Мактуб (джен)

— И где ты только научился так шустро овощи шинковать?

Франсуа широко улыбнулся.

— У моих родителей свой ресторан, ребенком я часто помогал там и многому научился.

Закончив с помидорами, он принялся за авокадо. Салат, что готовил Франсуа, подавали в любом приличном городском кафе, но только его родители добавляли помимо основных ингредиентов розмарин и яблочный уксус. Эти, казалось бы, незначительные детали полностью меняли вкус.

— Готово.

Франсуа протянул миску Астору.

— Да ты был рожден поваром! — воскликнул тот, с аппетитом уплетая салат. — Может, останешься работать у меня?

— Мне не нужна постоянная работа, — Франсуа улыбнулся. — У меня есть путь, и сама вселенная ведет меня по этому пути. Мне только нужно услышать ее голос и увидеть знаки.

— А? — Астор на мгновение перестал жевать и с недоверием уставился на Франсуа. — Жаль, что не останешься. Поделишься рецептом этого салата?

— Как и обещал: в благодарность за ночлег оставлю вам свои фирменные рецепты.

Довольный, Астор продолжил жевать. Хозяин этого заведения неуловимо напоминал Франсуа отца — такой же мягкосердечный и обаятельный, он радушно принимал каждого посетителя в маленьком кафе, словно долгожданного гостя. Одним из таких посетителей оказался путешественник из Швейцарии, который на днях снова отправлялся в путь и с радостью согласился взять Франсуа с собой. Что это, если не знак свыше?

— Франсуа, кто же теперь помогает твоим родителям с рестораном? Без такого повара им должно быть нелегко, — Астор сокрушенно покачал головой. — Это же… просто язык проглотишь!

— У меня есть младшие братья, они с радостью помогают родителям, — ответил Франсуа. — Я же никогда не относился к готовке всерьез и знаю не так много рецептов. Видите ли, однажды на побережье я нашел старый ключ, а после мне приснился сон…

— Сон?

— Да, сон. И я узнал истину жизни, свой настоящий путь. Мог ли я оставаться в родном доме после такого? Я без сожалений бросил кулинарное мастерство, поэтому могу только подрабатывать поваром за ночлег, вот как у вас.

Астор покачал головой.

— Чудные вещи ты говоришь. Но если тебе известен твой путь, то желаю удачи.

Франсуа улыбнулся — отец на прощание сказал ему то же самое.

* * *

Неподалеку от деревни Боньер, где Франсуа остановился на ночлег, разлилась широкая река. Солнечный диск упрямо глазел прямо с центра небосвода, заставляя тонкую рубашку прилипать к взмокшему от пота телу. Добравшись до берега, Франсуа избавился от одежды, бережно снял цепочку с потемневшим от старости ключом и нырнул в прохладную воду. Лето выдалось жарким, будь его воля — он бы отправился куда-нибудь севернее, к примеру, в Анси, где жил его троюродный дядюшка. А там уже и Альпы, и горная прохлада, и ледяные озера. Будь истинным путем Франсуа покорить вершину Монблан — он сделал бы это с легкостью. Но его путь был куда сложнее, ведь потерять такую вершину среди остальных гор невозможно, тогда как найти ту единственную дверь…

Франсуа никогда раньше не снились вещие сны, но в шестнадцать лет он безошибочно понял, что именно этот — не просто плод его воображения. Человек в черном плаще показал ему дверь, что отпиралась найденным ключом, и велел следовать своему истинному пути. Он наказал не страшиться препятствий, что наверняка встретятся в дороге, и следовать знакам судьбы, что приведут его прямо к цели. Дверь в этом сне была невзрачной: деревянной и старой, без номера и ручки, поросшая мхом. Но Франсуа знал: то, что за этой дверью, изменит его историю навсегда.

К двадцати шести годам он безошибочно научился следовать знакам судьбы, пускай та и заводила его в самые невероятные уголки Европы: Италия, Швейцария, Бельгия, заснеженные горы Альп и теплые воды Испании. Иногда он встречал двери, похожие на ту самую из сна, но ключ не подходил ни к одной из них. Любой бы на его месте сдался, но Франсуа терпеливо ждал и безропотно сносил все неприятности. Его характер закалился, а вера в истинный путь продолжала расти.

Вдоволь наплававшись, Франсуа побрел по берегу вдоль реки. Ключ обжигал кожу под просторной белой рубашкой. Он был совершенно обычным: металлический, без узоров, только царапины в виде буквы «Ф» помогли бы отличить его от остальных ключей — Франсуа понимал, что никак не может потерять это сокровище, а потому выгравировал метку ржавым гвоздем.

Вскоре на его пути оказался одинокий рыбак. Спрятавшись в тени густых деревьев, он расслабленно наблюдал за спокойным течением реки.

— Доброго дня! — окликнул его Франсуа.

С самого утра у него во рту не было ни крошки, и стоило только представить вкус хрустящей жареной рыбы, как желудок тут же неприятно скрутило.

— Мсье, могу ли я помочь вам наловить рыбу в обмен на обед? — Франсуа доброжелательно улыбнулся.

Старик посмотрел на него с недоверием.

— Я поймал одну рыбу за весь день, а пришел сюда на рассвете.

— Поручите это мне!

Франсуа с готовностью подошел к удочке.

Ведомый знаками судьбы, он всегда находил ночлег и добрых людей, никогда не оставался голодным или больным. Вот и теперь, стоило ему проголодаться — как на безлюдном берегу встретился одинокий старик. А спустя несколько часов они уже сидели у костра, провожая солнце и уплетая ароматную рыбу.

— Ты искусный рыбак, — восхитился старик, — зарабатываешь этим на жизнь?

— Несколько лет назад я провел целое лето в порту Лорьян, там меня научили ловить рыбу и управляться с лодкой. Останься я там еще на полгода — стал бы первоклассным рыбаком, но судьба увела меня в другую сторону, — Франсуа мечтательно улыбнулся, окунувшись в приятные воспоминания.

— Молодость! — усмехнулся старик. — Открыто столько путей.

— У меня только один путь, — мягко возразил Франсуа, — и я точно следую ему вот уже десять лет.

Солнце лениво и нехотя ползло за горизонт, оставляя за собой бледные разводы. Сытый и довольный, Франсуа лежал на траве и попивал домашнее вино. Ветер гладил его по длинным спутанным волосам и играл с просторной рубахой.

— Я раньше рыбачил с сыном, но позавчера он отправился на Фестиваль двух берегов в Бордо, — поделился старик, наливая себе еще вина. — Говорит, вся молодежь Франции нынче там собирается.

— Правда?

Франсуа потянулся и вскочил на ноги. Легкие сумерки укрыли тихую деревушку, а на небосклоне проклевывались первые робкие звездочки.

— Уже уходишь?

— Дорога зовет, — улыбнулся Франсуа. — Кажется, я понял, куда ведет меня судьба.

— Счастливого пути!

Старик отсалютовал ему кружкой с вином.

* * *

Никогда еще раньше Франсуа не был так далеко от родных краев. Все здесь было ему незнакомым: язык и обычаи, манера одеваться. С места, где он стоял, открывался волшебный вид на залив Пагаситикос, и чайки громко кричали, нежась в утренних солнечных лучах. Старик, что назвался Нестором, вел его через рощу с фиговыми деревьями к своему дому.

— Как тебе удалось продать весь урожай инжира за несколько часов? — он покачал головой. — Впервые вижу такого толкового торговца. Что ты обычно продаешь?

— Однажды я зарабатывал на ночлег в Италии и научился некоторым хитростям у тамошних мясников на рынке, — поведал Франсуа. — Местные жители шумные и болтливые, а потому завладеть вниманием покупателей оказалось непросто.

Его мешок был набит инжирами до отказа и теперь приятно оттягивал плечо. Франсуа уже представлял, как будет лежать на траве и глядеть на звездное небо — здесь оно отчего-то было особенно близким, попивать раки и слушать истории старика Нестора. А потом, через неделю, а может и раньше, знаки судьбы снова будут вести его вперед.

— Думаю, тебе стоит работать торговцем, — заявил Нестор, отворяя поросшую виноградом калитку. — Тогда ты будешь богат.

— Мне приятен звон монет, но я ищу нечто большее.

Франсуа не ждал, что его поймут. В конце концов, недоверие и насмешки окружающих лишь закаляли его характер. Казалось, он мог быть хорошим в разных профессиях — ему удавалось и то, и это, и детишки Франсуа любили, и со скотиной обходиться он умел. Но все это лишь потому, что судьба помогала ему приблизиться к заветной цели.

Где-то вдалеке вдруг громко запела женщина, а после ей вторил нестройный хор голосов.

— Женится кто-то, — хмыкнул старик, наливая из графина раки.

Пели хорошо, душевно. Франсуа закрыл глаза, проваливаясь в сон.

* * *

— Что это за дверь? Ну, которую ты ищешь?

Парня, что вызвался его сопроводить, звали Гансом. Он единственный из всей деревни мог сносно общаться на французском, но был болтливым до ужаса. Франсуа уже устал рассказывать ему истории своих приключений и мечтал только об одном — скорее остаться в одиночестве. Но превратности судьбы были необходимой преградой на пути к двери, а потому он терпеливо сносил эти удары, охотно подставляя обе щеки.

Ганс был молодым и грубоватым. На его руках остались мозоли от тяжелой работы, а во взгляде легко читалось недоверие ко всему, что Франсуа говорил.

— Эта дверь обычна на первый взгляд, — терпеливо начал он свой рассказ. — Деревянная, слегка поросшая мхом, без ручки и номера. Но на ней есть замок, что открывает мой ключ.

Франсуа любовно погладил нагретый телом ключ под шерстяной накидкой.

Сон, что приснился ему в Кардице, в маленьком уютном домике старика Нестора, указал ему последнюю точку его долгого маршрута. Редко ему снились настолько яркие сны, но этот был так похож на первый вещий, что приснился ему в шестнадцать лет. Он предвкушал счастье, что наполнит его уставшее от странствий сердце, предвкушал момент, что изменит всю его жизнь. Так много километров он исходил, чтобы наконец оказаться здесь.

— А может, на ней и дощечки гнилые есть?

— Может и есть, — слегка раздраженно отозвался Франсуа.

— Очень похоже на эту развалюху, — хохотнул Ганс.

Франсуа мгновенно остановился.

— Где?

— Да вон же, за теми кустами. Ты осторожнее, в навоз не вляпайся.

Перед ними был скошенный влево сарай, на стенах которого остались разводы от дождей. Дверь, что увидел Франсуа, и вправду была совсем непримечательна для любого другого человека. Но он мог видеть глубже, а потому знал — знаки судьбы и надоедливый Ганс не просто так привели его в эту глухую деревушку на западе Германии. Это была та самая дверь, и выглядела она в точности как во сне.

Горячие слезы вдруг полились по его щекам.

— Ну немного подгнил этот сарай, плакать-то чего, — Ганс с силой хлопнул Франсуа по плечу, отчего тот вздрогнул.

Где-то вдалеке вдруг раздался крик петуха. Семья Ганса обещала к их возвращению приготовить суп и напечь свежих булок. От одной только мысли об этом слюни наполняли рот.

Однако сейчас было не лучшее время, чтобы думать о мирских удовольствиях.

— Та самая дверь, — жадно прошептал Франсуа.

Он подошел ближе и наклонился к замку.

— Да не она это, — прогудел Ганс за спиной. — Этот замок же…

— Ничего не говори! — воскликнул Франсуа. — Я точно знаю, что дверь — там самая.

— Да я тебе говорю, что этот замок любой…

— Ш-ш-ш.

Дрожащими руками Франсуа снял с шеи цепочку, бережно поцеловал теплый ключ и аккуратно поднес его к хлипкому амбарному замку.

— Во дает! — протянул Ганс за его спиной.

Раздался щелчок, и замок упал к ногам Франсуа. Не веря своему счастью, он вытер рукавом слезы, что текли не переставая, и толкнул дверь. Та отворилась со скрипом, гостеприимно пропуская их в сарай.

Вдохнув поглубже, Франсуа торопливо вошел внутрь и огляделся. В нос тут же ударил сильный запах, от которого заслезились глаза.

— Это же…

— Ну да, сарай, — Ганс зашел следом. — Я ж говорил, мы тут телеги для навоза храним, метелки всякие, ну и прочую дребедень. Да и замок там на честном слове держался.

— Н-но…

Франсуа вдруг услышал звон, с которым разбивалось его сердце.

— Ты тоже его слышишь? — он шмыгнул, сдерживая слезы.

— Кого? — удивился Ганс и нахмурился, увидев лицо Франсуа. — Да не переживай ты так! Просто тебе нужна другая дверь. Ну, пойдем? Ты же сам говорил, знаки там и прочая ерунда…

Он вытолкал Франсуа на улицу и захлопнул за ними дверь. Свежий воздух отрезвлял, хотя сердце, шокированное содержимым сарая, все еще болело. Франсуа чувствовал себя беспомощным ребенком, который заблудился в лесу.

— Ты ключик-то достань, — подсказал Ганс. — И путешествуй себе дальше.

Кивнув, Франсуа нагнулся к лежащему на влажной земле амбарному замку. Он давно проржавел от дождей, а потому ключ выходил с трудом. Дернув посильнее, Франсуа вдруг с ужасом осознал, что в его руках лишь половина ключа — другая навсегда застряла в замке.

— Ой, нехорошо, — протянул Ганс.

Почесав голову, он выдернул ключ из руки Франсуа и выкинул его в заросли травы.

— Пойдем-ка, мы тебя горячим супом с булочками накормим, а?

— Супом с булочками… — эхом отозвался Франсуа.

Он не чувствовал ног, и глаза застилала пелена.

— А потом пива выпьем.

— Пива…

От мыслей о согревающем напитке дышать стало немного легче.

Франсуа брел по дороге, не поднимая головы. Странное чувство неправильности происходящего никак его не покидало. Грудь больно сдавливала горечь потери истиннного пути, он физически чувствовал свое опустошение.

— Ну и балбес ты, дружище, — нарушил вдруг тишину Ганс.

Его громкий хохот еще долго звенел у Франсуа в ушах.