Зуко и метка родственной души (джен)

В детстве Зуко был счастлив… совсем недолго. Однажды утром принц Зуко проснулся и обнаружил над левой бровью вытатуированные капельки воды и нечто продолговатой формы. Метка родственной души наконец-то проявилась. Именно то время — минут пять, не больше — и было счастливым для Зуко.

За завтраком Азула смеялась над ним. Говорила, что метка похожа на знак народа воды, и вообще она жутко уродливая.

«Азула всегда лжёт», — шёпотом напомнил себе Зуко.

В тот день на завтрак была овсяная каша, он добавлял в неё коричневый сахар, пока она не стала сладкой. Азула рассекала воздух пластиковым ножом, говоря, что за такую отметку отец вырежет ему глаз.

«Азула всегда лжёт», — снова напомнил себе Зуко и встал из-за стола, не окончив трапезу.

Он вернулся в комнату и коснулся пальцами метки, узнавая её на ощупь. Рельефная. Он снова посмотрел на себя в зеркало: метка была глубокого чёрного цвета с хорошо просматриваемыми деталями. Предмет продолговатой формы украшен маленькими узорами. Действительно, они похожи на знаки водного племени.

Хотя это было против установленных правил, в этот день перед тем, как явиться к отцу, Зуко не стал собирать волосы в хвост. Он откинул их назад, стараясь сделать вид, будто ничего особенного не произошло.

Хозяин огня сидел в тронном зале.

— Ты тренировал навыки владения магией огня? — спросил он.

— Да, отец, — ответил Зуко с поклоном.

— Твои волосы. Почему они не собраны?

Зуко не знал, что ответить, и замер.

— Твоя сестра сказала, что ты получил метку родственной души, — тихо сказал Озай, немного мягче, чем обычно. — Покажи.

Зуко подошёл к отцовскому трону и убрал волосы назад. Озай схватил его лицо и провёл большим пальцем по метке.

— Это знак племени воды, — сказал Озай.

— Я не виноват, отец! — сказал Зуко, размышляя, не сделать ли ещё один почтительный поклон, но Озай всё ещё крепко держал его лицо. — Я бы тут же изменил метку, если бы мог! — солгал он. Метка была прекрасна, и Зуко был счастлив от мысли, что она останется с ним навсегда.

— Не переживай, Зуко, — сказал Озай. Его рука начала нагреваться. Стало неприятно. Зуко попытался вырваться, но Озай не позволил.

— Отец…

— Ни один наследный принц народа огня не будет носить такую метку, — сказал Озай. — Я позабочусь об этом, сотру твой… позор.

— Отец, пожалуйста, не… — Зуко сопротивлялся, но рука Озая уже вспыхнула красным пламенем. Зуко закричал.

* * *

— Пожалуйста, дайте посмотреть до того, как наложите повязки, — Зуко с трудом выдавливал из себя слова. Дядя Айро с горечью кивнул и протянул зеркало.

— Может быть, со временем ожог исчезнет, — сказал Айро, но Зуко не поверил.

Он пристально смотрел на своё лицо… Его красивая метка родственной души, видимо, была только на поверхности кожи. И теперь она сгорела до тла. Половину лица Зуко покрывал красный отпечаток руки отца. Айро помахал рукой перед зеркалом.

— Что? — Зуко поднял взгляд.

— Я сказал, что, с этой стороны ты скорее всего потеряешь зрение и слух, — повторил Айро.

— Оу, — сказал Зуко. — Теперь можешь наложить повязки.

— Не волнуйся, со временем всё заживёт, — сказал Айро. — Но останется шрам.

— Метка не вернётся?

— Я… я никогда не слышал, чтобы метка восстанавливалась после такой серьёзной травмы, — печально кивнул Айро.

Зуко задумался. Метка была прекрасной… но сбивала с толку. Она указывала на кого-то из племени воды, а это означало, что они смогут встретиться только тогда, когда народ огня окончательно завоюет весь мир.

Разумеется, отцу такая метка стала ненавистна. Хозяин огня прав.

— Хорошо, — произнёс Зуко. — Я рад, что метка не вернётся, она принесла мне только позор. — Он плакал, но, разумеется, это были слёзы боли от ожога.

— Зуко, получить метку родственной души из другой страны — не преступление, — сказал Айро, обматывая лицо Зуко мягкой белой тканью.

— Заткнись, старик! — рявкнул Зуко. — Ты ничего об этом не знаешь!

Айро закончил работу и надёжно зафиксировал бинты.

— Я приготовлю тебе чашку чая, принц Зуко.

— Мне не нужен чай, — прошипел Зуко, прикасаясь рукой к бинтам. Он уже не плакал.

— Знаю, — сказал Айро. — Но я всё равно приготовлю.