Воспоминания (Memories) (джен)

— Выглядит отлично.

Джесс поднимает взгляд на белокурую девочку и улыбается.

— Спасибо. Мэй-Бель хотела, чтобы я нарисовал ее принцессой, живущей в сказочном замке, — от нее не ускользает перемена в его лице: как только Джесс продолжил речь, улыбка мигом слетела с его лица. — Всего лишь детские забавы.

— Эй, что-то случилось? Опять твой отец?

Похоже, Лесли знает его куда лучше, чем его собственная семья: ей точно известны и причины его грусти и способы его утешить.

— Он думает, что я напрасно трачу время на рисунки и картины. Говорит, что мне пора повзрослеть, если я хочу в жизни чего-то добиться. Говорит, что вся эта ерунда никуда меня не приведет.

Лесли вздыхает и закатывает глаза.

— Что ж, я рада, что ты не прислушиваешься к его словам, так как он ошибается.

— Разве?

— Джесс, брось, ты же не серьезно?!

— Лесли, это правда! Мои родители упорно работают, что я и мои сестры могли достойно жить и в будущем стать успешными. Они не хотят, чтобы нам пришлось экономить каждый грош, чтобы расплатиться по счетам, — он отбрасывает карандаш и усаживается на полу их древесного домика. — А я хочу заниматься только искусством.

— Искусство может очень сильно тебе помочь. При желании ты сумеешь добиться успеха. Посмотри на моих родителей: они пишут книги и этим живут.

— Но такое не всем дано, Лес.

— Ну и сдавайся, если тебе охота, однако я уверена, что в один прекрасный день люди готовы будут драться, чтобы заполучить хотя бы одну из твоих картин, — пожимает плечами она, и ему снова не удается сдержать улыбку.

Джесс смотрит на цветные карандаши, мелки, краски и кисточки, а затем поднимает взгляд на сидящую рядом девочку. Все это время именно рисование заставляло его двигаться вперед, приносило ему радость, и он не может просто взять и бросить свое увлечение.

— Может, ты и права, — говорит он Лесли, и та удовлетворенно кивает.

— Я всегда права.

* * *

— Знаешь, люди вроде них редко добиваются чего-то в жизни, — говорит Лесли, глядя, как он пытается привести в порядок свой разбитый нос.

Иногда Джесс мечтает уехать, отправиться в крупный город или даже в другую страну. Оказаться насколько можно дальше от людей вроде Скотта и Гэри и просто оставить прошлое позади. Однако оставить все — это значит, оставить и Лесли. А на такое он не пойдет.

— Интересно, они сами это когда-то поймут? — с напускным раздражением бросает он.

— Возможно. Люди вроде них ведут себя так, потому что недовольны своей собственной жизнью. Ну и плюс слишком много смотрят телевизор, — усмехается она, и Джесс впервые за день позволяет себе расхохотаться.

— Когда-нибудь все станет лучше, верно?

Лесли улыбается в ответ, и они садятся рядышком, наблюдая за полетом птиц.

— Конечно. Все плохое закончится и превратится в воспоминания.

— Но воспоминания никогда не умирают, — возражает Джесс, и она кивает.

— Да, воспоминания никогда не умирают. А ты разве хочешь, чтобы было иначе?

Ему на мысль приходят самые плохие воспоминания: унижения и избиения Гэри и Скотта, все его споры с отцом и сестрами, ощущение одиночества — все, что ему хотелось бы забыть навсегда. Затем он думает о Лесли.

— Нет, не хочу.

— Хорошо, — говорит Лесли и начинает напевать одну из песен, которые они учили на уроках мисс Эдмундс.

— Когда-нибудь я, наконец, все брошу,

Потому что уверен — есть лучшая жизнь.

* * *

Джесс бежит.

Он бежит все дальше и дальше. Слезы струятся по щекам, практически застилая глаза, пока он наконец не добирается до старого домика на дереве, где уже ждет его Лесли.

— Что случилось? — встревоженно спрашивает она.

— Я хочу сейчас побыть один! — выкрикивает он и плюхается на пол, обхватив руками колени и спрятав лицо. Он не хочет смотреть на нее, он попросту не может.

— Нет, не хочешь! Расскажи мне.

— Убирайся!

— Джесс, ты не хочешь оставаться один, поговори со мной!

— Откуда тебе знать? — кричит мальчик, и его голос эхом отражается от деревьев.

— Потому что ты здесь. Ты не пришел бы, если бы не хотел встретиться со мной.

Она знает. Естественно, Лесли знает. Сидя рядом с ним, она целых полчаса шепчет ему утешительные слова, уверяя, что все будет хорошо. Он знает, что это не так.

По его макушке стекают капли дождя, и вскоре его одежда промокает насквозь, но ему словно нет до этого дела. Джесс посильнее кутается в свою куртку, однако уходить не собирается.

— Ты удивительная, — шмыгая носом, говорит он, глядя в ее голубые глаза. — Мне жаль, что люди не могут видеть того же, что и я.

— Я знаю, — шепчет она, опустив взгляд.

— Мне жаль, что люди вообще не могут тебя видеть, — подступивший к горлу комок мешает ему продолжать.

Глядя на призрак Лесли Берк, он чуть ли не наяву видит, как они машут руками друг другу на прощание, стоя под струями дождя. У девочки на руках сидит Принц Терриан, а на ее губах сияет улыбка — такой он запомнил ее в их последнюю встречу.

Он вновь и вновь винит себя. Когда просыпается, когда глядит на пустой стул за партой, которую они обычно делили друг с другом, когда засыпает. Он винит себя, когда смотрит на дом, где она раньше жила, и на котором теперь висит объявление о продаже, и когда смотрит на ручей.

Ничего не осталось прежним, но он притворяется, будто это не так. Он улыбается семье и пытается завести новых друзей, однако ее никто никогда не заменит. Никто и никогда не увидит Терабитию такой, какой видели ее Джесс и Лесли — даже Мэй-Бель. Его младшая сестра считала ее своим сказочным царством, где она была принцессой, но ведь Терабития представляла собой нечто гораздо большее.

Это было место, куда можно сбежать ото всех и от всего. Где он мог использовать свое воображение на полную катушку, и никто не осудил бы его, что он слишком взрослый для этого, ведь Лесли была слеплена из точно такого же теста. Джесс стал воспринимать мир так же, как и она, но его мир не мог существовать без нее, потому что именно она ввела его сюда. В Терабитии они были свободными.

Возможно, именно поэтому она так и не ушла.

Джесс задается вопросом, реально ли то, что он видит. Действительно ли это призрак его лучшей подруги, которая явилась удостовериться, что ему не одиноко. Он чувствует себя эгоистом.

— Твоя семья…

— Они в порядке. Я это чувствую. Джесс, в Терабитии я ощущаю себя дома, поэтому я и здесь. Я всегда буду здесь.

— А как насчет меня? Должен ли я двигаться вперед? Забыть тебя? — в голосе Джесса звучит отчаяние, явный страх забыть о девочке, которая была так для него важна.

Однако Лесли качает головой.

— Воспоминания никогда не умирают. Я всегда буду с тобой.

— Ты не настоящая! — еще раз выкрикивает он охрипшим из-за дождя голосом. — Ты выдумка, как и все остальное! Как мои рисунки, как Скводжер и сама Терабития! Ты мертва, и это все моя...

— Не смей, — серьезно и настойчиво перебивает его Лесли. — Ты не виноват, Джесс. Ты никак не мог знать, и я тоже. Если бы ты был тогда со мной, мы могли просто утонуть вдвоем.

Он закрывает глаза; ему ненавистно само звучание этого слова. Он не может вынести мысли о том, как его лучшая подруга медленно теряет сознание от удушья. Потянушись, чтобы коснуться ее руки, он расстроенно выдыхает: это похоже на попытку удержать дым.

Лесли с грустью смотрит на него.

— Как жаль, что сейчас я не могу дать тебе жвачку.

Джесс выдавливает из себя улыбку сквозь слезы, и она вновь выглядит удовлетворенной.

— Мне нужно двигаться дальше? — переспрашивает он спустя некоторое время. — Взрослеть?

— Взросление не значит оставить все позади или отречься от того, что является частью тебя. Ты не обязан закрыть разум, чтобы вновь открыть глаза. Всегда…

— ...оставляй ум широко открытым, — заканчивает мальчик, и она усмехается. — Ты была права на этот счет.

Лесли пожимает плечами:

— Я всегда права.

Джесс встает и спускается на землю. Он направляется к мосту, подавляя желание остаться. Внезапно он останавливается и оборачивается, чтобы увидеть знакомые голубые глаза, провожающие его взглядом. Лесли машет ему рукой, точно так же, как в тот самый день.

— До свидания, Джесс.

Она улыбается и начинает таять. Он выдыхает с дрожью в голосе:

— До свидания, Лесли.