Судьбоносный сабантуй (гет)

— Хватит прихорашиваться! Ты уже битый час торчишь перед зеркалом! Можно подумать, мы собираемся не в «Бабкин Рубенс» пить пиво, а на приём к английской королеве. Кому какая разница, как ты выглядишь? От твоих шмоток ломятся все шкафы, мне даже некуда повесить свой галстук! Наша задача на сегодня — обсудить, как ловить преступника, а не красоваться перед Патриком и Терезой.

— Я хочу хорошо выглядеть не ради них, а ради тебя.

— А мне тем более по барабану, как ты выглядишь и что на тебе надето. Я тебя видела во всяких видах. Выходи быстро из ванной, а то я до сих пор губы не накрасила, — продолжала ворчать Кейт Беккет.

Дверь распахнулась, и из ванной вышел безупречно причёсанный Касл с эффектом лёгкой небритости на лице, чмокнул Беккет в щёку и ушёл одеваться. Беккет стрельнула в него глазами и скрылась в ванной. На макияж она потратила ровно одну минуту.

В тот день народу в забегаловке было не то чтобы много, но и не сказать чтобы мало — как раз то, что требовалось четверым детективам для обсуждения важного вопроса. После скупых приветствий и дежурных комплиментов они уселись за столик в углу, спросили холодного пива с орешками и без лишних слов перешли сразу к делу.

— На месте преступления убийца оставил надпись, — сказал Патрик Джейн.

— Держу пари, он сделал её кровью, — предположил Касл и отхлебнул.

— Ошибаешься. Фломастером. Прямо на полу, — с едва уловимой ехидной ноткой сказал Джейн. С его пива уже сошла пена, но он не спешил пить.

— Может быть, он имел в виду, что на вкус и цвет фломастеры разные? — вступила в беседу Тереза. — Наверняка в этом и есть разгадка.

— А что за надпись-то? — спросила Беккет, щёлкая фисташки.

— Над этим сейчас бьётся весь отдел убийств, — ответил Джейн и вынул из бумажника фото, сделанное на месте преступления. Карточка пошла по рукам: детективы смотрели, хмурились, вертели её так и эдак, но прочитать каракули не могли. Стали обсуждать различные версии, вспоминать древние языки и руны, но таинственные три буквы никак не расшифровывались.

Когда кружки опустели, а официант услужливо предложил ещё, Беккет и Тереза переглянулись, чуть заметно кивнули и одновременно встали из-за стола.

— Не скучайте, мальчики, — сказала Тереза, и они обе удалились в дамскую комнату.

— Есть версия, что эта надпись как-то связана с хромосомным набором, — донёсся до них голос Джейна: мужчины подошли к вопросу серьёзно и не собирались сдаваться.

— Дай помаду, — попросила Беккет, когда они с Терезой причёсывались перед зеркалом.

— На, — Тереза протянула ей свою матовую помаду цвета «натурал» и спросила: — Что, у тебя даже косметички нет?

— С ним не до косметички, — вздохнула Беккет, мазнула помадой по губам и вернула её Терезе. — С утра до вечера он занимается только собой. Все пузырьки в ванной — его, из моих только дезодорант. Если бы ты знала, как он от себя тащится! Считает себя красавцем, неотразимым ни в одной луже.

— Но он и вправду красив, — заметила Тереза, и её глаза устремились куда-то вдаль. — Такой мужественный. Сильный. Темноволосый… Брюнеты — моя слабость.

— Ни за что бы не подумала. Блондинчики лучше! Знаешь, — Беккет перешла на шёпот, — иногда я тебе завидую. Патрик очень классный…

— Ну, у него характерец такой, что иногда я хочу расцарапать ему физиономию. Что ни слово — подколка. Последнее время он меня просто бесит.

Девушки замолчали. Потом переглянулись. Потом разом заговорили:

— Что, если…

— Посмотри на наши отражения!

— Мы очень похожи! — воскликнула Тереза.

— Как родные сёстры! — подтвердила Беккет. — Что, если обменяться мужиками?

— Не заметят, — уверенно сказала Тереза. — Слишком заняты своим преступником. — Но на тебе платье, а на мне костюм…

— Значит, одеждой тоже придётся поменяться. У нас абсолютно одинаковый размер.

— Замётано! — замирая от восторга, — шепнула ей Тереза, и они скрылись в одной из кабинок. Убощица проводила их осуждающим взглядом и пробурчала что-то себе под нос, но её никто не слышал.

Касл и Менталист взахлёб обсуждали план действий, даже схему нарисовали на листе бумаги, и когда их подруги вернулись, ни тот, ни другой не заметили подмены. Беккет и Тереза присоединились к обсуждению, и через час все четверо были уверены, что преступнику несдобровать. Тайна загадочной надписи пока так и не раскрылась, но Касл сказал, что у него есть новая версия, которую он озвучит позже. Поскольку концентрация пива в их организмах превысила допустимый для управления транспортом уровень, Беккет вызвала такси.

Стояла глубокая ночь. Город спал. И лишь в двух окнах свет горел до утра. В одном — романтический свет декоративной свечи, а в другом — весёлые огоньки цветомузыки…

Тереза Лисбон осторожно сняла с себя здоровенную ручищу Касла и вылезла из постели. Умывшись и причесавшись, накинула домашний костюм Беккет и с ужасом обнаружила, что он ей велик. «Догадается! — подумала она и выбрала в обувном ящике сабо на высоченной платформе. — Так-то лучше».

Она приготовила диетический завтрак без калорий, созвонилась с Беккет и убедилось, что у той тоже всё замечательно. Единственный минус — расследование так и не сдвинулось с мёртвой точки. Джейн тоже ещё дрыхнул, и девушки договорились о новой совместной встрече сегодня вечером. И плевать, что выходной. Преступника нужно ловить всё равно. Встречу назначили в том же кабаке.

Позанимавшись немного уборкой, Лисбон настроила телевизор под свои вкусы, выбросила мешок с мусором и ответила на пару телефонных звонков. Ни мама Касла, ни его дочка ничего не заметили, и Тереза, не веря своему счастью, решила всё-таки разбудить Касла. Но по пути к спальне её осенила идея.

— Кажется, я знаю, кто преступник! — прошептала она и побежала звонить Беккет. — Алло, дорогая! Как ты там?

— Отлично! — вполголоса ответила Кейт. — Патрик вчера так утомился, что до сих пор спит. А твой как?

— И мой спит без задних ног! Знаешь, он такой классный…

Сорок минут они обсуждали своих мужиков, вздыхали, хихикали в трубку, делились самым сокровенным — и у Лисбон совершенно вылетело из головы то, что она хотела сообщить Беккет. А когда разговор был окончен и трубки положены, Лисбон поняла, что вообще забыла свою гениальную догадку. Помнила только, что эта мысль полностью раскрывала тайну преступления.

— Чёрт, — выругалась Лисбон. И тут проснулся Касл.

Это позднее утро было самым медовым в жизни обоих. Они кормили друг друга с ложечки диетическим завтраком без калорий и дарили друг другу многозначительные взгляды. Все преступники были временно забыты, а дела отодвинуты до понедельника.

— Нынешней ночью было что-то невообразимое, — сказал Касл. — Я вновь почувствовал себя двадцатилетним.

— И я тоже, — улыбнулась Лисбон. — Это была самая жаркая ночь в моей жизни!

— Повторим? — спросил он.

— Повторим!

Они бросили ложки и побежали в спальню.

* * *

Вечером в забегаловке «Бабкин Рубенс» вся четвёрка опять собралась в полном составе. Сегодня по случаю выходного было гораздо больше народу, поэтому пообсуждать ход следствия им не удалось. Зато они весело провели время за поеданием огромной пиццы. Когда девушки ушли пудриться, Касл проводил их взглядом и сказал:

— Не знаю, что с моей произошло, но мы ни разу не поругались за эти сутки. Её словно подменили.

— И мою тоже. После вчерашней попойки она совершенно не учила меня жить.

— Ха, попойки! Ты же не пьёшь.

— От перемены места слагаемых сумма не меняется, — загадочно изрёк Менталист. — Кстати, до какого возраста человек может расти?

— Какой человек? — не понял Касл. — Моя дочка Алексис, например, всё время только и делает, что растёт. Скоро будет с меня ростом. А что?

— Я заметил, что Лисбон стала выше.

— Каблуки, — уверенно сказал Касл. — Ты не представляешь, сколько у женщин всяких штучек для изменения внешности. Одна косметика чего стоит.

— Каблуки, — задумчиво повторил Патрик. — Понятно. Тогда всё становится на свои места. А то я уже начал думать, что у меня глюки.

— Можешь не сомневаться! — успокоил его Касл. — Мне сегодня тоже показалось, что моя стала ниже ростом. А она просто сняла каблуки.

— И всё-таки что-то здесь не так… Наверняка это связано с таинственной надписью из трёх букв.

И они, вытащив вчерашнюю фотографию с места преступления, достали блокноты, ручки и принялись так и этак рисовать таинственные три руны. На пол падал листок за листком, на пиве оседала пена, и оставшиеся куски пиццы лежали нетронутыми.

* * *

После сабантуя, уже в тиши домашнего уюта, совершенно трезвый Менталист лёг на диван и выключил телевизор. Беккет с распущенными волосами и в халате до пят, скрывающем обувь, внесла поднос с десертом. В искусстве кулинарии она шагнула дальше Лисбон и научилась готовить диетические блюда не только без калорий, но и без клетчатки, минералов, витаминов и воды. Она грациозно поставила поднос на журнальный столик и присела на краешек дивана. Её улыбка была лучезарна.

— Дорогая, я выключил телевизор, — сказал Джейн.

— Вот и славно. Посидим в тишине.

— Но сейчас идёт твоё любимое политическое ток-шоу «Кубарем по студии».

— Ах, оно такое скучное последнее время. Зачем слушать этих болтунов? Ведь можно заняться чем-то более интересным… — и она чуть повернулась к нему, отчего пола её бархатного халата случайно отогнулась.

Их взгляды встретились. «Даже если моя догадка и верна, — подумал Джейн, — пусть всё остаётся как есть!» Он раскрыл ей объятия, но едва дело дошло до страстного поцелуя, как затрещал телефон.

— Секундочку, — шепнул Джейн. — Алло!

Беккет понимающе улыбнулась и молча ждала, пока он поговорит. Но Патрик не говорил, а только слушал, и лицо его постепенно становилось каким-то глуповатым. Наконец он отключил связь и доложил:

— Звонили из полиции. Хозяин кафе накатал на нас жалобу, что мы разбрасывали в его заведении неприличные листовки. Теперь штраф платить…

— Да пошли они к чёрту! — фыркнула Беккет. — Отключи, а то опять какой-нибудь дурак позвонит.

— И то правда! — согласился Джейн и отключил телефон до понедельника. — На чём мы остановились?

Беккет подарила ему чарующий взгляд и погасила верхний свет. Больше в эту ночь никто не мешал влюблённой паре.

И второй влюблённой паре тоже никто не мешал.

А преступника поймали в следующей серии.