Параллельный мир и правило 63 (гет)

Чем же таким занималась Ута (или её вторая личность) в прошлом, что умеет аккуратно и без следов взламывать замки? Боюсь представить. Ещё один хороший вопрос — когда успела? Хару работал в понедельник, и я точно помню, что вечером папки лежали на столе. Значит, она пролезла в квартиру во вторник — в первой половине дня, когда нас не было дома.

Хару разложил фотографии и развернул лист с печатным текстом так, чтобы мы оба могли изучать их, не мешаясь друг другу. Я вчиталась в слегка сумбурный текст на листе:

 

«07/08. Первый раз после субботы удалось пробиться в реальность. Ута не замечает, когда я присоединяюсь к ней и наблюдаю за её действиями. Она даже слежку не заметила за собой. Смехотворно любительскую: старшеклассник в школьной форме посреди летних каникул. Шпик недоделанный.

08/08. Шпиков двое (пока что?). «Девчонку» зовут Кей (см. фото 1-3), «пацана» — Кью (см. фото 3-5). В кавычках, потому что не уверена. Чёртовы кроссдрессеры.

Я вычислила их «сверхспособности» (примерно и предположительно). Со стороны выглядит как бред сумасшедшего, но тебе придётся поверить. Эта парочка — не совсем люди. Все объяснения подождут до разговора вживую.

1) Стирали нам память как минимум два раза: до первого августа и в субботу. Не знаю, могут ли они просматривать воспоминания или подсовывать ложные. Обсудим при первой же возможности.

2) Отслеживают нас? В субботу определили наше местоположение, хотя я выбрала случайную станцию. Ты, кстати, тоже не замечаешь слежки за собой. Или только делаешь вид? Скажи потом, интересно.

3) Могут обездвиживать или вводить в бессознательное состояние — как-то же они умудрились нас поймать, а без боя я бы не сдалась (следов драки на себе не нашла).

4) Что-то вроде «гипноза» или «внушения». Объясню позже.

Пришла к выводу, что их основные способности — воздействие на сознание человека. Могут ли они преобразовывать окружающий мир (неживые объекты), неясно.

Их цели непонятны. Ведут себя как дети, для которых обычные люди — всего лишь игрушки. Тебе уделяют внимание больше, чем мне, иначе я не смогла бы сделать эти снимки. Особенно третий. Хотя я способна доставить им больше проблем, чем ты, логичнее было бы следить именно за мной и контролировать мои действия.

09/08. Иногда они разделяются, чтобы следить за нами одновременно в разных местах. Хочу сегодня проверить, на что они способны поодиночке. Скорее всего, у меня не получится сбежать, и мне (или нам обоим) снова сотрут память. Попробую сохранить как можно больше информации в надёжном месте и передать тебе этот файл в печатном виде (чтобы легче уничтожить — это не шутки, сожги всё!).

После субботнего стирания памяти я с трудом вернулась назад в реальность и не хочу повторения, поэтому полагаюсь на твою помощь. Прикреплю к конверту записку с кодовым словом, которое «разбудит» меня. Запомни его и скажи мне, когда найдёшь безопасное место для переговоров. Мой дом подойдёт, твой — нет, слишком легко проникнуть, да и они пасут твоё место. Не допусти, чтобы нам промыли мозги раньше, чем мы успеем поговорить!»

 

Альтер-Ута (буду звать её так, раз она не придумала себе другое имя) приложила к своим записям пять фотографий. Две в полный рост, две — крупным планом лица подростков-школьников, очень похожих друг на друга. На фото под номером три парочка весьма не по-родственному целовалась в каком-то проулке. Качество этого снимка было значительно хуже других — наверное, альтер-Ута фотографировала второпях, готовясь к стремительному побегу с места происшествия.

Не совсем люди. Я бы предположила, что эти двое — какие-то духи гораздо сильнее и опытнее меня, но… Духи нематериальны и не могут напрямую контактировать с миром людей. Не всякий способен их увидеть, а уж заснять на камеру… Зато они могут вселиться в кого-нибудь и управлять им. Это недопустимо и строго карается, но для некоторых закон не писан.

И у меня возникли сомнения насчёт альтер-Уты. Кто она такая? Точно ли другая личность? А вдруг она — кто-то вроде меня?

Мысли Хару текли в другом направлении:

— Ария, посмотри, что она пишет про девятое августа! Мы не помним возвращение с пляжа и вечерние события, Шина и Томоко тоже. Возможно, случилось что-то с участием этих двойняшек, из-за чего они стёрли нам память и обставили всё словно в насмешку над нами!

— Интересно тогда, где в это время была альтер-Ута со своими экспериментами и проверками, почему они и её не подкинули в вашу общую кучу…

— Не знаю… Но так лучше. Мне кажется, Шина и Томоко не отнеслись бы к ней с пониманием и дружелюбием, — он проверил на телефоне время. — Почти восемь. Ария, я очень беспокоюсь за неё. Она проснётся, рано или поздно поймёт, что не помнит большую часть вчерашнего дня, и запаникует. Нам надо пойти к ней и поговорить с обеими личностями. Я думаю, мы ничем не рискуем, если будем действовать быстро. Эти преследователи — двойняшки — наверняка уверены, что хорошо подчистили нам память, и расслабились. Ненадолго, но это наш шанс!

Я согласилась с ним. Даже если альтер-Ута навешала нам лапшу на уши своими посланиями, навестить её (и застать врасплох) не помешает.

Не подозревающий о моих сомнениях Хару позвонил управляющей кафе и договорился с ней, что придёт на работу после обеда, а пропущенные часы отработает в пятницу. Потом он позвонил Уте, понадеявшись, что она уже не спит. Та ответила на пожелание доброго утра, но без бодрости и энтузиазма.

— Не разбудил? Как чувствуешь себя?

— Нет, я давно проснулась. Голова… побаливает.

— Мы можем встретиться сейчас? Я могу прийти к тебе в гости, если это не покажется тебе наглостью.

Ута молчала несколько секунд, а потом бесстрастно (и даже безжизненно, что ли, словно робот) выдала проницательную догадку:

— Значит, ради этого срочного разговора ты не пошёл на работу… Хорошо, приходи.

* * *

Она предстала перед нами уставшей, с тёмными кругами под глазами от недосыпа и небрежно убранными в низкий хвост волосами. Дома Ута не придерживалась своего стиля и носила что-то, похожее на просторную пижаму.

Её квартира тоже была однокомнатная, небольшая и во всём минималистичная, как у Хару. Пожалуй, наиболее обжитой частью здесь был компьютерный стол, заваленный какими-то бумагами и журналами, резко выделяющийся из царившего вокруг порядка. Ута провела нас на кухню, достала маленький сервиз на двоих и предложила Хару горячий чай. Видимо, заранее подготовилась к нашему приходу.

От чая Хару не отказался, но пил его в одиночестве — к своей чашке Ута так и не притронулась. Вздохнув, она объявила:

— Я не помню вчерашний день. Полностью. Поняла, что сегодня десятое августа, лишь по календарю в телефоне, да и то сомневалась и перепроверяла в интернете. Ещё… но это тебе лучше увидеть самому.

Ненадолго оставив нас, она принесла из комнаты свой дневник, подозрительно истончившийся, и вручила Хару. Он быстро пролистал — все страницы с записями оказались вырванными.

Интересно, чьих рук это дело… Хару не стал тратить время на препирания со мной и сразу озвучил своё мнение:

— Скорее всего, это не твоя вторая личность. Раньше она не была против дневника.

Ута покачала головой.

— Я не доверяю ей, Хару. Она могла написать или сказать всё что угодно, а потом поступить по-своему.

Вот-вот, и я к тому же склоняюсь. Те двойняшки спокойно бы выкинули весь дневник, а воспоминания подчистили. Смысл им оставлять улику, которая подтолкнёт нас на ненужные размышления и сомнения?

— Ладно, оставим пока дневник в покое! Мои воспоминания о вчерашнем дне тоже размыты. Что делал после полудня, вообще не помню. Но нашёл кое-что, твоя вторая личность спрятала это у меня дома. Вот, взгляни, — он достал фотографии.

До похода в гости мы с Хару решили, что стоит показать Уте фотографии, чтобы она знала предполагаемого врага в лицо. Хару хотел и записки показать, но мне эта идея не понравилась — мало ли как к ним отнеслась бы Ута (теперь у меня и вовсе не осталось сомнений, что отрицательно). Поэтому я запомнила текст, и Хару сжёг всё, кроме фотографий.

Пока Ута рассматривала двойняшек, Хару пересказал ей в общих чертах содержание записок. Девушка недоверчиво хмурилась, слушая его.

— Ты уверен, что она не выдумала всю эту историю? Они выглядят как обычные подростки. И их «сверхспособности» сомнительны.

— Я считаю, ей незачем выдумывать подобное.

— Хорошо, допустим, есть способ незаметно стирать человеку память или как-то влиять на его мировосприятие. Она легко может делать это сама, переводя стрелки на кого-то другого, например, этих подростков.

— Тогда она не оставила бы никаких посланий!

— А если они — часть её безумной игры? Нельзя слепо доверять любому её слову и любой записке! Погоди, не возражай, — Ута поднялась со своего места и стала беспокойно вышагивать по тесной кухне, чудом ничего не задевая. — Я всё обдумывала, в чём же причина этого странного появления другой личности, с какими событиями она связана? Терять время я начала то ли с первого, то ли со второго августа, то ли раньше.

— Ты намекаешь на то, что другая личность могла появиться примерно тогда, когда я травмировал голову?

— Да. И тут два варианта: либо она хочет защитить тебя от чего-то, либо… твоя травма не случайна.

В начале августа много событий произошло: у Уты ни с того ни с сего появилась вторая личность, на Хару упал цветочный горшок, я попала в его сознание и не могу выбраться, мы с Хару оба ничего не помним до нашего столкновения… Подозрительно. Возможно, все эти события спровоцированы кем-то одним. Но ради чего, с какой целью?

Я задумалась и не сразу заметила, что Ута перестала лихорадочно метаться по кухне и остановилась напротив сидящего Хару с очень серьёзным выражением лица, словно приняла какое-то важное решение. А он, смутившись, тоже встал.

— Хару, ты ведь пришёл поговорить не только со мной. Пожалуйста, не верь ей на слово и будь осторожен. Ты всегда мне очень нравился, и я… — Ута отвела взгляд от него, уставившись в окно, — не хочу, чтобы с тобой случилось что-то нехорошее. Не хочу, чтобы мы разлучились или чтобы моё место занял кто-то другой!

Он положил ладони ей на плечи, и Ута снова посмотрела на него, едва заметно покраснев.

— Не переживай, я буду осторожен и осмотрителен с ней. А о другом… Сперва я должен вернуть все свои воспоминания — чтобы честно ответить на твои чувства и поведать о своих собственных. Договорились?

— Хорошо… Буду ждать.

После этого Хару шепнул ей слово «атараксия».

* * *

Со стороны ничего необычного не происходило. Ута всего лишь прикрыла глаза, словно потеряла сознание (Хару успел её подхватить, придержав за талию), а через пару секунд очнулась уже другой. Пристально вглядевшись в лицо Хару, она вдруг усмехнулась и потрепала его по щеке.

— Не могу привыкнуть к твоему виду. Но это и к лучшему сейчас.

О чём она, мы не поняли.

Отстранившись, альтер-Ута нетвёрдой походкой подошла к окну и проверила, насколько плотно оно закрыто, потом вознамерилась уйти с кухни.

— Что ты делаешь?

— Проверяю, не подслушивают ли нас и хорошо ли квартира закрыта от внезапного вторжения. Ты не заметил слежку за собой на улице?

— Нет, не заметил.

Альтер-Ута проверила всю квартиру, а мы ходили за ней следом и наблюдали. Мда, она параноик… Наконец, успокоившись, она вернулась на кухню и залпом выпила весь налитый в её чашку чай.

— Итак, расскажи мне о вчерашнем дне с самого начала, не упуская ничего. Даже если тебе какие-то детали кажутся незначительными, всё равно рассказывай.

— А давай сначала ты расскажешь мне всё, что помнишь? — жёстко предложил Хару, присаживаясь обратно за стол.

В её глазах промелькнуло лёгкое удивление. Что, думала, мы паиньками при тебе будем? А вот и нет!

Пожав плечами, она налила себе ещё порцию чая, невозмутимо предложила добавки и Хару, но тот отказался и выжидающе посмотрел на неё.

— Без твоего рассказа я не смогу прикинуть текущую обстановку и решить, что нам делать дальше, — нехотя пояснила своё молчание альтер-Ута. — Поэтому, пожалуйста, не упрямься и поделись со мной своими воспоминаниями.

Хару быстро глянул на меня, и я кивнула. Пусть… Вытрясем из неё такой же полноценный рассказ!

Не упомянул Хару только о своём пробуждении в компании подруг детства, остальное выдал как есть, со всеми подробностями. Её собственное послание мы ей тоже озвучили, дословно — я ведь запомнила.

— Записки и фото уничтожил? — деловито поинтересовалась она, когда он умолк.

— Не все… Фото оставил на случай, если ты захочешь на них посмотреть.

— Отлично, давай их сюда.

Получив фотографии, альтер-Ута изучила их и хотела убрать в карман, но не нашла ни одного на своей пижаме.

— Так. Я что, в этом виде и встретила тебя? — задумчиво спросила она, оглядывая свою пижаму.

— Ага.

— Замечательно… Извини, я отлучусь переодеться.

* * *

Она долго не возвращалась, и мы забеспокоились. Хару решил проверить её и постучался в закрытую комнату.

— Эм-м… У тебя там всё в порядке?

— А, заходи, — донеслось из-за двери.

В её комнате стоял уютный диванчик, ныне погребённый под сваленной в кучу одеждой, которую альтер-Ута неторопливо вешала обратно в шкаф. Видимо, выбирала, что надеть… Сейчас она щеголяла в футболке с какими-то каракулями (логотип музыкальной группы, как пояснил Хару) и джинсах.

— Не скажу, что мне не нравится её стиль, но как-то неловко и непривычно носить столь открытые вещи, — пробормотала она, вертя в руках разные платья.

— По мне, так обычная одежда.

Альтер-Ута перевела задумчивый взгляд на Хару и показала ему несколько платьев и кофточек.

— Ты бы их надел, например?

— Возможно, если бы был девушкой. Платья довольно милые, особенно вот это голубое с маленькими цветочками.

Альтер-Ута хмыкнула, отбросила вещи в сторону и шагнула к нам.

— Иди-ка сюда, — позвала она, хватая Хару за руку и таща его к зеркалу, висевшему на стене рядом со шкафом. — Посмотри на нас внимательно. Тебе не кажется, что что-то не так?

В зеркале просто отражались все мы трое (конечно, альтер-Ута меня не видела), ничего необычного в отражениях я не заметила.

— Я не понимаю, о чём ты, э-э… Как мне лучше тебя называть?

Альтер-Ута хлопнула себя ладонью по лбу и повернулась лицом к нам.

— Меня зовут Укио. Да, вообще-то я парень. А ты — девушка, Ханаби. Вспоминай!

Хару в замешательстве смотрел на неё. Да и я была в замешательстве. Что это, чёрт побери, значит?

— Объясни, что имеешь в виду, Укио, — глухо попросил он.

Он (не визуально, конечно, но раз она настаивает на мужском роде…) потащил Хару к дивану, сгрёб с него оставшуюся одежду, чтобы впихнуть в шкаф, и предложил присесть.

— Видишь ли, мы с тобой — не из этого мира. Ты спрашивала у Уты, как Хару с ней познакомился? — получив в ответ утвердительный кивок, Укио продолжил: — Наше знакомство очень похоже: весной ты поехала в Кобе на экскурсию и заблудилась там, а я помог тебе найти твою экскурсионную группу. Позже мы встретились в Токио и продолжили общаться, но однажды… — он замолчал, хмуро уставившись в одну точку, словно о дальнейшем ему совершенно не хотелось вспоминать.

— И что же случилось «однажды»?

— Ты исчезла, — он поднял хмурый взгляд на... Хару или Ханаби? Аргх, я уже запуталась! — Никто не знал, куда. Я искал тебя повсюду, но безуспешно. Пока не встретил так называемого «бога желаний». Звучит фантастически, но они существуют и помогают некоторым людям получить желаемое. Он согласился помочь мне найти тебя. И вот, мы застряли здесь, а Нил… теперь он чёрт знает где.

Погодите. Кто-кто?! Это имя подозрительно похоже на имя госпожи Нелли, но чем больше я думаю об этом, тем больше раскалывается моя голова… Или это у Хару-Ханаби раскалывается, а я лишь ловлю отголоски?

— Он пропал, как только мы переместились сюда, — продолжал тем временем Укио. — Подозреваю, что без вмешательства двойняшек здесь не обошлось.

— Когда вы переместились? — тихо спросил Хару-Ханаби, согнувшись и приложив к горячему лбу ладонь.

Укио заметил его состояние и засуетился.

— Ханаби, да у тебя всё лицо горячее! Сейчас, я принесу тебе воды, а ты пока приляг на диван.

 

Пока он бегал за водой, мы могли немного передохнуть и разобраться с этим странным состоянием.

«Ария, он прав… Я — не Хару».

— Тогда, может, и я никакая не «Ария», а неизвестно кто… — пробурчала я. — Но ладно уж, зови меня так, пока я не вспомню своё настоящее имя. А что тебе удалось вспомнить?

«Всё, о чём он говорил: урывками наше знакомство и прогулки в Токио. И что я на самом деле девушка, но это тело… Почему мне ничего не казалось странным до того, как Укио объяснил?» — Ханаби утомлённо прикрыла глаза и удобнее растянулась на диване.

— Мне вот тоже ничего не казалось странным, — заметила я. — Да и с чего бы? Со стёртой памятью можно поверить во что угодно, не особо задумываясь и не удивляясь…

«По-твоему, Укио нам в чём-то соврал? Но я же вспомнила о себе — это лучшее доказательство, что он честен».

— А я вот не вспомнила! Пока всей картины целиком у нас нет, нельзя никому доверять.

«Ох, Ария, и кто здесь недоверчивый параноик?..»

 

Укио вернулся со стаканом воды и мокрым полотенцем, которое положил на лоб Ханаби. Та его поблагодарила.

— Извини, что пришлось сломать твоё мировосприятие. Мне тоже поначалу нелегко было привыкать к другому телу. Но человеческая психика весьма гибкая, тебе ли не знать?

Укио сел прямо на пол перед нами. Ханаби хотела подвинуться, но он отмахнулся.

— Лежи-лежи, мне и так хорошо. На чём мы остановились?

— Я спрашивала, когда вы с Нилом переместились сюда.

— Второго августа. Может и раньше, я не уверен. Но именно второго августа мне впервые удалось изучить этот мир и его особенности. Ута — довольно сильная личность, надолго оставаться в реальности мне не удавалось. А у тебя, как я погляжу, получилось подавить личность Хару. Или тебе помогли.

— Но я этого не хотела! — воскликнула Ханаби и тут же схватилась за голову, тише добавив: — Где же он тогда? Что значит «получилось подавить»?

— Он никуда не делся. Просто «спит», а ты контролируешь тело и сознание. Как и я с Утой, только у меня это не стабильно. Выбора нет, поэтому остынь, прекрати винить себя и забивать голову самоуничижительными мыслями.

О, а он хорошо её знает, именно этим она сейчас и занималась.

— Давай разберём несколько вопросов, которые я специально выделил в послании, — сменил он тему. — На кухне валялся дневник. Вы его с Утой обсуждали, так? Это я вырвал из него все страницы с записями. Не хотел, чтобы двойняшки узнали лишнее, вот и подстраховался. Хотя неизвестно, могут ли они копаться в наших мозгах, или стирание памяти — предел их возможностей.

«Я думаю, всё же надо рассказать ему о нашем утреннем пробуждении», — Ханаби взглянула на меня.

— Но оно без ложных воспоминаний. Мы сами всё домыслили.

«Это и скажем», — Ханаби переключила всё своё внимание на Укио и рассказала ему про утро.

— Итак, они не могут подсовывать ложные воспоминания. И копаются в памяти не тщательно — я всё ещё помню расположение своего тайника с расширенной версией записей и картами памяти для фотоаппарата. Но они смогли убедить тебя в том, что ты — парень.

— «Гипноз» и «внушение», — вспомнила Ханаби. — Вот что ты имел в виду.

— Да. А со мной у них не вышло: какие-то события могу забыть, но настоящий пол и свои цели помню всегда. И вот что ещё интересно. Я прочитал досье, которые Хару и Кейко составляли на своих друзей. В других мирах эти люди, как и мы с тобой, были другого пола. Только здесь всё иначе, и я не могу понять, этот мир изначально такой или изменён намеренно — двойняшками?

— Может быть, они просто переместили нас в удобное для своих туманных замыслов окружение… — устало пробормотала Ханаби.

— Поэтому надо скорее найти Нила и валить отсюда.

— Как? У тебя есть план?

— Хм, мне нужно подумать. Занимайся пока обычными делами, веди себя естественно и не вызывай подозрений у двойняшек. А я понаблюдаю за ними и постараюсь выяснить, куда они дели Нила.

* * *

Пора было отправляться в кафе. Перед прощанием Укио вдруг тормознул нас.

— Ох, совсем забыл об одной вещи! Подожди, я мигом.

Он скрылся в комнате и через пять минут принёс небольшую чёрную коробочку.

— Что это?

— Электрошокер.

— Зачем он мне? — удивилась Ханаби.

— На всякий случай. Не знаю, действуют ли электрические разряды на двойняшек, но вдруг? К тому же ты наломала дров с этими «свиданиями», хоть я предупреждал и о Томоко, и о клубе Икото! Прошу тебя, всегда носи с собой электрошокер.

— По-моему, тебе, как «девушке», он будет полезнее…

— У меня есть свой собственный, а этот — для тебя.

А мне нравится его предусмотрительность.

Передав нам электрошокер, Укио всё ещё выглядел так, словно хотел обсудить с Ханаби триллион тем. Внезапно он привлёк её к себе (с несвойственной для хрупкой девушки силой) и обнял.

— В этом мы с Утой так похожи: я беспокоюсь за тебя и не хочу отпускать.

— Со мной ничего не случится, — Ханаби похлопала его по плечу и отстранилась. — Я не настолько беспомощна, как ты думаешь, Укио. Созвонимся вечером, когда я вернусь домой.

— Да-да, понимаю… Буду ждать твоего звонка.

* * *

Ханаби переодевалась в форму, а я тем временем изучала график смен в кафе.

— Раньше я не задумывалась, — вдруг сказала Ханаби, привлекая моё внимание, — но у парней форма выглядит такой стильной... И Хару такой милый в ней!

Я удивлённо обернулась: Ханаби крутилась у зеркала и рассматривала себя, по-разному расчёсывая волосы или поправляя и без того опрятную форму.

— Хару сам по себе милый, но давай оставим все восторги по этому поводу до дома, а то со стороны твои прихорашивания выглядят странно! — предупредила я.

Вовремя — в подсобку как раз заглянул Минору.

— Сэмпай, Кейко-сан просила тебя поторопиться, ей нужна твоя помощь.

— Ой, уже иду!

* * *

Оставшаяся часть дня прошла насыщенно — Ханаби и помогала Кейко на кухне, и периодически выходила в зал. До закрытия оставалось всего полчаса, когда в кафе зашли последние посетители. Те самые двойняшки.

К счастью, встречал и провожал за столик их Сабуро, а не Ханаби. Иначе они могли догадаться, что она их узнала. Но что эти двое здесь забыли? Неужели мы допустили оплошность, и они каким-то образом узнали, что мы были в гостях у Уты?

Я искоса наблюдала за ними, но двойняшки вели себя непринуждённо и не обращали никакого внимания на нас. Неспешно изучив меню, они сделали заказ и в ожидании его стали беседовать о пустяках.

«Ария, прекращай сверлить их взглядом, — посоветовала мне Ханаби. — Мысли их прочесть мы всё равно не можем. Наверное, ничего таинственного в этом визите нет, и они просто проверяли, что я на месте и у них всё под контролем. Пойдём-ка лучше поможем Кейко-сан прибраться».

Я кивнула, но не успокоилась. Всё же их появление здесь подозрительно. Или нет, и для них обыденны подобные визиты в кафе? А мы не замечали, потому что посетителей каждый день — море?

 

Наконец, рабочий день кончился. Сабуро, Минору и Кейко-сан жили в одной стороне и ушли вместе. Госпожа управляющая всегда немного задерживалась, так что кафе мы покидали в одиночестве.

Чёрный ход располагался в небольшом тупичке, что очень удобно для тех, кто хочет подстеречь работников кафе. Я выглянула на улицу первая, но не обнаружила никого, кроме некрупного белого котика, сидящего прямо напротив двери. Завидев выходящего из здания человека, он тоненько мяукнул.

— Заблудился, бедняжка? — ласково спросила Ханаби, присаживаясь на корточки рядом с ним.

Минуту назад я была уверена, что он видит только Ханаби, но теперь этот кот во все глаза смотрел на меня, игнорируя её!

— О-он меня видит! — я поднесла руку к мордочке кота, и тот попытался понюхать мои пальцы.

— Значит, это особенный кот, — оптимистично заключила Ханаби, беспрепятственно беря его на руки (он даже не возмутился). — Выглядит ухоженным, людей не боится. Точно потерялся.

Внезапно кот дёрнулся и тихо зашипел в сторону выхода из тупика. Кто-то шёл к нам, но лампа висела только над входом в кафе, поэтому мы различали в полутьме лишь силуэты двух невысоких подростков. Шиматта! Только не говорите мне, что я была права!

— Хару-кун, Ария-тян, — елейным голосом пропела одна из фигур, одетая в девчачью школьную форму, — вы действительно думали, что мы ничего не заметим?