Дадли едет в Хогвартс (джен)

Всякому свое дитя милее.

русская пословица

«И на кой чёрт ты привёз нас сюда!» — Петунья проворчала это вслух, зная, что муж не проснётся. Она сидела на кровати, поджав колени к груди, и смотрела на храпящего рядом супруга. Всё-таки сборы и долгая дорога сильно утомили его. Да ещё эти проклятые совы, заполонившие письмами гостиную дома номер четыре на Тисовой улице и не желающие никуда улетать без ответа. И это-то в разгар конкурса на лучшую лужайку района! Шутка соседа про совятню стала последней каплей, и Вернон с лицом свекольного цвета начал орать о том, что перестреляет всех птиц в округе. Потом ему в голову пришла другая идея, и ровно в восемь часов вечера лодка причалила к берегу, недалеко от двухэтажного каменного строения, которое Марджори Дурсль однажды назвала хлевом для свиней. Петунья была полностью солидарна с ней в этом мнении.

«Неужели надо было тащиться за триста миль, — размышляла женщина, — как будто совы нас здесь не найдут. Святая наивность!» Словно в подтверждение её слов где-то далеко в чаще леса ухнула птица-полуночница. «Почему бы просто не отослать Поттера куда подальше! Ох, так и знала, что он окажется таким же ненормальным, как и его мать. Глаза бы мои не видели этого мальчишку! Всё-таки правильно я сделала, что поместила его в подвале. А то больно весело ему было, когда куча писем вышибла входную дверь. Пускай теперь помёрзнет.

Ведь из-за него мы здесь… из-за него мы одни, посреди непроходимого леса, окружённого водой… из-за него мы без света, без обогрева, без связи».

Снаружи послышался какой-то шум.

«А если нападут воры? — продолжала размышлять Петунья. — Или ещё хуже, насильник. Это ты будешь виноват, Поттер!».

Возле двери уже отчётливо прогремели чьи-то шаги.

— О, Господи! — Петунья тихо вскрикнула и тут же зажала рот рукой.

Внизу кто-то выбил дверь.

— Вернон! Вернон, вставай!

Пресвятые угодники! Его жену сейчас изнасилует маньяк, а он спит и в ус не дует!

— Вставай, и защити свою семью! — прекратив трясти мужа за плечо, Петунья начала шлёпать его по щекам. Но и это не помогло. Таблетка, которую мистер Дурсль обыкновенно выпивал за ужином, кроме того, что спасала от газов и вздутия, оказывала также и снотворный эффект. Какая жалость, что они не на Тисовой улице! Всего один звонок по номеру 112 — и их жизни были бы спасены! Но этот болван привёз семью в глушь, где даже телефона нет!

С первого этажа донёсся громкий, басовитый голос.

— ЭЙ, КТО ДОМА?!

Петунья посмотрела на мужа. Волосинки на его пушистых усах умиротворенно колыхались, а безмятежное лицо говорило о том, что мистер Дурсль целиком и полностью находится во власти грёз. Взгляд Петуньи метнулся от спящего мужа к ружью, которое висело над кроватью. Что ж, свою честь она готова защищать с оружием в руках.

Для Хагрида 31 июля было самым обычным днём, ровно до момента, когда директор Дамблдор позвал его к себе в кабинет и попросил об одолжении. Да каком одолжении! Это была великая честь для Хагрида! Конечно, полувеликану и в голову не пришло, что об услугах такого рода лесников обычно не просят, а если и просят, то заранее, и подробно обговаривая все детали. Также от него ускользнуло и то обстоятельство, что накануне МакГонагалл слегла с драконьим гриппом. Но не будем заострять на этом внимание. Скажем лишь, что Дамблдор верил немногим, а Хагрид был не из тех, кто способен обмануть доверие.

Вопрос первый: где достать парадную мантию? Полувеликан обошёл все уголки Косого Переулка, пока не нашёл магазинчик с яркой вывеской «XXXXXXXX…L».

Вопрос второй: как придать волосам и бороде человеческий вид? Не может же он явиться к самому Гарри Поттеру с ватой на голове! Чтобы сэкономить деньги, Хагрид попросил мадам Розмерту о цирюльной услуге, и поскольку та была мастерица на все руки, то охотно согласилась помочь лесничему. Она не только подстригла ему волосы, задав им цивилизованную длину, но и уложила гелем бороду и причёску, так что теперь Хагрид походил на приличного человека, или, скорее, на приличного полувеликана.

Надушившись одеколоном так, что даже его мастифф Клык подавался в сторону каждый раз, как хозяин проходил мимо, лесничий сел на свой волшебный мотоцикл и полетел к Гарри Поттеру.

К сожалению, гель мадам Розмерты оказался не таким уж стойким. Волосы в полёте растрепались до безобразного состояния. Запутавшиеся в колтуны, они выглядели ещё хуже, чем до укладки. И вот в таком виде Хагрид ввалился в лачугу Дурслей.

— С днём рождения, Гарри! — великан протянул Дадли открытую коробку, в которой находился малиновый пирог с ежевичной надписью «С днем ражденя, Гари». Мальчик от испуга не смог вымолвить и слова, однако пирог взял.

— Надо же, я не видел тебя с пелёнок, но ты немного больше, чем я ожидал, особенно в области живота, — усмехнулся великан. — а в остальном вылитый отец, ну один в один просто.

— УБИРАЙСЯ ИЗ ДОМА, ГРЯЗНЫЙ ИЗВРАЩЕНЕЦ!

Хагрид поднял глаза и увидел на лестнице худощавую женщину в розовом халате, которая в трясущихся руках держала ружьё.

— Вы должно быть, миссис Дурсль? — Хагрид попытался придать своему голосу учтивости. И не потому, что он боялся направленного на него оружия, а потому, что желал уладить это дело «тихо и мирно, без лишних происшествий». Так наставлял его директор этим утром, и лесничий не хотел подводить Дамблдора. — А меня звать Рубеусом Хагридом. Я приехал за вашим мальчиком.

Петунья быстро спустилась с лестницы и встала перед сыном, загородив его собой, что было не так-то просто, учитывая размеры Дадли.

— Никуда он с вами не поедет, вам ясно? Уходите! — она всё так же целилась прямо в полувеликана. Руки дрожать перестали, видимо, вежливый тон незнакомца придал ей уверенности.

Хагрид обхватил ствол одной рукой и выгнул его дулом вверх. У Петуньи с перепугу дёрнулся палец на курке, и пуля вошла в потолок. Дадли взвизгнул от испуга.

— Ну хватит, миссис Дурсль! Гарри должен учиться в Хогвартсе! Я понимаю, что вы не хотите отпускать любимого племянника, но поверьте, я и директор… э-э-э, мы позаботимся о нём. Дамблдор — самый великий волшебник. Гарри будет в полной безопасности под его присмотром. Ох, чуть не забыл, — Хагрид порылся в нагрудном кармане и вытащил оттуда белоснежный конверт, который он протянул Петунье. — Это для Гарри.

На конверте была сургучная печать с изображением замка и надписью «Хогвартс». Это было то самое письмо-приглашение, которое Петунья Эванс так ждала, будучи маленькой девочкой, и вместо которого она получила сухой ответ от Дамблдора о том, что «маглы не имеют права обучаться в Школе Чародейства и Волшебства».

Несколько минут Петунья стояла в молчании, держа в подрагивающих пальцах письмо. Рой мыслей кружился в её голове. Хогвартс всегда был недосягаемой мечтой для неё. Но только не для Лили. О, как она завидовала своей сестре, как хотела поехать вместо неё…

Тут Петунью осенило. Глупый великан перепутал её сынишку с Гарри Поттером! А это значит, что её собственный сын получил шанс поехать в Хогвартс вместо сына Лили. Дадлик исполнит её мечту. Он станет волшебником вместо противного Поттера, который сейчас дрыхнет в подвале и не знает ни о Хогвартсе, ни о волшебстве. И не узнает никогда…

— Мадам, с вами всё в порядке? Может, отдадите письмо Гарри?

— Да. — Петунья сунула конверт в руки Дадли. — Вы позволите нам попрощаться? — очень тихим голоском спросила Петунья.

— Ну конечно! Я-э-э, подожду тут, — великан плюхнулся на софу, которая прогнулась до пола под его весом.

Петунья отвела сына наверх и закрыла дверь, чтобы никто их не услышал. Комната была тесной, с одним узким окном. Кровать заняла почти всё пространство, на ней по-прежнему храпел Вернон.

— Ма, чё происходит? Почему этот придурок называет меня Гарри Поттером? — в спальне родителей Дадли резко похрабрел.

Петунья не ответила. Она медленно опустилась на колени, открыла ящик прикроватной тумбы, достала аптечку и взяла оттуда что-то мелкое.

— Дадличек, подойди — тихо и немного отстранённо позвала мать. Левой рукой она погладила сына по голове и уложила его чёлку назад, правую поднесла к его лбу. В последние секунды Дадли понял, что это была бритва, но не успел отскочить. Мать провела лезвием, и он взвыл от боли. На его лбу кровоточил порез в виде молнии.

— Запомни: ты и есть Гарри Поттер.

Дадли прижал ладонь к ранке и со страхом покосился на мать. Он ещё не видел её такой. Всегда мягкая, нежная женщина, готовая исполнить любую его прихоть, сейчас она казалась ему настоящим монстром. Дадли отнял руку ото лба и посмотрел на свои трясущиеся пальцы, по которым стекала тонкими струйками кровь. У мальчика был только один выход…

— Пап! Пап, проснись! Мама сошла с ума. Пап! — он начал трясти огромную тушу отца, которая никак на это не реагировала.

— Сыночек, разве ты не хочешь стать волшебником? — Петунья многозначительно посмотрела на сына. — Ты получишь всё, что только пожелаешь.

— Волшебства не существует! Вы с папой всё время это твердите!

— Оно существует, — Петунья села на край кровати, — Дадли, ты помнишь, свой день рождения? Помнишь, что тогда произошло в зоопарке? Поттер разговаривал со змеёй, а затем заставил исчезнуть стекло в террариуме. Это и есть волшебство. И ты тоже станешь таким, ты станешь волшебником. Тебе только нужно притвориться, что ты и есть Гарри Поттер.

Дадли не стал вдумываться в её слова. Он решил, что мать сошла с ума. Даже если бы он и прислушался к ней, то всё равно не увидел бы смысла в волшебстве. Родители и так покупали ему всё, что он хотел. Кузену он не завидовал. В отличие от того, у Дадли были живые, любящие мама и папа, готовые примчаться по первому зову и выполнить любое его желание. Впрочем, один из родителей только что потерял рассудок.

— Ну всё, береги себя, сладенький — Петунья оторвала Дадли от отца и вытолкнула его за дверь.

— А-а, вижу, вы попрощались, — чавкнул великан.

Дадли не поверил глазам. Этот верзила доедал жареную сардельку прямо с кончика зонта.

— Ты не голодный, Гарри? А то ещё поджарю, хочешь? Дорога предстоит долгая. Как говорится, на пустой желудок тролля не завалишь, хе-хе-хе, — великан направил зонт на затухающий камин, и пламя вспыхнуло, озарив его косматое лицо. Дадли попятился назад.

— Я не Гарри Поттер, — пропищал сын Дурслей.

Великан растерянно посмотрел на него. Мгновение спустя он вскочил с дивана.

— Твою ж мантию! Да у тебя шрам кровоточит! Погоди секунду, ща поправлю, — великан встряхнул зонтом и прицелился. Он пробормотал неизвестное слово, и из кончика зонта хлынул столб света, который отбросил мальчика к стене. Этот белый свет — последнее, что видел Дадли перед тем, как потерять сознание.

Дадли открыл глаза и увидел нависшего над ним великана, а именно его бороду. Верзила громко рыдал и повторял одно и то же имя: «Арри… Арри-и… Арри-и-и-и…»

Мальчик лежал на руках у великана. Когда он повернул голову, то увидел, что нос лодки сильно задрался, казалось, их вот-вот опрокинет в воду. Дадли с трудом выпутался из крепких ладоней мужчины и отскочил на другой край. Судно выровнялось, но косматый тут же набросился на мальчика с объятиями, радостно восклицая: «Ты жив! Ты жив!». Великан сильно накренил лодку в другую сторону, её нос теперь почти касался воды.

Отбившись от надоедливого мужчины, Дадли заметил, что не может рассмотреть ничего дальше вытянутой руки. Зловещая тьма окутала всё пространство, на небе даже звёзд не было видно, лишь слабый месяц тревожно улыбался. Дадли съёжился от холода и посмотрел на великана. Эмоции Хагрида были бурные и пугающие. Они менялись от «Как же я рад видеть тебя живым!», до «Какой же я идиот!»

— Ой, Гарри, да ты ж озяб весь. Давай я тебе вот это… на, держи,— великан дал мальчику накидку из меха пушкодёра, дабы тот не продрог и не заболел. Утонув в ней чуть ли не с головой, Дадли стал похож на неуклюжего пушистого зверька. Мальчик уселся на тёплый мех и втянул голову в плечи, дабы спасти уши от морозного ночного воздуха. Он думал только о том, что будет делать папа, когда узнает о похищении. «Наверняка заявит в полицию, а они расклеят мои фото по всему Лондону. А когда меня найдут, папа отведёт меня в кафе-мороженое и закажет тройную порцию, ну и, конечно, купит мне снегоход, который я, между прочим, уже целый месяц выпрашиваю. А верзилу, само собой, посадят в тюрьму, ага». Эти мысли согревали мальчика ничуть не меньше тяжёлой великаньей шубы, в которой его закоченелые пальцы быстро оттаяли и уши уже не горели от холода.

Вдруг Дадли заметил одну вещь, которая совершенно не вписывалась в его привычный мир. Вёсла! Ими никто не управлял. Ожившие деревяшки, будто обладая сознанием, сами рулили лодкой. От увиденного ему сделалось дурно. Живот скрутило от страха. Нервы не выдержали.

— Я НЕ ГАРРИ ПОТТЕР! — заорал он, услышав, как великан в очередной раз упоминает имя кузена.

Хагрид замолчал и, сдвинув брови, в недоумении уставился на мальчика. Тот вновь разразился отчаянными криками.

— Если вам нужен Гарри Поттер, то мы должны вернуться, потому что я — не он, а Дадли Дурсль, вам ясно? Я Дадли Дурсль!

Хагрид поднёс ладонь к губам и покачал головой. «Бедный мальчик. Что я наделал», — подумал великан. Его взгляд потускнел и медленно опустился вниз. Наступила пауза. Звонкие всплески воды стали слышны ещё отчётливее. Заколдованные деревяшки всё также перебирали тёмную гладь, и лодка, слегка покачиваясь, плыла в том же направлении. Трудно было уловить живой звук. Ни птиц в небе, ни рыб под водой. Если рядом и существовала какая-то жизнь, она явно не хотела, чтобы о ней узнали.

Хагрид, наконец, решился прервать молчание.

— Послушай, ты помнишь, как я… ну это…? — великан почесал в затылке. — Ну, так вот, ты потерял сознание и… ты… я, честно говоря, плохо разбираюсь в таких вещах. Э-э, видишь ли, в твоей голове что-то перепуталось. Ты думаешь, что тебя зовут другим именем, но на самом деле тебя зовут Гарри, Гарри Поттер. И прости, Гарри, но мы вернуться никак не можем. Я обещал Дамблдору, что доставлю тебя в Хогвартс.

Дадли уставился на великана, как на полоумного. Он не знал, как заставить его повернуть лодку. Обычно он донимал родителей настойчивостью, пока те не сломаются. Он чувствовал над ними определённую власть, и это помогало ему добиваться своего. Однако верзилу ни криками, ни мольбами не пронять. От отчаяния Дадли заплакал.

— Ну, ну, не надо, Гарри, — стал успокаивать Хагрид, — сейчас доберёмся до Лондона, купим тебе конфет, хорошо?

— Я… хочу… к маме-е-е-е, — беспомощно рыдал ребёнок.

Хагрид знал, каково это: остаться без родителей. Он потерял отца на втором курсе, а мать и того раньше. Бедный Гарри Поттер даже не помнил своих маму и папу. Тёмный Лорд отнял их у него слишком рано. Великан тоскливо посмотрел на мальчика, и его сердце защемило от жалости.

Дадли понемногу успокаивался. В его голове стали зарождаться мысли о побеге. Идею кричать в толпу: «Помогите, меня похитили» мальчик отверг сразу же. В памяти ещё были живы яркие образы того насилия, что учинил в их доме великан.

Нужно было как-то обдурить верзилу. Дадли решил, что когда тот отвлечётся, он побежит к первому взрослому и попросит о помощи. Этот план казался хорошим.

— Долго ещё плыть? — спросил мальчик, рукой вытирая сопли.

— Да приплыли уже, — Хагрид кивнул, показывая на что-то позади Дадли. Мальчик обернулся и увидел густую чащу леса.

Ночь выдалась на редкость неприятная, промозглая, воздух пропитался сыростью. Дадли зевнул и поглубже укутался в накидку из меха пушкодёра.

Лес не спал. Отовсюду доносились шорохи и стрекот, треск веток и перешёптывания лесных жителей. Совсем близко ухнула сова — ночной сторож леса. Дадли держался как можно ближе к великану. Он помнил, что у великана есть страшное и мощное оружие, не оставляющее врагу и шанса на спасение — волшебный зонт.

Наконец, они вынырнули из чащи на пустынное, слабо освещённое шоссе. Дадли опасливо посмотрел через дорогу. На другой стороне высилась плотная, непроходимая стена островерхих елей, которые угрюмо покачивались в такт завываниям ветра. Мальчик с облегчением выдохнул, когда великан взял его за руку и повёл вдоль шоссе. Спустя какое-то время Дадли показалось, что в животе у него образовалась пустота, сосущая из него все силы. Сразу захотелось чем-то эту пустоту заполнить. Тяжёлая меховая накидка из пушкодёра давила на плечи. Мышцы ослабли, сердцебиение участилось и Дадли запыхтел, засопел, а ещё — стал издавать какие-то малопонятные звуки, похожие то ли на ругательства, то ли на кряхтенье.

— Ты что-то сказал? — участливо спросил великан.

— Я есть хочу! — недовольно поморщился Дадли, — И я устал. Долго ещё идти?

Впереди, под светящимися шарами фонарных ламп, возле которых кружилась мошкара, расстилалось бесконечное полотно асфальта, и ни одна машина за весь их путь не коснулась его своим колесом. Дадли уже начинало казаться, что он в каком-то заколдованном сне, и что этот сон никогда не кончится, как вдруг он разглядел вдалеке две светящиеся золотые арки. Они парили в воздухе, словно огни маяка, возвещая о спасении. И чем ближе Дадли подходил к чудесным аркам, тем отчётливее проступали они на фоне ночного неба, и всё ярче разгоралась надежда в его сердце.

— Потерпи, сейчас доберёмся до Косого Переулка, а там «Дырявый Котёл». Мы как раз успеем к завтраку, — подмигнул великан, — у них скидки на завтраки.

— Не хочу я ни в какой котёл, — взбесился Дадли.

— А куда ж ты хочешь? — недоумённо спросил великан.

— Туда, — Дадли показал пальцем на зависшие в воздухе золотистые арки и с небывалым рвением поволок великана в ту сторону.

Это была заправка. На стоянке Дадли увидел всего одну потрёпанную машину. Судя по всему, её хозяин находился в закусочной.

Внутри горел тусклый свет, выхватывая из темноты прилавок с кассиром и несколько столиков. Над самым крайним, что стоял в углу, перегорела лампочка, и Дадли увидел лишь мутные очертания человека, что сидел за ним. Кроме него, кассира, да старушки, что склонилась над буфетом со сладостями, в закусочной не было ни души.

Дадли рассматривал меню и облизывался в предвкушении.

Хагрид заказал себе и Дадли всякой еды, которая на картинках выглядела весьма аппетитно.

— Заказ будет готов через пару минут. С вас пятнадцать фунтов — отчеканила худенькая светловолосая девушка в красной кепке.

Хагрид порылся в карманах, достал кошель из драконьей кожи, и стал копаться в нём, звеня монетами. Кассирша заметно напряглась, и с каждой напряжённой секундой бряцание монет в кошеле Хагрида раздавалось всё чаще, а движения великана стали более нервными и прерывистыми. Дадли в нетерпении сжал кулаки.

— Чего там? В чём проблема? — Дадли пихнул локтем великана. Тот вряд ли что-то почувствовал, но от неожиданности уронил кошель, и монеты разбежались по кафельному полу. В руках у Хагрида осталась лишь одна монетка.

— Э-э-э, а вы золото принимаете? — Хагрид растерянно посмотрел на кассира, потом на свой несчастный галлеон, и зачем-то повертел его в пальцах.

— Нет, сэр. Мы вам не ломбард, — грубовато ответила кассир.

Хагрид промычал в ответ что-то невнятное.

— Что поделаешь, покушаем в «Дырявом котле», — обратился он к «Гарри», мысленно ругая себя за забывчивость. Это ж надо, забыть поменять галлеоны на фунты, отправляясь в магловский мир! «Дурья ты башка, Хагрид! Дурья ты башка!»

— Извини меня, Гарри, — грустно сказал великан.

Мальчик обрушил на него взгляд, в котором он сумел собрать всю злобу мира.

Хагрид ещё раз выругался про себя и стал собирать рассыпавшиеся монеты. Некоторые из них укатились под прилавок, с ними пришлось распрощаться. Не использовать же заклинания на глазах у маглов! Один галлеон укатился, врезавшись в туфельку пожилой леди. Она подняла монету и стала внимательно рассматривать её. Женщине на вид было лет шестьдесят. Одетая в причудливое старомодное платье, она словно сошла со страниц какого-нибудь романа конца 19-го века.

Хагрид хотел было что-то сказать, но незнакомка его опередила.

— Сэр, вы позволите ознакомиться с этим необычным экземпляром? — сказала она учтивым, приятно потрескивающим голосом, в котором прослеживались аристократические нотки.

Хагрид пожал плечами и кивнул.

Женщина поправила очки-прямоугольники и оценивающе посмотрела на галлеон, повертела его и так и эдак, перевернула аверс, вытащила из бархатного ридикюля большую увеличительную лупу и стала разглядывать выгравированного дракона и надпись на латинском языке: «Гринготтс».

Наконец, она оторвала взгляд от монеты и с еле заметным презрением посмотрела на кассира.

— Ломбард! Это ж надо, сказать такое. Ни в какой ломбард эта монета не отправится! — пожилая дама серьёзно посмотрела на великана. — Сэр, если вы позволите, я оплачу ваш заказ в обмен на неё.

— Мы согласны, — быстро среагировал Дадли.

Хагрид сомневался.Он не помнил законов об обращении магических монет среди маглов. С другой стороны, ему очень хотелось подружиться с Гарри Поттером, и если путь к сердцу мальчика лежал через желудок, что ж, так тому и быть, он рискнёт. Кто ж узнает о том, что он незаконно обменял галлеоны на фунты в какой-то Мерлином забытой забегаловке, да ещё и заключил сделку с магглой.

— Мы согласны, — подтвердил великан, и в сердце его мелькнул луч надежды, когда он посмотрел в улыбающиеся глаза «Гарри».

Взяв подносы, все трое удобно разместились за столиком в центре зала, и принялись за трапезу.

— Господа, простите меня за мою бестактность, — нарушила молчание пожилая дама, — я совсем забыла представиться. Элеонор Дерби, владелица антикварной лавки «Дерби и сыновья», как раз еду навестить одного из них, — дама протянула великану руку, украшенную старинными перстнями с массивными драгоценными камнями. Её движения были плавными, но стремительными и точными, как стрела опытного лучника.

— Рубеус Хагрид, — ляпнул в ответ великан и неуклюже протянул свою ладонь, которая была в четыре раза больше, — доверенное лицо профессора Дамблдора, едем в Лондон по его поручению.

— Поручение связано с мальчиком, я так полагаю? — поинтересовалась пожилая дама.

— Этого я не могу вам сказать, миссис Дерби.

— Ну разумеется. А вы молодой человек? — обратилась дама к мальчику.

— Гарри Поттер, — протянул свою пухлую, влажную от жира, руку Дадли, дожёвывая куриное крылышко. Он решил, что не стоит лишний раз волновать или злить великана. «Пусть думает, что я Гарри Поттер, если ему так нравится. А когда наступит удобный момент, я сбегу от него».

Хагрид с облегчением вздохнул. Слава Мерлину, здравый рассудок вернулся к мальчику.

— Вообще-то я всегда была против вредной еды, — снова прервала молчание миссис Дерби, — и обходила эту закусочную стороной, пока в один прекрасный день мой внук Майкл не уговорил меня попробовать местное блюдо. Представляете? Никогда бы не подумала, что какая-то булка с котлетой может быть такой вкусной. С тех пор я сюда и зачастила.

— Всё дело в соусе, — вставил Дадли подобно знатоку здешней кухни.

— Что ж, у каждого из нас есть свои слабости, не так ли, мистер Поттер? — пожилая дама лукаво подмигнула Дадли, который в тот момент с аппетитом уминал жареную картошку.

Миссис Дерби оказалась на удивление болтливой старушкой. Она принялась рассказывать о своей великолепной антикварной лавке, о диковинных старинных вещицах, о сыновьях, о внуке, наконец, о том, как она ездила недавно в Египет за зачарованной чашей фараона. Казалось, что эта дама была без ума от своей работы.

— На эту вещицу положила глаз ещё одна моя знакомая коллекционерка — миссис Бингли, но я себе сказала: «Эта чаша будет моей!». Так и случилось. Рейс миссис Бингли задержали, представляете? Словно какая-то магия вмешалась, — усмехнулась пожилая дама. — Вот и с вами также. Вы верите в приметы, мистер Хагрид? Я вообще-то не верю, но вчера Майкл прислал мне рисунок, смотрю — а там четырёхлистный клевер, тот самый, что «на удачу». А сегодня, вот, я встретила вас, — дама широко улыбнулась.

— Нам тоже повезло, миссис Дерби, — ответил великан, — если бы не вы, мы бы остались голодные до самого Лондона.

— Ой, как вспомню выражение лица кассира, так смеяться охота. Нет, ну надо же! Ломбард! Она бы ещё к процентщику предложила её отнести. Эта монета заслуживает, как минимум, антикварного магазина, а как максимум — музея! Мистер Хагрид, а может, вы ещё несколько своих монет поменяете на мои фунты?

— К сожалению, миссис Дерби, не могу, — ответил великан.

— Какая жалось — вздохнула миссис Дерби и как бы невзначай посмотрела на часы. — Ой, что же это я. Совсем засиделась тут с вами. Мистер Хагрид, вы меня простите…

— Да-да, конечно, я понимаю, вам надо к внуку. Да и нас с Гарри ждут дела.

И они разошлись в разные стороны, оставив позади придорожную закусочную, а в ней девушку-кассира и человека, что сидел в углу. Человек встал из-за столика сразу, как только троица скрылась из виду. Он подошёл к светловолосой кассирше, которая в тот момент разговаривала по телефону. Еле-заметным движением он вынул из складок чёрного плаща волшебную палочку.

Девушка за кассой продолжала болтать по телефону, стоя спиной к мужчине.

— Ты не поверишь, что я только что видела. Нет, я знаю, и у тебя бывали странные клиенты, но эти… Короче, слушай. Заходит огромный такой, нет, огромный — слишком скромно сказано. Ты помнишь кузена Энди? Ну, на свадьбе Люси. Так вот, этот был раза в полтора…

— Obliviate! — произнёс мужской голос, и яркая голубая вспышка озарила закусочную.

Вмиг ослабевшие пальцы выпустили трубку, и та с грохотом упала на кафельный пол. Взгляд девушки потускнел, сделался рассеянным и отрешённым.

— А вы кто? — она посмотрела на мужчину, который уже убирал подальше свою палочку.

— Этого вы никогда не узнаете, — сказал загадочный посетитель и вышел из закусочной в темноту.

Хагрид и Дадли прошли ещё некоторое расстояние, прежде чем небо сменило цвета на более светлые. Весь тот путь, что они проделали от закусочной, Хагрида не покидало ощущение, что какой-то опасный зверь прячется в чаще леса и неотступно преследует их. С левой стороны дороги, чуть позади, то и дело похрустывали ветки. Великан ускорил шаг и потянул за собой мальчика. Так они и шли вдвоём, держась за руки. От быстрой ходьбы у Дадли начало покалывать в животе, и выступил пот на лбу. Внезапно он увидел огромный вырванный с корнем ствол дерева, который перегородил половину дороги.

— Ну, вот и пришли, — Хагрид остановился.

Дадли огляделся, но не увидел ничего особенного, кроме той же пустынной дороги, окружённой с обеих сторон лесом.

Великан подошёл к правому краю дороги, туда, где трава росла особенно густо, и стал внимательно что-то высматривать.

— Ага! — произнёс он. — Гарри, подойди.

Дадли послушно встал рядом. Он посмотрел туда же, куда и великан, но не увидел ничего, кроме старого ржавого чайника. Хагрид взял его пухлую ручку в свою и сказал: «Когда я досчитаю до трёх, ты должен схватиться за этот чайник, понял меня?»

Дадли посмотрел на облупленный чайник, затем на Хагрида, затем вновь на чайник. Он ещё раз прокрутил у себя в голове слова Хагрида и прыснул от смеха. Дадли подумал, что великан шутит.

— Схватиться за чайник? — переспросил Дадли. — Когда ты досчитаешь до трёх? За этот чайник? — он показал пальцем на ржавую рухлядь. — Зачем?

— Это портал, — серьёзно ответил Хагрид. С помощью него мы переместимся в особое место.

— Портал? Как у Людей Икс в комиксах?

— Не знаю, кто такие эти Люди Икс, — сказал Хагрид, — но послушай меня, Гарри, — и голос великана стал чересчур серьёзным. — В первый раз по неопытности, особенно юных волшебников, особенно на полный желудок, может тошнить, и будет кружиться голова. Но ты, главное, крепко держись, тогда всё будет хорошо. Готов?

Дадли не верил, что, дотронувшись до старой железяки, он действительно куда-то переместится, но всё же решил довериться великану и на всякий случай коснуться чайника. Ему не хотелось оставаться одному на пустынной дороге, окружённой глухой чащей. Дадли кивнул.

— На счёт три: раз, два, три…

Дадли схватился за чайник, и его резко рванула вверх невидимая сила: ноги оторвались от земли, поток холодного воздуха подул в лицо, засвистел в ушах, защекотал в ноздрях, всё закружилось, завертелось и поплыло — слева великан, размазанный и нечёткий, через секунду — его нет, вот — он опять.

Дадли вдруг врезался во что-то твёрдое и упал. Накидка из пушкодёра слетела с него и валялась теперь где-то поблизости. Дадли резко затошнило, закружилась голова, и весь его завтрак полез наружу.

— Ничего, такое часто бывает, — великан спокойно стоял на ногах, будто ничего и не случилось, только его волосы и борода ещё сильнее взъерошились.

— Как ты, Гарри?

Дадли ответил ещё одной непереваренной порцией завтрака.

— Вот, держи, самое лучшее средство, — Хагрид развернул фольгу и протянул мальчишке одну лакричную конфету, которая выглядела, как живая пиявка и прыгала на ладони великана, то и дело пытаясь его куснуть. — Не хочешь? Ну, сам смотри, — он забросил лакричную конфету в рот, и Дадли показалось, что та пискнула, когда Хагрид разгрыз её зубами.

Дадли поднялся на ноги и осмотрелся. Это было тесноватое помещение, вроде подвала, без окон и света, с довольно сырым воздухом, немного прохладное. Стены были облицованы камнем, возле одной из них Дадли увидел стеллажи с вином и ящики с продовольствием.

— Идти можешь? — спросил Хагрид, поднимая с пола и набрасывая на его плечи свою мохнатую накидку.

Дадли сделал два неуверенных шага и кивнул. В его голове никак не укладывалось, что они действительно переместились через портал из одного места в другое. Он читал об этом в комиксах и однажды спросил у папы, но тот ответил, что это глупости, которые всякие фантазёры выдумывают, чтобы забить ими неокрепшие умы детей, а с родителей стрясти побольше денег. Вернон никогда не жаловал ни комиксы, ни книги, ни даже классическую литературу. «Выдумки бездельников!» — так он выразился однажды о Диккенсе, произведения которого любил читать Гарри.

Великан поднял меховую накидку, взял фальшивого Гарри за руку, и они поднялись по лестнице наверх в обшарпанный, тёмный и почти безлюдный бар. Очевидно, Хагрид часто сюда захаживал, потому что бармен сразу узнал его.

— Тебе как обычно, Хагрид? — прогнусавил человек маленького роста с крючковатым носом.

— Мне нельзя, Том. Я на задании, — Хагрид кивнул на мальчика.

— Не может быть! — старый бармен всмотрелся в лицо Дадли, его взгляд скользнул чуть выше, туда, где был порез бритвой. — Это Гарри? Гарри Поттер?

Все немногочисленные посетители бара тут же обернулись и уставились на Дадли. У парочки выпивох за соседним столиком были такие лица, будто они услышали не имя, а выигрышные числа в лотерею.

— Мерлин всемогущий! Это действительно вы? Мистер Поттер, вы позволите? — Бармен протянул Дадли свою костлявую руку. — Это будет большой честью для меня.

Дадли торопливо пожал её.

Один из посетителей, мужчина с цилиндром на голове, подобрался поближе и теперь пристально разглядывал Дадли.

— Боже милостивый! Да вы вылитый отец! — воскликнул он и протянул Дадли свою руку. — Майкл Крокфорд. Почту за честь, — у мужчины были влажные от слёз глаза, он еле сдерживался, чтобы не разрыдаться.

Очень старая женщина подошла к Дадли почти вплотную, сквозь очки она стала изучающе всматриваться в его лицо.

— Нет! — покачала она головой, — Нет, мистер Крокфорд! Может, мальчик и вылитый отец, но глаза у него мамины! Глинда Блэкборт, — представилась женщина.

Дадли пожал и её руку тоже.

— Сара Стиззард.

— Виктор Скроули.

— Зигмунд Клауферштильдс.

Все, кто был в баре, подходили и здоровались с Дадли. Сначала это немного обескуражило мальчика, но потом он даже вошёл во вкус и пожимал руки с некоторой степенью покровительства.

— Ну всё, нам пора идти. Впереди ещё куча дел. Пошли, Гарри.

Хагрид вывел мальчика во внутренний дворик, окружённый со всех сторон стенами. Там не было ничего, кроме сорняков под ногами.

— А почему Поттер… в смысле, почему я такой знаменитый? — спросил Дадли у великана, пока тот тыкал зонтом в кирпичи в стене и что-то бормотал.

Великан замер с таким лицом, будто проделывал в уме сложные математические операции.

— Чёрт, сбился! Гарри, я обещаю, что всё-всё тебе объясню. А пока не мешай, пожалуйста, — он опять стал тыкать зонтом в кирпичи, произнося какую-то тарабарщину на непонятном языке. Дадли заметил, что движения великана имеют определённую логику, словно он вырисовывал какие-то геометрические фигуры. Когда кончик зонта последний раз коснулся наиболее тёмного кирпича, тот выдвинулся в их сторону, зашумели и задвигались те кирпичи, что были рядом, наконец, вся стена пришла в движение, преобразовываясь постепенно в арку, пройдя через которую, Дадли и Хагрид очутились на брусчатой извилистой улице. Дадли обернулся и увидел, что арка снова превратилась в неприступную, плотную стену.

Яркое утреннее солнце отражалось от витрин магазинов с престранными названиями. Среди них были «Котлы на любой вкус», «Мантии на все случаи жизни», «Омолаживающие зелья мадам Примпернель», «Флориш и Блоттс» и другие. Проходя мимо вывески «Всё для квиддича», Дадли непонимающе посмотрел на мальчишек, которые прилипли к витрине магазина, восторгаясь мётлами.

— Так почему я такой знаменитый? — снова задал свой вопрос он. — Те люди в баре знали меня, а я их нет.

— Не только они, — ответил великан, — тебя знает вся магическая Англия!

— Магическая? — переспросил Дадли.

— Ну да. То есть все волшебники, проживающие в Англии.

— Волшебники… — машинально повторил Дадли. — И много их?

— Достаточно.

— А что они умеют, — глаза Дадли выдавали интерес.

— Кто на что горазд, — ответил Хагрид. — Бывают слабые волшебники, бывают талантливые, твои родители как раз были такими. А бывают не просто одарённые, а гениальные, но их очень мало. Жил и в моё время один такой волшебник, и он был настолько плохим, насколько это возможно. Он творил страшные, жуткие вещи.

— Как его звали? — перебил Дадли.

— Э-э, не спрашивай, я всё равно не смогу назвать это имя. У нас не принято. Люди до сих пор боятся его, — Хагрид замолчал, обдумывая, что сказать дальше. — Ну, так вот, стал он себе сторонников искать лет так двадцать назад, и не просто каких-нибудь заурядных волшебников, а самых лучших, — Хагрид опять прервался, его мысли были где-то в прошлом.

— И? — потребовал продолжения Дадли.

— Твои мама с папой были очень одарёнными волшебниками, — с грустью сказал Хагрид. — И поэтому, десять лет назад он пришёл к ним. Ты был тогда маленький, всего год от роду, и ничего не помнишь. А твои родители, они такие хорошие люди были, — Хагрид вынул носовой платок, — они не захотели перейти на его сторону и… и… — Хагрид громко высморкался. — Он убил их.

Дадли слушал, нахмурив брови. Получается, его дядя Джеймс и тётя Лили вовсе не погибли в автокатастрофе? Получается, родители наврали ему? Или великан врёт?

— А с тобой самое интересное, — продолжил Хагрид. — Твоих родителей он убил, а тебя не смог. Пытался, да не смог. А он знаешь каких сильных волшебников убивал! И никто не мог его силе противостоять. А ты вот выжил, хотя тебе всего год был. С тех пор вся магическая Британия о тебе знает.

Эти последние слова теплом разлились в душе Дадли. Фантазия нарисовала мальчику картину, на которой он — знаменитый, уважаемый всеми сын Поттеров — победил самого могущественного мага Британии. Дадли даже представил на долю секунды, что он и в самом деле является потомком Поттеров, а Дурсли его усыновили.

— А этот шрам у тебя на лбу, — Хагрид указал рукой туда, где красовался порез. — Это ведь не порез вовсе. Такие метки остаются после проклятия, наложенного тёмным магом.

Нарисованная в голове картина мигом растаяла, оставив после себя лишь разводы. Дадли вспомнил, как мать полоснула его лоб бритвой. Он потёр больное место рукой и задумчиво вздохнул. Петунья вряд ли являлась тёмным магом. А он сам вряд ли был великим волшебником, победившим тёмного мага. Но неужели… неужели его кузен, Гарри Поттер, им был? Этот заморыш из чулана? Этот хлюпик, который и на ногах не мог устоять от одной левой? Бред какой-то!

— Вот он, «Гринготтс», — Хагрид резко остановился перед высоким светлым зданием с золотыми арками, сияющими от солнца. В дверях стоял гоблин в костюме с бабочкой и встречал посетителей. Дадли показал на него пальцем и хохотнул.

— Да-да, это гоблин, — пояснил великан и заторопился войти внутрь, когда заметил враждебный взгляд волшебного существа.

— Гоблин, — повторил Дадли и ещё пуще захохотал.

— Не надо, Гарри, они этого не любят.

— Гоблин, — не унимался Дадли. Кажется, страх перед волшебным миром и его обитателями на время отступил, перевернув всё с ног на голову, сделав страшное смешным. А может, всё потому, что рядом с ним был великан? Как-то незаметно для себя Дадли почувствовал, что рядом с Хагридом ему безопасно.

Великан с мальчиком оказались в просторном зале, по периметру которого располагались многочисленные двери, ведущие в разные помещения, а в центре за длинной стойкой трудились гоблины. Они считали и взвешивали монеты, оценивали необычные и явно дорогие вещицы. Один из гоблинов внимательно разглядывал под лупой драгоценный камень. Дадли хохотнул и пихнул локтем великана:

— Ха-ха-ха, смотри, вылитая миссис Дерби.

Гоблин недовольно смерил взглядом новоприбывших. Хагрид наклонился к мальчику и прошептал:

— Будет лучше, если о том случае с миссис Дерби никто не узнает.

— Вы что-то хотели, — гоблин внимательно рассматривал посетителей, переводя взгляд то на одного, то на другого.

— Да, мы хотим посетить сейф мистера Гарри Поттера.

— Поттера? — гоблин чуть ли не всем телом перекинулся через стойку, чтобы получше разглядеть мальчика. — А у мистера Поттера есть его ключ?

Хагрид порылся в широченных и глубочайших карманах своей мантии и достал оттуда маленький золотой ключик, который и протянул гоблину. Тот изучающе посмотрел на него.

— Кажется, всё в порядке, — сказал гоблин.

— Э-э, у меня тут ещё письмо, от Дамблдора, — сказал Хагрид, протягивая гоблину белый конверт. — Это насчёт сейфа семьсот тринадцать.

Гоблин распечатал письмо и внимательно прочёл его.

— Прекрасно. Крюкохват!

К ним подошёл ещё один гоблин в костюме с бабочкой.

— Отведи этих джентльменов в их сейфы, — приказал гоблин за стойкой.

Хагрид и Дадли проследовали за Крюкохватом к одной из дверей. За ней находился узкий каменный коридор, вдоль которого были проложены рельсы. Гоблин свистнул, и из темноты к ним выкатилась тележка. Как только все трое уселись в неё, Крюкохват щёлкнул пальцами, и тележка пришла в движение. Никто ею не управлял, она сама знала верный путь. Вниз, вправо, влево, влево, вправо и снова вниз… Тележка уже набрала приличную скорость, когда коридор оборвался, и под ними теперь зияла бездонная пропасть. Дорога всё ещё петляла из стороны в сторону, делая порой слишком резкие повороты. Дадли вспомнил, как родители водили его на американские горки. Теперь они казались ему детским развлечением. Его немного подташнивало, великан тоже сидел с таким лицом, словно его вот-вот вывернет наизнанку. На очередном повороте Дадли краем глаза глянул вниз и увидел дракона, изрыгающего пламя, после этого он зажмурил глаза и не открывал их до самого конца, пока тележка не остановилась.

Крюкохват отпер дверь и Дадли увидел горы золота, высотой больше, чем его собственный дом на Тисовой улице.

— Это всё твоё, — улыбнулся великан.

У Дадли загорелись глаза, он тут же представил, сколько всяких клёвых штук он накупит, когда вернётся к родителям и как ребята в школе будут завидовать. Он подошёл поближе, взял горсть монет, и радость на его лице тут же сменилась негодованием. Это были те самые галлеоны, которыми Хагрид пытался расплатиться в придорожной закусочной.

— Они не настоящие! — вспыхнул Дадли и зло бросил монеты на пол.

— Уж поверьте мне, мистер Поттер, — рассердился Крюкохват, — гоблины вполне в состоянии отличить настоящее золото от лепреконского.

— На них ничего нельзя купить! Хагрид пытался, да не вышло. Их не приняли.

— Интересно, — гоблин посмотрел на великана. Тот опустил глаза в пол, чтобы не выдать своего страха. — Могу я взглянуть на эти монеты?

Хагрид достал свой кошель из драконьей кожи и протянул гоблину несколько монет. Через некоторое время тот вернул их великану со словами, что всё в порядке и монеты настоящие.

— А где, вы говорите, их не приняли? — поинтересовался Крюкохват.

— Да это, в кафе одном, — ответил Хагрид, стараясь не смотреть на гоблина. — Я ей просто не понравился, вот она и придралась к монетам.

— Хм-м, о таких случаях принято сообщать в инспекцию по качеству обслуживания. Как называлось это кафе?

— Да вы не понимаете! — взревел Дадли. — На эти деньги ничего нельзя купить. Ни снегоход, ни видеоигры, ни комиксы, даже бургер на них не купить! Мне нужны фунты! Фунты! Фунты! А не эти бесполезные монетки! — казалось, из ноздрей мальчика сейчас повалит пар.

Хагрид и Крюкохват переглянулись и в недоумении уставились на фальшивого Гарри.

— Вы хотите обменять галлеоны на фунты стерлингов, верно я вас понял, мистер Поттер? — спросил гоблин.

— Да, — ответил Дадли, — хочу.

— И сколько же монет вы хотите обменять?

— Все! — заявил мальчик.

— Но мы не можем! — взмолился Хагрид. — Оставь хотя бы пару сотен. Тебе ещё мантию надо купить и учебники к школе, подумай, Гарри!

— Мои деньги, так? Что хочу, то и делаю. Меняйте всё на фунты! — приказал он гоблину.

— Боюсь, это невозможно, мистер Поттер, — сказал гоблин.

— Ах, ты!

Дадли кинулся на маленькое волшебное существо с кулаками, но юркий гоблин метнулся в сторону, и мальчик врезался в стену и упал.

— Гарри, Гарри, с тобой всё в порядке? — Хагрид подбежал к нему и помог сесть.

Голова немного кружилась, а в глазах всё мутнело и расплывалось. Дадли протёр глаза, но это не помогло. Перед ним по-прежнему стоял расплывчатый гоблин, а великан заботливо протягивал ему… что это? Снова лакричная конфета? Дадли небрежно отмахнулся от Хагрида и его конфет и уставился на расплывчатого гоблина.

— Предупреждаю вас, мистер Поттер, что нападение на работников банка Гринготтс карается пожизненным заключением в Азкабане. Сделаете ещё одну попытку, и я обязан буду, нет, сообщу об этом в Министерство!

Картинка становилась всё более чёткой. Дадли уже мог разглядеть выражение полнейшего негодования на сморщенном, как орех, лице маленького существа.

— Что касается вашего наследства, то до тех пор, пока Альбус Дамблдор является вашим опекуном, вы не можете без его ведома обменивать галлеоны на фунты в сумме, превышающей десять тысяч галлеонов.

— Чего? — переспросил Дадли, вцепившись в волшебное существо непонимающим взглядом.

— То есть вы можете обменять на фунты только десять тысяч галлеонов, — сказал гоблин с лёгким презрением в голосе.

— Тогда меняйте! Меняйте! — приказал Дадли, к которому, наконец, вернулось чёткое зрение.

Взяв из сейфа Гарри Поттера десять тысяч двести галлеонов и посетив сейф семьсот тринадцать, откуда Хагрид забрал какой-то свёрток, все трое вновь оказались в главном зале. Крюкохват подозвал другого гоблина, начеркал что-то на листке и дал фальшивому Гарри на нём расписаться, после чего подозвал ещё одного гоблина, и тот отвёл мальчика в другую дверь, из которой он вышел с пятьюдесятью тысячами фунтами стерлингов. Дадли положил их за пазуху и застегнул рубашку на все пуговицы.

Дадли вышел из банка в хорошем настроении. Он точно знал, что сделает с этими деньгами.

Лавка Олливандера совсем не заинтересовала Дадли. Хозяин аж взмок, пока носился туда-сюда, подсовывая мальчику волшебные палочки. Как только каждая новая деревяшка оказывалась в пухлой ладошке Дадли, хозяин лавки просил мальчика взмахнуть ею, и в эти моменты взгляды Хагрида и Олливандера наполнялись каким-то восторженным ожиданием чуда. Но чуда не происходило. Ни искорки. Хагрид задумался.

— Мальчик слишком долго жил у маглов, — виновато сказал он взмыленному Олливандеру, который протягивал мальчику уже, наверно, тридцатую палочку. Снова ничего.

— Думаю, дело не в этом — рассуждал старик, а его растрёпанные седые волосы шевелились в такт его словам. — Магия мальчика невероятно сильна. Ни одна палочка не может совладать с нею и поэтому замолкает, не в силах пропустить через себя столь мощный поток волшебства.

Очередная палочка в руке Дадли никак не прореагировала на него.

— Но не волнуйтесь, мистер Поттер, — продолжал Олливандер, бегая пальцами по многочисленным полкам, — я найду вам такую палочку, которая справится с вашей могучей силой.

— Я хочу есть, купи мне мороженое, — обратился слегка утомившийся Дадли к великану.

— Как? Опять? — изумился великан.

— Мама кормит меня пять раз в день, — невозмутимо оправдался Дадли и не сразу понял, почему великан странно уставился на него. — В смысле, тётя Петунья, — быстро поправил себя Дадли и, чуть помолчав, картинно вздохнул. — Мне она как мать.

Великан с пониманием покивал волосатой головой и сочувственно опустил пятерню на плечо Дадли.

— Шоколадное или ореховое? — пробубнил великан.

Хагрид оставил своего подопечного в магазине Олливандера, всецело доверяя старику присмотр за мальчиком.

— Конечно, я присмотрю за ним, Хагрид, — заверил продавец волшебных палочек.

Когда звякнул колокольчик на двери, и Дадли с Олливандером остались в магазине одни, мальчик решил, не медля ни секунды, воспользоваться ситуацией. Он пулей подлетел к старику.

— Послушайте! — дернул его мальчик за рукав. — Я не Гарри Поттер. — Этот остолоп всё напутал. Он похитил меня вместо кузена. А меня зовут Дадли Дурсль, и я вовсе даже не волшебник.

Олливандер несколько секунд растерянно взирал на мальчика со стремянки, а потом звонко расхохотался.

— Ну вы и шутник, мистер Поттер! — смеялся старик, пока кулачки Дадли сжимались от злости. — Вздумали меня надуть! Да ни одному волшебнику не удавалось меня одурачить! Знаете, почему? — Олливандер нежно провёл рукою по полкам с волшебными палочками так, будто бы гладил кошку, — они всё про всех знают. И если бы то, что вы говорите, было правдой, уж они давно бы дали мне какой-нибудь намёк.

Мистер Олливандер, видимо, намёков не понимал. Дадли взревел от злобы и выбежал вон из магазина.

Он побрёл по улице в направлении, откуда они с Хагридом пришли, как вдруг на противоположной стороне улицы увидел знакомую широкую спину, прикрытую наполовину густыми неряшливыми космами.

Дадли юркнул в ближайший магазинчик с вывеской «Мантии на все случаи жизни» и спрятался за стеллажом. Вглубь магазина тянулись длинные ряды таких же стеллажей с одеждой, мимо них сновали туда-сюда маленькие существа, похожие на тех, что работали в Гринготтсе, но всё же существенно от них отличавшиеся. Дадли подумал, что это какой-то подвид гоблинов.

Женщина в красивой серебристой мантии и остроносой шляпе тут же подплыла к фальшивому Гарри.

— Итак, первый курс, правильно? Доббинс! Боббинс! — властно позвала она.

Тут же из глубины рядов выбежали два маленьких ушастых существа в деловых синих костюмах с золочеными табличками на нагрудных карманах, на которых мелким шрифтом были написаны их имена. С головы Боббинса беспардонно свисал носок в красно-белую полоску.

— Доббинс и Боббинс к вашим услугам, — сказали они хором и переглянулись.

Доббинс испуганно вскинул брови и проворно стянул носок с головы собрата, стыдливо запихав вещь глубоко в карман.

— Снимите мерки с мальчика, — приказала владелица магазина и с важным видом уплыла по своим делам.

Когда она скрылась за стеллажами, Доббинс и Боббинс уже

вовсю носились вокруг Дадли, прикладывая к нему измерительную ленту и так и эдак, и приговаривая: ширина талии сто четыре, длина рукава семьдесят, обхват бёдер сто пятнадцать. Даже толщину шеи измерили.

— Вы гоблины, да? — спросил Дадли у третьего существа, записывавшего в тетрадь всё, что говорили Доббинс и Боббинс.

— Мы эльфы, сэр. Всего лишь домовые эльфы. Хотя, в данном случае магазинные. Рабочие пчёлки мадам Малкин, сэр, — ответило волшебное существо и с беспокойством посмотрело в окно.

Дверь с шумом отворилась, и Дадли испугался, что великан сейчас найдёт его. Дадли осторожно выглянул из-за стеллажа и облегчённо вздохнул: на пороге магазина стояла молодая чета супругов с сыном. Все как один блондины с надменными выражениями на лицах. Женщина брезгливо покосилась на эльфов. Мужчина отдал сыну какой-то листок, затем взял жену под руку, и вдвоём они вышли из магазина.

Мадам Малкин спешно выпорхнула из-за стеллажей. Белобрысый худой мальчик сунул даме листок и назвал свою фамилию: «Малфой». В это же время домовой, или, как он себя назвал, магазинный эльф сделал последнюю запись в тетради, вырвал листок с измерениями и отдал его своей хозяйке.

Мадам Малкин кивнула и торопливо куда-то ушла. Доббинс, Боббинс и неназванный магазинный эльф уплелись за ней.Проводить измерения на новоприбывшем белобрысом клиенте они почему-то не стали.

Мальчик по фамилии Малфой сложил руки на груди и взглянул на Дадли.

— Я отправил своих родителей купить мне учебники, — вальяжно сказал он, — а после поведу их смотреть на мётлы. Не понимаю, почему первокурсникам нельзя иметь мётлы!

— Смотреть на мётлы? — Дадли не сдерживал свой смех. — А что в них интересного-то, в этих мётлах?

Белобрысый юнец тут же побледнел от злости, сжал губы в полоску, сузил глаза в две ровные щёлочки и пристально посмотрел на Дадли.

— А ты, наверное, из семьи маглов, — с брезгливой гримасой прошипел Малфой. — Небось, только вчера о Хогвартсе узнал?

Дадли не понимал, что означает слово маглы, но тон, которым вредный мальчишка произнёс это слово, ему не понравился.

— Ты за языком следи, — грубо ответил Дадли и сжал кулаки.

— А то что, — изгалялся Малфой, — заколдуешь меня? Да ты даже палочку ни разу в жизни в руках не…

Белобрысый не успел договорить. Его лицо с распростёртыми объятиями встретило массивный кулак Дадли. Хлынула кровь. Поднялся ор. Сбежались домовики. Зашумели, загалдели, затрясли ушами.

— Ты сломал мне нос! — кричал мальчик по фамилии Малфой. — Ты ответишь за это!

Дадли замахнулся вторым кулаком, и Малфой попятился назад, чуть не задавив магазинного эльфа. Тот пискнул и схватился за отдавленный палец.

Из глубины магазина послышались шаги мадам Малкин. Дадли бросился на улицу.

Почтенная леди, маленькая и круглая, с глазами на выкате, несколько напоминающая жабу, вскрикнула, когда на неё с разбегу налетел толстый мальчик.

— Во-о-т ты где, а я тебя везде ищу, — обернулся на шум Хагрид и протянул Дадли подтаявший рожок мороженого. Почтенная леди, поправляющая розовый бант, сверкнула глазами:

— Учитесь следить за детьми, мистер!

— Без вас разберёмся, — буркнул Хагрид.

Леди, к такой наглости не готовая, смерила великана неприязненным взглядом, для чего ей пришлось довольно высоко задрать голову, придерживая одной рукой шляпку. Другой рукой она достала палочку и направила её на великана.

— Ваши имена, будьте добры.

Дама была настроена решительно, а Хагрид помнил о своём обещании Дамблдору доставить мальчика без лишних происшествий.

— Рубеус Хагрид, — пробормотал великан, — а это Гарри Поттер.

— Что? Мальчик, который выжил? — Леди замерла. Несколько секунд она напряжённо всматривалась в лицо толстого ребёнка, особенно в то место, где лезвием Петунии Дурсль была прочерчена молния, а затем победно заключила:

— Мальчик пойдёт со мной.

— Что? — опешил Хагрид. — Нет! Я не отдам вам его! Он под моей опекой!

— Я вижу, как вы его опекаете! Умудрились потерять его на улице! Министр обязательно узнает об этом. А ведь я давно говорила Корнелиусу, что необходимо приструнить это поганое великанье отродье.

— Я бы вас попросил… — попытался возразить Хагрид.

— Какой идиот доверил вам присматривать за ребёнком?

— Я тут по поручению директора Дамблдора, — гордо заявил великан. — И я не отдам вам Гарри.

— Ах, ну, конечно! — воскликнула дама. — Дамблдор! Как это типично и безответственно для него. Ну, а я действую от имени Министра магии. И вы будете подчиняться мне.

Дадли, наблюдавший противостояние верзилы и коротышки, заметив, что первый побаивается последнюю, и особенно робеет перед палочкой, зажатой у той в руке, сделал уверенный шаг к даме в розовом:

— Я пойду с ней, — сказал он и сделал ещё шаг, спрятавшись за розовой юбкой. Наконец-то нашёлся человек, который может дать отпор верзиле. Возможно, эта дама вернёт его родителям.

Не ожидавший такого поворота событий Хагрид не знал, что и возразить. Ему казалось, что между ним и Гарри уже пробились первые ростки дружбы, а поручение Дамблдора было так близко к завершению — оставалось отвести мальчика на вокзал и попрощаться. Но откуда ни возьмись выскочила эта пакость в розовом, и вот — она уже уводит Гарри за руку. Великан смотрел им вслед с выражением глубокой потерянности на лице.

— Куда же ты? Гарри! А как же я?

Дадли даже не обернулся. Но на зов отреагировала дама:

— Министр узнает о вашей халатности по отношению к герою магического мира. Готовьтесь к Азкабану, мистер!

Но Азкабан Хагрида не пугал, его волновало только одно: он подвёл Дамблдора.

Несколько дней назад.

— Хагрид?! — Снейп подозрительно уставился на директора, оценивая его вменяемость. — Вы поручили такое ответственное дело ему?

— Между прочим, Северус, Хагрид еще ни разу не подводил меня, так что я всецело ему доверяю и могу на него положиться.

— Положиться на Хагрида? Вы понимаете, что собираетесь доверить ребенка человеку, который даже колдовать толком не умеет? И, конечно, благодаря своим размерам, он будет сама незаметность среди маглов, — саркастично заключил Снейп.

— Я понимаю ваше недовольство, Северус. Поэтому мы поступим следующим образом: вы будете тайно сопровождать обоих, чтобы всё прошло гладко. Будем надеяться, шпионские навыки вас не подведут.

Настоящее время.

— Так я и думал, — Снейп возник рядом с великаном словно из ниоткуда. — Не следовало доверять вам ребёнка.

— Она… У неё палочка. Я ничего не мог поделать, — вздохнул опечаленный Хагрид.

— Я прослежу за ними. А вы возвращайтесь в школу, и доложите обо всем директору, — нарочито равнодушным тоном сказал Снейп, хотя в душе он злорадствовал, потому что оказался прав. Интересно, что скажет Дамблдор теперь?

— Вот, возьмите. Отдайте это ему, — Хагрид достал из кармана слегка помятый билет на "Хогвартс-Экспресс" и протянул Снейпу.

Дама в розовом вцепилась в пухлую ручонку Дадли, как в свой шанс на премию и благодарственную грамоту от министра. Мальчик понимал, что она тоже из этих, странных, которые могут выпускать искры из палочки, но все же она казалась ему намного нормальнее верзилы, хотя бы потому, что была обычного роста.

— Мэм, на самом деле я не Гарри Поттер. Меня зовут Дадли Дурсль! — выпалил он, как только они завернули за угол. Ему хотелось как можно скорее попасть к родителям, в привычный мир, где мальчишки его возраста торчат у витрин с приставками или комиксами, а не мётлами. Тем более теперь, когда у него за пазухой были пятьдесят тысяч.

Женщина остановилась, все также цепко держа его руку, и внимательно осмотрела его с ног до головы, особенно долго задержавшись на шраме в виде молнии.

— Ты совершенно определённо Гарри Поттер!

Дама присела на корточки, чтобы быть с ним лицом к лицу, и заговорила отвратительно медовым голоском:

— Зачем же ты врёшь мне, мальчик? Разве ты не знаешь, что бывает с детьми, которые лгут взрослым? Их наказывают, — она широко улыбнулась, и Дадли вдруг захотелось убежать от этой улыбки куда подальше. Женщина принюхалась и брезгливо наморщила нос.

— Фиу! Чем это пахнет?! Что это? — она приподняла аккуратно, двумя пальчиками, краешек накидки из пушкодёра. — Нам нужно немедленно избавиться от этого.

Амбридж решительно поднялась и повела мальчика за собой. Памятуя о том, что ее боялся сам верзила, Дадли не посмел сопротивляться. Они вернулись в магазин мадам Малкин, купили ему костюм и мантию — Амбридж оплатила из своего кармана, предчувствуя, что ей вернётся сторицей. Пару раз они встретили её знакомых, и каждому из них она не преминула хвастнуть, что везёт самого Гарри Поттера на вокзал.

Ни по пути, ни на самом вокзале Долорес Амбридж не отпускала мальчика ни на шаг. Вокруг ходили полицейские и служащие вокзала, но Дадли боялся обратиться к ним; он помнил о том, что у леди в розовом есть волшебная палочка, которая может испускать искры, и ещё он помнил её широкую улыбку.

— Ну вот мы и на месте, — мягко сказала Долорес.

Мимо прошла группа людей. Пухлая женщина сказала что-то про магглов. Она разговаривала с четырьмя огненно-рыжими мальчиками; у всех были тележки с чемоданами и совы. Долорес остановилась, словно что-то вспомнила.

— А где же твой багаж? — спросила она. — Ах, наверное, этот растяпа забыл чемоданы у тебя дома. Но тебе не о чем беспокоиться, мальчик. Я распоряжусь, чтобы их прислали в Хогвартс следом.

Дама направилась прямиком к кирпичной колонне, которая поддерживала крышу вокзала.

— Что? Что вы делаете? — начал было вырываться Дадли, но у Долорес была крепкая хватка.

— Не бойся, мы сейчас пройдём сквозь стену и попадём на платформу 9 и ¾.

Дадли зажмурился, думая, что сейчас он врежется в твёрдый кирпич. Однако, в его памяти вдруг всплыло, как он коснулся ржавого чайника и перенёсся из дремучего леса в подвал бара на одной из оживлённых улиц Лондона. Иначе, как волшебством, это не назвать. Может, и здесь то же самое? Пока Дадли размышлял об этом, он заметил, что женщина перестала тащить его вперёд, и они стоят на месте.

— Можешь открыть глаза, — мягко сказала Долорес.

Дадли увидел большой алый паровоз. Надпись на табло гласила: «Хогвартс-экспресс. 11:00». Из паровоза валил пар, проплывая над суетящейся толпой на платформе. Отовсюду доносилось уханье сов и скрип чемоданов.

— У тебя есть билет? Так я и думала! Этот полукровка даже о билете не позаботился! — дама дёрнула Дадли за собой в сторону касс, а спустя пару минут вручила ему билет.

Они прошли мимо нескольких вагонов, битком забитых учениками, пока, наконец, не увидели пустое купе в хвосте поезда.

— Ну вот, мы и пришли, — улыбнулась дама своей широченной жуткой улыбкой, от которой Дадли снова стало не по себе. — Заходи, чего же ты ждёшь?

Мальчик, чуть помедлив, полез в вагон. Он не знал, что это за поезд и куда он прибывает, но очень надеялся, что дама останется снаружи.

Плюхнувшись на сиденье возле окна, Дадли стал наблюдать за тем, что происходит на платформе. Долорес Амбридж не двигалась с места, ответственно дожидаясь отправления поезда, чтобы мальчик уж точно добрался до Хогвартса.

Состав тронулся, Дадли смотрел на удаляющийся перрон и одинокую даму в розовом, которая улыбалась ему, лелея в сердце карьерные надежды, которым не суждено было сбыться.

И только Северус Снейп, шпионивший за ними от самой Косой Аллеи, купив у проводницы чай со сдобным котелком, сел в своём купе и задумался: «Что-то с этим мальчиком не так».

Под убаюкивающий стук колёс Дадли наблюдал в окно за уходящей вдаль станцией и задумчиво ковырял в носу. Внезапно дверь купе отъехала в сторону, и внутрь заглянул тот самый рыжий мальчик из многодетной семьи, которую Дадли видел на платформе.

— Можно я тут присяду? — виновато спросил он. — Везде занято.

Дадли оценивающе посмотрел на незваного пассажира:

— Один фунт, — подбоченившись, объявил он.

«Всё в этом мире покупается и продаётся», — бывало говорил Вернон Дурсль, а ещё: «У кого сила тот и прав», и Дали хорошо усвоил эти уроки. С друзьями он частенько отжимал карманные деньги у ребятни помладше, да и у своих хилых сверстников тоже.

— Чего? — не понял мальчик.

Рыжий явно проигрывал ему в весовой категории, так что Дадли легко мог победить его в драке, если только тот не позовёт на подмогу братьев.

— Что слышал! Гони сюда фунт, и место твоё.

— У-у... меня только пара сиклей, — испуганно произнёс рыжий.

— Ла-адно, давай сюда свои сикли, — проявил снисхождение Дадли. Верзила вроде говорил, что на них тоже можно что-то купить.

Мальчик отдал монету, пристроил на полку багаж и сел. Несколько минут он ехал, уставившись в окно и стараясь производить как можно меньше шума.

Дадли какое-то время разглядывал конопатого мальчишку, потом проносящийся мимо город, в конце концов, ему стало смертельно скучно.

— Как тебя зовут? — обратился он к попутчику.

— Рон Уизли, — тихо ответил рыжий.

— Рон Уизел? А я Дадли Дурсль. Будем знакомы, — и он протянул мальчику свою пухлую ручонку.

Рон решил, что безопаснее будет не поправлять хулигана, и молча ответил на рукопожатие. Присмотревшись к лицу новоиспечённого знакомого, Рон заметил шрам на лбу. Догадка осенила его быстро:

— Постой, ты ведь на самом деле не Дадли Дурсль, так? — спросил он. — Ты Гарри Поттер!

— Хватит пялиться на мой шрам! — вскипел Дадли. Меня мама порезала, понятно? Сначала этот глупый великан вломился в дом, спутал меня с придурком-кузеном, а потом мама сошла с ума, порезала меня и сказала, что никто не заметит, если я притворюсь Гарри Поттером!

— Так ты самозва… само… я хотел сказать, ты не Гарри Поттер?

— Нет!

— А где же Гарри Поттер?

— А мне откуда знать! Дрыхнет, наверное, дома, пока папа ищет меня по всему Лондону.

— Надо сообщить кому-то из взрослых, — предложил Рон.

— А ты думаешь, я не пытался?! Никто не верит мне! Стоит им увидеть этот дурацкий шрам, так у них будто последние мозги отваливаются! — Он потёр рукой царапину, — проклятие какое-то.

В купе заглянула улыбающаяся женщина с милой ямочкой на подбородке.

— Хотите перекусить, ребята?

Услышав заманчивое предложение, Дадли быстро позабыл о своих невзгодах: вскочил с места и устремился к тележке со странноватыми лакомствами.

— Я возьму «Медовые ириски», «Летучие шипучки», «Карамельные бомбы», «Шоколадных лягушек», «Желатиновых червячков», «Друбблс» и «Берти Боттс»

— 11 сиклей и 7 кнатов, пожалуйста.

— У меня только два сикля.

— Тогда вам придётся выбрать что-то одно. Возьмите драже «Берти Боттс», многим оно нравится, — посоветовала проводница.

— Ладно, давайте сюда ваше драже, — насупился Дадли.

Раскрыв пакетик, он взял горсть конфет и запихнул в рот. Апельсиновый, клубничный, рыбный, мыльный, банановый, рвотный, лимонный, вкус ушной серы и тухлого яйца перемешались в неповторимый коктейль, заставив Дадли выплюнуть комок слипшегося драже в ладонь.

— Что это?! — скривился он.

— О, с ними надо быть осторожнее, — объяснил Рон. — Бывают нормальные вкусы типа мяты или шоколада, но попадаются и почки, и требуха, даже сопли.

— Раньше предупредить не мог?! — разозлился Дадли. Этот неизвестный доселе волшебный мир, невольником которого он стал, нравился ему всё меньше.

— А давай я попробую убрать твой шрам? Может, тогда кто-нибудь поверит, что ты не Гарри Поттер, — Рон достал потрепанного вида волшебную палочку и направил её на Дадли.

Памятуя о том, что случилось в прошлый раз, когда на него наставили эту штуковину, Дадли попятился к двери.

— Не бойся, я немного практиковал дома, и от некоторых заклинаний даже ничего не сломалось, — заверил его Рон.

Раздался стук, и на пороге купе появилась девочка с густыми каштановыми волосами, уже переодетая в школьную форму. Её передние зубы были несколько длиннее положенного.

— Вы не видели жабу? — деловым тоном спросила она. — Мальчик по имени Невилл потерял жабу.

Её взгляд приковался к палочке Рона:

— О, вы колдуете?

— Эм-м, да. Я пытаюсь убрать шрам с его лба.

Гермиона внимательно посмотрела на Дадли.

— Ого, ты же… Ты же… Я так много о тебе читала! Я взяла несколько книг для дополнительного чтения, о тебе было написано в «Современной истории магии» и в «Развитии и упадке Темных искусств».

Рон замотал головой, чтобы она замолчала, но девочка не обращала на него внимания.

— Обо мне? — удивился Дадли.

— Ну да! Гарри Поттер! Спаситель магического мира! Кстати, меня зовут Гермиона, а твоё имя? — повернулась она к Рону.

— Я не Гарри Поттер! — заорал Дадли, едва его попутчик успел представиться, да так громко, что, казалось, задрожали стёкла.

— Его перепутали, — пояснил Рон растерявшейся девочке, а потом рассказал всё то, что узнал от Дадли.

— Но если ты не волшебник, ты не сможешь учиться в Хогвартсе, — заключила Гермиона.

— Не очень-то и хотелось! — буркнул Дадли.

— Хм-м, директор Дамблдор обязательно во всём разберётся и отправит тебя домой, а пока Рон будет приглядывать за тобой, — начальственным тоном распорядилась она. — И кстати, на вашем месте, я бы переоделась, думаю, скоро мы приедем.

— Господи, — вздохнул Рон, когда девочка ушла, — надеюсь мы с ней окажемся на разных факультетах.

Они проехали ещё какое-то время молча, а потом Дадли стал рассказывать про то, как он будет рубиться в приставку и кататься на снегокате, который ему купит папа сразу, как только найдёт его. Истории Рона о волшебном мире он слушал без интереса, и тот вскоре прекратил.

— А чего это ты там прячешь? — Дадли указал на карман куртки, в котором что-то шевелилось.

— Это Короста, — Рон запустил туда руку и вытащил жирную серую крысу, которая беззаботно спала, — жалкое создание.

— Никогда не видел живой крысы. Можно потрогать?

— Да пожалуйста. Только осторожнее, она прикусить может.

Дадли схватил ее за хвост и стал вертеть, рассматривая с разных сторон.

— Хы, прикольно.

Крысе явно не понравилось такое обращение, и, недолго думая, она вцепилась зубами в толстый палец неприятеля.

— Ай-й! — взвыл мальчик от боли, и стал дубасить животное об стол.

— Ты убьёшь её!

— Отпусти! Отпусти! — орал Дадли, продолжая махать рукой, пока крыса не упала на пол. Она не шевелилась.

— Короста… — жалобно протянул Рон, склонившись над неподвижным тельцем.

Вдруг шерстяной комок стал расти и вытягиваться во все стороны пока не превратился в полноватого, коротконогого мужчину.

— Короста?.. — не удержавшись на ногах, Рон медленно осел на сиденье.

Дадли, воочию наблюдавший оккультную картину превращения крысы в человека, с криками выбежал в коридор.

Пока Авроры разбирались с мёртвым Петтигрю, Хагрид собирал детей.

— Первокурсники! Первокурсники, все сюда! — кричал он, стоя на берегу чёрного озера. — Эй, Гарри, у тебя все в порядке? Какой-то ты бледный.

— Нормальный, — буркнул Дадли.

— Ну, ты это, не тушуйся, садись с остальными. Первокурсники, рассаживаемся! По четыре человека в лодку, не больше, — командовал Хагрид, указывая на целую флотилию маленьких лодочек, качающихся у берега.

Рон сел отдельно от Дадли, потому что с инстинктом самосохранения у него всё было в порядке. Дадли плыл вместе с Гермионой и Невиллом. Надоедливая девочка не замолкала.

— По закону тебя не могут арестовать до восемнадцати лет. Разве что исключат из Хогвартса, но это произойдёт в любом случае, ты ведь не волшебник. О, и я слышала, что ты защищался, это ведь крыса на тебя напала. Вообще ходят разные слухи…

Слухи действительно расползлись очень быстро, самые невообразимые, на какие только способна детская фантазия. Поговаривали, что Гарри Поттер — талантливейший тёмный маг своего поколения, способный убить одним прикосновением. Другие им возражали, что Гарри Поттер — герой, потому что убил гигантскую крысу-людоеда, которая терроризировала детей Хогвартс-экспресса вот уже несколько веков. Кто такой Питер Петтигрю и откуда он взялся никого не интересовало.

— Извини, я не понял. Как это он не волшебник? — очнулся от раздумий Невилл.

— Его перепутали с… кузеном, да? — Гермиона обратилась к Дадли и, получив кивок головой, продолжила объяснять Лонгботтому. — Ну, так вот, его кузен и есть настоящий Гарри Поттер. А этого зовут Дадли, и он не волшебник.

— Ого! Хогвартс стал принимать на обучение маглов? Вечно я узнаю обо всём последним.

— Да нет же, никто не знает, что он магл! Их перепутали…

Грейнджер говорила и говорила, её звонкий голосок долго жужжал в ушах её попутчиков даже после того, как они покинули лодки и пошли толпой за великаном к высоким дверям замка.

Те открылись, и Дадли увидел за ними женщину в изумрудном костюме и остроконечной шляпе, похожие шляпы он видел на головах соседей в дни Хэллоуина.

Все сразу приумолкли. Любому первокурснику хватило одного взгляда на её строгое лицо, чтобы понять: с этой лучше не шутить.

— Вот, профессор Макгонагалл, пополнение.

— Спасибо, Хагрид.

И профессор Макгонагалл повела их по вымощенному булыжником полу мимо мраморных лестниц и огромных залов с гигантскими люстрами. Она остановилась возле маленького пустого зальчика и впустила детей внутрь. Дадлику было тесно, со всех сторон его облепили ребята, и он буквально дышал в затылок какому-то белобрысому мальчику.

Пока профессор Макгонагалл произносила приветственную речь, в которой рассказывала про факультеты, церемонию распределения и правила школы, в кабинете директора разговаривали Дамблдор и Северус Снейп.

— Произошёл казус, — докладывал Снейп своему начальнику. — В купе, где ехал Поттер, обнаружили тело Питера Петтигрю.

— Да? Как любопытно, — Дамблдор выглядел расслабленным. После сообщения о том, что Гарри Поттера увела Долорес Амбридж, Альбус очень переживал за мальчика и выпил двойную дозу успокоительной настойки, после которой он уже не переживал ни о чём.

— Я выведал у одного из авроров, что Петтигрю был убит ударом головы о что-то твёрдое. Хотя Поттер довольно крупный мальчик, я сомневаюсь, что это он. Однако ехавший с ним в одном купе Уизли утверждает обратное.

— Вот так загадка…

— Уизли с пеной у рта убеждал всех, что Поттер убил его крысу, а затем крыса превратилась в Петтигрю. Из-за этого авроры хотели забрать Поттера в участок для более тщательного допроса. Мне с трудом удалось убедить авроров отпустить его на церемонию распределения. Я уверил их, что это под вашу ответственность.

— О, разумеется. Молодец, Северус. А Гарри Поттер и Рон Уизли сдружились?

— При чём здесь… Директор, мне кажется, вы не улавливаете всей катастрофичности ситуации. Если Поттер что-либо натворит, или снова кого-нибудь убьёт, будь то крыса или человек, под суд вместе с ним пойдёте вы.

— Северус, мальчик мой. Ты выглядишь каким-то озабоченным.

— Неужели?

— Скушай лимонную дольку, тебе сразу полегчает.

— Чем таким они пропитаны, что мне должно полегчать?

— Ты напрасно паникуешь. Поттер хороший мальчик. Я знал его ещё во-о-от таким крохой — щекастый румяный малыш с ясными добрыми глазами. Разве такой может причинить кому-то вред?

Снейп шумно выдохнул.

— Сейчас это стофунтовый щекастый детина, который вполне способен навалять даже вам, директор.

— Зачем бы ему это делать? — удивился Дамблдор.

Снейп потёр переносицу. Маразм директора крепчал буйными темпами, и разговаривать с ним дальше не имело никакого смысла.

Макгонагалл закончила свою речь и заметив поднятую руку, сказала:

— Все вопросы потом. А сейчас за мной! Нас уже заждались в большом зале.

— Профессор Макгонагалл, это очень важно! — Грейнджер протиснулась вперёд, таща за собой Дадли. — Мне и этому мальчику нужно к директору.

Макгонагалл, не сбавляя шагу, строго посмотрела на них:

— Ему плохо? Угроза жизни?

— Нет, но…

— Тогда это не срочно. Ничто не может быть важнее церемонии распределения!

Они подошли к распахнутым дверям большого зала, в котором их уже ждали ученики и профессора. Макгонагалл всплеснула руками.

— У нас совершенно нет времени! Быстрее, идите к трибуне. Не бегать — покалечитесь ещё. И не толкайтесь. Молодой человек, шагом! Вот так.

Тысячи свечей парили в воздухе, освещая зал. Вдоль тянулись четыре длинных стола, уставленные сверкающими тарелками и кубками — пустыми, с грустью заметил Дадли, — за которыми сидели старшие ученики. На другом конце зала был ещё один стол, но уже для преподавателей. Профессор Макгонагалл подвела к нему первокурсников и приказала выстроиться в шеренгу. Дадли посмотрел вверх и увидел вместо потолка невероятной красоты звёздный небосвод. Впрочем, красота его мало волновала.

— Его специально так зачаровали, чтобы он был похож на небо, — прошептала навязчивая девочка. — Я вычитала это в «Истории Хогвартса».

— А кто это — самый старый? — Дадли кивнул на преподавательский стол.

— Это директор школы Альбус Дамблдор.

— Чего это он мне подмигивает?

— Он думает, что ты — Гарри Поттер.

— Ну и борода у него! Обалдеть!

Профессор Макгонагалл поставила перед шеренгой первокурсников табурет и усадила на него старую, всю в заплатках и потёртостях шляпу. «Мама сразу бы такую выкинула», — подумал Дадли.

Вдруг шляпа шевельнулась, в ней появилось отверстие, напоминающее рот, и она запела:

Все помыслы ваши я вижу насквозь,

Не скрыть от меня ничего.

Наденьте меня, и я вам сообщу,

С кем учиться вам суждено!

Дадли был в ужасе. Он, конечно, видел раньше говорящие игрушки, но эта была как живая! Шляпа пропела ещё несколько куплетов, и зал зааплодировал.

— Когда я назову ваше имя, вы наденете Шляпу и сядете на табурет, — произнесла профессор Макгонагалл, держа в руках пергамент. — Начнем. Ханна Аббот!

Светловолосая девочка вышла вперёд. Шляпа, едва коснувшись её головы выкрикнула:

— ПУФФЕНДУЙ!

Девочка радостно побежала к столу, за которым раздались аплодисменты. Профессор назвала следующее имя, и процедура повторилась. Шляпа выкрикивала разные названия, а Дадли так увлёкся церемонией, что ему самому уже не терпелось узнать, в какой факультет определят его. Наконец, прозвучало имя — Гарри Поттер.

По залу пронеслись шепотки:

— Она сказала Поттер?

— Тот самый Поттер?

Дадли не двигался с места, и Гермиона подтолкнула его.

— Смелее! — подбодрила профессор Макгонагалл.

Дадли увидел, как на него смотрят тысячи глаз. Среди них он заметил бледное лицо в обрамлении чёрных волос. Этот мужчина показался ему знакомым, но он не мог вспомнить, где его видел.

Дамблдор наклонился к Северусу Снейпу и возбуждённо произнёс:

— Ставлю на Гриффиндор. Что думаешь, а?

Северус Снейп, не разделявший веселья директора, внимательно следил за пухлым первокурсником. Его преследовало ощущение, что с мальчиком что-то не так.

Дадли взял в руки шляпу и сел на табурет. Ему вовсе не хотелось надевать на себя это засаленное старьё, но он пересилил себя и с отвращением поднёс предмет к голове. Шляпа дотронулась до его лба и завопила на весь зал:

— МАААААААААААААААГЛ! ПОДО МНОЙ МАААААГЛ! СНИМИТЕ МЕНЯ НЕМЕДЛЕННО!