Диадема (джен)

Что забыл преподаватель днем в студенческой гостиной родного факультета? По правде говоря, лично Аврора — ничего. Но в тот день Синистре не спалось. К счастью, дементоров от Хогвартса уже отозвали, и совсем летнему солнцу ничто не мешало бодро пробивать занавески в ее комнате, побуждая к активному досугу. Астроном решила прогуляться. Но декан Флитвик заметил ее в коридоре и попросил принести единственный экземпляр партитуры, который кто-то из учеников оставил на столе в холле, слишком поспешив на урок. И Аврора согласилась ненадолго сменить маршрут.

Она давно не поднималась в башню Рейвенкло. Не касалась бронзового орла. Не стучала им об деревянную дверь. И не отвечала на вопрос: «Как человеку не спать восемь дней?» — «Спать по ночам». Самая легкая и подходящая задачка для астронома. А еще она давно не видела потолка в звездах и статую Кандиды. Солнечный луч, как нарочно, указывал на нишу за спиной скульптуры. И Аврора прикрыла глаза, проваливаясь в воспоминание...

— Эй, звездочет! — заговорщицким шепотом подзывает ее к себе тень за Кандидой.

— Как ты тут оказался? — взволнованно шикает девочка.

— Долго ли умеючи?! — самодовольно усмехается мальчишка.

Тут же в комнате звучит еще один голос, принадлежащий соседке Авроры — Матильде.

— Ав, с кем ты там разговариваешь?

И Синистра быстро прикладывает к губам указательный палец, четко и громко, с улыбкой отвечая:

— С Кандидой, с кем же еще?

— Хочешь, составлю компанию? — рыжеватая головка высовывается из прохода, ведущего в спальни.

— Нет, мы секретничаем, — улыбается Синистра. — Ты иди, я скоро.

— О мальчишках, небось? — щурится Мат. — Может, лучше мне, наконец, расскажешь, кто тебе нравится, а?..

Аврора понимает, что еще немного, и соседушка устроится на одном из диванов, и тогда все это растянется надолго. Она бросается наперерез.

— Нет, Мати, не о мальчишках. — Руки вперед: приобнять, ненавязчиво развернуть к проходу. — Просто повторяю названия звезд из созвездия Орион. И ты знаешь, что он единственный, на кого бы я посмотрела. Но, увы, слишком высоко забрался. Так что иди, пожалуйста, готовься ко сну! — Шаг за шагом ласково направлять к лестнице. — А то мне потом места у зеркала ждать целую вечность. Давай, давай! Освежу в памяти знания и приду...

— Ну хорошо. — Соседка поддается напору и срывается с места. — Но имей в виду, что я тебя жду! Мне столько всего надо тебе рассказать.

Только после того, как звук шагов по каменной лестнице стихает, Аврора возвращается к нише.

— Эй, ты тут?

— Бу!!! — выскакивает тень из темноты.

— Дурак! — вздрагивает девочка. — Как ты прошел?

— Думаешь, одни вы такие умные? — Мальчишка присаживается на ступеньку, полукругом выделяющую нишу над общей поверхностью холла. — Не так уж и сложно решать эти ваши загадки. — Он явно прячет что-то в руках за спиной.

— И какая тебе досталась? — Девочка садится рядом и демонстративно закидывает голову, разглядывая потолок.

— Дурацкое что-то: «У семерых братьев по сестре, сколько всего сестер?» Ясно, что одна! — Взгляд мальчика отрывается от кончика ботинок и переносится на завязки девичьей мантии.

— Что ты тут вообще делаешь? — спрашивает ее владелица.

— Честно?

— Ага.

Мальчик вытягивает перед собой свиток пергамента.

— Хотел попросить тебя проверить мое эссе про Юпитер. Мне нужен высший балл! А ты же, — почти неслышно проскальзывает «у нас», — звездочет. Поможешь?

Единственное, что для Авроры выделяло этого мальчишку среди других, — то, что она смотрела на него как на равного. С той лишь разницей, что, когда Ав на уроке предпочитала промолчать, он с удовольствием отвечал. Зато в письменной форме она всегда получала только «превосходно», в самом крайнем случае — «выше ожидаемого». И еще, когда она отступала в тень с книгой, он где-то поодаль наблюдал за людьми или увлеченно обсуждал что-то с Регулусом. Но, в конце концов, кому какое дело, кто, как и на кого смотрит?

Ав неожиданно для себя расстроилась, что безумный поступок — пробраться в гостиную чужого факультета почти перед самым отбоем — мальчик совершил не ради встречи с ней, а для уверенности в собственной оценке. Она чуть надула губки и собиралась уже отказать, как вновь услышала шаги и чуть капризный голос Матильды.

— Ну где ты там!

И тогда Аврора буквально вырвала пергамент из рук парня.

— Хорошо! Давай! Только не навлеки на меня проблем! — подтолкнула его к выходу, про себя добавив: «И на себя тоже».

— Спасибо, звездочет! Я в тебе не сомневался! — весьма громко сказал он, прежде чем оказаться по другую сторону деревянной перегородки.

— Кто это был? — недоуменно застыла подруга в проеме лестницы.

— Ты про что?

— Я слышала звуки...

— Где?

— За дверью. Ты же у нее стоишь.

— А, это Пивз буянит. Но я не пустила его и сказала, чтобы катился ко всем эльфам.

— А в руках у тебя что?

— Это? Говорю же, астрономию повторяла. Рассказывай лучше, что там у тебя!..

Профессор астрономии Аврора Синистра ласково провела ладонью по проему, ведущему в спальни.

В тот вечер она почти до рассвета слушала про Сириуса и Джаспера и никак не могла подобрать нужных слов, чтобы разрешить это бессмысленное сравнение хоть в чью-то пользу. В перерывах между щебетанием соседки и подбрасыванием поддерживающих междометий в ее монолог она думала: «Все-таки странно, что он не зовет меня по имени. Может, потому и я его никак не называю». И если быть до конца честной, немного жалела, что не может рассказать о своей симпатии даже дневнику. Потому что все, что происходит внутри, должно оставаться внутри.

Но спустя почти пару десятков лет таких подробностей Синистра, конечно, уже не помнила. Она молча взяла со стола нужные листы с нотами и пошла обратно к декану. И все же, хотя гостиная Рейвенкло была намного ниже, чем башня астрономии, звезды на ее потолке сияли круглые сутки. А еще почему-то каждый раз, когда Аврора оказывалась здесь, ей хотелось улыбаться.