Королевская кровь (гет)

По телевизору снова и снова показывали старика с седыми клочковатыми волосами, обрамляющими довольно внушительные проплешины; длинную траурную церемонию — и мужчину лет сорока пяти, высокого и стройного, чьи светлые, почти серебристые кудри теперь украшала корона. Показывали и его жену — невысокую худенькую мулатку в кремового цвета платье, их сына и дочь, и еще многих, многих других членов королевской семьи и их ближайшего окружения.

Джон с некоторым раздражением выключил телевизор.

Месяц, ровно месяц прошел с того дня, когда король Великобритании, Эйерис II Таргариен, приказал долго жить, и нельзя сказать, чтобы подданных короны сильно расстроила эта весть — пожилой монарх с годами почти утратил рассудок, и поговаривали, будто последние пару лет он часто бегал по Букингемскому дворцу голышом и кричал, что слуги хотят отравить еду, поэтому их всех нужно сжечь. Безумным королем его называли почти в открытую — и было за что.

Даже при том, что в двадцать первом веке королевская семья давно уже не обладала реальной властью, страна вздохнула с облегчением, когда Эйерис отправился на покой, и его место на троне занял принц Рейегар, смолоду любимый народом.

Несмотря на то, что месяц — достаточно большой срок для того, чтобы перестать столь настойчиво муссировать эту тему в средствах массовой информации, в прессе и на телевидении только и разговоров было, что о кончине Эйериса, восшествии на трон Рейегара, конфузе его младшего брата Визериса, явившегося на похороны отца в компании своего бойфренда-наркомана, и о многих других вещах, связанных с Таргариенами.

Джона не слишком интересовали новости, связанные с королевской семьей — гораздо большее воодушевление вызывал тот факт, что нынче вечером они вместе с Роббом и Теоном собирались посетить ночной клуб и как следует оторваться, празднуя пришествие субботы и просто радуясь теплым весенним денькам.

— Постарайтесь не увлекаться, — сказал им утром Нед, собираясь в свою многодневную рабочую командировку в Кардифф. — Робб, Джон, у вас скоро сессия, и мне бы хотелось, чтобы вы закрыли ее без хвостов.

Робб учился на третьем курсе экономического, и особых проблем с успеваемостью у него не наблюдалось, поэтому он лишь отмахнулся от наставлений отца и, поцеловав его на прощание, вернулся к поглощению своего завтрака.

Джону было девятнадцать, и он учился в дорожно-транспортном колледже, который когда-то закончил дядюшка Бенджен; Теон же не поступил никуда и пошел работать в ресторан быстрой еды, что его, в общем-то, более чем устраивало — в основном потому, что такой образ жизни ничуть не мешал его многочисленным романам и пьянкам.

Теон Грейджой, на два года старше Джона и на год — Робба, был усыновлен дядей Недом и тетей Кейтилин, когда ему было девять; они настолько любили детей, что теперь их количество составляло общим числом семь штук, и хоть ни Теон, ни Джон по факту не являлись родными, дядя с тетей никогда не давали им повода почувствовать себя в чем-то ущербными по сравнению с остальными детьми.

Подумав про дядю Неда, который в этот погожий субботний день вынужден был погрузиться в поезд и отправиться в командировку, Джон ощутил некоторое сочувствие пополам с благодарностью. Дядя всегда готов был поддержать в трудный момент, заменил Джону отца, которого тот никогда не знал... Не знал даже, кем он был и как выглядел, да это теперь уже и не имело значения.

Матерью Джона была сестра Неда, родившая сына в юном шестнадцатилетнем возрасте. Лианна... Ей было только семнадцать, когда она умерла, а Джону не исполнилось и полгода, и он, разумеется, совершенно ее не запомнил.

Лианна любила скорость и мотоциклы — и это ее погубило. Дядя Нед говорил, что скорая даже не успела доехать до места аварии, и строго-настрого запретил всем своим детям и подопечным даже думать о мотоциклах. В данном вопросе он был категоричен — и его можно было понять.

У Джона осталась лишь фотография, с которой на него смотрела худенькая девчонка в мотоциклетной куртке, с жирно подведенными черным глазами, прищуренными и глядевшими на мир смело и вызывающе; с ярко-красной помадой на тонких улыбающихся губах.

Были и другие фотографии Лианны в семейных архивах, но эту Джон любил особенно и в детстве настолько часто разглядывал, что помнил число заклепок на ее кожаной куртке, в которой она обожала носиться на мотоцикле по пустым ночным трассам, и в точности мог воспроизвести перед внутренним взором расположение маленькой аккуратной бородавки над ее верхней губой.

У Джона точно такая же бородавка.

У Сэма Тарли, его школьного друга, бородавок было гораздо больше; с ним-то Джон и переписывался полдня, рассевшись перед ноутбуком и наслаждаясь блаженным ничегонеделанием. Он даже предложил Сэму пойти с ними в клуб, прекрасно зная, впрочем, что тот откажется: Тарли не выносил шумных мест и большого скопления пьяных людей.

Несколько раз Джон включал новенький плазменный телевизор, но неизменно натыкался на передачи о королевской семье и с раздражением его выключал. Какое ему дело до этих Таргариенов? Было бы что обсуждать, в самом деле...

Наступления вечера Джон ждал с нетерпением — по причине разгребания учебных завалов они с Роббом не слишком часто выбирались куда-то в последнее время, а если и выбирались, то ненадолго, и неизменно сталкивались с громкими причитаниями Арьи и Брана, которых родители не отпускали в ночные клубы по причине малолетства.

Арья и Бран... Эта парочка, как выражался Робб, постоянно давала всем прикурить — за ними нужен был глаз да глаз, и у Кейтилин, к счастью, глаз был наметан, в противном случае дом Старков давно бы лежал в руинах.

Если в доме что-то ломалось или из школы звонили по поводу драки, можно было не сомневаться: к этому причастны Арья и Бран. Они лазали по самым высоким деревьям, какие только могли отыскать, курили за отцовским гаражом, невзирая на его гнев, и украдкой таскали в дом котят, щенков и прочую симпатичную живность — Бран однажды даже бомжа привел, и Нед явно не оценил этот его великодушный порыв, прописав сыну хорошую головомойку и домашний арест на пару недель.

Проблем не доставляли разве что Рикон, который был еще слишком мал, и Санса, всегда старательно учившаяся и демонстрировавшая безукоризненные манеры. Ей уже исполнилось семнадцать, и она ни разу не давала повода сомневаться в том, что поведение ее безупречно.

Так, по крайней мере, Джон считал до тех пор, пока, выбравшись с Роббом в один из любимых клубов, не встретил там Сансу в компании Сандора Клигана — отвязного школьного хулигана, известного драчуна и пьяницу. На сестре красовался кожаный ошейник с шипами, короткая юбка и топ с неприличной надписью, к тому же, они с Клиганом явно угощались коктейлями — оба были рослыми и выглядели старше своего возраста, поэтому пройти в ночное заведение и купить алкоголь не составляло для них большого труда.

А ведь все были твердо уверены, что Санса в тот вечер пошла к подруге учить географию...

Джон и Робб, разумеется, пообещали не выдавать ее, взяв, однако, с сестры слово, что она будет соблюдать предельную осторожность в подобных местах; Санса же, в свою очередь, с милой улыбкой заверяла, что Сандор хороший, гораздо лучше, чем окружающие привыкли думать о нем, и ничего дурного они не делали — потанцевали немного, ну так что в этом страшного?

Надо было отдать ей должное, Санса прекрасно умела разруливать неловкие ситуации.

* * *

Вскоре после ужина Джон, Робб и Теон попрощались с Кейтилин и, вызвав такси, наконец отправились развлекаться. Санса тоже куда-то ушла, а вот Арья и Бран, напротив, сидели дома наказанные — оба нахватали плохих оценок и, к тому же, миссис Старк очень некстати обнаружила пиво, когда прибиралась у Арьи в столе.

Вечерний Лондон встречал яркими огнями, напрочь перегруженными дорогами и толпами пьяной молодежи — субботний вечер мало кого мог удержать в стенах дома, и Джон, высунув голову из окна такси и с наслаждением подставив лицо мягкому весеннему ветру, прекрасно понимал всех этих людей, что суетливо передвигались по улицам, поплевывая на тротуар и шумно переговариваясь.

Из клуба доносился привычный грохот музыкальных колонок, у входа столпилась компания неугомонных индусов, громко выяснявшая отношения и беспрестанно дымившая вейпами.

— Твою ж мать, — выругался Теон, пока они прокладывали себе путь ко входу. — Я помню этих ребят. В прошлый раз они так напились, что разнесли полку с кальянами, да еще и проблевались возле нашего столика — я поскользнулся, чуть задницу себе не отбил!

— Ну уж нет, возле столика ты сам наблевал, — весело ухмыльнулся Робб. — Так что, Гренн и Пип все-таки не придут? — он повернулся к Джону.

— Не-а. Похоже, они решили смотаться за город.

— А-а. Жаль.

Они взяли сразу по два коктейля, заказали кальян и куриные крылышки в панировке; Робб весело болтал про универ, перекрикивая орущую музыку; Теон старательно прикладывался к стакану, не забывая высматривать симпатичных девчонок, и вскоре весьма предсказуемо растворился в толпе.

— Если он опять напьется, — вздохнул Робб, — тащить его будешь ты.

— Чего это? — фыркнул Джон, выпустив колечко из дыма.

— Ну, мою рубашку он в прошлый раз уже испоганил.

Джон слегка пихнул его в бок, снова пустил колечко и принялся рассказывать, как на досуге играл с Арьей в Танки Онлайн. Робб снисходительно посмеивался над кузеном — он-то считал себя совсем взрослым, хоть и старше был всего на год, и в игрушки не рубился принципиально, зато у него была отменная коллекция роботов из «Трансформеров», о чем Джон отнюдь не постеснялся ему напомнить.

Они пропустили еще по коктейлю, и Робб отправился к барной стойке за новой порцией — да так и пропал по дороге; возможно, встретил Теона, решил потанцевать или успел познакомиться с какой-нибудь девушкой.

Джону не хотелось знакомиться с девушками. После отношений с Игритт, закончившихся полным крахом, у него не возникало желания сходиться с кем-то настолько же близко, а ограничиваться случайными связями, как Теон, не позволяла натура и воспитание. По крайней мере, свобода лучше, чем то, что случилось с его матерью, когда она доверилась не тому человеку — судя по всему, ее приятель просто сбежал, испугавшись ответственности за ребенка, и Лианна тяжело переживала тот факт, что сын не нужен отцу.

Джон сердито тряхнул головой, отгоняя непрошенные мысли о том, что давно миновало и чего нельзя было изменить. Он уже подумывал пойти разыскать Робба с Теоном, тем более что кальян окончательно выдохся, когда прямо к его столу подлетела высокая рыжеволосая девушка в платье с огромным вырезом и ярко-красных ботфортах на толстой платформе.

— Санса? — Джон удивленно моргнул. — Что ты здесь делаешь?

— Ох, Джон, как хорошо, что ты здесь! — она с размаху плюхнулась напротив и залпом опрокинула в себя недопитый коктейль Теона. — Мы с Сандором пришли потанцевать — только потанцевать, честное слово, даже кальян не курили! — как вдруг ему стало плохо. Он сказал, что его сейчас стошнит, и куда-то пропал!

— Не иначе, солеными крекерами отравился, — прокомментировал Джон.

— Сейчас не время шутить! — Санса нервно закусила губу. — Не знаю, что делать — его нигде нет, я даже мужской туалет проверила! Ему никогда раньше не бывало плохо. Прошу тебя, помоги мне его найти!

— Хорошо, хорошо, — видя ее взволнованное состояние, Джон вздохнул и поднялся на ноги. — Давай поищем его. Посмотри возле гардеробной и у выхода — может, он воздухом решил подышать; а я еще раз проверю сортир.

Санса кивнула и направилась в сторону гардероба, Джон же принялся старательно прокладывать себе путь сквозь потную пляшущую толпу на танцполе — многорукую, многоногую, тесно прижимавшуюся разгоряченными телами друг к другу; да еще и диджей, как назло, поставил очередную новинку известного рэпера, и народ начало не по-детски колбасить.

Джон решительно не понимал, что такого особенного нашла Санса в этом Клигане. Мало того, что он ни дня не может без драки, так еще и пить не умеет... Правда, острые ощущения в его компании обеспечены определенно — уж этого у него не отнять.

С трудом выбравшись в небольшой коридорчик, в котором располагались уборные и не так сильно была слышна стучавшая по вискам музыка, Джон старательно обследовал мужской туалет и, не обнаружив там ничего, кроме характерного для клубных толчков беспорядка, прыжками выбрался наружу — кроссовки его едва не утонули в моче, да и запах отнюдь не располагал к длительному нахождению в подобных местах.

И тогда он увидел их — двух странно одетых девушек в кепках, темных очках, с одинаково темными вьющимися волосами. Почему они в солнцезащитных очках? Курили травку? Это было бы не удивительно, учитывая, что такими делами здесь занимались многие. Одна из них, высокого роста, с оливковой кожей и ярко накрашенными губами, втолковывала что-то своей светлокожей миниатюрной спутнице, шипя, как рассерженная гусыня:

— Точно тебе говорю — ничего не случится. Я здесь далеко не впервые.

— Рей, одумайся, не делай этого! — отвечала та, что ниже ростом, и Джон различил в ее голосе нотки мольбы. — Ты не можешь уехать с теми парнями! Если он узнает...

— А мне плевать! — огрызнулась девушка с оливковой кожей.

— Но всем остальным не плевать. Ты совсем не думаешь о семье! Ты обещала, что мы заглянем сюда на пару часов и вернемся домой, а вместо этого сбегаешь непонятно с кем и бросаешь меня здесь, чтобы потом мне пришлось объяснять ему, где ты и чем занята...

— Ну и зануда ты, Дени! Зря позвала тебя. В следующий раз возьму с собой Эгга, он хотя бы... — она осеклась, заметив маячившего неподалеку Джона. — В общем, скажи отцу, что не знаешь, где я. А хотя... мне без разницы, говори что хочешь.

— Рей! — крикнула та, кого звали Дени, но ее спутница уже круто развернулась на каблуках и, вылетев из коридорчика, моментально растворилась в толпе.

Тяжело вздохнув, девушка дернула на себя туалетную ручку, но, прежде чем дверь за ней захлопнулась, Джон услыхал доносившиеся изнутри неприятные звуки, очень похожие на гулкий мужской кашель, сопровождавшийся чавканьем, бульканьем и отрыжкой. Так вот куда подевался Клиган!

Джон раздумывал недолго и устремился в туалет следом за девушкой — она стояла перед зеркалом уже без очков и встретила его весьма раздраженным взглядом.

— Это женский туалет. Что вам здесь нужно?

Что-то в ее лице, в ее пронзительно-голубых глазах, в полумраке уборной выглядевших почти что фиалковыми, показалось ему смутно знакомым, но Джон не стал заострять на этом внимание — куда больше его занимали мучительные звуки рвоты, доносившиеся из левой кабинки.

— Я ищу парня своей сестры, — честно признался Джон. — Кажется, он вон там.

— Что ж, забирайте его и уходите, — она равнодушно пожала плечами и открутила кран, вероятно для того, чтоб помыть руки.

Джону показалось странным, что девушка восемнадцати-девятнадцати лет обращалась к нему на «вы», но он, опять-таки, не придал этому значения и пошел прямо к кабинке.

— Эй, Клиган, открывай! — он несколько раз ударил кулаком по двери.

На мгновение внутри все затихло, после чего раздался хриплый, грубый голос:

— Чего?! Иди в пекло, кто бы ты ни был!

— Я — Джон Старк, брат Сансы! Учился с вами в школе на два класса старше! Ты не помнишь меня?

Вновь последовала пауза, прежде чем кабинка разродилась оскорблениями:

— Как ты сказал? Джон Срам?! Так вот, слушай сюда, засранец — если не прекратишь набиваться ко мне, я выйду и запихаю тебя в толчок целиком! И завали уже наконец свое надоедливое хлебало!

— Слушай, приятель, ты там случайно не охренел? — Джон так и задохнулся от возмущения. — Я, вообще-то, хотел сказать, что тебя ищет моя сестра, но, похоже, стоит вернуться к ней и сообщить, что ее прекрасный принц превратился в свинью.

— Чего ты там болтаешь, ублюдок? — в кабинке что-то торопливо зашуршало. — А знаешь — сам напросился!

Дверь резко распахнулась, с грохотом ударившись о стену — Джон едва успел отскочить в сторону, — и на пороге возник огромный детина, почти упиравшийся головой в косяк; его ноги были большими и крепкими, как стволы вековых деревьев, а ладони напоминали крышки от мусорных баков.

Сердце у Джона спустилось в пятки — он узнал этого человека, и это был отнюдь не Сандор Клиган, но его старший брат Грегор по прозвищу Гора. Он учился в одной параллели с Теоном и долгие годы кошмарил всю школу — даже учителя вздохнули с облегчением, когда этого урода наконец исключили.

Поговаривали, будто в детстве Грегор шутки ради сунул младшего брата лицом в костер, когда они с семьей жарили шашлыки на природе, отчего у Сандора остался огромный ожог на щеке и полное отсутствие желания хоть как-то поддерживать братские отношения.

И теперь этот человек, пьяный и весьма злой, стоял в нескольких футах от Джона — хуже и придумать нельзя!

Грегор Клиган нехорошо оскалился, его темные глазки-буравчики угрожающе поблескивали в полумраке сортира. Джон заметил, что девушка, которую звали Дени, до сих пор не ушла, и теперь наблюдала за развернувшейся сценой с шокированным выражением лица, совершенно позабыв, что из крана текла вода. Джон хотел крикнуть ей, чтоб уходила немедленно, потому что сейчас здесь будет явно жарко, но не успел — огромный кулак Клигана прилетел ему прямо в лицо.

В глазах потемнело, и Джон, не удержав равновесия, рухнул на грязный кафель, а под ребра ему врезалась нога Горы в тяжелом ботинке, выбив весь воздух из легких. Джон пытался отползти, спасаясь от ударов, которые вновь и вновь сыпались на него сверху, когда над головой прозвучало: «Хватит! Оставь его!», и девушка в своих миниатюрных балетках шагнула вперед.

— Хватит! — повторила она, пытаясь вклиниться между Горой и лежащим Джоном. — Ты же убьешь его!

— Сдрисни отсюда, не то я и тебя убью! — рявкнул Клиган, раздраженно отшвырнув ее прочь, и Дени ухватилась за раковину, едва не упав. — Ты слышала?! Убирайся! — он подкрепил свои слова очередным пинком по распростертому на кафеле телу.

Джон судорожно закашлялся и на мгновение закрыл глаза, думая, что, когда откроет их, девушка уже исчезнет, воспользовавшись столь неожиданной и, безусловно, единственной возможностью спастись — но она продолжала стоять у раковины и зачем-то тянула себя за волосы. С ума сошла, не иначе, подумал Джон, однако ошибся, потому что в следующую секунду темные волосы, оказавшиеся париком, соскользнули с ее головы, и по плечам рассыпались совершенно другие — длинные, серебристые, безумно знакомые...

— Я — Дейенерис Таргариен, — звонко сказала девушка, и Джон услышал стальные нотки, прозвучавшие в ее голосе. — Дочь Эйериса II Таргариена, сестра короля Рейегара Таргариена, принцесса Великобритании. И я обещаю: если ты не оставишь этого человека в покое — сядешь до конца своих дней!

В туалете, несмотря на музыку, что грохотала снаружи, повисла мертвая тишина. Гора несколько раз осоловело моргнул. Внимательно поглядел на девушку, потом на Джона — и снова на девушку.

— Да пошли вы оба, — бросил он наконец и, сплюнув на пол, поспешил ретироваться из уборной.

Дверь за ним закрылась с тихим щелчком.

— Вот и ни хрена себе, — выдохнул Джон еле слышно, прежде чем отключиться.

Джон пришел в себя от того, что в лицо ему плескали холодной водой.

Он с трудом разлепил ставшие слишком тяжелыми веки, перед глазами плыло, и казалось, будто окружавшее его помещение покачивалось, словно корабль на морских волнах. Джон аккуратно пошевелился, боясь обнаружить, что у него сломаны ребра или еще что похуже.

По воздуху поплыла рябь, точно на экране неисправного телевизора. Джон с силой моргнул, и из тумана возникло расплывчатое серебристое облако. Джон моргнул еще раз, и облако исчезло — вместо него появилось взволнованное, раскрасневшееся лицо, обрамленное серебристыми волосами.

— Ох, слава Богу. Я уж подумала, что... Ты как? — в голосе Дейенерис Таргариен звучало неподдельное беспокойство. Она коснулась его лба прохладной ладонью, машинально убрав с него несколько прядей.

— У меня галлюцинации? — хрипло поинтересовался Джон.

— Сколько пальцев ты видишь? — она слегка покачала рукой перед его лицом.

— Кажется, три...

— Тогда нет.

Джон и сам понимал, что, хоть и приложил его Гора достаточно крепко, сознание уже начинало проясняться, а значит, галлюцинации не посещали его и он видел перед собой живую девушку из плоти и крови.

Но — принцесса Великобритании? Здесь, в клубном сортире? Слишком много неожиданностей для этой ночи.

— Он тебе ничего не сломал? Я сейчас вызову скорую, — она открыла свой клатч, потянувшись за телефоном, но Джон мягко остановил ее руку.

— Не надо. Кости у меня целы. Пара синяков, правда, есть, но это так, пустяки.

— Пустяки? — во взгляде Дейенерис читалось явное недоверие. — Ты встать-то хотя бы сможешь?

— Думаю, да, — в подтверждение своих слов Джон медленно принял сидячее положение — это действие отозвалось во всем теле ноющей болью, а перед глазами запрыгали черные мушки, но он стиснул зубы и усилием воли заставил себя подняться на ноги.

На какое-то мгновение потолок поменялся местами с полом. Джон пошатнулся и вынужден был ухватиться за раковину, а Дейенерис поддержала его с другой стороны — иначе он непременно упал бы.

— Джон...

Когда он успел представиться? О, ну конечно — когда прокричал свое имя на весь туалет, набиваясь в кабинку к Клигану, чтоб ему пусто было...

— Я... Дай мне минуту, — он открутил холодную воду, уткнулся лбом в замызганное зеркало, постоял так некоторое время, вцепившись пальцами в края раковины, и, к своему стыду, ощутил, что желудок хочет избавиться от содержимого, причем сделать это немедленно.

Дейенерис продолжала стоять рядом, придерживая его за плечо, пока Джон с отвращением отплевывался, полоскал рот и брызгал себе в лицо холодной водой — после этих процедур ему стало чуть легче.

— Тебе нужно в больницу, — вздохнула Дейенерис, глядя на его жалкий, измученный вид.

— Нет! — Джон решительно покачал головой. Он даже представить не мог, как отреагирует тетя Кейтилин, когда узнает, что с ним случилось — вернее, представлял слишком хорошо, поэтому ни о какой больнице не могло быть и речи. — Мне уже лучше. Правда.

Дейенерис посмотрела на него с явным сомнением.

— Позволь хотя бы убедиться, что ты благополучно добрался до дома. Я... могу проехать с тобой на такси, а потом вернусь во дворец, хорошо?

Джон не мог не признать, что рациональный смысл в ее предложении определенно имелся — если он отключится в такси, а водитель этого не заметит или решит, что пассажир просто пьян, и никак не отреагирует, то Дейенерис все-таки проследит, чтобы он случайно не умер.

— Хорошо.

В этот момент в кармане ожил мобильник. Джон выудил его, взглянул на дисплей — Санса.

— Я не нашел твоего Клигана, — сказал он, нажав на кнопку принятия вызова.

— Так я потому тебе и звоню, — быстро заговорила сестра на том конце провода. — Сандор был на улице — я думала, что ему плохо, а он просто вышел проветриться, сказал, что ему надоела музыка.

— Черта с два, — услышал Джон отдаленный комментарий Клигана. — Я сказал, что меня, — ругань, — этот проклятый грохот и эта, — ругань, — толпа идиотов в зале.

— В общем, да, примерно так он и сказал, — смущенно признала Санса. — Мы уже вызвали такси и едем домой. Прости, что тебе пришлось из-за нас побегать.

— Ничего страшного, — вздохнул Джон. — И, Санса...

— Да?

— В клубе — Гора, так что лучше найдите другое место для танцев.

— Гора? В смысле... брат Сандора? — в ее голосе прозвучало явное беспокойство, а на заднем плане смачно заматерился Клиган. — Что он там делал?

— Не знаю, но будь осторожна.

— Хорошо... Пока.

— Ага, — он услышал в трубке щелчок, сунул мобильник обратно в карман и встретился взглядом с Дейенерис. — Так что... едем?

Джону очень не хотелось столкнуться с Роббом и Теоном в таком состоянии: они наверняка начнут расспрашивать, что случилось, а если узнают, попытаются затеять драку с Горой — и обязательно пострадают...

— Едем, — ответила Дейенерис, протянув Джону руку, чтобы не дать упасть в случае, если ему опять станет плохо.

* * *

Джон очень смутно помнил, как добрался домой — в такси его вырубало, глаза слипались, а к горлу вновь подкатывал отвратительный склизкий комок, но ужаснее всего было то, что болью наполнился каждый член тела, включая ногти.

Как он попрощался с Дейенерис, Джон тоже не помнил — а может, она ему вовсе привиделась? В самом деле, откуда бы принцессе Великобритании взяться в клубе, который посещают даже не дети миллионеров, а самые обычные люди?

Джон уже и не знал, что думать обо всей этой ситуации. Радовало только то, что выпить он вчера успел совсем мало и избежал хотя бы похмелья; открыв глаза и привычно уставившись в потолок своей комнаты, Джон обнаружил свое утреннее состояние относительно сносным, не считая того, что поворачиваться все еще было трудно, а лицо после знакомства с кулаком Горы ощутимо покалывало от боли.

В целом же он чувствовал себя свежим и отдохнувшим — голова почти не гудела, склизкий ком отступил от горла, а память начала услужливо подкидывать фрагменты минувшего вечера. Последнее, что Джон запомнил — как поднимался по лестнице в темноте, заваливаясь и цепляясь за стены. Судя по всему, каким-то чудом он не наделал шума и не разбудил домочадцев, раз ему удалось благополучно добраться до комнаты.

Даже странно, что он не грохнулся посреди лестничного пролета. Тем не менее, сделав над собой усилие и перекатившись со спины на бок, Джон имел все шансы свалиться с кровати от неожиданности, потому что на соседней подушке обнаружилась принцесса Дейенерис Таргариен, по пояс завернувшаяся в один из его пледов. Джон заметил на ней вчерашнюю черную футболку, на груди которой был стразами выложен ярко-алый дракон; из-под пледа выглядывали ноги в красных носках и клетчатых клубных брюках, серебристые волосы в беспорядке рассыпались по подушке.

Джон бездумно протянул руку и убрал несколько прядей с ее лица; глаза Дейенерис распахнулись и попытались сфокусироваться на окружающей обстановке.

— Сколько времени? — спросила она хриплым спросонья голосом.

Джон бросил взгляд на настенные часы.

— Половина двенадцатого. — Домочадцы, уж конечно, давно были на ногах — кроме, возможно, Робба с Теоном, которые после гулянок любили отсыпаться до обеда.

— Хорошо... — Дейенерис медленно приняла сидячее положение, попытавшись пригладить волосы, некоторым образом напоминавшие воронье гнездо.

Джон поймал себя на мысли, что откровенно любуется ее сонным, измятым видом.

— Ты как? — мягко поинтересовалась Дейенерис, перехватив его взгляд. Она протянула руку и почти невесомо провела подушечками пальцев по его скуле, вызвав легкое покалывание в коже лица. — Выглядит жутко.

— Нормально, — на этот раз Джон не соврал ей. — Но... как ты здесь вчера оказалась?

— А ты разве не помнишь?

Он отрицательно покачал головой.

— Ты... очень просил меня остаться, — смущенно улыбнулась Дейенерис. — И был несколько... ну... как бы это сказать...

— Говори как есть, — вздохнул Джон.

— Ну, в общем... ты был несколько не в себе.

— О, нет, — простонал он, почувствовав, как начинает краснеть. — Что я творил?

— Нет, ничего такого, — поспешила успокоить его Дейенерис. — Просто, когда мы подъехали к твоему дому, ты вдруг вцепился в меня и никак не хотел выпускать. Таксист смотрел на нас очень странно, ну и мне пришлось выйти вместе с тобой.

— Ох, черт... — Джон и правда вспомнил, как хватал ее за руки и зачем-то пытался стянуть парик, который она снова приладила после того, как они вышли из туалета. — Прости, что так вышло.

— Тебе совершенно не за что извиняться, — по губам Дейенерис скользнула ободряющая улыбка. — Но мне действительно уже нужно домой, пока брат меня не хватился. М-м, Джон...

— Да?

— Где у вас ванная комната?

— В конце коридора, сразу направо, — он сполз с постели, радуясь, что завалился спать прямо в джинсах — ходить перед британской принцессой в трусах было бы уже слишком, — и прошлепал к двери, чтобы выглянуть в коридор и убедиться, что никого нет поблизости. — Все чисто. Полотенце можешь взять любое с сушилки, они все постираны.

— Хорошо, — Дейенерис вышла из комнаты, и Джон заметил, что по дороге в ванную она настороженно поглядывала по сторонам, явно не желая быть обнаруженной его домочадцами, которые, уж конечно, засыпали бы ее миллионом вопросов, да еще и, чего доброго, решили бы, что ночь в компании Джона она провела неспроста.

Он невольно ухмыльнулся, подумав, что познакомить Дейенерис с семьей было бы и в самом деле неплохо, но тут же отмел эту мысль как абсурдную. Это наверняка их первая и последняя встреча, а значит, поднимать лишнего шума не стоит, тем более что Дейенерис это вряд ли понравится.

Пока ее не было, Джон по-быстрому заправил постель и полез в шкаф в поисках наиболее чистой футболки — да так и застыл, с размаху споткнувшись взглядом о свое отражение. Из зеркала, висевшего на внутренней стороне дверцы шкафа, на него смотрела довольно пугающая смесь человека и панды — во всю скулу красовался огромный темно-лиловый синяк, при выключенном свете казавшийся почти черным; такие же синяки усыпали торс вперемешку с кровоподтеками, а справа под грудной клеткой набухла и налилась кровью внушительная гематома.

— Твою ж мать! — громко выругался Джон, схватив максимально закрытую футболку и поскорее надев ее, пока кто-нибудь еще, кроме Дейенерис, не увидел эту картину воочию.

Как объяснить домашним здоровенный синяк на лице, он пока не придумал — а зря, потому что буквально через пару минут в комнате появилась Арья; должно быть, услышала его возглас.

— Ты уже проснулся? Представляешь, Рикон сломал приставку Брана и теперь... Ох ты ж черт!!! — воскликнула она, уставившись на Джона во все глаза. — Кто это тебя так?

— Да в клубе с одним пьяным уродом сцепился, — ей он мог это рассказать: Арья и сама неоднократно возвращалась из школы с фингалом под глазом или с разбитой губой.

Впрочем, она-то ходила на секцию по футболу и неприятности с лицом частенько списывала на спортивные травмы, у Джона же подобного оправдания не было — но ему, в отличие от сестры, давно не шестнадцать и от дяди с тетей, как в школьные годы, уже не влетит, но лишний раз их расстраивать все равно не хотелось.

— Жаль, что меня там не было, — голос Арьи так и звенел от праведного гнева, пока она проходила вглубь комнаты и усаживалась на постель Джона. — Уж мы бы с тобой этого гада... — она осеклась, бросив взгляд себе под ноги. — Ох. Не знала, что ты не один.

— В каком смысле не один? — он проследил за направлением ее взгляда и, мысленно чертыхнувшись, заметил пару черных балеток, оставленных на полу. — А, ты про это. Санса разбросала свою обувь по всему дому. Надо будет вернуть ей при случае.

— Да брось, — ухмыльнулась Арья, сложив ногу на ногу и посмотрев на брата очень лукаво. — У Сансы размер ноги больше раз в пять, а эти балетки были бы малы даже мне. И мне показалось, или, когда я шла сюда, в ванной шумела вода? А все остальные сейчас внизу — кроме Робба и Теона, но они-то спят.

Джон промолчал, не зная, что на это ответить.

— Значит, ты привел девушку? — Арья фыркнула, заметив, что он слегка покраснел. — Да ладно, что тут такого-то. Ну привел же?

— Ну, допустим, — осторожно согласился Джон. — И она вот-вот вернется сюда, поэтому я был бы очень благодарен, если б ты сейчас нас покинула. Понимаешь?

— Хм. Кажется, понимаю, — судя по ухмылке, растянувшейся по губам Арьи, ей в голову явно пришла какая-то пошлость, но с этим он уже ничего не мог поделать. — Считай, что меня здесь и не было.

Она поднялась на ноги и, по-прежнему ухмыляясь, направилась к выходу, и Джон почти вздохнул с облегчением, но буквально через пару секунд услышал ее изумленный возглас.

— Ох ты ж, ни хрена себе!!! — поделилась впечатлениями Арья.

И круглыми глазами уставилась на застывшую в дверном проеме Дейенерис Таргариен.

— Ни хрена себе, — тихо повторила Арья, когда Джон и Дени вкратце обрисовали ей обстоятельства своей встречи и все, что за этим последовало. — Скажи кому — не поверят!

— Вот поэтому, мисс Старк, никому ничего говорить не нужно, — вздохнула Дени, сосредоточенно копаясь в своем мобильнике. — Вы ведь сохраните мой визит в тайне, правда?

— Офигеть, — Арья хихикнула, с любопытством разглядывая принцессу. — В последний раз мисс Старк меня называл только директор школы — нас тогда в кабинет к нему вызвали, меня, Джендри и Пирожка, это мои одноклассники.

Дени на мгновение подняла взгляд от экрана, посмотрев на нее в некотором замешательстве:

— За что вызвали?

— Ну, мы заказали пиццу и ели ее прямо на контрольной по биологии, — Арья пожала плечами, словно рассказывала о чем-то вполне обыденном. — Точнее, ел-то один Пирожок, а мы с Джендри честно держались до перемены, но влетело всем троим. Разве справедливо?

— М-м, думаю, нет, — осторожно заметила Дейенерис.

— Можешь звать меня Арьей, — великодушно разрешила девочка. — И я, так уж и быть, никому не скажу, что ты была здесь.

— Спасибо, — улыбнулась Дени, возвращаясь к прерванному занятию.

— Все в порядке? — спросил Джон, кивком указав на экран смартфона, от которого она никак не могла оторваться.

— Рейенис завалила меня SMS-ками, — в лице Дени читалось некоторое неудовольствие, говорившее о том, что характер этих сообщений был не самым приятным. — Она злится, что я ночью не отвечала на ее звонки, и пишет, что домой вернется не раньше, чем вечером.

Джон обошел диван, чтобы встать с ней рядом — этот жест явно не укрылся от Арьи, жадно следившей за каждым их движением.

— С ней же ничего не случится? — осведомился он, припоминая, что в клубе девушки спорили из-за того, что Рейенис собиралась уехать с какими-то парнями, скорее всего незнакомыми.

— Не должно. Как бы там ни было, Рей понимает, когда нужно придержать коней, — пространно ответила Дени, не желая вдаваться в подробности личной жизни племянницы в присутствии Арьи.

— А что насчет... сама знаешь кого? — многозначительно произнес Джон.

— Ну, Рейегар пока не звонил, — пожала плечами Дени. — Но мне действительно уже нужно ехать, пока он меня не хватился. Забыла, какой тут у вас адрес?

Однако не успела она открыть приложение, чтобы вызвать такси, как на лестнице что-то загрохотало и по этажу прокатился чудовищный топот, а в следующее мгновение, к ужасу Джона, в комнату влетели Бран и Рикон, толкая друг друга плечами и сердито переругиваясь между собой.

Бран, которому недавно исполнилось четырнадцать лет, был худым и нескладным подростком с темными волосами; рос он так быстро, что уже почти сравнялся со старшими братьями, а десятилетний Рикон едва-едва доставал ему до плеча.

— Джон, можно твою приставку взять? — выпалил Бран, первым делом бросаясь к его телевизору. — Моя сломалась. Когда мы рубились в танки, этот, — он бросил свирепый взгляд в сторону Рикона, — взбесился, что я обыграл его пять раз подряд, и как швырнул ее на пол... Честное слово, прибил бы!

— Да я не специально, я ее просто выронил, — огрызнулся Рикон, оправдываясь.

— Ага, так не специально, что она раскололась, — Бран нервно поправил очки в черной оправе. — Так можно, Джон?

И, не дожидаясь ответа, принялся отсоединять провода.

— Эм... мне как-то не хочется, чтобы вы и мою поломали, — пробормотал Джон, несколько обескураженный их внезапным визитом.

— Да я не ломал, просто... — начал было Рикон, и тут его взгляд упал на Дени, которая отошла к шкафу в тщетной надежде, что ее не обнаружат. — Ой, а вы кто?

Бран обернулся, тоже заметив присутствие Дейенерис.

— Ни хрена себе! — выдал он, повторяя реакцию Арьи. — Это же...

— Что здесь происходит? — на пороге возникла Санса. — Вы так орете, что на первом этаже слышно...

— Здесь принцесса Таргариен! — выпалил Бран, напрочь забыв о приставке.

— В каком смысле? — нахмурилась Санса, проследив за направлением его взгляда. — Ох. Ни...

— Ни хрена себе? — с улыбкой подсказала Дени, которую, похоже, уже начинала забавлять эта ситуация.

— Я хотела сказать — неожиданно видеть ваше высочество в нашей скромной обители, — быстро нашлась Санса — она всегда умела подобрать нужные фразы. — Что же привело вас сюда?

— Ну... — медленно произнесла Дени. — Это долгая история, если честно. В любом случае, спасибо вам всем за гостеприимство, но мне уже пора уходить.

— Кто куда уходит? — раздался в коридоре голос Кейтилин Старк, и все, кто находился в комнате, синхронно обернулись в сторону оставшейся открытой двери. — Обед уже готов, спускайтесь, пока не остыл. Чем вы здесь вообще занимаетесь?

На пороге возникла женщина с толстой рыжевато-каштановой косой, лежавшей на плече подобно тяжелой якорной цепи; в руках ее было кухонное полотенце, а решительно сжатые губы придавали лицу еще более строгий вид, чем обычно.

— Я еле подняла мальчиков, Теону опять плохо — ну кто его просил столько пить? — с неудовольствием произнесла миссис Старк, обводя собравшихся проницательным взглядом. Когда она заметила Дейенерис, глаза ее распахнулись от удивления — впрочем, Кейтилин нашлась еще быстрее, чем Санса. — Ваше высочество, верно?

Дени едва заметно кивнула.

— Такой визит для нас, безусловно, большая честь. Что же вызвало столь пристальное внимание короны? Это как-то связано с работой моего мужа?

Эддард Старк был госслужащим, и совсем недавно его повысили в должности.

— Что? — Дени торопливо покачала головой. — О, нет-нет, не имею чести его знать, к сожалению. Я здесь с неофициальным визитом. Так получилось, что...

— Она здесь со мной, — выпалил Джон неожиданно для всех и, пожалуй, для себя тоже — и только перехватив ее удивленный взгляд, понял, насколько двусмысленно это прозвучало. — То есть... мы...

— Правда? — Санса округлила глаза.

— Ни хрена себе! — дружно выдали Бран и Рикон.

— Джон хочет сказать, что... — попыталась было объяснить Арья, но тут на первом этаже раздался отчетливый грохот и чей-то мучительный стон — похоже, Кейтилин не преувеличила насчет того, что Теону нехорошо.

— Что там происходит? — крикнула она, повысив голос, чтобы внизу услышали.

— Одежда упала! — донесся до них раздраженный ответ Теона. — Ничего страшного.

— А почему так громко? — допытывалась Кейтилин.

— Так он вылезти из нее не успел! — прозвучал веселый голос Робба откуда-то из недр дома.

— Заткнись! — огрызнулся Теон и, судя по звуку, запустил в него чем-то тяжелым.

— Сумасшествие какое-то, — вздохнула Кейтилин и, осуждающе покачав головой, вновь повернулась к собравшейся в комнате Джона компании. — Ладно, спускайтесь все на обед. Надеюсь, ваше высочество не против простой и домашней пищи?

— Совсем нет, — произнесла Дени с некоторым смущением, — но, боюсь, мне уже пора уходить. Спасибо вам всем за оказанное гостеприимство, но меня ждут во дворце.

— Как, вы разве не собирались остаться? — Санса, по ошибке уверившаяся в том, что Дейенерис и Джон встречаются, категорически отказывалась понимать намерение столь поспешно прервать визит. — Вот увидите, мама очень вкусно готовит!

— Я в этом не сомневаюсь, просто...

— Правда, принцесса, останьтесь! — вмешался Бран. — Вы же еще Робба с Теоном не видели! Да они просто обосрутся, когда...

— Бран! — одернула его Кейтилин и вновь повернулась к Дени. — Вы занятой человек, мы понимаем, но для нас будет большой честью, если вы немного задержитесь — только на обед, о большем и не прошу.

— А если откажешься, мы тебя все равно уговорим! — Арья неожиданно схватила Дени за руку, готовая тащить в столовую силой, если потребуется, чем вызвала невольную улыбку у Джона.

Дейенерис повернулась к нему, явно ища поддержки, и он едва заметно кивнул, ловя себя на мысли, что тоже хотел бы взять ее за руку — но на такое Джон не решился, понимая, что это действие может быть истолковано неправильно в первую очередь самой Дени.

— Хорошо, — наконец улыбнулась принцесса, сдаваясь и позволяя Арье увлечь себя в коридор. Остальная процессия тут же двинулась следом за ними. — Только, прошу, зовите меня просто Дени. И, конечно, можно на «ты».

— Кстати, Джон, что случилось с твоим лицом? — поинтересовалась миссис Старк, когда они спускались по лестнице.

— А, это, — он ответил заранее приготовленной отговоркой: — Поскользнулся на чьем-то пиве и ударился об угол стола.

— Раз двадцать? — скептически произнесла Кейтилин, покачав головой. — Я всегда говорила, что от ночных клубов не стоит ждать ничего хорошего. Брал бы пример с принцессы — уж она-то, должно быть, ни разу в жизни не была в таких заведениях!

* * *

Через час Джон и Дени уже стояли на небольшой веранде, прилегавшей к дому Старков, и, облокотившись о деревянные перила, задумчиво глядели вдаль, на противоположную сторону улицы, где по зеленой лужайке чинно прогуливалась соседская кошка, и ожидали вызванное принцессой такси.

Обед прошел в атмосфере приятного дружелюбия — после того, как Робб и Теон поприветствовали Дени очередным «ни хрена себе!», Кейтилин положила всем сырный суп с шампиньонами, а на второе подала куриные шницеля, запеченные в нежных панировочных сухарях, и тушеные кабачки на гарнир, пока младшие Старки расспрашивали Дейенерис о жизни во дворце — и она охотно рассказывала, ничего не скрывая, но и не делясь информацией, которая могла бы кого-то скомпрометировать.

Джон за столом говорил непривычно мало — в основном слушал рассказы Дени, ловя себя на том, что жадно внимает каждому ее слову и почти не чувствует вкуса еды, которая попадает в рот; впрочем, на фоне Теона, чьи руки тряслись с похмелья, из-за чего он капал супом на скатерть и себе на штаны, странноватого поведения Джона никто не заметил.

Когда все расправились с чаем и шоколадными маффинами, Дени сердечно поблагодарила Кейтилин за прекрасный обед и стала собираться домой — Старки провожали ее с искренней теплотой и заверяли, что будут рады увидеть снова, однако когда они с Джоном вышли за порог дома, остальные как испарились; даже Арья и Бран не стали приставать с дальнейшими расспросами о жизни королевской семьи, за что Джон был втайне им благодарен.

— Твоя мама восхитительно готовит, — с искренним восторгом произнесла Дени, подставляя лицо солнцу и теплому весеннему ветерку. На ней снова был коричневато-черный парик, казавшийся слегка растрепанным после того, как переночевал в тесном клатче, а на воротнике футболки висели очки с затемненными стеклами. — Даже во дворце далеко не всегда бывает что-то настолько вкусное. Она у тебя замечательная.

— Рад это слышать, только... — Джон с некоторым смущением почесал в затылке. — Кейтилин моя тетя, на самом деле.

— Правда? — Дейенерис обратила к нему удивленный взгляд. — Я бы и не подумала.

— Ну, они с дядей Недом растили меня практически с рождения, — Джон задумчиво проводил глазами пушистую серую кошку, дефилировавшую по газону у дома напротив. Выставив трубой длинный хвост, кошка явно красовалась, демонстрируя свою грацию. — Мать умерла, когда мне было несколько месяцев от роду.

— О... мне очень жаль, — произнесла Дени и на мгновение накрыла его руку своей ладонью — но, впрочем, тут же ее отдернула, видимо сочтя этот жест неуместным.

— Ее звали Лианна, — зачем-то сказал Джон, хотя давно уже ни с кем не говорил о матери. — По правде говоря, ей было всего шестнадцать, когда она меня родила, а про отца я вообще ничего не знаю, — он нервно усмехнулся, внимательно наблюдая за Дени в ожидании ее реакции. — А потом ее не стало. Разбилась на мотоцикле.

Дейенерис только вздохнула, тоже не отводя от него глаз:

— Жаль, что она умерла такой молодой. Я... знаю, каково это. Я тоже была ребенком, когда... — она осеклась, не договорив, но Джон понял ее и без слов.

Он знал эту историю. Вся страна ее знала.

Королева Рейла погибла в аварии, на полной скорости скрываясь от назойливой прессы, и с того самого дня король Эйерис ни разу не улыбнулся, все глубже погружаясь в пучины отчаяния и безумия, так никогда и не смирившись с утратой жены.

— Отец со мной практически не общался, — сказала Дени, правильно истолковав молчание Джона. — Он... замкнулся в себе, и я не могу его в этом винить. Рейегар и Элия воспитывали нас как родители, меня и Визериса. Рейегар... он добрый, на самом деле. Просто очень беспокоится за всех нас.

Джон подумал, что их судьбы схожи гораздо больше, чем могло показаться на первый взгляд, но вслух этого, разумеется, не сказал, только передвинул руку вдоль деревянных перил — так, чтобы коснуться своим мизинцем мизинца Дени. Она едва заметно улыбнулась, посмотрев из-под ресниц на их соприкоснувшиеся пальцы, и какое-то время они стояли в молчании, глядя куда-то вдаль и вслушиваясь в отдаленный шум автострады.

Через несколько минут к дому подкатило такси, и Дени, прощаясь, напоследок снова поблагодарила Джона, отметив, какая чудесная у него семья. Ему очень хотелось обнять ее, сказав при этом что-нибудь глубоко личное, но Джон лишь сжал на мгновение ее руку, после чего Дейенерис скрыла глаза солнцезащитными очками и направилась прямо к машине.

Джон понял — сейчас или никогда.

— Дени!

— Да? — она обернулась на звук его голоса.

— Я... — он сделал несколько шагов вперед, сокращая дистанцию. — Я просто подумал... Даже не знаю, уместно ли это...

— Записывай, — с пониманием улыбнулась Дейенерис, мгновенно сообразив, чего от нее хотели.

Джон выудил из кармана мобильник и записал номер, который она продиктовала ему, после чего Дени погрузилась в кожаный салон «фольксвагена» и уехала, а он вернулся в дом, ощущая легкую эйфорию, природу которой пока еще не мог объяснить.

Арья сидела на подоконнике в комнате Джона и болтала ногами, с равномерным постукиванием ударяя пятками по стене. Этот звук в значительной мере мешал сосредоточиться на написании курсовой, поэтому Джон вскоре оторвался от монитора и нетерпеливо уставился на сестру:

— Ты что-то хотела сказать?

— Нет, — Арья пожала плечами, продолжая свое бессмысленное занятие.

Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук.

Джон закатил глаза:

— Ой, да брось. Ты торчишь здесь уже целый час вместо того, чтобы бежать к друзьям. Учитывая, что дома тебя в выходные никакими силами не удержишь, можно сделать вывод, что ты здесь не случайно. В чем дело, Арья?

— Ну... — она наконец перестала стучать ногами и выразительно посмотрела на брата. — В общем, ничего такого. Просто... сегодня же суббота, правда?

— Я сам знаю, какой сегодня день недели, — фыркнул Джон. — Ну и что?

Арья быстро стрельнула в него глазами:

— Ты ей писал?

— Что? — вновь уставившись в экран монитора, Джон не сразу понял, о чем идет речь, а когда до него все же дошло, рука сама собой потянулась к нечесаным волосам, где благополучно застряла. — Вот черт, я так и знал!

— Да ладно, ты же взял у нее телефон, ты сам говорил, так почему бы не написать? — Арья закинула ноги на подоконник и нетерпеливо поерзала. — Поверить не могу, уже неделя прошла, а ты этого так и не сделал!

Джон тяжело вздохнул, сохраняясь и закрывая документ с курсовой. Похоже, сосредоточиться ему все равно не удастся.

— Да, мы с тех пор не общались. Я был занят по учебе, и кроме того... — он тряхнул головой, будто бы отгоняя стаю назойливых мух. — Как ты себе это представляешь? Я не могу просто взять и написать принцессе, это тебе не за жвачкой сходить...

К его удивлению, Арья широко ухмыльнулась:

— Я знала, что ты так скажешь. Зато я — могу.

И, к ужасу Джона, вынула откуда-то из-за спины телефон — его собственный телефон, который, должно быть, незаметно стащила со стола, пока он писал курсовую.

— Арья, нет... Скажи, что ты не делала никаких глупостей, — простонал Джон, забирая мобильный, который сестра на удивление легко вернула ему.

— Я не делала никаких глупостей, — послушно повторила Арья, и он вздохнул было с облегчением, но тут выражение ее лица изменилось: — Их чуть не наделал ты, когда решил упустить девушку, которая тебе нравится! Да что с тобой не так?!

— Это с тобой что не так, что ты решила вмешаться в мою личную жизнь, которая никоим образом тебя не касается? — огрызнулся Джон, сердито смотря на сестру. — Не удивлюсь, если вы это придумали вместе с Сансой, а может, и с Роббом тоже, какого черта, я сам могу решить, когда и с кем...

Его тираду прервал сигнал входящего сообщения. Держа телефон с некоторым опасением, Джон уже знал, от кого оно — еще до того, как увидел имя Дени в строке отправителя. Прежде чем прочитать написанное, он на мгновение зажмурился.

«Привет, Джон. Очень рада, что ты написал. У меня все хорошо, неделю провела в Кембридже, но на выходные вернулась домой. Как дела у тебя?».

Это было ответом на вполне безобидное: «Привет, Дени. Как твои дела?», десять минут назад написанное Арьей от его имени.

Джон попытался стереть глуповатую улыбку, каким-то непонятным образом появившуюся на лице, и поймал себя на том, что уже не злится на сестру за вмешательство в его личную жизнь. В конце концов, возможно, она права и ему самому следовало связаться с Дени.

— Ну? — Арья тоже прочитала сообщение и теперь сверлила Джона нетерпеливым взглядом. — Давай, ответь что-нибудь.

Он несколько озадаченно почесал затылок:

— Не знаю, что написать.

— Мне это сделать? — брови Арьи взлетели на лоб.

— Нет уж, — усмехнулся Джон, слегка ткнув ее в бок. — На сей раз я сам.

Арья с одобрением кивнула и вновь угнездилась на подоконнике.

Джон бросил взволнованный взгляд за окно, на залитую солнцем лужайку, и принялся набирать сообщение.

«И у меня неплохо. Кстати, сегодня замечательная погода. Как насчет того, чтобы увидеться вечером?»

* * *

— Замечательная погода, — хихикнула Санса, пока Джон, мрачный как туча, стоял перед зеркалом и пытался что-то сделать со свалявшейся паклей вместо волос. — Отчего нельзя было придумать нечто более оригинальное?

— Ну, лучше уж говорить о погоде, чем сморозить какую-нибудь откровенную глупость, — резонно заметил Робб, который тоже куда-то собирался и по привычке так облился одеколоном, что в прихожей с трудом можно было дышать.

— Арья! — возмутился Джон, послав суровый взгляд младшей из сестер, которая притаилась за вешалкой. — Я же просил не рассказывать!

— Прости, — поспешно отозвалась Арья, хотя совсем не выглядела виноватой.

Тяжело вздохнув, Джон окинул всех троих усталым, осуждающим взглядом:

— Что у вас за нездоровый интерес к моей личной жизни? Не лучше ли будет своей заняться?

— Я как раз, — широко ухмыльнулся Робб и, придирчиво изучив отражение в зеркале, расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке. — Но согласись, не каждый день идешь на свидание с членом королевской семьи.

— Это точно, не каждый, поэтому тебе лучше поспешить, если не хочешь опоздать, — произнесла Санса, с беспокойством поглядывая на часы.

— Удачи, Джон, — подытожила Арья, прежде чем он наконец натянул ботинки и, выйдя из дома, в темпе направился к автобусной остановке.

На место Джон прибыл быстро — они условились встретиться в одном из зеленых лондонских парков, располагавшемся не так далеко от центра, на берегу небольшого искусственного пруда, по поверхности которого дрейфовали кувшинки.

В воздухе витали ароматы распускающейся молодой зелени и цветов, от воды потягивало болотом, а расположившаяся неподалеку компания парней, скорее всего студентов, источала запах табака и дешевого одеколона, выплеснутого на потное, давно не мытое тело. Джон, не обращая на них внимания, попинывал камешек и напряженно озирался по сторонам, но Дени еще не пришла.

Мимо промчался велосипедист, слегка обрызгав штаны Джона водой из лужи. Потные студенты исчезли — вместо них появилась шумная компания взрослых в сопровождении целой оравы не менее шумных ребятишек, которые тут же ринулись в пруд и принялись наполнять принесенные с собой водяные пистолеты, пока их родители доставали вино и закуски.

Джон на всякий случай отодвинулся подальше от расшалившейся детворы, и правильно сделал — буквально через пару минут пистолеты были пущены в ход в опасной близости от того места, где он стоял; дети залились хохотом, а Джон выудил из кармана мобильный и нервно взглянул на дисплей: десять минут восьмого.

Они договорились встретиться в семь, однако следовало учитывать пробки и ремонтные работы на трассах; Джон и сам успел немного понервничать, когда пришлось объезжать большой огороженный участок дороги.

Пятнадцать минут восьмого. Джон нервно мерил шагами дорожку возле пруда, стараясь держаться подальше от того места, где развлекались дети. Ему казалось, Дени не из тех, кто опаздывает — строгое придворное воспитание вряд ли допускало такие вольности. Что же могло ее задержать?

Двадцать минут. Беспокойно ковыряя носком ботинка мягкую почву газона, Джон уже подумывал написать Дени сообщение и ненавязчиво поинтересоваться, что там у нее приключилось, когда на плечо ему резко опустилась чья-то рука — Джон аж вздрогнул от неожиданности, и на долю секунды в душе его всколыхнулось ликование, однако повернувшись, он увидел совсем не Дени, а незнакомую мулатку в шляпе с широкими полями и в темных очках в пол-лица, делавшим ее похожей на огромную стрекозу.

— Джон Старк? — голос ее был звучным и резковатым.

— Да, — растерянно произнес он, раздумывая, где мог ее видеть раньше. — А кто...

Девушка быстро сняла очки, и, глядя в это заостренное худощавое лицо, темные глаза и решительную линию бровей, придававшую их владелице некоторое сходство с хищной птицей, Джон осознал, что она ему не так уж и незнакома.

— Ты... вы... Рейенис Таргариен?

Ответом послужил короткий кивок, и принцесса снова надела очки.

Это определенно была она. Вживую Джон видел ее лишь однажды, в том самом клубе, и многократно — по телевизору: будучи старшим ребенком короля и наследницей трона, Рейенис часто появлялась перед объективами камер, и не узнать ее было трудно. Но почему, почему она здесь?

— А где Дени?! — выпалил Джон и на всякий случай огляделся по сторонам, словно надеясь, что Дейенерис в ту же секунду выскочит из-за ближайшего куста и объяснит, что здесь, собственно, происходит.

Но вокруг были только незнакомые компании, а Рейенис нетерпеливо схватила Джона за локоть и оттащила в тень векового дуба, который хотя бы частично скрывал их от посторонних глаз.

— У нее возникли... трудности, — даже под темными очками было видно, как принцесса нахмурилась.

— Трудности?

— Я знаю, что она должна была с тобой встретиться, но она не смогла, потому что... По правде говоря, отец не выпускает ее из дворца... Говорит, пока не разберется во всем, нельзя, чтобы кто-то... Он и нас-то с Эггом не хотел отпускать, но если уж я что решила — попробуй-ка удержать... Он вот никогда не мог, — Рейенис говорила быстро и сбивчиво, и Джон не смог бы вставить слово, даже если б хотел: с каждой секундой происходящее он понимал все меньше. — Она попросила меня найти тебя, потому что дома сейчас такое творится... Она сказала, что это сейчас важнее всего...

— Дени?

— Ну, естественно!

— А что творится? — прошептал Джон, с беспокойством смотря на принцессу. — Почему король запер ее во дворце?

— Из-за тебя, — огрызнулась Рейенис, поправляя сползающие очки. — Черт, но это просто смешно. Ты ведь даже не...

Она осеклась, потому что совсем рядом промчался велосипедист.

— Я не — что? — в отчаянии переспросил Джон. — Королю не понравилось, что Дени собралась на свидание с обычным небогатым студентом?

— Да дело не в этом, — бросила Рейенис, выглядывая из-за дерева, как Шерлок Холмс. — Нет времени объяснять. Поехали, сам все увидишь.

— Постой, что?! Куда поехали? — Джон не поверил своим ушам.

— Во дворец, ясно дело. Такси ждет на западной окраине парка, черт, только бы не прицепились опять папарацци, идем, — она решительно схватила его за локоть, и Джон по инерции пошел за принцессой через газон, мимо кустарников, деревьев и пьяных компаний, которые, к счастью, не обращали на них внимания. — Если он хочет замять это дело, пусть знает — ему не удастся. Мы разберемся во всем прямо сейчас, хочет он этого или нет, и даже если окажется, что все это просто какой-то бред, нужно знать это наверняка.

Джон хотел поинтересоваться, что она имела в виду, говоря все это, но возникшая под ногами коряга нарушила его планы.

— Б#%$ь! — с чувством выругалась наследница британского трона, когда они оба растянулись во весь рост на траве.

— Дерьмо! — вторил ей Джон, потому что на новых джинсах отпечаталась зелень.

С кряхтением поднявшись на ноги, он вновь двинулся за принцессой, уже не пытаясь задать свой вопрос, тем более что Рейенис, испачкавшая одежду, казалась еще более сердитой, чем в начале их встречи.

Они прошли еще один небольшой пруд, прежде чем между деревьями показался просвет и до ушей донесся отдаленный шум автострады. На небольшой подъездной дорожке действительно дожидалось такси ярко-желтого цвета, и Рейенис направилась именно к нему, продолжая что-то недовольно бормотать себе под нос.

— Может, нужно позвонить Дени и предупредить ее, что мы едем? Не могли же у нее и телефон отобрать? — произнес Джон, когда машина тронулась с места и двинулась в сторону оживленной трассы. Он по-прежнему не понимал, что происходит и зачем ехать в Букингемский дворец, зная только одно: нужно во что бы то ни стало увидеть Дени. Если у нее неприятности, тем более из-за Джона, он не может оставить ее в такой ситуации. Он ей нужен — по крайней мере, в это хотелось верить.

— Не знаю, но лучше не рисковать. Пусть твое появление станет для всех сюрпризом, — мстительно сказала Рейенис. — Ему придется выложить правду, хочет он этого или нет.

Джон не стал в присутствии таксиста спрашивать, кто должен выложить правду и в чем она, собственно, заключается; вместо этого он молча повернулся к окну и принялся наблюдать за проезжающими машинами, почему-то размышляя о том, чем сейчас занята Дени, заточенная в стенах дворца, точно сказочная принцесса в высокой башне, охраняемой ужасным драконом.

Джон, разумеется, знал, что драконы — всего лишь вымысел, но то, что происходило сейчас, казалось не менее странным, чем крылатые чудища, изрыгающие огонь. Может, в том клубе он слишком сильно ударился головой, или бармен подмешал ему в напиток галлюциногенное вещество? Или все это было сном? Джон на всякий случай ущипнул себя за руку, зашипев от боли и бросив взгляд на Рейенис, копавшуюся в своем телефоне.

Она выглядела злой и подавленной; в машине было душно, от таксиста воняло потом, а на руке, которую Джон ущипнул с чрезмерным усердием, уже начинал наливаться синяк — нет, пожалуй, он все же не спит.

Когда машина достигла места назначения и они с Рейенис высадились, оказавшись прямо перед Букингемским дворцом, Джон ощутил сильное смущение и замешательство, осознав, что через какие-то несколько минут окажется там, внутри.

Разумеется, он уже не раз бывал здесь с семьей — в августе и сентябре дворец традиционно открывался для посетителей, — видел его шикарное убранство, огромные залы с колоннами, хрустальные люстры невероятных размеров, которые, казалось, вот-вот обрушатся прямо на голову, но одно дело — бродить по залам вместе с экскурсионной группой, и совсем другое, когда оказываешься гостем королевской семьи, к тому же гостем весьма внезапным.

— Идем, — бросила Рейенис, заметив, что Джон остался далеко за спиной. — Потом полюбуешься видами.

Он поспешил за принцессой, едва не наткнувшись на одного из гвардейцев, охранявших дворец по периметру, и спиной ощутил его неодобрительный взгляд.

Рейенис уверенно шла вперед, сняв очки со шляпой и коротко кивая многочисленным членам почетной гвардии; быстро сказала что-то страже у входа, после чего они с Джоном оказались внутри — в глаза тут же бросилось великолепие огромного холла, устланного дорогими коврами черно-красной расцветки, щедро украшенного золотыми орнаментами, тянувшимися вдоль массивных белых колонн и по периметру потолка.

Сверху свисала гигантская хрустальная люстра с сотнями причудливых свечей-лампочек, по бокам от нее находились две люстры поменьше, а на прилегающих к колоннам мраморных тумбах горели настоящие свечи в подсвечниках из чистого золота. На некоторых тумбах располагались кадки с декоративными растениями — Джон таких никогда не видел в Британии; впрочем, шикарное убранство занимало его внимание весьма мало, потому что по широкой парадной лестнице, ступени которой застилал узорчатый богатый ковер, спускалась девушка в легком серебристом платье; рассыпавшиеся по плечам волосы к нему в тон делали ее похожей на привидение, невесомо скользившее прямо по воздуху. Тонкая рука касалась резных перил, лицо хранило бледность, но при этом излучало собранность и спокойствие — нечто королевское было во всем ее виде, в ее осанке и манере держаться.

Джон, не особо задумываясь о том, что делает, двинулся ей навстречу, сначала медленно, но с каждым мгновением ускоряя шаг; казалось, Дени тоже стала спускаться быстрее.

Лестница вблизи выглядела еще более высокой и массивной, чем издали; они встретились прямо у ее подножия, и нельзя сказать, кто кого первым заключил в объятия — возможно, они потянулись друг к другу одновременно, нуждаясь в этом гораздо больше, чем в немедленных ответах на все вопросы, и Джон, ощущая под пальцами тепло ее тела и легкую спутанность пушистых волос, думал, что теперь, как бы там ни было, все станет гораздо проще. С чем бы ни пришлось столкнуться — они разберутся с этим, и все сложится так, как нужно. Все будет правильно.

— Джон... — медленно произнесла Дени, взяв его за руки и переплетя их пальцы между собой. — Прости, что пришлось прислать за тобой Рейенис. Сама бы я не успела, но я очень хотела, поверь мне.

— Это уже неважно, — просто ответил Джон, смотря ей в глаза. — Главное, что сейчас ты со мной.

— Джон... — она на мгновение отвела взгляд. — Я должна сказать тебе кое-что.

— Да уж, я догадался, — он горько усмехнулся, вспоминая, зачем его сюда привезли. — Что случилось, Дени? Почему король так странно повел себя?

— Сейчас он сам все расскажет. Правда, отец? — донесся до них звучный голос Рейенис — Джон и не заметил, когда она успела подобраться так близко, зато определенно заметил человека, появившегося наверху лестничной площадки.

Высокий и худощавый, лет сорока с небольшим, одетый в простой черный костюм с красным галстуком, с серебристыми волосами, собранными в высокий хвост на затылке, король Великобритании сверлил Джона пристальным взглядом, и лицо его хранило непроницаемое выражение.

— Благодарю, Рейенис. Следовало ожидать, что ты не проявишь ни малейшего уважения к моей воле, — голос его звучал холодно и отстраненно. — Джон Старк, я полагаю?

Джон поднял голову и неожиданно для себя самого взглянул на короля с неприкрытым вызовом:

— Да. Что вам от меня нужно?

Рейегар Таргариен спустился на ступень ниже, потом еще на одну. Усмехнулся, как показалось Джону, с горькой иронией, и едва уловимо качнул головой, продолжая его разглядывать.

— Похож на нее, — вынес свой вердикт глава государства, сцепив руки в замок. — Похож настолько, что это буквально в глаза бросается, хотя я не видел ее уже много лет. Что ж, Джон Старк... Приятно наконец познакомиться с сыном.

Разговор с королем был долгим и содержательным — Рейегар Таргариен оказался хорошим рассказчиком. Он красочно, во всех подробностях описал первую встречу с Лианной, и все присутствовавшие в королевской столовой затаив дыхание слушали, как взъерошенная, сердитая девчонка, не справившись с управлением мотоциклом, врезалась сзади в кортеж наследного принца, перелетела через одну из машин и с грохотом приземлилась на капот прямо перед водителем, изрядно его напугав.

К счастью, отделалась она синяками, царапинами и легким испугом — даже когда из главного лимузина выбрался наследник британской короны, Лианна старалась говорить уверенно и смотрела прямо в глаза, хоть и голос ее дрожал, когда она просила прощения за неприятное происшествие и объясняла, что потеряла управление, пытаясь перестроиться в правый ряд и обогнать еле двигавшуюся по дороге процессию.

— Она не могла не понимать, что в такой ситуации не отделаться простым «извините»... и все же не боялась — ни меня, ни того, во что могла ей обойтись эта авария, а если и боялась, то очень тщательно это скрывала, — Рейегар задумчиво повертел в руках опустевшую чайную чашку. — Наверное, именно поэтому случившееся сошло ей с рук. Она покорила меня своей смелостью, открытостью, прямотой, этой непосредственностью юности, которая лично мне была недоступна ни в шестнадцать, ни в двадцать, ни еще когда-либо — сплошные правила, ограничения, необходимость всякий раз оглядываться на мнение двора... Лианна была... свободна. И я тоже хотел этой свободы, хотел, чтобы в моей жизни все было просто.

— И после этого вы... стали встречаться? — Джон и не притронулся к своему чаю, настолько ему не терпелось услышать продолжение истории.

Судя по нетронутым чашкам Дени, Рейенис и присоединившегося к ним Эйегона, они придерживались схожего мнения.

— Встречаться — слишком громкое слово, когда ты наследник престола, который, к тому же, несколько лет как женат, — горько усмехнулся король Великобритании. — Но да, мы стали тайно видеться. Поначалу это не предполагало ничего... такого. Мне лишь хотелось на время вырваться из липкой паутины, которую представляла собой дворцовая жизнь, Лианной же, думаю, двигало любопытство. Мы разговаривали, делились подробностями своей жизни, катались на мотоцикле по ночному Лондону. Это продолжалось почти три месяца, а потом...

— Дай угадаю, потом ты не смог придержать свое беспокойное хозяйство в штанах, пока мама лежала в больнице на сохранении? Или это случилось сразу после того, как родился Эгг? — язвительно осведомилась Рейенис, и Джон заметил, что губы ее искривились от гнева.

— Спасибо за комментарий, Рей, и не думай, что у твоего сегодняшнего поведения не будет последствий, — холодно отозвался король. — Если ты уже закончила грубить, позволь, я вернусь к своему рассказу.

— Но Рей права, — заметил ее брат — красивый юноша с густой копной светлых волос, отливавших серебром, как у Дени. На его заостренном лице застыло сердитое, недоверчивое выражение, брови сошлись в одну жесткую черту на высоком лбу. — С какой стороны ни посмотри, ты поступил непорядочно, разве нет?

— Я это понимаю, — устало произнес Рейегар. — Сейчас — понимаю, но тогда я любил Лианну и ничто другое не имело значения.

— Даже мама? — в голосе Эйегона была столько льда, что хватило бы выложить весь дворец по периметру. — Даже мы с Рей?

— Эгг, — король медленно покачал головой. — Ты знаешь, что на первом месте для меня всегда были вы.

— Неужели? — вновь завелась Рейенис.

— Давайте просто послушаем, что он скажет, — спокойно, но твердо произнесла Дени, обведя всех присутствующих пристальным взглядом. — Мы собрались здесь, чтобы во всем разобраться, так давайте займемся этим.

— Хорошо, — Рейегар поставил чашку на место и сцепил руки в замок. — Должен сказать, что я не пытаюсь найти себе оправдание и не утверждаю, что поступал правильно, я лишь хочу, чтобы Джон и все вы узнали правду — а правда в том, что я любил Лианну и не мог даже помыслить о том, чтобы от нее отказаться. Ее компания была для меня глотком свежего воздуха, мне было очень приятно проводить с ней время, я не просил о большем, хотя не мог этого не желать. Все случилось, когда я тайно привел Лианну сюда, во дворец. Она давно хотела увидеть наш дом изнутри, но устроить ей личную экскурсию средь бела дня, не вызвав подозрений отца и Элии, я не мог, поэтому провел ее во дворец под покровом ночи. Мы то крались по коридорам, как форточники, то бегали по пустым залам и хохотали — несколько слуг нас видели, мне даже пришлось подкупить их, чтобы они ничего не рассказали отцу. Лианна уехала лишь с рассветом — так же тайно, как и пришла. Уж не знаю, что она сказала дома, возможно, что ночевала у подруги, но ее родные, судя по всему, ни о чем не подозревали. После того, как мы... в общем, после того случая у нас появился Джон.

— То есть, придержать свое хозяйство для более подходящего случая тебе и в голову не пришло, — прокомментировала Рейенис.

— Прошу тебя, давай оставим в покое мое хозяйство, тем более за столом, — произнес Рейегар таким голосом, будто продегустировал отвратительный эль в самой дешевой забегаловке Лондона. — Да, я хотел быть с ней, она хотела быть со мной, и я не горжусь тем, что сделал, но... все, что было важно на тот момент — это Лианна. Ты, должно быть, презираешь меня за это? — он повернулся к Джону.

Вопрос застал его врасплох.

Презирал ли Джон того, кто соблазнил его юную мать, которую после его рождения, судя по всему, бросил? Он не знал, что на это ответить. Единственное чувство, которое Джон испытывал по поводу сложившейся ситуации — неверие, будто все это происходило не здесь и не с ним. Он не мог быть сыном короля Великобритании. Просто не мог. Джона не покидало ощущение, что все это — чья-то дурная шутка.

— Я понимаю, тебе нужно время, чтобы все осознать, — сказал Рейегар, правильно истолковав его молчание. — Мне и самому немного не по себе от того, что взрослый сын, которого я никогда не видел, сидит сейчас здесь и смотрит на меня так, будто я станцевал голым на Трафальгарской площади.

— Так как это получилось? — хрипло произнес Джон, заставив себя поднять взгляд на короля. — Если вы действительно мой отец, почему говорите мне об этом только сейчас?

Рейегар вздохнул и долгим взглядом посмотрел в высокое витражное окно — близился закат, солнце уже спускалось за горизонт, заливая огромное помещение приглушенным золотисто-оранжевым светом, скользило лучами по мебели и столовым приборам, подсвечивало искусные узоры на вычурной королевской посуде.

— Я только сегодня утром об этом узнал, — король медленно покачал головой, из хвоста выбились несколько серебристых прядей. — Дени сказала, что идет на свидание, и я, естественно, спросил, как зовут этого парня. Фамилия «Старк» всколыхнула во мне смутное беспокойство, но я был уверен, что речь идет о каком-то совершенно незнакомом мне Старке, который не имеет к Лианне ни малейшего отношения. Когда я поинтересовался, сколько тебе лет, подозрения мои лишь усилились, хотя я понимал, что фамилия довольно распространенная, как и возраст.

— И тогда он спросил про твоих родителей, — Дени старательно размешивала сахар, позвякивая ложечкой о края узорчатой чашки, и на Джона поглядывала с волнением. — Я... не могла предполагать, чем это обернется.

— Да уж, мы тоже... — пробормотал себе под нос принц Эйегон.

— Но... — Джон поочередно смотрел то на Дени, то на короля, то на Рейенис и ее брата, словно искал соломинку, за которую можно было бы ухватиться. — Это все равно ничего не доказывает! Мать бы все равно кому-то сказала...

— Ей было шестнадцать, а я был женат, — мрачно напомнил Рейегар. — Узнай кто, это поставило бы под удар нас обоих, и ее семью в том числе. Я даже не знал, что она беременна, и вполне понимаю, почему Лианна решила от меня это скрыть. Нам... пришлось прекратить общение вскоре после того, как мы провели ночь во дворце. Это было слишком опасно. Должно быть, Лианна понимала, что я никогда не смогу оставить Элию и отказаться от прав на трон — и я действительно не мог этого сделать, — поэтому не пыталась снова связаться со мной и решила растить ребенка одна. Какие еще у нее были варианты в той ситуации? Пресса затравила бы вас обоих, а за супружескую измену и связь с шестнадцатилетней уничтожили бы и меня. Я не жалею о том, как все вышло, — в голосе короля звучала бесконечная усталость. — Жалею лишь о том, что Лианна ушла из этого мира так рано. Она заслужила прожить долгую и счастливую жизнь, и если б у меня хватило смелости бороться за нее, бороться за нашу любовь и отказаться от всего, что было предназначено мне по статусу... Но я бы не смог так поступить со своей семьей, да и что теперь говорить? Все давно в прошлом.

Солнце спускалось все дальше за горизонт, и в помещении начали сгущаться синевато-серые вечерние тени. Слуги зажгли свечи и принесли пирожные, но никто не притронулся к своему десерту. Джон продолжал смотреть на короля во все глаза, думая, что все это абсолютно бессмысленно — они ведь даже не похожи ни капли, они друг другу совершенно чужие...

Эйегон нетерпеливо кашлянул, Рейенис демонстративно шумно отхлебнула из своей чашки, Дени гипнотизировала взглядом пламя свечи, и Джон не мог даже предположить, о чем она сейчас думала.

— Если это правда... — произнес он наконец севшим голосом, — что я теперь должен делать?

Но прежде чем король смог ответить на этот вопрос, снаружи заскрежетала дверная ручка, массивная дубовая дверь распахнулась, и в столовую прошествовал... Джон сначала решил, что это ребенок, потому что ростом он едва доставал обычному человеку до пояса, однако при ближайшем рассмотрении это оказался взрослый мужчина с крупной головой, неаккуратно обросшей волосами цвета соломы, и несимметичными по размеру глазами — один голубой, другой черный, оба на мгновение остановились на Джоне и пронзили его острым взглядом, прежде чем обладатель столь необычных глаз направился к королю.

Рейегар негромко поприветствовал карлика и слегка наклонил голову — так, чтобы ухо его оказалось аккурат возле рта крошечного человечка, и по мере того, как тот торопливым шепотом передавал свое сообщение, король все сильнее хмурился, брови его почти сошлись на переносице, а взгляд из рассеянно-усталого сделался серьезным и собранным.

— Вы в этом уверены, Ланнистер? — произнес он, обеспокоенно глядя на карлика сверху вниз.

— Абсолютно, — тот энергично кивнул.

— Прошу меня простить, — Рейегар поднялся из-за стола, попутно снимая салфетку с колен. — Дела государственной важности. Нам еще многое нужно обсудить, — сказал он, повернувшись к Джону, — но сейчас мне необходимо немедленно отлучиться.

— Конечно, — он пожал плечами, понимая, что никак не может этому помешать, да и желания особого не имеет.

Следом за карликом король спешно покинул помещение, затворив за собой тяжелую дверь, и в столовой воцарилась мертвая тишина.

— Может быть, кто-то хочет десерт? — миролюбиво предложила Дени, но Рейенис метнула на нее свирепый взгляд и демонстративно отодвинула от себя тарелку.

— Я... даже не знаю, как на все это реагировать, — кашлянул Джон, ощущая неловкость под пристальными взглядами королевских наследников. — Поверьте, я не хотел ничего такого.

— Мы верим, — мрачно произнес Эйегон. — Но это не значит, что мы в восторге.

— Твоей вины тут нет, — поспешно вставила Дени. — В первую очередь мы должны разобраться, что делать дальше.

— Как сказать матери, например? — губы Рейенис подрагивали от гнева.

— А где она, кстати? — забеспокоился Джон. К чему он был морально не готов, так это ко встрече с королевой Элией и уж тем более к необходимости объясняться с ней.

— Пока в отъезде, но со дня на день должна вернуться, — Рейенис повернулась к Джону, и голос ее потеплел на несколько градусов. — Ты не думай, мы не собираемся ненавидеть тебя, по крайней мере, не очень сильно, просто... Черт, поверить не могу, что отец так поступил с матерью!

Джон только пожал плечами. Он вполне понимал ее чувства. Он рос с дядей Недом и тетей Кейтилин, которые всегда относились друг к другу с искренней любовью и уважением, и никому даже в голову не могло прийти, чтобы кто-то из них совершил супружескую измену, а уж нагулять ребенка на стороне...

Он, разумеется, видел разные ситуации. Отец Сэма Тарли проводил время с многочисленными любовницами, и его жена закрывала на это глаза, отец Гренна бросил его сразу после рождения, родители Пипа ни дня не могли прожить без спиртного... но в случае Таргариенов все осложнялось тем фактом, что они являлись далеко не обычной семьей и должны были служить примером для простых граждан.

— М-да, пожалуй, я все-таки проголодалась, — подытожила Рейенис, зачерпывая десерт полной ложкой и отправляя в рот.

Джон машинально отхлебнул чай и понял, что ему нужно в прямо противоположное место — он не мочился с тех пор, как вышел из дома, а это было уже довольно давно, и теперь переполненный мочевой пузырь настойчиво давал о себе знать.

— Кхм, Дени... — Джон наклонился к принцессе, сидевшей от него по правую руку и задумчиво разглядывавшей узор на чайном блюдце, и, слегка покраснев, скосил глаза в сторону двери. — Где тут у вас... ну, это...

— Прямо по коридору и... впрочем, идем, я тебя провожу, — кивнула она, поднимаясь со своего места, и Джон поспешил подняться следом за ней.

Туалет оказался недалеко. Они прошли по коридору, освещенному десятками старинных светильников, прикрепленных к выкрашенным под золото стенам, свернули налево и оказались перед резно й дверью из темного дерева, на которой красовался значок унитаза.

Дени ждала снаружи, пока Джон справлял малую нужду, стараясь не забрызгать вылизанный до блеска стульчак; тщательно мылил руки, с любопытством разглядывая огромное зеркало в тяжелой серебряной раме, и изо всех сил пытался не думать о причине, по которой здесь оказался — это было слишком сложно, слишком много для одного вечера, и Джон совсем не был уверен, сумеет ли когда-нибудь свыкнуться с мыслью, что он — сын короля Великобритании, пусть и побочный, и всю свою жизнь был Таргариеном...

Когда он вышел, Дени стояла чуть в отдалении, рассеянно теребя свои волосы, и Джон невольно залюбовался ее фигуркой в тонком серебряном платье. Голос разума подсказывал, что это неправильно — если Рейегар взаправду его отец, он не должен смотреть на его сестру таким взглядом...

Впрочем, каждая клеточка тела упорно отказывалась признавать родство с королевской семьей, с другой стороны — какая-то часть Джона, выросшего без родителей, все же хотела этого, и он по-прежнему не представлял, как реагировать на внезапно свалившееся известие; ясно было только одно — нужно снова поговорить с Рейегаром, когда он вернется, и на этот раз более обстоятельно.

— Свидание приняло весьма неожиданный поворот, — прокомментировала Дени, и грустная улыбка скользнула по ее тонким бледным губам.

— Да уж, — Джон ожесточенно почесал в затылке. — Не знаешь, когда король вернется?

— Полагаю, когда освободится, — пожала плечами Дени. — А когда это будет, я даже приблизительно не могу сказать.

Джон только кивнул — это было логично.

Они медленно двинулись вдоль коридора, минуя многочисленные запертые комнаты, увешанные картинами стены и кадки с декоративными растениями, источавшими самые разнообразные ароматы.

Джона по-прежнему раздирали противоречивые чувства, он и хотел, и не хотел продолжения этой истории, однако не мог не отметить, насколько спокойно ему рядом с Дени — вот так идти, не имея конкретной цели, неторопливо озираясь по сторонам и впитывая энергетику этого места, которое, несмотря ни на что, было прекрасно...

— Надеюсь, Рейенис и Эйегон не против того, что я еще здесь, — сказал он на всякий случай, вспомнив их весьма далекую от восторга реакцию на случившееся.

— Нет, ты не думай... — медленно произнесла Дени. — Они злятся вовсе не на тебя, они расстроены ситуацией в целом. Им просто нужно время, чтобы принять, — помолчав немного, она добавила: — Как и всем нам.

— А ты? — Джон повернулся к ней, слегка затаив дыхание. — Ты... не расстроена?

— Честно говоря, я до сих пор не могу поверить, — нервно усмехнулась Дейенерис. — Поначалу я даже подумала, что... Впрочем, глупость, конечно, — сказала она слишком поспешно и неловким движением заправила за ухо длинную серебристую прядь.

— Да? — вскинул голову Джон. — Что ты подумала?

— Нет, это не важно, — пробормотала Дени, словно убеждая в этом саму себя.

— И все же?

Но ответить на его вопрос она не успела, потому что Джон споткнулся о задравшийся край ковра, налетел на кадку с декоративной пальмой и чуть не упал.

— Вот черт... Извиняюсь, — пробормотал он немного сконфуженно.

— Ничего страшного, — улыбнулась Дени.

— Кстати, куда мы теперь идем? — поинтересовался Джон, старательно смотря себе под ноги.

— Ну... — задумчиво протянула Дени. — Могу устроить тебе экскурсию по дворцу, пока Рейегар не вернулся. Ты как, не против?

Джон размышлял лишь мгновение — после чего кивнул в знак согласия.

* * *

Букингемский дворец оказался гораздо больше, чем Джон себе представлял — он состоял из бесчисленных залов, заполненных уникальными произведениями искусства, выставочным оружием и музыкальными инструментами; комнат и комнаток, длинных широких коридоров и галерей.

Дени водила Джона с этажа на этаж, из одних апартаментов в другие, забредая даже в те закоулки, которые были недоступны обычным туристам — в частности, они заглянули в просторное яркое помещение, стены в котором выложены были мелкими цветными квадратиками, а большую часть пола занимал круглый мраморный бассейн, служивший королевской купальней. Когда-то, сказала Дени, его выстроили по приказу королевы Рейниры, которая впоследствии пожалела об этом, потому что ее первый муж, Лейнор Веларион, часто развлекался здесь со своими любовниками. Впрочем, не оставалась в долгу и сама Рейнира — поговаривали даже, что трех старших сыновей она родила от одного из своих гвардейцев.

Одна из стен представляла собой картину, изображавшую русалку в натуральную величину, и Джон даже немного смутился, глядя на ее крупные тяжелые груди, едва-едва прикрытые волосами.

Но особенное впечатление на него произвела портретная комната, представлявшая собой что-то вроде семейного древа. Со стен на него взирали многочисленные Таргариены, в большинстве своем среброволосые, с синевато-фиолетовыми глазами и острыми чертами лица — кто-то глядел спокойно и мудро, кто-то — строго и сдержанно, иные улыбались со своих полотен материнскими и отеческими улыбками, но были и такие, кто сверлил Джона откровенно враждебным взглядом, как, например, Мейегор Жестокий или Эйегон IV, прозванный Недостойным, и ему пришла в голову странная, непривычная мысль, что все эти люди могут быть его далекими предками... Его семьей.

Джон знал, что кузены и кузины в этой семье сочетались браком, поэтому все Таргариены были похожи друг на друга как две капли воды.

Все началось с Эйегона-завоевателя...

Никто в точности не знал, откуда родом его предки, сам же Эйегон вместе с кузинами, Рейенис и Висеньей, жили в ирландских землях, на маленьком негостеприимном клочке земли, и долгие годы успешно правили теми краями, пока кому-то из них не пришло в голову возжелать большего. Три сотни лет и три года прошло с тех пор, как Эйегон-завоеватель объединил Великобританию, сделав ее такой, какой она была ныне, и выстроил Букингемский дворец. После этого он взял в жены обеих своих кузин, от обеих имел сыновей — но впоследствии никому из Таргариенов не позволялось иметь больше одной жены, а если кто и пытался, незамедлительно сталкивался с неудовольствием церкви и влиятельной знати.

Джон с некоторым благоговением разглядывал основоположников династии, чьи портреты кисть художника выписывала с особенной тщательностью — лицо Эйегона было задумчивым и серьезным, обрамленным аккуратно подстриженной серебристой бородкой; Рейенис кокетливо улыбалась, Висенья глядела перед собой сурово и прямо, но в каждом из них было что-то прекрасное, завораживающее — этого Джон не мог не признать.

— Исторически считается, что на Рейенис Эйегон женился по любви, а на Висенье — по зову долга, — произнесла Дени, медленно обводя взглядом изображения многочисленных предков на стенах. — И что на десять ночей с Рейенис он лишь одну проводил с Висеньей. Так говорили люди.

— А что на самом деле? — заинтересовался Джон, посмотрев на нее с любопытством.

— На самом деле они обычно развлекались втроем, — хихикнула Дени. — И делали это преимущественно в покоях Рейенис, потому что в них был огромный бассейн десять метров в длину и три — в глубину, а прямо с террасы вела лестница в сад, куда они часто сбегали от повседневной суеты. К сожалению, вскоре после смерти Эйегона пожар уничтожил ту часть дворца, и ее восстановили только при Джейехейрисе Первом, — она кивком указала на портрет худого длиннобородого старика, в глазах которого читалась многолетняя мудрость. Красивая женщина с длинной пепельно-серебристой косой и большими глазами в обрамлении густых светлых ресниц не могла быть никем иным, кроме как доброй королевой Алисанной, его супругой. — Считается, что Эйегон не любил Висенью, но это не так. Она обладала тяжелым характером, это правда, но он очень ценил ее и, когда нуждался в помощи, всегда просил у нее совета. Именно Висенье он доверял государственные дела, когда отправлялся путешествовать по стране.

— А что же Рейенис?

— О, когда нужно было устроить бал или званый прием — ей не было равных... И до сих пор, наверное, нет. А какие музыкальные вечера она устраивала в летнем саду!.. — с восторгом сказала Дени. — Но не думай, что на уме у нее были одни только развлечения — к врагам Рейенис была беспощадна ничуть не меньше, чем Эйегон и Висенья, на первом месте для нее всегда было благо семьи — как и для любого Таргариена.

Джон отстраненно подумал, что Дени теперь тоже его семья... И хотя он знал, что ее родители приходились друг другу кузенами, как и многие поколения прежде, это казалось чем-то странным, неправильным. Уместно ли теперь помышлять о большем, чем между ними есть, учитывая, что Дени приходится ему теткой?

Джон машинально устремил взгляд на пухлую круглолицую королеву Рейниру, которая вторым браком была замужем за своим дядей, принцем Деймоном-разбойником, и раздраженно тряхнул головой. Слишком много информации за один вечер. Нужно все как следует переварить и обдумать. И дождаться короля, будь он неладен...

Покинув портретную комнату, Джон и Дени еще немного побродили по коридору. Время было ближе к полуночи, когда они поняли, что изрядно проголодались, и Дени повела Джона в столовую, где слуги накрыли им поздний ужин — свежее жаркое из молодой телятины, салат с шампиньонами, шоколадный фондан на десерт и три вида чая; Джон выпил три кружки, настолько ему понравился вкус каждого из чаев, и с трудом удержал себя от четвертой, потому как необходимость каждые пять минут бегать в уборную его все-таки не прельщала.

После ужина они вышли на ведущую из столовой небольшую террасу, на которой стояло несколько столиков с плетеными креслами, а вдоль стены — кадки с аккуратно подстриженными деревцами разнообразных форм и размеров.

Облокотившись о массивные каменные перила с цветочной лепниной, Джон долго вглядывался в ночь, мерцавшую далекими огнями ночного Лондона, и подставлял лицо прохладному воздуху, радуясь, что до дворца не доносился привычный городской шум.

Дени безмолвно стояла рядом, в темноте мансарды похожая на привидение еще больше, чем прежде, и Джон повернулся к ней, поддавшись неясному порыву, протянул руку и на мгновение коснулся ее волос.

— Я рад, что ты со мной, — озвучил он то, что копилось в душе целый вечер.

— Я тоже, — Дени накрыла его ладонь тонкими длинными пальцами, улыбнулась немного смущенно и, вместе с тем, открыто и искренне. — После разговора с Рейегаром я хотела тебе сказать... Я боялась, что для тебя это станет проблемой...

— То, что мы родственники? — уточнил Джон.

Она только кивнула.

— Я... не обещаю, что принять все это будет легко, — он вздохнул и на мгновение прикрыл глаза. — Я до сих пор не уверен, хочу ли быть Таргариеном, и даже представить боюсь, как о таком рассказывать дома... Но я точно уверен в одном, — произнес Джон, почувствовав, как голос его окреп. — Ты мне нравишься, и я хочу, чтобы у нас все получилось.

Вместо ответа Дени сделала маленький шаг вперед и положила руки ему на плечи; Джон заключил ее в объятия в ту же секунду, крепко прижал к себе и запустил пальцы в длинные серебристые волосы, свободно рассыпавшиеся по спине и плечам.

Когда их губы соприкоснулись, Джон подумал, что решение, в общем-то, было принято еще в тот момент, когда они встретили друг друга в прокуренном туалете ночного клуба — и решение было правильным.

Домой удалось вернуться только к обеду — они прождали Рейегара всю ночь и все утро, но король так и не появился, поэтому, наскоро позавтракав и попрощавшись с Дени, Джон покинул дворец и пошел к автобусной остановке.

Мысли в голове перемешались, напрочь отказываясь складываться в единую логическую цепочку — будто сам мозг отвергал происходящее, не желая понимать то, что было для него слишком сложно.

Пока за окном проносились многочисленные неоновые вывески и запруженные людьми тротуары, Джон думал о матери, о короле Рейегаре, которого даже мысленно не решался назвать отцом; о том, как эту весть воспримут родные и стоит ли вообще им рассказывать... Он настолько глубоко погрузился в свои размышления, что чуть не проехал свою остановку и только чудом не оставил рюкзак в автобусе.

Краем уха услышав, как водитель что-то проворчал себе под нос о безалаберной молодежи, Джон аккуратно спустился по ступенькам, попытался не споткнуться, но вышло плохо — впрочем, он едва обратил на это внимание и по инерции двинулся в знакомом направлении, намереваясь по возвращении домой направиться прямиком в свою комнату и хорошенько поразмыслить над тем, что с ним произошло за последние сутки.

Но его планам не было суждено осуществиться: возле дома Старков явно намечалась какая-то потасовка — посреди газона стояли и ругались два парня, а Санса, находясь от них чуть в отдалении, что-то втолковывала на повышенных интонациях, кажется, просила прекратить ссору.

Приглядевшись, Джон узнал Сандора Клигана в драных спортивных трениках, со старым ожогом на пол-щеки, и, к своему ужасу, его здоровенного старшего брата, который был настроен отнюдь не миролюбиво — выкрикнув какое-то ругательство, Гора шагнул к Псу и, отвесив ему крепкую оплеуху, злобно высморкался на землю.

— Пошел на хрен, ублюдок, слышишь?! — рявкнул Сандор, с силой отталкивая от себя его тушу. — Хватит таскаться за мной, я тебя знать не знаю, понял?! И ни цента тебе ни дам, не дождешься! Урод сраный!

— Я вытрясу из тебя бабло, так или иначе, — произнес Грегор с неприкрытой угрозой, и его огромные руки схватили Пса за одежду. — Ты в штаны будешь срать неделю...

— Хватит! — крикнула Санса. — Хватит, не то я позвоню в полицию!

— … и уйми наконец свою телку, пока я ей не втащил.

Пес со смачным звуком плюнул ему в лицо.

Гора низко, приглушенно зарычал, и Джон почувствовал, как похолодели ладони — воспоминания о том, как Грегор Клиган едва не убил его в туалете, были еще слишком свежи, до сих пор иногда отдаваясь в ребрах фантомной болью, и Джон достаточно хорошо представлял, что Гора может сделать с Псом за этот плевок — и в голове уже мелькнула отчаянная мысль вмешаться, броситься на подмогу, попутно крикнув Сансе, чтоб бежала домой и срочно вызывала полицию...

Но ничего из этого Джон сделать не успел. Не успел отреагировать и Гора, потому что возле дома как-то неожиданно появилось такси, и из распахнувшейся задней дверцы выбрался усталый, заросший щетиной мужчина в сером плаще.

— Папа! — радостно крикнула Санса, мгновенно узнав прибывшего.

— Дядя Нед, привет, — громко сказал Джон, так, чтобы братья Клиганы уж точно услышали.

— Привет... — рассеянно произнес Эддард Старк. Взгляд его с недоумением остановился на Грегоре, который до сих пор держал Сандора за грудки, и отец семейства нахмурился. — Так, а что здесь вообще происходит?

Гора буркнул себе под нос ругательство и, отцепившись от олимпийки брата, зашагал прочь. Нед проводил его подозрительным взглядом, дождался, пока водитель выудит из багажника и вручит ему чемодан, после чего посмотрел на Джона, Сансу и — весьма недоверчиво — на Сандора.

— Здесь что, была драка? — осведомился Нед под звуки отъезжающего такси.

— Что? Вовсе нет! — с преувеличенным энтузиазмом воскликнула Санса и шагнула к отцу, крепко его обняв, после чего дала дорогу Джону, чтобы он сделал то же самое. — Я так рада, что ты приехал! Кстати, привет, Джон, мы уже начали волноваться!

— Почему начали волноваться? — сбитый с толку Нед озадаченно посмотрел на Джона.

— Да просто... тут это... — пробормотал он, не зная, как можно на это ответить.

Но дядя уже переключился на Пса.

— Здравствуйте, — произнес он, посмотрев на него с максимальной строгостью.

— Здрасьте, — отозвался Клиган, с некоторым смущением поправив мятые края олимпийки, после чего вдруг приблизился к Сансе, быстро поцеловал ее в губы и — Джон готов был поклясться — на мгновение тепло улыбнулся. — Ну, я пошел тогда. Звякну тебе вечерком.

И, прежде чем кто-то успел опомниться, широким шагом устремился прочь, прямо по идеально ухоженным зеленым газонам. Санса с рассеянной улыбкой смотрела ему вслед, пока внушительная сутулая фигура в черном спортивном костюме не скрылась из виду.

Нед несколько раз моргнул, словно сомневаясь, что увиденное ему не померещилось, и немного постоял в ступоре, прежде чем смог выдать что-то осмысленное.

— Так, Санса, — произнес он, набрав в грудь побольше воздуха. — Ты ничего не хочешь мне объяснить?

— Обязательно объясню, только позже! — затараторила Санса. — А пока пойдем домой, ты, наверное, очень устал с дороги, мама как раз обед готовит, правда, мы ждали, что приедешь ты только завтра, но я очень рада, что ты вернулся, мы так скучали, а Рикон сломал приставку Брана, и мама сказала, что не купит ему новую, пока Бран не научится бережно обращаться со своими вещами, но ведь он не виноват, как ты думаешь? — она между делом широко распахнула дверь, вместе с отцом и Джоном проходя в дом. — Это же Рикон сломал, а он случайно, ну, вроде бы...

На шум в прихожей выглянула Кейтилин в фартуке и в перчатках для мытья посуды, с которых капала мыльная пена, и, увидев Неда, расцвела счастливой улыбкой.

— Нед, дорогой! — она приблизилась, чтобы поцеловать мужа, и слегка перепачкала его пеной. — А мы ждали тебя только завтра. Как добрался, без происшествий?

— Наша дочь только что прямо на улице целовалась с Сандором Клиганом, — проинформировал Нед, водружая пальто на вешалку. — Это можно считать происшествием?

— Что?! — Кейтилин в шоке уставилась на Сансу. — Как это понимать?

Та открыла рот, видимо, намереваясь выдать очередной поток слов и попытаться сбить мать с толку, но делать этого не пришлось, потому что как раз в этот момент по лестнице, позевывая, спустилась Арья в пижаме с машинками из мультика «Тачки».

— О, пап, привет! — воскликнула она, радостно обняв Неда. При виде Джона глаза ее сделались круглыми. — А ты что, только сейчас вернулся?!

— Да, Джон, между прочим, мог бы и предупредить, что не будешь ночевать дома, а вместо этого ты выключил телефон и никому ничего не сказал, — попеняла ему Кейтилин, поджав губы. — Всего один звонок, Джон, это не сложно!

— Прости, тетя Кейт, батарейка села, а зарядник дома забыл... — пробормотал он, осознав, что со всей этой историей у него совершенно вылетела из головы необходимость позвонить домой.

— И чем же ты был так занят сегодня ночью? — поинтересовался Нед, смерив Джона подозрительным взглядом. — Вы что, опять пили с Гренном и Пипом?

— Да нет, я... был с девушкой, — выпалил Джон, не придумав ничего лучше, кроме как сказать правду. — То есть... не в том смысле, — добавил он, заметив, что Арья широко ухмыляется.

— А-а... — задумчиво протянул Нед. — А что за девушка?

От необходимости отвечать его избавили Бран и Рикон, которые, тоже услышав голоса в прихожей, спустились на первый этаж — оба, как и Арья, были в пижамах; тайком от Кейтилин они до трех часов ночи играли в приставку отсутствовавшего Джона и проснулись только к обеду.

Не успел Нед поприветствовать младших сыновей, как в прихожую выбрались Робб с Теоном — вся семья была в сборе.

— Идемте же есть, пока ничего не остыло, — спохватилась Кейтилин, оглядывая толпу в коридоре. — Робб, дорогой, принеси из гостиной еще пару стульев. А от вас, юная леди, я все еще жду объяснений, — добавила она, строго взглянув на Сансу.

— Я тоже желаю услышать, что здесь, собственно, происходит, — произнес Нед, двигаясь вместе со всеми в столовую. — Кажется, без меня случилось много всего интересного.

— О, пап, ты даже не представляешь... — Арья метнула хитрый взгляд в сторону Джона.

На обед была рыба, запеченная в кляре, свежее картофельное пюре, гороховый суп с сухариками и домашние пирожки с капустой — прошло немало времени, прежде чем семейство из восьми человек со всем этим управилось, после чего Теон громко икнул, словно оповещая присутствующих об окончании трапезы.

— Еще компоту, Нед? — поинтересовалась Кейтилин и, не дожидаясь ответа, наполнила его опустевший стакан.

— Да, спасибо... И так, Санса, ты нам ничего не хочешь сказать?

— Да, хочу, — отозвалась Санса, аккуратно складывая вилку и нож на тарелку. Взгляд ее выдавал некоторое волнение, но голос звучал уверенно. — Я встречаюсь с Сандором Клиганом. Он мне очень нравится.

— С этим хулиганом, Санса? — Нед тяжело вздохнул, покачав головой. — Скажи, что такого приятного ты нашла в его обществе?

— Сандор вовсе не такой, как вы думаете, — произнесла она, сохраняя удивительное спокойствие. — Знаю, в это трудно поверить, но он добрый и порядочный человек. Он всегда поступает честно и поддержит в критической ситуации.

— А что, были критические ситуации? — насторожилась Кейтилин.

— Конечно, нет, — быстро сказала Санса. — Но я уверена, что поддержит. Рядом с Сандором мне всегда очень спокойно.

— А разве это не на него учителя все время жалуются на родительских собраниях? — нахмурилась миссис Старк. — Драки, прогулы, двойки... и алкоголь, к тому же. Это ты называешь «спокойно»?

— Да, я тоже что-то такое припоминаю, — заметил все еще пасмурный Нед. — К тому же, мне совсем не нравится его брат — Грегор Клиган очень дурная компания для кого бы то ни было.

— О, его брат вообще никому не нравится, и меньше всего — самому Сандору, — горячо заверила Санса. — У него ведь именно поэтому репутация хулигана. Если бы вы знали, что Сандору приходилось и до сих пор приходится терпеть от Горы... Он защищает себя, только и всего. Любой бы защищался на его месте!

Нед снова тяжело вздохнул и с силой потер переносицу.

— Может, и так... В любом случае, ты уже взрослая. Тебе через два месяца восемнадцать, и мы с Кейтилин не станем осуждать тебя за твой выбор, однако я хочу, чтобы ты помнила — мы всегда несем ответственность за принятые решения. И иногда последствия наших решений могут быть очень болезненными. Я хочу, чтобы об этом помнили все вы.

В этот момент дядя Нед показался Джону очень уставшим, очень старым для своих лет — уж не вспомнил ли он о Лианне и о цене, которую она заплатила за мгновения мимолетного счастья?..

— Я понимаю, пап, — тихо сказала Санса. — Но я запомнила еще одну вещь, которую раньше не понимала сама. Что не всегда можно судить по внешности. Иногда внешность только мешает разглядеть.

— Что разглядеть? — негромко спросила Кейтилин.

— Хорошего человека.

На некоторое время в столовой повисло молчание — даже Бран с Риконом присмирели и молча попивали компот. Джон подумал о том, чем сейчас занята Дени, вернулся ли король Рейегар во дворец и злятся ли Рейенис с Эйегоном так же сильно, как вчера вечером, когда Нед, словно уловив ход его мыслей, повернулся к нему и нарушил затянувшееся безмолвие:

— Ну а ты, Джон? Тебе есть что рассказать нам?

Услышав его вопрос, Робб и Теон ухмыльнулись, Арья нетерпеливо заерзала, Санса заулыбалась, а Бран и Рикон немедленно навострили уши. Даже Кейтилин изменилась в лице, видимо вспомнив о том, что у них в доме была принцесса и что Джон, судя по всему, ночевал именно у нее. При виде столь странной реакции домочадцев Нед не на шутку забеспокоился.

— Что такое? В чем дело?

— Ну, в общем... — откашлялся Джон. — Кажется, я встречаюсь с британской принцессой. С Дейенерис.

Нед осоловело моргнул. Его мозг явно отказывался воспринимать эти слова на осознанном уровне.

— В каком смысле?

— В прямом! — просияла Арья. — Они встречаются! И Дени у нас ночевала!

— А сегодня Джон ночевал у Дени, прямо в Букингемском дворце, — прокомментировал Робб. — И они там всю ночь...

— Робб! — возмутилась Кейтилин, указав взглядом на развесившего уши Рикона.

— Да я не хотел сказать ничего такого...

— Сто пудов хотел, — усмехнулся Теон, дожевывая оставшийся на тарелке пирожок. — Кстати, Джон, мы с Роббом ждем от тебя всех подробностей — ну, попозже, конечно, — добавил он, тоже покосившись на Рикона.

— Да какого хрена... — начал было Джон, но Кейтилин сердито велела сворачивать разговор и не употреблять за столом ругательства.

Нед по-прежнему пребывал в шоке, и ему пришлось сделать несколько глубоких вдохов, прежде чем дар речи вернулся.

— Так, — проговорил он, залпом опрокинув в себя компот и вновь наполнив стакан. — Ладно. Ты встречаешься с британской принцессой. Я понял, — понадобился еще один внушительный глоток компота, прежде чем Нед смог поинтересоваться: — Еще что-нибудь необычное случилось в мое отсутствие?

— Да, — помрачнел Джон, вспомнив то, о чем ему совсем не хотелось рассказывать. — Дело в том, что она... ну, в общем...

— Беременна? — ахнула Санса.

— Ох, Джон! — Кейтилин прижала руки к лицу. — Вы оба еще так молоды, у вас впереди учеба, диплом! Как же так?

— Ни хрена себе!!! — дружно выдали Арья и Бран.

— Черт, да нет же! Нет и нет! — поспешил опровергнуть Джон, видя, что еще чуть-чуть — и у дядюшки Неда случится инфаркт.

— Говори, что бы там ни было, — хрипло произнес тот, устало откинувшись на спинку стула. — Кажется, сегодня меня ничто больше не удивит.

Он и впрямь имел вид человека, готового ко всему на свете. Ну, или почти ко всему.

— Хорошо, — собираясь с духом, Джон нервно смял салфетку и сунул в пустой стакан. — Дело в том, что ее брат — король Рейегар — мой отец.

* * *

В среду вечером, дописав наконец свою несчастную курсовую, Джон собирался на свидание с Дени — они не виделись с утра воскресенья, и он успел чертовски соскучиться, несмотря на то, что они все это время были на связи, постоянно обмениваясь сообщениями и созваниваясь вечерами после учебы.

Дядя Нед в тот день, вернувшись с работы пораньше, наскоро поужинал и поднялся к племяннику в комнату — Джон как раз стоял перед зеркалом и тщетно пытался пригладить волосы, которые упрямо топорщились и подозрительно напоминали старую обувную щетку.

— А, и черт с ними, все равно ни хрена не поделаешь, — решил он и, отвернувшись от зеркала, заметил дядюшку на пороге. — А, привет. Я как раз скоро ухожу.

— Я на минуту. Можно?

Джон только кивнул, после чего Нед прошел вглубь помещения и присел на диван, аккуратно подвинув сваленную в кучу одежду.

— Ты сказал, что король хочет снова поговорить с тобой. Это сегодня?

— Нет. Пока еще нет, — вспомнив об этом, Джон нервно закусил губу. — Сегодня я просто с Дени иду гулять, а у короля там дела какие-то, Дени сказала, он сообщит, как только освободится.

— Гм. Ясно, — Нед посмотрел на племянника с какой-то тихой, печальной задумчивостью, отчего Джону стало немного не по себе. — Чего он хочет, как ты думаешь?

Джон осторожно присел на диван с ним рядом. Машинально поправил капюшон на толстовке и тоже отодвинул в сторону неопрятную кучу одежды.

— Думаю, он хочет, чтобы я был Таргариеном, — эти слова до сих пор звучали чертовски странно, неправильно, и Джон не был уверен, что когда-нибудь свыкнется с мыслью о том, что в его жилах течет королевская кровь. — Наверстать упущенное или что-то вроде того... Черт, я даже не знаю.

— А ты сам чего хочешь? — Нед спросил это очень серьезно, продолжая изучать Джона внимательным взглядом.

— Не знаю, — он поднялся с дивана и принялся мерить шагами комнату, нервно запустив растопыренную пятерню прямо в волосы, отчего они взлохматились еще больше, чем прежде. — Моя семья — это вы, только вы, и я не хочу выбирать между Старками и Таргариенами, об этом и речи не может быть... Я просто...

— Запутался? — подсказал Нед и, подавив вздох, медленно покачал головой. — Я тебя вполне понимаю. Но, Джон, тебе вовсе не нужно выбирать между теми и другими. Ты Старк, — сказал он, глядя на племянника очень устало, но при этом твердо, с уверенностью. — И ты Таргариен. И если так вышло, что твой отец — король Великобритании, что у тебя есть сводные брат и сестра, и ты встречаешься с принцессой, которая приходится тебе теткой... да, принять это будет непросто, и я тоже, если честно, в растерянности, но все мы — твоя семья, как бы там ни было. А семью не выбирают.

— Ты в это веришь? — выпалил Джон, посмотрев на Неда с надеждой, словно ждал от него незыблемого подтверждения или опровержения давно беспокоившего вопроса. — Веришь, что я действительно Таргариен? Думаешь, моя мама и король на самом деле могли...

Нед только улыбнулся — сдержанно, грустно, и, вместе с тем, как-то особенно искренне.

— На сто процентов сказать не могу, но, думаю, от Лианны вполне можно было ожидать чего-то подобного.

Джон тоже не смог сдержать улыбки, представив, как его юная мать, с решительно вздернутым подбородком, раскрасневшаяся и растрепанная, торопливо натягивавшая на ходу кожаную мотоциклетную куртку, украдкой сбегала на свидания к принцу, и в очередной раз ощутил укол сожаления оттого, что совсем не знал ее.

— И, кстати, тебе уже пора, — спохватился Нед, поднимаясь с продавленного дивана. — Ты же не хочешь опоздать на свидание с принцессой?

— Конечно, не хочу, — усмехнулся Джон, посмотрев на него с благодарностью. — Я пошел.

Нед только кивнул, когда он взял рюкзак и, повесив его себе на плечо, стал спускаться по лестнице.

Вечерние лондонские улицы встречали привычным столпотворением на тротуарах, скоплением машин, руганью в автобусе и множеством разноцветных огней за окном, но Джон почти не обращал внимания на повседневную суету, потому что сегодня — в кои-то веки — он был счастлив и не хотел думать о неприятностях. Он хотел поскорее увидеть Дени, отвести ее в ближайшую пиццерию, и, возможно, поцеловать там над маленьким угловым столиком, украдкой переплетя пальцы под круглой столешницей, а потом долго-долго говорить на отвлеченные темы, наблюдая, как в подсвечниках догорают свечи, а город за окном медленно засыпает, готовясь к новому трудовому дню.

Дени уже ждала его на скамейке в том самом парке, где они условились встретиться в первый раз — Джон издалека узнал длинные серебристые волосы, контрастировавшие с темной джинсовой курточкой и выделявшие ее на фоне вечернего сумрака.

— Ты без парика, — заметил он, не сдержав своего удивления.

Дени подняла голову от смартфона, в котором до этого играла в какое-то приложение, и при виде Джона радостно улыбнулась.

— Очень неудобный предмет маскировки, ты не находишь? — осведомилась она, слегка приподняв левую бровь.

— Да, — Джон приблизился к скамейке и протянул руку, за которую Дени тут же с готовностью ухватилась. — Нахожу.

Прежде чем отправиться в пиццерию, они немного погуляли по парку, бродя между деревьями и почти не обращая внимания на немногочисленных посетителей, которые изумленно оборачивались им вслед, и Джон, ощущая тепло маленькой ладони в своей руке, почему-то подумал: неважно, в сущности, какие еще проблемы, связанные с хитросплетением семейных отношений, могут подстерегать на пути.

Потому что вместе — он в это верил — они преодолеют все, что угодно.