Новый рецепт Ниро Вульфа (джен)

Вот скажите мне: что вы ожидаете услышать, когда сладко спите в собственной постели после тяжёлого трудового дня? Правильно — ни-че-го! А точнее, тишину, ну и редкое шуршание машин, резво проскакивающих мимо особняка из коричневого камня. Но вот только не сегодня и не в доме по адресу Западная улица, дом номер тридцать пять. Ничего не предвещало нарушения тщательно спланированного и строго выполняемого всеми его обитателями распорядка, но ночную идиллию вашего покорного слуги нарушил жуткий грохот, явно донёсшийся со стороны кухни. Терзаемый смутными догадками, учитывая события, предшествующие этому инциденту, я быстро сел на своей кровати, засовывая ноги в тапочки.

Грохот сменился едва различимым ворчливым бормотанием, периодически дополняемым звоном кухонной утвари. Могу ответственно заявить вам, дамы и господа, что если данные звуки слышны даже на третьем этаже особняка знаменитого сыщика и моего прямого начальника, то дело действительно плохо. Проделав путь до кухни, я увидел крайне занимательную картину — можно сказать, настоящее событие века! В своей неизменной жёлтой пижаме и несколько взъерошенными волосами, словно массивный айсберг, рассекающий вечные льды, на кухне хозяйничал мой дорогой шеф. Дамы и господа, знакомьтесь — Ниро Вульф собственной персоной!

Ни для кого не секрет, что великий сыщик всех времён и народов, как, несомненно, сам Вульф скромно называл себя в собственной голове, кроме всеобъемлющей любви к своим драгоценным орхидеям и огромным презрением ко всякого рода труду, мог ещё похвастаться и великолепным аппетитом вкупе с изысканным вкусом. Именно это его увлечение и привело к тому, что последние две недели Вульф почти потерял покой и сон, замучив бедного Фрица постоянным торчанием на кухне и вечными подъёмами посреди ночи из-за новой гениальной идеи. Вот только если до этого Вульф просто задерживался допоздна на кухне, то сегодня он, похоже, встал посреди ночи с какой-то новой задумкой.

А начиналось всё с обычного дела, которое не предвещало никаких осложнений. Стандартное дело об убийстве одного весьма известного гангстера по имени Джейкоб Перрози прямо посреди бела дня в кафе «Парижские сады». Главным подозреваемым у следствия, как и всегда, оказался самый явный вариант — хозяин кафе, у которого с Перрози был давно текущий конфликт по поводу выплат за так называемую «защиту». Хорошо, что меня не угораздило оказаться в тот самый день в этом кафе, где я иногда проводил время за чашечкой прекрасного американо. Но, конечно же, даже этот факт не остался без чуткого внимания нашего общего с Вульфом старого доброго друга — инспектора Кремера. Привычно пожёвывая сигару, Кремер окидывал меня хитрым, чуть ли не победоносным взглядом, явно говорившем о том, что наконец-то меня прижмут к стенке и обличат во всех смертных грехах. А я всего-то навсего любезно вызвался помочь господину Перрози в небольшой корректировке его носовой перегородки за неделю до его убийства. Но Перрози сам, совершенно безмолвно, попросил меня о данной услуге, начав привязываться к юным леди за соседним столиком, которые явно были не в восторге от подобного внимания.

Ну и как вы думаете, что именно мне довелось услышать, пока я сидел напротив Кремера в его кабинете, пытаясь донести до славившегося своим крайне острым умом инспектора свою совершенную невинность и доказательства о ведении жизни самого праведного из всех праведников? Конечно же, инспектор вновь обличил меня, прожигая своим прямо-таки рентгеновским зрением: «Я вижу тебя насквозь, Гудвин; вы с Вульфом явно что-то замышляете!» По версии всё того же Кремера, мы хорошо знали о возможном покушении на жизнь Перрози, а иначе зачем мне надо было периодически торчать в том кафе. Ну спасибо, что в этот раз мне хотя бы не приписали сговора с хозяином кафе — Томом Ресли. Мы с ним иногда болтали во время моих визитов в его кафе, а потому я был несильно удивлён, когда спустя пару дней после инцидента увидел его на крыльце дома Вульфа. Отпущенный за неимением веских улик, мистер Ресли умолял Вульфа взяться за расследование этого дела.

Как всегда, скрепя сердце и с миной человека, только что съевшего лимон вместе с кожурой, Вульф благосклонно согласился, ведь наш банковский счёт начинал худеть, а изысканные блюда и комфортная жизнь не терпели экономии. Дело мы, конечно же, раскрыли, и сделали бы это даже быстрее, если бы инспектор Кремер вновь не явился ко мне на «помощь» и не продержал в обезьяннике целых трое суток. В любом случае, заказчиком убийства оказалась жена Перрози, прознавшая о его интрижке с певицей из одного ресторана и его намерении развестись. Счастливый и полностью оправданный Ресли горячо благодарил так и пышущего извечным самодовольством Вульфа и в дополнение к скромненькой сумме в двадцать тысяч преподнёс шефу поистине королевский подарок — надёжный канал поставок премиальной японской говядины Вагю. Поговаривали, что у неё крайне нежное и сочное мясо. А если учитывать, что благодарный Вульфу за своё спасение Ресли ещё и организовал тридцатипроцентную скидку на этот деликатес, то можно сказать, что шеф был на седьмом небе от счастья.

Вот только оказалось, что есть небольшая загвоздка — Вульф, по своим собственным словам, не мог позволить себе акт вандализма и испортить столь нежное и сочное мясо. С этими словами мой шеф вместе с Фрицем занялся разработкой совершенно нового рецепта стейка от Ниро Вульфа. Положение усугубляло то, что Вульф позволил себе небывалую для него неосторожность и в порыве мимолетной эйфории от крайне сытного ужина и бесконечного удовлетворения собой за раскрытое дело, пригласил Ресли вместе с его семейством на Рождественский ужин в свой особняк. И ладно бы просто пригласил, но ведь ещё и похвастался, что накормит своих гостей таким блюдом, которого ещё никто не пробовал. Тронутый подобным предложением Ресли мгновенно согласился и тут же упорхнул в своё семейное гнёздышко, дабы поведать приятную новость домочадцам.

Конечно же, шеф мгновенно пожалел о своём внезапном душевном порыве, но отступать было поздно, да и врождённые самолюбие и гордыня никогда бы не позволили ему признать столь неосторожный промах. А раз пути назад не предвиделось, то Вульфу не оставалось ничего больше как начать усердную разработку новейшего рецепта. Он отказался от трёх выгодных дел, вынуждая меня напомнить о том, что хоть дело Ресли и принесло нам приличный капитал, но его затраты на кулинарные изыски для Рождества всё же были весьма ощутимы. В ответ же я получил только невнятное бормотание и недовольный взгляд Вульфа. До Рождества оставалась неделя, а рецепт всё никак не хотел получаться: то соус не подходил, то специй было недостаточно, то вообще пропорции чего-то там не соответствовали. Всё это крайне нервировало Вульфа и лишало его сна, а вместе с ним и весь дом, кроме Теодора, который, по словам шефа, должен был хорошенько высыпаться, чтобы лучше заботиться об орхидеях. Вот и сейчас шеф нависал над кухонным столом, на котором расположилась тарелка с очередным блюдом, а Фриц тихо стоял у него за спиной, нервно теребя в руках край фартука.

— Я не знаю, Фриц! — несколько удручённо произнёс Вульф, откладывая в сторону вилку. — Тут по-прежнему чего-то не хватает! Это мясо нежное, сочное — нужно как-то подчеркнуть его структуру.

— Может быть, попробовать зажарить его на гриле в чесночном соусе с варёным картофелем, фаршированным овощами? — робко поинтересовался Фриц, незаметно позёвывая.

— Нет! — немного скривил губы шеф. — Это убьёт сладковатый привкус мяса, а я хочу подчеркнуть его, заставить раскрыться. Это должна быть симфония вкусов, Фриц. Истинный букет, что должен раскрываться во рту.

— То есть, что-нибудь изысканное и утончённое? — уточнил Фриц.

— Да, именно так! — довольно кивнул головой Вульф.

— Думаю, у меня есть идея, — ответил Фриц.

— Думай скорее, Фриц! — поторапливал Вульф. — Времени у нас совсем немного осталось.

— Не стоит так нервничать, сэр! — произнёс я, подходя к столу. — Медицинские журналы пишут, что нервы вызывают разлив желчи, а это препятствует качественному пищеварению. Вы же не хотите остаться без рождественского ужина?

— Арчи, если ты продолжишь так язвить, то мы можем остаться без ужина и без твоих глупых журналов! — недовольно буркнул Вульф, довольно активно меня игнорируя и устремляя свой взор на всё ещё дымящийся стейк.

— Неужели всё так плохо? — с притворным удивлением поинтересовался я, садясь на ближайший стул.

— Ох, Арчи, ты даже не представляешь! — удручённо проговорил Фриц, листая свои кулинарные книги в поисках чего-то. — Мы с мистером Вульфом всё никак не можем придумать рецепт, — он тут же спохватился, поворачиваясь ко мне: — Может, ты хочешь молока? Я могу сделать бутерброды с ветчиной!

— Не отвлекайся! — буркнул шеф Фрицу. — Арчи и сам может прекрасно справиться с этим.

— Сэр, вы жестоки, — обиженно поджал я губы. — Неужели ваш верный помощник не заслужил такую малость?

Вульф лишь слегка фыркнул, задумчиво беря в руки одну из книг Фрица.

— Нет, это просто невозможно! — всплеснул я руками. — В этом доме царит неподходящая для моей тонкой натуры обстановка. Тем лучше кажется мне тот факт, что я проведу это Рождество не с вами, а в приятной компании мисс Перли.

Здесь стоит сделать небольшое отступление и сказать, что с мисс Перли мы познакомились как раз во время расследования дела об убийстве Перрози. Она была лучшей подругой его жены. Неглупая, но крайне эмоциональная и пугливая женщина, она напоминала маленькую птичку, боязливо озиравшуюся по сторонам в поисках хищника. Однако именно мисс Перли преподнесла основную улику, которая и привела нас с Вульфом к миссис Перрози. Бедная девушка хоть и была в шоке от поступка подруги, но всё же крайне сокрушалась, что ненамеренно предала самого близкого для неё человека. Чтобы развеять душевные муки мисс Перли, я пригласил её в ресторан на Рождественский ужин.

— Ты не намерен присутствовать на ужине? — спросил Вульф.

— Нет! — ответил я.

— Ты не можешь оставить меня наедине с семьёй Ресли! — в голосе Вульфа явно читалось неудовольствие. — У него трое дочерей и жена, а ты знаешь моё отношение к женщинам. Я что, должен с ними всеми справляться в одиночку?

— Вы сами виноваты, сэр! — нахально заметил я. — Никто не тянул вас за язык приглашать Ресли на ужин. За свои ошибки каждый должен отвечать сам, а меня ожидает вечер в приятной компании мисс Перли.

— Арчи, женщины не доведут тебя до добра, — осуждающе покачал головой Вульф.

— Вы совершенно правы, сэр! — ответил я, вальяжно разваливаясь на стуле. — Возможно даже, что однажды кто-нибудь продырявит меня из револьвера во время защиты хрупкой и утончённой дамы. И что вы тогда будете делать? Кто будет печатать вам отчёты? Но я могу представить себе это зрелище. Кремер, конечно же, зачитает прощальную речь, в которой он распишет все мои достоинства, при этом не забывая упомянуть и о недостатках, и будет глубоко сожалеть, что так и не смог уличить меня в чём-нибудь незаконном. Фриц будет просто тихо утирать слёзы платочком рядом с моей милой Лили, ну а вы, как и всегда, будете сидеть в собственном кабинете и ворчать о том, какой я лентяй, что даже погиб, лишь бы не выполнять ваши поручения. А я между, прочим, уже давно прошу у вас отпуск!

— Поверь мне, Арчи, мы все будем ужасно огорчены! — произнёс Вульф, игнорируя мой комментарий об отпуске.

— Это правда, Арчи, — оторвал взгляд от книги Фриц. — Где мы найдём ещё такого хорошего и надёжного человека как ты?

— Спасибо, Фриц! — искренне поблагодарил я товарища. — Я всегда был уверен, что на тебя можно положиться. А вот этот джентльмен, если и будет горевать, то только по одной причине — придётся искать нового помощника, а перспектива покидать дом для ведения расследования нас не прельщает. Конечно, вы можете взять к себе Орри, но боюсь, что тогда вы дадите Кремеру повод арестовать вас за убийство. Он, несомненно, выведет вас из себя.

— Ты невыносим, Арчи! — для виду буркнул Вульф, прекрасно осознавая, что пререкаться со мной бессмысленно.

— Да, сэр! Но позвольте заметить, что у меня есть превосходный пример для подражания. Я вынужден признать — вы оказываете на меня дурное влияние. И всё-таки я считаю, что имею право провести Рождественский вечер с тем, с кем пожелаю.

— Но Арчи, ведь в этих ресторанах совершенно невозможно питаться! — расстроенно заметил Фриц.

— Ты совершенно прав, Фриц, и я обещаю тебе, что буду всячески выражать свой протест, давясь их отвратительными пережаренными стейками и плеваться ужасным вином пятилетней выдержки, — горячо заверил я повара.

— Но почему бы тебе просто не пригласить мисс Перли к нам на ужин? Я уверен, наше с мистером Вульфом новое блюдо будет просто истинным шедевром.

— Нет! — твёрдо сказал Вульф. — Мне вполне хватит и мистера Ресли с его семьёй. А с мисс Перли я и так достаточно хорошо успел познакомиться, а потому у меня нет ни малейшего желания приглашать её в дом.

Дело в том, что у мисс Перли была одна очень интересная особенность — она всегда плакала, когда у неё зашкаливали эмоции. И неважно, радостное ли было событие или же нечто трагическое — глаза мисс Перли всегда поддёргивались лёгкой водянистой плёнкой, постепенно перераставшей в целый ручеёк. Думаю, было бы излишне говорить о том, что Вульф чувствовал себя крайне некомфортно рядом с этой юной леди.

— Что же, — поднялся я со стула, — я ухожу, но делаю это будучи глубоко оскорблённым в лучших своих чувствах. Господа, позвольте откланяться! И будьте добры, не гремите слишком сильно посудой, а не то наши соседи могут решить, что в доме знаменитого Ниро Вульфа завелись воры, а мне совсем не хотелось бы объясняться с инспектором Кремером и его бравыми ребятами. А не то обвинит меня в том, что я обкрадываю собственного шефа.

С этими словами я театрально поклонился и отправился в свою спальню далее придаваться сладким объятиям Морфея под осуждающий взгляд Вульфа.

* * *

На самом деле всё сложилось как нельзя лучше. Моя угроза провести вечер с мисс Перли так и осталась невыполненной, и сразу по двум веским причинам. Во-первых, мисс Перли неудачно подвернула ногу и была вынуждена остаться дома, а во-вторых, приём по случаю Рождества, на который должна была отправиться Лили, внезапно отменили по неизвестным причинам. Несмотря на стойкую настороженность Вульфа к женскому полу, Лили было любезно дозволено присутствовать на скромном Рождественском ужине, учитывая её заслуги перед шефом. Правда, я бы не назвал этот ужин скромным — такой эпитет преподнёс своим гостям сам Вульф.

Однако, прежде чем приступить к трапезе, все, конечно же, должны были проследовать за Вульфом в оранжерею, дабы узреть дичайшее разнообразие орхидей, являвшихся личной гордостью шефа. Жена и дочери Ресли бесконечно восторгались прекрасными цветками, засыпая хозяина особняка множеством вопросов, на которые просто-таки светившийся от удовольствия Вульф охотно отвечал. На первое был подан превосходный луковый суп, вызвавший всеобщий восторг. Десерт тоже был прекрасен — пудинг с лимоном и шерри под соусом из коричневого сахара. Естественно, что главной интригой этого вечера являлся новейший рецепт Ниро Вульфа, который он всё-таки умудрился осилить. Это был просто превосходный стейк Вагю, зажаренный на углях в медово-лимонном соусе, с нежнейшим картофельным пюре и тушёными овощами в качестве гарнира.

Что ни говори, а ужин выдался поистине королевский. После плотной трапезы все переместились в гостиную, где звучала дивная медленная музыка. Дочери Ресли о чём-то тихо шушукались в сторонке, периодически посмеиваясь, Ресли вёл степенный разговор с Вульфом, который в определённый момент умудрился украсть миссис Ресли на танец. Может, он и боялся женщин, но быть галантным джентльменом, когда от него это требовалось, Вульф умел. Мы же с Лили уединились возле камина, смотря на плясавшее в нём пламя. Не знаю, повлиял ли на меня так вкусный ужин или просто компания подобралась подходящая, но я поймал себя на мысли о том, что был бы не прочь обзавестись собственной семьёй. Особенно когда рядом со мной сидела столь прекрасная спутница. Хотя я не мог представить себе Лили домоседкой, которая следит за домашним очагом и нянчится с нашими детьми. Однако мечтать никогда не возбранялось, да и в разумных количествах не являлось вредным. Подумать только: чтобы было бы с Вульфом, если б я объявил ему о нашей с Лили свадьбе? Внешне эта глыба, несомненно, оставалась бы совершенно спокойно, но внутри он однозначно бы придумывал самые страшные кары из всех возможных, а Лили рисковала резко впасть к нему в немилость. Да и как можно было бросить этого, пусть зачастую ворчливого и преисполненного собственного достоинства, но всё же успевшего стать родным чудака Ниро Вульфа?

Я посмотрел на шефа, двигавшегося в размеренном танце с лёгкой улыбкой на лице. Нет, для меня не представлялось возможным оставить этот особняк вместе с его хозяином, его уютные комнатки, обширную оранжерею, Теодора и старого доброго Фрица, готовящего отменные блюда, по которым я бы, без всяких сомнений, скучал. Это Рождество выдалось спокойным, без необходимости распутывать сложнейшие клубки, и оттого оно становилось ещё более особенным. Ну уж нет, я точно не доставлю Вульфу удовольствие пребывать в гордом одиночестве! Ведь кто-то же должен подстёгивать великого сыщика своими беспрестанными язвительными шуточками и заставлять его применять свои таланты на деле. Да и кроме того, хоть сам Вульф в этом в жизни и не признается, но он бы, несомненно, скучал без своего назойливого и вечно действующего на нервы помощника — Арчи Гудвина.