Найди меня такой же, как и оставил (гет)

Бриенна делает глубокий вдох, наслаждаясь океанским бризом, что ласкает ее лицо, словно рука любовника. От запаха соли, витающем в воздухе, сердце невольно замирает, а глаза закрываются. Наконец-то она дома, и это до сих пор не перестает удивлять Бриенну, поскольку она никак не может привыкнуть к тому ощущению покоя, охватывающему ее на родном острове. И иногда раздающийся звук набегающих на берег волн продолжает успокаивать ее. Почти так же, как и в детстве, когда ворчливая септа Роэлла постоянно заставляла Бриенну чувствовать себя самой уродливой девушкой на свете. Или когда знакомые рыцари издевались над ней своими язвительными пожеланиями стать рыцарем, а не дамой. Она помнила, что после всей этой боли и всей ее борьбы с миром, не признающим женской силы и женского благородства, Тарт всегда оставался бальзамом для ее разбитой души. Тогда ей часто хотелось нырнуть под воду и уплыть от всех сомнений и обид прочь. Так же, как хотелось этого и сейчас. Прочь! Подальше от тяжких мыслей и полностью разбитого сердца. Пусть вода очистит ее разум. Это стало бы идеальным завершением ее напряженного дня, проведенного на этом маленьком острове в наблюдении за тем, как медленно умирает отец.

Бриенна никогда не хотела быть лидером. Она не стремилась к политическим играм и не терпела разбирать разногласия между подданными, хотя и любила Тарт, любила его жителей, пусть и не всегда добрых. А теперь, когда отец лежал при смерти, Бриенне пришлось понять, что придется отложить все оговорки и занять законное место наследницы этих земель.

Годы, проведенные вдали от Тарта, заставляют ее чувствовать себя неуверенно и неловко, когда она делает первые шаги к тому, чтобы стать настоящей хозяйкой Закатного Замка. Ей по-прежнему не верится, что на нее могут смотреть как на Леди. Лорд Селвин, ее мудрый и сильный отец, это как раз тот лидер, который всегда и был нужен Тарту.

«Боюсь, я буду ему плохой заменой», — так думает Бриенна каждый раз, когда возникает новая проблема, и первое, чего ей инстинктивно хочется, это схватить меч и бежать на север. Но она боец. И всегда была, прежде всего, бойцом.

Теперь оказаться на поле боя для нее гораздо легче, чем разбираться с ссорой двух лордов, скандалящих из-за прав на землю.

«Да дайте мне обычного врага с мечом, и я с уверенностью справлюсь с ним!» — она знает, что отлично умеет пользоваться клинком, пусть и в смертельной схватке. Джейме однажды сказал ей, что именно песня стали в ее крови и делает ее таким талантливым бойцом. Он не ошибался тогда и не ошибся бы и сейчас. Рука тихонько касается рукояти Верного Клятве, висящего на бедре. Это бессознательный жест. Она делает так всегда, когда думает о Джейме, а случается это часто. Слишком часто.

Бриенна опускает голову и досадливо пинает в воду. Пора возвращаться, ее уже ждут в замке. И, прежде всего, ждут обязанности. Она бросает последний взгляд на солнечные лучи, заставляющие синее море сиять, прежде чем развернуться и направиться к Ивенфоллу. А когда глазами улавливает рядом какое-то движение, то слегка замедляет шаги. Требуется лишь одно мгновение, чтобы узнать, кто же там подходит к ней, и Бриенна вздыхает, поворачиваясь и направляясь ему навстречу.

— Извините, что беспокою вас, сир, — начинает Подрик, подойдя достаточно близко.

— Ты не помешал, — улыбается Бриенна своему оруженосцу. — Я уже собиралась возвращаться.

Они медленно идут по пляжу, чувствуя себя очень уютно в этой вечерней тишине. С тех пор, как она вернулась на Тарт, Подрик по-прежнему оставался ее постоянным спутником. Он выслушивал ее страхи, поддерживал в моменты слабости, и она знает, что ни за что в жизни не сможет достаточно отблагодарить его за поддержку. Особенно за поддержку в самом большом ее крушении. Бриенна часто беспокоится, что, по большому счету, только огорчает его. Все же Подрик не должен всю жизнь заниматься ее делами. Он молод, и его еще ждут самые настоящие приключения. А еще он обязательно должен стать рыцарем.

«Я клянусь, что обязательно посвящу его в рыцари. И сделаю для Подрика то же самое, что сделал для меня Джейме».

— Вы уже решили, как обойдетесь с обидами лорда Миделла? — спрашивает ее он, когда они уже поднимаются по старым и потрескавшимся каменным ступеням, ведущим наверх, к замку.

Бриенна кривится:

— Его обиды такая глупость, правда? — вздыхает она, зная, что не должна говорить так вслух, но зная и другое: Подрик нипочем не выдаст ее. — Еще не решила. Нет, я понимаю его точку зрения, даже если и думаю, что все это редкая расточительность.

— Но его земля и впрямь сильно пострадала во время нападения Золотых мечей, — напоминает ей оруженосец. — Думаю, что только страх заставил его действовать так поспешно. Теперь больше всего он хочет безопасности.

— Знаю, — кивает она. — Как я уже сказала, у него есть причины требовать нашей помощи. И я буду помогать ему так, как считаю нужным, но... — лоб Бриенны морщится от разочарования: — Я недостаточно умна, чтобы управлять целым островом, Под, — негромко произносит она на ветер, но знает, что Подрик слышит ее. Она много раз делилась с ним своей неуверенностью в том, что не годится на роль Леди Тарта.

— Вы всегда очень жестки по отношению к себе, сир, — не соглашается он. — Мне кажется, вы очень хорошо помогаете лорду Селвину, и ваши люди, похоже, согласны с этим. Когда я иду по деревням или бываю среди рыбаков, то вижу, что народ тоже очень удовлетворен сегодняшним управлением Тарта.

Бриенна улыбается ему:

— Спасибо, Подрик.

Но войдя в ворота замка, она глубоко вздыхает, увидев, как тот распрямляет плечи, словно пытаясь хоть немного снять с нее тяжесть. И вдруг действительно чувствует, как что-то тяжелое и неприятное и впрямь поднимается с ее плеч. И это так успокаивающе: знать, что всегда может рассчитывать на Подрика Пейна.

* * *

Ее день проходит медленно. Знаменосцы и прочие вассалы отца целый день толкутся в Ивенфолле, то приходя, то уходя. На острове же начинается подготовка к весне. Порты наполняются лодками с разными товарами, и Бриенне уже скоро начинает надоедать все это. Ее рука просто зудит от потребности помахать мечом. Ноги опухают от долгого сидения, а глаза уже расплываются от всех тех бумаг, с которыми ее просили разобраться. Ближе к обеду она встает со всегдашнего кресла отца, в котором обычно сидит, когда работает, и идет к большому окну, выходящему во двор.

Внизу во дворе замка как раз тренируются мальчишки, мечтающие стать оруженосцами, и Бриенна жаждет оказаться сейчас среди них. Новый мастер по оружию, сир Карлон, сменивший на этом месте сира Гудвина, обучавшего ее еще в детстве, выглядит высоким мужчиной со светло-каштановыми волосами и добрыми карими глазами всего на несколько лет старше ее. Он делает паузу, корректируя позу учеников, и внимательно наблюдает за ними. Бриенна очень довольна его работой, когда видит, как дотошно мальчишки следуют его инструкциям. Их движения становятся плавными, а позы — более устойчивыми. Найти опытного инструктора для молодых воинов — вот что стало одной из первоочередных задач, которые она поставила перед собой по приезду на Тарт. И первой мыслью было поручить эту работу Поду. Она доверяла ему и знала, как и чему он будет учить юнцов, поскольку сама была той, кто обучил его, но в конце концов сам Подрик отговорил ее от этого.

— Сир, — он посмотрел на нее ярко сверкающими глазами, — это было бы огромной честью для меня, но я не рыцарь, и многое мне еще предстоит узнать самому.

— Нам всем есть чему поучиться, — отозвалась она, но с одобрением склонила голову: — Однако, если ты не готов сделать это, я пойму, — она положила руку ему на плечо и слегка сжала его. — Тем не менее, ты должен знать, что когда-нибудь станешь великим мастером над оружием. Поверь, тот, кто сражался в войне с белыми ходоками, может научить многому.

Румянец на щеках Подрика сравним с ее собственным, причем с одним из самых сильных. Долю секунды он колеблется, а потом бросается обнимать ее. Бриенна неловко похлопывает его по спине, пока Подрик наконец-то не отстраняется, продолжая широко улыбаясь ей. И его реакция заставляет Бриенну почувствовать такую гордость, будто она в одиночку покорила семь королевств.

Она снова опускает голову к камням двора, мысленно проходя тренировку с детьми. Стойка слева: качели, парирование, шаг назад, движение вперед, поворот, изгиб и снова сначала. Взгляд Бриенны невольно касается меча, свисающего с бедра. Она любит чувствовать его вес в ладони, даже когда не тренируется. Валирийская сталь — это как продолжение руки, которая чувствует себя словно бы неполноценной без того, чтоб не дотронуться до него. Без меча Бриенна чувствует себя почти что голой. И ничего не может поделать с этим. Она снова поворачивается к тренирующимся мальчишкам и тихонько вздыхает.

«После ужина, — думает она, — я обязательно спущусь и присоединюсь к ним».

— Дорогая, ты столь внимательно наблюдаешь за ними, что я начинаю бояться, что вот-вот ты выпрыгнешь из окна, чтобы присоединиться к ним, — она отворачивается от окна и смотрит на отца. Ей больно видеть его таким. Некогда пышущее здоровьем тело лорда Селвина теперь жутко ослаблено болезнью. Его красивое лицо будто утонуло в ней, став более морщинистым из-за всех тех испытаний, с которыми ему пришлось столкнуться, причем в одиночестве, ведь единственная дочь отправилась вслед за своей мечтой стать когда-нибудь рыцарем. Медовые локоны стали почти совсем седыми, а плечи сгорбились, словно от непомерной усталости. Внутри у Бриенны что-то сжимается. Она обязана была остаться с отцом и выйти замуж. Может быть, тогда он бы и не выглядел намного старше своих шестидесяти четырех. Лорд Селвин тяжело опирается на трость из изогнутого темного дерева, достаточно прочную, чтобы выдержать его вес. Единственное, что в нем совсем не изменилось, это глаза и улыбка. Глаза отца по-прежнему глаза сияют любовью и нежностью, обращаясь к ней, а улыбка так и остается мягкой и доброй. Находясь рядом, Бриенна всегда чувствует себя принцессой. Нет, точней, она чувствует, будто ей удалось увидеть такую редкую вечернюю встречу луны и солнца, всегда предсказывающую счастье. — Как прошел твой день?

Она игнорирует вопрос и подходит к отцу:

— Ты должен быть в постели.

Легким движением запястья он отмахивается от ее слов.

— Если я еще сижу в своей чертовой кровати, то значит, в состоянии это делать, — он пожимает плечами, отвечая на взгляд Бриенны. — Как думаешь, откуда в тебе, моем ребенке, эта страсть к путешествиям? Наверное, от твоей матери, чем она, собственно, и обворожила меня, — его смех грохочет в груди, постепенно переходя в приступ кашля. Голос отца хрипит, когда он продолжает: — Я знал, что ты приедешь, когда действительно понадобишься мне, — большая рука лорда Селвина обхватывает ее щеку. — Хотя тебе всегда и нужно было нечто большее, чем наш крошечный остров.

Бриенна склоняется к его руке. Впервые за столь долгое время она чувствует себя совсем маленькой. Даже заболев, отец все еще некоей глыбой возвышается над ней. А его тень падает на пол так, что это дает ей ощущение абсолютной защиты.

— Но теперь я дома…

Выражение его лица становится грустным.

— Да, но не здесь ты сейчас должна быть. Всё не так, — горько продолжает отец. — Бриенна, — он обходит ее и садится на один из высоких стульев, стоящих в углу комнаты, — я же не глупец. И знаю, что там, где ты находилась все эти годы, ты была счастлива… во всяком случае, до последнего времени, — лорд Селвин жестом указывает на место напротив себя, и Бриенна медленно опускается на сидение и крепко сжимает руки, чувствуя дискомфорт от пытливого взгляда его глаз. — Я знаю тебя, дочка, и знаю, что сейчас ты страдаешь. Твои глаза всегда смотрят куда-то вдаль…

Она задумывается о его словах. Поначалу ей хочется начать отрицать правду, но потом Бриенна вспоминает, что никогда не могла лгать ему. Хотя, он каким-то невероятным образом всегда догадывался обо всем, что касалось Бриенны: например, знал даже, когда она маленькой тихонько прокрадывалась в оружейную палату при свете луны. Только став взрослой, она поняла, что добраться до турнирных мечей ей тогда позволили не собственная осторожность и удачливость, а распоряжение отца, отданное мастеру над оружием, чтобы тот перевесил их ниже. Бриенна ласково берет руки отца в свои и широко улыбается ему, несмотря на то, что сердце ее по-прежнему разбито вдребезги.

— Я не несчастна, отец, — она борется со слезами, опуская ресницы, чтобы он не увидел даже половины правды. Она не была счастлива здесь, на Тарте, не теперь, когда знает, что такое блаженство… знает, что чувствует женщина в руках мужчины, которого любит так сильно, что любовь ее почти граничит с безумием… И знает, что теперь ничто не сможет сравнится с этим. — Я просто беспокоюсь о тебе и совсем не жду, чтобы ты гордился мной. Боюсь, а что, если я худшая наследница за все поколения Тартов? Что, если я подведу наших людей? Ведь я уже потерпела неудачу в том, что так и не вышла замуж и не подарила тебе наследников.

Тепло в его глазах могло бы растопить даже Короля Ночи, если бы тот по-прежнему оставался в их мире. Даже солнце не могло бы быть настолько же щедрым, как ее отец со своей безграничной любовью.

— Дорогая, ты никогда не подведешь меня. Твои дела, как у наследницы, идут даже лучше, чем у меня, когда я унаследовал твоему деду, поверь, — он наклоняется вперед и целует ее в лоб. Веки Бриенны подрагивают. — Поверь в себя, моя дорогая дочь. Твое сердце никогда не введет тебя в заблуждение.

Бриенне хочется расплакаться от его слов, поскольку ее собственное сознание тут же вызывает в памяти образ Джейме. Тело Джейме, склонившееся к ней, его скользящая по одному боку рука, когда он двигается внутри нее. Его зеленые глаза, держащие ее взгляд в заложниках. Его губы, срывающие невольные стоны с ее губ. Его слова, жарко шепчущие, что она прекрасна и что он так долго желал ее.

«Я очень верила ему тогда, — Бриенна понимает, что какая-то ее частичка все еще желает поверить ему снова. — Но нет… Нет. Однажды мое сердце уже сбило меня с толку».

— Я не совсем уверена в этом, отец, — тихонько произносит она.

Ее отец внимательно смотрит на нее так, что Бриенна даже отворачивается от его пытливости.

— Полагаю, — он нежно хватает ее за подбородок, заставляя взглянуть на себя, — моей уверенности будет достаточно для нас обоих.

* * *

Луна уже высоко в небе, когда Бриенна наконец-то освобождается, чтобы добраться до тренировочного дворика. Она берет с собой турнирный меч, проворачивая его на запястье, чтобы проверить вес и сбалансированность, и это заставляет ее удовлетворенно улыбнуться. Приближаясь к манекену, Бриенна наклоняет по сторонам шею и потягивает конечности, разминая их. Уже скоро в воздухе раздается первый свист меча, в следующую же минуту приземляющегося на плечо соломенной фигуры.

Это словно освобождает Бриенну для того, чтобы начать наконец свой танец с мечом. Она прекрасно понимает, что никто и никогда не скажет, что она отличается какой-то женской грациозностью, но… когда она с мечом, никто не сможет и отрицать обратного. Бриенна знала, что сейчас двигается очень плавно и даже завораживающе. И ей неважно, что пот уже скатывается по ее щекам, сбегая к пояснице и заставляя одежду прилипать к коже. Теперь Бриенна почти улыбается. Она в своей стихии. Здесь она в своем лучшем проявлении. Время незаметно ускользает от нее, и, останавливаясь, она замечает, что луна уже далеко не там, где была раньше. Теперь ее бледный шар медленно спадает на запад, и Бриенна знает, что скоро придется остановиться. Что поделать… утро принесет с собой новые дела и обязанности, она не может оставаться в этом месте вечно.

— В своих путешествиях я не раз слышал об одной смертоносной леди-рыцаре… Должен сказать, что при личной встрече вы еще больше впечатляете, чем в тех многочисленных балладах, складываемых о вас, — подрыгивает Бриенна от неожиданно раздавшегося рядом голоса и оборачивается на его звук. Ей смущенно улыбается сир Карлон:

— Извините, сир Бриенна, я совсем не хотел вас напугать.

Сердце сразу же успокаивается, и Бриенна через силу пытается приветливо улыбнуться, не показывая своего испуга, хотя и не уверена, что вместо этого ее губы не искажаются в какой-то гримасе.

— Могу представить истории, рассказанные обо мне, уверена, что они были отнюдь не лицеприятными…

Карлон отталкивается от своего места у стены.

— Боюсь, вы будете удивлены, насколько благосклонно они рисуют вас.

— О, тогда должна сказать, что они лгут, — ее губы скривились еще сильней, сопровождая это еще и хмурым взглядом, — возможно, даже выдумали, что я на редкость симпатична.

— Нет, — он качает головой. — Эти истории никогда не воспевали вашу красоту, — и Бриенна не может сказать, облегчение ли чувствует или печаль, что даже в балладах она безобразна. — Они говорят лишь о том, насколько вы смелы и сильны, высокая, выше любого мужчины, что осмелится подойти к вам и бросить вызов.

— Это хорошо, — она отходит и кладет меч на свое место. — Я так рада, что они не говорят о том, какая я ненормальная.

— Хм, не помню, чтобы кто-то называл вас так.

Бриенна молчит, предпочитая не отвечать. Но сир Карлон снова подходит к ней и улыбается:

— Сказать по правде, я хотел бы узнать вас получше… Дайте мне возможность хотя бы немного пообщаться с вами.

Он почти вторгается в ее личное пространство, но при этом не дотрагивается. Чувствуя себя неловко, Бриенна отступает.

— Как-нибудь, сир Карлон… точней, может быть, — разворачиваясь, она уже уходит, но все же бросает ему через плечо: — Спокойных вам снов.

— И вам, сир Бриенна, — отвечает он вслед ее удаляющейся фигуре.

* * *

Прошло несколько дней, ставших для Бриенны почти рутинными: она встречалась со стряпчими, разбирала жалобы вассалов, беседовала с отцом о делах, обедала с Подриком, ездила по острову и портовым поселениям и каждый вечер тренировалась под луной, порой с оруженосцем, а порой в полном одиночестве. И часто замечала, что сир Карлон постоянно наблюдает за ней. Нет, на общении он больше не настаивал, но ненароком словно бы следил за всем, что она делает. Так, постепенно-постепенно, Бриенна даже привыкла к его постоянному ненавязчивому присутствию.

А позже, через пару месяцев как-то начала ловить себя на мысли, что ищет его взглядом, когда не видит Карлона где-то неподалеку. Теперь она уже сама могла прийти иногда на тренировочную площадку, чтобы там понаблюдать, как он обучает своих юных питомцев. А порой и присоединиться к нему, участвуя в занятии и чувствуя себя при этом занятой именно тем, чем и хотела заниматься всегда. В этих случаях к ней всегда присоединялся Подрик.

— Сир Карлон, кажется, хорош собой, — прокомментировал он однажды вечером, когда после занятий они сидели на ступеньках замка, подставив лица закатному солнцу.

— Пожалуй, да… — внезапно Бриенна чувствует холодок, пробежавший по спине и заставивший волосы чуть-чуть пошевелиться. — Почему ты заговорил об этом, Под?

Тот невинно пожимает плечами:

— Так… нипочему…

— Хм, — ее природная подозрительность упорно отказывается верить спокойному тону оруженосца. И внезапно поворачивается к нему:

— Подрик!

— Да, сир.

— Ты всегда был так предан мне…

— Конечно, сир, — мягко и нерешительно бормочет тот. — Ведь вы мой рыцарь.

Бриенна пытается сформулировать в уме все, что хочет сказать ему, но почему-то каждый раз у нее получается как-то неверно, неубедительно, а ведь ей так всегда мечталось, чтобы Подрик понял ее правильно.

— Я, — она облизывает губы, — я очень рада, что ты здесь, но ужасно не хочу, чтобы ты чувствовал себя… несколько ущемленным. Я пойму, если ты захочешь уйти, чтобы поглядеть на этот большой мир, который вовсе не ограничивается нашим крошечным скалистым Тартом…

Подрик выглядит потрясенным, потом обиженным, а под конец и вовсе грустным:

— Но я хотел бы остаться здесь, сир Бриенна. Мне еще есть, чему поучиться у вас. Если, конечно, вы не хотите, чтоб я...

— Угомонись, Под, конечно, я хочу, чтобы ты оставался здесь, — шепчет она ему. — Просто не хочу, чтобы ты чувствовал, что не можешь уйти, если пожелаешь.

— Хорошо, буду помнить.

— Вот и порешили.

* * *

В день прибытия большого корабля, который она не узнает, Бриенна чувствует какое-то будоражащее беспокойство. Обычно порты Тарта полны маленьких рыбацких лодок, небольших суденышек контрабандистов или торговцев с Бравоса, но очень редко — если вообще когда-нибудь — настоящих больших кораблей, один из которых и довелось увидеть сегодня. Она спускается к докам, чтобы поприветствовать приезжих.

И вдруг… шаги ставятся неуверенными, когда она видит маленькую фигурку, спускающуюся по трапу. И, конечно же, узнает ее. Ошарашенная, она невольно озирает и спутников, покидающих судно, страшась, что в этой череде увидит его. Эта мысль заставляет ладони вспотеть, а колени почти подкоситься. Ей с трудом верится, что Тирион Ланнистер приехал на остров один, без своего старшего брата, и эта мысль почти заставляет ее бежать.

«Бежать! Бегом бежать в безопасную прохладу Ивенфолла».

Но эта надежда умирает, как только Тирион обращается к ней:

— Сир Бриенна!

Она тяжело сглатывает, усилием заставляя ноги продолжать идти вперед, к бесу. Джейме до сих пор нигде не видно.

«Я чувствую облегчение. Облегчение, а не разочарование!» — упорно убеждает себя Бриенна и обращается к гостю:

— Лорд Тирион, — приветствует она. — Какой сюрприз. Что привело вас на Тарт?

— Уже так давно слышал, насколько красив ваш остров, сир Бриенна, — улыбается ей карлик. И она не уверена, является ли его улыбка действительно искренней или же просто хитрой. С Тирионом никогда нельзя быть уверенной в чем-то. — А еще я скучал по своему бывшему оруженосцу. Было так приятно проводить с ним время в Винтерфелле. Слышал, он тоже живет здесь.

— Здесь, — признается она, еще раз оглядываясь вокруг, хотя и надеется, что этого никто не заметит. Она не может сказать, что невероятно шокирована его появлением, но понимает, что исподтишка Тирион внимательно наблюдает за ней. И замечает всё. В том числе и ее беспомощные озирания по сторонам.

— Джейме не со мной, — негромко замечает он.

— О-о-о…

«Нет, я не разочарована… Совсем не разочарована, — говорит она себе. — В конце концов, я знала, что то прощание в стенах Винтерфелла и стало концом нашей сложной истории».

— Что ж… пойдемте, лорд Тирион, — спокойно отвечает она, несмотря на то, что в позвоночнике чувствуется напряжение, — я покажу вам окрестности.

— Благодарю вас, сир Бриенна.

И они уходят с пристани. По дороге Тирион оживленно болтает, рассказывая ей новости теперь уже Шести Королевств и стараясь не вспоминать о том, что (точней, кто) может вызвать у нее негативные эмоции. То бишь, о Джейме Ланнистере.

* * *

А вышеупомянутый сир тем временем сидит в одной из маленьких таверн Штормового Предела и ждет возвращения брата с новостями. Живот его болезненно скручивается в ожидании, не помогает даже дерьмовый эль, подаваемый здесь, который Джейме все-таки пьет с обреченным спокойствием. Местные девки перемещаются от стола к столу, пытаясь соблазнить кого-то из еще стоящих на ногах посетителей или выпроводить прочь бузотеров-пьяниц, ни на что не годных, по их мнению. Поначалу они пробуют подцепить на крючок и Джейме, но теряют к нему интерес, когда он едва смотрит в их сторону. Поскольку глаза его то и дело обращаются к двери каждый раз, когда та открывается.

Наконец в его сторону направляется только что вошедшая маленькая фигурка. И Джейме тут же выпрямляется:

— Ну, что?

Брат взбирается на стул рядом с ним и машет одной из дам, прося принести выпивку. Джейме нервничает теперь уже совершенно явно, но опрокидывает еще один глоток эля, чтобы хоть как-то сдержать нетерпение. Зная Тириона, он ни капли не сомневается, что тот, по обыкновению, воспользуется любой новостью, как поводом, чтобы поддразнить его.

Как только в руках у карлика оказывается кубок, он тянется им к Джейме и, улыбаясь, осторожно чокается:

— Думаю, тебе вполне себе можно появиться во владениях сира Бриенны.

Джейме облегченно выдыхает:

— Хорошо…

— Только, мой дорогой брат, — говорит Тирион после глотка, — постарайся не испортить все то, что не испортил до сих пор.

— Попробую, — мрачно кивает ему тот.

— Ну, думаю, что это самое разумное, чего я могу ожидать от тебя.

И братья Ланнистеры чокаются еще раз.

Будучи человеком действия, Джейме Ланнистер ненавидит сидеть на месте. Ожидание порождает в нем слишком много энергии и слишком много мыслей, которые он предпочел бы не обдумывать. Он уже потратил так много времени, пытаясь добраться до этой женщины, направлялся в какие-то неважные, неправильные места и обратно, что сейчас чувствует: и до сих пор он впустую тратит его. Впустую, расхаживая по своей старой комнате в Бобровом Утесе, вместо того, чтобы уже стоять перед Бриенной на коленях, будучи на Тарте. И причина не в том, что Тирион убедил его в необходимости продуманного плана. Джейме борется с каждой толикой потребности в самом себе, чтобы не захватить первое же попавшееся суденышко, которое сможет найти, и не приняться грести к берегам ее острова.

«Боги как же я хочу этого!»

Он даже представляет себе мысленно, как это будет происходить. Но большинство сценариев заканчивается тем, что Джейме проваливается в сон, а потом просыпается от уже привычных кошмаров, в которых Бриенна, снова называя его клятвопреступником и цареубийцей, величаво велит ему убираться прочь и больше никогда не показываться ей на глаза.

Наконец ему приходит записка от его гораздо более умного брата, которая сдерживает неразумные инстинкты Джейме.

«Я знаю, что это не твоя сильная сторона, дорогой брат, но умоляю тебя подумать, прежде чем совершить очередную глупость, — пишет ему младший Ланнистер после того, как Джейме поделился с ним информацией, полученной от Сансы. — Тебе обязательно нужен четкий план. Тем более что твое последнее «великое решение» относительно леди Бриенны оставило ее плакать в одиночестве на холодном ветру Севера».

Джейме даже не нужно видеть брата в этот момент, чтобы понять: Бес закатывает глаза, размышляя о том, что же наделал Джейме. Они оба знают, что он должен был так поступить. Серсея зашла слишком далеко, слишком много невинных людей могли погибнуть из-за нее, но еще они знают и другое: знаменитый золотой лев Ланнистеров поступил в ночь отъезда из Винтерфелла самым худшим образом. Оглядываясь назад, на ту ночь, теперь Джейме видит сотни разных способов, как мог бы оставить ее, не причиняя такой боли. Он должен был обращаться с ней с бОльшей осторожностью. Даже видя перед собой действительно ясный путь, видя причины, по которым оставлял замок Старков, ему нельзя было уезжать, не попытавшись хотя бы объясниться с Бриенной. Нельзя было оставлять ее тонущей в этом океане боли.

И неважно, что, уезжая, он был просто опустошен. Неважно, что ему пришлось остановиться в лесу за воротами Винтерфелла и, перегнувшись через луку седла, чуть не задохнуться от собственной рвоты. Нет, все это не имело значения, потому что все это он навлек на себя сам. Он заслужил эту черную дыру в сердце. Он совершил так много грехов, что теперь уж точно не заслуживает счастья. Теперь он обязан пострадать за право быть с ней.

«Но она… она же ничего не делала. И уж точно не заслуживала того, чтобы с ней обращались как с дешевой девкой, развлекающей меня, пока я не сподобился принять решение вернуться к своей «истинной» любви», — в минуты, когда Джейме думает об этом, ему хочется биться головой о стену, представляя, что Бриенна могла поверить в нечто подобное.

По большому счету Бриенна из Тарта была слишком хороша для него, этого он отрицать не мог и никогда не пытался. Честно говоря, она и теперь должна держаться от него как можно дальше. Он только испачкает ее чистую душу еще больше, чем уже замарал своею грязью.

«Я только потащу ее вниз... Но…»

Но Джейме Ланнистер всегда считал себя на редкость эгоистичным человеком. И всю жизнь жил под девизом: все, что я делаю, делаю ради любви. Даже если это и означает — делать самое худшее. То самое худшее, которое теперь заставляет его буквально ползти обратно к Бриенне, потому что больше не может оставаться без нее. Даже зная, что она заслуживает лучшего варианта, чем он — немолодой сломанный жизнью лев. Пусть и зная это, он все еще планирует сделать все возможное, чтобы вернуть ее. Бриенна должна быть с ним, точней, он должен оставаться в очаровании ее света. Для того чтобы вернуть себя к жизни, ему необходимы эти сапфировые глаза.

«Я должен любить и быть любимым ею. Я слишком нуждаюсь в ней, чтобы сделать то, что будет для нее лучше. Я… я же дышать не могу без нее».

Неправильно было ощущать такое отчаяние из-за ее прощения, но Джейме готов следовать за ней туда, где она живет исключительно своею жизнью, без подпорченных им воспоминаний.

«С другой стороны мне нельзя навязывать Бриенне свое желание быть с ней. Смешно надеяться, что она хочет меня так же сильно», — Джейме заскрежетал зубами, подумав, что Бриенна, возможно, даже жалеет об отношениях с таким недостойным мужчиной, как он.

Мысли его прерываются входящим в комнату братом. Тирион ухмыляется. Его сардоническая улыбка отчасти несет в себе сострадание, отчасти раздражение. Не впечатленный этим проявлением эмоций, Джейме выразительно приподнимает бровь. Покачав головой, Бес направляется к маленькому столику в центре комнаты, на котором располагаются фрукты, принесенные Джейме к завтраку, и наполовину полный кувшин дорнийского вина.

Наполняя кубок до краев, Тирион забирается в кресло:

— Ты уже придумал хотя бы один план?

— Да, — говорит Джейме, сидя на краю кровати. — Несколько. Но для большинства из них требуется лодка, которую нужно украсть, чтобы я мог грести до Тарта одной рукой.

— Не думаю, что, вращаясь по кругу, ты догребешь слишком далеко, брат, — снова ухмыляется Тирион.

— Мне надоело сидеть здесь, — злобно возражает Джейме. — Каждый день, прожитый в Бобровом Утесе, я думаю о том, что лучше направиться к Бриенне хоть пешком, чем снова провести его без нее.

— Джейме, — карлик слегка выпрямляется, поставив еще полный стакан вина на стол рядом с собой. — Представь, ей и так больно, а тут появляешься ты, причем ни с чем, кроме своих извинений. Это будет не самой хорошей идеей. Ты уже заставил ее почувствовать себя нежеланной. И заставил думать, что именно Серсея была той, кого ты любил. А ты не думаешь, что она могла поверить, что ты всего-навсего возвращаешься сейчас к ней, потому что наша милая сестра наконец освободила тебя от своего присутствия, — он делает паузу. — Твоя леди-рыцарь — женщина очень сильной воли. А ты, мой дорогой брат, действительно умеешь использовать слова, чтобы ранить таких вот добросердечных, — ощущение вины снова обрушивается на Джейме и заставляет внутренности скрутиться в болезненной судороге. — Я знаю, ты любишь ее. И знаю, почему ты сделал то, что сделал, но то, что я знаю, на самом деле не имеет никакого значения. Важно лишь то, что думает Бриенна. Как думаешь, она поймет, что ты причинял ей боль только для того, чтобы спасти ее? Или, может, ты думаешь, что она примет твои слова и поступки (слова и поступки человека, кстати, которого она считала честным) за чистую монету?

«Человека, которого она считала честным», — эта фраза из уст брата, прозвучавшая в прошедшем времени, режет его сердце еще одним осколком стекла. Это правда, тут уж ничего не поделать. Она отдала ему все, с любовью и доверием сложила это к его ногам, а он разорвал все это в клочья.

«Семеро! Неужели я никогда не смогу вернуть это обратно?»

— Хорошо, — признает он, — что предлагаешь тогда ты?

Тирион поднимает брови:

— Как бы ты справился с этим, если б это была битва? Как бы ты подошел к этому, если б планировал осаду?

— Я не сражаюсь с Бриенной, — выплевывает Джейме.

— Не пори чушь, — бросает его брат, — наоборот, ты борешься с ее сомнениями, с ее болью и гневом. Борешься, чтобы снова сделать эту женщину своей. И поверь, теперь тебе придется осаждать куда более высокую стену, чем когда-либо прежде. Так что я бы сказал: да, ты идешь в самый настоящий бой.

Джейме уже открывает рот, чтобы опровергнуть этот факт, и обнаруживает, что слов у него нет. Наконец он перестает думать как раненый солдат и начинает думать как полководец.

— Хорошо… я бы подключил разум. Я бы узнал, где располагаются все слабости в этом замке, и устроил свой натиск именно там, но не сосредотачивался бы только на этом. У меня было бы еще несколько отрядов для штурма небольшими группами. Я развернул бы атаку более чем на один фронт.

Тирион удовлетворенно кивает:

— Значит, нам нужно, чтобы кто-то изнутри узнал, каковы твои дела сейчас, — он выпивает еще вина и задумчиво произносит: — А разве оруженосец с ней не на Тарте?

— Думаю, да… — Джейме кивает, вспоминая, что мальчишка никогда не покидал Бриенну во время битвы с белыми ходоками. — Он очень предан ей.

— Думаю, что стоит послать ему ворона, — Тирион глотает еще вина.

— Я только сказал, что он очень предан ей, — встает Джейме и снова начинает ходить по комнате. — Возможно, он не захочет помочь мужчине, который так зло обидел ее. На самом деле он может попытаться устроить ловушку, чтобы убить меня в отместку за то, как я отнесся к его рыцарю.

— Я готов рискнуть, — усмехается Тирион. — А ты?

Джейме сердито смотрит на брата, но потом тоже кивает.

Тирион же подходит к столу в углу комнаты и быстро пишет на пергаменте небольшую записку.

«Дорогой Подрик! Надеюсь, у тебя все хорошо и ты доволен Тартом. Я хотел бы посетить остров на один день. Слышал, он довольно красив. Джейме также проявил интерес к этой поездке. Надеюсь узнать от тебя новости очень скоро. Лорд Тирион Ланистер».

* * *

Первый ответ от Подрика пришел именно таким, как они и ожидали.

«Лорд Тирион! Очень приятно получить от вас весточку. Тарт прекрасен, и у меня все прекрасно. Несмотря, что остров маленький, мне так много нужно здесь сделать. Уверен, сир Бриенна будет очень рада снова увидеть вас.

Что касается сира Джейме, его визит может огорчить ее. Подрик Пейн».

Братья смотрят друг на друга, и Тирион едва сдерживает насмешку.

— Не думал, что когда-нибудь услышу угрозы от молодого Подрика, — он позволяет пергаменту свернуться. — Неужели ты и впрямь такой дерьмовый любовник, а, брат?

Джейме угрюмо смотрит на него.

— Я предупреждал, что он на редкость предан Бриенне.

— Да, ты говорил… — соглашается Бес, — но, по крайней мере, он не заманивает тебя в смертельную ловушку, это уже хорошо. Значит, все не так плохо.

— Чему ты радуешься? Мальчишка не собирается помогать мне. Он же прямо сказал, что мой приезд приведет ее в ярость.

Тирион беспечно отмахивается:

— Не ной. Это всего лишь первый шаг. Я не сомневаюсь, что рано или поздно молодой Под поможет нам.

* * *

И правда, их повторная переписка продолжается куда как лучше.

«Лорд Тирион, хотя я уверен, что вы присматриваете за своим братом, прежде всего я должен думать о моей леди — сире Бриенне. Сир Джейме причинил ей вред, и я не собираюсь потворствовать ему в том, чтобы причинить ей эту боль снова. Можете ли вы пообещать, что этого не будет?»

— Ну так как, могу я пообещать это? — коротко спрашивает его Тирион.

В первый же миг Джейме хочется сказать: да, конечно, можешь! Но у него не получается.

«Боги, как я могу обещать такое, когда все свидетельства говорят об обратном?» — поэтому вместо того, чтобы сделать ошибку, сказав что-то, чего не может гарантировать, он сквозь зубы соглашается:

— Могу лишь обещать, что больше никогда не заставлю ее плакать.

— Надеюсь, этого будет достаточно.

— Должно быть, — смотрит на землю Джейме. — Потому что она — это все, что у меня есть.

* * *

Только после шестой записки братья Ланнистеры получают тот ответ, который их радует. Подрик отправляет очень небольшое послание. И, в отличие от предыдущих, где все делают вид, что Джейме не читает каждое написанное и отправленное слово, оно адресовано исключительно ему.

«Ты можешь прийти. Но, пожалуйста, больше не делай ей больно. Возможно, я и не так хорош в бою, как ты, но, клянусь, что иначе убью тебя. Встретимся на северной стороне острова через две недели».

И Джейме начинает нервничать. Кровь вдруг бежит по жилам быстрей, а ладонь, которую он начинает бездумно потирать о ткань штанов, внезапно покрывается потом.

— Ну, я думаю, пора начать готовиться к этой поездке, — с любопытством смотрит Тирион. — Ты как, готов?

— Я, — Джейме облизывает губы, — я не знаю. То есть, я хотел сказать… — он закрывает глаза и впервые улыбается. — Да, готов, просто надеюсь, что не слишком опоздал. Она для меня всё, Тирион, — еще никогда прежде он не озвучивал чего-то столь личного. Нет, Джейме Ланнистер никогда не был мастером скрывать свои чувства. В конце концов, каждый неглупый человек мог увидеть, как именно он себя чувствует, но… он никогда не говорил об этом вслух. В конце концов, Джейме всегда был человеком дела, а ни слова.

— Ты всегда отличался редкой тягой к романтике, о, золотой наш лев, — с непреходящим оптимизмом поддразнивает его Тирион.

* * *

Подрик встречает маленькую лодку вместе с доставившим их рыбаком и помогает тому привязать ее к большому бревну, находящемуся тут же, на пляже. Джейме оглядывается вокруг, и его мгновенно захватывает окружающая красота. Окрестности оказываются даже более прекрасными, чем когда он проходил мимо несколько лет назад. Зеленый цвет скал и кристально голубой воды создают ощущение, будто он попал в какой-то волшебный мир.

«Если бы со мной рядом еще была Бриенна, я бы бросился утверждать, что, создавая Тарт, боги и впрямь создали рай».

Подрик становится на колени и обнимает своего бывшего лорда.

— Рад снова видеть вас, лорд Тирион. Мне было жаль услышать о королеве Дейенерис. Я плохо знал ее, но она казалась доброй женщиной.

— Такой она и была, — тихо отзывается Тирион. — Но, видишь как, даже добрые люди могут сойти с ума, особенно, когда слишком многое теряют, — он избавляется от грусти и улыбается оруженосцу. — А как поживаешь ты, Подрик? У тебя все нормально? Ты уже продемонстрировал дамам с этого маленького острова свои таланты?

— Ну что ж, — заикается тот, — здесь есть несколько женщин, которые… хм… — он краснеет, — вообще сир Бриенна старается держать меня занятым, но у меня есть...

Тирион смеется над его смущением:

— Мой мальчик, я и впрямь ревную! Прекрасный дом на острове и милые дамы, чтобы согреть постель... Чего еще желать любому мужчине?

Подрик краснеет еще сильнее, а потом впервые переводит глаза с Тириона на Джейме, и дружелюбное выражение сразу же исчезает с его лица:

— Сир Джейме.

— Подрик, — тот облизывает губы. — Спасибо за то, что помогаешь мне.

Оруженосец сурово смотрит на него:

— Я стараюсь вовсе не для вас. Я делаю это для нее, — бормочет он, и Джейме чувствует себя редким мерзавцем. А Подрик вздыхает, плечи его опускаются. — Я хочу узнать кое-что, прежде чем пойду против своей лучшей на свете леди… — Джейме кивает. Ему совершенно не хочется объясняться с этим мальчишкой, так же, как не хотелось и с Сансой, но если это поможет ему вернуть Бриенну, он обнажит свою душу даже перед обитателями семи кругов ада и позволит демонам забрать ее. — Я бы мог сказать вам очень многое, и вряд ли вам это пришлось бы по душе, но ответьте мне на единственный вопрос: больно ли вам было уезжать из Винтерфелла?

Джейме поражен. Он никак не ожидает именно такого. Скорей, ждал вопроса: почему… Тот был больше похож на то, что стремятся узнать все. И он правдиво отвечает:

— Да, — они обмениваются с Подриком взглядами. — Этот отъезд почти убил меня. Я страдал, оставляя ее вот так.

Под кивает головой, и на его лице появляется крошечная, едва заметная улыбка:

— Я знал, что те взгляды, что вы на нее бросали, не могли быть ложью.

— И ни один из них и не был ложью, — твердо отвечает Ланнистер.

Подрик пожимает плечами:

— Жаль, тогда, — начинает он, — но ложь — это единственное, во что она верит сейчас. Это правда.

— Вот поэтому-то нам и нужна твоя помощь, Подрик, — напоминает ему Тирион.

— Это будет нелегко, — предупреждает мальчишка.

— Ничто не стоит того, чтобы сражаться за него вечно, — Джейме смотрит в небо, — но за Бриенну определенно стоит бороться.

* * *

Уже скоро с холма, напротив замка, они втроем наблюдают, как Бриенна стоит у самой кромки воды, словно бы погруженная в свои мысли. Они не ожидали встретить ее так скоро. Она наклоняет голову и позволяет солнечным лучам светить ей прямо в лицо. Ее кожа теперь более золотистая, даже на расстоянии Джейме может видеть, что бледность пребывания на севере немного порозовела. Бриенна держит сапоги в руках, голыми ступнями встречая набегающие волны.

— Она многое сделала на острове с тех пор, как мы приехали сюда. Уже потом я обнаружил, что она приходит смотреть на океан в одиночестве, когда ей становится очень грустно… — объясняет Под. — Потом это прошло, она успокоилась. И теперь делает это лишь тогда, когда ей нужен покой. Не думаю, что сейчас самое подходящее время, чтобы увидеться с ней, сир Джейме.

— Я не покину это место, не поговорив с ней! — взрывается Джейме, уставший от ожидания.

«Я должен наконец-то исправить всё», — теперь, глядя на нее, он чувствует невидимую нить, притягивающую его к себе. Желание подбежать к ней и схватить в объятья усиливается с каждой секундой. И она так чертовски близко. Она совсем близко.

— Ебись оно всё… — бормочет он про себя и уже начинает спускаться с холма, когда его останавливает чья-то твердая рука.

— Сир Джейме, пусть лорд Тирион поговорит с ней первым, — умоляет его Под. — А вы подождите его где-нибудь в таверне Штормового Предела, где он легко найдет вас.

— И каким же это образом он сделает мое явление в ее жизни более приемлемым? Она либо проклянет меня, либо поцелует, бросившись мне на шею...

— Или замкнется, и вы никогда не достучитесь до нее, — сердито отвечает Под. Это слегка отрезвляет Джейме. — Вы не представляете, через что она прошла. Помимо потери своей девственности, отданной мужчине, который отбросил ее в сторону, как ненужную вещь, она была вынуждена стать лидером, хотя сама чувствует, что не может доверять своему собственному разуму, а отец ее вообще умирает, — продолжает он и похоже, что Подрик готов ударить его. Ведь он убеждает Джейме так страстно, хотя тот и не может слушать.

— Нет! Я хочу увидеть ее прямо сейчас, когда она опять чувствует себя неуверенно, — Джейме машет в ее сторону рукой, — может быть, сейчас ей вообще захочется броситься в воду и утонуть.

— Послушай его, Джейме, — убеждает Тирион. — Давай, с ней поговорю для начала я. Поверь Подрику, он знает Бриенну лучше, чем ты. Он рядом гораздо дольше.

Рот Джейме наполняется горьким вкусом гнева.

— Хорошо. Один чертов день. Я подожду еще один день. Но после этого мы сделаем все так, как решу я.

* * *

Бриенна хотела бы знать Тириона лучше. Те дни в Винтерфелле были полны напряжения и страха, а когда напряжение спало и война закончилась, он уже отбыл в Королевскую гавань. Единственное, чего она знает — это то, что благодаря ему, теперь рядом с ней верный Подрик. И кажется, у обоих (и у Тириона, и у ее оруженосца) весьма приятные воспоминания друг о друге. И все же… его неожиданно умные глаза заставляют Бриенну чувствовать, что за ней не просто наблюдают. Нет, за ней очень внимательно наблюдают. Она усаживается в свое кресло на балконе, где они слегка перекусывали, и тянется к кубку воды, чтобы смочить внезапно пересохшее горло.

— Я вовсе не хочу, чтобы вы чувствовали неловкость из-за моего появления, сир Бриенна, — говорит Бес с едва заметной улыбкой, которая все же заметна в его глазах. — Просто… я хотел бы более предметно поговорить с вами. Знаю, это был довольно тяжелый для вас год.

Бриенна слегка пожимает плечами:

— Поверьте, у меня бывали года и похуже… — руки почему-то слегка дрожат, и она, чтобы не было заметно, кладет их себе на колени. — На самом деле можно сказать, мне повезло.

— Как так? — кажется, он искренне заинтересован в ответе.

— Я пережила войну, которой многие не пережили, — Бриенна машет рукой на остров, — у меня чудесный дом. Мои мечты стать рыцарем сбылись, и я благодарна, что у меня есть замечательные друзья, на которых я могу рассчитывать.

— А считаете ли вы моего брата одним из них?

При упоминании о Джейме она чувствует, как бледнеет. Во время всей прогулки с пристани Тирион не упоминал о нем, задавая ей вопросы лишь о доме Тартов. Он ни разу не произносит ни имени своего брата… ни имени сестры. Сказать по правде, Тирион выглядит так естественно, что Бриенна даже расслабляется, подумав, что полностью защищена от щекотливых вопросов. Теперь же она смотрит на руки, лежащие на коленях, и мучительно ломает пальцы.

— Сир Джейме всегда будет занимать особое место в моей жизни, независимо от того, что произошло между нами, — осторожно говорит она, с опаской подбирая слова и кладя руки на стол, чтобы прекратить крутить пальцы. — Он многому меня научил, — «он любил меня, когда я думала, что никто и никогда не захочет меня по-настоящему, как женщину», — и я многим ему обязана. Без него я навсегда бы осталась лишь Бриенной из дома Тартов.

— Да… но без него, — Тирион протягивает руку через их столик, и она едва покрывает верхнюю половину ее ладони, — ваше сердце не было бы разбито.

Бриенна вытаскивает свою и улыбается ему сквозь слезы:

— Боюсь, лорд Тирион, мои мечтания так и не стали судьбой, увы. Поверьте, я ни капли не виню в этом сира Джейме.

— Тогда вы бесконечно добры…

Голос Бриенны смягчается, когда она отвечает словами, что когда-то давно сказал ей Джейме:

— Мы не выбираем, кого любить.

Она отворачивается и пристально смотрит на океан. Это одна из самых правдивых вещей, которые он когда-либо говорил ей. И слова эти теперь преследуют ее так, как ничто, как она никогда не думала, что будет ее преследовать.

* * *

А через три дня после встречи со своим братом в той таверне Джейме сидит с Тирионом в большом зале Ивенхолла, ожидая появления Бриенны. И машинально осматривает замок, в котором оказался. Понятно, что волею судьбы ему приходилось бывать и в других, более величественных замках, но ни один из них не ласкал его взгляд так, как этот. В большом зале, где доминируют три огромных окна, с одной стороны из которых открывается вид на море, а с другой — царит грандиозный очаг. Потолок представляет собой крест-накрест перекрещенные меж собой плотные бревна и гладкий камень. А полы блестящего угольно-черного цвета почему-то контрастируют с ощущением внезапной общей легкости вокруг.

Джейме облизывает губы, когда взгляд его смещается в сторону открытой двери, в которую входит Подрик с напитками и большой тарелкой еды. Опустив все это на стол, он садится напротив братьев.

— Она появится здесь в ближайшее время, — он отщипывает с блюда ягоду, — сир Бриенна должна поговорить с мастером над оружием.

Джейме нервно и взволнованно кивает. Тирион же наливает себе кубок и предсказуемо гримасничает:

— А что, вина здесь не подают?

Подрик пожимает плечами:

— Думаю, вы как-нибудь переживете это, милорд.

— Да, но я не уверен, что это переживет мой брат, — Тирион потягивает воду. — С тобой все в порядке, Джейме? Ты выглядишь немного странно.

— Я в поряд… — хрипло начинает тот, но останавливается при звуке звонкого и заливистого женского смеха. Быстро поворачиваясь вокруг, он ощущает, как сердце начинает сумасшедше колотиться прямо в горле.

В зал с каким-то молодым человеком под руку входит Бриенна, и Джейме хочется тут же сдохнуть от этого видения. Потому что рука этого мужчины слишком вольготно, как ему кажется, лежит на ее правой руке. И они о чем-то мило щебечут друг с другом! Кровь Джейме закипает оттого, что этот молодой мерзавец так нагло касается ее. На секунду ему кажется, что он снова на Севере и вынужден видеть, как ее домогается этот одичалый, как его… Тормунд! И снова чувствует, как глаза словно бы застилает кровавая пелена ярости. Он знает, что не имеет никаких прав на эту женщину. В конце концов, после многих лет борьбы с ревностью к Серсее он научился прекрасно справляться с этим ядовитым чувством. Но теперь! Теперь ему плохо так, что он почти теряет разум. Смех затихает на губах Бриенны, когда она видит, что он находится у нее дома. Джейме поспешно поднимается на ноги, и она недоверчиво смотрит на него.

— Бриенна... — только и может выдохнуть он.

— Джейме, — она тяжело сглатывает, а щеки краснеют от приятного розового оттенка, но затем оборачивается и быстро выходит из комнаты, оставляя четверых мужчин в изумлении наблюдать за своим все бегством.

— Мда, боюсь, что все пошло не так, как планировалось, — бормочет в тишине Тирион.

А невыпускающий ее из виду Джейме стремительно спешит следом, ни на кого больше не обращая внимания.

Бриенна задыхается, когда из замка бежит на восточную сторону острова по полям, полным полевых цветов. Зрение ее невольно туманится, и она вынуждена наклониться, чтобы не потерять сознание.

«Он здесь. О Боги, он здесь. На Тарте. В моем доме. Джейме Ланнистер в моем доме, и я не знаю, что же мне с этим делать…» — ей действительно казалось, что эта встреча пройдет для нее безболезненно. Что полтора года разлуки как-то облегчат ее. Что их месяц вместе был достаточным, чтобы провести ее через всю оставшуюся жизнь. Достаточно должно было быть воспоминаний о том, каково это — находиться в его объятиях, упиваться его поцелуями и откровенно наслаждаться речами, на которые он не скупился.

Да так, собственно, все и шло. Пока он не появился в стенах Ивенфолла. И не расположился в большом зале отцовского замка. Нет, Бриенна вполне себе могла жить тихой печальной жизнью со своими воспоминаниями, своим мечом и притворством... до тех пор, пока ей не довелось увидеть его снова. Потому что теперь, когда она его увидела воочию, ясно поняла, что просто дурачила себя все это время. Воспоминания оказались на редкость ничтожной заменой настоящему Джейме Ланнистеру в плоти и крови.

— Бриенна, — раздается его голос.

«Боги милостивые, его голос до сих пор имеет надо мной власть», — внутренности Бриенны ухают куда-то вниз, а сердце начинает колотиться словно безумное.

— Бриенна, пожалуйста, посмотри на меня.

Она поворачивается к нему лицом и сразу же замирает от этой мужской красоты.

«Это… это действительно несправедливо, что мужчина может быть таким… красивым», — теперь ей хочется зажмуриться, будто смотрит сейчас на солнце. Бриенна не сразу оценивает его, но потом слегка приходит в себя и начинает сравнивать, как он выглядел в прошлый раз, с тем, как выглядит сейчас. Борода, которую он начал отращивать на севере, теперь была коротко подстрижена по линии челюсти, обрамляя его лицо золотыми и серебряными прядями. Волосы Джейме стали значительно светлей, может быть потому, что зимой на севере так мало света. Но вот его глаза… его бесконечно глубокие зеленые глаза смотрят на нее по-прежнему с привычной силой, что всегда завораживала Бриенну. Рот ее внезапно пересыхает, и она вынуждена тяжко глотнуть. Бриенне так сильно хочется дотронуться до него, чтобы убедиться, что все это сон, чтобы проверить, какой почувствуется кожа Джейме под кончиками ее пальцев, такой же, как и раньше или нет. И она упрямо сжимает ладони в кулаки.

Джейме делает навстречу ей шаг, затем другой, и Бриенна заставляет себя остаться на месте.

«Хватит убегать, я больше не буду изображать из себя испуганную девицу», — и она осторожно наблюдает за тем, как он приближается, стараясь оставаться спокойной. Джейме останавливается в шаге от нее.

«Было бы так легко дотронуться… или так же легко оттолкнуть его...»

Но вместо этого не двигается с места.

Океанский бриз с силой колышет полевые цветы, заставляя те танцевать вокруг них свои чудесные танцы.

«Эта встреча похожа на какую-то мечту», — мелькает у Бриенны в голове. Отросшие волосы вздымаются ветром, прикрывая ей щеки и глаза. И Джейме так привычно поднимает руку, отталкивая их назад и цепляя пряди за уши. Это прикосновение словно бы разрушает ту пелену тумана, что окружает их в это мгновение. Бриенна нервно облизывает губы и замечает, что Джейме делает то же самое, словно подражая ей.

— Что вы здесь делаете? — спрашивает она, отбрасывая прочь все свои глупые и наивные надежды. — Почему вы на Тарте, сир Джейме?

Его рот слегка кривится:

— Разве для нас такое обращение не представляет собой некую формальность, Бриенна?

Бриенна поджимает губы:

— Не понимаю, что вы имеете в виду.

— Все ты понимаешь, девка.

И она быстро моргает от имени, которым он наградил ее при первой же встрече. Прошло много времени с тех пор, когда она слышала, как он зовет ее так, и это заставляет внутри что-то сжаться.

«Боги, какие же чудесные это были времена… Чудесные и легкие. Намного легче, чем теперь. Он был Цареубийцей, а я — просто отвратительной девкой, которая его откровенно не любила».

От этих размышлений ее отрывает вздох Джейме:

— Я здесь, потому что мы никак не проговорили наши отношения, и это убивает меня. Я не могу перестать думать о тебе, Бриенна, и хотел сказать, что я…

Она начинает качать головой, останавливая его. Бриенна не в силах его слушать. Слова всегда были лишь ветром, а вот его действия в ту ночь сказали ей все достаточно понятно. Ее тело невольно сжимается и отклоняется от него назад:

— Не надо... — она склоняет голову, чтобы он не мог увидеть слезы, наполняющие ее глаза. — Мне не нужны ваши объяснения или оправдания, — голос немного прерывается, и Бриенна делает паузу, пытаясь обрести спокойствие.

— Я не хочу слышать ваши извинения, сир Джейме.

Джейме использует указательный палец, чтобы поднять ей голову, ему страшно хочется заглянуть ей в глаза:

— А чего ты хочешь?

«Я… я хочу, чтобы мое сердце перестало болеть. Хочу, чтобы ты ушел. Нет, чтобы захотел остаться. Я хочу забыть, что когда-то спала с тобой. Нет, я хочу всегда помнить, какой ты был нежный в те ночи. Я хочу закричать на тебя и сломать так же, как ты тогда сломал меня. А еще хочу, чтобы ты держал меня и никогда не отпускал. Я хочу… Хочу то, чего никогда не смогу получить. Я хочу, чтобы ты был моим…» — но вслух с ее губ срывается другое:

— Мира, — тихо говорит она в основном себе. — И покоя…

И идет мимо него к Ивенфоллу. Медленно. Размеренно. На этот раз она не бежит, но и не оборачивается. Бриенна не останавливается даже в холле, она и впрямь сейчас совсем не хочет встречаться с оставленными здесь гостями. Она поднимается по винтовой лестнице в свои комнаты и проходит в тихую спальню, еще служившей ей детской. Стягивает покрывало с большой, но совершенно девичьей кровати, и заползает под одеяло. К счастью, сегодня Ивенфолл в состоянии обойтись без нее. Бриенна прячет лицо в подушку и еще долго беззвучно плачет.

* * *

Как только брат возвращается обратно, Тирион бросает на него пристальный взгляд. Он вопросительно поднимает бровь, будто спрашивая, как же у того дела, и видит, что Джейме обреченно качает головой в ответ. Все становится понятно без слов. И Тирион, сползя со скамьи, вздыхает и уныло идет к Джейме.

— Что ж, я так понимаю, все и впрямь хреново… — предполагает он, когда они для бОльшей приватности отходят в располагающуюся неподалеку нишу.

— Точней и не скажешь, — тот упорно не поднимает головы. — Она даже не слушала того, что я говорил ей. Даже не позволила мне извиниться.

— Знаешь, а ведь это не так уж удивительно, — размышляет вслух Тирион. — Пойми, слова не помогут исправить то, что произошло между вами, — он наклоняет голову в сторону: — Что она сказала?

— Сказала, — Джейме делает паузу, глубоко вздыхает, но наконец продолжает: — Она сказала, что хочет покоя.

— Так дай ей его, — казалось, он действительно не понимает, в чем проблема.

— Я никуда не собираюсь уезжать отсюда, — в гневе шипит Джейме. — Я не собираюсь поворачиваться и бежать с этого острова.

Тирион удивленно ухмыляется, но сразу понимает, что ему придется объяснять все это самому. Его не перестает удивлять, насколько глупым может быть Джейме, когда дело касается женщин. Ведь он, будучи одним из самых красивых мужчин Вестероса, не может понять, как вести себя, пусть и разумно пообщавшись всего с одной женщиной, причем с той, которую действительно любит.

«Хотя, почему, собственно, меня должно это шокировать, в конце-то концов, ведь единственными реальными отношениями, бывшими у Джейме, кроме Бриенны, были отношения с Серсеей. И одни только боги знают, в какого идиота она смогла превратить его».

— Она не просит тебя оставить ее, Бриена просит лишь покоя. Если бы она хотела, чтобы ты лично оставил ее в покое, то сказала б это прямо. Точно так же, как дала тебе понять, что хочет, чтобы ты остался откровенным и не унижал ее своими извинениями, — Тирион вышагивает по небольшой нише, в которой они устроились, прежде чем ухмыльнуться брату: — Поверь, если б она таила на тебя злость, то вполне могла бы переломать тебе кости, оставив не только одноруким, но еще и безногим, — тут Джейме состроил ему зверскую гримасу. — Дело в том, что заставить ее принять тебя вновь — это дело долгое, Джейме. Это очень долгая игра, дорогой брат. И здесь нет коротких путей или простых ответов. Теперь тебе придется выстаивать ее доверие обратно буквально по кирпичику.

Джейме прислоняется к стене, вытирая стекающий по шее пот:

— Никогда не думал, что придется ломать все эти стены заново, — его зеленые глаза впились в такие непохожие глаза Тириона. — Мне потребовалась целая вечность, чтобы она перестала называть меня цареубийцей, чтобы начала называть по имени. Потребовалось потерять руку, чтобы заставить ее перестать видеть во мне монстра и начать смотреть на меня как на человека... — Джейме оглядывается на Тириона через плечо, и тот замечает, насколько сильна боль в его глазах.

— Скажем так, тот прыжок в медвежью яму из-за нее тебе тоже не повредил, — замечает он.

— К… как ты узнал... — заикается старший брат, — Я же никогда никому не рассказывал этого?

— О, мой дорогой и глупый Ланнистер, — шутливо улыбается ему Тирион. — Песни об этом подвиге начали петь еще раньше, чем вы пожаловали в Королевскую Гавань. И они точно не веселили Серсею столь же сильно, как и меня, — Тирион радостно вспоминает выражение лица Серсеи, когда она слышала песню о Джейме и Бриенне. — Я совершенно уверен, что они сделали тебя еще бОльшим героем, чем был ты на самом деле. Как же! Рыцарь спасает свою полуголую девицу от хищника из медвежьей ямы, и ничто не может защитить его, кроме любви к ней. Скажи, зачем сделал это?

Джейме хранит молчание, а Тириону интересно, ответит ли тот вообще, но потом пожимает плечами и говорит:

— Знаешь, это так странно, но я… видел ее во сне.

— Что ж, — Тирион белозубо улыбается. — Очень романтично, — он кивком указывает в сторону коридора, — давай поговорим с Подриком о том, как заставить сира Бриенну все-таки выслушать тебя.

* * *

Бриенна медленно поднимается по лестнице к спальне отца, чувствуя себя тяжелее, чем должна. Ее тело чувствует себя так, будто раздавлено страхом и болью. Изо всех сил она пытается задвинуть эти ощущения в сторону, когда наконец достигает последней ступени лестницы. При ее приближении мейстер закрывает дверь в комнату лорда Селвина. Их глаза на мгновение встречаются, но потом тот отводит глаза. И Бриенна понимает, что хороших новостей у него для нее нет. Скоро ее любимый отец встретится с Неведомым, уже совсем скоро. Она обессилено опирается о стену.

«Я должна быть сильной. Я не могу пойти туда и начать плакать у него на плече. Я должна выдержать все это. И выдержу!»

Наклеив на лицо улыбку, Бриенна толкает тяжелую деревянную дверь. И тщательно удерживает ее, хотя это и трудно, как только видит лежащего в постели отца. Его лицо выглядит серо-пепельным, а черты даже заострились, чего не было раньше. Под глазами лорда Селвина видны темные круги, да и взгляд их, с трудом фокусируясь, смотрит куда-то вдаль. С уголка рта по подбородку ползет непослушная струйка слюны. И Бриенна, выпрямляя спину, подходит к маленькому столику у его кровати, подбирает полотняную салфетку и начинает осторожно вытирать ему рот. Но прикосновение отца останавливает ее руку, а его выцветшие глаза пристально впиваются в нее. Приступ кашля снова колотит его тело, заставляя подняться на кровати и сесть прямо. Она потирает его спину, хватая со стола кубок, едва лорд Селвин заканчивает кашлять. Бриенна старается держать его предельно ровно, пока отец с благодарностью потягивает прохладную жидкость.

Потом он улыбается ей и откидывается назад на подушки.

— Почему ты выглядишь такой грустной, дорогая?

— Думаю, ответ на этот вопрос очевиден, — она наклоняет голову, чтобы не дать ему увидеть ее слезы. Понятно, что Бриенна пообещала себе не делать этого, и все же не может сдержаться.

— Все люди должны умереть, моя дорогая дочь, — отец поднимает голову, — но этой ночью я еще не оставлю тебя. Неведомый, может быть, и придет, но ему придется подождать. Я только что вернул тебя и собираюсь остаться здесь как можно дольше, — она держит отца за руку и усиленно кивает. Но он не останавливается: — Дочка, ты выглядишь какой-то потерянной…

— Разве не так выглядят все дети, которые теряют родителей, призванных вести их вперед?

— Ах, — лорд Селвин качает головой, — это не так. Ты всегда следовала своему сердцу и была сильна в своих убеждениях. Тебе не нужно, чтобы я держал тебя за руку слишком долго.

— Может быть, я так и делала, — шепчет Бриенна, — возможно, до сих пор даже делаю это. Но я не смогу делать это сама, в одиночестве.

— Ты и не одна, — он вытирает следы ее слез пальцем. — У тебя есть такой чудесный помощник, как Под, и умная головка на плечах.

— Но я не уверена в этом, — Бриенна снова опускает голову. — Пойми, я — уже не та невинная девушка, которая покинула этот остров. Я сделала то, после чего ты не стал бы гордиться мною, отец…

— О, я знаю гораздо больше, чем ты думаешь, моя дорогая, — и Бриенна чувствует холодную дрожь, пронзившую ее, — ты стала довольно знаменитой. Особенно в плане своих отношений с сиром Джейме Ланнистером. До моих ушей дошло множество разных слухов, касающихся вас.

— Сир Джейме и я, — начинает она и останавливается, — мы не… эти слухи… — тяжело сглатывает Бриенна. — Прости, отец, что разочаровала тебя. Я и впрямь лишилась девственности, и вряд ли смогу дать Тарту наследника. Я подвела тебя, папа.

— Бриенна! — резко отвечает лорд Тарт. — Ты никогда не подводила и не разочаровывала меня. Я горжусь своей сильной, яркой, доброй и смелой дочерью. Первой леди-рыцарем во всех семи королевствах. Я многое видел за свои годы. Я видел, как горе, которое испытывал по поводу смерти твоей матери, отражалось в твоих глазах все это время, и мне было больно знать, что ты думаешь на эту тему, я действительно расстраивался из-за тебя, хотел, чтобы ты нашла хоть немного счастья в этом суровом и безжалостном мире. Если я когда-нибудь заставлял тебя почувствовать вину, то прошу прощения, дочь моя, — отец обхватывает ее лицо ладонями: — Поверь, ты стоишь намного больше, чем маленький лоскуток плоти между твоими ногами. И все из-за того, что ты бескорыстна и усердно трудишься над собой, а любишь так сильно, что я благословен, обретя такую дочернюю любовь, — он целует Бриенну в глаза: — Ты идеальная дочь, — потом лорд Тарт целует переносицу ее сломанного носа, — ты самая большая, самая лучшая часть меня, Бриенна.

Она прикрывает веки и глубоко дышит сквозь навернувшиеся слезы.

— Спасибо, папа, — она крепко обнимает его, положив голову на плечо. — Спасибо, что всегда позволял мне быть собой. Спасибо, что не заставил быть чьей-то женой. Спасибо, что ты лучший отец, о котором мог мечтать рыцарь.

— Самый почетный и благородный рыцарь во всем Вестеросе, — гордо произносит тот. — Этому миру повезло, что его защищаешь ты.

Бриенна улыбается сквозь слезы. Она и понятия не имела, как сильно отец нуждался в том, чтобы сказать это. И как сильно, оказывается, ей нужно было знать, что она в его глазах отнюдь не неудачница. С ее плеч будто спадает тяжкий груз, и она снова может уверенно смотреть в этот мир. Потому что отец верит, что она сможет.

* * *

Следуя за Подриком по узким мощеным улочкам к местной гостинице, глаза Джейме ловят все подробности на своем пути. По улицам ходят торговцы, продающие товары как добропорядочным жителям Тарта, так и местным бродягам, шатающимся от лотка к лотку в надежде найти товар хоть чуточку дешевле. Здесь же беззаботно играют смеющиеся дети. Странно, но здесь, на Тарте, ему все кажется немного другим, не таким, как в любом другом месте, называемым им домом. В воздухе ощущается какая-то непонятная легкость, да и улыбки адресуются ему гораздо чаще.

Он считает, что происходит это лишь потому, что местные жители не узнают его с первого взгляда, но все же готов наслаждаться всем этим, и очень рад, что ему не плюются вслед и не проклинают так яростно, как могло быть. Подрик толкает его в бок, указывая на вывеску гостиницы. «Денежный песок» — гласит надпись на ней. Джейме уже собирается войти внутрь, когда его внимание привлекают двое детей. Маленькая девчушка с запутанными каштановыми волосами размахивает игрушечным мечом перед мальчиком со схожими чертами лица, бывшего, должно быть, на пару лет старше ее. Ее удар достигает цели и заставляет мальчика бросить свой деревянный меч. Девчушка гордо улыбается, показывая отсутствие у себя передних зубов.

— Амберлин, — фыркает мальчик, — девочки не должны драться. Эти игры только для мальчиков.

— Эй, Брэклин, — восклицает та, крошечной ладошкой откидывая с лица волосы, — сир Бриенна, к твоему сведению, боец и лучший во всем мире рыцарь. И я тоже стану рыцарем.

— Ну-у-у, ты сказала… Сир Бриенна — она же особенная, — с удивлением отвечает ей Брэклин. И Джейме понимает его чувства. Он тоже почувствовал нечто подобное, впервые увидев, как Бриенна держит меч, и почувствовав, как его сталь словно бы поцеловала ее. — Плюс к этому она дочь лорда Тарта. А ты просто дочь кузнеца.

Амберлин топает ногой, и подбородок ее дрожит, хотя девочка и не плачет:

— Когда мне будет одиннадцать, я начну тренироваться и стану лучшим бойцом, чем ты. Сир Бриенна сказала, что любой, кто будет тренироваться, может стать рыцарем.

— Отец тебя не отпустит, — парирует ей мальчик, и она вызывающе дергает подбородком. — В любом случае, ты не сможешь стать лучше меня. Мне уже почти двенадцать, и я почти год тренируюсь с сиром Карлоном (и Джейме скрипнул зубами, услышав это имя!). Он говорит, что я один из лучших его учеников.

— Это лишь потому, что он еще не видел меня, — упрямо отвечает Амберлин.

А Джейме тихо посмеивается:

«Должно быть, Тарт просто выращивает непокорных женщин».

— Я стану лучшим бойцом, чем ты! Просто подожди… — уверенно заканчивает она.

Брэклин гримасничает в ответ и хватает свой тренировочный меч с земли:

— Отец все равно не разрешит тебе, — он поворачивается и уходит от младшей сестры.

Кончиком своего деревянного клинка та чертит на земле какие-то фигурки, и Джейме видит, как из глаз девчушки начинают капать слезы. Он наклоняется, заставляя поднять на себя взгляд.

— Думаю, у тебя и впрямь есть шанс стать великим рыцарем, — улыбается он ей. — Я знаю сира Бриенну. И даже дрался с ней. Думаю, она сказала бы то же самое.

— Действительно? — недоверчиво спрашивает девчушка, вытирая лицо тыльной стороной ладошки. — Ты и правда так думаешь?

— Конечно. Не сомневайся.

Амберлин счастливо улыбается, когда из ближайшей кузницы ее зовет мать. Улыбнувшись этому приятному незнакомцу напоследок еще раз, она вприпрыжку направляется в кузницу. А Джейме поднимается с корточек, чтобы увидеть, как Подрик понимающе смотрит на него.

— Давай возьмем комнату здесь, — говорит он, когда они входят в «Денежный песок».

И Джейме вдруг мысленно видит крошечную светловолосую девочку с синими глазами и веснушками на щеках, размахивающую игрушечным мечом. Эта девочка согревает его сердце таким теплом, что он дает обещание сделать все возможное, дабы она стала самой настоящей реальностью.

Ведь все, что ему нужно, это заставить Бриенну простить его.

«И клянусь, что сделаю это!»

По большому счету Джейме абсолютно наплевать на этого мастера над оружием, сира Карлона, но почему-то он не может перестать морщиться, когда натыкается на него взглядом. Вот и сегодня молодой человек о чем-то оживленно беседует с Бриенной, вероятно, о своих учениках или об особенностях боя на мечах. И свет отражается от его каштановых волнистых волос без единого признака седины. Конечно, он ближе к Бриенне по возрасту. И Джейме с досадой начинает потирать свою золотисто-серебряную бороду, чувствуя себя чуть ли не стариком. Бросив еще один взгляд на парочку, стоящую во дворе, он видит, что сир Карлон безусловно очарован его воительницей.

Нет, винить его за это он, конечно же, не может, и готов даже похвалить того за здравый смысл и широко раскрытые глаза. Но, тем не менее, ему ужасно хочется, чтобы этот мужчина держался от Бриенны как можно дальше.

«Его флирт выглядит действительно жалко...»

И, честно говоря, Джейме совершенно не нужен кто-то, кто может подпортить его собственные планы вернуть эту женщину обратно.

«Достаточно того, что сделать это и так нелегко. Бриенна словно избегает меня!» — он усмехается про себя, понимая, что придется постараться и сделать все — возможное и невозможное.

Выяснить распорядок ее дня оказывается легко. Подрик, поначалу мало расположенный к нему, в конце концов начинает активно помогать Джейме и делать все, чтобы воссоединить влюбленных. Для начала он сообщает ему обо всех местах, где должна оказаться Бриенна на следующий день, и, конечно, Джейме делает так, чтобы при этом обязательно попасться ей на глаза. Как только Бриенна видит его, глаза ее расширяются, и (что греха таить) Джейме находит эту реакцию... опьяняющей. В какой-то момент он даже понимает, что ищет любую возможность вызвать румянец на ее щеках и получает удовольствие каждый раз, когда у Бриенны перехватывает дыхание.

Он понимает, что она по-прежнему неравнодушна к нему. И ощущает это всем своим существом. Лицо Бриенны всегда было для него открытой книгой, а ее эмоции и вовсе казались выставленными напоказ. Но Джейме скоро надоедает наблюдать за ней и сиром Карлоном, и он решает наконец-то выяснить, как к нему отнесется ее отец, лорд Селвин Тарт. Сказать, что это необдуманный порыв, было бы несправедливо, на самом деле Джейме давно уже хотел встретиться с человеком, который создал для него эту женщину, уже который год держащую в плену его сердце своей невероятной невинностью.

Лорд Тарта — весьма крупный мужчина, кажущийся массивным даже на смертном одре. Увидев человека, что разбил сердце его единственной дочери, он выпрямляется на кровати. Голубые глаза его, такие же, как у Бриенны, становятся суровыми и настороженными. И Джейме молится Семерым, чтобы старик сохранил во время этой беседы ясность, столь редкую для людей, ожидающих конца.

— Лорд Селвин, — он пытается говорить уверенно, — можно мне на пару слов?

— Да, — грубый от болезни голос гремит в ушах Джейме чуть ли не рыком, — думаю, нам и впрямь есть, что обсудить. Так и быть, садись, Цареубийца.

И Джейме сдерживается, чтобы не дрогнуть. Услышать ненавистное прозвище из уст кого-то, кого очень надеялся и хотел впечатлить, не выглядит хорошим началом. Но он послушно занимает место в кресле, стоящем рядом с кроватью, правда, отодвигая то слегка подальше, чтобы, если лорд Селвин захочет причинить ему вред, остался бы хороший шанс выбраться отсюда. Заметив это, взгляд повелителя Тарта становится насмешливым и чуточку горделивым.

— Я хочу сказать… — останавливается Джейме, понятия не имеющий, что же ему сказать. Он был только с Серсеей. И еще никогда не разговаривал с отцом любимой женщины и не просил его о благословении. Мысль о том, чтобы просить Тайвина о руке Серсеи, одновременно забавляет Джейме и вызывает отвращение. Откашлявшись, он начинает снова: — Хочу сказать, что знаю: я причинил вашей дочери боль, и не имею права просить у нее прощения, но все равно собираюсь сделать это. И надеюсь добиться его, рано или поздно…

— Да уж, моя дочь на редкость упряма в своих убеждениях, — старик закашливается в ткань, не торопясь собираться с силами. — Учтите, сир Джейме, она не поверит в ваши добрые намерения так легко.

Джейме кивает.

— Я знаю, — и его зеленые глаза встречаются с ярко-синими, как у Бриенны. — Но вы верите, что мои намерения чисты?

— Вообще, я считаю, что ты редкий дурак, Джейме Ланнистер, — и тому ничего не остается, как молча принять этот обидный выпад, потому что он — правда. — У тебя был шанс на настоящее счастье с моей дочерью, но ты бросил ее, оставив совершенно сломленной. Тебе крупно повезло, что ты все еще жив. Мои люди всегда присматривали за тобой.

— Я понимаю вашу точку зрения, и согласен с ней, — признает он. — Сказать по правде, и не ожидал ничего другого, и если я осмелюсь хоть одной слезинке снова упасть из глаз Бриенны, то клянусь, сам найду первого же вашего солдата и упаду на его меч.

Селвин ухмыляется:

— Несколько драматично, не правда ли, Цареубийца? — но глаза его облегченно мерцают. — Я действительно не думаю, что придется зайти так далеко. У Бриенны и у самой уже есть красивый меч, который всегда висит на бедре. Его, помнится, подарил именно ты. Уверен, что она позволит тебе использовать его, если придет время упасть на лезвие.

— Да. Она и впрямь пыталась утопить меня в реке, когда мы впервые встретились, — невольно усмехается Джейме.

Мужчина на кровати громко смеется:

— Ну вот, теперь это точно звучит о моей девочке…

Они еще продолжают смеяться, когда в комнату входит главная героиня их беседы. И горло Джейме сжимается при ее появлении. Слегка загоревшая, с грязными щеками, но сладкой растерянной улыбкой на губах она несколько мгновений смотрит на них в упор, но потом смущенно выбегает прочь.

И Джейме еще долго не перестает вспоминать этот день. Именно он дарит ему надежду, даже когда Бриенна и пытается держать его на расстоянии. Она не равнодушна к нему! Это подтвердил ее отец, да и ее собственное лицо явно предало свою хозяйку. Теперь ему просто нужно убедиться, что сир Карлон также знает об этом. И скоро, доставая из кучи на земле деревянный меч и размахивая им левой рукой, Джейме выходит во двор. Поначалу ощущая привычную неловкость, с каждым движением он чувствует себя все уверенней и уверенней. В конце концов, именно этой рукой он убивал Белых Ходоков… и спасал Бриенну.

Снова находящиеся там сир Карлон и Бриенна прекращают разговор и смотрят в его сторону. В глазах молодого человека появляется раздражение. Ему не нравится, что его беседу с Бриенной прерывают. И Джейме улыбается на это.

«Тебе, дружок, придется смириться с тем, что я снова появился в ее жизни… И не собираюсь исчезать».

— Сир Джейме, — сдержанно приветствует его Бриенна.

— Сир Бриенна, — он склоняет голову, хотя улыбка невольно становится шире, видя, как розовеют ее щеки. — Не составите мне компанию в спарринге?

И видит, что ей ужасно хочется ответить ему «Да». Хочется так, что даже рука, сгибаясь, невольно тянется к мечу. Джейме замечает, как сжимается ее челюсть, как в глазах появляется решимость, как тело напрягается, ощущая потребность в схватке. Она явно колеблется, вспоминая о том, как они уже привыкли двигаться вместе.

«Ну же, сладкая, — думает он, — музыка все еще играет. Неужели ты не хочешь снова потанцевать со мной?»

— Я… я действительно не могу, — неуверенно отвечает Бриенна. Она и впрямь занята, хотя и очень этого хочет. — У меня… много дел, — сапфировые глаза уныло смотрят на перспективу начать заниматься своими ежедневными обязанностями, а не тем, чтобы приступить к такому желанному спаррингу. И Джейме нравится, как грустнеют ее глаза. — Может, в другой раз...

Он покорно кланяется:

— Я с нетерпением жду нашего танца, моя леди.

Бриенна фыркает, и в ее глазах снова появляется блеск.

— Вам стоит сразиться с сиром Карлоном, — оба мужчины кривятся в недовольных гримасах. — Уверена, вы могли бы многому научиться друг у друга.

— Я бы с радостью, — с притворным сожалением сокрушается мастер над оружием. — Но сегодня мне многое предстоит сделать самому. Хочу начать учить мальчиков использовать утреннюю звезду на нашем следующем уроке. Я не использовал это уже много лун и должен восстановить свои навыки такого боя.

— Жаль, — соглашается Джейме, сохраняя безразличный вид. — Тогда я лучше подожду сира Бриенну, дабы убедиться, что и мои навыки мечника отнюдь не заржавели.

— Сомневаюсь, что вы когда-нибудь растеряете свое мастерство владения клинком, сир Джейме.

Тот мягко улыбается в ответ, и Бриенна краснеет еще больше, прежде чем повернуться и уйти прочь.

* * *

Остров Тарт, будучи очень небольшим, совсем не приспособлен к тому, чтобы избегать кого-то. Это становится воистину весьма сложной задачей. Особенно, когда Джейме Ланнистер делает все, чтобы встретиться с тобой, а ты исполняющая обязанности владельца этого самого острова и являешься его будущей хозяйкой. Да, у нее много обязанностей, но он, кажется, преследует ее везде, где она находится, и это почти сводит Бриенну с ума.

Прошло три лунных оборота с тех пор, как он появился на их крошечном скалистом Тарте. И тех пор его улыбающееся красивое лицо встречается ей во дворе, пока они с Подом разговаривают, когда она начинает свой день. А дальше… Дальше он каким-то образом точно знает, когда она будет обходить город, расспрашивая торговцев о делах. Он стоит рядом с ней в доках, ожидая кораблей. Мужчины острова даже начинают смотреть на него как на второго своего хозяина, потому что он небрежно дает им весьма справедливые указания, и Бриенна никогда не может опровергнуть их, поскольку замечания эти весьма убедительны. Единственное недовольство, которое она заметила, касается ее отношений с сиром Карлоном. Не понимая, почему, но ей кажется, что оба эти мужчины не особенно симпатизируют один другому. Хотя, все остальные жители Тарта почти очарованы обаянием золотого льва Ланнистеров.

Он даже нашел время, чтобы поговорить с ее отцом. Это случилось в самом начале, когда Бриенна вместе со своим советом изучала ущерб, нанесенный сильным штормом землям на западе острова. А когда грязная и изможденная вернулась домой, то оказалась потрясена, услышав из комнат своего отца смех. Зайдя к нему, Бриенна увидела, что лорд Селвин сидит в кровати, выглядя лучше, чем все последние недели, а Джейме лишь довольно ухмыляется ее изумленному взгляду. Почувствовав себя неловко, тогда она почти сбежала из комнаты отца, поскольку никогда не думала, что станет свидетелем чего-то подобного, и это заставляло Бриенну дрожать.

Бегать от Джейме после этого не было никакого смысла, тем более что он и не скрывал, что преследует ее. И когда она начинала суетливо пытаться убежать от него, Джейме лишь приветствовал эти жалкие потуги понимающей улыбкой, отчего ее язык становился совсем деревянным.

— Что вы обсуждали с моим отцом? — спрашивает она, когда вдоль береговой линии они уже возвращаются в Ивенфолл…

Джейме усмехается:

— Вас, конечно, — сверкнув, его зеленые глаза заставляют ноги Бриенны слегка подкоситься. — Мы говорили о нашей глубокой привязанности к вам.

— Я бы не хотела, чтобы вы обсуждали подобные глупости, сир Джейме. Ибо вы знаете, что у вас нет ко мне никакой глубокой привязанности.

— Нет, я знаю другое, — он облизывает губы, и мысли Бриенны сразу же текут в очень опасном направлении. — Хотелось бы, чтобы и ты осознала, насколько же неправа, — ее сердце мучительно колотится в груди, когда он наклоняется вперед, влажным огнем обжигая маленькую ушную раковинку. — У меня больше, чем глубокая привязанность к тебе, Бриенна. И я заставлю тебя это увидеть...

И прижав рот к ее виску, уходит, оставляя ее смущенной и желающей.

Иногда ей действительно хочется отвести его в сторону и умолять тотчас же покинуть Тарт. Не то чтобы он возражал ей, когда они только увиделись, но… она не может. Поскольку какая-то часть в глубине ее души отчаянно не желает этого. И этой части, той, которую она прячет в темном уголке своего сердца, бесконечно хорошо, когда он бывает рядом; и эта часть почти теряет сознание от его взглядов, случайных прикосновений и улыбки, которая может растопить даже великую ледяную стену на Севере.

Оказывается, очарование Джейме Ланнистера смогло повлиять даже на ее отца. Не так давно лорд Селвин похлопал ее по руке и сказал:

— Он был дураком, оставив тебя таким образом. Но, моя дорогая, я верю, что Джейме Ланнистер любит тебя так же, как и ты любишь его, — он хитро усмехнулся, на какой-то миг показавшись Бриенне совсем молодым: — Знаешь, он даже просил у меня совета, как вернуть тебя, зная, что, даже будучи лежачим стариком, умирающим в своей постели, я все еще могу свернуть ему шею, — лорд Тарт покачал головой. — А теперь… теперь он вообще трижды проклятый и больной любовью дурак. Так я тебе скажу, дочка.

Казалось, что все Тарты рано или поздно становятся жертвами обаяния Джейме Ланнистера. Бриенна потерла виски, головная боль начала мучительно пульсировать где-то за глазами...

«Черт бы его побрал, этого Джейме Ланнистера… Ну почему он не мог просто остаться в стороне? Я бы по-прежнему верила, что между нами все закончилось. И, может быть, со временем даже привыкла бы к этой мысли. А теперь… он снова позволил лучам света проникнуть в мою тьму. И мне хорошо от этого…»

Поднявшись в кабинете со стула, Бриенна подходит к окну и наблюдает, как волны накатываются на отлогий берег. Было бы проще, если бы она уже не любила его так сильно, так… по-дурацки, как когда впервые посмотрела на него, как на единственного мужчину на земле. Если бы до сих пор, закрывая глаза, не мечтала бы о его прикосновениях к своей потной коже, когда они лежали уставшими и тяжело дышащими. Было бы легче, если бы по отношению к нему она испытывала холодность и безразличие, не согреваясь по-прежнему от его пристального взгляда. К несчастью, ничего из этого сделать Бриенна не могла.

«Наверное, я всегда буду придворной шутихой, влюбленной в золотого льва. И это бремя я буду нести до конца своих дней, потому что мое сердце отказывается жить по-другому. Оно (мое сердце) такое же упрямое, как и все во мне, и преисполнено решимости встать у ворот семи кругов ада и заявить о своей вечной преданности человеку, которого оно выбрало.

От этих тяжких мыслей ее отвлекает стук в дверь.

— Входите, — негромко произносит Бриенна, возвращаясь к столу и не поднимая от того глаз. Она ждала местного лорда и благодарна ему за то, что отвлеклась. — Лорд Харворт, я рассмотрела ваше предложение и должна ска…

— Это не так, — ее глаза поднимаются от стола, и она не может удержать негромкий стон, чему Джейме невольно усмехается. — Это не лорд Харворт, боюсь. На самом деле я только что видел его младшего сына. Он сообщил, что отец внезапно заболел. Тот позеленел и слег с ужасной головной болью. Нервы, я бы сказал, — Джейме садится на стул напротив нее, кладя здоровую руку на свой плоский мускулистый живот. — Из того, что мне сообщили, могу понять, что твой день абсолютно свободен. Думаю, это прекрасная возможность показать мне свой остров, чего ты до сих пор не сделала. Ну же, не веди себя как не самая гостеприимная хозяйка. Мне и так приходится узнавать о Тарте самостоятельно или от Пода, — он качает головой с блеском в глазах, который Бриенна предпочитает не узнавать: — Пойдемте же, миледи, устройте вашему гостю хорошую прогулку…

— Боюсь, что могу устроить только нехорошую, — краснеет Бриенна, ощущая, как лицо вспыхивает. Ее тело начинает покалывать от его близости, и она соглашается на эту просьбу. Потому что снова ее предатель-сердце жаждет оказаться рядом с Джейме, а она так устала вести себя, будто оно и его желания ровным счетом ничего для нее не значат.

* * *

Когда Бриенна начинает рассказывать о своем Тарте, глаза ее сияют так ярко, что Джейме не может оторваться от них. Нет, он всегда думал, что они великолепны, но теперь эти голубые глаза и вправду почти лишают его дара речи. Бриенна ведет его с собой в некоторые места, где часто бывала в детстве. Показывает ему какие-то особенности, делясь небольшими крохами подробностей из своего детства.

У ручья она говорит ему:

— Здесь Галладон научил меня ловить рыбу. Он был так терпелив со своей трехлетней сестренкой. Стоял здесь часами, пока я не научилась правильно устанавливать удилище.

— Ты скучаешь по нему?

Бриенна печально смотрит на него.

— Постоянно… Тем более теперь, когда отец совсем скоро… — она недоговаривает, а Джейме не настаивает, понимая, почему Бриенна замолчала.

А когда они достигают красивого озера с высоким водопадом, она вдруг начинает смеяться.

— А здесь я спрыгнула со скалы, когда мне было десять, — и он усмехается, подумав о юной Бриенне, бесстрашно прыгающей в неизвестность. — Моя септа чуть не умерла, когда я вернулась в замок, в платье, промокшем до нитки. Крики можно было услышать за много миль, но мой отец остановил ее, — продолжает рассказывать она, но веселье на ее лице уменьшается. — Но отец только рассмеялся и сказал септе, что я еще ребенок, и он позволяет мне шалить, — Бриенна тихонько вздыхает: — Вообще, у меня была ужасная септа. Мой отец знал это, но не отослал ее прочь. Он был слишком погружен в свое горе, и его волновало лишь свое стремление убежать от этой боли. Потому он и оставил меня наедине с женщиной-монстром, которая постепенно сломала меня.

Джейме чувствует, как в нем рождается и растет ярость против человека, которого он всегда уважал из-за Бриенны. Как мог мужчина позволить причинить вред собственному ребенку? Ну а собственная вина лишь усиливает этот гнев — «да кто я такой, чтобы бросать в него камни? Ее отец испытывал сильнейшую боль из-за потери жены и сына».

«А ведь я тоже был ослом, который не мог сказать ей правду о том, почему решил уйти тогда ночью… Кажется, оба мужчины, которых она любила, оставили в ее сердце самые болезненные шрамы. И все же Бриенна находит в себе силы прощать нас и продолжает любить», — Джейме снова поражен ею и понимает, что так будет всегда.

— Но, — продолжает она, — в тот день, когда я намочила пол в замке, он встал перед ней, как какая-то гора и очень сурово отчитал. Септа Роэна смутилась, став почти пурпурной от досады, когда лорд Тарта обратился к ней подобным образом, — Бриенна убирает пряди волос за уши и смеется. — Конечно, она продолжала придираться ко мне, но после этого я уже не чувствовала все так остро. После этого я начала видеть ее такой, какой она и была на самом деле — старой, горькой и несчастной женщиной.

— Ты говоришь так, словно почти жалеешь ее, — он старается не расстраиваться из-за этой мысли. Его продолжает удивлять всепрощение Бриенны. Было похоже, что она всегда прощает того, кто был жесток с ней.

«У нее настолько доброе сердце, но она не должна быть такой. Она должна найти в себе ненависть», — Джейме понимает, что она всегда пытается быть справедливой. И знает, что Бриенна помнит свои ошибки. Но не держит в себе ненависть после того, как все сделано. Так, как делают это другие, так, как он.

— Она не заслуживает твоего прощения за то, о чем ты рассказала.

— Наше прощение не всегда касается других людей, — мудро отвечает она. — Иногда прощение больше нужно себе самому, — она пожимает плечами. — Я могла бы всю жизнь ненавидеть ее. Нет, она меня не волнует, и если бы она все еще жила, то ни в коем случае не стала бы септой моему ребенку, если б у меня был ребенок, чего, скорее всего, не случится.

И у Джейме перехватывает дыхание, потому что он верит: когда-нибудь у Бриенны будет ребенок, и его отцом станет именно он. Она родит его детей. Та маленькая белокурая девчушка в его сознании должна превратиться в реальную. Бриенна вздыхает:

— Но я не хочу жить в такой темноте. Я испытала столько боли, что держаться за свой гнев к этой женщине кажется мне бессмысленным. Посмотри на леди Сансу, — она с почтением произносит это имя. — Она прошла через ад и стала только сильней из-за этого.

— Но она умеет ненавидеть, — возражает Джейме. — В ее жизни был человек, который изнасиловал ее, а в итоге оказался съеден собственными собаками, еще она хотела бы отомстить Джоффри за все его поступки, если б он не умер на своей свадьбе. Леди Санса видит мудрость в том, чтобы помнить об ошибках и исправлять их, наказывать за них. Этому она научилась у моей милой сестрицы, которая всегда расплачивалась с долгами.

При упоминании Серсеи лицо Бриенны напрягается.

— Я не хочу быть похожей на вашу сестру, сир Джейме.

«Ты никогда не сможешь быть похожей на нее, — думает он. — И я всегда буду благодарен судьбе за это».

— Да я никогда бы и не хотел, чтоб ты была похожа на нее, — искренне признается он. — Я только хочу, чтобы ты всегда оставалась сильной женщиной, которую я люблю, — Бриенна отворачивается от него в сторону. — Ты все еще не веришь, когда я говорю о своей любви, да?

— Не знаю, — она делает паузу, — теперь я не знаю, во что мне вообще верить.

Джейме делает в ее сторону шаг и кладет ей руку на щеку.

— Я готов сделать все, что угодно, чтобы объяснить тебе это.

Он ртом прижимается к ее губам, едва дотрагиваясь до них. Дыхание Бриенны становится тяжелым, а руки ложатся на его талию. Джейме воспринимает это как знак и прижимается к ее губам более твердо. И они раздвигаются так, что язык Джейме проникает внутрь, скользя ей в рот и языком касаясь краешка зубов. Бриенна вздыхает, и Джейме улавливает этот звук, сердцем запоминает его и отвечает глухим рычанием, вырывающимся из глубин его существа. Его правая рука обхватывает ее спину, подталкивая Бриенну ближе, а золотая лежит в самом конце ее позвоночника. Он понимает, что хочет прижать ее к себе сильнее, но понимает и другое: если она действительно не желает этого, то он вообще не сможет пошевелить ее.

Эта женщина по-настоящему сильна. Но теперь именно это почему-то бесконечно волнует его, посылая по телу какие-то волны тепла, откровенно возбуждающие Джейме. Он почти уверен, что она могла бы раздавить его голыми руками, и все же уверен, что Бриенна никогда бы и не подумала делать нечто подобное. Ее руки лишь нежно двигаются по нему, скользя вверх и вниз по спине. Одна рука теряется в завитках волос у него на затылке, а другая впивается в ткань его легкой туники. И Джейме ужасно хочется, чтобы ткань просто исчезла! Куда-нибудь, нет, куда угодно. Ему хочется чувствовать на своей коже ее слегка шершавые ладони.

Джейме расслабляется, когда потребность в воздухе, наконец, заставляет отпустить этот сладкий пахнущий мятой рот. Глаза Бриенны медленно открываются, сейчас они явно отдают синевой и широко распахнуты. А покрасневшие щеки покрыты пятнами. Пальцы Бриенны продолжают играть с его волосами, посылая дрожь по всему позвоночнику. Она глотает, а затем облизывает свои губы, опухшие от поцелуя, поднимая глаза на Джейме. И он понимает, что мог бы целовать ее до конца своих дней. Мог бы целовать Бриенну Тарт вечность…

Но она внимательно следит за ним. Здравый смысл наконец прорвался сквозь созданный похотью туман, причиной которого послужил сам Джейме и близость его тела, по которому она так истосковалась. Бриенна прикусывает нижнюю губу, раня ту почти до крови. И желая успокоить пораненную плоть языком, тихонько зализывает ее, что заставляет Джейме желать облизнуть эту пораненную губу самому, чтобы ощутить вкус ее крови. Чтобы вкусить ее, чтобы сделать ее кровь своей.

— Мы должны… — от возбуждения ее голос звучит более глухо, но Джейме дрожит и снова горячо целует ее, глотая остаток фразы. Бриенна едва слышно скулит, падая с ним в черные воды, готовые утащить их обоих на глубину. — Боги, — шепчет она, когда Джейме опускается губами к крепкой шее. — Я должна бы ненавидеть тебя.

— Но ты же не делаешь этого, — говорит он, облизывая бьющийся пульс у самого основания челюсти.

— Нет, черт возьми, — и она крепко сжимает его плечи. Джейме знает, что там скоро появятся синяки, и наслаждается этой болью и этим пониманием.

Потом отстраняется и смотрит ей в глаза:

— Я твой, Бриенна. Навсегда твой.

И что-то будто ломается внутри нее в этот момент. Он видит, как она перестает бороться и принимает решение. У него есть только минутка, чтобы осознать это, прежде чем она тащит его на землю и накрывает тело Джейме своим. Их губы снова впиваются друг в друга, былая мягкость поцелуя исчезает, их берет в плен страсть, это уже борьба, дуэль за господство. И Джейме кажется, что это чистейшее безумие, но он жаждет большего. Но как только поднимает ее тунику и касается шелковистого живота, совсем рядом раздается голос:

— Сир Бриенна, — и она дергается, случайно задевая его уже отвердевший член. Джейме раздраженно стонет, но тотчас замолкает, встречая ее виноватый взгляд. А Бриенна быстро поднимается и тянет его за собой. Они стоят, чем-то напоминая двух пойманных врасплох подростков, и выясняют, что помешал им ни кто иной, как Подрик. Лицо которого радостно вспыхивает, как только он видит их смущение и понимает его причину. Физиономия стоящего рядом Тириона, приехавшего на остров сегодня, тоже лучится откровенной радостью.

— Я… я, — смущенно бормочет оруженосец.

Бриенна с достоинством оправляет одежду и небрежно машет рукой:

— Мне нужно идти. Подрик, не мог бы ты отправиться в замок со мной? — а потом поворачивается к Джейме и кивает: — Сир Джейме, надеюсь, вам понравилась наша прогулка, — не дожидаясь ответа, кивает его брату: — Лорд Тирион, — и уходит.

— Сир Бриенна, — кивает ей тот, хотя взгляд его не отрывается от Джейме.

Подрик спешит догнать своего рыцаря, оставляя Ланнистеров в одиночестве. И Тирион ухмыляется брату.

— Извини, кажется, мы с молодым Подом и впрямь не вовремя… — а потом невинно добавляет: — Надеюсь, тебе понравилась ваша прогулка, Джейме?

— Заткнись, Тирион, — ворчливо отвечает тот, пытаясь поправить свои болезненно узкие штаны. Но брат смеется над ним почти до слез, и делает это так громко, что Джейме хочется дать ему смачную оплеуху, причем тяжелой золотой десницей.

Она никак не может вдохнуть. Воздух вокруг кажется ей каким-то несуществующим, и Бриенна почти чувствует, как легкие будто наполняются водой. Она смотрит на своего отца. Его голубые глаза пусты, а кожа кажется почти прозрачной. Мейстер уверяет ее, что это не протянется долго. Бриенна сползает на кровать, устраиваясь рядом с отцом и обвивая его тело своим. Дыхание лорда Тарта тяжелое, сердце бьется медленно. Бриенна сдерживает слезы как только может, но некоторые все-таки текут по щекам.

Ее отец умирает у нее на руках. Его некогда мощное и сильное тело ужасно хрупко и слабо под ее руками. Она прижимает нос к его шее и вдыхает знакомый запах. Это тот запах, который она знает всю свою жизнь. Это запах дома и безопасности. И Бриенна в ужасе, что никто и никогда больше не будет так пахнуть для нее. Ее внутренности цепенеют от всей той боли, что буквально проходит через нее. Дверь в комнату отца открывается, и она поворачивается, чтобы посмотреть, кто это. В дверях стоит Джейме. На его лице нет обычной улыбки, а взгляд зеленых глаз печален.

Бриенна поднимает тело с матраса, целует отца в щеку, прежде чем покинуть его. Подойдя к Джейме, она чувствует, как тщательно построенные стены начинают рушиться, как волнами разрушаются замки из песка. Она стоит перед Ланнистером, не зная, что делать. Он протягивает ей руки, и Бриенна укутывается в его объятия. И тело тут же начинает дрожать от тихих рыданий. Джейме крепко обнимает ее, словно позволяет ей быть слабой. Позволяет расслабиться и проливать слезы.

— Он умирает, — с разбитым сердцем шепчет она. — Он уходит. Джейме, он оставляет в этом мире меня совершенно одну...

— Бриенна, — он отстраняется, чтобы посмотреть ей в глаза. И здоровой рукой вытирает слезы с ее лица. — У тебя так много людей, которые любят тебя. Ты не будешь одинока в этом мире. Я обещаю тебе.

Она качает головой, потому что слова, которые он произносит, не имеют для нее никакого смысла. Конечно, она будет одна. Подрик в конечном итоге найдет кого-нибудь или решит, что хочет покинуть этот крошечный остров и отправиться в приключение самостоятельно. Тирион тоже скоро уедет. Его жизнь принадлежит его королеве. И Джейме... Джейме поймет, что на самом деле не хочет ее. Так же, как он сделал это когда-то в Винтерфелле. Бриенна делает шаг назад, создавая дистанцию ​​— физическую и эмоциональную. Он снова разобьет ей сердце, если она позволит ему.

Еще шаг назад. Он всегда уходит. Джейме не любит ее.

«Хватит дурачить себя!» — командует она. Горло сжимается, когда сомнение и боль начинают бушевать в крови. И она не может справиться с этим. Она недостаточно сильна. Однажды у нее это, может быть, и получилось бы. Когда-то давно, когда она еще не увидела настоящих ужасов, существующих в мире. Когда смерти еще не разгуливали по этой земле и не приходили за ее друзьями и любимыми. Когда все вокруг еще было черно-белым, и оттенки серого, появившиеся теперь, даже не приходили ей в голову.

Но теперь она слишком разбита. Бриенна отворачивается от него и обнимает себя за талию. На Тарте почти никогда не бывает холодно, солнце светит почти каждый день, но в этот момент она никак не может согреться. Джейме вздыхает позади нее, и сейчас она почти уверена, что он уйдет. И даже мысленно умоляет его уйти. Позволить ей остаться одной. Может быть, тогда у нее появиться шанс, реальный шанс, чтобы однажды забыть этого мужчину.

Он прислоняет лоб к ее плечу, и Бриенна напрягается. Он обнимает ее левой рукой, упрямо берет ее за руку и держит, пока она не разжимает кулак и не расслабляется.

— Я знаю, что сделал это, — мягко говорит он ей. — Я знаю, что это мои глупые, бездумные поступки, сделали это с тобой, — он прижимает рот к чувствительной коже за ухом, и Бриенна чувствует, как слезы снова поднимаются у нее в горле. — Если бы я мог изменить то, что сделал, как-то уменьшить твою боль, я бы сделал. Но я не могу, — он крепче обнимает ее, и она снова отдается на волю его рук. Она нуждается в нем. — Я могу только пообещать, что никогда больше тебя не покину. Я здесь, и останусь, пока нужен тебе.

— Джейме... — Бриенна закрывает глаза. — Мне страшно.

— Знаю, что страшно, — он нежно целует ее в шею. — Но знаю и другое: знаю, что ты — один из самых сильных людей, которых я встречал. И обязательно справишься с этим. А если тебе будет нужна поддержка, я буду здесь, чтобы помочь тебе.

Она поворачивается в руках Джейме и смотрит на него. Он твердо удерживает ее взгляд. В комнату входит мейстер и понимающе кивает Бриенне головой. Она хочет попросить Джейме остаться, но знает, что не должна, и поэтому прикусывает язычок. Джейме идет к двери, оглядываясь на Бриенну, как только подходит. Она глубоко вздыхает, он делает то же самое. Связь, которую она всегда ощущала и ощущает в его присутствии, даже когда он был для нее лишь Цареубийцей по-прежнему вибрирует между ними, продолжая греть ее. И Бриенна почти чувствует это. Почти чувствует тот шнур или веревку, что соединяет их сердца и души, связывая их вместе.

И он тоже это чувствует. Она знает по тому, как пристально смотрят на нее глаза Джейме, как тихо дышат его губы. Он выходит из комнаты, снова оставляя Бриенну одну. Она быстро вытирает слезы и снова занимает место рядом с отцом. Мейстер Джон проводит влажной салфеткой по лбу Селвина. Ее отец издает крошечный, едва слышный стон. Но она слышит его. Бриенну снова охватывает сумасшедшая боль.

— Леди Бриенна, — мейстер Джон с беспокойством поворачивается к ней и смотрит обреченным взглядом. — Он уходит. Уже скоро Неведомый придет за ним. Боюсь, он не увидит сегодняшнего утра, — старик подходит к Бриенне и кладет руку ей на плечо. — Думаю, тебе лучше поделиться со мной, что у тебя на сердце, дитя мое.

Она слабо кивает, ощущая, как голос теряется в кошмаре охватывающей ее агонии. Голубые глаза смотрят на отца. Скоро он посмотрит на нее в последний раз и никогда не взглянет снова. И останется она последней своего имени. Последней из дома Тартов. Она останется без человека, который руководил и нежно любил ее, когда весь остальной мир только издевался над дородной дылдой.

— Я найду септона, чтобы он мог произнести последнюю молитву, — делает паузу мейстер, а затем произносит: — Ваш отец всегда очень гордился вами, леди Бриенна. С тех пор, как я начал работать на него до вашего рождения, я видел его по-настоящему светлым именно тогда, когда он говорил о вас. Никогда не сомневайтесь в себе, леди Бриенна, потому что ваш отец никогда не сомневался.

Он выходит за дверь и снова оставляет ее наедине с отцом. Бриенна забирается обратно на кровать, занимает место, на котором находилась до прихода Джейме, и прижимает руку Селвина к своему сердцу. Он испускает еще один стон, дыхание отца становится хриплым. Бриенна понимает, что по щекам катятся слезы.

Септон приходит достаточно быстро и наскоро молится. Она слушает его слова и мысленно произносит собственные молитвы.

«Пожалуйста, боги, позаботьтесь о моем отце! Пожалуйста, сохраните его, пока мы не увидимся снова», — упрашивает она семерых. Солнце уже садится и окрашивает комнату в насыщенные цвета апельсинов и гвоздики. Она встает только тогда, когда другие слуги и гости дома приходят, чтобы отдать дань уважения своему господину и Лорду Тарта. Почти все подходят к Бриенне, крепко обнимая ее. Приходит и Джейме. Его лицо покрыто слезами. Он наклоняется, чтобы попрощаться с умирающим лордом закатных земель, поблагодарив его за то, что тот был так добр к нему. Пришедший вместе с Джейме Тирион держит Бриенну за руку, шепча ей слова сочувствия и сожаления. Она понимает, что он имеет в виду, и кивает. Сир Карлон становится на колени у края кровати и шепчет молитвы, затем встает, протягивая ей руку. Он целует костяшки ее пальцев:

— Примите мои самые глубокие соболезнования, леди Бриенна.

Последним подходит Джейме. Точней, он не подходит, лишь терпеливо ждет ее. Она приближается сама и следует за ним в зал. Он снова берет ее за руку, его тяжелая золотая длань лежит на ее бедре.

— Если бы я мог забрать эту боль у тебя, Бриенна, я бы сделал это, — он наклонился и прислонил свой лоб к ее. Бриенна закрыла глаза.

— Хотел бы я побольше отблагодарить твоего отца за тебя. Я благодарен, что он был настолько сумасшедшим, что позволил своей дочери присоединиться к лагерю Ренли.

Бриенна смеется сквозь слезы.

— Если бы он остановил тебя, мы бы никогда не встретились, и это... я не могу себе представить, — он убирает волосы ей с лица. — Могу ли я на мгновение поговорить с ним?

Бриенна кивает. Джейме наклоняется и нежно целует в щеку. А затем идет в спальню. Она слышит его голос, тихо разговаривающий с отцом, но не может разобрать слов. Когда он выходит, он снова тянется к Бриенне, прижимая ее к себе. Она глубоко вздыхает. Собирая силу, которая ей нужна от него, принимая то, что он предлагает. Как только она снова встает на дрожащие ноги, она отступает. Ему не нужно, чтобы она что-то говорила, да и она не хочет. Она просто поворачивается и возвращается в комнату отца.

Она закрывает дверь мягким щелчком, глядя в окно и проходя мимо. Луна за окном полна яркого света, а звезды мерцают и сияют в ее свете. Воды вокруг Тарта почти неподвижны. И Бриенна сглатывает комок, застрявший в горле. Ее отец по-прежнему продолжает пытаться жить, его тело изо всех сил пытается остаться с ней. Ее глаза широко открываются, когда она понимает, что должна делать. Бриенна ложится и пытается рассказать ему все, что ей хотелось, чтобы он знал.

— Я люблю вас, отец, — шепчет она ему на ухо. — И горжусь тем, что ваша дочь. Спасибо, что позволили мне стать рыцарем. Я знаю, что это не могло быть легко для вас. Спасибо, что никогда не ненавидели меня, когда я ушла, чтобы следовать за мечтой. Спасибо, что дали мне силы быть тем, кто я есть. Я постараюсь быть наполовину так же хороша, как были вы, когда управляли этим островом. Я постараюсь заставить вас гордиться мной, — она закрывает глаза и утыкается отцу в грудь, прижимая ухо к его сердцу. — Если у вас нет сил оставаться со мной дольше, я освобождаю вас, чтобы вы могли найти покой, которого вы заслуживаете. Отец... Когда-нибудь увидимся снова. Скажите маме и Галладону, что я люблю их и скучаю по ним.

Она чувствует, как последний вздох покидает его тело, и рыдания срываются с ее губ. Он ушел.

— Прощайте, отец, — продолжает плакать она.

* * *

Похороны лорда Селвина Тарта накрывают остров тенью. Известие о его смерти достигает, казалось бы, каждого дюйма этой крошечной земли. В первый день после смерти отца Бриенна держит себя в руках, разговаривая только с теми людьми, которые ей необходимы, чтобы не дать своему дому обветшать. Джейме замечает происходящее с ней, когда встречает ее в следующие дни. Ее когда-то сверкающие голубые глаза совершенно тусклы, а лицо всегда омрачено болью. Подрик становится единственным, кто может приблизиться к ней. Благодаря ему Джейме хоть что-то узнает о ее состоянии.

— Она устала, — ежедневно говорит ему Под. — Она пытается быть сильной, но... я никогда не видел ее такой, — он останавливается и пристально смотрит на Джейме: — Даже после того, как вы так сильно обидели ее. Я знаю, что мой рыцарь готова сделать все, что необходимо, но сейчас она и впрямь устала.

Он и сам чувствует себя усталым. За то короткое время, что он находился в присутствии лорда Селвина, он обнаружил, что хочет понравиться этому человеку. Не только из-за его чувств к Бриенне, но потому что уважает его. Он хотел, чтобы ее отец был открыт для их отношений и благословил их, потому что он был хорошим человеком. Он хотел, чтобы Селвин почувствовал, что Джейме тоже хороший человек — для его дочери, и если он и заставит ее выйти замуж ради благополучия острова, то именно за него. За Джейме Ланнистера. Когда он вошел, чтобы поговорить с великим лордом закатного замка перед тем, как тому покинуть этот мир, Джейме дал ему понять, что сделает все возможное, чтобы защитить Бриенну и стать лучшим человеком, которого она сможет взять в мужья. Селвин, едва придя в сознание, подвинул руку к золотой длани Джейме и прикоснулся пальцами к твердой металлической ладони. Он дважды постучал по ней, не сказал ни слова и снова провалился в обморок.

Джейме переполняли эмоций, думая об этом моменте. Все оказалось так просто. Это было то признание, которого он совершенно определенно не заслуживал, но именно оно заставляло его почувствовать, что Селвин правильно уловил его прерывающийся шепот. А это означало, что ему понравилось, кого он увидел. Это так много значило для Джейме. Так много значит для него.

И поскольку жители Тарта так и продолжали приезжать в замок, чтобы выразить свое почтение умершему лорду, Джейме не мог не вспомнить своего собственного отца.

Тайвин Ланнистер — человек, которого боялись и слушались, но почти не плакали о нем, когда он умер. Люди никогда не почитали его семью так, как чтили лорда Тарта. Сейчас почти все жители острова пришли с ним попрощаться и выразить Бриенне свои соболезнования. Рожденные на этой суровой земле, они оплакивали благородную смерть своего господина. И лишь немногие в семи королевствах горевали о смерти Тайвина Ланнистера. И все же Джейме заметил, что здесь, на этом крошечном скалистом острове, все останавливаются, чтобы оплакать того человека, который правил здесь годами. А сейчас Джейме тоже стоит в углу и смотрит. И в который раз убеждается, что лорда Тарта любили и он любил всех этих людей, которыми правил столько лет. Взгляд Джейме переходит на Бриенну, которая держит бдение рядом с отцом, и он понимает, что ее тоже любят. Возможно, в какой-то момент люди относились к ней с неуважением, но те времена давно прошли. Он обращает внимание, как даже последние бедняки, одетые в свои лучшие одежды, пришли сюда. И родители даже останавливаются у входа, чтобы вытереть грязь с детских щечек, прежде чем представить семью новой леди Тарт.

Ведь теперь люди видят ее такой, какая она есть. Воин, защитник, герой, лидер — их леди Закатного замка — которой и суждено привести их в следующее поколение с таким же чистым сердцем и страстью, как и ее отец до нее. Он чувствует гордость за все это. Это не то, чему Джейми помог расцвести внутри Бриенны, все это было там с ее первого вздоха, но тем не менее он горд, потому что она наконец-то получает признание, которого заслуживает.

Он стоит у двери, ожидая часами. Просто наблюдая за всем и наблюдая за ней. Она получает все пожелания, все соболезнования со смирением, но сдерживая слезы. Джейме может сказать это по тому, как сжимается ее челюсть, и по легкому дрожанию ее руки, когда она с кем-то разговаривает. Это баланс необходимости, понимает он, быть такой сильной, как и должен быть лидер, и стремиться так отчаянно сломаться, как должна дочь. Тирион и Подрик подошли к своему месту у стены.

— Ты уже говорил с ней? — тихо спрашивает его брат.

Он качает головой.

— Нет, пока нет. Я жду, пока люди разъедутся, — Тирион кивает. — Я даже не уверен, что именно сказать ей из того, что все еще не сказал. Я уже говорил, что буду здесь ради нее, но она так и не позвала меня. Не хочу навязывать себя ей, когда она уже на пределе.

— Вы не были бы нежелательны, — говорит ему Подрик. — Ей нужна вся поддержка, которую она может получить, — он делает паузу, и его карие глаза опускаются на землю, он прикусывает губу: — Мне не нравится, но я думаю, что сир Карлон заинтересован в сире Бриенне. Думаю даже, что он попытается искать ее руки, если она будет не замужем. Ведь известно, что сир Бриенна должна выйти замуж, причем скоро...

— Ты понял это только сейчас? — резко спрашивает его Джейме. Конечно, сейчас не время обсуждать романтические запутанности, но он не может отрицать, что мысль о ней с кем-то еще заставляет кровь горячо струиться по его венам. — Я не думаю...

— Сир Бриенна упоминала об этом, — прерывает Под и останавливает разглагольствование Джейме. — Она прекрасно знает о своих обязанностях. Она знает, что должна родить наследника и обеспечить его законность браком, ради благополучия Тарта. Я только хотел сказать, чтобы вы знали: если вы хотите искать ее руки, у вас может быть соперник. На самом деле я знаю, что это будете вы. Но и другие лорды скоро начнут прибывать на остров. Вы это тоже знаете.

— Мальчик прав, дорогой брат, — вздыхает Тирион. — Она будет оплакивать свою потерю лишь короткое время, прежде чем вступит в должность. Брак между дворянином и наследницей Тарта, эта задача ждет ее лишь через несколько лун.

И Джейме чувствует, что леденеет внутри. Конечно, они правы. Он это знает. Это ж и его мир. Чтобы обезопасить Тарт, она должна выйти замуж. Чтобы защитить своих людей, у нее должен быть наследник. На Бриенну будут давить, и она сделает то, что нужно сделать... Он выпрямляется и немного отталкивается от стены. Сердце колотится в груди. Он начинает пробираться к ней, когда сир Карлон берет ее за руку. Глаза Джейме сужаются до щелочек, когда молодой человек начинает говорить с ней, склоняясь почти к ее ногам. Джейме смотрит на Бриенну, видя, как краснеют ее щеки. Она оглядывается вокруг и находит его глазами. Ее лицо становится немного бледным, и она быстро отводит свои большие синие глаза от его зеленых.

Его сердце падает. Осознание поражает его в полную силу: он может потерять ее. Его рука начинает дрожать, и он сжимает ее в кулак, чтобы остановить движение. Карлон встает и целует ее костяшки, а затем уходит. Джейме возвращается к стене. Бриенна снова поворачивается к нему и глубоко вздыхает. Ее плечи начинают опускаться. Сердце Джейме разрывается, когда она так расстраивается. Все его страхи потерять ее исчезают. Сейчас не время думать об этом. В данный момент он должен быть рядом. Время убедить ее, что он единственный для нее, может подождать... что бы ни говорил его дорогой брат или Подрик Пейн.

* * *

Кажется, день тянется медленно, как улитка, пока Бриенна по-прежнему стоит рядом с телом отца. Реальность того, что происходит, медленно окутывает ее. Надо принять, как данность: она — наследница Тарта. Она — Ивенстар. И больше не осталось кого-то, чтобы покровительствовать бы ей. Ни к кому больше она не может обратиться за советом о том, как заботиться о тысячах людей на этом острове. В ее руках столько жизней... и она в ужасе. Разум ее блуждает между желанием убежать и осознанием, что побег невозможен. Бриенна всегда верила, что будет готова, когда наконец придет время принять ее право первородства. Теперь она понимает, что это глупость. Она никогда не будет готова к этому моменту.

Церемония вручения ей фамильного жезла Ивенстар проходит вечером после того, как ее отец похоронен в гробницах со своими предками. Ее внутренности так и не перестали трястись с тех пор, как она осознала, что это произошло. Теперь вот уже скоро начнется серьезная охота на мужа. Ее обязанности неотвратимо наваливались на нее, и избегать их дольше она не могла. Это всегда должно было стать ее жизнью, и теперь она в любом случае должна принять это.

Через некоторое время погода начинает проясняться. Последние из скорбящих приходят посмотреть на лорда Селвина в последний раз и проститься с ним. Подрик и Тирион наконец добираются до Бриенны, каждый берет ее за руки, крепко обнимая, прежде чем оставить в покое. Она закрывает глаза от волн эмоций. Ее тело словно онемело. Ничто не чувствуется по-настоящему. Это все мечты, от которых она так и не смогла проснуться, хотя и отчаянно хочет этого. Все слезы, которые она проглотила, все страхи, которые она отбросила, вся пустота, которую она пыталась скрыть, одолели ее окончательно. Она чувствует, как колени дрожат от слабости. И Бриенна больше не может этого выносить.

Удостоверившись, что она одна, Бриенна осознает, что больше видеть никого не может. Она быстро направляется к замку, не обращая внимания ни на кого. Ей просто нужно попасть в свою спальню, пока не сломалась плотина, и она не наводнила мир своими чувствами. Она понятия не имеет, как добраться до двери, но благодарна за небольшую удачу в этот ужасный день. Бриенна начинает закрывать дверь спиной, но давление с противоположной стороны останавливает ее. Быстро повернувшись, она сталкивается с Джейме.

— Бриенна, — начинает он, но затем качает головой и все-таки входит в ее спальню.

Бриенна в этот момент дрожит. Не чувствуя в происходящем ни капли реальности, она чувствует онемение и какую-то отстраненность. Сейчас ей нужно что-то настоящее. Ей нужно что-то, что могло бы напомнить ей, что она жива и не так мертва, как считает ее душа. С губ слетает удушающее рыдание, и она сгибается в талии. Вес всего, что просходит с ней, толкает ее вниз. Джейме падает на пол рядом. Его руки обвивают, удерживают ее, давая ей что-то для опоры. Бриенну охватывают слезы. Лицом она невольно утыкается в шею Джейме и выплакивает всю свою боль прямо туда.

— Джейме, — обессилено рыдает она. Она ничто теперь, пустая, одинокая. — Он ушел. О Боги, — она схватила материал его туники. — Что я буду делать без него? Как собираюсь обойтись без него, без его советов?

Джейме запутывает пальцы в ее волосах, позволяя ей получить от себя все, что нужно.

— Ты сделаешь это, потому что должна, и ты будешь великолепна, — он отстраняется и улыбается ей сквозь слезящиеся глаза. — Бриенна, ты намного сильнее, чем ты думаешь. Люди Тарта будут процветать вместе с тобой в роли их вождя.

Его вера в нее, казалось бы, прорывает еще одну плотину. Секунду она смотрит вниз, а затем снова поднимает глаза на него. В зеленых глазах Джейме светится столько любви, что ей нужно сделать глубокий вдох, чтобы не заплакать снова. Теперь уже жизнь кажется ей совсем другой. И она понимает это, чем дольше они обнимают друг друга. И боль уменьшается, а Бриенна облегченно вздыхает. Она облизывает губы и видит, что Джейме пристально наблюдает за тем, что она делает. Он не отрываясь смотрит на нее.

Не раздумывая, она притягивает его ближе и целует. Чем ужасно удивляет Джейме, Бриенна в этом уверена, хотя и целует его именно она. Вот и сейчас... Прижимаясь к нему, именно она умоляет его последовать ее примеру. И Джейме не заставляет себя ждать. Его левая рука путается в ее волосах, и пальцы с силой сжимают затылок. Боль обостряет желание Бриенны. Ужас перед смертью ослабевает. Ее душа пробуждается. Она тянется к подолу его туники, дергая за материал, потому что ужасно нуждается в этом.

«О Боги, мне это нужно. Мне нужно тепло Джейме».

Она отчаянно пытается почувствовать нечто иное, чем то, что поглощало ее с тех пор, как последний вздох отца покинул его тело. Их языки наконец встречаются и танцуют, сначала в ее рту, а затем в его. И это выглядит, как будто она оказывается дома. Бриенна стонет, и Джейме отвечает ей рычанием. Она дрожит, но он держит ее еще крепче.

Ее пальцы тянут и тянут за тунику. Тяжело дышащая Бриенна прерывает поцелуй.

— Джейме... — это просьба. Или откровенное нытье. Или стон души, высказанный словами. В общем, непонятно, что это, но это все, что она хочет сказать ему.

— Что, Бриенна? Что? — спрашивает тот. Его зеленые глаза темны от желания и страха. Она не понимает, чего он боится. Ей все равно. Ей нужно сейчас, чтобы он был рядом. Разве он не понимает? Как она может заставить его понять? Нет, она, конечно, омертвела, но все-таки что-то живое в ней все еще есть.

— Бриенна...

У нее учащается дыхание, а из глаз снова норовят потечь слезы. Некая темнота отчаяния витает по краям сознания, готового погасить свет, который она вроде как нашла. Откуда-то у Бриенны появляются какие-то слова, и она говорит их, надеясь, что этого достаточно:

— Мне нужно это... Считай, что это моя фантазия. «Пожалуйста, дай мне это, Джейме. Пожалуйста, дай мне почувствовать себя живой в твоих руках».

Он ничего не отвечает, лишь пристально смотрит на нее. По позвоночнику Бриенны ползет мучительная боль. Свет качается и тускнеет. Она снова теряет себя. Но затем он внезапно целует ее. Губы Джейме осторожно двигаются по ее шее, приближаясь ко рту. Его язык скользит по ее нижней губе, заставляя ее снова стонать.

«Да! Да...» — неосознанно повторяет она снова и снова.

Она снова дергает его за тунику, сильнее, чем раньше. Ей очень нужно это. Кожа к коже — вот чего она жаждет. Он достаточно долго не перестает целовать ее, но наконец отстраняется, чтобы снять тунику со своего тела. Ее руки в конце концов касаются его кожи. Теплой. Живой. Да. И это реально. Джейме — это тот якорь, что не дает ей уплыть. Он поднимает ее с пола и уводит к кровати. Бриенна возвращается на матрас, увлекая его с собой. Она не хочет и не может потерять связь с ним. Он ее спасательный круг. Ее полярная звезда. Она помогает ему снять металлическую руку, позволяя тяжелому золотому украшению со стуком приземлиться на пол.

Ее пальцы тянутся к ниточкам лифа простого платья, которое сегодня она надела для похорон. Джейме вздыхает, когда перед ним появляется ее маленькая грудь. Бриенна никогда не верила, что ее грудь — это то, на что мужчина хотел бы взглянуть. Она точно знает, что не выдерживает сравнений с какой-нибудь признанной красавицей — с кем-то вроде Серсеи, но его глаза темнеют, кадык нервно дергается, а рука даже слегка дрожит, когда Джейме дотрагивается до ее сосков. И в этот момент Бриенна чувствует себя чудесно. Он целует ее в шею, начиная с челюсти и спускаясь вниз.

— Моя Бриенна, — шепчет он ей в кожу. Бриенна дрожит, а сердце у нее в груди бешено колотится. Она нежно, едва касаясь гладит его по спине, скользя вверх и вниз по напряженным мышцам.

— Да, прикоснись ко мне. Хочу почувствовать твои руки на своем теле.

Бриенна выгибается ему навстречу, когда его губы достигают верхушки ее правой груди. Так близко.

— Пожалуйста... — в ее голосе звучит тоска. — Пожалуйста...

Он еще больше раскрывает ее лиф, используя левую руку и зубы, чтобы достичь своей цели — покрыть все ее тело поцелуями. Бриенна толкается к нему бедрами, слегка задыхаясь от жесткой эрекции, которую она чувствует в его штанах. Она прижимает руки к груди Джейме и отталкивает его. Он замирает в замешательстве. Бриенна собирает ткань своего платья и сама полностью снимает его с тела. Больше она не хочет медлить. Она хочет поскорее почувствовать себя живой. Его глаза расширяются от удивления, а затем бросается вперед, чтобы снова накрыть ее тело своим. Их голые тела трутся друг о друга. Её соски напрягаются и болят, жаждая его прикосновений. Он исполняет ее невысказанное желание и вбирает один твердый бутон в рот, а другой крутит между большим и указательным пальцами.

Бриенна впивается ногтями в спину, царапая кожу и оставляя на ней следы. Она снова приподнимает его бедра. И ощущает, как она сама, как самая интимная ее часть, словно бы взывает к прикосновению. Бедра Бриенны заливает влажная жара. Она опускает руки на его спину, хватая его за ягодицы, и толкает вперед, навстречу себе. Внутри накапливается некое разочарование. Бриенне хочется, чтобы он наконец наполнил ее, чтобы заглушил всю пустоту.

— Джейме... — она выгибает позвоночник, сводя ноги там, где хочет его больше всего. Но этого было недостаточно... Да, этого было мало. Между ними до сих пор еще оставались какие-то барьеры. До сих пор их разделяет одежда...

— Джейме сейчас. Я хочу тебя сейчас.

«Помоги мне почувствовать себя живой.

Помоги понять, что это все реально».

Он кивает:

— Знаю, что тебе нужно, Бриенна, но мы должны двигаться к этому неспешно...

Она качает головой. НЕТ! Он не понимает, продолжая медлить. И это ведет к размышлениям. А размышления заставляют ее вспомнить тот факт, что она одна.

«Нет! Нет! Нет!» — она переворачивает их, крепко целуя его. Теперь речь не о романтике. Речь идет о ее погоне за светом. Изгнать из души тьму так далеко, как только сможет. Бриенна оседлала его:

— Джейме, ты не хочешь меня?

— Ты шутишь? — его голос на грани срыва. Он кладет свой обрубок и здоровую руку ей на бедра и толкается вверх. Бриенна закрывает глаза, когда звезды взрываются за ее веками. И огонь жжет ее даже через веки.

— Я хочу тебя, Бриенна. И всегда буду хотеть, — она снова открывает глаза. — Я просто хочу убедиться, что ты не пострадаешь. Ты должна быть готова.

Бриенна убирает его руку со своего бедра и, немного поколебавшись, кладет ее на ткань, прикрывающую ее влагалище. Джейме послушно начинает потирать большим пальцем вверх и вниз.

— Ты чувствуешь, что я уже готова?

— Да, — он опускает пальцы под край ткани и проводит по влагалищу. — Ты чувствуешься очень готовой...

— Тогда, пожалуйста, трахни меня.

Из его горла срывается какое-то рычание, и Джейме переворачивает их обратно. Последняя его решимость ломается. Он стаскивает с них оставшуюся одежду, и Бриенна облегченно вздыхает, когда его член уже потирается о ее вход. Как только головка пульсирующей плоти входит в нее, он обнимает ее, поднимая ее руки наверх. Брови Бриенны дрогают в замешательстве, но он стирает выражение пальцами.

— Ты хочешь почувствовать себя живой? — она кивает. — Я хочу дать тебе все, что нужно, — он чувствует, что ждать больше не может. Бриенна опускается на него и чуть не плачет от ощущения соединения с этим человеком. Тело ее быстро приспосабливается, узнавая его тело. А душа избавляется еще от какого-то количества тьмы.

— Я люблю тебя, — он наклоняется и шепчет ей в грудь. Потом он целует ее, покачивая бедрами. — Бриенна, ты не одна. Я здесь. Я всегда буду здесь.

Ее руки ласково обвивают его, и пальцы зарываются в мягкие волосы Джейме. Ее голова падает ему на плечо, и она тихо плачет, когда он возвращает ее к жизни. Мягкие слезы покрывают его спину, когда, перекатившись, она укладывается позади него. Ее длинные ноги продолжают обхватывать его за талию, крепко прижимаясь к телу Джейме. Нет, он по-прежнему не трахает ее. И Бриенна понимает это. Он заставляет ее почувствовать себя живой совсем по-другому. Оттягивая их слияние, чтобы она могла забрать у него столько силы, столько веры в себя, сколько ей нужно. Наконец их рты встречаются снова. Джейме всасывает ее нижнюю губу в рот. Его поцелуй так же глубок, как и сладок. Обрубок руки уравновешивает ее, а здоровая рука скользит по ее телу, прослеживая все линии и шрамы, из которых она, собственно, и состоит. Ее руки делают то же самое с ним. Они словно бы наносят на карту его кожу, упиваясь обнаруженными территориями.

— Я люблю тебя, — будто в забытьи шепчет Джейме. — Если бы ты только знала, как я люблю тебя.

— О Боги, — точно так же цепляется за него она. — Я тоже тебя люблю. Так сильно. Джейме, пожалуйста. Ты так нужен мне.

— Я здесь с тобой, — он кусает мочку ее уха и говорит: — Мы есть друг у друга, Бриенна. У тебя есть я. Так же, как у меня есть ты.

Кончики его пальцев ласкают ее своими прикосновениями. Шрам над ее бровями. След старого укуса, которого она по-прежнему стыдиться, но Джейме все же касается его, заставляя тело Бриенны вспыхнуть. И его сердцебиение учащается, когда в ответ она сжимает его мышцы. Когда на его плечах от ее ногтей появляются царапины. Она наслаждается всем этим. Джейме Ланнистер — единственный мужчина, которого она так сильно хочет, что ей даже больно. И она его. Она всегда принадлежала ему. С того самого момента, как он выкрикнул «сапфиры», чтобы спасти ее добродетель, когда потерял руку, держащую меч. Бриенна принадлежит ему с тех пор, как он прыгнул в медвежью яму без оружия и оттолкнул себе за спину. По сути, она давно уже принадлежит ему.

В конце концов Бриенна устает от ожидания, не выдерживает и медленно усаживается на него, а уже скоро движется быстрее. Их тела сталкиваются. Раздаются шлепки кожи. Пот капает с обоих. Поцелуи становятся все более и более безумными. Пользуясь тем, что Бриенна сверху, Джейме контролирует и направляет ее движения. Насаживая ее на себя достаточно сильно, уже скоро он отправляет ее к небесам. Бриенна выкрикивает его имя. Ее душа, бывшая совсем недавно на грани смерти, наполняется жизнью. Слишком разбитое, чтобы что-то чувствовать, сердце снова переполняется любовью. Ее тело, такое слабое и онемелое всего несколько часов назад, пульсирует немыслимой силой, а нервные окончания просто дрожат от испытываемых чувств.

Джейме перекатывает ее на спину и принимается дико вонзаться в нее. Его член входит в нее до упора с каждым толчком его каменных бедер. Уже пришедшая в себя Бриенна теперь наблюдает за ним. Теперь она смотрит, как Джейме теряет контроль. И видит момент, когда оргазм накрывает его с головой, тело Джейме напрягается, и теплое, вязкое семя наполняет ее. Бриенна горячо обнимает его. Для нее это впервые. Когда они были в Винтерфелле, он был так осторожен, изливаясь куда угодно, но не в нее. Тогда Бриенна еще не знала, чего ей не хватает. Но теперь знает. И нет пути назад. Она не хочет больше возвращаться к прежнему.

Джейме падает на нее сверху. Оба они неимоверно устали. Он поднимает голову с ее плеча и целует в щеки. Только тогда она понимает, что снова плачет. Джейме прижимает ее к себе, давая ей утолить свою печаль. Она утыкается лицом в его грудь и снова прижимается к нему.

— Я скучаю по нему, Джейме, — говорит она сквозь слезы. — Я очень скучаю по нему.

Он отстраняется, и Бриенна видит, как его зеленые глаза блестят от слез.

— Я знаю, милая, знаю, — он отодвигается, поднимает ее за собой и садится на кровать. — Я тоже по нему скучаю.

Тело Бриенны дрожит, когда она продолжает плакать в его руках. Этот последний всплеск горя заставляет ее почувствовать себя жутко уставшей; и прежде чем она это понимает, проваливается в сон, даже во сне постоянно прислушиваясь к сердцебиению Джейме и к словам его любви. И теперь она испытывает самое большое умиротворенние с тех пор, как он оставил ее в Винтерфелле все эти луны назад.

Его разбудили тихие звуки бьющихся о берег волн и громкого щебетания птиц. Джейме переворачивается на бок, не открывая глаз, и тянется к ней через кровать. Пространство, где должна быть Бриенна, холодно на ощупь. Он быстро поднимается и оглядывает комнату. И видит, как она сидит на высоком стуле, колени подтянуты к груди, а халат вокруг нее скрывает от него тело. Окно перед ней открыто настежь, позволяя морскому бризу обвевать их обоих. Выражение лица Бриенны выглядит совершенно далеким. Она полностью погружена в свои мысли. Он подкатывается к краю кровати, встает, накидывая что-то, и подходит к ней. Бриенна даже не замечает его, пока он не останавливается прямо перед ней. Она наклоняет голову, чтобы взглянуть на него, и краснеет от его явной неодетости.

Он слегка улыбается.

— О чем ты думаешь?

Бриенна поворачивается, чтобы посмотреть на воду:

— Я думаю о том, как испугана, что подведу своего отца и этот остров. Я всегда знала, что со временем стану ивенстар, но никогда не думала, что сделаю это, оставшись совершенно одна...

— Я думал, ты поняла все прошлой ночью, — он становится на колени перед ней и берет ее руку в свою. — Ты не одинока. Я вытащу занозу из твоей задницы, — Бриенна закрывает глаза и улыбается. — Пока ты хочешь, чтобы я был рядом с тобой, я буду с тобой, — он ждет, когда она откроет свои прекрасные глаза, прежде чем продолжить. — Перед тем, как нам сражаться с армией белых ходоков, я сказал тебе, что для меня будет честью сражаться вместе с тобой. По правде говоря, для меня вообще большая честь быть рядом с тобой.

— Джейме, — ее глаза наполняются слезами, и она быстро моргает ему в ответ. — Мне скоро нужно будет найти себе мужа. Мне придется выйти замуж, чтобы у Тарта был законный наследник. Я не могу просить тебя стоять в стороне и любоваться на это.

Он вдыхает ее слова. Она говорит о замужестве с другим мужчиной. Джейме чувствует, как его сердце разрывается от мысли, что другой мужчина коснется ее. Мрачное изображение этого другого, обнимающего ее, любящего ее, наполняющего своим младенцем и стареющего вместе с ней, заставляет его разум скакать бешеной лошадью. Джейме охватывает тошнота. Что он должен сделать, чтобы она увидела, что именно он и есть тот, за кого она должна выйти замуж? Его хватка на ее руке немного напрягается, и он по-прежнему внимательно смотрит ей в глаза. Неуверенность Бриенны отражается в ее взгляде. Она, в любом случае, не доверяет тому, что произошло между ними. Его прошлые ошибки оставили ее сломленной и неуверенной. Страсть, что разделили они прошлой ночью, чувства, которые они оба испытывают, связь, существующая между ними с тех пор, как они были вместе — все это не смогло исправить то, чему он навредил.

— Почему ты считаешь, что я буду стоять и просто смотреть? Почему бы именно мне не стать тем, кто будет держать твою руку, произнося обеты? — при этом вопросе ее рот немного приоткрывается, а глаза расширяются. — Неужели ты не думала обо мне как о своем лорде-муже? Разве ты этого не хочешь? — Джейме наклоняется вперед и тяжело дышит. — Я, например, знаю, что ты единственная, кого хочу я. Ты та, кого я люблю.

— Джейме, — шепчет она его имя. И каждое ее слово наполнено эмоциями. — Ты действительно хочешь жениться? На мне? — она качает головой. — Я знаю, ты думаешь, что любишь меня, именно так ты и думаешь, — она ​​машет рукой. — Неужели я и впрямь смогу сделать тебя счастливым? Я же та самая женщина, которую ты оставил, чтобы вернуться к своей сестре. Ничего ведь не изменилось, за исключением того, что теперь я еще несу ответственность за жизнь и благополучие всех, кто живет на этом острове, — она касается его лица, и он утыкается им в ее ладони. — Скажи честно, сможешь ли ты остаться здесь до конца своих дней и чувствовать себя довольным?

Он знает свой ответ, свою правду. И не стесняется ее. Не должен стесняться.

— Да.

Бриенна смотрит ему в глаза, и он замирает, пока она ищет то, что хочет найти в нем. Ее голубые глаза сияют, когда она облизывает губы.

— Я жила без тебя, и мне придется снова это пережить...

— Согласен, я сделал много глупостей, но оставлять тебя плачущей в снегу — это один из моих худших поступков, — Джейме отпускает ее руку и проводит пальцами по светлым волосам, подтягивая к себе окончательно. Их губы мягко соприкасаются. Он не задерживается надолго, потому что ему есть, что сказать. И нужно, чтобы она его поняла. — Я любил тебя так долго. Не всегда понимал, что именно это я и чувствую, что это и есть любовь, поскольку она сильно отличалась от того, что я чувствовал к Серсее, но правда в том, что ты всегда занимала особое место в моем сердце, — он откидывается на пятки и кивает головой туда, где Верный Клятве висит на стене. — Этот меч был всем, что я мог дать тебе раньше. Это был не просто сталь, а некий подарок, который поможет тебе завершить этот квест. И я сделал это. Поскольку вместе с ним отдал тебе свое сердце.

— Ты отдал мне Верного Клятве задолго до Винтерфелла, — она анализирует его слова, пытаясь найти в них ложь. — Нельзя сказать, что ты любил меня тогда. Ты ясно дал мне понять, с кем хочешь быть, и это была не я.

— Тогда я не знал этого, — он встает, и она поднимается за ним, плотно обертываясь халатом.

— Я не позволяю себе поверить, что смогу полюбить другого мужчину, хотя мое сердце всегда знало, что любит одного тебя, но голова все равно отказывалась это признать. Мне потребовалось слишком много времени, чтобы увидеть правду. Теперь я ее знаю. И сожалею о том, что все время боролась с этим, потому что была слишком глупой. Ведь все всем уже давно было понятно. Например, Бронн очень любил это комментировать. Тирион тоже частенько косился в мою сторону. А Серсея так вообще давно поняла это, даже раньше меня. Думаю, именно это и не понравилось тебе тогда.

Бриенна кусает губу и продолжает:

— Она спросила меня, люблю ли я тебя, уже давно, еще на свадьбе Джоффри. Подумала, что именно поэтому я тебе помогла. Думала, что я была тайно влюблена в тебя и хотела, чтобы ты стал моим уже тогда.

Джейме хочет улыбнуться. На его губах витает какое-то странное выражение, но он упорно борется с ним. Сейчас не время зацикливаться... но он все равно вернется к этому. Особенно теперь, когда то они и в самом деле практически муж и жена. Он узнает, была ли его милая сестрица права насчет чувств его прекрасной воительницы.

— Серсея всегда понимала суть вопроса...

— Да, она понимала... — Бриенна вздыхает и обходит его. Плечи ее напряжены под тонким материалом. Он жаждет провести по ним рукой или губами и почувствовать, как они расслабляются под его прикосновением. Она поворачивается к нему и останавливается.

— Тарт не подарит тебе много приключений. Жизнь здесь очень спокойная по сравнению с жизнью в других частях Вестероса. Джейме, это будет тихое существование. Мне нужно, чтобы ты это понял. И мои обязанности всегда будут находиться прежде всего перед людьми этого острова. Я всегда буду способствовать их процветанию и безопасности.

— Ты говоришь это, потому что думаешь так, или боишься, что передумаю я? — спрашивает он, приближаясь к ней. — Мне не нужны развлечения. Я пережил уже много приключений. Ради Семерых я столкнулся с драконами. И даже чуть не сгорел однажды в огне одного из них... — он словно выплевывает ей эти слова. — А потом я столкнулся с ордой мертвецов, и до сих пор стою здесь. Поверь, спокойная размеренная жизнь — это как раз то, что и нужно такому старику как я. И я не верю, что устану от такой жизни, и уж тем более от отношений с тобой.

Легкая улыбка чуть кривит ее губы. Впервые с тех пор, как умер ее отец, и Джейме гордиться, что смог ее вызвать.

— Ты еще совсем не старик, Джейме, — Бриенна касается его лица, и пальцы проводят по линии челюсти, покрытой бородкой. В ее сапфировых глазах мелькает печаль, и она делает шаг назад. — Я хочу верить твоим словам. Я так сильно хочу забыть, каково это было — оставаться одной там, в снегу. Я знаю, что ты сделал то, что должен был сделать, но эти моменты навсегда запомнятся мне, — Бриенна опускается на матрас и смотрит на него. — Я не знаю, как перестать думать о том, как в конце концов ты уезжаешь от меня.

Он опускает голову на грудь.

— Я не могу изменить то, что сделал. И сожалею о том, что оставил тебя так, сожалею, что разбил тебе сердце, но не жалею о своем возвращении в Королевскую Гавань. Я должен был дать Серсее шанс, не потому что она была моей любовницей, а потому что она была моей сестрой-близнецом и матерью моих детей. Меня учили, что семья это те, кто родились от единственного родителя, и я верю, что это правда.

— Почему ты мне этого не сказал? — спрашивает она его со слезами на глазах. — Почему не сказал? Почему ты решил уйти так, как ушел? Ты так не доверял мне?

— Бриенна, поверь, речь не шла о доверии, — Джейме снова становится на колени перед ней и вытирает с ее щек слезы. — Я не знал, останусь ли в живых. И был момент, когда я был уверен, что умру. Я не хотел, чтобы ты ждала меня. А я хотел дать тебе шанс на жизнь. Я думал, что если ты меня возненавидишь, ты сможешь пойти дальше, если я погибну. Я знал, что ты не отпустишь меня, если я скажу тебе, что именно я запланировал. Или, что еще хуже, ты последуешь за мной и подвергнешь себя опасности, а этого я не мог допустить никак.

Гнев вспыхивает в глазах Бриенны, и она отстраняется от него.

— Ты должен был позволить мне самой решать мою собственную судьбу, Джейме! — он откидывается назад, когда она снова встает. — Только я должна была решать, последовать за тобой или нет. И вообще, а если бы я решила ждать тебя или полюбила бы вдруг другого? Ты не вправе выбирать для меня дорогу...

— Знаю, — кивает он, признаваясь. — Знаю, но я не мог видеть, как ты страдаешь. Я видел это уже достаточно, когда нелюдь нападала на тебя, и думал, что ты погибнешь во время битвы, — Джейме делает к ней шаг, и она движется вправо, чтобы избежать его прикосновения. — Я знаю, это не значит, что поступил правильно, но я думал о тебе все время. Я хотел вернуться к тебе обратно. Больше ни о чем не думал и бросился в Винтерфелл при первой же возможности, чтобы попытаться доказать тебе, что хочу именно тебя. Только тебя.

Бриенна поворачивается к нему с отвисшей челюстью:

— Ты ездил в Винтерфелл?

— Да, — он использует ее мгновенный шок в своих интересах и быстро приближается. — Я поехал туда, как только смог, но тебя уже не было. Санса заставила меня потрудиться, чтобы выяснить, где ты. Поначалу она и вовсе не сказала мне, но я убедил ее, что все равно найду тебя, — он проводит рукой по ее волосам и тянет ее голову к своей. — Я планировал разорвать Вестерос на части, чтобы найти тебя. Планировал провести свою жизнь так, чтобы вернуть тебя. И это план, от которого я не отказался. Если ты еще не решила выйти за меня замуж, я прошу тебя только об одном — не выходи ни за кого другого. Я знаю, что для начала мне нужно проявить себя перед тобой, — он быстро и страстно целует ее. Глаза Бриенны слегка приоткрыты, когда он отступает. И Джейме слегка улыбается, глядя на выражение ее лица.

— Но как, — она делает паузу и облизывает губы. — Как ты планируешь сделать это?

Его улыбка расширяется еще больше.

— Я планирую начать ухаживать за тобой.

— Начать ухаживать за мной? — она тянет слова, будто пробует звуки впервые.

— Да, моя леди, — он наклоняется и целует костяшки ее пальцев, не спуская глаз. — Я хочу, чтобы ты поняла: я люблю тебя и я единственный мужчина, достойный тебя, — Бриенна открывает рот, чтобы ответить, но прежде чем она делает это, Джейме снова страстно целует ее. Она отвечает на поцелуй, но в конце концов они отстраняются, тяжело дыша, и прислоняют лбы друг к другу. — Ты моя, Бриенна из Тарта, а я твой. И я просто должен заставить тебя наконец поверить в это.

Джейме неохотно отодвигается от ее объятий и быстро одевается, пока она внимательно наблюдает за ним. Потом он в последний раз целует ее, а затем покидает комнату. У него есть планы, а у Бриенны есть свои мысли, чтобы разобраться.

* * *

Бриенна наблюдает, как молодые люди тренируются с сиром Карлоном. Она анализирует каждый удар меча, каждую защиту и каждое движение. Некоторых из этих мальчиков отправят сквайрами в другие дома, а некоторые вернутся в свои дома после того, как доучатся у сира Карлона, но все равно все они будут представлять Тарт. Она слегка улыбается. Отец бы гордился бы ими, как и она. Карлон оглядывается и ловит ее взгляд. Она кивает ему. Он похлопывает мальчика по плечу, объясняя ему маневр. Мальчик с песочными светлыми волосами нетерпеливо кивает и поворачивается к своему спарринг-партнеру.

Карлон направляется к ней, и она слегка выпрямляется.

— Сир Бриенна, — приветствует он ее. — Рад видеть вас. Я беспокоился после похорон... Кто-то упоминал, что вы очень расстроены и ушли оттуда в спешке.

— Да... У меня был очень тяжелый день, — чуть нахмурившись, говорит она. Она действительно надеялась, что никто не станет свидетелем ее разбитого состояния, но сейчас догадывается, что надежды на это тщетны. — Собственно, чего-то такого и следовало ожидать...

— Конечно, — сир Карлон долго смотрит ей в глаза и вздыхает. — Знаю, сейчас не лучшее время, но я хотел бы задать вам вопрос, — Бриенна неуверенно ждет, но затем кивает. — Я видел, как вы общаетесь с сиром Джейме. Он явно влюблен в вас. Мне очень любопытно, любите ли вы его так же или у меня есть хоть какой-нибудь шанс завоевать вашу руку?

Сердце Бриенны колотится, когда его слова тяжело оседают в ее мозгу.

— Сир Карлон, я очень польщена вашим интересом, но...

— Вы его тоже любите, — заканчивает он вообще без гнева. Его голос звучит просто смирившимся.

— Да... — впервые она признается вслух кому-то, кроме Джейме. — Иногда мне хотелось бы полюбить другого, потому что Джейме не самый простой человек, но мое сердце навсегда принадлежит ему, это правда, — Бриенна берет его за руку и мягко улыбается. — Вы хороший человек, и я знаю, что вы обязательно встретите кого-то, кто полюбит вас, поскольку заслуживаете того, чтобы быть любимым.

— А сир Джейме — счастливый человек, раз смог покорить ваше сердце. Это не трудно понять, однако мне трудно будет видеть вас с ним.

Сильный страх охватывает Бриенну, и она пристально смотрит на него.

— Вы думаете о том, чтобы уйти с должности мастера над оружием? Но я хочу, чтобы вы остались! Вы проделали невероятную работу с этими молодыми людьми, и я не хочу потерять вас из-за своего глупого сердца.

Он грустно улыбается, но его глаза говорят ей правду, прежде чем могут быть произнесены какие-то слова.

— Боюсь, я должен идти дальше, поскольку глупо не только ваше сердце. Я видел всю красоту этого острова, и она отнюдь не только в чистом океане или его потрясающих водопадах, она в вас. Никогда не думал, что окажусь настолько одурманенным вами, когда мы встретились, но очарование вашего образа отрицать трудно, — он поцеловал ей руку. — Если бы я был умнее, я бы попросил у вас шанс уже давно, а не ждал, когда же вы отдадите мне свое сердце.

— Я ничего не могу сказать, чтобы изменить ваше мнение?

Карлон качает головой и вздыхает:

— Извините, но нет. Я останусь, пока вы не найдете мне замену. Я не хочу причинить этим мальчикам вред или помешать их развитию.

Бриенна кивает, соглашаясь.

— Конечно. Спасибо. Мне жаль, что вы уходите, но я понимаю ваше нежелание оставаться. Вы дали этим молодым людям отличную основу для дальнейшего обучения, и я очень счастлива, что встретила вас.

— А я вас, — улыбается он. Выражение его лица полно горя, но полно также и доброты. — Я хотел бы, чтобы все закончилось иначе, — он упорно удерживает ее взгляд. — Не думаю, что найду какую-то другую женщину, похожую на вас.

— Не думаю, что это благословение, — она ​​пытается противоречить ему, но горечь продолжает звучать в ее тоне. — Вряд ли с вами согласится большинство.

— Тогда они глупы, и у них совершенно нет мозгов, — Бриенна по-настоящему улыбается. Сир Карлон честен и правдив с ней. Это не то, к чему что она привыкла. Она никогда не будет такой, чтобы мужчины падали к ее ногам, но теперь в жизни уже трое мужчин заметили ее, и это столько, что верится-то с трудом. — Я должен вернуться. Солнце уже садится, а мне нужно преподать еще многое, прежде чем я уйду.

Взволнованная Бренна кивает. Она будет скучать по нему, но не может винить его в том, что он решил уйти. Бриенна лучше кого-то другого знает боль от желания несбыточного. И не желает такой участи никому, особенно такому человеку, как сир Карлон. Она оборачивается и выходит из тренировочного двора прочь. Ее разум переполнен, а сердце все же немного болит.

"Вот и еще одна дилемма добавилась ​​в мой список. Мне срочно нужно найти нового мастера над оружием. Только этого мне не хватало..."

* * *

Джейме сидит со своим братом в пабе и пьет теплый эль. Тирион оглядывает его проницательными глазами и наклоняет голову. Он наполняет бокал вином, прежде чем медленно заговорить.

— Значит, ты заставил ее поверить, что все, что ты сделал в Винтерфелле, было ошибкой и помутнением рассудка? И собираешься использовать ухаживание за ней как средство для этого? — Тирион немного хмурится.

Джейме делает глоток:

— Это был план с самого начала. И он был несколько поспешен в ситуации с Бриенной. Я не позволю ей выйти замуж за другого, не тогда, когда я знаю, как оно все могло бы быть у нас, — он пожимает плечами. — Я единственный, кто может сделать ее счастливой. И знаю это. И она это знает, в глубине души. Я просто должен напомнить ей об этом, — Джейме наклоняется вперед, переворачивая пивную кружку вниз. — Почему ты думаешь, что я не смогу убедить ее?

Тирион подносит кубок к губам и делает большой глоток.

— Думаю, что самой умной вещью, которую ты когда-либо делал, — это было выбрать Бриенну; а одним из наименее разумных шагов было возвращение к Серсее. Я верю, что у тебя есть шанс, дорогой брат. Если бы не так, я не был бы здесь прямо сейчас. И сейчас я просто надеюсь, что ты понимаешь, что именно принесет все это в твою жизнь, — он делает еще один глоток, прежде чем поставить кубок перед собой. — Она не просто женщина-воин, которая смело сражалась с Белыми Ходоками. Теперь она лидер целого острова, а ты будешь ее второй половинкой. Она будет обращаться к тебе за помощью и руководством, и ей нужно, чтобы именно ты был на ее стороне. Ты готов остаться здесь навсегда?

— Она спросила меня о том же самом, — недовольно ворчит Джейме. — Вы оба ведете себя так, как будто я охочусь за войнами, чтобы сражаться в них. Я бы и в Винтерфелле остался с ней, если бы не война. Я боролся достаточно. И достаточно потерял при этом. Больше я терять ничего не хочу. Хочу лишь быть с ней. Хочу наблюдать, как она поднимает этот остров на новые высоты, и да, я хочу быть рядом с ней все это время. Почему ты спрашиваешь меня обо всем этом, брат? — его голос, поначалу страстный, прозвучал почти злым в конце. Ему нужно время, чтобы собраться. Джейме сужает глаза, глядя на улыбку брата. — Я сказал что-то смешное, бес?

Тирион качает головой.

— Я просто никогда не слышал, чтобы ты говорил с такой страстью о чем-то другом, кроме боя, — он снова хватает стакан в свою маленькую ручку карлика. — Уверен, что ты без проблем одержишь победу над сиром Бриенной, если сумеешь излить ту же страсть на нее.

Джейме расслабляется...

— Ты веришь в меня?

— Верю, если веришь ты сам, — Тирион смотрит ему в глаза. — У Бриенны упрямое сердце, но это сердце по неизвестной причине выбрало тебя, — Джейме снова сужает глаза. — Я видел, как сир Карлон смотрит на нее. Кажется, у него есть к ней какие-то чувства.

— Знаю, — говорит Джейме с некоторым раздражением. — Я и сам видел, как он на нее смотрит. Она особенная женщина. И он не первый, кто заметил это. Тормунд тоже из их числа.

— А она выбрала тебя, — признает Тирион. — И выберет тебя снова. Как я уже говорил, ее сердце упрямо. Джейме, ты должен быть уверен в своей любви, потому что дух Бриенны сейчас очень хрупок.

— Я не планирую снова причинять ей боль.

— Хорошо, — его брат потягивает вино. — Тебе дали еще один шанс. Не разрушь его.

Джейме на мгновение смотрит вниз, обдумывая слова брата. Да, ему дали второй шанс, а он дает себе обещание не принимать это как должное. Встретив взгляд Тириона, он кивает. Он понимает насколько важно это.

* * *

Бриенна с тревогой заходит в солярий, которым пользовался покойный лорд Тарт. Нет, теперь уже это ее солярий. Ее разум беспокоится сейчас обо всех вещах, которые она должна сделать, и о том, как мало у нее времени, чтобы выполнить их. Стены будто бы давят, приближаясь к ней. Она глубоко вздыхает и закрывает глаза.

"Я смогу сделать это. Мой отец верил в меня. Джейме верит в меня. Подрик верит в меня. Теперь мне самой нужно поверить в себя!"

Это нелегко сделать. Она всегда догадывалась о себе во всем, кроме того, что она — боец. Нет, конечно, Бриенна знает, что она великий боец. Она умеет двигаться с мечом. Это пришло к ней и было так же легко, как дышать.

Но быть лидером... это не так просто. Находясь в Винтерфелле, она приобрела некоторую уверенность. Она видела веру Сансы в свои способности обучать солдат и вести их в бой. Бриенна приняла то, что она узнала, наблюдая за Джейме, и позволила этому как-то помочь в принятии решений. Но она действительно поверила в себя, когда Джейме сказал, что для него будет честью служить под ее началом и сражаться под ее командованием.

Бриенна расправляет плечи и садится за большой стол. Она тянет к себе несколько бумаг и начинает перечитывать амбарные книги. Берет перо, делая какие-то заметки. И постепенно это начинает приобретать смысл. Все месяцы обучения у отца, все эти дни, что она слушала его советы, все это возвращается к ней. Бриенна все больше и больше справляется с поставленной задачей.

Проходят часы, и плечи ее начинают болеть, а глаза стекленеют. Она вытягивает руки над головой, закрывая глаза. Мышцы расслабляются, и Бриенна облегченно стонет.

— Мне очень нравится слышать этот звук, — ее глаза открываются. Небрежно одетый в простую тунику и штаны для верховой езды Джейме прислоняется к дверному проему. Он заходит в комнату, и она невольно фокусируется на нем.

— Ты уже закончила?

— Почти... — кивает она. У Бриенны перехватывает дыхание, когда он наклоняется и вырывает перо из ее пальцев. Она даже не поняла, как он сделал это. Он кладет его в чернильницу, а затем склоняется к ней. Бриенна облизывает губы.

— Что ты делаешь, Джейме?

— Я уже говорил тебе сегодня утром, — он обходит стол и шепчет ей на ухо. — Я решил поухаживать за тобой, — она слегка дрожит от ощущения его близости. — Пойдем, — он помогает ей подняться со стула и обнимает ее. — У меня есть на тебя планы.

— Какие? — спрашивает Бриенна. Ее голос чуть охрип.

— Во-первых, вот это, — и он целует ее, лишая ее способности мыслить. Бриенна задыхается, когда он отступает. Ее разум туманится, становясь ужасно вялым. Джейме улыбается. — Мне нравится, как выглядят твои глаза после того, как мы поцеловались.

— И как же они выглядят?

— Мягкими, — он убирает прядь волос со лба. — Наполненными любовью и желанием.

Она не может этого отрицать. Она полна желания и любви к нему.

— Что еще ты запланировал?

Он берет ее за руку и уводит из солярия.

— Пойдем со мной и узнаем...

Бриенна слегка склоняет голову, и румянец окрашивает ее щеки. Она ловит себя на мысли, что хочет пойти за ним куда угодно. И сделает это.

* * *

Одеяло, что разложил он на пляже, оказывается перед самым заходящим солнцем. На краю стоит маленькая корзинка, покоящаяся на мягком песке. Джейме улыбается ей.

— Уверен, что ты ничего не ела весь день. Вообще-то, слуги были очень обеспокоены, когда ты пропустила обед.

— Я даже не думала, что уже так поздно, — говорит Бриенна, и он предлагает ей сесть лицом к большой оранжевой сфере.

— Ну, как твой будущий лорд-муж, — начинает Джейме, и она ​​качает головой, хотя и улыбается. — Я обязан был убедиться, что о тебе позаботятся, — он притягивает корзинку ближе и достает из нее еду. В салфетке оказывается немного сыра и вяленого мяса. Джейме обвивает ее руками, и его тело оказывается совсем рядом. Бриенна вздыхает, погружаясь в его объятия. А он раскрывает салфетку, выкладывая все яства прямо на нее. Затем берет полоску мяса и подносит его прямо к губам Бриенны. Она тянется к нему, но он отступает. — Теперь я буду заботиться о тебе, помни.

— Джейме, — раздраженно говорит она. — Я могу и сама накормить себя.

— Я не согласен с тобой, — он целует кожу ее шеи. — Если бы ты могла, ты бы пообедала сама и не беспокоила бы слуг.

— Я была занята и напрочь забыла об обеде, — она поворачивает голову к нему. — И совсем не то чтобы я сделала это нарочно.

— И все же, хорошо, что я об этом вспомнил, — Джейме быстро целует ее в губы, затем снова подносит еду к ее рту. Бриенна хмурится, но послушно открывает рот, и Джейме медленно кормит ее. Он смотрит, как она оборачивает свои губы вокруг мяса. И начинает думать о том, как этот рот обволакивает другую часть тела. Брови Бриенны поднимаются, когда она жует. И он понимает, что она чувствует его реакцию. Он откашливается и берет кусок мяса себе. — Как прошел твой день?

Она проглатывает и вздыхает:

— Мне нужно срочно найти нового мастера над оружием.

— О, почему же так? — Джейме внутренне приветствует уход сира Карлона, не желая ежедневно лицезреть, как тот тоскует по его будущей жене.

— Из-за тебя на самом деле, — Бриенна ​​тянется к кусочку сыра, а Джейме шлепает ее по руке и хватается за него сам, чтобы снова накормить ее. Она закатывает глаза и снова вздыхает, но принимает свою судьбу. Джейме триумфально улыбается.

— Он не хочет смотреть на нас с тобой. Кажется, мои чувства к тебе довольно очевидны, и у него по какой-то неизвестной причине возникли чувства ко мне.

— Неизвестной? — Джейме качает головой. — Ты до сих пор не представляешь, насколько удивительна? — ее щеки вспыхивают, а глаза не отрываются от него.

— Бриенна, — продолжает он — Ты потрясающая. Ты добрая, любящая и умная. Ты совершенно уникальна во всех отношениях. Я бы хотел, чтобы ты могла видеть себя такой, каким я тебя вижу.

На ее глаза наворачиваются слезы. Она касается кончиками пальцев его челюсти.

— Желаю того же для тебя.

И он должен грубо сглотнуть, чтобы эмоции не прорвались наружу.

— Я люблю тебя.

Сквозь слезы она смеется и коротко целует его.

— Я тоже тебя люблю.

Они заканчивают свой пикник у океана, наблюдая, как солнце скрывается за горизонтом. Джейме притягивает ее к себе, как только они прекращают есть, и крепко обнимает. Волны с шорохом накатываются на берег, и это единственный звук. Он никогда не чувствовал себя более спокойным, чем в тот момент. Бриенна откидывает голову назад, прячет нос в изгиб его шеи и вздыхает. Это так, как и должно быть.

* * *

Жизнь Бриенны остается по-прежнему занятой в течение следующих шести лунных оборотов. Она официально получила звание Ивенстар на церемонии в сентябре. Многие люди с ее Тарта появляются, чтобы засвидетельствовать этот момент. Джейме, Тирион и Подрик находятся в первом ряду, улыбаясь ей, когда септон надевает на шею Бриенны древнее ожерелье из полумесяцев и звездных лучей. Она с гордостью смотрит на золотые и сапфировые украшения. Оно было в ее семье в течение нескольких поколений, и теперь его будет носить она. Плащ с цветами дома Тартов надевается на ее плечи, когда произносятся последние молитвы.

Бриенна старается не плакать, но никак не может сдержать слезы, которые текут из ее глаз. С тех пор как она заняла место своего отца, она наконец чувствует, что заставит гордиться своих предков. И это потрясающее чувство.

В течение этого времени Джейме также старательно ухаживает за ней. Он приходит, чтобы удостовериться, что она никогда не пропускает обед или ужин, избавляя ее от каких-то встреч, если это будет необходимо. Она всегда смущается от этого, но слуги находят это очаровательным и чаще всего умоляют ее послушаться этого красивого мужчину. Потому что они согласны с тем, что ей нужно заботиться о себе. И Джейме это очень нравится. Люди Тарта вообще приняли Золотого Льва Дома Ланнистер как одного из своих, и причем так быстро, что у нее даже чуть кружится от всего этого голова. Джейме, естественно, вступает в роль мастера над оружием, когда сир Карлон наконец уходит. Этот день становится тяжелым для маленьких детей, так как по настоянию Джейме теперь во дворе есть и девочки. Но вскоре они узнают, насколько он талантлив с оружием, и быстро привыкают к новому учителю. Его терпение с ними и его волнение из-за того, чтобы каждый из них получил новую судьбу, позволяет Бриенне легко увидеть и заставляет остро осознать, каков он будет со своими собственными детьми — если они, конечно, будут.

Их совместное пребывание всегда является самым ярким пятном за весь ее день. Они редко делают чего-нибудь много. Иногда они ездят по сельской местности, это дает Бриенне возможность показать свой остров — дом, который она любит, — ему. Иногда они плавают в изолированной бухте, где водопад прячет их, когда хотят изучить друг друга. В других случаях они гуляют по берегу океана, просто рассказывая о проведенном дне, да и обо всем, что приходит на ум. Это тихие моменты, но они всегда наполняют Бриенну какой-то радостью.

Единственное, что они не делают, это не трахаются снова... и это одно из ее разочарований. Оба давно уже хотели бы быть близкими друг с другом, но Бриенна — при всей ее глупости — просила, чтобы они воздерживались от близости до своей брачной ночи. Поскольку она твердо знает, рано или поздно, но они будут женаты. Ее любовь к Джейме слишком велика и глубока, и она поверила, что и его тоже. Но теперь... теперь она почти желает, чтобы он не слушал ее. Когда Джейме бросает ее ночью, она так сильно его желает, что с трудом выдерживает, и ей требуется вся сила воли, чтобы не преследовать его и не потребовать, чтобы он закончил начатое.

Это оставляет Бриенну на грани. Постоянного возбуждения в ней, когда он целует или касается ее, достаточно, чтобы свести с ума. Почему она думала, что это будет хороший план, она понятия не имеет. Теперь Бриенна сожалеет о своем решении ежедневно. Сейчас она смотрит, как он помогает маленькой девчушке правильно схватить свой турнирный меч, и улыбается, видя, как он счастлив. В его движениях есть какая-то легкость, уверенность. Теперь Бриенна знает, что он найдет удовлетворение на ее острове, и последние вопросы о них наконец отойдут на второй план.

Дети заканчивают урок и убирают мечи. Джейме удостоверяется, что арсенал заперт, затем оборачивается и видит ее в первый раз. И его улыбка заставляет живот Бриенны перевернуться. Она краснеет и качает головой.

"Когда же я перестану смущаться, что он хочет быть со мной?"

Джейме подходит и медленно целует ее. Сердце Бриенны колотится в груди. Она обнимает его, притягивая к себе как можно ближе.

— Я скучал по тебе, — шепчет он ей в губы.

Она смеется:

— Мы виделись друг с другом всего несколько часов назад...

— Да, — кивает он. — Несколько часов назад. Слишком долго, чтобы не держать тебя в своих руках.

Бриенна закрывает глаза и прислоняет к его лбу свой.

— Попроси меня снова.

Он отстраняется и смотрит на нее. Зеленые глаза смотрят в ее голубые, а затем загораются, когда он видит ее намерение.

— Бриенна из Тарта, Ивенстар, миледи, ты станешь моей женой?

И сердце Бриенны, которое колотилось всего несколько минут назад, замедляется до нормального ритма. Это правильно. Бояться нечего. Она улыбается ему.

— Да, сир Джейме из Дома Ланнистеров, я стану вашей женой.

— Наконец-то, — шепчет он ей в губы, прежде чем перевести дыхание в поцелуй, который оставляет ее слабой. Когда он снова отодвигается, то изгибает бровь:

— Достаточно ли близко для моей прекрасной невесты обручение к свадьбе? Потому что сейчас мне действительно нужно трахать тебя так, чтоб ты забыла обо всем на свете...

Она смеется:

— О, боги, да!

Он берет ее за руку, и они бегут к спальне. Кажется, им понадобятся месяцы, чтобы наверстать упущенное, и Бриенна надеется, что ночь обручения будет долгой. Джейме останавливает эту мысль, пока не начинает медленно заниматься с ней любовью, и пока оба в итоге не устают.

— Я люблю тебя, — шепчет он ей в плечо перед тем, как Бриенна засыпает.

— А я тебя, — впервые в жизни отвечает она. Наконец-то она нашла место, которое должно принадлежать ей.

Планирование свадьбы Золотого Льва и Ивенстар занимает очень мало времени — со дня, когда их обручают, проходит всего лишь одна луна. Ни Бриенна, ни Джейме не хотят длить ожидание, они уже ждали друг друга достаточно долго. Они просто хотят быть вместе. Бриенна действительно просит Сансу приехать, побещав ей, что она отложит церемонию, если ее подруга сможет прибыть на церемонию, но молодая Страж Севера не может присутствовать. Сансе не хватает времени, но она обещает пожаловать как можно скорее. Это объявление очень тревожит Тириона. Бриенна думает, как мило взволнован карлик при упоминании бывшей жены.

Подрик готов расплакаться, когда Бриенна просит его отдать ее Джейме. Она говорит ему, что он самый близкий ее семье человек, и ей будет очень приятно, если он станет ей братом. Подрик крепко обнимает ее и соглашается почти сразу — после того, как перестает задыхаться. Молодой человек, которого Бриенна уже однажды выхаживала, теперь был одним из самых важных людей в ее жизни. Сама свадьба — тихое дело. И на ней, кроме септона и будущих супругов, присутствуют только два человека. Тирион со стороны Джейме, а Подрик — с ее.

Ее жизнь как Ивенстар становится если не легкой, то более комфортной. Потихоньку она учится править, а Тирион и Джейме дают советы, когда ей становится это нужно. Люди Тарта, кажется, процветают, и она гордится каждой улыбкой, которую встречает у своих людей. Все страхи перед неудачами исчезают. Она может сделать все, и действительно верит в это.

Единственным недостатком остается то, что слишком мало времени она проводит с Джейме. Приближается сезон сбора урожая, и он постоянно занят этим. Да и ее часто тянут в разные части острова, чтобы все фермеры чувствовали себя хорошо и ни в чем не нуждались. Несколько поздних весенних штормов повредили некоторые земли, поэтому Бриенна часто совершает поездки в эти районы и возвращается домой в почти изнеможении.

Его позиция в качестве мастера по оружию все же помогает. Они планировали «встречи», когда это было возможно, чтобы провести день в объятиях друг друга. Бриенна сначала смущается, что большинство слуг знают: на этих собраниях редко слышатся какие-то разговоры, но вскоре приходят к выводу, что это не имеет особого значения. Это не дело слуг, сплетничать о личной жизни своей Ивенстар, и, кроме того, Бриенна просто счастлива. А это все, что ее люди хотели бы для нее.

День прибытия Сансы — радостное событие. Бриенна не понимала, как сильно скучала по своей подруге, пока не предстала перед ней. Тирион и Санса проводят много часов вместе, гуляя по обрывам и полям диких цветов. Поздно вечером Бриенна указывает Джейме, что она верит в их свадьбу еще до конца года.

— Ты думаешь, Тирион и впрямь сделает предложение Сансе? — спрашивает он, свернувшись вокруг нее в мягком лунном свете, струящемся из окна их комнаты.

— Да, — улыбается Бриенна, целуя его в лопатку. — Я думаю, он хотел бы, чтобы они все еще были женаты.

— Согласен, — он помогает ей перевернуться так, чтоб оказаться под ним. — Я предал бы романтику, которой сейчас хочется видеть любовь повсюду, когда так счастлив сам.

Она пожимает плечами, вздыхая, когда он целует ее.

— Посмотрим.

После этого они разговаривают уже мало.

* * *

Спустя две луны, в осенний сезон, Джейме отмечает изменение настроения Бриенны. Она вдруг становится какой-то несчастной. Он пытается поговорить с ней об изменениях, но она всегда отмахивается от него, утверждая, что просто устала от длинного дня. Их совместные ночи меньше сводятся к занятиям любовью, а больше к сну. Он переживает за нее и скучает по их близости.

Единственный раз, когда она свободно улыбается ему в эти дни, и эта улыбка немножко дерзкая, это когда Санса и Тирион наконец объявляют о своем намерении вступить в повторный брак. Глаза карлика никогда не казались более возбужденными, чем когда он держит за руку молодую Старк. Легко чувствовалась та привязанность, которую они испытывали друг к другу, и Джейме не мог бы быть более счастливым за своего брата. Тирион заслуживает того, чтобы влюбиться в кого-то, кто может увидеть в нем человека, которым он и является ... Так же, как Бриенна видит Джейме таким, какой он есть.

Джейме поздравляет своего брата и будущую свояченницу, когда Санса отводит его в сторону:

— Тебе нужно поговорить с Бриенной. Она чувствует себя немного растерянной и не знает, как поговорить с тобой об этом.

— Заметил, но она не хочет объяснять, что со мной что-то не так, — Джейме смотрит на свою жену, когда та наклоняется, чтобы обнять Тириона. — Ты знаешь, почему она такая?

— Знаю, — признается Санса. И она обнадеживающе качает головой. — Тебе нужно поговорить с ней. Это не мое дело, чтобы сообщать об этом. Ей сейчас больно и страшно, и она очень не хочет разочаровывать тебя.

Это заставляет Джейме испытать неловкость и растерянность. Почему она поверила, что может разочаровать его? Он кивает Сансе и тем временем строит какие-то планы. Позже в тот же день он везет Бриенну в дюны на уединенный пляж. Она отдаляется от него и садится на край дюны, лицом к солнцу. Джейме вздыхает на расстоянии, занимая место рядом с ней.

— Бриенна, — он протягивает ей ладонь, беря за руку. — Пожалуйста, скажи мне, что не так.

Она кидает на него быстрый взгляд, которым снова потом упирается в мягкость бьющихся волн:

— Не знаю, как тебе сказать. И боюсь, как ты воспримешь эту новость.

— Просто скажи мне, — убеждает ее он. — Поверь, я не обижусь. Ничто из того, что ты можешь сказать, не расстроит меня. Я люблю тебя, и мне хорошо рядом с тобой. Не знаю, но это правда, о которой я могу говорить всю жизнь.

— Я... — глубоко вздыхает Бриенна, встретившись с ним взглядом. — Думала, что беременна. Иногда я чувствовала себя очень уставшей, а от некоторых продуктов мне было очень плохо, но когда пошла к мейстеру... он сказал, что нет. Боюсь, я никогда не смогу подарить тебе ребенка. Я знаю, как сильно ты этого хочешь, да и сама этого тоже хочу, — слезы катятся по ее щекам, и он отпускает руку, чтобы вытереть их. — Что, если я неудачница, которая вообще не сможет родить? Что если я не смогу дать тебе нашего общего львенка? Ты ведь заслуживаешь стать отцом, Джейме.

Облегчение и грусть словно омывают его волнами. Облегчение, что с ней все в порядке, а с проблемами они смогут справиться вместе. И грусть, потому что ему очень хочется, чтобы Бриенна уже была беременна. Мысль о ее животе, с растущим там его ребенком, наполняет сердце радостью. Бриенна станет прекрасной матерью. Джейме прислоняется головой к ее уху и улыбается.

— Я бы хотел, чтобы ты сказала мне именно это, — он долго целует ее в губы. — Я был бы с тобой, к счастью, — их лбы соприкасаются, когда он продолжает. — Видишь ли, появление младенца может случиться позже, любовь моя. Иногда это происходит быстро, иногда нет. Я не боюсь, что ты не состоишься как мать. Когда это время придет, у нас будет собственный ребенок. Ты говоришь, я заслуживаю быть отцом, но я чувствую то же самое к тебе, как к матери. В тебе так много любви, чтобы дарить ее, — он отстраняется и смотрит на нее, что заставляет Бриенну жутко покраснеть. — Создание ребенка требует некоторого времени... и определенной работы, может, вернемся в твою комнату и начнем?

— Мне очень бы хотелось этого, лорд Ланнистер, — она ​​берет его за руку.

Вместе они медленно возвращаются в замок. И в эту ночь он убеждается, что Бриенна прекрасно знает, как ему нравится наполнять ее своим семенем... и он готов сделать это столько раз, сколько потребуется, чтобы заставить ее забеременеть. Это долг, исполнение которого он находит самым приятным.

* * *

Зимой Санса с Тирионом стоят возле чардрева в Винтерфелле, клянясь старым и новым богам любить друг друга до конца своих дней. Бриенна наблюдает, как Тирион берет лицо Сансы в ладони и целует ее, чтобы закрепить эти клятвы. Счастье наполняет ее теплом, даже когда она дрожит под слоями меховой одежды. Джейме приближается к ней, стараясь хоть немного поделиться теплом. Она наклоняется, улыбаясь своему мужу, и каждый день благодарит Семерых за то, что он принадлежит ей.

Праздник громкий, северяне обнимаются с новым членом семьи Старков. Санса и Тирион согласно решают, что она должна сохранить свое имя, поскольку в Винтерфелле всегда должен править Старк. Однако за закрытыми дверями Санса объявляет себя леди Ланнистер. Бриенна понимает, потому что сама сделала то же самое. Тартом будет править Тарт... но для Джейме она Леди Ланнистер. Она его, как и он ее. В поздние часы ночи она его львица, а он ее лев.

Бриенна стоит в знакомой комнате. В очаге пылает огонь, и ее охватывает чувство странной грусти. Когда они только заселялись, Санса предложила ей другую комнату, но Бриенна покачала головой в отказе. Почему-то ей хочется стереть плохие воспоминания напрочь и заменить их более счастливыми.

Чуть позже в комнату входит Джейме. Она поворачивается к нему. Момент затягивается, так как их последнее пребывание до сих пор словно бы висит в воздухе. Он приближается к ней, а Бриенна поворачивается. Оба медлят, понимая, что нужно осознать каждому. Джейме нужно знать, что его отъезд больше не будет стоять между ними; а Бриенне то, что он больше никогда не оставит ее.

Любовь, которой они занимаются, очень неспешна и полна страсти. Их взаимные ласки, глухой шепот, чувственные взгляды. Бриенна чувствует себя словно бы очищенной от прошлого, купаясь в его любви. Глаза Джейме сияют, и теперь она знает, как именно будет помнить эту комнату. Последняя боль той ночи исчезает из ее сердца. Все, что она может почувствовать сейчас — это счастье... и любовь.

Она касается его лица, чувствуя толчки внутри себя.

— Я так люблю тебя, Джейме. Думаю, я всегда любила тебя, — он замолкает, а Бриенна делает паузу и улыбается ему. — Даже когда хотела заткнуть тебе рот во время нашего возвращения в Королевскую Гавань.

Он смеется, глубоко целует ее и возобновляет свои ласки, заставляя пальцы ее ног сжаться.

— Я тоже люблю вас, леди Ланнистер, — он подводит ее к вершине, и Бриенна невольно простанывает его имя. — Я буду любить тебя до конца своих дней. И в загробной жизни тоже.

Ее имя слетает у него с губ, когда Джейме изливается в нее. Бриенна крепко обнимает его. Такова жизнь. Они, как всегда, растворяются в объятиях друг друга. И этот момент стоит всех слез и душераздирающих эмоций. Это именно то, чего она всегда и хотела. Мужчина, который любит ее, и тот, кого она любит так же сильно.

Некоторое время спустя, они лежат вместе, и он проводит кончиком пальца по линии ее плеча.

— Помнишь, однажды ты сказала мне, что Серсея подозревала твою любовь ко мне еще на свадьбе у Джоффри, — она смотрит, как он пытается казаться невинным. — Ты только что призналась, что она была права, — его губы изогнулись в самодовольной улыбке. — Мне уже давно принадлежит твое сердце, леди Ланнистер.

Бриенна закатывает глаза:

— Ты говорил, что и мне твое тоже...

Он кивает:

— Да, — потом Джейме наклоняется вперед, но останавливается, прежде чем прикоснуться к ее губам. И она чувствует себя немного расстроенной этим. — Я любил тебя так же долго. Наши сердца всегда были намного умнее наших голов. Подумай, насколько изменилась бы наша история, если бы мы перестали бороться с происходящим между нами.

— Я думаю, — она протирает его нижнюю губу большим пальцем, и он целует ее подушечку. — Я думаю, что какое-то время мы должны были бороться. Эта борьба сделала наше блаженство еще слаще.

Зеленые глаза Джейме сияют от слез, когда он быстро смаргивает в ответ. А поцелуй в губы говорит Бриенне, что он абсолютно с ней согласен. Они оба заслужили это. Всю эту любовь, эту жизнь... они заслужили все.

* * *

В начале весны Бриенна начинает себя чувствовать плохо. Джейме ждет, пока ее стошнит в горшок, а потом зовет горничную, чтоб убрала его. Лицо Бриенны — бледное, самое бледное, что он когда-либо видел. Подрик, присутствующий здесь, тихонько убирает прилипнувшие ко лбу волосы, когда она страдальчески смотрит на него. Чувствуя себя абсолютно беспомощным, он вытирает прохладной тканью лицо Бриенны и ее шею. Она поворачивается, чтобы поставить горшок на пол. Джейме забирает его у нее, и она смущенно вздыхает.

Он целует ее в макушку:

— Ты видела меня даже хуже этого, любовь моя. Ухаживала за мной, когда я хотел умереть. А это так... ничего страшного.

— Джейме... — она перекатывается на бок. — Почему я никак не могу выздороветь?

— Могу позвать мейстера, — он уже начинает подниматься, но Бриенна ловит его за руку.

— Нет, пожалуйста, останься, — голос ее ослаб из-за болезни. — Я хочу, чтобы ты был здесь. Пожалуйста.

Он кивает, готовый сделать для нее все, что она захочет. Джейме забирается на кровать и прижимает Бриенну к себе. Его рука касается ее груди, и она вдруг резко вздыхает.

— Ты в порядке? — наклоняется он.

Бриенна немного стонет, а шея у нее краснеет.

— Моя грудь стала очень чувствительной.

Он поднимается и смотрит на нее сверху вниз. Мысли бешено мчатся... точки соединяются, и он едва может дышать.

— Бриенна... — она смотрит на него в замешательстве. — Когда в последний раз у тебя была лунная кровь?

Ее глаза расширяются, и она смотрит на него чуть ли не с благоговением, а потом прикусывает губу.

— Пару лун назад... а с тех пор...

— Винтерфелл, — заканчивает он. И при ее кивке смеется в чистой радости.

— Я должен найти мейстера, — Джейме спрыгивает с кровати, но не раньше, чем крепко целует ее. — Я люблю тебя!

Она смеется, когда он убегает, чтобы побыстрее найти знахаря.

* * *

Бриенна потирает свой раздутый живот, когда Джейме учит своих учеников новому маневру. Молоденькая девчушка с темно-каштановыми волосами и беззубой улыбкой отлично делает это с первой попытки. Ее муж сияет, улыбаясь ей.

— Отлично, Амберлин!

Он поворачивается, чтобы помочь другому ребенку, и Амберлин показывает язык своему брату Брэклину. Бриенна про себя смеется. Она подходит к забору, окружающему тренировочный двор, чуть ближе. Ее глаза переходят от одной пары к другой. Подростки тренируются, и она замечает, как сильно они любят задавать Джейме вопросы о его опыте. Она мягко улыбается, замечая, что он старается уделить время каждому.

После того, как практика закончена и все мечи убраны, Джейме поворачивается к ней. На его лице отражается усталость, но улыбка остается такой же яркой, как солнце в небе, едва он только видит ее. Он сжимает Бриенну в объятиях, целуя в висок. И его рука тут же ложится на ее живот. Затем падает на колени и говорит, обращаясь к нему:

— Как поживает мой маленький детеныш? Ты уже готов прийти к нам?

Бриенна проводит руками по его мягким волосам. Он вопросительно смотрит на нее.

— У нас еще есть время, любовь моя.

— Есть... — кивает он. — Но я жажду увидеть нашего малыша у тебя на руках, — он поднимается, по-прежнему обнимая живот. — Я скучал по тебе.

Бриенна улыбается, обнимая его за шею.

— Вы говорите это каждый день, лорд Ланнистер.

— А я и имею в виду это каждый день, леди Ланнистер, — он целует ее в нос. — Как ты себя чувствуешь? Этим утром ты говорила что-то о боли...

— Да... моя спина, — вздыхает она. — Она приходит и уходит. Сейчас я чувствую себя неплохо.

— Хорошо, — он снова целует ее. — Ты голодна, любовь моя?

— Да, я бы чего-нибудь съела, — кивает Бриенна, изогнув бровь. — И не только съела...

Его улыбка делает ее слабой в коленках.

— О, леди Ланнистер, — он целует ее в шею. — Это не сработает. Как твой лорд-муж, я должен убедиться, что ты чувствуешь себя очень довольной, — он прикусывает чувствительную кожу чуть ниже ее правого уха. — Думаю, я попрошу слуг принести наш ужин в нашу комнату.

— Это было бы очень любезно.

Он отступает.

— Я живу, чтобы угодить вам, моя леди.

Бриенна краснеет, но признает правоту его утверждения. Он действительно живет, чтобы угодить ей. И, пожалуй, ей это нравится.

* * *

Джейме шагает по всей длине их комнаты, когда Бриенна снова кричит. Акушерка и мейстер отталкивают его, а жена громко стонет от боли. Ивенстар рожает их малыша немного раньше, чем ожидалось, и Джейме буквально сходит с ума. Кровь, покрывающая белье под ней, заставляет болеть живот и заставляет его молиться всем богам, чтобы с ней все было в порядке. Светлые волосы Бриенны, потемнели от пота, а лицо покрыто слезами. Ее лицо совершенно бледное. Сердце Джейме буквально разрывается в груди. Он не должен ее потерять. Страх разрывает его на части. Он больше не может выдерживать дистанцию ​​и убирает акушерку, беря Бриенну за руку. Та смотрит на него с явной благодарностью.

Их руки крепко сжимаются, и еще одна вспышка боли пронзает его жену. Она тужится, изо всех сил стараясь привести их ребенка в этот мир. Он целует ее волосы, мысленно подсчитывая время схваток. Он достигает тридцати трех, прежде чем она расслабляется, падая на подушки, которые поддерживают ее спину... И в воздухе раздается громкий крик. Малыш, красный и такой маленький, шевелится и громко кричит.

— Это мальчик, — с улыбкой говорит мейстер Джон. Бриенна быстро наклоняется вперед, чтобы увидеть невинную жизнь, которую они создали. Джейме чувствует, как из глаз текут слезы, глядя на их прекрасного малыша. Десять пальчиков, две крошечные ступни, а на голове локон светлых волос. Красивый. Их. Навсегда. Мейстер кладет малыша в руки акушерки, чтобы вымыть его, когда Бриенна снова кричит, поскольку еще одна острая боль заставляет ее крепко сжать его руку. Джейме отрывает взгляд от крошечного малыша и смотрит на свою жену. Мейстер быстро возвращается к ней.

— Близнецы... — выдыхает он.

Кровь стекает с лица Джейме, и он чувствует головокружение.

"Двойняшки?"

Бриенна напрягается снова, зубы ее сжимаются, а глаза зажмуриваются от следующей схватки. Из последних сил она издает еще один пронзительный крик, чтобы принести в мир еще одну новую жизнь. Джейме шепчет ей на ухо:

— Ты невероятна, любовь моя. Ты просто идеальна. Пожалуйста, оставайся сильной.

Бриенна кивает, чувствуя невероятную усталость. От потери крови она даже теряет сознание. И сердце Джейме перестает биться. Он начинает горячо-горячо молиться:

"Боги, помогите мне. Она нужна мне. Я не смогу жить без нее. Пожалуйста, если вы слышите, не отнимайте ее у меня..."

Слезы текут по его щекам, и ему совершенно все равно, кто это увидит. В конце концов, это его жена. Это его мир. Бриенна дотрагивается до его щеки, и пальцы ее охлаждают его горячую плоть.

— Мне нужно лишь мгновение, чтобы отдышаться, — она ​​коротко целует его. Их глаза встречаются, и она устало улыбается ему.

— Я не могу оставить тебя с двумя малышами, о которых нужно заботиться. Они же будут прыгать со скал и размахивать мечами, прежде чем смогут ходить.

Он смеется, целуя ее еще крепче.

— Да, моя любимая девка. Ты нужна мне здесь, чтобы поддержать всех нас.

Она поворачивается к мейстеру Джону и снова стискивает зубы. Вскоре после этого в зале слышен очередной крик. Их второй ребенок приходит в мир так же, как их первый мальчик. Крошечные кулачки дрожат, и раздается громкий визг.

— Это еще один мальчик, — радостно говорит мейстер Джон своей Ивенстар и ее мужу.

Акушерка приводит в порядок обоих их сыновей и кладет одного на грудь Бриенны, а другого на руки. Джейме не может отвести глаз от крошечных комочков на ее руках. Отлично. Он сидит рядом с женой и обоими сыновьями на кровати, неотрывно глядя на них. Глаза Бриенны широко раскрыты и блестят от слез. Джейме не может ни о чем думать, за исключением того, что он не заслуживает такой жизни... но всегда будет дорожить ею.

* * *

Бриенна держит Галладона на руках, младенец сосет ее грудь, а Джейме заворачивает Тиболта в теплое одеяло. Она откидывается назад, наблюдая, как муж осторожно ухаживает за крошечным сыном. Плечи его напряжены, а страх перед тем, чтобы сделать что-то не так, откровенно понятен. Она ждет, пока он не повернется к ней. Джейме садится на кровать рядом с ней, и она наклоняется, стараясь не мешать младенцам между ними, и целует его в щеку.

— Ты станешь замечательным отцом, Джейме, — она хочет​​ поймать его взгляд, чтобы он понял, что она верит в свои слова. — Эти малыши благословлены тем, что их отец — ты.

— А ты, любовь моя, их мать, — он долго целует ее в губы.

И Бриенна счастливо вздыхает, прислонив голову к его плечу. Несмотря ни на что, девушка, которой сказали, что она никогда не найдет любовь, все же нашла ее. Она там, где и должна быть, с мужчиной, который видит ее недостатки и все равно любит ее, так же, как и она его. Джейме нашел ее, сначала оставив, починил ее разбитое им же сердце и в конце концов отдал ей всего себя...

Конец