Блэк в одиноком октябре (джен)

Я — сторожевой пес. Меня зовут Снафф. Сейчас я со своим хозяином Джеком иду на окраину Годриковой Лощины. Как по мне, так Сохо был лучше, но выбирать не приходится. По крайней мере, тут никто не обращает внимание на странности. Эта ночь выдалась промозглой и ветреной, поэтому костер, что скоро разгорится, будет как нельзя кстати.

Нам с Джеком не привыкать работать по ночам. И темнота ничуть не мешает. Я вижу, что совсем рядом с нами появляется еще одна пара, а чую их еще лучше. Впрочем, таиться сейчас нет смысла — конец Игры близится, и никто не может сказать наверняка, что его ждет. Пока еще можно сохранять видимость приличия между нами, поэтому мы вежливо здороваемся с ними, пусть они и Открывающие: общаться с этим высоким холеным господином и его огромным черным псом было приятно. Люди перекидываются вежливыми, ничего не значащими фразами о собачьей погоде. Хорошо, что никто не может сказать, когда я улыбаюсь.

— Привет, Снафф.

— Привет, Пэд.

Кажется, за месяц можно было привыкнуть, но Пэд все ещё производит на меня впечатление. Вот уж не думал, что когда-нибудь встречу такого огромного пса. В холке он мог бы составить достойную конкуренцию ирландскому волкодаву. Добавьте всклокоченную черную шерсть, огромные клыки, блестящие глаза и вы поймете, откуда взялись легенды о баргестах и адских гончих, особенно если первая ваша встреча произойдет на кладбище. Впрочем, Пэд оказался нормальным псом. Почти нормальным. Было в нем что-то такое неуловимое, что заставляло меня принюхиваться повнимательнее. Я прожил в собачьей шкуре долгую-долгую жизнь и прекрасно знал, как должны вести себя приличные сторожевые псы. В Пэде же было слишком много от человека, хотя пах он правильно. Сам он говорил, что он просто мало общался с другими собаками. Да и нахватался привычек от своего хозяина. По крайней мере, я не встречал еще пса, который умел бы принимать такие вальяжные и аристократичные позы и делал это совершенно естественно, не задумываясь. Все это вязалось с его внешностью еще меньше, чем имя ⁽¹⁾. Вот уж кому лучше было бы быть человеком.

1) Pad — мягкая набивка

Вернуться к тексту

Пока я размышлял, мы поднялись на вершину холма. Когда-то здесь была небольшая часовенка, а еще раньше — языческий храм. Сейчас остались лишь часть западной стены да каменный алтарь, что знавал не только христианского бога, но служил и тем, кто был до него. В этот раз обошлось без тайных игроков и лжеигроков, но зато настоящие участники так мастерски скрывали свои жилища, что с вычислениями пришлось повозиться. Но сомнений не было — это то самое место. Рядом с алтарем те, кто пришли пораньше, уже сложили свои дрова. Мы с Джеком тоже внесли свою лепту.

— Доброго вечера, — пожелал Джек присутствующим

— Джек, мой мальчик, рад видеть тебя.

— Альбус, — кивнул Джек.

Седовласый старец с длинной бородой, предпочитающий яркие мантии, выглядел как добрый волшебник из детской книги. Его фамильяром было самое нереальное существо — феникс. Конечно, мне доводилось видеть необыкновенных птиц с ярким опереньем, но Фоукс был определенно настоящим фениксом, тем самым, что способен возродиться из пепла. Интересно, в случае чего — он уцелеет? Несмотря на всю его сказочность, характер у Фоукса был скверный, общаться, а тем более делиться какой-либо информацией он не желал. Зато его хозяин мог заговорить любого до смерти. Альбус общался загадками, никогда не был искренен до конца, а еще любил фразочки в духе: «Смерть лишь очередное приключение», «Человека определяют не заложенные в нём качества, а только его выбор», «Правда — это прекраснейшая, но одновременно и опаснейшая вещь, а потому к ней надо подходить с превеликой осторожностью». Короче, до новолуния мы с Джеком искренне считали, что он Открывающий. Такие мутные типы всегда думают, что знают, как сделать мир лучше. Впрочем, в эту ночь мы были на одной стороне.

Альбус улыбался в свою белую бороду, в которой тихо звякали колокольчики. Фоукс косил на нас своим янтарным глазом, сидя на плече своего хозяина. В руках у Альбуса был небольшой мешочек — его содержимое скоро отправится в костер — и красивая золотая чаша. Та самая. Сам по себе артефакт был нейтральным, и то, что его владелец был на нашей стороне, не могло не радовать.

Справа от Альбуса уже стоял высокий рыжий мужчина, которого мне не доводилось видеть без солнечных очков даже ночью. И теперь я понял, почему. Ради сегодняшней ночи Кроули снял очки, за которыми прятал огненные глаза со змеиными зрачками. Я бы подумал, что начались превращения, но Гибельный костер пока не пылал. Удивительно, но среди Закрывающих оказался еще один демон. Теперь понятно, почему его запах казался мне таким знакомым — от него пахло родной Преисподней. Поймав мой удивленный взгляд, Кроули обнажил хищные зубы:

— Знаешь ли, не хочу, чтобы сюда заявилось мое начальство. Ни к чему мне внеплановые проверки. Думаю, тебе тоже. Мало ли кто может пройти сквозь открытую дверь?

Его белый кот Ази одобрительно мурлыкнул, видимо, шутка ему понравилась. Честно говоря, я недолюбливаю кошачье племя, но одна знакомая убедила меня, что и среди пушистых нахалов встречаются вполне достойные личности. Даже жаль, что в этой Игре к нам не присоединились Джил и Дымка. Впрочем, Джек сам настоял на этом. Кроули тем временем достал какую-то тряпицу, развернул и достал Альхазредскую икону. Невозможно было понять, кому принадлежит написанный лик, но сила этой вещи завораживала. Кроули так и держал ее через тряпицу, вероятно, не осмеливаясь прикасаться к ней.

Мы с Джеком заняли свое место слева от Альбуса: раз уж старик так хочет командовать, пусть побудет в центре, а мы — поближе к алтарю. Все равно закрывающая палочка у Джека.

Было какое-то равновесие в получившимся расположении сил. Три пары Открывающих и три пары Закрывающих. В начале игры нас было немного больше, но уж так вышло. Прямо напротив меня сидел Пэд и шумно дышал, вывесив язык. Вероятно, он изображал дружелюбного идиота, поскольку жарко вовсе не было. Его хозяин, мистер Блэк, поигрывал волшебной палочкой. Вот только никак нельзя было разобрать, Той самой или своей рабочей. Он неспешно и немного презрительно рассматривал противников, словно случайно оказался на ярмарке и от нечего делать изучает циркачей. И внезапно он подмигнул Джеку. Или мне показалось в неверном свете полной луны. Или я не знаю всего. Конечно, случалось и такое, что игроки меняли сторону. Но не в последний же час?

Место по центру на стороне Открывающих пока пустовало, а напротив Кроули стояла хрупкая девушка, почти девочка, с ангельской внешностью. Тот, кто считал Аву молоденькой и глупенькой, глубоко ошибался. Она прожила уже не одну сотню лет и выпила у людей немало крови. В прямом смысле. Видимо, вампиру стало скучно, раз она решила немного встряхнуть этот мир. То, что мир мог этого и не пережить, ее не смущало. Среди множества украшений на ее пальцах блестело черное Кольцо. В светлых волосах словно экзотическая шляпка сидела ее летучая мышка Иви. Сама Ава курила какую-то тонкую сигарету и посмеивалась.

— Вы такие серьезные, мальчики. Давайте зажжем эту ночь!

У Кроули на кончиках пальцев вспыхнуло адское пламя, Блэк вызвал огонек на конце своей палочки, Альбус позаимствовал перо у своего фамильяра, но Ава успела первой. Она плеснула какую-то жидкость на собранные дрова и следом кинула окурок. Огонь разгорелся быстро и жарко. И вот в ход пошло все, что было собрано за долгий и тоскливый октябрь. Я тоже добавил кое-что от себя, заранее пометив одно из наших бревен. Близился час, когда мне позволено будет говорить, но еще одна пара игроков запаздывала. Впрочем, нам это было на руку.

Луна добралась до середины небосвода. Костер горел все ярче. В его треске слышались отдаленные и невнятные голоса. На древнем камне проступили символы, которых раньше не было видно. Дверь вот-вот должна была открыться.

Внезапный порыв ветра заставил всех оглянуться. На краю площадки появились недостающие игроки. Впереди ползла (и довольно быстро) огромная змея — Нагини. Она посмотрела на меня так, словно прикидывала, сможет ли заглотить целиком. Лично я в ее талантах не сомневался. А следом за ней шел статный мужчина. Он предпочитал, чтобы его звали Лордом Волдемортом. Что и говорить, он явно любил пафос. Даже на Игру заявился в последний момент. Приглядевшись, я увидел, что в руках он несет что-то тяжелое. И в эту минуту Пэд завыл — горестно и печально. Не спорю, луна так и просила этого, но можно же держать себя в лапах.

— Успокойся, — рявкнул мистер Блэк, и Пэд заткнулся.

— Прошу прощения, я немного опоздал. Пришлось повозиться с последним ингредиентом, — прошипел Волдеморт.

Теперь в свете костра я увидел, что в руках он держал ребенка. Совсем маленького мальчика с черными волосами в трогательных полосатых ползунках. Ребенок едва дышал и был не то без сознания, не то погружен в глубокий сон заклинанием или зельем.

— Том, прошу тебя, остановись! Не делай этого! — встрял Альбус, до которого тоже дошло, зачем ребенка укладывают на алтарь.

— С чего бы это, Альбус? Одним ударом я смогу решить и проблему пророчества и привести те силы, что изменят этот мир. Так зачем же мне останавливаться? Напротив, давайте начинать.

Он не глядя бросил в костер какой-то сверток. Пламя жадно пожрало его, источая редкостное зловоние.

И я понял, что могу говорить. Наступила полночь.

Волдеморт произнес могущественное слово. Медленно и звучно. Слово осталось висеть в воздухе, усиливаясь эхом с Той стороны.

Надписи на алтаре начали светиться еще ярче, а сразу за ним вспыхнул прямоугольник — контур двери. Волдеморт повторил слово еще раз, и дверь приобрела четкость. Из-за нее ясно раздавались повторяющиеся все громче и громче слова: «Йа! Шаб-Ниггурат!»

И тогда Волдеморт вместо того, чтобы перейти к следующему этапу, достал из глубин своей просторной мантии острый и длинный кинжал. Кольцо на руке Авы засветилось, и она улыбнулась, обнажая увеличившиеся клыки. Пэд едва слышно рычал, а мистер Блэк удерживал его за холку.

Волдеморт поцеловал кинжал, переложил его в левую руку, а в правую взял свою волшебную палочку. Он занес над ребенком, распростертом на камне, одновременно оба орудия.

— Авада…

Но он не успел завершить начатое. В тоже мгновение Пэд рванулся вперед, на ходу превращаясь в человека, и выхватил ребенка из-под удара. Кинжал чиркнул по голому камню, зеленая вспышка отразилась от алтаря и ушла в небо. Волдеморт взвыл от ярости и собрался нанести новый удар, но человек с ребенком крикнул: «Аппарейт!» и исчез во внезапном вихре.

Джек рассмеялся, а я почувствовал, что наконец-то могу сделать выдох и переменить позу.

Волдеморт же молниеносно оказался рядом с мистером Блэком и приставил свою палочку к его горлу:

— Что это было, Блэк? Почему твой фамильяр оказался человеком?

— Вы не можете убить меня сейчас, — спокойно ответил Блэк, словно находился на светском рауте и обсуждал шансы той или иной лошади прийти в забеге первой, — Ритуал уже начался, не время менять владельца закрывающей палочки.

И Блэк был совершенно прав. Дверь была очерчена, Костер горел в двух мирах. Все ждали.

— Мы ещё вернёмся к этому вопросу, — пригрозил Волдеморт, занял позицию между своими сторонниками и воткнул жертвенный нож в землю у своих ног.

Потом он принял горделивую позу, повторил слово власти и прибавил ещё одно. В этот же миг его лицо утратило всякую привлекательность и приобрело явные рептилоидные черты: от носа остались узкие щели, губы истончились, кожа получила сероватый оттенок несвежего трупа, а в глазах загорелся красный огонь. Это продолжалось десяток секунд. Волдеморт произнес ещё одно слово. После быстрые метаморфозы настигли всех нас. Нагини превратилась в женщину с хвостом вместо ног, а множество мелких змей заменяли ей волосы. Кот Ази обзавелся огромными крыльями. Кроули тоже отрастил крылья, только кожистые и черные, а его ноги определенно стали козлиными. Следом летучая мышка Иви увеличилась в размерах и стала напоминать птеродактиля кроваво-красной расцветки. Сама же Ава превратилась в скелет, обтянутый кожей, сквозь прорехи между ребер которого видны были копошащиеся черви. Феникс преобразился в огромный драгоценный минерал, который рос прямо из головы пузырчатого зелёного карлика с длинной фиолетовой бородой, которая укутывала его, словно плащ. Я глянул на Джека и увидел дымчатую гориллу, его руки доставали до земли, а огромные клыки выпирали изо рта, в маленьких круглых глазах отражалась луна. Я сам ощутил, что теперь у меня только один глаз, зато огромный и на подвижном стебельке, а количество зубов в пасти увеличилось по меньшей мере вдвое. Уж не знаю, на кого я стал похож, но мистер Блэк, который обзавелся тёмно-синей кожей, желтыми глазами и светящимися длинными волосами, потянулся было за своей палочкой, но остановился. Я чувствовал, как невидимые духи окружают нас. Кто-то выл, а кто-то хохотал. Полупрозрачные флуоресцирующие лианы с глазами-листьями выросли с невероятной скоростью и окружили нас. От костра доносился запах серы, и клубы разноцветного дыма, уплотняясь, превращались в щупальца неведомого чудовища. Пение становилось все громче и громче. Среди слов чужого языка я различал наши имена. В языках пламени, которое словно стало зеркальным, мы все отразились сотню раз под самыми разными углами. Потом в каждом из отражений части наших тел начали меняться местами. Там можно было увидеть гориллу с кошачьей головой, демона с черепом, голову с единственным глазом на теле птеродактиля, змеликого с фиолетовой бородой и ещё множество безумных существ, одно страшнее и невероятнее другого. Я запутался во всем этом и уже не мог с уверенностью сказать, где я, где Джек и все остальные. Кто же эти существа в окружении глазастых лиан? Это реальность или иллюзия? Я так и не понял, происходило ли это на самом деле или мы все просто надышались дымом костра. Когда клубы-щупальца добрались до лиан, те начали жалобно моргать глазами-листьями, проливая бесчисленные слезы, а потом потеряли всякую силу и опали беспомощными иссохшими плетьми. Зеркальные блики костра замерцали, отражения словно разбились на тысячи частей и слились в едином сиянии. Я, не в силах выдержать этот блеск, поднял глаза. В небе, усыпанном разноцветным песком, я насчитал три луны: белую, красную и черную. Песчаное небо начало мерцать и просыпалось на нас потоком разноцветных искр. Я закрыл глаза, чтобы защитить их от небесной пыли, а когда открыл, то увидел остальных в их первоначальном виде. Небо стало черным, луны сошлись в танце, перекрывая друг друга и, все же прийдя в равновесие, слились воедино. Вернулось привычное сияние земной луны. Резкий холодный ветер освежил меня и привел в чувство. Клубы-щупальца втянулись в костер. Какое-то время ещё были слышны песнопения, завывание, лай, рычание, плач, драконий рев и песнь феникса. Но вскоре осталось только шипение и потрескивание костра.

Воздух задрожал и мы все поняли: настало время Открывания. Джек приготовился Закрывать.

— Орион, — сказал Волдеморт, — теперь пустите в ход волшебную палочку.

Мистер Блэк достал из-под мантии Закрывающую волшебную палочку и поднял ее. Свечение алтаря усилилось, а прямоугольник двери начал переливаться, как воздух, наполненный жаром, за ним проступила глубина. Джек вскинул свою палочку в ответ, плавно переливая в нее свою силу и мощь. Чаша и икона засветились ровным светом. Снова стали слышны крики из Костра: "Йа! Шаб-Ниггурат! Слава Черному Козлу!" Луна раскачивалась в такт музыке, дверь раскрывалась. И вдруг мистер Блэк сделал несколько шагов назад и попросту руками протолкнул Волдеморта вперёд. Тот явно не ожидал такого, а потому лишь рассеянно вскинул руки и сделал шаг в сторону Двери. Оттуда вытянулось чёрное щупальце и окрутило его по рукам и ногам, не давая шевельнуться. Волдеморт прокричал какое-то проклятие, но мы его до конца не услышали, потому как Блэк резко опустил свою палочку, Джек же, напротив, широкими резкими движениями принялся ее закрывать. Щупальце попятилось, унося с собой Волдеморта. Но в последний миг от него отделилась какая-то черная тень и умчалась прочь. За последнее я не мог ручаться, мне вполне могло показаться. К тому же меня отвлёк вопль Авы:

— Нет!

Она молниеносно подскочила к Блэку и попыталась одновременно укусить его и отобрать у него палочку. Но Кроули оказался ещё быстрее. Он скрутил ее нежно, обнимая словно ребенка, и принялся увещевать:

— Зачем же ты, Ава, так стремишься нарушать всем известные правила? В этом ты даже меня переплюнула. Завершать дело должен тот, кто его начал. А если тебе так уж хочется посмотреть на Преисподнюю, я могу организовать тебе экскурсию. Индивидуальную. И вовсе незачем тянуть за собой целый мир.

Пока он нёс эту чушь, врата закрывались. Альбус плеснул в проем какой-то непонятной жидкостью и портал схлопнулся, обдав нас напоследок жаром и оглушив рычанием.

Знаки на алтаре еще светились, но пламя костра утихало и вскоре остались лишь всполохи искр да тлеющие головешки.

— Агуаменти, — Альбус наколдовал струю воды и залил кострище, не оставляя шанса ни одной искре. Очень предусмотрительный дед.

— Я рад, что все закончилось, но, боюсь, этой ночью меня ещё ждёт масса дел, прошу простить меня, — обратился он ко всем присутствующим, а затем посмотрел на Блэка. — Орион, я думаю мы с вами ещё встретимся, и лучше как можно скорее.

— Посмотрим, директор Дамблдор, у меня тоже есть важные дела,— подчёркнуто холодно ответил Блэк.

Альбус кивнул и исчез тем же образом, что и мужчина, спасший ребенка.

Кроули все ещё держал Аву и что-то ей втолковывал. Вампиршу явно все устраивало, поскольку вырываться она не пыталась.

— Мистер Блэк, я думаю, нам стоит покинуть это место. Здесь небезопасно.

— Разумеется, Джек. Помнится, я обещал угостить вас огневиски из личной коллекции. Я как раз прихватил бутылку с собой.

— В таком случае, я приглашаю вас к себе — отпразнуем. Как думаете, позвать Кроули?

Блэк выразительно посмотрел на парочку, которая, кажется, уже пришла к какому-то соглашению.

— Думаю, мистер Кроули предпочтет утешать мисс Аву. Пойдемте, Джек. Не будем им мешать.

Двое высоких мужчин спускались с холма. Я семенил за ними следом. Хотелось поскорее оказаться дома. Холод все же стоял самый собачий.

Джек собирал вещи, а я сделал последний обход. Завтра мы покинем это место и, вероятнее всего, навсегда. Молнии, может, и ударяют в одно и то же место, но после Игры портал закрывается надолго. В мире хватает мест силы, где может открыться новая дверь. С рассветом все артефакты исчезли. И те, кто найдет их, окажутся втянуты в следующую Игру, когда полнолуние снова придется на Самайн. Джек так долго владел закрывающей палочкой, что уже знает, где ее искать. Поэтому придётся поторопиться, чтобы она не угодила в случайные руки. Нет, конечно, такой мощный артефакт не попадет к кому попало, но все же мне будет спокойнее, если палочка окажется у Джека.

В Годриковой Лощине тем временем творилось что-то необыкновенное. На небольшой площади возле дома, часть которого была обрушена прошлой ночью, толпились люди в цветастых мантиях. Они распевали песни, обнимались, целовались и скандировали имя некоего Гарри Поттера. Вот уж точно: эти волшебники — чрезвычайно странные люди. Поэтому я наскоро обновил свои метки, хотя это и не имело особого смысла, но все же хотелось, чтобы в этих местах еще какое-то время помнили обо мне, и вернулся в дом. Лежать на мягком ковре возле дивана и прислушиваться, как Джек гремит вещами, было куда спокойнее.

Звон колокольчика возвестил о приходе гостей. Вообще-то мы никого не ждали, но Джек уже спускался открывать дверь. Увидев мистера Блэка в компании с молодым, смутно знакомым мужчиной я приветливо завилял хвостом.

— Добрый день, мистер Блэк и Пэд. Я верно понимаю?

Молодой мужчина рассмеялся лающим смехом. Я и сам так смеюсь. А мистер Блэк спокойно ответил:

— Добрый день, Джек. Добрый день, Снафф. Я надеюсь, вы простите нам то, что мы явились без приглашения.

— Конечно, проходите. Я уже собираю вещи, но могу предложить вам бурбон и виски.

— Благодарю.

Мужчины устроились в креслах полупустой гостиной. Джек разлил по бокалам янтарную жидкость. Как водится, для начала обсудили погоду. А я во все глаза рассматривал нового старого знакомого. Тот весьма вальяжно, но при этом изящно восседал в кресле. Ловкий и подтянутый, он определенно был хорош собой и чертами лица походил на мистера Блэка. И неспроста.

— Думаю, Джек, я должен сразу прояснить ключевой момент. Мой сын Сириус, — на этих словах парень отсалютовал бокалом, — анимаг. Его-то вы и знали под кличкой Пэд.

В подтверждение этих слов Сириус встал с кресла и тут же обернулся огромным черным псом, потянул носом. Он уселся рядом со мной и сказал:

— Привет, Снафф. Прости, что водил тебя за нос.

— Без проблем, Пэ... Сириус. Мы часто бываем не теми, кем кажемся.

Мистер Блэк и Джек продолжили разговор.

— Джек, расскажите мне об Игре. Самое важное.

— А что вы расскажете мне? Мне кажется, вы неплохо усвоили принцип обмена информацией.

— Что вы хотите знать?

— Как вы оба оказались в Игре, мистер Блэк? Почему вы сменили сторону?

— Это долгая история, Джек. Скажем так, Волдеморт узнал об Игре, он вообще довольно талантливый и осведомленный маг, и решил использовать ее для своих целей.

Не удержавшись, я хмыкнул.

— Абсолютно с вами согласен, Снафф. Но маги часто находятся на грани нормального, а Волдеморт, пожалуй, переступил эту грань. Каким образом он отыскал кинжал и открывающую палочку, я не знаю, он не делился. Как узнал про Игру — тоже. Все, что я знаю об этом событии, я узнал от него. Можете поверить, Волдеморт ничего бы не рассказал мне, но, чувствуя, что не справится в одиночку, решил обзавестись соратником.

— Но почему же он отдал вам палочку, более могущественный артефакт, а не кинжал?

— Тут все довольно сложно. Волдеморт узнал о пророчестве. Было предсказано, что появится ребенок, который станет его победителем. Пророчества вообще тема сложная и неоднозначная, но он поверил. И решил избавиться от двух проблем одним ударом. Принеся в жертву ребенка из пророчества, Волдеморт хотел облегчить путь старым богам. Он очень рассчитывал, что в новом мире не останется места обычным людям и выживут только волшебники. Впрочем, мы ушли в сторону. Так или иначе, Волдеморт должен был убить ребенка лично.

Сириус разом погрустнел. На собачьей морде это видно даже лучше.

— Это мой крестник. Его родители погибли.

Вот оно что. Я бы тоже завыл.

Мистер Блэк продолжал свой рассказ.

— Изначально Волдеморт хотел включить в Игру моего младшего сына Регулуса, но я предложил свою кандидатуру, сказав, что от меня будет больше толку. А Сириус стал моим фамильяром, поскольку никто не знал о том, что он анимаг, — и Блэк выразительно посмотрел на моего хозяина.

Джек усмехнулся.

— Не имею привычки разбалтывать чужие тайны.

— Спасибо, Джек. Я в вас не сомневался.

— Да и этот ребенок, который должен был погибнуть, не чужой нам, пусть дальний, но родственник. Его родители погибли. Дамблдор почему-то настаивал, что надо отдать мальчика тетке-маггле. Разумеется, я не позволил. Сейчас он у моей племянницы, у нее сын такого же возраста. Но все же Дамблдор сделал его героем. Полуторагодовалый победитель Темного Лорда. Это его имя сейчас скандирует толпа. Как я уже говорил, все маги немного на грани нормального. Так или иначе, мне удалось убедить Волдеморта, что в Игре я буду полезнее, чем юнец. Я, действительно, сделал многое, но сам выжидал и присматривался. И когда я понял, что в последнюю ночь он сам станет заложником той роли, которую избрал, то решился на этот шаг. Мой сын умыкнул мальчика, не дал совершиться страшному, а я толкнул нашего Темного Лорда туда, где ему и место. Спасибо, что выслушали меня тогда и дали шанс на исполнение этого плана.

На этих словах мистер Блэк пригубил из бокала. Джек улыбнулся:

— Я ничего не терял, предоставив вам шанс. Помешать жертвоприношению сам я не мог, связанный правилами, а дверь в любом случае приоткрывается. К тому же, у меня было припасено кое-что на случай, если вы не сдержите обещание и продолжите открывать.

— Так или иначе, все сложилось просто отлично. В нашем мире мы постараемся решить проблемы как без Древних, так и без Волдеморта.

Я глянул на Сириуса, который предпочел остаться собакой.

— Твой отец может ошибаться.

— Что ты имеешь в виду, Снафф?

— Я не уверен, что мне не привиделось, но от вашего Волдеморта оторвался темный сгусток и смылся до того, как тело затянуло в дверь.

— Хреново, коли так.

— Мне могло просто показаться.

— Во всяком случае — спасибо, что предупредил. Даже если тревога ложная.

И Сириус навострил уши. Джек, выполняя свою часть договора, рассказывал об Игре. То, что считал нужным. Я не стал вслушиваться, а вытянул лапы вперед и наблюдал за нашими гостями. Никто не может сказать, когда я улыбаюсь.