Две большие проблемы (гет)

Вероника позволила ему уклониться от вопросов, когда они стояли у мотеля. Она дала ему свободу, когда он заявил, что теперь им нужно уезжать и принялся за сборы. Она, не спросив его разрешения, сама села за руль, просто потому что, ну, вы его видели? Джей Ди едва ли управлял своей правой перемотанной рукой, а еще его левая рука, скрытая под рукавом и под перчаткой (которая сто процентов была протезом) вообще словно отяжелела — заметно было, как у него устали плечи.

— Куда едем? — спросила она, когда он вернулся из холла, уладив с регистраторшей все вопросы.

— Вест Либерти, — выдохнул Джей Ди, растекшийся по пассажирскому сидению, а затем взглянул на детей, которые уже начинали дремать сзади, но все равно внимательно слушали каждое их слово. — Потом, если все пойдет нормально, поедем в Кентон.

— Вернемся к Шервуду? — подал голос Джеймс, до этого игнорировавший его не один день. И сейчас в его сонном голосе не слышалось неприязни, только серьезность. — План был держаться от него подальше, или я ошибся?

— План был не совсем такой, — Джей Ди не скрывал, что недоволен им из-за этого побега. Потом он косо взглянул в сторону Кэт. Стало понятно, что он недоволен ими обоими. — Мы просто уехали недалеко на некоторое время, пока не придумаем что-нибудь получше. Не придумаем что-нибудь вместе. Но полиция не стала искать Веронику, ее пока ни в чем не подозревают, да и об убийце Марты никаких новых сведений нет…

Вероника зыркнула в его сторону недовольно.

— Брось, они все понимают, — сказал Джей Ди, прекрасно понимая, что означает этот взгляд. — И, тем не менее, если уж вы ворвались в Шервуд снова, то могли привести за собой хвост. И поэтому мы уезжаем сейчас же.

Кэтрин, уже засыпающая, тяжело вздохнула. Она уже переезжала из Шервуда в Спрингфилд, совсем недавно вернулась обратно, а теперь, кто знает, сколько еще они колесили бы по всему штату. Или, может быть, даже по всей стране. Может быть, ее жизнь превратилась бы в череду переездов и бесконечный побег, а единственная вещь, что менялась бы в течение всего времени — код от школьного шкафчика. И, тем не менее, Кэт не собиралась проявлять инициативу и пытаться нарушить ход вещей. Сейчас она была со своими самыми близкими, с единственными во всем мире людьми, которым можно было доверять. И, хотя ей не нравились такие планы, она смиренно положилась на Джей Ди и маму. Джеймс промолчал (вероятно, от стыда), а, значит, тоже принял это. Когда уже и он сдавался и полагался на других, Кэтрин тем более стоило поступить так же.

Сжав руку брата, она ощутила, как он сжимает ладонь в ответ, а потом, положив голову ему на плечо, уснула. В присутствии всей семьи было так спокойно, что ей даже не снились кошмары.

Джеймс, набравшийся впечатлений, заснул позже. До этого времени он вспоминал, как Бад Дин кричал ему в спину ругательства, от которых мурашки бежали по спине, а еще ему виделись мамины слезы, и ее руки, держащие руль. Он не хотел оставлять ее в автомобиле одну, но ведь тарахтелку надо было вывезти из Шервуда и вернуть обратно в Мэрисвилл, на парковку у отеля, где эта несчастная машина продолжила бы ржаветь дальше. Но ведь, пока Кэтрин собирала их вещи, он не терял времени: вытащил аккумулятор, замотал в свою, теперь уже и без того безнадежно грязную, рубашку, и оставил здесь, рядом, на заднем сидении. Бензин сливать не было смысла — его в баке оставалось мало. Да и куда ему было…

Сопение сына оповестило Веронику о том, что дети уснули окончательно. Отведя от них обеспокоенный взгляд, она снова покосилась в сторону Джей Ди. Он посмотрел на нее в ответ.

— Что там было, в городе? — тихо спросила она, кивнув на его руку.

— Грабитель. Кэт напоролась на грабителя, я нашел ее вовремя и мы отбились вместе, — ответил он. — Но она девочка ловкая и, вообще-то, очень сильная, а я не дрался уже лет сто. Да еще и протез…

— Как много у тебя протезов? — спросила Вероника, глубоко в душе не желая знать ответа на этот вопрос.

— Рука, потом штырь в ноге, который вряд ли когда-нибудь вытащат, еще у меня головные боли. Первые пять лет я был полностью глух на правое ухо. Со временем становится легче, я регулярно обследуюсь в больнице… — выдал он долгое объяснение, не глядя ей в глаза. — А ты… Ты, кажется, родила близнецов на восьмом месяце.

— Обычная ситуация, когда женщина беременна двойней, — Вероника повторила слова своего лечащего гинеколога, которые он ей сказал семнадцать с лишним лет назад. — Но, вообще-то… Были проблемы. В школе, дома. Единственная, кто меня поддерживал во всем — Марта.

И снова повисло молчание. Сойер сосредоточенно смотрела на дорогу, ведя машину ровно. Она искала любой способ уйти от этой темы, потому что сейчас прошло слишком мало времени с тех пор, как она похоронила подругу и не могла думать о ней без слез. Хотя сейчас, какую бы тему они не завели, отвлечься от тягот было невозможно.

— Чем это тебя тот грабитель? — спросила женщина, снова взглянув на замотанную руку. — Как-то быстро бинт промокает. Может быть, нужен шов?

— Э… шов не нужен, — пробормотал Джей Ди, укладывая больную руку на живот. — Кэт уже зашила.

— Кэт зашила? — Вероника практически полностью повернулась к нему.

— Смотри на дорогу, — тут же попросил ее мужчина. — Если ты так будешь реагировать, я сяду за руль.

— Да иди ты к черту, как я могу на такое реагировать? Ты ничего толком не можешь объяснить! — Сойер повернулась лицом к дороге, но все равно практически не видела ее. С ее лица сошли краски. — Рассказывай подробности немедленно.

— Иисусе, ты уверена, что ты сможешь вести в таком состоянии?

— Я могу встать на обочину, — буркнула Вероника. — Между прочим, я возила детей в школу и кружки на протяжении семнадцати лет, во время которых они лаялись и дрались по утрам через каждые три дня. Я могу одной рукой вести, а другой разнимать буйных подростков. И тебе лучше рассказать, пока моя рука не добралась до тебя.

— Звучит двусмысленно.

— Джей Ди.

— Ладно! — он приготовился уворачиваться от ее удара. Ее рука была твердой и в семнадцать лет, а сейчас наверняка стала еще крепче. К счастью, Сойер дала ему шанс. — Я нашел ее, когда грабитель загнал ее на какую-то стройку. У него был нож, — Вероника прервала рассказ шумным вздохом, Джей Ди, подождав секунду, продолжил. — Я отвлек его на себя, сказал ей бежать, но, естественно, она не убежала. У меня не было возможности потренироваться уже пару лет, я не ел уже почти сутки и не спал, так что, конечно, этот чертов маньячила превосходил меня. Хотя протез ножу все равно ровня. К счастью, ничего серьезного он там ножом не задел, функционирует нормально… — Джей Ди сжал левую руку в кулак три раза, потом медленно сделал перебор всеми пальцами пятерни. — Я потом уточню у своего поставщика, стоит ли ее чинить. Вообще-то, дорогое удовольствие.

Вероника поняла, что хочет у него спросить, а сколько он зарабатывает, но тут же осеклась: они говорили о дочери.

— Как глубоко тебя порезал нож? — спросила она.

— Достаточно глубоко, чтобы задеть вены. Длинный порез.

Представив, как много крови там было, Вероника испугалась не за себя (она-то крови за свою жизнь повидала), а за Кэтрин. Взглянув украдкой на дочь, Сойер заметила, что она спокойно спит на плече у брата. Хотя, это не означало, что она не испугалась тогда.

— Говоришь, вы отбивались вместе?

— Она его вырубила, когда заметила, что меня серьезно ранили. И она испугалась, что могла убить его. Представляешь, он грозил ей ножом, а она боялась, что может его убить…

— Просто я в ней воспитывала человечность. Она не желает зла никому, даже самому худшему человеку на свете.

Джей Ди вздохнул, вспоминая, как дочь сжала его руку в ванной, когда он сказал, что ему жаль из-за того, что он не появлялся в их жизни. Он впервые осознанно подумал: чем он, самый худший человек на земле, заслужил ее?

— Как вы прошли мимо старушки не ресепшене? — задала новый вопрос Вероника.

— Опять же, Кэт быстро нашлась. Она придумала какую-то несусветную историю про вечеринку, потом попросила дать ей нитки и иглу, а пока старуха ушла, я прошел в номер. А потом она зашила мне руку.

— Зашила тебе руку, — эхом повторила Вероника, затем осознав, что не может даже вздохнуть. — Кэт в жизни не зашивала людей…

— Но она видела, как это делали с Джеймсом. И, наверняка, в кружке юного техника научилась чему-то. Ты не хуже меня знаешь, что у нее ловкие руки, — мужчина ухмыльнулся с гордостью.

Вероника не отрывала взгляд от дороги и была в унынии. Она так надеялась, что дети не проживут ее судьбу, не столкнутся с этими жуткими ситуациями, а теперь ее юная дочь, которая чуть не погибла, успела повидать море крови и даже зашить кого-то…

— Она держалась молодцом, — попытался утешить Джей Ди. — По крайней мере, для того, кто делает подобное в первый раз. Конечно, не идеально, но, думаю, все равно заживет, как при больничном шве. Разве что, чуть больше времени уйдет…

— Если бы мы не уехали из Шервуда, она бы не потерялась, не попала в смертельную опасность и ей не пришлось бы делать это.

— Напомню, что вы не уехали бы из Шервуда, если бы какой-то придурок не убил Марту, а полиция не открыла заново дела о самоубийствах, — нахмурился мужчина. — Да и вообще, могла ли у тебя быть нормальная жизнь, Вероника?

— У меня была нормальная жизнь до тебя и после тебя, — она крепче сжала руль.

— Но нравилась ли тебе такая жизнь?

— Мне каждый день этих семнадцати лет нравился куда больше, чем тот груз вины, который я могла бы нести за сотни убитых подростков, — рыкнула Сойер, затем одарив его злым взглядом.

— Я не имел в виду те убийства, которые произошли и которых не случилось. У нас с тобой и без этого было очень интересное время, проведенное вместе, — Джей Ди улыбнулся с ностальгией. — Я помню день нашего знакомства, помню нашу первую встречу в 7-eleven, помню нашу первую ночь и все те вечера, что мы были в моем доме. Даже мой отец не мог их испортить.

Вероника промолчала, вспоминая тоже. Ей действительно было хорошо в каждый момент с Джей Ди, который не касался убийств ни словом, ни действием. Но, тем не менее, там были эти трагедии. Такое нельзя забыть.

— И, тем не менее, мы здесь, — ответила она. — Ты взял бомбу на себя, я осталась одна с двумя детьми, а твой отец спился, погряз в долгах и сошел с ума. А сегодня утром он попытался застрелить своего внука, перед этим его избив.

— Попытался застрелить? — переспросил Джей Ди. — Там был пистолет?

— Конечно, это был пистолет, причем настоящий, заряженный не холостыми патронами. Он промахнулся только потому, что был пьян и неадекватен, — Вероника вздрогнула, подумав о том, что она могла не успеть на помощь к сыну.

— Каким хреном он смог достать пистолет? — прошипел Джей Ди. — И почему еще не сдох до сих пор?

Вероника взглянула на него с небольшим удивлением, потом взгляд сменился на сочувствующий. Она помнила, каким был Бад Дин еще в далеком восемьдесят девятом. Уже тогда им управляла только жажда разрушения. Не только материального, но и морального. Он уничтожил свою жену. Он уничтожил своего сына… почти. И теперь уничтожился сам.

— Ты не следил за ним? — спросила она.

— Пару раз проверял его, но убедился, что он не изменился, так что прекратил им интересоваться где-то лет шесть назад. Потом вы переехали, я вообще перестал интересоваться Шервудом, — Джей Ди опустил глаза. — Мы, Дины, слишком живучие.

— Слабо сказано, — Вероника едва ухмыльнулась. — Вы еще и очень прилипчивые. Как репей.

— Ну спасибо, — мужчина едва ухмыльнулся в ответ. — Но я не могу так просто отлепиться от тебя, Вероника. И дело даже не в Джеймсе и Кэт.

Сойер едва взглянула в его сторону, и, заметив на себе его такой привычный заинтересованный и жаждущий взор, быстро отвела взгляд. К своему ужасу, она поняла, что не испытывает злости или отвращения. Как тогда, в коридоре мотеля, когда что-то колыхнулось внутри нее от прикосновения руки, так и сейчас что-то екнуло там внутри. И вот этого она боялась даже больше.

— Не время, Джей Ди, — ответила Вероника, хотя могла бы дать ему отворот-поворот прямо здесь и сейчас. Но ведь, действительно, было не время. Хотя бы потому, что все они были слабы.

Дети спали, Джейсон тоже начинал дремать. Вообще-то, она бы сейчас тоже поспала, но можно было отоспаться и позже. А еще начинал давать о себе знать голод. Чтобы просто отвлечься от всего этого, Сойер включила радио, настроив тихую громкость. Естественно, у Джей Ди была настроена волна со станции, где круглые сутки крутили хиты семидесятых и восьмидесятых. И, естественно, она их любила. По крайней мере, это не пробуждало в ней так много желания выключить и забыть, как это делали современные песни. Кажется, Кэт могла работать только под Queen, у нее был старый плеер, в котором, по меньшей мере, двадцать песен исполнялись Фредди Меркури. Джеймс, начиная с четырнадцати лет, каждым рождественским утром включал на всю квартиру группу ABBA. До этого он слушал их тайно. И, боже, никогда они не были так едины, как в тот момент, когда однажды в машине по радио заиграла «Teenage suicide — don't do it». Все трое разом бросились ее выключать, при этом бормоча про себя совершенно разные проклятия. Вероника и не заметила, как улыбается, продолжая вспоминать то, какими беззаботными на самом деле были ее дети. Они никогда не цеплялись за прошлое. И хотелось бы ей уметь оставлять его позади так же легко.

До Вест Либерти доехали быстро. Быстрее, чем из Шервуда до Мэрисвилла. Сменилось всего девять песен. Вероника, видя надпись у дороги «Добро пожаловать!», притормозила и повернулась к Джей Ди, чтобы разбудить его и спросить, куда ехать дальше.

Он сопел, уронив голову на окно, прямо как Джеймс, сидящий позади. Вероника вспомнила, сколько ночей она провела с ним, тогда еще своим первым парнем, так спокойно, когда еще не было никаких глобальных проблем. Тогда, поглядывая на юного спящего Джей Ди в полумраке, она позволила себе какие-то совершенно наивные и приторные мысли о том, что он, темная лошадка, окажется тем самым принцем, каким и казался в первый день из встречи. Да, ее еще возбуждали мысли о том, как он набил рожу Суинни и Келли. Те несколько спокойных ночей, которых было очень мало, были самым счастливым временем в ее жизни. Такого не было с ней до, и такого уже точно не было бы после.

— Проснись, Джей Ди, — Вероника позвала его спокойно.

Она едва коснулась его плеча, потому что иначе он просыпаться не хотел, тогда мужчина вскинул голову, и оглядел ее практически осознанным взглядом, будто и не спал, вот только глубокий шумный вздох выдал его.

— Да? — спросил он.

— Мы в Вест Либерти. Куда дальше?

— Да, сейчас я скажу. Эм, до того синего здания, затем направо.

Вероника послушно ехала, согласно указаниям, пока они не добрались до последнего пункта — одноэтажного мотеля, выстроенного буквой «U». Опять же, не самый богатый, подальше от центра. Хотя, в отличие от придорожного жилища в Мэрисвилле, этот выглядел аккуратнее.

— Здесь точно есть четырехместный номер, — вставил словечко Джей Ди.

И Вероника решила, что здесь ей определенно нравится. Она осторожно разбудила детей, те очнулись ото сна куда хуже, но понимающе промолчали. Словно сонные мухи, они кое-как проследовали в холл. Здесь и женщина у стойки была помоложе, а еще серьезнее и бодрее.

— Вот ваш ключ, — сказала она, почти не глядя на новых жильцов. — Приятного пребывания.

— Спасибо, — ответил Джей Ди почти что любезно, что весьма контрастировало на фоне его семейства — сплошь сонных и явно не очень расположенных к вежливой беседе.

В номере было больше удобств (к примеру, телевизор, хоть и маленький, а еще раздельный санузел), но все, что сейчас привлекло ее внимание — кровать. Отдельная, мягкая, чистая. Плюнув на голод, Вероника тут же завалилась на постель. Краем уха она услышала разговор:

— Я собираюсь спуститься вниз и зайти в продуктовый, что напротив, — сказал Джей Ди. — Не хочешь составить мне компанию, Джеймс?

И, кажется, она совсем потеряла суть, потому что отрубилась практически сразу.