Душа в пятках (джен)

Я увидел его в спальне — над ним склонился бес. Прямо на груди моего брата сидел огромный бес и нагло ухмылялся мне. Он что-то прятал в кулаке, и я жалел, что сейчас я настолько маленький, что даже волоска из его хвоста не вырву. Бес вскинул свою окутанную всполохами тьмы руку и вонзил в сердце брата шприц. Я кинулся вперёд, но почувствовал, что это мне в сердце входит игла, так же, как и во всё тело — миллионы игл пронзили меня.

Как ни странно, следующее моё пробуждение было куда более неприятным, хотя очень безопасным. Я проснулся на медицинской койке с катетером в руке. Рука онемела, но это была моя рука, я её чувствовал, даже неприятные покалывания в кончиках пальцев, которыми не мог пошевелить. Тело не слушалось, но блёклые стены не спешили разбегаться или сообщать мне своё мнение. Я чувствовал даже свой голодный желудок — он подвывал так, как подвывал в детстве, если я прогулял и завтрак, и обед, и ужин.

В клинике я провёл месяц, прежде чем меня выписали. Со мной работали несколько специалистов, и каждый уделял мне максимум внимания, успокаивая, что с моими родными всё в порядке. Я допытывался, кого они имеют в виду — меня больше всего интересовал Снуфи. Но посещения в клинике были категорически запрещены. Мне поставили сложный диагноз длительного расстройства восприятия. Эта штука может ещё возвращаться, но теперь я знаю, как купировать симптомы.

— Приветик! — первым, кого я увидел, был сияющий Снуфи. Он бросился обнимать меня и похлопывать по спине. — Снифи, наконец-то! Я места себе не находил — прости, братишка. Это всё из-за меня…

— Подожди, не тараторь… — голос Хаф-Снафа был спокоен и добродушен, как в лучшие наши времена. Он был самым рассудительным и ответственным из нас. — Давай доедем до дому, и там уже поговорим? Как ты, мелкий?

Во мне без всякого шампанского взрывались пузырьки восторга, любви и радости — наконец я вижу их обоих, живых, здоровых, улыбающихся. Снаф повёз нас в свои апартаменты — оказалось, что эти полгода он потратил более чем с умом — поняв, что нагоняемая паника — это происки конкурентов, решивших завладеть бизнесом, он перехватил управление компанией. Поэтому его домом стали шикарные апартаменты в Нью-Йорке, расположенные прямо над головным офисом компании дяди.

— Прикинь, это всё-таки альянс герра Вольфсона и дона Лобо! Надо же, такой хитроумный план! — Снуфи всё-таки самый эмоциональный из нас, Снаф молча кивал в такт его словам. — Даже дядюшка — он оказался жив, просто они заморозили его до состояния летаргии. Такого никому ещё не удавалось! Счастливая случайность. Правда, он в клинике — Снафи борется за его здоровье, но вероятность того, что он вернётся к управлению компании. весьма мала.

— Ты только представь себе: умелые поставки сильнодействующих веществ на нашу виллу, создание нужной атмосферы. Первая их жертва была экспериментальной. Оказалось, что и Снафи встретил в образе гадалки. Это Эмилия Клерк, что была секретарём и доверенным лицом дядюшки Лето. Собственно, ты помнишь, в каком плачевном состоянии она пребывала, когда мы её встретили. Жалко только твоего старика-англичанина — он правда умер от разряда тока. Тут я скорее предполагаю их след — явно действовал кто-то, кто обрезал проводку и начал пожар, но улики все сгорели. Наши домики теперь не восстановить — твой сгорел, а мой вызывает у меня столько отвращения, что я хочу сжечь его самостоятельно. Если бы Снаф не нашёл нас вовремя, мы бы самостоятельно расстались с жизнью, настолько у обоих поехала крыша.

— Так тебе удалось что-то сделать? — с сомнением спросил я у Снафа. — Ведь, если я правильно понимаю, в таком деле доказать что-то очень трудно?

— Ну, конечно, я подал некоторые свидетельства в полицию, чтобы более ни у одного, ни у другого не было хода выше, но я предпочёл подпалить обоим хвост, — задумчиво потёр нижнюю губу Снаф. — Несколько провальных сделок, глухих дел, свидетельства о взятках и нечистоплотных методах, которые я распространил. В этом талант Снуфи весьма помог — он так ярко и смачно описывал их в новостных бизнес-ресурсах, что им теперь в большую игру хода нет. Так что можно быть спокойными, но сохранять бдительность — мало ли ещё таких мистеров Вольфовсонов?

Всё те же говорящие имена — и Вольфовсон и Лобо — это отсылка к Волку на немецком и испанском. А Клерк — по английский секретарь.