Ужасы эко-городка (джен)

Вениамин Аристархович Фет пребывал в самом что ни на есть приподнятом расположении духа. И дело было отнюдь не только в его позитивном отношении к жизни. Нет, совсем нет. Главная причина его прекрасного настроения была банальна, но от того не менее весома — он радовался предстоящей свадьбе. И в данный момент Вениамин Аристархович крутил свои педали на встречу не с кем-нибудь, а с мамой своей нареченной, которая ещё днём должна была приехать из деревни Чермошня. Но, в отличие от многих других женихов, которых видел мир, встречи этой Вениамин Аристархович не боялся — он нимало не сомневался в своих коммуникативных навыках.

Тут, наверное, стоит отметить, что Вениамин Аристархович взгляды имел вполне себе прогрессивные и вот уже шесть лет служил не кем-нибудь, а коучем по личностному росту, и был вполне уважаем и востребован в своей, не побоимся этого слова, важной и ответственной профессии. Главной причиной своего оглушительного успеха он считал то, что сам придерживался принципов, которые проповедовал всем: желающим и не очень, а так же тем, кто слал его вместе с егойными сомнительными принципами по всем известному, но не называемому в приличном обществе адресу. И мы также воздержимся от упоминания этого адреса на страницах нашего рассказа, понадеявшись на осведомленность читателя в этом деликатном вопросе.

Так вот, в соответствии с собственным, пусть и весьма специфичным, мировоззрением, только за последний год Вениамин Аристархович прошел пять тренингов по межличностному общению, не считая, конечно, двух, специально созданных для женихов, которым предстоит очаровать свою будущую тёщу. И, почерпнув на этих тренингах немало ценной и полезной информации, Вениамин Аристархович уверился, что его коммуникативные навыки, которые и изначально оценивались коучами как весьма неплохие, теперь были на достаточно высоком уровне, чтобы он мог не беспокоиться о таких мелочах, как приезд Марьи Ивановны Парасюк, которая, кстати, уже несколько часов как должна была прибыть по месту постоянного жительства Вениамина Аристарховича (в дальнейшем, с разрешения читателя, мы будем именовать его просто Вениамином, опуская отчество, доставшееся ему от батюшки, не менее достойного, чем главный герой нашей истории, но, к счастью, не играющего в ней никакой роли, ибо в противном случае финал мог быть весьма печален).

Но вернёмся же к герою, который за время нашего лирического отступления успел заехать в любимую чайную и купить полсотни граммов пурпурного шэн пуэра, которые собирался заварить вечером по случаю знакомства с будущей тёщей. Вениамин, сопровождаемый радостным щебетанием птиц, как раз приближался к собственному дому, думая о том, как прекрасен этот мир и сколько даров он даёт тем, кто открыт, чтобы их принять. И на этой, без сомнения, важной мысли, Вениамин был прерван самым ужасным звуком в мире — звуком настолько страшным, что от позорного падения его спасли только ноги, продолжившие на автомате крутить педали, потому что внутренне он замер, с трудом веря, что это происходит на самом деле.

— Журавли летят в Китай, только ты не улетай, — из чьих-то открытых окон на весь двор разносился голос Стаса Михайлова, многократно усиленный мощнейшей и весьма недурной стереосистемой. Последнее Вениамин отметил чисто машинально — не так давно он как раз обустраивал домашний кинотеатр, чтобы наслаждаться шедеврами Феллини и Тарковского в более вдохновляющей обстановке.

Наконец, кое-как справившись с чувствами, завладевшими не только его сознанием, но и всем существом, Вениамин вышел из оцепенения и обнаружил, что как раз подъехал к дому, в котором обитал последние три года. Жилой комплекс "Экорай", где на третьем этаже располагалась квартира нашего героя, был сдан в эксплуатацию не далее чем три с половиной года назад. И при его строительстве, как наши читатели наверняка догадались, были использованы самые экологичные материалы и самые прогрессивные методики, на которые, кстати, и списали двухлетнюю задержку сдачи недобросовестные строители. Впрочем, и к этому Вениамин относился с пониманием и даже находил позитивные стороны: например, открытия станции метро ему теперь предстояло ждать всего год — разумеется, если экологичные технологии не помешают и метростроителям сделать их работу в срок.

С трудом подхватив на руки велосипед из лёгкого, но сверхпрочного титанового сплава, который даже на взгляд Вениамина весил непростительно много, наш герой хотел было войти в подъезд и наверняка сделал бы это — если бы система распознавания лиц, которой была оснащена входная дверь, в очередной раз не дала сбой.

Горестно помянув пока ещё не совершенные технологии, Вениамин поставил велосипед и ввел шестнадцатизначный пароль, написанный прямо на стене ядовито-зелёной краской — потому что никто из жильцов его запомнить не мог, а скорее, даже не пытался.

Бодренько преодолев первые два пролета, Вениамин поставил велосипед и попытался отдышаться. Надо сказать, что последнее время он с большим трудом находил хоть что-то положительное в отсутствии лифта и опасался, что ещё немного — и он начнет проклинать строителей, что было бы недопустимо и попросту возмутительно. Поэтому каждый вечер он трижды проходил аутотренинг, напоминая самому себе, что физические упражнения — важный аспект здоровой, счастливой и, главное, продолжительной жизни. Последний пункт особенно тревожил Вениамина, и по этом поводу он принимал многочисленные и не всегда адекватные решения, которые сам находил весьма действенными, но мы не будем утомлять читателя избыточными подробностями — все, так или иначе, откроется по ходу истории, тем более что до этого осталось не так много времени.

Ведь мы оставили нашего героя в весьма затруднительной ситуации — между двумя этажами — как иные временами оказываются между необходимостью рано вставать и желанием поздно лечь. Но в другой день эта ситуация не была бы столь драматичной, ведь в тот момент, когда Вениамин пытался выровнять свой пульс хотя бы до восьмидесяти ударов в минуту, его обоняние уловило запах, абсолютно чуждый этому эко-техно-раю. Этот запах пробудил самые страшные воспоминания, казалось, надежно спрятанные в потаенных уголках сознания и не посещавшие его уже лет двадцать пять.

Вениамин вспомнил самые тёмные дни в его жизни, зовущиеся, как и во многих других приличных семьях, "визит родственников". Хотя, к счастью для нашего героя, родственница была у него всего одна, и приходилась она маленькому Вениаминчику тетей — впрочем, вряд ли это с тех пор изменилось, ибо, как помнил Вениамин, тётя Женя пол не меняла, как и взгляды на жизнь и воспитание детей, поэтому в доме Фетов после того памятного визита она больше не бывала. Но и один визит оставил неизгладимый след в душе героя, и теперь тщательно подавляемые воспоминания ожили. Вениамин словно снова стал пятилетним мальчиком, который прятался под столом, ещё не понимая, что это не слишком надёжная защита от того, что тётя Женя называла "борщ со шкварками", которым спустя час он и был накормлен. Постыдный эпизод навсегда остался в памяти Вениамина, который всю жизнь был убежденным веганом, по примеру своего достопочтенного батюшки. И вот теперь, стоя между первым и вторым этажами, Вениамин снова и снова переживал эти страшные мгновения. Воспоминания, разбуженные запахом того, что тётя Женя называла "шкварки", и не думали уходить.

Пульс Вениамина ускорился, а на лбу выступили капли пота, которые обычно не появлялись у него раньше второго этажа.

Что-то происходило… Вениамин просто не мог поверить, что его соседи внезапно стали слушать Стаса Михайлова и есть борщ со шкварками.

И тут его осенила гениальная, но ужасающая мысль: что, если источником всех этих перемен была не кто иная, как достопочтенная Марья Ивановна, которая должна была ожидать его в квартире? Испугавшись своего же предположения, Вениамин в рекордный срок преодолел оставшиеся четыре пролёта, едва не забыв велосипед, и замер перед дверью. Сомнений у него практически не осталось — запах стал сильнее, а звук громче. Стараясь не дышать, раз уж не слышать он не мог, Вениамин открыл дверь в квартиру и осторожно заглянул внутрь. И первым, что он увидел, был…

…коврик для йоги. Но нет, он не стоял, чинно сложенный в рулончик, там, где его оставили после ежеутренних упражнений. Совсем нет… Вениамин чуть не заплакал: его дорогой экологичный коврик был расстелен вдоль стены, а на нем стояли чьи-то огромные, ужасные ботинки, грязь с которых отпадала комками и валялась вокруг.

— Все для тебя... — орал на всю квартиру Стас Михайлов.

Впервые в жизни Вениамину Аристарховичу стало по-настоящему страшно. Он вспомнил, что говорил коуч на тренинге по борьбе со страхами и паническими атаками, и сосчитал до пяти, несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, но сил встретить свой страх с улыбкой не появилось. По всей видимости, эта методика устарела, а новых Вениамин не знал, потому как давно не посещал подобные тренинги, не видя в них особой нужды для себя — как оказалось, очень зря, потому что теперь абсолютно не знал, что делать.

— Ну что, зятек, давай знакомиться! — пророкотал зычный голос, и дверь открылась: последняя преграда, отделяющая несчастного Вениамина от филиала ада, в который превратилась его квартира, исчезла.

"Зятек" огляделся по сторонам, словно надеялся увидеть рядом с собой кого-то, к кому могло относиться обращение, но никого рядом не было.

Вспомнив, что он все-таки хозяин, Вениамин гордо выпрямился и хотел было войти в квартиру, но велосипед, о котором он забыл, застрял в дверном проёме.

— Да что ж такое! — перекрикивая Стаса Михайлова, воскликнула, судя по всему, Марья Ивановна и огромными ручищами втащила в квартиру не только злополучный велосипед из титанового сплава, но и его хозяина, причем сделала это с такой лёгкостью, словно велосипед был из ваты, а Вениамин… ну, был Вениамином.

— Худой-то какой! — пророкотала Марья Ивановна, а Вениамин с большим трудом подавил желание зажмуриться. "Страх надо встречать лицом к лицу", — говорили на том самом приснопамятном тренинге, но почему-то не объясняли, как это делать — этому наверняка учили на продвинутом курсе, но Вениамин туда не пошел. — Ничего, я тебя откормлю! Я курочку привезла, тепленькую, ещё утром бегала!

Впервые в своей жизни — а сегодня многое происходило впервые, даже учитывая визит тети Жени — Вениамин почувствовал непреодолимое желание упасть в обморок, но ему, естественно, не позволили. Вместо этого его затащили на кухню, где концентрация шкварок и Стаса Михайлова превышала все мыслимые и немыслимые пределы, и водрузили на стул возле огромной кастрюли, в которой он с огромным удивлением обнаружил фито-варенье, которое ему доставляли прямо с небольшого частного предприятия, расположенного, как наши читатели уже наверняка успели догадаться, в экологически чистом районе Сибири.

— Я бражку поставила, — довольно пояснила Марья Ивановна на красноречивый взгляд Вениамина, оплакивающего не то варенье, не то потраченные на него пятьдесят тысяч рублей, не считая доставки. — Ох, и нагоним самогона — на свадьбу хватит!

И в этот самый момент спасительная темнота, наконец, накрыла Вениамина. И снился ему сон, в котором он был журавлем, и даже ужасная экология Китая не так пугала его, как оставшаяся в Москве Марья Ивановна.

И на этом нам, наверное, стоит закончить наше повествование, ведь, как мы предупреждали, оно не имеет ни начала, ни конца, а в отсутствии здравого смысла вы могли убедиться сами. Тех же, кто ищет мораль, мы тоже вынуждены разочаровать: выброшенная в мусор зелёная гречка не проросла новым видом растений, орхидеи не стали цвести диковинными цветами от стряхнутого в их горшки пепла, и даже голуби не отравились скормленным им сердобольной Марьей Ивановной киноа, а Вениамин... Ну что могло с ним произойти? Он все так же не любит Стаса Михайлова и борщ со шкварками. А ещё он женился, но это совсем другая история, хотя здравого смысла в ней не больше, чем в этой.