И в горе... (гет)

Нет, совершенно не так Кейтлин представляла день своей свадьбы. Девушка думала, что кругом будут радостные лица, а ее будет самым счастливым, ведь не каждой так повезло, как ей. Кейтлин достался самый красивый, сильный и благородный жених всего Вестероса — Брандон Старк. С ее двенадцати лет они были помолвлены. И примерно с этого же возраста она была влюблена в него. Не раз и не два представляла Кейтлин, как дадут они обеты перед лицом Семерых, как Брандон накинет на нее свой серый плащ, украшенный лютоволком. Веселые песни должны были наполнять замок — и неважно, Риверран или Винтерфелл. В беззаботном танце должна была она кружиться в объятьях любимого жениха. А сердце должно было радостно трепетать в ожидании, когда гости начнут провожать молодых, попутно лишая их ненужной в брачной постели одежды. Оставалось лишь дождаться весны. Но та, что пришла, была ложной, как и надежда Кейтлин на счастье.

Сейчас же, укрытая серым плащом с белым мехом и застежкой-лютоволком, который уже давно примеряла в мечтах, Кейтлин уныло ковыряла рыбу серебряной вилкой, не в силах проглотить ни кусочка. Впрочем, и жених… Нет, теперь уже ее муж не выказывал аппетита и тоже сидел перед нетронутой тарелкой. Хоть что-то у них было общее.

Гости по очереди произносили поздравления, но смысл совершенно ускользал от Кейтлин. Наверное, им желали счастья, кучу детишек и мира в семье. Но как о таком можно говорить, когда весь Вестерос сотрясается от безумия Таргариенов? Когда Брандон Старк, ее любимый, погиб, не в силах спасти ни сестру, ни отца? И вот теперь на его законном месте сидит его брат Эддард, молодой лорд Старк. Кейтлин подняла глаза на своего мужа. Его суровое, некрасивое лицо было печально. Он поймал ее взгляд и улыбнулся краешком губ в попытке приободрить. И почему-то Кейтлин стало легче. Эддард скорбел о смерти своего брата не меньше нее. Значит, она сделала правильный выбор.

В ночь перед свадьбой Кейтлин не сомкнула глаз. Как же нелепо и неотвратимо сложилась ее судьба. Она станет леди Старк, как и хотела, но теперь ей это не в радость. Два дня назад в Риверран приехал Эддард Старк. Согласно обычаю, теперь он стал ее женихом вместо погибшего старшего брата. И спешил заключить брак. Кейтлин вовсе не была изнеженной девушкой и прекрасно догадывалась, зачем ему это. Фактически после смерти матери обязанности леди Талли легли на ее хрупкие плечи. И она понимала, что в нынешние времена всякий лорд, а уж тем более лорд, участвующий в восстании против короля — неважно, насколько тот безумен — стремится обзавестись наследником. Да, есть еще самый младший из братьев Старк — Бенджен, но он слишком юн для брака, хотя вполне зрел для войны и может погибнуть в битве. А род Старков не должен угаснуть. Отец на всякий случай напомнил дочери о долге, хотя в этом не было нужды. Кейтлин уже давно научилась принимать на себя ответственность. Но это не означало, что ее сердце не разрывается от боли. Наверное, поэтому она не могла уснуть. Наверное, поэтому она услышала стук камешка в окно, которое выходило на сторону реки. Выглянув, Кейтлин увидела в предрассветных сумерках невысокую фигуру в лодке.

— Кет, — тихо позвал знакомый голос.

— Петир, что ты здесь делаешь? Тебя могут увидеть!

— Так спустись ко мне!

Кейтлин покачала головой. Петир сошел с ума. Еще не хватало, чтобы кто-нибудь из дружины Старка увидел его под ее окнами. Но что-то в его взгляде говорило, что он не уйдет так просто. Такой же взгляд у Петира был, когда он вызывал на дуэль Брандона.

— Жди меня у нашего места. Я сейчас спущусь.

Когда через пять минут Кейтлин пришла к небольшой беседке, хорошенько скрытой от любопытных глаз зарослями жимолости, Петир уже был там. Он подошел к ней довольно близко, на за руку взять не осмелился.

— Кет, послушай, я знаю, ты любила Брандона, но не его брата. Ты не должна выходить за него замуж только потому, что так сказал отец. Давай сбежим? Я знаю септона, что обвенчает нас прямо сейчас. К нему плыть только два часа, тебя не успеют хватиться. И тогда уже никто не сможет заставить тебя выйти замуж за Старка. Я клянусь, я не трону тебя и пальцем, если ты не захочешь. Но ты сможешь уехать вместе со мной — ни отец, ни Старк не будут властны над тобой.

— Петир, ты не в себе. Тебя убьют.

— Кейтлин, я делаю это ради тебя. Я не могу видеть тебя несчастной.

И она на минуту замерла. А что, если правда сбежать? Самой отвечать за свою судьбу? Покинуть Вестерос, уехать за море…

— Нет, Петир. Ты забыл, что я Талли, — она покачала головой и медленно произнесла слова, которые впитала с молоком матери. — Семья, долг, честь.

Не говоря больше ни слова, она развернулась и ушла.

И вот теперь Кейтлин сидела в центре зала, а Петир — почти в самом конце, но даже это не мешало ему прожигать ее взглядом. Кейтлин старательно отводила от него глаза. Нет, она не жалела, что не приняла его предложение. Ведь от себя не сбежишь.

Свадебный пир продолжался. Постепенно вино растворило грусть, и гости принялись говорить громче, смеяться и даже танцевать. Кейтлин взглядом выхватила из толпы довольное лицо Лизы. Младшая сестра шла в паре с Петиром и, в отличие от него, была совершенно счастлива.

Кажется, Лиза пеклась о свадьбе Кейтлин больше всех. Как заботливо сестра убирала ее волосы в сложную прическу! С какой радостью наблюдала, как Кейтлин надевает ожерелье матери, хотя обычно они всегда спорили, кто будет его носить на том или ином празднике. И Кейтлин не могла понять, пытается ли подбодрить ее Лиза в горе или радуется, что теперь никто не будет стоять между ней и Петиром. Впрочем, сестра была единственной, кто поддержал невесту в выборе платья. Вместо парадного красно-синего, богато отделанного речным жемчугом свадебного наряда Талли Кейтлин выбрала простое, хоть и тонкого полотна, белое платье, которое уместнее бы выглядело на похоронах. Лиза же отослала служанок и сама помогла Кейтлин одеться. Так что никто не ожидал увидеть невесту в трауре, который прикрывал лишь традиционный сине-красный плащ с вышитыми серебром рыбами.

Когда Кейтлин зашла в септу, отец лишь поджал губы — что-то менять было поздно. У алтаря уже стоял Эддард Старк и не отрываясь смотрел на невесту. Кейтлин трясло от волнения так, что она плохо помнила, в чем же она клялась перед лицом Семерых. Даже поцелуй, скрепивший клятвы, смазался. Ясно осталась в памяти лишь тяжесть плаща Старков, которым Эддард укрыл ее плечи, навсегда разделяя ее жизнь на до и после.

После септы их ждало еще и Чардрево, что росло почти в самом центре небольшого сада. Даже в детстве Кейтлин не осмеливалась тревожить Старых Богов и старалась лишний раз здесь не появляться. Она знала, что на Севере все еще молятся в богорощах, а в Винтерфелле нет даже септы. Но ничего, Кейтлин исправит это упущение. Впрочем, сейчас она об этом не думала, а с робостью смотрела на великана с белой корой и кроваво-красными листьями. В ее голове образовался плотный туман, и голоса отца и лорда Старка, которые произносили ритуальные фразы, доносились словно издалека. Мягкое прикосновение отца вернуло ее к реальности. Надо было преклонить колени и вознести молчаливую молитву древним богам. Вероятно, Эддард Старк именно это и делал. По крайней мере, на его лице застыло сосредоточенное выражение, словно он смотрит вглубь себя. Кейтлин лишь повторяла про себя те молитвы, что обычно приносила Семерым в септе. Пусть Отец дарует ей справедливость, Матерь — милосердие, Кузнец — силы, Дева — чистоту, Воин — храбрость, Старица — мудрость, а у Неведомого она не знала, о чем просить. Разве, что о легкой смерти, если все остальные боги ей не смогут помочь.

Свадебный пир постепенно затухал. Все поздравительные речи были сказаны, и предложения проводить молодых до брачного ложа звучали все настойчивей. Кейтлин стало дурно. Сейчас мужчины начнут срывать с нее одежду, оставив разве что только самую нижнюю рубаху. Сейчас она впервые останется наедине с мужчиной. С мужем. Она не знала, чего боялась больше — прикосновения чужих рук или своего мужа. Но тут Эддард сказал:

— Леди Старк устала. Спасибо, друзья, но я справлюсь сам.

И тут он подхватил ее на руки, укутав в плащ, как дитя, и унес из пиршественной залы. И такая мощь сквозила в словах и голосе Эддарда Старка, что никто не рискнул перечить ему. Кто знает, может, это будущий король.

Тем временем Кейтлин, слегка приобняв мужа за плечи, только чтобы ему было удобнее нести ее, размышляла о том, какой же он все-таки сильный. Она уже привыкла к его размеренному шагу, как вдруг он остановился. Кейтлин напряглась, но тут Эддард совершенно спокойно сказал:

— Леди Кейтлин, боюсь, я не столь хорошо запомнил дорогу в наши покои, как мне казалось. Вы не подскажете?

— Налево и до конца коридора.

— Благодарю.

И Старк продолжил свой путь. Уже в комнате он опустил ее на пол. Кейтлин, обмерев, стояла и не могла пошевелиться. Да, он уберег ее скромность от чужих рук. Но вот он стоит сам. Высокий, сильный. Одновременно и похожий на ее Брандона, и совершенно другой. Уж Брандон не стал бы молча на нее смотреть. Он бы уже целовал ее, а его руки нежно обнимали бы ее стан. На этом фантазия заканчивалась, поскольку дальше они никогда не заходили. А Эддард лишь упрямо сжал губы. И просто смотрел на нее. Но Кейтлин не собиралась облегчать ему задачу. Она простоит так хоть всю ночь, но не сделает первого шага.

— Я думаю, леди Кейтлин, нам надо сначала поговорить, — все же разрушил молчание Старк и как-то устало сел в кресло.

Кейтлин тоже присела на краешек кровати так, чтобы видеть лицо мужа.

— Я слушаю вас, муж мой, — слова казались каменными, выталкивать их из себя приходилось с трудом.

— Леди Кейтлин, мне не надо объяснять, что вы любили моего брата, и, наверно, не стоит сравнивать нашу скорбь по нему. Еще несколько месяцев назад я представить не мог, что судьба предопределит меня вам в мужья.

Старк замолчал. А Кейтлин вспомнила вдруг, что ей рассказывали, будто у Эддарда тоже была возлюбленная — Эшара Дейн, дорнийская красавица. И почему-то ей стало неприятно, но Эддард продолжил:

— Нас обоих связывает долг. Перед нашими родами. И наша собственная честь. Я знаю, для рода Талли — это не пустые слова.

Кейтлин кивнула. И суток не прошло, как она сделала свой выбор, опираясь на семейный девиз.

— Но только от нас зависит, какой будет наша собственная семья. Мы клялись в верности перед ликом Семерых и перед Старыми Богами. Но я также могу обещать вам свое уважение и дружбу.

— Лорд Эддард, — Кейтлин слегка запнулась на имени мужа, но продолжила, — я рада принять вашу дружбу.

Она протянула мужу руку, и Эддард подошел к ней и сжал своими загрубевшими от оружия пальцами ее нежную ладонь.

Он скинул плащ сначала с себя, а потом и с нее и замер, любуясь. Рыжие волосы и тонкий стан в белом платье делали ее похожей на молоденькое Чардрево. Эддард притянул ее к себе и медленно и нежно поцеловал. И Кейтлин поняла, что ей вовсе не противно, хотя именно этого она и боялась, а скорее приятно.

— Ты прекрасна, — прошептал Эддард, расслабляя шнуровку на ее платье.

— Свечи, — только и сумела прошептать она, потому как в горле внезапно пересохло.

Эддард послушно потушил свет. В темноте Кейтлин ощутила, как руки мужа ласково уложили ее на кровать, а губы поцеловали так, что она затрепетала.

После свадьбы прошло десять дней. Все это время Эддард Старк не сидел сложа руки — формирование войск, привлечение на сторону восстания сторонников, разработка тактики и стратегии занимали много времени, но он всегда находил возможность провести пару часов с молодой женой. И Кейтлин понимала, как же ей на самом деле повезло. Да, пусть любовь между ними не горела ярким пламенем, пусть горечь утраты и тревога за будущее никуда не ушли, но рядом с Эддардом, нет, рядом с Нэдом она чувствовала себя защищенной.

Вечером накануне отъезда они сидели в своей комнате. Кет понимала, что настоящее прощание у них происходит сейчас. Завтра она, конечно, выйдет проводить его. Но на глазах у тысяч людей это будет не то. Она не сможет сказать ему главное. Нэд задумчиво перебирал рыжие пряди. Кет слегка отстранилась, чтобы посмотреть в его серые, удивительно теплые глаза.

— Я буду ждать тебя. Возможно, не одна.

Нэд осторожно, словно боясь навредить резким движением, положил ладонь на ее совершенно плоский живот. Это была лишь надежда, но одна на двоих.

— Я сделаю все, чтобы защитить вас, — а потом добавил. — Я буду скучать.