Пирожки с котятами (джен)

Наступила долгожданная весна. Ярко светило солнце, небо было голубое-голубое, словно незабудка — и ни единого облачка. Яблони и вишни стояли в цвету, а лёгкий ветерок слабо шевелил ветви, отчего белые лепесточки цветов, тихо кружась, падали на землю. Прямо зима весной.

Во дворе деревенского дома около старого сарая играли три котёнка: двое серых, полосатых, а один — чуть голубоватой расцветки, с песочного цвета пятнышком на спинке. Они месяц назад появились на чердаке сарая, куда детям строго-настрого запрещалось лазить. Людей котята боялись, выбирались наружу лишь когда поблизости никого не было. Зато тогда устраивали и весёлую возню, и бег наперегонки, и хватание друг друга за хвост острыми зубками, и дикие скачки по траве — по всему саду. Они не знали, что за ними из окна дома наблюдают двое: мальчик и девочка.

— Слушай, может, уговорим бабушку их забрать? Мне оба полосатых нравятся! У котят же должен быть дом, почему не наш? Может, потом с собой в город удастся забрать.

— А мне с пятнышком, — вздохнула девочка. — Но она не согласится, это раз. И родители... в городе нет, не дадут. А ещё видел, какие они осторожные? Сколько раз мы во двор спускались, сколько еды им перетаскали — всё равно убегают. Их не поймать.

И она снова вздохнула. Брат хитро ухмыльнулся.

— А у меня идея есть!

— Какая?

— Чтобы бабушка разрешила, надо, чтобы в доме мыши появились!

— И как?

— У Серёги есть, в подвале, я точно знаю! А ещё я видел, у твоей подружки Соньки белая мыша.

— Это крысик, просто ещё маленький.

— Вот и отлично, тоже сойдёт.

— А вдруг с ним что-то случится? Не, у Соньки я ничего не буду брать. С ней потом... что случись, она нажалуется — и все всё узнают.

— А может, он у неё сбежит? Ну, случайно...

— Слушай, а как же Байрон?

— Байрон? — Мишка удивился на секунду, а потом вспомнил про здоровенного чёрного бабушкина кота. — Так он же вечно где-то бродит и мышей не ловит.

— Откуда ты знаешь? Может, ловит? Я у нас ни одной не видела.

— М-м-м, не важно. Я вот его нынче ни разу не видел. Молодые котята их быстрей поймают. Вот! И вообще, есть мыши или нет — какая нам-то разница? Главное, чтобы бабушка поверила! И разрешила!

Сестра скептически посмотрела на братца… Они долго шептались перед сном, а с самого утра уже начали претворять свой план в жизнь.

* * *

— Ох, что за напасть такая! — всплеснула руками бабушка. — Куда батон подевался? Я ж вчера вот тут, в пакетике, на гвоздик подвесила в чулане!

— Может, мыши завелись? — невинно прокомментировала Машка и сделала такую серьёзную мордаху, что бабушка едва скрыла улыбку.

Уж она-то знала, что в этом доме мыши не заведутся никогда. Но что же задумали внуки?

— Ой, мыши! Это же разносчики заразы! — театрально воскликнул Мишка и поправил в волнении очки на переносице.

— Да Мерлин с вами! Какие мыши? — всплеснула руками бабушка. — Я осенью отраву в СЭС покупала дорогущую, не должно быть!

— Зима была морозная, — с видом знатока сказала Машка. — Грызуны спасались в человеческих жилищах.

— Бабуль, а давай кота заведём? — улыбнулся Мишка и скрестил пальцы за спиной. — Ну, чтобы батоны не пропадали? Хотя бы маленького…

— У нас уже есть Байрон, и он кот воспитанный, зачем нам ещё? Тогда начнут пропадать колбаса и сметана, — недоверчиво нахмурилась бабушка.

— А разве Байрон мышей ловить умеет? — на лице Мишки заиграла хитрющая улыбка.

— Конечно, умеет, — тут же ответила бабушка, — но не любит. Он птица высокого полёта, не до мышей ему.

— Ага, Байрон — птица гордая, пока не пнёшь... — проговорил в никуда Мишка, вспомнив поговорку отца про ёжиков.

— Не полетит, — подхватила Машка.

— Нечего тут на моего кота наговаривать, — цыкнула бабушка, неожиданно рассердившись. — Никаких других котов нам здесь не нужно!

— Ну ба-а-а! — хором проныли ребята.

— Не нойте! Может, и нет никаких мышей, может, мы сами батон незаметно съели, а я и забыла, старая.

Первая попытка с треском провалилась. Но она была лишь первой! Надо было действовать дальше.

Мышкование в подвале у Серёги удачи не принесло, хотя там нашли несколько ловушек — но когда ребята поняли, как они работают…

— Фу… — скривились мальчишки.

— Она же… она прямо насмерть! — ужаснулась Машка.

— А это потом отскребать, — заметил практичный Серёга. — Теперь я понял, почему мама так ругалась, когда убирала.

— Но ведь ловят их как-то?

— Не знаю… У деда спрошу.

— Ой, да ну вас, я к Соньке пошла!

* * *

— Ох, кажется, не выйдет у нас ничего, — вздохнул Мишка, залезая в кровать.

— Не дрейфь, я уже договорилась, — Машка хитро подмигнула. — Завтра Сонька принесёт своего Васечку и выпустит его. Ненадолго. А мы ей за это банку варенья утащим из погреба. Крыжовенного.

— А если он убежит?

— Не убежит, мы корм рассыплем возле клетки. Сонька говорит, он на лакомство только так прибегает.

Едва Машка сладко засопела, Мишка выбрался из кровати и прошлёпал в коридор. Тихо-тихо заглянул к бабушке. Спит. Вот и славно.

Машкина идея хороша, но этого мало, он точно знал. А ещё знал, где бабушка припрятала головку сыра...

Мишка и не заметил, что в темноте за ним пристально следили зелёные глаза Байрона.

Утром их разбудил не то крик, не то всхлип.

— Это же бабушка!

Дети переглянулись и бросились вон из спальни.

— Я за валерьянкой, — крикнула Машка и побежала к аптечке.

— Лучше корвалол, — посоветовал Мишка, не останавливаясь. — Это маму валерьянка успокаивает, а у бабушки её нет.

— А, точно, — пискнула Машка и скрылась.

— Ба, что случилось? — Мишка влетел на кухню.

На табуретке сидела растрёпанная бабушка и прятала лицо в переднике, издавая странные похрюкивающие звуки.

— Ба, вот, выпей, — Машка вбежала следом, сжимая в руке флакон.

Мишка тут же налил воды и подставил сестре стакан, чтоб та накапала туда лекарство. Стороннего наблюдателя удивила бы эта слаженность работы, но его не было, а бабушка привычным движением забрала стакан и выпила содержимое.

— Там... — пролепетала она, ткнув пальцем в сторону чулана. — Там... Ба-ба-барабашка! Вот!

Она водрузила на стол авоську, которую до того держала на коленях, и достала из неё изрядно погрызенную головку сыра.

— Почему барабашка-то? — удивилась Машка.

— А кто ещё? Не мыши же?

— А может, мыши? — встрепенулась Маша, стрельнув глазами на брата.

— Ага, — уже еле сдерживая смех, подтвердила бабушка. — Зубастая такая.

— О чём ты? — подозрительно спросил Мишка, только теперь сообразив, что следы зубов вряд ли напоминают мышиные.

— А вот о чём!

Бабушка порылась в кармане и выложила на стол улику — молочный зуб.

— Очень-очень зубастая мышь. Или барабашка, — расхохоталась она.

Мишка попытался пристыженно опустить голову, но у него это не очень-то вышло. То есть голову-то он опустил, но пристыженность так и не возникла. Просто потому, что в мыслях было совсем другое. И как этот зуб вообще умудрился вывалиться так, что он не заметил? Ведь аккуратно кусал… Он нащупал языком дырку на месте давно шатавшегося зуба и подавил вздох.

С этим надо было что-то делать. Но главное — не улыбаться!

Прибирались на кухне они самостоятельно — бабушка ушла в магазин. Мишка проследил, чтобы бабушка вышла со двора, приставил стул к шкафу, открыл… Батон был на месте и лежал на старой банке из-под кофе с надписью "перец", в которой хранились гвозди.

— И куда его теперь?

— Съесть или птичкам скормить, — предложила Маша.

Мишка задумчиво посмотрел на батон. Завтрак из-за того, что хлеба не оказалось, был совсем лёгким. Он открыл холодильник и удивлённо воскликнул:

— А колбаса куда делась?

Сестра тоже заглянула и задумчиво хмыкнула.

— Не может же бабушка по ночам есть колбасу, — хихикнул Мишка.

— А может, это ты?

— Не. Я точно не ходил.

— А может, ты лунатишь, приходишь на кухню, лопаешь колбасу, а потом ничего не помнишь?

— Да щас. Тогда почему я сегодня такой голодный? — Мишка отрезал себе кусок батона, подумал немного, откусил и полез в погреб за вареньем. Тем более, что всё равно надо его достать, раз Соньке обещали.

Пока жевали хлеб с вареньем и молоком, пока снова прибирались, припрятывая остатки батона, вернулась бабушка, а Миша не сразу сообразил, что Машка куда-то пропала. Но вот маленького белого крысёнка, появившегося в дверях комнаты и бегущего навстречу, заметил сразу.

— Мышь! — завизжала бабушка, запрыгивая сначала на стул, затем на стол, а потом и на подоконник. — Какой ужас!

Мишка и Машка с удивлением наблюдали за бабушкой, по-кошачьи ловко исполнившей этот трюк.

Крысёнок быстро шмыгнул обратно. Голос у бабушки стал противно тоненьким, особенно когда она несколько раз взвизгнула что-то похожее на "ма-у".

— Завтра же уезжаем в город! — топнула ногой бабушка. — А здесь будем проводить дератизацию!

Мишка не на шутку испугался. В город так быстро не хотелось — там не было столько свободы, как в тихом деревенском доме. Поэтому закричал в ответ:

— А может, заведём кошку?!

— С котятами? — неожиданно быстро успокоилась бабушка, пристраиваясь на подоконнике, к немалому удивлению внуков.

— Ну, можно и просто котят, я читал, что маленькие лучше к дому привыкают, — солидно ответил Мишка.

В это время с воплями "мышь, мышь!" из дома выскочили Машка с Сонькой и банкой варенья. Мишка проводил их грустными глазами — ещё бы, предпоследняя банка любимого варенья! — и обернулся к бабушке, которая незаметно слезла с подоконника и уже занялась обедом.

Новое мышкование в подвале друга снова было безуспешным. Зато бабушка оставила их на ночь одних — поехала в районный центр, в службу по обработке помещений, а обратно тем же днём не успевала. Наказов она детям надавала немного, да вдобавок попросила соседок присмотреть за тем, как её внуки поужинают, а потом лягут спать.

Тётка Липа притащила столько вкусных капустных пирожков, что разом было не съесть, так что часть ребята отдали бабе Клаве, которая зашла проверить их перед сном, но та и сама явилась с гостинцем — ягодным пирогом, который дети особенно оценили, но тоже не справились — пришлось убрать остатки в старенький холодильник.

* * *

Огонёк небольшой свечки сразу сделал комнату таинственней — тени по углам сгустились так, что захотелось поёжиться и спрятаться под подушку, но свет зажигать дети не стали — зачем, когда без него так здорово!

— Ты слышишь?

— Ага, — прошептал Мишка. — Дверь скрипнула.

— Я боюсь!

Дети прислушались.

— Да вроде тихо. Наверное, сквозняк, — Машка старалась сама себя успокоить.

— А мне кажется, кто-то на кухне ходит.

— Бабушка за батоном вернулась! — сделала большие глаза Машка, и они расхохотались.

— А давай посмотрим!

— А давай!

Они зажгли свет, с которым сразу всё стало совсем обычным, и прошлепали босиком туда, где им слышались звуки.

— Ничего, — пожал плечами Мишка и полез в холодильник, и тут же вынырнул с круглыми глазами. — Пирожки исчезли! И пирог!

— Не может быть!

— Ой, смотри!

Полосатый бочок и хвостик морковкой мелькнули в дверном проёме, но догнать котёнка Мишка не смог, не говоря уже о сестре, которая бегала помедленней.

— Значит, они вовсе не такие бояки, и заходят в дом, когда все спят! — заявила Машка.

— И тырят пирожки из холодильника? Заметь, с капустой.

— Так не бывает!

— Может, бабушка с собой в город забрала?

— Она до того уехала! — постучала себе по лбу Машка, показывая брату, что тот, кажется, уже совсем...

— А давай засаду сделаем и поймаем того, кто в наш холодильник лазает!

— А давай!

— Я за одеялами… — переступил босыми ногами Мишка. — А ты пока батон нарежь и варенье открой.

* * *

Дети, наевшись сладкого и согревшись под одеялами на широкой удобной лавке, сперва прикорнули, а потом и совсем заснули, когда раздался шорох, дверь чуть скрипнула, и две тени на цыпочках прошли на кухню.

— Хлебушек, — прошелестел девичий шепоток.

— Цыц, — припечатал юноша. — Берём — и ходу!

— Держи… держите вора! — всклокоченная голова Мишки показалась из-за стола.

Воры метнулись к двери под вопль Машки, которая просто перепугалась спросонья, и исчезли, слившись с ночными тенями.

* * *

— Вот же шебутные, — едва перевела дух девушка со светлыми, едва отливающими странным серо-голубым оттенком волосами. — Я, как ты в прошлый раз, едва не перекинулась.

— Да ладно, Мирка! Зато наконец хлебушка поедим! — подмигнул ей её приятель. — Пирожки слишком быстро кончились.

— Ой, я тоже по хлебушку соскучилась, — девушка отломила кусок, положила в рот и блаженно сощурилась.

— А это точно не вредно? — спросил, превращаясь из полосатого котёнка, третий молодой человек и закрыл книгу, которую читал, переворачивая страницы лапой — с кошачьим зрением темнота ему помехой не была.

— Вечно ты, Славка, весь кайф испортишь… Ну что случиться-то может?

— Думаешь, нас зря на такую диету посадили — что котами добудем, то и есть?

— А на кухню ходить она же не запретила! Коты добывают... того... по-всякому!

— Я кому говорила не показываться на дворе, пока дети не спят! — зелёные глаза бабушки метали молнии — внуки бы её такой точно не признали. — И в дом, пока они бодрствуют, не ходить! Не буду больше вас учить! А то… возьму котами, внуки вон просят, — вас углядели. Будете мне мышей ловить. И есть!

— Простите, Светислава Богдановна!

— Мы же ночью, кто же мог подумать, что они на кухне спать улягутся?

— Вы мне лучше скажите, как я им пропавший батон с вареньем объясню, оглоеды, — проворчала бабушка. — А ещё вашей учёбе на месяц — перерыв! А ведь могли бы к концу лета молодыми зверями стать, а к зиме новую ипостась начинать искать.

— Но мы…

— Я кому говорила, что пока ваши котята растут, надо есть только белковое? Кто на хлебушек накинулся? На вареньице? Слопали, окаянные, теперь терпите до следующего полнолуния. А я ещё подумаю, нужны ли мне такие бестолковые ученики. Я и так из-за вас внукам соврала, что в город уехала, чтобы урок в полнолуние не сорвался. Хорошо, повод придумывать не пришлось. Мыша мои хитрецы притащили. Я, правда, чуть не обратилась от неожиданности.

— Светислава Богдановна! Мы больше не будем! Честное ведьмачье!

— Просила ведь вас быть осторожными, пока внуки на каникулах. С вас по два сочинения, почему котам-перевёртышам, пока те растут, нельзя сладкое и углеводы. За каждый батон, а с тебя, Мирослава, ещё и за варенье. Будто я не знаю, кто Лёшку на это безобразие подбил! Не стыдно? А тебе, Лёшка? У кого картинками с бодибилдерами вся стенка увешана? Они небось месяцами на сушке сидят, и ничего, терпят, а ты только плечики топыришь!

— Хорошо, а можно спросить, почему по два? — спросил умный Славик. — Мы только один батон… того. Уже надрезанный. Не, я могу и два, и четыре… но правила же, нет?

Пожилая ведьма нахмурилась. И кто же тогда всё-таки утащил первый батон?

— И за пирожки...

— Какие пирожки?

— С капустой, тётка Липа приносила...

— С ягодами, баба Клава принесла...

— Ах так? Ну всё... Ты, Мирка, — проси у своей тётки, если что осталось, а нет — чтоб напекла! А вы двое... Вы ягодный испечёте.

— Но как? — парни спали с лица.

— По моему велению, — припечатала их Светислава Богдановна. — Ну и по доброму совету. Марш в погреб за ягодами! Только ипостась поменяйте, пока до кухни идёте, котят не слышно. Взять засахаренную... с чем пирог-то был? С малиной? Вот её и возьмёте. А ещё масло, соль, яйца, соду и муку. И только попробуйте что-то забыть! В сторожке будете печь, а я присмотрю. Порядок — прежде всего.