Вновь и никогда (джен)

Меган, тяжело вздохнув, потрепала кобылу по морде. Старушка игриво фыркнула, с осторожностью прильнула мягким носом к подрагивающим пальцам девушки. Меган гладила животное и отчаянно пыталась сосредоточитьcя на прикосновениях к шерсти и к пышной гриве, лишь бы только не думать о сегодняшнем дне, преисполненном ностальгии и сентиментальности; дне, давящем на мысли. Сегодня утром, взглянув на календарь, она тут же об этом пожалела. Сейчас она старалась поменьше… вспоминать о дате.

С её губ опять слетел вздох.

Столько лет прошло, столько лет, а её всё преследовали мысли о том, что тогда случилось — или, вернее будет сказать, чего не случалось.

Об этом, по-хорошему, вообще не следовало бы задумываться. Меган это осознавала. Сколько бы она ни вызывала в памяти виденное… образы всякий раз вгоняли её в ступор своей отчётливостью. Как ярко, как неизгладимо правдоподобно оно выглядело теперь, когда осталось жить лишь в воспоминаниях. Вредно позволять этой лжи пускать корни у себя в голове, вот Меган о ней и не думала. Она силой гнала мысли прочь вопреки тоске, щемящей сердце, вопреки сну, виденному прошлой ночью — уже третью подряд.

…Ах, но что за волшебный сон это был! Нежное розовое тельце, копна ярко-голубых волос, и все её настоящие друзья рядом, а она их гладит: ладошки касаются мягких грив. Всё было так чудесно и спокойно, словно наяву… Она очнулась в холодном поту и страшном напряжении.

Меган быстро помотала головой. Не думать, нет. Взрослым девушкам такое не пристало. Пускай остаётся в прошлом.

Вдруг сзади раздался вопль и резкий плеск воды.

Лошадь всхрапнула и испуганно дёрнулась; Меган резко убрала ладонь. Её руки плетьми повисли по бокам, будто налившись свинцом и онемев, в ушах зазвенело, отчаянно заколотилось сердце. Она прерывисто вздохнула, потрясла головой… Птица, наверное, или какой-то зверёк, кто ещё это мог быть? Не ОНА же, в самом-то деле…

— Помочь не хочешь? Ау?!

Девушка крепко зажмурилась, чуть не поперхнувшись воздухом, сделала новый вдох.

В далёком детстве Меган похитили. Во всяком случае ей так сказали…

Однажды днём её родители вышли во двор и не обнаружили там своей дочери. Они долго искали её, дни, недели, месяцы… Минул целый год, но даже с помощью всех жителей городка поиски были тщетны — маленькой умницы будто и след простыл. Когда же она наконец возвратилась, её встретили встревоженные лица, огни сирен и несколько взрослых, желающих побеседовать.

Меган поведала им всё как есть. О том, как она спасла пони от тирании рогатого исчадия Тирека, который хотел заставить их возить свою колесницу, а затем погрузить Понилэнд в вечную тьму. Она рассказала, что отсюда Фаерфлай увезла её в замок, где она познакомилась с маленькими лошадками и быстро с ними подружилась — так крепко, что не хотелось уходить. Она в мельчайших деталях расписала каждое приключение, объяснила, кто такие морские пони, драконы и волшебники, упомянула сотни разнообразных волшебных чудес, с которыми им приходилось сталкиваться. Таких друзей, как пони, — она настойчиво твердила — у неё не было никогда. Она и не подозревала, что пропадала так долго, и попросила прощения… но она всё равно скучала по пони.

Мама и папа, со слезами на глазах, чуть не задушили её в объятиях. Кто-то из других взрослых сказал, что она “галлюцинирует”.

Следующие несколько месяцев после возвращения её водили по одинаковым синим комнатушкам, от одного улыбчивого дяденьки к другой, точно такой же улыбчивой тётеньке. Хотя она сотни раз клялась в обратном, взрослые ей не верили. Что бы она ни пробовала и что бы ни говорила, все они заявляли в один голос: враньё и неправда, красивая выдумка, помогающая справиться с пережитой травмой. Её изучали, проникали к ней в голову, заставляли рисовать картинки, пичкали лекарствами.

В какое-то мгновение до неё дошло: притворись, что согласна с ними — и тогда они отстанут. В какое-то мгновение ей стало не нужно больше притворяться, потому что она убедила не просто врачей — нет, саму себя.

И вот спустя долгие годы, за три дня до сегодняшнего, прошлое вернулось в её жизнь. А ведь она уже забыла, в самом деле забыла! Родители Меган никогда не поднимали эту тему, не желая лишний раз бередить прошлое, пока время штрих за штрихом не стёрло детские воспоминания окончательно. Без снов она была почти нормальной.

Вот оно, прошлое, прямо у неё за спиной. Вернулось.

Нет, нельзя так… Она не дура. Они не настоящие.

— Эй-ей! Ты же Меган? Ты там, я знаю!

У неё перехватило дыхание, на коже проступила испарина.

На ватных ногах повернулась в сторону двора, и её едва не стошнило. Её взгляд упал прямёхонько на распроклятый колодец, из чьих глубин доносились звуки плещущейся воды и эхо грубоватого, недевичьего голоса. Лошадь в стойле за её спиной нервничала.

Она медленно приблизилась к колодцу. Ноги будто одеревенели. Она заглянула через каменный край, и у неё закружилась голова, а перед глазами потемнело.

Там действительно была пони. Впрочем, не та, которую она ожидала. Ей до последнего казалось, что только она посмотрит в колодец — на неё, дурацки улыбаясь из ведра, в ответ уставится знакомая синегривая озорница с розовой шёрсткой. Только сейчас ведро осталось наверху, а внизу была не Фаерфлай.

На яркую небесно-голубую шкуру нельзя было смотреть без боли, впрочем, как и на радужную гриву и хвост. Большие выразительные глаза, словно две плошки, воззрились на неё — радужка блеснула тёмным пурпуром.

Меган передёрнуло, в руках появилась дрожь. Она едва удержалась, чтобы не закричать.

— Что тебе надо? — прошептала она.

— Ты! — эхо прокатилось по шахте колодца. — Слушай, некогда объяснять, но Эквестрия в большой беде! Принцесса Селестия и Твайлайт послали меня за тобой. Объяснили, мол, ты сумеешь нам как-то помочь. Надо лететь, вот прям щас.

Меган тупо уставилась на неё. Эквестрия? принцесса Селестия?.. Боже всемогущий, да она точно бредит… Меган помотала головой. Нельзя поддаваться.

— Мне плевать. Убирайся и никогда не возвращайся, — тихо проговорила она.

Пони прищурилась, перебирая ногами в толще воды, и сердито уставилась на неё из-под густых ресниц.

— Да-да, приятно познакомиться. Селестия предупреждала, что ты так можешь отреагировать. Но слушай, я не от балды сюда летела, моим друзьям правда угрожает опасность. Не знаю, как у вас, мартышек, принято, но должны же вы знать, что такое дружба.

Меган снова помотала головой, заторможенно отвернулась. Всё тело ныло и дрожало.

— Прошу прощения, кхм, “Меган”, — заорала пони, — я столько пролетела не за тем, чтоб уговаривать капризную девчонку! Где твоя верность старым друзьям? Принцессы говорили, ты всегда помогала пони!

Девушка не замедлила шаг.

— Эй, эй! Я Рейнбоу Дэш, элемент верности, знаешь? И хоть я и крутая, но даже я в одиночку не справлюсь. Да что с тобой? Без тебя нам не спасти Эквестрию! С моими друзьями уже прямо сейчас, может, творится что-то ужасное!

Зажав уши трясущимися руками, она добралась до ближайшего дерева. Яблоня, рубиново-красные плоды переливаются в лучах солнца. Меган мысленно сосредоточилась на их цвете, глянцевой кожуре и присела в корнях. Что угодно, только пусть не пони в колодце. Больше это не повторится. Так не будет.

— Ну и ладно. Не тебя, так ещё кого-нибудь отыщу! И выручу друзей!

Снова заплескалась вода, и послышался звук скребущих о гладкий камень копыт.

— Ой… Только у меня, кажется, проблема.

Меган сидела под деревом.

— Эгей! Ты ещё тут? Вернись! Я крыло повредила… И вылететь не могу. Ау-у?!

Она подняла глаза к небу и провела трепещущими пальцами по своим синим джинсам.

— Ладно, может, я погорячилась — свалилась тут летающая пони тебе на голову, — но без тебя совсем никак! Тут вообще глубоко? Я долго над водой не продержусь. Эй? Ну… пожалуйста! Помоги!

В далёком детстве Меган похитили. К их ранчо подкатил незнакомец и принялся слёзно умолять её поехать с ним, чтобы помочь вызволить из пожара домашних животных. Меган, отважная кроха, без задней мысли забралась в машину, и больная лживая сволочь увезла её в неизвестном направлении. Куда он поехал и что с ней делал, она не знала — ей не говорили. Знала только то, что её забрали из дому, отняли у любящих родителей, и те целый год сходили с ума в поисках, гадая, жива ли она. Однажды поздней ночью Меган сбежала от похитителя и нашла дорогу домой, а чтобы отгородиться от болезненных воспоминаний, она придумала сказочную историю про спасение мира и друзей-лошадок. Её родителям объяснили, что так легче справиться с пережитым.

Быть может — просто возможно, — что если перетерпеть эту фантазию, она, наконец, сможет поверить в слова окружающих. Прекратятся сны, и она, наконец, перестанет быть маленькой одинокой девочкой, придумывающей друзей, которых так не хватает в настоящей жизни. Быть может, всё это время нужно было посмотреть страху в лицо, а теперь он, наконец, растворится в небытии.

Меган улыбнулась — так, что свело скулы.

Быть может…

— Помоги! Пожалуйста! Мои друзья погибнут, если я отсюда не выберусь!

Она сидела, прислонившись спиной к яблоне, пока крики и плеск воды окончательно не уступили место звенящей тишине.