Congratulations, Harry! You're a Snape! (джен)

— Мальчики, пора завтракать! Спускайтесь скорее! — донесся громкий голос Молли Уизли с первого этажа «Норы». Гарри Поттер, приехавший в дом поздней ночью, еще крепко спал, как и его друг Рон.

Рыжий сквозь сон услышал требовательный голос матери и, осознав, что рискует остаться без завтрака, быстро вскочил со своей кровати. Гарри, полностью укрытый одеялом, еще вовсю храпел и совершенно не желал просыпаться, поэтому Рон принялся тормошить его. Победив в борьбе со сном, Уизли бросил одежду Гарри тому на кровать, а сам отправился в туалет.

К тому времени, когда ванная комната наконец-то освободилась, Гарри успел окончательно проснуться, снять пижаму и надеть шорты и футболку. Подросток поспешил в ванную, пока его не опередил кто-то из семьи друга. Подняв лицо и кинув взгляд на свое отражение в зеркале, Гарри какое-то время не мог издать ни звука, а затем громко закричал от ужаса.

Сидевшие на кухне все, как один, всполошились, услышав крик. Рон первым выскочил из-за стола и бросился наверх — искать Поттера. Обнаружив, что дверь в ванную, где находился Гарри, заперта, рыжий забеспокоился.

— Гарри, все в порядке? Ты так кричал, словно нашел у себя целую россыпь новых прыщей! — нервничая, попытался пошутить Рон, но ему не ответили.

Раздался тихий щелчок, дверь открылась, и на пороге возник Гарри. Только теперь он вырос едва ли не на целый фут, его волосы удлинились до самых плеч, а кожа приобрела оттенок куда более бледный, чем прежде. Руки и ноги Гарри тоже удлинились, запястья и пальцы стали гораздо тоньше — так, что кисти его рук можно было назвать изящными.

Подростки, казалось, целую вечность не мигая смотрели друг на друга, но в действительности прошло не более минуты. Рон не выдержал первым — внезапно шлепнулся на пол, словно ноги перестали его держать, и рассмеялся:

— Гарри! Что произошло? Неужели Фред и Джордж уже успели подшутить над тобой?

Гарри смотрел на него с каменным выражением лица и молчал, не сводя с друга пристального взгляда. Наконец Рон перестал смеяться, и в его взгляде появилось узнавание, сменившееся шоком:

— Ты… ты похож на…

Гарри прекрасно знал, на кого он похож:

— ...Снейпа.

— Что нам теперь делать? — спросил Рон пять минут спустя. Друзья к тому времени вернулись в свою спальню, и рыжий сидел на своей кровати.

Гарри, который не находил себе места, а потому мерил комнату шагами с тех пор, как друзья зашли в нее, резко остановился, повернулся к Рону и выкрикнул:

— Что нам делать? Что мне теперь делать? Из нас только я выгляжу, как проклятый Снейп!

— Гарри, не волнуйся! Уверен — мы что-нибудь придумаем, — сказал Рон, нисколько не обидевшись на резкие слова.

Внезапный стук в дверь и раздавшийся из-за нее голос матери Рона заставили парней прекратить разговор:

— Мальчики, что произошло?

— Ничего, миссис Уизли! — быстро ответил Гарри, забыв о том, что его голос тоже изменился.

За дверью стало тихо, но тишина тут же сменилась требовательным голосом Молли:

— Рон, кто это в твоей комнате? И куда делся Гарри? Немедленно отвечай!

— Мам! Это и есть Гарри!

Миссис Уизли подергала дверную ручку, собираясь войти и разобраться с сыном и его незваным гостем, однако выяснилось, что дверь заперта. Молли такая мелочь, как закрытая дверь, остановить не смогла — она применила магию:

— Алохомора! — и дверь тут же распахнулась.

— Гарри, это действительно ты? — удивилась Молли, получив в ответ кивок. — Ты выглядишь так необычно и… красиво. Что произошло? Это ночью случилось?

Лицо Гарри тут же приняло насмешливо-оскорбленное выражение, и он поинтересовался:

— Вы хотите сказать, что раньше я был некрасив?

— Конечно, ты всегда был красив, дорогой, — улыбнулась миссис Уизли. — Я имела в виду, что твоя новая внешность тоже прекрасна. Ни о чем не думай и спокойно иди завтракать. Мы свяжемся с директором Дамблдором чуть позже, он обязательно подскажет, что делать.

— Знаешь, приятель, ты неплохо выглядишь, — произнес Рон, как только его мама ушла. — Подумаешь об этом позже, ну, а сегодня мы празднуем твой день рождения! — хлопнув друга по плечу, рыжий спустился вниз.

Подумав, Гарри все-таки решил, что ничего страшного не случилось, но на свое отражение в зеркале предпочел не смотреть. Тем не менее Поттер не мог не согласиться с тем, что его новая внешность ничуть не хуже прежней — напротив, он стал выглядеть интереснее. Собравшись с духом, Гарри спустился на первый этаж и по шокированным лицам членов семьи Уизли понял, что Рон с матерью никого не предупредили об изменениях в его внешности.

— Тролль меня раздери, Гарри! Кто это тебя… так? — воскликнул Джордж.

Гарри покраснел и что-то пробормотал себе под нос.

— Ну, не стой столбом, иди сюда. Ты наверняка проголодался, — произнес мистер Уизли.

Гарри съел все, что Молли положила в его тарелку, немного удивившись тому, что сегодняшняя порция показалась ему меньше, чем прежние, словно мать семейства Уизли отказалась от постоянного желания накормить его до отвала. От Гарри не укрылось то, с каким любопытством его разглядывали прочие члены рыжеволосого семейства; впрочем, они тут же отводили взгляд, стоило Гарри поднять глаза. Только Джинни заливалась краской всякий раз, когда взгляд Гарри падал на нее. Поттер же обнаружил, что вместе с переменой внешности ему досталось умение не краснеть от смущения.

— Сюрприз! — воскликнула миссис Уизли, поставив на стол перед Гарри огромный пирог, и тут все повскакивали со своих мест, немного вразнобой затянув: «С Днем рождения, Гарри!»

Стоило мистеру Уизли взмахнуть палочкой, как свечи на пироге загорелись, а кухня украсилась лентами, гирляндами цветов и прочими элементами праздничного убранства.

Против Гарри из воздуха материализовался и повис плакат, разрисованный его изображениями, на самом верху которого огромными разноцветными буквами было написано: «С Днем рождения, Гарри! Счастливого шестнадцатилетия!».

Над головой парня возник праздничный колпак, который с радостными криками на него нахлобучили близнецы, в свою очередь обзаведшиеся шутовскими колпаками.

Для Гарри это был первый настоящий День рождения, и это был лучший подарок, который подросток только мог себе представить.

Ни о чем не подозревавший Северус Снейп спокойно спал в своей спальне в подземельях. В его постели лежало множество подушек, а сверху его укрывало любимое черное одеяло, с которым он чувствовал себя так уютно, что покидать эти теплые объятия не хотел. Поэтому профессор пользовался одеялом только в выходные, ведь, чтобы соответствовать статусу самого строгого преподавателя, не стоило давать повода для обсуждений из-за опоздания на уроки.

Проснувшись, Снейп неторопливо потянулся, не в силах расстаться с окружающим его комфортом. Каждый вечер профессор накладывал чары, чтобы в его спальне тихо играли классические мелодии, с которыми ему лучше спалось. Сегодня это была «Лунная соната» Бетховена, чьи сочинения довольно часто звучали в спальне профессора. Снейпу нравился и Моцарт, однако его гениальные работы звучали чересчур задорно и в слишком быстром темпе, что совершенно не способствовало сну.

Взглянув на часы, стоявшие на каминной полке, Северус решил, что пора вставать. После освежающего душа профессор выбрал повседневную одежду и одну из многочисленных черных мантий, после чего покинул свои комнаты.

На портрете, охранявшем вход в покои Снейпа, был изображен Урик Странный, пытавшийся проткнуть спящего дракона простой палкой. Северус усмехнулся, когда дракон фыркнул во сне, едва не подпалив одежду Урика, и пошел по длинному коридору к выходу из подземелий.

В Большом зале учителей было немного — посещение завтраков, как и постоянное пребывание в школе, на каникулах не было обязательным. Северус занял место рядом с директором, собираясь обсудить свое задание, связанное с Орденом.

— Ах, Северус! Как дела? — участливо поинтересовался Дамблдор.

— Не очень, — ответил Северус, хмуро поглядев на собеседника. — Я бы хотел поговорить с вами о предстоящей миссии…

Дамблдор в ответ только рукой махнул.

— Не думаю, что стоит обсуждать это во время завтрака, — ответил директор. — Поговорим об этом позже.

Через окна в зал влетели совы и, кружа по помещению, сбросили письма перед адресатами. Северусу принесли «Ежедневный Пророк», который он собрался было прочесть, но, заметив письмо со своим именем на конверте, передумал. Почерк, который вывел такие каллиграфически-красивые буквы, не был профессору знаком.

Снейп с непонятным для самого себя волнением поспешил в подземелья, чтобы вскрыть письмо вдали от любопытных глаз. На портрете, охраняющем комнату, Урик защищался от уже проснувшегося дракона, размахивая волшебной палочкой. Заметив приближение профессора, Урик, не отвлекаясь от сражения, спросил:

— Пароль?

— Змеиная яма! — ответил профессор и скрылся за сразу открывшейся дверью. Проверив письмо на наличие проклятий и ядов всеми известными ему способами, Снейп устроился за столом и наконец вскрыл конверт. Внутри оказалось письмо от его бывшей жены, покойной Лили Эванс.

Мой дорогой Северус!

Если ты читаешь это письмо, значит, мы с Джеймсом мертвы. Я надеюсь, что это случилось, когда я защищала нашего сына, и уверена, что найденный мною способ помог спасти его. Да, Северус, Гарри — твой сын. Я не хотела открывать тебе эту тайну, потому что знала о твоей службе у Темного Лорда и боялась за тебя. Согласна, это далеко не самый лучший мой поступок, но неизвестно, что сделал бы с тобой Лорд, если бы узнал правду. Гарри — наследник твоего рода, но об этом я рассказала только Джеймсу. Он — настоящий друг, раз смог понять меня и пойти на жертву ради Гарри. Мы с Джеймсом сделали все, чтобы наш сын выжил в этой войне.

В ту ночь, когда я собиралась рассказать тебе о своей беременности, я увидела на твоей руке метку. Тогда в моей голове наконец-то сложился паззл из разговоров между тобой и Дамблдором, твоих внезапных исчезновений и прочих мелочей… Я поняла, что ты шпион, а потому промолчала. Я весь день проплакала, злилась на себя, на пророчество, на всех и всё, что было хоть как-то было связано с нами и Гарри. И тогда я пришла к Джеймсу, рассказав ему всю правду о тебе и о Гарри: он сам предложил свою помощь.

Когда Гарри родился, он выглядел как твоя копия. Джеймс сумел наложить на него чары, изменив ребенку внешность, чтобы никто и не подумал связать Гарри и тебя.

Я написала тебе это письмо, чтобы ты позаботился о нашем сыне. Ты получишь его в день шестнадцатилетия Гарри. Я пишу это в первый день рождения малыша, и, когда я смотрю на него, спящего у меня на коленях, я снова начинаю плакать. Я знаю, что мой конец близок.

Прошу тебя: не отталкивай Гарри, потому что знаю — даже сейчас тебе нужна семья. Пожалуйста, забери его из дома моей сестры, где волшебников считают неполноценными и ущербными: ему там не место.

С любовью, Лили Эванс.

Северус Снейп бережно положил это письмо в ящик стола — к другим, полученным от бывшей жены ранее.

Гарри разбирал подарки, присланные к его дню рождения. Сестры Падма и Парвати отправили список, зачарованный так, чтобы показывать имена всех девушек, которые нравились ему или которые испытывали к нему какие-то чувства. Каждое имя на пергаменте было подчеркнуто своим цветом: красная черта означала, что девушка его любит, розовая стояла под именами тех, которые испытывали к нему симпатию, черный означал, что этих девушек интересовал только его статус героя (и таких набралось достаточно много). Гермиона подарила ему книгу «Как стать анимагом. Официальное руководство».

От близнецов Уизли Гарри получил сундучок с чарами незримого расширения, в который можно было положить всякие нужные вещи от шахмат до набора по уходу за метлой, от мистера и миссис Уизли — фирменный свитер и печенье. Хагрид прислал записку, что его подарок прибудет позже.

После праздничного обеда семья Уизли предложила Гарри пойти во двор, где близнецы собирались запускать фейерверки собственного производства. С первыми сумерками в небе началось настоящее представление, очень понравившееся Поттеру. Среди ярких вспышек Гарри заметил рыжую сову, которая бросила в руки парня небольшую коробку и тут же улетела.

Поттер успел схватить подарок, прежде чем тот оказался на земле. Вокруг Гарри, с любопытством поглядывая на подарок, собралась вся семья Уизли, и тот наконец открыл ее. Внутри, свернувшись калачиком, лежала маленькая змейка с изумрудными, как у самого Гарри, глазами: те цвета не меняли, несмотря на изменения внешности. Чешуя змеи была черной, как его волосы, но при этом сияла, словно на неё падал свет луны.

В коробке лежала записка от Хагрида, в которой говорилось:

«Гарри, не бойся — эта змея совершенно безвредна. Я купил ее в маггловском зоомагазине. Мне не смогли сказать, какого она вида, но я думаю, что она — волшебная. Попробуй поговорить с ней.

С днем рождения!»

— Привет, мое имя Гарри. А как зовут тебя? — Поттер, по-прежнему держа в руках коробку со змей, зашипел на парселтанге. Ему показалось, будто змея смотрит на него с удивлением.

— Мне никто не давал имени.

— Ты знаешь о магии? — спросил Гарри.

— Конечно. Мой первый хозяин был волшебником.

— Гарри, пожалуйста, перестань так ужасно шипеть, — вмешался Рон. — Мне опять будут сниться кошмары. Что это за змея?

— О чем секретничаете? — следом спросил Джордж.

— Я совершенно точно не перестану говорить со змеей, — усмехнулся Гарри. — Мы просто знакомились. Похоже, это новый вид, выведенный каким-то магом, и я сомневаюсь, что тот успел дать ему название.

Они еще немного постояли на заднем дворе, глядя на фейерверки Фреда и Джорджа. Гарри иногда вскрикивал от восторга, не замечая взглядов, которые остальные бросали на него и его змею.

Поттер назвал змейку Амариллис — на греческом это имя означало лилию. Весной, перед экзаменом, он нашел это название в учебнике по Травологии, и его звучание понравилось Гарри, понравилось оно и змейке.

Когда представление закончилось сценой смерти Того-Кого-Нельзя-Называть, миссис Уизли отправила всех спать, сказав, что уже поздно. Убедившись, что молодежь разошлась по комнатам, старшие Уизли, обеспокоенные изменениями во внешности Гарри, решили обсудить это.

— Как думаешь — почему он похож на Северуса? — начал Артур.

— Не знаю, — Молли только смотрела на него невидящим взглядом и качала головой. — Я думаю, Альбус поможет нам разобраться.

— Думаешь, Гарри может быть сыном Снейпа? Все же Лили какое-то время была за ним замужем…

— Кто знает… Если я не ошибаюсь, они разошлись прежде, чем стало известно о её беременности, а к тому времени Лили успела выйти за Джеймса.

— Да уж, столько неясного… А давай поговорим с Дамблдором прямо сейчас? Наши догадки тут мало помогут.

Миссис Уизли направилась к камину и вызвала кабинет директора Хогвартса. Альбус обнаружился за своим столом — он преспокойно поедал печенье, при этом напевая что-то себе под нос, но, услышав голос Молли, тут же замер.

— А-а, Молли? Как дела? — спросил он, но, заметив на лице миссис Уизли тревогу, поинтересовался:

— Что-то случилось?

Не успела Молли рот открыть, как дверь кабинета распахнулась, и в помещение вошел Снейп. Профессор не выходил из своих комнат с утра, размышляя, как правильнее поступить, и собирался посоветоваться с директором. Он хотел что-то сказать, но миссис Уизли оказалась быстрее: она тут же предложила обоим волшебникам прийти в ее дом и уточнила:

— Это связано с Гарри.

Альбус взглянул на Снейпа, чтобы убедиться, что тот пойдет с ним, после чего подошел к камину и назвал адрес. Как только директор скрылся в зеленом пламени, Северус схватил порошок из чашки и произнес:

— «Нора»!

Шагнув в камин, он подумал: «К сыну».

Профессор Снейп вышел из камина и сразу очутился в гостиной «Норы». Мебель у Уизли была подержанной, но обстановка выглядела уютной и милой — чувствовалось, что здесь живет дружная семья. Северус посмотрел на старших Уизли и заметил на их лицах беспокойство. О Гарри. О его сыне. Это ему понравилось.

Мистер и миссис Уизли предложили директору и профессору кресла у камина, а сами устроились на диване напротив. Коротко взглянув на Артура, миссис Уизли заговорила:

— Сегодня утром мы обнаружили, что Гарри очень сильно изменился…

Одновременно женщина наблюдала за реакцией Альбуса и Северуса. Те слушали внимательно, не перебивая, поэтому разговор был недолгим.

— Он выглядит так же, как ты, Северус, — подтвердил Артур и поглядел на профессора. Словно по команде, все разом уставились на Снейпа, желая увидеть хоть какие-то эмоции на его лице, однако тот никак не отреагировал.

— Это все? — спросил Северус. Этот вопрос явно удивил чету Уизли и даже Дамблдора, а потому зельевар пояснил:

— Сегодня утром мне пришло письмо от Лили, написанное ею в первый день рождения Гарри, в котором она рассказала, что он — мой сын. Собственно, поэтому я пришел к вам, директор.

В комнате повисла тишина — все переваривали услышанное. Миссис Уизли никак не могла поверить в происходящее и только и могла, что нервно бормотать:

— Мы думали, что это… это проклятие или… или шутка. Может быть, близнецы… Мы просто хотели, чтобы вы узнали… и убедились. Ох…

— Мы с Молли знали, что вы с Лили были женаты, но думали, что разошлись до того, как она забеременела, — в свою очередь, пробормотал Артур, вызвав непонятную усмешку у Снейпа.

— Лили написала, что увидела мою метку и решила защитить меня и ребенка. Она думала, что так будет безопаснее, — Снейп устало прикрыл глаза. — Но постойте… — тут он повернулся к директору и прошипел:

— Вы знали о пророчестве! Это вы рассказали Лили о нем?

Снейп, стиснув зубы и сжав кулаки, с яростью уставился на Дамблдора. Директор поспешно ответил:

— Я не знал о её беременности, а всего лишь предупредил ее, потому что знал, что вы подходите под описание. Она никогда не рассказывала мне про Гарри.

Северус вздохнул, разом ощутив дикую усталость от того, что навалилось на него за этот день, и пожелал оказаться в своей кровати и послушать первую часть пятой симфонии Бетховена.

— Мне повезло, что Джеймс Поттер подошел под описание из пророчества и согласился помочь Лили. Если бы не он, с Гарри могло бы случиться невесть что, — проговорил Северус. Мысли о будущем пугали его.

Альбус положил руку ему на плечо, сжал его и тихо произнес:

— Не стоит зацикливаться на прошлом, Северус. Оно ушло, а всё, что имеет сейчас значение — наше настоящее и будущее. Тебе стоит поговорить с Гарри, рассказать ему правду. Вам предстоит найти общий язык: не спорю, это может быть сложным. Но бедный мальчик столько лет жил, окруженный ненавистью и ложью, что заслуживает того, чтобы наконец обрести семью. Я уверен, что, если ты не будешь с ним груб, если ты приложишь усилия, вы станете близки друг другу. Я знаю — ты способен не только на холод, Северус, так покажи Гарри другую свою сторону, прояви заботу!

Снейп внимательно слушал, но по его бесстрастному лицо трудно было понять, думает ли он о словах директора или о чем-то своем. Стоило Альбусу замолчать, как Молли вскочила и выпалила:

— Ты должен все рассказать мальчику, а после забрать его! Он не может оставаться у нас — будет лучше, если вы сразу начнете налаживать отношения!

Волшебница перевела взгляд на Дамблдора, который подмигнул ей, блеснув стеклами очков, прежде чем повернуться к Северусу. Тот после услышанной тирады выглядел совершенно ошарашенным, затем беспомощно посмотрел на директора и несколько неуверенно возразил:

— Я живу в школе, и Гарри, полагаю, не захочет оставаться со мной, чтобы безвылазно торчать здесь два года, что ему осталось учиться… Даже если он согласится, придется обратиться в Министерство, а там вряд ли позволят студенту проводить в школе и летние месяцы, — Северус вздохнул. — Он меня ненавидит, если вы не этого не знаете.

— Но ты же помогал ему! Я помню, что ты спасал его несколько раз, и уверена: если ты расскажешь всю правду, Северус, он может согласиться жить с тобой и даже провести в Хогвартсе последний месяц лета! — выпалила Молли.

Северус хотел вновь напомнить о том, что в Министерстве им в этой ситуации, скорее всего, и не подумают пойти навстречу, однако Альбус опередил его:

— Ты прекрасно знаешь, что у Министерства Магии есть передо мной должок, потому что однажды я оказал им одну интересную услугу. Поэтому, если к ним обращусь я, то мне не посмеют отказать. Требуется только ваше желание: твое и Гарри. Я сделаю это, чтобы объединить вас, ведь мальчику нужна настоящая семья, которой у него не было последние пятнадцать лет.

— Полагаю, вы правы, — немного погодя сказал Северус. — Я должен сказать ему правду, но мне трудно принять тот факт, что Гарри Поттер — мой сын.

Снейп не заметил, что мистер и миссис Уизли побледнели, но, когда с их стороны реакции на его слова не последовало, профессор посмотрел на них. Увидев, что те с потрясенным видом смотрят куда-то ему за спину, он обернулся.

На лестнице стоял бледный, как мел, Гарри Поттер.

— Нет… нет… — шептал Гарри во сне и внезапно проснулся, когда в очередной раз ему приснился кошмар. Он широко распахнул глаза и попытался вернуть дыхание в норму. Через пару минут, когда дышать стало легче, Гарри заметил, что в горле пересохло. К сожалению, в комнате Рона не было кувшина с водой, как в их спальне в Хогвартсе.

Не желая выбираться из кровати, Гарри размышлял: хочется ли ему пить так сильно, что из-за этого придется идти на кухню, или же можно обойтись водой из-под крана в туалете? Решив все же зайти на кухню, Гарри натянул первые попавшиеся штаны и футболку, поскольку не хотел щеголять по чужому дому в одних боксерах, и вышел из спальни.

Стоило ему пройти несколько шагов, как он вспомнил свой сон, и Гарри медленно сполз по стене на пол в коридоре, чтобы успокоиться. Седрик, Сириус и родители обвиняли Поттера в их смерти, перебивали друг друга, тыкали в него пальцами, утверждая, что во всем случившемся виноват один Гарри, что он без конца портил все, к чему прикасался. Шрам в виде молнии ныл, но Поттер не думал, что эти видения на него насылал Темный Лорд. Гарри не сомневался, что сон был его собственным, а шрам, похоже, болел по другой причине.

Возможно, все, которых он видел во сне, были правы: если подумать, то действительно — если бы не Гарри, они могли бы жить.

Но он помнил, что не стоит поддаваться влиянию подобных снов, и забормотал, пытаясь успокоиться:

— Твои родители и Сириус любили тебя. Они пожертвовали собой, не задумываясь, так, как сделал бы на их месте ты. Не обесценивай их жертву — сделай все, чтобы можно было сказать о том, что их жертва была не напрасной. Они бы не хотели, чтобы ты страдал.

Сумев, наконец, успокоиться, Гарри отправился на кухню. Спускаясь, он услышал из гостиной голоса супругов Уизли, взволнованно обсуждавших что-то. Гарри подумал, что они могут обсуждать изменения его внешности, потому что был почти уверен в том, что в этом замешаны близнецы.

Почему-то только сейчас Гарри вспомнил, что многие шутки братьев имели непредсказуемые последствия, и ручаться за то, что ему удастся вернуть себе прежний вид спустя пару дней, как планировалось, было несколько опрометчивым.

"Если это не пройдет, то я обязательно поговорю с Дамблдором", подумал Гарри.

Парень не хотел беспокоить Уизли из-за пустяка — ведь те обязательно заметили бы, как он прошел на кухню. С другой стороны, жажда стала бы отличным оправданием в том случае, если бы его сейчас обнаружили. Задумавшись, Гарри не заметил, как к голосам мистера и миссис Уизли присоединились еще два. Один из них, безусловно, принадлежал директору Дамблдору: Поттер узнал бы этот голос где угодно и когда угодно. Голос второго тоже показался Гарри знакомым, будто он слышал его не однажды, однако узнать его обладателя он не смог.

Поттер решил спуститься ниже, чтобы понять, о чем шел разговор. Он старался ступать осторожно, избегая самых скрипучих ступеней, краем уха слушая, как люди в гостиной упоминали его имя. Несколько ступенек спустя Гарри понял, что второй голос принадлежит Снейпу.

Спускаясь, Гарри пытался понять, о чем говорят взрослые, но ему это не удавалось, поскольку он отвлекался и был слишком занят, стараясь не шуметь. Когда впереди остался лишь один пролет, Гарри наконец смог разобрать слова Дамблдора и замер, прислушиваясь:

— Я уверен, что, если ты не будешь с ним груб, если ты приложишь усилия, вы станете близки друг другу. Я знаю — ты способен не только на холод, Северус, так покажи Гарри другую свою сторону, прояви заботу!

Гарри остановился, не понимая, о чем идет речь. Почему он должен провести остаток лета в Хогвартсе? Что мешает ему остаться в «Норе»? Пытаясь найти ответы на эти вопросы, Гарри медленно спустился еще ниже, едва не пропустив самое важное:

— Полагаю, вы правы, — сказал Снейп. — Я должен сказать ему правду, но трудно принять тот факт, что Гарри Поттер — мой сын.

Гарри неверяще распахнул глаза и остановился, тут же попавшись на глаза старшим Уизли. Только когда Снейпа поднял на него глаза, парень пришел в себя, резко развернулся и побежал в свою комнату.

Гарри слышал, что кто-то идет следом, но не стал останавливаться. Не надеясь, что это поможет, Поттер все равно запер дверь заклинанием и растерялся. Что же теперь делать?

Времени на раздумья ему почти не дали — через пару минут он услышал тихое: «Алохомора». Дверь распахнулась, на пороге появились профессор Снейп и Дамблдор, за спинами которых маячили Молли и Артур.

Гарри попал в безвыходное положение, и ему ничего не оставалось, кроме как повернуться к вошедшим в спальню.

— Это правда? — спросил он Снейпа, требовательно глядя на него. Профессор вздохнул, но не ответил, а потому Гарри повторил: — Это правда?

— Да, — последовал тихий ответ.

Лицо Гарри вспыхнуло, и он едва не выкрикнул в лицо Снейпу все, о чем думал, но тот был быстрее, наложив на парня «Силенцио» и вынудив тем самым молчать. От действий профессора зельеварения Гарри опешил, а выражение его лица заставило Дамблдора и старших Уизли удивиться столь явному сходству отца и сына.

— Мистер Поттер! — начал профессор Снейп, вынуждая Гарри взглянуть на него. — Успокойтесь. Давайте спустимся вниз и там поговорим.

Гарри не оставалось ничего, кроме как кивнуть и пойти следом за Снейпом. В гостиной Гарри устроился на диване, а Снейп занял кресло напротив него. Не зная, как реагировать, Поттер уставился на того, кто в течение пяти лет был его самым нелюбимым преподавателем, а теперь оказался биологическим отцом. Дамблдор опустился в соседнее кресло. Северус снял заклинание немоты с Гарри и заговорил:

— Что ж, мистер Пот… Гарри… позволь мне все объяснить. Мы были женаты, я и твоя мать, и я любил ее. В тот день, когда Лили собралась рассказать мне о беременности, она увидела на моей руке метку, заплакала и убежала из дома. Я не знал, что делать, о чем думать, а спустя пару дней получил сову с просьбой о разводе. Вскоре после этого Лили вышла замуж за Поттера. Она оставила мне письмо, в котором рассказала правду, но получил я его совсем недавно. Лили была близка с Поттером в школе — они были друзьями, поэтому она обратилась к нему за помощью… — Снейп говорил медленно, каждое слово явно давалось ему с трудом, но скрывать правду он не хотел. — …Ты не хочешь ничего спросить?

Гарри никак не мог поверить услышанному, поэтому сказал только:

— Что?

— Мне объяснить, в чем дело? — едко спросил Снейп. Его слова отчасти привели Гарри в чувство.

— Я не это имел в виду… Вы хотите сказать, что вся моя жизнь была ложью? — поправился Гарри.

— Ну… если ты настолько пессимистичен, то да. Но если бы ты был оптимистом, то понял бы, что теперь у тебя есть семья, хотя никто не говорит, что ты должен быть этому рад. Что ж, мне пора в Хогвартс, — с этими словами Северус встал и направился к камину.

— Извините! — выпалил Гарри.

— Что? — слова Поттера заставили профессора остановиться, и тот обернулся:

— В чем дело?

— Мне очень жаль, что мой па… Джеймс… поступал так с вами в школе… — неуверенно произнес Гарри, стушевавшись под внимательным взглядом.

— Спасибо, — ответил Снейп, хотя лицо его не выражало никаких эмоций. Профессор подошел к камину и исчез в его пламени.

Мистер Уизли подошел к Гарри и ободряюще хлопнул парня по плечу. Миссис Уизли обняла Поттера и что-то зашептала ему на ухо, после чего отправила спать, сказав, что со всем этим стоит разобраться завтра.

Профессор Снейп вернулся в свои покои через камин, но споткнулся об его ступеньку, что было ему совершенно не свойственно, и рухнул на пол. После чего остался лежать на полу, и мыслей о том, что нужно бы встать, в его голову так и не пришло.

Все, что он сделал — открыл глаза, заметив на стоявшем неподалеку столике обложку любимой с детства книги. Северус молча посмотрел на изображенного на ней гигантского змея, чьи кольца окружили трусливого льва. Он не мог вспомнить, в каком возрасте читал эту книгу, но прекрасно помнил, как отец застукал его с ней. Эта книга — маггловский роман, непонятным образом оказавшийся в руках у юного Снейпа, и поэтому её сожгли прежде, чем Северус успел дочитать до конца.

Его отец очень гордился чистой кровью своей семьи, а потому едва не отрекся от собственного сына, когда обнаружил, что тот встречается с «грязнокровкой». Северус был вынужден сказать отцу, что они расстались, но втайне Снейп продолжал общаться с Лили.

Она того стоила. Она стоила всего на свете.

Северус вздохнул и закрыл глаза, вспомнив, что случилось в его жизни после расставания. Он несколько раз стукнул головой об пол, словно желая наказать себя, доставив боль не только душевную, но и физическую. Как мог он быть настолько слеп и глуп? Принять темную метку, стать шпионом! Опасаясь за жизнь той, которую он любил, Снейп стал причиной рождения сына, о котором он ничего не знал.

Потеряв Лили, Северус стал жестоким и холодным, и его знали теперь только таким. Что же делать? Гарри вряд ли захочет жить с отцом, который, возможно, портил ему жизнь куда хуже Лорда, превращая каждый день в школе в сущий ад.

Слишком много зла причинили Гарри Пожиратели Смерти, и он не станет терпеть рядом с собой его, Северуса Снейпа, несмотря на то, что он — его отец. Какой же он отец, если не присутствовал ни на одном дне рождения Гарри, не видел первых неловких шагов, не услышал первого слова, произнесенного малышом, не проводил до поезда в первый год обучения?! Даже первый взгляд, который Северус бросил на мальчика, был полон неприязни и сразу оттолкнул Гарри. Подумать только — он был почти точной копией Джеймса! Единственным различием в их внешности были глаза, доставшиеся ребенку от Лили.

Поменялась только одна деталь, но теперь Северус не мог позволить себе относиться к Гарри так, как прежде. Он чувствовал себя бессильным, и это чувство смешалось у него с яростью. Страшная комбинация.

Северус всегда чувствовал себя преданным, глядя на изумрудные глаза. Независимо от того, злился он или нет, ощущение предательства не исчезало.

Снейп осознал, что цвет глаз остался у Гарри в новой внешности вместе со знаменитым шрамом, а в остальном он выглядел точной копией отца. Какая ирония!

Вспомнив про письмо, Снейп подумал, что Гарри, возможно, хотел бы его прочитать. Мужчина резко поднялся и направился в свою спальню. Комната казалась очень мрачной из-за обстановки, подобранной исключительно в темных тонах.

Налив себе бренди, мужчина опустился в любимое кресло. Решив снова перечитать письмо, Северус вытащил его из стопки и неожиданно понял, что конверт стал немного тяжелее, чем был. Внутри обнаружились маленький золотой медальон, который Северус подарил Лили в их медовый месяц, и ее обручальное кольцо.

В медальоне лежали записка, которую Снейп отложил в сторону, и две обычных маггловских фотографии. На одной были запечатлены Лили и Северус в день их свадьбы, на другой — Лили с Гарри (еще без изменяющих внешность чар) на руках. Бывшая жена Снейпа буквально сияла, с любовью глядя на своего новорожденного сына.

Волшебник закрыл медальон и вздохнул, в очередной раз прочитав надпись на крышке: «Моя дорогая Лили, мы всегда будем вместе, обещаю. С любовью, Северус, 7/31/79».

Снейп забыл, что Гарри родился в годовщину их свадьбы, а сегодня их браку могло бы исполниться семнадцать лет.

Наконец он прочел записку, приложенную к медальону:

«Я была бы рада, если бы ты передал письмо Гарри, однако не стану обижаться, если ты оставишь его себе».

Северус понимал, как важно отдать эту записку Гарри, но какая-то часть его надеялась сохранить память о Лили. Снейп взял в руки кольцо и поднялся из кресла.

На каминной полке стояла небольшая коробка, обтянутая темно-коричневой тканью, на крышке которой серебристыми нитками была вышита буква «S». Внутри лежало обручальное кольцо Северуса на тонкой цепочке.

Снейп вспомнил, что во время разговора с сыном в «Норе» так и не спросил у того, хочет ли он жить в Хогвартсе, и задумался: стоит ли пойти туда снова или лучше навести справки у Молли? Если в «Нору» придется идти, то лучше сделать это ночью… Если бы Снейп был честен с собой до конца, то понял бы, что попросту боится, потому что не знает, примет ли его Гарри, и совершенно не хочет проверять это.

Северус вздохнул и снова сел в свое любимое кресло. Он выпил еще немного бренди и заклинанием очистил бокал, прежде чем вернуть его на место. Заметив, что стал слишком часто зевать, Снейп отправился в спальню. Раздеваться совершенно не хотелось, но усилием воли он заставил себя это сделать. Стоило голове Северуса коснуться подушки, как он заснул. Это был один из тех немногих случаев, когда в спальне профессора не звучало никакой музыки.