Хроники Тёмного леса (джен)

Лес разбивался о скалистую мощь Хребта молчания. Путь по нему был извилистый, тяжелый и опасный. Не такой опасный, как Лес, где каждый звук мог быть звуком близкой смерти, а опасный как гигантская гора камней, способная обрушиться под ногами или на голову. Белые ледяные шапки всегда были спрятаны под облаками. Небесный туман никогда не покидал этих мест, по ночам опускаясь к краям долин.

Хтон с шайкой подходили со стороны Северных земель. Было время глубокого лета, и темная зелень пышно разрослась по пустынной почве. Жители Северных земель в это время всегда уходили подальше от Леса, опасаясь брачных плясок зверья.

С другой стороны Хребта начиналась совсем другая местность. Между Лесом и людьми тянулась широкая полоса гостеприимных лесов, безопасных и щедрых на дичь. А за лесами расстилались одеяла полей и лугов, вились тонкие ленты рек, зеркалами лежали озера. Благословенные земли, снова и снова разоряемые войнами за них.

Но Хтона и шайку не интересовали ни Благословенные земли, ни люди, живущие на них. Им не было дела до жителей Северных земель, а лесовиков они боялись по нужде — страх позволял быть осторожнее, прокладывал им безопасный путь.

Хтонцы держали путь в Кельно — крепость на последнем рубеже Хребта. Она соседствовала с Великим водопадом и никому не принадлежала. Свободные торговцы, разбойники, дважды клейменные, беглые рабы, женщины с мечами и продажные женщины — все могли жить в нём и не скрываться.

Именно там обычно Хтон с шайкой брал заказы.

И сейчас, всё ещё слабо держась на ногах, Хтон стоял на краю каменной площадки и вглядывался в шпили башен Кельно. Закопченные стены крепости чернели на фоне серого камня Хребта. Сотни дымных ниточек тянулось в небо. Уже до сюда дотягивался душный сладковатый запах отбросов и грязи.

Поход в Лес за Кустом, как лисенка прозвали в шайке, стоил Хтону очень много, но он знал, что это было правильно. После той ночи Лес ни разу не выпускал на них тварей — он откатывался, стоило кому-то оступиться на тропе, а по ночам сотни горящих глаз окружали лагерь и сторожили сон хтонцев. Из-за этого поход вышел даже быстрее, чем обычно.

Большую его часть Хтон провел в вязкой дреме и тяжелом полузабытьи, но лисенок ни разу не покидал его груди.

Когда Хтон смог самостоятельно идти, Куст переселился к нему на плечо, сидел, свесив свой пушистый хвостик на облегченный мешок (Урс забрал себе часть ноши Хтона) и дергал черным носом-пуговицей. Этот плешивый засранец заставлял губы Хтона непроизвольно растягиваться в улыбку всякий раз, как попадался ему на глаза.

Но Хтон не мог не беспокоиться: они шли в Кельно, а там давно помимо золота ходила и другая валюта — редкости, вытащенные из Леса, будь то вечно горящее перо, или ягода тверже камня. Куста там могли в первую очередь увести.

— Нужно решаться, — подошёл Лорс. — До Кельно ещё ночь путь.

— Ну так ты придумай сначала, как мы пронесем этого недоноска в город, а потом трахай мне мозги, — Хтон даже не обернулся.

— Мы уже говорили, нужно спрятать его в мешок, — Лорс говорил спокойно, но Хтон чувствовал его нетерпение и раздражение.

— А я уже говорил, что его найдут после первой прощупки и что тогда?

— Ну пусть Сырч спрячет его в своём брюхе, — влез Тонто. Хтон смерил его злым взглядом.

— Не, ребят, я буду ржать хуже коня, я щекотки боюсь, — возразил Сырч. — Спалимся только так.

— Можно оставить его у какой-нибудь щели, а потом забрать, когда будем уже внутри, — предложил Лорс.

Алотта засмеялся.

— Когда решишь их передушить за тупость, прихвати меня, — сказал он главарю, откидывая с лица длинную прядь. — Я помогу.

— Ну да, мы же не такие образованные, как златожопое вашество, — Лорс скорчил рожу Алотте.

Хтон снова отвернулся от гомонящей шайки. Лисенок оттягивал плечо.

Зверёк быстро рос. Хтон подобрал его меньше луны назад — уродец помещался на двух ладонях, чуть больше только рожденного щенка, а сейчас он был размером почти с обычную лису и иногда даже выглядел как лиса — если смотреть издалека и сильно прищурившись. Роскошный мохнатый хвост жил собственной жизнь — обвивался вокруг голого тельца Куста, прикрывал взыбленную колючую холку. Хтон как следует рассмотрел загривок лисенка, но так и не понял, почему шерсть на нём топорщилась острыми иглами во все стороны. Наверное, это было обычное дело для Лесных тварей.

Солнце тяжело опускалось в клубящуюся туманом долину. Вспыхнули последние лучи на горизонте, а шайка всё спорила.

— Заткнитесь, — одернул всех Хтон, ему почудилось, будто он услышал далекий грохот камнепада. Куст скрутил хвост вокруг его шеи, острые коготки взрезали кожу на куртке.

Урс напрягся — его слух был куда острее, чем у Хтона или любого другого из шайки. На его бесстрастном лице отразилась тяжелая настороженность. Хтон напрягся, ожидая ответа. Лисенок тихо зарычал, чувствуя напряжение хозяина.

Урс поднял ладонь к лицу и трижды провел по лбу.

Дело было неладно. Совсем неладно.

— Алотта, нужно перебить запах, — спокойно приказал Хтон. Зная опасность, всегда легче принимать решения. — Урс, на тебе защита добычи и… — Хтон замешкался, а потом стянул лисенка с плеча и швырнул прямо в руки немого. — Этого уродца. Береги, как зеницу ока — он нам ещё принесет удачу. Бьот, Тонто, с Сырчем в засаду — не вылезайте, пока не прижмет. Лорс, — Хтон повернулся к скалящемуся напарнику.

— Старички? — спросил тот.

— Старички.

* * *

Костерок мирно горел, потрескивая совсем сухими сучками — пришлось обломать все ближние кусты. Судя по их виду, так делали все путники, останавливающиеся на этой площадке.

За тяжелым каменным выступом раздалась звонкая птичья трель, и Хтон с досадой подумал, что стоит придумать другой сигнал — певчие птицы в этой местности не водились. Лорс поймал взгляд Хтона и весело ему подмигнул. Хтон не удержался и усмехнулся в ответ.

В теплой темноте и редких ярких бликах огня Лорса было совсем не отличить от древней старухи: подкладки за щёки, пепел на волосы и брови, морщины, наведенные углем, подслеповатый прищур, тщательно завязанная косыночка, и мешковатая накидка, полностью скрывающая длинное тощее тело.

На волосах Хтона тоже было полно пепла, а от угольных морщин хотелось чесаться.

Со стороны ущелья донесся хриплый скрип колес. Тяжело ступали неподкованные лошади. Хтон прислушался, пытаясь понять сколько всего телег в караване, но разобрать что-либо в мерном постукивании и дребезжании было невозможно, и тогда Хтон положился на удачу.

— Едет кто, что ль? — проскрипел он старческим голосом.

— Не вида-ать, — тонко протянул Лорс. Каждое слово дрожало, как студень из бараньих мозгов.

Звуки стихли.

— Эй, — из темноты вышла высокая фигура в плотном плаще. — Вы кто такие?

— Мы на выселки, милок, — Хтон медленно повернулся, старательно держась ладонью за спину и покрякивая. — Нас с земель Обас…

Хтон прервался.

— Хтон? — резко спросил человек в плаще. В темноте блеснул радостный оскал. — Вот так встреча.

* * *

Лорс скинул мешковину за мгновение до того, как её проткнула прилетевшая из темноты стрела. Хтон краем глаза уловил, как взметнулась ткань, а потом бросил собственный плащ на костер и плеснул в него добрую половину фляги. Ему хватило доли лучи — костер вспыхнул, в воздух взметнулся столб пламени.

То, что нужно.

Стрелы исчезли из воздуха и этого хватило, чтобы перекатом уйти в ближайшие куцые кусты. Лорсу так не повезло — он откатился за каменный выступ на самом краю площадки и теперь был заперт.

Это был Медведь, его верные три Медвежонка, и ещё десяток каких-то мутных типов, сопровождающих караван. Верно, везли какой-то особенно ценный груз из Стоянки Небесных городов.

С Медведем Хтону не повезло встретиться зим пять-шесть назад. Они вместе ходили в Заболотье за… чем-то, Хтон уже не помнил. Помнил, что тогда они крупно повздорили. Повздорили на местности, где вздорить было нельзя. Их окружила дюжина болотных ведьм: мерзкие твари с пастью больше черепушки человека и когтями легко режущими стволы деревьев были голодны и злы — в сухой сезон заманивать случайных путников они не могли — гибли без своей тухлой воды, и такой лакомый кусочек, как Хтон и Медведь они упустить не могли. Этого Хтон забыть не мог: свои крики, чудовищную боль, вопли Медведя, визг ведьм. Драка была жестокая — он тогда почти лишился глаза, потерял кусок правого уха и заработал хромоту почти на две зимы.

А Медведь…

Хтон долго был уверен, что Медведь так и не ушёл с тех болот.

Но, похоже, Медведь ушёл. И ничего не забыл.

Хтон вытянул легкий меч из-за плеча, дотронулся до пустого пояса и выругался — все топорики остались в Лесу. Небесного стекла тоже не было. Оставалось надеяться только на меткость Алотты и хитрость Сырча.

— Ну куда же ты, малыш Хтон, — протянул Медведь. — Я по тебе соскучился. А ты по мне скучал?

Хтон внимательно следил, как Медведь приказывает троим своим людям прочесать дорогу впереди, сужающуюся до двух каменных борозд. Ещё трое встали рядом с камнем Лорса. У обозов осталось всего двое, остальные распределились по площадке. Костер выровнялся и освещал её ровным ласковым светом.

Хтон снова тихо выругался.

Свистнула тетива. Арбалетный болт впился в плечо Медведю.

Он должен был закричать, хотя бы дернуться, но он только с легким металлическим лязгом вытащил древко и поправил плащ.

Железная рука, — понял Хтон. — У него железная рука. И хорошо, если только одна.

Второй болт вылетел из темноты и отскочил от бедра с глухим звоном.

Медведь расхохотался.

— Что же ты, дурачок Хтон, так и не понял, что твои арбалетики тебе не помогут? -дико было слышать мягкий тон, сказанный таким надтреснутым хриплым голосом. Будто кто-то пытался заставить ржавую пилу петь.

По загривку прошла волна ужаса. Хтон не был из пугливых, но Медведь… о, да, Медведь захочет отомстить. И кто его знает, что именно он придумал местью для Хтона. Раны, полученные в Лесу, снова заныли.

— Вылезай, — протянул Медведь. — Я всё равно найду тебя.

Хтон приподнял меч и внимательно оглядел разрозненную цепь людей Медведя. Нужно было пройти между двумя первыми, смести третьего и резким ударом отделить голову Медведя от тела. Его шею было хорошо видно, и она не была защищена даже воротником.

Хтон медленно выдохнул, возвращая мышцам свободную резкость. Да, руки были ещё слабоваты, да и в шаге Хтон не был полностью уверен, но нужно было что-то делать. Уберет Медведя, а остальных снимет Алотта. Кого не снимет Алотта — возьмут Бьот, Тонто и Сырч. Только бы Урс не вылез…

Слитным движением Хтон вылетел из куста.

Два дебила из медведевых даже не поняли, что произошло.

Третий получил рукоятью меча по макушке.

Хтон уже замахнулся, метясь в шею Медведя, когда тот повернул голову, жадно усмехнулся и перехватил летящий меч.

— Ну вот и ты, — прошептал он и одним ударом отправил Хтона в забытье.

* * *

Сырч внимательно следил за происходящим на поляне через окуляры небесных горожан. Тонто нервно елозил под боком, Бьот что-то тихо насвистывал, глядя на луны.

Резко вспыхнул и опал костер, по поляне разошлись люди. Их чёрные силуэты четко вырисовывались на фоне ровного света. Лорс и Хтор куда-то пропали, Сырч не успел за ними проследить — они были слишком опытными наемниками не один десяток зим проработавшие на Открытых землях.

Со спины подполз Алотта.

— Что там? — прошептал он.

Сырч дернул плечом.

— Не понимаю, — Сырч снова внимательно оглядел поляну. Главарь каравана медленно расшагивал по каменной площадке, изредка взмахивая руками. Его ладони ярко загорались, стоило ткани плаща опасть.

Алотта похлопал Сырча по плечу и тот нехотя передал ему окуляры.

— Они должны были разыграть стариков перед караваном? — Тонто любопытно потянулся за окулярами, но крепко получил по рукам. — Я тоже хочу посмотреть, а без этих ваших блестях ничего не видно, — обиженно насупился парнишка.

Алотта с недоумением посмотрел на Сырча, а потом на Тонто.

— Угомони щенка, — кивнул Алотта и снова вернулся к окулярам.

Сырч с трудом удерживался от раздражения. Ему всё это не нравилось. Совершенно.

— Ну что там? — нетерпеливо спросил он, но Алотта даже не взглянул на него.

— Это Медведь, — наконец сказал высокородный. — Если не вмешаемся, Хтон не уйдет оттуда живым.

— Кто такой Медведь? — снова влез Тонто.

Мужчины раздраженно посмотрели на него. Бьот потянулся и влепил подростку крепкую затрещину.

— Хтон, может, и терпит твою языкастость, но он и эту пасть Лорса терпит. Знай своё место, — сказал Сырч, забирая окуляры. — Дерьма мешок, — выдохнул он, возвращая их Алотте. — Бей по Медведю дальним арбалетом.

— И без тебя знаю, — огрызнулся Алотта. — И ты не Хтон, чтобы указывать мне.

Он легко вытянул из заплечного мешка арбалет, прицелился. Звякнула тетива.

— Громко, — процедил Сырч.

— Отвали. И снимай свой уродский мешок, сейчас в рукопашку пойдём.

— В рукопашку? — вскинулся Тонто.

— Не ты, — остановил его Сырч. Бьот придержал подростка за плечо. — Ты идёшь к Урсу, меняешь его, а его отправляешь к нам.

Алотта вскинул арбалет и выстрелил снова. Болт с глухим звоном врезался во что-то совсем не похожее на человеческую плоть.

— Что это? — Сырч приник к окулярам.

— Думал, врут. У Медведя стальные яйца.

Сырч не удержался от смешка.

— Иди, — он махнул рукой Тонто, не отрывая взгляда от поляны. — Пришли сюда Урса. И поторопись, а-то совсем сиротой останешься…

* * *

Лис беспокоился. Урс поглаживал его, как это делал Хтон, но малыш всё не успокаивался, рвался из рук, нервно втягивал носом-пуговичкой морозный воздух и поджимал под голое пузико голые лапки. Урс соорудил его из своего плача гнездо, но лис ни в какую не хотел в нем сидеть, он тихонько тявкал и с мольбой глядел на далекий огонек костра, отсюда больше походящий на Лесного светляка.

Урс не пропустил, когда костер мигнул, но не смог понять, что это значит. Такого условного знака у них не было.

Через пару лучин тяжело отдуваясь из-за обломка скалы показался Тонто.

— Иди, — прохрипел он, опуская ладони на колени. — Я посторожу.

Урс вручил зверька мальчишке в руки и стал спешно спускаться. Тонто за спиной обиженно вскрикнул, а потом выругался. Урс не оглядывался, но всё сразу понял — мальчишка не смог удержать щенка Лесной твари, и тот сбежал. Что ж, значит, будет приносить удачу кому-то другому.

И больше не задумываясь, Урс ловко перекинулся через обломок скалы и двинулся к лежке шайки, откуда уже вылетело два арбалетных болта.

* * *

Крепко связанных Хтона и Лорса бросили возле костра.

Лицо Лорса мало походило на лицо человека: смазанный пепел и уголь перемешались с кровью, широкий синяк растекся от сломаннного носа по щекам, скула распухла, губы раздулись. Его рука была неестественно вывернута, а длинный плащ распорот в нескольких местах и уже набухал кровью.

Хтон почти не потерял своей внешности, но либо было неестественно бледным, а тело больше напоминало безвольную куклу. Он так и не пришёл в себя после удара Медведя.

Шайка занимала неудобное место за одним из острых валунов. Они даже разделиться не могли — этот валун был последним устойчивым местом, дальше скала становилась практически отвесной и крошилась от любой попытки на неё опереться.

Медведь тоже был проблемой: он внимательно вглядывался в скалы, велел расставить по всей площадке факелы и выставил караул. Этот ублюдок точно знал, как защищаться от шаек, вроде остатка хтоновской.

Сырч тщательно осмотрел площадку, отмечая кто где находится.

Их было четверо против четырнадцати. Даже близко не то число, которое могло бы хотя бы сравняться с Медведем. Медвежат тот держал рядом с собой, видимо, больше не доверяя своей металлической защите.

Расклад совершенно неудачный. Нужно было всем уходить в горы, не пытаться обобрать случайный караван. Но кто ж знал, что там окажется гребанный медведь да ещё со всеми своими имбецилами-Медвежатами, годными только на то, чтобы рвать людей голыми руками. Вообще-то не самое плохое умение для долгого похода, особенно до Стоянки Небесных городов и обратно в Кельно.

Сырч с досадой сплюнул. Можно было просто уйти и оставить Хтона с Лорсом ублюдку-Медведю. В конце-концов, клятв они не давали, все свободные люди.

Свободные, но не сильные. А единственный сильный сейчас не отрываясь смотрел в окуляры на Хтона, явно что-то прикидывая.

— Надумал чего? — спросил Сырч.

— Обозы, — ответил Алотта.

Сырч недоуменно посмотрел на чернеющие в ночи горы, полукругом выставленные на окраине поляны. Возле них терлось больше всего людей: наемники уже разложили спальные мешки, а трое караульных не останавливаясь, обходили вокруг них, предусмотрительно не заходя в кромешный мрак.

— Сейчас не время грабить, — раздраженно сказал Сырч. От Алотты можно было ожидать чего-то поумнее.

Алотта отвлекся от окуляров, приподнял брови, одним взглядом давая понять, что Сырч ляпнул какую-то дичь. Сырч скрипнул зубами, но взял себя в руки.

— И что с ними?

— Они ходили к Небесным городам.

— Стекло, — Бьот ударил кулаком по ладони, радостно расплываясь в улыбке. Вот ещё один, который не бросил бы Хтона.

Сырч на мгновение задумался, что мог бы уйти один, но тогда он бы лишился шайки и золота, а найти новую без денег невозможно. Никому он будет не нужен, опять вернётся к мелкому воровству по тавернам. А главное, Хтон не даст ему меч. Всё. Выхода не было. Нужно было идти.

— Возьмем стекло и используем его, — вдохновленно вещал Бьот.

— Там Хтон и Лорс, — перебил его Сырч. — Стекло убьёт и их.

— Мы возьмем не всё, — нашелся Бьот. — Развеем немного, они слягут, а дальше мы их перебьём.

Урс тихо замычал и ткнул пальцем на арбалет на спиной Алотты.

— Болтов больше нет, все в Лесу остались, — покачал головой Алотта.

Сырч грязно выругался.

— Лады, возьмем стекло, распылим, — резко сказал он. — А если там нет стекла?

— Стекло есть всегда, — спокойно возразил Алотта. — Только он может быть не толчённое.

— Ещё лучше, — мрачно протянул Сырч и снова уставился на площадку.

В густых сумерках мелькнула тень, и Сырч тут же потянулся к окулярам, чтобы внимательно рассмотреть, что там такое.

— Мать златая… — не удержался он.

* * *

Медведь нервничал. Лорс не мог сказать, откуда он это знал — просто чуйка вопила, что Медведь чего-то жутко боится, а ещё боится, что это что-то появится из темноты.

Язык тяжело ворочался, во рту вязко перекатывалась каша из крошева зубов и крови. Непослушными губами Лорс сплюнул её на землю. Не так сложно, но болью отозвалось всё тело — Медвежата хорошо над ним поработали, порубили как свиной потрошок.

— Эй, мощный, страшный, волосатый, — хрипло окликнул Лорс Медведя. Он понятия не имел, зачем это делает — может, хотел отвлечь его и дать шайке хоть какой-то шанс, может, просто хотелось напоследок покуражиться над идиотом, возомнившим себя царем Хребта. Какая разница? Всё равно до Кельно ему не дойти. — А член тебе тоже ведьмы отъели? Как ты с бабами разбираешься? Или тебе металлический приделали?

Медведь глянул на него мельком, но не отвлекся от постоянного оглядывания гор. Лорс понял, что промахнулся, нужно было искать другую болевую точку.

— А ты в курсе, что твои Медвежата и не твои вовсе. Все знают, что твоя шлюшка нагуляла их на стороне, — Лорс вообще ничего не знал о жизни Медведя, он даже не был уверен, что Медвежата его дети, слишком много шрамов у них было на лицах, чтобы разобрать хоть какие-то семейные черты. — И я там был. Я был в твоей шлюшке, она так стонала. О, Ло-орс, — он передразнил женский голос и вдруг с тоской подумал, что ему больше никогда не услышать, как Мил назовет его по имени. А ведь он приходил к ней всякий раз, как возвращался в Кельно. Иногда ему даже казалось, что возвращался туда ради неё. — О, Ло-орс, ты та-ак хорош! Куда до тебе Медведю, это импотент даже без члена.

Медведь глухо зарычал, поднимаясь. Похоже, Лорс угадал.

— Вот этот третий, самый уродливый, этот мой, — Лорс с трудом кивнул на тройку Медвежат у костра. Те даже не оглянулись. — Они у тебя такие тупые. Как ты их дрессировал?

Медведь медленно подошёл к Лорсу, замахнулся… Лорс невольно зажмурился. Металлический кулак наверняка убьёт его. Ну да и Лес с ним. Зато жизнь была веселой.

От обозов донесся сдавленных крик, хрип, бульканье пузырящейся в горле крови. Эти звуки Лорс ни с чем не спутал бы.

Медведь остановился. Медвежата одновременно посмотрели на него, по-видимому, ожидая приказа. Медведь замешкался, а потом кивнул им на факелы. Одновременно троица поднялась, и двинулась в темноту, освещая её мягким рассеянным светом огня. Смола на факелах тихо шипела.

Лорс снова прикрыл глаза распухшими веками. Похоже, ребята скоро за ними придут.

— А ты знал, что твоя шлюшка любит по-собачьи? — протянул Лорс, не открывая глаз. Медведь уже вряд ли отвлечется на него, но поиздеваться над утырком всё ещё хотелось. — О, о! Сейчас расскажу, тебе понравится! Ты же знаешь, что про Кельновские страницы? Хотя откуда тебе знать, ты и читать-то не умеешь. Так вот, там, на первой же странице, во весь лист была картинка твоей телки! И на ней даже нитки не было! Такое чтиво занимательное. Я славно подрочил, а потом подтерся ею…

Удар пришёлся на ребра. Кости захрустели, сминаясь под металлическим сапогом. Лорс захрипел.

— А ещё, — продолжил он, когда смог хоть немного глотнуть воздуха. — Ещё там была картинка, где твои медвежата дерут твою шлюху. Это нормально, что дети делают такое с матерью? Ты их плохо воспитываешь, Медведь. Они же так…

Следующий удар на мгновение выбил его из сознания, но Лорс усилием удержался на грани.

— Они же так… — прохрипел Лорс. — Они же так из обычных говнарей в лютых ублюдков превратятся… Чтобы дети, да собственную мать…

Каждое слово давалось с трудом, кровь заливала рот. Лорс ясно чувствовал, что это его последние минуты, но на прощание хотелось сказать что-то такое, чтобы его запомнили не просто как незатыкающуюся пасть, а пасть, способную кого угодно довести.

Медведь заорал. Град ударов посыпался на Лорса, но он их уже не чувствовал, как не слышал, отчаянный вопль Медвежат и разъяренный рык Медведя.