Предел мечты (гет)

Я стану ветром, чтоб тебя касаться.

Я стану самым тихим ветром на Земле.

И пусть порывами я буду отдаваться,

Зато я буду отдаваться лишь тебе.

Я стану звёздами, что в небе загорятся.

Я самой яркой стану из звезды,

Зато тебе я буду улыбаться.

И разглядев звезду, мне улыбнёшься ты.

Я стану морем, что ласкает твоё тело,

Я буду самым тёплым морем на Земле.

Ты удивишься, что вода тебя согрела.

А я ещё нежнее прикоснусь к тебе.

В саду твоём тебе явлюсь цветами.

И это будут дивные цветы.

Пусть ты сорвёшь и тронешь их губами,

Не зная, что меня целуешь ты.

Стихотворение Елизаветы Владимировны "Я стану".

Она видела и понимала, что не может, не имеет возможности сказать ему самое главное. Она не знала, как он отнесётся к этому... А иногда просто не было сил больше молчать... Но эти резкие порывы быстро проходили.

Сегодня ночью она не могла уснуть. Долго лежала и думала о нём, о них... Уснула на несколько часов, а потом снова проснулась с теми же мыслями. А может, ему нет до этого дела, ведь есть проблемы куда важнее, правда? В эти минуты она никогда не оставалась в стороне, ей далеко не всё равно, как он, что с ним, что его беспокоит. Она не умела говорить таких красивых слов, как он; ей просто хотелось быть рядом. Быть рядом без лишних слов. Когда ей тяжело, в первую очередь она думала о нём. Вот и вчера ей было очень тяжело и плохо на душе, так много хотелось ему рассказать, но она так и не смогла этого сделать. Не смогла сказать ни слова, вновь скрывая всё внутри себя.

Ей бы так хотелось знать, что она нужна ему. Ей так хотелось услышать от него эти слова. Невозможно жить в догадках. Её тянуло к нему, что-то держало и не отпускало. И дело не только в крестраже. Неужели так будет всегда?...

* * *

Она проснулась с ощущением присутствия чего-то чужого и враждебного. Сильно хотелось пить и болела голова. Её окутала тьма; настолько тёмная и непроглядная, что даже змеиный глаз был не способен что-либо рассмотреть. Тьма прикоснулась к ней, накинула своё тёмное покрывало и унесла с собой в далёкий-далёкий мир. Нагини напряглась, пристально вглядываясь во тьму. Она не боялась её, нет — её страшило то, что в ней находится. Враги. Но красно-жёлтые пятна не мелькали перед глазами, а лишь темнота.

Никого. Ничего.

Но внезапно глухую тишину разрушил голос: загробный, скрипучий, леденящий кожу.

— Я могу исполнить твоё желание.

Нагини напряглась сильнее, мотая головой в разные стороны, зубы приняли боевую позицию. Опасность. Враг. Близко. Но нет движения, нет тепла и жизни. Раздвоенный язык ненадолго показался изо рта наружу, как бы ощупывая окружающий воздух. Ощущение присутствия чего-то страшного стало непереносимым. Кто-то бесшумно приближался к ней... Крался в темноте, собираясь напасть в подготовленной ловушке. Она обернулась.

Никого.

— У всех есть желания. Не чувствовать в себе их — значит, не жить.

Голос был прав. У Нагини было желание. Всего одно, но самое заветное. И никто и никогда не узнает о нём.

— Исполнено...

* * *

Нагини открыла глаза. Холодные стены, высокий потолок, множество изящной мебели и украшений. Казалось бы, всё то же самое, но она чувствовала, что что-то изменилось... В первую очередь зрение — инфракрасные рецепторы словно вышли из строя. Всё было так ново. А потом она заметила значительные изменения тела: изумрудно-зелёная чешуя сменилась светлой, почти белой, как у кобры; а хвост и вовсе раздвоился, словно его перерезали на две части. Только это не было похоже на хвост...

Нагини ощупала себя, своё лицо и с ужасом поняла, что змеиное тело полностью изменилось.

"Эволюция? Новая стадия развития? Переселение души?", — каждая новая мысль была страшнее предыдущей.

Она выставила перед собой "новые" конечности.

"Кажется, люди их называют руками... Люди...", — на смену ужасу и непониманию пришло мгновенное осознание.

Человек. Она теперь человек.

Очень долго Нагини не могла смириться с этой мыслью. Она человек. Самый настоящий. С руками, ногами и волосами. Она с трудом поднялась, опираясь руками на холодную стену. Сделала шаг. Споткнулась. Затем второй. Снова чуть не упала. Третий. Непривычно. С хвостом всё же лучше. Нагини медленно подошла к окну. Благодаря отражению света в тёмном стекле она смогла разглядеть себя.

"Такая же..."

... Какой и была раньше...

Красивой, молодой, женщиной. А прелестное нагое тело служило венцом её человеческой красоты.

"Сон...".

Нагини вспомнила свой сегодняшний сон. Неужели это правда? Неужели кто-то исполнил её желание? Невозможно, никто не знает о нём. А был ли этот кто-то, скрытый во тьме, человеком? И почему он исполнил её желание?

Нагини боялась, но вместе с тем в её сердце трепетала сила, возбуждение, восторг. Она не давала покоя, будто подталкивая к той самой точке, к которой она стремилась так долго.

— Ты — человек, так воспользуйся этим, — словно бы говорило её отражение, на лице которого уже играла лукавая ухмылка.

Неумело заправив чёрный, как сама ночь, локон, Нагини бесшумно направилась по уже заученному наизусть маршруту; туда, куда она так давно мечтала прийти в облике человека, а не змеи.

Неуклюже переставляя ноги, она дошла до заветной двери. Осталось сделать шаг. Первый и последний. То, чего она боялась больше всего было тем, чего она больше всего желала.

"Пути назад нет: либо вперёд до конца, либо...", — Нагини не успела закончить мысль, когда вдруг всё и началось...

Она окунулась в родные глаза, как в озёра с живой водицей. Она словно бы возродилась заново. Сердце бешено стучало, холодной пол обжигал босые пятки, но при этом ей было непозволительно жарко.

"Что же я такое сделала? За что же мне столько счастья?"

— Нагини... — от одного его голоса у неё кружилась голова, каждый звук был пропитан какой-то неизвестной ей силой. Она заставляла сходить с ума, внимать каждому его слову, смотреть только на него, слушать только его, служить только ему.

"Узнал...".

— Хозяин...

Он подошёл к ней вплотную. Она чувствовала его дыхание на своём лице, шее, плечах. По коже пробежалось стадо мурашек, оставляя за собой неприятный наэлектризованный холодок. Нагини невольно сглотнула, но осталась стоять на месте, словно зачарованная.

Сколько нежности в его зелёных с вертикальным зрачком, как у неё самой, глазах. Всегда таких ледяных и холодных глазах — Нагини любила дождь и холод, но сейчас его боялась.

По обнаженному телу пробежал лёгкий холодок от обжигающих прикосновений. Она хотела подарить ему себя, всю ту нежность, ласку и заботу, которую не могла подарить в облике змеи. Она хотела, чтобы он запомнил её такой; чтобы он думал о ней. И эта ночь исполнит её желание.

Хозяин был ошеломлён, и Нагини боялась его последующей реакции.

"Оттолкнёт или примет?"

Она — часть его души, она — это он, они притягиваются, как разноимённые полюса магнитов. И нет возможности оттолкнуться друг от друга.

— Нагини...

... Звякнула пряжка ремня...

Их захлестнула страсть, стирая все рамки и границы. Его запах, образ, вкус — это головокружительное скольжение. Это тошнота в желудке, счастье в сердце, бешенство в крови. Это тяга, томление, зов, которые ничем не остановить, не заглушить, не выключить. Эти стоны, крики, его имя — главное украшение сей ночи. Его руки, непрерывно скользящие по её телу, везде встречали трепетный отклик; оно отзывалось только на его прикосновения, только на его ласки. Нагини была неопытна в плане любви. Все змеи-самцы боялись её, да и Нагини не претендовала на их сердца. Она хотела покорить только одного змея, только одного самца. Она очень хотела запомниться ему.

Но... всё закончилось слишком быстро. Или ей показалось? Она хотела его снова и снова, не прерываясь на отдых. Каждую секунду, каждый день, снова и снова. Но у неё только одна ночь.

Небо за окном медленно окрасилось в жёлто-красные и малиновые разводы, а очертания деревьев стали отчётливее. Первый, тоненький лучик скользнул по полу, пробираясь на кровать, на мгновение ослепив пару...

Нагини открыла глаза. Вокруг всё было неподвижно, замерло, словно в зимней спячке. Она поднялась и обнаружила себя на том самом месте, где проснулась когда-то человеком. Вот только сейчас её вновь украшало длинное чешуйчатое тело.

— С-с-снова з-с-смея.

Нагини выползла за дверь и поползла по коридору, прижимаясь головой к полу. Она слышала и крыс, шуршащих в стенах, и мух, ненароком пролетевших мимо, и голоса людей. Много людей.

Она хотела всё проверить, удостовериться, что это был не сон.

Ориентируясь на голоса, она проползла в просторный зал. Красно-жёлтые пятна тут же замелькали перед глазами.

"Еда", — невольно промелькнула в её голове одна соблазнительная мысль.

Заметив появление Нагини, люди в мгновение стихли. Они боялись её, и это не могло не забавлять.

Она взглянула на него — красно-жёлтое пятно, восседавшее во главе стола. При её появлении в нём ничего не дрогнуло, не изменилось, он даже не улыбнулся ей, как делал это всегда.

"Сон...".

Она проползла мимо людей, вдоль стены, приближаясь к нему.

— Хоз-с-с-сяин, — прошипела она и, свернувшись кольцом вокруг стула, положила голову ему на колени. Ей нравилось его присутствие, его прикосновения к себе, нежные и, будто невысомые, поглаживания по голове. Но один вопрос всё ещё оставался без ответа. И прежде чем она успела спросить, он ответил первым:

— Ты очень крас-с-сивая, Нагини.

Нагини незаметно улыбнулась, уткнувшись мордой ему в ладонь, словно любящий, преданный котёнок.

"З-с-сапомнил".

Значит, не сон. Или он говорит о другом?

В любом случае у неё ещё будет время узнать правду. Неизвестный голос не обманул — её самое глубокое и искреннее желание исполнилось. Но та ночь была самой короткой за всю её жизнь.

Иногда всего лишь один уверенный шаг решает гораздо больше, чем весь пройденный долгий жизненный путь. Он способен изменить судьбу человека! Или исполнить самое заветное желание. Вот только, что придётся отдавать взамен?...