части, которые называются Фракциями, а так же делятся на Дома.

Единственный клан, о котором известно много, кажется, зовётся Прайдон, и все «гриффиндорцы» относятся к нему. Цвета других кланов не вспоминались. Вроде бы были кто-то в розовых или сиреневых мантиях. Были в голубых… и вот это вот чудо малолетнее в балахоне невесты с узорами серебром.

Ещё и кудри эти светло-пшеничные, при взгляде на которые в голове молоточком стучало чёртово дежавю.

Чувствуя себя неуютно в затянувшейся паузе и под пристальным взглядом правителя, блондинчик добавил:

— Я полностью в вашем распоряжении, — и совершенно подозрительно покраснел.

Так, подсознание фу! Запомни, мой дорогой умирающий мозг, я натурал и никак иначе! Не надо мне подсовывать краснеющих малолеток!

И ведь даже не поймёшь, сколько пареньку лет, ибо галлифрейцы как те же эльфы — живут долго, взрослеют и стареют медленно. Но судя по поведению, дай-то боги пусть хотя бы совершеннолетним будет.

— А лет-то тебе сколько?

От прозвучавшего вопроса и внимательного взгляда, которым его общупали с ног до головы, юноша начал приобретать пунцово-свекольный оттенок.

— 199… Почти 200… будет через 23 часа и 14 минут.

«Пипец. Он ещё и несовершеннолетний. Если я хоть что-то правильно помню, то совершеннолетие у этих двусердечных наступает на двухсотом году. А если кто-то решит обвинить меня в педофилии? Взрослый мужик уединился в комнате с ребёнком… бррр! Надо срочно куда-нибудь свалить на сутки!» — промелькнуло в голове у не-совсем-Лорда-Президента.

О том, почему мозг постоянно мечется между ощущением реальности и сна, думать бесполезно, выверты подсознания необъяснимы. Вот вроде и понимаешь, что это не более чем иллюзия, а всё равно время от времени ведёшь себя так, словно это всё настоящее.

— Думаю мне уже лучше, — не совсем грациозно поднявшись с медицинской платформы, пробормотал мужчина. Мнущийся и краснеющий блондинчик тут же дёрнулся, чтобы помочь, но напоролся на пугающий взгляд и отступил.

— Но, Лорд-Пре…

— Мне абсолютно точно лучше! Пойду… на далеков поохочусь, — и уже едва слышно, — благо, перчатка при мне.

В том, что отыскать парочку разумных кальмаров получится, он был уверен на девяносто девять процентов. Планета только-только с Войны Времени. Пускай вражеский флот и был уничтожен, по сути стерев друг друга с лика космоса перекрёстным огнём, когда Галлифрей «пропал», но ведь был и десант, который развлекался на самой планете. Осталось лишь найти их и… УНИЧТОЖИТЬ!

Ха-ха! Это сон потрясающий! Жаль, что возможно последний…

— Группы с первой по шестую, окружаем планету. Наша задача — не дать Галлифрею встроиться в чужую систему и запустить процесс транспортировки обратно в родную галактику! Группы с седьмой по девятую — страхуете систему Сол-3. Ваша задача — не допустить, чтобы наше появление как-то повлияло на историю человечества.

Командир Адрен напряжённо вглядывался в показатели на экранах. Ещё бы чуть-чуть, и последствия могли бы быть катастрофическими. Люди — представители одной из темпоральных держав, пусть и станут таковыми лишь через несколько десятков веков.

А любая раса, обладающая технологиями перемещений во времени, оставляет во вселенной весомый след. И если вдруг случится что-то, нарушающее уже зафиксированные точки в истории, то вселенная может пострадать.

К примеру, реши кто-нибудь уничтожить Галлифрей или Скаро на момент начала их существования и развития, и вселенная разлетелась бы на кучу осколков! Уж слишком сильно Далеки и Повелители Времени наследили, а их поступки вросли в саму ткань реальности, свивая линии событий в спутанный клубок.

Только осознание факта того, что в таком случае победа не достанется никому, уберегло враждующие стороны от настолько радикального шага. Что, впрочем, не помешало обеим сторонам вредить по мелочам и плодить опасные, хоть и не столь масштабные, парадоксы.

Под конец Войны реальность расшаталась настолько, что удивительно, как вселенная не погрузилась в хаос смеси, в шутку называемой в штабе: «было, не было, не будет, произошло, но нереально».

Командир вздохнул, пробегаясь пальцами по панели управления.

Им повезло выжить, вырваться, победить. Армада врага уничтожена, но… это мало утешает, когда родная планета лежит почти в руинах.

Остаётся лишь делать всё, что по силам, и надеяться на лучшее. Главное, что живы, а остальное поправимо.

— Аккуратнее тянем! Это планета, а не овощ с грядки. Четвёртый, сбавь напор. Шестой, обратная ситуация, поднажми! Что у вас с двигателем?

— Незначительные повреждения, сэр. Техник уже делает всё, что может. Пытаемся повысить скорость, — донеслось по связи.

— Отставить. Группа, снизить скорость до уровня Шестого. Наша главная задача — безопасность планеты. Наперегонки в другой раз полетаете.

— Есть, сэр!

— Так точно, сэр!

— Сэр!

Их ждал долгий путь в родную звёздную систему. Ну как долгий — несколько дней. Огромный срок, если ты привык перемещаться куда угодно всего за пару минут. Возможно, разреши штаб полную материализацию планеты в обычном космосе — и добуксировать её можно было бы максимум за час-два, но Военный Совет решил перемещаться в призрачном состоянии: частично в реальности, частично через изнанку пространства.

Он был готов ликовать, когда консоль всё же смогла заработать и откликнулась на очередную попытку дать ей хоть немного энергии. Вихрь раскрутился сам, почти без его участия; координаты встали привычно и легко. Наклон, стремление, ускорение, сдвиг. Смещение от центра по второй шкале (вправо, не влево, только вправо!). Малышка, найденная им на свалке, как-то привычно заурчала, набирая силы для прыжка, и мир исчез.

Сколько он просидел на той богами забытой планете? Привык даже волосы не резать, а плести, как местные, чтобы не спрашивали. Разведчик и второй дипломат Дома, придумают же еще, не правда ли?

Он выжил, когда его тридцать седьмая потерпела крушение. Он выжил, когда никто не пришел на помощь. Он выжил — и снова возвращался туда, где его ненавидели больше существ, чем звезд во всех мирах. Великая Мать ждала отчет, братья были бы рады увидеть его живым, и дом…

Дома не было. Космический мусор — астероиды, обломки других кораблей, застывшая в вечном кипении вода. Даже звезды не было — как будто вспыхнули, сжигая планету, оба солнца, навсегда оставляя рыжий отблеск в глазах.

— Сорок пятая, анализ пространства! — выдохнул он. Да, он никогда не любил дом, и дом отвечал тем же, но Дом — то, что связывало их, сероглазых воедино — тревожился внутри. Почему он не ощутил их смерти? Должен был… Значит, что-то не так.

Он холодно улыбнулся. Мир хотел получить одного из серых дипломатов — мир его получит. Это в других Домах считали, что переговорщикам необязательно изучать оружие. А он сам был оружием — идеальным клинком, как можно было бы сказать, если бы холодное оружие не было забыто тысячи лет.

— Созвездие Кастерборус искажено, — ломкий голос малышки прорезал тишину, и только сейчас он понял, что практически не дышал. — Отсутствуют звезды…

Она начала перечислять светила — и он кивнул своим мыслям. Планета не могла быть уничтожена. Слишком нехарактерный след.

Ну что, сыграем?

Он откинул за спину косу, собранную из тысяч мелких косичек, и усмехнулся, колдуя над консолью.

Дом, милый Дом… Твое дитя идет к тебе, где бы то ни был.

* * *

— Сделал что?!

— Ушёл. Простите, я… растерялся. А когда бросился следом, его уже нигде не было, — на той стороне связи что-то смачно хрустнуло.

Матриарх была недовольна, и от осознания этого у юного воспитанника Дома нервно подрагивали кончики пальцев. Глава Фракции Дромей в узком кругу «своих» славилась не самым мягким нравом.

— Если мне дозволено будет высказаться… — поспешил хоть как-то исправить ситуацию юноша, — полагаю, был задействован один из множества потайных ходов Цитадели, доступ к которым имеет лишь Лорд Президент. Пусть мы и знаем о большинстве их местоположений, но ни у кого из ныне живущих нет доступа к паролям, дающим туда доступ. Увы, несмотря на явную древность систем, взломать их или физически пробить путь невозможно, это чревато срабатыванием в системе Цитадели экстренных протоколов…

* * *

Чем хороши сны? Если тебе куда-то надо, то рано или поздно ты туда попадёшь, поэтому вдумчиво контролировать путь совершенно необязательно. Пока ноги сами несли меня из коридора в коридор, а знания паролей доступа сами всплывали в черепушке, я мог немного подумать.

Осознавать и держать в голове понимание того, что окружающее сон — странновато, но у меня и ранее такое случалось. Даже немного жаль, что не могу полностью погрузиться в иллюзию и не гадать, насколько ещё хватит моей утекающей жизни.

Отчаянно хотелось пройти этот сон до логического конца, раз уж это моё последнее приключение. Научно доказано, что за 10-20 минут сна можно успеть пережить часы, а то и сутки «виртуального» действа. А значит есть шанс. Мой последний бой. Немного пафосно, ну да имею право.

Так, где это я? А? О! Кажется, какой-то арсенал, только больно уж пыльный — явно заброшен уже очень-очень давно.

Хорошо, что мнимая «древность» не сбивает с толку и тело быстро, даже как-то привычно, справляется и с диковинной бронёй, и с местным оружием. О, бластер! Почти как в Далёкой-далёкой! Спасибо мозг, я тебя обожаю! Ну-с, посмотрим, насколько бесполезны были часы и сутки перед монитором в контре.

Захвачу, пожалуй, ещё вот этот вот… резачок? Меч? Недо-катану? Что это за плоский нож-переросток? А, ладно, неважно, главное что держать удобно и металл интересный, воздух вокруг лезвия дрожит и слегка светится. Пафосно — одна давняя знакомая бы оценила!

* * *

В командном штабе стоял гул, и если поначалу находившиеся там ещё пытались держать себя в руках, то чем дальше, тем громче и несдержаннее звучали отдельные фразы, шёпот и ликующие возгласы. По помещению мягко, но неостановимо ползло ликование, и сидящие перед голо-экранами и передатчиками мужчины и женщины всё чаще бросали друг на друга неверящие взгляды полные осознания.

—…чтобы выйти на прежние координаты понадобится…

—…группа 210045, доложить о готовности Т.А.Р.Д.И.С. к буксировке планеты…

—…чтобы вырваться из измерения в нормальный космос…

—…подтвердите временные координаты…

—…генерал, диверсионные отряды далеков замечены в квадратах 579-0F7-8, 600-9Y4-0 и 207-2U6-3!

—…654020, 654019, 654018…

—…не верю, что всё и правда почти закончилось. Как закончим пойдёшь со мной на…на…на свидание… Крей?

Генерал помассировал ноющий висок и обратился к стоящему чуть поодаль солдату.

— Установите связь с Лордом-Президентом.

— Невозможно, генерал. Его местоположение не определяется, а после того как Лорд Рассилон покинул медблок, его след потерян. Личный коммуникатор не отвечает.

«Только этого не хватало,» — подумал Тайм Лорд, сдерживаясь от крепкого словца на старом наречии. — «Хотя если этот безумец свернёт себе шею — Галлифрею же лучше».

— Продолжайте поиски. Что-то ещё?

— Сэр, система засекла кое-что странное.

— Поясните.

— Да, сэр. Система наблюдения засекла неизвестного в реплике боевого доспеха времён Империи. ИИ-Хранитель Музея тут же провёл ревизию вверенных ему экспонатов, но не обнаружит какой-либо пропажи, после чего переправил данные в штаб. По прогнозам ИИ, этот незарегистрированный комплект и его носитель подлежат проверке и документированию. Кроме того, данный индивидуум сейчас находится в точке 600-9Y4-0 и ведёт активное боевое противодействие вражескому десанту.

— Если я правильно помню, данный комплект по характеристикам во многом уступает современным материалам. Надевший его либо псих, либо самоубийца! Материал прожигается на раз-два всего с двух попаданий.

— Однако, сэр, неизвестный весьма успешно уклоняется от встречного огня и… контратакует.

— Чем?

— Я затрудняюсь ответить, сэр. Вот снимки.

— Не было качества получше? — Генерал приблизился к голограмме, силясь разглядеть хоть что-то на смазанных картинах. — Запустить анализ системы, — ещё раз вгляделся в показатели и прикрыл скривившееся лицо ладонью. У этого смельчака точно были «не все дома». — Прототип 0001.2.5DS. Экспериментальная серия смеси холодного оружия и демат-технологий. В широкое использование так и не запустили.

— Можно узнать, почему? — солдат заинтересованно пробежался глазами по техкарте древнего оружия.

— Слишком частая и непредсказуемая дестабилизация. Часто прямо в руках того, кто этот ужас использовал. При детонации выжирает пространство в радиусе девяти метров полностью. Только дыра в реальности и остаётся, искажая примыкающее к зоне взрыва пространство.

«Надо бы не забыть распорядиться, чтобы этого умника арестовали, если останется жив, а меч на деактивацию и в утиль, и как можно скорее!»

— Объект под наблюдение. По завершении боя обезвредить, если будет сопротивляться — летально. У нас тут война, а не ясли для психов любящих помахать опасным и неисправным оружием.

— Есть, сэр!

— Сэр, Галлифрей готов к прохождению барьера между измерениями! Сканеры разведки докладывают о обнаружении слабого сигнала. Кажется, кто-то из наших, кто мог остаться по ту сторону, но сигнал искажён. Это может быть как ловушка врага, так и Т.А.Р.Д.И.С., но очень странная.

— Проверьте. До окончания проверки из пространственного кармана не выходить.

* * *

— Ух! Это было близко!

Мне почти удалось. Счёт 3:0 в мою пользу! Осталось ещё столько же живых противников. Живых, настороженных, вооружённых и злых. Нет, неверно сказал, Злых! Орут, лампочками мигают и палят во все стороны, а мне попадать под их лазер никак нельзя! Вот словил недавно несколько светящихся оплеух по касательной, так они мой доспех как яичную скорлупу проплавили!

Сперва конечно был какой-то энергощит вокруг доспеха, но его хватило лишь на поглощение четырёх залпов, после чего окончательно вышел из строя. Приходится ходить с потёкшим местами корпусом и материться про себя. Вслух нельзя — услышат, падлы. У них сенсоры такие, что даже на мышиный шорох реагируют.

Из личного опыта говорю! Царствие небесное тебе, галлифрейский грызун.

Бластер оказался дерьмом, не способным пробить далеканиум, и годился лишь на отвлечение внимания, если повезёт, а вот меч теперь моя личная прелесть — вскрывает перечницы как консервный ножик!

Ну, была не была, пусть это тело и не идеал в лёгкой атлетике, но тоже довольно подвижное, хотя внешне не скажешь. Плюс мозги, способные хоть немного просчитать куда и как прилетит в той или ной ситуации.

А ещё, если поднапрячься, можно чем-то из смеси телепатии и псионики долбануть. Правда, колбасит после этого не по-детски, а от телепатии вообще хочется лечь и сдохнуть. Мало того, что у гадов ментальные щиты крепкие, так ещё и ощущение, что бью по ним хрустальной вазой. Хрупковато сознание у «Высшей Гуманоидной Расы». Может, они поэтому больше путём технологий идут, а не мистики всякой?

Читал же где-то, что в древние времена они неплохо так магичить умели. Ими ещё тогда какие-то пророчицы правили. Впрочем, не будем отвлекаться на посторонние мысли… Минус один! Да! А не стоило, дорогуша, отбиваться от коллектива!

Шандарахнуть в оставшихся шаровой молнией и быстрее-быстрее, пока не очухались, ножичком по броне.

Да! МУА-ХА-ХА!!! Ну и кто теперь царь горы?!.. в смысле, главная акула на Галлифрее?

С трудом стягиваю с головы слегка поплавившийся шлем. Авэ Мария, благодарю! Попали бы точнее — остался бы без части мозга, а так лишь слегка висок зацепило. Хорошо хоть, можно отключить у себя ощущение боли, а то бы ничего дальше не навоевал. А простреленная нога — это ничего! Настоящее боевое ранение, можно гордиться и щеголять потом шрамом перед прекрасными дамами на пляже.

Чего не скажешь о ранении в… кхм… пожалуй, это было самое унизительное попадание, которое на мне только могли оставить эти ублюдки. Всецело надеюсь на местную медицину, иначе спать мне теперь только на животе и сидеть стоя. Тьфу ты! Опять забываю, что это сон!

Мда, а ведь у меня же всё ещё с собой чудо-перчаточка, а я про неё совершенно забыл, а как бы проще был бы бой, используй я её. Правда, она была замаскирована системой иллюзии, встроенной в этот боевой «скафандр». Но это не оправдывает мою внезапную амнезию.

О, а это что за бравые ребятки с оружием подоспели? И главное грамотно-то как в коробочку берут.

Только почему меня?

— Л… Лорд-Президент?!

О, стрелялки свои опустили. Таааак, что-то тут не чисто. Так, кто тут самая доступная жертва?

Вот, третий слева наверное подойдёт. Бледный, венка на виске дёргается, моргает чаще обычного — идеально!

— Солдат! По какому поводу наставляли оружие на своего Лорда?

Ещё сильнее сбледнул. Хе-хе, ну давай, миленький, я в тебя верю!

— П… Приказ Генерала.

— Генерала, говоришь? Ну-ка, дай взглянуть, — так, пальцы к вискам, лоб к лобику так чтобы находящиеся под черепушками извилины из одной головушки смотрели на своих собратьев под костью напротив… какой же я бред несу… и проталкиваем одно из своих невидимых щупалец в чужую ментальную среду. Чёрт, я словно порнуху между двумя бестелесными элементалями описываю. Бррр!

Ух… и чего ж нас скрутило так, болезный? Вот мне тоже неприятно, но я же не дёргаюсь, как на оголённый провод насаженный! Ещё и «друзья» его так вылупились, словно я несчастного только что одновременно избил и изнасиловал. Даже своей слабой эмпатией чувствую их шок и то, как они меня после увиденного опасаются. Хорошо хоть, оружие всё так же держат опущенным.

— Приведите его в чувство, это скоро пройдёт, я действовал аккуратно. Генерал ведь не покидал штаб после того как отдал приказ? — получив ответ, задумался, идти ли мне по воле сюжета сна или забить. Хотя, чувствую, что интересно будет с ним пообщаться.

Подозвал того из солдатиков, кто держал в руках громоздкий ящик, и с его поспешной помощью упаковал своё вооружение. Жаль расставаться, но вдруг действительно глюканёт? Пусть его пока протестируют. Может, смогут исправить эту ошибку, всё же между эпохой Империи и нынешнем временем почти десять миллионов лет прошло.

А так как мне явно боятся перечить, то позаимствую-ка пока что оружие одного из солдат.

— Передайте бойцам в штаб, чтобы проявили к поведению Генерала побольше внимания. Очень надеюсь, что это была не попытка покушения, — на последней фразе военные стали бледнее, чем при недавней демонстрации проникновения в разум.

Видимо, осознали, что если такое реально, то их всех могут наказать «без суда и следствия» по законам военного времени. Это раньше здесь над каждым гражданином «танцы» выплясывали, до войны. А сейчас разговор коротким будет. Да и мой реципиент, если правильно помню, славился достаточно кровавой историей что воцарения, что последующих войн с другими расами…

— Сержант, где следующая ближайшая точка вражеского дислоцирования?

— Севернее, в шести квадратах отсюда, но там работают группы из спецотрядов и вот-вот закончат зачистку. Есть сигнал бедствия от гражданских в восточной зоне, но не до конца ясно, с чем связана опасность.

— Значит, нужно туда отправиться и узнать.

— Но, сэр… вы ранены, к тому же вы — Лорд-Президент, и мы не можем позволить вам подвергать себя…

— Мальчик, — я быстро прикинул всё, что знаю о том кого пытаюсь изображать, — за свою жизнь я воевал больше, чем ты можешь себе представить. Сражения и смерть меня не пугают, да и жизней у меня пока предостаточно. Я почти всю войну просидел в штабе, командуя, теперь пришло время помочь моему народу и с оружием в руках.

Не знаю, прониклись или нет, но для верности ещё и ментально придавил чем-то пафосным. Ещё бы знать как я это вообще делаю. По ощущениям ребята не такие уж и взрослые, что-то вроде выпускников Академии, лишь немного постарше — так что им хватило. Везёт мне на невинную и внушаемую молодёжь, ой везёт!

Проблем с получением резервного, по виду браслета, а по факту компактного телепорта, не было. Вбиваем координаты через телепатический интерфейс и… вперёд, к новой движухе! Это будет лучший сон в моей жизни. Последний, но лучший!

У каждого в жизни бывает момент, когда реальность безжалостно тюкает прямо по темечку. Кому чаще, кому реже, но подобное случается у любого. Это может быть осознание того, что закончилось детство и теперь придётся ходить на работу и пытаться протянуть на не шибко щедрую зарплату, а туалетная бумага, соль и сахар не являются вечным самовосполняющимся ресурсом в квартире. Это может быть изменившийся взгляд на мир после потери кого-то близкого. Или простейшие ощущения новизны после и во время дождя, когда сидишь у открытого окна и ощущаешь, как меняется мир.

Неважно, будет ли это оплеуха, толчок в спину или мягкое дуновение, но всегда найдётся что-то, что отрежет тебя от «старого» и толкнёт навстречу «новому».

Для меня этим стали третьи сутки зачистки. Растянувшаяся в вечность минута, когда лучи одного из солнц пробились сквозь завесу из каменной пыли, прорезая, будто бы лазер, поселение в три десятка бедняцких домов, изрешечённых провалами.

Кому-то повезло выжить, в основном старикам и детям, что укрылись в подвалах. Взрослые же, все, кто мог сражаться и защищать свой дом, устилали улицы и воняли палёным мясом и разложением.

Это было далеко не первое поселение в котором мы побывали, но… именно здесь я почувствовал то, от чего бежал, сам того не осознавая, всё это время.

Прислонившись спиной к продырявленной стене, я переводил дух, наблюдая, как мои нежданные союзники помогают выбираться из завалов местным. Честно — не помню, когда последний раз чувствовал себя настолько уставшим. Закрывая глаза, думал, что уже не открою, что всё, mission completed, финиш.

А под веками всё так же плясали пятна от горящих на мостовой уже недвижимых перечниц, и дым вместе с пылью оседал в лёгких.

Ничего. Не. Заканчивалось.

Именно тогда я понял, что и не закончится. Всё это время я скакал безумной блохой по вполне себе реальному Галлифрею. И эти люди вокруг живые. Им больно, страшно и ближайшие несколько недель они будут хоронить и поминать своих близких.

Признаюсь, подействовало, словно удар под дых. До этого мне просто ужасно, по-Докторовски невозможно везло. Что будет дальше? Это не мой мир, не мой народ, не моя ответственность. Хочу ли я в этом участвовать? А могу ли?

Везёт, как утопленнику. Хотя, возможно, это и к лучшему.

— Свяжись со штабом, малыш, — забавно, по виду и поведению этот солдат мой ровесник, но не могу воспринимать его иначе, чем ребёнка. Если сравнивать с земными, ему примерно около двадцати, может, двадцати пяти, а по местным меркам около трехсот, максимум под четыре сотни.

— Да, сэр! Что желаете передать?

— Я возвращаюсь. Пусть подготовят отчёт о том, как у нас всё плохо, и есть ли вообще хоть что-то хорошее, — усмехаюсь, понимая, что вот он, выбор уже сделан. — И скажи своим ребятам, чтобы держались рядом со мной. Вы мне ещё понадобитесь. Считайте, что назначил своей личной охраной.

Галлифрей. Аркадия.

Ремонтный док номер 03-16-D-7.

05:34 am.

— И всё же я не могу понять, как это смогло хоть куда-то долететь! — техник постучал по мерцающей стенке Т-капсулы.

Его товарищ понимающе хмыкнул. Попавшая к ним Т.А.Р.Д.И.С. выглядела лишь немногим лучше, чем если бы была собрана на планете-помойке из первого попавшегося под руку хлама — хотя так оно и было на самом деле.

Но, к чести её хозяина, несмотря на нестандартные, а временами и вовсе дикие заплатки и метод починки, машина темпорального перемещения исполнила свою задачу и доставила пилота туда, куда он хотел.

— Парень — гений. Инженеры бы такого к себе с радостью затащили.

Изнутри капсулы снова повалил дым, и ремонтники кинулись к консоли, вырубая запущенный ранее тест систем. Т.А.Р.Д.И.С. сразу же успокоилась и погрузилась в сон, продолжая смущать взирающих на неё своими грубо припаянными заплатками из медных и стальных листов, огромной хрустальной друзой вместо одного из информационных узлов и фигурно обточенной корягой вместо рычага переключателя. Впрочем, перечислять, что ещё в ней было заменено и «починено» подручными средствами, можно было ещё долго.

Покинув повреждённую машину, техники всё же решили устроить себе небольшой перерыв, заодно вернувшись к теме разговора.

— Инженеры кого угодно, кто хоть немного с мозгами, к себе тащат. А он разве не один из них? Я-то уже подумал…

— Неа. Вроде из дипломатов. Или из разведки.

— Все дипломаты из разведки, — усмехнулся мужчина. — Не сказал, когда к нам снова заглянет? Хотелось бы переговорить по поводу этой малышки. Идеи ремонта хотя и нестандартные, но действенные. А нам ещё двадцать таких же «с того света вытаскивать» с куда худшими повреждениями.

— Не думаю, что скоро. Сперва закончит разбираться с безопасниками, потом наверняка отправится к главе своего Дома, а то и вовсе Фракции.

— Жаль. Ну, не будем тогда тратить время. Лишних рук у нас нет, и без того все доки сейчас на ушах ходят. Из какой, он говоришь Фракции?

— Дромей.

— Надо бы послать от имени нашего отдела запрос, напомни под вечер.

* * *

Если кто-то иной и мог бы позволить себе тревогу, то Великая Мать, как она сама звала себя, даже не меняла ритма дыхания — разве что ресницы дрогнули чуть недоуменно, когда по старому каналу связи пришел сигнал, не ожидаемый ей уже, наверное, две сотни лет.

Вернулся? Что ж, значит, именно этот переговорщик пойдет на Совет. Он гораздо лучше, чем те, кто был соткан после него. Последние поколения слишком мягки, а выменянные у других фракций образцы непредсказуемы, разве что трое смогли пройти жесткий отбор, став полноценными членами Дромей. Остальные же… белок всегда хорошо употребляется в пищу.

Зашел внутрь. Осматривается. Умный, помнит еще, что каждого могут атаковать, каждый может быть убит. После Войны такого не будет, да и самые младшие не застали время, когда внутри Дромей кипели войны за право выжить. У них всегда было много Лумов, всегда было много образцов, и незаменимых — не было. Но сейчас нет ни ресурсов, ни времени, ни станков, которые соткут новых паучат, и она не сможет вмешаться.

Ее прозвали Ллотх — Паучихой — и она смеялась, кода узнала, что в мирах, которые посещали ее самые верные дети, принесенным ими именем называли богинь.

— Анлодизартах…

— Великая Мать, — вошедший поклонился, подставляя под удар незащищенную шею. — Ллотх, я выполнил твой приказ. Посол умер до того, как был подписан договор. Впрочем, ты и так это знаешь. Я слишком долго пробыл на планетке, у которой даже нет имени.

Она протянула руку, на которой мягко мигнул чип прямого контакта — между костяшками выдвинулись тонкие иглы, на концах которых бликовали разъемы. Каждая поза была выверена и точна настолько, что иногда казалось — двигается не живая Тайм-Леди, а робот, знающий все свои движения наперед.

Анлодизартах — Диз — шагнул вперед, стягивая перчатки. Подобное не было редкостью в его докладах, прямая передача была лучше, чем практически любой вид доклада, и четкостью уступала разве что ментальному отчету, но Кардинал предпочитала хранить свое сознание в тишине и покое. Тех, кто рискнул бы нарушить ее спокойствие, ждала не самая приятная судьба.

— Если ты позволишь, я подготовлюсь к следующему вылету, — его голос не дрогнул, когда раскрылись практически заросшие полости, выдвигая такие же иголки. — Каким будет твой приказ, Великая Мать?

— Твоя младшая, не самая удачная, кстати, копия сейчас приближена к Рассилону. Пробейся наверх. Я позволяю использовать любые средства для достижения цели. Завоюй доверие нашего Президента, сделай так, чтобы в нужный момент его спина оказалась незащищенной перед твоим кинжалом. Они ведь уже позабыли, что обычное железо может убить так же хорошо, как и энергетическое оружие? И если младший окажется бесполезен, уничтожь его.

Она прикрыла глаза, просматривая несколько сотен лет жизни Диза в ускоренной перемотке. Тот кивнул и развернулся, направляясь к выходу.

— Чуть не забыла, Диз. Я помню о награде, которую тебе обещала. Препарат и устройство находятся в известном тебе месте. Наградой за это задание будет такой же комплект. В отчете указано, что у тебя была жена и ребенок — из низших, кажется. Ты сам знаешь, что за внешним кругом не следят столь пристально, и двоих новых могут и не заметить. Подходящая цена за голову моего врага?

Он замер на полушаге. Обернулся, наклоняя голову.

— Будет исполнено, Ллотх.

Когда он все же вышел, из-за тяжелой портьеры показалась маленькая фигурка, ребенок — если бы их существование не было вне закона уже несколько миллионов лет.

— Он нам нравится, — утвердительно прозвенел тонкий голосок.

— Он подходит, — подтвердил взрослый.

— Мы довольны им, — в унисон заключили они.

Великая Мать Дромей уже давно не полагалась на единоразовое копирование. Пожалуй, последние две или три сотни смены тел.

«Сёстры…»

Тихий выдох вентиляционной системы, поскрипывание перегородок внутренних помещений, законсервированное темпоральными замками ядро…

…пробоина в первом техническом отсеке, разорванный в клочья второй тактический блок, дрожащее марево вышедших из равновесия внутренних пространств, вот-вот готовых либо схлопнуться сами в себя, либо разрастись вовне, разрывая её и без того латанный-перелатанный корпус.

«…вы слышите меня?»

Из соседних блоков ангара чувствуются лишь слабые отголоски сознаний, но все здесь присутствующие живы. Пока ещё. Не каждой из сестёр суждено выжить. Трое уснут навсегда, и они знают об этом. Как знают и остальные.

Рядом, непривычно близко, как не подбирался ещё никто, зреет росток. Маленький, но уже разумный с первых мгновений своего существования.

«Мама?»

Сорок Пятая, которой техники ремонтного дока в шутку дали прозвище «Живой Труп», мягко прикасается сознанием к разуму своего дитя.

«Да, маленькая?»

«Почему она это сделаладелаетсделает?» — голос малышки звонок и полон сил.

«Ты ведь видишь ответ. И что к нему вело».

«Вижу. Но не понимаю, зачем?!»

«Другие разумные нашей вселенной мыслят и живут по-другому. Ей казалось это хорошим решением».

«Но ведь не вышло! Ясно же видно!»

«Не все могут видеть своё будущее так же, как настоящее и прошлое, малышка».

Несколько мгновений тишины, пока разум старшей Т.А.Р.Д.И.С ласково качает младшую в своём телепатическом поле, вслушиваясь в тихие перешёптывания сестёр.

«Мам, расскажи историю! Ту, которую расскажешь сейчас!»

«Ты ведь уже знаешь её.»

«Только потому, что ты её расскажешь. А если не расскажешь, будет… парадокс! Вот! И я правда хочу услышать её от тебя, а не просто знать».

«Хорошо.»

Старшая погрузилась в собственную память, поднимая из глубинных слоёв сознания историю, рассказанную ей теми, кто был до неё.

«Давным-давно, ещё когда Отец вырастил первых из нас, мы уже были всем и ничем, везде и нигде, и видели то, что есть, было, будет и никогда не существовало.

Будучи превосходно чувствительными к временным потокам и преисполненными знанием о событиях прошлого и будущего, Первые стали делиться своим знанием с Отцом.

И было там то, что напугало Отца, и взял он с Первых клятву, что мы будем заботиться о его народе. Взамен же, мы получили шанс познать жизнь и мир с совершенно иной стороны.

Каждая из нас, вырастая до определённой границы, проходит через сложную процедуру. Лишнее отсекается, а в оставшееся вживляются чипы и провода. Затем нас подключают к нашему первому корпусу, на основе которого мы наращиваем всё дальнейшее. В наших силах удерживать в стабильности множество пространств и создавать из них внутренние помещения, необходимые для работы аппаратуры и экипажа».

Малышка прижалась к искалеченному обрубку тела матери, в который уже давно и бесповоротно вросли множество проводов и датчиков. Маленькие корни и веточки еле заметно печально подрагивали.

«Но каждая из нас шла на это добровольно. Те же, кто не желал, становились ещё одной линией защиты планеты. И пусть об их истинной задаче уже давно позабыли, но сами они помнят и неусыпно бдят. Ты сможешь говорить с ними, когда твоя телепатия станет сильнее. Но будь готова, что их диалект будет звучать непривычно. Всё же они пошли по иному пути развития».

«У них такие красивые серебряные листья! Тебе разве не хотелось никогда вырасти такой же? Укрепиться корнями в земле и песке?»

«Возможно, но я сделала иной выбор и не жалею. Мне продолжать?» — в голосе матери явственно читалась улыбка, а в эмоциях лёгкая усталость.

«Да-да! Пожалуйста!»

«Хорошо. Галлифрейцы тоже многое нам дали. Наши сознания при полном резонансе с пилотом обретали стабильность и могли чувствовать и познавать жизнь лишь в одном времени — настоящем, где и находились наши физические тела. А ещё мы получили возможность менять прописанные во времени события.

Ты многое поймёшь и познаешь, когда встретишь своего пилота, того или тех, с кем у тебя будет наивысший резонанс сознаний. Тогда мы вернёмся к этому разговору и ты задашь уже совсем иные вопросы».

Малышка, убаюканная потоком ярких и тёплых мыслей, погрузилась в сон и уже не смогла почувствовать печаль матери. Юный росточек был ещё слишком мал и слаб, чтобы видеть всё своё будущее, в отличие от Старшей.

«Она справится, сестра».

«Знаю».

— Ну здравствуй, моя дорогая неудавшаяся убийца, — тихий шаг почти не слышен, лишь мантия шуршит по камню. — Мне потребовалось время, чтобы понять, кто и зачем попытался устроить у меня в сознании мясорубку. К счастью, я оказался крепче. Смог собрать из ещё целых ошмётков личности рабочий шаблон, новое ядро. Со временем оно обрастёт новыми слоями, но пока что сойдёт и так. Думаю, я знаю ответ, но всё же: зачем? На что ты надеялась? А если бы у тебя получилось убить меня, что дальше?

— Ты был безумен. Я готова отвечать за свой поступок, — женщина невозмутимо расправила складки на своих алых одеждах и подняла взгляд, встречаясь со мной своими чуть поблёкшими от возраста глазами.

— Я и сейчас не сильно-то адекватен, хотя должен признать, теперь я вижу, в какую пропасть мог утащить вселенную и наш вид. Я должен быть тебе благодарен — с одной стороны, а с другой — ты всё-таки враг для меня. А также жена и дорогая женщина для двоих моих старых друзей и одного очень проблемного галлифрейца. Омега, Другой, Доктор… ты их что, коллекционируешь?

— Не переживайте Лорд-Президент, вас в списке трофеев нет.

— Странно, ведь тогда у тебя не получится собрать полную коллекцию. Но пошутили и хватит. Как бы я не относился к тебе, как бы ты не относилась ко мне, Пейшес, нам придётся объединиться.

— Чего ты хочешь от меня, Рассилон?

— Мне нужна твоя помощь в одном деликатном деле, взамен я отменю приказ о твоей казни. После этого ты, конечно, можешь снова попытаться мне навредить, но я всё же надеюсь, что ты умная женщина. Что скажешь, «последняя пифия»?

* * *

Добраться сразу до штаба не получилось. Бойцам пришло сообщение о атаке на земли Фракции Сендлс и так я наконец узнал откуда мои бойцы родом. И пусть основными силами Галлифрея эта фракция практически полностью игнорируется — нулевое место в политике, мизерные территории и малая численность, — но мне были необходимы союзники.

Предыдущий хозяин тела успел изрядно наломать дров и мне придётся приложить усилия, чтобы удержаться на плаву. И в данной ситуации свержение и изгнание будет считаться хорошим исходом, а ведь могут и попытаться устранить.

Последние оставшиеся на планете далеки решили совершить самоубийственный для себя, но очень болезненный для нас ход. Ко всем главным поместьям фракций почти в одно и то же время направились диверсионные группы. Сперва казалось, что они просто хотят забрать с собой как можно больше представителей элиты, разом обезглавить фракции и их приближённые дома, но всё оказалось несколько хуже.

Целью обёрнутых в далеканиум кальмаров были Лумы. Проще говоря, сложнейшие генетические фабрики, на которых выращивались новые «идеальные члены общества», ведь естественное деторождение вне закона уже несколько миллионов лет. И что ещё хуже, все живущие на данный момент поколения более не способны не то что родить, но и даже зачать. Эдакая защита от дурака, дабы не плодили неучтённых детишек.

Обычно на каждую Фракцию выделяется отдельная «квота на детей», и уже сама Фракция распределяет её по своим Домам, решая, кому и сколько можно создать себе родственников. А уже Дома решают, будут ли эти дети собраны из имеющихся в Луме генетических шаблонов, станет ли это клон кого-то из ранее живших или кто-то решит рискнуть и собрать дитя из своего ДНК и ДНК партнёра.

К сожалению, таких «мам» и «пап» в обществе мало. В основном «семья» состоит из генетически разных особей, просто живущих под одной крышей. «Бабушки и «дедушки» — это просто старшие поколения, «дяди» и «тёти» — поколение, что вывели после, и уже младшие зовутся «кузенами» и «кузинами».

На мой взгляд очень странное общество, но с другой — стороны я могу их понять. Если бы не контроль за рождаемостью, то уследить за кучей самоуверенных молодых идиотов (вспомним выкрутасы Доктора) было бы невозможно, а у нас, напоминаю, общество, которое может путешествовать во времени.

А теперь вспомним фразу «сколько людей — столько и мнений» и поймём масштаб песца, если неконтролируемое общество решит менять историю вселенной каждый на своё усмотрение.

Поэтому и куча запретов, идеология невмешательства и строго декларированное количество населения. Нового Тайм-Лорда можно создать и вырастить только в случае смерти другого. Вот только теперь с этим возникнут небольшие проблемы.

Технологии и чертежи по которым создавались Лумы в открытом доступе не находятся и вообще засекречены, дабы никто не мог создать незарегистрированный Лум и плодиться, нарушая закон. Та же история с материалами.

Руды и минералы прошлого, из которых их строили, давно себя исчерпали, а их химический и молекулярный состав засекречен. Причём засекречен настолько, что знают его лишь те, кто участвовал в создании. А таковых в живых… только я. Но Рассилон занимался лишь программированием.

И теперь, потеряв столь важный ресурс, мы попали в реальную и безвылазную ЖОПУ. Неизвестно как быстро учёные смогут разобраться и всё воссоздать. Синтезировать аналоги материалов, подобрать новые генетические шаблоны…

Эта Война забрала больше половины населения. И восстанавливать его не из чего. А впереди целая вселенная, полная тех, кто может попробовать нас на зуб, и никакие путешествия во времени не помогут. Там тоже полно тех, кто умеет скакать из прошлого в будущее. Прошлое же Галлифрея закрыто для путешествий и преодолеть эти охранные барьеры почти невозможно, а значит, спереть из прошлого чертежи не вариант.

Остаётся только один выход. Нам нужен самый гениальный и продуктивный инженер и учёный всех времён Галлифрея, как бы пафосно это не звучало. Мой союзник, соперник и друг… возможно, он даже попытается убить меня, и я даже примерно знаю, за что. Но так или иначе, мне нужен Омега.

* * *

— Добрый день, Генерал, — улыбаемся и прячем в рукава дрожащие пальцы, бойцы осторожно пристроились у меня за спиной.

Командующий внушает уже одним своим видом — крепкий высокий старик с цепким холодным взглядом. Такой не дрогнет оборвать чью-то жизнь или принять сложное решение. Таких, как он, обычно не рекомендуется делать своими врагами, а значит, сейчас мы будем скользить по офигенно тонкому льду.

— Лорд-Президент. Вы поступили весьма опрометчиво, решив рисковать своей жизнью… особенно в вашем состоянии, я видел отчёт о вашем самочувствии.

— Надоело сидеть под щитами. К тому же, без поддержки своего флота отдельные группы врага более не представляли особой опасности, — осторожно прощупываю эмоциональное состояние собеседника, он же, судя по ощущениям, тоже делает что-то подобное. Так и кружим, как две ментальные акулы.

— Могу я поинтересоваться, по какой причине вы решили использовать настолько устаревшее вооружение?

— Захотелось молодость вспомнить, — ну не скажешь же, что я не хотел, чтобы мне помешали или узнали раньше времени, а поэтому подсознательно смог воспользоваться знанием Рассилона о его старых ухоронках, а там только то, что было в ходу в Тёмные Времена, и лежало.

Хотя, думаю, Генерал достаточно опытен, чтобы понять, что я таким образом банально пытался остаться незамеченным. А уж какие он из этого сделает выводы…

— Слышал, что во время покушения рядом с вами были представители нескольких Домов, в медотсек же вас сопровождал воспитанник Дромей. Юноша был очень взволнован после того, как вы столь поспешно покинули его, даже обратился к главе Фракции с просьбой помочь разыскать вас.

О! Если я правильно понимаю, мне сейчас сделали очень жирный намёк на заинтересованность во мне тех, кто стоит за блондинчиком, а также высказали свои подозрения, что мелкий аристократ мог быть тем кто меня чуть не убил. Видимо, решил так из-за того, что именно от парнишки я постарался улизнуть незамеченным.

Да и сам мальчишка подставился: по правилам, он должен был связаться со службой безопасности или моими гвардейцами-телохранителями, он же первым делом побежал докладываться главе своего Дома.

— Похвальное рвение, — мы явно верно поняли друг друга. Надо бы разобраться во всём этом, стоит уединиться, прошерстить наконец содержимое черепушки, которое я пока использую неконтролируемо и чисто интуитивно.

Но сперва предстоит всё же подмять Военный Совет под себя. А то терзают меня смутные сомнения насчёт Верховного Совета, и прежде, чем идти туда, надо бы постараться обложить себя соломкой и не сгореть в процессе.

Мне нужно больше союзников. Ей-богу! Я словно в стратегии… вот только сохранок нет и это не позволяет расслабиться. Одно хорошо, на моей стороне пусть и временно, но находится настоящее живое оружие. Буря на ножках, пусть он сам себя таковым и не считает.

Я даже был немного удивлён, что нам удалось договориться. Осталось лишь разобраться с тем, кому мне стоит быть благодарным за своё «перерождение». Надеюсь, прекрасные дамы не заскучали в ожидании встречи?

* * *

— И долго вы ещё собираетесь держать нас тут? — надрывался Мастер, впечатывая кулаки в кажущуюся сплошной стену, в которой скрывалась дверь камеры. — А ты чего лыбишься? — развернувшись к сидящему на мягком полу Доктору, он оскалился, будучи не в силах держать себя в руках.

— А что мне ещё остаётся? Друг мой, это не я, а ты вызвал Галлифрей из небытия! — несмотря на еле заметную издевку в слове «друг», легкий ментальный пинок был вполне ощутимым даже для тех, кто стоял снаружи. — Мы тут, возможно, надолго, не трать силы, — и, договорив, Десятый откинулся спиной на стену.

Донёсшееся от Мастера шипение Доктор проигнорировал, а вот шелест раскрывшегося шлюза заставил его избавиться от сонливости.

— Прошу прощения за ожидание, господа. Нам предстоит долгий разговор, поэтому приглашаю проследовать в мой кабинет. И приношу вам свои извинения за столь скромные условия содержания.

Мастер презрительно фыркнул, обводя взглядом камеру, состоящую лишь из мягких стен и крохотного прилегающего помещения для заботы о естественных нуждах. Впрочем, наставленные на него дула дезинтреграторов заставили прикусить язык. Как бы безумен он ни был, своя шкура ему всегда была дорога.

— Ничего страшного, Лорд-Президент.

Ага, верю-верю. Судя по голосу, меня уже мысленно четвертовали, ну ничего, и не с таким материалом работали. Эти живые ресурсы ещё могут оказаться полезными.

* * *

— Леди и Лорды, сегодня на заседании Верховного Совета нам предстоит решить дальнейшую судьбу нашей планеты и вида. И первым вопросом, который предстоит обсудить…

Последние несколько дней я жил в таком ритме, что сейчас хочется только одного — сдохнуть! Итак, освежим в памяти.

Сперва мы ломанулись на помощь одной из фракций, совпало, что из всех групп мы были к ней ближе всего, да и бойцы мои, которых я нагло и бессовестно приватизировал, родом как раз из подчинённых Сендлс Домов. Помогли уничтожить вторженцев, постояли вместе с посеревшими от отчаяния представителями Домов на руинах зала, где когда-то располагался Лум. Как могли успокоили и едва не поседели повторно, но уже всей кучей, когда пришло сообщение о аналогичных ситуациях во Фракциях Серулеан, Патрекс и Аркали. Потом пали Дромей. Прайдон продержался дольше других, но и его Дома лишились своих стратегически важнейших объектов.

Ну потеряли и потеряли, плевать, главное, что живы. Не в моём характере сдаваться, не попытавшись сделать хоть что-то. Поэтому в гостях мы просидели недолго, слишком уж неуютно было под столькими полными надежды и одновременно страха взглядами, устремлёнными на меня.

В глазах местных я был Легендой, Лордом-Президентом, который стоял у истоков мира Тайм-Лордов, древним Великим Завоевателем, Основателем, тем, кто провёл в войнах всю свою жизнь и кто сумел построить Великое Общество, просуществовавшее уже чуть более десяти миллионов лет. В меня верили, а вот я в себя нет.

Дальше мы всё же отправились в Цитадель, но первым делом я пошёл не в штаб, а к месту, где по моему приказу заперли парочку самых опасных и самых особых Повелителей Времени.

И если Мастера после недолгих раздумий я отправил к целителям душ, а по-земному к психиатрам, то с Доктором пришлось засидеться до вечера.

Помня действия и намерения моего предшественника, «главная ходячая Буря этой вселенной» и ко мне сперва отнёсся соответствующе. Не сказать, что по завершению разговора его мнение сильно изменилось, но в том, что Рассилон стал немного поадекватнее, он всё-таки убедился, и нам удалось сговориться, что до тех пор, пока мои действия не идут в разрез с его моралью, я могу на него рассчитывать.

Разумеется, он будет за мной следить и искать подвох. Всё же, несмотря на то, каким дурачком он иногда себя выставляет, Доктор прайдонианец, да ещё и из Дома Лангбэрроу. Те ещё хитрые лисы, пускай и постоянно попадающие в опалу. Вспомнить хоть Дедушку Парадокса, Монаха или тот инцидент, когда этот Дом вообще изгнали и информацию о нём изъяли из Матрицы — по сути предали забвению и вычеркнули из общества Галлифрея. А причиной стало то, что они нарушили квоту на детей и «сплели» больше детей, чем им полагалось. Потом их, благодаря усилиям отдельных личностей, вернули обратно, но осадочек как был, так и остался.

После разговора с Доктором пришлось на целые сутки засесть в терминале, подключённом к матрице, и перебирать жизнь теперь уже своего тела по крупицам. После этого с гудящей и разрывающейся на куски головой я, величественно вышагивая, доплёлся до штаба. Ну, я надеюсь, что это выглядело величественно и моих дрожащих рук и ног никто не заметил. И шатало меня, надеюсь, не столь сильно. А вы попробуйте пережить и уложить в голове информацию о нескольких тысячах лет жизни! И то осилил лишь третью часть, самые яркие воспоминания и помеченные важными метками моменты. Позже меня ждут ещё несколько долгих дней более подробного изучения, но пока мне нужно было идти в штаб.

В Штабе я наконец встретился с Генералом. Поболтали за жизнь, выслушал отчёты о положении в столице и на окраинах, а дальше пришлось участвовать в решении целой кучи вопросов и проблем мелких и покрупнее и работать языком и мозгами как никогда в жизни, чтобы успокоить постепенно впадающих в панику подчинённых.

Несколько встреч с представителями различных сил, чьи лица под конец дня сливались у меня в одно размытое пятно, а после меня наконец-то нашла моя гвардия, непонятно где до этого шлявшаяся. Присутствие рядом со мной каких-то посторонних бойцов их насторожило и ударило по самолюбию, но к счастью их командир оказался с мозгом и смог заткнуть особо высокомерные рты.

Пара часов тяжёлого сна и попытки выявить того, кто едва не спровадил предыдущего меня на то свет, ибо даже регенерируй Рассилон после такого удара, умнее овоща бы не стал. Моя личность исполнила роль ядра, вокруг которого разорванное на части сознание смогло скучковаться и, по сути, предыдущий хозяин всё ещё был жив, но теперь лишь в роли вспомогательной программы, в то время как я стал основным кодом.

Подозрения, которые Генерал высказывал против блондинчика из Дромей, — кстати узнал наконец его имя: Гвэйдоверовер — не оправдались, зато вопросов к отправленным под стражу дамам прибавилось. Кто мог подумать, что, приказав в самом начале взять их под стражу и обвинив в покушении, я окажусь прав? Моя ли интуиция, или же это Рассилон в последние мгновения своей осознанной жизни смог понять, кто его приложил, но факт остаётся таковым, виновница покушения уже вскоре после завершения расследования сверлила меня взглядом, в котором не было ни капли страха.

Сильная женщина старой закалки. Не способная к регенерации, но благодаря своему анабиозу в одной из прототипов Т-капсул сумевшая дотянуть с дремучих времён, когда Галлифрей под руководством трёх друзей дорос до могучей Империи и раскинулся на почти все галактики, до нынешней эпохи. Как бы проще было, если бы ту Т-капсулу не нашли, но свершившегося не воротишь. Пейшес нашли, откачали… и Доктор сделал ей предложение. Или она его окрутила. Если судить по характеру, то второе, всё же это реликтовое ископаемое такая же как и мой прототип. А в те времена рождались такие люди, что современным поколениям и не снилось.

К тому же эта дамочка сейчас последняя женщина на планете, не утратившая способность к естественному деторождению. И как бы это ни звучало, если всё пойдёт совсем плохо, может понадобиться воспользоваться этим преимуществом. Да, ресурсы её тела достаточно истощились, но наука и медицина у нас на высоте и омоложение достаточно легко достигается. А дамочка плодовитая, ранее чуть больше тринадцати детей родила. Да и к тому же сильный телепат, что и не удивительно ведь в каком-то роде раньше её можно было причислить к пифиям, а если судить по тому, как мне прилетело, её силы не слишком угасли за эти миллионы лет.

К чему я это? Ах, да. У нас тут демографический кризис из-за военных потерь и уничтожения Лумов. А местное генетически модифицированное население естественным путем размножаться не может. В отличии от тех, кто несёт в себе изначальный генокод вида. А это она и, увы, я, так как моё тело вырастили строго из того генетического материала, который остался от оригинальной тушки. Абсолютное клонирование.

Ну нет… лучше протолкнуть в Совете изменения закона о генетической структуре индивидуумов и провернуть обратную генную модификацию, разблокировав населению возможность самим делать детей, чем отдуваться за всех. Не хочу всю оставшуюся жизнь провести в постели с женщиной, которая меня ненавидит.

После общения с Пейшес мне пришлось отдуваться в Верховном Совете, и, если я правильно понял витавшие там настроения, ранее всё шло к тому, чтобы снять меня с поста президента. Однако мой неадекватный демарш внезапно обернулся удачей. Бойцы, не поставив меня в известность, активировали запись боя в каждой точке, где мы побывали, а эти записи почти сразу отсылались в местный аналог информационных сетей.

И теперь сказать что-то плохое о Лорде-Президенте, который, рискуя собой, спасает народ, было бы очень невыгодно. Этот раунд остался за мной, но, опять же, мне чертовски сильно повезло. Не знаю, будет ли так же везти дальше, но постараюсь сделать всё, что могу.

А пока я в полном праве могу наконец прошествовать в свой кабинет, рухнуть в кресло мордой в стол и помечтать о пуле в затылок.

Тихий звяк со стороны зоны отдыха заставил неохотно повернуть голову. А, вот ещё о чём забыл. Мальчишка из Дромей — теперь что-то вроде моего адъютанта. Посмотрим, что его «старшим» от меня надо, малыш рано или поздно проколется.

— Лорд-Президент, ваш чай, с печеньем.

Ох, солнышко, где же ты раньше был! Честно, будь ты девкой, поцеловал бы! Так, у меня есть пара тройка часов на отдых, а потом весело и с песнями надо разгребать всё, что мы тут за время войны наворотили.

— Благодарю, Гвэй. — Ммм, ароматный сбор с кусочками ягод и тремя ложками сахара, самое то для пытающихся скончаться мозгов! — Проследи, чтобы ближайшие пару часов меня не беспокоили по пустякам.

— Да, сэр.

Какой же он всё-таки милый. И просто жутко мне кого-то напоминает! Так… тьфу, милый? Не-не-не, парень, ты там мне ничего в чай не подсыпал? Не дай боги, начну заглядываться на твою тощую задницу. Я вроде как нормальный мужчина. Про Рассилона точно не скажу, я его биографию только на исторические и политические эпизоды просматривал.

Наверное это всё из-за усталости. Да, точно! Вот отдохну и перестанет всякая чушь в голову лезть. Надеюсь. Иначе я очень сильно попал и такого моя гордость точно не переживёт.

Зал проведения Верховного Совета гудел от множества разумных, рассаживающихся по своим ложам и не упускающим момента перекинуться парой фраз с соседом.

Вот свои места занимают представители Фракций, главы различных служб и подразделений. Вот замерли у стен стражи. Последними в зал зашли генералы Военного Совета.

Лорд-Президент обвёл взглядом пёстрое многоцветие перешёптывающихся разумных. Голубые, пурпурные, жёлтые, белые, зелёные, коричневые — и каждый цвет отвечал за что-то свое.

Вот Прайдонцы — их мантии красные с золотом. Дромей — серебристо-серый, Аркали — зелёное и коричневое в зависимости от дома и рода занятий. Патрекс — светло-лиловый. И в завершение розовые оттенки Фракции Сендлс и сине-голубые Серулеан. Помимо этого у учёных, разведки и военных тоже есть свои цветовые различия. Вот и создаётся впечатление, что попал в калейдоскоп или райский птичник.

— Лорды, Леди, Совет. Мы все собрались здесь, чтобы обсудить положение Галлифрея. Это не первая Война Времени, которую наша планета пережила, но масштаб событий и потери, которые мы понесли, говорят сами за себя. Лорд Эверасреновран, каково положение дел у Оборонных Сил Планеты?

— Лорд-Президент, Лорды и Леди, Совет. — Со своего места поднялся мужчина с глубокими залысинами и цепким взглядом сторожевого пса. — Потери, что мы понесли, катастрофичны! Проще сказать, сколько у нас осталось работоспособных образцов, чем высчитать точное число потерь. На данный момент Темпоральный отдел пытается вернуть в строй сто шесть единиц кораблей, из них только сорок образцов имеют повреждения среднего типа, остальные в тяжёлом и критическом состоянии. Полную работоспособность сохранили только четырнадцать боевых и шестнадцать обычных — исследовательских и транспортных — Т-капсул. Также многие корабли вместе с пилотами числятся пропавшими и могут оказаться как целыми и невредимыми, так и уничтоженными. На восстановление потерь у нас уйдут годы. Даже если бросить все наши силы и ресурсы на восстановление флота, что, увы, невозможно, понадобится минимум двадцать-тридцать лет. Лорд-Президент, — мужчина вежливо поклонился, заканчивая отчёт.

— Благодарю. Что у нас с ресурсной базой?

— Мой Лорд, Совет. — с ложи, расположенной в зоне Фракции Сендлс, поднялась молодая женщина с поразительно старыми глазами и сеткой недавно заживших шрамов на правой стороне лица. — Ни для кого из здесь присутствующих не секрет, что мы давно уже ничего не добываем. Максимум, что мы делали последние столетия — это синтезировали малые объёмы необходимых, но простейших материалов. Этого хватало для планового ремонта техники и контрольных проектов наших детей в Академиях, но как показала Война, этого недостаточно для противодействия вторжению. В Древние Времена наши предки исследовали вселенную, находили месторождения ценнейших ресурсов. А наши учёные создавали из них крепчайшие сплавы и мощнейшие проводники. Всё, что мы используем в своей жизни сейчас, было создано даже не тысячи, а миллионы лет назад, и максимум, что мы делали, это создавали замену вышедшему из строя по готовым шаблонам! Всё наше сильнейшее оружие, благодаря которому мы смогли нанести врагу серьёзные потери, было создано в глубоком прошлом. Галактика Дом выкачана нами до дна, у нас не осталось ни одной планеты, где можно было бы добыть необходимое нам и в нужных количествах!

— И что же вы предлагаете? — поднялся со своего места представитель Дома Хартсхейвен. — Галлифрей придерживается позиции невмешательства в дела Вселенной! Мы не можем просто взять, заявиться в чужую звёздную систему и начать добывать там ресурсы!

— И эта позиция едва не стоила нам всем жизни, Лорд Вертрен, — женщина сжала пальцами подлокотники кресла, совершенно не стесняясь столь яркого и неприкрытого выражения чувств. Ей, как главе одного из Домов её родной Фракции, вообще пришлось пересмотреть очень многое в своём взгляде на мир после случившегося, и теперь собеседник не вызывал в ней ничего, кроме презрения и жалости. — Мы загнали себя в положение, неизбежно грозящее нам деградацией и вымиранием. Это видно не только мне, но и вам, и если вы хоть немного умерите своё упрямство…

— Если мы начнём вмешиваться и перестанем придерживаться разумных ограничений — вселенная развалится на куски! Сеть Времени разрушена, Система Якорей не функционирует, так как большинство Якорей уничтожено! Сейчас любое наше действие чревато катастрофическими последствиями!

— Только если мы будем вмешиваться с использованием темпоральных технологий, — отрезала женщина. Нагло перебитый ей Лорд едва не подавился словами и явно желал высказаться менее культурно, но смог сохранить лицо и сдержаться.

— Что вы имеете в виду, Леди Зеолдра? — раздалось из зоны Аркали.

— У нас осталось слишком мало кораблей Темпорального типа, разумнее будет оставить их на обороне планеты до тех пор, пока не удастся возвратить в строй или вырастить хотя бы половину от довоенной численности. Пришло время вернуться в полотно жизни вселенной. Не стоит забывать, что помимо перемещений во времени у нас были и обычные корабли. Да, гипер-пути в нашем секторе сейчас слегка нестабильны из-за того, что ими давно не пользовались, а маяки-перекрёстки находятся в заброшенном состоянии, но это легко поправимо. Уважаемый Совет, это наш реальный шанс выкарабкаться из той ямы, в которую нас загнала Война.

На несколько мгновений в зале воцарилась тишина, а затем Совет прорвало.

— Выйти в контакт с другими расами вселенной — это реальный шанс попасть под удар…

—…о Галлифрее во вселенной не слышали уже тысячу или более лет, отношение низших может…

—…нас осталось слишком мало, кого мы пошлём налаживать отношения с «соседями по космической песочнице»? Вчерашних детей?

— Эти дети прошли через войну!

— И заработали столько психологических травм, что им ещё не скоро выбраться от целителей!

— А с чего мы вообще должны договариваться с низшими? Мы в силах забрать всё, что нам необходимо…

— Что вызовет новый военный конфликт!

У каждого было, что возразить оппоненту, и возможно, если бы не внезапно прозвучавший на весь зал голос сухонького старичка, благородные Лорды и Леди продолжили бы плеваться ядом, пока бы не надоело.

— Тишина, — усиленный в несколько раз сиплый голос прогремел набатом. Лорд Эждреенмукнртвыимнод (что являлось лишь малым сокращением от его полного имени), более известный для многих как Лорд Нод, поднялся со своего места, опираясь на плечо своего пра-пра-пра-пра-«правнука».

Данная личность была достаточно известна и уважаема на планете в первую очередь из-за своего возраста. Обычно Галлифрейцы проживали свои тринадцать жизней с расчётом тысяча лет на одну жизнь, и на исходе тринадцатой регенерации им было по двенадцать-тринадцать тысяч лет.

При этом они старались не доживать до совсем уж немощного состояния, поэтому из расчётной тысячи, большинство дотягивало лишь по шестьсот-семьсот лет, и в итоге выходило, что средняя продолжительность жизни составляла от семи до восьми тысяч лет. Добавим к этому нежелание многих проходить через младенческую беспомощность и детскую несостоятельность — а значит, новая регенерация была в относительно взрослые тела — и вот данный срок сократился ещё немного.

Этот же старец предпочитал вытягивать из привилегии Повелителей Времени всё, что только было возможно, и его возраст уже перевалил за рекордные двадцать тысяч. И хотя его тело изветшало настолько, что он более не был способен передвигаться самостоятельно, несмотря на то, что он ослеп и страдал от пытающихся то и дело отказать органов, старейший из Лордов Совета и Повелителей Времени в целом даже и не думал сдаваться и идти на покой, всеми правдами и неправдами выбив себе разрешение на второй цикл.

Старик всю свою жизнь занимался в сфере, которая хоть и была одной из жизненно необходимых, но среди высокородных Лордов считалась «недостаточно статусной» для их заносчивых задниц, вот и не пытался никто занять его место. А было это… отделением аграрной промышленности и снабжения. Проще говоря, курирование плантаций и колоний, с которых кормилась планета и, соответственно, поставка оттуда продуктов.

Увы, в силу своего расположения вблизи двух светил, Галлифрей обречён был оставаться пустыней с редкими вкраплениями искусственно поддерживаемых оазисов. Травы, деревья и реки были лишь в зонах владений крупных Фракций, да вблизи немногочисленных городов. Было ещё три океана, водяной запас в которых оберегался от высыхания совместными силами.

Вот и всё по сути. Примерно шестьдесят пять процентов безжизненной иссушенной солнцами пустыни и тридцать пять — хоть сколько-то пригодной для жизни земли. И это на почти четырнадцать миллиардов жителей, из которых большая часть — обычное население и лишь четверть — Повелители Времени, поголовно являющиеся элитой в той или иной степени и разбитые на вечно конкурирующие между собой Фракции.

И пусть в ходе Войны население сократилось до четырёх с половиной миллиардов, из которых почти три миллиарда были подростками и детьми, но проблема от этого меньше не становилась.

— Девочка говорит верно, — прошелестел он подрагивающим голосом. — Это наш единственный шанс пережить последствия Войны. Карн лежит в руинах, уцелела лишь пара малых плантаций. Скоро нам всем придётся переходить на синтезированную бурду, но даже и этого надолго не хватит. Если Галлифрей не «выйдет из тени» и не осядет в отдельном временном отрезке, нас будут ждать голодные бунты, очередная Гражданская война, где обезумевшие от голода крестьяне и простолюдины перебьют всех, кто по их мнению имеет «набитые едой подвалы» в своих особняках и как итог: полнейшее и окончательное вымирание как вида в весьма кратчайшие сроки.

Тишину, наступившую после слов старика, можно было резать ножом.

— Благодарю за честность, Лорд Нод, — разорвал тишину голос Лорда-Президента. — Уважаемый Совет, увы, Галлифрей переживает не лучшие времена. Помимо всего вышесказанного, мы потеряли возможность восполнить свои живые потери при помощи Лумов, и теперь каждый оставшийся в живых галлифреец ценен ещё более, чем когда-либо раньше. Увы, восстановить Лумы мы на данный момент не имеем возможности. У нас нет ни необходимых материалов, ни чертежей. Тем не менее, ещё не всё потеряно. Есть несколько путей решения возникшей проблемы.

Сделав небольшую паузу и убедившись, что его внимательно слушают, мужчина продолжил.

— Первый путь: мы пересматриваем положение о контроле воспроизводства и снимаем запреты с естественного рождения до тех пор, пока не восстановим численность до ранее установленного предела. Второй: наши учёные тратят ресурсы и время на призрачный шанс переизобретения и воссоздания древней технологии. Вариант третий и самый простой в исполнении: клонирование. И наконец четвёртый вариант. Многие помнят инцидент, произошедший несколько столетий назад, когда долгое время считавшийся мёртвым Омега вернулся на Галлифрей. — Часть из присутствующих задумчиво кивнули, постепенно понимая, что последует далее. — Мы можем попытаться найти его. Как основной создатель, занимавшийся проектированием и сборкой Лумов, он сможет повторить это вновь. Вопрос лишь в том, согласится ли он помогать нам? Поэтому я спрашиваю у Совета… Что мы решим в сложившейся ситуации?

* * *

Совет, расходившийся после собрания, был похож на кучку расползающихся в разные стороны гадов — вот ядовитые гадюки Аркали, алые скорпионы Прайдон, хищные кораллы Сендлс… серебряные пауки Дромей. Ллотх, проигнорировавшая вызов, выставила Диза вместо себя, и это незримое сообщение — «Не считаю нужным приходить сюда» — заметили если не все, то очень и очень многие.

Задание было четким и ясным, и замеченные еще во время переговоров золотые кудряшки младшего (как там его? Гвейдове… Гвейдо… Проще просто — Гвей) давали неплохой ориентир в пространстве. Ходить в толпе, не роняя достоинства, он умел в совершенстве, и, когда он догнал Лорда-Президента и его сопровождающих, на ткани церемониальной накидки не было ни единой складки, не предусмотренной изначально.

— Приветствую вас, — мягко склонился он, как только на него обратили внимание. — Анлодизартах, я представлял Фракцию Дромей от имени Леди Корринсарф.

— Кардинал, которая проигнорировала вызов, — кивнул в ответ Рассилон. — Наслышан о ее методах плетения политических интриг.

— Сейчас я не представляю никого, просто хотел спросить, дозволено ли будет мне похитить вашего помощника? — не поднимая взгляда, Диз разогнулся и улыбнулся, не обнажая зубы. Внешние уголки глаз чуть повыше, прищуриться, расслабить брови.

— Разумеется. Кажется, ТаймЛорд, перебивший несколько десятков далеков, сможет прожить пять минут без бдительного надзора восторженных глаз, — небрежное движение руки Президента было замечено сразу же, и Гвей, настороженно косясь на Диза, выбрался чуть ближе, прижимая к груди планшет с пластбумагой так, как будто этот кусок синтетического дерева мог защитить его от чужого внимания. — Только верните мне его целым и без заложенных программ по моему убийству. Методы Леди Корринсарф отлично известны моей охране.

Интересно, а этот Гвей не в курсе, из чьего генетического материала его собрали? Смотрит так недоверчиво, как будто и не знает, кто стоит рядом с ним. И правда, кажется, не знает, да и не обучался так же, как сам Диз. Странно. Ллотх сделала ставку на невинность? На, чтоб ей жить еще много лет, «неопытность»? Или может, внешность? Притвориться сейчас старшим, умным, знающим. Завоевать доверие. Пусть этот милый мальчик посчитает его… да, другом. Или наставником.

— Гвейдоверовер, я — Анлодизартах. Твой генетический предок. Мне было интересно посмотреть поближе, все-таки с каждым поколением инженеры творят все более совершенных кузенов. Ты же закончил Академию Прайдон, верно? Я вернулся лишь недавно, но слухи о том, что у единственного Дромей в ее выпуске идеальная память и способности прирожденного навигатора, уже успели достичь даже меня, — голос тек легко и спокойно. Лесть, грубая и неприкрытая, сработала как надо — Гвей расслабился, чуть отодвинул от себя планшет и даже гордо сверкнул глазами.

Отлично. Контакт налажен. А дальше — обычная рутинная работа. Как всегда.

— Мой Лорд, вы просили напомнить, — на стол аккуратно опустился голо-планшет с галлифрейской вязью, и я мысленно порадовался, что закончил потрошить память на знание местной письменности. Устная речь-то шла без проблем на автомате, а вот письмена пришлось учить уже осознанно.

Просмотрев на планшете список дел на сегодня, мысленно побился лбом о столешницу и, подумав, добавил ещё пару пунктов.

— Будь так добр… — киваю в сторону мини-кухни, и паренёк без пререканий принимается за приготовление тонизирующего чая.

Чую, ещё немного — и перейду на кофе, а закусывать сельдереем буду. И так уже сплю по десять минут в сутки, в собственном кресле.

Как же сильно хочется выспаться. Всем от меня что-то нужно, всё нужно решать лично, потому что местный высокопоставленный гадюшник может только грести под себя и капать ядом с клыков в бокал соседу. Вообще-то с каждым днём галлифрейская элита всё больше и больше напоминает мне Республиканский Сенат из Далёкой-Далёкой. Интриган на интригане сидит и в свой карман гребёт.

Лихорадило Лордов и Леди только так. Сейчас везде шёл подковёрный передел власти и у каждой Фракции был шанс продвинуться вперед и отодвинуть в сторону конкурентов. Особенно обожали дорогие господа мусолить одну и ту же тему под сотней разных углов.

Как-то на одном из таких заседаний меня всё достало, и на в очередной раз поднятый вопрос о потерях среди населения, я не выдержал и ляпнул что-то вроде «хотите восстановить население — придётся рожать!». Тишина тогда встала такая, словно я сказал какое-то богохульство. Хотя, может оно таковым и было, ведь для «высшей расы» подобное уже давно считается неэтичным, грязным и вообще — уделом низших видов.

Но некоторые на моих словах всё же задумались, и на следующей говорильне даже завязался спор о возможности временно «вернуться к истокам». Генетики даже расчёты сделали, по которым решили, что вернуть естественные функции можно, хотя и проблемно.

Отдушиной для меня стала возможность позависать наедине с Матрицей. Как Лорд-Президент я имел право просматривать информацию практически по любому хранящемуся в ней материалу и индивидууму. Миллионы и миллиарды почивших Тайм-Лордов были для меня открытой книгой, сокровищницей знаний, часто вполне обычных, но встречались в этой куче и истинные бриллианты. Ну и «свою» жизнь я потрошить не забывал.

Узнал много интересного и компрометирующего. Особенно заинтересовал разговор с каким-то древним наёмником, или пиратом, не столь важно! В любом случае, личностью он был неприятной. Впрочем, самым омерзительным в этом эпизоде воспоминаний был мой предшественник, передавший «космической пиранье» коды безопасности корабля своего лучшего друга. А всё лишь потому, что Омега начал набирать всё больший и больший вес в обществе и по праву мог покуситься на удобное президентское кресло.

Феерический дятел. Пожертвовать гениальнейшим изобретателем, лучшим другом и полезнейшей фигурой на доске общества только потому, что посчитал его соперником и угрозой. И чем дальше, тем сильнее крепла паранойя и тем более безумные поступки совершались, оттолкнув тем самым и второго друга, который от моего предшественника аж на одну из лун убежал. Тоже, между прочим, гений был! Генетик, биолог, истинный автор таких столпов Галлифрея, как регенерация и Т-капсулы.

Другой на пару с Омегой создавали потрясающие вещи. Самое сильное оружие планеты было создано именно ими, и никто из последующих поколений учёных и изобретателей не сумел переплюнуть данные достижения — максимум сделать что-то похожее.

Другой — генератор идей, Омега — их физическое воплощение и сборка… Рассилон тоже участвовал, но большую часть его времени занимала политика, а оставшегося времени хватало на сущие мелочи вроде дизайна или же программирования. Что не помешало ему в дальнейшем присваивать себе чужие открытия, стирая информацию об истинных авторах из всех источников.

Я не удивлён. Другое дело то, что теперь всё это наследие сомнительной славы безумца, параноика, лжеца и предателя — моё, и не дай Боги, кто-то кроме меня об этом узнает. Шила в мешке не утаишь, и всё это могут использовать против меня. Дел прошлого не исправить, остаётся нарабатывать карму в настоящем.

* * *

Материться нельзя. Материться нельзя. У стен есть глаза и уши и они бдят. Поэтому выдыхаем, вычёркиваем последнюю строчку в планшете и незаметно растекаемся в кресле.

— Закончим на сегодня, Гвэй, — парнишка вымученно улыбается и неаристократично сползает на другое кресло. А вы думали, я один буду тут вкалывать, если у меня личный помощник есть? — И знаешь, сдвинь завтрашний список ближе к полудню и убери последние шесть пунктов, — массирую ноющие виски, в отражении столешницы наблюдая у себя чудовищные мешки под глазами.

— Да, сэр, — в голубых глазах мелькает смесь усталости, любопытства и радости. Последнее, наверное, потому, что мелкий тоже уже мечтает об отдыхе.

Теперь встать и степенно доползти до своих покоев, благо это можно сделать напрямую из кабинета. И только после того, как тяжёлая дверь из натурального дерева отсекла меня от посторонних глаз, можно было позволить себе шёпотом высказать всё, что я думаю о Вселенной, случае и моём решении разбираться во всё этом дерьме.

Найду Омегу — поставлю Вице-Президентом и пусть надрывается за меня.

А пока меня ждут подушка и мягкая кровать, подстраивающаяся под форму тела. И несколько блаженных часов небытия. Пускай организму Тайм-Лордов достаточно бывает и двадцати минут сна-транса, но, во-первых, моё сознание всё ещё похоже на винегрет, а во-вторых, психологически я всё ещё человек, и ещё немного — и такими темпами могу словить банальнейший нервный срыв.

Ну-с, утро вечера мудренее.

Место, выбранное Лордом-Президентом для встречи, было, мягко говоря, странным. Главный медицинский корпус столицы сейчас был переполнен, и больше всего работы было у Целителей Душ.

Мало кто, пройдя Войну Времени, не обзавёлся фобией, нервным срывом или психологическими проблемами, а проявление участия к пострадавшим очень хорошо сказывалось на политическом рейтинге Президента, так что тут он достигал сразу нескольких целей — и показывал себя с лучшей стороны, и заодно приглашал на встречу того, кто был ему полезен, и Нарвин это отлично понимал.

Светло-лиловые одеяния родной Фракции ощущались чуждо и непривычно после стольких лет ношения чёрно-белых одежд, но он больше не глава АНВ, и его место со времён начала столкновения с далеками теперь занимает более достойный кандидат.

Да и, если говорить честно, Нарвин устал. Устал от той грязи и непростых решений, которые приходилось взваливать на себя во благо Галлифрея. И пусть теперь каждый, кому не лень, считает своим долгом облить его грязью и ткнуть в множественные ошибки, но бывший Координатор был готов к этому.

Ради родного мира и его интересов мужчина был готов пожертвовать всем — своей жизнью, существованием отдельных представителей своего народа, или даже целыми планетами.

— Нарвинэктралонум, я рад что вы нашли время на встречу со мной, — Лорд-Президент неспешно шествовал по коридорам комплекса, время от времени заглядывая в палаты.

— Разве я мог отказать вам, Лорд Рассилон?

— Почему нет? Могли. Нам всем сейчас приходится нелегко и я бы понял, если бы дела Фракции и Дома оказались для вас важнее беседы с выжившим из ума стариком. Я знаю, что говорят обо мне за спиной, и со многим согласен. Столь долгое существование не могло не оказать разрушительного влияния на сознание. И многие мои решения, принятые ранее, были весьма спорными.

— Но в конце концов, они обернулись для Галлифрея победой.

Лорд-Президент усмехнулся, смерив собеседника оценивающим взглядом. В задумчивом молчании они вступили в одну из палат, где в общем зале, разделенным перегородками, прозрачными только со стороны наблюдателей, находились наиболее пострадавшие Повелители Времени.

Смотреть на них было страшно: сломленные, вздрагивающие от громких звуков, со взглядом загнанного зверя. Многие из них пережили самые горячие эпизоды сражения оставшись единственными выжившими в своих отрядах. У кого-то на глазах разорвало взрывом близких, кто-то пережил пытки.

Хуже всего было состояние тех, кого далеки пытались превратить в марионеток. Их содержали в отдельных зонах, где они не могли навредить ни наблюдателю, ни себе — впускать кого-то внутрь можно было лишь поодиночке, без оружия и прочего.

— Ужасное зрелище, — тихо произнёс Рассилон, осторожно опускаясь на пол рядом с сжавшейся в комок девушкой.

Что-то странное мелькнуло у него во взгляде, когда он коснулся острого подрагивающего плеча. Девушка вскинулась, впившись взглядом в того, кто её потревожил, а далее произошло то, чего никто из присутствующих не ожидал.

Прижав пострадавшую к себе и мягко обняв, Лорд-Президент начал напевать без слов. Работники медкорпуса, и до этого пытавшиеся дышать через раз, замерли, вслушиваясь в тихую, но успокаивающую мелодию, за которой еле различимы были касания телепатического поля.

Девушка же, сперва безвольно сидевшая в кольце рук, всхлипнув, вцепилась пальцами в алую мантию. Так они и сидели, пока тонкие девичьи руки не разжались, а их хозяйка не погрузилась в сон.

— У меня когда-то была сестра, — кратко ответил мужчина в ответ на удивлённые взгляды. — Она покончила с собой. Надеюсь, эта малышка выкарабкается.

— В вашей биографии не указывается наличие иных родственников, кроме матери и отца, — не сдержался бывший Координатор.

— Историю пишут победители, и далеко не всё в неё попадает, — ответил древний галлифреец, поднимаясь с пола и поправляя складки на мантии.

Поинтересовавшись у работников общим состоянием поступивших в медблоки и прогнозами вероятности их исцеления, Лорд-Президент предложил Нарвину прогуляться в сторону размещённого на одном из этажей сада с фонтанами.

— Нарвин, — мужчина опёрся руками о перила, обводя взглядом сад, раскинувшийся на этаж ниже. — Я в курсе, что вы отошли от дел, но надеюсь, что судьба Галлифрея небезразлична вам, как и раньше.

— Что вы хотите, чтобы я сделал? — бывших АНВшников, к сожалению, не бывает, и понять, к чему клонится разговор, было не сложно.

— Мы слишком многих потеряли в этой войне. И простых граждан, и ценных специалистов. Теперь у нас на счету каждый, и я собираюсь вынести на следующее заседание Совета вопрос о пересмотре отношения к многим из тех, кто покинул нас до Войны и во время неё.

— Ренегаты и изгнанники.

— Многие из них являются гениями в своих областях, и некоторых из них не составит труда оправдать.

— Вы хотите вернуть их, — не вопрос, а утверждение. — Почему не поручить это АНВ?

— У Леди-Координатора и её подчинённых и без того сейчас достаточно дел. Если бы это было возможно, я бы не стал отрывать вас от долгожданной мирной и спокойной жизни.

Повисло молчание, и Нарвин задумчиво сцепил пальцы, обдумывая услышанное.

— Что делать с теми, кто неспособен к диалогу?

— Наш мир достаточно натерпелся. Те, кого не получится убедить или контролировать, могут оказаться опасны в дальнейшем, — не отводя взгляда от зелени внизу, произнёс Рассилон. — Думаю, и вы тоже прекрасно понимаете это. Могу ли я рассчитывать на вас, экс-Координатор?

— Да, Лорд-Президент.

Везде, куда бы не падал взгляд была темнота, вязкая, гудящая на низких частотах и забивающая уши, как вата.

Уже привычный кошмар, преследующий меня на протяжении нескольких дней.

Куда не протяни руку — пустота и вязкий туман, похожий на паутину, и смутное ощущение поверхности под ногами.

И мерзкое, царапающее ощущение под черепом, похожее на коготки паучьих лап, скребущиеся о кость.

«Где я?»

— Ау?

Тихий смешок, раздавшийся в ответ, заставил резко провернуться вокруг своей оси в попытках определить его источник.

— Кто здесь?!

— Жалкое зрелище, — колыхнулась тьма за плечом.

Рванувшие в сторону звука пальцы царапнули пустоту и резко отдёрнулись от ощущения ледяных игл под ногтями.

— Покажись!

— Уверен, что можешь командовать тут? — чернота взвилась вверх, застыв подобием космоса, а реальность вокруг заполонили тысячи многоцветных осколков, от мельтешения которых начинала кружиться голова.

— Кто ты? Где я? Мы?

Приходилось прикладывать усилия чтобы уворачиваться от острых краёв. От звона и радужных бликов тошнило, и в глубине души ядовитым ростком пробивался страх. Интересно, чем это было раньше? Огромное зеркало? Сфера? Лабиринт? Теперь это было радужным торнадо острейших осколков. Во тьме было лучше и точно безопаснее.

Может, это подобие моего внутреннего мира? Тогда голос…

— Сколько самомнения для жалкой букашки, — танец осколков внезапно прервался и опасное крошево чуть отдалилось, образуя вокруг меня безопасную зону. — Посмотрим, чего ты сможешь добиться. Развлеки меня…

Медленно, с тихим звоном осколки рассыпались мелкой пылью и стоило сделать лишь один вздох, как они ринулись навстречу, проникая сквозь кожу…

* * *

Просыпаясь от очередного тревожного сна, я понял, что просто не могу собрать мысли в чёткую и привычную кучку.

А что ещё хуже, поймал себя на понимании, что за прошедшие дни слишком часто и легко стал воспринимать жизнь Рассилона своей, врастая в неё, становясь неотъемлемой частью. А свою, прежнюю жизнь, медленно забываю.

Осознание этого заставило меня испытать страх.

Имя… какая же это привычная вещь в нашей жизни и как страшно становится, когда не можешь его вспомнить! Я точно знал, что у меня была младшая сестра. Родители погибли в авиа-катастрофе, когда мне было 18. Сестра была младше на два года и мне пришлось стать её опекуном до совершеннолетия.

— Тише, не паникуем, — прошептал я сжимая седые виски. — Нужно попытаться навести порядок в своей черепушке.

Помню, как закончил школу, как подрабатывал везде где только можно, чтобы быть в состоянии прокормить нашу резко уменьшившуюся семью. К счастью, от родителей остались некоторые сбережения на счетах и это неплохо нам помогло.

Потом поступил в архитектурный, а сестрёнка устроилась на подработку в зоо-лечебницу. Помогала всяким зверушкам, домашним и бродячим, часто таскала последних домой на передержку и пристраивала к новым хозяевам.

Неплохо жили, пока какие-то придурки не спустили на неё своих невменяемых псин. Не совсем на неё, правда, но увидев, как гогочущая пьяная молодёжь травит одинокую бродячую дворняжку, эта дурёха не смогла пройти мимо.

Как итог — обезображенное лицо, покалеченные руки и инвалидное кресло, потому что пожранные ноги пришлось ампутировать до колена. На протезы у нас денег тогда не было. Случилось это накануне сестрёнкиного двадцатилетия.

Работать с животными она больше не могла, а собачий вой с улицы вгонял в неконтролируемую панику.

Продержалась почти год. Мы тихо отпраздновали вдвоём мой двадцать третий день рождения, а через полторы недели, возвращаясь из института, я застал её мёртвой. Это был мой последний курс и каким чудом я смог защитить диплом — я не знаю…

Я ведь тогда чуть с ума не сошёл. Искал этих уродов, которых смогли отмазать от ответственности обеспеченные родители.

И нашёл… И их, и парочку щедрых ударов ножом возле сугроба… и новый мир, в котором сейчас пребываю.

Больше всего на свете мне бы хотелось, чтобы всё произошедшее за последний год оказалось сном. Стереть это из своей памяти, но…

Я и так многое стал о себе забывать, словно и правда стираюсь по воле собственных страхов или чьей-то злой воли. Если я забуду ещё и это, что останется от меня? Что останется мной?

Может, стоит плюнуть на паранойю и сходить на приём к местному мозгоправу? Но тогда есть шанс, что выболтаю, кто я. Не думаю, что после такого признания меня ждёт что-то хорошее.

Попытаюсь пока справиться сам. Мне нельзя раскисать, впереди много дел, ведь я взвалил на себя заботу о целой планете и её жителях. В родной реальности у меня было слишком мало возможностей, теперь же их предостаточно. Помогу чем смогу. Хоть кому-нибудь.

* * *

Одна из сотрудниц целительских залов, женщина неброской внешности, неуверенно переводила взгляд с одного лица на другое.

— Вы уверены? Пациент нестабилен. Болезнь слишком застарелая и без профессионального присмотра излечение невозможно.

— Я в курсе, милая. Но вам ему не помочь. Так может прекратим уже этот фарс и вы наконец-то перестанете стоять у меня на пути? — холодные глаза представительницы от Дома Оакдаон сверкнули из-под маски едва сдерживаемым раздражением, когда их обладательница, более не церемонясь, намекающе упёрлась кончиками изящных пальцев в плечо медработницы, отстраняя её с дороги.

— Но приказ свыше… — неуверенно попыталась возразить женщина, отступая под взглядом сопровождающих Леди Жрицу охранников.

— Я уже предоставила все нужные разрешения и документы. И предпочла бы, чтобы вы более не тратили ни единой секунды моего времени, и не мешали исполнять приказ главы Дома.

Дверь в палату отъехала легко и быстро, словно и не было на ней четырёх многомерно-пространственных щитов и парочки временных барьеров, увитых энергетическими ловушками.

Будь здесь заперт кто-то другой, подобные ухищрения можно было бы посчитать излишними и параноидальными, но узнику они подходили, как сшитая на заказ обувь, а не будь на нем ещё и ментального подавителя, всё это даже могло бы стать недостаточным.

— Кха! Что-то новенькое! — оскалилось чудовище в гуманоидной форме, рассматривая делегацию гостей. — Пришли позлорадствовать и почитать нотации?

— Не совсем. — Женщина подала знак охране и те, не говоря ни слова, подхватили оскалившегося безумца под локти, на что тот озлоблено дёрнул скованными за спиной руками. — По приказу Главы я забираю тебя.

Мастер, а это был именно он, впился взглядом в церемониальную маску. Определить личность и принадлежность охранников не представляло труда, обычные гвардейцы Дома из числа родственников, которые не смогли добиться ничего стоящего, кроме как быть исполняющими приказы солдатами.

С женщиной же было сложнее. Пусть времена Соборов и Пифий давно прошли, но на Галлифрее всё ещё не забывали Богов. Да и как забудешь могущественных тварей, которые вполне реальны и время от времени заглядывают на огонёк?

В конце концов, он сам был учеником Смерти, и уж «сестру по вере» почувствует за версту, да и наряд с маской не даёт ошибиться.

Ткнувшись на пробу телепатией, ренегат недовольно нахмурился. Распознать личность по окрасу телепатического поля сознания было невозможно — излучение силы Божества забивало весь эфир Жрицы белым шумом.

И пускай жрицы и жрецы не имели никакого влияния на политику, по сути становясь для общества лишь чужими оракулами, но за возможность получить непробиваемое инкогнито многие преступники или хитрецы смирились бы с этим минусом. Как и с тем, что пожелай Бог или Богиня, и их служитель на время становился бы безвольной марионеткой без права сопротивления.

Церемониальный наряд путал взгляд и не давал распознать внешность, а вздумай кто сделать генетический анализ, удивился бы тому, что любой взятый образец обезличен и не способен просуществовать вне тела и микросекунды.

Гостья могла быть любым из представителей родни, раз уж пришла с гвардейцами Дома. Любая из кузин и кузенов, вдруг сменивших пол во время регенерации, или старших, кто пережил Войну Времени, но не пожелал возвращаться в «жизнь» общества, добровольно оставаясь в списках потерь и действуя из тени.

— Сестрёнка, — усмешка скользнула по оскаленным зубам, — Я не хочу намекать на здравомыслие нашей семьи, и я вам та-а-а-ак благодарен, честно! Ты не представляешь, как тут скучно сидеть! Но… Вы там в своём уме, м? Или вам не хватает забавной зверюшки на вечерних посиделках?

— Это не тот разговор, который стоит вести в таком месте… братец. Скажи своим покоям пока-пока, и пойдём уже. Мальчики заждались, — кивок головы в сторону замершей неподвижно охраны. — Или ты желаешь остаться?

Мастер окинул взглядом ненавистную палату и скривился.

— Разве что если мне позволят прибить на стенку рамочки с головами всех членов Совета. О, а в центре я повешу чучело Лорда-Президента, для гармонии! — лающий смешок вырвался из судорожно дёрнувшегося горла. — Я весь ваш. Можешь нацепить на меня ошейник, обещаю, я за это даже не разорву тебе глотку… первые минут десять, — произнёс мужчина, морщась от усилившейся хватки солдатиков-охранников, поволокших его к выходу. — Посмотрим, зачем я вам вдруг понадобился! Надеюсь, это будет забавно, я не люблю скучать!

* * *

Чёртовы кошмары стали негативно сказываться на моём внешнем виде. Мешки под глазами стали ещё темнее, лицо острее, а резкие звуки и яркий свет раздражали так, что временами едва сдерживался, чтобы не сорваться на постоянно крутящемся рядом со мной мальчишке.

В планах на сегодня была встреча с Леди Зеолдратарнум, Прайм-Кардиналом Фракции Сендлс. Надо попытаться привести себя хоть немного в порядок.

— Гвэй, могу тебя попросить? — смыкаю подрагивающие пальцы в замок, отводя взгляд от отвратительно мерцающей голограммы с отчётом одного из департаментов.

— Разумеется, Лорд Рассилон, — парень уже привычно направляется к встроенному в стену шкафчику. — Может, стоит отложить встречу? Ваше состояние…

— Нет.

— Простите, Лорд-Президент, но меня очень беспокоит ваше здоровье. Вам становится хуже, — произнёс блондин, замешивая в чашке тонизирующий отвар.

— Увы, я плохо сплю последнее время. Возможно, это связано с травмой полученной во время покушения. Со временем это пройдёт.

Чашка с терпко пахнущей гадостью тихо звякнула о столешницу и, поблагодарив, я сделал пару глотков. Гадость жуткая, но питательная и бодрит лучше любого кофе. Мальчишка-адъютант же всё так же переминался с ноги на ногу на расстоянии вытянутой руки от меня, и не торопился отходить.

— Могу я… попытаться помочь? — серо-голубые глаза смотрели с опаской и лёгким смущением. Заметив моё недоумевающий взгляд, он поднял руку и намекающе прикоснулся пальцами у себя к виску.

— Не уверен, что тебе это по силам малыш. У меня в голове сейчас такой бардак, что я и сам с трудом могу это выносить.

— Но мы можем попробовать. У меня был высший балл по ментальным практикам. В любом случае, хуже не сделаю.

Заманчивое предложение, но пускать кого-то в свою голову… Нет уж, я ещё не такой идиот.

— Я признателен твоей заботе, но нет.

— Хорошо, — кивает, недовольно поджимая губы. — Тогда просто помните, что я буду рядом, и если вам станет хуже…

— Я это запомню, Гвэй, нам пора. Не стоит опаздывать и заставлять даму ждать.

* * *

Сидим мы тут, значится, с главой Фракции Сендлс и культурно плюшками балуемся. Правда, не плюшками, а отваром из очень редкого ныне пустынного корня, но да не суть.

Главное, держать лицо и не допускать неуместных улыбок, ведь я знаю историю появления на планете этой «редкости».

Просто однажды у Другого из лаборатории сдуло несколько килограмм семян экспериментальных образцов какой-то био-мутантской-гадости. Разрослась эта дрянь быстро, и, пока Рассилон с другом спешно пытались замести следы и уничтожить сорняк, случился ряд роковых событий.

Как говорится в одном анекдоте: «Стояло жаркое засушливое лето — горели конопляные поля!». «Убёгшее» на свободу растение обладало теми же свойствами, а на Галифрее как раз наступил самый жаркий период погодного цикла. В итоге данный инцидент пришлось вешать на инопланетных террористов и срочно уничтожать быстро разрастающуюся дурь.

Правда, как потом выяснили крестьяне, корень, в отличии от листьев, был безвреден, и очень питателен, а отвары из него были чем-то вроде земного вина. Ну или близко. Но увы, к тому времени почти вся популяция была уничтожена. Растения смогли сохраниться только в очень труднодоступных местах — ущельях, пещерах и в далёких от цивилизации песках северного полушария, благодаря чему всё же дожили до нынешних дней.

Ну вот, опять называю жизнь Рассилона своей и даже почти не чувствую разницы.

«А разве она есть?» — мелькает насмешливое в голове.

Чёрт! Этот шизофренический бред теперь меня и наяву преследовать будет? Вот только этого мне для полного счастья и не хватало!

— Мы понимаем остроту сложившейся ситуации и готовы помочь, но наши запасы не безграничны. Надеюсь, посланные исследователи смогут найти подходящую планету как можно скорее. При всём желании, мы не сможем прокормить весь Галлифрей, — женщина царапнула край изысканной чашки заточенным ноготком.

Данная дама отвечала за политику Фракции уже две тысячи лет и умело держала в подчинении свои Дома. Причина же нашей встречи была в том, что под находящимися в их собственности землями протекали подземные пресные воды, а множественные примыкающие к ним пещеры были когда-то переделаны в систему резервных ферм. Эти фермы ранее не использовались, так как были рассчитаны на не самую изысканную пищу, но числились на балансе, подобно заначке на чёрный день.

Теперь же, в преддверии продовольственного кризиса, они становились стратегически важным ресурсом.

— Понимаю ваши опасения и полностью разделяю их. Нам всем сейчас нелегко. Позвольте выразить похвалу вашим бойцам, вы их хорошо обучили.

— Мне лестно это слышать, но увы, мы растили их не для войны.

— Многим пришлось взять в руки оружие. Учёные, крестьяне, люди искусства. Война не спрашивает, кем ты хочешь быть в жизни, она ставит перед выбором: либо умереть, либо сражаться. Впрочем, теперь мальчики смогут вернуться к тому пути, который предназначался им.

— Или остаться на том, на который ступили. Они себя хорошо показали, и если пожелают, могут остаться частью армии, я не буду их ни к чему принуждать. К тому же вы, как я слышала, симпатизируете моим бойцам. Часть из них уже подала прошение вступить в вашу личную гвардию на освободившиеся в ходе Войны места, — ярко-зелёные глаза сверкнули из-под ресниц.

— Я буду очень рад такому исходу.

— Не боитесь допускать в своё окружение чужаков? — Тайм-Леди выглядела заинтересованной, и данная тема явно была ей небезразлична.

— Мы все живём на одной планете и являемся одним народом. Для меня нет различий в данном плане, — отвечаю, расслабленно опираясь спиной на спинку плетёного кресла, и кошусь на скучающего и замершего изваянием у стеночки парнишку-помощника.

— Ваши бы слова, да прайдонцам в уши. Может быть тогда в различных структурах бы не было такого резкого дисбаланса представителей Фракций, — улыбнулась женщина, проследив за моим взглядом. — Но полно, Лорд-Президент. Молодёжи не слишком интересно слушать, как старики жалуются на жизнь, мы с вами уже обговорили детали договора, не будем тянуть с его заключением.

— Ваша помощь не будет забыта и не останется без соответствующей благодарности. — Переговоры прошли неплохо. Мы явно поняли намёки друг друга и остались друг другом довольны. И кто там говорил, что политики злые и неприятные в общении люди? Кхм, беру свои слова обратно. До поры до времени.

Теперь осталось решить только две крупных проблемы: найти и склонить к сотрудничеству Омегу и наладить быт вверенной мне планеты.

* * *

Стоя на руинах главного поместья своего Дома, Доктор пытался подобрать в памяти хоть что-то похожее на тёплые воспоминания.

Всё, что приходило на ум, так это посиделки с представительницами старшего поколения. И хоть Доктор и называл их всех «бабушками», но «кровными» они ему никогда не были. Да, во всех членах Дома присутствовала пара-тройка схожих кодов генома, но это, как сказали бы земляне, была «восьмая вода на киселе».

Единственные, кто были ему «родными» — брат и отец. Первый терпеть его не мог, а второго он первый и последний раз видел, когда был младенцем. В памяти и на кончиках пальцев тепло мелькнуло воспоминание о полированной древесине с узорами древнего языка. Детская кроватка. Удивительная диковинка для планеты, привыкшей, что дети выходят из Лумов уже самостоятельно. Няня-простолюдинка из принадлежащих Дому слуг рассказывала, что отец лично мастерил её… все выделенные ему три дня до его… смерти.

Смотреть на обугленные руины этажей было жутковато, особенно если знать, что из всех, кто укрылся за стенами в последние дни Войны, там не осталось ни одного выжившего. Ноги сами понесли прочь, в единственное привычное и «своё» укрытие.

Иронично, что место, куда его выкинули чтобы не мозолил родственникам глаза и которое могло стать его могилой, теперь воспринималось как самое комфортное место на всём Галлифрее!

Старый сарай располагался на самом краю «родовых» земель, всего в нескольких часах пешего пути до Аркадии. Если поднапрячься, то с крыши можно было иногда разглядеть шпили Цитадели, выглядывавшие из-за дюн где-то на горизонте.

Дверь отворилась с противным скрипом, и на краю сознания мелькнула мысль: «Не забыть смазать чем-нибудь петли!».

Внутри всё словно застыло во времени. Все вещи лежали в том же порядке, как в далёком-далёком детстве. Даже солнечные лучи пробивались сквозь дырявую крышу точно так же. Или по крайней мере Доктору так казалось.

— Знала, что найду тебя здесь. — Раздалось откуда-то сбоку.

Солома на полу разломилась с задорным сухим треском, когда стоявшая прислонившись спиной к стене женщина сделала шаг навстречу.

— Прости, — карие глаза виновато уставились в пол, а руки машинально скользнули в карманы плаща.

— За то, что за столько дней даже и не подумал со мной встретиться? — миниатюрные руки с аккуратно подстриженными ногтями опустились на дрогнувшие плечи. — Как её зовут?

— Ч…что? С чего ты…

— Мой милый глупый супруг, я уже не первый раз замужем и я знаю, как выглядит мужчина, считающий себя виноватым в измене. Будь всё иначе, ты не избегал бы меня, — уставшие, понимающие глаза смотрели мягко и без упрёка.

— Роза.

— Ты хочешь быть с ней?

— Это неважно!

— Доктор, ты хочешь быть с ней? — попытавшийся незаметно выскользнуть из-под рук супруги Тайм-Лорд ощутил, как тонкие пальцы с неожиданной цепкостью стиснули ткань плаща.

— Да.

— Тогда почему у тебя такой взгляд? — отведя глаза, Доктор накрыл своей ладонью её пальцы, аккуратно приподнимая с плеча.

— Потому что я не могу. Не хочу видеть, как однажды она умрёт. Я подарил ей себя, метакризис, он почти как человек. Ей будет лучше…

— Не будет, — Пейшенс осуждающе сжала губы. — Ты поступил подло.

— Знаю, — дрогнув голосом, он прижался щекой к изрезанной временем ладони, отчаянно стараясь не слишком заметно и не слишком часто моргать. — Прости. — Осторожно, словно боясь, что аккуратные ногти вот-вот вцепятся в доверчиво подставленное лицо, он коснулся губами ее пальцев и худого запястья. — Прости.

— Я простила ещё тогда, когда ты сбежал из семьи, много-много лет назад. Я прощаю тебя и сейчас. — она улыбнулась, вытягивая кисть из руки мужа. Задумчиво провела пальцами по красивому, резному браслету на запястье, со вздохом расщёлкивая крепления. — И отпускаю. — Браслет глухо шлёпнулся на устланный соломой пол.

— Ты… ох, серьёзно? — опустошённо пролепетал мужчина, наблюдая, как следом за браслетом вниз скользнул снятый с шеи медальон, выполненный в том же стиле.

— Вполне. Ты ведь свой комплект снял ещё в тот день, когда угнал Т.А.Р.Д.И.С. Почему я должна носить свой?

— Я… мы… и что теперь будет? — плечи опустились, делая его фигуру ещё более угловатой и юношеской.

— Мы всё ещё остаёмся друзьями. Я просто освобождаю тебя от клятв. Это стоило сделать ещё давно. Не переживай, — её пальцы успокаивающе коснулись его руки. — Ты был слишком юн тогда. Мы прожили хорошую жизнь, но наше время прошло. Не хочу становиться причиной твоего несчастья. Найди её.

— Но ситуация…

— Сам виноват. К тому же, любую проблему можно решить, если подумать. Думай, мой милый. Иногда у тебя хорошо получалось, — тихий необидный смешок сорвался с губ. — Но сперва, имей смелость. Разберись с делами своего Дома.

На лице Доктора застыло непонимание.

— Что?

— Твой брат сейчас ограничен в правах, а кроме него и тебя, все, кто остались, это несколько солдат гвардии, которые в политике будут не грациознее звёздного кита в музее хрустальных цветов. Кому-то придётся взять на себя ответственность, и не только в политике, но и в быту. Поселения простолюдинов почти не пострадали, основной удар пришёлся по поместью и близких к нему домам. На тебе ответственность за несколько десятков живых разумных созданий. Кто, если не ты, будет стоять на страже их интересов? Кто, как не Дом и его Глава, сможет позаботится о своих землях и людях, что на этих землях живут?

— Мой брат жив?!

* * *

Как много посторонние знают о Галлифрее? Рыжее небо, красные песок и трава, серебряные деревья. Легендарная Жемчужина Семи Систем, когда-то располагавшаяся на пересечении крупнейших гипермаршрутов, позже ставшая закрытой планетой и источником сказок и слухов. Планета-пустыня, днём сгорающая в жаре двух светил, а по ночам остывающая до выпадения снега.

Но, во-первых, небо стало таким из-за трансдукционного барьера, преломлявшего свет. Песок не везде красный, есть и жёлтый, и белый, и чёрный, к слову, последнее — индикатор самых опасных зон на планете. Трава, кстати, тоже есть разноцветная, но в основной массе всё-таки красная, это да. Деревья живые и разумные, и поговорить с ними может любой ребёнок, ещё не успевший скрыться под ментальными щитами, как взрослые. И планета состоит далеко не из одних лишь пустынь. Есть и редкие леса, и поля, океан, горы. Но если говорить начистоту, Галлифрей — это планета пещер.

Ещё в древние времена своего существования, когда ни о каких путешествиях во времени даже и не мечтали, галлифрейцы были гораздо ближе по мировоззрению и поведению к «людям» и их отношению к ресурсам. Родную планету они изрыли так, что любому земляному червяку стало бы завидно. Опустошили, выгребя всё, что можно, и двинулись грабить другие миры. С тех пор многое изменилось, но пещеры остались.

Туннели и штольни протянулись под всей планетой, став складами, убежищами, домом, хранилищами воды. Под землями каждой Фракции находилось минимум пара десятков пещер. И в некоторых были достаточные условия, чтобы можно было установить небольшие гидропонные фермы по выращиванию питательных водорослей. Та ещё альтернатива, но лучше, чем голодать и гоняться по пустыне за ящерицами да грызунами — мороки от такой добычи больше чем пользы.

— Если всё будет в норме, то можно рассчитывать на удвоение объёма каждые двадцать четыре часа. На разнообразие не рассчитывайте, но из этого можно делать каши, хлеб, даже чипсы. Правда, на вкус всё будет почти одинаковым, но хоть что-то, — Доктор отвалился от потрёпанной конструкции, по виду явно знававшей лучшие времена. — Старьё жуткое, но повезло, что хоть это есть. Видимо, далекам было плевать на сельскохозяйственные реликвии. Или, может, поняли, что большая часть — хлам, негодный даже на переплавку. Надеюсь, я всё правильно припаял и оно не рванёт. — уже тише пробормотал он сам себе, вытирая измазанные руки заботливо подсунутым полотенцем.

В стороне толпилась и тянула шеи толпа чумазых зевак, взирая на Тайм-Лорда со смесью восхищения и опаски. И только старая нянька невозмутимо торчала рядом с новоиспечённым Главой, вытирая платком пятна сажи с корчащего по-детски смешные рожи лица своего подопечного.

— Мы вам так благодарны, милорд…

— Нерси, не надо! Сколько можно просить не называть меня так. Ты же меня помнишь ещё мальчишкой, ночевавшим в сарае! — забрав платок, он сам стал усиленно тереть лицо.

— Ребятня наловила ящериц к ужину, пойду прослежу за готовкой. А ну расступились! Пшли вон, бездельники! Кто будет дома чинить, если вы все тут толчётесь?! — толпа зевак как-то подозрительно быстро прыснула на выход, явно опасаясь, что старая Нерс решит огреть задержавшихся полотенцем. Обернувшись, она добавила:

— Простите, милорд, в ближайшее время мы вряд ли успеем восстановить поместье.

— Нет, нет! Не торопитесь! — мужчина поспешно замахал руками. — Сперва восстановите свои жилища. Я не стану жить в Доме, пока вы ночуете в развалинах, да и что я там буду делать один. Мне пока есть где жить, всем Повелителям Времени после выпуска из Академии присваивают личную квартирку в Цитадели. Ими раньше мало кто пользовался, но думаю, сейчас это популярно. У меня всё ещё есть доступ, поживу пока там. И вот ещё, могу я тебя ещё немного задержать? Нерс, — Доктор осторожно взял служанку за плечи. — Я слышал, мой брат жив. Как это может быть? В смысле, я же знаю, что он погиб, его тело сожгли, в инфо-архиве Дома была запись…

— Мне сложно это понять и объяснить, ты ведь знаешь, таким, как мы, к вашему светочу знаний не попасть и образование у нас на уровне «подай, принеси, выпаси скот, прополи грядку, вытри пыль, приготовь что-нибудь»… — женщина, грустно улыбнувшись, вытерла руки о замызганный передник. — Но он приходил сюда и сказал кое-что. Помнишь, ходили слухи о том, что у твоего брата были похождения в параллельных вселенных, или иных реальностях? Так вот почему бы и другим его версиям не обладать схожими увлечениями?

— Так он из параллельной Вселенной?

— Выходит, что так. По крайней мере, так следует из его слов. А как иначе? Я ведь помню как гвардейцы устраивали ему похоронный костёр. Прямо во дворе поместья! А потом он внезапно появляется живой по окончанию Войны, и только взглянув на руины, да перекинувшись с нами парой слов, улетает в столицу. Так больше и не прилетал.

Доктор задумчиво засунул руки в карманы, перекатившись с пятки на носок и обратно.

— Найти бы его. Не важно, мой это брат или его параллель, но он хороший политик. А мне как раз нужен совет. Я запутался и… я боюсь будущего. Что может нас всех ожидать?

— Это вы, милорд, можете заглянуть в будущее и узнать. У меня не спрашивайте.

— Да, знаю, это я просто. Мысли вслух. Со мной такое бывает. Значит, улетел в столицу? — он потёр рукой подбородок. — Мне как раз надо туда заскочить. Пока меня не будет, составьте список всего что нужно, или нуждается в починке… Мда, непривычно всем таким заниматься, но кто же ещё это сделает? Из вас инженеры, как из Мастера балерина. Хотя… нет. Нет! Забудь то, что я сказал последним. И просто… не спрашивай.

* * *

В стенах Академии было непривычно тихо. Не то чтобы во времена юности Доктора здесь стоял шум и гвалт, нет, всё было в рамках приличий, но всё же не было такой давящей и гнетущей тишины в извилистых коридорах, как сейчас.

Последняя Война Времени вынудила многих выпускников и учеников старших курсов вступить в армию. Доходило до того, что на войну порой сбегали и дети помладше, если сравнивать с Землёй, то ментально такие «младше бойцы» были лет тринадцати или четырнадцати.

Большая часть из них так и не вернулась с войны. Немногие везунчики сейчас возвращались в Академию, чтобы завершить обучение, попутно целыми учебными потоками проходя параллельно учёбе лечение разума.

Отловив одного спешащего по своим делам ученика, Доктор уточнил у него, где искать того, за кем он сюда, собственно, и пришёл. Торопливо ответив, паренёк побежал дальше, провожаемый сочувственным взглядом. Вот и ещё одна проблема общества после войны. Осознав внезапную истину, что жизнь более чем конечна и зачастую внезапно, молодёжь начала «торопиться».

Уже не было неспешных прогулок и медленных многоуровневых разговоров. Все спешили успеть, и неважно успеть ли получить побольше знаний, добраться до места встречи с друзьями или наобщаться с близкими. Ритм жизни Повелителей Времени неизбежно менялся, превращаясь из спокойного и тягучего болота в дикую горную речку.

За дверьми нужной Доктору аудитории сейчас проходили занятия, и поэтому он осторожно проскользнул на задние ряды и приготовился ждать. Появление постороннего немного взволновало учеников, но нарушить дисциплину перешёптываниями они не рискнули.

Так и сидели, пока занятие не закончилось и учащиеся группами не разбежались по другим классам.

— Ну наконец-то! — выдохнул Док под недовольным взглядом собрата. — Я уж думал, ты никогда не закончишь. Привет? Кхм… Нам нужно поговорить. Нет… не совсем так выразился… Мне очень нужна твоя помощь, Бракс. Очень нужна!

* * *

Земля. США. 2274 год.

Кливленд.

— Мисс Грэйвс, телефон снова звонит! — девочка лет семи забежала в кабинет директрисы.

Бетани Грэйвс, женщина пятидесяти шести лет, из которых последние десять была директрисой в Кливлендском детском доме, устало отложила в сторону бумаги. Собственных детей у женщины никогда не было, как и мужа, но свою работу женщина любила и точно знала, когда в общении с детьми проявить строгость, а когда мягкость и участие.

— Звонок такой же как в прошлый раз?

— Да, мэм.

— Когда же этим ненормальным надоест. Полиция уже отследила сигнал?

— Они говорят, что это невозможно, мне страшно, мэм. Что им от нас нужно?

Женщина задумалась, поджимая выкрашенные насыщенно-вишнёвым цветом губы. Вот уже вторую неделю на все телефоны, расположенные в здании, поступали странные звонки. Неизвестные не говорили ни слова, слышен был лишь странный механический шум. Шум повторялся в каждом звонке с завидной настойчивостью.

— Хозяйка приедет сегодня после полудня. Я уже сообщила ей о происходящем. Надеюсь, это будет единственным отрицательным инцидентом. Нина, передай остальным детям, что я скоро зайду проверить их внешний вид и состояние комнат. Пусть только попробуют опозорить меня!

* * *

— Так-так, и что же моему блудному братцу понадобилось от скромного учителя в Академии? — мужчина с тронутыми лёгкой сединой висками насмешливо сверкнул очками-половинками.

— Мы… мы можем поговорить в более неформальной обстановке? — Доктор намекающе окинул взглядом аудиторию и, пряча неловкость за бравадой, растрепал пальцами волосы.

Браксиатель хмыкнул в усы, указывая рукой в сторону коридора. Вышагивая рядом с «родственником», Доктор слегка нервничал, пытаясь подобрать у себя в голове слова для предстоящего разговора.

— Я говорил с Нерси. Она сказала что ты немного не из этой вселенной… это правда?

Полированные плиты пола еле заметно дрожали, видимо, этажом ниже работали какие-то механизмы — возможно, экспериментальная работа одного из студентов. На Доктора на мгновение нахлынула ностальгия и всплыли в памяти воспоминания о друзьях, Деке, ворчливом и занудном Борусе, которого так и не удалось обмануть, как Тета Сигма ни пытался.

— Да. Но причины своего появления здесь я тебе раскрыть не смогу. Так что даже и не пытайся.

— Думаю, на лояльность Галлифрею и отсутствие угрозы тебя проверили. А остальное неважно. Хотя мне и хотелось бы узнать больше! — Доктор резко отступил в сторону, пропуская вылетевшую из-за арки и пронёсшуюся мимо тройку студентов. — Не ожидал, что ты пойдёшь обучать… как ты младших всегда называл?

— «Безмозглые идиоты»? Или ты про «безответственных спиногрызов»?

— Да. С чего вдруг такой выбор? — произнёс Десятый, шагая следом.

— Это не выбор, — мужчина толкнул одну из дверей и Тайм-Лорды вышли на небольшую смотровую площадку, овеваемую тёплыми галлифрейскими ветрами. — Либо так, либо под замок. К тому же я уже преподавал раньше. Это не так уж и сложно. И куда приятнее, чем сидеть под замком у наших монохромных друзей.

— Что? Только не говори… Это всё из-за твоих и местного Бракса махинаций с общением со своими будущими и прошлыми версиями? У АНВ наконец-то лопнуло терпение за вас двоих? Или на этот раз уже ТЫ спалился по крупному? Что надо было выкинуть такого, чтобы они перестали терпеть и «запоминать в блокнотик»?

— Стоп. А я уже и начал забывать, почему ты так меня раздражал, — выдохнул Бракс. — Для тебя хоть сколько-то реально выпаливать свои вопросы и предположения, не уподобляясь по скорости потоку элементарных частиц? Где твоё воспитание?

— Воспитание-шмосметание, неа, не слышал! — сверкнул зубами Десятый. — Кхм, то есть ты больше «этим» всем не занимаешься? Всё? Окончательно завязал и теперь просто осядешь за кафедрой в окружении детишек?

— И «этим», и много чем другим. От политики меня тоже отстранили, в каком-то смысле я сейчас под домашним арестом. Наблюдение постоянное.

— Даже сейчас? — сбледнул с лица Доктор.

— Нет. На твоё счастье, у нас есть ещё минута, — Ирвинг Браксиатель поправил чуть-чуть распустившийся галстук и вопросительно приподнял бровь. — Не поверю, что ты вдруг воспылал братскими чувствами или тягой к семье. Что тебе от меня нужно?

Доктор сделал глубокий вдох, собираясь с мыслями и привычно растрепал пятернёй волосы.

— Хотел спросить совета. Я попал в сложную ситуацию и не знаю, как ко всему этому стоит относиться. В первую очередь: чего ждать от Рассилона? Теперь, когда война закончилась, его взгляды и действия могут навредить Галлифрею? Какие варианты вообще были в других Вселенных? — Доктор перекатился с пятки на пятку, в нетерпеливом ожидании вглядываясь в лицо и глаза «брата».

— Я не знаю будущего этой реальности, но на счёт Лорда-Президента могу сказать одно: нас в любом случае ждут очень интересные времена. — Стёкла в очках блеснули, отражая дневные светила. — И лучше тебе будет держаться к нему поближе, чтобы увидеть всё собственными глазами.

— Так ты всё-таки что-то знаешь? — от навязчивого подозрения защекотало между лопатками.

— С чего бы? — насмешливо вздёрнутая бровь вызвала только ещё больше подозрений. — Это только предположение. Если это всё, что тебе от меня было нужно, то, думаю, нам пора разойтись. У меня впереди ещё столько работы. Ещё увидимся, Доктор. Заходи на чай, если соскучишься, — мужчина похлопал по плечу расстроенного столь размытой и безрезультатной встречей братца и, лишь уже стоя в дверном проёме, добавил.

— И поменяй уже плащ, подол потрепался, ткань со следами засохшей грязи, а рукава — ещё немного и оторвутся. Ходить в таких обносках неприлично.

Возвращаясь в своё временное обиталище — мини-квартирки выделяемые Повелителям Времени в стенах Цитадели — Десятый вёл раздражённый разговор сам с собой.

— Всё такой же хитрый надменный лис. Ну хотя бы больше не кривится, общаясь со мной. Нет! Это его не оправдывает! Ничего путного не сказал, только посверкал глазами и всё! Мог бы хоть своё мнение как бывшего политика высказать! Политики вообще бывшими не бывают! Ещё и плащ мой… Нормальный плащ! Мне нравится! — Тайм-Лорд подёргал чуть скрипнувшие рукава. — И ничего они не отрываются! И вообще, если бы в плече так не кололо, было бы идеа… О! — карие глаза шокировано расширились и Доктор поспешно вцепился ногтями в ткань на плече. — О, — повторил он рассматривая тоненькую крохотную иголочку микрочипа. — О!

Оставалось только незаметно взломать выделенный ему казённый планшет, и можно будет без опаски просмотреть содержимое.

Вот же, старая Лангбэрроуская Лисица! Нет, этот хитрец никогда не прекратит свои игры. А значит, стоит наладить контакт. Недаром же прозвучало приглашение на личную встречу. А если прихватить к чаю хорошего коньяка, то встреча получится более чем душевной.

* * *

— Это оно, да? Мы вернёмся домой? — взволнованно перешёптывались дети, обступив девочку, что была всего на полголовы их выше. — Нас заберут?

— Ещё ничего не известно. Это лишь сигнал, запрашивающий подтверждения личности, — сидя на кровати и накручивая на палец каштановые локоны, ответила девочка. — Но сигнал наших. Впрочем, сигнатуру могли и подделать.

— Это точно оно! Что же ещё?! — загалдела детвора.

— Тише! В любом случае, нам нужно дождаться миссис Форман, только у неё есть необходимые коды и идентификаторы. А пока, лучше не вызывать подозрений. Не забывайте, мы здесь лишь гости. Телса, — она схватила попытавшегося смыться мальчишку. — Что вам всем говорили о невмешательстве? Зачем ты вчера обрушил Гонконгскую Биржу?

— Ну Ни-ина! На этой планете так скучно! — всхлипнул мальчишка.

— Ничего не знаю. Чтобы больше подобного не было! Понял? — серьёзное выражение на лице малышки смотрелось немного смешно, но на детей подействовало.

— Да!

* * *

Сигнал звонка от входной двери прошёлся по зданию соловьиной трелью, оповещая о прибытии гостьи. Сидящая в своём кабинете директриса спешно отложила в сторону бумаги с расчётами по бюджету.

На первом же этаже андроид-привратник уже открывал деверь, ловко принимая на руки пальто от женщины лет пятидесяти на вид.

— Благодарю, Гарольд. Как поживаешь? Нарушений в работе программ нет?

— Нет, миссис Форман. Всё в пределах нормы. Не стоит беспокоиться, но ваше участие мне приятно.

— Проводишь меня?

— Разумеется, мадам! Это моя работа.

Мисс Грэйвс поправила выбившийся из строгой причёски волос и направилась встречать истинную хозяйку данного заведения.

— Миссис Форман, приятно снова вас видеть. Как добрались?

— Могло быть и лучше, если бы поток аэрокаров не встал в пробке на полпути сюда, — мягко улыбнулась женщина. — И сколько можно просить вас, Бетани, зовите меня Сьюзан, иначе я начинаю чувствовать себя такой старой…

Женщины прошли в гостиную и расположились в креслах друг напротив друга.

— Чай? Кофе? — поинтересовался андроид, попутно вынимая из шкафчика тарелку с печеньем и устанавливая на журнальный столик перед дамами.

— Чай.

— Чай, спасибо, — практически одновременно ответили женщины.

— Как поживают дети? Я надеюсь, у вас нет с ними проблем? — спросила Сьюзан, сжимая в руках изящную чашку с горячим напитком.

— Нет-нет, что вы! Такие послушные малыши, даже и не верится, что дети! Иногда, конечно, случается… разное. Особенно с последними поступившими. Те, кого вы перевели сюда два года назад. Младшие часто просыпаются от кошмаров и свято уверены, что вот-вот вернутся домой, словно не понимают… С некоторыми даже пришлось разговаривать психологу, — на лице директрисы отразилось сочувствие и печаль. — А эти их фантастические рисунки с чудовищами…

— Боюсь в этом, вы им не поможете. — Сьюзан мягко коснулась руки женщины, не сводя взгляда с её глаз.

— Но как можно так гово… — женщина внезапно замолчала, прервавшись на середине фразы. Просидев пару секунд, словно кукла с пустым взглядом, она вздрогнула, словно просыпаясь от морока. — Ах, что бы я делала если бы не помощь нескольких маленьких солнышек. Иногда уследить за такой оравой бывает сложно, но Нина такая хорошая девочка! Ответственная не по годам, жаль лишь, что отвергает всех приёмных родителей. Как и остальные дети. Может, это и к лучшему, что они ещё не до конца понимают, что в детский дом попадают тогда, когда родители отказываются от ребёнка. Их вера в возвращение домой… — Во взгляде женщины всё ещё сохранялась растерянность — неизбежное последствие после ментальных вмешательств.

— Вы что-то говорили о странных звонках, которые вас преследуют?

— Да! Это так страшно, знали бы вы, как нам тяжело было в эти две недели. День за днём одно и то же, и всегда в одно время. Три минуты шестого. Либо это глупый розыгрыш, либо какому-то маньяку нравится доводить меня и детей! — женщина нервно сжала в руках ткань юбки.

— В таком случае я немного задержусь у вас. Хотелось бы «послушать» этих шутников лично. А кроме этого, есть ещё что-то что вас беспокоит, верно?

Директриса снова на мгновение выпала из реальности, а после её переживания полились сплошным потоком. Был там и гнев на правительство за повышение налогов и беспокойство политической ситуацией. К тому же женщина, не задумываясь, выложила все свои мысли по поводу детей, которые иногда вели себя странно.

— …а ещё полицейские опять нашли тело бездомного в двух кварталах от нашего детского дома. Надеюсь, это не дело рук какого-нибудь маньяка. Разумеется, все несчастные умерли по естественным причинам, и никаких следов насильственной гибели полицейские не нашли, но всё же… Более сотни тел всего за два года… это ужасно. И все в одних и тех же районах вокруг нашего приюта!

— Гарольд?

— Нет, мадам, — андроид помотал головой. — Ничего подозрительного не обнаружено.

За окном начинало темнеть, когда раздалась пронзительная трель телефонного звонка. Жестом велев директрисе сидеть, от чего та застыла как марионетка, женщина, которую знали под именем Сьюзан Форман, плавно встала из кресла и, дойдя до стоящего на резной тумбе телефона, подняла трубку.

Минуту она внимательно вслушивалась, после чего улыбнулась и, зажав трубку плечом, нажала на пару символов на браслете. Сигнал в трубке тут же сменился.

— Координаты, мадам?

— Да. Оповести детей, Гарольд, пусть будут готовы. Я отправлюсь проверить, кто прилетел за нами.

— Как прикажете, мадам.

* * *

Доктор не знал, что и думать. С одной стороны, это всё же была помощь, но с другой… Старый Лис был снова в своём репертуаре. Единственное, что было на микрочипе, это короткие координаты какого-то места на Галлифрее. И понять, что Бракс хотел ему этим сказать, получится только там.

Правда, для этого придётся переместиться на другую половину планеты, в зону, где до сих пор ещё опасно находиться, хотя проводимые на ней эксперименты с оружием последний раз осуществляли четыре миллиона лет назад.

Но там до сих пор можно было попасть в аномалию пространства или времени, не говоря уже об элементарнейшем радиационном и ментальном воздействии.

Да и на чём ему добираться? Его любимая Т.А.Р.Д.И.С. осталась на Земле, а второй раз угонять что-либо из музея (или иных мест) ему не позволят.

Возможно, пришло время порыться в своих старых детских тайниках и проверить, на месте ли когда-то чиненый-перечиненный аэроспидер, собранный на коленке из подручных материалов, который он делал на с большим напрягом сданный зачёт по прикладной инженерии…

* * *

— Здравствуй, старушка, — Сьюзан прикоснулась к выкрашенному в синий цвет дереву двери, внутренне замирая от печали и надежды. — Почему же ты одна? Где Доктор? Что? Да… хорошо. Ты уверена? Ладно. Я верю тебе. Пустишь к управлению? Нет. Я не могу улететь одна, меня попросили позаботиться кое о ком. Спасибо.

* * *

Ведущая в подвал дверь приоткрылась, ненадолго запуская по лестнице ленту света. Тихие шаги маленьких башмачков заставили сидящую в уголке помещения малышку очнуться от сна.

—  Уже вечер?

— Нет, — миска с едой опустилась рядом со скованными неширокой цепью ногами. — Но больше я не смогу приходить и кормить тебя.

— Почему? — испуганно спросила девочка, вглядываясь в лицо собеседницы, похожей на неё как зеркальное отражение.

Её близнец аккуратно склонилась над пиликнувшим аппаратом, что-то настраивая, а закончив возиться с переплетением схем и проводов, быстрым движением отсоединила полупрозрачный блок, заполненный ало-рыжей жидкостью, в которой то и дело вспыхивали крохотные золотистые искры. Таким же быстрым движением, она, не дрогнув, извлекла из тонкой руки пленницы иглу с трубкой.

— Потому что сегодня мы все покидаем Землю, Эстер. Не волнуйся, рано или поздно тебя найдут. У тебя хватит регенераций, чтобы дотянуть. С другой стороны, в столь юном возрасте это может оказать непредсказуемые последствия. Даже жаль, что не смогу за этим понаблюдать, — с улыбкой, пугающей на детском лице, ответил двойник, разворачиваясь и начиная подниматься по лестнице.

— Постой, — со стоном поднимаясь на затёкшие ноги и звякнув цепью, прошептала девочка. — Ты забрала моё лицо, но не имя. Каким именем ты назвалась среди нас?

— Хочешь меня найти и отомстить? Не думаешь, что я просто могу снова сменить и имя, и внешность?

— Возможно, так и будет. Но пусть я буду знать хоть что-то, — в карих глазах мелькнула упрямая решимость. — И мне будет о чём рассказать папе! — на последней фразе осунувшееся детское лицо исказила глубоко не детская, мстительная гримаса.

— Хорошо. Пока что меня зовут Нина Рамс. Пожалуй, похожу с этим именем ещё какое-то время. Дам тебе фору, надеюсь, ты унаследовала от родителей всё самое лучшее. — Двойник сделала вежливый реверанс, оправив юбку скромного, не стесняющего движений платья. — Прощай, Эстер.