Сингулярность (джен)

Сингулярность… Сингулярность…

Что это? Я не могла это понять, постичь. Никак! От слова совсем! Увы, для астронавта это почти приговор. Ну, знаете, такое себе, когда вокруг ходят все и понимают, а ты одна улыбаешься и делаешь вид! Вы можете сказать — возможно, те все тоже делают вид? Нет-нет! Я точно знаю, что они знают! А они… Мне кажется, они знают, что я не знаю.

Но никто не скажет прямо.

Потому что я лучший выпускник потока G-5. Угу, именно выпускник. У нас не принято говорить "выпускница".

Все гендерные проблемы остались в далеком двадцать первом веке. Теперь всем по большому счету начхать, кто это — парень, девушка, парень, который хочет быть девушкой, девушка, которая стала парнем, и еще сотни вариаций гендера. Всем срать. Вот так. Жестко.

Если ты поступил в университет и собираешься стать астронавтом, ты — он.

Без вопросов.

Спросите, почему? Ага! Потому что!

Потому что баба на корабле приносит несчастье, ясно?

И плевать, что корабль космический!

Несчастье!

И вот сейчас я знаю, что за моей спиной стоят восемь членов экипажа, которых называют «он» не просто потому, что они астронавты, а потому, что у этих членов реально есть член!

Они прожигают мне спину так, как не прожгли бы никакие пси-лучи!

Не знаю, что это за хрень, но какой-то древний бумагомарака придумал их, и мне они почему-то втемяшились в голову.

— Эмили?

— Что?

— Что происходит?

Я бы сказала вам, вашу мамашу, что происходит. Если бы знала!

Я окончила этот гребанный универ с отличием!

Я, блядь, вашу хренову теорию относительности вызубрила!

Зачем? Чтобы пролететь все Солнечную систему на хрен и уткнуться в долбанное ничего?

— Эмили, маршевые двигатели работают на полную мощность, вырабатывают топливо, которое нужно нам для возвращения домой. Но мы не движемся вперед.

Заметили? Бинго!

Да, парни! Вы все как один большой Капитан Очевидность!

Мы не движемся! Это так же верно, как то, что у вас есть член, а у меня его нет!

Мне хочется выматериться. Раз, и два, и три… полить их шестнадцатиэтажненьким!

Господи, кто видел дома в шестнадцать этажей? Покажите мне это чудо! В мире, где сотый этаж — это так, ерунда, избушка на курьих ножках!

Но почему-то до сих пор, когда собираются материться, говорят: шестнадцатиэтажным.

Может, когда-то это был самый большой этаж? Возможно…

Мы с Уильямом жили на пятьсот первом, и он все время стонал, что ему низковато!

«Я хочу заниматься любовью за облаками, Эмили!»

Ну и занимайся, урод! Нашел себе какую-то летучую крысу, которая жила на тысяча двадцать втором. Скатертью дорога!

Еще лучший астронавт корпорации «Первооткрыватель», который завербован в важную миссию «Первопроходец», не рыдал из-за члена!

У меня этих членов скоро будет…

— Эмили!

Лучше бы их не было. Вашу ж мамашу…

— Что?

— Почему мы никуда не летим?

Потому что, блэт, мы уперлись, сука, во что-то твердое! Причем не воткнулись со всей дури! Хрен там! Воткнулись бы, разбились бы к херам собачьим!

Мы плавно притормозили у этой непонятной хрени. Остановились. Да, маршевые сами встали без команды стоп и выключения зажигания! Уперлись и… И дальше маршевые снова запыхтели, вырабатывая тьму топлива, а мы просто стояли на месте.

Первооткрыватели, вашу ж мамашу!

Первопроходцы, блядь!

Сингулярность, сука, будь она неладна!

Мне хотелось плакать! Тупо реветь, как школьнице! Потому что я не знала, что делать! И боялась, что эти восемь огромных мужиков будут винить во всем меня!

Просто потому, что я девочка!

И еще потому, что я капитан.

Да, капитан! Начальница этих… которые с яйцами!

И они говорят обо мне — он! А смотрят…

Смотрят вообще как на «оно». Нечто бесполое.

Нет, не то чтобы я смотрела на них как на…

Смотрела, твою ж гравитацию, так ее растак!

На молчаливого пилота маневрирования Тома смотрела часто. У него были длинные ресницы. Длиннее, чем у меня. Длинные, черные, загнутые, как у девушки. И он краснел, когда я к нему обращалась…

Так, Эмили! Стоп! Не время.

Да, никогда не время! Если ты первооткрыватель, время есть только на то, чтобы открывать…

— Сэр, капитан, нужно что-то решать. Мы тратим топливо.

«Мы тратим топливо»! Еще один Капитан Очевидность!

— Может, стоит попытаться проложить новый курс?

Really?

Космобиолог Кирк вообще был слегка невменько, и я ему такой вопрос простила. Чувак даже не втыкал, что мы уже несколько раз пытались изменить курс.

Мы не двигались.

Словно нос корабля — на самом деле не нос, капитанская палуба — уперся в чей-то пухлый зад и выбраться оттуда никак не может.

Ну нравится ему эта жопа и все тут!

— М-может, н-нам попытаться от-тправить т-туда к-корабль-разведчик… м-м-м… с-с-эр?

Вот и мой сладенький Том подал голосок! Неужели? И он что, хотел назвать меня «мэм»? Минус в карму, сопляк!

— Мы уже отправили два разведчика. Нам очень повезло, что они вернулись целыми.

Они реально вернулись. Ни с чем. Хорошо хоть так! Их тоже могла взять в плен эта галактическая жопа.

— Они были беспилотниками. А если…

— Не если. «Если» будет только в крайнем случае.

— А вам не кажется, что этот случай крайний, мэм? — ну, конечно! Хэнк Портер, по прозвищу Халк. Огромный, страшный, вечно пытающийся делать вид, что он милый добряк. Вечно мило улыбающийся мне, всем видом показывающий, как он меня любит, ценит и уважает! Хрен там! Я прекрасно знала, что в глубине души он всегда думает — эта мелкая сучонка занимает мое место! Это я должен быть капитаном! Я — мужик! А она… Явно получила место через койку!

Охереть, на самом-то деле! Если бы я действовала через койку, я бы никогда сюда не полетела!

Потому что все знают — «Первопроходец» — гиблая миссия!

Земляне отправляли к краю Солнечной системы уже три корабля.

Все они сгинули.

Три чертовых корабля!

Двадцать семь душ. У которых дома остались семьи. Ладно. Вру. В миссию брали одиночек. Таких, которым нечего терять.

Как я.

Когда-то, еще учась в обычной школе, я увлекалась книгами о первооткрывателях. Читала про Колумба, про Васко да Гама. Про Лаперуза.

Они были великими! Они совершали великие дела! Я хотела стать как они.

Поэтому и пошла в универ. И стала астронавтом, несмотря на то, что так и не постигла сингулярность.

Да, еще горизонт событий. Где он, этот долбаный горизонт?

Может, та жопа, в которую уперся наш корабль, и есть тот самый горизонт?

— Кэп… так какие будут распоряжения?

Тьфу… О чем я думала? Сначала Халк, потом должность через койку, проваленная миссия, первооткрыватели, сингулярность.

Все упиралось в хренову сингулярность.

Может, я должна ее постичь, чтобы корабль отправился дальше?

Ну… что-то типа — «Сезам, откройся»?

Или «Земля прощай — в добрый путь»?

Сингулярность…

Ладно. Будет вам сингулярность.

— Выключить маршевые двигатели. Лечь в дрейф. Всем собраться в парадном зале. Через тридцать четыре минуты. Форма одежды — смокинги.

— Сэр?

— Мэм. Хватит. У меня нет яиц, а тут нет контролера из федерации. Или кто-то из вас подрабатывает на полставки, а? Стучите на капитана в органы, дамочки?

Ага! Опупели! Не стучат, значит. Хотя… даже если и стучат! Мы в долбаных пятидесяти астрономических единицах от дома и вряд ли когда-нибудь вернемся. И мне срать, если даже какой-то хрен из федерации объявит мне выговор или снимет с должности.

Мне срать, потому что мой корабль в жопе.

Большой межгалактической жопе, вернее, в межзвездной жопе, сингулярность вас всех побери.

— Мэм.

Все ушли. Он остался.

«Ground control to major Tom.

Ground control to major Tom…»

На хрен он никакой не майор, но все-таки. Старая красивая песня, под которую я когда-то танцевала…

— Что, капитан Том?

— Я лейтенант, мэм.

Неважно. Древнюю шутку про капитана Тома, связанную с этой песней, он, конечно, не знал.

— Не интересуетесь музыкой? Ну… старинной классической рок-музыкой?

— Простите, мэм. Нет, мэм. Я… слушаю Баха.

Еще более классическая классика? Похвально, капитан Том.

— Вы что-то хотели?

— Да, мэм. Я… Вчера я исследовал окружающее нас пространство, и…

Что он, мать твою, делал?

— Мне кажется, эта субстанция, в которую мы упираемся...

Что? Бля, он серьезно? Субстанция? Это жопа, мальчик! Жо-па! И все!

— Так вот, она не однородна.

Еще один Капитан Очевидность. Майор Том, етить его сингулярность!

— И?

— Что? — покраснел. Малыш. На хрена ему такие ресницы, они ему что, вместо веера в жаркую южную ночь?

— И что вы предлагаете, капитан Том?

— Я лейтенант, — знаю я, мать твою! Учи матчасть! — Я предлагаю нам с вами… то есть, ну… я подумал… вы же капитан и все такое…

Что такое? Что, блядь, такое?

— Вы капитан первопроходцев и должны быть на флагманском корабле. Мы возьмем небольшой разведбот. Совсем маленький. Он… он сможет пройти это…

— Эту жопу?

— Что? — опять покраснел, сладенький! Так бы и… ух, Эмили! О чем ты думаешь? Да, у тебя не было секса двадцать пять световых лет — это гнусная ложь, столько не живут, особенно без секса! Но это не значит, что надо бросаться на…

— Мы на боте сможем попытаться…

— Пройти сквозь жопу, я поняла.

— Не понимаю, при чем тут…

Господи! Он слово «жопа» сказать не может! Моя ж ты красота! Так бы и… взяла бы все, что стоит у него сейчас в штанах, без спроса! Оно и стоит без спроса, и я бы взяла, не спросив.

— Понимаете, Том, мы все сейчас находимся в жопе. Вот эта неведомая хрень, в которую упирается нос нашего корабля — жопа! И если вы знаете способ из этой жопы выбраться — вы хренов гений.

— Да.

— Что?

— Я хренов гений.

— Неужели?

— Да. Так что вы решите, мэм? Мы летим исследовать дыры в этой жопе?

Господи, как романтично! С тобой, парень, я полечу исследовать любые дыры в любой жопе!

— Я отдала приказ, все обязаны прийти в парадный зал через тридцать четыре минуты. Мы с вами сейчас потеряли пятнадцать. Кто быстрее наденет смокинг, а? Забьемся, лейтех? Кто выиграет?

— Вам не нужно надевать смокинг. Вы должны быть в вечернем платье, мэм.

А потом эта сволочь с ресницами как у теленка улыбнулась.

Почему у меня нет члена? Все было бы проще! Хотя нет. Если бы у меня был член, я бы все равно влюбилась бы в этого парня, только тогда надо было бы ставить везде теги «слэш»…

Пятая палуба.

Парадный зал.

Я успела нацепить платье, туфли на каблуках, с помощью робота уложить волосы и нанести макияж за восемь минут.

Я не зря окончила универ с красным дипломом. И плевать на то, что сингулярность для меня просто красивое слово!

Плевать!

Мои подчиненные, все восемь отборных членов корпорации «Первооткрыватель» — в прямом и переносном смысле членов — собрались у стола, на котором были расставлены закуски.

— Господа! Я пришла к вам, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие, — черт, я где-то уже это слышала! — Мы в жопе.

Я промолчала, ожидая аплодисментов, которых не было. Ну и хрен с ними.

— А раз мы с вами оказались в жопе — это надо отпраздновать.

Я достала бутылку шампанского. Стала раскручивать мюзле.

— Мэм, это все-таки мужское дело. — Хенк обнажил десны. Да, он все-таки милый парень, хоть и поц!

Отобрал у меня бутылку, открыл, разлил по бокалам.

— За жопу! — победно произнес он.

— За нашу жопу! — ответила я.

Мы выпили шампанского, потом еще. Хорошее шампанское, корпорация не поскупилась. Потом кто-то включил вертушку.

Да-да, на космическом корабле нового поколения «Лаперуз-4» самым крутым медианосителем был проигрыватель грампластинок. Конечно, он был не древним, а вполне современным, дань памяти великих музыкантов прошлого.

Зазвучала мелодия. «Can't Help Falling in Love». Не могу не любить тебя…

Ах-ах!

Я хотела пригласить Тома, но Хэнк подсуетился. Но смотрела я на Тома. А он… конечно, на меня! Не на Хэнка же? Нет! Не на Хэнка! Только не это!

Шутка. Конечно, на меня. И потом… я танцевала по очереди со всеми. Мы мило болтали. О том, о сем. О земле и о тех, кто остался на ней. О друзьях. Об учебе. О девчонках, которые согласились их ждать. О парнях, которые не ждут меня. О музыке. О танцах. О любви.

Мы не говорили о космосе. Ни слова о космосе и долбанной сингулярности!

Ни одного гребанного слова!

Мы все знали, что сдохнем в этой жопе.

Нет. Не сдохнем. Умрем как герои.

Как Лаперуз и его команда.

И о нас будут помнить в веках — да ладно, в это я точно не поверю!

Нас будут помнить, если завтра мы с Томом найдем выход из этой жопы!

И я постигну истину сингулярности. Аллилуйя!

Мы даже не напились. Нет, напились Кирк и Дуглас — мой старпом, хороший парень, хоть и геюшка. Они напились и признавались друг другу в любви. Наверное.

Я не присутствовала. Потому что…

Потому что я целовалась с Томом.

В моей каюте.

Это было круто, хотя он оказался девственником. Но… не привыкать. Зато он был способный.

Как все астронавты.

Утром, не приходя в сознание и не приводя в сознание экипаж, мы сели в разведбот.

На самом деле я была в отличной форме. Ну, вы знаете, женщина после оргазма всегда на подъеме. А уж после четырех...

Том тоже был в форме. Только глаза у него были охреневшие, и он все время пытался меня спросить, хорошо ли мне было.

Охренеть как хорошо, капитан Том, просто заткнись и смотри, куда летишь! Чтобы не оказаться еще в большей жопе, чем та, где мы есть!

Конечно, я оставила инструкции на случай, если мы не вернемся.

Да что там. Я была уверена, что мы не вернемся.

Мы станем героями!

Нашими именами назовут школы, парки, улицы, может, даже города! Или планеты. Чем чёрт не шутит?

— Сэр, мне кажется…

— Как ты меня назвал?

— Мэм… капитан… Сингулярность…

— Что?

— Ну вы же знаете, что такое галактическая сингулярность?

— Нет, мать твою, не знаю!

Ха! Он думал, что я шучу!

— Извините, мэм. Я… я был уверен, что то место, где мы находимся...

— Жопа!

— Ну, да… Что это место как раз и есть галактическая сингулярность. И мы… проходим сквозь нее…

— Мы стояли на месте, лейтенант!

— Формально, да. Но вы же знаете, что в области сингулярности…

— Если ты еще раз произнесёшь это слово, я тебя убью!

— Какое слово?

— Сингулярность, мать твою! Нет никакой сингулярности! Это бред сивой кобылы!

— Правильно! Да! Вы совершенно правы!

— Слушай, ты всю ночь меня трахал, я кончила четыре долбанных раза, больше, чем за всю предыдущую жизнь, и ты будешь говорить мне «вы»? Давай-ка по-простому, капитан Том!

— Эмили, слушай, это… это великое открытие, понимаешь! Реально нет никакой сингулярности, и мы в жопе!

— Капитан Очевидность, я тебя люблю!

— Я тебя тоже! Но мы реально в жопе. Хотя… я бы назвал это несколько иначе, не так экспрессивно. Но я уверен, ваши мемуары опубликуют, и весь мир все равно будет называть эту область жопой!

— Так. Давай по порядку. Я уже не втыкаю, о чем ты говоришь!

— Эта зона — что-то вроде межзвездной подушки. Которую мы не смогли увидеть ни с помощью телескопов, ни на радарах, и никаким иным способом. Она не твердая, иначе наш корабль попросту разнесло бы в щепки, как на рифах.

Образно, да, и точно. Впендюрились бы — и привет!

— Эта межзвездная жо… подушка отделяет нашу Солнечную систему от остальной галактики, не давая нам вырваться за пределы.

— Почему? Зачем?

— Этого я не знаю.

— Подожди, но… раньше же мы запускали спутники? И они пролетали эту жо… подушку? Так?

— Ну, во-первых, на спутниках не было живых существ. Даже бактерий и вирусов. Они были стерильны. А во-вторых… на самом деле никто не знает, куда делись все эти спутники. Потому что сигналы, которые они отправляют, ни о чем нам не говорят. Летят себе и летят… где-то. А может, давно не летят, а просто кто-то забрал передатчики и забавляется с нами.

— Кто?

— Те, кто оставил тут эту жо… подушку.

Я смотрела на него. В его глазах сверкала сингулярность, или что там может сверкать? Звезда? Галактика?

— То есть, ты полагаешь… что жопа тут не случайно.

— Именно. Нас не выпустят наружу.

— Но почему?

— Возможно, потому что мы еще маленькие?

— Что?

— Ну, мы еще не созрели для того, чтобы открывать нам Вселенную! Мы до сих пор воюем, у нас до сих пор неравенство полов, мы до сих пор матом ругаемся!

— Нет, блядь, если они у нас отнимут мат, что останется?

— Ну… может, это?

И он меня поцеловал.

Ха-ха! Гребанное клише ведь, так? Поцелуй, любовь…

Человечество вечно должно кому-то доказывать, что оно достойно называться цивилизацией!

А в реале ни хрена не достойно. И много-много лет еще не будет достойно!

А целоваться с ним было приятно.

— Хорошо, если ты считаешь, что мы маленькие и нам попу надерут, что мы с тобой сейчас тут делаем?

— Пытаемся доказать, что мы уже выросли, детка!

Слова не девственника, но мужа!

— Я нашел неоднородности в теле подушки. Будем маневрировать. Попытаемся пройти этот лабиринт.

Он вывел на экран изображение, которое получил со сканеров.

Я смотрела на него, смотрела… а потом до меня дошло.

— Я знаю маршрут!

— В смысле, как?

— Поверни изображение. Сделай его двухмерным! Видишь?

На экране появилось четкое изображение.

E=mc2

Формула. Эквивалентность массы и энергии. Гребанная теория относительности, которую я не могла постичь.

Почему время течет по-разному? Какой идиот это придумал и зачем? Хотя, почему идиот? Время реально текло по-разному.

Когда мы занимались любовью, мне казалось, что проходят часы. Но первый акт длился от силы пять минут — девственник, этим все сказано!

Когда я ждала решения о назначении на должность капитана — сутки показались мне неделей.

Зато, когда мы с однокашниками поехали на неделю в отпуск на океан — казалось, что неделя пролетела как один день.

Время неоднородно.

Формула Эйнштейна, написанная от руки, показывала нам путь.

— Задай координаты. Полетим на автопилоте.

Он повернулся:

— Есть, мэм!

То-то же!

Я не удержалась и поцеловала его.

…Take your protein pills and put your helmet on

(Ten) Ground control (Nine) to major Tom (Eight)

(Seven, six) Commencing countdown (Five), engines on (Four)

(Three, two) Check ignition (One) and may god's love (Liftoff) be with you

This is ground control to major Tom, you've really made the grade

And the papers want to know whose shirts you wear

Now it's time to leave the capsule if you dare…

* * *

— Я говорила вам, что они смогут!

— Почему, мэм? Неужели потому, что ими управляла женщина?

Создание, похожее на человека, только несколько выше ростом, шире в плечах, обладающее могучим торсом и огромным выпуклым лбом, смотрело на нее.

На богиню — так бы о ней подумал любой житель планеты Земля, которому довелось бы ее увидеть.

Она тоже была человекоподобной. Неземной красоты. Улыбалась улыбкой Джоконды — несмотря на то, что о Джоконде знать не знала. Естественно, эта богиня была женского рода.

Она улыбалась и думала — ну, уроды, я вас научу родину любить! Вы у меня, суки, долго будете палубы пидорасить и камбуз драить!

Везде несправедливость! Каждый член считает, что он лучше, чем женщина!

Где бы вы были, если бы не женщины?

До сих пор сидели бы в жо… в пещерах…