Шанс. (джен)

* * *

Солнечные лучи ярко светили через большие окна класса и сквозь приоткрытое окно доносились звуки большого города. Учитель стоял перед классом, скрестив на груди руки и безразличным, слегка уставшим голосом рассказывал о временах правления Франклина Рузвельта, о Второй мировой войне и политике, которую правительство соединённых штатов Америки тогда поддерживало. Лекция настолько была похожа на уроки истории Магии в Хогвартсе, которые наискучнейше вёл призрак, что я по привычке начинал засыпать. Мировая война — восстания гоблинов, переговоры с союзниками — обсуждение ограничений и запрет на волшебные палочки, всё это причудливо переплеталось и путалось в голове. Тяжело вздохнув перевёл взгляд за окно чтобы отвлечься на что-нибудь и не уснуть. Это профессору Бинсу было без разницы спит ли кто-то на его уроке или вовсе решил прогулять, а профессор Штерн был живым человеком и хоть и спокойно относился к отсутствию интереса к своему предмету у школьников, но сон на уроке мог привести к строгому выговору или даже докладной директору. Вообще-то это было не сильно страшно, но приятного всё-равно мало.

Я был новеньким в этом классе. Почти месяц как закончились летние каникулы и начался новый учебный год в Мидтаунской школе в Нью-Йорке. Меня представили ученикам в первый же день, но пока что ни с кем особо не возникло желания подружиться. Подпускать к себе людей было трудно…

Немного выбивало из колеи то, как тут происходило распределение учеников по классам и что в целом это был не пансионат и после школы можно было уйти домой. Я привык к хогвартскому распределению учеников по разным факультетам по чертам характера и что всегда можно было знать чего ожидать от основной массы учеников всех факультетов. Можно было, например, увидеть жёлто-чёрный галстук и сразу было понятно, что этот ребёнок скорее всего добродушный малый и с ним, наверное, легко иметь дело и можно не ожидать какого-нибудь подвоха, как от тех же слизеринцев. А в этом классе мало того, что не было шпаргалок — привычных разноцветных галстуков или нашивок на одежде, но и люди в целом были совсем разные и мне чуть ли не впервые в жизни надо было самостоятельно пытаться понять окружающих меня людей беспристрастно, без оглядки на факультетские стереотипы. Первое время очень сложно было понять, какие черты характера преобладают, например, у хохотушки Бетти, которая была очень симпатичной, а по поведению напоминала Лаванду Браун и так же любила сплетничать. Собственно она и участвовала в школьном клубе, который выпускал газету с интересными школьными новостями и который вёл трансляции новостей по телевизорам, которые были в школьных коридорах и других общих помещениях. Ещё из привлекающих внимание, с кем можно было провести параллель с Хогвартсом, был Юджин Томпсон или, как его ещё называли — Флэш. Он мне очень напоминал Драко Малфоя. Такой же задиристый, вечно пристаёт к кому-нибудь, вечно вокруг него вьются другие ученики, как свита и видно, что семья его очень богата и его постоянно балуют разными обновками. В общем отличался он от Малфоя только тем, что не ссылался постоянно на своего папочку и не говорил, что он ему всё расскажет, когда ему что-то не нравилось. Остальные ученики из общей массы не выделялись, как собственно старался делать и я.

Было непривычно, что на один урок я ходил с одними учениками, а на другом оказывался совершенно с другими людьми. То есть не было учеников, которые всегда входили в одну и ту же группу со мной. Классы постоянно перемешивались.

Урок шёл своим чередом, а мои воспоминания постоянно возвращались к прошлому. Тогда, после окончания битвы за Хогвартс я думал, что всё наконец-то станет хорошо, что война закончилась, что можно будет спокойно доучиться в Хогвартсе, можно будет наконец подумать о том, чем бы мне хотелось заниматься в жизни (раньше я старался даже не думать об этом, словно боялся сглазить). Но реальность опять разочаровала. Мне было всего пятнадцать лет и я был несовершеннолетним. Родителей нет, родственники исчезли в неизвестном направлении, да и даже если их найти, то они навряд ли согласятся опять принять меня к себе. Из друзей семьи все либо мертвы, либо у них в семье в последний год кто-то обязательно умер и навязываться к ним не хотелось — им и так тяжело. В общем опекунов не было и на волне того, что я стал героем войны и был невероятно популярен, в Министерстве очень быстро просекли, что за чудо-ребёнком надо бы присматривать, а кому доверить такую честь? Началась новая «война» за право стать опекунами героя. Сразу откуда-то появились якобы дальние родственники, которые были рады принять ребёнка в своей семье (где они были предыдущие 14 лет?), а заодно были рады присмотреть за его недвижимостью и банковскими сейфами…

А я тем временем не мог спокойно спать. Стоило закрыть глаза и всплывали красные змеиные глаза, искривлённые в злой усмешке тонкие губы и зелёный луч. Всплывали видения лежащих в большом зале Ремуса и Тонкс, которые даже после смерти как будто тянули друг к другу руки. Погибший Фред Уизли в окружении всей своей большой семьи и его брат-близнец Джордж, глаза которого тоже смотрели как будто сквозь всех — он потерял часть своей души, с которой он был тесно переплетён Матерью Магией ещё до рождения. Колин Криви — малыш, который бегал со своим фотоаппаратом, которого всегда сопровождал стойкий запах подплавленного пластика, каких-то реагентов и широченная улыбка на лице. Он бесил всех… Но всё-равно все его любили и постоянно заказывали фотографии вместе с друзьями или фотографии с матчей по квиддичу или просто виды окрестностей Хога и самого замка. А воспоминания о профессоре Снейпе вообще доводили до слёз. Благо никто этого не видел, так как жил я пока один.

Через неделю после битвы у меня случился первый приступ… Я пытался уснуть и моё сознание уже плавало на границе между явью и сном. За неплотно прикрытой дверью послышался звук, как будто кто-то идет и я сразу вспомнил о том, что местонахождение дома на Гриммо стало известно Пожирателям Смерти, а их ведь ещё не всех посадили, суды идут. Сердце подскочило к горлу, ладони вспотели и я, мгновенно выхватив волшебную палочку из-под подушки, забился в угол, который было бы не сразу видно, если дверь откроют. Прошла минута, две, было тихо, но паника не пропадала. Становилось тяжело дышать, ледяной пот стекал по виску и вниз по позвоночнику, вызывая море мурашек. В большом старинном доме всегда присутствуют какие-то звуки. Ветер может сквозняком двигать шторы в комнатах, сквозь приоткрытые окна слышно звуки большого города. В древнем магическом доме есть магические паразиты, типа докси, которых сложно вывести и мы могли что-то пропустить, когда с Орденом Феникса убирались в особняке. В конце-концов был Кричер — домовой эльф, который скорее всего и прошёл мимо комнаты и разбудил меня, но мозг рисовал ужасы войны и я не мог вздохнуть нормально, руки тряслись, паника захватывала всё сильнее и сильнее и в какой-то момент ослабленный организм просто не выдержал и я упал в обморок.

Прозвенел звонок с урока и я очнулся от своих воспоминаний. Перевёл сбившееся дыхание, слегка трясущимися руками собрал учебники и тетради в рюкзак, не торопясь натянул на голову капюшон толстовки и побрёл в сторону выхода из школы. Бежать никуда не надо было, погода была хорошая, так что я решил прогуляться куда-нибудь в сторону центра, а потом купить что-нибудь вкусненькое и интересное, чтобы приготовить поесть.

Вернувшись ближе к вечеру к себе домой, с удовольствием уделил время готовке, включив с мобильника подборку музыки, поел и решил уделить время домашнему заданию. Меня до сих пор удивляло, что в этом мире я мог почти спокойно пользоваться техникой. Лампочки не мигали от малейшего перепада настроения, телевизоры не взрывались, если я рядом колдовал, телефон спокойно работал в моих руках. Только если творить очень масштабное и сложное волшебство, то техника начинала как-то реагировать на это. Я как раз заканчивал серию опытов, чтобы проверить как влияет моё колдовство на технику в этом мире, так что уже не особо опасался пользоваться ноутбуком, когда занимался домашним заданием по школьной программе или искал какую-нибудь интересную информацию. Поначалу-то я даже для малейшего колдовства старался уйти куда-нибудь подальше от города.

Через неделю наш класс обещали свозить на экскурсию в какой-то Оскорп. Одноклассники после объявления очень удивились и обрадовались этой новости, а я тогда привычно сделал себе заметку в уме, чтобы погуглить про эту организацию. Явно ведь известное местечко и спалиться, что мне это название ни о чём не говорит, не хотелось. Общий уровень развития технологий в этом мире очень удивлял, а особенно возможности интернета. Гермиона была бы в восторге, сколько разной информации можно было найти гораздо легче чем в библиотеке. Загугленный Оскорп оказался очень известной в узких кругах организацией, которая занималась исследовательской работой в сфере биохимии и химии в целом. Но было понятно, почему школьники так обрадовались — класс был очень сильный и почти все собирались после школы в высшие учебные заведения или Лиги Плюща или сильнейших технических вузов Америки, так что возможность посмотреть на работу таких специалистов и примерить на себя роль исследователя в Оскорпе многих радовала.

Посмотрев общую информацию об организации, сделав домашнее задание и наскоро убрав лёгкий беспорядок в квартире, я посмотрел пару фильмов с ноута и лёг спать.

Тишина, спокойствие, никто не ищет и не ждёт очередных подвигов, а призраки прошлого сегодня решили дать отдохнуть… Всё хорошо.