Ты моя слабость (гет)

Рон проснулся от непонятных звуков, доносившихся из коридора. Только сейчас он понял, что уснул у Гермионы дома. Живоглот недовольно потянулся в ногах и сел. Снова послышалось царапанье и непонятная возня. Рон взглянул на часы. Полночь. В груди пробежался тревожный холодок, где её носит?

Он встал и направился к выходу, понимая, что кто-то пытается открыть дверь дверным ключом.

— Алохомора! — махнул Рон палочкой, и раздался щелчок.

Дверь тут же открылась, и Рон опешил от увиденной картины.

— Чёрт, Рон! Предупреждать надо, что ты здесь! — сказал Гарри немного заплетающимся языком и ввалился в квартиру, придерживая одной рукой Гермиону. Его волосы торчали во все стороны сосульками, а кроссовки и джинсы были в песке. Гермиона выглядела ещё хуже. Она была босиком с мокрыми волосами, лицом уткнувшись в плечо Гарри.

— Вы что пьяные?! — не веря своим глазам, спросил Рон.

Гарри ничего не ответил, проходя мимо, и волоча за собой Гермиону.

— Да она же вообще в стельку! Какого чёрта, Гарри?!

Гарри дотащил подругу до гостиной и опустил на диван, споткнувшись о кота. Выругавшись на пушистика, он накрыл Гермиону пледом и повернулся к Рону.

Рон стоял в дверях с раскрасневшимся лицом и обалдевшими глазами.

— Рон, давай завтра, — поморщился Гарри, словно перед ним назойливая муха.

— Совсем обалдели! Вы где были? Это уже ни в какие ворота! — крикнул Рон.

— Ты можешь не орать?! — грубо рявкнул Гарри в ответ.

— Что значит не орать? А если бы с ней что-то случилось? Где её туфли?

— Наверное, они остались на пляже, — растерянно ответил Гарри.

— Что? На пляже? Что вы там делали вообще?!

— А что люди делают на пляже?! — ядовито съязвил Гарри. Затем двинулся в сторону кухни, задев Рона плечом.

— Гарри! — крикнул ему вслед Рон и кинулся за ним. — Ты можешь нормально объяснить?

Гарри открыл холодильник и, достав от туда бутылку с минеральной водой, сделал несколько глотков.

— Что объяснять? Мы были на пляже, купались, потом немного выпили… Гермиону унесло после нескольких коктейлей, видимо, они слишком крепкие для неё.

— Какого чёрта вы попёрлись на пляж? Ещё и магловский алкоголь пили?!

— А в чём проблема? Сегодня выходной. Мы звали тебя с собой. Что сейчас-то не так?

Рон на секунду отвёл взгляд и снова по-недоброму посмотрел на Гарри.

— Тебе лучше уйти.

Гарри что-то собирался сказать в ответ, но вместо этого сжал зубы. Некоторое время они смотрели друг на друга. Рон чувствовал протест и раздражение, исходящие от Гарри. Но с какой стати?! Ведь это он сейчас во всех смыслах не прав, это они шатались до ночи неизвестно где! Да ладно Гарри, но Гермиона! Она ведь всегда была такой правильной девушкой… Между прочим, его девушкой! Пусть только слово ещё скажет, он тоже не станет молчать.

Но, к его удивлению, Гарри больше ничего не сказал. Он оставил бутылку с водой на столе и молча вышел.

Рон не почувствовал облегчения, когда Гарри ушёл. Наоборот, стало ещё хуже.

Ну вот и что ему теперь делать? Возвращаться в Нору, а утром снова прийти и высказать всё что он об этом думает? Больше всего бесило, что он даже поругаться с ней сейчас не может в таком состоянии.

Рон опёрся кулаками о стол и тяжело вздохнул. Настроение было категорически испорчено.

* * *

Гермиона вошла на Гриммо через камин. Она быстрыми шагами поднялась по лестнице, и толкнув дверь в комнату Гарри, громко затараторила:

— Гарри! Вставай! Уже утро!

Из под одеяла показалось сонное лицо друга.

— М-м… Гермиона, ты немного не вовремя…

— Нам немедленно нужно поговорить! Я ни черта не помню! — истерично закричала она.

Одеяло зашевелилось, и из-за плеча Гарри высунулась белокурая девушка. Только сейчас Гермиона поняла, что друг не один.

— О Мерлин, ты не один?!

Гермиона тут же отвернулась, прикрывая глаза рукой.

— Ну вообще-то, да… — ответил Гарри, судя по всему, натягивая под одеялом какую-то часть одежды.

Бросив на ходу что-то невразумительное, Гермиона поспешно выбежала из комнаты. Гарри встал с кровати и, быстро натянув штаны, кинул блондинке её вещи.

— Тебе пора.

Девушка в недоумении посмотрела на него, но начала одеваться, а Гарри побежал вслед за Гермионой.

Он нашёл её в кухне. Она сидела за столом, закрыв лицо руками, и рыдала.

— Эй… — Гарри осторожно подошёл и сел рядом.

Гермиона тут же затихла и стала вытирать мокрое лицо руками.

— Прости, Гарри, я не знала, что ты… у тебя… — она указала рукой в сторону, и слёзы вновь полились ручьём.

Гарри взял её за руку.

— Что с тобой?

— Рон… — выдавила Гермиона.

— Он что, обидел тебя? — непонимающе нахмурился Гарри.

В дверях показалась белокурая девушка:

— Гарри, можно тебя на минутку?

— Простите, я уже ухожу! — вскочила Гермиона.

— Гермиона, сядь! — Гарри усадил её обратно. — Я сейчас.

Он подошёл к блондинке, и взяв её за руку выше локтя, поволок куда-то в коридор.

— Саманта, прости, я тебе напишу…

Дальше Гермиона не слышала о чём они разговаривали. Послышался звук щелчка парадной двери. Через мгновенье Гарри появился на кухне. Он прошёл и снова сел рядом.

— Ты что, выгнал её? — в недоумении спросила Гермиона. — Кто это?

— Нет, так, старая знакомая… Она уже собиралась уходить. Так что случилось?

Гермиона скользнула взглядом по его растрёпанному виду, обнажённой груди (Гарри так и не успел надеть футболку), и перед глазами встала их близость с только что ушедшей девушкой. Внутри неприятно щемило, а от кома в горле стало больно.

Гермиона порывисто вздохнула, стараясь говорить так, чтобы её голос звучал ровно.

— Рон. Мы поссорились.

— Я так и думал. Из-за вчерашнего?

— Гарри, я ничего не помню.

— Да не переживай ты так, ты ничего плохого не сделала. Ну перебрала немного, с кем не бывает. Хочешь, я поговорю с ним?

— Нет! Только не это! Он очень злится сейчас, на нас обоих, понимаешь?

Гарри ничего не ответил.

— Гарри, зачем ты сказал Рону, что с нами в кафе будет Эмилия?

Он немного помолчал, затем спокойно ответил:

— Потому, что на тот момент, она собиралась идти с нами. Но так уж получилось, что мы расстались. Какая разница! Если Рон не доверяет тебе, это его проблемы, почему ты должна страдать из-за этого! Кофе будешь?

Гарри встал и подошёл к шкафу, доставая от туда кофе, затем привычными движениями стал суетиться над кофеваркой.

— Почему ты думаешь, что Рон мне не доверяет?

— Ну ты же сказала, что вы поссорились. Я предположил.

— Гарри, ещё вчера ты страдал по Эмилии, а сегодня у тебя в кровати уже новая девушка. Что с тобой происходит? Тебе что, уже совсем плевать на моральные принципы?

Гарри развернулся к ней и прислонился к столу.

— Решила прочитать мне нотации?

— Я… Просто это не правильно. С тех пор как уехала Джинни, тебя словно подменили, если ты таким образом хочешь её забыть…

— Почему ты решила, что я хочу забыть Джинни?

— Но ты так себя ведёшь…

— Ты что, пришла с утра пораньше, чтобы начать обсуждать мои отношения с девушками?

— Нет… Прости. Просто ты изменился.

Гарри отвернулся и стал разливать кофе по белым фарфоровым чашкам.

Стало невыносимо обидно. Не хочет разговаривать. Конечно, она не Рон, чтобы обсуждать с ней такие темы, но ведь они всегда доверяли друг другу, а в последнее время Гарри вёл себя очень легкомысленно.

Он подошёл и поставил перед ней ароматный кофе, затем сел напротив, глядя в глаза.

— Уверена, что не хочешь, чтобы я с ним поговорил?

— Да, — она сделала глоток. — Лучше расскажи, как я вчера оказалась дома.

— Если честно, я сам плохо помню вчерашний вечер. Всё началось с того, что мы решили попробовать магловские коктейли.

— Точно. Бармен предложил нам "Мохито", — вспомнила она, и почувствовала укол совести.

— Во! Тебе понравился, и ты попросила ещё. Несколько раз. А потом потащила меня танцевать.

— Что? Не-ет. Я не могла.

— Честное слово!

— Боже, я думала это сон.

Гарри засмеялся, и она засмеялась в ответ, хотя глаза ещё были мокрые и припухшие от слёз.

— А потом мы пили холодный мартини…

— Вот после него у меня всё пекло в груди.

— Да, и ты побежала купаться. Было уже темно, я начал тебя отговаривать, но ты ничего не хотела слушать, кричала: «Гарри, посмотри какая луна отражается в воде!».

Гермиона вновь захохотала, закрывая лицо руками.

— Парни за столиком пили чёрный абсент. Ты поспорила с ними, что даже если выпьешь всю бутылку, всё равно сможешь без запинки процитировать Шекспира.

— Мерлин, нет, это была не я!

— Ты почему-то была уверена, что магловские напитки для нас ерунда и реально опьянеть мы сможем только от огневиски. Чёрта с два, Гермиона! Тебя вырубило после второй порции!

— Как же стыдно! Нет!

Она покраснела и спрятала лицо в ладонях.

— Да ладно тебе! Вот меня больше удивило то, как мне удалось в таком состоянии почти с точностью переместить нас к твоему дому.

— Почти?

— Ну, пришлось пройтись два квартала пешком…

Гермиона вновь засмеялась, но тут же посерьёзнела:

— Гарри, это было глупо, как нас обоих не расщепило!

— Согласен, но говорю же, я сам плохо соображал.

— Ты нёс меня на руках?

— Что?

— Я плохо помню, но мне кажется, ты нёс меня на руках.

— Ты забыла на берегу туфли.

Наступила неловкая пауза. Гермиона понимала, что Гарри не был настолько пьян, как она, и от этого было ещё неудобней. Как она могла так напиться?! Уму не постижимо! Где была её голова? Не стоит так больше делать.

Вчера она расслабилась. Ослабила рамки, которые прежде никогда бы не перешла, и позволила себе делать то, что душе угодно. Она доверяла Гарри и знала, что в случае чего, он позаботиться о ней. По-другому и быть не могло. Она знала, что потом будет себя корить, но именно вчера ей хотелось совершать необдуманные поступки, веселиться, отдыхать, просто радоваться и наслаждаться жизнью. После всего, что они пережили, ей хотелось хотя бы раз побыть обычной девчонкой как все в её возрасте…

— Гарри, я, наверное, пойду. Спасибо за кофе и прости, что вломилась к тебе вот так…

— Можешь остаться, — пожал плечами Гарри, — выходной же. Я никуда не собирался.

* * *

Гермиона любила Гарри. Всегда. Возможно с той самой встречи в поезде. Она любила и Рона. Она готова была на всё ради своих друзей, и она неоднократно это доказывала. Но к Гарри были особенные чувства. Ещё тогда, на первом курсе, когда он первым бросился спасать её от тролля, уже после этого она стала относиться к нему по-особенному. Была это благодарность или что-то ещё, она пока не понимала. Он всегда восхищал её своей смелостью.

Всё случилось позже, тогда, когда она поняла, что его жизнь стала важнее её собственной. Что выбирая между ними двумя, она всегда будет выбирать Гарри. Но и после этого она упорно не хотела признаваться даже самой себе, в том, что это и есть любовь именно женщины к мужчине, а не к другу, брату…

Она пыталась внушить себе, что именно Рон её судьба, а не Гарри. Ведь это было очевидно всем вокруг. Гарри никогда не подавал даже намёка, а Рон своим поведением сразу заявил на неё свои права как на девушку. Гермиона пыталась гасить в себе ревность, когда видела Гарри с другими девушками. Считала себя ненормальной, ведь нельзя столько чувствовать по отношению к лучшему другу.

Оказавшись в Австралии, вдали от Норы и от всего, что связывало её с прежней жизнью, Гермиона осталась наедине с собой, со своими мыслями, чувствами и переживаниями. Там у неё нашлось время, чтобы обо всем подумать и посмотреть на многие вещи другими глазами. Она просто приняла в себе то, что столько лет старалась отвергать. Пусть никому этого знать необязательно, но теперь она была честна сама перед собой.

Тогда, в чужой стране, в перерывах между чтением научной литературы по восстановлению памяти и консультациями местных целителей, она осознала, что совершила большую ошибку, запретив Гарри ехать вместе с ней. Она была вымотана и изнурённая морально, как же ей не хватало его советов и поддержки! Ни Рона, а именно Гарри!

Заклинание сработало быстро и чётко, и ей никогда не забыть взгляд родителей в тот момент. Потрясение, недоверие и даже страх. Они проспали почти сутки, пока мозг приводил в порядок и структурировал все мысли и воспоминания. Они простили. А после долгого и тяжёлого разговора поняли. Только для них стало очевидным в этой истории то, что их дочь теперь вместе с Гарри.

Сколько было пролито слёз в объятьях матери! Гермиона всерьёз подумывала о том, чтобы больше никогда не возвращаться в Лондон. Не смогла. Вернулась. Ведь не ради такой жизни она боролась. Даже если эта жизнь не справедлива. Даже если придётся стать женой Рона.

* * *

— Мне кажется, груши нужно было порезать мельче, они могут не пропечься.

— Пропекутся, я этот пирог у Дурслей не один раз готовил, — Гарри убрал чёлку тыльной стороной ладони и на волосах остался след от муки.

Гермиона хихикнула и стряхнула муку с его чёлки.

— Ты слышал, что Джинни на днях приезжает?

— Да, Рон что-то такое говорил…

Гермиона открыла духовку, а Гарри засунул в неё противень с пирогом.

— Давай откроем окно, — сказала Гермиона, подходя к оконной раме и распахивая её. — Здесь и так жарко, а от духовки сейчас вообще всё плавиться начнёт.

На ней было летнее голубое платье и июльский ветерок, пробравшийся в кухню, стал играть с лёгким подолом.

Гарри помыл руки от муки и брызнул в Гермиону несколько капель.

— Эй!

— Прости, просто хотел немного освежить.

— Ну я тебя сейчас освежу!

Она быстро подлетела к раковине и, набрав в ладони воды, развернулась в сторону Гарри, но его уже и след простыл. Тогда она взяла стакан и, плеснув туда воды из крана, бросилась в коридор, заметив, что друг мелькнул, скрываясь на втором этаже. Гермиона быстро преодолела расстояние по лестнице и замерла. Прислушалась. Она осторожно сняла лёгкую обувь, чтобы шаги не были слышны, и тихо стала красться вдоль стены босиком. Остановившись возле двери в спальню Гарри, которая была приоткрыта, она затихла в ожидании.

Ждать долго не пришлось. По-видимому, не понимая куда она исчезла, Гарри смело высунулся из-за двери. В этот момент, Гермиона резко плеснула воду из стакана прямо ему в лицо.

— Твою мать! — выругался Гарри от неожиданности.

От вида его мокрого и недоумённого выражения лица, Гермиона громко расхохоталась, но тут же затихла, поняв, что его взгляд переменился и стал хищным.

Она быстро развернулась, собираясь бежать без оглядки, но не успела. Почувствовав как её схватили за талию и потащили в сторону, она попыталась вырваться.

— Сейчас ты у меня получишь!

— Нет! Гарри! Отпусти! Ну пожалуйста! Пошутили и хватит! — визжала она, но крепкие руки друга цепко тянули её в ванную.

Прижав её к раковине, Гарри включил душ и направил ручную лейку ей в лицо. Гермиона громко завизжала, перехватывая лейку, и брызги фонтаном стали бить во все стороны. После ещё нескольких минут сражения, Гарри наконец выключил душ и отпустил её, понимая, что они уже оба мокрые до нитки.

— Ты сумасшедший!

— Сама начала!

— Я начала?

— Конечно! Теперь из-за тебя в моей ванной потоп!

Гарри взял с вешалки махровое полотенце и стал вытирать голову.

— Гарри, что это за запах?

Он убрал с головы полотенце и принюхался.

— Кажется, пирог…

— Чёрт!

Гермиона сорвалась и побежала вниз, а Гарри бросился следом.

Пирог сгореть не успел, лишь хорошо подрумянился.

— Горячо!

— Подожди, я держу.

Они извлекли его из духовки и поставили на стол. Гермиона отломила кусочек и откусила, случайно уронив половину себе на мокрое платье. Заметив это, Гарри заулыбался, стараясь сдержать смех.

— Гарри, это не смешно!

От её строгого тона, который не вязался с внешним видом, стало ещё веселее и он рассмеялся в голос.

— Прекрати! — бросила она и заулыбалась, заражаясь от его смеха.

Пока он продолжал смеяться, она макнула палец в грушёвое желе сверху пирога и вымазала ему нос. Гарри на секунду замолчал, но быстро сориентировался и проделал то же самое с её щекой. Теперь они уже оба хохотали от вида друг друга.

Но внезапно Гермиона посмотрела в сторону и улыбка с её лица исчезла. Гарри проследил за её взглядом и обернулся.

В дверях стоял Рон.