Ч@Т знакомств (гет)

Виски сверлила жуткая боль, спина и шея ныли от неудобной позы, на душе было тягостно. Заставить себя встать с постели не хватало сил, поэтому Гермиона сделала единственно возможное в этой ситуации — уткнулась в подушку и тихо заплакала.

С каждым судорожным вздохом, с каждым всхлипом уходило плохое, растворялось в воздухе, как пыль. «Всё проходит, и это пройдёт». Есть вещи, из-за которых не следует убиваться. Гермиона вытолкнула себя из кровати, оделась и заказала у эльфа завтрак. Попыталась отвлечься на проверку эссе у пятого курса Хаффлпаффа, но нехорошие, едкие мысли снова полезли в голову, не давая сосредоточиться. Вконец растеряв внимание, она взяла чистый пергамент и произнесла нужные слова.

Lithospermum: Добрый день.

Сомик → Lithospermum: О, давно тебя не было! А чего ник не сменила? Передумала?

Lithospermum: Месяц ещё не прошёл.

Сомик: А-а, ну точно, ты же где-то в десятых числах подключилась. Как поживаешь? Мы тут всем отделом активно готовимся к Самайну.

Lithospermum: Здорово. А у меня дела не очень. Понимаю, что жаловаться не принято, но говорю, как есть.

Сомик: Что стряслось, рассказывай.

Lithospermum: На работе один человек опозорил меня перед остальными. Теперь я боюсь показываться им на глаза.

Сомик: Сочувствую. Ты уже придумала, как отомстишь ей?

Lithospermum: Это он. И я не собираюсь мстить.

Сомик: о_О У меня в голове не укладывается. Мужчина должен защищать женщину. С мечом в руках!

Lithospermum: Не всех родители воспитали такими джентльменами, как ты.

Сомик: Да, воспитание хромает у многих в наше непростое время. А что ты собираешься делать?

Lithospermum: Не знаю. Скорее всего, уволюсь.

Сомик: Ты что! Увольняться из-за какого-то идиота непрактично! Дураков — куча, а хороших мест по пальцам пересчитать. Если тебе твоя работа нравится, ни в коем случае, не уходи! Знаешь, когда я учился в школе, меня часто шпыняли сокурсники, но если бы я сдался и решил перевестись в другую школу, я бы не стал тем, кем я стал. Сейчас я очень горд своими достижениями, но не скажу, что мне они достались без труда. Один очень мудрый человек говорил: главное — сражаться, снова и снова, только так можно остановить зло, пусть даже истребить его до конца никогда не удастся.

Lithospermum: Хорошие слова. Они напомнили мне одного человека, который тоже любил рассуждать о добре и зле. Спасибо за поддержку, Сомик.

Сомик: Рад, если помог. Так что, дашь ему по мордасам? :D

Lithospermum: Если бы всё было так просто… Это не решит проблему. Мне стыдно общаться с коллегами.

Сомик: Я уверен, ты не сделала ничего такого, за что тебе должно быть стыдно.

BANTYC: Мордобой — это варварский метод! Настоящая леди никогда не опустится до такого маггловского способа решения проблем.

Lithospermum → BANTYC: Он вообще-то говорил метафорически.

BANTYC: Да хоть эзотерически!

Lithospermum → BANTYC: Мне кажется, вы не до конца понимаете значение слова «метафора».

Сомик → BANTYC: А ты что-то имеешь против магглов? 😡

$тРеКоЗа → BANTYC: Имеешь что-то против эзотерики? 😡😡😡

МечтаВостока: А мне понравился совет. И хотя я весьма консервативен, считаю, что женщина должна слушаться только двух мужчин: мужа и отца. А тому мужчине, который её оскорбил, может смело дать в глаз. Я бы уважал такую женщину.

BANTYC → МечтаВостока: Разумеется, если нанесено сильное оскорбление, женщина должна уметь постоять за себя. Я только имела в виду, что нельзя на каждого встречного бросаться с кулаками. Есть более цивилизованные способы разрешения конфликтных ситуаций.

BANTYC → МечтаВостока: Я, кстати, тоже довольно консервативна. У меня такое чувство, что мы с вами самые консервативные люди в этом чате :)

Разговор перетёк в русло восточных традиций, и Гермиона покинула чат. Значительная часть эссе у пятого курса Хаффлпаффа спустя короткое время была проверена.

Постучали в дверь.

— Здравствуйте, профессор Грейнджер, а мы вам тут — вот, — три шестикурсницы с Гриффиндора протянули ей розовую в белый горошек коробку, перевязанную лентой.

— Спасибо, — Гермиона взяла подарок и поставила на тумбу. — Чай будете?

Девочки переглянулись и дружно кивнули.

Гермиона разрезала торт, что был в коробке, разлила по чашкам чёрный чай и, придвинув к кофейному столику ещё пару стульев — которые сразу же были превращены в низкие кресла — пригласила учениц за стол.

— Мы на вашей стороне, — после некоторого молчания сказала светловолосая круглощекая девочка, которую звали Матильда Линдсей.

— Да, этот говнюк, — бойко поддержала другая, которую звали Мартисия Ладамс, — получил свои синяки заслуженно.

— Какие синяки? — Гермиона застыла с поднесённой ко рту вилкой.

— Говорят, что его побили парни с Гриффиндора, — с гордостью сообщила третья, имя которой было таким сложным, что учителя всегда его коверкали.

— Побили? Как побили? Когда?

— Не знаю, — ответила девочка с труднопроизносимым именем. — Только теперь он из подземелий носу не кажет.

— А про синяки рассказали семикурсницы со Слизерина, которые узнали от парней. Странно только, что он их не сводит, синяки, в смысле.

Гермиона впала в оцепенение, пока три подруги продолжали обсуждать инцидент. Она слушала их вполуха, тревожась от мысли, что это может быть связано с ней.

— Не сводит?

— Ага.

— Почему?

— Да Мерлин его знает.

— Может, боится… А может на них заклинание мудрёное наложили, — выдвинула предположение Матильда.

— Может и так, — задумчиво произнесла Гермиона, а потом продолжила более оживлённо:

— Ваш визит был приятным сюрпризом для меня, но вам пора готовиться к балу, иначе можно не успеть, — мягко улыбнулась она. — Спасибо, что зашли, юные леди.

— Профессор Грейнджер, вы — один из лучших преподавателей в Хогвартсе, и мы все, не только студенты Гриффиндора, безмерно уважаем вас, — выразила общую мысль Мартисия, — и хотим, чтобы вы ни на секунду не сомневались в этом! — горячо закончила она.

— Ещё раз спасибо, девушки — Гермионе с трудом удалось сдержать непрошеные слёзы, слова поддержки растрогали её, но она быстро справилась с собой. Проводила студенток, быстро оглядела себя в зеркале и заторопилась в кабинет директора.

Северус Снейп в готической мантии со стоячим воротником, надетой поверх белой рубашки и бордового жилета был…

«… странный, непривычный и парадоксально привлекательный», — подумала Гермиона и даже поймала себя на мысли, насколько приятно может быть вальсировать с таким кавалером, прежде чем увидела в отражении зеркала его взгляд:

— Пару минут, мисс Грейнджер, — он стал поправлять манжеты и ворот рубашки, а затем осмотрел себя со всех сторон.

Зеркало, у которого вдруг появилась пластичная впадина в виде рта, воскликнуло:

— Ай да хороши, господин директор! А всё-таки, голубой придал бы вам изысканности.

— Нет.

— Ну хоть красную розу в нагрудный кармашек, сэр!

— Нет.

— Вот Альбус всегда меня слушался, — с ностальгией вздохнуло зеркало.

Гермиона чуть не рассмеялась, вспомнив вызывающе нарядные голубые мантии бывшего директора. То, что Снейп пользовался тем же зеркалом выглядело настолько нелепо, что она ущипнула себя за кожу. «Ай».

— Ну а вам как? — резко развернулся он к ней. — Нравится?

— Да, — быстро ответила растерявшаяся Гермиона и сглотнула. — Вы выглядите угрожающе… элегантно.

— Угрожающе? — иронично повторил он. — То есть, я страшный, по-вашему?

— Нет. Хотя, не буду обманывать, многие мои коллеги вас боятся.

— А вы? — вкрадчиво спросил Снейп.

— Я не боюсь.

Его лицо смягчилось, всего на мгновение, пока Гермиона не заговорила снова:

— Вообще-то, сэр, я здесь из-за мистера Драфловски. Его избили.

Снейп в своей естественной манере сделал тот самый невозмутимый жест бровью. Из его голоса исчезли теплота и мягкость, тон стал деловым и холодным.

— Вы пришли, чтобы сообщить мне это? В таком случае, вы опоздали, мисс Грейнджер. Декан Слизерина известил меня ещё утром. И мы предпринимаем меры, чтобы найти обидчиков. Хотя, должен признать, у меня мало надежды.

— Я просто подумала, не может ли это как-то быть связано со мной?

Снейп сощурился.

— Каким образом?

— Разве не странное совпадение? На следующий же день после…

— Странное совпадение, мисс Грейнджер, это когда молодая особа запирается у себя в комнате после ничтожного инцидента, вместо того, чтобы заявить своим появлением на балу о том, что ей всё равно. Если позволите, у меня много дел.

Снейп откланялся и стал подниматься по ступеням на второй этаж, оставляя Гермионе самой направиться к выходу.

— Вам пойдёт белый, мисс! — крикнуло напоследок зеркало.