Один из монстров (гет)

— Драко, ты опять витаешь в облаках.

Драко моргнул и поморщился, досадуя на себя за то, что это так очевидно.

— Прости, мама. Просто немного устал сегодня.

— Конечно, — ответила Нарцисса, заворачиваясь в чёрную изящную мантию и выглядя при этом как хищная птица, выгнув тонкую бровь в его сторону. Она сделала глоток чаю. — В последнее время ты часто устаёшь.

Драко прикусил щёку изнутри. Конечно, мать заметила его странное поведение. Она была умнее всех в этом чёртовом поместье и в придачу могла видеть его насквозь. Что-то столь глубокое, как кризис самовосприятия, должно было в конце концов оказаться замеченным. Он был в этом состоянии уже несколько месяцев.

— Просто нужно немного подумать. Ничего важного, — пожал плечами он.

Нарцисса кивнула.

— Понятно. В последнее время, конечно, есть о чём подумать, учитывая слухи.

— Слухи?

— Что у Ордена появился новый лидер.

Драко резко проглотил слишком горячий чай.

— О чём ты, мама? Я этого не слышал.

Она кивнула и осторожно подула на чай.

— Я кое-что узнала от своих источников. По слухам это кто-то могущественный, кто-то, кто полон решимости положить конец войне.

— И это не Поттер?

— Если бы это всё ещё был Поттер, это не было бы новостью.

— Я даже не был уверен, что они ещё существуют.

— Значит существуют, хотя я думаю, что их мало.

Нахмурившись, Драко прикусил нижнюю губу. С тех пор как Орден исчез, новостей об их передвижениях не было. Это была, вероятно, первая весточка, которую они получили за многие годы.

— Но кто это может быть? — он задумался. — Большинство из них мертвы. Я имею в виду, кроме Поттера и Грязнокровки и… — он замолчал, размышляя о Луне, — …может быть, ещё некоторые из бывших одноклассников выжили. Выбирать не из кого. Я видел тела, никаких сомнений, остальные мертвы.

Тёмный Лорд держал тело Рона Уизли выставленным напоказ в столовой, пока оно не начало разлагаться, просто, чтобы доказать, что они сделали это. Втайне это выворачивало Драко наизнанку, это же была его столовая.

— Я действительно не знаю, — пожала плечами Нарцисса. — Я жду, когда мои источники вернутся с вестями. Возможно, это волшебник из-за границы.

— Но остальная часть волшебного мира избегает боевых действий… Никто не вмешивается.

— Возможно, весь мир устал ждать, когда закончится война.

— И ты доверяешь своим источникам?

— Мои источники безупречны, — раздражённо фыркнула Нарцисса. Она, конечно, не участвовала в реальных сражениях, но у неё проявился талант к сбору данных. Теперь она была главным источником информации у Пожирателей, распространяя всё, что узнавала. После смерти Люциуса она стала гораздо активнее, с головой уйдя в работу. Она встречалась с Тёмным Лордом один раз в день, чтобы обсуждать последние новости. Никто из ближайшего окружения, кроме Беллатриссы, не имел такой привилегии.

— А что Тёмный Лорд говорит об этом?

Она нахмурилась и потупила взгляд.

— Он почти ничего не говорит. Он… В последнее время он стал молчаливее. Высказывается реже, чем раньше.

— Возможно, он беспокоится.

— Возможно, он прав.

Драко вертел в руках чашку с чаем, думая о Луне. Время её странного визита выглядело теперь особенно подозрительным. Хотя у него не было доказательств, что она всё ещё была членом Ордена. Но она входила в отряд Дамблдора, и её преданность никогда не вызывала сомнений. Если он вернётся в метро, подойдёт ли она к нему снова? На этой неделе никаких рейдов не планировалось. У него будет больше времени, чем обычно, чтобы пропадать в маггловской подземке.

— Тётя Белла в последнее время кажется особенно напряжённой. Связано ли это с новостями об Ордене?

— Она всегда напряжена, — пожала плечами Нарцисса. — Я, конечно, беспокоюсь о ней… её психической стабильности.

— О? — Драко прикусил язык, чтобы не высказать вслух, что он думал о предполагаемой психической стабильности своей тёти.

— Она считает, что существует какой-то внутренний заговор против Тёмного Лорда. Конечно, это чепуха, но в последнее время она стала настоящим параноиком, — Нарцисса ущипнула себя за переносицу, как будто слабеющий рассудок её сестры был просто досадным неудобством.

Драко вспомнил всех Пожирателей Смерти, которые в той или иной мере пострадали от расстройства разума. Если они не стали социопатами, то всё равно деградировали под давлением войны. Ему не хотелось признавать, что он и сам был отличным примером именно этой разновидности упадка. Он неловко заёрзал на стуле.

— Как бы то ни было, — сказала мать, прогоняя его мысли, — я отвлеклась. Я хотела подчеркнуть, что будет лучше, если ты постараешься отдохнуть. Впереди могут быть трудные времена, и тебе нужно собраться.

— Мама, при всём моём уважении, последние шесть лет уже были трудными.

Нарцисса наклонилась к нему и накрыла его руку своей, одарив сочувственным взглядом.

— Я знаю. Это было тяжело для всех нас, но особенно для тебя. Ты измучен, дорогой. Я это вижу.

Он пробормотал что-то неразборчивое в ответ.

— Я понимаю, что может сделать с человеком тяжесть войны, Драко. Я уже видела, как это происходит. Но я надеюсь, что поразмыслив, ты придёшь к тем же выводам, что и я, и будешь действовать соответственно.

Драко понятия не имел, что это должно значить. Его мать была очень важной персоной в окружении Тёмного Лорда. А он, если действительно начнёт поступать согласно своим умозаключениям, то, чёрт возьми, дезертирует. Мало шансов, что она об этом просила его.

— Следуй своим инстинктам, — сказала она. — Именно так я поступаю.

Драко подавил желание сказать ей, что инстинкты подсказывают ему бежать.

— И что говорит тебе твоё чутьё, мама?

Она улыбнулась и сжала его руку, выражение её лица потеряло всю мягкость.

— Они велят мне отомстить за твоего отца и рассчитаться с людьми, которые отняли его у нас. Они велят мне безжалостно сокрушить врагов.

Он прочистил горло.

— Мне жаль твоих врагов.

Нарцисса сделала ещё один глоток чая.

— Будь осторожен, любовь моя. Происходят странные вещи.

* * *

Два дня спустя Драко снова оказался на той же платформе, разглядывая толпу в поисках светлой макушки Луны. Он сказал себе, что на этот раз постарается выведать ценную информацию, вдруг он узнает, где они прячутся, найдёт Орден. Если она что-нибудь сболтнёт, может быть, эта война закончится быстрее.

Как бы он поступил на самом деле, даже для него оставалось загадкой.

Поезд остановился, но её нигде не было, поэтому Драко протиснулся внутрь и забился в угол. По крайней мере, пока он ждал, в голове у него прояснилось. Он смутно ощущал себя приманкой.

Через три остановки кто-то снова коснулся его руки.

— Ещё раз привет, — сказала Луна.

— Лавгуд, какого хрена? — прошептал он, всё ещё поражённый её присутствием.

— Я вижу, теперь ты можешь говорить.

— Я достану свою палочку, если ты не станешь вести себя благоразумнее, — предупредил он.

— Не станешь, — ответила она.

Он стиснул зубы и напомнил себе, что хотел поговорить с ней, а не наорать за безрассудность и глупость, хотя это было чертовски заманчиво. Он и забыл, какой раздражающей она могла быть.

— Ты недостаточно хорошо меня знаешь, чтобы так говорить.

— Возможно, ты и прав, — она пожала плечами. — Но в любом случае я предпочла бы побеседовать, если ты не против.

— И для чего тебе это?

— А как ещё ты собираешься задавать мне вопросы?

— Ч… Тьфу. Ладно. Как скажешь, Лавгуд. Как насчёт того, чтобы рассказать мне, почему ты здесь?

Она нахмурила брови, и те сошлись на переносице.

— Чтобы найти тебя, конечно. Разве это не очевидно?

— Но зачем ты хотела меня видеть? Мы враги. Мы воюем сейчас.

— Да, — ответила она. — Должно быть так и есть, — Луна смотрела прямо перед собой, словно погрузилась в размышления. Драко ждал. Прошло около минуты.

— Ты собираешься говорить? — рявкнул он.

— Ты, наверное, уже знаешь, что я всегда могла видеть то, чего не видят другие, — спокойно заговорила она, не обращая внимания на его гнев. — В школе меня дразнили, но в том, что я видела, не было никакого обмана. С годами эта способность только усилилась. В конце концов у меня начались видения. Это действительно очень страшно.

— Значит ты… Ты хочешь сказать, что ты провидец?

— Вообще-то это в крови у нашей семьи, но я не ожидала, что этот дар так поздно проявит себя. Ужасный дар, если честно. В любом случае, я хотела найти тебя, потому что ты будешь важен.

Драко моргнул.

— Я и так важная персона, Лавгуд. Я как шестеренка в механизме Тёмного Лорда. Что ещё должно случиться?

— Ну знаешь, пророчество немного туманно, но ты определённо замешан.

— Пророчество? О чём, чёрт возьми, ты говоришь?

— Я просто хотела попросить, хотя сама знаю, что когда придёт время, ты всё сделаешь быстро.

— Когда придёт время для чего?

— Ты поймёшь.

— Как я смогу понять, если этот разговор не имеет никакого смысла, — прошипел он.

— Возможно, тебе стоит научиться слушать, — прошептала она в ответ.

Затем, совершенно неожиданно, она улыбнулась ему той искренней улыбкой, которая озарила всё лицо. Драко поймал себя на том, что начал улыбаться в ответ, и сердито убрал улыбку с лица. Он мимолётно отметил, что ему никто не улыбался так с довоенных времён.

Теперь она смотрела в окно, держась рукой за поручень, и немного развернулась, как будто собиралась выходить. Драко нужна была информация, прежде чем она снова ускользнёт; он ещё ничего не разузнал.

— Это правда, что у Ордена новый лидер? — спросил он приглушённым голосом.

— О да, — кивнула она.

— Как ты думаешь, он действительно закончит войну?

— Думаю, что да.

— Но ты это видела? В видении.

— Не могу сказать, — она снова улыбнулась и пожала плечами.

— А где при этом Поттер?

Улыбка исчезла с её лица.

— Гарри выполняет свою последнюю миссию, Драко. Нам с тобой крайне важно, чтобы он достиг своей цели.

— Нам? Ты включаешь меня в это заявление? Лавгуд, ты явно говоришь не с тем человеком.

— Не думаю, — сказала она. — Это моя остановка. Было приятно поговорить с тобой. Здесь тебе помогут, когда ты будешь в этом нуждаться.

— Зачем мне это? — Драко выглянул в окно — они были на станции Холборн. Когда он оглянулся, её уже не было рядом.

* * *

Конечно, в тот момент, когда кошмар его существования хоть немного стабилизировался, всё должно было снова рухнуть. Это была обычная стычка с группой бойцов Сопротивления, в таких он участвовал сотни раз. Однако они были настроены очень серьёзно, и против их пятерых был только он и Блейз. Он подыскивал пути отступления, когда в него угодило проклятие.

Холод пробежал по венам. Но он не упал, значит это было не смертельное проклятие. Может быть, что-то более творческое?

Пошатываясь и держась за дерево, Драко распахнул мантию и, прищурившись, осмотрел себя в тусклом свете луны.

Он увидел след, как от укола булавкой на груди.

Драко запрокинул голову и хохотал до тех пор, пока его смех не перешёл в рыдание.

Он тут же аппарировал.

Кингс-Кросс, Рассел-сквер, Холборн…

Одно дело — тихо надеяться на смерть, гадать, какой рейд будет последним, воображать, что та сильно упростит дело. И совсем другое — ощущать, как реальность медленно разъедает грудь.

Тихие стоны Драко заглушал шум рельсов, так же как его странное поведение, прихрамывание и смертельную бледность — скрыла суета толпы, через которую он пробирался на платформе. Люди могли подумать, что он пьян, потому нетвёрдо держится на ногах и его взгляд не фокусируется. Это будет его последней поездкой в метро, так зачем отказываться от неё? Он ждал поезда, пошатываясь и гадая, сколько ему осталось. Чёртов воробей снова чирикал над головой. Он порхал вокруг, но скоро его заглушил подъезжающий поезд.

Толпа пришла в движение.

Снова сиденье в углу. Ему повезло. Никто даже не заметит, что он умрёт там, где сидит. Почему-то ему так больше нравилось.

Поезд тронулся.

Проклятие — Клавус Корпус — действительно было настоящим произведением искусства. Оно начиналось с маленькой точки, словно укол, крошечная чёртова ранка, но потом она начинала расти. Она будет расти и расти, вначале превратится в дыру размером с ноготь, а затем в палец, и в конце концов она будет огромной, и из неё хлынет кровь. Драко знал всё это. Как-то раз он видел рану после Клавус Корпуса настолько огромную, что та разъела туловище целиком. Эта дыра увеличивалась и после смерти человека, постепенно сжирая его. Это было кошмарно и завораживающе. Тогда он сказал, что хотел бы как-нибудь попробовать. Что ж, ему выпал шанс.

Забавно — это самое подходящее слово.

Или ужасно.

Может быть, и то, и то.

В глазах появилась резь, он потёр лицо руками. Было бы неплохо попрощаться с матерью как следует. Нужно сказать, что он беспокоился о ней, особенно переживал, что смерть отца полностью сломила её. Или, может быть, стоит извиниться за все свои неудачи. За каждый день, когда она была расстроена из-за него. Извиниться за то, что оборвал родословную. Рассказать, как зол от того, что стал Пожирателем Смерти, прежде чем понял, что это значит. Оплакать с ней утрату собственного достоинства. Попросить у неё прощения за то, что был трусом, снова и снова выбирающим лёгкий путь.

Но не важно. В мире станет меньше на одного монстра. Всё было к лучшему. Поттер и его фан-клуб будут в восторге.

Поезд резко дёрнул влево, посылая волну боли по всему телу. У него в запасе оставалось минут двадцать, может чуть больше. Его одежда впитывала большую часть крови, но рано или поздно кто-нибудь её заметит. Возможно, ему удастся зачаровать её, скрыв лужу на полу. Он скорее умрёт незаметно, чем собрав толпу магглов над собой.

Палочка выпала из его рук, пальцы были скользкими от крови и слишком слабыми, чтобы удержать её. Он выругался. Вот тебе и последнее заклинание.

В поезде стало очень холодно.

Он закрыл глаза.

Тык-дыг, тык-дыг, тык-дыг. Только лязг колёс по рельсам.

— Малфой.

Вздрогнув, он снова открыл глаза. Вагон был на удивление пуст, если не считать его самого и ещё одного человека на другой стороне прохода. Девушка выглядела такой знакомой. Бледной. Старше своих лет. Серьёзной и усталой.

Какого хрена?

Это была Гермиона Грейнджер.

Из всех людей, которых он мог вообразить перед смертью, это оказалась галлюцинация Гермионы Грейнджер, которая беспокойно переминалась, выглядя до смерти правдоподобно. Её руки были покрыты шрамами, глубокие красные ожоги уродливо рассыпались по бледной коже.

— Кажется, ты немного сбит с толку, — сказала она.

— А куда делись магглы? — пробормотал он невнятно.

— Это долго объяснять.

— Ты ненастоящая, — сказал он.

— Не сомневаюсь, что тебе было бы приятнее так думать, — фыркнула она. — Но извини, я разочарую тебя, я определённо настоящая.

— С чего мне в это верить.

— Ты зря теряешь время, — она начинала сердиться. — Не испытывай моё терпение. Я не особенно хочу быть здесь, так что не усложняй ситуацию.

Он недоверчиво моргнул. Неужели?

Галлюцинация никогда не была бы такой точной — её тон, её презрение к нему, всё идеально совпадало. Перед ним сидела настоящая Гермиона Грейнджер, а он был слишком слаб, чтобы поднять на неё палочку.

Это было несправедливо.

— Я убью тебя, — для чего-то сказал он, — и получу главный приз.

— Удачи тебе с этим. Ты едва можешь держать глаза открытыми.

— Значит, пришла закончить дело? — усмехнулся он. — Боюсь, что кто-то тебя опередил.

— Гениальное предположение, очевидно, что именно поэтому я здесь.

Он вопросительно посмотрел на неё. Всё плыло.

— Я собираюсь спасти твою чёртову жизнь, — сказала она, и гнев сменился раздражением. — Пожалуйста, скажи мне, что ты не всегда такой тупой.

— Спасти мне жизнь?

— Да.

Драко стиснул зубы.

— Иди на хуй.

— Что, прости?

— Я сказал, иди на хуй. Я ещё не настолько в бреду, чтобы поверить тебе. Мне не нужна твоя чёртова помощь, и ты ничего не сможешь сделать. Верни всё в поезде, как было!

— Ты серьёзно, Малфой? — она снова сердилась, отметил Драко с каким-то извращённым удовольствием. — Во-первых, я едва ли хочу иметь с тобой дело. И ты не очень-то мне помогаешь.

— Проваливай, — сказал он с наслаждением, зная, что это будет одна из последних его фраз. — Дай мне спокойно умереть, несносная сука.

Она вдруг встала.

— Не знаю, почему я ожидала чего-то другого, — пробормотала она. — Ты такой же, как прежде. Не стоило думать, что ты изменился.

Перед глазами зарябило. Гермиона щёлкнула пальцами.

Внезапно толпа магглов вернулась, поезд мчался, как обычно. Всё вокруг было громким и ярким.

— Чёрт побери… — пробормотал он, оглядываясь. Должно быть, он сходил с ума.

Тошнота накатила, и он почувствовал, как дыра в груди слегка расширилась. Из неё хлынула кровь. Она стекала на пол, кто-нибудь обязательно это заметит. Запах железа и смерти становился слишком сильным, чтобы игнорировать его.

Его охватила паника.

Нет, нет, нет, нет.

Почему там появилась Грейнджер? Зачем он пришёл сюда? Лучше бы он истёк кровью на тротуаре. Глупо было надеяться и добираться до станции, где его оставила Луна. Луна, возможно, и была совершенно сумасшедшей, но он не ненавидел её так, как Гермиону. Он вспомнил, как Луна обещала ему помощь. Разве она этого не говорила?

Ему вдруг пришло в голову, что, возможно, это и была помощь, которую она ему обещала.

Чёрт.

Волны боли стали нестерпимыми, и он задыхаясь, треснулся головой о стекло. Он помнил, что не раз представлял этот сценарий, почти мечтал именно о нём, так выйти из своего тупикового положения. Смерть была бы уходом от войны. Погиб при исполнении — достойный путь для бесчестного человека.

Но, возможно, он был не так готов к смерти, как считал раньше.

— Грейнджер? — прошептал он. Маггл, сидевший напротив, притворился, что не слышит. Больше никто не обращал на него внимания.

Тык-дыг, тык-дыг, тык-дыг.

— Грейнджер? — позвал он чуть громче, ненавидя себя за слабость. Он терял контроль над своим телом и разумом, голова свисала набок, дыхание было слабым и прерывистым.

Тык-дыг, тык-дыг, тык-дыг.

— Прошу прощения за свои слова, — сказал он. Маггл пристально посмотрел на него, явно раздражённый этим монологом. Драко проигнорировал его. — Но ты, конечно, можешь оставаться там и дрочить своему гриффиндорскому герою, сейчас для этого самое подходящее время.

Его глаза закрылись.

— Малфой!

Она снова была здесь, на этот раз прямо перед ним. Все остальные исчезли.

— Твою мать, Грейнджер, — попытался сказать он. Это больше походило на бульканье.

— Тише, — сказала она, подходя ближе и вытягивая руку с волшебной палочкой. — Давай-ка посмотрим на тебя.

— Там не на что смотреть, — пробормотал он невнятно. — Клавус Корпус. У меня нет шансов, — он ухмыльнулся, на его зубах была кровь.

Он видел, как она резко вдохнула, как её глаза метнулись по его телу, сканируя.

— Тогда нам придётся действовать быстро.

— Ничего не поделаешь, — пробормотал он.

— Это теперь мне решать, — сказала она, вытаскивая из кармана пузырёк. — Выпей это.

Жидкость обожгла ему горло. Он закашлялся, выплёвывая всё, что мог.

Пол снова стал красным.

— Зачем травить меня сейчас? — услышал он собственный голос.

Она тихо выругалась, бормоча заклинания. Драко чувствовал кончик её волшебной палочки на своей груди, животе, голове.

Боль теперь обрушилась на него лавиной, и он застонал, не в силах сдерживаться.

— Грейнджер, мне что-то нехорошо.

— Замолчи, Малфой.

— Нет, м-м-м… серьёзно.

Она снова выругалась. Где-то в глубине души Драко отметил, как странно слышать, что Гермиона Грейнджер ругается.

— Ладно, — сказала она. — Я не могу стабилизировать тебя здесь. Я должна тебя перевезти. Ты мне доверяешь?

Он попытался сфокусировать взгляд на человеке, стоявшем перед ним. Она была вся в его крови. Её волосы всё ещё были катастрофой. Она выглядела разъярённой и испуганной. Она была ключевым членом Ордена, той самой группой, которая убила его отца, и она была его врагом с самого рождения. Он ненавидел её.

— Никогда, — выплюнул он.

К его удивлению, она рассмеялась.

Потом она пожала плечами.

Взмахнула палочкой и всё потемнело.