Свет тысячи миров (джен)

Гор уверенным шагом шел по тропе. Вытоптанная трава несмело пробивалась сквозь пыль, зелёными стрелами тянулась к небу. Небо было ясным. Взгляд матери ещё жёг спину, но Гор не оглядывался. За спиной болтался узелок с сахаром, яблоками и морковкой. Их мерное постукивание в такт биению сердца отвлекало от размышлений. Мать не хотела отпускать его — считала, что сын не готов. Она ошибалась.

Гор сам выварил сахар, слепил удобные для того, чтобы положить на ладонь комочки. Кусочки, оставшиеся на столе, были аккуратнее, но Гор был убеждён, что сделал всё правильно. Вскоре ненужные мысли окончательно выветрились из головы. Тропа шла в гору. Гор вдыхал полной грудью плотный сладкий воздух и оглядывался по сторонам. С высоты всё выглядело иначе. Даже его захудалая деревенька отсюда казалась игрушечной: сахарные домики под красными глазурованными крышами.

Сосновый лес, робко подходивший к горе и огибавший её подковой, теперь измельчал. Карликовые сосны стелились по земле, сменялись можжевельником с горящими кровью ягодами. Гор остановился, посмотрел на море, — отсюда оно казалось… доступней. Взгляд охватывал больше пространства. По водной поверхности шла рябь, которая сменялась волнами и превращалась в прибой возле берега.

Гор поднял взгляд к небу — пегас кружил вокруг вершины. Гор заторопился наверх, потерял дыхание и замер, открыв рот от удивления и восторга — росший на вершине мох был ярче любых цветов и мягче облаков, блестел в лучах солнца накопленной влагой, цвета складывались в яркий ковёр. Заглядевшись, он оказался не готов встретить друга — пегас внезапно очутился рядом, протянул к нему умную морду и недоверчиво фыркнул. Гор оробел. Конь обнюхивал его, касаясь пухлыми губами лица, довольно пофыркивая, прихватил за волосы, заставил повернуться и полез мордой в заплечный мешок. Через несколько мгновений с таким старанием уложенный узел был опустошён, а пегас, наградив взглядом, фыркнул и помчался прочь. Гор сплоховал, — ему бы прыгать и хвататься, — но взмах огромных крыльев почти сбил его с ног, заставив на секунду прикрыть лицо руками, а в следующее мгновение пегас летел: заложил красивый вираж, обогнул бухту и, поймав тёплый воздушный поток, распростёр крылья, подставив довольную морду ветру.

Никакие сожаления о собственной неловкости не могли заставить Гора оторвать взгляд от пегаса. Конь опустился на порядочном отдалении, позволив взглядом проследить свой бег, поднялся на дыбы, заржал и, внезапно успокоившись, медленным шагом пошёл к Гору.

— Какой ты! — воскликнул он, когда пушистая морда ткнулась ему в грудь. Пегас как будто просил ласки. Гор запустил руки в густую гриву, прижался виском к твёрдой, бархатистой на ощупь щеке. Полные губы коня нежно покусывали тунику на спине. В такт этим движениям Гор пальцами вычёсывал гриву. В этом ритме было что-то успокаивающее, даже убаюкивающее. — Ты выбрал меня? — внезапно осенило Гора. Он поднял умную морду пегаса и посмотрел в хитрые глаза. Крылатый конь рванулся, замотал головой и затопотал передними копытами по земле, всем своим видом подтверждая догадку. Гор рассмеялся, уверенным движением вскочил на пегаса и замер, упершись коленями в основания крыльев, — он боялся причинить новому другу боль. Тот ободрительно ржанул, мотнул головой, как будто предлагая Гору схватиться за гриву, и взял разбег.

Гору казалось, что грудная клетка расширяется от растущего внутри счастья, тело наливается силой, а за спиной вырастают крылья. Земля с высоты полёта была прекрасней и манила приблизиться, чтобы разглядеть себя. Прибрежные рифы под шапками буро-зелёных водорослей и причудливой порослью полипов казались вырастающими над скалами дворцами с башенками и мощными крепостными стенами. Гор свесился вниз, разглядывая проступавшие сквозь воду контуры дна. Пегас вылетел из бухты — впереди был бесконечный простор: только небо и вода.

Гор не думал ни о направлении, ни о цели полёта, ни о возможном возвращении, только жмурился от удовольствия, подставлял лицо ветру и обнимал нового друга. Тот внезапно резко взял вверх и закружился вокруг своей оси. Гор на мгновение перепутал небо с землёй, но сложенные крылья не позволили ему выпасть из седла, а крик восторга убил малейший проблеск страха — впереди были облака. Полёт превратился в последовательность беспорядочных бросков, переворотов — земля и небо кружились вокруг Гора, пока не исчезли за облаками. Оказавшись в облаке, пегас присмирел, но не замедлил полёт. Стало ощутимо холоднее, одежда прилипла к телу. Облака потемнели, всполохами впереди показались молнии, прогремел гром — пегас резко полетел вниз, но было поздно: ветер нёс грозу. Гор съёжился на спине у друга, который боролся с ветром и уходил от молний.

Через несколько мгновений навстречу полетела земля. Едва ощутив под копытами твердую почву, пегас понёсся вперёд, будто убегая от опасности. Гор выпал из седла, кубарем пролетел по песку и рассмеялся — гроза осталась за горизонтом. Пегас улёгся рядом и, почесавшись боком о песок, вытянул ноги. Гор подполз ближе, прижался спиной к другу — тот поводил головой, тяжело дышал, но… улыбался.

Отдохнув, Гор расчесал гриву пегаса, вычесал шерсть и огляделся. Он не знал, где они оказались. Песчаный пляж сменялся порослями земляники, которые тянулись до горизонта, а среди стелящихся по земле кустов с необычно крупными ягодами стояли руины каменных башен.

Гор пошёл вперёд. Руины влекли его, хотя топтать крупные спелые ягоды, которые разливали вокруг медовый аромат, казалось святотатством. Гор собрал несколько ягод в горсть и, забрасывая в рот по одной, расплющивал языком.

Башни оказались остатками крепостной стены. Когда-то они соединялись друг с другом, но сейчас единственным, что напоминало о былой высоте и величии строений, были попадавшиеся то тут, то там камни. С каждым шагом идти становилось всё сложнее. Казавшаяся бескрайним полем поверхность была не ровной, острые камни прятались под листвой. Гор собирался возвращаться, когда, оглянувшись, столкнулся с мордой пегаса. Конь ободрительно заржал и подтолкнул Гора в спину.

Гор стал спускаться в овраг. Пегас ждал его на краю. Провал в земле прятался за сетью из сросшихся корнями кустов земляники — Гор полетел в темноту. Приземление оказалось мягким — спружинил мох. Гор оступился на скользком и сел. Взгляд медленно привыкал к темноте — здесь было влажно, стены и пол когда-то были отделаны камнем, который теперь зарос мхом. Неподалёку угадывались очертания каких-то обломков. Круживший над провалом пегас заслонял своим телом свет.

— Я выберусь, не волнуйся, — закричал Гор. — Будь поблизости, отдыхай. Сплету верёвку и брошу тебе, а пока…

Всё вокруг Гора дышало тайной. Стоило протянуть руку и вот она — разгадка. Воздух здесь не был застойным, вправо и влево уходили туннели. Гор поднялся, подумывая о том, как бы разжечь огонь и сделать факел, но стоило ему сделать шаг, как под ногами что-то засверкало.

Под слоем мха пол был покрыт странным рисунком с вставками из опалесцирующего камня. Гор счищал мох, пока не увидел его весь: концентрические окружности сходились к центру, темная полоса сменялась светлой. Потом он принялся за стены — на них были начертаны странные символы. Через несколько часов помещение предстало взгляду в первозданном виде — сводчатый потолок с открывавшимся в небо круглым окном не пострадал от времени, только отделка, обвалившись, разрушила когда-то установленный в центре полукруглый постамент.

— Здесь нужен свет! — крикнул Гор и пожалел о том, что не спросил имя друга.

Пегас услышал, подлетел, но ничего не понял. Гор огляделся. Здесь было достаточно камня, чтобы выжечь искру, но ничего, что могло бы гореть. Он пошёл вперёд по туннелю: нет, ни факелов на стенах, ни плошек с маслом, — ничего... Масло было разлито в небольших углублениях вдоль стен. Гор разорвал на себе тунику, оголив левое плечо, нашёл палку, обмотал её тканью и щедро вымазал маслом.

Дальше он действовал по наитию — огню следовало оказаться в центре. Бодро заплясавшее пламя многократно отразилось от стен и погасло, но свет не исчез. Выложенные опалесцирующем камнем символы приобрели глубину, отразились в воздухе, смешались с солнечным светом, закружились. Концентрические кольца на полу взметнулись вверх. Совпадая с ними, символы создавали многократное гало.

Гор зажмурился, а потом и вовсе закрыл лицо руками, но свет пронизывал его тело. Тепло было приятным и подвижным, оно, казалось, наполняло тело, но Гор испугался, в какой-то момент осознав, что свет заменяет плоть: исчезли руки, ноги, тело потеряло форму, стёрлась кожа — граница с окружающим миром. Перед мысленным взглядом замелькали незнакомые образы.

Гор шёл по улицам большого города. Вымощенные камнем улицы манили, хотелось заглянуть в каждую подворотню, распахнутое окно, постучаться в дверь. Желания выполнялись с удивительной лёгкостью — бестелесной мыслью Гор переносился туда, куда вело любопытство: быт этих людей, их верования и поверья — всё было понятно. Город стоял давно, он был изобилен, а люди, жившие здесь, далеко прошли по пути познания. Сейчас они держали в руках сам свет и, казалось, готовы были подчинить его. Они уверенно шли к цели, но их сгубила зависть. Гора переполнило сожаление, и он захотел вернуться.

В следующее мгновение он лежал среди кустов земляники, а пегас стоял над ним и губами прикасался к лицу, будил.

— Скажи мне, как тебя зовут, — попросил Гор. Пегас фыркнул, подхватил его за шкирку и поставил на ноги. — Скажи, а то буду звать Белкой, — Гор взял морду коня в руки и прижался лбом к покатому лбу. Пегас мотнул головой, вырвался и уже знакомым движением указал Гору на свою спину. — Хочешь, чтобы я оседлал тебя, Беляш? Забрался на твою спину? — ответный взгляд Пегаса был недовольным, а фырканье звучало угрожающе. Гор рассмеялся. — Я придумаю тебе хорошее имя. Летун? — он похлопал пегаса по шее и огляделся. Узнавать в руинах очертания прекрасного города было больно. — Полетели отсюда. — Пегас недовольно бил копытом. — Летим, Кир, — воскликнул Гор, и пегас резко взял с места, распростер крылья и поднялся в воздух.

Он летел по прямой, набирая скорость, ветер дул в спину, заставляя Гора пригибаться к холке, пока полностью не отдался на волю стихии. Земля летела внизу с невероятной скоростью, не позволяя разглядеть ничего, кроме ярких расплывчатых пятен. Гор внезапно почувствовал, как его тело растворяется в воздухе, сливается с ветром. В следующее мгновение он стал вспышкой, и мир исчез.

Перед глазами Гора была выжженная пустынь. Пегас по инерции сделал несколько шагов и в нерешительности остановился — под его копытами что-то хрустнуло. Гор выпрямился в седле — от редких деревьев, разнообразивших равнинный пейзаж, остались только искривлённые остовы, а под копытами пегаса похрустывали кости. Конь испуганно фыркнул и заметался, но что-то мешало ему взлететь.

— Кир! Успокойся, Кир! Пойдём туда, — Гор первым пришёл в себя и понял, что воздух здесь плотнее, а ветра почти нет.

Кир, фыркая и вздрагивая после каждого шага, переступал разлагающиеся останки. Гор не сразу догадался разорвать на себе тунику, оставив полотнище на бедрах, и прикрыть морду пегаса. Сам он боялся вздохнуть, но поле было не вечным, вскоре показался город. Тронутые порослями мха серые пористые стены не вызывали желания приблизиться. Крепость казалась приземистой, узкие окна-бойницы угрожающе смотрели на дорогу, и всё-таки она была единственным убежищем.

Появление Гора вызвало переполох за стенами — он слышал крики: «Человек! Человек на крылатом коне!» — речь была ему понятна. Подъёмный мост опустился к ногам, и толпа высыпала навстречу. Надышавшегося Гора мутило, он с трудом держался в седле, а копыта пегаса оставляли на мостовой кровавые следы. За рядом перегородивших улицу стражей с пиками собирались любопытствующие: женщины и дети. Гор видел их, будто в тумане. За ним наблюдали пристально, шли следом — Гор чувствовал слабость: взгляды, незнакомые расплывчатые лица, тёмная одежда, закрытые железными масками головы военных, холодное солнце, игравшее на пиках в их руках, серые стены и камни мостовой — всё это давило, прижимало к холке, и, в конце концов, Гор не удержался на спине Кира. Подхватившая его женщина поднесла плошку с козьим молоком и повела прочь.

— Я отведу его в свой дом, — сказала она страже.

Гор оглянулся, потянулся к пегасу, жестом попросив его идти следом. Его стошнило. Дорогу он не запомнил: опирался о плечо женщины, волочил ноги, ступни бились о камни мостовой — перешагнул порог незнакомого дома, упал на кровать и отключился. Ночь и утро он провёл в бреду. Женщина, приютившая его, вытирала пот, подносила питьё. Почувствовав прикосновение солнца, Гор поднялся только для того, чтобы убедиться, что у Кира есть вода, овёс, а с его ног смыты кровь и прах. Опять погрузиться в сон Гору помешали. Мужчина в плотной и богатой одежде, не оставлявшей ни одну часть тела открытой, зашёл в дом и попросил суетившуюся возле очага хозяйку оставить их наедине. Та нехотя подчинилась. Взгляд, которым она посмотрела на него, прежде чем переступить порог, показался Гору предупреждением: гость был коварен.

— Криста приняла тебя как сына. Возможно, нашла тебя похожим. Кто знает, как она встретила бы чужестранца, если бы не потеряла его, — произнёс он, опускаясь на колченогий стул возле кровати. Стул не был предназначен для столь грузного тела — треснула ножка — но гость не показал вида и остался сидеть, удерживая тело силой ног. — Ты ехал через поле и видел убитых? — Гор утвердительно кивнул в ответ на этот вопрос. Не дождавшись от него какой-нибудь другой реакции, гость продолжал. — Ты хочешь знать, кто это сделал?

— Я выслушаю, если ты расскажешь, почему не похоронил тела своих соплеменников.

— Город в осаде. Мы не можем выйти за стены, — Гор заметил, как исказилось лицо собеседника и с каким трудом ему дались оправдания. — Ты видел, что сделали наши враги. Они сильнее. Но, может быть, вместе с тобой…

— Я пойду с тобой, — внезапно согласился Гор. — Кир, мой крылатый друг, пойдёт с нами. Ты ведь для этого пришёл? Ты бы забрал Кира, если бы он принял другого седока.

— Ты всего лишь ребёнок! — воскликнул гость, и искреннее удивление, сквозившее в этом восклицании, заставило Гора рассмеяться.

— Я герой, — ответил он.

Следующая ночь оказалась для Гора бессонной. Его отвели в высокое здание со стрельчатыми окнами и заставили слушать рассуждения носивших тяжелое вооружение мужчин. Они планировали вылазку к лагерю своих врагов. Роль Гора была проста. Следуя во главе небольшого отряда закованных в железо мужчин, он оглядывался по сторонам и не замечал в осажденном городе признаков голода и разрушений.

Дорога оказалась не долгой. Лес, в который вошёл отряд, был стылым. Звуки падающей листвы и потрескивание ломающихся под собственной тяжестью веток заставляли вздрагивать, а отсутствие других звуков пугало. Товарищи Гора зажгли факелы, развели костры вокруг небольшой поляны и запалили траву. Гор взлетел, закружился над лесом, ожидая увидеть вылезающих из-под земли чудовищ, но из-под слоя опавшей листвы выскочил голый ребёнок, заметал в кругу огней и, обратившись волчонком, бросился вперёд.

— Кир, останови его!

Пегас резко спустился вниз. Гор почувствовал наполняющий его тело свет, его рука удлинилась и обвилась петлёй поперёк живота волчонка. Зверь был отброшен прочь от притаившихся в засаде воинов — один из них успел подняться и рубанул воздух. Пегас взлетел выше, унося скулящего и болтающего лапами в воздухе волчонка, но за малышом последовали его братья.

— Ты обманул меня, — закричал Гор, забросив волчонка обратно в открывшийся в земле провал, надеясь, что это остановит его родню. — Здесь только женщины и дети. Ты пришёл, чтобы их уничтожить.

— Они вырастут, придурок, — выкрикнули ему в ответ. — Делай, что приказано.

— Не смей трогать их! — закричал Гор, но воины уже вышли из укрытия и направились к норам.

Гор спрыгнул на землю и светом заметался вокруг поляны, отталкивая воинов и сбивая огонь. Он слышал проклятия с одной стороны и испуганный вой с другой, пока внезапно прозвучавший рёв не заставил его становиться. Лес менялся, сухие деревья падали — и тогда Гор увидел первого оборотня. Он был значительно больше обычного волка, стоял на задних лапах, опираясь передними на ствол высохшего дерева. Рядом с первым появился второй и третий — они возвращались в своё логово.

Первый из оборотней опустился на лапы, заревел и взял разбег.

— Уходи! — закричал Гор. — Унеси их, Кир! — и метнулся к оборотню, отбросив его назад — тот сбил с лап своих друзей, и волки скулящим клубком покатились по траве.

Воины не собирались слушать Гора. Они приближались к норам.

— Кир! — в ответ на крик пегас опустился возле нор и поднялся на дыбы, пытаясь отогнать людей.

Гор опять позволил свету заполнить своё тело, петля охватила одного из воинов, подняла в воздух и перебросила по воздуху далеко назад.

— Поймай его, Кир! — закричал Гор и, положившись на друга, принялся за других.

Оборотни, поднявшись на лапы, бросились к своему логову — Кир в последний момент успел убрать людей с их пути и теперь присоединился к последним. Они спасались бегством. Им ничего не оставалось. Оборотни, убедившись в целости своего потомства, гнали людей прочь. Подъёмный мост был поднят за вернувшимся отрядом, но оборотни царапали стены и бились в ворота.

— Предатель! Почему не сказал, что ты маг?!

Гор не вырывался. Весь потрёпанный после вылазки отряд был против него, а командир держал меч возле горла.

— Из-за чего вы воюете? Почему хотите их уничтожить? — спросил он, мысленно скомандовав Киру оставаться на месте.

— Ты же человек! Почему помешал нам? Мы не можем жить в одном мире. Мы должны уничтожить друг друга. Но ты погибнешь раньше.

Гор усмехнулся в ответ на эти слова.

— Магия? — спросил он. — Я чувствую источник. Весь город держится на нём, но он иссякает, а оборотни носят магию в себе, и вы ждёте, что с их гибелью она вернётся. Ничего не получится.

— Мы погибнем, если не уничтожим их! — закричал угрожавший Гору мечом командир.

— Не погибнете. Я отдам вам мой свет.