Уничтожители света. Обитательница темной пещеры (гет)

После некоторого затишья над ними повисла напряженка. Зачарованные и хранитель отошли в сторону, а Уничтожители собрались у входа в пещеру, наверняка ожидая Дарт Вейдера. И, кажется, обе компании то и дело поглядывали друг на друга.

Теперь, когда Уничтожители не могли слышать их, Прю была готова сообщить сестрам и Леонарду пренеприятнейшую новость, которая все это время не выходила из головы. Она не знала, с чего начать. Сразу выложить им все, или заранее подготовить к ошеломительным новостям. Она решила, что медлить ни к чему.

— У меня появился новый дар, — молниеносно объявила Прюденс, не спуская глаз с сестер.

— Что?! Ненавижу тебя! — воскликнула Фиби шутя, от всего сердца порадовавшись услышанному.

— Какой именно? — осведомилась Пайпер, слегка обеспокоено.

— Думаю, Ивансенс, — ее слова звучали не слишком убедительно. — Это случилось, когда мы с Пейтш были в пещере, — оповестила Прю.

— А как именно проявляется твоя новая сила? — Лео решил детально рассмотреть суть проблемы, так как он лучше девушек разбирался в подобных вещах. Долгое служение высшему совету мира магии многому его научило.

— Я просто взяла ее за руку. Точнее, это произошло как-то само собой… — начала объяснять Прю, жестикулируя.

— И ей передалась твоя сила, — уверенно закончил за нее Хранитель, как будто понял, о чем идет речь.

Сестры одновременно уставились на него с неким недоумением.

Теперь все выглядело несколько иначе, ведь Прю была на сто процентов уверена, что возникшая у нее сила еще не укрепилась в мире колдовства и никому о ней неизвестно.

— Да. А ты откуда знаешь? — потребовала объяснения Прюденс, глядя прямо на него.

— У ведьмы, ставшей Ивансенс много лет назад, был подобный случай. Твоя сила еще будет расти, — Леонард не стал открывать им тайны своих величайших постижений.

Его слова не успокоили Прюденс, а, скорее, еще больше встревожили.

— Думаю, пока не стоит применять силу Ивансенс, — посоветовала Пайпер.

Следующие несколько минут сестры и Хранитель безмолвствовали, размышляя над темой их недавней беседы.

— Надеюсь, Зена и остальные поторопятся, — не без веры в друзей сказала Фиби.

Пока ребята базарили о том о сем, на поляне возникло новое лицо. Сопровожденная голубым переливающимся свечением, сформировалась Пейтш. Она предстала перед своими сестрами, как и всегда, в непринужденном виде. Три сестры направили на нее свои удовлетворенные взгляды. И Хранитель вместе с ними.

— Ну, наконец-то, — произнесла Пайпер долгожданные всеми слова. — Почему так долго? — задала она вопрос, который вертелся у всех на языке.

— Не поверите, — уперев руки в бедра, романтично пролепетала она. — Яролин заигрывал со мной, — эротичным тоном промолвила Пейтш.

Прюденс обалдела.

— Ну конечно, — не сразу сообразила она и наигранно улыбнулась, вскоре поняв, что это всего лишь безобидная шутка. — Так я тебе и поверила.

Прю живо ущипнула проказницу.

На губах Фиби и Пайпер тоже замелькали улыбки. Только Хранитель оставался тверд в своем участии.

Игривое выражение лица Пейтш сменилось на важное.

— А если честно, — прекрасное настроение ведьмы после забавной шутки внезапно пошло на убыль, и всем было невдомек, почему. — Зена просила вам кое-что передать, — сурово протянула она.

Уничтожители уже были в курсе появления четвертой сестры. Они покосились на ребят, тихо что-то обсуждавших.

— Как думаете, она летала к Зене? — продолжая коситься, поинтересовался мнением остальных Магог.

— Как пить дать, — из уст Чаки так и перло подозрением. — И все ей доложила, — ненавистно пробубнил он. Его стеклянные глаза непрерывно следили за ведьмами.

— Почему Вейдер так долго не возвращается? — озабоченно колготился Дампир. С чего это вдруг его волновало исчезновение Вейдера?

Он не смотрел ни в сторону ведьм, ни в сторону напарников, и этим как-то выделялся среди Уничтожителей.

— Может, что случилось? — без всякого любопытства вяло пробормотала Мараду.

— Чего он там застрял? — начал выходить из себя Чаки. — Пора нам что-то с этим делать, — задумчиво решил он.

Уничтожители узрели такую картину: ведьмы покончили с беседой и стремительно направились к ним. Компания злодеев сфокусировала на них своё внимание. Они подготовились к напряженной беседе. Девушки приблизились к ним на безопасное расстояние.

— Может, кто-нибудь из вас слетает к Исполнителю и выяснит, как там дела? — настороженно проговорила Прюденс. Она скрестила руки на груди и остановилась в паре метров.

— Мы дожидаемся Вейдера, — прокудахтал Дампир. Видно, ему было невтерпеж.

Мараду, Чаки и Магог охладили его пыл взглядами. Но он не сломался и по-прежнему оставался тверд, как бревно.

— Разве он не должен быть с вами? — не сразу вникла в смысл сказанного Пайпер, и состроила удивленную моську.

— Это ваших рук дело, — злорадно осклабился Чаки, свалив на ведьм все свои проблемы.

— Это ты о чем, «дорогуша»? — сходу набросилась на него Пейтш, сверля глазами насквозь.

— Я о вашем Яролине, — хоть кукла и не умеет смеяться, девушки всё же уловили на его не меняющемся лице коварную усмешку.

— А что ты имеешь против него? — задала нехилый вопрос Фиби, разжигая в нем пламя гнева.

Она встала на защиту всеми обожаемого красавчика.

— Если бы не ваш паренек, Вейдер бы не застрял в Сумраке, и мы бы не торчали здесь с вами, — выплеснул Чаки скопившиеся в нем отбросы.

Пайпер, Фиби и Пейтш одарили его крайне «милым и приятным» взглядом.

— Кто мог знать, что ваш Вейдер попрется туда, — подобострастно выразилась Пейтш, без всякой компетентности. Тем самым, пытаясь высказать свое мнение о Черном Лорде, который, на ее взгляд, не умнее стручкового гороха.

Чаки издал сдавленный нервный смешок и плотоядно воззрился на сестер, всех без исключения. Он осклабился, выставив на показ свои зубы, в два ряда как у акулы. К их удивлению, клычки оказались белоснежно чистыми и ровными. Как не странно, он все же следил за чисткой зубов: наверняка использовал Орбит для свежего дыхания и ежедневно прочищал пастой Блендамет.

— А ведь вы нарочно поставили этот капкан, чтобы Вейдер угодил в него. Грязные ведьмы, — процедил он сквозь обворожительные зубки, при этом с большим удовлетворением насмехаясь над ними и гордясь тем, что раскусил их как сухарь.

Похоже, он чуточку зазнался.

— Вы хотели избавиться от него? — вкатил в настороженный разговор Дампир, усекая, что, как выразился Чаки, «грязные ведьмы» подложили его обожаемому капкан, куда он, по всей видимости, вляпался по полной. Но это не мешало Дампиру и дальше восхвалять Черного Лорда.

Он вымолвил это с таким улетным изумлением, что, кажется, сухостой, затвердевший в его голове, только сейчас подал признаки жизнедеятельности. И до него с таким усилием доходило значение каждого слова. Как ведьмы, так он не в курсе, а чуть что Вейдер, так все внимание к нему. Складывалось впечатление, что эта кутерьма с завоеванием мира ему была как-то до форточки.

Внимание Дампира с той секунды с ненавистью присосалось к Зачарованным.

Сестры ощутили пронзительное едкое внимание, их соперник ощетинился, будто фыркающий еж.

Хранитель бросил в сторону девушек взгляд опасения: то враждебное напористое внимание, которым одаривал их Дампир, могло оказаться куда опаснее, чем его туповатые угрозы. Но не успел предупредить ни одну из сестер, так как в дискуссию влез Чаки.

— Значит, он для вас опаснее, чем мы все, верно? — пробухтел он с полным на то подтверждением, все больше восхищаясь умом своих клёвых мозгов. И постепенно вдалбливая себе в голову и мотая на ус то, что этому заносчивому Вейдеру удалось превзойти его в устрашении и опасности, так как от самого Чаки уже никто не шарахается и не потрясывается в судорогах ужаса.

Его просто выпучивало от зависти и негодования, что кто-то омерзительнее и страшнее него. И если бы Зачарованным не приходилось прикидываться, они бы засмеяли его высокомерие, но им приходилось выслушивать дребедень, от которой уши вянут.

И пока ведьмы не прокололись, кому-то из них пора было убедить соперника в их непричастности к исчезновению Вейдера. Пусть Чаки разгадал их хитроумный план, еще не поздно все исправить, остудив его праведный гнев.

— Дело не в этом, — подала свой голос Пайпер, внимательно ознакомившись с мыслями сестер. Она чересчур серьезничала, для соперников это могло показаться подозрительным и привлечь некоторое внимание, но Пайпер знала, что делала, и нисколько не собиралась менять тембр голоса.

Сестры поддерживали ее боевой настрой.

— Мы хотели задержать всех вас.

Вряд ли эта фраза вселила в жестокие сердца Уничтожителей хоть минимум доверия. Если бы они знали, что в ее словах таилась подлинная истина. И они все это продолжительное время только и делали, что пытались их отвлечь даже от малейшей мысли перебраться в убежище, поскольку Зена и остальные уже оккупировали вход, чтобы задать жару Исполнителю и сказать ему пару «ласковых». А эти даже ни слухом, ни духом.

И теперь, когда, казалось, Пайпер сдала их со всеми потрохами, Уничтожители и носом не повели, чтобы принять эти слова всерьез. Они посчитали это очередной отговоркой. Неужели было так сложно догадаться, что они просто-напросто прикрывают своих друзей, давая им время на проникновение в убежище? До подобного Уничтожители ни за что бы не доперли.

Они бы выдвинули любую теорию о том, где сейчас околачивается вся их компашка.

Уничтожители могли предположить, что те попытаются отыскать их логово, но его непревзойденная маскировка, по их соображению, не оставит противнику не единого шанса. Так что подобные мысли ни на секунду не задерживались в их слабеньких жиденьких мозгах. Правда, возможно, будь здесь Вейдер, он бы заострил на этом внимание. Но он пока отлеживался в Сумраке, и теперь все полномочия переходят в руки Чаки.

Он запрятал свои потрясающие клычки за противной щелью, которая у него была вместо рта, и его глаза в виде плошек как будто сузились. Сморщив остатки бровей от неприязни, такой, что даже кушать не хочется, он позволил сестрам открыто вычитать все, что сейчас скопилось в его налитых бешенством глазах. Но это еще цветочки по сравнению с тем, что последовало за противным взглядом Чаки.

Все, что касалось Магога и Мараду, было чем-то наподобие искаженной гримасы Чаки, а вот Дампир без всякой задержки и замедления предпочел выразить свое представление любыми возможными способами.

Не растрачиваясь на пустое гневное внимание, Дампир сделал решительный твердый шаг вперед, чего никто из окружающих никак не ожидал.

Безусловно, он соображал, что ведьмочки нахально матюгаются матюками, и та песня, что они якобы ни причём, плохо спета в их репертуаре. И если они надеялись, что эта облапошка с их признанием пройдет вот так просто, то они круто вляпались в одно вонючее дерьмо по имени Дампир. Но такая агрессия вызвана отнюдь не в защиту его воображаемых партнеров, а, естественно, из-за того же самого Вейдера. Разумеется, у Дампира всегда найдется причина защищать Лорда от разного рода сплетен за спиной.

— Паршивая стерва, — потрясающе литературно выругался Дампир, выплескивая весь свой негатив на одну лишь только Пайпер, так как последние сказанные слова принадлежали ей.

Но пока девушка вникла в смысл сказанного и успела придумать, что ему ответить на такое оскорбление, его стальная рука, обтянутая кожаной перчаткой, приподнялась, и грубые мужские пальцы сомкнулись в твердый сжатый кулак гнева и ярости. В следующую секунду Пайпер ощутила, как что-то твердое и сильное сдавливает ее горло, и ей становилось с каждым мгновением все труднее дышать. Но, вскоре поняв, что это влияние Дампира, девушка в смятении схватилась за придушенное горло и пыталась вобрать в легкие воздуха, которого все больше не хватало.

Это произошло почти в мгновение ока, и никто не успел толком сообразить, как избежать такого исхода.

Пайпер сдавленно дышала, глотая воздух бушелями. Дампир продолжал душить ее жалкое существо, все сильнее сжимая кулак.

Уничтожители дико нацелили на него свои выпученные зенки, как будто обожрались глазовылупина, ни черта не соображая. Сестры тоже вылупили свои бульки, и уже сейчас любая из Зачарованных, а также Хранитель, были готовы запендюрить Дампиру куда следует.

Магог, стоявший ближе всех к нему и смотревший в упор, как отупевший осел, наконец, поставил мозги на место. Подняв свою изувеченную всякой чертовщиной ручищу на сжатый до невообразимости кулак Дампира, он осторожно, как бы страшась его реакции и несдержанной ярости, опустил его руку.

Дампир все это время пребывал в некоем трансе из-за концентрации сил и энергии, которой он управлял через свой гнев и ненависть.

В момент, когда рука Магога коснулась его, связь с силой прервалась, но ярость оставалась в том же сосредоточении и желала вырваться наружу.