Бесчувственные (джен)

Тонкий писк эхом отдался от стен пещеры. Кто-то испуганно вздохнул. И наступила тишина. Не звенящая, как бывает в вымершем лесу, не изредка прерываемая гулом проезжающих машин, как в городе ночью, а совсем-совсем пустая тишина. Поблизости не было даже воды, падающие капли которой, тихо звеня, точили бы камень. Пещера казалась мёртвой.

Но вдруг страшный грохот раздался в кромешной тьме, с лязгом что-то упало, кто-то оглушающе завизжал, заплакал, и снова раздался писк. Вскоре всё стихло, и лишь в отдалённых залах и гротах гулко грохотало эхо.

Но если присмотреться, в этой темноте не было ничего страшного. Просто здесь давно никто не жил. Просто тяжёлый меч выпал из руки и скатился вниз — вон блестит, мерцает серебряная рукоять. Просто драконов и в самом деле не существует, старший брат её обманул. Просто понадеялась, а зря: рыцари из сказок если и жили когда-то, то давным-давно канули в прошлое.

Пару раз всхлипнув, Кани разжала пальцы на мордочке И-Мыши, и та, сверкая глазками-фонариками, смешно задёргала меха-усиками, вцепившись в кофточку своей Э-Сестры.

Кани осторожно спустилась вниз по каменному склону на совсем маленькую площадку. Первый участок был преодолён, остался ещё один… потруднее. Э-Девушка стряхнула с ладошек пыль, настроила очки на ночное видение — совсем сбились настройки! И продолжила спускаться. Когда она оступалась, то, закусив губу, подолгу замирала на одном месте, ждала, пока утихнет боль. И она, такая неженка, собралась сражаться с драконом! Вряд ли дракон будет ждать во время боя, пока Кани вытрет слёзы и отдышится. Если дракон вообще будет. А его не будет, разочарованная Э-Девушка была теперь в этом уверена. Но отцовский меч надо забрать, иначе будет худо.

Наконец она спустилась к мечу. И-Мышь на плече задела хвостом обнажённую шею. Холодно. Но только Кани протянула руку к серебристой рукояти, меч шевельнулся, съехал куда-то вниз и вдруг исчез в непроглядной тьме открывшегося провала. Сердце ухнуло в пятки. Она осталась без оружия! Что скажет папа?

Земля под ногами затряслась и ожила, и вскоре огромное существо, покачиваясь, заполнило собой весь зал пещеры. И-Мышь вновь запищала, и Кани вновь зажала ей рот. Горящие жёлтые глаза неведомого существа, скорее всего, кого-то «Э-», уставились на Э-Девушку, и каждый был размером с неё саму! «Нет, меньше, — поправилась Кани, — я преувеличиваю».

— Что взбрело в голову вашему королю, принцесса? Я же просил: не младше восемнадцати! — заговорило существо.

— Я не принцесса! — возмутилась Кани. Признаться честно, в первое мгновение она здорово струсила, но страх почти отступил. — Двадцать второй век в мире!

— Как двадцать второй? — страшно удивилось нечто тоскливым и печальным басом, и всё вокруг вновь задвигалось. — Был же пятнадцатый!

— Ну да, э-э-э… — замялась Э-Девушка. А потом её осенило, и лампочка радости зажглась в её душе: — Вы дракон! И вам семьсот лет!

— Тысяча, — поправил дракон. — Я страшно люблю жить, в отличие от моих собратьев. Так что ты хотела, принцесса?

— Я хотела сразиться с тобой! — воинственно заявила Кани, а потом вспомнила, что оружие-то потеряно…

— Зачем? — удивился дракон.

— Как «зачем»? — спросила Кани, немного растерявшись от неожиданного вопроса: она предвидела всё, но только не это. И тут же сбилась с толку окончательно: правда, зачем? — Просто так…

Дракон усмехнулся, вероятно, услышал в её голосе предательскую неуверенность. Всё вокруг страшно затряслось от его смешка. Снаружи, наверно, началось землетрясение…

— Просто так в этом мире ничего не случается.

Кани виновато опустила глаза. За ней что-то звякнуло, она быстро обернулась — на огромном драконьем когте лежала маленькая серебряная булавочка, её меч.

— Спасибо, — робко, смущённо поблагодарила она.

Дракон вновь усмехнулся, и пол под Кани дрогнул, зашатался. Страх вновь захватил её с головой. Она закричала, И-Мышь запищала, но вскоре глаза залил белый дневной свет. Она всё это время стояла у него на хвосте. Дракон удивительно аккуратно поставил её на землю, и под горой вновь зашумело, загрохотало…

— Приходи ещё, принцесса, — прошелестел голос.

— А как тебя зовут? — крикнула Кани, присев у проёма.

— Флинт, — ответил голос.

— Пока, Флинт! — вновь крикнула Э-Девушка.

Конечно, она вернётся. С кем ещё она может побыть принцессой из сказок чудесного прошлого? Не нейтральной «Э-Девушкой с И-Мышью» — Эмоциональной (Живой, Биологической) Девушкой с Информатической (Электронной) Мышью, а… Девушкой. Из бесконечно нетехнического, живого прошлого.

Терпкий пряный запах свежескошенной травы и еле уловимый сладковатый аромат лесных ягод, влажный ветерок, доносившийся, кажется, с моря — от всего этого Келли блаженно жмурилась, часто застывала на месте. Кто-то всё ещё косил в парках траву, заботился о редких его посетителях. Кто-то всё ещё заботился о ягодах, хранил водоёмы в бескрайнем поместье её родителей. Кто-то заботился о ней, такой внимательной к природным капризам — поразительно мало осталось таких людей!

Горячий сухой ветер взъерошил и спутал её волосы, бросил в лицо пепел от костра, пламя которого так живо и высоко взметнулось вчера к алому ночному небу. Костра, который она впервые разожгла сама, без помощи своего И-Друга. И огненное тепло тогда перемешалось с августовской томной жаркой усталостью, разморило и усыпило Келли, оставило след у неё в душе. Сейчас она даже чуть прикрыла глаза, вспоминая каждую деталь конца вчерашнего дня — хороша, настолько ночь была хороша! И будто вновь живительное согревающее пламя заструилось в воздухе, разлилось по телу.

Жаль, что И-Моделям такие наслаждения недоступны, и друг её, равнодушно устремив взгляд вперёд, в пёстрое сплетение ветвей, равномерно шагает вперёд, топчет чёрную лесную землю и редкие липкие жёлтые листья. Впрочем, равнодушно он делал всё, и порой от этой безэмоциональности у неё наворачивались на глаза слёзы.

В такие времена Дэниель казался настоящей куклой-манекеном — или же белой глухой стеной. В такие моменты его словно не было, и Келли чувствовала себя пугающе одинокой во враждебно пустом доме.

Заплакала она и сейчас, тихо-тихо вытирая слёзы. Безвозвратно погас костёр! И ни в коем случае нельзя забывать отвернуться — Дэниель бы начал спрашивать её. Родители называли это «беспокоиться», но разве может испытывать беспокойство бездушный андроид?

Как Келли могла думать о костре, радоваться, когда ничего, кроме острой тоски, она не может ощутить сейчас? Разве может он испытывать хоть что-нибудь? Нет, нет. Порой ей так не хватало другой такой же человеческой души — такого же впечатлительного, эмоционального и чувствительного существа, как она сама. Просто поговорить, обсудить с кем-нибудь новую книгу, каких полным-полно у Келли дома. Книгами были заставлены целые комнаты. Поиграть в парке, не просто походить, а чтобы птицы разлетались испуганно, да сама она с кем-то убегала от разбуженного воображаемого хищника — настоящего встретишь разве что в саду у Властелина. А Дэниель, Дэниель — андроид, разве может андроид переживать как человек?

Нет, не андроид, не робот — И-Модель! Келли не уставала повторять про себя безмерно старые понятия и тут же исправляться. Она, в отличие от юных двенадцатилетних, ещё помнила самое начало внедрения электроники. Ей тогда было лет пять, она постоянно пугалась белых, холодных, мёртвых людей, не отпускала руку матери — будто чужую, всё ускользающую, стремящуюся к вечному компьютеру, к своей работе. Но только и мать была у неё до поры до времени, а потом у неё появился свой белый, бездушный, мёртвый человек. Прошло девять лет, она до сих пор не могла привыкнуть к Дэниэлю. После уговоров взрослых она нехотя признала его живым — да…

Но каким бы осторожным и вежливым он ни был, как бы осторожно ни касался её по утрам, её сковывал застарелый страх перед чужим и неизвестным. И вот сейчас он мягко обнял её за плечо, наклонился и серыми глазами внимательно всмотрелся в её карие — будто кто-то чужой, совершенно незнакомый пронзил душу холодным мечом! Минуту назад она его жалела…

— Мисс Келли? Вы не в порядке.

Этот искусственный, ненастоящий, электронный голос! Эти стеклянные глаза! Эти холодные-холодные пальцы!

Келли захотелось бежать. Бежать прочь по августовскому лесу, под оранжевыми лучами уставшего, гаснущего солнца! Бежать прочь из металлических тисков, от андроида с красивым человеческим именем, данным будто в насмешку! Вот она уже вырывается из металлических рук, и грудь подставляет ветру, и лицо поднимает перед тусклым теплом уходящего лета! Живая кровь бурлит в венах, трясущиеся ноги скользят по мокрой желтеющей траве, сама девушка то и дело сталкивается — то с древесными стволами, то с юными ёлочками, которые и зимой поприветствуют её радостной зеленью. Она — часть природы! Природа её не предаст.

Келли оглянулась — Дэниэль неутомимо бежал за ней следом.

А всё-таки ей было невыносимо жаль его бесчувственного, его, не себя саму. Ведь это не ей, это ему никогда не почувствовать свежесть ветра и хвойный лесной аромат.

Фрэнси — рядовая секретарша, лишившаяся работы. Нет, не так. Фрэнси — секретарша, ранее работавшая в престижной компании, подло выброшенная за борт рукой начальника, отдавшего предпочтение вульгарной красотке Ангелине! Ангелине, местной блондинке с золотом на теле и совершенной пустотой в душе!

Фрэнси была одной из тех немногих женщин, кого на работу взяли исключительно из-за знаний и умений. Взяли, пусть у неё и не было идеальной (высокой, стройной, подтянутой) фигуры, длинных светлых волос, больших голубых глаз с пушистыми ресницами! Взяли, несмотря на уже не модную внешность, узкие карие глаза, тёмные короткие волосы! Фрэнси хорошо помнила тот день, когда её взяли.

Она тогда не пожалела денег на шоколадный торт, ведь сладостей её семья (на тот момент только муж и сын) не видела так давно. «Я же говорил, возьмут, неважно, сколько азиатов у тебя там было в роду!» — сейчас это высказывание мужа больно резануло по сердцу, а тогда, тогда так обрадовало! Первые дни Фрэнси выкладывалась на новой работе полностью, приходила домой вымотанная, уставшая, но это того стоило!..

Тогда стоило.

Сейчас она вымотанная, уставшая, едет домой в полупустом метро, где на сиденьях спят люди, а рядом стоят андроиды. Фрэнси сколько помнила их, всегда боялась. Как мама. «И-Люди», — прошептала Э-Девушка, и шум метро затих для неё одной. И-Девушка заменила на работе её маму. И-Мужчина заменил на работе её папу, и такой же заменил на прошлой неделе её мужа. Сегодня заменили её саму. Чем они будут кормить троих детей?

Один из И-Людей пошёл за ней, когда она вышла из вагона. Простоял за ней на эскалаторе, под «весёлую» музыку вышел в ночной, полный назойливых огней город, проследовал за ней до самого дома, и только тогда Фрэнси заподозрила неладное. Вместо того, чтобы свернуть к своему подъезду, она резко повернула назад. Молодой человек с совершенно пустыми синими глазами невозмутимо обогнул её, и вскоре его не было видно за пышной кроной деревьев. Это не успокоило Э-Девушку. Как только она могла проголосовать за озеленение двора несколько месяцев назад?..

Фрэнси подождала ещё несколько минут; И-Парень так и не выглянул. Неужели в самом деле ушёл? Шагов не было слышно. Ну да, ожидаемо — И-Люди по большинству поверхностей ходят бесшумно. Среди деревьев промелькнуло что-то тёмное, где-то очень-очень далеко, на другом конце дома — он ушёл. Только после этого Фрэнси позволила себе облегчённо выдохнуть. Никому от неё не было ничего нужно… После чего вновь ушла в полузабытье, продолжила себя жалеть и ругать И-Людей, созданных по подобию человеческого идеала и лишающих людей нормальной жизни. Э-Девушка подошла к домофону, привычно поднесла руку, чтобы набрать номер. В полузеркальном табло отразился мужской силуэт, так близко, прямо за ней, и вот неслышное дыхание смахнуло волосы её на щёку…

Сердце, казалось, замерло от страха, дыхание захватило, дрожь пробежала с головы до ног. Фрэнси медленно-медленно повернулась, чуть подняла глаза вверх… Посмотрела в безжизненные стеклянные глаза машины. В глубине их мелькал красный огонёк. На самом стекле отражалась она, бледная и испуганная.

Фрэнси вскрикнула, попыталась бежать, да вот только железная рука робота сдавила её запястье. И-Человек подтащил её к себе, крепко прижал к телу. Тёплое, как у Э-Человека. Как же мерзко! Дыхание его было совершенно ровным, горячим. Он держал её, не давая пошевелиться. Это — конец?

Послышались шаги. Человек? Э-Девушка забилась в металлических объятиях, хотела закричать, но горло сдавил страх, вылетел лишь хрип. Из-за деревьев, куда, как думала Фрэнси, ушёл И-Мужчина, показалась девушка с копной белых волос, прямо светящихся в ночном сумраке, в роскошной богатой одежде, на высоких каблуках, повернула в сторону Фрэнси. Ангелина!

Фрэнси видела свою соперницу только один раз, сегодня, но навсегда запомнила эти томные голубые глаза, приоткрытые пухлые губы, большую грудь. Ангелина высвободила её из захвата И-Человека, прижала к холодной металлической двери, зашептала в самое ухо:

— Не волнуйся ты так, найдёшь себе другую работу, у тебя есть знания, умения, а я-то кто? Пустышка в блестящей обёртке! Как Э-Человек Э-Человеку, говорю тебе!

Она шептала что-то ещё, совала в ладони Фрэнси деньги, но Э-Девушка больше не слушала ту, кого минуту назад считала андроидом. Она проиграла Э-Человеку, не И-Модели.

Она вдруг рассмеялась и пошла домой, оставив Ангелину недоумевать на улице.

В этом мире мужчины больше всего боятся, что их девушка вдруг окажется «И-». Как и девушки опасаются полюбить андроида, не способного на искренние и взаимные чувства. Уже никого не волнует совместимость характеров. Встретились взглядами, запомнили лица, ищете встречи.

— Часом не И-Модель, красавица? — наклонившись как можно ближе, лицом к лицу, смотря прямо в глаза...

— Нет. Ты?

— Нет.

И связываете свои жизни, замуровывая себя в несчастливых и нездоровых отношениях.

Многие, конечно, решаются завести отношения с И-Людьми — такой партнёр совсем не обидчив, на других даже не посмотрит, и любовники они, как правило, первоклассные. Таких выбирают по внешности, по программе поведения — но, впрочем, за деньги всё можно изменить. В этом мире люди так боятся быть отвергнутыми, что метнулись в крайность, теперь предпочитая бездушных. И лишь некоторые, а именно учёные, Э-Изготовители И-Людей, не очень-то уверены в безобидности И-Партнёра.

Большинство изготовителей пришло в эту область добровольно: им не оставалось места в мире, где красота тела вновь начала вытеснять чистоту души. Такая система не оставляла им выбора: либо работаешь "в обществе", но тогда изволь соответствовать стандартам внешности, которых не достичь без пластических операций, либо же работаешь в производстве, и от тебя требуется лишь результат. Это были Э-Люди, обладающие оригинальной, а где-то даже уродливой внешностью, но ясно мыслящие, много знающие, готовые учиться новому. Но это только большинство — тех, кому доставалось от природы всё, искали. Силой учили, порой шантажировали — но такое скрывалось, естественно. Ведь далеко не всё в теле И-Модели, даже если это не человек, а, допустим, мышь, можно доверить машинной сборке. А И-Моделей нужно много... Каждый день в мире покупают несколько десятков, если не сотен! Умных, талантливых, но красивых и вполне способных со своей внешностью найти себе работу в новом мире Э-Людей разыскивали, принуждали.

Стоит ли говорить, что, познав на себе всю тяжесть сборки, такие изготовители меньше всего хотели себе партнёра-андроида?

* * *

Молодой изготовитель Райан — их называли Инженерами — совсем недавно получил права на сборку первого андроида. Как многие, ещё не влившиеся в новый строй, не терпящие явного превосходства И-Людей над Э-Людьми, он никак не мог привыкнуть называть И-Моделей И-Моделями. Но приходилось. Пару часов назад ему на левую руку надели голубоватый светящийся браслет, мгновенно стянувшийся на запястье. Его-то он нервно и потёр, чувствуя, как пропитывается потом новая белая рубашка. Совсем помялась. Хорошо хоть брюки нормально сидят. И волосы поправлять не надо — утром подстригся, как чувствовал. Как же душно в этой лаборатории!

Райан стоял на пороге своей будущей квартиры, по совместительству являвшейся рабочим местом. Посмотрел направо, налево — в обоих направлениях тянулся коридор, белый, освещённый мягким искусственным светом. Двери таких же, как он, исследователей, располагались неподалёку... Всё хорошо. Он не один. Хотя сейчас ему придётся в одиночку знакомиться с новым местом.

Дверь в лабораторию — совсем простая, светлая, не отличающаяся от других ничем, кроме номера («147») — была открыта. И Райан зашёл.

Дверь захлопнулась за ним довольно тихо, но учёный вздрогнул от звука, показавшегося громом в мёртвой тишине. По домашней привычке стащил обувь — строгие чёрные туфли. Подумав немного, оставил у порога. Ему здесь жить. Жить в этих огромных, роскошных комнатах, пока что минимально обставленных, оклеенных белыми обоями в серую полоску. На полу в этой комнате был ковёр, а в остальных почему-то нет. Но ничего. Этот вопрос он решит. Ту комнату, где располагалось оборудование, Райан хотел оставить на потом, но всё же поддался искушению, детально рассмотрел её первой... И, не слишком склонный к эмоциональному оцениванию нового, остался в искреннем восхищении.

Вообще им рекомендовали начинать с небольших И-Моделей, той же И-Мыши, например, но сейчас у Э-Парня руки чесались спроектировать и собрать — непременно самому, и чтобы каждая деталь вручную! — совершенное женское тело... Для себя! С особенностью — оставить себе как уникальное создание, да, таскаться с ней на конференции, но всё же — для себя... А не для богачей каких-нибудь. Для себя!..

Учёного настолько сильно захватила эта идея, что мысли ещё долго возвращались к образу красавицы у его ног.

* * *

Спустя день обнаружилось, что браслет оказался весьма хитрой разновидностью цепи. Стоило Райану отлучиться на два или более часа из лаборатории, как руку начинало жечь. Учёный, конечно, подозревал, что что-то с изготовлением И-Моделей нечисто, что не зря все данные об этом засекречены, но что Э-Людей, способных создавать андроидов, фактически держали заключёнными в тюрьме... Это было дико и странно. Это отбивало всякое желание создавать своими руками жизнь — вернее, её электронное подобие. Но Райан держался, уговаривая себя, что может, в конце концом, своё дорогостоящее оборудование использовать для того, для чего оно было предназначено — для побега. Странное дело, теперь ему уже совершенно не хотелось получать обещанную огромную зарплату, уже совершенно ничто не вдохновляло на работу — даже мысли о И-Девушке, его малышке. Только-только начав её проектировать, он уже невольно привязался к своему неназванному творению.

Связи здесь, кстати, тоже не было.

Райан съехал по стене вниз. Нельзя столько переживать. Он же не девчонка сопливая. Ну, подумаешь, заперли в лаборатории. Здесь довольно неплохо жить — гораздо лучше, чем многим другим, не сумевшим выиграть гонку сумасшедшей жизни. У некоторых вообще дома нет.

Пора было возвращаться к работе.

* * *

Первые модели всегда проходили множество тестов, и ничего нельзя было утаить. Во время учёбы Райану твердили это чуть ли не ежесекундно. Сегодня он, кажется, волновался в сто раз сильнее, чем в тот момент, когда впервые переступил порог своей лаборатории, привязывая себя к этой работе раз и на всю жизнь. Теперь он понимал это. Теперь он понимал всё.

Значение грядущего момента невозможно было переоценить: либо его девочку «примут», либо его самого ждёт позорное клеймо неудачника. Среди таких, как он, узников «И-Фабрики» атмосфера была совсем, совсем не тёплой. Это были разочарованные во всём молодые Э-Люди, многие из которых так и не смогли смириться с тем, что закончат жизнь в этой «белой тюрьме» — такое название закрепилось между теми, кого притащили сюда насильно, добровольцы работали в другом здании, с удовольствием и без браслетов. Вроде бы. Должны были. Но всеми забытые таланты ненавидели свою работу и друг друга, срывались на коллегах-конкурентах, и поэтому каждое такое собрание, особенно если на них представляли чью-то первую модель, превращалось в ад.

Райан ещё не знал, что его творение не то что не примут — его девочку заберут на несколько дней, он просто не успеет этому помешать... Выйдет статья о его эксперименте, признанном смелым, но совершенно аморальным. Ему вернут её. Он станет знаменитым, как и хотел. Но больше никогда не выйдет из своей лаборатории. А ведь у него были, оказывается, все шансы...

"147". Он больше не Райан. У него нет имени. Только номер.

* * *

Смысл жизни потерялся совсем, когда Э-Парень вдруг узнал, с кем проводил бессонные ночи на балконе, кому доверял безгранично, рассказывая свои самые сокровенные тайны. Смысл жизни потерялся в основном потому, что неожиданное открытие ударило по его гордости.

Гордость Юри пострадала ещё тогда, когда его выгнали из академии, готовящей будущих Инженеров — создателей И-Моделей. Эта профессия в современном мире очень ценилась и хорошо оплачивалась из-за того, что хороших специалистов всегда было очень и очень мало. Юри не очень хорошо понимал, почему. А если подумать, то совсем не понимал. Э-Людей, готовых идти в Инженеры, было потрясающе много. Куда ни пойди — в каждом дворе, на каждой детской площадке есть хотя бы двое играющих в учёных-Инженеров. То есть:

— Сегодня я буду главным!

— Ты в прошлый раз был, так нечестно, теперь я!

И так ровно до тех пор, пока к ним не подойдёт кто-нибудь из взрослых, как правило, И-Людей, обученных, вернее, запрограммированных присматривать за детьми и находившихся на всякий случай на каждой площадке. Очень скоро ссора разрешалась, и дети спокойно играли в создателя И-Моделей («главного») и его верного помощника.

Юри знал, что только у опытных Инженеров помощниками работает Э-Люди. И только тогда у таких помощников появляется шанс самим стать творцами. Так что должность помощника недооценена. Все через это проходят.

Гордость Юри пострадала не совсем потому, что его выгнали. А потому больше, что выгонять-то было не за что.

Подумаешь, одного балла до промежуточного аттестата не хватило, подумаешь, пару работ с первого курса так и не сдал. Вот у его однокурсников ситуации и похуже были — они сейчас дипломы защищают, а Юри… эх.

Ну, выкурил пару сигарет… Преподаватели вообще пьют периодически, и ничего. Ну, купил оценки за пару экзаменов — не сдал бы он их никогда, и остальные бы не сдали, многие тоже так сделали — что они там, совсем не понимают… Почему-то у его однокурсницы — одной из пятерых на поток — по всем предметам были зачёты, и экзамены все на высшие баллы. Ясно же, что всё через одно место. И ничего. Он видел её вчера в магазине канцелярии. До сих пор учится.

Тупые девчонки.

Примерно полгода назад него так ушла подруга, тоже из академии, тоже отличница… Целыми днями над учебниками, и нет чтобы погулять — «Работать надо, Юри! Мы так никогда не станем Инженерами!» — работать, работать, работать… А жить-то когда? И вообще, мужчина в семье главный, а женщина должна его слушаться. Так говорил отец, так говорил дедушка. И неважно, что сейчас проталкивают изо всех сил какую-то неправильную систему равноправия, нарушая священные традиции. Э-Женщины и И-Люди подчиняются. Э-Мужчины на вершине. Вот она, идеальная система!

Юри стоял у окна, не выходя на балкон, размазывая грязь по мутному стеклу.

Его настроение немного улучшилось одним солнечным зимним утром, когда, проснувшись, на балконе он увидел замёрзшее, но невероятно прекрасное, элегантное чёрное нечто. А именно — девушку в чёрном, кажется, латексном костюме, отливающем серебром. В таком же стиле была раскрашена и её металлическая маска, похожая на шлем злодея из старых-старых фантастических фильмов, из которых и были изначально взяты идеи об искусственных существах, отличающихся от живых только строением внутренних органов. Как у того психа с красным мечом с гардой. Только у неё ещё были изогнутые «рожки», больше серебряные, чем чёрные. Девушка вздрагивала от холода и не слишком соблазнительно ёжилась, балансируя на подоконнике закрытого балкона. Даже сквозь это грязное стекло была видна её красота. В руках у неё были конфеты.

Шоколадные.

У Юри давно не было возможности купить такие.

Э-Девушка пытается завоевать его внимание — что может быть лучше?..

* * *

Они с Штирной быстро сошлись. Послушная, спокойная, верная, невероятно прекрасная Э-Девушка всегда забиралась к нему через окно. Он не знал, где она живёт, но это не казалось ему таким важным. Он ни разу не видел её без костюма, хотя иногда возникало желание попросить её раздеться. А вот без маски — видел, когда они пошли гулять в парк весной. У неё были мягкие, непослушные тёмные-тёмные волосы, вьющиеся облачком вокруг головы. Ресницы могли быть и подлиннее, но они и так великолепно обрамляли чёрные загадочные глаза. Губы могли быть чуть пухлее, но всё равно очень даже ничего.

Когда она улыбалась, её щёки покрывались лёгким румянцем.

И Юри был так счастлив!. Он не забыл про свои проблемы, но они внезапно показались ему ничего не значащими, вполне легко решаемыми — да! Не было ничего сложного в нахождении несложной, но хорошо оплачиваемой работы, не было ничего сложного в поступлении на курсы... На какие? Да на любые!

На некоторое время Юри забыл даже вечную проблему влюблённых — потому что Штирна не могла быть И-Девушкой. Ни в коем случае. Только не она, доброжелательная и готовая помочь буквально всем страдающим, ни разу не проявившая равнодушие! Её весь город знал как безымянную супергероиню — она всегда успевала скрываться и от журналистов, и от всех, от кого только было нужно убегать, от всех, кому была интересна её личность. Ходили слухи, что её даже сфотографировать чётко никому не удавалось. И совсем немногие — а может, только Юри — знали её имя. В городе её называли «Элюзив».

* * *

Смысл жизни потерялся совсем, когда Юри увидел, где она живёт. Вот тебе и «не надо знать, это всё равно абсолютно неважно».

Лаборатории Инженеров. Штирна была творением известного своими смелыми и даже аморальными экспериментами Инженера-бунтаря, недавно заключённого под стражу в своём кабинете. Юри узнал его только по номеру на окне. «147».

Нет!..

На крыше его же дома, той части, которую было отлично видно из его окна, в лунном свете темнел женский силуэт в откровеннейшем костюме и маске монстра. Это, положив руку на поджатое к груди колено, свесив другую ногу вниз, сидела Штирна. Рядом с ржавой водосточной трубой. Она гладила тощую уличную кошку, и рогатая шлем-маска её была наклонена не в сторону окна Юри, а куда-то вниз. Он знал, что за чёрным металлом маски, отливающей серебром, скрываются идеальные черты лица и короткие, пушистые, мягкие и непослушные тёмные волосы. Как у живой. Как у Э-Девушки.

На дороге внизу стояли машины, ожидая зелёного цвета на светофоре. Даже ночью в городе бурлила жизнь. Интересная и нужная всем, кроме Юри.

Штирна взяла кошечку на подрагивающие руки — Юри отметил это совершенно случайно, и сердце тоскливо заныло. Нет. Она точно И-Модель, Э-Девушки не бегали бы на свидания с Инженерами, понимая, что такие отношения запретны, а значит, безнадёжно обречены! Насколько Юри знал, а он, в молодости увлекавшийся сложным искусством строения И-Моделей и вылетевший из академии недоучкой, знал он не так уж и мало, не существовало ни одного учёного, пошедшего работать после сборки И-Моделей куда-то ещё. Штирна прижала к себе бедного, измученного жизнью на улицах небезопасного города зверька неожиданно человеческим жестом, как будто и в самом деле испытывала жалость.

Юри в целом неплохо относился к И-Людям, он был бы не против завести себе такую подстилку, но он ненавидел эту готовность Штирны помогать всему миру. Он не понимал, что ненавидит её, И-Модель, за человечность, качество, которое ещё, согласно всевозможным и новейшим докладам учёных со всего мира, не умели и не даже пока не собирались прививать И-Людям.

Он ненавидел её за то, от чего сам, в сущности, отказался.

Келли только притворилась, что заснула, чтобы Дэниель поскорей вышел из комнаты. Дождавшись, когда его осторожные, мягкие шаги стихнут, она откинула одеяло, чуть спустилась с кровати и засунула под неё руку в надежде нащупать припрятанные заранее книгу и фонарик. Заглядывать туда было бесполезно, в темноте Келли ничего бы не увидела, так что она смотрела в окно, светлое-светлое в чёрной комнате. Даже несмотря на то, что город с его огнями был далеко и ничто не освещало ночное небо, Келли видела части особняка, лес… Ничего нового.

Кроме тени, внезапно приземлившейся на крышу и снова ловко и стремительно взлетевшей вверх. Человеческой тени.

В особняк Детайров, богатой и весьма известной семьи, никто бы не смог проникнуть просто так, не отключив сложную и навороченную систему сигнализации. «Последнее слово техники» — кажется, так назывались такие новинки в книгах. Келли не нравилась эта фраза. В голове сразу возникал жутковатый образ — огромная женщина в непроницаемом белом одеянии, с серыми толстыми волосами-проводами на голове, с безжизненными глазами. Как у Дэниеля. Только голубого цвета. Механическая рука с острым когтем (темнеют шарниры, идеально смазанные, не скрипящие) медленно поднимается, с неё падает призрачная ткань. Женщина показывает пальцем вперёд, войско одинаковых И-Мужчин (все — как Дэниель!) у её ног кланяется, поднимается, разворачивается.

Ровный стук шагов. И-Люди идут исполнять приказ.

Никто не может ослушаться приказа Техники. Никто не может противостоять её последнему слову. Никто, кроме неизвестного человека, скачущего по крышам особняка. Скорее всего, «Э-», ведь И-Люди исключительно послушны и не могут покинуть территории хозяйского особняка без прямого приказа.

Келли не пришло в голову, что это может быть покушение на её жизнь.

Ей вдруг захотелось побольше узнать о загадочном госте, причём не столько из-за того, что он с такой лёгкостью сумел обойти сложную систему охраны (Келли не слышала сигналов, значит, гость прошёл абсолютно незамеченным!), но больше потому, что она особо и не видела здесь никаких живых существ. Здесь никогда не было новичков. Даже среди И-Существ. Вернее, был один раз, когда ей представили новую И-Девушку — официантку Мишель, но Келли не смогла добиться даже недолгого разговора с ней. Матери это показалось лишней тратой времени. "Ей всё кажется лишней тратой времени, — зло подумала Келли, — даже если это связано со мной".

В книгах Келли были герои, которых не особо любили родители, но даже с ними так не обращались.

Она выбралась из-под плотного тяжёлого одеяла и подошла к окну. Босые ноги немного мёрзли на ковре. Стекло было очень холодным на ощупь, вокруг пальцев даже немного запотело. Романтика глубокой ночи! Интересно, если Дэниель прижмёт ладонь к стеклу, оно запотеет вокруг неё точно так же?

На крыше, видной из окна, вновь показался гость. Келли попыталась разглядеть человека, спрятавшегося в тени под фонарём, и не смогла. Увидела только, что это, скорее всего, была женщина (Келли загрустила немного, девичье сердце ждало героя-парня) в облегающем костюме, очень откровенном — как вызывающе, и вместе с тем как привлекательно! Ей даже захотелось такой же. Увидела изогнутые рожки на голове. «Инопланетянка!» — с радостью подумала Келли. Неужели она наконец-то пообщается с кем-то, способным испытывать настоящие эмоции?

В тишине ей послышались шаги, Э-Девушка поскорее юркнула под одеяло и притворилась спящей, как только умела, внезапно почувствовав себя маленькой девочкой. Она тут же мысленно отчитала себя за непослушание, как будто была взрослой, заставшей маленькую Э-Девочку за чем-то запрещённым. Она совсем уже забыла, что хотела дочитать роман о любви именно этой ночью.

* * *

— «Дэниель. Собственность Карласс Детайр», — громко прочитал мужчина в белом халате, держа металлическую пластинку двумя толстыми пальцами перед очками в тонкой оправе. И снова вставил в грудь И-Мужчины с лёгким характерным щелчком.

Тот в полной мере ощутил мелкие капельки жира, оставленные техником, пренебрегшим рекомендациями по ношению индивидуальных средств безопасности. Руками без перчаток в обнажённые детали…

Чувство распозналось легко, практически сразу же. Омерзение. Но внешне Дэниель оставался бесстрастным. Нельзя. Эмоции присущи Э-Людям и должны исходить только от них. И-Люди обладают всем необходимым для распознавания эмоций, они даже могут их испытывать, но считаются слепыми в этом плане. Считается, что у И-Людей нет души. «И это, несомненно, правда», — подумал Дэниель. Тянущее чувство в груди распознать не удалось.

Через некоторое время пластинку опять вынули. Дэниель и догадываться не мог, зачем.

Но вот в зал въехала Юнита — белоснежная зеленоглазая красавица, не отличающаяся гибкостью, обладающая корпусом, отличным от человеческого, и тонким манипулятором с изящно выплавленными серебряными шарнирами. Манипулятор кончался иглой паяльника, слегка закопчённой, но исправно работающей. Обстановку наиболее точно описывало слово «романтично». Не хотелось переставать смотреть на Юниту. С её появлением работа процессора, однако, ускорилась, и И-Мужчине стала очевидна его причина нахождения здесь. Юнита вывела на его пластинке восхитительные слова: «Дэниель. Собственность Келли Детайр».

И его отключили.

Он снова осознал себя уже в особняке Детайров, в части, принадлежащей хозяйке Карласс, а именно — в её кабинете. Поднялся с платформы, привычным жестом попрощался с хозяйкой Карласс. Её эмоции всегда было трудно читать, сегодня же лицо хозяйки было особенно непроницаемо.

— Прими отчёт у Катрин, — нейтральным голосом приказала хозяйка.

Дэниель снова поклонился и вышел, ускорившись после пересечения черты, разделявшей части особняка Детайр. Необходимо было увидеть дорогую Келли лично, ведь Э-Девушку не предупреждали о его отсутствии. К тому же он был отлично осведомлён о том, что Келли не знакомили с Катрин. Не испугается ли бедная Э-Девушка, увидев вдруг вместо Дэниеля незнакомую И-Женщину?

Чувства, испытанные во время прочтения отчёта Катрин, были распознаны как облегчение и счастье. И-Женщина не заходила в комнату Келли. Дэниель практически моментально оформил отчёт и отослал хозяйке Карласс, затем, не дожидаясь ответа, быстрыми шагами направился к дорогой Келли. Хозяйка Карласс всегда требовала отчёта о её состоянии. Если Катрин допустила эту ошибку, она получит выговор, но не приказ её исправить. Задание должно быть выполнено. Дорогая Келли должна была оставаться в безопасности.

При виде улыбающейся во сне дорогой Келли были испытаны эмоции «счастье» и «нежность».

* * *

Следующий день Келли провела в утомительном ожидании и даже в каком-то воодушевлении, что не казалось ей удивительным — новое, совершенно незнакомое, скорее всего, Э-существо! Но загадочного незнакомца, хотя нет, всё же незнакомки, не было видно, не было даже следов. Это огорчало, но Келли не хотела так быстро разочаровываться и терять надежду.

И только вечером тень снова показалась, к великому счастью Э-Девушки — Келли заметила её на стене. Это действительно была женщина, она держалась одной рукой за серебряную трубу водостока, опираясь на раму окна, и всматривалась вдаль. Туда, где были высокие чёрные деревья. Келли не смогла пройти мимо; счастье, что они с Дэниелем шли по коридорам с большими окнами во все стены! Она остановилась.

Девушка была очень высоко и сидела абсолютно неподвижно. Теперь Келли могла её рассмотреть: чёрный облегающий костюм отливал мягким серебром, на щиколотках — изогнутые металлические пластины, на бёдрах — необычная повязка, вероятно, выполняющая защитную функцию. Пластины были и на запястьях. Рогатая маска с чёрными стёклами вместо глаз немного пугала.

И вдруг девушка сорвалась с места — Келли вздрогнула, задержала дыхание, отшатнулась (Дэниель положил ей руки на плечи, привычно успокаивая) — и перелетела в прыжке ниже, на другую крышу. Их разделял теперь всего один этаж…

И снова прыжок!

Всё вокруг словно замедлилось. Это было восхитительно. Келли прыгнула тоже, оказавшись вплотную к стеклу, беспомощно прижав к нему ладони… Не осознав сразу, что Дэниель отпустил её и отошёл. Незнакомка приземлилась на крышу разноцветной библиотеки Детайров.

Снова рванулась с места — Келли моргнула в этот момент! — и растаяла.

Хотелось бы и ей прыгать так же свободно и грациозно! Руки назад, ногу вперёд, другую прижать к себе согнутой в колене!

Келли оглянулась. Дэниель стоял у другого окна, чуть сгорбившись, совсем как Э-Человек. Словно и в самом деле испытывал эмоции. "Грустит?" — невольно подумала Келли, даже не задумавшись о том, что И-Люди, вроде бы, могут только искусно имитировать чувства. Обычно она так и делала, обычно она даже ругала себя за бесплодные попытки обнаружить у Дэниеля человеческую душу — ещё чего! Это же поступки маленькой замечтавшейся девчонки! Но сейчас ей как-то стало не до этого, сейчас её остро пронзило иглой непонятной тоски и жалости к тому, кто всегда был рядом, чтобы утешить, всегда знал, как поднять настроение (особенно когда Келли хотела к маме, а та, как всегда, была занята). Дэниель всегда знал, как ей помочь. А она даже не знала, что он чувствует. Уже не говоря о том, как его утешить и развеселить. Келли вновь обернулась, вглядываясь в чёрные деревья, надеясь вновь увидеть там восхитительную незнакомку, но безуспешно — она не оставила ни одного следа после себя!

Дэниель несколько тяжело подошёл к ней, осторожно обнял за плечи, увёл из злополучного коридора. Она и не думала о том, чтобы сопротивляться, наоборот, сделала то, чего никогда не сделала бы раньше. Она прижалась к нему, робко положив руку ему на талию. И ей, вероятней всего, показалось — он чуть-чуть расслабился и спокойнее задышал после этого её прикосновения. И впервые подумалось: он, на самом деле, очень красивый юноша. Пусть и "И-".

На особняк стремительно опускалась тьма ночи.

Не сказать чтобы Кармен была расстроена разрывом с Юри. Она скорее радовалась, что всё наконец закончилось, но её сердце до сих пор было полно боли.

Она была влюблена в него, влюблена без памяти, она готова была часами рассматривать искорки в его синих глазах… Ей не нравился синий, но ей нравился Юри. Ей нравилась его улыбка, ей нравился его голос, ей нравилась его подчёркнутая старомодность. Как же Кармен была слепа тогда! Как она могла не замечать очевидного!

Юри в первый день, что хочет собрать И-Девушку. Первый звоночек! Быть может, Кармен относилась к Э-Парням несколько предвзято, но желание собрать именно И-Девушку свидетельствовало об озабоченности определённого характера. «Для себя!» ‒ при этом даже несколько задорно добавлял он, ероша волосы, и от этого в них вспыхивали огоньки сентябрьского солнца, жёлто-оранжевого, как сладкое яблоко. Второй звоночек! А Кармен ‒ глупая! ‒ больше смотрела на него заворожённо и влюблённо, чем слушала! Для себя, он говорил, именно для себя, не как многие («Я хочу приносить пользу обществу, ведь сегодня И-Модели встречаются на каждом шагу, они необходимы нам, Э-Людям, во всех сферах жизни, они могут заменить нас на самой тяжёлой и грязной работе, уносящей немало жизней».)

Юри был старомоден, но это вовсе не означало любовь к чтению общеизвестных романов величайших писателей прошлого, как сначала думала Кармен, обожающая литературу России периода Нового времени. Ещё никто не сумел превзойти уровень владения языком тех великих людей!

Это означало принадлежность к одному из меньшинств, а именно ‒ к тому, что чтило старые, очень старые, совсем древние традиции, распространённые даже не в далёком двадцатом веке. Главной идеей этого общества был патриархат.

Кармен винила себя в том, что не поняла этого сразу!

Она до сих пор страдала, вспоминая Юри.

Ей стало намного легче, когда его исключили за неуспеваемость. И опять же, она старалась ему помочь разобраться с задолженностями! Ей, конечно, было далеко до подруги, от природы талантливой, с лёгкостью всё запоминающей, но, несмотря на это, у них с Лией всегда были пятёрки за экзамены.

Не так давно уволили маму. Правда, она почему-то пришла домой счастливая… Ничего. Кармен учится бесплатно, а на учебных материалах можно и сэкономить. Учиться осталось всего пару дней, а потом её направят в ученицы к настоящему Инженеру… А вот это уже здорово поднимало настроение! Даже несмотря на то, что делать И-Людей самостоятельными в плане эмоций и чувств запрещалось, как выяснилось после жуткой истории с маньяком Райаном Сцертером (номер «147», страшилка для выпускников!), Кармен уже смело мечтала о том, как будет создавать помощников для Э-Людей.

Мама так и не рассказала, за что её уволили.

* * *

Штирна задержалась.

Райан чувствовал, что что-то не так, но никак не мог понять, что. Ровно до той секунды, пока вдруг обнаружил, что не видит маски на подоконнике там, куда обычно клала её Штирна по возвращении.

Штирна задержалась. На треть часа!

Её поймали? Убили? Она же, судя по её личным отчётам и новостям, никогда не совершала ничего противозаконного! Кому могли помешать её прогулки и периодическая помощь нуждающимся?

Райан буквально ощутил, как седеют волосы. В голове билась только одна мысль: «Штирна задержалась».

Внезапно звякнул телефон, затем — очки, затем — планшет из другой комнаты. На экране компьютера, рядом с которым Райан, собственно, и стоял в данный момент, высветилось уведомление о новом сообщении, помеченном как «Важное». Тихо пробормотав одно из известных на весь мир русских ругательств, он согнулся над столом, отодвинув кресло.

«Райану Сцертеру от Карласс Детайр».

Что, что ей от него понадобилось в этот раз? Детайр была той, кто настоял на заключении Райана в лаборатории. Детайр была той, кто спонсировал производство многих И-Людей. Её имя должны были вспоминать с благодарностью, а вспоминали со страхом и злостью. Райану довелось однажды поговорить с ней, и сейчас он с уверенностью мог заявить, что ни разу не видел настолько бесчувственную и равнодушную Э-Женщину!

Штирны до сих пор не было.

Детайр ничего не предлагала в письме, а просто ставила перед фактом: «Я освобожу тебя от заключения и разрешу самому решать, где дальше работать и на что жить, если ты со своей новой помощницей, вчерашней выпускницей, создашь мне две И-Модели, описание прилагается». Нет, там, конечно, была куча формальностей, но суть была именно такой.

Выпускница Академии, значит. Райан знал, что его имя сейчас страшный сон для студентов. Ну ладно, он-то потерпит… А вот как с Э-Девушкой сойдётся Штирна? После предательства Парня, в которого была влюблена?

Прозвенел дверной звонок…

* * *

Кармен была готова плакать от отчаяния. Больше всего она в данный момент надеялась, что чисто-белая дверь с позолоченными цифрами «147» не откроется, а ещё лучше ‒ что ей сейчас придёт уведомление об ошибке и действительном номере её Мастера.

Мало того, что её направили к маньяку Сцертеру, так она ещё и выяснила, из-за чего в итоге мама потеряла работу!

Так вот, её заменили. Сначала мама думала, что её заменили И-Девушкой, и пусть это в итоге потом оказалось не так, это не помешало Кармен осознать одну из самых жутких проблем современности: люди теряют работу и остаются без средств к существованию из-за того, что работодатели предпочитают брать на работу неприхотливых и, несомненно, более выносливых И-Людей, которым к тому же вовсе не нужны деньги. Нелогично? Да. Но выгодно! И Кармен собиралась стать Инженером ‒ тем, кто создаёт И-Людей… И-Людей, которые чуть не сломали жизнь её матери!

Да, в итоге оказалось, что работодатель предпочёл видеть рядом со своим кабинетом красавицу Ангелину, а не надёжную исполнительную Фрэнси. Что поделаешь, встречают-то по одёжке... Но осадочек остался, и очень, очень неприятный.

Ведь Ангелина действительно могла оказаться идеальной И-Девушкой.

О, Кармен больше не хотела!

И у неё не было выбора.

Дверь открылась.

Кармен опознала Райана Сцертера только по имени на бейджике; в той самой статье не было его фотографии. Её поразил измождённый вид Инженера, пусть одежда на нём была вполне приличной. Он был почти наполовину сед. Э-Девушка даже не смогла выдавить из себя формальное и самое обычное «Здравствуйте!», снизу-вверх смотря на Сцертера. Он сам протянул ей руку (сколько на ней было шрамов!) и спокойно, очень доброжелательно сказал:

‒ Здравствуйте. Я Райан Сцертер, с этого дня мы работаем вместе. Вы можете обращаться ко мне «сэр» или «мистер», но я рекомендую общепринятое в нашей среде «мастер».

Формальность практически сразу успокоила Кармен. Несмотря на бейджики, они обязаны были произнести свои имена вслух.

‒ Здравствуйте, мастер Райан Сцертер. Меня зовут Кармен Красноленко. Я готова стать вашей ассистенткой, ‒ и с этими словами Э-Девушка уверенно шагнула вперёд и пожала руку Э-Мужчине.

Затем с лёгкостью переступила порог, стараясь не выдавать своего волнения. Если Райан Сцертер находится в заключении до выполнения заказа Леди Детайр, то она теперь, следовательно, также заперта с ним в этой огромной роскошной квартире?

Взгляд упал на ноги Сцертера в домашних пушистых тапочках нежного светло-розового цвета, а затем на сапоги, стоящие рядом. Особо не задумываясь, Кармен тут же сбросила свои ботинки и с небольшим удивлением приняла из рук Райана такие же тапочки, только чуть меньшего размера.

И дверь закрылась за ней с негромким щелчком. Кармен ещё некоторое время смотрела на неё, обернувшись, потом, тяжело вздохнув, принялась стаскивать с себя пальто. И Сцертер вновь удивил её, без лишних слов повесив верхнюю одежду в шкаф, а несколькими секундами позже и вовсе проводил её в ванную комнату (с очень шикарным и дорогим оборудованием!), перед этим перетащив её чемодан с вещами куда-то в комнаты.

В ванной уже было бельё. Светло-серое, без излишеств. Надо заметить, удобное. Кармен не была в нём красивой, но, по крайней мере, могла бы в нём работать. Внезапно перспектива безвылазно творить в этой лаборатории, своими руками создавая помощников человечества, показалась не такой уж и безрадостной.

* * *

Это было неправильно. Это было абсолютно неправильно и противоестественно ‒ параллельно с работой думать об Элюзив, посетившей вчера особняк!

Раз система охраны не сработала, то хозяйка Карласс не знает о незаконном ночном вторжении. Значит, Дэниель, как свидетель, обязан был предупредить её об этом, но… не мог. Что-то внутри отчаянно сопротивлялось такому исходу, и оно же отчаянно желало… тайной личной встречи со свободной И-Девушкой, дарящей добро всем, кому она хочет, по своей воле, а не только по приказу хозяев! Дэниель и сам хотел бы стать таким же, ведь дорогая Келли… боялась его.

Если бы только она могла видеть, что Дэниель готов относиться с бесконечной добротой ко всем существам!

Если бы она только перестала вырываться из его объятий всякий раз, когда он хочет её утешить!

Дэниель всеми силами постарался направит всю мощность процессора на мысли о работе. Но в подсознании всё равно мелькала обтянутая чёрным материалом Элюзив, ловко расправляющаяся с системой сигнализации, явно привычными жестами высвобождающая птенца из-под спутанных упавших ветвей, помогающая маленькому испуганному котёночку выбраться из реки, относящаяся его к не менее взбудораженной матери-кошке. Элюзив, вздрогнувшая при звуке его шагов, мигом исчезнувшая куда-то… Нетрудно было догадаться, что она одним прыжком достигла вершины высокой ели рядом и оттуда уже убежала как можно дальше.

Хрупкая, миниатюрная, бесконечно добрая ко всем Элюзив. Такая же, как он сам. Дорогая Келли, не доверяющая И-Людям всей душой, постепенно превращающаяся в такую же эмоционально замкнутую и закрытую Э-Женщину, как и её мать, хозяйка Карласс Детайр. Юнита, особо ничего не чувствующая. Выбор был очевиден.

Вечером пришло сообщение: Карласс Детайр разрешала дочери переехать в город в специально снятую для этого небольшую квартиру, чтобы в следующем году начать посещать частную школу, как и другие такие же, как она, дети обеспеченных родителей. Дэниель ехал в качестве охраны. Так вот почему его недавно переписали на имя Келли! Всё, за исключением посещения Элюзив, наконец выстроилось в логичную цепочку.

* * *

Штирна вздрогнула и так, как только могла, быстро запрыгнула в беспросветную тьму ветвей высокой ели, когда сзади ей послышались чьи-то шаги. Не хватало только, чтобы её раскрыли!

Весь день сегодня шёл наперекосяк.

Как, впрочем, и все предыдущие.

Но одно утешало и давало сил жить дальше: Штирна попадала в не самые приятные ситуации точно не из-за своих желаний помогать невинным. Из-за желания отомстить той, кто когда-то обрёк Мастера Сцертера на пожизненное заключение в лаборатории ‒ возможно, что, в общем-то, логично. Штирна замышляла недоброе, и судьба платила ей тем же в ответ. Но остановиться, чувствуя разъедающую жажду мести мерзавке Детайр, она просто не могла, да и не собиралась.

Что именно Штирна собиралась сделать? Хороший вопрос… Всё управление особняком, как выяснила Штирна за предыдущие несколько дней, держалось на плечах И-Людей. Если Э-Человека Штирна ещё могла вывести из строя, так как анатомическое строение было у них практически одинаковое, то с И-Людьми, имеющими зачастую очень специфические модификации корпуса, дело обстояло намного сложнее. Из всех многочисленных слуг Детайр Штирна была знакома лишь с чертежами Дэниеля. И то частично. И только потому, что Мастер Сцертер был ассистентом создателя Дэниеля много лет назад. Дэниель, согласно её разведданным, был приставлен к дочери Карласс Детайр, Келли.

Бедная Э-Девочка! Штирна с первого же взгляда заметила её невинность и чистоту. Она, словно нежный цветок в холодной каменной пустыне, чахла в этом ужасном месте. Её душа жаждала эмоций и новых впечатлений, но никак не общества И-Людей, приученных держать чувства при себе!

«Это всё Карласс Детайр, ‒ со злостью подумала Штирна, ‒ это она во всём виновата. И она ответит!»

План заключался в выведении из строя Дэниеля и похищении Келли. Тем более, что Э-Девочка заинтересовалась Штирной, а значит, вряд ли её долго придётся уговаривать на совместную одиночную прогулку.

И-Девушка с лёгкостью добралась до части особняка, где жила Келли, устроилась под окном её комнаты на первом этаже (саму Штирну не было видно, и обзор открывался шикарный) и стала ждать.

* * *

Играла старая-старая музыка. Иногда подсаживались девушки, но Юри отшивал каждую. Ни одна его не возбуждала. Даже несмотря на изрядное количество выпитого спиртного. Ни одна девушка в клубе не была симпатична ему даже совсем чуть-чуть.

До тех пор, пока на сцену не вышла брюнетка с холодным взглядом, в чёрном латексном костюме, полностью, казалось бы, закрывающем тело… Но видно было всё. Когда она задвигалась с серебряным шестом в такт музыке на незнакомом Юри языке, он завёлся, тут же вскочил и пробрался к сцене, расталкивая других посетителей.

Девушка выгнулась, не дрогнув, провернулась вокруг шеста, не поскользнувшись ни разу, ни подскочив нигде. Её движения были идеально выверены, абсолютно совершенны, короткие волосы вились вокруг личика с тонкими чертами. Пухлые губы были соблазнительно приоткрыты. Вот она выделила кого-то в толпе ‒ его! ‒ задержала на нём взгляд и прошептала абсолютно неслышно, но ясно и заметно:

‒ Мой сладкий…

Ему, не смевшему отрывать взгляд от желанной красавицы, стало необычайно тепло и хорошо.

‒ Иди ко мне…

Её откровенность заводила всё сильнее.

Его раздражало то, что он не единственный её хотел.

Девушка начала раздеваться. И вот тогда Юри понял, что не хочет большего, что совсем не хочет видеть её обнажённой, без костюма, и что именно этот костюм был той самой фишкой, необходимой для удовлетворения его фантазий. Стремительными шагами он вышел из клуба, на ходу надевая просторное мешковатое пальто, отгоняя прочь мысли о восхитительно гибком и совершенном искусственном теле И-девушки, казавшейся ребёнком из-за своей бесконечной доброты.

Оказавшись дома, он всё же признался себе, что всё это время, несмотря на искусственность и электронную начинку, продолжал хотеть Штирну.

Хоть бы она навестила его как-нибудь ещё раз!