Хроники Тёмного леса (джен)

Первым вернулся Урс и во все глаза уставился на Палто, весело болтающую ногами на пустой телеге. Тонто в это время выгружал товар из второго обоза, изредка бросая странные взгляды на девчонку.

Хтон мрачно нахмурился на новости, что у них теперь на хвосте Медведица.

— Ты уверен, что она знает?

«Пока не знает, но скоро узнает. Нужно уходить».

Хтон согласно кивнул. Напряженная складка на переносице не исчезла, только взгляд стал чуть отрешеннее, раздумывая, что делать дальше.

За Урсом появились бледный Бьот с дрожащими руками и чем-то ужасно разозленный Алотта.

Сырча ждали дольше всех, он появился к концу сгрузки. Под глазами синели яркие налитые фингалы — кто-то сломал ему нос ночью. Подозрительно оглядываясь, Сырч подвалил к Хтону.

— Нужно уходить, — прошептал он.

— Знаю, — ответил Хтон. Голова закружилась от тяжелого винного духа. — Куда ты вчера влез? — недовольно спросил он. Сырч помолчал, отвел взгляд, и так и не проронив ни слова, отошёл.

События невероятно неудачно закручивались вокруг них. Начиная от этих обозов, которые шайка за каким-то лядом потащила в Кельно — нужно было просто бросить их там, в горах Хребта, а теперь нужно париться, сбывать их кому-то, да ещё и не спалиться — Медведь пометил каждую телегу своим знаком; и заканчивая девчонкой, беззаботно развалившейся на их дороге и не собирающейся куда-то деваться.

Народ на площади прибывал. За спинами шайки уже гомонила голытьба, споря за местечко поудобнее. Нет, им бы никто не подал, но нищие жили в Кельно не за этим — они были глазами гильдии воров.

— Короче, — Хтон махнул рукой, собирая всех ближе. — Бросаем обозы здесь. Возьмите только стекло.

— Там Лорс и Медведь, — подал голос Бьот. Говорил слегка хрипло, словно горло ему не подчинялось. Алотта фыркнул скрестил руки на груди.

— Ты хотел сказать, труп и почти труп?

— Что? — переспросил Хтон и внимательно посмотрел на Тонто. Мальчишка опустил глаза.

— Я не сказал, прости. Мы везли тело Лорса, чтобы потом с честью его предать огню, а Медведь теперь никогда не сможет двигаться.

— Да вы охренели, — Хтон тяжело вздохнул, раздраженно сжал переносицу.

Над Кельно пронесся звон колоколов.

— Это ещё что за херня?! — рявкнул перебитый Хтон.

— Это мой отец, — пропела Палто с телеги. — Он пустил по моему следу ищеек. Тех, которых ваш лис ночью погрыз. Но вы меня ему не отдавайте. Он убил любовь всей моей жизни. Я его ненавижу.

Хтон грязно выругался.

— Это приказ?

— Ага, — Палто спрыгнула с телеги и аккуратно поправила подол мешка, заменяющего ей платье.

— Она сильная? — с нечитаемым выражением спросил Алотта.

— Да, — мельком ответил Хтон. Он судорожно пытался придумать, что теперь делать. Понятно, что уходить из Кельно, но как? Если звенели колокола, то все ворота закрыты, начнется облава по улицам. Своих людей у Хтона в Кельно не было. Это Лорс здесь… Лорс. Могло сработать.

— Урс, возьми тело Лорса. Бьот, знаешь, как по задворкам дойти до бордельных улиц?

Бьот хрипло засмеялся.

— Ни разу в жизни там не был.

— Я знаю, — сказал Алотта. Он всё ещё выглядел злым, но уже значительно меньше, чем раньше.

* * *

Кельно был потрясающе большим городом. Узенькие каменные улочки вились, переплетались, словно крысы хвостами. Темные подворотни неожиданно кончались резными арками на широкие площади, случайный поворот выводил на крыши, а сточная канава выходила к домам ниже на целый уровень. Даже Лесовики не нашли бы верную дорогу, если бы не прожили здесь всю жизнь.

Каким образом Алотта ориентировался — было совсем не ясно. Им двигало чутье? Или то самое за что он был назван сильным?

Палто сидела на руках Тонто, и мальчишка с трудом давил радостную лыбу. Хтон с сожалением понял, что ошибся в наказании для мальца, но на долго это не захватило его мысли.

Они бежали по Кельно, стараясь не пропустить очередную щель, куда проскальзывал Алотта. Урс нес мешок с телом Лорса — не взятка, не подношение, не доставка вдове, а… Хтон не знал, что. Знал, что нужно его почетно сжечь, как он того достоин. Жизнь у Лорса была не самой счастливой, так хоть посмертие нужно обеспечить, отдав тело Небу, а не Лесу.

И тогда он однажды переродится.

Лис невидимой тень бежал за ними. Острые коготки скребли по камню, изредка на солнце мелькал огненный всполох его хвоста. И это успокаивало Хтона. Можно было, конечно, остаться на площади и выпустить Куста против любых людей, но Хтон (в этом не хотелось признаваться, да он и не осознавал до конца) беспокоился о лисенке. Если он выйдет за границы, никто не сможет его остановить никак — останется только прикончить его.

Неожиданно они уперлись в тупик.

Хтон тяжело дышал, опираясь на стену. Всё-таки рано он начал бегать.

Это место мало походило на остальной Кельно: по стенам вился красный плющ, пробиваясь прямо из камня, местами ярко-зеленые бутоны распустились, разливая в воздухе дурманящую тяжелую сладость.

— И что дальше? — раздраженно спросил Сырч, сплевывая тошноту.

Алотта загадочно улыбнулся.

— Там тайный ход, — подала голос Палто с рук Тонто и звонко рассмеялась. — Этот сильный такой смешной.

— Почему эта сопля с нами? — Алотта прищурился.

— Потому что я так решила, — ответила Палто.

— Ну зашибись, — буркнул Алотта. — Мало обычных идиотов вокруг, так еще и идиотка из сильных.

— Веди уже, — не выдержал Хтон. — Ты сильный, зато мы свободные. Отхерачим — будешь на плече у Урса болтаться всю дорогу.

Алотта закатил глаза, но повел ладонью над плющом, что-то выискивая. На его лице расцвета довольная ухмылка, потом он нырнул в плющ. Жуткий скрип разнесся по всему переулку, в узеньком оконце над головой мелькнуло чье-то бледное лицо и тут же скрылось. Плющ расползся в стороны открывая небольшую черную щель. Бьот перехватил тяжелую дверь, бурча о хиленьких сильных и сильных дважды клейменных.

Лисенок замер у ног Хтона, обвивая их хвостом. Черненький носик дергался туда-сюда, чуя чужие запахи.

— Там нет ничего страшного, — пробормотал Хтон, поднимая зверька на руки. Он не был уверен, с кем говорил, но не хотел бы, чтобы его услышали.

Сырч бросил на него быстрый взгляд и первым зашел в затхлый тёмный коридор.

Хтон недовольно цокнул языком — услышал-таки, и пошел следом.

* * *

О подземельях Кельно не было известно достоверно. О них ходили слухи так долго, что уже превратились в легенды. Туда не было ходу мужчинам с поверхности. В подземельях жили шлюхи. Они уходили наверх, когда хотели, брали с пьяных, грязных, измотанных наемников или воров золото, отдаваясь больше из азарта, чем из потребности в золоте.

Конечно, стояли дома, куда они приходили, чтобы мужчины могли их найти: бордели были раскиданы по всему Кельно, но шлюхи в них не жили, и ни один сутенер не рискнул бы указывать проституткам из Кельно. Они бы вытерпели, а потом пришли ночью — одна, две, десять, сорок, и разделались с ублюдком, посмевшим что-то сказать. Как они сделали это с Одноглазым Эдом или Королевской Борзой.

А в Подземельях… в Подземельях было их собственное государство. Дом для сотен женщин, мстительных, злых, обиженных и беззащитных перед голой силой. И вход в них не могли найти даже некоторые женщины. Туда приходили только, если этого хотели хозяйки подземелий.

Хтон шёл по тускло освещенному странными светляками коридору и не мог поверить, что оказался здесь. Никто... Никогда...

— Вам не место в наших землях, — сказала первая женщина, выступившая из темноты узкого каменного хода.

— Вы должны уйти, — продолжила вторая, появляясь из сплошной стены. Они были одинаково одеты в плотные черные свободные комбинезоны, длинные темные волосы волнами рассыпались по плечам.

— Мы пришли к Мил, — твердо ответил Хтон, хотя холодок предательски прошёл по позвоночнику.

Женщины переглянулись и рассмеялись.

— Она вас не ждёт, — сказала одна.

— Вас здесь никто не ждёт.

Хтон стиснул зубы, медленно досчитал про себя до десяти.

— У нас Лорс…

— И что? — насмешливо перебили его стражницы.

— Он мертв.

— И что?

— Он любил Мил. Мы подумали, она захочет с ним попрощаться, — спокойны тон давался Хтону очень тяжело, но он не собирался отступать. Им сейчас было некуда идти. Снаружи их точно раздерут на части: или Медведица, или папенька непокорной Палто.

— Мил сейчас наверху, — помолчав сказала одна из них. — Мы не пустим вас дальше, подождете её снаружи.

— Тут, — возразил Хтон.

Женщины снова рассмеялись, и к ним неожиданно присоединилась Палто. Она легко спрыгнула с рук Тонто, босые стопы белели на фоне камня.

— Эти дурачки ничего не понимают, — сказала Палто, отсмеявшись. — Стали бы они со мной возиться, не будь я сильной?

Ее тоненький голосок звоном разносился по коридору. Она медленна шагала вперед, поджимая пальчики на ногах. Бьот не выдержал, подскочил и поднял девчонку на руки.

— Я отнесу тебя, малышка, — выдохнул он. — Не надо тут так ходить, ты совсем замерзнешь, а таким крошкам нельзя замерзать. Они быстро простывают и плохо кашляют, лекарства такие дорогие. У меня же сестренка маленькая, как ты, совсем крошка, я за неё даже клеймился второй раз…

Он говорил и говорил, мягко укачивая девчонку на руках. Сам, кажется, потерялся в своих словах, только перебирал пальчики на руках Палто.

— Ну не балбес ли? — засмеялась Палто и мягко хлопнула мужчину по лбу. Тот виновато улыбнулся.

— Ты прости меня, маленькая, но я тебя лучше сам донесу, так тебе лучше будет. Хорошо?

Женщины смотрели на них с каменными лицами.

— Ладно, — наконец сказала первая. — Можете подождать тут.

И они скрылись в темноте.

— Ну всё, отпускай меня, — велела Палто.

Бьот упрямо мотнул головой.

— Без ботиночек не пущу. Замерзнешь совсем.

— Вот дурачина, — Палто нахмурилась и отвернулась. На её щеках горел яркий румянец.

Алотта отступил в сумрак, пряча лицо.

Тонто хмуро закусил губу.

* * *

Едва невысокие фигурки исчезли с глаз, свет потух, погружая коридор в полную темноту.

Лисенок на руках Хтона забился, беспокойно повизгивая, коготки впивались в кожу даже через жёсткую заскорузлость куртки. Хтон разжал ладони, и зверёк тут же метнулся прочь.

Тьма тут же опрокинулась на плечи Хтона. Он разом ощутил, как живой тяжёлый город нависает над ним, содрогаясь в редком дыхании, а он сам потерян в лишенном ориентиров стоках. Совсем один. Слабый и беспомощный перед их мощью. Словно брошенный ребёнок.

— Ну отлично, Алотта, теперь мы в гребанной жопе, — буркнул Сырч.

— Зато живы, — привычно огрызнулся сильный.

— Помолчите, я пытаюсь сконцентрироваться, — недовольно пискнула Палто.

Хтон едва слышно выдохнул. Куда бы не исчез лис, рядом с ним пока ещё оставались живые люди. Он был не одинок.

Густая тишина сдавила голову. Она не прерывалась даже редкими вздохами, казалось, все задержали дыхание...

И тут в кромешной темноте раздался тонкий мелодичный напев.

Всего три ноты.

— А… а… а… — пела, несомненно, Палто. Но её тихий голосок подхватила мрачная пустота бесконечного каменного коридора, тысячи звуков разом отразились, возвращаясь к ним. Хтон замер пораженный. Его клеймили и он не имел дара сильных, но мощь дара Палто была настолько велика, что даже своими слепыми ушами и незрячими глазницами слабого он уловил речь подземелий. Они говорили с Палто также, как сам Хтон говорил с ней или Тонто, или… да не важно с кем. Каждое слабейшее колебание воздуха о чем-то рассказывало девчонке, сидящей на руках Бьота. Девчонке, у которой даже обуви не было.

— Из какой ты семьи? — хрипло спросил Хтон.

— Я первый раз на земле, — ответила Палто, и по позвоночнику Хтона прошла ледяная волна.

В темноте появился чуть светящийся огонек. Он рывками увеличивался и, наконец, Хтон понял, что это Лесной лисенок к нем возвращается. Его шерсть сияла тусклым светом, словно язычок пламени свети на сквозняке.

— Он из Леса? — удивленно спросила Палто.

— Да, — хмуро ответил Хтон.

— Это дар Леса нам, благословение, — подал голос невидимый во мраке Тонто. Мальчишка явно хотел прихвастнуть перед девицей.

— Заткнись, — оборвал его Хтон. — Ты — клейменный.

— И что? — обиженно спросил Тонто.

— А-то, болван, что ты ей не ровня, — насмешливо пояснил Алотта.

Повисла тишина, только лисенок-огонек быстро приближался к ним.

— Ты же не обращаешься с Лесовиком, как с обычным питомцем? — уточнила Палто.

Хтон промолчал.

— С Лесовиками так нельзя. Ты должен это знать.

— Да знаю я, — резко бросил Хтон, отводя взгляд от лисенка. Внутренним чутьем он чувствовал — сейчас зверек подбежит и привычно заберется к нему на руки, и тогда… а что собственно тогда? Хтон разозлился. Плевать. Плевать, что так нельзя. Это его лис. Сам Лес хотел, чтобы Хтон его забрал. Лес выбрал его, Лес подарил ему своё дитя, Лес его благословил. А, значит, будет так.

Куст проскочил между ног Бьота, блики всполохами пронеслись по безучастному лицу Алотты, блеснули металлические наплечники Урса, тонкая тень Тонто скользнула по каменной стене, Сырч невольно шагнул подальше от рассеянного света, прячась в густую тьму, а потом лисенок запрыгнул прямо в раскрытые объятия Хтона. Свет медленно гас, становился всё призрачнее, пока совсем не погас.

И одновременно с этим Палто обронила:

— Идут.

* * *

Каменные стены разошлись, открывая перед хтоновцами небольшую площадку. Витые перильца тянулись по её краю, а внизу… внизу расстилался город.

Острые каменные пики сходились между потолком и каменным полом, а между ними тянулись тонкие лесенки, подвесные мостики. Прямо в этих каменных башнях были выдолблены комнатки, этаж над этажом, соединенные воздушными деревянными лентами. В окнах горели огни, но основным источником света были сияющие каменные отростки, торчащие прямо из стен. Хтон пригляделся. Минералы, тонкий сияющий хрусталь, дающий холодного зеленого света достаточно, чтобы видеть словно при пламени камина.

На площадке стояла невысокая женщина, закутанная в черную ткань с ног до головы, оставляя на виду только глаза. Хтон при всём желании не мог сказать, как она выглядела.

— Я Мил, — сказала женщина. У неё был приятный мелодичный голос. — Оставьте мне Лорса и уходите.

Хтон покачал головой.

— Вы открыли нам город, а теперь прогоняете?

Мил рассмеялась, провела ладонью в воздухе и вид города исчез, затянутый черной пеленой.

— Оставьте Лорса и уходите.

— Мы не можем уйти, — выступил вперед Тонто, а Хтон подумал, что мальчишка напрашивается на розги. — Нас убьют наверху.

— Не мои проблемы, — безучастно ответила женщина, растворяясь в темноте. — Оставьте Лорса и уходите.

Урс снял с плеча мешок и бережно опустил на камень. На мгновение ресницы женщины дрогнули, она медленно прикрыла глаза.

До Хтона дошло. Вот сейчас Лорс, их Лорс — забияка и словоблуд, останется здесь навсегда. Больше не будет идиотских шуточек, не будет безумных пьянок, не будет совместных заданий, не будет его, самого Лорса. Он склонил голову. Лисенок, словно чувствуя его мысли, жалобно тявкнул и спрятал мокрый носик за ворот куртки Хтона.

Хтон не видел, но знал, что сейчас все его товарищи, все его союзники, вся его команда, кого он за глаза всегда звал просто шайкой, все они скорбят. Скорбят, как умеют, даже если их никто этому не учил, а жизнь выбивала из них способность сострадать десятками тысяч лун. Хтон горько улыбнулся.

Мил присела рядом мешком, опустила ладонь на него. Язычки пламени струились по мешковине, словно ручей у небольшой лучины. Мешок быстро схватился, а Хтон думал только том, что однажды и его вот так сожгут. Не отдадут его дух Лесу.

И тут яростный взрыв прогрохотал у них над головой.

— Ублюдочный папаша, — пробормотала Палто, напряженно вглядываясь в потолок.

Снова грянул взрыв.

— Бежим, блядь, чего стоим! — заорала девчонка и все разом бросились в кромешный мрак коридора, оставляя позади печальные глаза Мил и свою скорбь.