Глупая. II часть (гет)

Северус

Спустя несколько дней после смерти Дамблдора Тёмный Лорд пожелал побеседовать со мной наедине. Не вовремя, что ни говори: я опасался, что не смогу скрыть от него чувств гриффиндорки, практически пропитавших мою иллюзию.

Я смотрел в его красные глаза и старательно прятал чёрную реку глубоко в тумане, наполняя иллюзию ледяным спокойствием. Однако Тёмный Лорд все же уловил разницу — это стало очевидно по его сузившимся зрачкам и раздувшимся щелям ноздрей, и я чувствовал, как он пытается определить источник прежде не известных ему эмоций.

— По какой причине ты так тоскуешь, Северус-с? — прошипел он, наконец покинув мой разум. — Неужели тебе совестно, что ты убил старика?

Я только еле усмехнулся. То, что Том Реддл никогда никого не любил и не знал, что такое безответная любовь, сыграло мне на руку — он не смог различить любовной тоски в этой печали, как и предполагал Альбус.

— Это всего лишь обманный манёвр, созданный для Поттера, мой повелитель, — я немного склонил голову, но не отвёл взгляда. — Вы знаете, что Дамблдор лично обучал его в прошлом году.

— Ты предполагаеш-шь, что мальчишка смог овладеть легилименцией?

— Скорее не могу исключить это, — громко зашипевшая где-то рядом Нагайна на секунду отвлекла меня, но я продолжил: — Поттер сам по себе склонен к меланхолии и цепляется за любую возможность пожаловаться на судьбу. Печаль — то, что легко собьёт его с толку, если он, конечно, сумеет как-то проникнуть в мой разум.

Тёмный Лорд молчал, прожигая меня взглядом. Видимо, что-то в моих словах смущало его, но речь шла просто об эмоциональной окраске моей иллюзии, что не стоило даже разговора.

— Ты прав. Предосторожность не помешает, — заключил он, отворачиваясь от меня. Я уже было подумал, что все прошло лучше, чем я предполагал, но тут он задумчиво добавил, растягивая слова: — Это мне в тебе и нравится, Северус-с… Это же и настораживает. С идиотами проще — их ложь слишком примитивна и сразу бросается в глаза, а ты сумел обмануть самого Дамблдора…

Я молчал — любое слово сейчас может обернуться против меня. В своем сознании на передний план я выдвинул бесконечную преданность повелителю, затянув густым туманом реку Грейнджер.

Удостоверившись в моей искренности, Волан-де-Морт, наконец, обернулся ко мне и неприятно оскалился, что у него, должно быть, заменяло улыбку.

— Можешь идти, — довольно произнес он и махнул рукой в сторону двери. Разговор закончен, а значит, Волан-де-Морт мне поверил.

* * *

Признаться, я не слишком любил превращаться в ворона — слишком непривычным и неудобным для меня был такой способ перемещения, да и само превращение так и не стало для меня комфортным. Неприятный зуд от слияния одежды с кожей оставался еще какое-то время после трансформации и поднимал оперение, затрудняя первые минуты полёта, но иногда становиться птицей было просто необходимо — как вот сейчас, когда я сидел на крыше одного из домов Лютного переулка и следил за приземистым волшебником с растрёпанными рыжими волосами.

Наземникус Флетчер не отличался особой скрытностью, полагаясь на авторитет своих покровителей, поэтому найти его не составило труда, но требовалось выбрать удобный момент для разговора. Уже стемнело, когда Флетчер, наконец, покинул лавку Коффина и прошёл дальше по переулку, свернув за ближайший угол.

Взлетев выше, я увидел, как Наземникус скрылся за обшарпанной дверью с громоздкой вывеской — настолько старой, что название заведения просто было невозможно прочесть из-за толстого слоя грязи и пыли.

Удостоверившись, что поблизости нет свидетелей, я слетел на землю, превратился в человека и, наложив на себя отвлекающие чары, вошёл в ту же дверь, что и Флетчер. За ней предсказуемо оказался кабак, полный разношерстной публики — большей частью волшебников и ведьм, но возле барной стойки, громко гогоча и ни от кого не скрываясь, разместилась компания оборотней… Похоже, это место пользовалось популярностью только у отъявленного сброда: хозяина трактира не смущали ни драки, ни кражи, творившиеся прямо у него перед носом — неудивительно, что любой более-менее уважающий себя волшебник никогда не пришёл бы сюда по собственной воле.

Наземникус Флетчер — грязный воришка, водившийся с личностями самой дурной репутации, видимо, наведывался сюда, намереваясь найти нетребовательных покупателей.

Сказав бармену напоследок какую-то вульгарную шутку и прихватив с собой бутылку неизвестного мне пойла, Наземникус прошёл к одному из дальних столиков. Усевшись, он закурил, наполняя и без того душное помещение зловонным дымом, и небрежно оглядел зал грустными, но всегда воспаленными от пьянства глазами. Тянуть было нечего: если у Флетчера здесь назначена встреча, то лучшего момента может и не случиться.

Шум вокруг и толкотня между столиками играли мне на руку, позволяя действовать незаметно. Я быстро подошел к Флетчеру и, едва взмахнув палочкой, применил к нему Конфундус. Вечно преследующий воришку запах перегара и дешевого табака вызывал отвращение, но, тем не менее, я уселся на соседний стул и придвинулся ближе, тут же наложив на нас заглушающие чары.

— Ты посоветуешь Ордену Феникса, — прошептал я, — использовать двойников. Оборотное зелье. Поттеры-близнецы. Это единственный способ. Забудь, что это я тебе подсказал. Скажешь им, что это твоя собственная идея. Понял?

— Понял, — пробормотал Наземникус, рассеянно глядя вдаль…

* * *

Мэри

— Грюм с меня глаз не сводит, подозревая во всех смертных грехах! — от злости я даже стукнула рукой по столу. — Он практически выставил меня из дома на Гриммо, потому что, видите ли, теперь это уже не самое безопасное место в Лондоне!

— Ничего удивительного, — равнодушно ответил Северус, перелистывая страницу «Ежедневного пророка». — Тебе самой там не нравилось.

— Не нравилось… Странно, что ты так спокоен, — я прищурилась, пытаясь прочесть хоть какие-то эмоции на его лице. — Наш план идёт к коту под хвост, а ты словно рад этому!

— Я предполагал, что это может случиться. Поттер доверил дом Дамблдору, а сейчас, когда старик мёртв, ваш договор потерял силу. Грюм это понимает и использует себе во благо — он не станет доверять тем, кто как-то связан со мной, — Северус поднял на меня взгляд и как-то недобро усмехнулся. — Репутация, Мэри, имеет большое значение.

Он был прав, и это раздражало меня ещё больше. Я-то рассчитывала на поддержку Люпина и Тонкс, но те молча приняли решение Грюма и Кингсли, попросив, однако, и дальше помогать им ингредиентами из «Ядовитого сада» и не терять связи с ними. Как будто у меня был другой выбор!

— И что ты собираешься делать дальше?

— Ничего особенного, и тебе тоже не стоит пока ничего предпринимать, — Северус явно что-то скрывал от меня.

Прошла неделя, как я вернулась в свой дом, но наши с ним отношения никак не изменились. Снейп теперь спал в гостевой комнате, исчезал из дома без предупреждения, часто был не в духе…

Казалось, что, даже когда я жила на Гриммо, между нами не лежало такой пропасти, как сейчас.

— Почему? Я в хороших отношениях с Тонкс и могла бы узнать подробности…

— Не стоит! — отрезал Северус, резким движением отбросив газету и поднявшись с кресла. — Сейчас не нужно привлекать к себе внимания.

Я с обидой посмотрела на него.

— Это не обсуждается, Мэри, — повторил он твёрдо, подходя ко мне. — Если ты не собираешься пожертвовать собой во благо Ордена, то сиди тихо и веди себя смирно, чтобы тебя лишний раз не использовали к своей выгоде.

— Не используют — я ведь сказала, что хочу быть тебе полезной! — возмущённо воскликнула я и тоже вскочила с кресла. Теперь мы стояли практически вплотную друг к другу. Он был так близко…

— Мы договаривались, что ты не станешь со мной спорить, тем более что ты приносишь гораздо больше пользы, когда не мешаешь мне, — протянул Снейп, словно наслаждаясь моим возмущением.

— Ты просто отвратителен, Снейп! — выплюнула я, прожигая его взглядом. Он специально выводил меня из себя, а я, понимая это, все равно велась на его ядовитые замечания.

— К твоему большому сожалению, — Северус удовлетворенно усмехнулся, и голос его потеплел. — Но если ты все же хочешь помочь, то мне нужно бы встретиться с той старухой из Лютного, о которой ты рассказывала.

От внезапной смены интонации в его голосе и неожиданной просьбы я на мгновение растерялась.

— Зачем она тебе? — спросила я, заметив, как он отошел назад, увеличив дистанцию между нами.

— Пока я скрываюсь, мне необходимо как-то зарабатывать, — спокойно ответил он. Да, сейчас он действительно много времени проводил в лаборатории, которую оборудовал в подвале моего дома.

— Я могу помочь тебе с деньгами… — начала я, но Снейп даже не дал мне договорить:

— Знакомства со старухой будет достаточно.

Эти его гордость и упрямство! То, что так раздражало в других людях, в нем только привлекало, хотя сейчас мне казалось, что таким образом он просто пытается отдалиться от меня. Я видела, что ему не по нраву находиться в одном доме со мной, но, как я поняла, других вариантов у него не было. Оставалось только смириться с его решениями и не лезть с расспросами. Может, хоть так я смогу вернуть его доверие?

— Как скажешь…

— Я должен буду сам с ней встретиться и все обсудить, — Северус направился к лестнице на второй этаж, но у нижней ступеньки остановился и, обернувшись ко мне, тихо добавил: — Она не должна узнать, кто я такой…

— Конечно…

— Спасибо, — он посмотрел на меня и сухо улыбнулся. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Северус.

* * *

Гермиона

Разговор с родителями был просто ужасен — пришлось воспользоваться не только внушением, но и угрозами. Если мама, проплакавшись, все же смогла принять мое решение, то с папой договориться оказалось гораздо сложнее — пришлось рассказать ему об Обливиэйте, который практически невозможно отменить.

Услышав о том, что я могу использовать это заклинание на них, вначале папа сильно рассердился, но в конце концов мы смогли договориться. Лишь взяв с них обещание, что они останутся в Австралии, не станут меня разыскивать и откажутся от любой связи с магическим миром, я, наконец, смогла облегченно выдохнуть.

Через несколько дней я с тяжёлым сердцем покинула свой дом и перенеслась в «Нору».

* * *

Встретив радостными восклицаниями и крепкими объятиями, миссис Уизли тут же увела меня на кухню, так как все семейство собралось ужинать. За столом у меня разболелась голова от взволнованного щебетания Флёр по поводу предстоящей свадьбы и нескончаемых шуток близнецов, а Рон в перерывах пытался рассказать о том, что произошло в Англии за последний месяц. С замершим сердцем слушала о побеге Пожирателей Смерти из Азкабана, который Министерство Магии, опасаясь массовой паники в обществе, пытается скрыть.

— А что слышно о Снейпе? — как бы невзначай поинтересовалась я.

Интересно, какой ответ меня больше разочарует: весть о его поимке или то, что его так и не нашли?

— Ничего, — нахмурился Рон и тихо добавил: — Орден считает, что он скрывается у Малфоев, но нам не удастся обыскать их поместье. Мы теперь не доверяем Министерству…

Почему-то я испытала облегчение.

Сделав вид, что разочарована вестями, я отвернулась от друга и встретилась взглядом с Джинни — та сидела напротив и настороженно глядела на меня. Видимо, сегодня вечером мне предстоит серьезный разговор с ней о моих чувствах к Снейпу.

И действительно, сразу после ужина Джинни утащила меня в нашу с ней комнату.

— Рассказывай, как ты? — усадив меня на кровать, она взмахнула палочкой, наложив на комнату заглушающие чары. — Как прошёл разговор с родителями?

Я удивилась ее вопросу, но искреннее беспокойство, плескавшееся в ее глазах, быстро успокоило меня.

— Было сложно, но, учитывая защиту дома, которую наложила ещё в прошлом году Макгонагалл и то, что они мне пообещали, их не должны найти, — мне не хотелось вспоминать разговор с родителями, и я решила не вдаваться в подробности.

— Хорошо, что они понимают всю важность ситуации, — кивнула Джинни, усевшись на соседнюю кровать. — А что насчёт тебя? Как ты себя чувствуешь?

— Ужасно, — призналась я. — Но это единственный выход. Если с ними что-то случится…

— С ними все будет в порядке, — уверенность в голосе подруги меня несколько успокоила. — И ты все правильно сделала! Так лучше, чем заставить их забыть о твоём существовании! До сих пор не могу поверить, что ты могла на это решиться…

— Я до сих пор считаю, что так риск был бы меньше. По крайней мере, случись со мной что-то…

— Ты говоришь так, словно даже не рассчитываешь выжить! — Джинни явно разозлилась, но я лишь горько улыбнулась ей в ответ:

— Не совсем, но и этот вариант тоже нужно учитывать.

Джинни промолчала. Она знала, что я права, но, в отличие от меня, не хотела даже думать об этом. И я понимала ее: практически вся семья в Ордене, за Гарри охотится Волан-де-Морт…

— А что насчёт Снейпа? — спросила Джинни, меняя тему разговора. — Ну, ты понимаешь, о чем я…

Что мне ей ответить? Правду?

— Ничего, — я равнодушно пожала плечами, и Джинни подозрительно прищурилась. — Надеюсь, его поймают, и он получит по заслугам.

— Гермиона, — Джинни говорила неторопливо, словно подбирая верные слова, — если ты все ещё испытываешь к нему какие-то чувства, то в этом нет ничего такого… Мы не всегда можем выбирать, кого любить.

— Хватит, — я устала прикрыла глаза.

У меня не было желания обсуждать это все. Я и без того была полна противоречий, а копаться в них — все равно, что смешать два неправильно приготовленных зелья, ожидая, что получится животворящий эликсир!

Выдохнув, я посмотрела на подругу и вымученно улыбнулась ей.

— Уже поздно, и я устала, — поднявшись с кровати, я подошла к своему чемодану. Разбирать вещи сил уже не было, поэтому я просто достала предметы гигиены и повернулась к Джинни. — Разговоры все равно ничего не изменят, а мне просто хочется поскорее забыть этого человека.

Дождавшись кивка и понимающей улыбки подруги, я вышла из комнаты и пошла в ванную.

Надеюсь, что этой ночью мне не приснится очередной кошмар с участием Северуса Снейпа…

* * *

Северус

Не знаю, что было для меня более невыносимым — то, что мне до сих пор почти каждую ночь снилась Грейнджер или то, что, просыпаясь по утрам, я вынужден был с глубоким разочарованием возвращаться в реальность. Тёмная река в холодном тумане моего разума постоянно напоминала мне, что на чувства девушки я уже никаких прав не имел. Казалось, что этот Дар я бесчестно выкрал у Грейнджер, обманув ее ожидания.

Я прекрасно понимал, что мне давно следовало выбросить её из головы, потому что мысли о ней не смогут принести ни пользы, ни облегчения. А сейчас необходимо сосредоточиться на главной задаче: защитить Поттера.

* * *

Встреча с торговкой произошла в магловском парке: перед ней я изменил внешность, а, передав старухе необходимые зелья, настоял на том, чтоб она нашла Флетчера и продала их именно ему.

Я знал, что идея с двойниками Поттера застанет Орден Феникса врасплох и они не успеют сварить вовремя нужное количество оборотного, а покупка этого зелья в таких объемах непременно привлечёт внимание шпионов Тёмного Лорда как в Министерстве, так и в Лютном переулке.

Сегодня Мэри передала мне записку от старухи, в котором торговка заверила меня, что все прошло, как планировалось: Наземникус Флетчер купил дюжину флаконов оборотного зелья для Ордена.

Все складывалось почти идеально.

Северус

Главным предметом обстановки в гостиной был длинный резной стол черного дерева, за которым сидели два десятка непривычно молчаливых волшебников; прочую мебель бесцеремонно распихали по стенам. Освещало комнату только пламя, ревевшее в мраморном камине, над которым висело большое зеркало в резной золочёной оправе, а углы гостиной прятались в тенях. Застывшее в одной позе человеческое тело висело вниз головой над столом и медленно кружилось, словно на невидимой верёвке, отражаясь и в зеркале, и в полированной поверхности стола.

Никто из присутствующих не обращал на него внимания, кроме совсем побелевшего Драко, сидевшего прямо под телом — несмотря на страх, написанный на его лице, он не мог удержаться от того, чтобы время от времени украдкой не кидать на него взгляд.

Волан-де-Морт сидел перед самым камином, отчего его лицо, расчерченное тенями и пламенем, больше походило на уродливую маску — безволосое, змееподобное, с узкими прорезями вместо ноздрей и блестящими красными глазами с вертикалями зрачков.

Я сидел по правую руку от него, но наравне со всеми чувствовал опасность, исходящую от Тёмного Лорда.

— Итак, Северус? — спросил он, переводя взгляд с одного Пожирателя на другого, словно выискивая что-то в их побледневших лицах.

— Мой Лорд, Орден Феникса намеревается перевести Гарри Поттера из нынешнего укрытия в субботу, при наступлении вечера, — твёрдо ответил я.

Реакция других Пожирателей последовала незамедлительно: одни замерли, другие заёрзали — и все не отрывали глаз от меня и Волан-де-Морта. Я заметил, как нервно переглянулись Яксли и Долохов, впрочем, тут же вновь сосредоточив внимание на Тёмном Лорде. Я знал, что эти двое всегда действовали сообща и уже долгое время пытались добиться признания Волан-де-Морта. Только благодаря моему положению среди Пожирателей их ненависть ко мне ещё не перешла в открытый конфликт.

— В субботу... при наступлении вечера... — повторил Волан-де-Морт и посмотрел на меня.

Его красные глаза вглядывались в мои с таким напором, что сидевшие поблизости маги предпочли отвести глаза, опасаясь, похоже, обратиться под воздействием этого магического давления в пепел. Я же смотрел в лицо Волан-де-Морта спокойно, подняв на поверхность тумана воспоминания о споре среди членов Ордена сразу после смерти Дамблдора.

Спустя несколько секунд безгубый рот Волан-де-Морта искривился в подобии улыбки.

— Хорошо. Очень хорошо. И сведения эти получены...

— Из источника, о котором мы с вами говорили, — тут же ответил я.

Мне пришлось рассказать о Мэри, но, конечно, опустив тот факт, что она и есть Каролина Кэндисс, хозяйка «Ядовитого сада». Мэри Макдональд состоит в Ордене Феникса, но спустя какое-то время после смерти директора Хогвартса сменила сторону, признав могущество Тёмного Лорда. Конечно, Волан-де-Морт желал удостовериться в том, что мой источник надёжен, и я опасался, что он решит ввести ее в ряды Пожирателей Смерти, воспользовавшись тем, что она ещё состоит в Ордене. Но Грюм и Кингсли, сами того не ведая, только помогли мне вывести Мэри из этой опасной игры, и теперь, если Волан-де-Морт и вспомнит о ней, то сочтёт бесполезной для себя.

— Мой Лорд, — Яксли склонился над длинным столом, бросив на меня насмешливый взгляд. Все повернулись к нему. — Я слышал иное, мой Лорд.

Яксли замолк, напряжённо ожидая ответа, однако Волан-де-Морт не произнёс ни слова, и он, нервно облизнув губы, продолжил:

— Долиш, мракоборец, обмолвился как-то, что Поттер не тронется с места до тридцатого, то есть до вечера, который предшествует его семнадцатилетию.

Я злорадно усмехнулся:

— Мой источник сообщает, что существует несколько планов, предназначенных для того, чтобы сбить нас с толку. Полагаю, это один из них. На Долиша наверняка наложен Конфундус, причем далеко не впервые — давно известно, что он легко поддаётся этому заклятию.

— Уверяю вас, мой Лорд, Долиш говорил с полной уверенностью, — сказал Яксли, с мольбой глядя на своего хозяина.

— При таких чарах это вполне естественно, — небрежно отозвался я, переведя внимание Тёмного Лорда на себя. — Уверяю вас, Яксли, авроры уже не имеют никакого отношения к защите Гарри Поттера. Орден считает, что в Министерстве полным-полно наших агентов.

— В кои-то веки и Орден оказался прав, а? — произнёс сидевший неподалёку от Яксли коренастый мужчина и издал хриплый смешок, эхом раскатившийся вдоль стола.

Волан-де-Морт даже не усмехнулся. Он поднял взгляд к телу, медленно вращавшемуся над столом и, казалось, погрузился в раздумья. Я чувствовал исходящее от него напряжение, но молчал, выжидая — мне нельзя проиграть этот спор.

— Мой Лорд, — продолжал Яксли, — Долиш уверен в том, что для перемещения мальчишки будут задействованы все силы Министерства…

Волан-де-Морт поднял ладонь, и Яксли умолк — ему только и осталось, что с обидой смотреть, как его хозяин снова обращается ко мне:

— Где они собираются потом прятать мальчишку?

— В доме одного из членов Ордена, — ответил я, равнодушно посмотрев на Яксли, но почти тут же вновь перевёл взгляд на Лорда. — Согласно моему источнику, это место защищено всеми средствами, какие только имеются в распоряжении Ордена и Министерства. Думаю, мой Лорд, надежды взять его там у нас практически нет — если, конечно, Министерство не падёт до следующей субботы. Это даст нам возможность найти дом и снять с него столько чар, что мы сможем прорваться внутрь.

— Ну-с, Яксли, — Волан-де-Морт взглянул вдоль стола красными глазами, в которых причудливо отражался горевший в камине огонь, — успеет ли Министерство пасть до следующей субботы?

И снова все повернулись к Яксли. Тот расправил плечи:

— Мой Лорд, на этот счёт у меня есть хорошие новости. Мне удалось, хоть и ценой огромных усилий, наложить Империус на Пия Толстоватого.

У многих из тех, кто сидел вокруг Яксли, округлились глаза, а его сосед Долохов одобрительно хлопнул Яксли по спине.

— Хорошее начало, — сказал Волан-де-Морт. — Однако Толстоватый — всего лишь один человек. Прежде, чем я вступлю в игру, необходимо окружить Скримджера нашими людьми. Даже одна неудавшаяся попытка покушения на жизнь министра сильно отбросит меня назад.

— Да, мой Лорд, это верно, но вы знаете, что Толстоватый возглавляет Отдел обеспечения магического правопорядка и постоянно контактирует не только с министром, но и с главами всех прочих отделов Министерства. Я думаю, что теперь мы, получив контроль над чиновником столь высокого ранга, сможем подчинить себе и других, а они совместными усилиями свалят Скримджера.

— Если только нашего друга Пия не разоблачат до того, как он завербует всех остальных, — сказал Волан-де-Морт. — В любом случае, вероятность того, что Министерство станет моим до следующей субботы, мала. И если мы не сможем достать мальчишку в его новом укрытии, придётся сделать это, когда он будет перебираться туда.

— Тут у нас имеется преимущество, мой Лорд, — заявил Яксли, решивший, похоже, любой ценой добиться хоть какой-нибудь похвалы. — В Отдел магического транспорта уже внедрено несколько наших агентов. Если Поттер трансгрессирует или попытается воспользоваться Сетью летучего пороха, мы узнаем об этом сразу.

— Он не сделает ни того, ни другого, — сказал я, начиная раздражаться от тупости этого Пожирателя. — Орден остерегается любого вида транспорта, находящегося в ведении или под контролем Министерства, да и вообще не доверяет ничему, что хоть как-то с ним связано.

— Тем лучше, — произнес Волан-де-Морт и прикрыл глаза. — Ему придётся передвигаться в открытую, и, значит, нам будет легче взять его. — Вновь подняв глаза к медленно вращавшемуся телу, он продолжил: — Я займусь мальчишкой лично. Во всём, что связано с Гарри Поттером, допущено слишком много промахов. Некоторые из них были моими. Мальчишка жив благодаря скорее моим ошибкам, чем собственным победам.

* * *

Гермиона

Мы с Роном и Джинни расположились на заднем дворе «Норы», постелив на траву небольшой плед и поставив на него корзину с фруктами и сандвичами, заботливо приготовленными для нас миссис Уизли. Помимо обсуждений плана отъезда Гарри из дома его родственников, в доме царила суматоха — все готовились к предстоящей свадьбе. Организаторов никто не нанимал, потому что сейчас дом был тщательно защищён и рисковать, приглашая сюда посторонних, Уизли не могли, по этому нам тоже пришлось помогать в подготовке этого события.

Сегодня мы, наконец, привели двор в порядок: убрали ржавые котлы, старые ботинки и болотные сапоги, которым раньше были уставлены ступени заднего крыльца, выбросили полусгнившие листья и мелкий мусор, пропололи огород и проредили заросли вокруг дома.

Наслаждаясь вечером, мы отдыхали и болтали о том, что происходит в Ордене Феникса.

— «Нора» сейчас заменила дом на площади Гриммо, — заявила Джинни, щурясь от лучей заходящего солнца и глядя куда-то вдаль. — Папа говорил, что после смерти Хранителя Тайны, которым был Дамблдор, теперь все, кому было известно местонахождение штаб-квартиры Ордена Феникса, становятся Хранителями поочередно.

— Неудивительно — ведь заклятие Доверия сильно ослабело, да и у Пожирателей теперь гораздо больше возможностей вытянуть из кого-нибудь из нас эту тайну, — я уже думала об этом, находясь дома с родителями. — Использовать дом на площади Гриммо теперь очень рискованно.

— Да, тем более, что Снейп наверняка уже выдал тот адрес Пожирателям, — произнес Рон, гневно нахмурившись и сжав кулаки.

Я промолчала, понимая, что он может быть прав. Мое горло словно сдавила невидимая рука, не давая дышать.

— Грюм наложил на это место пару дополнительных заклятий, — Джинни посмотрела на меня с сочувствием. — Орден надеется, что их будет достаточно для того, чтобы не подпустить его близко, или связать ему язык, если он попытается что-либо сказать на этот счёт, но полной уверенности в этом, по словам Кингсли, все же нет.

Я отвернулась от друзей, стараясь скрыть побледневшее лицо. Несмотря на то, что они были правы, мне не хотелось думать о том, что Снейп вернётся в дом на площади Гриммо или решит провести туда Пожирателей…

— К тому же эта мисс Кэндисс может создать проблемы, — слова Рона застали меня врасплох. Причем она здесь вообще? — Зря Кингсли не послушал Грюма и отказался проследить за ней.

— Кингсли все правильно сделал! — закатила глаза Джинни. — Не стоит портить с ней отношений, пока, по крайней мере — не хватало ещё, чтобы она переметнулась на сторону Того-Кого-Нельзя-Называть!

— Подождите: вы говорите о мисс Кэндисс? Как она связана с Орденом? — я никак не могла увязать одно с другим и с недоумением переводила взгляд с Рона на Джинни, заметив, что та смущенно опустила глаза и сделала вид, что занята тем, что достает бутерброды из корзины с едой.

— Да. Оказывается, она жила на площади Гриммо последние полгода, — начал объяснять Рон, не обратив внимание на явное напряжение, возникшее между мной и его сестрой. — Дамблдор предоставил ей убежище и договорился о поставках редких ингредиентов для Ордена. Люпин говорил, что она настаивала на том, чтобы стать членом Ордена, но Дамблдор по каким-то причинам не допускал ее на собрания. А теперь, когда он умер, Грюм начал подозревать ее в помощи Снейпу — понятно, что они были не просто знакомыми.

Внутри меня что-то разом оборвалось.

Мгновенно вспомнились странный папирус, изготовленный из редкого растения, и настойчивое желание Снейпа помочь мне. Значит ли это, что Дамблдор понял все уже тогда и поэтому не доверял Каролине Кэндисс? Но почему же он позволил себя обмануть Снейпу? Как профессор смог оправдаться перед ним?

Идиотка, настоящая идиотка!

Я бегала за Снейпом, который попросту покрывал свою любовницу, попытавшуюся изуродовать меня, и исправлял ее ошибки!

Заметив на себе сочувствующий взгляд Джинни, я заставила себя расправить плечи и гордо вскинуть подбородок: подруга даже не подозревала, кто на самом деле отравил меня, и наверняка считает, что я переживаю из-за того, что у Снейпа есть другая.

Ах, если бы так, Джинни...

* * *

Северус

— Ты узнаешь нашу гостью, Северус? — голос Волан-де-Морта вырвал меня из размышлений о судьбе Малфоя, оставшегося без палочки.

Тёмный Лорд поднял палочку Люциуса, наставил её на медленно вращавшееся над столом тело и слегка повел кистью бледной руки, и оно ожило и забилось, как будто пытаясь порвать незримые путы.

Я поднял взгляд к перевёрнутому лицу, и все Пожиратели смерти тоже уставились вверх, на пленницу, словно получив наконец разрешение проявить любопытство. Как только лицо несчастной повернулось к огню, она произнесла надтреснутым, полным ужаса голосом:

— Северус! Помоги!

— Да, разумеется, — ответил я, едва лицо её снова медленно повернулось в сторону.

Смотреть в ее глаза, наполненные ужасом, с едва мелькнувшей надеждой при виде меня, было тяжело. Я быстро спрятал пылавшую внутри ненависть к Волан-де-Морту в сферу, наполняя туман отвращением к Чарити Бербидж. Тёмная река Грейнджер в моем сознании настойчиво билась под толстым слоем тумана, словно напоминая мне: «Ты обещал позаботиться о преподавателях Хогвартса! Ты обещал Альбусу!».

— А ты, Драко? — удовлетворенно кивнув, Тёмный Лорд обратился к младшему Малфою и погладил свободной рукой голову змеи.

Драко резко затряс головой и опустил лицо. Теперь, когда женщина очнулась, он, казалось, не мог больше смотреть на неё.

— Ну да, ты же не ходил на её уроки, — протянул Волан-де-Морт. — К сведению тех из вас, кто с ней незнаком: сегодня у нас гостит Чарити Бербидж, состоявшая до недавнего времени преподавательницей в школе чародейства и волшебства Хогвартс.

Вдоль стола пронёсся шумок одобрительного понимания. Алекто Кэрроу, оскалившись, неприятно захихикала:

— Да, профессор Бербидж сообщала детям чародеев и волшебников сведения о маглах... Объясняла, что они не так уж и сильно отличаются от нас...

Один из Пожирателей смерти с отвращением плюнул на пол. Чарити Бербидж снова повернулась лицом ко мне:

— Северус… пожалуйста… пожалуйста…

— Молчать! — Волан-де-Морт снова взмахнул палочкой Малфоя, и Чарити умолкла, словно ей в рот засунули кляп. — Однако пачкать и развращать сознание детей магов профессору Бербидж было мало…

Пока Тёмный Лорд с отвращением в голосе рассказывал о статье, которую она написала в «Ежедневный пророк» на прошлой неделе, я решил воспользоваться тем, что Волан-де-Морт так поглощён сейчас собственной ненавистью к маглам.

Встретив умоляющий взгляд Чарити, я аккуратно проник в ее разум, не теряя внимания и за тем, что творилось вокруг: ошибиться сейчас и выдать свое вмешательство в наказание Волан-де-Морта было непозволительно.

Разум Чарити, казалось, разрывался от переполнявших ее паники и страха: бешено мелькали обрывки как самых счастливых, так и кошмарных воспоминаний и образов. Не спеша, чтобы не вызвать у Тёмного Лорда подозрений, я начал внушать ей покой и умиротворение.

Не в моих силах сейчас было спасти ее, но облегчить ее душевные муки и попытаться отвлечь от этого ужаса я был в состоянии, но действовать следовало очень аккуратно.

Ее глаза закрылись, а хаос в голове, наконец, перешел в плавно перетекавшие из одного в другое воспоминания: приятные я задерживал на несколько секунд, позволяя ей насладиться ими.

— Вырождение нашей чистой породы, уверяет профессор Бербидж, есть вещь самая желательная… она была бы лишь рада, если бы все мы спаривались с маглами… или же, вне всяких сомнений, с оборотнями…

Все вокруг молчали, напряжённо следя за каждым движением своего хозяина. В голосе Волан-де-Морта звучали безошибочно узнаваемые гнев и презрение — это означало, что он в любой момент может выплеснуть на кого-то свое негодование.

Чарити Бербидж в очередной раз повернулась лицом ко мне. Я с видимым безразличием смотрел на неё, радуясь, что глаза женщины крепко зажмурены, а лицо все ещё мокрое от слез. Казалось, та со страхом ожидает своей участи, но я знал, что на самом деле она сейчас даже не понимает, где находится.

Заметив легкий взмах палочки Волан-де-Морта, я тут же выскользнул из сознания Чарити.

— Авада Кедавра!

Полыхнула зелёная вспышка, осветив каждый угол гостиной.

Чарити рухнула на стол, ударившись о него с такой силой, что тот затрясся и затрещал. Несколько Пожирателей смерти отпрянули, прижавшись к спинкам своих кресел, а Драко и вовсе упал на пол.

— Кушать подано, Нагайна, — негромко произнёс Волан-де-Морт, и огромная змея, тяжело забравшись на полированную поверхность стола, набросилась на свою жертву.

Примечание:

Часть диалогов и описаний заимствована у Дж. Роулинг.

Я опустила бы эту главу, но здесь обсуждаются многие моменты, важные для сюжета. Поэтому прошу воспринимать ее как напоминание о событиях в оригинальной истории + вплетение некоторых деталей.

Мэри

Напряжение чувствовалось в каждом движении Тонкс, несмотря на то, что улыбка практически не сходила с ее лица, а волосы приобрели насыщенный красный цвет. О том, что Тонкс — метаморф, я узнала из разговора с Римусом ещё прошлой весной. Поэтому теперь, когда девушка вновь стала изменять внешность, я воспринимала это спокойно и даже с некоторым любопытством. Конечно, я не просила ее менять при мне форму носа или челюсти, чтобы рассмотреть трансформацию более внимательно, но с удовольствием наблюдала за переменой цвета ее глаз и волос, когда она была в хорошем настроении или, наоборот, на кого-то злилась.

— Значит, вам нужны мясные ягоды и дымные сорняки, верно? — спросила я у Тонкс, дождавшись, когда официантка отойдёт от нашего столика подальше. Наши встречи происходили редко, но всегда спонтанно и в каком-нибудь полном маглов месте. Тонкс ограничивалась короткими записками с указанием времени и места, которые приносили самые обычные почтовые совы. Я почти все время находилась дома, опасаясь попасться на глаза магам, поэтому на приглашения всегда отвечала согласием, отправляя его с той же совой.

Вот и сегодня Снейп снова ушел, оставив меня наедине с мрачными мыслями и ощущением абсолютной ненужности, а записка Тонкс дала мне повод наконец с пользой провести время. Я успела соскучиться по временам, когда могла без опаски бывать вне дома: ловить на себе восхищенные взгляды гораздо приятнее, чем серым пятном незаметно перемещаться в толпе.

Итак, что у нас на этот раз? Орден Феникса в очередной раз сделал у меня заказ, причём весьма необычный: мясные ягоды, знаменитые своим запахом и кровавым соком, и сорняки, заполнявшие пространство вокруг себя парализующим дымом. Обычно ягоды используют как приманку для диких зверей, а сорняки служат ловушкой. Столкнувшись с ними в лесах, многие животные погибают от голода, не в силах пошевелиться несколько дней и недель. Но зачем они нужны членам Ордена Феникса? Вряд ли они всем составом вдруг собрались на охоту.

— Да, — кивнула Тонкс, поджав губы в неловкой улыбке. Я видела, что, договариваясь со мной о поставках растений, она чувствует себя неуверенно, но мне с ней было легче, чем с Грюмом или Кингсли — этих видеть я совершенно не хотела. — Извини, не могу сказать, зачем именно они нужны. Ты ведь знаешь...

— Знаю, — отрезала я, тут же пожалев о том, что нагрубила ей. Тонкс уж точно ни в чем не виновата, и, если прислушаться к словам Снейпа, то мне действительно повезло, что никто из Ордена не стал за мной следить.

Впрочем, подробности заказа меня не касаются. Расскажу вечером все Северусу, а дальше он пусть решает, что делать с этой информацией и таинственными планами Ордена.

— Тебя можно поздравить, верно? — решив сменить тему, я показала взглядом на кольцо, сверкнувшее на безымянном пальце девушки. Тонкс смущенно улыбнулась.

— Спасибо. Мы решили не рисковать и не устраивать праздник, — при этих словах я улыбнулась, пытаясь вернуть нашей беседе непринужденную атмосферу. — Даже свидетелей нашли в соседней деревушке… все произошло так быстро.

Ее история, на первый взгляд, казалась радостной, однако во время рассказа ярко-голубые глаза Тонкс потускнели, приняв мышиный оттенок, а губы скривились в каком-то неестественном подобии улыбки.

— Тонкс... — я прервала ее рассказ, подумав, что сейчас, возможно, мне представилась наилучшая возможность выяснить подробности. — Ты как будто улыбаешься, да и повод радоваться у тебя есть, и в то же время места себе не находишь. Что-то случилось?

Тонкс молчала, закусив губу, и по ее глазам было заметно, что девушка тщательно обдумывает, что можно рассказать, а что — нет.

— С каждым днём становится все хуже и хуже, — тихо заговорила она, неуверенно посмотрев на меня. — В том же Министерстве обстановка накаляется, а мы толком не знаем, кому можно доверять. Мы с Римусом только...

Тонкс улыбнулась своим мыслям и пожала плечами:

— Думаю, просто я не привыкла волноваться за кого-то ещё, кроме родителей, — ее голос зазвучал спокойно и непринужденно, почти весело. Внезапная перемена в настроении Тонкс насторожила меня.

Она явно что-то скрывала — это ясно читалось на ее лице, но расспрашивать я не стала — Тонкс, с ее-то характером, вполне могла послать меня куда подальше.

Я сжала ее руку, лежавшую поверх стола, и понимающе улыбнулась ей.

— Все будет хорошо, — не до конца искренне произнесла я. Несмотря на то, что Тонкс мне нравилась, я не могла взять в толк, почему она с таким упорством борется за постороннего мальчишку со шрамом на лбу. Я на ее месте уже заставила бы мужа уехать со мной на континент, подальше от этой войны. Но все же стоило поддержать ее:

— Не смей даже думать о плохом.

* * *

Северус

Двое Пожирателей внимательно наблюдали за домом на Тисовой улице, прогуливаясь неподалеку под оборотным зельем, ещё несколько человек, укрытые дезилюминационными чарами, патрулировали небо на метлах. Уже начало смеркаться, и здесь в любой момент могли появиться члены Ордена Феникса. О способностях Волшебного глаза Грюма я напомнил Пожирателям смерти ещё на последнем собрании, предоставив им возможность самим придумать, как спрятаться от старого аврора.

Кроме как по воздуху, у Ордена не было другого способа незаметно переправить Поттера в безопасное место: каминная Сеть отслеживается, а использование порталов и трансгрессия в этой местности чреваты Азкабаном благодаря марионеткам Волан-де-Морта в Министерстве.

Где сейчас находился сам Темный Лорд, мне было неизвестно. Даже самому преданному слуге доступны далеко не все тайны хозяина; впрочем, и я сам скрывал далеко не один секрет.

Приняв анимагическую форму, я сидел на  дереве недалеко от дома Поттера. Несмотря на то, что меня, как и прочих Пожирателей, должны были вызвать меткой, я решил появиться здесь раньше. В доме Мэри я не знал покоя из-за ее постоянных попыток снова сблизиться со мной, а в поместье Малфоев я в последнее время и так гостил слишком часто. О том, что я анимаг, не знал никто — из живых, по крайней мере, и поэтому на чёрную птицу в ветвях дерева почти не обратили внимания.

Воздух вдруг зарябил на довольно большой площади возле дома, и я понял, что за Поттером прибыли. Мальчишка выбежал на крыльцо, встречая орденцев, которые тут же снимали с себя чары хамелеона и слезали с метел, поочерёдно обнимая Избранного. Я с удивлением увидел пару фестралов и мотоцикл с коляской, который только чудом не падал под весом Хагрида.

Мое внимание тут же привлекла Грейнджер. Вздрогнув всем телом, я неуклюже затоптался на ветке и даже захлопал крыльями, с трудом удерживаясь от пронзительного крика, так и рвавшегося из груди. Хотелось то ли отчитать девушку за то, что она явилась сюда, то ли просто прогнать ее, то ли запереть в доме, чтоб она не рисковала собой, приняв облик Поттера…

Кингсли помог девушке спуститься с фестрала, крупными ладонями обхватив ее талию, и, поставив на землю, с улыбкой хлопнул ее по плечу, словно желая приободрить. Грейнджер выглядела взволнованной, а побледневшее лицо и мелко дрожавшие руки свидетельствовали о том, что полет не был для неё приятным путешествием. Задумавшись, я вдруг осознал, что не припомню ни одного раза, когда видел бы Грейнджер на метле...

Обнявшись с Поттером, она огляделась, словно выискивая кого-то, но, не найдя ничего подозрительного, снова повернулась к мальчишке и что-то сказала ему с улыбкой. Решив не дожидаться, пока они войдут в дом, я расправил крылья и, взмахнув ими, взлетел. Следовало покинуть это место прежде, чем  дозорный коснется чёрной метки — не хватало ещё, чтобы кто-нибудь из соратников заметил, как я превращаюсь в человека.

Пролетев насколько домов, я увидел неприметный дворик с неухоженным садом внутри и спустился, решив скрыться под ветвями крупной яблони. Стоило мне уже в человеческом облике ступить на землю, как метку полоснуло болью. Что ж, теперь моему появлению никто не удивится. Выйдя из чужого двора на улицу, я наложил на себя чары хамелеона и поспешил к остальным Пожирателям смерти, которые наверняка начали собираться вокруг дома, готовясь к нападению.

* * *

Гермиона

Идея с двойниками Поттера показалась мне наилучшим способом уйти от возможного преследования. Правда, мало кто из нас верил, что нападение действительно может произойти. По словам Кингсли, Пожиратели уверены в том, что раньше совершеннолетия Гарри не покинет дом Дурслей, однако Грюм полагал, что за домом уже сейчас вполне могут следить. Как бы то ни было, мы не имели права рисковать жизнью Гарри.

Несмотря на волнение, охватившее большинство присутствующих, атмосфера в доме казалась непринужденной: радостная новость о свадьбе Римуса и Тонкс, шутки близнецов и растроганное лицо Гарри, неверяще глядевшего на нас, заметно приподняли общий дух. Даже недовольное ворчание Грюма не повлияло на решительный настрой присутствующих.

Пройдя на кухню, мы расположились за столом и вместе с Гарри услышали о том, что Пий Толстоватый загнал Поттера в тупик, окружив дом не столько защитой, сколько отслеживающими чарами.

— И что же делать? — спросил опешивший Гарри, решив, как видимо, что мы собираемся оставить его здесь вплоть до совершеннолетия.

— Воспользуемся тем транспортом, который у нас остался и при этом не отслеживается Надзором, потому что никаких чар не требует: мётлами, фестралами и мотоциклом Хагрида, — нетерпеливо ответил Грюм, ковыряясь в дорожной сумке, переброшенной через плечо. — Мы имеем дело с Сам-Знаешь-Кем, поэтому полагаться только на расхождение в датах не можем. Он наверняка отправил пару Пожирателей смерти патрулировать небо в этом районе — просто на всякий случай. Поэтому мы подобрали дюжину домов и обеспечили их всевозможной защитой. Все они смогут укрыть тебя, и все так или иначе связаны с Орденом: мой дом, жилище Кингсли, дом Мюриэль, тётушки Молли… В общем, идея тебе ясна.

— Да, — ответил Гарри, однако весь его вид говорил об обратном.

— Ты отправишься к родителям Тонкс и, как только окажешься в пределах действия защитных чар, наложенных на их дом, мы сможем отправить тебя порталом в «Нору». Вопросы?

— М-м… да, — ответил Гарри. — Может быть, сначала они и не будут знать, в какой из дюжины надёжных домов я направляюсь, но разве это не станет очевидным, как только мы, — он быстро пересчитал присутствующих по головам, — четырнадцать человек, вылетим к родителям Тонкс?

— Ах да, — произнёс Грюм, — о главном-то я и забыл. Четырнадцать человек к родителям Тонкс не полетят. В эту ночь небеса пересекут семеро Гарри Поттеров — каждый со своим сопровождающим, и каждый полетит в свой укреплённый дом.

И Грюм вытащил из сумки большую флягу — ту самую, которой пару лет назад пользовался Крауч-младший, когда изображал Грюма в Хогвартсе. Больше объяснять ничего не понадобилось — Гарри мгновенно понял, в чём состоит план.

— Нет! — воскликнул он так громко, что его голос наполнил звоном всю кухню. — Ни в коем случае!

— Я предупреждала, что всё так и будет, — не сдержав самодовольства, произнесла я, слабо улыбнувшись Гарри.

Впрочем, переубедить его не составило большого труда — каждому из нас было за что бороться в грядущей войне, поэтому оспорить решение совершеннолетних магов оказалось для Гарри непосильной задачей. Хотя он даже пытался угрожать, что не поделится ни единым волоском со своей головы, но его возмущение тут же перебили шуточки Фреда и Джорджа, не оставив Поттеру ни единого шанса отстоять своё мнение. Единственным, кто согласился с ним, оказался Наземникус Флетчер, но и он молчал, опасливо поглядывая на хмурого Грюма.

— Итак, Поттер — несколько волосков, будь так любезен, — несмотря на нарочито вежливый тон, вид Грозного глаза говорил о том, что старый аврор начинает терять терпение.

Гарри взглянул на меня с некой надеждой, но, получив в ответ лишь мягкую улыбку и едва заметный кивок в сторону протянутой открытой фляги с оборотным зельем, тут же перевёл взгляд на Рона, но Уизли скорчил гримасу, словно говорившую: «Давай».

— Ну же! — рявкнул Грюм.

Когда Гарри, подняв руку к макушке, выдернул несколько волосков, я смогла лишь облегченно выдохнуть — иногда Поттер был чересчур упрямым, а терять время сейчас было нежелательно. Если за домом действительно следили, то, пока мы здесь уговариваем Гарри, Пожиратели уже наверняка начали собираться вокруг дома.

— Хорошо, — сказал Грюм и, взболтав флягу с упавшими в неё волосками, поставил ее на стол, а сам, хромая, отошёл от него. Я заметила, что поблескивавшая во фляге жидкость приобрела приятный ярко-золотистый цвет. Выглядела она куда лучше, чем зелье с волосками Крэбба и Гойла, которые Гарри с Роном пили на втором курсе — то больше смахивало на противно пахнущие сопли.

Мы с Роном, Фредом, Джорджем, Флёр и Наземникусом выстроились перед кухонным столом и следили за тем, как Грюм вынул из сумки шесть высоких стопок, расставил их на столе и наполнил каждую золотистым зельем.

— Ну, теперь — разом…

Залпом проглотив зелье, я поморщилась: несмотря на довольно приятный вкус зелья с волоском Гарри, консистенция оборотного все же вызвала у меня тошноту. Но даже это не могло сравниться с неприятным ощущением от втягивавшихся в кожу головы волос и будто насильно растягиваемой кожи на руках и ногах, следом перед глазами все поплыло — зрение Гарри всегда оставляло желать лучшего.

— Ну и зрение у тебя, Гарри, просто ужас, — сообщила я, часто моргая, словно это могло улучшить четкость картинки перед глазами.

Расплывающаяся фигура Грюма, не обращая на нас никакого внимания, раскладывала на столе вещи, необходимые для завершения нашего перевоплощения.

Пока Фред и Джордж шутили о том, кто из них получился красивее, а Флёр смущенно отворачивалась от Билла, я взяла со стола очки и надела их. От внезапно улучшившейся картинки лёгкое головокружение и непривычное давление в висках почти тут же прошли, вызвав у меня невольный вздох облегчения.

— Для тех, кому одежда великовата, здесь найдутся размеры поменьше, — сообщил Грюм, показывая на стул, на который свалил целую кучу одежды.

Одевшись, я забрала копию рюкзака Гарри и одну из совиных клеток с чучелом внутри —из тех, что были расставлены на полу.

— Хорошо, — произнёс Грюм, когда мы выстроились перед ним, одинаково одетые и нагружённые. — Делимся на пары так: Наземникус отправляется со мной, на метле...

— Почему это я с тобой? — жалобно спросил стоявший ближе других к двери поддельный Гарри.

— Потому что за тобой глаз да глаз нужен, — прорычал Грюм, но тут же продолжил: — Артур и Фред…

— Я Джордж, — закатив глаза, сказал тот Гарри, на которого указал Грюм. — Неужели вы не можете различить нас, даже когда мы обращаемся в Гарри?

— Простите, Джордж…

— Да я пошутил, вообще-то я Фред…

— Хватит дурака валять! — рявкнул Грюм. — Второй из вас — Джордж, Фред или кто вы там, — с Римусом. Мисс Делакур…

— Я повезу Флёр на фестрале, — сказал Билл. — Она не любит мётел.

Флёр подошла к нему и встала рядом, глядя на него с сентиментальным, едва ли не раболепным обожанием, которое на лице Поттера смотрелось просто ужасно — вызывающе и вульгарно. Едва удержавшись от истерического смешка, я заставила себя повернуться к Грозному глазу.

— Мисс Грейнджер — с Кингсли, тоже на фестрале…

Я благодарно кивнула аврору — пришлось рассказать ему о том, что я отвратительно летаю на метле и вообще побаиваюсь этого вида воздушного транспорта, — и улыбнулась Кингсли, который подошёл ко мне и покровительственно положил руку мне на плечо.

— Выходит, остаёмся только мы с тобой, Рон! — весело воскликнула Тонкс и, помахав Уизли рукой, сшибла со стола сушилку для чашек, заставив моего друга внезапно побледнеть.

— А мы с тобой, Гарри. Ты не против? — не без тревоги в голосе спросил Хагрид, тут же объясняя Поттеру, почему полёт на метлах и фестралах — не самые подходящие способы перемещения для него.

— Отлично, — слабо улыбнувшись, сказал Гарри, даже не скрывая беспокойства.

— Мы думаем, что Пожиратели смерти ждут, что ты полетишь на метле, — пояснил Грюм, по-видимому, заметив его недовольство. — У Снейпа была уйма времени для того, чтобы выложить им про тебя всю подноготную, и мы думаем, что, если наткнемся на Пожирателей, они выберут одного из тех Поттеров, что хорошо сидят на метле. А ещё мы надеемся, что Сам-Знаешь-Кто обратит внимание на Поттеров, которых будут сопровождать самые опытные волшебники из присутствующих.

Наземникус Флетчер ссутулился и жалобным взглядом окинул присутствующих, услышав последние слова Грюма, но на него никто даже не обратил внимания. Я понимала, что именно мы с ним — главная приманка для Пожирателей, и то, что они не станут нас убивать, оставив это своему хозяину, не слишком утешало….

Почувствовав, что от волнения кружится голова, а в горле словно комок застрял, я сосредоточилась, загнав все свои страхи в сферу, и выпрямилась, поймав на себе внимательный взгляд Гарри.

Настала пора выдвигаться. Глубоко вдохнув и криво улыбнувшись другу, я в числе первых вышла из кухни.

* * *

Северус

Нам следовало подождать, пока члены Ордена не покинут дом и не поднимутся в воздух: там им будет сложнее защищаться и отбивать заклинания. Укрывшись чарами, Пожиратели кружили на мётлах немного поодаль, чтобы не спугнуть их своим присутствием.

Орденцы вышли из дома и начали усаживаться на мотоцикл, мётлы и фестралов. Заметив двойников, я прищурился, силясь понять, кто из них — настоящий. Я парил в воздухе на метле рядом с Тёмным Лордом, когда к нам подлетел взволнованный Селвин:

— Мой Лорд, они использовали оборотное зелье! — воскликнул он, пока я взмахом руки подзывал к нам Лестрейнджей и Долохова. — Как мы узнаем, кого из Поттеров нужно преследовать?

— Используйте марионеток: мальчишка не причинит вреда тем, кто действует по принуждению! — рявкнул Тёмный Лорд, внимательно следя за тем, как готовятся к полету члены Ордена Феникса. — Каждый, кто заметит настоящего Поттера, должен тут же сообщить мне, но, если убедитесь, что какой-то из Поттеров — ложный, можете убить его: это станет уроком для тех, кто все ещё предан Избранному! Собери себе людей и летите следом за полувеликаном! С ним проблем быть не должно.

Когда Селвин полетел докладывать о приказе другим Пожирателям, Волан-де-Морт тут же обернулся к Беллатрисе:

— Ты знаешь, что делать, — получив от неё кивок и проводив взглядом уносящиеся прочь фигуры Лестрейнджей, Тёмный Лорд обратился ко мне и Долохову:

— Вы двое — следуйте за оборотнем: он единственный, кто остался из друзей отца Поттера! — я кивнул, поймав на себе раздражённый взгляд Пожирателя, но проигнорировал его. — Вполне возможно, что именно ему сегодня доверился мальчишка!

— А как же Кингсли? — спросил я небрежно, кивнув в сторону одного из фестралов, уже расправившего крылья. Тёмная река во мне бурлила, смешивая свою печаль с моим беспокойством за сидевшую на звере девушку. Несмотря на то, что сейчас Гермиона выглядела в точности как Поттер, я с легкостью узнал ее повадки — вот она немного морщит нос, хмурясь, вот кусает губы и тут же облизывает их кончиком языка. Видимо, мне самому было невдомек, с каким вниманием я следил за ней на уроках в прошлом году.

— Не переживай, я знаю, кого за ними отправить, — Тёмный Лорд смерил меня снисходительным взглядом, приняв мой вопрос за желание выслужиться. — Поттер не должен уйти сегодня живым!

Северус

Почти одновременно оказавшись в воздухе, члены Ордена Феникса быстро набрали скорость, поднимаясь все выше и выше. Пожиратели, не сговариваясь, сбросили маскирующие чары, окружили их кольцом и взяли на прицел своих палочек. Тут и там раздались крики, в воздухе засверкали разноцветные вспышки заклинаний. Орденцы явно ожидали нападения, поскольку сразу же ответили целым залпом проклятий и тут же веером разлетелись в разные стороны.

Я заметил мотоцикл с сидевшим на нем и громко ревевшим что-то Хагридом — тот стал быстро подниматься все выше и выше, а следом за ним устремились четверо Пожирателей. Беллатриса, получившая от Волан-де-Морта приказ избавиться от своей родственницы, тут же кинулась вслед за Тонкс, летевшей на метле с одним из двойников Поттера, за ней последовали трое Пожирателей вместе с Родольфусом. Кем был принявший облик Поттера спутник Тонкс, я не знал, но он буквально засыпал преследователей заклинаниями. Сам Тёмный Лорд, окутанный чёрной дымкой, полетел за уносившимся на метле Грозным Глазом, обогнав фестрала, которым управлял длинноволосый Уизли. Судя по тому, как сидевший на том фестрале Поттер прилип к Уизли, было совершенно ясно, что он ложный. Другой фестрал успел умчаться в противоположную сторону, мимоходом задев крылом одного из Пожирателей смерти и едва не сбросив того с метлы. Я видел, как сосредоточено вглядывается в лица преследователей двойник Поттера, сидевший за спиной Кингсли: видимо, Гермиона пыталась предугадать действия преследователей, считывая образы и эмоции в их сознании.

Буквально заставив себя отвернуться от неё, я нашёл взглядом Римуса и очередного Поттера, летевших на метле, и устремился за ними, набирая скорость. При этом я намеренно пропустил вперед Долохова: пусть считает, что вырвал у меня фору, а мне лишь требовался шанс на «случайную» ошибку при попытке защитить членов Ордена Феникса.

Прощупывая разумы Пожирателей, я следил за потоками их мыслей и одновременно швырял заклинания между Римусом и его преследователями, как бы случайно сбивая им прицел. Это давало двойнику Поттера возможность, используя мизерную задержку во времени, держать защиту.

В какой-то момент «Поттер» отвлёкся на Пожирателя смерти, летевшего ниже, и почти что свесился с метлы, чтобы попробовать достать его. Долохов тут же увеличил скорость, прицелившись в открывшуюся спину Люпина. Чтобы понять ход его мыслей, легилименции не требовалось: уберешь сопровождающего — и Поттер у тебя в руках. Подлетев ближе к своей цели, Долохов резко взмахнул палочкой.

— Сектумсемпра! — я, в свою очередь, послал в него проклятие, но тот сумел уклониться, чудом заметив летевший в него луч, бросил на меня в ответ злобный взгляд и что-то выкрикнул. Проклятие пролетело мимо и коснулось головы «Поттера», успевшего вновь сесть прямо, и тот сразу обмяк и тяжело навалился на спину оборотня, сбивая тому управление метлой.

— Джордж, ты цел? — прокричал Люпин, выравнивая покачнувшуюся метлу и пытаясь другой рукой удержать соскальзывавшее с неё тело ложного Поттера, из-за чего оборотню с трудом удавалось уклоняться от проклятий преследовавших его Пожирателей. Его крик услышал и Долохов, который тут же затормозил, поравнявшись со мной и явно желая высказать мне своё недовольство, но я не слушал его, провожая взглядом улетавшего Римуса Люпина. Тот, прижимая к себе бесчувственного «Поттера», с трудом отбивался от атак, но меня  волновал другой двойник Поттера — тот, который находился сейчас в совсем другом месте.

— Ты целился в меня! — до меня донёсся дрожавший от злости голос Долохова и я, наконец, обернулся к нему, попутно смерив презрительным взглядом.

— Если у тебя есть ко мне вопросы, то я к твоим услугам, но сейчас есть дела поважнее, — я кивнул в сторону удаляющихся Пожирателей и Люпина. — Нужно найти настоящего Поттера, а оборотень все равно далеко не уйдёт!

Долохову, похоже, не понравилось, что я проигнорировал его обвинение, но, подумав, он нехотя согласился со мной и развернул метлу. Мы полетели обратно, набирая скорость и высматривая в небе других Пожирателей. Дурное предчувствие сдавило мне грудь, и я пожелал удостовериться, что Гермиона сумела остаться невредимой.

— Я вижу Тёмного Лорда! — вдруг прокричал Долохов, указав туда, где неровной линией темнели верхушки деревьев. С замершим сердцем в ночном небе я увидел фестрала, окружённого тремя Пожирателями. Волан-де-Морт, окутанный темным дымом, бросил заклинание в Поттера, но промахнулся. Наклонившись вперед, я ускорился, обгоняя Долохова.

Тёмная река в моем сознании взбунтовалась, усилив странное щемящее чувство в груди. Все, чего мне сейчас хотелось — чтобы это был другой фестрал…

* * *

Гермиона

Я с трудом могла понять, что происходит, пытаясь одновременно удержаться на спине животного, уловить образы в разумах Пожирателей, неотступно следовавших за нами, и отбивая их проклятия. Пару раз нам практически удалось уйти от преследователей, при помощи чар отбросив их назад, но те упрямо возвращались и с новой силой атаковали нас.

Кингсли сумел ранить одного из преследователей, а другого сбить с метлы. Я старательно следила за ходом мыслей троих оставшихся Пожирателей, из-за спешки с трудом разбирая, чей именно обрывок сознания смогла уловить в очередной раз. Прислушиваясь к чужим мыслям, я подсказывала Кингсли, куда направить фестрала, чтобы нас не смогли окружить.

Мы с аврором действовали слаженно и легко уходили от проклятий, пока краем глаза я не заметила сгусток чёрного дыма, промелькнувший сзади. Обернувшись, я лишь успела заметить чьи-то красные глаза и внезапно ощутила такой удар по разуму, что виски мгновенно пронзило невыносимой болью и в глазах потемнело. На несколько секунд я выпала из реальности — этого оказалось достаточно, чтобы пропустить проклятие Пожирателя, приблизившегося к нам. Алый луч попал в перепончатое крыло фестрала, и тот не то заржал, не то взвизгнул, дернувшись в сторону, а затем завалился набок и стал снижаться.

Мы столкнулись с кем-то в воздухе: раздался хруст ломающегося древка, и кто-то буквально прыгнул на нас, едва не столкнув со скакуна. Кингсли одним ударом сбросил Пожирателя, но тот, падая, успел ухватиться за мою щиколотку, рывком сдернув меня вниз. Я закричала от пронзительной боли в ноге и едва успела вцепиться в ремень Кингсли, едва не свалившись с фестрала. Слёзы сами хлынули из глаз, а Пожиратель уже взбирался по моей ноге, крепко хватаясь за штанину джинсов. Превозмогая боль, я попыталась пнуть его, но из-за тяжести висевшего на мне тела смогла только слабо дёрнуть ногой. Крепко ухватившись одной рукой за ремень Кингсли, а другой — за выступившее под кожей ребро фестрала, я тратила все свои силы на то, чтобы не свалиться вниз. Попытка избавиться от Пожирателя беспалочковой магией закончилась неудачей, потому что из-за нахлынувшей паники я никак не могла сосредоточиться. На Кингсли тоже рассчитывать не приходилось — он едва держал щитовые чары, одновременно выравнивая наш полёт и направляя фестрала выше.

В стороне мелькнула вспышка, и луч заклинания пронесся мимо меня, попав в Пожирателя. Того отбросило в сторону, и он с отчаянным криком рухнул вниз. Теперь, когда никто не пытался стащить меня вниз, камнем повиснув на ноге, я мигом забралась на спину нашего скакуна и, продолжая держаться за ремень Кингсли, прицелилась в ближайшего Пожирателя.

* * *

Северус

Я уже почти догнал фестрала, когда метку обожгло болью: нашелся настоящий Поттер. За моей спиной раздался хлопок трансгрессии и следом за ним — восторженный вопль Селвина: тот мчался к Тёмному Лорду, размахивая руками, словно мельница крыльями. Чтобы не тратить времени зря, я быстро скользнул в его разум и убедился в том, что мальчишка облажался, обезоружив марионетку-Шанпайка и тем самым выдав себя Пожирателям.

Выскользнув из сознания Селвина, я успел отразить проклятие Кингсли, которое тот послал в меня, как только заметил мое приближение. В этот момент луч проклятия полыхнул над его головой, а фестрал, задрав морду, оглушительно заржал, пытаясь удержаться в воздухе, но вскоре неуклюже вильнул в сторону и снизился, сбив с метлы одного из Пожирателей.

Волан-де-Морт, на счастье Кингсли, потерял интерес к нему и его «Поттеру», и теперь внимательно смотрел Селвину в глаза. Тому и говорить ничего не пришлось — Тёмный Лорд, как и я, сам узнал то, что его интересовало.

Раздался чей-то истошный вопль, и я снизился, приближаясь к фестралу, который успел оклематься и постепенно набирал скорость, тяжело размахивая кожистыми крыльями. Заметив, что Трэверс буквально висит на ноге Гермионы, стягивая ее со спины скакуна, я покрутил головой в поисках Долохова: второй раз «промахнуться» в соратника будет слишком подозрительным даже для меня.

Его я заметил, только бросив взгляд назад: Долохов, увидев, что Волан-де-Морт внезапно трансгрессировал, тут же подлетел к Селвину, позабыв о тех, кого преследовал.

Прекрасно! Желая выслужиться перед Лордом, он заставит Селвина перенести его группу туда, куда направился Тёмный Лорд, а значит, здесь останутся всего трое Пожирателей. Включая меня.

Насилу дождавшись хлопка трансгрессии, я увернулся от очередного проклятия Кингсли, прицелился и отбросил Трэверса от Гермионы.

* * *

Гермиона

Мое сердце бешено забилось, рука с палочкой безвольно опустилась, а в горле словно комок застрял, не давая вдохнуть. Не в силах отвести глаз, я смотрела прямо на Северуса Снейпа. Несколько секунд мы оба не шевелились, забыв о том, что вокруг кипит бой. Фестрал уносил меня прочь, оставляя профессора позади.

В голове набатом билось: Снейп хотел помочь мне или соратнику-Пожирателю? Он промахнулся или попал туда, куда целился? То, что заклинание послал именно он, я не сомневалась: кроме Снейпа и ещё одного Пожирателя, который летел с другой стороны и никак не сумел бы этого сделать, из преследователей больше никого не осталось.

Внезапно Кингсли отклонился назад, задев меня, и отбил заклинание последнего оставшегося Пожирателя, чем привёл меня в чувство.

Возможно, Дамблдор погиб как раз из-за таких вот сомнений!

Мысли и эмоции теперь постоянно были заперты в сферу, однако я проверила защиту, не желая дать Снейпу малейшего шанса пробраться в мое сознание. Подняв палочку, я послала в профессора парализующие чары, но тот резко ушел в сторону, увернувшись, и полетел к своему соратнику. Я никак не могла решиться всерьез навредить Снейпу, поэтому послала в него разоружающее проклятие и, промахнувшись, услышала, как он кричит что-то другому Пожирателю.

— Ступефай! — выкрикнула я, но Снейп небрежным взмахом руки отбил мое заклинание.

Нахмурившись, он с раздражением глянул на меня и как-то странно усмехнулся — не зло, а снисходительно, будто прощая мне мою оплошность. Я быстро догадалась, в чем дело — то заклинание я произнесла вслух.

Несмотря на то, что вокруг шёл бой и мы находились по разные стороны баррикад, я словно снова попала в класс Защиты от Тёмных искусств, словно не было никакого предательства и смерти Дамблдора… Снейп смотрел на меня так, как на уроках, стоило мне сделать очередную глупость: с раздражением и снисходительной насмешкой. Но я больше не наивная школьница и теперь мне нужно быть сильной!

Взяв себя в руки, я вскинула голову и прицелилась в него. Снейп, в этот момент отбивший заклинание Кингсли, заметил мое движение и что-то крикнул другому Пожирателю, трансгрессировав в ту же секунду, как луч сорвался с кончика моей палочки. Другой Пожиратель бросил в меня проклятие, от которого я увернулась, и, развернув метлу, унесся прочь.

Я ошалело проводила его взглядом, до конца не веря в то, что погоня так внезапно закончилась.

* * *

Северус

Я смотрел в глаза Лили и не видел в них ничего, даже отдаленно похожего на мою подругу. Её глазами на меня смотрела другая — с такой решимостью и отчаянием, с такой обидой и надеждой… Так на меня никогда не глядел бы сам Поттер, в котором я старался найти хоть какое-то сходство с Лили, гораздо чаще замечая лишь ненавистные мне черты Джеймса Поттера.

Я едва коснулся сознания Гермионы, чтобы проверить ее защиту, и тёмная река, скрытая в тумане моей иллюзии, практически вскипела, встречая яростное сопротивление своей хозяйки. Гермиона считает меня предателем — что ж, неудивительно… Желание переубедить ее, успокоить и рассказать правду охватило меня, но мне не следовало выдавать себя, и даже ей… Я почему-то никак не мог расстаться с той надеждой, которую в меня вселяла тёмная река Гермионы, но сейчас это больше походило на издевательство над самим собой.

Я загнал тёмные волны, полные уже несуществующей в реальности любви, в самую дальнюю часть своего разума. В груди приятно похолодело, словно ледяной туман каким-то образом смог укрыть и мое сердце, погружая меня в привычное равнодушие.

Ты убедился наконец, Северус?

Она, как и Лили, отвернулась от тебя, даже не попытавшись ничего узнать.

В какой-то момент Гермиона взяла себя в руки и выставила перед собой палочку, целясь в меня. Желания сопротивляться не было, но мне требовалось остановить Джагсона, который сейчас наседал на Кингсли, и я, увернувшись от проклятия, поспешил к Пожирателю.

Гермиона пыталась достать меня, но я бездумно отражал все проклятия: мне не нужен был доступ к ее разуму для того, чтобы успевать заметить, как искажается ее лицо каждый раз, когда она прицеливается.

— Джагсон! — рявкнул я и поравнялся с рослым волшебником, сидевшим на метле, как собака на заборе. — Настоящий Поттер найден! Я последую за ним, а тебе лучше уйти, если не хочешь сражаться в одиночестве!

— А где Поттер? Я могу помочь! — прокричал он в ответ и швырнул в Кингсли режущее проклятие, но промахнулся, едва задев локоть аврора.

Не успел я договорить, как Грейнджер снова вскинула руку, выкрикнув парализующее. Невербально выставить Протего не составило большого труда.

«Грейнджер, ты ещё сову с письмом пошли, чтобы предупредить, что сейчас атаковать будешь!», с раздражением подумал я, переведя взгляд на девушку. Заметив, как знакомо исказилось лицо Поттера, я не смог сдержать усмешки: Гермиона часто злилась на себя за какие-то промахи.

В какой-то момент в ее глазах мелькнуло понимание и, нахмурившись, девушка недовольно поджала губы и снова прицелилась в меня. Отразив заклинание Кингсли, едва не задевшего Джагсона, я обернулся к тому:

— Уходи! — рявкнул я и трансгрессировал, напоследок успев внушить Пожирателю страх — совсем немного и только для того, чтобы он точно послушался меня и оставил наездников в покое. Даже если он позже решит вернуться, Кингсли хватит времени для того, чтобы оторваться от погони и исчезнуть в неизвестном направлении. Хотя, признаться, я был уверен в том, что Джагсон смылся бы и без всякого внушения — он был далеко не робкого десятка, но вряд ли стал бы подвергать себя ненужному риску.

Гермиона

Новость о гибели Аластора Грюма потрясла всех. Конечно, никто не удивился, узнав, что Наземникус сбежал, едва завидев Волан-де-Морта, но, даже осознавая степень риска, никто не смог спокойно принять эту потерю…

Я ощущала себя, словно в тумане, и с трудом понимала, о чем кругом говорят. Перед глазами по-прежнему было лицо Снейпа — бледное, неподвижное, с застывшей на губах снисходительной усмешкой. Все то время, что мы летели к дому Кингсли, я обдумывала то, что произошло в небе. Будучи искусным легилиментом, Снейп понял, кто перед ним, едва заглянув мне в глаза: я ощутила, как он слегка коснулся моей защиты, словно проверял что-то. Видимо, он узнал меня и тут же сообщил об этом соратнику.

Узнав от Люпина, что именно Снейп отсек Джорджу ухо, я лишь устало прикрыла глаза, пообещав себе прекратить искать оправдания этому человеку.

Словно в насмешку, в голове тут же вспыхнули новые вопросы: почему он перестал преследовать Римуса и Джорджа? Почему не напал на меня с Кингсли? Неужели он спешил найти Гарри среди двойников?

Поттер, словно читая мои мысли, уверенно заявил, что Снейпа среди преследовавших его Пожирателей не было. Но почему? Профессор просто опоздал, не успел за другими Пожирателями? Или же…

Мысль о том, что Снейп мог таким образом нас защищать, вызвала у меня сдавленный, истеричный смешок. Наткнувшись на удивленный взгляд Джинни, я тут же прикрыла рот рукой и слегка качнула головой, как бы говоря ей: «Потом все объясню». Подруга, с подозрением сузив глаза, задержала на мне взгляд, но тут же вернулась к все ещё бледному Джорджу, лежавшему на диване в гостиной «Норы».

Решив обдумать все это позже, я прислушалась к разговорам: орденцы наперебой высказывали различные предположения о том, кто выдал нас Тёмному Лорду. Наземникуса Флетчера исключили практически сразу — именно он предложил Ордену Феникса идею с двойниками, а ведь она сумела сбить с толку Пожирателей, дав возможность спасти от них Гарри. Если бы Флетчер проговорился о планах Ордена какому-нибудь прислужнику Волан-де-Морта, то они бы успели подготовиться и сразу узнали настоящего Поттера. Мой взгляд остановился на испуганном лице Тонкс — та с волнением смотрела на Люпина, но тут же отвела взгляд, стоило оборотню повернуться к ней. Это могло бы показаться подозрительным, если бы я сама не видела, с какими горем и ужасом она восприняла потерю Грюма, который когда-то был ее наставником.

— Нет! — внезапно раздался голос Гарри. Все замолчали, с удивлением глядя на него. Видимо, он и сам не ожидал, что его голос прозвучит так громко. — Я хочу сказать…

Смутившись от всеобщего внимания, он сбился, но почти сразу же взял себя в руки и, сжав кулаки, продолжил:

— Если кто-то совершил ошибку, проговорившись, то, я уверен, этот человек сделал это без злого умысла. Мы должны доверять друг другу. Я доверяю вам всем и не думаю, что кто-нибудь из вас способен предать меня.

За его словами последовало молчание. Все смотрели на Гарри, а он в поисках поддержки переводил встревоженный взгляд с одного на другого. Когда он поглядел на меня, я слегка улыбнулась, желая подбодрить его. Понять Гарри было несложно: сейчас, когда жизни каждого из нас угрожает опасность, самая мысль о том, что рядом могут оказаться предатели, просто невыносима, особенно для него самого, чья жизнь в ближайшее время будет всецело зависеть от этих людей.

— Хорошо сказано, Гарри, — с неожиданной серьёзностью заметил Фред, снимая повисшее в комнате напряжение. 

— Да, слушайте, слушайте во все уши, — поддержал его Джордж, не сдержав улыбки, и тут же покосился на близнеца. Фред в ответ едва заметно усмехнулся, но брови его оставались нахмуренными, выдавая горечь из-за смерти Грюма и ранения брата.

Тем не менее слова Гарри подействовали: все немного расслабились, будто сбросив тяжелый груз с плеч. Выпив огневиски в память о Грозном глазе, Люпин и Билл отправились на поиски его тела, а разговор оставшихся перетек в более мирное русло.

Я села в углу, желая побыть в одиночестве и привести в порядок мысли в голове. Краем уха я слышала, как Гарри спорил с мистером и миссис Уизли о том, что ему придется оставить «Нору», чтобы не подвергать их семью и Орден Феникса опасности. Похоже, Джинни уже знала его планы, потому что спокойно отреагировала на его слова. Заметив меня, она подошла ко мне.

— Как ты? — тихо спросила она, усевшись в соседнее кресло. Я выдавила некое подобие улыбки и передернула плечами: говорить сейчас ни о чем не хотелось, хотя я понимала, что Джинни сейчас нуждалась в поддержке куда больше меня.

— В порядке, — я сделала ещё один глоток огневиски, тут же сморщившись. — Мне жаль, что с Джорджем такое случилось…

Почему-то я испытывала вину перед подругой за то, что именно Снейп ранил ее брата. Глупая мысль, однако мне было неловко смотреть ей в глаза.

— Да, мне тоже, — Джинни кивнула, задумчиво уставившись на свои руки, сжимавшие бокал с остатками огневиски. — Он знал, на что идёт, поэтому я рада, что он вообще остался жив и что все остальные, кроме Грюма, уцелели…

Я не знала, что сказать. Голова после выпитого стала какой-то легкой, но в мыслях прояснилось, и до меня наконец дошло, что сейчас, хоть ненадолго, можно расслабиться.

— Кингсли сказал, что вас преследовал Сам-Знаешь-Кто… — произнесла Джинни, подняв на меня глаза.

— Да, но я не сразу это поняла, — ответила я, прикрыв глаза и погрузившись в воспоминания. — Я успела заметить только чёрный дым и красные глаза… Он практически сразу же исчез, по словам Кингсли. А потом появился Снейп.

— Жаль, что мне он не попался, — голос Гарри, полный ненависти, заставил меня подскочить, едва не выплеснув остатки алкоголя на колени. Он подошёл к нам бок о бок с Роном, который напряжённо о чем-то размышлял, сдвинув брови к переносице.

— Сегодня я понял, для чего нам была необходима окклюменция, — произнес Уизли, усаживаясь на подлокотник моего кресла. — Когда Беллатриса преследовала нас, то попыталась проникнуть в мой разум, но я в своей иллюзии сумел натравить на неё дьявольские силки. Правда, если бы Тонкс не отвлекла ее, я бы долго не продержался — у меня мозг буквально вскипел от ее вторжения!

— Нам очень повезло… — заметила я. — Если бы не кровная защита Гарри и охранные чары на доме Дурслей, остальных сразу бы вычислили и просто не дали подняться в воздух, и преследовали бы только нас троих.

— Но тогда Грозный глаз бы выжил… — задумчиво ответил Гарри.

— Тогда погиб бы кто-то из вас! — отрезала Джинни, с упреком посмотрев на него: она явно не испытывала угнетавшего нас чувства вины.

Мы промолчали, переглянувшись между собой. Что ни говори, а ощущение того, что мы попросту подставили всех остальных, никуда не исчезло.

* * *

Северус

На бледном лице Драко, который пытал Олливандера по приказу Тёмного Лорда, казалось, навсегда останутся следы страха и отвращения к самому себе. Волан-де-Морт ломал мальчишку и наслаждался этим…

Люциус был на грани и, словно загнанный зверь, с трудом различал кто друг, а кто враг. Я старался поддерживать их семью, советовал лишний раз не попадаться на глаза Тёмному Лорду и больше времени проводить в дальних комнатах поместья — приходилось говорить обиняками и использовать намеки из опасения, что мои слова расценят как подстрекательство к предательству.

Когда Малфои вместе с Лестрейнджами увели пленника в темницу, Тёмный Лорд подозвал меня к себе. Он сидел на том же месте во главе стола, над которым ещё несколько дней назад висело тело Чарити Бербидж. За окном уже высоко поднялось солнце, но в гостиной плотные шторы были задернуты, и в комнате царил холодный полумрак. Долохов, стоявший вместе с Яксли немного в стороне, бросил на меня раздражённый взгляд: похоже, мысль о том, что мой промах в погоне за Поттером сойдёт мне с рук, не давала ему покоя.

— Ты оказался прав, Северус, — произнес Волан-де-Морт, скользнув по мне задумчивым взглядом и жестом указав мне сесть рядом. — Поттер действительно владеет окклюменцией… и не он один.

— Я тоже это заметил, — я немного склонил голову, соглашаясь с ним. — Полагаю, что Поттер занимался со своими друзьями так же, как и с Отрядом Дамблдора два года назад. Думаю, что именно он и обучил их всему, что знал и умел сам.

Тёмный Лорд смотрел в мои глаза, проглядывая в моем разуме фальшивые воспоминания.

— Кто-то из них владеет легилименцией, — Волан-де-Морт говорил медленно, следя за моей реакцией. Оскалившись в ехидной усмешке, он добавил:

— Он даже попытался проникнуть в мой разум… о чем, несомненно, и сам пожалел.

За спиной раздались глухие смешки Яксли и Долохова. Меня бросило в пот, сердце часто заколотилось, а в сфере, скрывавшей эмоции, мелькнуло осуждение опрометчивости Грейнджер — благо никто из присутствующих не мог заметить моего волнения.

Тёмный Лорд не понял, кем был таинственный легилимент? Гермиона сумела защитить свой разум, или Волан-де-Морта отвлек Селвин, который вычислил настоящего Поттера?

— Вполне возможно, мой Лорд, — спокойно произнес я, заметив, как удивленно сверкнули красные глаза Тёмного Лорда. — Дамблдор готовил Поттера к войне.

Волан-де-Морт молчал, пробираясь в тумане моей иллюзии и изучая эмоции, которыми я наполнил обрывки своих воспоминаний. Ничего особенного он там увидеть не мог — всего лишь уроки в Хогвартсе и мое пренебрежительное отношение к большинству из учеников.

— Хорошо, — вдруг сказал Тёмный Лорд. — Я должен знать, где сейчас скрывается Поттер. Выясни это у своего источника.

Я ожидал этого разговора, но сейчас выводить Мэри из игры было преждевременным.

— После этой ночи Орден Феникса больше не станет доверять моему источнику, — требовалось подготовить почву заранее. — Я предупреждал об этом, мой Лорд.

Волан-де-Морт смерил меня свирепым взглядом:

— Мне нужно знать, где находится Поттер! — рявкнул он.

— Мой Лорд, позвольте обрадовать вас, — голос Яксли прозвучал неожиданно громко.

Дождавшись разрешения, он приблизился к нам, бросив на меня насмешливый взгляд.

— Как я уже говорил, — сказал он, остановившись за моей спиной, — в Министерстве Магии сейчас находятся вещи, которые Дамблдор завещал Поттеру, и вы знаете об этом. Так вот, через несколько дней закончится срок удержания наследства, и Поттер сам появится в Министерстве, чтобы забрать то, что полагается ему по закону.

Я молчал, обдумывая его слова, и с трудом сдерживал раздражение на Альбуса. Почему Дамблдор не предупредил меня о наследстве? Что он завещал Поттеру?

Волан-де-Морт с интересом посмотрел на меня:

— Что думаешь, Северус?

— Орден Феникса не отпустит Поттера в Министерство, — задумчиво сказал я. — Уверен, что Скримджер не станет рисковать мальчишкой и лично передаст ему наследство. Он узнает, где именно скрывается Поттер, и тогда мы сумеем, так или иначе, получить от него адрес.

— Мы можем отправить своего человека под оборотным зельем, мой Лорд, — вставил Яксли, который явно изо всех сил хотел выслужиться перед Волан-де-Мортом. Но я перебил его:

— Не стоит считать, что в Ордене Феникса одни дураки, — Яксли покраснел от злости, встретив мой равнодушный взгляд. — Они никого не подпустят к Поттеру без должной проверки. Лучше допросить Скримджера уже после их встречи, когда власть перейдёт к нам.

— К захвату Министерства все подготовлено, мой Лорд, вам стоит только приказать…

— Раньше надо было все приготовить! — злобно прошипел Тёмный Лорд, осадив лебезившего перед ним Пожирателя. — Северус прав…

Он обернулся ко мне, одобрительно кивнув:

— Как только Скримджер встретится с Поттером, мы захватим Министерство и тогда сможем разрушить защитные чары всех домов, хоть как-то связанных с Орденом Феникса. Ты должен узнать все их адреса, Северус. Мы не оставим Поттеру выхода.

Я склонил голову, соглашаясь с указаниями Волан-де-Морта, и тот обратился к Яксли:

— Следите за Скримджером, и в нужное время соберите людей в Министерстве. Все должно произойти без лишнего шума — жертвы и паника нам ни к чему. Новые указы готовы?

— Да, мой Лорд, — поспешно закивал Яксли, и Волан-де-Морт продолжил:

— Прекрасно. Еще немного — и мы, наконец, сможем очистить Магическую Британию от грязнокровок и предателей крови!

* * *

Гермиона

Миссис Уизли буквально завалила нас с Гарри и Роном работой по дому и подготовкой к свадьбе, таким образом пытаясь отсрочить наш уход из «Норы». Я боялась, что не успею обсудить все детали с друзьями, и потому решила действовать самостоятельно. Выкрасть из кладовки лечебные зелья не составило большого труда, там же я нашла флаконы с оборотным зельем, которые для Ордена покупал Наземникус Флетчер. Впереди была полная неизвестность, и поэтому я быстро сгребла оборотное в свою сумочку, которую зачаровала ещё в доме родителей.

За пару дней до свадьбы, когда миссис Уизли готовилась к появлению семьи Делакур, я решила помочь Гарри и Рону собрать вещи. Не успела я войти в их комнату, как со стороны кровати, стоявшей у стены, донёсся громкий скрип пружин и невнятное бормотание Рона — тот, видимо, отлынивал от работы, но испугавшись незваных гостей, вскочил с постели. Увидев меня, он облегченно выдохнул и улыбнулся:

— Фух, а я уж думал, что Джинни сдала меня маме, — Рон снова завалился на кровать и заложил руки за голову, наслаждаясь бездельем. С насмешкой закатив глаза, я закрыла за собой дверь, прошла к старому шкафу в углу комнаты и распахнула расшатанные дверцы.

— Я соберу часть твоих вещей, — сказала я, заметив удивленный взгляд друга. — Одежда Гарри тоже здесь?

— Да, на нижней полке, — он небрежно махнул рукой в сторону шкафа. — Ты бы видела выражение его лица, пока мама стояла над ним, чтобы удостовериться, что он все вещи разложил. Будто это значит, что он не удерёт никуда в ближайшие дни.

— Вы ведь уже подготовили упыря, который заменит тебя на случай проверки? — выудив из кучи скомканной одежды пару джинсов и несколько футболок, я запихнула их в сумочку, висевшую на моем плече. — Я думала, миссис Уизли уже смирилась с тем, что мы рано или поздно уйдём.

— Она просто пытается оттянуть неизбежное, — пожал плечами Рон. Дверь в комнату открылась и он снова вскочил на ноги, но запутался в собственных ногах и едва не рухнул на пол.

— Привет, Гарри, — я махнула рукой Гарри, который прошёл к своей раскладушке и улёгся на неё, облегченно выдохнув. Рон последовал его примеру и, удобно устроившись на своей кровати, закрыл глаза.

— А ты что делаешь? — спросил Гарри, заметив, как я уселась на пол и принялась копаться в его одежде.

— Как видишь, вещи собираю. Если придётся срочно покинуть «Нору», то мы должны быть к этому готовы, — ответила я и сунула в бисерную сумочку несколько пар носков и боксеров Гарри.

— Так вы не бросили идею уйти со мной? — Гарри снял очки и потёр пальцами переносицу.

— А ты не бросил привычку строить из себя идиота? — сварливо поинтересовался Рон, ради большего удобства взбивая подушку.

Гарри нахмурился, похоже, не оценив насмешки друга. Он явно собирался попробовать нас переубедить, но, встретив мой строгий взгляд, лишь недовольно сжал губы.

— Нам нужно подумать о другом, — произнесла я. Тему разговора лучше сменить, тем более, что нам редко удаётся поговорить. — Куда мы пойдем в первую очередь? Гарри, я знаю, ты говорил, что хочешь посетить Годрикову Впадину, и я тебя понимаю, однако не следует ли нам первым делом заняться крестражами?

— Если б знать, где их найти, — задумчиво произнес Гарри и глухо застонал. — И понять бы, что именно искать...

— Для начала нужно выяснить, кто такой Р.А.Б., — рассудительно заметил Рон. — От него наверняка можно узнать, где находится медальон. Жаль, что у нас нет списка имен всех, кто поддерживал Тёмного Лорда, тогда бы поиски шли быстрее.

— Я спрашивал Люпина о Пожирателях, — Гарри устало провёл руками по лицу, а потом надел очки и посмотрел на меня. — Друг друга знали только в ближнем круге, а более мелкие сошки могли даже не подозревать, что их друзья — тоже Пожиратели…

— А если предположить, что этот Р.А.Б. уничтожил крестраж, и попросту забыть о медальоне? — голос Рона был полон надежды, но с нашей стороны было бы чересчур опрометчивым доверять записке.

— Если он вообще смог его уничтожить, — я отобрала пару тёплых свитеров Гарри и достала его рюкзак.

— Хорошая мысль, — Рон хмурился: его явно что-то терзало, и в следующий момент спросил: — Если мы доберёмся до крестража — как его разрушить?

— Ну, — я покосилась на Гарри, — у меня есть кое-какие мысли на этот счёт. Но, чтобы знать точно, нам нужно вернуться в Хогвартс.

— Это зачем? — удивился Поттер. Я тем временем открыла его рюкзак и начала выкладывать на пол его содержимое. — Ты говорила, что в библиотеке нет книг, посвящённых крестражам!

— В библиотеке — нет, — подтвердила я, пряча мантию-невидимку, которую вынула из рюкзака, в свою сумочку. — Дамблдор изъял их из Запретной секции, но уничтожать не стал бы.

— Да, но мы пробовали найти их перед отъездом, — Гарри тяжело вздохнул, вспомнив день похорон Дамблдора. — Манящие чары не сработали, и где найти книги, мы тоже не знаем.

— Скорее всего, Дамблдор хранил их в кабинете, — пожала плечами я. — Во всяком случае, они могли ему понадобиться для того, чтобы уничтожить кольцо.

Рон от неожиданности сел и вытаращил на меня глаза.

— Во имя Мерлина, ты предлагаешь нам обчистить кабинет директора? — присвистнув, протянул он, а я скривилась.

— Это не воровство! — почти с обидой воскликнула я, переводя взгляд с Гарри на Рона. — Это ведь по-прежнему библиотечные книги, хоть Дамблдор и убрал их с полок!

— Ближе к делу! — требовательно сказал Гарри, усевшись прямо и выжидательно глядя на меня.

— В общем, сделать это довольно легко, — неуверенно ответила я. — Нужно только использовать мантию-невидимку. За директора сейчас Макгонагалл, и даже если она нас поймает, то мешать не будет…

— В кабинете наверняка уже висит портрет Дамблдора! — глаза Гарри загорелись восторгом. — Он сможет подсказать нам, что делать дальше!

— Только если знает это сам, — мой скептический тон Поттеру не понравился, но он ничего не сказал.

— Когда отправляемся? — с воодушевлением спросил Рон, потирая руки. — Мы втроем поместимся под твоей мантией, Гарри?

— С трудом, — ответил Поттер. — Но лучше бы пойти мне одному…

— Вздор! — выудив из рюкзака карту Мародеров, я тут же запихнула ее в сумочку. — Это может быть опасно — мало ли кто может поджидать нас у школы. А тебе сейчас лучше вообще не появляться на людях.

Гарри проводил карту каким-то потерянным взглядом, но ничего не сказал. Не найдя в рюкзаке ничего, что могло бы пригодиться нам в поисках, я закрыла его и выпрямилась.

— В любом случае, действовать раньше дня рождения Гарри мы не можем из-за Надзора.

— Значит, отправимся в путь первого августа, — решительно сказал Поттер, но Рон, фыркнув, покачал головой:

— Нет, Гарри, нам придется остаться на свадьбу моего брата, — насмешливо сказал он. — Иначе моя мама найдёт нас даже у Тёмного Лорда за пазухой, чтобы надрать задницы.

— Да, Хогвартс будет практически пуст до сентября, поэтому время у нас есть, — согласилась я и посмотрела на Гарри. — А что до Годриковой Впадины… нам нужно время, чтобы подготовиться, к тому же Волан-де-Морт мог оставить там дозорных.

Гарри какое-то время молчал, но затем кивнул и вымученно улыбнулся.

— Думаю, без вас я пропал бы уже на следующий день, — вздохнул он.

— Без нас, дружище, ты бы пропал еще на первом курсе! — пафосно провозгласил Рон, а затем подмигнул Поттеру.

Мэри/Кара

Сегодня мы с Тонкс встретились в магловской кофейне: людей вокруг было немного, но она сразу же наложила на наш столик заглушающие чары. Ее волосы потемнели, придавая всему ее облику мрачный вид, фиолетовые глаза горели ярко, почти фанатично — казалось, девушка готовится к нападению. Несмотря на напряжённо выпрямленную спину и расправленные плечи, морщины на лбу аврора выдавали не то озабоченность, не то озлобленность.

Поинтересовавшись, как проходят мои дни, метаморф отвернулась к окну, время от времени поднося чашку с кофе к губам и даже не пытаясь сделать вид, что слушает меня, и было

совершенно непонятно, связано ли странное поведение девушки со мной или нет. Сомневаясь, я пододвинула к себе чашку чая. В конце концов, мне и рассказать-то нечего…  Возможно, Тонкс просто хотела быть вежливой, и в том, что я отвечу ей тем же, нет ничего страшного.

В двух словах описав, как проходят мои будни — в кабинете, среди бумаг, в основном накладных на новые заказы, я сама не заметила, как начала рассказывать о том, как сложно найти толкового ассистента, которого не требуется контролировать с другого континента.

От духоты в кофейне голова разболелась и будто налилась свинцом. Однако впервые за долгое время я почувствовала покой и лёгкость на душе, словно в противовес тяжести моих мыслей.

Глядя на угрюмую Тонкс, я вдруг подумала: как мне не хватает искренних душевных разговоров хоть с кем-то! Когда в последний раз я вообще была с кем-либо до конца откровенной?

Закончив хвастаться мастерством персонала «Ядовитого сада», я умолкла, а Тонкс, даже не заметив этого, продолжала рассматривать людей за окном, спешивших домой после долгого рабочего дня.

Повисшая над нашим столиком тишина, казалось, совершенно не беспокоила ее.

— Что случилось? — спросила наконец я, не выдержав. — Я несколько дней назад передала Ордену кое-какие растения, и неужели мои сотрудники что-то перепутали?

Тонкс отвернулась от окна и, едва улыбнувшись, покачала головой.

— Нет, — ответила она, глядя на чашку с прилипшими ко дну чаинками в моих руках, но тут же перевела взгляд на меня. — С заказом все в порядке, но кое-что все-таки случилось, и я хочу, чтобы ты ответила на пару вопросов.

Я невольно напряглась, отодвинула от себя пустую чашку и сложила руки перед собой, сцепив пальцы в замок. Меня подозревают в чем-то? Но в чем? Меня выгнали из дома на площади Гриммо, не допустив на собрания Ордена Феникса!

— Как скажешь, — осторожно ответила я, стараясь не выдать волнения и с трудом сосредотачиваясь, чтобы спрятать лишние мысли в сферу. — Будто у меня есть иной выбор.

— Отлично, — Тонкс снова посмотрела на мою чашку и расслабленно откинулась на спинку стула. Переведя взгляд на чашку и рассматривая разбухшие чаинки на дне, я постепенно начала понимать, зачем она назначила встречу и почему так тянула время, не перебивая меня и молча разглядывая улицу за окном… да и напитки к моему приходу уже стояли на столе…

— Ты подлила веритасерум мне в чай! — с ужасом воскликнула я и тут же прикрыла рот рукой.

Заметив мой испуганный взгляд, метаморф криво усмехнулась и пожала плечами, как бы извиняясь за то, что использовала моё доверие против меня:

— Помнишь собрание Ордена Феникса на следующее утро после смерти Дамблдора?

* * *

Гермиона

День рождения Гарри начался с грохота и радостных возгласов, доносившихся из комнаты Рона. Когда ребята спустились на кухню, где на завтрак собралось почти все семейство, Гарри тут же оказался едва не задушен объятиями миссис Уизли, а затем ему стали по очереди вручать подарки.

Сам именинник почти не выпускал волшебной палочки из рук, используя чары при любой возможности. Среди улыбающихся лиц лишь настроение Джинни не соответствовало атмосфере праздника: едва Гарри отворачивался, девушка опускала глаза и с беспокойством хмурилась, выдавая свою тревогу. Джинни понимала, что близится день разлуки с Гарри, будучи одной из немногих, кто спокойно принял его решение уйти. Более того, она заявила, что хочет отправиться с нами, но никто из нас не поддержал ее идеи…

Римус и Тонкс прибыли сразу после обеда — раньше условленного времени, видимо, желая помочь миссис Уизли с приготовлением ужина. Столы еще раньше унесли в огород, и мы с аврором отправились туда, чтобы украсить деревья и кустарники. Фред и Джордж тем временем развешивали в воздухе вокруг дома пурпурные фонарики, а остальная часть семейства помогала на кухне миссис Уизли.

— Когда вы хотите уйти? — тихо спросила метаморф и повернулась ко мне спиной, взмахнув палочкой. Золотистая лента сорвалась с кончика палочки и тонкой змейкой взлетела на ветви ближайшего куста.

— Не уверена, что могу дать точный ответ, — осторожно ответила я и повторила ее действия, украсив ветви дерева, стоявшего по соседству.

— Не доверяешь мне? — криво усмехнулась Тонкс, не отвлекаясь от своего занятия, но, заметив мое смущение, остановилась и похлопала меня по плечу. — Брось, я все понимаю: смерть Грюма должна была научить нас осторожности.

— Да, научила… — глядя, как аврор вернулась к украшению деревьев, я помолчала, но вскоре не выдержала: — У тебя есть предположение, кто мог нас выдать?

Рука Тонкс дрогнула, и пурпурная лента соскользнула с ветки, плавно упав на землю, а сама она обернулась ко мне, настороженно глядя на меня.

— Скорее всего, ошибочное, — тихо ответила она и прикусила губу, словно стараясь сдержаться. Мне тут же вспомнилось ее странное поведение в ту ночь, когда мы перевезли сюда Гарри.

— Ты кого-то подозреваешь? — я не верила своим ушам. Тогда почему она молчала, а не сказала об этом раньше?

— Не совсем, — Тонкс мотнула головой, словно отгоняя неприятные мысли. — Это маловероятно, я уже проверила все…

— О чем ты? — я опустила палочку и с недоумением уставилась на метаморфа. Та устало выдохнула и прикрыла глаза, собираясь с мыслями, а я, оглянувшись, навесила на нас заглушающие чары, дав ей возможность говорить открыто. Заметив мои манипуляции, Тонкс сделала вид, что снова занята украшением деревьев, затем заговорила:

— Ты знаешь, что в доме на площади Гриммо жила Каролина Кэндисс? — при этих словах я замерла, но почти тут же кивнула, взмахнув палочкой и отправив очередную ленту на верхушку дерева. — Я сразу подумала о ней — ведь она была там, когда мы в срочном порядке меняли планы Ордена после предательства Снейпа.

— Неужели вы допустили, чтобы она все слышала? — я слишком резко взмахнула палочкой, подпалив ветку.

— Агуаменти, — Тонкс среагировала быстрее меня, тут же потушив листья и одним взмахом палочки уничтожив их. — Гермиона, на собраниях она не бывала, а повода остерегаться ее у нас не было, ведь Дамблдор доверял ей.

— Как и Снейпу, — выдавила я, гневно уставившись на  Тонкс. — Вы ее допросили?

— Не забывай, что мы не можем действовать открыто из-за шпионов Сама-Знаешь-Кого в Министерстве, однако я встречалась с ней после той ночи и добавила веритасерум в ее чай. Кэндисс ничего не знала о планах Ордена. Это не она выдала нас.

Я какое-то время обдумывала слова метаморфа, но потом горько усмехнулась:

— Если она ещё поддерживает связь со Снейпом, то он мог ей помочь обмануть сыворотку правды!…

— Каким образом? — голос Тонкс понизился, выдавая ее раздражение.

Казалось, она хочет оправдать Каролину Кэндисс. Неужели они успели подружиться?

— Не знаю, — я пожала плечами, обдумывая варианты. Возможно, существует антидот, или же он изменил ее воспоминания. Он ведь мог за это время обучить ее окклюменции, или она действительно невиновна, а я просто хочу найти причины ненавидеть ее ещё больше?

— Понимаешь, я уверена: Снейп прекрасно знал, что вы захотите ее проверить, и подготовился заранее, — произнесла я и отвернулась.

— Мы все знаем, на что способен Снейп, — я чувствовала на себе изучающий взгляд Тонкс, но не обернулась, а, взмахнув палочкой, сделала листья яблони золотистыми. — Но доказательств у нас нет, как нет возможности следить за каждым магом Британии, Гермиона, а действовать более энергично без содействия Министерства мы не можем. Пойми наконец, что рисковать без веской на то причины у нас нет права.

Голос Тонкс на последних словах дрогнул, а звук удаляющихся шагов сказал о том, что разговор закончен. Что ж, может, я действительно неправа, обвиняя честного человека, но в это время безопаснее не доверять никому, чем надеяться на честность таких людей, как Каролина Кэндисс.

* * *

Северус

Тёмные волны приятно окутали разум, поглотив тревогу, поселившуюся во мне несколько недель назад. Только наедине с самим собой я мог расслабиться и на пару часов забыть обо всем, что творилось вокруг. Целебное время для моей души…

За защитной оболочкой сферы, среди проплывающих внутри обрывков воспоминаний мелькнуло задумчивое лицо Гермионы. Силой воли я заставил сферу прокрутиться несколько раз, и поднявшийся вихрь дымки в тот же миг заполнил собой сферу, меняя поток воспоминаний.

Класс Защиты от Темным искусств. Гермиона Грейнджер прижимается ко мне, поднимается на носках, чтобы поцеловать, но тут же замирает, едва услышав мой голос. Наблюдая за происходящим со стороны, я вновь почувствовал ее легкий цветочный запах, ощутил тепло ее тела, ее прикосновение к моей шее и тёплое дыхание на подбородке…

Глухо рыкнув от досады, я снова закрутил сферу и, не желая больше глядеть в прошлое, открыл глаза. Когда-то я не хотел отпустить Лили, а сейчас никак не мог избавиться от мыслей о Грейнджер. С эмоциями гриффиндорки внутри своей иллюзии я как будто снова превратился в подростка, боязливо затаившего свои чувства. И если месяц назад Дар Гермионы лишь наполнял меня смирением и надеждой, то сейчас я не мог с уверенностью сказать, что в действительности испытываю к ней.

Неужели у меня появились чувства к Грейнджер, или это ее река оказывает на меня такое влияние?

Входная дверь хлопнула, вырывая меня из размышлений, следом раздался стук каблуков по паркету, и в гостиную вошла Мэри.

— Северус, ты был прав! — воскликнула она, заметив меня. — Тонкс напоила меня сывороткой правды!

Она выглядела потрясённой — видимо, действительно не могла поверить в то, что с ней такое могло произойти. Я поднялся с дивана и неторопливо подошёл к бару, попутно отметив, с каким остервенением женщина сдернула с плеч неаккуратно наброшенную накидку.

— Как прошла встреча? — с нарочитой небрежностью спросил я, доставая бутылку огневиски, хотя в груди холодной змеей скользнуло волнение. Наполнив бокалы на два пальца, я подал один из них Мэри.

— Слава Мерлину, ты настоял, чтобы я пила антидот каждый раз, покидая дом! — устало выдохнула она, усаживаясь в кресло и закидывая ногу на ногу. — Теперь я рада, что позволила тебе устроить здесь лабораторию.

Сделав глоток, я невольно залюбовался грациозными движениями Мэри. Даже сейчас, будучи рассерженной и взволнованной, она выглядела по-прежнему элегантно. В памяти тут же всплыла малоприятная картина ссоры в доме на площади Гриммо. Да уж, тогда она явно не сумела совладать с собой…

— Как ты предполагал, она спросила, поддерживаю ли я с тобой связь, — сделав внушительный глоток, Мэри поморщилась и, прикрыв глаза, медленно выдохнула сквозь сжатые зубы.

Я прислонился к камину и перевёл взгляд на окно, игнорируя рокот и буруны тёмной реки, ревниво разыгравшейся в ответ на мои мысли о Мэри.

— Еще она спрашивала о собрании, которое я подслушала в доме на площади Гриммо, — Мэри залпом допила огневиски и отставила пустой бокал. — А я так разнервничалась, когда поняла, в чем дело… Действие твоего антидота совсем ослабло к концу нашего разговора, и сопротивляться стало очень сложно. А если бы я выпила его хотя бы на десять минут раньше? А если бы дорога заняла больше времени?

— Ты смогла бы соврать, — спокойно ответил я, отпив из своего бокала, и посмотрел в удивлённые глаза Мэри. — Окклюменция — верный защитник всех атак на наш разум. Без антидота ты, конечно, едва ли справишься, но в этом случае все прошло бы гладко.

— Мне кажется, что ты слишком самонадеян, — проворчала она, сложив руки на груди, тем не менее ее губы едва заметно дрогнули, сдерживая улыбку. — Но мне приятно, что во мне ты не сомневаешься, Северус.

Я промолчал, не зная, что ответить. Язвить не хотелось, так же, как отвечать на кокетливый взгляд, направленный на меня с такой же печальной надеждой, как у Грейнджер…

Не успел я отвести взгляд от лица Мэри, как левое предплечье обожгло болью, заставив меня стиснуть зубы и подавить нахлынувшее раздражение. Это очередной вызов Темного Лорда или Скримджер уже отправился к Поттеру?

Северус

Захват Министерства запланировали на первую половину дня — утром удобнее всего, потому что можно застать министра на своём рабочем месте и тут же вынудить подписать его необходимые документы об отставке и передаче полномочий. Скримджер всегда халатно относился к собственной безопасности, чересчур полагаясь на свой многолетний опыт службы в аврорате.

К поместью Малфоев я трансгрессировал одним из последних — на то, чтобы подделать письмо секретаря Скримджера с вызовом в Министерство и отправить его почтовой совой к Кингсли, ушло больше времени, чем я рассчитывал. В гостиной сидела бледная, но сохранившаяся царственную осанку и безупречный внешний вид Нарцисса, при виде меня слабо изогнувшая губы в приветственной улыбке. Вежливо кивнув ей, я торопливо прошел к кабинету Люциуса, где находился камин, подключенный к камину в кабинете одного из наших стронников в Министерстве.

Сейчас, когда Тёмный Лорд покинул Англию, вся ответственность за захват Министерства и поимку Поттера легла на нас с Долоховым и Яксли. Это немного развязывало мне руки, хотя уповать на то, что Повелитель задержится, не стоило.

Переместившись в кабинет Альберта Ранкорна, верного союзника Пожирателей Смерти, и не желая тратить время на объяснение ему причин своего опоздания, я встретил тяжёлый взгляд хозяина кабинета ядовитой ухмылкой и протянул руку за обещанными им ингредиентами для оборотного зелья.

— Вы задержались, мистер Снейп, — с этими словами, произнесенными весьма недовольным тоном, Ранкорн вручил мне небольшой мешочек из атласа, надежно перевязанный шнурком у горловины. Видя его впервые, трудно было догадаться, чем он зарабатывает на жизнь, потому что выглядел этот чинуша прямо-таки карикатурно: громоздкая, смахивающая на шкаф фигура с квадратными плечами, массивная, как булыжник, нижняя челюсть, зализанные назад редкие волосы, для полного сходства со злодеями из магловских комиксов обильно смазанные бриллиантином.

— Но не опоздал, — вынув из мешочка три волоска, я внимательно, один за другим осмотрел их. — Вы уверены, что эти люди сегодня не появятся в Министерстве?

Ранкорн с обиженным видом насупился и неловко передернул плечами.

— Уверен! — сквозь зубы процедил он, но тут же приподнял брови и смерил меня презрительным взглядом. — Однако хочу напомнить, что вам не следует с кем-либо разговаривать по дороге, иначе вас разоблачат прежде, чем вы...

— Я знаю, что надо делать, — оборвал его я. Вытащив заранее приготовленные флаконы с основой оборотного зелья, я поочередно опустил в каждый из них по волоску. Краем глаза заметив, что лицо Альберта Ранкорна скривилось в раздражении, в ответ я довольно усмехнулся и отпил из флакона.

— Все остальные к этому времени уже должны находиться на условленных местах, мистер Снейп, — несмотря на всю свою надменность, Ранкорн явно опасался, что что-то пойдет не по плану. — Я с трудом сумел все так устроить, чтобы тех, кто нам нужен, сегодня на их рабочих местах в Министерстве не было.

Голос и тон собеседника раздражали ещё больше из-за дискомфорта, вызванного трансформацией. Мои ноги и руки укоротились, и я стал на полфута ниже ростом, что вовсе не добавило мне радости, кожа головы невыносимо зачесалась от втягивавшихся под кожу волос, а на лице, напротив, из-за растущей щетины. Одновременно мне приходилось внимательно слушать то, что говорит эта холёная образина.

— Роули и Яксли сейчас в кабинете министра — с его секретарем к этому времени они должны были разобраться… — тут Ранкорн начал, с важным видом расхаживая по кабинету и заложив руки за спину, вещать, излагая мне план действий — мне, одному из его разработчиков! — Верные вам люди из Отдела магического транспорта уже настроили камин Скримджера на конфиденциальность перемещений, поэтому проблем с незаметной доставкой министра в нужное место не будет. Принявшие нашу сторону сотрудники Отдела магического правопорядка, специализирующиеся на охранных заклятиях, готовы в любой момент разрушить защитные чары домов членов Ордена Феникса, чтобы вы получили туда полный доступ — нужно лишь сообщить им нужные адреса…

Что ж, пока все идет по плану. Под монотонный бубнеж Ранкорна я не отказал себе в удовольствии полюбоваться своей новой внешностью и, подойдя к стеклянной дверце книжного шкафа, увидел в ней отражение невысокого плотного мужчины с короткими светлыми волосами и бородкой.

Хм, значит, заместителя Скримджера тоже нет на месте, и я смогу подтвердить от его лица подлинность документов, подписанных министром… Прекрасно, просто прекрасно.

— Наши сторонники в Визенгамоте заранее подготовили все доказательства того, что Скримджер действительно решил уйти на покой, но вам придется заставить министра подписать необходимые документы. В случае, если он скончается, то для передачи всех полномочий Пию Толстоватому нам не потребуется даже магической подписи министра. С прочими формальностями сумеет разобраться Визенгамот, — с довольным видом резюмировал Ранкорн и наконец-то остановился. Обернувшись ко мне, он с плохо скрываемым интересом молча наблюдал, как я трансфигурирую одежду, меняя ее цвет и подгоняя под нужный размер.

— Если все пойдёт как надо, то уже через несколько часов Министерство Магии и британское магическое сообщество будут в наших руках, — задумчиво пробормотал чиновник, нарушив тишину. — Кстати, мистер Снейп, хотел задать вам один вопрос…

Закончив с одеждой, я, наконец, обернулся к нему и вопросительно поднял бровь. Ранкорн на секунду сбился, округлил глаза, но тут же прочистил горло и продолжил:

— Это ведь именно вы варили для Пожирателей оборотное зелье… — предвкушая его вопрос, я высокомерно усмехнулся. Но, похоже, сам он расценил мою реакцию иначе и поэтому добавил: — Да-да, я знаю, что благодаря стабилизатору в его составе после добавления последнего ингредиента зелье будет действовать ещё в течение трёх-четырех часов, но меня интересует иное… Известно, что вещество-стабилизатор невозможно найти в Британии и, раз уж мы с вами в одной кома…

— Я — Пожиратель Смерти, — мой голос сочился злорадным пренебрежением: неужели мой собеседник и впрямь полагает, что я захочу поделиться с ним рецептом и именами тех, у кого беру ингредиенты? — А вы, мистер Ранкорн, всего лишь мелкий соплохвост из Министерства. Во-первых, вы не сумеете договориться с моими поставщиками, во-вторых, вам нечем заинтересовать меня самого, а теперь, если вы, наконец, закончили, позвольте мне заняться тем, ради чего я явился сюда.

Проигнорировав скривившееся и побелевшее от злости лицо Альберта Ранкорна, я подошёл к двери и, невербально наложив на себя чары отвлечения внимания, вышел в коридор Министерства Магии.

* * *

Гермиона

Праздничные хлопоты позволили мне ненадолго забыть обо всем, что творится за пределами Норы. Гарри воспользовался оборотным зельем, куда добавили волосы рыжеволосого мальчишки — магла из соседней деревни, и теперь изображал «кузена Барни». Вместе с Роном и близнецами он должен был встречать гостей у входа в огромный шатер, разбитый посреди фруктового сада.

Я сама, закончив вместе с миссис Уизли последние приготовления к торжеству, вернулась в комнату, чтобы переодеться и сделать прическу. Перепроверив содержимое бисерной сумочки и убедившись, что все самое необходимое на месте, я заторопилась было в душ, но, проходя мимо кровати, увидела уголок книги, торчавший из-под подушки. Ох, чуть не забыла!

Отправив «Сказки Барда Бидля» в бисерную сумочку, я тут же вспомнила о делюминаторе Рона и загадочном снитче Гарри.

Что же хотел сказать нам Дамблдор? Короткий разговор вчера перед сном не способствовал появлению каких-либо идей. Больше всего меня волновал меч Гриффиндора, и то, что Скримджер так и не отдал его нам, сильно злило и раздражало Гарри, а я все пыталась разгадать таинственное завещание Дамблдора. Казалось, что от моего внимания что-то ускользает, но вот что… Выглядело это так, словно в мозаике не хватало нескольких важных кусочков, чтобы картина, наконец, сложилась полностью.

Дверь приоткрылась, и в комнату заглянула Джинни.

— Гермиона, ты ещё не готова? — рыжие брови подруги поползли вверх.

Она хотела ещё что-то добавить, но тут из коридора раздался взволнованный голос миссис Уизли, звавший ее. Поморщившись, Джинни закатила глаза:

— Поторопись, гости уже собираются, — обратилась она ко мне и тут же закрыла дверь, отправившись к матери.

Повертев сумочку в руках, я вновь задумалась о завещании Дамблдора и о том, что ребята вряд ли догадались захватить «подарки» директора на праздник. Что ж, по крайней мере, если я возьму эти вещи с собой, то мне станет немного спокойнее.

Хотя… Разве может в такой чудесный день случиться что-то плохое?

* * *

Северус

Все прошло, как по маслу. Если кому-то и показалось странным то обстоятельство, что Скримджер неожиданно отменил все назначенные на сегодня встречи, то никто не стал об этом расспрашивать. Никто не обратил внимания на внезапный вызов главы Отдела магического правопорядка Пия Толстоватого в кабинет министра, никто не удивился нервному поведению некоторых глав департаментов и членов Визенгамота и, конечно, никому и в голову не пришло задуматься о том, что происходило в кабинете Скримджера и где в настоящий момент находился пока ещё действующий министр Магии.

Долохов пытал Скримджера, действуя грубо и не утруждая себя тем, чтобы взмахивать палочкой чуть более аккуратно. Крики министра поглощала магия — благодаря рунам, наложенным на сырые каменные стены подземелья. Сам Скримджер вёл себя более чем достойно — несмотря на искалеченное тело и боль, которая не ослабевала даже во время передышек, он твёрдо стоял на своём, не желая выдавать каких-либо сведений о местопребывании Поттера. Я ощущал шедшие от Пожирателей Смерти потоки обжигающей злобы, искрящегося нетерпения и слабые, едва заметные всплески их беспокойства и даже страха перед наказанием Тёмного Лорда.

Скримджера же переполняли почти животная боль, ненависть и отвращение, которые, впрочем, заглушали чрезмерная гордость и упрямство министра.

— Нам нужен веритасерум, Северус! — гаркнул Яксли, заметив, что Скримджер снова собирается потерять сознание от очередного пыточного заклинания Долохова. Смерив его скучающим взглядом, я пожал плечами.

— Я вас предупреждал, что это зелье готовится около месяца, — лениво протянул я, нарочно оттягивая время. — Но именно ты, Яксли, счёл необходимым использовать последние запасы на...

— Заткнись и дай уже эту сыворотку! — лицо Яксли от волнения побагровело, на лбу выступили капли пота. Он несколькими резкими движениями расстегнул воротник рубашки, и стало видно, что даже шея у него пошла красными пятнами. Корбан слишком явно боится гнева своего повелителя, который может вернуться в любую минуту. Да уж…

— Возможно, до тебя не доходит… — прошипел он.

Смерив его высокомерным взглядом, я ехидно усмехнулся:

— Повторяю: зелья у меня нет. Если ты и вправду хочешь узнать, что скрывает наш министр, Яксли, то тебе нужно лишь попросить меня о помощи.

Корбан сделал два шага ко мне, яростно сжав кулаки, но Долохов, заметив, что атмосфера накалилась, быстро встал между нами, предупреждающе подняв руку с палочкой.

— Угомонись, — раздраженно прошипел он Яксли, тут же повернувшись ко мне:

— Северус, тебе придётся несладко — впрочем, как и нам, если Скримджер не выдаст Поттера. Ты сам знаешь, что Повелитель не станет выяснять, кто прав, а кто виноват.

Я в ответ ядовито усмехнулся, не желая идти на уступки. Мне следовало лишь немного потянуть время…

— Видишь ли… — начал я, шагнув навстречу Долохову и подходя к нему практически вплотную, — …без меня вы ничего от Скримджера не добьетесь. Более того: я легко могу просмотреть все его воспоминания и лично привести мальчишку к Темному Лорду. И именно от меня зависит, узнает ли наш Повелитель о том, кто именно столь необдуманно израсходовал последние запасы веритасерума…

— Ах ты!.. — Яксли было дернулся ко мне, взмахивая палочкой, но Долохов одним движением остановил его руку прямо в воздухе.

— Не стоит, — процедил он, сверля меня взглядом. — Сейчас не время для выяснения отношений.

Отпустив руку Корбана, он недовольно поморщился, нервно оглянувшись на товарища, но, тут же вскинув голову, повернулся ко мне и произнес:

— Так ты поможешь нам, Снейп?

Тянуть дальше не имело смысла: прямой вопрос подразумевал столь же прямой ответ.

Не говоря ни слова, я перевёл взгляд на скрючившегося от боли Скримджера на полу. Неторопливо подойдя к нему, я склонился, вглядываясь в израненное лицо министра Магии. До вечера он едва ли доживет…

— Энервейт, — прошептал я, продолжая изучать раны на его лице и теле. Еле слышный стон Скримджера подтвердил мои ожидания и, не колеблясь, я крепко схватил его за влажные от крови волосы, резко вздернув вверх голову. Сил сопротивляться у министра уже не было.

— Посмотрите на меня, — тихо произнес я, внушая этому гордому мужчине спокойствие и умиротворение. Осталось добавить лишь капельку доверия. — Откройте глаза.

Скримджер с силой зажмурился, пытаясь бороться с наваждением. В таком состоянии долго сопротивляться он не сумеет. Немного усилив внушение, я с удовлетворением заметил, как медленно, подрагивая, начали подниматься его веки.

— Легилименс.

* * *

Гермиона

Встреча с Виктором меня одновременно и обрадовала, и смутила, ведь за последнюю пару месяцев я так и не ответила ни на одно его письмо… Я даже сказать ничего не успела — Виктор заключил меня в крепкие объятия и тут же начал расспрашивать о проведённых в Австралии каникулах, попутно осыпая комплиментами. Не успела я рта раскрыть, как за моей спиной раздался громкий, раздражённый голос Рона:

— Как ты здесь оказался?

От раздражения и возмущения у меня дыхание перехватило. Резко обернувшись, я хотела уже отчитать Рона за бестактность, как Виктор уверенным тоном спокойно произнес:

— Флёр пригласила, — тут его брови немного приподнялись, а губы растянулись в довольной ухмылке.

Странно — мне-то всегда казалось, что Виктор дружелюбно относится к Рону, и отчасти именно поэтому я так рьяно защищала его перед младшим Уизли.

Уши и лицо Рона тут же запылали — не то от злости, не то от неловкости, и я решила отвести Крама к остальным гостям, не дав Рону возможность окончательно испортить праздничную атмосферу.

— Я вижу, что Рон не особенно мне обрадовался, — произнес Крам, усаживаясь за один из столиков в той части огромного шатра, что представляла из себя некое подобие ресторана. Я села напротив, неловко поежившись от его пронзительного взгляда. Голос Виктора звучал ровно, но выражение лица свидетельствовало о том, что он доволен сложившимися обстоятельствами.

— Эм-м… — я ведь так и не сказала ему, что я раньше встречалась с Роном. — Думаю, тебе просто не стоит обращать на это внимания. Он, видимо, просто не в духе…

Виктор опустил глаза и, улыбнувшись, слегка покачал головой.

— Его можно понять, Гермиона, — тёмные брови болгарина сдвинулись к переносице, а взгляд буквально опалил мои губы, но уже через мгновение Крам взял себя в руки и, подняв голову, стал разглядывать потолок шатра, обтянутый украшенной то распускавшимися, то вновь сворачивавшимися в бутоны цветами. Я не знала, что сказать, поэтому повернулась к остальным гостям, собравшимся в противоположной части шатра, надеясь, что нам тоже следует поторопиться.

— Ты здесь без пары? — голос Виктора отвлёк меня. — Если да, то могу ли я составить тебе компанию?

— Да, конечно, — я улыбнулась болгарину, польщенная его предложением. — Буду рада, Виктор.

* * *

Северус

— Авроры пытаются пробиться в кабинет министра Магии! — раздался крик Торфинна, который, громко топая ногами по каменным плитам подземелья, приближался к нам. Крики Скримджера и собственный хохот не дали Долохову, опять старавшемуся добыть у министра нужные сведения пытками, услышать своего соратника, однако я, наткнувшись на обеспокоенный взгляд Яксли, кивнул ему, подтвердив, что мы с Антонином сами со всем здесь разберёмся, ведь ни мне, ни Долохову сейчас не стоило попадаться на глаза аврорам. Но Корбан явно не хотел просто взять и уйти, поэтому, периодически нервно вздрагивая, быстро подошел ко мне.

— Назови мне, наконец, адреса, — быстро проговорил Яксли, облизнув пересохшие губы. — Я передам их нужным людям в Министерстве, и те разрушат охранные чары домов, где может скрываться Поттер!

Поглядев на встревоженного Роули, а затем на беспокойно топтавшегося на месте Корбана, я громко произнес:

— Кончай развлекаться, Долохов! У нас сейчас есть дела поважнее, а у министра уже ничего не узнаешь. — Я заметил, что Антонин застыл над истекавшим кровью телом Скримджера. — Пора передать бразды правления новому министру!

Кровожадно ухмыльнувшись, Долохов поднял палочку:

— Авада Кедавра!

* * *

В гостиной собрались, кроме Малфоев, ещё пятеро Пожирателей Смерти из ближнего круга. Судя по тому, как нагрелась метка на руке, стало очевидно, что Тёмный Лорд совсем близко. Я вспомнил, как смертельно побледнел Драко, услышав адреса, которые я назвал Яксли перед тем, как тот вошёл в камин. Что ж, мальчик, ты ещё не смирился с тем, что многие из твоих знакомых и даже родственников вот-вот будут казнены Повелителем? Люциус выглядел преисполненным надежды — новый министр может оправдать его перед магическим сообществом, а значит, власть и влияние, привычные Малфою, вот-вот снова окажутся в его руках.

Беллатриса, предвкушая расправу, ходила вокруг длинного стола, изредка останавливаясь у кресла, которое обычно занимал Воландеморт, и с нетерпением потирала предплечье. Остальные Пожиратели, которым запретили появляться в Министерстве, смиренно ожидали своего часа.

Наконец, когда метка на руке начала пульсировать от боли, двери гостиной распахнулись, и на пороге возник сам Тёмный Лорд.

— Так-так, — тихо произнес он, оглядывая присутствующих. С шорохом к столу проползла его верная спутница, змея Нагайна. — Вижу, все идёт по плану…

* * *

Гермиона

Флёр выглядела поистине волшебно: легкая ткань белого платья словно источала серебристое сияние, светлые волосы были завиты в локоны и откинуты за спину, а украшенная мелкими камнями диадема, венчавшая ее голову, сверкала в свете магических светильников. Билл, встретивший ее у алтаря, тоже преобразился и выглядел так, словно никакой встречи с оборотнем вовсе не было, а шрамы на его лице — лишь неудачно упавшая тень.

— Что ни говори, а моя диадема кого хочешь украсит! — услышала я громкий шёпот женщины, сидевшей рядом с Гарри — как мне удалось понять, это была знаменитая тётушка Мюриэль. — Должна признаться, однако, что вырез у Джиневры больно уж низкий!

Заметив, что уши сидевшего рядом со мной Рона вспыхнули после комментария тётушки, я невольно улыбнулась и легонько толкнула его плечом, желая приободрить. Уизли в ответ пожал плечами и нарочито закатил глаза, показав своё отношение к словам родственницы. Однако стоило его взгляду упасть на Крама, который сидел с противоположной стороны от меня, как Рон тут же нахмурился и отвернулся, сделав вид, что полностью поглощён речью министерского чиновника.

— В таком случае я объявляю вас соединёнными узами до скончания ваших дней! — волшебник в министерской мантии и с всклокоченной шевелюрой поднял палочку, взмахнул ею перед Биллом и Флёр, и серебристое сияние окутало новобрачных, спиралью свиваясь вокруг них. Гости захлопали, а висевшие над головами жениха и невесты золотистые шары лопнули, и из них вылетели и неспешно поплыли по воздуху райские птицы и золотые колокольчики, чьи пение и перезвон органично вплелись в общий шум.

Мы с Виктором успели подойти к нашему столику, как Крам внезапно остановился. Я с удивлением увидела, что он со злобой, которой я у него прежде не замечала, глядит на соседний столик, где отец и дочь Лавгуды мирно беседовали с Гарри и Роном. Вначале мне показалось, что Виктор злится на Рона, однако, когда отец Полумны откинулся на спинку стула, поправляя складки своей желтой мантии, оказалось, что Виктор следит взглядом именно за ним.

— Что-то случилось? — я легонько потянула болгарина за руку, вынудив подойти к нашему столику. — Ты знаком с мистером Лавгудом?

— Фамилия этого человека — Лавгуд? — он задумался, будто пытаясь что-то припомнить, однако по-прежнему выглядел не на шутку рассерженным. — Нет, мы не знакомы. А ты хорошо знаешь этого Лавгуда?

— Это отец моей подруги… Что случилось?

Крам отодвинул стул, помогая мне сесть, устроился напротив и вновь бросил неприязненный взгляд на Ксенофилиуса Лавгуда, теребившего какой-то амулет на своей шее.

— А то, — он говорил медленно, словно с трудом удерживаясь от гнева, — что, не будь он гостем Флёр, я тут же вызвал бы его на дуэль за мерзкий знак, который он носит на груди.

— Знак? — я обернулась к соседнему столику и поглядела на отца Полумны. Сколько не приглядывалась к амулету, я смогла рассмотреть лишь то, что он походил на некий глаз, вписанный в треугольник, и вспомнила всевидящее око, символ масонов. Неужели волшебники придают такое значение символике магловских обществ? — Но почему? Чем он нехорош?

— Грин-де-Вальдом он нехорош. Это знак Грин-де-Вальда.

— Грин-де-Вальд… Разве это — его символ?

— Точно.

Я заметила, что при этих словах на лице Крама заиграли желваки, а его руки, лежавшие на подлокотниках стула, сжались в кулаки.

— Грин-де-Вальд уничтожил многих, и моего деда в том числе. Конечно, в вашей стране он никогда не имел большого влияния — говорили, что Грин-де-Вальд боится Дамблдора. И правильно говорили, если вспомнить, чем все закончилось. Но вот это… — Виктор дернул головой в сторону Ксенофилиуса. — Этот знак Грин-де-Вальд вырезал на стене нашей школы, Дурмстранга, когда сам был учеником. И время от времени среди наших появляются идиоты, которые копируют этот символ, изображают его на своих учебниках и одежде, желая поразить этим окружающих.

Слова Крама сбили меня с толку: отец Полумны никак не был похож на почитателя Тёмных искусств, вдобавок больше никто из присутствующих не узнал треугольного, чем-то напоминавшего руну знака.

— Вполне возможно, — сказала я, найдя логичное объяснение, — что Ксенофилиус даже не догадывается о том, что это за символ. Видишь ли, Лавгуды выделяются своей… необычностью даже среди волшебников. Он просто мог где-то увидеть этот знак и принять его за что-то совершенно безобидное.

— Не думаю, — серьезно проговорил Виктор, все ещё хмурясь.

В этот момент Ксенофилиус Лавгуд поднялся из-за стола и вместе с дочерью направился к танцевальной площадке. Гарри, увидев, что мы с Крамом смотрим в его сторону, неуверенно махнул нам рукой, словно приглашая сесть к ним.

— Ты не против, если мы присоединимся к твоим друзьям? — поинтересовался у меня Виктор, коротко махнув в ответ «кузену Барни».

— Нет, конечно! — я искренне удивилась его вопросу и тут же глупо хихикнула. — Извини, это мне следовало задать тебе этот вопрос.

— Все в порядке, — улыбнулся Крам, поднявшись на ноги и протянув мне руку. — Я просто избавил тебя от этой необходимости.

Стоило нам подойти к соседнему столику, как в глаза бросился разом надувшийся Рон, который, словно нарочно, отвернулся к танцевальной площадке, попросту игнорируя нас с Виктором.

— Привет, меня зовут Барни Уизли, — Гарри поднялся из-за стола и протянул руку Краму. Виктор, бросив на Рона насмешливый взгляд, тут же широко улыбнулся «Барни» и пожал предложенную руку.

— Виктор Крам, — буркнул он и, отодвинув мне стул, тоже уселся за стол.

— Да, я знаю, — Гарри привычным движением взлохматил рукой свои рыжие волосы. — Весьма наслышан.

— Понимаю, — кивнул Виктор и вслед за Роном посмотрел на танцующих гостей.

— Что она делает? — вдруг спросил он, указав на Полумну, которая танцевала в одиночестве, крутя вокруг себя руками, словно пытаясь разогнать мошкару.

— Скорее всего, пытается избавиться от мозгошмыга, — предположила я, приглядевшись к Полумне. — По крайней мере, это единственное, что я могу предположить.

Гарри и Рон заулыбались, следя за чудаковатой блондинкой, а Крам, похоже, так и не понял, смеёмся мы над ним или над Полумной. Однако стоило ему завидеть в стороне болтающего с другими гостями Ксенофилиуса, как болгарин вновь нахмурился, извлёк из-под мантии палочку и с многозначительным видом постучал ею себя по бедру, при этом из кончика палочки посыпались искры.

— Грегорович! — внезапно воскликнул Гарри, заставив меня вздрогнуть. Он так разволновался, что его глаза широко раскрылись, и при этом он даже привстал со стула, не сводя глаз с палочки Виктора.

— А что такое? — подозрительно спросил Крам.

— Это мастер, который делает волшебные палочки! — я с удивлением переводила взгляд с Гарри на Виктора. Рон, до этого делавший вид, что не замечает болгарина, теперь внимательно смотрел на него.

— Я знаю, — все ещё не понимая, что хочет сказать новый знакомый, пробурчал Крам.

— И твою сделал! То-то у меня все квиддич в голове вертелся…

Подозрения Крама явно усилились:

— Откуда ты знаешь, что мою палочку сделал Грегорович?

— Наверное, я рассказала ему об этом, — вмешалась я, заметив, что Гарри растерялся, явно позабыв о том, чью роль он сейчас играет. — Барни, помнишь? Это было прошлым летом, когда мы обсуждали участников Турнира. Ты ещё сказал, что волшебная палочка — сомнительное преимущество, так как ее легко могут выбить из рук или сломать.

Гарри посмотрел было на меня с удивлением, но, к счастью, тут же согласно кивнул.

Да и Крама моя торопливая импровизация явно успокоила.

— Да, а ведь ты и со мной спорила о том, чья волшебная палочка лучше! Так и не смог тебя переубедить, — вспомнил он наш прошлогодний разговор.

— Так… э-э… а где сейчас Грегорович? — неуверенно спросил Гарри, и я мысленно отвесила ему подзатыльник. Да уж, этот вопрос никому не покажется подозрительным…

Крама вопрос «Барни» озадачил, но не настолько, чтобы задуматься, зачем об этом спрашивает рыжеволосый англичанин.

— Ушёл на покой несколько лет назад. Я одним из последних приобрел палочку у Грегоровича. Они самые хорошие — но я знаю, что вы, британцы, считаете Олливандера лучше всех других мастеров, — поспешно добавил он, заметив мой взгляд. Именно об этом мы с ним спорили в прошлом году…

Гарри ничего не ответил, а Рон, буркнув, что хочет поздороваться с кем-то из гостей, встал из-за стола и отправился к танцующим. Крам вернулся к наблюдению за Ксенофилиусом Лавгудом, а я, встретив взгляд Гарри, слегка приподняла брови, словно спрашивая: что это сейчас был за допрос?

Мой друг лишь отмахнулся, скривившись, словно говоря: все потом.

* * *

Спустя несколько бокалов пунша, короткую перепалку с Роном и три медленных танца с Виктором я чувствовала себя настолько уставшей, что, казалось, стоит мне только присесть, и даже налет фестралов не сможет заставить меня подняться с места.

— Всё, больше не могу танцевать, — выдохнула я, опускаясь на галантно отодвинутый Виктором стул. К нашему столику как раз подошёл Гарри, выискивая взглядом кого-то в толпе, и я добавила: — Рона зачем-то позвал мистер Уизли, а тебя искала Джинни…

— Ага… надо будет найти ее, — мотнул головой Гарри, буквально рухнувший на соседний стул. — Но, наверное, немного позже.

Крам, заметив настроение моего друга, вежливо поднялся с места.

— Гермиона, я пока принесу нам напитки, — сказал он. Я с благодарностью кивнула и проводила его взглядом, пока болгарин не скрылся в толпе.

Повернувшись к Гарри и заметив, с каким понурым видом он смотрит на танцевальную площадку за моей спиной, я тихо спросила:

— Гарри, у тебя всё в порядке?

Если он и собирался что-то рассказать, то попросту не успел, потому что в этот миг над нашими головами возникла густая серебристая дымка, которая стремительно начала уплотняться, опускаясь, прямо посреди толпы танцующих, пока не приняла вид огромной рыси. Все лица тут же повернулись к ней, а те, кто оказался рядом с рысью, нелепо застыли, не зная, чего ожидать. И тут Патронус низким голосом Кингсли Бруствера громко сообщил:

— Министерство пало. Скримджер убит. Они уже близко.

Примечания:

1. По три волоска Ранкорн подготовил Пожирателям на всякий случай, как и доп. флаконы с обычным оборотным зельем. Он просто ответственный и предусмотрительный.

2. Оборотное зелье Снейп готовил по тому же методу, что и Барти Крауч-младший (лже-Грюм).

P.S. Мне очень жаль, что вам так долго пришлось ждать эту главу. Надеюсь, что больше таких долгих перерывов не будет.

Огромное спасибо за поддержку

Северус

— Я доверяю тебе, Северус-с, — шипящий голос Волан-де-Морта глухим эхом разносился по узкому коридору подземелий Малфой-мэнора, разбиваясь о каменные сырые стены. Мы шли, неспешно беседуя, я — как полагается, на шаг позади повелителя. И я прекрасно знал, что он лжёт. — И весьма рад тому, что такой талантливый волшебник поддерживает меня. Именно потому я внимательно с-слежу за тобой…

Тёмный лорд остановился, повернул голову и пристально уставился на меня. В моем сознании, как обычно, туман, который мог видеть Волан-де-Морт, затягивал реку, делая ее совершенно невидимой для него.

— Я разочарован, что ты так и не выяснил, где с-скрывается Поттер, — с презрением выдавив фамилию мальчишки, Лорд прищурился, словно пытаясь разглядеть на моем лице то, что выдало бы мой обман.

Но я, не отрывая взгляда от его красных глаз, покаянно склонил голову, наполнив туман, который он видел, стыдом за собственную неудачу.

— И ты позволил прикончить С-скримджера, не дождавшись моего возвращения! Пожиратели Смерти не должны с-страшиться авроров! — вдруг прорычал он, увидев в моих воспоминаниях встревоженного Роули и побледневшее лицо Яксли.

Словно защищаясь от его магии, тёмные воды реки в моем сознании начали плескаться сильнее, как будто желая бурным потоком унести агрессивного гостя. Выставив на обозрение Волан-де-Морту ложные воспоминания Скримджера, я тут же усмирил реку, наполнив туман над ней безмятежным покоем. Бурный нрав Гермионы Грейнджер пребывает со мной и доныне… 

Покинув наконец мой разум, Волан-де-Морт развернулся и продолжил путь к выходу из подземелий.

— Почему министр нарушил закон и не передал наследство Поттеру лично? — задумчиво поинтересовался он.

— Снитч был тщательно изучен и прошёл множество проверок. Ничего особенного в нем не нашли, мой Повелитель… Что касается меча Гриффиндора, то Министерство Магии отказалось отдавать его мальчишке. Действительно, этот меч — реликвия всего магического сообщества Британии, а не личная собственность усопшего директора, — ответил я, желая поскорее оказаться перед тяжёлой резной дверью, которая вела из подземелий наверх.

Как бы ни был я силен в окклюменции, но пристальное внимание Лорда утомило меня, и я хотел побыстрее закончить разговор и отправиться в дом Уизли. Больше всего я боялся опоздать…

* * *

Гермиона

На секунду время будто остановилось. Застывшие от удивления волшебники молча глядели на таявшего в воздухе Патронуса, все ещё переваривая услышанное. Я обернулась к Гарри и, заметив, как он побледнел, вскочила на ноги, выхватив палочку. Из толпы раздался чей-то крик. Гарри, словно очнувшись, поднялся, достав палочку, и нервно огляделся, готовясь к нападению.

Началась паника: маги и волшебницы, выкрикивая имена своих близких, а то и просто завывая от ужаса, начали разбегаться в разные стороны, сталкиваясь друг с другом и попутно снося на своём пути столы и стулья. Услышав множественные хлопки трансгрессии, я с ужасом поняла: охранные чары «Норы» разрушены!

Гарри перепрыгнул через стол, схватил меня за руку и ринулся прямо в толпу испуганных людей, пытаясь пересечь танцевальную площадку. Я все время вертела головой, высматривая рыжую шевелюру Рона.

— Рон! — кричала я, игнорируя болезненные толчки со всех сторон и изо всех сил стараясь не поддаться панике. — Ро-он! Рон Уизли!

Тут в шатре одновременно раздались ещё несколько хлопков трансгрессии, и сразу же несколько человек перед нами сбились в кучу и все вместе рухнули на землю, словно врезавшись во что-то. Рядом со мной кто-то истошно завопил и дернулся назад, едва не сбив меня с ног.

Увернувшись, я поглядела на Гарри, который упорно пробивался вперед, таща меня за собой. Над головой пронесся луч заклинания, и прямо среди толпы тут и там появлялись фигуры в черных плащах и масках Пожирателей.

Шум усилился, и я с трудом различила голоса Люпина и Тонкс, поднявших палочки над головой:

— Протего!

Большинство тех, кто нас окружал, подняли палочки и повторили следом за ними, наложив защитные чары, которые едва справлялись с пролетающими мимо лучами проклятий.

— Рон! Рон! — почти прорыдала я.

Разглядеть кого-то было практически невозможно: охваченные ужасом гости беспорядочно метались, отталкивая друг друга и спотыкаясь об упавших на землю. Те Пожиратели, что прибыли на метлах, искромсали полотно шатра, и падавшие на землю куски ткани добавляли лишние штрихи к царившему вокруг хаосу.

Пролетая над нами, сторонники Волан-де-Морта направо и налево швыряли проклятия и что-то кричали друг другу.

— Протего! — выкрикнул Гарри, направив палочку на пробежавшую мимо Полумну, и алый луч заклятья истаял в воздухе прямо над ее головой.

Не переставая выискивать взглядом Рона, я наложила на нас защитные чары и снова прокричала:

— Рон! Ро-он! — голос сорвался, и я закашлялась, судорожно хватая воздух ртом.

Глаза заслезились, и все вокруг превратилось во множество хаотично движущихся пятен. Гарри, который то и дело выкрикивал: «Протего!», в этот момент дернул меня в свою сторону, но я, врезавшись в кого-то из гостей и тут же получив в ответ толчок в плечо, с ужасом почувствовала, что моя рука выскользнула из его. Защитный купол над нами дрогнул и растаял, ослабленный увеличившимся между нами расстоянием. Быстро протерев глаза руками, я заторопилась следом за Гарри.

— Гермиона! — услышала я голос Поттера и увидела его рыжую макушку: он беспокойно крутил головой, остановившись посреди толпы.

Не успела я окликнуть его в ответ, как перед глазами что-то вспыхнуло, но летевшее в меня проклятие тут же разбилось о невидимый купол, раскрывшийся надо мной. Ещё не веря в чудо, не зная, кого благодарить, я тут же вскинула голову.

Это он!

Не знаю, как именно, но я узнала ледяной взор темных глаз, смотревших на меня из прорезей устрашающей маски из чернёного серебра. Снейп напал на меня или спас?

И эта мысль стала последней каплей…

Чувствуя, как гаснет моя паника, а сознание наполняется ледяным спокойствием, я отвернулась от Пожирателя в серебряной маске и тут же заметила невдалеке яркую голову «кузена Барни». Крепче сжав в руке палочку, я, пригнувшись, двинулась к нему, по дороге бесцеремонно расталкивая людей.

На меня вдруг накатила апатия, и я равнодушно подумала: почему Снейп не напал на меня, встретив мой взгляд и, безусловно, узнав? Или он ждёт, что я приведу его к Гарри? При этой мысли меня словно обдало кипятком: стоило только прокричать его имя, и я тут же выдала бы лучшего друга Пожирателям!

— Гермиона! — голос Рона за спиной заставил меня обернуться. Уизли поймал мою руку и потянул за собой, по дороге расталкивая мечущихся и обходя стоявших на месте людей. Уже через несколько секунд я заметила «кузена Барни», спешившего нам навстречу, и протянула ему руку. Медлить нельзя! Если Снейп действительно спас меня только для того, чтобы найти Гарри с моей помощью…

Схватив горячую ладонь Поттера, я тут же трансгрессировала, уносясь подальше от «Норы», от Пожирателей Смерти и от ледяного взгляда Северуса Снейпа…

* * *

Северус

Никогда не любил панику — она слишком громкая и суетливая. Но сейчас хаос в мечущейся внизу толпе раздражал меня ещё сильнее. Многие волшебники уже успели трансгрессировать, но на свадьбы обычно являются парами, а то и целыми семьями, и потом все разбредаются, увидев друзей или знакомых, а в такой толчее найти близких за короткое время становится очень сложным.

Гермиону я увидел уже через пару минут после того, как влетел в шатёр через разодранное полотно. Напуганная, взъерошенная — она выглядела такой хрупкой… Её тянул за собой какой-то рыжеволосый парень. Вначале я решил, что это младший Уизли, но, подлетев ближе и разглядев его лицо, понял, что он мне незнаком.

Кто-то разрезал полотно в стене шатра, проделав дополнительный выход, и увидевшие это волшебники, расталкивая друг друга, бросились в обратную сторону, желая поскорее вырваться наружу. Музыканты, гости, официанты, родственники жениха и невесты — люди бежали в разные стороны, то вовсю работая локтями, то резко останавливаясь, искали кого-то в толпе, выкрикивали заклинания, а самые благоразумные, найдя близких, сразу же трансгрессировали. Крики, топот и звон бьющейся посуды действовали мне на нервы, но я только недовольно скривился и сделал круг над практически рухнувшим шатром.

Я должен проконтролировать, чтобы тех, кто совершенно точно не был членом Ордена Феникса и кого знал лично я, сразу после проверки отпустили домой. Но это касалось только чистокровных и полукровок — у маглорожденных шансов спокойно уйти было гораздо меньше…

— Ро-он! Рон! — голос Грейнджер сорвался, и она закашлялась, почти остановившись.

Рыжеволосый парень, не обратив на это внимания, упрямо тащил ее за собой. Судя по тому, как он швырял заклинания, пытаясь защитить гостей, я догадался, что это Поттер под оборотным зельем. В то время как его подруга, столкнувшись с бегущими ей навстречу людьми, оторвалась от него, тот отразил очередное проклятие Яксли и только затем осознал, что потерял Гермиону из виду. И как только Дамблдор мог довериться этому мальчишке?

— Гермиона! — проорал рыжеволосый Поттер, и я невольно скрипнул зубами от досады, подняв волшебную палочку. Идиот! Будто Пожиратели не знают, что Гермиона Грейнджер и Рон Уизли — вечные спутники Гарри Поттера!

Стоило только мне об этом подумать, как Торфинн, пролетавший чуть ниже меня, услышал этот крик и завертел головой, высматривая Гермиону в толпе. Пришлось снизиться, практически смешавшись с толпой. Торфинн только направил палочку на Грейнджер, как я уже накрыл ее слабо мерцающим защитным куполом, а чтобы отвлечь от нее внимание Роули, тут же бросил парализующее в одного из близнецов Уизли, который очень кстати обнаружился неподалеку. Затем я вновь поднялся выше — второй близнец успел снять с брата заклятие, и теперь они оба пытались сбить Торфинна с метлы. Эти трое были увлечены сражением настолько, что не глядели по сторонам, и Грейнджер была забыта. Я посмотрел на девушку — та со страхом и удивлением глядела прямо на меня...

Река забурлила, и тёмные волны высокими валами накатывали на плотную стену ледяного тумана в моем сознании, с брызгами разбиваясь о неё, а мое сердце замерло от застывшего в ее глазах немого вопроса…

Она боится меня, потому что думает, что я на неё напал?

Девушка побледнела так, что, казалось, вот-вот потеряет сознание, и от страха едва дышала. К счастью, расстояние между нами было достаточным для того, чтобы незаметно внушить Грейнджер спокойствие и при этом следить за толпой — угодить под проклятие кого-нибудь из Ордена Феникса я совсем не желал.

Наблюдая, как расслабились обнаженные плечи девушки, как наполнился силой и уверенностью ее взгляд, как сжались ее кулаки и как, с гордо поднятой головой, она отвернулась от меня, я лишь мысленно усмехнулся.

Учись быть самостоятельной, Грейнджер…

— Здесь Поттера нет! — возбужденно прокричал Яксли, подлетевший ко мне. — Или он уже успел трансгрессировать!

Убедившись, что Гермиона скрылась в толпе, я перевёл взгляд на Корбана.

— Он может быть под оборотным, — громко произнес я, разворачивая метлу и поднимаясь выше. — Как в прошлый раз — ищите того, кто использует «Экспеллиармус»!

* * *

Гермиона

Мы оказались прямо посреди улицы в магловской части Лондона.

Сориентировавшись в окружающей обстановке, я сразу же потащила парней к ближайшему переулку. После перемещения Гарри от неприятных ощущений в желудке согнулся пополам, прижав руки к животу, поэтому не заметил бордюра и неуклюже споткнулся, но Рон вовремя поддержал его и завёл в окаймленный кустами тупик, которым заканчивался переулок.

Спокойствие, овладевшее мной некоторое время назад, таяло буквально на глазах: сердце колотилось пойманной птицей, дыхание сбилось, в висках пульсировало…

Внезапно я с удивлением осознала, что впервые трансгрессировала не в одиночку. Если бы спокойствие покинуло меня парой минут раньше, смогла бы я сделать это, не покалечив при этом друзей?

— Где это мы? — оглядываясь, спросил Рон, пока Поттер накладывал «Репаро» на очки, которые, видимо, треснули в кармане мантии во время толкотни на свадьбе.

— На Тотнем-Корт-роуд, — глухо из-за сорванного голоса отозвалась я, расстегивая сумочку и доставая оттуда магловскую одежду. — Надо побыстрее переодеться, пока мы не привлекли к себе излишнего внимания.

Рыжий в ответ кивнул и укрыл нас маскирующими чарами.

— Нам повезло, что уже стемнело, — все еще пытаясь отдышаться, проговорила я, вручив ему джинсы и темно-серый свитер, затем вытащила из сумочки мантию-невидимку и протянула ее Гарри. — Теперь нужно обсудить дальнейший план действий. Я знаю одно кафе неподалеку — оно нам отлично подойдет.

Наскоро переодевшись в успевшей сгуститься тёмноте, мы вышли на освещенную фонарями и фарами проезжавших машин часть улицы и остановились, озираясь.

Ничего подозрительного, кроме шумной компании подвыпивших маглов, вывалившихся из какого-то бара по соседству, мы не заметили, и я повела парней в нужном направлении. Для конспирации они шли в паре шагов за мной, причем Гарри закутался в мантию-невидимку.

— Мы должны вернуться! — выпалил вдруг Поттер. — Их нельзя бросать!

Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы не обернуться, и я лишь крепче сжала сумочку в руках и вполголоса прошипела:

— Ты предлагаешь в торжественной обстановке вручить тебя Пожирателям?

Заметив удивление на лице прошедшего мимо молодого магла, я повернула голову к Рону и продолжила немного громче: — Ты-то понимаешь, что, действуя так, мы только усугубим ситуацию?

— Согласен, — кивнул Уизли, покосившись в ту сторону, где должен был идти Гарри. — Среди приглашенных была большая часть Ордена, уж они-то сумеют позаботиться об остальных.

Затем до меня донесся тихий вздох, а потом еле слышное:

— Да.

* * *

Северус

Стоит ли удивляться тому, как вытянулись лица всех Уизли и тех приглашенных на свадьбу волшебников, кого мы задержали, когда в гостиную «Норы» вслед за Пожирателями вступили чиновники министерства Магии?

Мать Флёр Делакур, белокурая красавица, ахнув от ужаса, тут же одной рукой зажала себе рот, а другой крепче прижала к себе младшую дочь. Артур и Молли с ненавистью глядели на нас, а их старшие сыновья, словно повинуясь молчаливому приказу, встали рядом с родителями, давая понять, что, пусть они и безоружны, но в силах дать отпор незваным гостям.

— Но-но! Прошу всех соблюдать спокойствие! — с важным видом произнес Альберт Ранкорн, выйдя вперёд и в примирительном жесте подняв перед собой руки. Он оглядел собравшихся в помещении и на редкость неприятно хихикнул. — Пожалуйста, не волнуйтесь — это всего лишь внеплановая проверка.

— Вы ворвались сюда вместе с… с этими… — с этими словами лицо Артура потемнело и исказилось от отвращения, и он показал головой туда, где стояли Пожиратели Смерти. — Хотите сказать, что все это затеяно исключительно ради проверки?

— Совершенно верно! — нетерпеливо проговорил Ранкорн и снова шагнул вперёд. — Видите ли, по новым законам нам предписано действовать быстро и без предупреждения…

— Преступники, как ни в чем не бывало, стоят прямо у вас за спиной, а вы собираетесь рассказывать нам о каких-то законах! — Билл хотел было выйти вперёд, но Торфинн, стоявший неподалёку, тут же в качестве предупреждения направил на него палочку.

Мне, как и прочим Пожирателям, не следовало вмешиваться в диалог, но узнать местонахождение Поттера требовалось любой ценой.

— Эти люди… — Ранкорн раздраженно прищурился, глядя на смельчака, — …теперь сотрудничают с нами. Министерство пригласило их на тот случай, если вы станете препятствовать проверке.

Я стоял, прислонившись к косяку двери, и со скукой рассматривал собравшихся в гостиной. Задержав взгляд на стоявшем у окна Яксли, который небрежно перебирал изъятые при обыске палочки, я только скривился: Корбан, пользуясь анонимностью, которую давала скрывавшая лицо маска, попросту издевался над задержанными, делая вид, что из любопытства проверяет палочки на прочность, а сам сгибал их едва ли не пополам. Разумеется, он прекрасно знал, что Олливандер сейчас гостит в темницах поместья Малфоев…

— Это просто немыслимо! — громко и с лёгким акцентом произнесенная фраза вырвала меня из размышлений. Носатый парень с густыми чёрными бровями, бесцеремонно отодвинув одного из близнецов, вышел вперёд и, игнорируя наставившего на него палочку Торфинна, ткнул пальцем в Ранкорна. — И вы об этом пожалеете!

— О-о, Виктор Крам собственной персоной, — ехидно протянул чиновник и, подойдя практически вплотную к болгарину, посмотрел на того сверху вниз и усмехнулся. — Мне жаль, что вам приходится терпеть неудобства… Впрочем, вы можете стать первым, кого мы проверим — и, конечно, тут же отпустим. Поверьте, это практически безболезненно — в том случае, конечно, если вы не станете оказывать сопротивления…

— Что за проверка, тролль тебя раздери?! — с усилившимся акцентом процедил Крам, сверля взглядом Ранкорна.

Альберт словно того и ждал: недобро оскалившись, он махнул рукой в сторону двери на кухню, затем кивнул нам с Долоховым.

* * *

Гермиона

Мы вошли в небольшое кафе на одной из маленьких улочек, которое запомнилось мне только потому, что однажды из его дверей прямо на меня выпал какой-то пьянчужка, и я, падая, в кровь ободрала колени об асфальт. Мерно журчал убогий фонтанчик, полусонная официантка, зевнув во весь рот, недовольно уставилась на нас — судя по всему, ей хотелось, чтобы заведение поскорее закрылось. К моей досаде, кафе оказалось пустым, и мы рисковали привлечь к себе ненужное внимание.

По шороху, донесшемуся от ближайшего столика, я догадалась, куда пошел Гарри и, дернув Рона за рукав свитера, последовала за ним. Мне никак не удавалось просто сесть и успокоиться — все время казалось, что сюда вот-вот ворвутся Пожиратели. Я не замечала, как у меня дрожат руки, пока не ощутила шероховатое прикосновение ткани к ладони — это Поттер крепко сжал мою руку прямо через мантию, желая успокоить. Уизли, заметив движение моих пальцев, сперва прищурился, но через пару секунд мягко провёл ладонью по моей спине.

— Ты умница, Гермиона, — тихо произнес Гарри. — Ты правильно сказала: сейчас нужно взять себя в руки и думать о том, что нам делать дальше.

Немного помолчав, Рон задумчиво произнес:

— А ведь до «Дырявого котла» отсюда рукой подать…

— Плохая идея, — покачала головой я.

— Но как мы узнаем о том, что происходит?

— Мы и так знаем, что происходит! Волан-де-Морт захватил министерство! Что ещё ты хотел бы узнать? — гневно прошипела я, выдернув руку из ладони Поттера.

Резкое движение привело к тому, что солонка упала на бок, и соль рассыпалась по пластиковой столешнице, покрытой тонким налётом жира. Тихо выругавшись, я глубоко вдохнула и, закрыв глаза, медленно выдохнула. Успокоиться, мне нужно успокоиться!

— Ладно тебе, уже и идеи нельзя предложить, — недовольно пробурчал Рон, глядя на рассыпанную соль.

Бросив короткий взгляд на дремавшую за барной стойкой официантку, он незаметно взмахнул под столом палочкой, возвращая соль в солонку, а солонку — на место.

Гарри молчал, а рыжий с обиженным видом отвернулся, оглядывая помещение.

Прикрыв глаза, я сосредоточилась, пытаясь разложить в голове все по полочкам. Куда мы сейчас могли бы пойти? И где нас точно не станут искать?

* * *

Северус

Кухня Уизли казалась тесной из-за низкого потолка с нависшими над длинным столом балками и бронзовой керосиновой лампой, дюжины, не меньше, разномастных стульев и массивных шкафов, выстроившихся шеренгами по обе стороны от стола, причем полки некоторых из них были завалены откровенным хламом.

В то время как Долохов парой взмахов палочки задернул шторы и отодвинул стулья к стенам, справедливо полагая, что допрашиваемого ничто не должно отвлекать, я прошел к центру комнаты и поставил перед собой один из стульев. Ранкорн меня понял и кивнул Виктору Краму на этот стул.

— Пожалуйста, мистер Крам, — растягивая слова и улыбаясь так, словно он наконец-то пригласил долгожданного гостя к обеду, произнёс чиновник. — Располагайтесь.

Стоило юноше опуститься на стул и откинуться назад, как Антонин, направив палочку на болгарина, рявкнул:

— Инкарцеро! — из кончика палочки Долохова вырвались чёрные веревки, тут же крепко связавшие звезду квиддича по рукам и ногам.

— Не извольте беспокоиться, — посмеиваясь и не обращая внимания на злобные взгляды и пыхтение связанного юноши, проговорил Ранкорн. — Это просто предосторожность — для того, чтобы вы не навредили себе в ходе проверки…

Подхватив другой стул, Альберт Ранкорн поставил его напротив Крама, уселся и, сложив руки на груди, вальяжно вытянул вперёд ноги. Выражение его лица тут же изменилось, взгляд потяжелел, и, вмиг перестав паясничать, он кивнул Антонину.

— Итак, мистер Крам, — совершенно другим тоном, сухо и раздраженно продолжил Ранкорн, пока Долохов, стоявший за его спиной, накладывал запирающие чары на дверь. — Сейчас я задам вам несколько вопросов, ответить на которые желательно правдиво и без промедления.

— А иначе что? Будете допрашивать меня, а то и пытать? — прорычал Крам, напрягая плечи в попытке сбросить веревки. — Вы знаете, что подобное отношение к гостям Магического сообщества Британии вам с рук не сойдёт?!

— Прекрасно знаю, мистер Крам, — с презрением выплюнул чиновник и взмахом палочки призвал зачарованное перо и пергамент на стол. — Однако, как вы правильно заметили, вы всего лишь гость и потому обязаны соблюдать наши законы — по крайней мере, пока находитесь здесь…

— Да вы…

Я не сумел дослушать фразу Крама до конца — метку обожгло. Табу сработало… Троллев Поттер!

Бросив быстрый взгляд на схватившегося за предплечье Долохова, я кивнул ему на дверь, отпуская. Темный Лорд дал мне на сегодняшний вечер четкие распоряжения, и ослушаться его во второй раз мне никак нельзя…

Долохов поспешно подошёл к Ранкорну, склонился к нему, что-то тихо сказал и вышел из кухни. Подозреваю, что он решил взять с собой ещё кого-то в помощь. Медленно вдохнув и выдохнув, я крепче сжал кулаки, борясь со слабостью, вызванной сильным жжением в руке, и обошёл Крама, встав лицом к нему. Моей сегодняшней задачей было следить за тем, чтобы те из задержанных, которые знали, где Поттер, не солгали об этом.

Собственно, целью всей операции было именно это, хотя в качестве повода выступала проверка на чистоту крови с последующим вручением соответствующих документов, хотя выглядел этот повод откровенно надуманным.

Каких-либо причин задерживать Крама, прямо скажем, не было, но Ранкорн чересчур боялся что-то упустить. Это было заметно и по подозрению, с которым он глядел на юношу, и по напряженному ожиданию, с которым он надеялся получить от меня подтверждение неискренности болгарина.

— Значит, мистера Поттера вы видели в последний раз ещё в позапрошлом году, верно? — в очередной раз поинтересовался Альберт Ранкорн, следя за пером, записывавшем на листе пергамента каждое произнесенное слово.

— Да, я ведь это уже говорил, — буркнул Виктор и со злобой уставился на меня. — Почему вы задаёте какие-то странные вопросы, так и не сказав, что именно хотите проверить или узнать?! И что это за новый закон, который позволяет вам так с нами обращаться?

Крам и впрямь не на шутку разозлился, хотя сам, похоже, уже догадался, чего мы в действительности добиваемся.

Я проник в его разум мягко, чтобы не вызвать ненужных подозрений. Пока суд не оправдает меня в глазах магического сообщества, действовать предстояло очень аккуратно.

Помолчав, Ранкорн продолжил:

— Ну хорошо… Что вы скажете о ваших местных друзьях? — с этими словами он, прищурившись, резко подался вперёд. — Есть ли у вас тут друзья… немагического происхождения?

Виктор отпрянул, словно от пощечины. У большей части волшебников по всему миру эта формулировка вызывала неприязнь и осуждение, и особенно после войны, развязанной Грин-де-Вальдом.

— Что это за допрос? — пристально глядя на чиновника, с гневом спросил болгарин. — Скажу прямо — не ваше дело! Или в Англии теперь запрещается иметь друзей?

— Нет-нет, что вы, — хищно улыбнулся Ранкорн. — И лично вам ничего не угрожает — пока вы сотрудничаете с нами, конечно… Что ж, мистер Крам, будьте так любезны, назовите имена этих ваших друзей.

Болгарин молчал.

— Ну хорошо, я помогу вам оживить память, — поднявшись на ноги и заложив руки за спину, Ранкорн начал неторопливо расхаживать по комнате, попутно разглядывая висевшую на стенах кухонную утварь. — В газетах писали, что в Хогвартсе во время Турнира Трёх Волшебников вы имели романтические отношения с печально известной в Британии волшебницей Гермионой Грейнджер.

Последняя фраза меня изрядно разозлила, и я с трудом удерживался от того, чтобы не проклясть зарвавшегося чинушу. По-настоящему пытать Крама он не посмеет, но на что же тогда рассчитывает? Волан-де-Морт из-за маглорождённых не станет сейчас портить отношения с другими странами, а о Поттере болгарин после Турнира действительно не слышал.

— Мы с ней давно расстались, — раздраженно процедил Крам.

Я ощутил легкое сожаление юноши, хотя он усиленно пытался выглядеть равнодушным, и мрачно усмехнулся про себя. Не скрою, мне польстила мысль о том, что Грейнджер бросила чемпиона Дурмстранга, звезду квиддича, чтобы в будущем влюбиться в своего угрюмого профессора…

— Возможно, но я точно знаю, что вы и после этого общались. В прессе не раз появлялись статейки об этом, мистер Крам, — протянул Ранкорн и, подойдя к юноше, остановился за его спиной. Почувствовав чужие ладони на своих плечах, Крам вздрогнул и тут же замер, тяжело дыша. — Попробуйте вспомнить, когда в последний раз вы виделись с мисс Грейнджер?

— Увы, этого я не припомню, — гордо вскинув голову, решительно произнес болгарин и посмотрел на меня. — Мне нечего вам больше сказать.

— Возможно, вы видели ее сегодня? В семье Уизли, как известно, мисс Грейнджер не чужой человек, — поинтересовался Ранкорн, склонившись к Виктору. — Едва ли она пропустила бы праздник у своих друзей, верно?

Я видел, как у болгарина разом раздулись крылья носа, выпрямилась спина, напряглись плечи и сжались кулаки. Торфинн сегодня видел Грейнджер на свадьбе, и скрыть этот факт не получится.

Но Крам почему-то упрямо молчал, а я ощущал шедшие от него волнами страх и ненависть. Страх… за кого он беспокоится, за себя или за Гермиону?

— Ну, раз вы не хотите по-хорошему… — с этими словами чиновник хлопнул Крама по плечу и отошёл в сторону, показывая этим, что даёт мне возможность самому разобраться с несговорчивым парнем.

* * *

Гермиона

Чтобы вернуть сонную официантку к реальности, пришлось довольно резко окрикнуть ее. Я заказала две чашки кофе, и она, выразительно посмотрев на наш столик, с явной неохотой зашевелилась. Принеся заказ, девушка смерила нас с Роном подозрительным взглядом: Гарри оставался невидимым, а мы двое выглядели как-то странно для парочки — сидели молчком, отвернувшись друг от друга. Впрочем, она ничего не сказала, поставила чашки на столик и ушла.

Не успела официантка вернуться за барную стойку, как колокольчик над входной дверью звякнул, и в кафе зашла пара крепких мужчин, одетых в плохо сидевшую, не слишком чистую одежду. Выглядели они как обычные маглы-работяги и вполне вписывались в обстановку этого захудалого местечка.

— Гермиона, нам нужно как-то связаться с Орденом, — тихий голос Гарри отвлёк меня от наблюдения за устроившимися за дальним столиком мужчинами.

— Я могу отправить сообщение Патронусом, — шёпотом ответила я, опустив голову к чашке. Мне невольно вспомнился первый и единственный раз, когда я использовала эти чары. — Но, во-первых, мы можем подставить того из орденцев, кто получит сообщение и будет при этом не один, и, во-вторых, мы ещё не придумали, где укроемся на первое время.

— Твой Патронус уже приобрел форму? — Уизли резко развернулся ко мне и вытаращил глаза. — Почему ты нам не рассказала? И разве ты умеешь отправлять с ним сообщения?

— Умею, Рон, только тише! — прошипела я, прикрыв глаза от раздражения. От удивления он произнёс свою фразу громче, чем надо… Или это у меня нервы уже на пределе? — Обсудим это позже, а сейчас не до того.

— Прекрати на меня шипеть! — пробубнил рыжий уже гораздо тише. — Можно подумать, мы с Гарри не беспокоимся о том, что кругом творится!

— Мы можем занять дом на Гриммо! — зашептал Гарри. — Орден там уже не собирается, поэтому…

— Гарри, мы не можем туда пойти, — устало вздохнула я, сделав глоток кофе. — Потому что там может появиться Снейп…

Я не договорила, краем глаза заметив, как покачал головой один из мужчин за дальним столиком, возле которого стояла официантка с блокнотом и ручкой в руках. Лицо девушки вытянулось от удивления, но она тут же взяла себя в руки и, что-то пробормотав, вымученно улыбнулась и засеменила обратно к барной стойке. Работяги отказались делать заказ? Странно. Зачем они тогда сюда пришли?

Гарри продолжал шептать, видимо, надеясь убедить меня, но я пропустила его объяснения мимо ушей, решив прощупать сознание одного из незнакомцев.

Сосредоточившись на образах и ощущениях, я ощутила злорадное предвкушение скорой расправы, а перед глазами на мгновение мелькнул наш столик, за которым я с недовольным лицом что-то тихо говорила Рону.

Быстро выскользнув из сознания мужчины, левой рукой я поднесла чашку к губам и тихо, выделяя каждое слово, произнесла:

— Дальний столик. Следят за нами, — сделала вид, что отхлебнула кофе, затем растянула губы в улыбке, стараясь выглядеть непринуждённой. В правой руке я крепко сжимала под столом волшебную палочку. — Гарри, ты можешь…

Не успела я поставить чашку на стол, как услышала возглас Поттера:

— Петрификус Тоталус! — вспышка заклинания, казалось, возникла прямо из воздуха, и один из Пожирателей застыл, а затем упал лицом в стол.

В тот момент я успела лишь вскочить с места, а второй уже проорал:

— Экспульсо!

Рон успел отпрыгнуть в сторону, заклинание вдребезги разбило плитку на стене возле моей головы, а официантка, пронзительно завизжав, нырнула под барную стойку.

Я попыталась упасть на пол, но едва не угодила под следующее проклятье Пожирателя, который стал швырять их во все стороны, не понимая, откуда его атакуют. Лампа над нашим столиком лопнула и заискрила от попавшего в неё заклинания. Бросив в Пожирателя «Ступефай», но промахнувшись, я поспешно залезла под стол, закрывая лицо от сыпавшихся сверху осколков.

Уизли, который уворачивался от заклинаний, прыгая туда-сюда, бросил в Пожирателя чары помех, но промахнулся, а незнакомец взревел:

— Инкарцеро! — из кончика его палочки вырвались веревки, опутавшие Рона с головы до ног.

— Эверте Статум! — крикнула я, выскочив из-под стола. Пожирателя с силой впечатало в стену, и Поттер, подгадав удачный момент, прокричал:

— Петрификус Тоталус!

Массивное тело мужчины с грохотом рухнуло на стол, ломая хлипкие деревянные ножки, и вместе с ранее парализованным спутником он оказался на полу, среди пыли и обломков мебели.

За барной стойкой рыдала официантка. Гарри, сняв мантию, пошел успокаивать её, а я подскочила к Уизли.

— Диффиндо, — произнесла я, наставив палочку на Рона.

Рассечённые верёвки упали на грязную, потрескавшуюся плитку пола, и он, встряхнувшись, зашагал к барной стойке, из-за которой доносились истеричные завывания официантки и беспокойный голос Гарри.

Зайдя за стойку, рыжий прицелился палочкой в полулежавшую на полу девушку и под ее пронзительный визг твёрдо произнес:

— Соппоро!

— Рон! Что ты делаешь? — возмущённо воскликнула я. Визг официантки разом затих, перейдя в умиротворенное сопение, а Гарри успел подхватить её и аккуратно уложил на полу. — Ты её хоть предупредил бы!

— Она и слушать бы меня не стала, — пожал плечами Уизли и, спрятав палочку в карман джинсов, огляделся.

— Знакомые лица, — произнес он, разглядывая лежащих среди обломков Пожирателей. — Я мог бы сразу их узнать…

— Я тоже, — тихо добавил Поттер и, положив руку на плечо Рону, кивнул на светловолосого громилу, с которым мы сражались втроем. — Этого я видел в замке в вечер гибели Дамблдора.

— Самобичеванием заняться можно и позже, — встретив раздражённый взгляд Рона, я тяжело вздохнула: — Возможно, мы действительно могли бы сразу их узнать, но сейчас лучше уйти отсюда, да побыстрее. А вдруг Пожиратели явились сюда не вдвоем?

— Наверное, ты права. А с ними что делать? — спросил Уизли, а Гарри, уловив мои мысли, кинулся к входной двери и запер её. Смерив напоследок рыжего строгим взглядом, я стала искать глазами выключатель.

Рон, словно игнорируя нас с Поттером, вышел из-за барной стойки и направился к Пожирателям. Помещение погрузилось в полумрак — горели только плафон над стойкой и аварийные светильники у выходов, и мы с Гарри подошли к другу. Перевернув одного из них на спину и вглядевшись в его лицо, Рон с ненавистью оскалился.

— Это Долохов, — сказал он. — Пару лет назад я видел его физиономию на объявлении о розыске. А второй, по-моему, Торфинн Роули.

Адреналин в крови после сражения упал, и меня снова затрясло. Как они вычислили нас? Как нашли здесь, в этом кафе? Неужели с Гарри ещё не сняли Надзор? Но ведь он не колдовал здесь до их появления… Значит, слежка шла за нами с Роном?

— Ну, как же мы с ними поступим? — тихо прошептал в темноте рыжий, а затем ещё тише: — Убьём? Они бы не сомневались…

От его слов меня пробрала крупная дрожь. Покачав головой, Поттер ответил:

— Достаточно будет стереть у них память… у всех троих. Для официантки будет лучше, если она потом не сможет ничего вспомнить.

— Мы должны понять, каким образом нас вычислили, — решительно заявила я.

Пожиратель, которого парализовал Гарри в начале сражения, смотрел на меня с удивлением и даже некоторым испугом — похоже, думал, что я стану его пытать.

— Хорошая мысль, — вдруг улыбнулся Рон. — И, если ты случайно подпортишь им мозги, то так тому и быть. Беззубые собаки на охоте бесполезны.

Глубоко вздохнув, успокоив сознание и возведя усиленную ментальную защиту, я указала палочкой на лоб Долохова и произнесла:

— Легилименс.

Примечания:

Глава вышла большой, но я не хотела разбивать ее на две части.

О сюжете хочу внести уточнения.

Да, пока что я придерживаюсь основного канона, так как хочу заполнить «пустые» фрагменты оригинала: как Снейп советовался с портретом Дамблдора (хотя на тот момент он ещё не был директором и его все разыскивали), как произошел такой «тихий» для общества захват министерства, почему у Скримджера так и не выпытали местонахождение Гарри (когда есть Том Реддл и Снейп + веритасерум) и так далее.

Уходить от канона я буду постепенно, не торопясь. И планирую в дальнейшем возвращаться к нему, чтобы раскрыть те детали, которые мне кажутся уместными и интересными.

Спасибо.

Виктор

…Рослый министерский служащий сразу же представился, назвавшись, кажется, Ранкорном. Впрочем, неважно… Так вот: после каждого вопроса он словно ждал чего-то от молчаливого волшебника в серебряной маске. И именно этого волшебника я боялся больше, чем других Пожирателей, потому что он разительно отличался от них. Другие могли выглядеть устрашающе, но в их глазах через прорези масок можно было прочесть у кого злость, у кого презрение, а у кого и насмешку, и все это говорило о том, что перед тобой пусть злой, но все-таки человек, чьи действия вполне предсказуемы, а этот стоит в стороне, словно совсем отгородился от происходящего. Даже сейчас, когда он равнодушно смотрит на меня, а его глаза похожи на бездонные дыры, откуда может появиться что угодно…

Лишь когда Ранкорн произнес имя Гермионы, в этих глазах, как мне показалось, что-то сверкнуло. Предчувствуя подвох, я постарался выглядеть безразличным.

— Возможно, вы видели ее сегодня? В семье Уизли, как известно, мисс Грейнджер не чужой человек, — голос чиновника раздался совсем близко. Я почувствовал его дыхание на своей щеке и едва не заорал от злости. — Едва ли она стала бы пропускать праздник у своих друзей, верно?

Я не могу выдать Гермиону! Не желаю и слова о ней сказать, и в особенности этому бездушному Пожирателю!

Я с нескрываемой ненавистью и презрением посмотрел ему в глаза, но был уверен лишь в одном — как бы они не старались и чего бы не делали, но от меня о Гермионе они ничего не услышат!

— Ну, раз вы не хотите по-хорошему… — тяжёлый хлопок по плечу показался бы мне оскорблением, если бы я не был сейчас так взвинчен. Чего они хотят от Гермионы?

За спиной послышался шорох и удаляющиеся шаги. Пожиратель, до этого взиравший на меня без всякого интереса, глянул на Ранкорна и, коротко кивнув тому, неторопливо подошел ко мне.

Я часто задышал и напрягся всем телом. Ожидание наказания зачастую мучительнее его самого, и мне это было прекрасно известно…

— Легилименс, — тихий голос Пожирателя показался мне знакомым, но подумать над этим я не успел, потому что голову, от виска до виска, пронзила резкая боль. Я словно потерял опору под ногами и меня, словно пешку, стали передвигать по моей собственной жизни, по моим воспоминаниям…

Образы и целые картины мелькали бешеным потоком, который останавливал и разворачивал во всех подробностях только личный интерес неизвестного мне Пожирателя. Как я не пытался изгнать его из своего сознания и хоть как-то уменьшить боль, но все было тщетно: он выкапывал, вскрывал, извлекал наружу, отбрасывал лишнее и тщательно просматривал то, что его интересовало.

«Вот Гермиона стоит рядом с двумя рыжими парнями и, немного хмурясь, что-то рассказывает им… Вот я подхожу к ней, она замечает меня и, слегка краснея, радостно мне улыбается… так, что дыхание перехватило от ее взгляда. Почему же ты не писала мне, Гермиона?… Я заключаю ее в объятия и вдыхаю мягкий цветочный аромат, с трепетом касаюсь обнаженной кожи в вырезе на спине… ненароком чуть сжимаю ее талию… провожу напоследок пальцами по руке, не желая отпускать ее...

Вот мы танцуем, и я вновь прижимаю ее к себе… вот она опускает голову мне на плечо и я чувствую ее дыхание на свое шее…»

Боль в висках усилилась, с каждой пульсацией будто перемешивая мозги в черепе…

«Вот я читаю последнее полученное мной письмо: она пишет, что не сможет приехать летом в Болгарию, потому что собирается навестить родителей в Австралии и, возможно, задержится у них… я вспоминаю своё знакомство с ее семьёй и думаю о том, как, наверное, ей сейчас тяжело без них… она так и не сказала мне, почему им пришлось уехать… с грустью я понимаю, что сама Гермиона не сказала бы мне о переезде родителей, если бы я не застал ее семью за сборами, когда решил сделать ей сюрприз, приехав в Англию по делам…

Вот мы с ней гуляем по магловскому городу и она, задорно смеясь, показывает на странные строения вдали… это парк аттракционов, который она обожает с детства… вот мы сидим вдвоём в пустой кабине на высоте, целуемся… мои губы спускаются по ее шее, я прикусываю нежную кожу, срывая сладкий стон с ее губ… моя рука касается ее бедра, и я немного поднимаю подол юбки, но не смею зайти дальше… выдохнув, она отстраняется от меня и, хитро улыбнувшись, садится ко мне на колени, словно наездница… выгибается в моих руках, не понимая, как этим возбуждает, и снова целует… нас прервал резкий стук в стекло. Покраснев, Гермиона вскочила и, быстрыми движениями поправив юбку, смущенно улыбнулась контролеру, строго глядевшему на нас…

Вот она сидит за столом в библиотеке Хогвартса и что-то пишет на листе пергамента… вот хмурится, когда высчитывает формулы на нумерологии… вот закусывает губу, когда вспоминает варианты перевода руны… вот, улыбаясь, выглядывает из-за книги, чтобы спросить, не скучно ли мне с ней сидеть, пока она готовится к лекциям…

Вот мы прогуливаемся вдоль озера и в очередной раз спорим, где преподаватели и система образования лучше… вот она протягивает мне ладонь и, щурясь от солнечного света, будто в насмешку надо мной, заявляет: «Спорим, профессор Снейп сможет найти ошибку в зелье только по запаху! А вашему для этого придется проверять все путём опытов!»… конечно, я признал ее правоту и она, гордо задрав нос, весьма довольная собой, зашагала впереди…

Вот мы сидим в коридоре на широком подоконнике и она так близко… мы держимся за руки, и я склоняюсь к ее лицу… и волнуюсь так, будто это мой первый поцелуй, а не ее…

Вот она спускается по главной лестнице, и я чувствую, как сердце пропускает удар… она смущается, потому что не привыкла к вниманию, а я горд, что заметил ее красоту и ум до того, как большинство обратило внимание на лохматую девушку, погруженную в книги…

Вот мы болтаем о Турнире, но в какой-то момент она останавливает меня и говорит, что не хочет потом оказаться между двух огней… ей не нравится обсуждать, как мы прошли испытание и что предстоит на следующем… она просто гордится своим другом и приятно удивлена моим выступлением…

Вот я подхожу к ней и опускаюсь на скамью рядом… она смотрит на меня настороженно и даже недовольно, и я понимаю, что помешал ей делать уроки… вот она, снисходительно улыбаясь, в конце концов соглашается прогуляться со мной в Хогсмид, если сейчас я не буду мешать ей заниматься…»

Я смог лишь тяжело выдохнуть и слабо застонать, когда он покинул мой разум. Головная боль не исчезла, но стала гораздо слабее, принеся долгожданное облегчение — так, что мне показалось, что я заново научился дышать…

Этот ублюдок беззастенчиво рылся в личных воспоминаниях, и не ограничился сегодняшним днём и нашими разговорами! Он, словно желая унизить меня, изучал то, что должно было остаться только между мной и Гермионой!

Подняв голову, я собрался сказать все, что думаю, в лицо этому Пожирателю, но наткнулся на его бешеный взгляд… Неужели он в ярости?

И тут до меня дошло, что в воспоминаниях был адрес дома родителей Гермионы. Наша встреча вышла короткой и какой-то скомканной — они ведь готовились к отъезду. На столе я заметил путеводитель по Австралии и спросил…

Пожиратель сделал шаг назад, глубоко вздохнул, прикрыв глаза, а когда открыл, его взгляд снова стал совершенно пустым. Замерев от страха, я ждал, что он сейчас расскажет обо всем чиновнику. Будут ли искать семью Гермионы в Австралии? Может, туда сбежала и Гермиона? Но сумела ли она убежать?

— Ничего нового мы от него не узнаем, — голос Пожирателя, низкий и тягучий, был мне определенно знаком. — Его можно отпустить.

— Но как же? — возмущенно всплеснул руками Ранкорн. — Ведь эта Грейнджер была сегодня здесь, и он определённо говорил с ней!

— Именно так, но больше ничего он не знает, — отрезал Пожиратель, не сводя с меня глаз. Я никак не мог понять, что происходит. Почему он не сообщил адрес дома ее семьи в Лондоне, и почему ничего не сказал об Австралии?

— А как же ее семья? Где они сейчас? Они уехали, и она могла сообщить об этом своему приятелю! — Ранкорн почти вплотную подошёл к волшебнику в маске, буквально заглядывая тому в лицо. Меня самого терзал один страх: что, если Пожиратель Смерти вдруг передумает и расскажет правду…

— Но не сообщила, — сухо ответил Пожиратель, слегка прищурившись. Сообразив, что Ранкорн сейчас повернулся ко мне спиной, я едва заметно кивнул волшебнику в маске и дал себе слово: первое, что сделаю, выйдя отсюда — любым способом получу портал в Австралию, найду дом родителей Гермионы и всячески укреплю его защиту. Если понадобится, я спрячу их так, что и сам не смогу найти при всем желании!

Но почему он соврал Ранкорну?

* * *

Северус

Я видел и чувствовал то, что пережил Крам. Ощущал гладкую кожу бедра Грейнджер под своими пальцами, любовался ею, как болгарин, и так же, как он, наслаждался ее поцелуем. Меня охватили возбуждение Крама, его тоска и сожаление о том, что он позволил Гермионе уйти… Одновременно я разозлился, да так, что кулаки зачесались, до того хотелось врезать парню прямо сейчас — по-магловски, грязно, чтобы ощутить боль в сбитых костяшках и увидеть кровь на этом красивом лице…

Тёмная река, убаюкивая меня, словно замедлила своё движение, лишь блики на ее поверхности играли по-прежнему, отражая светлую надежду Гермионы. Я напомнил себе, к кому в действительности обращены чувства девушки, и это меня успокоило. То, что гнев Крама быстро сменился страхом, невольно вызвало у меня злорадное удовлетворение. Да, недоумок, ты чуть было не выдал девушку, в которую так влюбился…

— А как же ее семья? Где они сейчас? Они уехали, и она могла сообщить об этом своему приятелю! — с этими словами Ранкорн прямо-таки подскочил ко мне, словно не веря моим словам. Его лицо исказилось от злости, а руки сжались в кулаки, но я не шелохнулся. Вязкий страх болгарина, казалось, вот-вот затопит кухню до потолка.

— Но не сообщила, — равнодушно произнес я и прищурился, не сводя взгляда с побелевшего лица Крама. Парень едва заметно кивнул мне, то ли в благодарность, то ли сделав для себя какие-то выводы. Я невольно усмехнулся и посмотрел на Альберта. — Чем, вероятно, весьма задела самолюбие этого покорителя женских сердец. Не так ли, мистер Крам?

Болгарин при этих словах поморщился, но впечатления, что они его задели по-настоящему, у меня не сложилось. Что ж, теперь придется разбираться с самим Крамом — свидетели моей помощи Ордену совершенно не нужны…

* * *

Гермиона

Я перебирала воспоминания Долохова и раз за разом повторяла один и тот же вопрос: «Как вы нас нашли?»

Пожиратель сопротивлялся — с его разумом справиться было совсем не так легко, как с Гарри, который на самом-то деле никогда не пытался скрывать от меня что-то по-настоящему…

В беспорядочно мелькавших одно за другим воспоминаниях я видела истязаемых людей, одинокие ночи в крошечной камере Азкабана, отчаяние и страх, изо дня в день наваливавшиеся при появлении дементора, злость и восторг при освобождении, встречи с Темным Лордом, разговоры с соратниками о захвате министерства Магии… и ничего, что дало бы мне ответ на конкретный вопрос.

Несмотря на то, что в сознании Долохова не было защитной сферы, в которой хранились бы важные сведения, искать среди всего этого хаоса что-то стоящее было невероятно сложно. Но то ли моя настойчивость наконец была вознаграждена, то ли Пожиратель Смерти попросто выдохся, но внезапно я услышала, как кто-то проскрежетал:

— Возобновляем действие табу — в прошлом оно хорошо помогло нам! — голос, сказавший это, звучал громче остальных и привлёк мое внимание.

Оглядевшись, я быстро нашла нужное воспоминание.

«Мужчина с грубыми чертами лица подался к Долохову и злобно оскалился:

— Будем вылавливать всех… и если кто-то посмел позабыть…

Сказав это, он откинулся на спинку кресла и скривил губы. Долохов, понимая чувства своего товарища, кивнул и усмехнулся:

— Не стоит злиться: все знают, что эта грязь недостойна произносить даже имя Повелителя…»

Изображение расплылось, и образы снова замелькали, как картинки в калейдоскопе. Я собралась было покинуть разум Пожирателя, не в силах выносить истошных криков жертв из чужих воспоминаний, как мое внимание привлек знакомый низкий голос, тихо и совершенно спокойно что-то говоривший. Слов я не смогла разобрать и, чтобы добраться до этого воспоминания, закрутила остальные вокруг себя, сразу отбрасывая ненужные. Голос звучал все громче, все отчетливее, пока я не заметила нужный образ и не коснулась его, чтобы погрузиться туда.

«В полумраке подземелий с трудом можно было различить несколько фигур; судя по мантиям, это были волшебники. Пара из них молча подпирали стену, один лежал на полу, истекая кровью, а другой, опустившись на колено рядом с ним, схватил того за волосы и вздернул его голову вверх.

— Посмотрите на меня, — тихо произнес знакомый до боли голос. Тёмные волосы профессора, как занавес, скрыли его лицо, но то, что он собирался сделать, было совершенно очевидным. Долохов подошёл ближе, и я с ужасом узнала в истерзанном пленнике Скримджера. Министр упрямо зажмурился, сообразив, кто сейчас находится перед ним. — Откройте глаза.

Я поглядела на Снейпа, который был повернут профилем ко мне. Темные глаза прищурены, губы крепко сжаты — внимание профессора сконцентрировано на лежащем на полу министре. Я испытывала одновременно обиду, злость, отвращение, отчаяние, боль, а вместе с этим — взволнованное, напряженное ожидание, потому что боялась своими глазами увидеть его предательство. Я думала — очевидно, ЧТО Снейп увидел в воспоминаниях Скримджера, и полагала, что именно он выдал «Нору» Темному Лорду…

Скримджер с силой зажмурился от напряжения, видимо, вызванного попыткой противостоять внушению Снейпа, и его затрясло, словно в ознобе. Слабая надежда, что бывший аврор окажется сильнее зельевара, заставила меня и дальше наблюдать за разворачивавшимся в подземелье действом. Как я и ожидала, медленно, дрожа, веки министра вскоре начали подниматься.

— Легилименс, — глубокий голос Снейпа разорвал тишину. Внимание, с которым профессор разглядывал что-то в блестевших от слез глазах Скримджера, в окружающей обстановке выглядело почти непристойным.

В этот момент я ненавидела Снейпа всей душой. Он узнал, где мы скрывались, он выдал Гарри! Еще остававшиеся у меня смутные сомнения улетучились: Северус Снейп — подлец и предатель!

Тёмная вязкая капля упала на щеку Снейпа, затем другая, третья… капли зачастили, и я стала с беспокойством оглядываться, не понимая, что происходит. Снейп, Долохов и ещё один маг не замечали дождя, будто его не было вовсе. Только когда по отсыревшим каменным стенам зазмеились струйки темной вязкой жидкости, я поняла, что этот, пока ещё небольшой, потоп — не что иное, как моя собственная река, ворвавшаяся в сознание Пожирателя!

Не успела я запаниковать, как движение Снейпа отвлекло меня: небрежным жестом отпустив голову Скримджера, отчего та стукнулась о каменный пол, Снейп распрямился и обернулся к Долохову. Темный дождь усилился, вторя буре, поднявшейся в моей груди, вода на полу собиралась в лужи, а стены буквально сочились темной жидкостью, но, кроме меня, никто этого не замечал.

Подходя ближе к соратнику, Снейп недовольно морщился, и я знала, что он собирается сказать:

— Ложная тревога, Антонин: он передал Поттеру только часть наследства, да и ту через его друзей, — я затаила дыхание, не понимая, о чем он говорит, и тёмные тяжелые капли замерли прямо в воздухе. Время в воспоминании словно остановилось. Неужели Скримджер сумел его провести и сфальсифицировал воспоминания, а Снейп этого не понял? — Орден посмел отказать самому министру — они так и не сказали ему, где прячут мальчишку.

* * *

Гарри

Рука Гермионы, стиснувшая палочку так, что побелели костяшки пальцев, медленно опустилась.

— Гермиона, все в порядке? — тревога в голосе Рона заставила меня обратить внимание на бледное, потерянное лицо Гермионы. Её остановившийся взгляд был по-прежнему прикован к лицу Долохова, словно она осмысливала то, что увидела в его сознании.

— Гермиона, ты как? — снова тихо спросил я, а Рон переводил взгляд с лежавшего на полу обездвиженного Пожирателя то на нее, то на меня.

Моргнув медленно, словно сова, Гермиона наконец сфокусировала взгляд на мне и улыбнулась краешком губ.

— Да… тут есть, над чем подумать, — с отстранённым видом ответила она и тут же нахмурилась.

Впрочем, её замешательство длилось недолго: глубоко вздохнув, она заговорила, пристально глядя на нас:

— На имя Во… На имя Сами-Знаете-Кого наложено табу. Так можно выследить тех, кто действует против него.

— Тогда понятно, откуда они взялись, — кивнув в сторону наших противников, друг не удержался и с силой пнул одного из них. — А я только привык называть эту мразь по имени!

— Ничего, переучишься. Придётся, — мой голос прозвучал чересчур резко, но в ответ на удивленный взгляд Рона я лишь отмахнулся. Сейчас меня больше волновало случившееся здесь, в кафе. Да ещё и Гермиона снова странно затихла, погрузившись в свои мысли. Я боялся даже думать о том, что она могла увидеть в воспоминаниях этого грязного Пожирателя.

— Нужно здесь как следует прибраться, — сказал я и вынул палочку. Друг кивнул и тут же взмахнул своей палочкой, приводя ближайшие столы в порядок. Я последовал его примеру, одновременно вслух размышляя:

— Этим двоим было бы лучше изменить воспоминания, а не просто удалить их — разумеется, если, Гермиона, у тебя получится. Для нас будет лучше, если мы поторопимся и как можно быстрее окажемся в доме на площади Гриммо, потому что других вариантов нет — по крайней мере, я их не вижу.

У Гермионы был такой вид, с каким частенько ходила Луна: вроде она и здесь, и одновременно в каком-то своем мире. Пока мы с Роном чинили разбитые лампы и стены, она с места не сдвинулась и все не отрывала взгляда от Долохова. Пару раз я ее окликнул, но она не отреагировала, вот и пришлось подойти к ней, оставив Рона наводить порядок в одиночку.

— Нужно идти, Гермиона, — я тронул ее за плечо. — Мы и так здесь задержались.

Она вздрогнула, приходя в себя, и, увидев, что мы уже почти закончили с уборкой, помотала головой и встряхнула руками, будто разминая их.

— Ты прав, — снова подняв палочку, она нацелила её прямо в лицо Долохова и произнесла: — Обливиэйт!

* * *

Северус

— Вы можете идти, мистер Крам, — сварливым тоном проговорил Ранкорн, взмахом палочки освобождая юношу от пут. — Вас проведут к площадке для трансгрессии, и там вы получите свою палочку. Заранее прошу вас соблюдать спокойствие и не совершать опрометчивых поступков.

Виктор молча потер запястья и предплечья, согласно кивнув в ответ на слова чиновника. Ему явно хотелось убраться отсюда, да побыстрее.

— Следуйте за мной, мистер Крам, — произнес я. Заметив, что брови Альберта резко взмыли вверх, я добавил: — Дать объяснения и решить банальные вопросы, надеюсь, вы сможете и без меня?

Если Ранкорн и собирался меня задержать, то не сделал этого, пожав плечами и показав в сторону двери:

— Пригласите тогда… кого-нибудь, — он на секунду замялся, не в силах решить, кто будет следующим, но этого хватило, чтобы вызвать у меня глухое раздражение.

Забрав у Яксли палочку Крама и махнув тому в сторону кухни, в дверях которой показался Ранкорн с приторной улыбкой на лице, я вывел болгарина во двор. Наш путь лежал через сад с разрушенным шатром, и я невольно вспомнил Гермиону, танцевавшую с Крамом. В глубине души я был рад, что к парню пришлось применить легилименцию. Вновь ощутить ее запах, прикосновение пальцев, вкус ее губ, хотя бы через воспоминания другого… Я криво усмехнулся, пораженный собственными мыслями: с чего вдруг тебя это должно хоть как-то волновать, Северус?

Мне показалось, что я нашёл цветок, выросший на пепелище: живой, яркий, тянущийся к небу и солнцу, несмотря на окружавшее его убожество. И это было лучшим, на что я мог теперь рассчитывать.

Мы уже на приличное расстояние удалились от дома, приближаясь к границе трансгрессии, когда Крам вдруг остановился и резко обернулся ко мне.

— Не знаю, кто вы, не знаю, каковы причины ваших поступков, но хочу поблагодарить вас за… — он замялся, скривился и выпалил: — Вы знаете.

Я недовольно посмотрел на парня, раздражённый неуместной благодарностью. Можно подумать, я ради него старался! Впрочем, об этом он никому не расскажет: кто я, юноша не знал, но идти на риск, даже учитывая резкую перемену настроения болгарина, не стоило. Оттягивать неизбежное больше не имело никакого смысла, поэтому я поднял палочку и коротко произнес:

— Обливиэйт.

* * *

Гарри

Исправив воспоминания Пожирателей и официантки, Гермиона наложила на всех троих заклятие сна, в то время как Рон, закончив с уборкой, теперь стоял у выхода, собираясь открыть дверь перед трансгрессией.

— Кажется, на этом все, — резюмировала Гермиона. Включив свет, она подошла к Рону и повернулась ко мне. — Значит, отправляемся на Гриммо?

Я кивнул, удивленный ее согласием: совсем недавно она категорически возражала против использования этого дома как укрытия, а сейчас говорила об этом так спокойно, словно её перестало волновать возможное появление там Снейпа. Рон щелкнул замком двери, напомнив мне, что нужно спешить.

Снимая с Пожирателей чары, я услышал хлопок — Гермиона трансгрессировала первой — и повернулся на пятке, отправляясь на площадь Гриммо.

Дом встретил нас полумраком, океаном пыли, мгновенно поднявшейся в воздух, заставив нас расчихаться, и оглушительной тишиной. Чары против Снейпа, наложенные покойным Грюмом, сработали, стоило только Гермионе сделать первый шаг из прихожей. Заклятие Косноязычия и призрак Дамблдора, вместе с взорвавшими тишину криками и руганью проснувшегося портрета миссис Блэк, конечно, испугали нас, однако показались мне глупыми, не способными остановить всерьез вознамерившегося проникнуть в дом Снейпа вещами.

Пока Гермиона быстро проверяла дом на наличие посторонних, а Рон осматривал ближайшие комнаты, я пытался определить, наложены ли на предметы обстановки какие-нибудь чары. Я рассчитывал отыскать более серьезные препятствия для моего бывшего профессора, однако больше ничего не нашлось.

— Серьезно? Всего лишь пугало и завёрнутый язык? — возмущённо воскликнул я, поднявшись в гостиную вслед за друзьями и рухнув на облезлый диван. — Да Снейп просто отмахнулся бы от этого страшилища так же небрежно, как убил Дамблдора!

Гермиона взмахнула палочкой, зажигая старые газовые лампы, и уселась в соседнее кресло. Задумчиво покусывая губы, она уткнулась взглядом в ковёр, словно не слыша моих слов. Рон подошёл к окну и сдвинул на дюйм тяжёлую бархатную штору. Убедившись, что рядом с домом никого нет, он почесал затылок и обернулся ко мне.

— Может, заклятие сработало бы иначе, если бы Снейп явился сюда, — пожал он плечами. — В любом случае, лучше нам все обсудить именно сейчас. Понять бы, что делать дальше? Не знаю, как вы, а лично я все равно не уверен, что смогу сразу уснуть.

— Нам нужно отправить послание Ордену, чтобы узнать… — не успел я закончить фразу, как Гермиона удивленно вскрикнула. Выхватив палочку, я вскочил на ноги, стремительно обернулся — и увидел влетающего в окно гостиной серебристого горностая. Опустившись на пол, Патронус сообщил голосом Артура Уизли:

— Семья в безопасности, не отвечайте, за нами следят, — и тут же растаял в воздухе.

Рон, глухо застонав, устало плюхнулся на ближайшую софу и закрыл лицо руками. К нему тут же подскочила Гермиона и, опустившись рядом на колени, погладила его по плечу. Я не знал, что и сказать, хотя сам испытал невероятное облегчение, узнав, что с Уизли все хорошо, и с горечью подумал, что не успел попрощаться с Джинни…

Сдавленный всхлип Рона отвлёк меня от размышлений. Друг оторвал руки от покрасневшего лица, сполз на пол и одним движением притянул Гермиону к себе, спрятав лицо в ее волосах. Подойдя к ним, я опустил руку на плечо друга, не зная, чем ещё поддержать его.

— Спасибо, — тихо произнес Рон спустя какое-то время, выпустив Гермиону и поднимаясь с пола. Слабо улыбнувшись нам, он отправился в ванную, чтобы умыться, а я, проводив его взглядом, обернулся к Гермионе. Она вернулась в кресло и села, поджав под себя ноги и снова приняв отсутствующий вид.

— Гермиона, — позвал я, опустившись на диван. Гермиона подняла глаза и выжидающе подняла брови. — С тобой все порядке? После чтения воспоминаний Долохова ты сама не своя.

Гермиона нахмурилась, но ничего не сказала. Я уже собирался повторить свой вопрос, и тут она тихо спросила:

— Я просто пытаюсь кое-что понять. Если я тебе расскажу, что видела, ты обещаешь, что вначале выслушаешь все до конца, и только потом станешь спорить и доказывать мне обратное?

— Да, конечно, — с замешательством согласился я. То, что разговор может перерасти в спор, заставляло нервничать, потому что спорить сейчас я ни о чем не хотел, вдобавок усталость свинцовым грузом навалилась на меня, как только известие о безопасности семейства Уизли позволило нам, наконец, спокойно выдохнуть. — Может, стоит дождаться Рона?

— Дожидаться не нужно, — голос друга, внезапно раздавшийся за спиной, заставил меня вздрогнуть. — В чем дело? Снова шрам?

— Шрам? Снова? — удивилась Гермиона, но тут же укоризненно посмотрела на меня. — Я думала, что после овладения практикой окклюменции шрам перестал тебя беспокоить. Ты закрываешь разум?

Я недовольно покосился на друга, а Рон, сообразив, что сболтнул лишнее, виновато пожал плечами.

— Шрам больше почти не болел… ну разве только пару раз, — небрежно произнес я, но Гермиона, словно подражая Макгонагалл, сердито поджала губы и сложила руки на груди. — Я закрываю разум, постоянно! Уверен, что дело в другом…

— В чем, например?

— Понятия не имею! — я развёл руками и устало прикрыл глаза. — Шрам пока не болит, поэтому давай обсудим то, что собирались.

Помедлив, Гермиона кивнула, соглашаясь с тем, что сейчас, когда мы и без того взвинчены, препираться насчет шрама попросту бессмысленно.

— Скримджера убил Долохов, — начала она. Заметив, как напрягся Рон, сообразивший, о чем пойдет речь, девушка глубоко вдохнула, словно набираясь решимости:

— Они пытали министра, чтобы выяснить, встречался ли он с тобой, и чтобы узнать твоё местонахождение. Снейп тоже там был…

Одновременно с её последними словами шрам будто огнём обожгло, и я, не сдержавшись, зашипел от боли.

* * *

Северус

В длинной комнате, освещаемой пламенем горящего камина, присутствовал только Ближний круг. Мы стояли вдоль стен, наблюдая за тем, как Торфинн извивался на полу, словно огромный светловолосый червяк, и визжал под Круциатусом возвышавшегося над ним Драко Малфоя.

— Подробнее, Роули, или ты хочешь, чтобы мы скормили тебя Нагайне? Не уверен, что готов простить и на этот раз… — высокий голос Тёмного Лорда звенел от ярости, а змеиное лицо исказила уродливая гримаса. Равнодушно наблюдая за истязанием одного из своих приспешников, Волан-де-Морт поманил меня, приглашая подойти ближе. — Ты вызвал меня сюда лишь для того, чтобы сказать, что Гарри Поттеру снова удалось улизнуть? Отвечай же, или ты сам узнаешь, каков я в гневе!

Роули в ответ заорал ещё пронзительнее, буквально заходясь от крика. Долохов стоял в стороне, с ужасом ожидая своего часа. За один день умудриться совершить две серьезных ошибки… Едва ли Повелитель будет милостив к нему! И он сам, и присутствующие прекрасно отдавали себе отчёт в том, что наказание для Долохова слабеньким Круциатусом Драко Малфоя отнюдь не ограничится.

Подойдя к сидевшему за столом Волан-де-Морту, я опустился на соседний с его креслом стул, смиренно ожидая, когда Тёмный Лорд обратит на меня внимание.

— Мальчик слишком слаб, — презрительно протянул змеелицый волшебник, не сводя взгляда с исхудавшего, белого, как бумага, лица Драко. — Каков отец, таков и сын! Проследи за ним в Хогвартсе, Северус.

— Непременно, мой Лорд, — кивнул я. — Как только у меня появится возможность вернуться в школу…

— Слушание состоится не позднее завтрашнего дня, а к концу этой недели ты сможешь вернуться в Хогвартс в качестве его директора.

— Прекрасная новость, Повелитель, — выдохнул я, не скрывая своей радости и, скрыв облегчение утрированной гордостью, добавил: — Это честь для меня.

— Мне нужно, чтобы ты как следует изучил меч Гриффиндора, — продолжил Тёмный Лорд, проигнорировав мои слова. — Дамблдор неспроста завещал его Поттеру. Старик знал, что Министерство не отдаст мальчишке эту реликвию, тем более что меч не являлся собственностью бывшего директора, но проверить все же стоит.

— Разумеется, мой Лорд.

— Можешь идти, — под оглушительные вопли Роули Волан-де-Морт кивнул мне. — Яксли все тебе передаст.

Склонив голову в почтительном поклоне, я поднялся из-за стола и покинул комнату, уже в дверях услышав:

— Антонин, подойди ближе…

* * *

Гермиона

— Он в ярости, — прошипел Поттер, все ещё прижимая ладонь ко лбу. — Я видел, как он наказывал того громилу из кафе: похоже, просмотрев воспоминания Пожирателей, он понял, что в их мозгах покопались.

Было заметно, что другу легче — видимо, боль стала проходить. Больше меня обеспокоило то, что окклюменция в связи Гарри и Волан-де-Морта оказалась бесполезной. Почему же она не работает?

— Надеюсь, им как следует досталось от Волан… от этого змеемордого, — сквозь зубы проговорил Рон.

— Здоровяка пытал Малфой и, как я понял, для проштрафившегося это нечто вроде поблажки, — фыркнул Гарри. — Или наказание для самого Малфоя, потому что выглядел он ужасно.

Обернувшись ко мне и неверно расценив мое молчание, Поттер добавил:

— Давай больше не будем про шрам, Гермиона. Лучше расскажи о Скримджере.

Я прикусила губу, стараясь удержаться от лишних подробностей, и продолжила:

— Снейп применил к нему легилименцию… не знаю, почему они не воспользовались сывороткой правды, например, — при этих словах Гарри убрал руку от лица и, стянув очки с носа, задумчиво почесал затылок. — Даже если допустить, что Министерство они тогда ещё не захватили и не могли взять зелье в том же ДМП, то как же Лютный переулок? Безусловно, на это потребовалось бы определенное время, но… и Снейп, как не крути, чересчур предусмотрителен для того, чтобы не иметь запасов зелья.

— Да какая разница? — раздраженно произнес Поттер. — Стоит ли сейчас ломать голову над этим?

— Не стоит, — сухо ответила я, терпеливо проигнорировав его резкий тон. — Но это важно, и я хочу, чтобы вы запомнили эту деталь. Так вот: проверив воспоминания Скримджера, Снейп сказал Долохову, что министр не знает, где Гарри.

Парни смотрели на меня с видом птенцов, ожидающих, когда мать положит еду им прямо в клювы. Закатив глаза, я тяжело вздохнула и попыталась объяснить:

— Снейп — очень сильный легилимент, верно? — Уизли согласно кивнул, а Поттер нахмурился и откинулся на спинку дивана, не сводя с меня настороженного взгляда. — И он не выдал тебя, Гарри.

— Чушь, — хмыкнул тот, задумавшись, затем покачал головой и тихо рассмеялся: — И ты думала, что я стану с тобой об этом спорить? Гермиона, тут и говорить не о чем.

— Но почему? Думаешь, Скримджер был так силен как окклюмент, что, даже ослабевший и измученный пытками, смог обмануть Снейпа? — скепсис Гарри начал меня раздражать.

— Гермиона, это воспоминание! Возможно, Снейп специально изменил память Долохову? — вступил Рон, похоже, заметив, что обстановка накаляется. День был не из легких, мы были уставшими и нервными, поэтому заводились с полоборота. — Может, Скримджер сам себе почистил память? Он бывший аврор, и знает, как важно защищать информацию. Возможно, он об этом кого-то попросил?

Замечание рыжего внесло в мои размышления свежую струю — этого варианта я не предусмотрела.

— Все равно не сходится. Снейп бы определил, что память изменена, — настаивала я, правда, уже с меньшей уверенностью. — Но об этом он даже не обмолвился!

— Гермиона, давай не будем это обсуждать, — заговорил Поттер, затем поднялся с дивана. — Гадать, по каким причинам Снейп чего-то узнал или не узнал, рассказал или не рассказал — полная бессмыслица. Если даже он меня не сдал, то явно не ради меня самого и не ради Ордена. Возможно, он хотел поймать меня собственноручно, чтобы выслужиться перед Во… Ты-Сама-Знаешь-Кем!

Спорить с Гарри было бесполезно — опровергнуть его теории мне было нечем.

— Наверное, ты прав, — нехотя согласилась я, поднялась на ноги и огляделась. — Думаю, нам нужно поспать. Спасибо, что выслушали. Для меня… меня это беспокоило.

— Ты чересчур добрая, — понимающе улыбнулся Рон. — И думаешь о людях лучше, чем они того заслуживают.

— Дамблдор тоже допускал эту ошибку, — сухо сказал Гарри и поднялся наверх.

— Не обращай внимания, — Уизли попытался поддержать меня. — Утро вечера мудренее — проснёшься и сама поймёшь, что за нелепости говорила.

— Угу, — промычала я.

Обняв меня перед сном, Рон отправился вслед за Гарри на второй этаж, а я никак не могла приглушить загоревшийся в груди свет надежды, что все эти совпадения далеко не случайны.

* * *

Кара/Мэри

Северус вернулся глубоко за полночь. Не сказав ни слова, прошёл в гостиную, призвал бутылку огневиски и рухнул в кресло возле камина. Не озаботившись призвать и стакан, он сделал большой глоток прямо из бутылки и молча уставился на пламя. Учитывая, в каком он был настроении, приставать к нему с расспросами не стоило, и я продолжила заниматься документами для очередного заказа. Какое-то время мы сидели в тишине, лишь огонь убаюкивающе потрескивал в камине.

— К концу недели я съеду, — неожиданно тихо произнес Северус, не поворачиваясь ко мне. — Спасибо, что терпела меня в своем доме.

— Ты же знаешь, что мне это в радость, — с вымученной улыбкой ласковым голосом ответила я. Отпустить его почти наверняка означало потерять, а я так надеялась, что совместное времяпрепровождение вновь сблизит нас. — А съезжать тебе совсем не обязательно…

— Знаю, — впервые за долгое время голос Северуса не был холоден, как лед. Тяжело вздохнув, он мягко повторил: — Знаю, Мэри…

Собственное имя, произнесенное таким тоном, показалось мне одновременно и родным, и основательно забытым. Отложив документы, я некоторое время разглядывала его профиль.

— Что у тебя на душе, Сев? — спросила я, словно между нами не лежали долгие годы, словно мы вновь очутились в Хогвартсе и я в который раз пытаюсь оправдать равнодушие Эванс, лишь бы успокоить своего друга.

Я понимала, что излишняя настойчивость вызовет обратную реакцию — стоило просто дождаться того момента, когда он сам начнет откровенничать. Порой мне казалось, что я знаю его лучше, чем он сам…

— Неважно, Мэри, причем очень давно, — Северус нахмурился и отхлебнул огневиски. Сморщившись то ли от резкого вкуса, то ли от собственных мыслей, он отставил бутылку в сторону.

— А для меня — важно…

Северус странно посмотрел на меня, будто желая что-то сказать, но промолчал, затем горько усмехнулся и вновь потянулся за бутылкой.

Откровенничать Северус явно не собирался, и я вернулась к бумагам. Закончив с ними и пожелав Снейпу добрых снов, я отправилась в спальню.

В доме я сидела практически взаперти и ничего не знала о том, что происходит в магическом мире, не понимала, какова в этом роль Северуса, чем он занят с утра до вечера и в силах ли я ему помочь…

Мысль о возвращении в Гронинген теперь казалась единственно верной. Северус, даже если простит меня, то доверять, как прежде, все равно не станет. Этот вечер в очередной раз подтвердил, что ни нашей дружбы, ни его чувств ко мне уже не вернуть. Именно сейчас, когда он стал ко мне полностью равнодушен, я уверилась в том, что он все же любил Кару. Пусть не так, как когда-то Эванс, пусть не так, как грезила я когда-то, но всё-таки ближе меня у него никого не было.

Решено — я возвращаюсь в Нидерланды. Да, мне будет больно, и, скорее всего, я буду сожалеть о том, что ушла первой, но, когда он покинет мой дом, унеся с собой надежду, мне станет гораздо больнее. А так — «Ядовитый сад» сумеет меня отвлечь, я вернусь в общество, попробую вести прежний образ жизни и не стану больше думать ни об этой войне, ни о нем…

Я решила, что уеду в Европу в один день со Снейпом, и с этими мыслями легла в постель. Внезапно я услышала тихий стук в дверь — такой тихий, что даже засомневалась: не почудилось ли?

Стук повторился. Откинув одеяло, я подошла к двери и открыла ее. У двери в коридоре стоял Северус. Он собрался было мне что-то сказать, но, заметив, что я в неглиже, запнулся.

Не успела я рта раскрыть, чтобы спросить, что случилось, как он резко подался вперёд и, что-то пробормотав, поцеловал меня.

Гермиона

— Мисс Грейнджер, вы опоздали! — раздался за моей спиной низкий голос Снейпа, который, отразившись от стен в пустом классе, испугал меня. Резко обернувшись, я стала озираться, ища профессора, но, кроме меня, здесь никого не было. Столы и стулья в классе были отодвинуты к стенам, как обычно на наших занятиях, и пара кресел стояла в центре комнаты.

— Профессор? — неуверенно позвала я. Может, он у себя в кабинете? Вытащив палочку из кармана мантии, я подошла к лестнице и посмотрела наверх, где тут же бесшумно отворилась дверь, словно приглашая меня войти.

— Грейнджер, ну что вы там застряли? — в голосе Снейпа звучало раздражение, заставившее меня поторопиться.

В пустом кабинете царил полумрак. Где же профессор?

— Гермиона, скорее… — послышалось из-за двери, ведущей в личные покои Снейпа. — Гермиона…

Голос профессора был слабым и то и дело прерывался, пугая меня. Кажется, с ним случилось что-то ужасное!

При этой мысли я кинулась к тяжёлой резной двери и распахнула ее.

— Гермиона!

Снейп, полуобнаженный, лежал в постели и умоляюще смотрел на меня. Его грудь покрывали рваные раны, а постельное белье и подушки успели пропитаться кровью, которая текла по шее и животу мужчины.

— Профессор! — бросившись к кровати, я взмахнула палочкой, накладывая «Эпискей», чтобы остановить кровь, но безуспешно — моя палочка вела себя, как мертвый кусок дерева. Не понимая, что происходит, я в панике несколько раз взмахнула ей, но из кончика не вылетело даже искры, словно я напрочь лишилась магии.

— Профессор, я… все будет хорошо! Я сейчас! — отбросив ставшую бесполезной палочку, я побежала в лабораторию Снейпа, зная, что там хранятся запасы зелий для мадам Помфри. Ну же, Гермиона, быстрее! Он умирает!

Как назло, ящик с лечебными зельями я нашла не сразу, но, быстро отобрав необходимые флаконы, заторопилась обратно. Первое, что я увидела, вернувшись в комнату — алый луч заклятия, пронёсшийся возле моего лица.

Отшатнувшись, я с ужасом уставилась на нападавшего. Снейп стоял у окна и целился в меня волшебной палочкой. Он был полностью одет, на темной ткани его сюртука не было никаких следов крови, и лишь бледность лица напоминала о том, что ещё пару минут назад он был близок к смерти.

— Кто вам разрешил войти в мою лабораторию, мисс Грейнджер? — резко спросил он, подозрительно прищурившись. — Что вы вообще здесь делаете?

— Вы… вы истекали кровью, профессор… — я запнулась, лихорадочно шаря взглядом по кабинету в попытке найти палочку. Я была до смерти испугана — предугадать, что ещё взбредет Снейпу в голову, было нереально. — Чары не сработали, и я вспомнила о зельях. Я… я просто хотела помочь вам!

Палочка обнаружилась на полу, возле изогнутой ножки кровати — чересчур далеко, чтобы суметь подобрать её незаметно.

— Вечно вы суете свой нос туда, куда не просят! — рявкнул профессор, сделав шаг вперёд. Кончик его палочки угрожающе заискрил, выдавая гнев владельца.

Медленно отступая к кровати, я сосредоточилась на невербальных манящих чарах. Тщетно. Заметив, что рука Снейпа делает широкий замах, я бросилась туда, где лежала моя палочка, выронив ненужные флаконы с зельями.

Луч проклятия разбился об стену за моей спиной, но я уже схватила палочку и, повернувшись к профессору, уверенно прицелилась в него.

— Вам нужно было просто оставить меня умирать, мисс Грейнджер, — с отвращением выплюнул он, шагнув ко мне. — Но это для вас слишком негуманно! Что, Темного Лорда вы тоже станете спасать?

Я взмахнула палочкой, пытаясь невербально парализовать Снейпа, но ничего не произошло. Игнорируя насмешливый взгляд мужчины, я предприняла вторую попытку.

— Ступефай! — выкрикнула я, но никакого эффекта не было и теперь. Почему?! Почему я не могу колдовать?!

— Как забавно! Эта глупая девчонка никак не может взять в толк, что недостойна магии, — раздался женский голос позади меня. Резко развернувшись, я взяла на прицел вошедшую в комнату Каролину Кэндисс, но та только усмехнулась, поправляя расшитую золотом синюю мантию, а затем растянула губы в слащавой улыбке, больше походившей на оскал.

— Северус, — пропела она, подойдя к профессору. — Ты ещё не рассказал ей?

— Рассказал что?! — нетерпеливо воскликнула я, переводя взгляд со Снейпа на Кэндисс.

— Хм-м, — Каролина театрально задумалась, коснувшись кончиками пальцев своих губ. — Например, то, что грязнокровки больше не могут безнаказанно воровать магию у истинных волшебников!

— Магию невозможно украсть! — сквозь зубы прорычала я, со злостью и отвращением глядя на женщину.

— Ах, Северус, — протянула Каролина, закатив глаза. — Препираться с этой девчонкой становится таким скучным! Мне кажется, она заслуживает наказания. И ещё — у кого, интересно, она украла палочку?

Снейп, прежде стоявший не шелохнувшись, при этих словах ехидно поднял бровь и снова шагнул ко мне.

— Профессор Снейп, — несмотря на то, что моя палочка сейчас была для меня бесполезной, я не решилась опустить ее. — Вы знаете, что это моя палочка, и вы сами учили меня ею колдовать!

Тот на мгновение замер, и черты его лица смягчились, а рука, сжимавшая палочку, дрогнула и немного опустилась.

— Я знаю, мисс Грейнджер, — тихо произнес он, но тут же нахмурился, неприятно оскалился и добавил: — Я был вынужден вас учить… А эту палочку вы украли много лет назад.

— Нет! — выкрикнула я одновременно с его безжалостным: «Круцио!».

* * *

Северус

Мы целовались — исступленно, отчаянно, цепляясь друг за друга так, словно, кроме нас, в этом мире не осталось больше никого. Мы одного поля ягода — одинокие, неприкаянные, жалкие, эгоистичные, обиженные и нелюбимые…

Тёмная река в моем сознании поднялась, создавая буруны и водовороты, обжигая чужими чувствами, и вышла из берегов, её бешеный поток снес всю выстроенную мной защиту. Сфера безостановочно крутилась среди пенных струй, ее защитная оболочка покрылась мелкими трещинами, словно воспоминания о юной гриффиндорке хотели вырваться наружу и соединиться с рекой. Пытаясь отвлечься от мыслей о Грейнджер, я грубо толкнул Мэри к стене, и в тот же миг сфера лопнула, выбросив на поверхность тёмного потока чужие образы. Не выдержав такого напора, я сдался.

Прижимая Мэри к стене, я видел перед собой Грейнджер, в моей голове крутились воспоминания и ощущения Крама, когда он касался Гермионы. Спустя несколько мгновений картина перед глазами сменилась, и теперь я сам целовал девушку в кабинете Защиты от Темных Искусств. Чем сильнее я погружался в воспоминания, тем более отвратительной мне казалась реальность: тяжелый, сладкий запах Мэри перебивал тонкий цветочный аромат Гермионы, а мои пальцы, вместо того, чтобы путаться в густых вьющихся волосах, словно прикасались к гладкому шелку…

Крепко зажмурившись, я сосредоточился на воспоминании о Грейнджер в ванной старост и углубил поцелуй с Мэри, мои руки скользнули от ее шеи вниз по груди и животу, к бедрам, огладили их, затем снова коснулись груди, приподняв её. Грубым движением задрав подол неглиже, я коснулся ее между ног, отодвинув тонкую ткань белья в сторону для более интимной ласки. Наблюдая за извивающейся в мыльной воде Гермионой, я повторял движения ее пальцев, ощущая возбуждение гриффиндорки и разделяя его с ней, внушал самому себе, будто это мои прикосновения вызывают у неё дрожь и судороги.

Мэри, задыхаясь, что-то шептала и рвано дышала, но я не слышал ее. Не желая возвращаться к действительности, я не отрывал глаз от девушки в воспоминании, сосредоточившись на наших с ней общих ощущениях и на её жарких стонах… Не прекращая ласкать Мэри, я буквально вжал ее в стену и, уткнувшись лицом ей в шею, сдавленно, сквозь зубы зарычал, когда на Грейнджер, наконец, накатила волна, прошедшая через все тело, выгибая его в судорогах, и та, с завившимися кольцами, словно змеи, волосами, запрокинутой головой, закрытыми от наслаждения глазами, с широко разведенными бедрами и приоткрытым ртом сбивчиво простонала мое имя.

— Се-ев… — почти одновременно с Грейнджер громко протянула Мэри, часто дыша и напряжённо изогнувшись в моих руках. Все ещё удерживая перед глазами образ Гермионы в мыльной воде, я, не сбиваясь с ритма, продолжил ласкать Мэри, углубив проникновение пальцев, и уже через несколько секунд она дернулась и задрожала от настигшей ее кульминации.

Пробормотав что-то, Мэри благодарно поцеловала меня в губы, а следом я ощутил, что ее тонкие пальцы коснулись ширинки моих брюк. Этот влажный поцелуй и накатившие после собственного оргазма усталость и опустошение словно отрезвили меня.

Я отстранился от Мэри и замер, тяжело дыша: сейчас мне не хотелось ничего, разве что просто завалиться и уснуть, да ещё вычеркнуть эту нашу близость из своей памяти, потому что прежде никогда не опускался до того, чтобы представлять на месте своей партнерши другую…

Мэри расценила это по-своему — она хитро улыбнулась и кокетливо коснулась моей груди.

— Согласна, на кровати будет удобнее, — промурлыкала она.

— Нет, — сипло выдохнул я, схватив ее за запястья, и отстранился. — Не стоит…

Глаза Мэри удивленно расширились, затем потускнели, а улыбка сползла с лица.

— Ты хочешь… остановиться? — непонимающе спросила она.

Я не знал, как сказать Мэри о том, что в очередной раз воспользовался ее чувствами, хотя на самом деле на случившееся тут минуту назад мне совершенно наплевать, поэтому молча притянул ее к себе и крепко обнял.

— Прости, — вот и все, что я мог сказать.

Мэри все поняла. Помедлив, она примирительным жестом провела ладонью по моей спине и, глубоко вздохнув, отодвинулась.

— Тебе не за что извиняться, — уголки ее губ приподнялись, словно ничего особенного не случилось. — Я вижу, в каком состоянии ты находишься в последнее время и могу понять, почему ты… сорвался.

Медленно кивнув, я с облегчением выдохнул. В отличие от Мэри, я в себе разобраться не мог, и следовало срочно навести порядок в голове. Между тем поверхность реки Грейнджер медленно затягивал плотный туман, и то, что темные воды выглядели спокойными, меня откровенно обрадовало.

— Северус? — неуверенно позвала Мэри. — Ты так и не сказал, зачем пришёл.

— Да, — разговаривать сейчас никакого желания не было. — Думаю, лучше поговорить об этом утром.

— Хорошо, — произнесла Мэри и замолчала — похоже, пыталась подобрать слова, чтобы не задеть моих чувств. — Тогда… ты не будешь против?

Тут она покосилась на дверь, которая так и осталась распахнутой, не желая явно выпроваживать меня. Усмехнувшись, я кивнул и пошёл к двери.

— Северус! — уже в коридоре я обернулся. Мэри, стоя на пороге, ласково улыбнулась мне:

— Не стоит винить себя ни в чем — я всегда знала о тебе и твоих чувствах к Лили, и о том, что именно ты хотел найти в наших отношениях. Я совершила много ошибок, как и ты, и, как и ты, я расплачиваюсь за каждую из них. Поэтому давай не будем накручивать себя, ведь ничего страшного не случилось?

Она всегда знала, что именно я должен услышать, чтобы успокоиться, иначе после этого вечера я какое-то время стану ее избегать — я всегда так поступал, когда чувствовал вину. Она понимала, что я могу себе навоображать, но, к сожалению, это срабатывало лишь тогда, когда я доверял ей. Сейчас же ее слова воспринимались мной единственно как повод вернуть наши отношения в прежнее русло.

— Верно, — все же ответил я и отвернулся, не в силах видеть ее довольную улыбку.

* * *

Гермиона

Истошно закричав, я проснулась и резко села в кровати. Сердце бешено колотилось, майка, в которой я спала, оказалась мокрой насквозь, а я сама, пытаясь отдышаться, испуганно шарила взглядом по комнате, в которой когда-то жили мы с Джинни. События вчерашнего дня быстро сложились в моей голове, и я стала постепенно успокаиваться. За дверью раздался топот ног, и в комнату ворвался запыхавшийся Рон, одетый только в трусы и вчерашний свитер, а в коридоре послышался взволнованный голос Поттера:

— Что случилось?

Быстро оглядев комнату и меня с головы до ног, Рон обернулся к двери и прокричал:

— Здесь никого!

— Гарри, это просто плохой сон! — выкрикнула я, подтягивая одеяло повыше и пряча от друга обнаженные ноги.

В комнату заглянул Гарри, оттеснив плечом рыжего.

— Ты в порядке? Уверена? — поинтересовался он, внимательно оглядев комнату, как и Уизли несколько секунд назад. Судя по виноватому выражению лица парня, он испытывал неловкость за свой резкий тон вчерашним вечером. — Принести тебе что-нибудь?

— Нет, спасибо, — я улыбнулась друзьям, покачав головой. — Не хотела вас пугать. Скоро оденусь и спущусь.

— Ладно, главное, что все хорошо, — Рон продолжал стоять в комнате, переминаясь с ноги на ногу, но Гарри, правильно поняв мой намёк, утащил его в коридор.

— Спускайся скорее! — успел сказать Уизли прежде, чем Поттер захлопнул дверь перед его носом.

Оставшись в одиночестве, я откинула одеяло в сторону и, вытащив палочку из-под подушки, наколдовала «Люмос». Когда яркий свет зажегся на кончике, я положила палочку на тумбочку и, не сдержав облегчённого всхлипа, закрыла лицо руками.

Ничего удивительного в сегодняшнем кошмаре я не увидела — вспомнить только, какие противоречивые чувства будил во мне профессор… Я всего лишь поддалась сомнениям, желая видеть в нем кого угодно, только не того, каким он был на самом деле.

Наскоро умывшись и переодевшись, я спустилась к друзьям на кухню. Гарри, как выяснилось, под мантией-невидимкой успел посетить какой-то магловский магазин и обеспечил нас едой на первое время.

— Зачем так рисковать? — услышав рассказ друга, я возмутилась его беспечности. — Я же говорила, что все подготовила, и вы могли найти завтрак в моей сумочке!

— Брось, Гермиона, — дожевывая сэндвич, нахмурился Рон. — Ты ещё спала, а будить тебя не стоило.

— Ещё неизвестно, когда нам могут понадобиться эти запасы, — Гарри налил себе апельсиновый сок из пакета и уселся напротив меня.

— А откуда ты взял магловские деньги? — подозрительно прищурилась я и, заметив, как парни переглянулись, раздраженно закатила глаза. — Только не говори мне, что ты украл продукты!

— Ничего лучше мне в голову не пришло, — пожал плечами Поттер. — Тем более, что я взял только самое необходимое.

По здравом рассуждении согласившись с доводами Гарри, я решила поговорить о крестражах.

— Учитывая, что сейчас Министерство захвачено В… кхм, Вы-Сами-Знаете-Кем, в ближайшее время нужно пробраться в Хогвартс, — заявила я, отодвинув пустую тарелку. — Пока учебный год не начался и новых преподавателей еще не утвердили, есть шанс забрать нужные книги, не рискуя быть схваченными.

— На мой взгляд, лучше заняться поисками этого Р.А.Б., — пожал плечами Рон, поглядев на Гарри в поисках поддержки. — Тем более что мы не знаем точно, есть ли в школе книги о крестражах.

Тот молчал, время от времени морща лоб, но, заметив, что мы уставились на него, ожидая ответа, нахмурился и запустил руку в волосы, почесывая затылок.

— Думаю, нам стоит разделиться! — выпалил он, не отрывая глаз от изрезанной деревянной столешницы перед собой.

— Извини, я, кажется, плохо расслышал, — Рон сделал вид, что прочистил мизинцем ухо и наклонился к другу, высоко подняв брови. — Повтори-ка ещё раз.

— Я хочу сказать… — Поттер поднял на меня неуверенный взгляд, будто ища поддержки, и продолжил: — Я не говорю, что мы должны разойтись, а просто предлагаю разделить… обязанности. Если мы будем заниматься каждым делом одновременно, то все пройдет куда быстрее.

— И гораздо опаснее! — нахмурилась я. — По крайней мере, оставаясь вместе, мы в любой момент сумеем помочь друг другу!

— Погоди, Гермиона, — Рон поднял руку, останавливая мой поток возмущения. — Кажется, я начинаю понимать…

Повернувшись к другу, Уизли сложил руки на груди и с важным видом заявил:

— Я соглашусь только при условии, что все рискованные вылазки мы будем совершать как минимум вдвоем. И каждый вечер желательно собираться вместе и обсуждать, что сделали и что узнали.

— В нашем положении любое действие, предпринятое в одиночку — это риск! — я не верила своим ушам. Неужели они настолько самонадеянны?

— Брось, — фыркнул Рон, не сводя глаз с задумчивого лица Поттера. — Гарри прекрасно справился утром в магазине, а под мантией-невидимкой мы втроём едва поместимся, да и шума от нас будет на троих. И если одного из нас поймают, то кто-то должен быть в резерве, чтобы прийти на помощь. А то схватят нас всех, и что тогда делать?

— Об этом я и говорю, — закивал Гарри. — Для начала нам нужно распланировать, например, что именно мы должны узнать, кто и чем займётся, а потом…

Он запнулся, не зная, что ещё сказать, нервно поправил очки и закончил:

— Вот тогда и поймём, что делать дальше.

Я глубоко вздохнула, сдерживая нахлынувшее раздражение:

— Хорошо, но каждый из нас должен знать абсолютно все о действиях и планах двух других, — при этих словах Гарри и Рон облегченно переглянулись.

* * *

Северус

За завтраком я не удостоился даже взгляда Мэри — та проигнорировала мое приветствие, не отрываясь от документов, лежавших возле ее тарелки. Не то чтобы я ожидал какой-то бурной реакции после случившегося, но это равнодушие выглядело неестественно — она что, решила испробовать новый способ манипуляции, или же действительно обиделась? Молча просматривая бумаги, она время от времени задумчиво хмурилась и взмахами палочки вносила какие-то исправления или ставила подпись.

Заговаривать с ней желания не было, пусть я и думал вчера ещё раз убедить ее вернуться в Европу, а расспрашивать о причинах такого поведения было бы глупо. Если Мэри и впрямь решила отстраниться от меня и сделать вид, что ничего особенного не произошло, то мне это только на руку.

Позавтракав и убрав грязную посуду со стола, пока Мэри работала с документами, не обращая внимания на окружающую обстановку, я ушёл в гостиную и расположился в кресле у камина, взяв свежий выпуск «Пророка».

Решение Визенгамота будет опубликовано завтра, однако, насколько мне известно, Яксли уже подготовил документы, необходимые для утверждения меня в должности директора Хогвартса. Если все пойдёт по плану, то через пару дней я смогу вернуться в школу, а дальше… дальше, надеюсь, будет легче. Тогда, по крайней мере, у меня не останется времени на бесполезные размышления о своей судьбе и влиянии темной реки на мое сознание.

В газете писали о назначении Пия Толстоватого исполняющим обязанности министра и о таинственном исчезновении Скримджера, которое, однако, журналисты преподнесли как позорное бегство, прозрачно намекнув на то, что министр бежал из страны из-за своих проблем с законом. Большая часть сегодняшнего номера была посвящена новым указам о маглорожденных волшебниках, о контроле и ограничениях для полукровок, а также об обращении с «опасными для британского сообщества» магическими существами.

— Ты что-нибудь знаешь об этом? — внезапно тихо спросила Мэри. Краем глаза я заметил шевельнувшийся край подола ее платья — она бесшумно подошла ближе и застыла, ожидая моего ответа. Что ж, теперь причина ее странного поведения сегодня утром стала ясной. Вот только она всегда, с самого начала знала о том, чью сторону в этой войне я принял.

Не отрывая взгляда от острых черт лица Пия Толстоватого на газетной колдографии, я ответил:

— Ну разумеется, ведь главные новости я уже прочитал.

— Ты прекрасно понимаешь, что именно я имела в виду! — голос Мэри зазвенел от насилу сдерживаемой злости. — Ты знаешь, куда в действительности пропал Руфус Скримджер?

Я промолчал, что, видимо, её всерьез разозлило, потому что она тут же вырвала у меня газету.

— Он действительно сбежал? — с волнением спросила она, когда я удивленно поглядел на нее. — Или же был убит кем-то из вас?

Откинувшись на спинку кресла, я какое-то время молча рассматривал Мэри: ее глаза сверкали, грудь вздымалась от взволнованного дыхания, лицо раскраснелось — не то от злости, не то от обиды.

— Почему тебя так заботит судьба бывшего министра? — поинтересовался я, попутно отметив, что она судорожно сжала руки, скомкав тонкие газетные листы. — Не могу припомнить, чтобы вас с ним связывали какие-либо отношения. Хотя… с учетом того, что все мои знания о тебе оказались ложью…

— Прекрати! — перебила меня Мэри, с гневом отбросив смятую газету. — В самом главном я была с тобой честна, тебе это прекрасно известно, и никогда не задавала лишних вопросов! Но сейчас…

Задохнувшись от злости, она перевела дух, обхватила себя руками и, пытаясь успокоиться, потерла предплечья, затем села на диван и заговорила:

— Скримджер в ту, первую войну, помог нам с Пурфе бежать из Англии, — медленно, словно нехотя, сказала она. — Именно он помог спрятать концы в воду. Когда я вернулась домой, он не выдал меня, хотя мое настоящее имя ему было известно и, могу побиться об заклад, он ни на кнат не поверил моей легенде.

— Значит, когда ты говорила, что у тебя есть влиятельные друзья, ты имела в виду Скримджера? — стараясь не выдать удивления, я с трудом заставлял свой голос звучать холодно.

— Не совсем, — замялась Мэри, но, заметив, как изменилось мое лицо, уточнила: — Он помогал скорее мсье Пурфе, а не мне, но однажды, встретив меня на благотворительном вечере, вслух похвалил мои достижения в травологии, о которых якобы узнал от «моего выдающегося дядюшки», тем самым подыграв мне. Северус, я должна знать, что случилось со Скримджером.

Я молчал и смотрел на неё, пытаясь угадать, как она поступит, узнав истину: в ужасе разрыдается, в бешенстве выгонит меня из дома или поймёт и смирится?

Правду узнать в ближайшее время, по крайней мере из прессы, Мэри не сможет… В ожидании моего ответа она сидела, как на иголках.

Прекрасно, Северус! И что ты ей скажешь?

— Руфус Скримджер мёртв, — тихо сказал я, опустив глаза. Громко всхлипнув, Мэри закрыла рот ладонью и с расширенными глазами потрясенно уставилась на меня. Я на это лишь скривился, делая вид, что разглядываю узор ковра под ногами.

С каждым днём отвращение к себе охватывало меня все с большей силой.

* * *

Гермиона

Перебравшись в гостиную, мы около часа рассуждали о том, чем следует заняться в первую очередь. Уизли устал с нами спорить и, раздраженно всплеснув руками, демонстративно отвернулся.

— Рон, мы с тобой пойдем к Андромеде Тонкс на следующий день после Годриковой Впадины! — выпалил Гарри и нахмурился. Чем дальше, тем больше мне казалось, что ребята совсем разругаются. — Я же все объяснил тебе! Уж извини, что мы не сможем разорваться на части и сделать все в один день!

— О да-а, — издевательски протянул Уизли, закатывая глаза. — Батильда Бэгшот, живущая — какое совпадение! — там же, куда ты собирался отправиться, когда ещё не знал о жу-уткой тайне Дамблдора! Ты всерьёз доверяешь писанине Скитер? Или словам тётушки Мюриэль, этой старой сплетницы?

— Полагаю, это лучше, чем выпытывать у матери Тонкс сведения о врагах Сам-Знаешь-Кого только потому, что та — родственница Беллатрисы! — тем же тоном ответил Поттер и, фыркнув, откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди. — Она точно обрадуется нашему визиту и, само собой, мы не вызовем у неё никаких подозрений!

— А старушка Бэгшот, не иначе, ждёт нас в гости с распростертыми объятиями, чаем с печеньем и альбомом фотографий семейства Дамблдоров!

— Хватит! — рявкнула я, прижав пальцы к вискам и прикрыв глаза. — От ваших споров голова раскалывается, к тому же вы уже повторяетесь!

Мальчишки после моего окрика замолчали и дальше лишь громко сопели, сверля друг друга угрюмыми взглядами.

— Давайте начнем по порядку, — вздохнула я, взяв со стола пергамент с пером и нацарапав на нем блочную схему в качестве наглядного примера. — У нас сейчас три основные цели: найти книги о крестражах, узнать, кто такой Р.А.Б. и что он сделал с настоящим медальоном, и ещё — выяснить прошлое Дамблдора. Все верно?

— Добавь сюда ещё меч Гриффиндора, который нужно забрать из школы, — буркнул Гарри, наконец обратив внимание на схему.

— И загадку, что оставил нам Дамблдор в своём завещании, — следом сказал Рон, заглянув в пергамент.

Кивнув, я вписала ещё два пункта в схему.

— Хорошо, тогда действовать будем таким образом, — обмакнув перо в чернильницу, я начала прописывать детали и имена напротив каждой строчки с заданием. — Чтобы разузнать о Р.А.Б., необходимо расспросить Андромеду Тонкс — к ней отправитесь вы с Гарри. А я займусь всеми газетами, журналами и документами, которые смогу отыскать. Может, мне повезёт и я смогу найти эти инициалы среди поздравлений с праздниками или в каком-нибудь блокноте. Ещё можно попросить у Макгонагалл старые списки первокурсников Хогвартса — если они, конечно, сохранились. Но за членами Ордена сейчас могут следить, поэтому стоит дождаться удобного момента и лишь тогда связываться с ней.

Я ненадолго задумалась, разглядывая обведённые слова и стрелки, идущие к нашим именам и, не встретив возражений со стороны парней, продолжила:

— Что дальше? Изъятые из библиотеки книги должны храниться в кабинете директора, и там же мы с Гарри сможем найти меч Гриффиндора и забрать его, — соединив очередной линией два прямоугольника, я вдруг засомневалась. — А вдруг… Что, если в книгах окажется недостаточно информации? Где ещё можно узнать, как уничтожить крестражи?

Я сделала паузу и подняла глаза, ожидая, что мальчишки что-нибудь предложат, но те упрямо молчали и таращились то на перо в моей руке, то на лист со схемой.

— Думаю, нам нужно как следует осмотреть этот дом, — сделав пометку, я заметила удивленный взгляд Гарри и пояснила: — Мы не знаем, от чего успел избавиться Орден, когда Сириус отдал дом под штаб-квартиру, но есть шанс найти что-то о Темных искусствах — все-таки семейство Блэков испытывало к ним определенную страсть.

— Можно узнать у портрета Дамблдора! — внезапно воскликнул Рон, вскочив с дивана и тыкая пальцем в пергамент. — Мы обо ВСЁМ вообще можем узнать у портрета Дамблдора!

О магических портретах я знала немного, но записала и это предложение, соединив его с другими пунктами. Довольно ухмыльнувшись, Уизли опустился на диван и с вызовом посмотрел на Гарри.

— А что с Годриковой Впадиной? — нетерпеливо поинтересовался Поттер, проигнорировав взгляд друга. — Дамблдор и при жизни не распространялся о своём прошлом, так стоит ли рассчитывать на его портрет? Элфиас Дож мне рассказал все, что знал о нем, остались только Аберфорт и Батильда, причем я понятия не имею, где можно найти первого.

— К Батильде Бэгшот пойдём мы с тобой, — произнесла я, делая запись на пергаменте. Рыжий втянул воздух сквозь сжатые зубы: его явно задело, что целых две вылазки пройдут без него. — Рон, не злись — я просто не хочу упустить возможность поболтать с автором «Истории магии».

— Ты хотела сказать — с сумасшедшей старой ведьмой, в которую она превратилась? — ехидно протянул Уизли, приподняв бровь, но голос его прозвучал мягче, словно в благодарность за это неловкое объяснение.

— Это лишь слухи. Мы, как и Скитер, собираемся воспользоваться легилименцией, — я посмотрела на Гарри, и тот утвердительно кивнул — именно таким образом, по словам тетушки Мюриэль, журналистка узнала, что хотела, у Батильды Бэгшот.

— Хорошо, — Рон хлопнул ладонью по колену и поднялся на ноги, возбужденно глядя на нас. — С чего начнем?

— Для начала можно осмотреть дом, — проверив записи в пергаменте, сказала я. — Пару дней лучше отсидеться, иначе мы рискуем наткнуться на Пожирателей. Сразу после провала они будут настороже и станут устраивать засады везде, где мы, как они полагают, можем появиться, и в Годриковой Впадине, Гарри, тоже…

— Можно подумать, эта пара дней будет необыкновенно важной, и потом они прекратят слежку, — хмыкнул Поттер, который был бы рад отправиться в Годрикову Впадину прямо сейчас.

— Совершенно верно, — кивнула я, твёрдо глядя на него в ответ на его недовольный взгляд. — Пройдет пара дней, и они устанут, начнут сомневаться в том, появимся ли мы, станут менее внимательными… В таких условиях миновать засаду шансов больше. Да, и еще — нужно узнать, что происходит в магической Британии: как ни крути, переворот и захват Министерства не может пройти незамеченным…

— Согласен с Гермионой. А я, пока вы проверяете комнаты, добуду свежий номер «Ежедневного пророка», — предложил Рон и обратился к другу: — Одолжишь мне мантию-невидимку?

Помедлив, Гарри кивнул, поднялся с кресла и вытащил мантию из кармана.

— Будь осторожен, — произнёс он, отдав Уизли тонкую переливающуюся ткань, и повернулся ко мне: — Будем осматривать комнаты вместе или разделимся?

Последний раз поглядев на схему, я взмахом палочки наколдовала «Инсендио», чтоб никаких свидетельств о целях наших поисков не осталось.

— Предлагаю начать с верхних комнат, — улыбнулась я другу. — Вместе.

Кара/Мэри

Слова Северуса не стали для меня потрясением. Лишь надежда, ещё теплившаяся в груди, превратилась в камень, легший на сердце, не позволяя вдохнуть полной грудью. Я действительно хотела верить в то, что Руфус все-таки сумел сбежать… Зачем тогда мне была нужна правда, и зачем я выпытывала подробности у Северуса? Лучше бы мне и дальше читать новости в этой паршивой газетенке и верить им!

Чтобы скрыть выступившие на глазах слёзы, я закрыла глаза и, сжав зубы, слабо покачала головой, мысленно умоляя Снейпа ничего больше не говорить.

То ли он сам того не хотел, то ли верно истолковал мой жест, но в комнате воцарилась тишина. Переведя дух, я открыла глаза и, быстрыми движениями стерев мокрые дорожки на щеках, попыталась сосредоточиться, приводя в порядок разбежавшиеся мысли.

Если Пожиратели убили Скримджера, значит, кресло министра теперь займёт человек Темного Лорда. Следовательно, доставать порталы без регистрации в министерстве будет сложнее. Хорошо, что я позаботилась об этом заранее, а в Нидерландах заказать новые не составит труда.

Да и стоит ли мне теперь уезжать? В глазах Ордена Северус сперва был шпионом среди сторонников Лорда, потом, убив Дамблдора, стал предателем, а сейчас… А что Орден сделает теперь, когда Министерство Магии в руках Сами-Знаете-Кого? Ровным счетом ничего! Все, на что можно рассчитывать — что орденцы сумеют какое-то время отсидеться в подполье, прежде чем их переловят по одному.

Тогда стоит ли помогать Ордену, если все уже предопределено? Нет, я вовсе не жестока. Мне искренне жаль Скримджера, как и тех невинных, которые погибнут от рук новой власти, чтобы помочь ей утвердиться, станут показательным примером. Но что мне тогда остается? Чью сторону выбрать, если я решу остаться?

Дамблдор мёртв, и поэтому договор, заключённый между нами, более недействителен. Но и предложить свои услуги Пожирателям Смерти я тоже не смогу, не разрушив при этом легенду Северуса о «Ядовитом саде» и тем самым навредив ему. Значит, я буду смиренно принимать новый порядок, но и только. Нейтралитет всегда выигрывает, к тому же так будет легче помогать Северусу, не становясь при этом врагом для противоположной стороны. Нужно только придумать, как официально обставить мое возвращение из Гронингена, и тогда можно будет спокойно поднять бокал эльфийского вина за мир в Британии. Неужели я снова смогу встречаться со Снейпом, не скрываясь и не опасаясь обвинений в предательстве?

— Северус, — тихо позвала я, повернув к нему голову и коснувшись его руки. Я не хотела ни сражаться, ни способствовать смерти невинных, но уехать из страны сейчас значило потерять Снейпа окончательно. Если с ним что-то случится, я на континенте об этом даже не узнаю… — Что ты… что вы собираетесь теперь делать?

Северус нахмурился, не отрывая взгляда от ковра под ногами. На меня он даже не посмотрел, лишь недовольно скривился.

— Ты действительно считаешь, что я стану обсуждать это с тобой? — тихо произнёс он. Ледяной тон, насмешка в его голосе и глумливо искривленные уголки рта подействовали на меня, словно ушат холодной воды. Резко отдёрнув руку от его рукава, я гордо вскинула подбородок, мгновенно подавив вспыхнувшие было злость и обиду. Нет уж, выходить из себя, кричать и плакать я больше не стану. В конце концов, я — Каролина Кэндисс, та, к которой он раз за разом возвращался, та, что улыбалась ему и тогда, когда он, сам того не сознавая, безжалостно топтал мои чувства, та, что готова была идти рядом с ним против всех, до конца!

— Ты можешь мне доверять, Северус, — упрямо сказала я, сжав кулаки. — Ты знаешь, что я на твоей стороне, всегда и во всем. Я и Ордену-то помогала лишь потому, что ты меня об этом просил.

— Если ты на моей стороне, Мэри, то перестань лезть ко мне с вопросами, собери свои вещи и, наконец, покинь Англию, — тихо процедил Снейп, наконец, посмотрев на меня.

— Зачем? — фыркнула я, поднимаясь с дивана и подходя к окну. Сложив руки на груди, я задумчиво разглядывала стайку птиц, сорвавшуюся с кроны одинокой яблони в саду и перелетевшую на крышу соседнего дома. — Власть теперь в ваших руках, Орден ослаблен и обезглавлен, мой «Ядовитый сад» в глазах вашего повелителя потерял свою значимость, так что мне здесь больше ничего не угрожает, Северус. Война закончилась, не начавшись, а победителей определила та самая ночь, когда погиб Дамблдор. Все остальное — лишь формальности.

Я не видела лица Снейпа, но воцарившаяся в комнате тишина вызывала напряжение. Мне казалось, он должен согласиться с моими выводами, но почему тогда он молчит? Неужели я ошибаюсь, и Орден в состоянии оказать достойное сопротивление Пожирателям? Невозможно! Действовать в открытую орденцы не смогут — это сразу покажет их враждебность к нынешней власти, а значит, их вычислят быстрее, чем им удастся собрать хоть какие-нибудь силы.

Тихий короткий смешок за спиной заставил меня резко обернуться. Северус откинулся на спинку кресла и, не сводя с меня пронзительного взгляда, ядовито усмехнулся.

— Мне казалось, ты по-другому отреагируешь на смерть министра, — прищурившись, сказал он, нарочито растягивая слова.

Я даже поежилась от его тона. Почему он это сказал? Разве ему не следовало обрадоваться тому, что я сразу приняла его сторону и что в очередной раз готова на деле доказать свою преданность ему лично, а не одной из сторон?

Его слова задели меня за живое. Я всего лишь испуганная женщина, согласная на все, лишь бы избавиться от ощущения пустоты и чувства вины, что годами пожирали меня, пока я скрывалась в Нидерландах. Не мне его судить — все эти годы он просто пытался выжить.

— Я раздавлена этой смертью, Северус, — выпалила я. — И напугана до дрожи, раздери тебя гиппогриф! Но я не понимаю, зачем уезжать сейчас, когда уже все решено. Мешать новой власти я не стану, и у них, насколько мне известно, нет поводов цепляться ко мне.

— А зачем тебе оставаться, Мэри?

Усмешка сошла с его лица, уступив холодному интересу. Слегка приподняв одну бровь, Северус терпеливо ждал моего ответа, на что я поджала губы, не желая озвучивать очевидное.

— Мэри, ответь: почему ты так ни разу и не виделась со своей сестрой? Со своей семьей? Ты могла довериться им, рассказать, кем ты стала… Им стоило бы знать, что на самом деле случилось с их дочерью, не так ли? — спросил Снейп, внимательно глядя на меня.

* * *

Гермиона

Поиски мы решили начать с верхней площадки, где было две комнаты. Гарри, разумеется, торопливо пошел к двери, на которой тускло блестела потемневшая по углам табличка с именем «Сириус».

Не знаю, бывал ли Поттер здесь прежде, когда в доме регулярно проходили собрания Ордена, и после смерти Блэка, но, судя по тому, как он осторожно толкнул дверь рукой и, войдя, завертел головой, глядя по сторонам, я подумала, что друг боялся прийти сюда незваным, а Сириус, видимо, не решался его сюда приглашать.

Комната крестного Гарри была просторной и, несмотря на общую неухоженность и даже запущенность, красивой. Высокое окно с тяжелыми бархатными шторами, покрытая пылью и патиной бронзовая люстра, с которой свисали «занавески» из паутины, широкая кровать с деревянной спинкой в изголовье и изогнутыми ножками, шкафы, комоды, пара столов, тумбочки и несколько стульев — все из красного дерева, покрытого резьбой. На мой взгляд, для комнаты подростка эта обстановка выглядела слишком вычурной и тяжеловесной.

Видимо, так же считал и Сириус, потому что практически сплошь поверх серебристо-серых обоев обклеил стену у кровати разноцветными плакатами и картинками — явно магловскими, судя по неподвижным позам изображенных. Это было единственное пестрое, хотя уже изрядно потускневшее, пятно среди мрачного интерьера. Красное с золотом знамя с изображением герба Гриффиндора лишний раз подчеркивало бунтарский характер владельца комнаты — словно в пику родственникам, гордившимся своей принадлежностью к Слизерину.

Гарри шумно вздохнул и подскочил к стене, не сводя глаз с одной из фотографий, прикрепленной к ней. Подойдя ближе, я заметила, что она выделялась среди прочих, явно будучи магической. На ней были четыре ученика Хогвартса, которые стояли перед камерой, держась за руки и смеясь.

Глядя поверх плеча Поттера, я сразу узнала его отца — тёмные волосы парня торчали в разные стороны, и он тоже носил очки. Рядом с ним, на полголовы выше — небрежно-красивый Сириус: чуть надменное лицо, уверенный взгляд и притягательная ухмылка. Да уж, в такого юношу легко влюбиться. Удивительно, до чего Азкабан меняет людей… Люпин, стоявший слева от Сириуса, смущенно, но счастливо улыбался; его лицо ещё не было покрыто шрамами от частых и болезненных обращений. Нахмурившись, я всмотрелась в лицо четвёртого юноши, стоявшего справа от Джеймса Поттера — невысокий, полноватый, румяный и, судя по виду, довольный чем-то Петтигрю. Интересно, когда делали колдофото, он уже затаил обиду на друзей или все ещё не мог нарадоваться тому, что его, тихоню и посредственность, приняли в компанию популярных на факультете, талантливых волшебников?

Рука Гарри потянулась к стене и, подцепив ногтем краешек плотной бумаги, он попытался снять колдографию со стены. Я скорее почувствовала, чем увидела, как он нахмурился, осознав тщетность попыток. Видимо, Сириус, желая лишний раз уязвить родителей, использовал Вечноприклеивающие чары. Что ж, он не оставил ни единой возможности что-либо изменить в своей комнате — по крайней мере, из того, что действительно считал важным.

— Гарри, позже я попробую сделать для тебя копию, если у меня, конечно, получится, — тихо произнесла я, накрыв его руку своей ладонью и вынудив выпустить колдографию из пальцев. — Правда, не могу обещать, что они тоже будут двигаться…

— Спасибо, — тихо сказал Поттер и отвернулся от стены, опустив голову. Мне стало неловко, что я в этот момент оказалась рядом. Возможно, Гарри хотел побыть в этой комнате в одиночестве и таким образом стать ближе к своему крёстному…

Я открыла было рот, чтобы сказать, что пойду обыщу соседнюю комнату, потому что так быстрее, как друг, отодвинув меня плечом, прошёл к шкафу с книгами, стоявшему напротив кровати, и, разглядывая названия на корешках переплетов, поманил меня к себе.

— Смотри-ка, и здесь «История магии» Батильды Бэгшот, — хмыкнул он, взяв с полки старое издание учебника.

— Неудивительно — это весьма известная книга, и уж тем более для ученика Хогвартса, — подойдя к нему, я принялась читать названия книг, стоявших на той же полке, а на его замечание только плечами пожала.

— Верно, — протянув мне книгу, Поттер поправил очки на носу и задумчиво прикусил губу. — Тебе не кажется странным, что среди книг про мотоциклы, магловскую технику, квиддич и спортивных журналов единственный учебник выглядит неуместно?

— Гарри, — закатила я глаза, — это просто совпадение! Если бы в этом был какой-то смысл, разве Сириус не сказал бы тебе? Откуда нам знать — может, он просто не заметил одного из учебников, когда избавлялся от ненужного, как ему казалось, хлама?

Поттер какое-то время молчал, обдумывая мои слова, но затем, похоже, придя к такому же выводу, медленно кивнул.

— Наверное, — нехотя произнес он. — Смотри, это, кажется, дневник?

Потянувшись к полке, Гарри вытащил старую тетрадь в мягком кожаном переплете. Тонкая коричневая кожа потрескалась, а в одном месте, возле корешка, даже лопнула, словно владелец, не в силах сдержаться, швырнул ее в стену.

Раскрыв тетрадь и увидев пустые пожелтевшие страницы, Гарри невольно усмехнулся.

— Здесь, должно быть, наложено то же заклинание, что и на Карту мародеров, — пояснил он, заметив мой удивленный взгляд. — Позже я это проверю, а сейчас стоит сосредоточиться на том, что мы ищем.

Несмотря на то, что Поттер выглядел готовым немедленно бросить поиски и засесть где-нибудь в одиночестве, чтобы почитать дневник Сириуса, я кивнула и повернулась к прикроватному комоду. Вряд ли сам Сириус интересовался Тёмной магией, но все же лучше лишний раз все проверить.

Какое-то время мы в тишине обыскивали комнату, пока снизу не раздался шум и следом за ним — мгновенно оборвавшийся визг миссис Блэк. Гарри, с тревогой посмотрев на меня, вытащил палочку из кармана джинсов и шагнул к двери. Я сделала то же самое.

— Это я, принёс «Пророк»! — голос Рона из-за двери звучал приглушенно, но, услышав его, мы одновременно облегченно выдохнули и неловко улыбнулись друг другу. — Вы где там?

— Наверху, в комнате Сириуса! — крикнул Поттер, выглядывая в коридор. На всякий случай я проверила дом на наличие незваных гостей. Рону я, конечно, доверяла, но вдруг его схватили Пожиратели и, наложив Империус, заставили провести сюда?

Увидев движения моей палочки, Гарри удивленно поднял брови, но я покачала головой и объяснила ему причину моих действий.

— Спасибо, Гермиона, ты такая предусмотрительная, — улыбнулся Поттер, взъерошив от смущения рукой волосы, — я-то совсем не подумал о проверке!

— Кстати, вечером надо будет это обсудить, — отметила я и вернулась к верхнему ящику комода, который оставила открытым.

Шаги Уизли раздавались уже совсем рядом на лестнице, а я вдруг поняла, что боюсь новостей, но все, что мне оставалось — сожалеть, что нельзя оставаться в неведении, даже если очень этого желаешь. Подобную прихоть мы уже не сможем себе позволить.

— Эй, ребята, — Рон произнес это через пару секунд после того, как его шаги затихли возле двери в спальню Сириуса. — Что это?

— Ты о чем? — Гарри, перебиравший бумаги на письменном столе Сириуса, отложил мятый пергамент в сторону, подошёл к двери и выглянул в коридор.

— Это, случаем, не наш Р.А.Б.? — Уизли понизил голос так, словно боялся ошибиться, но меня словно холодной водой окатило. По-прежнему держа в руках «Историю магии», вручённую мне Поттером, я поспешила к друзьям.

— Рон, о чем ты говоришь? — возбужденно прошептала я, буквально вывалившись из комнаты следом за Гарри и наткнувшись на его спину.

Мальчики разглядывали дверь комнаты напротив, в которую мы с Гарри еще не заходили, начав с комнаты Сириуса.

— Неужели… — тихий голос Поттера звучал неуверенно, а рыжий отошёл в сторону, читая вслух тонкую витиеватую надпись на потускневшей табличке:

— «Не входить без ясно выраженного разрешения Регулуса Арктуруса Блэка».

От волнения я буквально подскочила к Рону, чтобы лично удостовериться в том, что услышанное мной — правда, и перечитала надпись на табличке ещё раз.

— Р. А. Б., — прошептала я, не сдержав изумленного вздоха. — Мы его нашли? Брат Сириуса?

— Нашли, — удивительно спокойным голосом заключил Гарри. — Он был Пожирателем смерти. Сириус рассказывал мне о нём. Он вступил в Пожиратели совсем молодым, потом струсил и захотел уйти, а они его убили.

— Тогда все сходится! — возбужденно заговорил Рон, обернувшись к нам. — Если он был Пожирателем, то имел доступ к Вол…

— Рон! — я едва успела заставить его замолчать, стукнув локтем в живот. Охнув, Уизли прижал руку к животу, но, осознав причину моего поступка, тут же покраснел и поправился:

— Да-да, — виновато потупившись, он все же решил закончить свою мысль: — Так вот, Регулус имел доступ к Сами-Знаете-Кому и, разочаровавшись, наверное, решил его убить! Не могу поверить! Неужели медальон все это время был так близко?

— Это мы и должны выяснить, — сказал Гарри и, решительно шагнув вперёд, толкнул дверь, но та оказалась запертой. Недовольно поджав губы, парень выхватил палочку, ткнул ей в дверную ручку и твёрдо произнёс:

— Алохомора!

Раздался щелчок, и дверь отворилась.

Поттер переступил порог, а мы с Роном вошли следом.

Комната Регулуса была меньше размером, чем у Сириуса, и её обстановка совершенно не отличалась помпезностью. В отличие от брата, Регулус явно кичился своим происхождением и норовил подчеркнуть, на каком именно факультете учился. Изумрудно-серебристые цвета Слизерина здесь царили повсеместно — на покрывале постели, на стенах и окнах… Единственное, что выбивалось из общей картины — пожелтевшие газетные вырезки над изголовьем кровати, склеенные между собой.

Я обошла застывшего возле порога Гарри и пересекла комнату, чтобы разглядеть тексты на старых страницах.

— Здесь все статьи посвящены Сами-Знаете-Кому, — пробежавшись глазами по вырезкам, подытожила я. — Похоже, Регулус был его поклонником задолго до своего вступления в ряды Пожирателей Смерти.

Пока я пыталась разобрать, что именно писали о Темном лорде в то время, Поттер подошёл к столу выпускника Слизерина, взял с него колдографию в рамке и присмотрелся к лицам, изображённым на ней.

— Он был ловцом, — наконец произнёс он, положив колдографию на стол изображением вниз.

— Что? — рассеянно откликнулся Рон, рассматривавший мебель. Внезапно он опустился на четвереньки и заглянул под шкаф — похоже, пытался найти какой-то тайник.

— Неважно, — отмахнулся Поттер и огляделся. Оторвавшись от обрывков газет на стене, я повернулась к столу, возле которого стоял мой друг. Тот открывал один ящик за другим, ощупывая деревянное дно каждого, и, ничего не обнаружив, хмурился и тут же переходил к следующему. Рыжий успел залезть под кровать, но затем стукнулся головой об её деревянный каркас и громко зашипел от боли.

— Можно начать с простого, — заявила я, увидев, как Гарри задел локтем чернильницу и стал неуклюже растирать темное пятно по рукаву свитера. Вскинув палочку, я невербально призвала медальон. Ничего не произошло. Настороженный взгляд Поттера и высунувшаяся из-под кровати голова Рона вынудили меня попробовать ещё раз. Взмахнув палочкой, я вслух произнесла: — Акцио, медальон!

И снова ничего не изменилось. Уизли, поднявшись на ноги и отряхнувшись от пыли, разочарованно протянул:

— Его здесь нет.

— Может, и есть, только на него наложены контрзаклятия, — произнесла я. — Ну, знаешь, чары, не позволяющие призывать его с помощью магии.

— Да, вроде тех, какие Сами-Знаете-Кто наложил на чашу в пещере! — возбужденно сказал Гарри, вспомнив, как ему не удалось приманить поддельный медальон.

— И как же тогда мы его найдём? — спросил Рон.

— Вручную, — пожал плечами Поттер.

— Роскошная мысль! — сообщил, закатив глаза, Уизли и направился к шторам. Глядя на то, как он то перебирает тяжелую ткань, то встряхивает ее, поднимая мириады пылинок, я тяжело вздохнула и прикрыла глаза.

— Я вернусь в комнату Сириуса, — подумав, сказала я, стараясь унять нехорошее предчувствие, поселившееся в груди, и взяла оставленную на покрывале книгу Батильды Бэгшот. — Поищу пока книги о тёмной магии.

— Да, конечно, — кивнул мне Гарри. — Нам лучше придерживаться нашего плана.

Войдя в комнату Сириуса, я уселась на край кровати и, раздумывая, где сама на месте Регулуса стала бы прятать медальон, провела пальцем по потрепанной обложке «Истории магии».

Тишину нарушил шум за окном. Словно что-то ударилось и проскрежетало по карнизу. Из-за задернутых штор понять, что творится снаружи, было невозможно. Отложив книгу и выставив перед собой палочку, я медленно подошла к окну, не решаясь выглянуть наружу.

— Успокойся, Гермиона, — прошептала я себе под нос, напряжённо прислушиваясь. Звать парней нет необходимости — похоже, просто разыгралась моя паранойя. — Дом закрыт для чужих глаз, и наверняка или ветка упала на крышу, или соседский кот подобрался слишком близко…

На всякий случай наложив на себя чары Хамелеона, я прижалась спиной к стене и чуть-чуть отодвинула плотную бархатную ткань в сторону.

Первое, что я увидела — покрытое пылью и грязью стекло, за которым мутным пятном виднелась серая стена соседского дома, стоявшего практически вплотную к особняку Блэков. Окно напротив было поднято для проветривания, но хозяев я не заметила, следом взгляд упал на темные ветки дерева, растущего прямо за особняком, которые проникли в промежуток между обоими домами.

Я, не снимая чар, уже собралась было задернуть штору, как совсем рядом раздалось хлопанье крыльев, и мимо окна пролетела крупная чёрная птица. Только проводив ее взглядом, я смогла облегченно выдохнуть и отойти от окна, снимая с себя чары Хамелеона и насмехаясь над собственной впечатлительностью. Чего я так испугалась? Можно подумать, за нами действительно было кому наблюдать…

* * *

Северус

Мэри говорила неспешно, подбирая слова и явно не желая быть откровенной. Ее голос то звенел от напряжения, то обрывался глухим всхлипом, то звучал глухо и прерывисто. Если подытожить сказанное ею, то Мэри боялась «все испортить», боялась, что родители не простят ей того, что остались здесь, в то время как она сама покинула страну.

И даже тогда, когда она начинала думать, что те все поймут и простят, в голову закрадывалась мысль о том, что старшая сестра, от которой родители не станут ничего скрывать, непременно проговорится о том, что «непутевая Мэри» наконец объявилась, и эти слухи когда-нибудь дойдут и до меня, чего она никак не могла допустить.

— Северус, сейчас я уже не смогу им ничего сказать, не подставив их и себя заодно, — заканчивая рассказ, она пожала плечами. — Если Сам-Знаешь-Кто каким-то образом узнает, что я и Каролина Кэндисс — один и тот же человек… Разве он простит обман и предательство, тем более сейчас, когда его уверили в том, что «Ядовитый сад» из себя ничего особенного не представляет? Да он же раздавит меня и моих близких, словно букашек, в качестве назидания!

В ответ на её слова я только хмыкнул и потер подбородок. Значит, Мэри все же отдает себе отчет в том, что из себя представляет правление Темного Лорда. Но почему тогда она никак не уедет? Неужели из-за меня? Неужели она рассчитывает на что-то ещё?

Тут же вспомнился вчерашний вечер и прижатая к стене полуобнаженная Мэри. Конечно, она рассчитывает, Северус, ведь ты сам вложил надежду прямо ей в руки!

Река в моем сознании всколыхнулась, впрочем, тут же успокоившись — просто проявление недовольства из-за мыслей о другой женщине. Ревнивая Грейнджер…

Эта мысль заставила меня усмехнуться. Интересно было бы посмотреть на охваченную ревностью гриффиндорку. Она бы разозлилась и закатила скандал, или сердито поджала губы, словно её декан, и гордо удалилась?

В ее воспоминаниях на занятиях окклюменцией я видел, как она однажды набросилась на Уизли — это случилось на Святочном балу. В гамме эмоций, обуревавших её тогда, легко можно было почувствовать ревность, однако преобладала именно обида на друга, ведь он не хотел замечать в ней девушку, воспринимая лишь как ходячий справочник.

Зато Крама она не ревновала никогда… Полагаю, с ним она встречалась исключительно из любопытства и желания доказать самой себе и окружающим, что может быть привлекательной.

Так как бы она поступила? Несмотря на то, что темные воды были отражением чувств девушки, я почему-то не мог представить себе разъяренную Грейнджер. Думаю, она бы либо смертельно обиделась или, скорее, напрочь игнорировала, старательно отводя от меня нарочито равнодушный взгляд и не произнося ни слова…

От меня? Я, кажется, возомнил, что она могла бы однажды приревновать меня?

— Северус? — голос Мэри отвлек меня от размышлений, не дав возможности поразмышлять на тему новых для меня эмоций, которые, поселившись в груди, приятным мороком окутали мои мысли. Сердце вдруг неровно забилось — не то от волнения, не то от переживаний. Сосредоточившись на руках Мэри, комкавших тонкую ткань платья, я заговорил:

— Ты права, действительно не стоит ворошить прошлое, — при этих словах женщина с облегчением выдохнула, а ее плечи расслабленно опустились. — Однако сейчас, пока нам, по твоему выражению, ещё предстоят… формальности, будет лучше, если ты вернёшься в Гронинген.

— Да, мне в любом случае нужно завершить некоторые сделки и провести проверку, — впервые за долгое утро лицо Мэри осветилось мягкой улыбкой. — Но я собираюсь вернуться, Северус, и остаться здесь. Хочу, чтобы ты это знал.

Не удержавшись, я скривился.

— Мэри, я не могу запретить тебе что-либо делать, — произнес я, не скрывая раздражения. — Но ты должна понимать, что больше ничего не вернуть и…

— Я знаю, — перебила она меня, а улыбка словно застыла на её красивом лице. Нежная, как и прежде, она, тем не менее, впервые показалась мне насквозь пропитанной фальшью. — Но я хочу быть рядом. Кто знает, Северус, может, через полгода ты изменишь своё решение и вновь сможешь доверять мне. Да и, прямо скажем, я хотела бы остаться здесь не только из-за тебя.

Я заинтересованно приподнял бровь, ожидая продолжения. С одной стороны, у молодой красивой женщины наверняка есть и другие ухажёры, которые могли бы ее увлечь, да и «Ядовитый сад» она давно хотела расширить. С другой же… сейчас заниматься таким бизнесом в Англии попросту небезопасно, и она это прекрасно понимает. Так в чем же дело?

— Северус, тебе не стоит волноваться обо мне! Почему бы нам не вернуться к тому времени, когда мы были друзьями? — тут она беззаботно улыбнулась, словно не понимая причин моего недоверия.

А я впервые задумался: возможно, Мэри и впрямь прежде считала меня своим другом. В то время я с жадностью внимал ее рассказам о том, чем занималась Лили, когда возвращалась в гостиную Гриффиндора после уроков, и платил за сведения тем, что помогал ей с эссе и с наиболее сложными чарами и зельями, когда она просила. Но я даже не заступился за неё, когда мои собственные друзья решили над ней поиздеваться! Не потому, что не мог этого сделать или испугался — мне, скорее всего, тогда было на это наплевать, потому что я мог думать лишь об Эванс, чересчур много времени проводившей в компании Поттера, и под любым предлогом избегавшей моего общества. Лили постепенно отдалялась от меня, а в моей голове билось одно: любовь всей моей жизни ускользает в руки более красивого и популярного однокурсника. Именно тогда Лили из близкой подруги и объекта воздыханий стала для меня наваждением сродни болезни…

Река в сознании неожиданно утихла, и блики на тёмной воде будто разом померкли. Не сразу заметив это, я лишь ощутил острый укол боли и тоски, по привычке связав эти чувства с давно прошедшей, как мне казалось, обидой на Эванс. Но затем, погрузившись в эмоции, расценил эти переживания как чужеродные и лишь некоторое время спустя сообразил: это реакция призрачной Гермионы на мои давние чувства к Лили…

— Странно, что такого, как я, ты когда-то сочла своим другом, — произнёс я, желая скорее отвлечь себя от раздумий о Грейнджер, чем пытаясь поддержать Мэри. — Мне жаль, что все сложилось именно так.

Сам не знаю, какой именно смысл я хотел вложить в последние слова. О чем я сожалел? О дружбе с Мэри? О ее безответных чувствах ко мне? О смерти Лили… или об уроках окклюменции с лучшей подругой Поттера?

* * *

Я облетел дом на площади Гриммо по периметру. Его окна скрывали плотно задернутые шторы из темной ткани, и потому увидеть, что творится внутри, было невозможно. С досады глухо каркнув, я захлопал крыльями и взлетел выше, собираясь сесть на краю крыши. Дернул же меня тролль удостовериться в том, что Золотое трио в безопасности! Гриффиндорцы были здесь — в этом я успел убедиться сразу после трансгрессии, наложив на дом заклинание обнаружения, а на себя — маскирующие чары.

Следовало отсюда убраться сразу после того, как я убедился, что троица находится здесь. Вместо этого я, не сводя глаз с грязных окон, выругался себе под нос и сделал несколько шагов вперёд, на ходу обращаясь в ворона и сразу же взлетая в воздух.

Темные воды в сознании ускорили своё течение, направляя меня к дому. Река Грейнджер ощущала близость своей хозяйки и словно тянулась к ней. Не потому ли я вдруг решил пойти на поводу у вспыхнувшего и, безусловно, навязанного чужой иллюзией желания? Размять время от времени крылья, конечно, полезно, но не настолько, чтобы, сидя на крыше в анимагической форме, пытаться ощутить эмоции Грейнджер в воздухе. За эти месяцы девчонке следовало приучить себя закрывать сознание, даже будучи в одиночестве, да и, реши она сейчас спуститься на нижний этаж, я не смог бы почувствовать ее, однако что-то держало меня здесь. Возможно, я в глубине души надеялся, что Гермиона все же ослабит бдительность, но с той же вероятностью это могло оказаться банальное нежелание уйти с пустыми руками, не убедившись предварительно, что Грейнджер… и Поттер, конечно, действительно здоровы, невредимы и им не требуется помощь.

С досадой дернув головой, я раздраженно захлопал крыльями и слетел с крыши, решив в последний раз облететь дом — скорее из чистого упрямства, чем для того, чтобы приглушить бессмысленное беспокойство, поселившееся внутри, стоило мне очутиться в Лондоне.

Мое внимание внезапно привлекло движение в одном из окон прямо под крышей. Ощутив отголоски разочарования, повисшие в воздухе, я немного отлетел в сторону, желая подобраться поближе, и заметил недовольное лицо шестого Уизли, мелькнувшее между плотных штор. Юноша что-то пробурчал и, тяжело вздохнув, энергично встряхнул тяжелую ткань. Чем они там занимаются — неужто собрались в такое время затеять уборку? Нечего сказать, хороши противники Темного лорда…

Уловив раздражение младшего Уизли и волнение Поттера, я пролетел чуть дальше и опустился на отлив следующего окна. Когти громко лязгнули по хлипкому металлу, сразу же согнувшемуся от удара, и со скрежетом соскользнули, заставив меня быстро замахать крыльями и перелететь на ближайшую ветку. Удостоверившись, что падение мне не грозит, я устроился поудобнее и попытался сосредоточиться на эмоциях Грейнджер. Что так взбудоражило Поттера и на что разозлился Уизли?

Острый, звенящий в воздухе страх я почувствовал не сразу из-за поднятого мной самим шума. Различить что-то в окне, с карниза которого только что едва не свалился ворон, было невозможно из-за штор. Несмотря на это, присутствие Гермионы я ощущал так же четко, как собственные крылья, сложенные за спиной. И тут я поймал едва заметное движение ткани за стеклом…

Мысленно кивнув умнице Грейнджер, догадавшейся наложить на себя чары Хамелеона и теперь наверняка с подозрением рассматривавшей улицу, я с некоторым сожалением раскрыл крылья, собираясь улететь.

Хотелось бы мне сейчас внушить ей хоть какую-то видимость покоя, дав небольшую передышку и позволив ненадолго расслабиться, не думая об опасности, ждущей снаружи, и не боясь шороха за окном… Но в анимагической форме легилименция давалась мне с трудом, а умение ощущать чувства других сохранялось лишь благодаря врожденному дару.

Поднявшись в воздух, я несколькими взмахами крыльев набрал высоту и полетел прочь, краем глаза заметив, что бархатная ткань штор за мутным стеклом едва заметно дрогнула…

* * *

Гермиона

Вернувшись в комнату, я устало провела ладонью по лицу. День выдался не из легких — чего только стоил ужас в глазах Гарри, когда я вспомнила про золотой медальон, который мы, помогая разбирать семейные реликвии Блэков, когда-то нашли. Никто тогда так и не смог открыть его и мы, не задумываясь, по совету Сириуса отправили ненужную, как нам казалось, вещицу прямиком в мусорный мешок.

В отчаянии Поттер рванул на кухню, возле которой была каморка домовика: мы помнили, что Кикимер тогда спрятал, спасая от мусорки, кучу побрякушек.

Когда старый эльф подтвердил, что медальон действительно хранился у него, мы обрели надежду — как выяснилось, ненадолго, потому что следом Кикимер словно обезумел, рыдая, колотясь головой об стену и завывая, что Наземникус Флетчер украл у него предмет, очень важный для Регулуса Блэка. Гарри насилу успокоил его, а затем отправил на поиски Наземникуса. Сделав это, друг с расстроенным видом сдернул очки с носа, потирая лоб, повернулся было к нам, но тут же решительно сжал кулаки и вздернул подбородок.

— Планы поменялись, и я предлагаю обсудить это прямо сейчас, — буркнул он, вновь надев очки, и вышел из кухни, а мы последовали за ним.

Оставшись в гостиной, Рон, чьей задачей было найти таинственного Р.А.Б., уселся в кресло и, откинув голову на спинку, уставился в потолок, о чем-то напряжённо размышляя. Гарри ходил по комнате из угла в угол, не скрывая волнения, но определенно не желая опускать руки — сдвинутые к переносице брови и потяжелевший взгляд говорили о том, что, попадись сейчас Флетчер Поттеру, и тот разорвет его на куски. Я же, усевшись на диван, переводила взгляд с одного парня на другого и пыталась понять, как нам действовать дальше, потому что ни книг, ни манускриптов, которые бы могли дать подсказку в деле уничтожения крестражей, я, перерыв весь дом, так и не нашла Мой взгляд упал на «Ежедневный пророк» — видимо, Рон спешил найти нас и оставил его в гостиной на столе. Потянувшись за газетой, я заметила на первой полосе колдографию незнакомого мужчины и открыла первую попавшуюся страницу.

Содержание газеты меня не удивило, и только небольшая заметка о возобновлении следствия по делу об убийстве Дамблдора заставила вдумчиво перечитать её. С чего вдруг это дело решили поднять снова? Решив, что подумаю об этом позже, я перевернула страницу, погрузившись в чтение.

Судя по тому, что писал «Пророк», мне стало ясно, что захват Министерства действительно прошёл более чем гладко: на первой полосе сухим официальным языком говорилось о трусливом побеге Скримджера, о назначении нового министра и об издании новых указов…

— Охота на маглорожденных началась, — пробормотала я, пробегая взглядом по строчкам. По-видимому, услышав мои слова, Поттер резко остановился и обернулся ко мне. Удивленный взгляд зелёных глаз быстро скользнул по моему лицу и тут же упал на газету.

Мысленно проклиная Пожирателей Смерти и их хозяина, я позволила другу забрать у себя «Пророк», вымученно улыбнулась друзьям, игнорируя их обеспокоенные взгляды, и заявила, что ужасно устала. Я предложила друзьям обсудить дальнейшие планы утром, на свежую голову, и Рон торопливо кивнул, шикнув на Гарри, когда тот нахмурился и открыл было рот, собираясь уговорить меня остаться. Пожелав ребятам спокойной ночи, я пошла в свою комнату, думая, что следовало бы поблагодарить Уизли за понимание. Говорить сейчас мне ни о чем не хотелось — этот день принёс слишком много переживаний и отнял слишком много душевных сил.

Я не могла сказать, что новости стали для меня шоком — я примерно того и ожидала, зная, кто стоял за захватом Министерства. Однако скорость, с которой действовали Пожиратели, просто-напросто пугала, особенно с учетом того, что мы сами продвинулись едва ли на один шажок, практически сразу же застряв на месте из-за пропажи медальона. 

Кое-как умывшись и приняв перед сном душ, я рухнула на кровать, раскинув руки в стороны, и прикрыла глаза. Перед глазами тут же возникло лицо разъяренного профессора Снейпа: «Круцио!» Ледяной голос волшебника из воспоминания прошёлся по моему сознанию, словно лезвие, заставив меня сморщиться от боли и обиды, словно он произнёс это в действительности, пустыми глазами глядя на меня и с жестокой уверенностью направив палочку мне в грудь. Не то от этих мыслей, не то от затхлого воздуха и запаха пыли в комнате меня затошнило и, не выдержав, я встала и чуть-чуть раздвинула шторы, чтобы приоткрыть окно, позволив ночному воздуху наполнить помещение.

Постепенно тошнота отступила и, хотя я и ощущала себя выжатой, как лимон, уснуть никак не удавалось. Я то сверлила глазами потолок, пока в голове мелькали планы незаметно пробраться в Хогвартс, то вскакивала с кровати, чтобы вытащить из сумочки толстый справочник по проклятиям и проверить возникшее только что предположение, то глухо рыдала в подушку, поддавшись ощущению страха и беспомощности. Лишь мысли о родителях, к которым нестерпимо хотелось вернуться, и всплывшие в памяти их улыбчивые лица и ласковые объятия смогли немного успокоить меня. Свернувшись в клубок под тонким одеялом, я представила себе встречу с близкими, долгожданную победу над Томом Реддлом и счастливую жизнь каждого из своих друзей, после чего, наконец, смогла уснуть.

* * *

Тихий голос шептал мне что-то, но разобрать слов было невозможно. Меня окружала непроглядная тьма, а я то и дело испуганно оглядывалась, но никак не могла понять, где нахожусь. Мое имя, тихо произнесённое низким мужским голосом, заставило сердце забиться подобно пойманной птичке о прутья клетки. Где я? Откуда голос? Кто меня зовёт?

— Гермиона… — голос прозвучал совсем рядом, и я пошла на его звук, вытянув перед собой руки и осторожно переставляя ноги. Кончики пальцев вскоре коснулись твёрдой, обтянутой плотной тканью груди.

— Профессор? — одновременно почувствовав до боли знакомый запах, только и смогла прошептать я. Снейп осторожно коснулся моей руки, мягко отводя ее в сторону, но затем, замявшись, уверенно обхватил пальцами запястье и поднял кисть моей руки выше, а затем жаркое дыхание обожгло кожу, и сухие горячие губы профессора мимолетно прикоснулись к раскрытой ладони. Я даже не успела понять, что случилось, как мужчина выпустил мою руку, наклонился ближе и прошептал:

— Ты справишься, Гермиона, — от звуков его голоса по моей коже поползли мурашки, но я упорно пыталась разглядеть его силуэт в окружающей нас тьме, не доверяя своим ушам и осязанию, потому что отчаянно желала убедиться в том, что передо мной именно Снейп. — А я постараюсь тебе помочь.

Должно быть, это сон. Жаль, что сейчас я не могу видеть его, хотя… если вспомнить, каким он предстал передо мной в последний раз, это к лучшему — если бы я снова увидела в его глазах то презрение, с каким он смотрел на меня прошлой ночью, вряд ли бы смогла это перенести спокойно.

— Северус, — шепнула я, позволив себе эту наглость лишь потому, что все происходящее было сном.

Воцарилась тишина, и, если бы не еле слышный выдох профессора совсем рядом, я успела бы испугаться, что спугнула своё видение, и мне тут же стало стыдно за собственный порыв.

— Изви… — легкий, осторожный поцелуй не дал мне договорить, и я попросту замерла, боясь разрушить очарование момента. Снейп целовал меня нежно, неторопливо, и, если бы я не ощутила, как дрогнули его пальцы, едва коснувшись моего лица, то подумала бы, что он действует под Империусом.

Поцелуй закончился внезапно — будто мужчину что-то спугнуло.

— Профессор? — прошептала я, когда он резко отстранился от меня, но услышала лишь удаляющийся шорох. Я снова вытянула вперёд руки, пытаясь вслепую найти Снейпа, и пошла вперёд, не прекращая звать его. Но он ушёл, оставив меня совершенно одну в немой кромешной тьме.

* * *

Северус

Вылетев из окна дома на площади Гриммо, я опустился на газон за домом и принял человеческий вид, тут же наложив на себя чары иллюзии. Сердце буквально грохотало в груди, заглушая своим биением все звуки. Пара секунд ушла на то, чтобы невербально захлопнуть окно комнаты, где спала Гермиона. Задержав взгляд на колыхнувшейся шторе по другую сторону стекла, я мысленно выругался и трансгрессировал прочь.

Такой низости я от себя не ожидал. Напрасно Дамблдор уверял меня в том, что сортировочная шляпа ошиблась при моем распределении — сейчас я вел себя так, как и полагалось скользкому змею.

В другое время я не преминул бы заметить, что кому-кому, а не гриффиндорке попрекать меня, но убедить самого себя оказалось гораздо сложнее. Если Грейнджер однажды, действуя импульсивно, бездумно пошла на поводу у эмоций и поцеловала спящего, раненого преподавателя, то я сознательно усыпил девушку, опасаясь быть пойманным на месте преступления, а это, согласитесь, существенная разница!

Река в моем сознании журчала, и в этом звуке сквозило довольство. В ответ я лишь усилил плотность тумана, скрывая её поверхность, потому что любоваться переливающимися бликами на темной поверхности воды сейчас, когда я в очередной раз поддался своим слабостям, казалось мне кощунственным по отношению и к Грейнджер, и к самому себе. Следовало срочно избавиться от этой иллюзии — благодаря внушаемым рекой эмоциям я, можно сказать, постоянно хожу по краю! К троллям все это!

Гермиона

В гостиной было тихо, лишь от стоявшего в углу дивана доносились шорох страниц и недовольное бормотание Гарри. Подойдя ближе, я увидела, что Поттер, ссутулившись, сидит за придвинутым к дивану журнальным столиком, уперев локти в колени. Дневник Сириуса лежал на столике, и Гарри одной рукой листал его, а в другой вертел волшебную палочку.

— Ты сегодня вскочил ни свет, ни заря, — вместо приветствия сказала я, подойдя ближе. — Не удивлюсь, если окажется, что ты совсем не ложился.

После моих слов Гарри откинулся на спинку дивана, отложил палочку и устало потер руками лицо. Покрасневшие глаза и воспалённые веки Поттера подтвердили мои подозрения. Мотнув головой то ли в знак приветствия, то ли в знак согласия, он мрачно уставился на чистые страницы тетради, лежавшей перед ним, а затем с разочарованным вздохом захлопнул дневник.

— Никак не выходит угадать пароль, которым Сириус зашифровал записи, — вздохнул парень, потянув себя за волосы. — А мне-то казалось, что я уже все варианты перебрал!

Усевшись в кресло, стоявшее возле дивана, я взяла дневник и, положив на колени, раскрыла.

— Ничего из репертуара Мародеров не сработало? — спросила я, посмотрев на друга. Покачав головой, Гарри снова глубоко вздохнул и откинул голову на спинку дивана, хмуро глядя в потолок.

— Думаю, пароль — что-то личное, очень важное для Сириуса, — тихо добавил он и сложил руки на груди.

— Ты не хотел бы показать дневник Люпину? — подумав, предложила я. — Он куда лучше нас знал твоего крёстного.

Гарри в ответ недовольно засопел, затем поднял голову и уставился на тетрадь в моих руках.

— Думаешь, здесь, — он кивком показал на дневник, — есть что-нибудь важное? Или ты, как Рон, полагаешь, что таким образом я пытаюсь компенсировать отсутствие счастливых детских воспоминаний, то есть попросту зря время теряю?

— Рон так сказал? — положив дневник на столик, я заставила свой голос звучать ровно, сдерживая злость. Кто-кто, а Рон Уизли никогда не отличался тактичностью. Кулаки сами собой сжались, но я постаралась мягко улыбнуться Поттеру и продолжила: — Гарри, не стоит воспринимать его слова всерьёз. Он устал и издерган, как и все мы…

— Я понимаю, Гермиона, — Поттер устало сгорбился и снова потер лицо ладонями. — Рон, скорее всего, прав. Возможно, все, что есть в этом дневнике — похождения и проказы молодого Сириуса, и мне следовало бы приложить больше усилий, чтобы бороться с Во… Ты поняла. В общем, я и не думал обижаться.

— Тем не менее, тебя это задело, — понимающе улыбнулась я, невольно удивляясь спокойствию друга. В разговоре с Роном он явно не был столь сдержан, однако позже, по здравом размышлении, видимо, согласился с Уизли. — Неважно, что мы с Роном думаем по этому поводу. Каждому из нас приходится нелегко, и каждый справляется с этим, как может. Неизвестно, что принесёт завтрашний день, и будет ли у нас время на то, чтобы прочесть этот дневник, увидеть родных или хотя бы полакомиться любимым мороженым.

— Ну, мороженое я и сейчас смогу раздобыть, — фыркнул Гарри, но я видела, что мне удалось его немного успокоить. — Рон прав в том, что сам по себе этот дневник ничего не изменит — Сириуса больше нет, и никакие секретные записи не сумеют вернуть его.

— Верно, но, если это способно придать тебе сил, взбодрить… — опустившись на диван рядом с Гарри, я обняла его за плечи, проигнорировав слабую попытку отодвинуться. — Ни Рон, ни я никогда не поймем тебя по-настоящему, ведь мы росли в семьях, с родными и близкими. Но твоё желание прочесть дневник Сириуса столь же естественно, как и наше стремление поскорее вернуться домой.

— Не могу сказать, что совершенно согласен с тобой, — тихо проговорил Гарри, опустив глаза, но тут же посмотрел на меня и едва заметно улыбнулся. — И, надо признать, у нас есть дела поважнее. Спасибо, Гермиона.

* * *

Гарри

Рон спустился вниз, когда я, приготовив завтрак, расставлял тарелки на столе. Войдя в столовую, Уизли широко зевнул и потянулся. Гермиона, бросив на него короткий взгляд, лишь махнула рукой в знак приветствия и тут же что-то записала в пергамент, лежавший перед ней.

— Привет, — почесывая затылок, Рон подошел к столу и заглянул Гермионе через плечо. — Ты что, график составляешь?

Гермиона покачала головой и что-то вычеркнула в нарисованной схеме.

— Просто пытаюсь расставить приоритеты, — ответила та, не отрываясь от записей и что-то высчитывая здесь же на полях.

— Хм, — выпрямившись, Уизли обошёл стол, сел напротив Гермионы и перевёл взгляд на меня. — Раз меня никто не разбудил, значит, я ничего важного не пропустил?

— Ничего из того, что относится к плану, — язвительно, под стать Снейпу, сказал я. Рон что-то буркнул в ответ, но я в тот момент наполнял его тарелку едой и ничего не расслышал. Подойдя к Гермионе со сковородой в руке, я стал выкладывать на ее тарелку ломтики бекона.

— Надеюсь, эта самая расстановка приоритетов не займёт много времени, — произнес Рон, прожевав. — Хотелось бы уже сегодня вечером видеть результаты, а не выслушивать очередную порцию рассуждений.

— После завтрака обсудим, что делать дальше, — холодно ответил я, положив сковороду в раковину. Несмотря на то, что я прекрасно понимал нетерпение Уизли, после вчерашнего спора в наших отношениях сохранялась некоторая натянутость.

— Да что там обсуждать? Все же решили вчера. Думаю, настало время действовать, а не тратить время на пустую болтовню, — недовольно пробурчал Рон.

Гермиона резко вскинула голову, повернувшись к нему, затем прищурилась и поджала губы.

— Отличная идея! — она отбросила перо, сложила руки на груди и откинулась на спинку стула. — Отправимся в Хогвартс прямо сейчас? Или же не станем зря время терять и сразу пойдем к Пожирателям на переговоры?

— Чего ты так завелась? Я ничего такого не говорил…

— О, перестань, Рон!

В изумлении от прозвучавшей яростной отповеди я не сразу заметил, что налил сок мимо стакана, испачкав столешницу, но Гермиона прежде меня достала палочку и очистила стол. Высокомерно вздёрнув нос, она продолжила как ни в чем не бывало:

— Не знаю, как вы, а я хочу понять, какие шаги и в какой последовательности следует предпринимать, чтобы не ошибиться. Вопросов накопилось предостаточно, а вот ответов на них пока никто на блюдечке не преподнес, — отодвинув пергамент в сторону, Гермиона взяла приборы и приступила к завтраку.

Рон с недоумением посмотрел на меня, а я, передернув плечами, молча сел рядом с Гермионой. Поведение подруги меня не сказать, чтобы удивило — она всегда была такой, с момента нашего знакомства, но, стоило вспомнить самую первую поездку в школу, как тоска навалилась на меня с новой силой. Сидеть в четырех стенах, прячась от врагов и переживая о судьбе друзей и родных, и без того нелегко, а мелкие ссоры (второй день подряд, между прочим!) едва ли помогут добиться успеха…

Сейчас идея в одиночку искать крестражи показалась мне более толковой, чем прежде. Но теперь для меня пути назад нет, да и Гермионе, из-за нового закона о маглорожденных и краже магии, угрожает нешуточная опасность.

Рон ещё какое-то время переводил взгляд с меня на Грейнджер, недовольно хмурясь, но, видимо, то ли не сумев подобрать нужных слов, то ли не решившись их сказать, наконец уткнулся в свою тарелку.

Да уж, если друзья и познаются в беде, то не всегда после этой беды их можно продолжать считать друзьями…

* * *

Северус

День начался с того, что Мэри уехала-таки на континент. А мне и в голову не приходило, что она решит вернуться в Нидерланды на следующий же день после нашего разговора.

Я вернулся поздней ночью, стараясь двигаться бесшумно, и заметил тонкую полоску света под дверью ее спальни, когда поднялся на второй этаж.

Остановившись возле двери, я долго вслушивался в звуки, доносившиеся из-за нее, но сумел разобрать лишь шорох бумаги и подумал, что она снова работает с документами или же читает книгу, коротая время в ожидании моего появления. Пройдя мимо ее спальни, я вошёл в комнату для гостей, которую занимал последние несколько месяцев, и негромко, но отчетливо хлопнул дверью. Наверное, стоило обставить свое появление как-то иначе, но я слишком устал для того, чтобы быть тактичным.

Сна, тем не менее, не было ни в одном глазу. Более того — наконец решив избавиться от реки в своем сознании, я в очередной раз малодушно поддался соблазну «попрощаться» с чувствами Грейнджер (или, скорее, попробовал убедить себя в этом) и с наслаждением окунулся в несущие утешение волны её нежной тоски. Убаюканный медленно текущими темными водами, я, наконец, смог проанализировать случившееся.

В голове крутилось множество мыслей о прошлом и настоящем (фантазии о будущем вызывали лишь досаду и горечь, поэтому я, как обычно, вытеснил их на самые задворки сознания). В последнее время все мои размышления сводились к одному желанию — исчезнуть. Раз и навсегда. В памяти сразу же всплывали многочисленные фиалы с ядовитыми зельями, занимавшие целый шкаф внизу, в лаборатории. Проще всего, разумеется, было бы уничтожить разом все надежды и страхи, избавиться от постоянного чувства вины и сожаления, избежав груза ответственности и решений, которые возложил на меня Дамблдор. Все мои проблемы мог решить один-единственный глоток.

Но я никогда не смог бы совершить самоубийства. Каким бы ужасным ни было мое детство, как бы я ни убивался по Лили, как бы ни утешал себя в объятиях Мэри или в воспоминаниях Грейнджер — я всегда был слишком слаб для того, чтобы своими руками лишить себя надежды на лучшую жизнь.

Иногда мне казалось, что счастье совсем рядом, стоит только руку протянуть, но на пути к нему тут же вставали препятствия, порой вовсе неодолимые: богатый красавчик Джеймс Поттер, роковое пророчество, смерть Лили, задание Дамблдора…

Как могла бы измениться моя жизнь, если бы я удержал язык за зубами и не нагрубил Лили после экзаменов на пятом курсе? Или если бы послушал её и прекратил интересоваться Темными искусствами? А если бы, наконец, ответил взаимностью на чувства Мэри? Стал бы я тогда счастливее? Скорее всего, да. Вот только это было возможно лишь при одном условии — мне пришлось бы перестать быть самим собой. Так себе потеря, если честно — насколько легче мне жилось бы, не будь я столь, прямо скажем, малоприятной личностью?

Да уж, стоило, наконец, взглянуть правде в глаза: самой большой преградой на пути к счастью был я сам.

* * *

Утром, спустившись вниз, я застал Мэри в гостиной. Сидя за кофейным столиком, она с задумчивым видом смотрела в окно, держа в руках полупустую чашку с кофе. Выглядела она… непривычно. Нет, её всегдашние элегантность и ухоженный вид никуда не делись, но она явно нервничала. Об её скором отъезде я догадался, лишь заметив кожаный чемоданчик, стоявший возле стула.

— Неужели ты все же решила последовать моему совету и подумать о собственной безопасности? — по привычке язвительно протянул я и, сложив руки на груди, прислонился к камину. Мэри вздрогнула от неожиданности и обернулась, глядя на меня во все глаза. На какое-то мгновение мне показалось, что она собирается о чем-то меня спросить, но взволнованное выражение ее лица быстро сменилось равнодушно-вежливой маской. Раньше она такой не была…

— Я уже говорила тебе, что собираюсь скоро вернуться на континент, Северус, — сказала Мэри и улыбнулась — механически, со сжатыми губами и без грана эмоций. — Так что мне стоило бы поспешить.

То ли её застывший взгляд, то ли моя нечистая совесть, то ли банальная привязанность к этой женщине — словом, что-то заставило мое сердце сжаться, а глаза — опуститься.

— Когда ты уезжаешь? — спросил я, начисто игнорируя ее замечание о скором возвращении. В конце концов, она взрослая женщина и давно уже в состоянии сама принимать решения. Оторвавшись от камина, я подошёл к столику и тут заметил пышное перо, лежавшее возле кофейного блюдечка. Его кончик был девственно-чистым, да и бумаги с чернильницей рядом не наблюдалось — стало быть, это приготовленный заранее портал.

Мэри после моих слов как-то погрустнела, затем взяла перо в руки.

— Время отъезда определяю я сама, — ответила она. — Но перед тем мне хотелось увидеть тебя.

После её слов в комнате воцарилась тишина. Отвернувшись к окну, я нахмурился. Проводов я никогда не любил и сам предпочитал быть тем, кто отправляется в путь, ведь смена обстановки не располагает к грусти, а для остающегося не меняется ничего, разве что от прощания появляется грусть, а от ожидания — скука.

— Что ж, — наконец промолвила Мэри. — Раз уж мы свиделись, то, пожалуй, мне пора.

Поднявшись из-за стола, она взяла свой чемоданчик и, прошептав что-то, коснулась палочкой портала.

— Я завтра же съеду, — вырвалось у меня. Если бы мог, я бы уехал сегодня, но приглашения явиться к Яксли в министерство пока не пришло и, стало быть, Визенгамот ещё не одобрил моей кандидатуры на пост директора, а до той поры требовалось держаться в тени. Мэри с удивлением посмотрела на меня, но затем кивнула.

— Поступай, как считаешь нужным, — пожав плечами, сказала она. — Главное, будь осторожен. Надеюсь в следующий раз увидеть тебя живым и невредимым.

— Ты тоже… будь аккуратна, — только и смог выдавить я. Мэри улыбнулась — на сей раз мягкой улыбкой, — и, изящно помахав на прощание, прикоснулась к порталу рукой.

* * *

Гермиона

Несмотря на возникшее между мной и Роном напряжение, дальнейший план действий обсуждался на удивление легко, без конфликтов, и я начала сожалеть об утреннем срыве. Всем нам приходилось трудно, но по-разному: Гарри терзала неизвестность и возложенный на него груз ответственности, Рон места себе не находил из-за того, что, пока его семья под колпаком сторонников Волан-де-Морта, ему приходится сидеть сложа руки, а я… Мои мысли то и дело разбегались в разные стороны, и сосредоточиться никак не получалось. Помогли упражнения из конспекта Снейпа: прикрыв глаза, я несколько раз набирала в грудь воздуха и медленно выдыхала. Благодаря ним я, наконец, сумела собраться и вернуться к обсуждению.

В том, что сейчас искать встречи с Тонкс не имеет смысла, мы оказались на удивление единодушны. Рон одно время настаивал на том, что непременно должен отправиться в Хогвартс с нами, однако Поттер напомнил ему, что в доме на Гриммо в любой момент может появиться Кикимер с Наземникусом Флетчером и, чтобы не упустить воришку, кто-то должен остаться тут. Уизли, какое-то время поворчав, согласился придерживаться первоначального плана. А что, собственно, сейчас мы были в силах предпринять? Ровным счётом ничего, кроме как вернуться в Хогвартс и попробовать забраться в кабинет директора.

— Я знаю, как связаться с Макгонагалл, — предложил Гарри. — Помните, мы разговаривали с Сириусом через камин в гостиной? Можно попробовать вызвать декана по каминной связи, вначале удостоверившись, конечно, что в кабинете, кроме неё, никого нет.

Рон задумался, но я покачала головой.

— За камином, как и за перепиской профессора Макгонагалл, скорее всего, установлена слежка, — я принялась рассуждать, непроизвольно водя пальцем по губам. — Сторонники Лорда знают, что она состоит в Ордене Феникса, поэтому будут следить за ее контактами, надеясь через неё выйти на других членов Ордена, а то и самого Поттера.

— Верно, — закусив нижнюю губу и нахмурившись, кивнул Уизли. — Но как узнать пароль от кабинета директора?

— Можно спрятаться под мантией-невидимкой возле горгульи и подождать. К Макгонагалл непременно кто-нибудь придёт, и пароль можно просто подслушать, — пожал плечами Поттер. — Если ничего не получится, придется напрямую просить её о помощи.

— Я бы не стала так рисковать.

— Уверен, что в Макгонагалл не стоит сомневаться, — отмахнулся Гарри.

— Дело не в этом!

— Думаю, Гермиона права, — медленно произнёс Рон. Бросив на меня короткий взгляд, он повернулся к другу. — Макгонагалл может догадаться о задании Дамблдора, когда увидит, какие именно книги мы собираемся забрать из школы.

— Эти книги посвящены Тёмным искусствам! Откуда ей знать, что нам требуются сведения именно о крестражах?

— Лучше её в наши дела не впутывать, — поддержала я Уизли. — Ей и без того не миновать неприятностей, если кто-то увидит нас в Хогвартсе.

Гарри взлохматил рукой волосы, как делал обычно в глубокой задумчивости. В глубине души он не мог не признать моей правоты, даже если сам он считал иначе. Во всяком случае, Поттер не стал бы подвергать других риску для достижения своей цели.

— Хорошо, — наконец вздохнул он. — Когда лучше попасть в школу, в какое время? Неизвестно, сколько придётся торчать в коридоре, дожидаясь Макгонагалл или ее гостей, а иначе пароля не узнать.

— Это далеко не самое сложное, — отмахнулся Рон, и только нервно постукивающая по полу пятка давала понять, что он переживает не меньше нашего. — Подождать удобного момента лучше в Выручай-комнате. Возьмёте с собой карту Мародеров и увидите, когда Макгонагалл покинет кабинет и когда вернется назад.

— На территорию Хогвартса можно попасть через Визжащую Хижину, — сказала я, думая, что взять с собой.

— Отлично! — Гарри одобрительно хлопнул в ладоши, затем, всем видом показывая нетерпение, вскочил на ноги и воскликнул: — Значит, пора!

Не успела я рта раскрыть, как он торопливо зашагал к лестнице, ведущей наверх.

— Неужели ты собрался пробраться в школу прямо сейчас?! — крикнула я вслед ему, но он не ответил. Поднявшись с дивана, я растерянно произнесла: — Но… Я думала, что лучше попробовать сделать это завтра на рассвете…

— И потратить целый день на бессмысленные хождения из угла в угол? — пожал плечами Уизли. — Брось, Гермиона: ты же сама говорила, что с вылазкой в Хогвартс лучше не тянуть, потому что там в любой момент могут объявиться люди из Министерства или, того хуже, Пожиратели.

— И именно поэтому стоило бы снова все обсудить и лучше подготовиться, — ответила я, в глубине души сомневаясь в своих словах. Рон прав: нужно спешить, потому что в школу действительно могут направить наблюдателей из Министерства, чтобы следить за исполнением новых законов о «краже магии». К тому же, если станет известно, что Дамблдор завещал меч Гриффиндора Поттеру, артефакт наверняка захотят забрать из кабинета директора.

— Что значит — лучше подготовиться? Нельзя быть готовым буквально ко всему на свете! — недовольно скривил губы Уизли, демонстративно стряхивая невидимую пыль с рукава свитера. — Если вы не вернётесь к отбою, я свяжусь с Макгонагалл.

— Сперва вызови Добби, — произнёс Гарри, появляясь в гостиной с мантией-невидимкой и моей бисерной сумочкой в руках. — Гермиона, я положил карту Мародеров в твою сумку.

— Хорошо.

— И как, по-твоему, это сделать? — фыркнул Рон. — Я ведь ему не хозяин, и он вряд ли отзовется. К троллю, я должен идти с вами!

— Ты сам знаешь, что принесешь больше пользы, оставшись здесь, — покачала головой я, на что Рон закатил глаза, но затем кивнул.

— Отправь Добби патронуса, — предложил Гарри, с сочувствием посмотрев на Уизли, затем подошёл ко мне и протянул сумочку. — Патронусы стараются показываться на глаза только тем, к кому отправлены. Даже если домовики их видят, то никому об этом не рассказывают.

— Прекрасная идея, — протянул Рон. — Вот только я не умею вызывать говорящего патронуса, да и Добби вряд ли помнит, как тот выглядит — если, конечно, он его вообще когда-нибудь видел.

— У тебя есть уйма времени, чтобы попрактиковаться, — сказала я, после чего зарылась в сумочку, занявшись поисками того, что могло понадобиться Рону в наше отсутствие: флаконов с заживляющей мазью, оборотным зельем и кошелька с магловскими деньгами. Все это я выложила на стол в гостиной. Основные запасы зелий остались в моей сумочке — мало ли что случится с Гарри и со мной по дороге и в самой школе.

Следом я достала из сумки справочник по чарам, позаимствованный из библиотеки Хогвартса ещё в начале лета, и, с трудом удерживая том в руках, положила его на стол перед мальчишками. — Здесь есть подробное описание. Самое сложное — вызов телесного патрона, а это ты уже умеешь.

— Эм-м, — Рон с удивлением уставился на толстенную книгу, но тут же перевёл на меня насмешливый взгляд и кивнул на бисерную сумочку. — У тебя там, никак, целая библиотека?

— Не совсем, — сказала я, выкладывая на стол «Сказки Барда Бидля», пару книг боевых заклинаний и одну по лечебной магии. — Я взяла только те книги, что могут нам пригодиться. Вроде все.

— Отлично, — ответил Гарри, вытащил было палочку из кармана и тут же спрятал её обратно. По-видимому, он хотел что-то сказать, но нужных слов найти не мог и только молча неловко переминался с ноги на ногу. На пару мгновений в комнате воцарилась тишина — никто не осмеливался хотя бы пошевелиться.

— Будьте осторожны! — внезапно выдохнул Рон, одним движением притянул нас с Гарри к себе и крепко обнял.

* * *

— Гарри, пожалуйста, прекрати суетиться! — в моем голосе против воли зазвучало раздражение, и я сердито всплеснула руками. Впрочем, стоило Гарри обо что-то споткнуться и упасть на колени, я тут же среагировала, взмахнув волшебной палочкой. Плетение чар окутало Поттера, словно впитавшись в его одежду и кожу, и покрывавшие ткань пятна грязи почти мгновенно пропали. В носу защипало — чары пытались очистить воздух от запахов сырой земли и гниющего дерева, но, похоже, не слишком успешно. Чихнув, я поежилась, умирая от желания почесаться.

— Бррр… Кажется, этот запах просто невозможно убрать. Не знаю, как ты, но мне до сих пор кажется, что по мне ползают всякие букашки и червяки.

— Да уж, я и забыл, что Хагрид именно в это время выгуливает Клыка, — со смешком фыркнул Поттер, поднявшись и продолжая вышагивать от одной стены Выручай-комнаты до другой: его деятельная натура не давала ему спокойно сесть и порассуждать. Не отрывая глаз от карты Мародеров, которая была в его руках, Гарри добавил: — Кто ж знал, что придётся так долго прятаться в тоннеле под Гремучей ивой?

Он наверняка заметил, что сидение в грязной норе доставило мне явный дискомфорт, и решил пройтись на этот счет. Я с трудом удержалась от суровой отповеди за то, что он не позволил мне отвлечь пса с помощью трансфигурированного из полена кролика, а ведь это помогло бы сэкономить время, которое для нас было на вес золота. Мантия, конечно, делала своего носителя невидимым, но обмануть охотничью собаку с её нюхом она едва ли помогла бы.

В итоге нам пришлось просидеть под землей более получаса, прежде чем Хагрид увёл Клыка в сторону Запретного леса, а мы, наконец, смогли пробраться в замок.

— Да уж, ужасно жаль, что пришлось там задержаться, — поморщилась я. Никаких сил уже не осталось просто сидеть, сложив руки, и ждать. Напряжение внутри нарастало, и я начала бояться, что не выдержу, сорвусь и закачу грандиозную истерику просто для того, чтобы выпустить пар.

— Сколько ещё придется ждать, когда какой-нибудь преподаватель придет сюда, в директорскую башню? Может, сейчас лучше позвать Добби и рассказать ему про Рона в доме на площади Гриммо, а то мало ли что… — предложила я, желая сгладить впечатление от своего язвительного, впору Снейпу, тона.

Гарри, похоже, не слышал меня — он вдруг замер посреди комнаты, уставившись в карту.

— Кажется, к кабинету директора идёт профессор Флитвик… Нельзя упустить шанса услышать пароль, даже самого призрачного! — поспешно сложив карту и сунув ее в карман, он потянулся к мантии-невидимке. — Гермиона, быстрее!

* * *

Северус

— Явились! — Амикус Кэрроу приветствовал меня кривой ухмылкой, больше похожей на оскал, и, оттолкнувшись плечом от ворот замка, которые он, собственно, и подпирал, вальяжно шагнул вперёд и издевательским тоном протянул: — Как я погляжу, ты не спешишь встречаться с коллегами, Снейп.

Алекто при виде нас презрительно скривила губы, но заставила себя кивнуть мне, а затем и министерскому чиновнику, шедшему следом за мной.

— Мистер и мисс Кэрроу, верно? — проблеял клерк, нервно поправляя то котелок на голове, то галстук-бабочку на шее, что ещё сильнее выдавало его волнение. Обогнав меня, он торопливо протянул руку Амикусу; при этом его взгляд метался от брата к сестре и обратно. — Меня зовут Лоэнгрин Найт, я из Министерства магии. Возникла небольшая задержка с документами мистера Снейпа, но мы быстро со всем разобрались и…

Амикус подошел ко мне, откровенно наплевав и на торопливую речь, и на протянутую руку Найта, и кивнул в сторону замка:

— Что, соскучился по родным пенатам, а, Снейп? — насмешливо проскрипел Кэрроу, но, не дождавшись ответа, глухо загоготал: — Уверен, что тебя, блудного сынка, там встретят с распростертыми объятиями!

Алекто сдавленно хихикнула — если, конечно, этот полухрип-полувизг можно было назвать смехом — и, повернувшись к Лоэнгрину Найту, хлопнула его широкой мясистой ладонью по плечу, словно призывая того вместе повеселиться над шуткой ее брата.

— Не волнуйся, Найт, — хмыкнула она, с интересом разглядывая щуплого клерка, который от ее богатырского хлопка буквально зашатался. — Мы вынудим облезлую кошку обрадоваться нашим рожам.

Побледневший мистер Найт со страхом обернулся было ко мне, но, взяв себя в руки, сумел выдавить вежливую улыбку.

— Из Министерства уже предупредили профессора Макгонагалл о нашем п-прибытии, — заикаясь, сказал он, пытаясь — впрочем, безуспешно, — выскользнуть из-под руки Кэрроу. — Документы о вашем назначении ей отправили утром, а я должен проследить за тем, чтобы у вас не возникло никаких… неловких ситуаций.

Амикус, до того момента пытавшийся просверлить во мне дырку взглядом, наконец отвернулся и, подцепив за локоть сестру, быстро зашагал к воротам.

— Поторопитесь, Найт! — гаркнул он. — Яксли выдернул нас сюда прямо перед обедом, и я желаю поскорее покончить с формальностями, чтобы начать опустошать запасы домовиков в этом замке!

Глядя на клерка, которого Алекто тащила к замку, как барана на верёвке, я невольно усмехнулся, вспомнив историю его семьи. Дед этого самого Лоэнгрина уверял, что его предка посвятил в рыцари ⁽¹⁾ прямо на поле боя один из Плантагенетов ⁽²⁾, но, насколько я знаю, это были потомственные «барсуки» и, как все выходцы с этого факультета, до высоких постов они не доросли (Фадж был исключением, но про него ходили небезосновательные слухи о том, что он стал министром лишь потому, что его, хм, активно подталкивали сзади).

Этот дед и положил традицию называть сыновей именами рыцарей Круглого стола ⁽³⁾: у него родились Ланселот, Тристрам и Гавейн. Сыновей старшего звали Кей, Гарет и Бедивер, у среднего родились Галахад, Агравейн и Гахерис, а когда младший ждал первенца, то захотел назвать его Персивалем. Увы, и Артур Уизли, жена которого тоже ждала сына, жаждал назвать очередного отпрыска этим именем. В Министерстве судачили, что будущие отцы разыграли право на имя, не то сыграв в квиддич, не то подбросив монетку, но выиграл Уизли, а Найту-младшему остались имена вроде Саграмора и Леодегранса — я сам слышал, как он об этом плакался кому-то в Министерстве: задразнят в школе, мол, Саграмора Найта, что уж говорить о Леодегрансе! Остряки предлагали будущему отцу назвать сына Мордредом — тот и впрямь вел себя вполне достойно, пока, обнаружив измену мачехи, не развязал братоубийственной войны. Похоже, имя Лоэнгрина показалось родителям меньшим из зол. Как бы то ни было, Лоэнгрин, будучи ровесником Персиваля Уизли, оказался далеко не столь деятельным и честолюбивым, да и учился весьма средне, поэтому после школы смог только протирать штаны на рядовой должности.

Сейчас же плетущийся за Алекто Кэрроу юноша в полосатом костюме и котелке никак не ассоциировался с героическим Рыцарем Лебедя, хотя, насколько мне было известно, Гавейн Найт довольно настойчиво пытался навязать сыну этот образ. Сам Лоэнгрин, старавшийся выглядеть одновременно и любезным, и серьёзным, больше смахивал на нескладного подростка-оруженосца, нацепившего на себя чужие доспехи не по росту и пойманного на этом с поличным.

Такого и в мирной-то жизни, как говорится, соплей перешибешь, а уж в бою и вовсе — с поля битвы одним грубым рыком прогонишь.

* * *

Гермиона

— Дамблдор! — чётко проговорил Гарри, встав перед каменной горгульей; мантия-невидимка по-прежнему окутывала его фигуру . Выглянув из-за его плеча, я с облегчением услышала гул движущихся камней и увидела медленно открывающийся проход на винтовую лестницу.

Оглянувшись, чтобы убедиться в том, что больше желающих посетить директора нет, я легонько толкнула застывшего на месте Гарри вперёд. Нам удалось узнать пароль быстрее, чем мы надеялись, однако тратить время попусту, предаваясь сомнениям и ностальгии, не стоило. Мы рассчитывали, что сможем попасть в кабинет директора в обеденный перерыв, но Макгонагалл ушла почти на сорок минут раньше, чем начался обед (и почти застала нас этим врасплох). Начав поиски раньше, чем планировалось, можно было надеяться покинуть Хогвартс в кратчайшие сроки.

Очутившись в кабинете, я с облегчением перевела дух, когда Поттер стянул с нас мантию-невидимку. Сама по себе мантия — вещь, конечно, великолепная, но, будучи надета на нескольких человек, она становится крайне неудобной.

— Думаю, библиотека на втором этаже, — я огляделась, делая вид, что не замечаю удивлённых взглядов и перешёптываний бывших директоров Хогвартса, чьи портреты покрывали стены кабинета. С ними придётся разобраться чуть позже — использовать Заклинание Забвения мне не хотелось, к тому же возиться с каждым портретом по отдельности — весьма сомнительное удовольствие. Я надеялась, что мне поможет Дамблдор — точнее, его портрет.

Кабинет директора представлял из себя просторную круглую комнату со множеством окон и портретов на стенах, но для меня сейчас он выглядел совершенно непривычно. Когда я была здесь в последний раз, кабинет был уставлен разномастными столиками, шкафчиками и шкафами, забитыми книгами и множеством артефактов, которые двигались, дребезжали, шуршали и скрипели, пуская блики и солнечные зайчики, так, что глаза начинали болеть. Сейчас в кабинете были только директорский стол, несколько шкафов, портреты директоров… и портрет Дамблдора, висевший на стене за столом. Дамблдор на портрете, в отличие от своих предшественников, не шелохнулся.

— Профессор… — выдохнул Гарри, глядя на изображение бывшего директора Хогвартса.

— Гарри, не ожидал увидеть тебя так скоро, — раздался спокойный голос Дамблдора. Слегка склонив голову, директор обратился ко мне: — Мисс Грейнджер, вам идёт загар. Надеюсь, солнечная погода и совместный отдых с родными помогли вам хотя бы на время избавиться от тягостных раздумий и отдохнуть?

—Да, сэр, спасибо, — быстро кивнула я, выдавив улыбку. У меня к директору было множество вопросов, однако я чувствовала себя не в своей тарелке из-за того, что мы явились сюда без приглашения. Мне казалось, что вести разговоры с портретом следовало только тогда, когда мы исполним задуманное. Если бы Макгонагалл застала нас, внезапных гостей, в своем кабинете, то пришлось бы как-то ей все объяснять, и я неминуемо умерла бы от стыда.

— Рад слышать, — улыбнулся директор, прищурив глаза за очками-половинками. Я подошла к нижней ступеньке изогнутой лестницы, которая вела наверх, а Дамблдор продолжил, обращаясь к Гарри: — Полагаю, вы оба явились сюда не затем, чтобы вести беседы с пусть и весьма правдиво исполненным, но все же портретом.

— Профессор, мы… — Гарри запнулся; похоже, он совсем не ожидал ни этой встречи, ни беседы. Остановившись в узком пролёте между двумя дверьми, я, недолго думая, взялась за круглую ручку ближайшей и, повернув, потянула её на себя. Поттер тем временем заговорил увереннее: — Министерство отказалось отдать мне меч Гриффиндора, и поэтому…

Толстая резная дверь глухо хлопнула за моей спиной, не дав услышать окончание фразы. Едва успев приятно удивиться, ведь нужная комната нашлась с первой попытки, я мгновенно очутилась в кромешной тьме — окон здесь не оказалось. Вытащив палочку, я только собралась невербально наколдовать «Люмос», как над моей головой стали один за другим зажигаться небольшие бронзовые фонарики, медленно кружившиеся под потолком. Библиотека представляла собой полукруглое помещение с множеством небольших полок, плававших по комнате туда-сюда, и высоченными шкафами со стеклянными дверцами, расположенными вдоль изогнутых каменных стен и повторяющими их форму. Книги на полках шевелились и шатались, то и дело угрожая свалиться с них, и лишь благодаря магии оставались на своих местах. Лестница пересекала комнату по диагонали и уходила наверх — видимо, на крышу. Оглядевшись, я вышла на середину помещения, время от времени уклоняясь от пролетавших возле головы полок. Найти здесь какую-то определённую книгу казалось затруднительным, не говоря уже о том, чтобы получить нужный фолиант в свои руки. Первым делом я опробовала уже привычное «Акцио», которое, естественно, не сработало.

— Знать бы точно, что именно нужно найти! — досадливо поцокав языком и спрятав волшебную палочку, я задумалась, старательно отталкивая мысли о напрасной трате времени и гоня прочь подступающую панику.

В самом деле, ну не ловить же полки по одной, чтобы изучить их содержимое?

* * *

Гарри

— Значит, меч Гриффиндора тебе отдавать отказались… — чуть склонив голову, Дамблдор продолжил: — Полагаю, именно за ним ты и явился сюда, Гарри?

— Да, профессор, — ответил я, вертя головой в поисках возможного хранилища довольно громоздкого артефакта. На первый взгляд, в аскетически обставленном кабинете не было ничего, что могло бы сойти за сейф или оружейный шкаф типа того, в каком дядя Вернон хранил свое ружьё — ему пришлось купить новое взамен того, что изуродовал при нашей первой встрече Хагрид.

Голова буквально разрывалась от десятков вопросов, которые я жаждал задать директору, и в то же время меня будто что-то толкало немедленно заняться поисками меча Гриффиндора. Решив убить двух зайцев разом, я двинулся вглубь кабинета, мимо стола, и подошел к шкафу.

— Извините, что вынужден спросить вас об этом, но… — я попытался было подобрать нужные слова, но потом плюнул и решил действовать прямо: — Возможно, вам известно, где сейчас находится меч Гриффиндора?

Дамблдор лишь покачал головой с холста.

— Боюсь, вряд ли смогу чем-то помочь тебе, Гарри, — голос бывшего директора чуть понизился. — Видишь ли, когда мой портрет принесли в замок, Минерва успела сменить обстановку кабинета. Так что местоположение меча, к сожалению, мне неизвестно.

Страх неудачи и острое разочарование вязким холодком скользнули по позвоночнику. Не стоило слишком полагаться на помощь портрета, попав в замок. Что ж, похоже, придётся справляться со всем самому.

Вернувшись к столу, я разложил на нем карту Мародеров, чтобы не пропустить возвращения Макгонагалл, тем временем лихорадочно соображая, что спросить у Дамблдора в первую очередь. Многие портреты и прежде неоднократно слышали наши с ним разговоры, однако сейчас они подчиняются новому директору, а, значит, прямой приказ заставит их выложить все услышанное.

— Профессор, вы знаете о том, как избавиться от… крестражей? — торопливо пробормотал я, надеясь, что Дамблдор поймёт суть моего вопроса.

Дамблдор застыл, глядя на меня.

— Ах, — покачал головой он. — Я читал о некоторых способах, но, если ты вспомнишь мой собственный опыт, подобные знания не всегда могут помочь в этом нелегком деле. Однако я надеялся, что вы с мисс Грейнджер и мистером Уизли, прочтя моё завещание, к этому времени сумеете сделать из него правильные заключения. Что ж….

Директор произнёс последние слова с укоризной, и, подстегиваемый ею, я бросался от одного шкафа к другому, а потом, не обнаружив в них ничего интересного, стал проверять стены. Направляя на стык камней кончик волшебной палочки, я произносил «Диссендиум» и «Ревелио» в надежде обнаружить тайник или нечто такое, что навело бы меня на него. Как назло, другие заклинания поиска, о которых говорила мне Гермиона, из-за волнения и спешки просто вылетели из моей головы. А банальное «Акцио» для артефакта гоблинской работы не годилось.

— Это как-то связано с мечом? — предположил я. Заметив, как прищурились глаза за очками-половинками, а по лицу мимолетно скользнула улыбка, я недоверчиво нахмурился: — Разве гоблинская магия имеет свойства, необходимые для уничтожения осколка души?

Уголки губ Дамблдора дрогнули, но тут же снова приподнялись в снисходительной усмешке:

— Вспомни историю этого меча, Гарри. С твоей помощью этот меч приобрёл определенную… особенность.

В голове пронеслось единственное воспоминание, тесно связанное с Тайной комнатой. Приобрёл особенность? Но его ведь не перековывали и не… Да, но я пронзил мечом василиска!

— Яд василиска! — выдохнул я, ошарашенно уставившись на портрет. Дамблдор едва заметно кивнул, но тут его внимание привлекла карта Мародеров, лежавшая на столе.

— Не хотелось бы прерывать нашу беседу, однако не уверен, желаешь ли ты встретиться сегодня с Минервой и лично поблагодарить ее за гостеприимство…

Одним рывком я оказался возле директорского стола и взглянул на карту. Действительно, к кабинету приближались четверо волшебников, над одним из которых на извивающейся ленте змееподобными росчерками чернил красовалось ненавистное мне имя…

* * *

Примечание:

Хочу сказать вам и моему любимому соавтору огромное спасибо за столь долгое ожидание, за ваше терпение и поддержку!

Надеюсь, что смогу вас теперь только радовать.

---

1) knight (англ.) — рыцарь

Вернуться к тексту

2) Плантагенеты — королевская династия в Англии (1154-1485 гг.)

Вернуться к тексту

3) Рыцари Круглого стола:

Сэр Ланселот — непобедимый рыцарь, совершивший множество подвигов и полюбивший жену Артура Джиневру, что послужило причиной гибели королевства.

Сэр Тристрам (вне «Артурианы» известен как Тристан) — считается лучшим после Ланселота рыцарем Круглого стола.

Сэр Гавейн — старший племянник Артура, его правая рука, герой многих романов.

Сэр Кей — молочный брат Артура и сенешаль (управляющий его двора). В легендах обычно комический персонаж, хвастун и трус.

Сэр Персиваль — один из искателей Святого Грааля.

Сэр Гарет Белоручка — младший племянник Артура, родной брат Гавейна, Гахериса и Агравейна. Рыцарь Круглого стола, также известен как Рыцарь Кухни.

Сэр Бедивер — рыцарь Круглого стола, который вернул Экскалибур Владычице Озера по просьбе смертельно раненого Артура.

Сэр Галахад — внебрачный сын сэра Ланселота, известный своим целомудрием и нравственной чистотой. Рыцарь Круглого стола и один из искателей Святого Грааля.

Сэр Агравейн — второй по старшинству племянник короля Артура, родной брат Гавейна, Гахериса и Гарета, поддержал Мордреда в его попытке отстранить от власти Джиневру, правившую страной в отсутствие Артура.

Сэр Гахерис — третий по старшинству племянник короля Артура, родной брат и оруженосец Гавейна.

Сэр Саграмор — рыцарь Круглого стола, чаще характеризуется как добродетельный, но вспыльчивый воин.

Король Леодегранс — отец королевы Джиневры. Был хранителем Круглого стола, который затем передал Артуру в качестве свадебного подарка.

Сэр Мордред — считался племянником Артура, в действительности — его внебрачный сын, рыцарь Круглого стола, попытавшийся захватить власть, отстранив от управления королеву Джиневру и обвинив ее в измене Артуру.

Лоэнгрин, известный как Рыцарь Лебедя, — сын Персиваля и рыцарь Святой Чаши Грааля, прекрасный юноша с лебедем на гербе, приплывший в лодке, влекомой лебедем, чтобы спасти оклеветанную деву (у Вагнера — герцогиню Эльзу, мужем которой он после поединка с клеветником и стал). Герой средневековых легенд, один из семерых близнецов, превращённых в лебедей, прообраз спасителя из сюжета «дева в беде». Первоначально считался дедом Готфрида Бульонского.

Вернуться к тексту

Северус

— В соответствии с протоколом заседания Визенгамота от второго августа тысяча девятьсот девяносто седьмого года, вопрос номер двадцать шесть, состав комиссии: Министр Магии… — торопливо заговорил Лоэнгрин, переминаясь с ноги на ногу. Свиток с приказом он держал перед собой на вытянутых руках, причём те заметно дрожали, так что ему приходилось останавливаться, чтобы вчитаться в текст, прыгавший перед глазами. Бедняге можно было лишь посочувствовать — не каждый умудрится угодить между молотом и наковальней.

Я и сам с трудом мог сконцентрироваться на происходящем — река в сознании взбунтовалась, её высокие волны, казалось, вот-вот развеют серый туман, стелившийся над водой. Что ж, не сумел в свое время избавиться от реки — так пожинай плоды этого решения: мне пришлось целиком сосредоточиться на ней, затратив немало сил на то, чтобы усмирить бурное течение чувств юной гриффиндорки. Что же смогло так растревожить реку Грейнджер?

Будь я неладен со своей тягой к меланхолии! Этот Дар успел стать моей слабостью!

Макгонагалл, с царственным видом восседавшая за директорским столом и сверлившая взглядом Найта, как и я сам, спокойной была только внешне. Судя по побелевшему лицу и стиснутым пальцам рук, лежавшим на столе, Минерва едва сдерживалась, чтобы не послать в каждого из нас по полдюжины проклятий. Флитвик торчал у двери — выгодная позиция, ведь трое незваных гостей были у него на виду (или, что вероятнее, на прицеле волшебной палочки), и делал вид, что пытается перевести дух после того, как ему пришлось бежать за нами до самой горгульи. Алекто грузно развалилась в кресле, стоявшем перед директорским столом — закинув ногу на ногу и повернувшись всем телом к Лоэнгрину, она разглядывала парня с прямо-таки гастрономическим интересом, в то время как Амикус слонялся по кабинету, то рассматривая содержимое шкафов, то любуясь видами из окон.

Почти так же сильно, как Макгонагалл, я желал выкинуть из кабинета эту парочку: казалось, само их присутствие оскорбляет память всех почивших директоров Хогвартса разом. Но хуже всего был портрет Дамблдора — он не сводил с меня глаз, стоило нам войти. Можно подумать, я получал удовольствие от происходящего!

— …на основании вышеизложенного решение о назначении директором школы Магии и Волшебства Хогвартс Северуса Тобиаса Снейпа и заместителями директора Амикуса Зефироса Кэрроу и Алекто Гестии Кэрроу считать действительным, — на одном дыхании протараторил Лоэнгрин и тяжело выдохнул. Свернув пергамент, он шагнул к директорскому столу и протянул свиток Макгонагалл.

— Вам также следует поставить подписи вот здесь и здесь, — едва слышно пробормотал Найт, когда Минерва буквально выдернула свиток из его разом безвольно обвисших рук, после чего он принялся рыться в своем саквояже, откуда вскорости выудил несколько листов пергамента с министерскими печатями. Вглядевшись в один из них, чиновник тоненько ойкнул и обернулся ко мне: — У меня есть ещё постановление об отказе в обучении в школе маглорождённым, не прошедшим проверку, но, наверное, тут подпись следует поставить вам, мистер Снейп.

Я едва удержался от того, чтобы не закатить глаза. Какая вопиющая бестактность! Да уж, этому парню подъем по карьерной лестнице выше первых трёх ступеней, похоже, не грозит…

— Оставьте, я позже сам перешлю бумаги в Министерство, — скривился я, не желая сейчас вдаваться в подробности, и особенно в присутствии Макгонагалл.

С момента нашей встречи и до последнего росчерка пера на пергаменте Минерва даже взглядом меня не удостоила. Разумеется, она была в числе тех, кто получил приказ Министерства содействовать розыску Поттера как главного подозреваемого в убийстве Дамблдора, и, полагаю, благодаря ей Орден Феникса знал, какое решение касательно меня лично вынес вчера Визенгамот — отклонить обвинения из-за нехватки доказательств.

Мое восхищение деканом ало-золотых прежде ограничивалось рамками школьной жизни, однако сейчас следовало отдать ей должное: терпению и выдержке этой кошки можно было лишь позавидовать, недаром её считали одной из самых ярких представительниц дома Гриффиндора нынешнего столетия.

Лоэнгрин уже протянул было руку, чтобы забрать отложенный Минервой на край стола свиток, как вдруг сдавленно охнул и, разом побледнев, широко раскрытыми глазами уставился на что-то за моей спиной. Макгонагалл не успела и головы поднять, как три волшебные палочки — моя, Амикуса и Флитвика — нацелились на лестницу, которая оказалась совершенно пустой.

А вот Алекто меня удивила. Она плавно (не как мешок с картошкой, чего, казалось следовало ожидать от явно любящей хорошо поесть тетёхи, которой она выглядела), соскользнула с кресла на пол и перекатилась, тоже не сводя кончика своей палочки с лестницы. Нет, я и раньше слышал, что Кэрроу — неплохие боевики, но видеть этого мне прежде не доводилось — мы, так сказать, вращались на разных орбитах.

— Эм-м, из-извините, мне показалось, что... видимо, тень какая-то промелькнула, — смущенно промямлил все ещё бледный Лоэнгрин в ответ на наши вопросительные взгляды, но, наткнувшись глазами на Макгонагалл, тут же сменил тему: — Извините, профессор, но вам должны были передать отчеты из отдела контроля за безопасностью территории Хогвартса. Я должен сделать их копии и передать в Министерство.

При этих словах Алекто фыркнула (скорее, хрюкнула) и вернулась в свое кресло, а мы опустили палочки.

— Вы говорите о тех недоволшебниках, которых прислало Министерство, и которые рыщут по замку в поисках невидимых врагов, заставляя школьных домовиков без конца таскать им еду? — Минерва презрительно поджала губы. Приоткрыв ящик стола, она достала два тонких свитка: — Сегодняшний рабочий день ещё не закончен, а отчет появляется у меня только после ужина, поэтому я могу предоставить вам бумаги только за последние два дня, мистер Найт.

— Да-да, благодарю вас! — тут же заулыбался Лоэнгрин и, получив свитки, развернул их на столе для копирования.

Несмотря на показное веселье и суетливость клерка, я всем телом ощущал тревогу, которая волнами исходила от него. Я кашлянул, и чиновник на несколько секунд рефлекторно поднял глаза.

«Что делать? Что делать?? Спокойно! Туда не вздумай смотреть! Стоит им что-то заподозрить, Лоэнгрин, и ты пропал!» — довольно бессвязные мысли Найта стремительно, как исчезающий в траве хвост вспугнутой змеи, пронеслись в моей голове. Я без труда заставил плавающие на поверхности мысли всколыхнуться и заметил мимолетное воспоминание: темно-серый кроссовок и низ тёмной джинсовой штанины, едва не соскользнув со ступеньки, растворяются прямо в воздухе. Тень мелькнула, вот как...

Что ж, не нужно быть семи пядей во лбу для того, чтобы сообразить: раз Поттеру нужен меч Гриффиндора, то он непременно наведается за ним в школу. Интересно, Макгонагалл знает, что он здесь? Она успела передать ему меч?

— Они ведь пока никого не нашли? — сделав копии, Лоэнгрин не удержался и сунул нос в один из отчетов.

— Никого. Правда, у них вызвал опасения один сбежавший от владельца питомец, вы могли видеть их в магазине братьев Уизли, — изрядно приправленная горечью улыбка скользнула по губам Минервы. — Если опустить подробности о жутко напуганном тварью в своих волосах смотрителе, то бедного зверька решили запереть в одной из старых камер в подвале до вынесения решения о его наказании, однако профессор Трелони взяла этого милого карликового пушистика на поруки, — взгляд Макгонагалл чуть смягчился, когда Лоэнгрин, не выдержав, по-мальчишечьи прыснул от смеха в кулак.

— Что ж, надеюсь, что в замке и впредь будет так же спокойно, профессор, — с опаской покосившись на Амикуса, быстро проговорил Найт и, вернув Макгонагалл документы, повернулся ко мне. — Полагаю, мистер Снейп, на этом мы закончим.

Не дождавшись моего ответа, Флитвик выступил вперёд и обратился к Алекто и Амикусу, не проронившим за все время ни слова:

— Следуйте за мной, я покажу вам ваши покои, — несмотря на желваки на скулах и насупленные брови, голос Филиуса звучал ровно и практически безэмоционально. Амикус, явно недовольный полуприказным тоном профессора, скривился и открыл было рот, однако я, поймав его взгляд, показал головой на дверь, намекая Кэрроу, что утверждение его авторитета в школе может и подождать. Естественно, Амикус, заметив мой жест, не смог удержаться и, смерив меня злобным взглядом, лениво подошел к декану Когтеврана и склонился над ним, разглядывая того с головы до ног.

— Попрошу-у вас, профессор, — издевательски протянул он, растянув губы в фальшивой улыбке и, оглянувшись на сестру, взмахнул рукой. — Пойдем, Алекто, набьём наконец-то брюхо. Поторопись, а то мы не поспеем за нашим любезным провожатым.

Не успела за ними закрыться дверь, как Макгонагалл поднялась из-за стола и впервые за все время обратилась ко мне:

— Я пришлю домовиков освободить апартаменты директора, — обойдя стол, она подошла к Лоэнгрину и натянуто улыбнулась. — Я провожу вас, мистер Найт.

— Огромное спасибо, профессор! — радостно воскликнул Лоэнгрин. — Знаете, я так рад, что в этом году вы останетесь на своей должности! Мои сёстры — все три! заявили, что ни за что не приедут в школу, если вас здесь не будет. Ох, уж эти слухи...

— Минерва, — мне надоело слушать болтовню Найта, и от неожиданности тот испуганно вздрогнул. Почувствовав с его стороны глухое раздражение, я усмехнулся про себя — парнишке явно не терпелось поскорее уйти. Макгонагалл прошла мимо меня, словно мимо пустого места, затем нехотя обернулась и презрительно поморщилась:

— Слушаю вас, профессор Снейп.

— Меч Гриффиндора, — произнёс я, проигнорировав толстый намёк кошки на субординацию. — Где он?

Я знал, что Макгонагалл не станет скрывать, где находится меч, в особенности от нового директора Хогвартса. Наверняка Альбус успел дать ей инструкции перед нашей встречей. Словно подтверждая мои слова, Минерва вздернула подбородок и, коротко взглянув на портрет Дамблдора, оказавшийся за моей спиной, усмехнулась уголком рта.

— У истинного гриффиндорца, Снейп… У истинного директора этого замка, — на последних словах ее голос едва заметно задрожал, однако Макгонагалл тут же взяла себя в руки и, кивнув стоявшему рядом Лоэнгрину, первой покинула кабинет.

* * *

Гермиона

Гарри ворвался в библиотеку и, заметив меня на верху лестницы, активно замахал руками, призывая спуститься к нему как можно скорее.

— Что случилось? Макгонагалл вернулась? — тихо поинтересовалась я, перепрыгнув последние ступени, и едва не уткнулась в спину Поттера. Гарри приложил палец к губам, а затем прижался ухом к двери. Его трясло — не то от волнения, не то от возбуждения.

— Да, но не одна… — скривившись от злости, Поттер выплюнул: — Там Снейп!

— Что? — не поверила я своим ушам. — Ты шутишь!

Что Снейпу делать в школе, когда он объявлен в розыск? Да как он посмел сюда вернуться?! А что, если они с Макгонагалл заодно? Нет, быть такого не может, декан никогда бы не предала Дамблдора! Но... если Снейп все время был на стороне Ордена Феникса, то убийство директора — попросту вынужденная мера? Снейп ведь добровольно явился к Макгонагалл, а раз воздух в замке до сих пор не раскалился от боевых чар — вероятно, потому, что он по-прежнему на нашей стороне?

Мысли неслись прямо-таки бешеным потоком, одно нелепое предположение сменялось другим, еще более нелепым. Мысленно велев себе успокоиться, я набрала в грудь побольше воздуха и медленно выдохнула.

— Он здесь вместе с братом и сестрой Кэрроу, — вернули меня на землю слова Поттера, которого буквально колотило от гнева. — С ними ещё кто-то, я не разобрал имени на карте.

В воцарившейся тишине мы услышали, как внизу хлопнула дверь и раздался чей-то голос.

Они вошли в кабинет!

Оторвавшись от двери, Поттер вытащил из кармана джинсов мантию-невидимку и накинул на нас.

— Ты серьезно, Гарри? Залезть волку в пасть — не самая лучшая идея! — прошипела я.

— Нам нужно добраться туда, где можно будет все услышать, — закатил глаза Гарри и осторожно приоткрыл дверь. — Ни звука! Идём.

* * *

— …считать действительным!

Я видела глаза Поттера, округлившиеся от ужаса, и смогла лишь отвлечь его внимание на себя, до боли сжав ему плечо.

«Окклюменция», одними губами произнесла я, легонько ткнув пальцем в его лоб. Поттер нахмурился, но кивнул, соглашаясь, и прикрыл глаза, видимо, проверяя свою защиту. Осталось только переварить услышанное…

Снейп — директор Хогвартса, а Кэрроу — его заместители? В Ордене Феникса, конечно, предполагали, что Министерство Магии попробует наложить лапу на Хогвартс, да и после убийства Скримджера и введения новых законов то, что замок наводнят служащие Министерства, выглядело логичным. Но чтобы убийца Дамблдора стал директором?!

Поттер сжал в руке волшебную палочку и, похоже, собрался немедленно ринуться в бой: стиснув зубы, он резко дернул плечом, скинув мою руку, и заскользил вниз по лестнице, вынуждая меня торопливо семенить за ним. Побоявшись, что из-за своей вспыльчивости он нас выдаст, я наставила кончик палочки на его спину.

И действительно — стоило фигуре Снейпа вырасти перед нашими глазами, как Поттер тут же поднял руку с палочкой.

«Петрификус Тоталус!»

Невербальное заклинание настигло Гарри в неудачный момент — он как раз занёс ногу для следующего шага, а сейчас, замерев, начал валиться вперёд.

— …тут подпись следует поставить вам, мистер Снейп, — голос неизвестного нам волшебника смог заглушить шелест мантии и скрип половиц, когда я ухватила Поттера за плечо и с силой прижала к себе, не позволив рухнуть лицом на ступеньки.

— Оставьте, я позже сам перешлю бумаги в Министерство, — голос Снейпа, словно оплеуха, привёл меня в чувство. Теперь, когда Поттер обезврежен и не может устроить здесь бойню (причем потери явно понесла бы только наша сторона), можно попробовать разобраться в том, что происходит.

Проверив свою защиту, я решила отлегилиментить присутствующих — разумеется, обойдя сознание Снейпа стороной. Защита Макгонагалл, крепкая, как шотландский виски, не пустила меня дальше ярости, кипевшей на самой поверхности и буквально наэлектризовавшей воздух вокруг волшебницы. Мысли обоих Кэрроу оказались заняты чувством голода и ими самими. Женщина буквально источала самодовольство, переводя взгляд с Макгонагалл на заинтересовавшего ее министерского служащего — клерка не старше лет двадцати, напуганного до галлюцинаций... Стоп! Галлюцинаций?!

Негромкий возглас юного волшебника раздался одновременно с моим мысленным криком. Все, до чего я смогла додуматься в разом накатившей на меня панике — крепче прижать Гарри к себе и, нагнувшись, постараться натянуть подол мантии-невидимки на его обувь, молясь, чтобы ее длины хватило. И тут я, с трудом державшая тяжелого Поттера, страшась при этом даже вздохнуть поглубже, внезапно оказалась под прицелом сразу четырёх волшебных палочек!

Я обратилась к тёмной реке, мысленно усилив поток воды, чтобы не позволить своему страху выйти за пределы сознания сейчас, когда Снейп смотрел прямо на меня.

— Эм-м, из-извините, мне показалось, что… видимо, тень какая-то промелькнула, — к моему облегчению, бормотание клерка заставило Снейпа, Кэрроу и профессора Флитвика опустить палочки. — Извините, профессор, но вам должны были передать отчеты из отдела контроля за безопасностью…

Краем уха я слушала молодого чиновника, не в силах отвести взгляд от темных глаз Снейпа, обшаривавших ступени лестницы. Неужели он что-то заметил? «Гермиона, держись, рано или поздно он отвернется», подумала я, все же нацелив кончик палочки на Снейпа и приготовившись произнести отменяющее заклинание для Гарри: вряд ли я одна сумела бы защитить нас обоих…

— Вы говорите о тех недоволшебниках, которых прислало Министерство, и которые рыщут по замку в поисках невидимых врагов, заставляя школьных домовиков без конца таскать им еду?

Голос Макгонагалл заставил Снейпа опустить глаза и отвернуться — похоже, он наконец, вспомнил, зачем сюда явился, а меня — с облегчением перевести дух.

«Сейчас я расколдую тебя», едва слышно произнесла я прямо в ухо Гарри. «Но не вздумай дурить!»

«Фините Инкантатем»…

* * *

Гарри

Я злился на Гермиону, но злость разом прошла, стоило нам с ней оказаться под прицелом палочек трех Пожирателей Смерти одновременно. Я вовсе не собирался кидаться в лобовую атаку при виде врага, однако чувства одержали верх над разумом, хотя в глубине души я вполне сознавал, к каким последствиям может привести этот мой порыв. Ненависть к Снейпу, еще недавно переполнявшая меня, сейчас, благодаря стараниям Гермионы, отошла на задний план, уступив здравому смыслу.

Я слушал разговоры в кабинете, одновременно разминая потерявшие чувствительность из-за неудобной позы запястья. Чтобы лишний раз не сорваться, я смотрел не на Пожирателей, голос одного из которых прямо-таки сочился злорадством, а на портрет Дамблдора. Созерцание, однако, только добавило вопросов, ответов на которые у меня не было.

Почему он молчит? Почему прямо не скажет о том, КТО его убил? Почему Макгонагалл безропотно передала Хогвартс в руки Пожирателя?! Почему она позволила прийти в школу тем, кто ещё недавно (полгода не прошло!) кидался отнюдь не шуточными проклятиями в учеников?

Внутренний голос подсказывал мне, что сейчас Орден Феникса не в силах открыто выступить против и Министерства, и Пожирателей, но видеть собственными глазами, как одна из самых сильных волшебниц без сопротивления подчиняется клевретам Волан-де-Морта — тяжело…

Мириться с происходящим и держать в узде злость помогало ощущение прохладного дыхания Гермионы на коже моей шеи, напоминавшее о том, что я отвечаю не только за свою, но и за ее жизнь. И когда Кэрроу решил испытать свое гнилое чувство юмора на профессоре Флитвике, чувство ответственности подействовало куда сильнее бодрящего зелья.

— Меч Гриффиндора. Где он?

Вопрос Снейпа заставил меня непроизвольно шагнуть вниз на ещё одну ступеньку. Гермиона, словно приклеенная, спустилась следом и тут же сжала мой локоть, контролируя правую руку. Вспыхнувшее было раздражение, вызванное действиями подруги, не помешало мне дождаться реплики Макгонагалл. Неужели она скажет Снейпу, где находится меч?

— У истинного гриффиндорца, Снейп…

Уклончивый ответ волшебницы разом и успокоил меня, и бросил в жар. Сейчас, в этой комнате, Макгонагалл была единственной, кто знал, где хранится меч Гриффиндора. Что, если Кэрроу будут ее пытать, или Снейп не станет церемониться и воспользуется легилименцией? Тогда я просто не смогу остаться в стороне…

Дамблдор, прежде с безучастным видом восседавший в кресле и глядевший куда-то за окно, слегка повернул голову к лестнице. Он что, пытался найти взглядом нас с Гермионой?

— У истинного директора этого замка.

Едва заметное движение головы Дамблдора, похожее на короткий кивок, подтвердило мигом вспыхнувшую мысль — меч спрятан в его могиле!

* * *

Северус

Стоило Макгонагалл и Найту уйти, как я повернулся к портрету Дамблдора, не выпуская из рук палочки. Он знает, что Поттер здесь, ведь мальчишка не упустит возможности побеседовать с любимым директором. Лоэнгрин заметил Поттера на лестнице, следовательно, путь наверх для меня закрыт. Удивительно, что Избранный не поспешил напасть тотчас, как только мы остались в кабинете вдвоем, да и сейчас моя спина прямо напрашивается, чтобы в неё запустили проклятие. Чего же он ждёт?!

— Северус, — прозвучал, наконец, сдержанный голос Альбуса. Покойный директор склонил голову, приветствуя меня, и устало прикрыл глаза — играем на публику, Дамблдор? Впрочем, как всегда. — Поздравляю с назначением. Конечно, эта должность — далеко не место преподавателя Защиты от Темных искусств, которого ты так долго добивался, но, согласись, она имеет целый ряд преимуществ.

Не слишком вслушиваясь в его слова, я подошёл к окну и прикрыл глаза, стараясь разобраться в эмоциях притаившихся на лестнице гриффиндорцев. Без сомнения, Поттер явился сюда не в одиночестве, потому что кто-то удерживал вспыльчивого мальчишку от бездумного геройства.

Блок у парня был хотя и нестабильным, но достаточно крепким: просачивавшиеся из-под него тонкие нити гнева устремлялись ко мне, но, не успев задеть, возвращались обратно. Навык окклюменции у Избранного определенно вышел на новый уровень, однако импульсивность и едва контролируемая ярость нарушали цельность ментального щита, пробиваясь наружу и тем самым выдавая своего хозяина. Что ж, посмотрим как долго ты продержишься, Поттер.

Конечно, я не ожидал, что он заявится в школу именно сегодня, однако пока что все складывалось наилучшим образом: во-первых, я ещё в силах увести меч у него прямо из-под носа, а во-вторых — имею возможность присмотреть за тем, чтобы гриффиндорец покинул пределы замка живым и, желательно, невредимым. Вот только… уйти ли мне прямо сейчас, чтобы расчистить мальчишке путь? Или, наоборот, стоит задержаться, чтобы Поттер вынужден был улететь отсюда на метле, то бишь наиболее безопасным для себя способом (он ведь догадается призвать метлу на крышу директорской башни?). По школе бродят присланные Министерством маги, а он сейчас явно пребывает в раздрае и в таком состоянии разгуливать по замку без риска нарваться на неприятности попросту не способен.

Мне нужно время, чтобы изготовить копию меча, подменить ей настоящий клинок и предъявить эту самую копию Пожирателям, а оплошность в этом деле с моей стороны только подтвердит подозрения Темного Лорда. Извини, Поттер, но сегодня я не могу позволить тебе забрать завещанное тебе Дамблдором имущество.

Больше ничьих эмоций в кабинете я не уловил. Стоило ли сомневаться в том, кто сопровождал Избранного, зная, что Уизли в жизни не поставить такой гибкий и одновременно прочный блок? Да и странное поведение реки в моем сознании служило доказательством того, что это именно Грейнджер — поток явно ощущал близость создательницы…

Сжав зубы, я открыл глаза и сосредоточился на хижине Хагрида, а точнее — на дыме, что вился из трубы. Создав из него якорь для глаз, я заставил себя выбросить из головы мысли о Грейнджер и старался отследить малейшие изменения в состоянии Поттера — сейчас я мог ориентироваться лишь на его эмоции. Уходите же, скорее! Прочь!

— Настоятельно советую заглянуть в ванную комнату, — если Минерва, конечно, не сменила интерьер, — потому что у статуи Озерной феи поистине чудесный вокал, — внезапно заговорил Дамблдор. — Всегда подозревал, что она все же состояла в родстве с сиренами, хоть сама фея это категорически отрицает. Ну-ну, не хмурься, Северус. Ты и сам так подумаешь, стоит ей только запеть.

Болтовня Дамблдора раздражала — и тролль бы догадался, что он отвлекает меня, позволяя Гермионе и Избранному проскользнуть наверх и затаиться там. И действительно, стоило мне глубоко вдохнуть и начать про себя отсчет секунд, призвав все свое терпение, как Дамблдор умолк. Эмоций Поттера поблизости я тоже больше не чувствовал. Медленно выдохнув, я наложил на кабинет полог тишины и, обойдя директорский стол, остановился напротив портрета.

— Поттер не заберёт меч сегодня, — мой голос прозвучал резко и жёстко, потому что пускаться в объяснения не собирался — впрочем, как и искать одобрения у старика. Хватит и того, что его просто поставят в известность.

— Понимаю, Северус, — Альбус мягко улыбнулся, однако сожаление, мелькнувшее в его голубых глазах, не могло меня обмануть. — Уверен — ты знаешь, что делаешь.

Оставив его слова без ответа, я отвернулся. С его смертью я долго не смогу смириться, раз за разом переживая его гибель — а его портрет, видимо, полагает, что для очистки души, замаранной убийством, довольно одного ласкового взгляда! Сняв полог тишины, я наложил на кабинет сигнальные чары и направился к выходу.

Что ж, надеюсь, Поттер и Грейнджер справятся и без меня.

* * *

Гермиона

Войдя в директорскую спальню, Поттер стянул с нас мантию-невидимку, а затем двумя взмахами палочки запер дверь. Лишь после этого Гарри, тяжело выдохнув, прислонился спиной к стене и, откинув голову, несколько раз стукнулся затылком. Оскалившись, он глухо зарычал, но тут же сполз по стене вниз, согнулся и закрыл лицо руками. Невозможность что-либо предпринять убивала его, а я, которую раздирали противоречивые эмоции, пыталась сообразить, каким должен быть наш следующий шаг. Не думать о Снейпе внизу, не думать о его назначении… не сейчас!

Спальня директора пока принадлежала Макгонагалл, о чем недвусмысленно свидетельствовали её очки для чтения на прикроватной тумбе, халат из шотландки и шаль на кресле и ночная рубашка с чепцом на кровати. Именно поэтому я потащила сюда Гарри — вряд ли Снейпу придет в голову подремать здесь немного перед обедом, да и, пока домовики не забрали чужие вещи, он в спальню и носа не сунет. Домовики!…

— Гарри! Нужно позвать Добби! — воскликнула я, повернувшись к Поттеру. Мой голос прозвучал на удивление громко, и я, испугавшись, что его можно услышать из кабинета, вскинула палочку и повесила над нами полог тишины. По-прежнему сидя на корточках, Гарри поднял голову и удивлённо уставился на меня. — Домовики могут трансгрессировать на территории замка! Добби вытащит нас отсюда!

Вспыхнувшая на лице Поттера радость почти сразу же сменилась угрюмостью.

— Мы не можем уйти с пустыми руками, — решительно заявил он, вставая. — Ты нашла книги о крестражах?

Наши приключения на лестнице сбили меня с толку, и я чуть не забыла о том, зачем мы здесь. И у нас большая проблема…

— Нашла, но снять их с полок может только директор, — ответила я, глядя, как Поттер привычно нарезает круги по комнате. — Вряд ли мы сумеем сейчас украсть палочку у Макгонагалл и, тем более, у Снейпа.

— У Снейпа? — удивлённо переспросил Гарри. Я в ответ пожала плечами:

— Все зависит от того, кто накладывал чары. Если они наложены замком — по умолчанию, то преимущество сейчас у магии Снейпа как у нового директора. А если их накладывала Макгонагалл, то хватит ее магического «оттиска».

— Подожди, — Поттер дернул головой и застыл, пытаясь проанализировать мои слова. — Магический оттиск?

— Именно, — я привычно закатила глаза, — похожая формула используется в заклинании печати на личных письмах или дневниках.

— И что же делать? — недоуменно вскинул брови Поттер. — Обратиться к Снейпу за помощью? Или пойти искать Макгонагалл?

— Нашёл время для шуток, — фыркнув, я огляделась и подошла к одному из шкафов. Поттер с удивлением наблюдал за мной.

— Думаю, пока идею с книгами стоит оставить, но мы найдём способ связаться с Макгонагалл и… Что ты делаешь? — увидев, что я открыла дверцы шкафа и заглянула внутрь, Гарри недоуменно вскинул брови.

— Многие волшебники пользуются зачарованной одеждой, которая впитывает магию хозяина и подстраивается под неё, — как могла лаконично ответила я. — Если нам повезёт, то мы сумеем достать книгу, воспользовавшись мантией Макгонагалл.

— А если нет?

Я пожала плечами, задумавшись.

— Тогда поищем другой способ. Лучше скажи — что ты думаешь о мече? По словам декана, он в могиле Дамблдора. Как его оттуда достать?

— Мы оставим его там, где он сейчас, — ответ парня застал меня врасплох. Резко развернувшись, я уставилась на него:

— Что, прости?

— Дамблдор подсказал, что послужит оружием против крестражей, — сухо объяснил Поттер. — Клыки василиска, что лежит в Тайной комнате.

— Клыки? — теперь настала моя очередь удивляться. Однако не успел парень ничего объяснить, как логическая цепочка в моей голове выстроилась сама и я, вместе с другом, ответила на свой вопрос: — Яд василиска!

— Яд в его клыках.

Прикусив язык, чтобы не начать лекцию о том, где именно, согласно современной биологии, находится у змей яд, я сказала:

— В любом случае, следует сперва позвать Добби, а потом думать, как забрать нужную книгу и стоит ли вообще делать это. — Мне казалось, что помимо указаний средств уничтожения, в книге можно найти и другие сведения о крестражах, а информация, как ни крути, лишней не бывает. Однако стоит ли рисковать прямо сейчас? И будут ли у нас ещё шансы сюда попасть?

Поттер замялся, размышляя. Не знаю, сколько ещё он собирался взвешивать все «за» и «против», но тут вещи на прикроватных тумбах и в шкафу начали постепенно исчезать, словно растворяясь в воздухе. Я подумала, что единственный шанс достать книгу вот-вот пойдет прахом, и выхватила из шкафа сразу несколько мантий, надеясь, что среди них найдется та, которая сама меняет фактуру ткани, фасон и цвет в зависимости от настроения хозяйки.

— Попробовать все же стоит, — буркнула я себе под нос, торопливо проверяя мантии на наличие магических плетений. Гарри тем временем вытащил и раскрыл карту Мародеров.

— Снейп ушёл! — воскликнул он, но тут же нахмурился. — А Алекто Кэрроу крутится поблизости. Что ей нужно?

— Главное, чтобы она не зашла в кабинет, — отыскав нужную мантию, я положила остальные на кровать и поспешила к выходу. Пока Снейпа нет, нужно грамотно распределить время и порядок действий. Если уж мантия Макгонагалл не поможет, то на Гарри в этом плане и подавно нечего надеяться. А вот несколько вопросов к бывшему директору были бы совсем не лишними.

— Гарри, иди к портрету Дамблдора, — распахнув дверь, я показала на лестницу. Пропустив парня вперед, бросила ему вслед: — Не забудь позвать Добби! Возможно, нам придётся уходить второпях.

* * *

Снейп

Белая гробница на берегу озера…

Взгляд сам собой устремился к замку, а перед глазами возник образ Дамблдора, степенно шагавшего рядом со мной в опускающихся на землю сумерках…

Подавив непрошеное воспоминание и плотно укутав защитную сферу туманом, я резко взмахнул палочкой: «Дефодио!». Заклинание долота сработало, пробив землю, отчего в воздух поднялись пыль, клочки травы и мелкие камешки. Расчистив образовавшуюся воронку от грязи, я заметил блеснувшие у самого дна рукоять и гарду. Меч, лежащий у изголовья гробницы — Макгонагалл, все же, весьма предсказуема…

А вот того, что задумала другая гриффиндорка, так легко не разгадать. Что они с Поттером решат? Из окна башни птенцы Минервы наверняка видели, что я иду к озеру, поэтому едва ли сунутся сюда.

Станут ли они караулить меня в кабинете, чтобы попытаться забрать меч, или все же покинут школу? Сейчас мне оставалось надеяться лишь на таланты Дамблдора в деле убеждения и на здравомыслие Грейнджер. Бросив очередной взгляд на замок, я щёлкнул пальцами, призывая домового эльфа.

* * *

Гарри

Стоило мне выйти из директорской спальни, я вдруг подумал: в сущности, как мало я знаю о Дамблдоре! Я ничего не знал о том, чем он занят, помимо школы, и не смог бы предсказать его реакцию на вопросы, которые собирался ему задать и которые он с полным основанием мог счесть бестактными. Разозлится он или растеряется, будет откровенен или станет избегать щекотливых моментов? И как преподнести уважаемому при жизни волшебнику свое намерение сунуть нос в его прошлое?

Мысли путались и, пока я пытался подобрать уместные фразы, чтобы начать разговор, то сам не заметил, как очутился у директорского стола, прямо перед портретом.

— Вижу, что случившееся потрясло тебя, Гарри, — раздался над моей головой голос бывшего директора. Я кивнул, соглашаясь.

— Удивило уж точно, но… — я огляделся, втайне надеясь, что Гермиона последовала за мной и сейчас подскажет мне правильные слова. — Недавно Рита Скитер написала о вас книгу…

— Ох, надеюсь, моя жизнь в ее изложении вышла более яркой и полной, чем в действительности. Не хотелось бы остаться в истории человеком скучным, — блеснув очками, улыбнулся Дамблдор. Ухмыльнувшись в ответ, я продолжил:

— Можно и так сказать, хотя, признаюсь, книги я ещё не читал.

— Хм, — задумчиво произнес Дамблдор. — Надо будет попросить Северуса почитать мне ее… Разумеется, только если в этом году у нового директора не будет такого плотного графика, как у меня в последнюю пару лет.

Имя Снейпа буквально резануло мой слух и, не сдержавшись, я со злостью пнул тумбу стола.

— Как вы можете так о нем говорить? Ведь он убил вас!

Выражение лица Дамблдора мгновенно изменилось, словно заледенев, и даже глаза превратились в два осколка синего льда. Признаюсь, меня это изумило не меньше, чем выбор нового директора Хогвартса. Такого Дамблдора прежде видеть мне не приходилось.

— Мальчик мой, иногда ситуация вынуждает нас примириться с действительностью. Не лучше ли извлечь выгоду из того, что есть, чем сокрушаться о том, на что мы повлиять не в силах?

Я сумел удержать гнев в рамках приличия. Внутри все буквально кипело от злости, и я отвернулся к окну, пытаясь отвлечься видом неторопливо плывущих по небу серых облаков.

— Ходят слухи, что вы когда-то дружили с Гриндевальдом, — вырвалось у меня. Слова эти подсказали переполнявшие меня раздражение и обида.

Терпение никогда не числилось среди моих добродетелей и, не выдержав паузы, возникшей после моей реплики, я обернулся к портрету. Дамблдор, нахмурившись, явно ждал продолжения моей речи. От возникшего ощущения неловкости язык буквально прилипал к небу, но, кашлянув, я продолжил:

— Говорят, вы оба увлекались Тёмными искусствами, и именно поэтому пострадала ваша сестра… — под пронизывающим взглядом директора мои щеки вспыхнули, а в горле застрял комок, но я все же сумел закончить: — Я понимаю, что далеко не все эти утверждения правдивы, но для меня важно именно ваше мнение.

Дамблдор еще не произнёс ни слова, а я уже все понял — в его глазах появилась печаль, губы дрогнули, и он как-то виновато осел в кресле, на высокую спинку которого откинулся.

— Не уверен, что сейчас подходящее время для того, чтобы обсуждать все это, мальчик мой, — помолчав, сказал он. — К тому же, боюсь, что у меня нет права опровергать подобные слухи. Однако никогда, вплоть до самого до конца дней, я не тянулся к тьме, но самонадеянно оправдывал свои поступки лишь одним…

— Чем же? — нетерпеливо поинтересовался я, краем уха услышав шаги на лестнице — мне показалось, что в присутствии Гермионы Дамблдор не станет откровенничать.

— Все, сделанное мной, совершено исключительно во имя общего блага, Гарри.

* * *

Гермиона

Зайдя в библиотеку, я не стала ждать, пока загорятся все фонарики, а сразу пошла наверх — в конце лестницы, возле выхода на крышу, висела заключенная в рамку карта с подробным описанием содержимого шкафов и полок, причем с возможностью быстрого поиска в ней. Понять, как она работает, я смогла ещё до появления Поттера — следовало коснуться карты палочкой, вслух сказать, что именно ищешь, а затем произнести поисковое заклинание, после чего на карте появлялись не только список нужных книг и артефактов, но и подробная схема шкафов и полок, где находилось искомое. Отыскав на карте нужный шкаф, я обвязала руку мантией Макгонагалл и, спустившись на несколько ступеней, поглядела на своё отражение в зеркальной дверце шкафа.

— Что ж… — рассуждения вслух всегда помогали мне упорядочить мысли, кружившие в голове, словно летающие вокруг полки с книгами. — Внизу ничего, похожего на стремянку, нет. Хм… Допустим, я сумею транфигурировать лестницу, чтобы добраться до шкафа, но из чего именно?

Библиотека производила впечатление заполненной всяким хламом вперемешку с книгами, но ничего, годившегося в качестве материала для лестницы, не наблюдалось. Ну разве что деревянные перила, шедшие вдоль ступеней.

— Мерлина ради, Гермиона, ты решила сделаться плотником? — пробурчала я себе под нос, после чего взмахнула палочкой, собираясь разломать перила на несколько частей.

Грохот, с которым заклинание отскочило в каменную стену, испугал меня, а возникший передо мной негодующий домовой эльф застал меня врасплох — я отпрянула и, потеряв равновесие, рухнула на пятую точку, затем скатилась вниз, сбив с ног заодно и незваного гостя. Собственно, благодаря ему я сумела затормозить ногами и уцепиться замотанной в мантию рукой за те самые перила, а не покатилась кубарем, рискуя сломать себе что-нибудь.

— Добби? Откуда ты взялся?

— Добби просит прощения, но мисс Грейнджер нельзя портить вещи директора! — пропищал эльф, сползая с моих колен. Стряхнув пыль с довольно неаккуратного голубого свитера, когда-то связанного мной для него, Добби встал на ноги, упер кулачки в бока и возмущенно посмотрел на меня. Мысленно поблагодарив Гарри за то, что тот догадался прислать ко мне эльфа, я тоже поднялась и поправила намотанную на руку мантию.

— Я не собиралась ничего портить, — стараясь успокоить эльфа, я склонилась к нему и широко улыбнулась. — Я вернула бы все на место, но мне нужна одна книжка…

— А директор знает, что мисс Грейнджер хочет взять книгу? — подозрительно прищурившись, поинтересовался Добби.

— Нет-нет! — поспешно сказала я. Что ж, придётся выкручиваться, чтобы усыпить бдительность этого стража. — Понимаешь, Дамблдор давно разрешил мне ее взять, но я долго не могла прийти за ней, и только сейчас…

— Профессор Дамблдор? — огромные глаза эльфа стали, казалось, ещё больше, и я решила выжать из этой ситуации максимум.

— Да, видишь ли, эта книга нужна и Гарри, который ждёт меня внизу.

— Гарри Поттер, сэр, здесь?! — с восторгом воскликнул Добби, а я, продолжая улыбаться, закивала, словно китайский болванчик.

— Но мне нужно достать вон до той полки, чтобы взять книгу, — я показала на полку в шкафу тёмного дерева. — Ты сможешь помочь нам с Гарри? Может, где-нибудь поблизости есть приставная лестница или стремянка?

— Помочь Гарри Поттеру?! — видимо, эльф уже предвкушал встречу со своим героем, потому что выглядел он так, словно его мысли витали где-то в другом месте. — Добби поможет! Лестница не нужна! Добби достанет книгу для Гарри Поттера!

С облегчением выдохнув, я сняла с руки мантию и протянула ее Добби.

— На тот случай, если сразу у тебя не получится, — сказала я в ответ на недоуменный взгляд эльфа, и мысленно усмехнулась. Да уж, верных способов достать книгу теперь явно больше одного.

* * *

Гарри

— Во имя общего блага? И что это означает? — растерянно сказал я. Услышав шорох за спиной, обернулся и увидел Гермиону, возле ног которой вертел ушастой головой Добби, переводя восторженный взгляд с меня на портрет Дамблдора и обратно.

— Добби?! — с удивлением воскликнул я и тут же вспомнил просьбу Гермионы, о которой успел забыть за время разговора с Дамблдором.

Добби радостно подпрыгнул на месте, затем подбежал к столу, поклонился портрету покойного директора и сразу после этого бросился ко мне.

— Гарри Поттер, сэр, Добби и мисс Грейнджер забрали книги для вас! Забрали! — воскликнул он и с гордым видом выпятил узенькую грудь. — Мисс Грейнджер хотела разнести в библиотеке все, чтобы достать книги, но Добби не дал ей этого сделать… правда, Добби не смог прикоснуться к ним, — заострённые уши эльфа при этих словах печально поникли, а его лицо выразило глубокое сожаление.

— Я же тебе говорила, что не собиралась ничего портить, — недовольно буркнула в ответ Гермиона и закатила глаза. В руках она держала бисерную сумочку и мантию Макгонагалл. Видимо, мой взгляд оказался достаточно красноречив, потому что, поймав его, подруга пояснила: — Мантия все же помогла, но оригиналы книг взять не удалось, и пришлось обойтись копиями.

— Да! Мисс Грейнджер подняла Добби в воздух, и Добби в одежде директора сумел забрать их! — Добби явно чувствовал себя героем. — А потом она подняла Добби снова, чтобы вернуть книги на место!

— Мисс Грейнджер, следует отдать вам должное, — вдруг произнёс Дамблдор с портрета. — С такой простотой и изяществом справиться с защитой, поставленной Минервой…

— Спасибо, сэр, — щеки Гермионы порозовели от похвалы покойного директора. — Думаю, профессор Макгонагалл не предполагала, что кто-то посягнёт на ее библиотеку, поэтому и не стала защищать её всерьез.

— Действительно, на моей памяти подобное случилось впервые, — улыбнулся Дамблдор и перевёл взгляд на меня. — Что же до твоего вопроса, Гарри, то скажу тебе так: в моем прошлом хватает как ошибок и сожалений, так и верных решений и рискованных шагов. Кое-что я сумел исправить, а другое навсегда останется среди моих грехов. Я мог бы сказать тебе, что слухи — ложь, однако почву для них когда-то удобрил я сам. И только тебе выбирать, как отнестись к тому, что тебе стало известно.

Возникла неловкая пауза. Язык чесался сказать нечто вроде: «Мое мнение о вас хуже не станет», но лицемерить у меня совести не хватило. И вообще — весь этот разговор, вместо того, чтобы прояснить некоторые моменты, только напустил больше тумана.

— Гарри, — раздался тихий голос Гермионы, которая стояла у стола и разглядывала карту Мародеров. — Снейп возвращается в замок, так что нам пора уходить.

Очнувшись, я встряхнулся и кивнул подруге, затем повернулся к эльфу и спросил:

— Добби, ты сможешь перенести нас в любое место в замке?

Добби кивнул и я, облегченно вздохнув, забрал карту со стола.

— Нам нужно в Тайную комнату, — сказал я, пока Гермиона оглядывала кабинет, проверяя его на предмет следов нашего присутствия, и протянул эльфу руку. Однако, услышав название комнаты, домовик испуганно отшатнулся и затряс головой.

— Добби очень жаль, но Добби не знает, что это за место, — виновато пропищал он и заозирался. Видимо, не найдя ничего, что годилось бы для наказания, эльф упал на колени и начал биться головой об пол, беспрестанно повторяя: — Добби не может! Добби плохой! Плохой эльф!

— Ничего страшного, Добби, — Гермиона с укоризной посмотрела на меня и, подхватив под руки, подняла домовика и, сжав ему плечи, заставила посмотреть себе в глаза. — Гарри ошибся. Нам нужно в женский туалет на втором этаже. Ты наверняка бывал там и сможешь нас туда перенести?

Добби понадобилась пара секунд, а потом он радостно пропищал:

— Добби знает это место! Добби перенесёт Гарри Поттера и мисс Грейнджер туда!

— Вот и отлично, — вздохнув, Гермиона отпустила эльфа. Выглядела она изрядно уставшей — что ж, день и впрямь был тяжёлым.

Взяв крохотную ручку Добби, я посмотрел на портрет Дамблдора.

— Что ж, профессор… — начал было я, но подобрать прощальных слов никак не удавалось.

— Удачи вам, дети мои, — мягко произнёс Дамблдор и махнул рукой на долю секунды раньше, чем вихрь трансгрессии закрутил нас.