Рецепт куриного супа (джен)

Доводилось ли вам когда-нибудь отваживаться на воссоздание кулинарного шедевра, следуя рецепту, переданному вам от бабушки? Когда «примерно пара щепоток» превращается в половину пачки, а «положить на глаз» становится задачей уровня «собрать ядерный реактор в гараже»?

Вот Лизка — отважная душа, граничащая с полным безрассудством! — решилась на этот подвиг. И не просто решилась — она совершила настоящее паломничество в родительский дом, чтобы выпросить (читай: чуть ли не с боем отвоевать) бабулину книгу рецептов.

Фолиант был потрёпан жизнью и залит чем-то неопределённо-кулинарным, будто лично участвовал в каждой трапезе. На его страницах, плотно исписанных твёрдой бабулиной рукой, хранились настоящие сокровища: мясо с курочкой, картошечка с оливьешечкой, пареное, жареное, печёное, а вдобавок — целая россыпь десертов, названия которых звучали как заклинания древних друидов.

Каждый рецепт был не просто набором ингредиентов, а коротким, но ёмким рассказом, настоящей притчей о вкусной (но не всегда здоровой) пище. Всё было написано простым, как три рубля, языком. Будто бы бабуля наставляла не внучку или любого другого родственника, которого допустили бы до святая святых семейной кулинарии, а инопланетянина, впервые увидевшего земные продукты и плиту. И все блюда непременно с указанием нужного количества порций, подразумевая, что готовить меньше — это преступление против человечества, а больше — да пожалуйста, соседей угости! (Если, конечно, не жалко).

...— Внученька, — неустанно повторяла бабуля, — всегда внимательно читай рецепт. Точное количество ингредиентов — это ох как важно! Возьмём, к примеру, куриный супчик…

Именно этот самый куриный супчик Лизка и планировала воспроизвести. Её лучший друг детства и, по совместительству, новоиспечённый кавалер, Тёмыч, по стечению обстоятельств уже целую неделю питался исключительно бутербродами и яичницей во всевозможных, но неизменно унылых и пресных вариациях. Лизка, конечно, жалела его всем сердцем, но к двадцати годам её кулинарные таланты, мягко говоря, застряли где-то в районе «поджарить тосты и намазать их маслом». Поэтому она решила пойти ва-банк — гулять так гулять! — и порадовать этим вечерком Тёмыча вкуснятиной. До борща с пампушками да домашними котлетками ей было, конечно, примерно как пешком до Африки, но хотя бы куриный суп получиться был должен. Для начала. В конце концов, она же внучка своей бабули, а значит, вкусный бульон у неё должен течь в крови! Ну, в переносном смысле.

Лизка с энтузиазмом натянула старенький бабулин фартук. Фартук доставал ей до самых колен и делал её похожей на гномика, сбежавшего из сказки, чтобы сотворить кулинарное чудо. Она открыла книгу на заветной странице и приготовилась к подвигам.

— Куриный суп. На четыре порции. Курица — пятьсот грамм, картофель — четыре штуки, морковь — одна штука, лук — одна штука, соль — по вкусу, перец — по вкусу, лавровый лист — две штуки, — бубнила она себе под нос, водя пальцем по строчкам в бабушкиной кулинарной библии.

Она старалась не отвлекаться на странные, местами даже пугающие каракули на полях, которыми бабушка щедро сдабривала каждый рецепт «для души». Эти художества напоминали скорее карту сокровищ, чем руководство по приготовлению еды. Карту, понять которую было под силу только самой бабуле.

Дочитав рецепт до конца, Лизка вздохнула и принялась за дело. Курицу она резала с видом хирурга-новичка, впервые взявшего в руки скальпель. Главное — не навредить, искренне считала Лизка, опасаясь не только порезать саму себя, но и отхватить лишнее подопытному мясу. Где ж это видано - некрасивая курица в супе? Нет, курица в курином супе должна блистать, как актриса на красной дорожке! Осторожность покинула Лизку где-то на этапе картошки. Картошку она чистила с остервенением, как будто мстила ей за все съеденные в детстве «пюрешки из садика», в которых, по слухам, было больше воды, чем, собственно, картофеля. А когда очередь дошла до лука… О, это была трагедия в трёх актах! Лизка плакала, как героиня мелодрамы, смахивая слёзы тыльной стороной руки, вытирая нос и приговаривая:

— Ну вот, опять!

Её бы с таким талантом рыдать, да на главную роль в каком-нибудь сериале, эх...

Казалось, что она выплакала уже половину мирового океана, превратив свою кухню в подобие венецианской лагуны. Тут и соли-то уже добавлять было не нужно — знай, подставляй под щёки кастрюлю, да набирай «воды» для бульона!

Морковь, к слову, Лизка решила использовать целой, по принципу «я уже достаточно пострадала, всё это шинкуя». Кожицу снимать же вроде было не нужно?

Кухня напоминала маленький филиал свалки, всё валялось вперемешку: тарелки, ножи, очистки... Зато Лизка была уже на финишной прямой! Закинув все ингредиенты в огромную кастрюлю (в которой, казалось, можно было бы утопить маленького кита) и включив под ней огонь, она довольно почесала подбородок, испачканный луковым соком.

— Кажется, ничего не забыла, — подвела Лизка итог и перешла к приправам.

Бабушка обожала специи и не жалела их ни для каких блюд. А Лизка, честно говоря, разбиралась в них, как кот Васька — в квантовой физике. В книге же, как назло, было написано всего два слова: «по вкусу». А для Лизки это означало «насыпать от души, чтобы наверняка!». Поэтому она решительно открутила крышку у банки с подозрительно травкой. Банка была подписана, но явно не русским языком, а порошок внутри пах одновременно и чем-то экзотическим, и старой бабушкиной аптечкой, и томиком «Некрономикона» из ближайшей библиотеки. Лизка бросила в кастрюлю сначала щепотку. Принюхалась, помешала… А потом щедро насыпала ещё немного «для души».

— Ну не может же быть хуже, чем с луком, — добавила она. Приправное облачко попало в нос, всё в носу засвербело и зачесалось — и Лизка отчаянно чихнула. Тут-то всё и началось…

Кухню неожиданно заволокло дымом, от которого Лизка принялась чихать как ненормальная. Кастрюля зажурчала и завибрировала, будто в ней варили не суп, а какое-то дьявольское варево. В центре кухни начал образовываться светящийся круг, словно портал в другое измерение. Лизка от ужаса вжалась в угол, как мышь, попавшая в капкан, не веря своим глазам.

— Кажется, я ошиблась и положила не специи, а какой-то порошок для приготовления ведьмовского зелья, — нервно хихикнула она, лишь много позже осознав свою оплошность.

Потому что не "ведьмовского", а несколько другого. С точки зрения терминологии.

Из светящегося круга, изрыгающего клубы дыма, как в плохих спецэффектах дешёвого кино, бахнуло. А затем там материализовался… мужик. Высоченный, как шкаф, мускулистый, с кожей, отливающей зловещим багрянцем, которая резко контрастировала с его белоснежной футболкой. Внушительные рога торчали из тёмной густой шевелюры, словно ветви старого дуба. И — вишенка на торте — гость явился сюда не в чем-нибудь, а в кухонном фартуке в цветочек, что вызвал бы зависть у любой старушки. Из-под фартука виднелись рваные джинсы и пара ярко-красных кроссовок Balenciaga Triple S. И, конечно же, завершал внушительную картину вполне натуральный хвост с пушистой кисточкой на конце. В руке незнакомец держал огромную деревянную ложку, щедро измазанную чем-то красным, подозрительно напоминающим томатный соус. Ни дать ни взять — демон.

Демон, казалось, сам не ожидал такого поворота событий. Он замер, ошалело оглядываясь вокруг. Лук, картошка, горы грязной посуды и видавшая виды пригоревшая сковорода — всё это создавало картину апокалипсиса на отдельно взятой кухне. А в центре, с видом загнанной лани, стояла Лизка, таращась на него круглыми от изумления глазами.

— Нефига себе насыпала специй от души! — нервно пробормотала она, рассматривая незваного гостя.

Демон почесал затылок, словно раздумывая, как ему теперь выбираться из этой передряги, и вдруг, смачная капля соуса сорвалась с его деревянной ложки и шмякнулась прямо на пол, оставив после себя яркое красное пятно. И демон, и Лизка проследили за траекторией падения капли. Демон устало вздохнул.

— Ну вот, опять, — проворчал он, скорее себе под нос, чем для Лизки. — Только отмылся после прошлой заварушки с этими… людьми. Вечно у вас, смертных, какие-то проблемы. То двойку получаете, то мировое господство не даётся…

Демон, более не обращая на Лизку внимания, брезгливо снял с плеча попавший туда невесть как кусочек картофельного очистка, бросил тот в мусорное ведро и огляделся в поисках чего-нибудь, чем можно было бы вытереть с пола пятно. Его взгляд скользнул по сторонам. Пачка бумажных салфеток призывно сияла своей чистотой. Поколебавшись мгновение, демон вздохнул, аккуратно выдернул несколько салфеток и, наклонившись, старательно вытер пятно от соуса. Грязные салфетки полетели вслед за очистком.

Лизка, ошарашенная таким началом в духе "мистера Пропера", с трудом выдавила из себя:

— Э-э-э… простите, но вы кто?

— Я? Да так, — отмахнулся демон, словно от назойливой мухи. — Временно исполняющий обязанности по ответам на дурацкие вопросы. А вообще-то, Григозиур Долмиерон Ондудус Залруривеик Гриззель. Но если твоему умишке запомнить сложно, то можешь звать меня просто Гриша. Или Григорий. Или даже Гоша. Главное, не Гризельда. Ненавижу это имя. И оно мне не идёт!

Он выпрямился во весь рост и, наконец, удостоил Лизку взглядом. А затем взгляд сделался внимательным и оценивающим, словно «Гриша-Гоша-и-не-в-коем-случае-не-Гризельда» прикидывал, пойдёт ли она на шашлык.

«А вообще, — подумала она задней мыслью, — Григозиур — совсем несложное имя. Куда менее сложное, чем готовка».

— Мда... — констатировал демон-с-несложным-именем-Григозиур, наконец, склонив голову набок и задумчиво поглаживая подбородок. — Ладно, чего уж там. Закон есть закон. Если уж меня призвали в этот… бардак, значит, надо отрабатывать. Итак, девочка, — он щёлкнул пальцами, привлекая внимание, — начинаем стандартную процедуру заключения контракта. В общем, слушай сюда: я, Григозиур и далее по списку, готов исполнить любое твое желание. Ну, почти любое. В пределах разумного, конечно. Хотя, судя по тому, как ты готовишь, твоё представление о разумном довольно… специфическое. Так что давай, не тяни кота за хвост. Чего ты хочешь? Богатство? Власть? Вечную молодость? Или, может, новую сковородку? Судя по всему, тебе бы не помешала…

Он поправил свой нелепый фартук и выжидающе посмотрел на Лизку.

Лизка, окончательно выпав из реальности, смогла выдавить из себя только одно:

— Мне… суп нужен… куриный.

Григозиур, услышав такую просьбу, сначала опешил. Хвост дёрнулся, как будто он получил удар электрическим током, а брови поползли вверх, формируя на лбу пару удивлённых складок. Он ожидал чего угодно: от банального желания мирового господства до просьбы вернуть в моду музыку 80-х, и даже надеялся на что-то такое, чтобы разнообразить свою скучную демоническую жизнь. Но куриный суп!.. Это было слишком даже для него.

— В смысле, суп? — оторопел Григозиур, взмахнув своей ложкой, будто скипетром. Остатки соуса на этот раз живописно покрыли не только пол, но ещё стены и даже потолок. — Хочешь сказать, что ты вызвала меня только ради… куриного супа?!

Его голос сорвался на фальцет, что было довольно комично, учитывая его внушительный габариты. Так вот как выглядит демон, чьи мечты о захвате мира могут быть разрушены одним единственным словом: «супчик»...

Лизка, не растерявшись, словно бывала в таких передрягах каждый день, быстро юркнула ему за спину и начала торопливо перелистывать поваренную книгу своей бабушки, с видом учёного, ищущего в древних манускриптах ответ на загадку мироздания. Она, конечно, понятия не имела, как это вообще произошло, но, судя по всему, что-то пошло не так. Или, наоборот, пошло слишком правильно. Кто знает, что там написано в этих древних рецептах?

— Ну я же не специально тебя вызвала! — оправдывалась она, тыкая подрагивающим от смеси страха и волнения пальцем в книгу, словно это была кнопка экстренного вызова. — Я думала, ты и будешь этим… супом! Ну, типа, куриным!

— Я? Я буду куриным супом?! — едва успокоившийся было Григозиур, кажется, рассвирепел ещё больше и теперь был готов взорваться от возмущения, как перегретый чайник. — Ты вообще понимаешь, что это?! — Он метался по кухне, которая ходила ходуном, сотрясаясь от веса его топочущего мускулистого тела. — Это же позор! Позор для демона с многовековой историей! Чтоб ты знала, меня вызывали фараоны, императоры, средневековые колдуны! А тут… это? Я — Григозиур Долмиерон Ондудус Залруривеик Гриззель, повелитель тьмы, а не повар по вызову! И уж точно — не суп!

Лизка, наблюдая за этим демоническим спектаклем, почувствовала себя виноватой, как тогда в пять лет, когда случайно разбила любимую бабулину чашку из фамильного сервиза. Она слегка съёжилась под его взглядом и пробормотала:

— Ну, ты не суп, это да. Но зато ты демон в фартуке и с ложкой! Явно же что-то готовил...

Григозиур фыркнул:

— Готовил? Я?! Последний раз я «готовил» тысячу лет назад, когда обрушил огненный дождь на Содом и Гоморру. Это можно считать приготовлением блюда из жареной человечины, если тебе так угодно.

Лизка совсем поникла.

— Ну, извини… Я правда не знала, что так всё выйдет. Просто мне Тёмыча жалко. Он, бедный, одними бутербродами питается. Я же хотела как лучше!

А Григозиур, вместо очередного взрыва праведного демонического гнева, лишь картинно вздохнул, словно он только что потерял все свои сбережения в казино. Его глаза, и без того выразительные, наполнились вселенской скорбью, словно он оплакивал не только погубленную репутацию, но всю свою долгую, наполненную фараонами, огненными дождями и прочими интересностями жизнь.

Принявшись расхаживать туда-сюда, он явно размышлял о чём-то не более лёгком, чем квантовая физика. И выражение его лица стремительно менялось: гнев становился раздражением, раздражение — задумчивостью, а задумчивость...

Он ещё раз окинул кухню внимательным взором.

— Знаешь, обычно люди просят у меня бессмертие, несметные богатства, власть над миром. Или хотя бы просто вернуть парня. — Наконец заговорил он, но при этом в его голосе слышалась не злость, а скорее… профессиональный интерес. — А ты призвала демона. Меня. Чтобы… сварить суп. Это… оригинально. Свежо. Я даже впечатлён, не скрою. За это я, пожалуй, не буду забирать твою душу и делать из неё бифшт... То есть пытать в аду долгие века!

Лизка, даже немного осмелела от его неожиданно спокойной реакции.

— Так ты мне поможешь? Разу уж вызвался? А то Тёмыч там голодной, да и я... — её прервало печальное бульканье в животе.

Григозиур закатил глаза с видом человека, которому только что предложили выпить чаю с цианистым калием. Он обречённо вздохнул, словно приготовился к долгой и мучительной пытке, сравнимой с вечностью в аду.

— Ладно, — проворчал он, небрежно почесывая один из своих рогов (видимо, это была у него такая нервная привычка, словно он настраивал антенну для связи с преисподней). — Посмотрим, что ты тут навыдумывала… И что это вообще за рецепт такой, что вместо супа призывает демонов? Тут что, вместо соли нужно класть пепел пятнадцати грешников?

Он выхватил из рук Лизки бабушкину поваренную книгу, словно особо опасный артефакт, и начал внимательно изучать рецепт куриного супа, скривив губы в презрительной гримасе. Он читал, хмурил брови, цокал языком, словно опытный дегустатор, пробующий испорченное блюдо, пытаясь понять, где же тут зарыта та кулинарная собака, которая вызвала его из преисподней. В итоге, он изрёк тоном, словно ему только что сообщили о конце света:

— Так, и что это такое? Где тут написано, что нужно добавлять порошок из ящика с некромантскими приправами?! У тебя что, совести нет? Или ты просто не умеешь читать?

Лизка, чувствуя себя виноватой, как школьница, пойманная за списыванием, опустила глаза и пробормотала:

— Ну… на том языке, на котором по полям и на баночке написано — и правда, не умею. А там, где по-русски… Там «по вкусу». Я и добавила по вкусу. Зелененькое, приятно пахнет. Я решила, что это что-то… экзотическое.

И протянула ему баночку.

Григозиур издал вопль, от которого задрожали стекла в окнах, а кошка, мирно спавшая на подоконнике, подскочила и с диким мяуканьем вылетела в открытую форточку.

— «Зелененькое, приятно пахнет»?! — взревел он, хватаясь за голову и чуть не роняя бабушкин фартук. — Да это же мох волшебного дерева Дурту! Это же почти что кулинарное демоноубийство! Ещё на щепотку больше — и ты бы отправила меня обратно в Преисподнюю! Притом в прожаренном виде и с морковью, торчащей из за... Ты вообще понимаешь, что чуть не наделала?! — Он посмотрел на неё с такой укоризной, словно Лизка только что совершила преступление против всего демонического рода. Впрочем, судя по его словам и тону, так оно и было. — Надо внимательнее читать рецепты! А если не умеешь читать, не бахать всё подряд! И, главное, надо думать, прежде чем что-то делать!

— Ну, я… в следующий раз буду, обещаю! То есть, не буду! То есть... — пролепетала Лизка, краснея и чувствуя себя полнейшей идиоткой. Все-таки, бахать половину сама-не-знаю-чего в суп — это и правда было несколько опрометчиво.

Григозиур вздохнул, понимая, что объяснять что-либо Лизке бесполезно. Примерно, как пытаться научить кошку летать. Не в форточку, а вверх, что важно уточнить. И теперь, как видно, он решил взять ситуацию в свои руки, словно спасая мир от надвигающейся кулинарной катастрофы. Мало ли, что без его чуткого присмотра Лизка натворит в другой раз. Может, Апокалипсис начнет или зомбей поднимет...

— Ладно, — произнёс он, решив взять себя в руки (хотя руки сами так и тянулись к ближайшему отбойному молоточку). — Давай начнём с азов. Правило первое: ингредиенты — это святое! Как, впрочем, и специи… Хотя, в твоём случае, лучше к ним вообще не подходи. Представь, что ты вампир, а этот ящичек — чеснок. Представила? Вот и хорошо. Дай-ка я сам разберусь. — И он, как строгий профессор, начинающий лекцию для группы безнадёжных двоечников, начал свою демонстрацию, показывая мастер класс кулинарного искусства.

Эх, всё-таки, Григозиур явно лукавил, говоря, что раньше не готовил. Ещё как готовил!

Во-первых, он, щёлкнув пальцами, в мгновение ока навёл порядок на кухне. Разбитые тарелки сами собой собрались в кучу и послушно вернулись на свои места, как будто и не было никакого побоища. Разбросанные овощи аккуратно сложились в корзину, а пролитое масло вытерлось само собой. Во-вторых, может Григозиур и был демоном, но с продуктами управлялся он явно как боженька. Лизка с открытым ртом наблюдала за тем, как он ловко и быстро, словно шеф-повар мишленовского ресторана, нарезает овощи, обжаривает курицу, добавляет специи в нужных пропорциях, с удивительной грацией, которая, казалось, противоречила его внушительной массе. Он будто бы родился на кухне, и кулинария была его призванием.

— Так, значит, — комментировал он свои действия, словно вёл кулинарный мастер-класс, — картошку режем кубиками… Лук — мелко, но без фанатизма, иначе снова будешь плакать. Курицу обжариваем до золотистой корочки, чтобы вкуснее было. И вот, самое главное — специи. Тут нужна филигранная точность, как при выборе жертвы для жертвоприношения. — Он извлёк из какой-то потайной ниши несколько баночек. — Вот эта — для аромата, эта — для пикантности, а вот эта… — Он загадочно подмигнул Лизке, словно делясь с ней секретом. — …для усиления вкуса. Но тебе туда, смертная, лучше не лезть, а то опять что-нибудь натворишь.

Он засыпал в кастрюлю щепотку какого-то таинственного порошка, который пах одновременно лавандой, серой и… предчувствием надвигающейся гастрономической революции.

Через полчаса по квартире поплыл восхитительный аромат куриного супа, от которого у Лизки во рту скопилось столько слюны, будто она была верблюдом. Она с удивлением смотрела на результат, не веря, что это она «почти» его приготовила. Все-таки, кулинария — это волшебство!

Григозиур, довольно ухмыляясь и скрестив руки на груди, словно оценивая свой шедевр, подошёл к ней.

— Ну, как тебе? — спросил он, с вызовом в голосе. — Я же говорил, что я отличный повар. А ты что думала, все демоны только души жрать умеют? Мы тоже любим вкусно поесть. И хорошо готовить.

Лизка решила не напоминать, что Григозиур, вообще-то говорил ровным счётом обратное — что никакой он не повар. Не тратя времени на слова, она попробовала суп и не смогла сдержать улыбки.

— Очень вкусно! — честно призналась она, уплетая и причмокивая так, словно это был последний приём пищи в её жизни. — Ты и правда… крутой! Даже не верится, что демон.

После того, как Лизка с аппетитом умяла две тарелки супа, Григозиур, откинувшись на спинку стула (который жалобно скрипнул под его внушительным весом, как будто прося о пощаде), решил, что останавливаться на достигнутом — это не в его демонических правилах. Он заявил, что раз уж Лизка вызвала его, то ему придётся отрабатывать контракт по полной программе, чтобы она запомнила этот день на всю жизнь.

— Так, мой юный падаван, — провозгласил Григозиур, словно мастер-джедай, начинающий обучение зелёного ученика, — суп — это, конечно, хорошо, но на одном супе далеко не уедешь. И Тёмку твоего не накормишь. Так что сегодня мы с тобой покорим кулинарный Олимп! В программе… — Он театрально выдержал паузу, барабаня когтистыми пальцами по столешнице, и Лизка затаила дыхание, ожидая объявления дальнейших планов. — Борщ! Котлеты! Пюре! Пирожки! И… на десерт… — Он хитро прищурился, словно задумал что-то коварное и восхитительное. — Торт! Шоколадный! С вишней! И с кремом из слёз девственниц! Ну, или что-нибудь попроще, если не найдём девственниц.

Лизка застонала. Ей казалось, что она провела на кухне уже целую вечность, и её кулинарные навыки вот-вот достигнут точки кипения, грозя перерасти в нервный срыв. Но спорить с демоном, который так здорово учил её готовить, было себе дороже. Да и любопытство разбирало: а что, если у неё действительно получится самостоятельно сварганить что-то съедобное, кроме яичницы? Может, она откроет в себе кулинарный талант, о котором раньше и не подозревала? И, в конце концов, это отличный шанс научиться готовить что-то вкусное для Тёмыча.

Так и началась адская кухонная каторга, которая, казалось, длилась целую вечность. Григозиур руководил процессом, не давая Лизке ни минуты передышки. Он придирался к каждой мелочи, поправлял, делал замечания, кричал и жестикулировал, как будто снимался в итальянской опере. Лизке казалось, что она участвует в каком-то безумном кулинарном конкурсе, где главным призом была… её собственная свобода.

— Больше соли! — требовал он, вытаращив глаза и сверля Лизку взглядом, полным демонического негодования. — Ты что, хочешь, чтобы твой борщ был пресным, как молитва атеиста? Да в нём же вкуса нет! Совсем!

Лизка, дрожащими руками, сыпанула в кастрюлю ещё немного соли, боясь переборщить.

— Нет! Нет и нет! — завопил Григозиур, хватаясь за голову. — Разве ты не видишь, что мало! Да ты вообще понимаешь, что такое баланс вкуса? Это же алхимия, а не просто варево! Чувствовать нужно! Стоп! А теперь ты что, решила засолить мне душу? — прокомментировал он попытку Лизки бухнуть в кастрюлю целую столовую ложку соли.

Он тяжело вздохнул, словно готовил не борщ, а решал судьбу всего человечества, и, схватив половник, начал самолично колдовать над кастрюлей, добавляя какие-то таинственные ингредиенты, о которых Лизка даже не слышала.

— Запомни, смертная, — изрёк он, словно произносил древнее пророчество, — соль — это как любовь. Её должно быть в меру. Слишком мало — пресно и скучно, и никто тебя не полюбит. Слишком много — отравишься и умрёшь в муках, и никто по тебе не заплачет. С твоей любовью, судя по всему, всегда перебор? Или недобор? Эх, молодёжь, всему учить надо! Если любишь, надо друг друга кормить вкусным, иначе какая же, к дьяволу, это любовь?

Лизка покраснела и промолчала, стараясь не думать о своём бедном парне Тёмыче, который уже неделю питался одними бутербродами и, возможно, уже начал подозревать, что она его разлюбила. Ну ничего, вечерком, как и обещала, зайдёт к нему и ка-а-ак удивит!

Несмотря на весь хаос, Лизке, на удивление, было весело. Она никогда в жизни так не смеялась, как за эти часы, проведённые на кухне с этим несносным, вредным, но, в общем-то, забавным демоном-поваром. Он был нарочито сварливым и циничным, осыпал её колкостями и саркастическими замечаниями, но при этом, как ни странно, он искренне старался научить её готовить, вкладывая в это всю свою демоническую душу. И, кажется, у него это неплохо получалось. По крайней мере, борщ пах уже не так ужасно, как в её прошлых попытках, а котлеты выглядели вполне аппетитными.

А ещё, кажется, он искренне радовался её успехам. Прямо как ребёнок.

Лизка начала подозревать, что под маской бравады и сарказма скрывается поистине золотое сердце. Ну, или, по крайней мере, его демонический эквивалент. Может быть, где-то в глубине его чёрной адской души таился маленький, но очень упрямый ангелочек-кулинар, мечтающий о том, чтобы все люди на земле умели готовить вкусную и здоровую пищу и любили друг друга без переборов и недоборов?

А может, ему просто нравилось учить других, кто знает.

В разгар этой кулинарной вакханалии, когда на кухне царил полный хаос, а Лизка пыталась одновременно резать лук, взбивать яйца и не спалить котлеты, в дверь позвонили, словно по злой иронии судьбы. Лизка и Григозиур, как по команде, замерли, гадая, кто бы это мог быть и чего ему нужно. Лизка, сгорая от любопытства, подошла к двери и открыла её. На пороге стояла… её мама, Маргарита. Она сегодня вернулась с работы пораньше, не подозревая, какой сюрприз её ждёт дома.

— Мамочки! — выдохнула Лизка, пытаясь скрыть волнение.

Маргарита, увидев на кухне демона с картошкой в руках, застыла в изумлении, словно превратилась в соляной столб. Её брови, будто две маленькие змейки, поползли вверх, а глаза, как два огромных блюдца, округлились от шока.

— Кажется, я схожу с ума, — прошептала она, пытаясь понять, что происходит. — Григозиур? — недоверчиво произнесла она, сверля демона взглядом, полным недоумения и… узнавания. — Это ты? Не может быть! Что ты тут делаешь?

Григозиур, покраснев (что было довольно сложно, учитывая его и без того багровую кожу), отложил картошку и слегка поклонился, стараясь скрыть своё смущение за маской вежливости.

— Привет, Маргарита, — произнёс он, стараясь придать своему голосу максимально дружелюбный тон, — Я… пособляю Лизе по хозяйству. Учу её готовить. Ну, знаешь, помогаю молодому поколению освоить кулинарные навыки.

— По хозяйству?! — возмутилась Маргарита, прищурив глаза и скрестив руки на груди. — Ты, демон, помогаешь по хозяйству?! Да быть этого не может! Что-то тут нечисто! Ты что, решил сменить профессию? Стал домохозяином? Не смеши меня!

Она окинула взглядом кухню, заставленную тарелками с едой, и подозрительно посмотрела на Лизу, пытаясь понять, что происходит.

— Ты что, знакома с ним? — удивлённо спросила Лизка, растерянно хлопая глазами, словно не понимая, что творится.

— Ещё как знакома! — проворчала Маргарита, бросая на Григозиура испепеляющий взгляд. — Этот… демон… когда-то за мной ухлёстывал! Пытался затащить меня в свой ад, обещал вечную молодость и власть над миром! Предлагал мне стать королевой ада! Клялся в вечной любви! Но я вовремя опомнилась и отшила его! Сказала, что мне нужен нормальный мужик, а не какой-то рогатый извращенец. А потом… — Она с грустью посмотрела на Лизу, словно сожалея о своём выборе. — …выскочила за вашего папашку, козла эдакого! И где теперь моя вечная молодость и власть над миром? Всё, что у меня есть — это ипотека и ты!

Лизка и Григозиур замерли, будто их превратили в статуи. Наступила гробовая тишина, которую нарушало лишь тихое тиканье часов, словно отсчитывающих последние секунды перед взрывом, и бормотание демона, попытавшегося оправдаться.

— Маргарита, ну чего ты так сразу? — пробормотал он, теребя в руках свой нелепый фартук и краснея ещё больше. — Это было в прошлой жизни! Я же изменился! Стал совсем другим демоном! Теперь я не балагурю, а... — он пощёлкал пальцами, пытаясь уцепиться за мысль. — Помогаю людям готовить борщ! Я перевоспитался! Видишь, я тоже могу быть полезным для общества!

— Ага, как же! — скептически фыркнула Маргарита, не веря ни единому его слову. — Ты как был проказником, так и остался! И не надо тут строить из себя святошу! Я тебя насквозь вижу!

Она окинула взглядом демона, затем взглянула на стол, уставленный кулинарными изысками, и ехидно спросила:

— А зачем ты нарядился в этот нелепый фартук? Решил подкупить меня кулинарным талантом? Думаешь, я поверю, что ты способен на такое? Ты же демон! Тебе только души жрать, а не пироги печь!

Григозиур покраснел ещё сильнее и, смущённо шаркая ногой, пробормотал:

— Ну, я… как бы… стараюсь. Я все твои любимые рецепты выучил, между прочим! Думал, вот освою ещё тот, этот, как нагряну, как удивлю! Бывший-то твой оказался трутнем ленивым, а я хотел показать, что не такой... И, в отличие от него, я бы тебя никогда-никогда не бросил!

Лизка, оправившись от шока, с интересом наблюдала за перепалкой между мамой и демоном. Кажется, она открыла для себя много нового о своей семье и её знакомых. Конечно, она и подумать не могла, что её мама когда-то была объектом воздыхания демона! И даже всё ещё есть! Эта новость была настолько ошеломительной, что Лизка даже забыла о котлетах.

Ну ничего. Сейчас они наругаются. Потом поедят. А потом Лизка упакует еду и пойдёт в гости к Тёмычу, кормить бедолагу. А эти двое пусть останутся и поговорят наедине. Им явно надо.

Главное, чтобы помирились, а не разругались снова. Старый папа её и маму оставил, а новый... А новый в хозяйстве всегда сгодится. Особенно такой, кто всегда покажет, как правильно сварить куриный суп.