В Дорне рождённая — несгибаемая (гет)

Никогда ещё Арианна не ощущала такого бессильного гнева, переполнявшего нутро и готового вырваться наружу быстрее, чем смертоносное пламя из пасти дракона. Вот только выместить его было не на ком, что угнетало ещё больше. Виновники находились за много лиг от неё, и принцесса могла лишь гадать, сколько им ещё осталось проплыть до предстоящей битвы, которой суждено войти в историю. И чем они заняты в пути... Визерис отправился покорять мечту всей своей жизни, прихватив армию её отца и войска его же союзников. Арианна не сомневалась, что имя её дома, победоносное и несгибаемое, для них имело куда большее значение, чем призрачное величие позабытых уже Таргариенов. Конечно, заполучив трон, Визерис мигом присвоит все заслуги себе, и именно поэтому Арианна, его законная жена, должна быть там, рядом с ним. Чтобы наравне ступить на захваченные земли, рука об руку войти в тронный зал и никому не позволить забыть о вкладе Мартеллов в эту победу.

Но Визерис оставил её в Дорне, ограничившись сухим объяснением, что для её же безопасности и блага Арианне стоит прибыть в Королевскую Гавань уже королевой, после того, как всё уладится и будет готово к её торжественному приёму. Арианна не смогла сдержаться и спросила язвительно, означает ли это, что она в его глазах ещё не королева, когда себя Визерис уже в первую их встречу мнил «Его Милостью». Наверное, в этот раз, если ей так хотелось поехать, следовало держать язык за зубами и постараться уговорить мужа всеми доступными способами. Но миг был упущен: Визерис очень уж злобно зыркнул на неё тогда и вовсе проигнорировал, даже не начав сердиться и спорить.

Арианна вполне могла бы пережить это, пусть её и бросили, словно наскучившую безделушку, ударив по самолюбию. Она всё же умела выходить из любой ситуации с гордо поднятой головой, а возможности показать своё достоинство перед новыми подданными ещё представятся. Но в первое же утро после отъезда Визериса её ждал неприятный сюрприз. Арианна поняла, что нигде не видно Дейенерис. Та была неразговорчивой и довольно тихой, любила уединение и казалась отстранённой от всего окружающего мира. Но, как того требовали правила дворцового этикета, всегда выходила поздороваться утром и присутствовала на завтраках и обедах с членами царской семьи.

— Принцессе сегодня нездоровится? — спросила Арианна у одной из служанок. — Что-то я её не вижу.

Подозрения закрались ещё до этого, но, когда девушка не смогла дать внятного ответа, что-то бормоча и отводя глаза, всё стало предельно ясно. Доран, от которого Арианна тут же потребовала объяснений, сообщил ей с равнодушным спокойствием, которое вконец разозлило, что Визерис забрал сестру с собой.

— Но почему ты позволил? — взорвалась Арианна. — Я, его жена, вынуждена отсиживаться тут, пока Дейенерис, всего лишь сестра, вместе с ним рассекает волны навстречу трону!

— Это его дело, — всё так же спокойно ответил отец. — Видимо, для Визериса имеет значение то, что сестра будет видеть его победу. Ведь её точно так же лишили дома, титула, выкинув прочь. Пусть последние Таргариены вернут вместе то, что принадлежит им по закону. А тобой я всё-таки дорожу больше всего. И пока война идёт там, тебе лучше находиться в безопасной обстановке — здесь.

От отца Арианне добиваться было нечего. Доран, как мог, до последнего ограждал от войны себя, а заодно и её. Его не волновало, что прятаться в тылу было совсем не в характере дочери. Будь на то необходимость, она и сама могла бы взять копьё, как бесстрашная Ним, и отправиться на поле боя. Но ей, к радости и несчастью, суждено было родиться принцессой, а не свободной женщиной и вольной делать всё, что душа пожелает, песчаной змейкой.

Все они могли сейчас гордиться своим отцом, который тоже поехал сражаться. Доран уже был не в состоянии ходить, а у Визериса не было опыта, чтобы вести за собой огромное войско. И он наверняка это понимал, раз без возражений отдал эту роль принцу Оберину. Арианна могла заявить уверенно, что до умений столь прославленного воина, как её дядя, Визерису было ох как далеко. И до любви, с какой относился к ней Оберин, тоже. Только он и приободрил её на прощание, пообещав, что расчистит дорогу к трону будущей королеве и организует ей приём в Красном Замке, какого свет ещё не видывал. И приподнятость духа, которую он вселил в Арианну, осталась бы с ней до сих пор, если бы не новость о Дейенерис.

Принцесса не могла сказать, что воспринимала Дени как соперницу себе. Конечно, она наблюдала не совсем братские чувства Визериса к ней, каких в упор не видел тот же Доран, и даже могла предположить, что ей придётся делить мужа с его же сестрой. Если уже не делит. Это можно стерпеть, сославшись на замашки Таргариенов, — они были довольно странным семейством. Арианна так и не узнала до конца, какие же отношения царят между Визерисом и Дейенерис. На виду у остальных они толком и не разговаривали: всё общение заключалось в том, что Визерис мог как-то её одёрнуть или что-то сказать мимоходом. А Дени... она несомненно его боялась. Нет, даже не так — она не боялась в открытую, но глаза её всегда выражали тихое опасение. Как будто она находилась рядом со спящим драконом, остерегаясь издать лишний звук. Да, это ведь любимая фраза её братца.

«Ты же не хочешь разбудить дракона?»

Дени уж точно не хотела. Арианна делала это постоянно, что для неё уже превратилось в некую игру. Но порой пробегала мысль: не грозится ли Визерис обернуться для сестры чудовищем пострашнее того, что известно Арианне? Каким видит его Дейенерис, когда рядом никого нет? Это ей было неизвестно.

Неизвестность — вот, что ненавидела Арианна. Именно в ней она сейчас пребывала, оставленная за бортом. Не нужно много ума, чтобы понять: Визерис потащил с собой сестру не просто так. Может, она нужна ему как развлечение во время неблизкого пути. А может, когда Арианна войдёт в Красный Замок, её там встретит другая королева...

Нет, это совсем нелепая мысль. Надо быть последним дураком, чтобы так поступить. Армия, верность Мартеллов и в первую очередь Оберина — всё это держится на Арианне. Отказавшись от неё, Визерис откажется от всего. Вот только не стоит забывать, что ему не нужно что-то одно. Ему нужно всё сразу. В этом и проблема.

Чтобы успокоить свой разбушевавшийся гнев, Арианна обратилась к самой близкой своей подруге — Тиене. Только ей она могла доверить все сокровенные переживания и быть уверенной, что та их сохранит при себе. Тиена на многие вещи смотрела гораздо более жизнерадостно, и казалось, что её вообще ничто не способно огорчить или вывести из себя. Что бы ни происходило, она держала свою хитрую маску загадочной прелестницы, и немногие знали, какие опасности за этой маской могут таиться. В этот раз у Тиены решение нашлось быстро.

— Тебе так докучает эта Дейенерис? Почему бы просто её не отравить? Я даже придумала, как это сделать. У Таргариенов врагов немало, а если кто и подумает на тебя, то и слова сказать не посмеет, — она смотрела на Арианну своими вечно улыбающимися глазами, в которых, принцесса могла поклясться, виднелось что-то демоническое.

Будто внутри Тиены и правда обитал маленький бес, подбивающий её на всяческие нехорошие проделки.

— Ну уж нет, — качнула головой Арианна, так что её смоляные кудри рассыпались по плечам, — это не выход. Лично мне она не делала ничего дурного. Да и отец рассчитывает, что в итоге она выйдет за Квентина, уже видит её дорнийской принцессой.

Тиена рассмеялась своим обворожительным, почти детским смехом, напоминавшем Арианне мелодичное щебетание птички.

— Разве ты сама ещё не поняла, что Визерис свою сестру отдавать не намерен? Может быть, принц Доран слеп, но у нас-то с тобой глаз намётан, — Тиена, рассуждая, накрутила на палец один из длинных локонов принцессы. — Сколько ночей Визериса не было рядом с тобой? И приходило тебе в голову поискать его в покоях Дейенерис?

— Стану я ещё ночами рыскать по чужим покоям, — поморщившись, отмахнулась Арианна. — Да и если меня такое волнует, этим я лишь покажу собственную слабость.

— Но тебя волнует, — настойчиво произнесла Тиена, закусывая губу в разоблачающей ухмылке.

— В том случае, если это как-то нехорошо отразится на мне. Если нет — пусть творят что вздумается. Только за закрытыми дверями.

Тиена засмеялась этому высказыванию, и что-то подсказало Арианне: она бы с ней поспорила. Но делать этого не стала.

— Раз уж не хочешь избавиться от неё, то действуй иначе. Но главное — действуй. Если будешь молча всё сносить, твой муженёк совсем распустится.

— Отправлю её в Дорн, как только приеду в Королевскую Гавань, — решила Арианна.

Пусть на деле это не казалось таким уверенным, как звучало. Как ей обойти волю короля?

— Кстати, не взять ли тебе Квентина с собой? — подмигнула Тиена. — Он будет рад снова увидеть «невесту».

Это было хорошей идеей. Брату определённо нравилась Дейенерис, и помолвки с ней он ожидал страстно — ещё бы юнец не позарился на такую девицу, непохожую на всех остальных, валирийскую жемчужину, восставшую из пепла. Этакий заморский дар, прибывший прямо ему в руки, но пока всё время ускользающий.

— Я поговорю с отцом. Если Квентин прибудет ко двору, чтобы попросить руки принцессы... пусть попробует Визерис на виду у всех отказать Мартеллу.

Этот разговор подсказал Арианне, как можно преподнести свою месть за то, что Визерис списал её со счетов. И она с нетерпением ждала этого момента.

* * *

Королевская Гавань встретила принцессу (или наконец королеву? Такая роль ещё не была ей привычна) тишиной, граничащей с безжизненностью. Ветер до сих пор не развеял пепел и дым после сражения, отчего воздух горчил, не позволяя вдоволь надышаться. На берегу повсюду валялись обугленные обломки кораблей, а в разрушенной стене у ворот зияла не заделанная ещё дыра. Едва ступив на эту покалеченную землю, Арианна почувствовала легко узнаваемый душок смерти — запах крови преследовал её по пятам. Возможно, ей лишь чудилось, что он был настолько сильным, но всю дорогу до въезда в город Арианна провела с прижатым к носу надушенным платком. Он хранил в себе аромат дорнийских благовоний, напоминающий о доме, который она оставила позади, и успокаивал волнение, зарождавшееся от предвкушения чего-то незнакомого. Чужого.

До дворца Арианна благополучно доехала в паланкине, со всех сторон окружённая своей охраной, изредка выглядывая из-за занавески. Её взору представлялись лишь пустынные, ничем не примечательные улочки. Королевская Гавань, которую она ожидала увидеть оживлённой, полной шума и голосов, словно впала в спячку. Жители явно не пришли в себя после отгремевшей битвы, что длилась несколько дней, и не высовывали носа из-за дверей. Безлюдность угнетала и наводила тоску, словно Арианна приехала на опустевшие руины, где её никто не ждал. С другой же стороны... она вспомнила наставление отца: он предупредил, что её, чужую в этих краях дорнийку, встретить могут по-всякому и она должна быть готовой ко всему. Пока что Арианну не встретили никак, и она не знала ещё, хорошо это или плохо.

Но улицы остались позади, а в тронном зале всю её делегацию приняли как подобает. Арианна не могла не заметить, что его уже украшали гербы дома Таргариенов и даже черепа драконов вернули на прежнее место — ей было известно, что ранее они хранились в подземельях. Узурпаторы убрали с глаз долой всё, что могло напоминать о жестоко свергнутых ими властителях. Теперь же от них самих ничего не осталось. Арианна хорошо знала, как жаждал Оберин отомстить за свою сестру и её детей. Наверняка он уже обо всём позаботился, и ей даже не нужно думать о врагах в этих стенах.

Визериса Арианна ещё ни разу не видела таким счастливым: он сиял почище только что выкованной монеты, и даже царапины она на нём не заметила. Вот уж для кого всё сложилось как нельзя лучше. Она же, едва увидев своего дядю, позабыла о новоиспечённом короле, не обделив его должным вниманием, и бросилась на шею Оберину. Приветствия вышли громкими и долгими, и только отпустив первоначальную эйфорию, захватившую её с ног до головы, Арианна с удовольствием отметила, что все находившиеся в зале придворные кланялись ей, очевидно признавая полноправной королевой. Также от неё не укрылось и то, что нигде поблизости не было Дейенерис. Тиена, сопровождавшая Арианну в качестве ближайшей компаньонки, послала в её сторону многозначительный взгляд. А ещё стоило обратить внимание на проскользнувшее на лице Визериса недовольство, когда он увидел Квентина. Доран всё-таки согласился с дочерью и отправил с ней брата, но наказал не просить руки принцессы без предварительных переговоров. Это всё усложняло, потому что подобные переговоры начинались уже не один раз и плодов так и не принесли. Но начало было положено, а добиться своего Арианна могла и другими способами.

Этот день выдался настолько насыщенным, что к вечеру у Арианны разболелась голова от обилия впечатлений: она не могла сосчитать, сколько новых лиц враз окружило её, сколько ей пришлось выдержать знакомств, разговоров, приветствий и вопросов. И это не считая подготовки к предстоящей коронации Визериса, о которой он твердил без умолку, не забывая прикрикнуть на слуг и придворных, если те что-то делали не так, как ему было нужно. Арианна еле дотерпела до окончания ужина, за которым не прекращалось обсуждение тысячи вопросов государственной важности, и, дойдя до приготовленных ей покоев, повалилась обессиленная на постель. Но уединение продлилось недолго: в комнату юркой змейкой проскользнула Тиена и бесцеремонно прыгнула к ней на кровать, потрепав Арианну за плечо.

— Ну что ещё? — недовольно повернулась та, тут же столкнувшись с магическим взглядом Тиены, что едва не заставило отшатнуться.

— А я тут кое-что успела разузнать, — загадочно прошептала Тиена, и по её тону Арианна поняла, что стоит прислушаться. — Здешняя прислуга очень сговорчива, за милую душу всё выболтает. Так вот, Визерис свою сестру приказал запереть в её покоях ещё неделю назад. И до сих пор она не показывается. Служанки ей только еду приносят.

— Интересно, от кого же он её прячет и зачем, — усмехнулась Арианна. — Хотя я не удивлюсь, если Дейенерис просто в чём-то провинилась, а Визериса это взбесило, вот он и наказал её.

Тиена пожала плечами.

— Этого мне не сказали. Но радоваться можно уже тому, что тебя всем представили. Ты для всех королева. А кто Дейенерис? Она тут дольше тебя, а её никто толком и не увидел.

Арианна призадумалась, глядя на танцующие в очаге языки пламени. На миг ей стало жаль Дени. Может быть, Визерис к ней несправедлив? Может, её желание свести принцессу с Квентином объясняется заботой не только о себе, но и о самой Дейенерис: в Дорне, вдали от деспотичного брата, ей было бы намного лучше. Арианна видела несколько раз, как глаза её наполнялись беззаботной радостью, когда младшим змейкам удавалось увлечь Дени своими играми в Водных Садах. Или как застенчиво она улыбнулась однажды Квентину. И неожиданно её посетила мысль, не приходившая в голову раньше: улучить момент и поговорить с Дейенерис наедине. Может, её желания совпадают с намерениями Арианны, только Визерис готов их пресечь. Но она — королева. А с королевами тоже надлежит считаться.

Арианна так и продолжала молчать, теперь раздумывая, как ей выйти на этот разговор, а Тиена тем временем лениво потянулась к графину с вином, стоявшему на прикроватном столике, когда их идиллию нарушил резко распахнувший двери Визерис.

— Я должен поговорить с женой, — сказал он, даже не взглянув на Тиену, и та тихо прошмыгнула мимо, захватив с собой и вино, приманившее её своим тонким пряным ароматом.

— Я слишком устала, — капризно протянула Арианна, потягиваясь на постели. — Разговоры можно отложить назавтра.

— Нельзя, — отрезал Визерис, усаживаясь рядом и наглым образом отнимая от лица её руку, которой Арианна прикрыла глаза. — Объясни, зачем ты притащила с собой Квентина? Ты знаешь, что он мне сегодня заявил? Я, говорит, собираюсь просить руки вашей сестры! С какой стати? Я ничего такого ему не обещал! Значит, ты пообещала?

— Ты сам говорил, что от меня ничего не зависит, — Арианна пожала плечами. — А приезд Квентина, к слову, был и решением моего отца. Тебе не кажется, что всё как-то уж слишком затянулось? Рано или поздно пойдут разговоры о помолвке, на которую ты никак не можешь дать согласие.

— Король сам решает, когда ему давать согласие и давать ли вообще, — Визерис поглядел на неё упрямо и высокомерно. — Если помолвка и состоится, то не раньше, чем через год.

— Год?! — вспыхнула Арианна. — Да твоя сестра уже давным-давно созрела для замужества. Квентин скоро унаследует Дорн, и...

— Вот и прекрасно. Когда он займёт законное место правителя Дорна, тогда я и выдам за него сестру. А пока она будет жить здесь, со мной, в доме, который у нас отняли, о котором она мечтала годы. Разве я могу лишить её радости, не дав толком и поглядеть на родные места?

— Не представляю, что она может увидеть, сидя запертой в четырёх стенах, — с вызовом отчеканила Арианна, сложив на груди руки.

— Ей в последнее время нездоровится. Это ненадолго, так что можешь не переживать, — Визерис встал, давая понять, что разговор окончен, и направился к двери.

Арианна не стала его удерживать. Даже если он пойдёт к ней. Пусть. Ей же лучше спокойно провести ночь наедине с планом, который уже назревал в голове. Так просто всё не закончится.

* * *

Следующие несколько дней Арианна вела себя непринуждённо и покладисто. Достаточно покладисто для того, чтобы Визерис поверил: знакомство с новой жизнью в Красном замке для неё куда интереснее, чем решение судьбы Дейенерис. И в то же время Арианна не демонстрировала излишнюю покорность, чтобы Визерис не начал что-то подозревать. Одним словом — баланс. Вот что важно. Отец учил её этому с юных лет, терпеливо и настойчиво показывая, как грамотно обуздать свой крутой нрав в нужной ситуации.

Днём она могла быть спокойной и подчёркнуто безразличной к обыкновенным колкостям Визериса. А гнев предпочитала выплёскивать ночью в постели. Всё больше их времяпровождение на совместном ложе напоминало сражение на поле боя, а не ласковые объятия...

Выждав момента, когда муж надолго отбудет из замка — Визерис с гордо поднятой головой отправился объезжать новые владения — Арианна приступила к выполнению своей задумки. В этом ей помогла неизменная сообщница Тиена. Хитрая змейка завела дружбу с самой очаровательной и наивной служанкой, которая тайно передала ей ключи от покоев принцессы Дейенерис.

— Неужто девица не испугалась королевского гнева? — приподняла бровь Арианна, выслушивая рассказ о подвигах кузины.

— А то ты меня не знаешь, дорогуша, — блеснула коварно прищуренными глазками Тиена. — Пара дорогих безделушек в дар да моё природное умение обольщать — вот и ключик к свершению любого желания.

Явившись в комнату принцессы, Арианна застала её понуро сидящей на постели, спиною к дверям. Она не двигалась с места, будто погружённая в транс, и даже скрип тяжёлых дверных петель не заставил её шелохнуться. Лишь заслышав шаги, она встрепенулась, обернулась и вскочила, едва завидев гостью.

Болезненный вид Дени поразил Арианну: щёки впали, молочно-белая кожа лица посерела, будто посыпанная пеплом, немытые волосы потускнели и растрепались. А взгляд испуганный, как у пойманного в капкан кролика.

— Принцесса... Арианна... Ваша милость, — сбивающимся голосом поприветствовала её Дейенерис, явно не решив, как теперь следует обращаться к жене брата.

— Пока можешь звать меня как и раньше, — милостиво разрешила та.

Ей не хотелось с порога давить на Дейенерис своим авторитетом и высоким положением. Пока она послушна, этого не требуется. А страх только сделает её менее разговорчивой. Лучше уж действовать плавно. Притвориться союзником.

Дейенерис кивнула, оправляя на себе платье в двух цветах: угля и крови. Цвета Таргариенов, которым Арианна по-прежнему предпочитала яркие дорнийские: все оттенки рассвета и заката.

— Я пришла тебя проведать. Визерис упоминал, что ты нездорова, я забеспокоилась.

— Беспокоиться не о чем, принцесса Арианна, — Дейенерис даже не попыталась улыбнуться. — Мне уже лучше, благодарю.

— Но что с тобой случилась? Подцепила какую-то хворь по дороге? Или, может, лунные кровотечения?

Продолжая говорить, Арианна подсела на край постели, беря Дени за руку и вынуждая ту опуститься рядом. Та в ответ помотала головой, кусая пересохшие губы. Похоже, прямо сейчас что-то очень тревожило Дейенерис.

— Не бойся сказать мне, Дени. В конце концов — мы обе женщины, всегда поймём друг друга. Да и здесь я твой единственный друг.

Она вдруг опустила голову, закрыв лицо руками. Арианне сперва показалось, что Дейенерис плачет, но всхлипов слышно не было. Только нервные вдохи и выдохи.

— Твой брат... — нет, не так, — мой муж чем-то обидел тебя? Мы обе прекрасно знаем его натуру.

Дейенерис молчала, и Арианна положила ладонь ей на плечо, ощутив шероховатость варёной кожи — до чего грубая отделка у этого платья!

— Ни одно слово, сказанное тобой, не выйдет за пределы этой комнаты, — серьёзно произнесла Арианна. — Ты будущая жена моего брата, будущая принцесса Дорна, я не могу позволить, чтобы с тобой случилось...

Дейенерис резко вскинула голову, в лавандовых глазах вспыхнула и тут же погасла искра:

— Боюсь, что и свадьбе с Квентином уже не быть...

— О чём ты говоришь? — удивилась Арианна.

Ей хватило выдержки не выкрикнуть что-то совершенно неприличное в сторону Визериса, который наверняка успел наплести сестре одним богам известно какой ерунды.

— Я боялась тебе говорить, боялась твоего гнева. Но теперь, похоже, деваться мне некуда... у меня будет ребёнок.

— О... — только и смогла выдать в ответ Арианна, от неожиданности растеряв всю красноречивость.

Сейчас ей уже не хотелось кричать. Внутри кипела немая, но от того не менее разрушительная злость. Хотелось просто найти Визериса и придушить его голыми руками. С особым наслаждением и жестокостью. Но принцессе — уже фактически королеве — надлежало держать лицо в любых обстоятельствах.

— Отец, конечно, мой муж? — на всякий случай удостоверилась Арианна, отлично зная, что других вариантов тут быть не может. — Как же он мог такое допустить?

— Я не хотела, — по Дейенерис было видно, как она душит в себе злые слёзы, кривя миловидное личико в яростную гримасу. — Меня никогда не спрашивали. Никогда. Ни разу.

То, на что Дени годы не могла пожаловаться никому, кроме богов, она сейчас как на духу выкладывала Арианне. Сомнения, принуждал ли её Визерис или то было по обоюдному желанию, вмиг развеялись. Такое искреннее возмущение не сыграешь. Дейенерис открылась ей в надежде на помощь.

— А Визерис всё твердил, что ему нужно дитя, чистый Таргариен, плод от валирийской крови, что течёт в нас обоих. Я спрашивала: зачем же ему дети от меня, неужто дети от принцессы дорнийской будут хуже?

Арианна сжала зубы, надеясь, что Дейенерис не замечает, как остервенело её гложет обида, как волчьим воем воет внутри оскорблённое достоинство.

— Ты не виновата, — спокойно проговорила она. — Я не сержусь на тебя.

— Он знал, что я не хочу этого, что я буду сопротивляться. Потому и запер меня тут.

— Он думал, что ты что-то сделаешь с собой или с ребёнком?

— Я уже пыталась сделать, — досадливо прошептала Дейенерис.

А ты решительнее, чем казалась.

— Твоя ошибка в том, что ты пыталась всё решить сама, — как можно мягче сказала Арианна. — Какой у тебя срок?

— Я не уверена, но... думаю, чуть дольше трёх лун, принцесса.

— Что ж... Мой муж запер тебя здесь, как в клетке, едва не испортил тебе помолвку с Квентином, едва не разрушил твоё будущее в Дорне...

— Едва? — растерянно переспросила Дейенерис, утирая лицо, будто стремясь убрать невидимые слёзы.

— Ещё не поздно всё исправить, милая Дени, — Арианна утешительно приобняла её. — Стоит мне лишь шепнуть на ушко кузине — и она мигом с тобой поделится нужным снадобьем.

Глаза Дейенерис расширились, в них мелькнула неуверенность.

— Это может быть опасно?

— Конечно же, нет. Едва ли можно отыскать дорнийку, которая хоть раз в жизни не прибегала к такому методу. Да и в других краях это средство многих спасает. Иначе стольким свадьбам не суждено было бы состояться, — Арианна рассмеялась, ничуть не смущаясь своих слов, но Дейенерис пока не столь свободно могла поддерживать подобные разговоры.

— Но как вы поможете мне? В мои покои нельзя ничего проносить, если что-то случится, тут всё обыщут.

— Об этом даже не волнуйся, — заверила её Арианна. — Тебе достаточно будет до дна опустошить кубок, который служанка принесёт вместе с ужином. Никто и не поймёт ничего. А я побыстрее договорюсь о твоей помолвке с Квентином, и оглянуться не успеешь, как отбудешь в Дорн.

— Я... — Дейенерис помедлила, явно борясь с сомнениями, — сделаю это.

— Храбрость, достойная принцессы, — похвалила её Арианна, придвигаясь ближе для поцелуя в лоб на прощание. — И помни, что каждое слово, сказанное здесь, должно остаться в стенах этой комнаты. Иначе несдобровать нам обеим.

Сквозь пелену утешения в её голосе пробивалась скрытая угроза.

— Что тебе удалось выяснить? — любопытная Тиена выскочила из-за угла с внезапностью атакующей гремучей змеи, стоило Арианне дойти до своих покоев.

Принцесса со всей важностью скрестила руки на груди, готовая начинать исполнение нового замысла.

— Вскрывай свои запасы, сестра. Сегодня нам понадобится лунный чай.

Этим же вечером Арианна принялась действовать. Убедившись, что после ужина служанка вынесла из покоев Дейенерис поднос с пустым кубком, она тотчас же отправила Тиену в родные земли с посланиями. Одно — для отца, второе — для остальных Песчаных Змеек. Если Доран не растерял львиную долю мудрости на старости лет, он поймёт, насколько плачевной может обернуться ситуация для Дорна, и потянет за все нужные нити — даже отправит преданную гвардию на подмогу дочери — лишь бы побыстрее уладить дело с обещанной помолвкой. Если же он по привычке решит выжидать слишком долго... что ж, кузины охотно возьмутся за дело куда более коварными способами. Арианна хотела бы посмотреть на лицо Визериса, узнавшего, что его сестра, услада глаз, драгоценность, лакомый кусочек... похищена. Или убита. Будет зависеть от обстоятельств.

Арианна хотела править безоговорочно. Арианна слишком долго ждала своего счастливого часа, чтобы так просто его упускать. А Дейенерис, будь она такой же находчивой, себялюбивой и жадной до власти, держала бы рот на замке и терпеливо дожидалась момента, когда свергнет первую жену, став второй. Но Дейенерис досыта наелась злоключений и желала лишь покоя и беззаботной жизни где-нибудь в Водных Садах, где она могла бы прятаться на террасах от жаркого солнца, охлаждаясь ледяным вином и принимая обожание простодушного Квентина, который никогда не станет равным дракону.

Арианна же, колючий цветок пустыни, под ветрами не гнулась, солнцем не обжигалась и драконам была не по зубам.

Арианна была рождена для игры в престолы.