Человек в чернильной маске (джен)

23 АВГУСТА 1978

...Видел сегодня Сириуса. Очередной раз выслушал его вопли о том, что за меня думает мамочка, что на чистой крови свет не сошелся и нельзя быть настолько узколобым. То, что мать совсем сдала после смерти отца, его не интересует. Как же, у него новая прекрасная семья, его расчудесные друзья! Забавно только, что его лучший друг Поттер — чистокровный, да еще и единственный наследник небедного рода. На побегушках у них чистокровный же Петтигрю. Один только полукровка Люпин в этой компании заслуживает хоть какого-то интереса, потому что сделал себе имя сам: староста курса, потом староста школы, плюс один из лучших в учебе. Очередной раз братец посмеялся над моими симпатиями к статьям Волдеморта. Посмотрел бы сам: если Волдеморт — или кто-то ему подобный — придет к власти, чистокровный статус будет гарантом благополучия. Ради чего Сириуса понесло геройствовать? Зачем он пошел в авроры, зачем во всеуслышание заявил, что “изничтожит чокнутых фанатиков чистокровного бреда”? Получив наследство дядюшки Альфарда, он мог бы заняться и чем-то получше беготни за преступниками. Да, радикалы есть в любой партии, но нельзя же судить идеи по их наиболее неадекватным последователям.

В общем, с днем рождения тебя, Регулус, не брат ты мне больше, раз хочешь влезть в эту политическую помойку. А куда я, по-твоему, мордредов ты гений, должен податься? Отец в могиле, мать на грани помешательства, братец гордо самоустранился! Давай, Регулус, разгребай проблемы с хранением темномагической библиотеки, с неопознанными артефактами, оставшимися еще от прадеда, с гоблинскими махинациями — опять, видите ли, курс галлеона упал… Кто будет следить, чтобы Блэки не пошли по миру? Регулус, везде Регулус. Даже Кричер меня стал хозяином называть. Мне всего шестнадцать, Мордред, где мое “мастер Регулус, чего изволите”, праздничный стол и орды влюбленных девиц?

Мама, кажется, вообще забыла, что сегодня за день. Перечитывает раз за разом вчерашний “Пророк” и сетует на то, каким недостойным сыном вырос Сириус. Сириус, Сириус, самая яркая звезда. Видимо, второй сын для матушки — сам по себе разочарование, никакого особого повода не надо...

* * *

7 СЕНТЯБРЯ 1978

...Северус выдернул меня в Хогсмид и кошмарно, отвратительно, гнусно напился. Эванс, видите ли, вышла замуж. Сев, как приличный человек, отослал ей поутру подарок и сразу после этого аппарировал в “Кабанью голову”. Ну и мерзостный же кабачок! Хотя, похоже, Сев выбрал его специально из-за меня, потому что больше нигде не будут смотреть сквозь пальцы на несовершеннолетнего с бутылкой огневиски — да, меня он тоже подпоил. Признаться честно, мне это действительно было нужно: выкупить “Реестр Аркан” я так и не смог. Мордред, матушка, перестань разбазаривать семейное наследие! Рядом с этим меркнет любая романтическая чепуха. Кажется, я высказал что-то в этом духе Северусу, и он теперь дуется. Во всяком случае, вместо обещанного антипохмельного зелья он прислал мне банку сливочного пива с преехидной запиской. Хотя, может быть, он сам сегодня не в лучшей кондиции для зельеварения...

* * *

25 ДЕКАБРЯ 1978

...Вернулся домой на Рождество — кругом запустение, Кричер на грани нервного срыва, матушка продолжает закладывать редкие книги, потому что проценты со счета в “Гринготтсе”, видите ли, не могут обеспечить ей должный уровень комфорта. Кричер бьется головой о стену, но не отправиться в ломбард Горбина, когда ему отдан прямой приказ, он не может. Идиотская вещь эта эльфийская магия. Невероятно сильная, но из-за этого ограничения приказом просто кошмарная. Надо подучить Кричера исполнять приказ строго по букве. Идти к Горбину? Да пожалуйста, аппарируй в тот же миг, в идеале не слушая ту часть, где уточняется, что нужно Горбину перепродать. И мне, главное, мне сообщать обо всех ее выходках. Матушка совершенно перестала воспринимать критику. Я не могу убедить ее прекратить эти безумные траты. “Блэки это престиж, это показатель! Я не могу ударить в грязь лицом!” По моему скромному мнению, она просто выпендривается перед Друэллой и ее кликой великосветских гарпий. Честное слово, им следовало бы вспомнить, что знатность рода не в количестве и блеске побрякушек, а во вкладе в науку и общество. Ладно, в основном в общество, но видные ученые тоже получали свою долю почета и славы. И их имена сохраняются в людской памяти несколько дольше. Лучше бы занялась наследием прадеда Сигнуса: если обнародовать его труды по артефакторике, можно вписать Блэков в историю навечно. Матушка же была в артефактах одной из лучших! Мерлин, она же ухитрилась спрятать весь наш особняк на Гриммо самостоятельно, когда сходные артефакты для "Дырявого котла", который так же скрыт от чужих глаз, делали пятеро магов! Жаль, я к этому не приспособлен. Мне как-то ближе труды своего тезки, двоюродного деда. Но его “Записки о поисках мысли” можно разве что в Отдел Тайн сдать. Нет уж, я лучше сам продолжу занятия окклюменцией. Они, в отличие от матушкиных нарядов, бесплатные...

* * *

9 ЯНВАРЯ 1979

...Северус продолжает депрессовать, несмотря на свежеполученное звание мастера. “Друг мой, тебе девятнадцать и у тебя в кармане патент на Антиликантропное зелье!” — нет, не стал за это пить; и за примирение магов с оборотнями тоже. Заявил мне, мол, я слишком оптимистичен, и это зелье — печальная необходимость в свете грядущих событий, а никакая не наука. Когда я — в шутку, Сев! — пожелал репрезентативной выборки подопытных, он кинул в меня мерным стаканом. Мордред, я начинаю за него беспокоиться. Если он не сидит мрачным сычом в своей магловской халупе, подвал которой однажды знатно рванет от его опытов, то бродит по Лютному в компании крайне странных личностей. Подозреваю, что он приторговывает запрещенными зельями, но он, конечно, не признается. Однажды он оговорился, что в его маленьком бизнесе крепко замешан Люциус Малфой, так что бить тревогу вроде бы не стоит — скорее небо рухнет в Темзу, чем один из Малфоев окажется в Азкабане… Но как бы не вышло так, что Люциус сдаст моего друга во благо своего реноме. Мордред, как все невовремя...

* * *

16 ЯНВАРЯ 1979

...Мордред, Моргана и все демоны изнанки мира!

Я думал, что свихнусь прямо там. Нет, я абсолютно серьезно — я не знаю, как вообще сохранил способность к членораздельной речи и сумел даже создать видимость приличий. Хотя каких там, Мордред, приличий!

Видимо, род Блэков чем дальше, тем энергичнее движется к безумию. Отец незадолго до смерти ударился в паранойю, мой милый братец пустился во все тяжкие, сбежав из дома, а матушка — о, дражайшая матушка переплюнула их всех.

Я могу понять ее желание жить в магическом сообществе. Не загнанном в рамки, стесненном растущими магловскими городами и автострадами; не взбаламучиваемый ежегодно очередным маглолюбивым прожектом от Министерства; не страдающем от вопиющей безграмотности маглорожденных волшебников, которым дай волю — и они призовут Абаддонну только потому, что им лень поискать точное заклинание. Некроманты вымерли как класс, и все из-за того, что хранить соответствующую литературу опасно: Министерство впечатлилось уже после третьего поднятого кладбища. И ведь не некроманты в том были виноваты, нет, всего лишь пара недоучек, которым с детства не вдолбили почтения к магии! Интересно, как скоро ограничат информацию о рунах и древних языках? А то ведь такого можно начитать…

Я не против того, что у волшебника нет полуторафутовой генеалогии за плечами. Учите их! Откройте для них детские сады, под Конфундусом подменяйте их школьные уроки каким-нибудь “Маго-ведением”, отдавайте на воспитание волшебникам, да хоть в один интернат их всех свезите — но чтобы они не в одиннадцать лет узнавали, что мир, и особенно мир магический, не так радужен, как им казалось!

Я готов голосовать против нарастающего влияния маглорожденных. Я готов митинговать против принятия очередного маглолюбивого закона. В иные дни я готов согласиться с Воландемортом и его политической программой.

Но. Я. Ни. За. Что. НЕ ПОШЕЛ БЫ ГРОМИТЬ “ДЫРЯВЫЙ КОТЕЛ” ТОЛЬКО ЗА ТО, ЧТО ЧЕРЕЗ НЕГО СООБЩАЮТСЯ НАШИ ДВА ГРЕБАНЫХ МИРА!

О-о-о, маменька подготовилась. Под подготовкой я имею в виду серию гаданий разными, в том числе малоаппетитными, способами, подбор дюжины артефактов, заколдованных для разрушения, и сеанс ментального и физического насилия над Кричером, чтобы тот подчинился ее сумасбродству и перенес ее в “Дырявый котел”. В “Котле” она учинила форменный дебош с битьем посуды, крушением мебели и направленными взрывами. Если бы не Кричер, я, вероятно, увиделся бы с ней разве что в Азкабане. Но Кричер, умница, как только внимание пошедшей вразнос госпожи Блэк переключилось, аппарировал ко мне и сумел вытащить меня из-за антиаппарационного барьера Хогвартса. Мерлин всемогущий, это гребаное чудо, что маменька никого не убила — за своим гениальным планированием она не заметила, что в это время года старый Том не может похвастаться толпами клиентов.

Маглы уничтожат друг друга этим своим “огнестрельным оружием”, а волшебников если не прикончат безголовые полукровки, так благонамеренная Вальбурга Блэк добьет.

Наш семейный счет она уже эффектно добила. Возмещение материального ущерба, морального, подношение Тому, чтобы не звал авроров, и заявившимся-таки мелкопоместным аврорам — чтобы не тянули дело дальше… Короче, ее счета — пусты, моим сбережениям — конец, отцовскому наследству — лежать еще до моего совершеннолетия. Что ж, спасибо, что он закрыл тогда матушке доступ к этому счету, иначе и там бы ни кната уже не осталось.

Резюмирую весь этот бедлам: Блэки — нищие на ближайшие месяцев восемь...

* * *

21 ЯНВАРЯ 1979

...Люциус Малфой — само очарование, посоветовал “Здравницу для утомленных волшебников”. Ах, какой красивый эвфемизм для пристанища дряхлых и умалишенных! Я, кажется, так ему и сказал — извините, все еще плохо контролирую себя — но Северус рыкнул разок и уговорил меня на посещение этой “здравницы”, а Люциуса — на показательную экскурсию и толику снисхождения.

Ненавижу принимать чью-либо помощь, но тут оба они оказались правы. Местечко аккуратное, но не без претензии на роскошь — как раз по вкусу матушки; колдомедики в каждом корпусе и надежное наблюдение. И защитный контур, да.

С отцовского наследства мне капает процент “на содержание”. Если до конца года я останусь на хогвартском довольствии, а “содержание” проспонсирует для маменьки здравницу, мы имеем все шансы дотянуть до моего совершеннолетия...

* * *

5 ФЕВРАЛЯ 1979

...Спросил Кричера, можно ли подделать дату моего рождения — я согласен считаться недоношенным. Кричер предложил продать себя — Крэббам там или Ноттам. Пришлось намекнуть ему, что с такими разговорами я окончательно свихнусь, и ему придется привыкать к работе в какой-нибудь “здравнице”. Не знаю, что бы я делал без Кричера. Как вообще продать его? Это же все равно что продать собственного дедушку. Он же не ребенок-домовенок, не знающий еще ни дома, ни семьи. Идиотская идея, пусть даже не думает. В Хогвартсе я с голоду не помру, пусть лучше за процентные галлеоны о матушке позаботятся специально обученные люди. И два месяца лета до моего совершеннолетия мы с Кричером как-нибудь дотянем...

Мерлин мой, как же хорошо, что у меня нет девушки. С моим везением гипотетическая девушка точно решила бы меня бросить. Вот прямо сейчас, чтобы, так сказать, выдержать стиль...

* * *

14 ФЕВРАЛЯ 1979

...Я падший человек, торгую теперь собой. Ладно, не собой, а своей интеллектуальной собственностью.

Это все Бэркса-младшего идея. Он катастрофически не успевает по Древним Рунам, но дядюшка ни в жизнь не возьмет его в дело без университетской корочки. А в университет беднягу не возьмут без мало-мальски приличных Ж.А.Б.А. по несчастным рунам, в которых он ни в зуб ногой. Но, к его дурацкому счастью, экзамен проставляют по выполненному заранее переводу. Этакая курсовая работа, если хотите. Нормальные люди ее полгода ваяют, до ума доводят, холят-лелеют! То, что он за месяц напереводил — просто топливо ночного кошмара. Мордред бы с ними, со смысловыми неточностями, это поправимо, но язык перевода… Каюсь, я спросил, неужели английский для него неродной. Он сначала на мою критику обиделся, потом — недалекий загонщик! — пригрозил подрихтовать мне физиономию своими кулачищами, и наконец взмолился о помощи. Сразу бы так. С учетом специфики языка — все-таки выбирать древнеегипетский ему не стоило — я предложил пять галлеонов за фут исходного текста. У Бэркса сработали инстинкты и он принялся торговаться. Сошлись на трех, я почти счастлив. Надо было за фут готового перевода назначать цену, нашел бы, как поцветистее перевести, но теперь чего уж там. И так вполне неплохо получилось…

* * *

9 АПРЕЛЯ 1979

...на Пасхальные каникулы я малодушно сбежал домой — надоели романтически настроенные парочки и шокированные грядущими экзаменами параноики. Чем их всех привлекает библиотека?! Кричер, добрая душа, аппарировал меня на Гриммо, и не стал акцентировать внимания на том, что мой багаж наполовину состоит из продуктов. Мордред и Моргана, до чего докатились Блэки! Наследник древнего рода выпрашивает у школьных домовиков “окорока на дорожку”.

В работе затишье — все, кому я мог что-либо перевести для Ж.А.Б.А., уже сдали мои проекты. Перевожу статью для какого-то северусова знакомого. Мордред, я был близок к тому, чтобы стребовать Непреложный Обет о том, что этот знакомый на самом деле существует и Сев не выдумал его просто для того, чтобы развести тут благотворительность! Сев скривился и фыркнул, мол, благотворительность для ущербных на голову — в Мунго, а он предлагает работу. И поддал туману, что это от его нанимателей материал.

Кажется, он в последнее время и впрямь стал больше зарабатывать — правда, заметно это в основном по появляющимся у него редким книгам и замудренным ингредиентам. Хоть бы раз отпуск себе устроил. Ну или хоть выходной. Совсем стал похож на умертвие. Уж не знаю, что его доводит больше — новая ли работа или старая тоска по Эванс...

* * *

13 АПРЕЛЯ 1979

...сегодня в гости напросился Люциус. И не просто в гости, а с деловым предложением. Ходят, знаете ли, слухи, что я неплохо перевожу древние тексты. Меня все эти реверансы порядком достали, так что я прямо сказал, что перевожу любую хтонь, лишь бы не сино-тибетское что-то и ни в коем случае не японское — слишком уж много смыслов у их иероглифов, а с местными реалиями, чтобы выбрать правильный вариант перевода, я не очень-то знаком. Нет, говорит, нужен перевод с коптского, буквально несколько страниц. А некая птичка ему напела, что я хорошо разбираюсь в египетских языках… Видимо, он с этим вопросом к недалекому Бэрксу подходил, а тот меня сдал. Уточняю подробности — нет, мне не показалось, дело и правда с душком: текст датируется III веком — к этому времени коптская письменность еще не сформировалась в конечном виде, Мордред его знает, какие вкрапления демотики я там найду. Хотя — что я, не разберусь, что ли? Даже маглы сумели разобраться с Лейденским магическим папирусом (вот же название! хотя реальной магии в нем ни на грош).

В общем, я согласился. Люциус оставил залог и предупредил, что чуть позже придет за мной — заказчик желает самолично отдать мне древний текст. Всегда пожалуйста…

* * *

2 МАЯ 1979

...Люциус сдержал обещание: вызвал меня в Хогсмид, помог аппарировать, провел за защитный контур… Единственное, о чем он забыл упомянуть — так это об имени заказчика.

Признаюсь, градус секретности меня несколько насторожил, но я планировал держаться профессионального, нейтрального тона, и сразу дать понять, что это меня не интересует наличие — или отсутствие у заказчика проблем с законом. Я готов закрыть глаза на контрабанду, скупку краденых артефактов или тайную ложу с темными ритуалами — или чем там ещё он занимается, судя по множеству запертых дверей, вибрации экранирующих чар и приличному количеству людей, скрывающих лица под капюшонами. Просто бизнес, ничего личного. Некое возбужденное волнение с моей стороны, не более.

Чувство тревоги захлестнуло меня, когда навстречу нам будто бы случайно выступил Северус. Как я его узнал, в балахоне-то? Он со всей своей напористостью пронзил мой бедный мозг направленной мыслью: "Осторожно, он легилимент!" Нежность Северуса в ментальных искусствах неповторима. Я проморгался, поднял легкий ментальный щит и стал просчитывать, какие из воспоминаний представят меня в наилучшем свете для нанимателя. Поднял на поверхность память о запахе ветхих страниц, ощущении пера в пальцах, тянущей тяжести в запястье...

Есть личности, которыми лучше восхищаться на расстоянии. И встречи, к которым определенно нужно подготовиться. Случай с Волдемортом относится именно к таким.

Гребаный Люциус легким движением руки впихнул меня в жернова истории. То, что Волдеморт оставит в нашей истории след, я не сомневался. Вопрос лишь в том, в роли реформатора — или заговорщика. Как бы мне ни хотелось убрать маглофильские проекты, настолько явно и настолько радикально я действовать не готов. И, Мордред видит, мысль об этом была совсем не тем, что хотелось бы сейчас продемонстрировать.

О да, он был эффектен: изящный профиль, несмотря на годы не утративший красоты, чуть тронутая сединой шевелюра, гордая стать — эталонный образ Министра Магии. Ладно, эту мысль можно оставить. Но красноватый отблеск глаз мне совершенно не нравится. Я предпочел бы знать этого человека только в виде статьи в "Пророке". Но, увы, я уже продан.

Его легилименция имела особый вкус: тягучая, тяжелая и неумолимая, как настоянное Северусом ядовитое снадобье. Он продавил самый первый мой щит и прошелся по последним воспоминаниям. Заметил более глубокий слой, и тот пошел трещинами. Он посмаковал мои школьные воспоминания: о гордости за выигранные матчи и похвалах учителей; о дурацкой влюбленности и мелких шалостях; о драках с Гриффиндором и презрении Сириуса. Он нажал еще, и в памяти ожили тени в углах дома, гневные крики, грохот захлопнутой двери...

"Вижу, ты изучал окклюменцию," — эти бархатистые обертона, этот благосклонный тон! Он точно провел многие часы, тренируя один этот голос, безупречно отточенный для того, чтобы очаровывать толпу. Слава Мерлину, он ограничился тем, что откопал мои самые неприятные воспоминания и решил, что больше ничего нет. Моя крамола осталась при мне, и я еще жив.

Он продолжал вещать о долге магов и о славе, о миссии, о силе, о бессмертии в веках и прочей возвышенной и опасно привлекательной чуши. Никакая слава не достается без труда. Никакая сила не лишена ответственности. Что бы он ни говорил, магия не терпит неравного обмена. И всевластие для волшебников, о котором он говорит, обернется тяжким трудом ради всеобщего блага, не иначе. Но я согласно киваю, потому что иначе мне конец. И принимаю из его рук два десятка ветхих страниц. Он говорит, что начало книги утеряно, и я киваю, потому что не должен замечать свежей линии отрыва. Он велит перевести этот текст ко дню летнего солнцестояния, и я снова соглашаюсь. "Люциус приведет тебя ко мне, и твоя работа будет вознаграждена, как ты и не смел мечтать."

Вот уж точно — не смел мечтать. Если я его разочарую, мне конец.

* * *

Регулус закрыл дневник и, зажмурившись, с усилием сжал переносицу. Судя по всему, ему нужны очки, но на визит к окулисту не было ни времени, ни свободных денег. В последнее время ему пришлось слишком много — даже по его меркам записного книжного червя — читать. Переводы давали не так много прибыли, тем более что Регулус находился в положении литературного раба. К тому же в стороне остались дакский трактат об упырях времен Децебала и серия договоров на древнеарамейском — каждую доступную минуту поглощал перевод с коптского для Волдеморта. То, что принесенное им описание ритуала было на разрозненных листах и содержало одно только описание технологии, усложняло дело. Если бы Регулусу довелось прочесть хоть пару фраз о смысле и назначении этого ритуала, ему не пришлось бы составлять зубодробительную таблицу возможных значений и после нудно сверять по дедовым книгам, возможны ли в принципе такие сочетания. Мордредовы любители иносказаний! Темный Лорд — ценный заказчик, и Регулус не имеет права на ошибку.

“Хоть бы пару зацепок оставил, конспиратор!” — раздраженно подумал Регулус. Он смирился, что его с этим переводом используют втемную, и отказываться было поздно. Щедрый аванс уже ушел на погашение долга, а остаток оплаты позволит ему — и собранию реликвий Блэков — продержаться до объявления результатов Ж.А.Б.А.

Середина июля. Лето вступило в свои права, и прорва галлеонов ушла на покупку кристаллов для обновления охлаждающих чар в хранилище артефактов. Чары ему пришлось накладывать самостоятельно и все равно, даже несмотря на кристаллы-накопители и сваренное Северусом зелье, Регулус потом три дня лежал пластом. Бр-р! От одного воспоминания о магическом откате его и сейчас передернуло. Регулус снова зажмурился, хрустнул шеей, попробовал потянуться — впрочем, это облегчения не принесло.

Работа практически завершена. И, признаться честно, текст ему не нравился. Регулус не был великим знатоком артефактов, но нечто, требовавшее для изготовления "невинной крови", "жаждущей плоти" и "сердечной тьмы", определенно не походило на что-то хорошее. Оно ощущалось как нечто противоестественное. А то, что было против законов природы и магии, по определению ничем хорошим не заканчивалось.

Регулус был практически уверен, что Волдеморт — не просто политический писатель, публикующий свои статьи под вычурным псевдонимом. Есть группа террористов, возведших его идеи о превосходстве магов в абсолют — так может, он не так непричастен к их деяниям, как пишет? Что, все тихие люди в капюшонах — мирные журналисты?

Регулус снова перечитал эти статьи, на это раз с точки зрения тех самых "кошмарных радикалов", и не нашел противоречий. В публикациях острые углы были обойдены, но оставляли достаточно намеков для сторонников геноцида. Он припомнил, что именно нравилось в этих статьях матушке, и под ложечкой противно засосало. "Проклятые грязнокровки. Позор магического мира." в устах Вальбурги в статьях были обозначены как "недостойные профаны" и "угроза обществу". Каждый читал то, что хотел бы слышать. И Регулус не стал исключением.

Если ему повезет, он получит награду за этот жуткий перевод, дождется совершеннолетия, опустошит сейф и "Гринготтсе", заберет мать из здравницы (Мерлин мой, хоть бы она поняла!) и сбежит из страны. Как можно тише, как можно дальше. Напишет Сириусу и последний раз взовет к кровному родству и прочим неважным для Сириуса узам, чтобы тот прекращал геройствовать и тоже бежал. Можно за компанию с Поттером, если ему так нравится. Что угодно, лишь бы оказаться подальше отсюда, потому что Англия запылает.

Регулус перечитал перевод. Что бы не задумывалось целью этого ритуала, он был достаточно мерзок, чтобы вызвать искажение магии. А уж чем это кончится — наводнением или пробуждением демона — Регулус предпочел бы не знать.

Отдать перевод в Аврорат? На Гриммо стали прогуливаться не очень-то похожие на маглов субъекты. Они держались по одному-двое и часто менялись, но их интерес к площади Гриммо был крайне необычен. Заметил их Кричер, и он же сказал, что один из этих молодчиков определенно оборотень. Чудесно. Для аппарации нужно было выйти за пределы защиты особняка; для путешествия через камин нужно было написать в Министерство и подключить камин к общей сети. И так и так его перемещения не останутся тайной. Послать Кричера? Он не смертник. Проникнуть в защищенное здание, где нет никого, принадлежащего к его семье, он не сможет — его полная запретов магия, чтоб ее, не позволяет. Сообщить лично Сириусу? Проще самому себя проклясть.

Может быть, исправить сам ритуал? Регулус скрипнул зубами. Малейшая ошибка в таком действе, и накопленная за счет предыдущих проделанных этапов магия рванет, как рудничный газ в узкой шахте. Где Волдеморт планировал ритуал, он не имел ни малейшего понятия. Будет ли это бескрайняя долина в глухом уголке или центр Лондона субботним днем — какая разница, если радиус положения размером с пол-Англии? Если все пройдет как написано, есть шанс, что последствия аукнутся только самому Волдеморту.

Стрелки часов с омерзительным тиканьем приближались к двенадцати. Люциус прибудет за ним к полудню. Времени практически не осталось.

— Кричер, — негромко окликнул Регулус.

Домовой эльф с мягким хлопком материализовался прямо перед ним.

— Чего хочет хозяин Регулус?

— Можешь скопировать мой перевод так, чтобы не осталось следов?

Домовик кивнул. Один щелчок пальцами — и перед Регулусом лежат две одинаковые рукописи. Он взял одну и протянул Кричеру:

— Спрячь ее так, чтобы никто не нашел. И если я не вернусь... м-м-м... до завтра, отправь ее, пожалуйста, Сириусу.

— Когда Кричеру сделать это? — проскрипел Кричер. — Сделать ли это завтра тут же после полуночи, или по истечении завтрашнего дня, или по возвращении хозяина Регулуса?

Регулус вздохнул и опустился на корточки — так его лицо оказалось лишь чуть выше настороженно прищуренных глаз домовика.

— Ты отправишь ему перевод, если я умру, Кричер. Связь эльфа с его семьей чрезвычайно чувствительна, ты же сам рассказывал. Ты почувствуешь, если я умру. И тогда, прошу тебя, отнеси Сириусу мои записи. Пусть он отдаст их в аврорат, или Дамблдору, или пусть посмеется над моей глупостью — неважно, просто отдай ему их. И, пожалуйста, позаботься о нем. Он, конечно, тот еще засранец, но ты мог бы сделать его чуть лучше.

Регулус попытался улыбнуться, но вышло плохо.

— А может быть, я уцелею, и тогда мы уедем отсюда, все вместе. Хочешь, купим домик у моря, Кричер? Далеко-далеко отсюда, где круглый год тепло, и за окном шумит не магловское шоссе, а прибой. Никогда не был у моря.

— Кричер может перенести хозяина Регулуса к морю. Есть места, где других волшебников совсем-совсем нет.

Регулус покачал головой.

— Мы не можем выйти и аппарировать — люди Волдеморта проследят за нами. По крайней мере, сейчас не можем, пока он не получил перевод ритуала и я ему нужен. Если я переживу сегодняшний день и вернусь домой, мы затаимся до моего совершеннолетия, и как только я смогу распоряжаться наследством...

— А если нет?

Регулус чуть покраснел:

— Я все же надеюсь выжить. Если нет — что ж, выполнишь мою просьбу. Нет, приказ. Это приказ, Кричер: ты отдашь рукопись Сириусу и будешь его защищать, — он рывкам выпрямился и схватил со стола второй перевод. — Я должен идти. Не стоит заставлять их ждать.

Стоило ему выйти за порог, как он столкнулся с Люциусом.

— Мое почтение, юный мистер Блэк. Вы готовы?

Регулус отвертил решительным кивком, и они аппарировали.

* * *

Регулус вернулся заполночь — бледный, дрожащий, с ног до головы в липком холодном поту — и сполз на пол, точно силы окончательно покинули его.

— Я не смог, Кричер, — еле слышно пробормотал он. — Он заклеймил меня, а я смолчал, как последний трус.

Домовик взял своего хозяина за руку и аппарировал в спальню.

В углах комнаты сгустились тени.

Регулус спрятал лицо в ладонях:

— Ему нужен эльф, Кричер. А он всегда получает желаемое...

Тут Регулус беззвучно зарыдал.

Сириус знал, что для друга сделает все, даже поменяется с ним сменами, чтобы Джеймс мог наконец “устроить романтический вечер”. Сириус смотрел на них с Лили и колебался между умилением и безудержным смехом. Они были хуже наивных подростков — после свадьбы их отношения, судя по всему, вышли не на новый уровень, а на новый круг: эти двое замирали, проникновенно глядя друг другу в глаза, гуляли исключительно под ручку и то и дело сбегали от компании ради очередного поцелуя. Драккловы романтики! Сам Сириус считал, что со всеми этими "отношениями" нужно держаться куда как проще.

Вот и сейчас он поглядывал на порученную его заботам девушку-волонтера и прикидывал, не пригласить ли ее на свидание. Быть может, даже с продолжением. Аврорат, прежде чем принять кого-то в свою Высшую Школу, предлагал желающим поближе познакомиться с предстоящей работой. К опасным или секретным аспектам работы волонтеров, конечно, не допускали — выбирали, что поспокойнее да потише. Так что улочки Хогсмида, полупустые и сморенные жарой, стали одним из самых востребованных для волонтеров. Нового волонтера направляли чуть ли не каждые три дня. Обычно Сириус считал навязываемую ему возню с волонтерами унылой, но сегодня был близок к тому, чтобы сменить мнение. Этим вечером слева от него шагала Марлин МакКиннон — он припоминал ее еще по Хогвартсу, девушка училась на год младше. Ладная фигурка и милая веснушчатая мордашка дополнялись веселым нравом и воистину всеядным чувством юмора. Короче говоря, она была хороша собой и смеялась над шутками Сириуса — а значит, было бы неплохо продвинуть это знакомство подальше.

Все равно делать нечего.

Хогсмид для аврора, даже начинающего, был неимоверно скучен — благодаря близости к Хогвартсу защитные чары на поселении были выше всяких похвал, и злоумышленнику извне пришлось бы ну очень сильно постараться. Внутри же найти злоумышленника и того сложнее: жителей немного, все друг друга знают — разве что кто-то из студентов решит добыть огневиски и, не рассчитав дозу, пойдет буянить. Ловить за руку Аберфорта, владельца "Кабаньей головы", бесполезно: или отбрешется, или заплатит штраф. И продолжит в том же духе. Да и сам Сириус, чего уж греха таить, пользовался в свое время аберфортовыми широкими взглядами на потребление алкоголя...

В общем, если Сириус и ждал чего-то от этого вечера, то разве что согласия Марлин скрасить его дежурство в какой-нибудь кафешке. Того, что перед ним с глухим хлопком появится склочный старый эльф, он никак не предполагал.

— Мастер Сириус должен последовать за Кричером, — проскрипел домовик.

Сириус поморщился: эльфа он недолюбливал, и это чувство всегда было взаимным.

— С чего бы это, старый пень? Ты, верно, спутал меня с Регулусом! Твой хозяин унылый поборник драккловых чистокровных традиций, поищи его у Малфоя или еще где.

Эльф исчезнуть не спешил.

— Кричер должен беречь мастера Сириуса...

Сириус аж хрюкнул, едва сдерживая смешок.

— Точно умом тронулся! Отваливай к Регулусу, сказал же...

— ...беречь мастера Сириуса от волнений, и от истерик мадам Вальбурги, и от необходимости хоронить хозяина Регулуса...

— Кричер, отва... Что?

Тон домовика ни на йоту не изменился.

— Кричер сказал мастеру Сириусу, что должен беречь его от...

Сириус побагровел:

— Тебя Регулус прислал? Поиздеваться захотелось? Чувство юмора оттачивает? Я...

— Подожди, Сириус, — перебила его Марлин. — Домовые эльфы порой не могут нормально говорить, приказы сковывают их волю и магию.

Она подобрала подол своей клетчатой юбки и присела на корточки перед домовиком:

— Эльф... Кричер, верно? Кричер, тебя послал Регулус Блэк, твой хозяин? Он в беде?

Эльф дергано пошевелил ушами и наконец выдал, глядя куда-то в сторону:

— Кричеру запрещено отвечать грязнокровкам, даже если они говорят правильные вещи.

— Следи за языком, поганец! Или хочешь, чтобы тебя наказали? Мамаша, может, и выжгла меня с семейного древа, но я все еще могу тебе приказывать!

— Сириус, прекрати! Лучше спроси у него, где Регулус!

Кричер снова уставился в пустоту:

— Ничтожный Кричер даже не может сказать мастеру Сириусу, где мастер Регулус.

— Видишь? Видишь? — взорвался Сириус. — Регулус точно подговорил этого огрызка довести меня до белого каления! Сдал свои экзамены и прохлаждается дома! Подожди, у него еще где-нибудь следящий артефакт припрятан — от прадеда полно этого барахла осталось...

Марлин выпрямилась и резко развернулась к Сириусу:

— А тебе не кажется, что у твоего брата какие-то проблемы? Я год училась вместе с ним, и никогда не замечала за ним тяги к настолько жестоким розыгрышам!

— Жестокий розыгрыш? Ха! Он прекрасно знает, что я этого эльфа ненавижу! И вряд ли он думал, что я всерьез начну переживать — каждый сам выбрал свой путь. Пусть даже у него правда что-то случилось — так пусть зовет своих чистокровных дружков! Если он вляпался в какое-то пожирательское дерьмо, я и палец о палец не ударю!

Глаза Марлин гневно засверкали:

— Он же твой брат!

— Тоже мне, брат нашелся! — заорал Сириус. — Семья отреклась от меня, так что формально он...

— Если мастер Сириус трижды при свидетелях откажется от братских уз, Кричер не сможет аппарировать его к хозяину Регулусу, — снова ни к кому конкретно не обращаясь — но весьма громко для домашнего эльфа — сообщил Кричер.

Волшебники замолчали.

— Можешь приказать ему, чтобы он перенес меня к Регулусу, — сказала наконец Марлин. — Я не буду просто стоять, как будто ничего не произошло. Я, пусть и немного, но знаю Регулуса, и не прощу себе, если с ним что-то случится. Знать и ничего не делать — по-моему, это неправильно, Сириус. Для меня — неправильно. И, если все это лишь розыгрыш, я лучше останусь в дураках. чем буду стоять в стороне.

Сириус тряхнул головой:

— Бред. Полный бред. Регулус еще пожалеет об этой выходке. Подожди, я отправлю патронуса старшему аврору, что мне нужно покинуть территорию. Или нет, попрошу Подмора меня прикрыть. Да, так будет лучше.

— Думаешь, что станешь посмешищем, если кто-то узнает?

Нет, приятного вечера с этой МакКиннон определенно не получится. Сириус сотворил патронуса и послал сообщение, а потом рыкнул на Кричера:

— Твоя взяла, недорослик! Перенеси нас обоих к Регулусу!

И в тот же миг все трое исчезли.

* * *

Сириус ожидал оказаться на Гриммо, в крайнем случае — в каком-нибудь баре, где его занудного братца и впрямь прессовали бы какие-нибудь мутные личности — но сырая мрачная пещера явно не соответствовала его ожиданиям.

— Ну и где он?

Свет в основном шел из озера — холодный, блеклый и определенно магического происхождения. Озеро это было довольно большое, но в центре его был отчетливо виден каменный островок — едва двоим развернуться. Да даже не островок, а плоский каменюка с единственным возвышением, вроде неработающего фонтана. Регулуса там определенно не было. Да и на берегу, где оказались Сириус и Марлин, спрятаться было негде.

— А я предупреждал, — протянул Сириус. — Предупреждал, что это все обман. Ну-ка... Вот драккл, здесь антиаппарационный барьер.

Марлин тряхнула кистью и поудобнее перехватила волшебную палочку:

— И ради чего бы Регулусу понадобилось заманить тебя под барьер? Кстати, он просто обязан быть здесь — или кто-то еще, близкий тебе по крови. Я читала, что иначе даже домовые эльфы не могут миновать барьер. Гоменум ревелио!

Ее заклинание порывом воздуха пронеслось по пещере, по поверхности озера... И тут гладь озера будто взорвалась.

— Люмос Солем! Инфламмаре! Марлин, нужно уходить — это инфери! Кричер, чтоб тебя... Инфламмаре!

— Кричер не станет аппарировать мастера Сириуса, пока тот не найдет хозяина Регулуса. Хозяин Регулус приказал Кричеру беречь мастера Сириуса, и Кричер так и сделает, да, так и сделает. Для начала Кричер сбережет его от горя утраты...

— А может, ты для начала сбережешь меня от инфери?!

Похоже, в озере было целое гнездо зачарованных мертвецов — и заклинание Марлин их разбудило. То, что мертво, уже не убьешь, и инфери уязвимы разве что для пламени — но попробуй сжечь сотню трупов, только что вынырнувших из воды!

— Марлин, живо ко мне, я вызову Адское Пламя!

Ее рыжие волосы мелькнули у самой кромки воды.

— Я его вижу! Помоги мне!

Поминая дракклову матерь и все возможные извращения, которым она предавалась для того, чтобы Сириус оказался в этой драккловой заднице, Сириус подбежал к Марлин, прищурился в том направлении, куда она указывала, и взмахнул палочкой:

— Акцио Обсекро, Регулус Блэк! Марлин, поддай огня!

Повинуясь его чарам, темная фигура вылетела из толщи воды, точно пробка из бутылки гоблинского игристого: стремительно, шумно и с фонтаном брызг. Сириус вспомнил, как его самого поднимали этим заклинанием, и мстительно пожелал братцу тех же незабываемых ощущений. Впрочем, зря: с заклинанием он не рассчитал, и Регулус врезался в него с силой пушечного ядра.

— Ох, драккл... Инфламмаре! — Сириус едва успел произнести заклинание. Марлин справлялась неплохо, но инфери было столько, что на смену подпаленным тут же вставали новые. — Кричер, теперь ты доволен? Забери нас троих отсюда! Марлин? Марлин, сюда!

В кои веки Сириусу не пришлось просить дважды — Кричер щелкнул пальцами, и они аппарировали.

* * *

Выбросило их на какую-то омерзительно аккуратную лужайку: точно по линеечке подстриженный газон, ядовито-розовые розы на идеально круглых, огороженных идеально ровными белоснежными камушками клумбах, и приторно-умильные котята, фигурно выстриженные из кустов самшита. Тьфу.

Солнце клонилось к закату, вдоль посыпанных мельчайшим золотистым песочком дорожек медленно разгорались фонари. Лампочек нет — что ж, они хотя бы в магической части... Чего-то. На одном из фонарных столбов висели часы: без пятнадцати девять. Если они по-прежнему в Англии, то с момента аппарации из Хогсмида прошло всего полчаса. В принципе, похоже на правду.

Сириус поднялся с газона и кое-как отряхнулся:

— Кричер, не мог сразу домой аппарировать? Обязательно было вывалять нас в грязи?

— Не мог... — послышался за спиной хриплый голос. — Два барьера... За раз...

Сириус обернулся и впервые за долгое время посмотрел в лицо брата:

— Вот драккл! Рег, что с тобой?

Выглядел Регулус неважно: мертвенно-бледный, с ввалившимися глазами, дрожащими потрескавшимися губами, он даже не пытался встать с земли. Едва сфокусировав взгляд, он подозвал Кричера и что-то ему прошептал.

Кровь ударила Сириусу в голову: конечно! Опять возится со своим безумным эльфом! На брата ему напле...

Хлоп! И они оказались в малой гостиной в доме на площади Гриммо. На этот раз приземление было куда мягче. Сириус даже устоял на ногах. Марлин пошатнулась и упала, но в приземлилась в стоящее точно позади мягкое кресло. Регулус, впрочем, и тут оказался на полу.

— Так, конечно, лучше... Регулус... Эй, Рег!

Братец был совсем плох. Сириус поднял его, мельком удивившись странной костлявости и легкости тела, и уложил на кушетку. Регулус был без сознания, лишь часто и хрипло дышал. Периодически его тело сотрясала крупная дрожь. Сириус еще несколько раз окликнул его, но он даже не открыл глаз.

Мантии на Регулусе не было, а рубашка и брюки были наполовину изодраны — должно быть, инферналами. Относительно уцелел лишь черный жилет, от которого только пуговицы оторвали. Крови нигде не было.

— Вот драккл, Регулус... Марлин, ты помнишь что-нибудь из первой помощи?

Девушка нахмурилась:

— Видимых ран нет, но это не значит, что нет кровотечения: он очень бледный. Нужно уложить его, поднять ноги и вызвать колдомедика.

— Да легко! — Сириус закинул ноги брата на бортик кушетки. — Так, Кричер...

— Хозяин Регулус запретил сообщать в Мунго, — отстраненно заметил домовик. — Он сказал, что не может вызвать патронуса и не хочет оказаться в Азкабане.

— Что, уже и в Азкабане его ждут? — Сириус повернул левую руку Регулуса и выругался.

На коже предплечья скалился угольно-черный череп. Змеи не было, но Сириус определенно знал, кто автор татуировки.

Регулус сдавленно застонал.

— Может, все-таки вызовем колдомедика? — робко предложила Марлин. — Мертвецам, конечно, не страшен Азкабан, но все-таки...

— Теперь не вызовам, — мрачно возразил Сириус. — Если "хозяин Регулус" высказал прямой запрет, дурной эльф будет мешать нам всеми силами. А сейчас мы на его территории. Вот если у тебя есть знакомые — молчаливые, разбирающиеся в лечении и не дававшие клятвы...

— У тебя есть, — оживилась Марлин. — Ты рассказывал, что жена твоего лучшего друга изучает колдомедицину.

Сириус вздохнул.

— Кажется, это и правда дельце для Мародеров. Присмотри за ним, я скоро вернусь.

С этими словами Сириус вышел из комнаты.

Сириус вот ни разу не чувствовал в себе задатков колдомедика. Это в его понимании было занятие муторное, нудное, требующее знаний книжного червя и бесконечного терпения — короче говоря, ничто из этого Сириусу не подходило и курс первой помощи он сдал исключительно благодаря помощи Джеймса. Джеймс, в свою очередь, нахватался того-другого из рассказов милой своей теперь-женушки Лили, стажировавшейся при Мунго. И кто бы мог подумать, что сейчас, когда помощь колдомедика была нужна как никогда...

— Я изучаю акушерство, Сириус! — щеки у Лили раскраснелись — от волнения, от страха, от злости на разрушившего идиллию вечера Сириуса и злости на себя — за неумение помочь. — Я знаю заклинания для беременных, для рожениц, для новорожденных, но никак не могу помочь с проклятьем! Во всей темной магии я смыслю не больше, чем учили в школьном курсе Защиты!

Ну да, неловко вышло. Но Сириус не хотел сдаваться:

— Может, все-таки попробуешь? Диагностические там чары какие-нибудь... А как узнаем, что к чему, то найдем и способ справиться с этим — знаешь, какую библиотеку Блэки скопили за века?

Лили тряхнула рыжими локонами и скрестила руки на груди:

— Серьезно? Ты думаешь влет разобраться с неизвестным проклятьем, просто почитав книжку?

Сириус примирительно поднял раскрытые ладони:

— Да будет тебе, Лилз. Да и не факт, что это проклятье — домовик талдычит что-то про зелье... А ты ведь была лучшей в Зельеварении! Давай, немного диагностики — и сваришь что-нибудь этакое...

Лили на миг нахмурилась, но потом ее лицо прояснилось:

— Я, может, и была лучшей — из вас, но есть зельевар классом куда выше.

— О нет, только не говори, что он... — скривился Джеймс. — Мы, кстати, все еще можем обратиться... Ну, ты знаешь... К старым друзьям, — он покосился на Марлин и обозначил пальцами невидимые кавычки.

Лили фыркнула:

— Думаешь, с ними у Регулуса есть шанс? Не смеши. Что же Сириус сразу не написал Дамблдору? Серьезно, Северус хотя бы не сдаст его в Азкабан!

Идея Лили окольными путями дошла наконец и до ума Сириуса. Знаете, сложно соображать, когда перед тобой умирает брат. Пусть даже вы и не общались давным-давно.

— Этот носатый упырь? — возмутился он. — Я и на порог его не пущу!

— Мастер Снейп — желанный гость хозяина Регулуса, — проскрипел из угла Кричер. — Жаль...

— Заткнись уже, дракклово отродье! — сорвался Сириус.

— ...Жаль, что мастер Снейп скрывает свое жилище ото всех, — невозмутимо закончил эльф. Тот, кто почитает за честь то, что его голову высушат и прибьют на стену, вряд ли впечатлится сириусовым крикам. Щемить уши печной заслонкой — это к госпоже Вальбурге, а Сириус, благодарю покорно, не собирается походить на нее. Но терпеть выходки этого эльфа он не станет!

Лили же вцепилась в эту фразу как терьер — в кость:

— Жилище, что он скрывает ото всех? Спасибо, Кричер! Я почти уверена, что смогу его отыскать!

— Лили, милая... — протянул руку Джеймс.

Она покачала головой.

— Нет. Я пойду одна. Думаешь, Северус пригласил бы тебя в иных обстоятельствах? — тут она чуть побледнела и закусила губу. — Хорошо, если он хоть меня выслушает...

— ...грязнокровка не сможет вернуться в дом Блэков одна, никак не сможет...

— Кричер!!

— ...Кричеру придется сопровождать грязнокровку, позор какой, госпоже это не понравится, ох, как не понравится...

Лили открыла было рот, чтобы одернуть домовика, или отказаться от его сопровождения, но вспомнила про защитные чары особняка Блэков — и передумала. Сириус, чтобы провести их, выходил за каждым по очереди — иначе как в сопровождении Блэка-по-крови никого постороннего не пускали. Это тебе не Фиделиус. Хотя как чары пускали самого Сириуса, если его выжгли с семейного гобелена? Не потому ли Сириус так потел и бледнел, переступая очередной раз порог?

— Стой, нет... Эй, помогите же мне! — перебил ее мысли дрожащий голос Марлин.

Все обернулись.

Регулуса колотила дрожь: все началось с пальцев рук, затем в движение пришли кисти и локти, и стали, подергиваясь, сгибаться колени; затем же все тело сотрясло в судороге — сперва чуть согнуло, как будто юноша хотел приподняться, а потом выгнуло дугой — напряженно, до хруста позвонков и тетивой натянутых связок.

С его губ не сорвалось ни звука. Только брови да бледные губы скривились на побеелвшем лице.

Несколько секунд — и он как будто расслабился — но лишь затем, чтобы его тело изломало новой судорогой. За ней — еще одна. И еще...

— Петрификус тоталус! — не выдержала Лили.

Тело Регулуса обмякло — и тут же неестественно, как у манекена, вытянулись по швам руки, выпрямились ноги — один в один деревянный щелкунчик из сказки.

Обычно у людей под "Петрификусом" двигаются лишь глаза да грудная клетка — заклинание позволяет дышать. Но Регулус живым не выглядел. Только поднеся ладонь к его губам, Марлин убедилась, что он все же дышит.

Лили передернуло.

— Я иду за Северусом, — отчеканила она. — Кричер, выпусти меня.

Теперь даже злоехидный эльф удержался от колкостей.

Миг — и они аппарировали.

* * *

Время тянулось до омерзения медленно. Впрочем, так для Сириуса выглядело любое бездействие.

Сейчас он мог только сидеть и ждать.

И ждать.

И ждать.

Марлин заклинанием высушила волосы и одежду Регулуса и теперь искала в книжонке "Простейшие лечебные чары" что-нибудь полезное. Например, чары контроля дыхания. Или что-нибудь этакое, чтобы не держать руку на пульсе Регулуса в буквальном смысле.

Регулус все так же лежал без движения, холодный и бледный, и только медленное биение пульса да едва заметное дыхание подтверждали, что он все еще жив.

Сириусу до Марлин далеко. Он вовсе не из тех, кто будет держать тебя за руку, переживать, прислушиваться к твоему дыханию...Сразить чудовище? Пожалуйста! Скрутить злодея? Да не не вопрос! А вот следить за малейшими изменениями в борьбе с невидимым врагом он не приспособлен. Колдомедик из него вышел бы отстойный.

Сириус стал мерить шагами комнату.

Марлин бдит рядом с Регулусом.

Джеймс шарит в библиотеке — вдруг какой из томов "Реестра темнейших проклятий" окажется полезным.

Лили отправилась на поклон к скользкому гаду Снейпу.

И только он, Сириус, не делает ничего.

Но все-аки выйти из комнаты он не в силах.

Хлопнула входная дверь. Еще один глухой удар — и послышалась сдавленная ругань. Видимо, опять подставка для зонтов стоит в проходе. Нога тролля, да здравствует матушкин утонченный черномагический вкус.

Дробно застучали шаги, и в комнату влетел Снейп — все та же угрюмая носатая физиономия. Никаких изменений со школьных времен.

На приветствия он время не тратил — пролетел через комнату, только мантия взметнулась. Три или четыре прошептанных заклинания — видимо, цветные вспышки о чем-то ему поведали — и он склонился над Регулусом.

Не знай его Сириус, мог бы подумать, что Снейп выглядит взволнованным. Да нет, ничего подобного — вон, выпрямился уже и скорчил недовольную физиономию.

— Где, говорите, нашли его? — процедил он.

Сириус осклабился, довольный возможностью выплеснуть скопившийся гнев:

— Не лучше ли вашей проклятой шайке знать, где? Домовик притащил нас в пещеру, и я выловил этого чернокнижника недоделанного из озера с инфери! И я не знаю, чего он там наглотался до заплыва, что его так корежит!

Снейп вдруг вздрогнул, будто его по лицу ударили. Сириус уже хотел добавить чего-нибудь эдакого, поязвительнее, но Снейп уже не слушал. Он подскочил к окну и отбросил тяжелые шторы так, что свет полной луны залил комнату. Затем он метнулся к Регулусу и стал крайне целеустремленно сдирать с того рубашку.

— Эй, Нюниус, ты чего творишь?!

Снейп оставил свое занятие и медленно обернулся. Такой ненависти в его взгляде Сириус прежде не видел — хотя, Мерлин свидетель, когда-то страстно желал.

— Ты идиот, Блэк, — четко, с расстановкой, произнес бывший слизеринец. — Не вспомнишь, как выглядят жертвы нападения инфери?

Для любого, кто брал в выпускных классах курс Защиты от Темных Искусств, ответ был очевиден — уж больно натуралистичные картины были развешаны по стенам кабинета.

— Как лужа кровавых ошметков, — буркнул Сириус. — До этого, слава Мерлину, не дошло.

Снейп почему-то не спешил радоваться.

— Видишь ли, Блэк, — все так же медленно продолжил он. — Если бы ты внимательнее изучал Защиту — ну хотя бы почитал что-то помимо методички с призывом затаиться и вызвать авроров — ты бы знал, что инфери не рвут своих жертв на части, подобно оборотням или адским гончим. Руками они лишь удерживают добычу, чтобы было время проткнуть кожу своим окостеневшим в виде своеобразного шила языком. Одному инферналу требуется где-то полминуты, чтобы ввести порцию пищеварительных соков под кожу жертвы. А дальше скорость самопереваривания зависит от количества нападающих. Впрочем, если повезет, можно умереть быстро — если, например, укол придется в область крупных сосудов шеи или непосредственно в сердце.

Снейп вернулся к раздиранию рубашки.

— В лунном свете становятся видны метки яда под кожей — вон те черные точки. От более ранних уже расползаются черные потеки — когда те сольются вместе, можно будет прощупать размягчение, это как флегмона. Так что, Блэк, мне сейчас немного не до того, что Регулус делал у того озера и чем его опоили. И уж точно не до тебя.

ПРИМЕЧАНИЕ: пруфы про вид волшебника, спровоцировавшего нападение инфернала — см. "Гарри Поттер и Принц-полукровка", глава 9 "Принц-полукровка". Про методы подробно не сказано, но действие протеолитических ферментов в природе используется (см. пример насекомых и пауков). Мне, во всяком случае, теория показалась интересной.

По использованию форм перевода — один инфернал, а множественное число — инфери.

Флегмона — это разлитое (т.е. не имеющее четких границ) гнойное воспаление, ползущее по клетчатке, в том числе и подкожной — в том мягком жирочке, который окутывает наше тело практически везде.

Как итог — добро пожаловать в мир кошмарных медицинских состояний. To be continued.

— Постарайся отметить каждый прокол, — буркнул Снейп. — Без лунного света не найти укусов, пока ткани окончательно не расплавятся.

Лили кивнула.

— Как долго варить антидот?

— Мне нужно не меньше трех-четырех часов. Собрать, подготовить, собственно сварить. Зелье довольно стабильное, так что можно будет сэкономить время и остудить заклинанием.

Снейп, казалось, единственный знал, что нужно делать. Сириуса это бесило — до зубовного скрежета, до темноты в глазах, до невозможности.

Снейп опять взмахнул мантией и вышел из комнаты. По-хозяйски, не спрашивая, где ему расположиться со своей зельеварческой тухлятиной — Сириус только-только заметил в руках у старого врага аккуратный саквояж. Кожаная вещица выглядела дороже, чем весь наряд Снейпа и смотрелась краденым добром в руках барахольщика.

У-ух, до чего же раздражает!

Лили попросила выпустить ее — "Есть идея, надо купить кое-что в магловской аптеке". Сириус с радостью ухватился за возможность выйти из дома — хотя признаваться в этом, конечно же, не собирался. Увязался следом, пробормотав что-то про "неспокойное время" и "городских хулиганов".

Над площадью Гриммо ярко светила полная луна — ах, какое славное свидание могло случиться этим вечером! Но ничего не выйдет, и все из-за Регулуса. И развлечения не вышло, и поспать не получится, и желудок ужасно сводит, и руки трясутся — и все это из-за братца.

Вот чего ему дома не сиделось!

Сириус попробовал "включить аврора". Если Волдеморт посылает на задания таких хлюпиков, то из кого же состоит его армия? Если его поддерживают вчерашние школьники, то победа над его террором — вопрос ближайшего времени. Но потом Сириус вспомнил одно из последних "происшествий" — прибитого к дверям редакции журналиста, запытанного многократными "Круцио" — и поежился. Если это — вчерашние школьники...

Драккл, только бы Регулус не успел натворить ничего подобного...

Лили справилась быстро, благо аптека была на углу. Она выскочила оттуда с маленьким темным пузырьком в руках и бесформенным бумажным пакетиком и тут же потянула Сириуса к дому.

Времени на мрачные размышления под луной не было.

Защитные чары особняка пропустили Сириуса и Лили без заминки — если в прошлый раз Сириусу показалось, что он продирается через агрессивно настроенное желе, то сейчас он будто скользнул через промасленный желоб. Не то чары со скрипом его вспоминали — все же давно он сюда не заглядывал, то ли Кричер перестал наконец ставить палки в колеса.

За время их отсутствия Марлин успела устроить Регулусу некое подобие комфорта: под головой появилась низкая подушка-думочка, а под ногами — пышный персидский валик с кистями. Мокрые насквозь, не поддающиеся чарам сушки ботинки заняли место у камина. Растопленный летом камин казался чем-то инородным, но почему-то Сириус не решился его погасить. Он не мог отделаться от чувства, что продрог до костей.

Лили отдала Марлин покупки и, прошептав ей что-то, вышла из комнаты.

Марлин распотрошила пакетик и, достав оттуда комочек ваты, стала накручивать ее на длинную каминную спичку.

— Помочь чем? — спросил Сириус. Звук собственного голоса ему не понравился: тихий, какой-то хриплый и неуверенный. Совсем не похожий на его обычный тон.

— Пока не надо. Я размечу живот и руки, а ты лучше потом поможешь его повернуть, — прищелкнула языком Марлин, оглядывая фронт работ. — Лучше спроси Джеймса, нашел ли он что-нибудь полезное. И Северуса, насколько он продвинулся. Так вот вместе и справимся. Вместе мы обязательно вытащим твоего брата, не сомневайся. А, и прости, что я тут похозяйничала. Эльф был где-то занят, так что я просто притащила из ближайших комнат подушки и пледы, какие нашла.

Сириус пожал плечами.

— Как угодно. Бери все, что посчитаешь нужным.

Марлин смочила заготовленный тампон в темно-зеленой жиже из аптечного пузырька и откинула пледы. На бледной коже Регулуса снова выделились черные спруты отметин.

И, кажется, они стали ярче и толще.

— Кричи, если что, — буркнул Сириус и вышел из комнаты.

* * *

Джеймс ожидаемо не добился успеха — его находки ограничились Укрепляющими-Дух-чарами, которые особой специфики не имели, но судя по описанию, неплохо помогали магам, перенесшим нападение нежити, восстановить силы.

— Тут еще есть пара эффективных заклинаний от гулей и инферналов, я переписал — ну, знаешь, на всякий случай. Если у Темного Гада войдет в привычку призывать нежить.

Сириус угукнул и отправился на поиски Лили — спрашивать Снейпа, при всей его полезности в настоящий момент, было выше его сил.

Эти двое дружили когда-то — на младших курсах так точно. На Зельеварении вместе сидели, на Истории магии... Снейп вечно увивался за Лили, отвлекаясь только на гадости Мародерам. Сириус, конечно, платил ему той же монетой. Снейп раздражал его одним фактом своего существования. Идти к нему на поклон?..

Проще сдохнуть.

Пусть Лили его уговаривает. Она, в конце концов, как-то сумела притащить его сюда, несмотря на то, что они не общались драккл знает сколько.

К сожалению, Лили нашлась уже в компании Снейпа. Уродец шаманил на кухне — капал в котел очередную дрянь, а Лили как раз спустилась по лестнице — видимо, чтобы спросить о готовности зелья.

Сириус затаился в тени дверного проема и приготовился слушать.

Лили подошла вплотную к плите и заглянула в котел. Сириус ожидал, что Снейп зашипит, но тот напротив, не выказал ни малейшего неудовольствия и почти приглашающе подвинулся, чтобы Лили было удобней смотреть.

— Трансмутация почти закончена, — прокомментировал он, не прекращая помешивать варево. — Если через десять минут не поменяет цвет, придется добавить еще катализатора, но даже так через полчаса максимум все будет готово.

Он был омерзительно, противоестественно вежлив, как гремлин в камзоле. Его ужимки раскусил бы любой — но Лили, конечно, оставалась неизменно милой. Даже с этим упырем.

— Я успела просмотреть рецепт в "Реестре", серебро не ускорит реакцию с златоглазками, а цельного рога единорога у тебя не было...

— Я использовал кровь, — лаконично ответил Снейп, не прекращая помешивать.

— Что? Но это незаконно... Не говоря уже о том, что рискованно и ставит под удар тебя! А если ты не рассчитаешь силы и потеряешь сознание? Или заработаешь магическое истощение? Или...

Снейп хмыкнул.

— Я не нарушаю закон, пока использую собственную кровь и не готовлю такие зелья для продажи. И я не дурак, чтобы не рассчитывать эффекты заранее. И вообще, ты бы запросто закончила зелье самостоятельно.

Лили подняла руку — и, чуть помедлив, тронула Снейпа за плечо.

Тот замер.

— Сев, пожалуйста, береги себя. Что бы ты ни делал.

Снейп вздрогнул, но не отстранился. И, драккл подери, продолжил помешивать зелье, как ни в чем не бывало.

— Я просто делаю то единственное, что хорошо умею. Для тех, кому это нужно. И... Лили, — Снейп впервые повернулся лицом к собеседнице. — Для тебя я сделаю то же самое. Как бы ты ни ненавидела меня, не смей отказываться от моей помощи. Слышишь? Не смей.

Зелье бурлило, и с его поверхности на горбоносый профиль отражались золотистые блики, отчего Снейп почти казался нормальным человеком. Живым. Чувствующим.

Но тут он отвернулся, и снова стал тем, кем всегда и был — нахохленной вороной в отсветах огня, силуэтом в дымке цветного пара.

Но Лили, конечно же, не ненавидела его. Она всегда жалела дураков, убогих... Пожирателей... Она даже в Аврорат вступать отказалась, мол, она не сможет хладнокровно убить противника, будь он даже самый темный маг.

Сириус скрипнул зубами и отвернулся. Пора возвращаться. Полчаса так полчаса, нужное он разузнал.

Но все равно он слышал голоса за спиной:

— Ты все равно сделаешь это для меня? Несмотря на то, кто ты? И кто я?

— Я всего лишь дурак. А ты — лучшее, что было в моей жизни. Поэтому, пожалуйста... Просто позволь помочь тебе, когда это будет необходимо.

Утро разгоралось все ярче.

Лили и Марлин успели вовремя, и теперь Снейп с упорством таксидермиста обкалывал отмеченные точки своим зельем.

Стеклянный шприц мелькал туда-сюда: в котелок, набрать, и под кожу. Сначала, пока черные отметины инферналов еще были четко видны, эффект от зелья заметно радовал — чернота блекла, и в зеленчатых контурах снова проглядывала обычная, хоть и бледная, кожа. Но луна уплывала, и с ней исчезали и видимые следы, и манипуляции Снейпа становились больше похожи на изощренное издевательство, чем на осмысленное действие.

Происходящее куда органичней смотрелось бы в прозекторской.

Мерзость.

Но Сириус не мог позволить себе покинуть комнату.

По крайней мере, он так думал — пока в лоб ему не врезалась скомканная записка.

— Какого...

Клочок пергамента зашуршал и вспыхнул синим пламенем; тонкие огненные буквы сложились в две строчки:

"Где тебя дракклы носят?!

В кабинет ко мне, ЖИВО!!"

Этот угловатый почерк...

— Роули меня убьет...

Сириус не просто покинул свой участок — он не оставил себе замену и не предупредил начальство. Второе, пожалуй, даже важнее...

Додумывал это Сириус уже на ходу. Он выскочил на крыльцо и, подпрыгнув, аппарировал.

* * *

Нависающие над Сириусом лицо Япета Роули имело нездоровый синюшно-багровый оттенок.

— Какого драккла, Блэк?! Я понимаю, приятный вечер, симпатичная курсистка и прочее, но какого драккла ты даже не намекнул, что сбежишь?

Он брызжал слюной, как бульдог.

— У нас могул отозвать лицензию на обучение стажёров, чтоб ты знал! Не думаю, что ещё хоть где-нибудь ты найдешь столь же снисходительное начальство!

Роули рухнул в кресло. На столешнице остались отпечатки потных ладоней.

— Был бы ты сотрудником, даже самым мелким помощником, то попал бы под трибунал! Ты! Покинул! Пост! И не думай, что просто вылетел бы с работы, нет, это наименьшая из бед. Оказался бы под стражей, и молись, чтоб не в Азкабане! А если бы твое дезертирство сказалось бы на деле, то и палочку бы могли переломить!

Роули махнул рукой.

— Свободен, стажёр. Ты отстранён на две недели.

— Но я...

— Ещё одно слово, и срок увеличится до месяца.

Сириус закусил губу. Его распирало выкрикнуть, что он не дурака валял, что он сражался с реальной нежитью вместо того, чтобы стаптывать ботинки на скучных улицах Хогсмида; что он может подобраться прямо к Воландеморту, что он готов бороться с самым страшным злом хоть здесь и сейчас...

Но Роули двадцать лет просиживал штаны в хогсмидском отделении Аврората, и ничего, кроме кабинетной работы, его не привлекало. Если он и был когда-то оперативником, то с облегчением об этом забыл.

Стажёр должен приходить на работу вовремя, говорить учтиво и не нарушать правил. Сириус не подходил ни по одному из критериев.

Сириус опустил голову — даже самый заинтересованный наблюдатель не смог бы найти на его лице признаки раскаяния. Лучше не провоцировать Роули лишний раз. Изобразил поклон — все тело двигалось, как ржавое — и вышел.

За дверью кабинета только-только просыпалась жизнь. Знала ночная смена — вернулись настоящие авроры; заваривал кофе ещё не совсем проснувшаяся и представленная единицами смена дневная.

И кто-то из этих людей заложил Сириуса. Потому что представить, что Роули вздумалось прогуляться ночью, чтобы проверить какого-то там стажёра, верилось слабо.

С половины седьмого до семи будет идти пересменка. Найти аврора Ранкорна, спросить напрямую? Он его, Сириуса, терпеть не может, так что мотив есть. Или это был Девлетт, идейный последователь "большого шефа" Роули? Лизоблюд. Или кто из стажёров подгадил? Помнится, Блишвик снимает комнату напротив "Кабаньей головы", да и пришел он сегодня загодя, вон, разглядывает стеллаж архива... Ууу, зануда!

Мешало одно — все эти персонажи запросто уйдут от ответа. Аврора ему прижать нечем. А с Блишвика ещё и станется сказать, что он ни при чем, но с удовольствием бы сам доложил о Сириусе. Потому что таким, как Сириус Блэк, в аврорате не место.

Каким — таким? Таким интересным? Талантливым? Оригинальным?

Как же все они раздражают...

Впрочем, есть один человек, который может пролить свет на случившееся. Ее тоже здесь недооценивают.

— Привет, Мелиноя.

Девушка подняла на него глаза.

— И тебе привет, проштрафившийся.

Хороша, как картинка: точёная фигурка, личико сердечком, пышные светлые кудри и необычно — и оттого заманчиво — темные глаза в обрамлении пушистых ресниц. Очаровательна, как лесная лань.

И при том знает все обо всех уголовных делах за последние полвека. И ничего не забывает.

Роули не нашел ей лучшего применения, чем сортировать почту и подавать кофе.

— Милая, не знаешь, кто сдал меня шефу? Меня не было всего-то минут десять... — он сопроводил вопрос широкой улыбкой.

Мелиноя тихонько фыркнула:

— Долишу так не показалось. Вообще говоря, он не с инспекцией пришел, а так, какой-то секретный приказ передать, но... Скажи так, он несколько удивился, что за все время, что он пробирался по задворкам Чарминг-роуд, никто к нему не вышел с вопросами вроде кто он, откуда и зачем крадётся куда-то в дракклову рань. Ранкорн-то его знает и под конец вышел поздороваться, а вот тебя недосчитались.

— А чего это его понесло в мои закоулки? Что ему порталом не путешествовалось? Есть же прямое сообщение между лондонским авроратом и нашим участком.

Мелиноя пожала плечами.

— Он аппарировал и, говорит, немного просчитался с координатами. Хотя мне кажется, он просто собирался по пути в "Три метлы" заглянуть.

— Думаешь, у него с Розмертой что-то есть? Да ладно тебе! Она ему совершенно не подходит, — возразил Сириус. — Это ж тот Долиш, который дуболом и редкостный зануда? Готов биться об заклад, он решил совместить свою командировку с беглым осмотром, вдруг будет, к чему придраться...

— Что ж, долго искать ему не пришлось.

— Да ладно тебе! Меня ж всего ничего не было...

Сириус твердо решил держаться этой версии. Роули подкинул ему отличную идею для оправдания. Зачем разубеждать шефа? Если ему кажется, что Сириус превратил часть смены в свидание, то пусть верит в это и дальше. Ещё и всех остальных в этом убедит. А посчитать, сколько его на самом деле не было на участке, никто не сможет. В крайнем случае, можно будет попросить Марлин — не откажется же она подтвердить его рассказ! Ей вроде симпатичен Регулус, не станет же она под Азкабан его подводить, с меткой-то...

Дракклов братец!

Сириус помрачнел.

— Что, не понравилось свидение? — заметила перемену настроения Мелиноя. — Оно того не стоило?

Сириус через силу улыбнулся.

— Почему, вполне стоило. Просто не рассчитывал на Долиша, знаешь ли.

— Как скажешь. Только лучше бы тебе убраться отсюда до пересменки. А то шеф опять разорется, если тебя увидит.

— Желание дамы — закон, — Сириус отвесил ей поклон, изобразив взмах воображаемой шляпой.

— Беги скорей, герой-любовник, — махнула ему рукой Мелиноя. — И, знаешь, у тебя тина на обшлаге.

* * *

Пока Сириуса распекал Роули, друзья успели разбежаться по своим делам. В права вступил новый день, будний и будничный, и чем меньше внимания будут привлекать его друзья, тем, ей-Мерлин, лучше.

Плохая новость — Снейп никуда не исчез.

— Что, у приспешников Воландеморта нет фиксированного рабочего дня? А то вдруг опоздаешь, и босс расстроится...

— Если ты наконец заткнешься, я расскажу, что надо сделать. Потому что без твоей помощи Регулус умрет. К сожалению, я не все могут сделать в одиночку.

Сириус опешил.

— Но почему... Что...

Снейп осклабился:

— Пришло время по-настоящему нарушить закон. Если тебе все ещё нужен твой брат.

ПРИМЕЧАНИЕ: стеклянный шприц для введения зелий парентерально — ибо стекло, в отличие от пластика, имеет описанную в каноне возможность применения в зельеварении, а инертность пластика в этом отношении неизвестна. И волшебники ретрограды, аминь.

Возможно, читатель видел такие шприцы в бабушкиных (прабабушкиных?) запасниках, во всяком случае, у моей такой был припрятан. И даже сейчас стеклянными шприцами торгуют — для применения в ветеринарии. Так гласит Google, но единственный мой знакомый ветеринар использовании такого не признается.

Как бы то ни было, пример изделия — https://coimages.sciencemuseumgroup.org.uk/images/1/642/medium_a500633_0001.jpg

— Повтори-ка ещё разок: ты вламываешься в мысли Регулуса, протаскиваешь меня за собой, и я каким-то неясным образом вытаскиваю братца из лабиринтов его разума? Где он, как говоришь, заплутал?

Снейп, похоже, тоже был не в восторге от сотрудничества, но все же ответил:

— Примерно так. До того, как столкнуться с инфери, он выпил зелье, которое запирает его в собственных воспоминаниях. И чем дальше он погружается, тем слабее его связь с телом. Когда эта связь прервется, лишенный тела дух отлетит, как в таких случаях и положено. Проще говоря, он умрёт. Тело протянет ещё какое-то время, но кроме как для создания зомби, будет ни на что не годно.

— Итак, нарушение ментальных границ — дважды, манипуляции разумом, опасные для жизни и здоровья эксперименты... — начал загибать пальцы Сириус.

— ...и зелья из запрещенного реестра. Хватит уже ёрничать. Ты согласен, Блэк, или нет?

Сириус скривился.

— Можно подумать, у меня есть выбор. Давай уже, начинай свой сеанс, чернокнижник.

Сириус успел ощутить мимолётное удовольствие от вида того, как перекосило рожу у Снейпа, но тут же был огорошен сунутой едва ли не под нос стопкой.

Жидкость в стопке была кислотно-зеленой и не внушала особого доверия. А потом его настиг запах — тяжёлый аромат восточных пряностей, густой и гнетущий, какой чувствуешь от молодящихся старух, слишком богатых, но лишенных и намека на вкус; а под этим запахом скрывалось...

Точно. Разложение. Как будто на дохлую кошку пролили флакон пряных духов.

— Сядь как можно ближе к Регулусу и пей, — Снейп смерил его взглядом исподлобья. — Или проваливай, если кишка тонка.

Сириус фыркнул:

— А не сильно ли ты губу раскатал, гнать меня из собственного дома?

— Ты сбежал отсюда давным-давно и, насколько я знаю, крайне доволен тем, что тебя выжгли с родового гобелена.

— А тебе завидно, ты, мелкий убл...

— Будешь упражняться в остроумии или сделаешь что-нибудь наконец?

Сириус скрежетнул зубами и выхватил у него стопку.

— Надеюсь, твои зелья хоть на что-то годны — в отличие от тебя, — огрызнулся он и залпом выпил.

И тут же пожалел о том, что проигнорировал совет Снейпа сесть. Потому что комната вдруг накренилась, завертелась и погрузилась во тьму.

* * *

Сириус открыл глаза и увидел над собой потолок гриффиндорской спальни. Какого драккла он здесь оказался? Хотя... Комната была не совсем такой, какой он привык ее видеть. Кроватей было всего две, на окнах не было дурацких старомодных занавесей, но зато на подоконнике лежала метла, на шкафу появился огромный замок, а в углу встал доработанный заколдованный мотоцикл.

И да, прислонившийся к двери Снейп тоже не был привычной деталью интерьера.

— Долго возишься, — буркнул он вместо объяснений.

— Настолько долго, значит, что ты успел притащить меня в Хогвартс и переставить тут все?

Снейп посмотрел на него как на идиота.

— Мы в твоей голове, дубина. И целью нашего путешествия является не она.

Он потянул за ручку двери — она никогда еще настолько туго не открывалась.

— Иди уже. Я не могу держать проход вечно.

Сириус подчинился, и вот они уже вовсе не в Хогвартсе. Сириус ожидал, что они окажутся в каменных коридорах, или в таинственной пустоте, или чему там еще положено быть в глубинах разума, но они стояли... в беседке.

Шестиугольная сетчатая конструкция из некрашенного дерева, частично оплетенная плющом и какими-то еще цветущими вьюнками; летнее солнце пробивается сквозь мозаику листьев, и золотистые "зайчики" пробегают по доскам скамеек-ящиков и плохо оструганной столешнице; блестят на медных ручках выдвижных ящиков...

Снейп снова поворачивает к нему кислую рожу.

— Не задерживайся, — и откидывает от входа занавесь из плюща.

И за порогом их встречает тьма.

Не романтически-меланхолическая, как лунной ночью; и не сырая и непроглядная, как в запертом погребе — хотя и такая же холодная, а зыбкая, трепещущая и разбавленная потусторонним тускло-зеленым светом.

Вокруг угадывались ломаные контуры стен — будто бы мансарды; какие-то стеллажи и книжные полки; блеклый прямоугольник окна с колышущимися призраками тюлевых занавесей...

Снейп серо-зеленым лицом напоминал утопленника.

— Дальше ты идешь один. Если встретишь воспоминание, которое пустит тебя — зайди и попытайся вывести Регулуса за собой. Сразу предупреждаю, физическая сила тут не подействует. Хочешь, дави на жалость, хочешь, угрожай ему или умоляй на коленях, можешь обмануть его или подкупить, но он должен сам захотеть последовать за собой. Иначе ничего не получится.

"Что ж ты сам-то..." — подумал было Сириус...

— ...а сам я пойти туда не могу, потому что кто-то еще должен держать его разум открытым, что изнутри сделать нельзя. Нет, если бы у тебя было хоть на кнат познаний в легилименции... А еще лучше, было б хоть немного времени на поиск лояльного менталиста... Но чего нет, того нет. И еще, раз сейчас именно я держу связь между разумами, то твое тявканье, Блэк, мне и так понятно, без лишнего сотрясания воздуха.

Сириус прищурился.

— Иди уже!

Перед Сириусом нарисовался дверной проем — очерченный блекло-зеленым цветом контур в пустоте. И из него, вопреки все представлениям о пространстве, вырывались клубы такого же тускло-зеленого тумана. Сириус специально взглянул сбоку — ничего. А посмотришь вперед — туман будто исходит из какого-то помещения там, за проходом...

— Иди!

И Сириус шагнул в неизвестность.

* * *

Вот теперь это действительно напоминало путешествие по глубинам разума. Сколько хватало взгляда, светились отдельными мазками картины воспоминаний, похожие на лоскуты северного сияния. Правда, сияние это было окрашено в оттенки зелёного и было не блистающе-ярким, а приглушённым, будто бы подавленным.

Сириус протянул было руку к одному из них, но пальцы точно коснулись холодного зеркала. Регулус из воспоминания, строчивший что-то в амбарную книгу, даже не повернул головы.

— Не застревай! Пробуй ещё! — раздалось шипение где-то над ухом. Похоже, Снейпу не нужно телесное присутствие, чтобы раздражать.

Сириус потянулся, разминаясь.

Вероятно, стоило найти какое-нибудь совсем детское воспоминание. Что-нибудь из тех времён, когда Рег восхищённо следовал за старшим братом.

Сириус попробовал ещё одно воспоминание, и на этот раз его поверхность расступилась, как вода.

Он оказался в их с Регулусом комнате — в те времена, когда эта комната была общей — и увидел свою одиннадцатилетнюю копию, сосредоточенно набивавшую чемодан. Регулус сидел, забравшись с ногами в кресло, и делал вид, что читает. Никто из них не обратил внимания на появление Сириуса — вероятно, они его и не видели. Сириус на всякий случай помахал рукой перед лицом брата — ноль эмоций. Посвистел — нет реакции. Попытался отобрать книгу — но пальцы прошли сквозь предмет, будто Сириус стал привидением.

И тут Регулус поднял глаза от страницы.

— Ты же будешь писать мне? — спросил он. Прозвучало это более жалобно, чем Сириусу помнилось.

Сириус-первокурсник продолжил копаться в чемодане.

— Отстань, Рег. Конечно, я напишу, куда денусь.

— И про факультет расскажешь? — мальчишеский голос зазвенел надеждой.

Сириус-из-прошлого лязгнул крышкой чемодана.

— Знаешь, мы вряд ли попадём с тобой на один факультет. Слизерин мне даром не дался. Если меня распределят к змеям, я убегу.

Тогда Сириус не видел, как вытянулось лицо брата. Теперь он мог рассмотреть его в подробностях.

А в следующий момент его вышибло из воспоминания.

— ...ты собираешься делать хоть что-нибудь? — тут же обрушился на него голос Снейпа. Похоже, он уже давно распинается, просто Сириус изнутри воспоминания его не слышал.

— А может, посоветуешь чего? — огрызнулся он. — Я могу меньше, чем призрак! Они меня не видят и не слышат.

Повисла пауза.

Потом Снейп неожиданно спокойно ответил:

— Ты можешь управлять собой. Это и твои воспоминания тоже. Если не получается просто мысленно, попробуй коснуться того себя. Эм-м... Погрузиться в него, что ли. Влезть в его шкуру... Сообразишь на месте.

— Давно бы так, — проворчал Сириус. — Куда дальше?

— А вот этого не знаю. Попробуй другие воспоминания. Ненужные тебя и так не пропустят, а те, в которые сможешь войти — только там и стоит пытаться.

Сириус вздохнул и отправился дальше — если слово "дальше" вообще применимо для блужданий в чужом разуме. Сириус даже не был уверен, что это можно назвать пространством. То, что казалось ему расположенным довольно близко, совсем не приближалось, сколько бы он ни шагал туда; при этом перед ним то и дело всплывали пятна воспоминаний, которых он прежде не замечал.

— Хорошо бы найти какое-нибудь воспоминание, где Рег бы не мог сопротивляться мне... — пробормотал Сириус. — Он ведь может быть до драккла упрямым...

Ещё два светящихся пятна не пропустили его. В первом виднелся почти сегодняшний Регулус, сидящий в слизеринской гостиной; во втором — маленький Регулус убегал от келпи в саду Розье. Это был юбилей троюродной бабки десять лет назад.

Хоть убей, Сириус не видел в расположении воспоминаний никакой системы.

О, вот ещё что-то из Хогвартса — Сириус узнал высокие окна Больничного Крыла. Под рукой гладь воспоминания ощущалась как бархатная завеса, и Сириус с лёгкостью попал внутрь.

— Сири! — прозвенел отчаянный вопль.

Сириус настороженно заозирался, но никакой опасности не увидел. Регулус вовсе не заметил его появления, как ему показалось вначале — он сидел на больничной койке, маленький и бледный, и тяжело дышал, как выброшенная на берег рыба.

— Спокойно, Реджи, это всего лишь я, — заговорил второй человек из воспоминания. — У тебя кошмары после Костероста, такое часто бывает. Ты в безопасности. Вот так, тш-ш.

Сириус остолбенел. Скажи ему кто, что Снейп имеет такой теплый и доброжелательный тон, что он может утешающе гладить кого-то по руке, да и вообще — преданно торчать у чьей-либо постели в Больничном Крыле, он бы решил, что этого кого-то плотно приложили Империусом. Или, по меньшей мере, Оглушаюшим, и не раз.

— Мы продули, да? — безрадрстно спросил Регулус, не выразив ни малейшего удивления ни по поводу присутствия Снейпа, ни по поводу того, что он накинул плед ему на плечи.

— Знаешь, было несколько опрометчиво ожидать, что ты в первой же игре уделаешь золотого гриффиндорского мальчика, — ворчливо отозвался Снейп. — Но по очкам мы все ещё в турнире, так что у тебя ещё будет возможность.

Ох, дракклова ж мать. Это второй курс Регулуса, его дебют в качестве ловца. Его тогда припечатало бладжером, но Сириус не думал, что так сильно.

Он вообще о нем тогда не думал — ведь Джеймс обогнал слизеринского ловца и выхватил снитч как раз вовремя. 170:100, Гриффиндор выигрывает.

— Прости, что приходится возиться со мной. Я...

— Ерунда! — уверенно перебил его этот странный Снейп. — Однажды я модифицирую Костерост, и когда буду стоять на сцене перед Ассоциацией Зельеваров в Милане, упомяну, что все это благодаря тому, что мой друг слишком ярко реагирует на компоненты старого варианта. Считай это помощью в моей карьере.

Регулус плотнее завернулся в плед.

— В отличие от тебя, у Сириуса нет на меня карьерных планов.

— И снова ерунда! Он обязательно придет. Улизнет от своих дружков и придет. Ведь это совершенно не круто, возиться с младшим братом, а твой братец слишком позер, чтобы рушить свой великолепный образ. У него сейчас много дел — притащить контрабандное огневиски, увести Филча подальше от гостиной, покрутиться рядом со звёздами вечера — ну, ты знаешь, как празднуют отбитые квиддичисты. А вот позже...

Не похоже, чтобы он убедил Регулуса. Да и сам вряд ли верил в сказанное.

Но Сириус, в отличие от них, доподлинно знал, чем закончится вечер.

И как он окажется в этом воспоминании.

— Мадам Помфри! Бенджи, кажется, съел что-то не то, и его обсыпало, и блюёт он напропалую...

Бедняга Бенджи Фенвик, чей отец преподавал астрономию, нипочём не должен был пить — ночевал он с семьёй — и потому героически предложил себя в качестве отвлекающего маневра. Плюс у него очень кстати была аллергия на лукотрусов.

Сириус и Джеймс, добрые сокурсники, на плечах принесли его в лазарет. И даже дотащили его до койки подальше от входа — просто на всякий случай.

Конечно, они прошли и мимо койки Регулуса.

Вот только в тот вечер Сириус его вообще не заметил.

Да и сейчас просто стоял и смотрел вслед себе из прошлого — весёлому, придумавшему очередную шалость, не пойманному — пока его не выбросило из воспоминания.

— И чем ты слушал?! — накрыл его вопль Снейпа. — Не знаю, что помешало тебе в прошлый раз, но сейчас -то все было идеально — да Регулус бы побежал за тобой, помани ты только пальцем!

— Ты что, это видел? — разом охрип Сириус.

— Конечно! Это и мое воспоминание тоже. Я не собираюсь потрошить его душу на потеху тебе, если ты не собираешься...

— Нет. Я сейчас.

И Сириус побежал через коридор воспоминаний, пытаясь попасть в каждое, но они встречали его холодом стекла и прочностью камня. Он бежал, ударялся и снова бежал.

Если бы он знал...

Если бы он мог...

И наконец он провалился в третье воспоминание.

Снова его комната на площади Гриммо, снова сборы. Но теперь комната увешана ало-золотыми, в пику матери, флагами, и магловскими постерами, и завалена запчастями, и пропахла машинным маслом.

Сириусу шестнадцать, и он сбегает из дома.

— Тебе негде жить!

— Переночую у Джеймса.

— Тебя лишат наследства!

— Не очень-то и хотелось, найду работу.

Регулус, нескладный и тощий, меряет шагами комнату. Сириус не звал его — но и не выгонял.

— Тебя изгонят из семьи, — остановившись, прошептал Регулус. — Выжгут с гобелена и проклянут, как Андромеду.

Сириус встряхнул сумку — чары расширения удобны, но не бесконечны.

— И пускай. Лучше быть одному, чем возглавлять этот балаган. Тем более что не столько возглавлять, сколько играть роль почетного штандарта.

Сириус сбежал вниз по лестнице — родителей дома нет, и другого шанса ему не предоставится.

— Постой! — крикнул ему Регулус.

Сириус тогдашний попытался запереть его в спальне, чтоб не мешал. И его удивило, как быстро он разрушил печать.

Сириус тогдашний замер на пороге, у открытой двери.

А Сириус сегодняшний сказал единственное, что пришло ему в голову:

— Идём со мной.

Регулус — непривычно растрёпанный и раскрасневшийся — застыл, пристально глядя ему в глаза. И нерешительно протянул руку.

А потом Сириус снова выпал из воспоминания, но теперь он летел в темноте, и все падал, и падал, и...

Я никогда не был приятным в общении спросонья. А с учетом особенностей этого моего сна, ожидать чего-то лучше было верхом наивности.

Да, я наорал на Сириуса. Справедливости ради, мне стоило сдержаться — в конце концов, он перенервничал от встречи и со мной, и с ордой инфери — но я перенервничал все же немного больше. Ему не стоило начинать с упреков. Но нет, он поступил именно так. Он похож на матушку куда больше, чем думает.

Похоже, во мне еще бурлило то ядовито-зеленое зелье, потому что я оплевал брата желчными комментариями по поводу качества его работы и гипотетических мотивов, так что Сириус шарахнул дверью и ушел.

Только чуть погодя я сообразил, что Сири переступил через себя, вернувшись в наш старый дом... И правда, он совершенно не заслуживал моего ехидства, особенно после того, что выловил меня из мертвого озера. Но что сделано, то сделано.

Что еще было сделано, с кислой миной поведал мне Северус — еще с десяток очков Гриффиндору за находчивость и долготерпение. Я, признаться, ожидал, что хоть он просто порадуется тому, что я выжил...

— Я всегда узнаю зелья, которые готовил. Может, расскажешь мне, для чего Темный Лорд использовал Отвар Отчаяния?

Действительно, как я не догадался. А вот Северус сумел сложить два и два. Времени придумать правдоподобную ложь у меня не было — но и подставлять Северуса не хотелось...

— Реджи, если на очередном собрании меня запытают до смерти, я хотел бы знать хотя бы, за что. Я не прошу сдавать пароли и явки, но хотя бы причину назови.

Ненавижу, когда он так смотрит. Он не просто делает безразличное лицо — ему и в самом деле на себя плевать.

— Сев, пожалуйста...

— Пожалуйста, Реджи! Ты не из тех, кто просто так завербуется на защиту грязнокровок. Мог бы придумать самоубийство поизящнее.

Я скрипнул зубами.

— Не капай ядом. Я все тебе расскажу. Хотя нет, покажу.

И я не отказал себе в удовольствии облить его валом воспоминаний. Как бы Сев ни был хорош в дуэлях, в схватке легилиментов я всегда побеждаю. А сейчас он и щит не успел выставить.

Я накачал его под завязку: таинственный визит Люциуса, приглашение к Самому, предложение, от которого не откажешься... И перевод, с моими комментариями, моими дополнениями и моими леденящими чувствами по этому поводу. И озерцо с инфери на десерт.

Может, мне не стоило так усердствовать в магии — леденящий холод стал каким-то уж слишком реальным. А потом Сев рухнул на колени, прервав контакт взглядов.

А потом до меня дошло, как я его только что подставил.

— Ох, Мордред... Сев!

Он дернул подбородком — не нуждаюсь, мол, в жалости.

— Прикройся, горец: с тебя плед сползает. Ну и в знатное же дерьмо мы влипли... — прокаркал он. Голос слушался плохо, точно он полдня орал на морозе.

Северус поднялся и отряхнул колени — так буднично.

— Надо сварганить мне ложное воспоминание о том, что ты весь такой наивный рассказал мне об этой идее с разделением душ, а я возмутился и прикончил тебя. Авадой не пойдет, он знает, что у меня не получается, а вот Сектумсемпру изобразить можно. Могу даже взаправду наложить, с Кровеумножителем. Картинка выйдет достоверная. И я душу отведу. А потом ты сгребешь в охапку своего безумного эльфа и вы свалите инкогнито куда-нибудь подальше. Только не в троюродной бабке в Бургундию, умоляю. Куда-нибудь, где нет Блэков. Желательно, где вообще не говорят по-английски.

— Ты вроде был против дурацких способов самоубийства?

Он пожал плечами.

— У меня есть Метка, у тебя пока ее нет. Он найдет меня где угодно, а у тебя есть хоть шанс затеряться. А уж если я смогу убедить его, что тебя нет в живых... Соглашайся. Все равно я теперь знаю его грязную тайну. И считай, уже пошел против него, когда помог тебе.

— Но тогда ты же не знал! Покаешься, мол, не мог смотреть, как друг помирает. Это потом он оказался не друг...

— Не пройдет, — цокнул он языком. — Я узнал зелье, значит, понимал, чьей воле противостою. А с предателями у Лорда разговор короткий. Если сделаем, как я предлагаю, то хоть тебе польза будет.

— Сев!

— Делай, что говорят. В качестве благодарность можешь лет через дцать написать слезливый романчик о том, каким я был трагически непонятым героем. Зачислишь там меня заочно в, как его, Орден Феникса, распишешь в красках пару-другую сорванных лично мною рейдов — и маглолюбивые волшебницы будут рыдать в сентиментальном экстазе.

— Ты несешь чушь.

— А ты тянешь время и преумножаешь компромат, который тебе придется затирать Обливиэйтом. И вообще, не хотел бы меня втягивать — не просил бы братца привести меня. Он даже Лили из дома выдернул. Что ты бубнишь?

— Не просил я, — повторил я для него. — Вся эта безумная спасательная операция — их рук дело. Мне, знаешь ли, было очень уютно в озере — люблю плавать. И нечисть изучать люблю...

Маска бравирующего безразличия все-таки треснула.

— Реджи, я не дам тебе умереть.

— Кто бы тебя спрашивал! Я перешел дорогу маньяку, одержимому идеей бессмертия, и ни драккла не понимающего, как оказывается, в магии! А я ещё его брошюрку купил...

Он хмыкает, но со своей идеи сворачивать не хочет.

— Ну шарахни меня Обливиэйтом! Буду изображать перед Лордом невинную жертву.

— Нормальный легилимент может восстановить стертые воспоминания. Ты же не из воздуха где-то оказался, до этого ты что-то делал, строил планы, высказывал какие-то намерения...

— Значит, шарахнешь еще раз!

Его самоубийственный запал меня выводит. Было лучше, когда он грезил о Лили Эванс, а не о смерти.

— Ты хочешь, чтобы я сделал из тебя бессловесного овоща, который может не больше, чем младенец?

Это слегка охладило его пыл. А я мерз совсем не метафорически, плед не помогал, и ощущение мертвого холода мешало сосредоточиться.

— Реджи, у нас нет выхода. Или ты хочешь, чтобы я и в самом деле напал на тебя? Я не хочу служить ему, особенно когда он решит создать еще вместилище для очередного кусочка души, но у меченого меня нет особого выбора. И мне не хотелось бы, чтобы эта меченая тушка принесла Лорду голову, хранящую оч-чень опасные мысли о тебе. Я владею окклюменцией, но не настолько, чтобы запереться от Лорда. К тому же он может просто заинтересоваться, почему это я закрыл мысли, и попросит показаться. Может, даже без Круцио сначала попросит. — он помолчал, точно взвешивая в уме что-то. — А я не герой, Реджи. Рано или поздно он получит мои воспоминания и начнет охоту за тобой. Это душерассечение — не та идея, которой он поделился с ближним кругом. Возможно, он подозревает, что такое не все поддержат. Так что давай подарим ему картинку, которая его позабавит, и быть может, он не станет докапываться до правды.

И тут я наконец-то понял, что мы должны сделать.

— Мы подарим ему такую картинку, Сев. И тебе. Все будет тихо и чинно, ровно как до того, когда ты узнал о крестражах и о моей маленькой эскападе.

Он что-то пробубнил, но без протеста, и я продолжил:

— Где ты провел вчерашний день? Кто был с тобой? Что ты делал?

Сев хмыкнул:

— Дома, в собственном бесценном обществе. Пытался довести до ума один антидот, но дело застопорилось. Читал.

— А не пил ли ты за чтением, скажем, Огневиски?

Он надулся.

— Может, и пил. Треть стакана. После того, как последний образец взорвался.

Лучше и быть не могло.

— Мы не станем использовать Обливиэйт — если ты меня впустишь, я заберу твои воспоминания о вчерашней ночи целиком. Твоей задачей будет напиться до изумления и проснуться с ощущением попойки, с которой ты перестарался. Нет следов. Нет компромата. Нет подозрений от Темного Лорда. И даже у тебя подозрений нет.

— А куда ты денешь воспоминание? Омут Памяти? Надеюсь, не министерский. Не хватало еще, чтобы оно попалось на глаза кому...

— Мне придется хранить твое воспоминание у себя, но я же, согласно твоему плану, буду в бегах. И однажды я смогу вернуть его.

— Все равно предчувствую подвох.

Пришлось признаться:

— Твои чувства никуда не денутся. Ты не сможешь быть предан Лорду. Ты будешь испытывать постоянный страх разоблачения. Будешь предчувствовать катастрофу. Но не будешь знать, отчего.

Кривая ухмылка.

— Ничего нового.

— А еще я раньше этого не пробовал.

* * *

Жилище свое Сев скрывал вряд ли из любви к конспирации. Магловская халупа на окраине загаженного города, с разбитой дорогой, в конце которой проглядывает грязный причал. Либо он ее стыдился, либо опасался, что я правдами и неправдами протащу его жить на Гриммо. Или и то, и другое.

Единственное, что здесь было обжито, — подвал. Там царил идеальный порядок: типичная лаборатория педантичного зельевара. Один в один слизеринские подземелья в лучшие годы.

Огневиски он, со слов, пил на террасе, и этот виски был там единственным волшебным предметом. Все прочее, включая вытертое кресло-качалку, — магловский хлам.

Северус махнул рукой:

— Не сходи с протоптанной дорожки. А то сотрешь пыль с какой-нибудь полки, и моя паранойя выльется в поиски забытого того, кто это сделал.

Под его руководством мы притащили из подвала стопку "Вестников зельевара" и еще огневиски. Полбутылки он вылил в клозет и долго придирчиво смывал, пока запах не выветрился; плеснул немного на одежду; походил вокруг, вытащил откуда-то стакан с толстым донышком, налил немного огневиски туда; поболтал напиток в стакане и, прицелившись, плеснул на тумбу у кресла и стопку журналов.

— Ну я же должен понять с утра, почему вдруг надрался, — оправдывался он.

Я не возражал. Мне просто было отвратительно холодно, одежда по ощущениям напоминала промороженное решето, а Согревающие чары применять я опасался: ну как Севу приспичит проверить, не проклял ли его кто. Ментальная магия столь явных следов не оставит, а вот бытовая...

Он раскрыл часть журналов, в других загнул страницы — его излюбленный метод вандализма, что он предпочитает любым закладкам — и наконец водрузил на тумбочку серебристую рамку. Положил ее фотографией вниз. И рядом положил на бок пустой стакан.

— Я готов.

— По этому натюрморту ты решишь, что упился до плясок докси?

Он отсалютовал мне бутылкой.

— Огневиски, ирландский стаут и "Бейлис". Смешано неканонично, ну да и ладно. Как раз всосется, пока ты шаманишь в моей голове. Твое здоровье.

Он запрокинул голову и ополовинил бутылку.

Возможно, он почувствовал себя драконом. Но в следующий миг он сфокусировал слезящиеся глаза на мне — и кивнул.

Бродить по разуму, куда тебя пустили добровольно, легко. Найти нужное воспоминание чуть сложнее, но я знал, как Северус их систематизирует, и почти сразу нашел "хвост".

Мои руки ощутили тепло и тяжесть. Моя проекция в разуме Северуса начала сматывать клубок.

Он подслушивал, как мы с братом ругаемся, и спрятался в тени лестницы, чтобы не столкнуться с Сириусом.

Он залил кровью раковину на кухне, потому что после слишком рьяного использования ментальной магии он гарантированно получает носовое кровотечение.

Больше всего он боялся, что Сириус согласится помочь, а потом уничтожит меня, стоит лишь Севу связать наши разумы.

Он дважды пытался пробиться в мою голову, прежде чем сварить зелье и попросить Сириуса.

Марлин Маккиннон была здесь и попрощалась с Севом.

Нет, он так не считает: Лили Эванс в дверях оглянулась и встретилась с ним взглядом. Для Северуса это почему-то достаточно. Они же три года не разговаривали, он перестал умолять о прощении, почему...

Она его простила. Она говорила с ним, коснулась его, и в ее взгляде не было ненависти.

У меня заныли все ребра разом и скрутило живот. Теплая нить в моей руке ослабла, провисла...

— Сев, я...

"Забери его. Ты сохранишь его лучше, чем я."

Я натягиваю нить, и образ Лили, кладущей руку Севу на плечо, подергивается золотистой дымкой, опадает, как шелковый платок, и обращается продолжением нити.

Моток в моих руках растет.

Северус смотрит, как его кровь капает в зелье.

Северус смотрит на часы и прикусывает губу.

Он снует по кухне, ингредиенты из зачарованного саквояжа заполняют все столы и табуреты, а он бормочет себе под нос: "Пламя, прядай, клокочи! Зелье, прей! Котел, урчи!". И печально смеется.

А вот Сев впервые видит меня — острые углы, синие губы и кожа цвета мокрого мела. Отвратительная картина, честно говоря. Я бы не поверил, что тут можно хоть чем-то помочь. А Сев тут же на-гора выдал план действий.

А еще я беру его смелость и его волнение — и сматываю в золотой клубок.

Лили Эванс — нет, Поттер — на его пороге. Лицо умоляющее и бесстрашное.

В клубок.

В клубок его подъем по скрипучим ступенькам из подвала; в клубок его вздрагивание на стук в дверь.

Он сидел в этом самом драном кресле и черкал в учебнике. Дай ему волю, он издаст энциклопедию вроде "Самые бездарные ошибки Либациуса Бораго и прочих мэтров, не следящих за развитием зельеварения".

А может, не издаст. Потому что учебник с поправками я тоже смотал в клубок, и для Северуса вечер закончился глотком огневиски — та самая треть стакана, о которой он говорил.

Нить воспоминаний оторвалась легко, повинуясь моей воле.

Северус спит в кресле, уронив голову на грудь. Я стою перед ним, и в ладонях у меня сияет золотом его память от сего момента до вчерашнего вечера.

Не серебряная копия — добровольно отданный оригинал.

Цена моей жизни.

ПРИМЕЧАНИЕ: как и когда были созданы крестражи и зачем ВдМ понадобилась статья, будет откомментировано далее.

Регулус имеет право на свой особенный талант, также как Сириус — на возможность сделать летающий мотоцикл, Джеймс — на офигенность в квиддиче, Северус — на новаторскую жилку в зельеварении. А еще у него древнейшая и темнейшая библиотека в полном распоряжении. И усидчивость имеется. Постичь тайны окклюменции и легилименции ничто не мешает.

И вообще, дорогу авторскому произволу. Роулинг — роулингово, а мои фантазии — сюда.