Ты не можешь быть! (джен)

Спок смотрел, как застывают синие глаза капитана за стеклом реакторного отсека.

Вот он — Джим, сидит у самой двери, совсем рядом и так далеко. Он уже всё сделал: спас "Энтерпрайз", спас экипаж и его — Спока — тоже спас. Но самого его нельзя даже достать из смертельной ловушки. Нельзя попытаться помочь, хоть как-то облегчить страдания. Поздно. Всё.

Никогда Спок не испытывал таких сильных эмоций, как в эту минуту. Даже когда на его глазах исчезала родная планета. Даже когда его протянутая рука не смогла коснуться протянутой навстречу руки матери, оставшейся там, на погибающем Вулкане. Даже когда будущий капитан Кирк грубо и безжалостно вывел его на эмоции на мостике этого самого корабля, заставив почувствовать себя опустошённым, никчёмным, неспособным думать и действовать.

Всё это было больно, бесконечно больно. Но Спок справился, обуздал эмоции, вытерпел, преодолел.

Тот же Кирк показал ему новый путь, другую жизнь. Жизнь, где есть место чувствам. Где плакать по ушедшей матери — это нормально. Где можно научиться дружить, доверять, любить. Где логика — это не абсолют, не та единственная величина, к которой следует стремиться.

Поступая нелогично, вразрез с инструкциями и предписаниями, нарушая прямые приказы, Кирк спасал жизни, много жизней.

Это заставило Спока переосмыслить то, что он знал до сих пор. Вдруг оказалось, что всё далеко не так однозначно. Что мир, полный чувств и нелогичностей, имеет право на существование. Более того: этот мир гораздо привлекательнее и ярче.

И все эти перемены в мироощущении были связаны для Спока с великолепным, бесшабашным, неукротимым Джимом Кирком. Споку казалось, что теряя Джима, он теряет смысл жизни. Потому что Джим — олицетворение этой самой жизни. Жизни настоящей, яркой, стремительной.

Всё, что осталось Споку, — отомстить тому, кто виноват.

— Хан!!!

Горло саднило от крика, прокатившегося по палубе. Глаза жгло от слёз, которые невозможно было сдержать. Спок бежал. Бежал изо всех своих немалых вулканских сил. Если бы кто-то сейчас оказался на его пути, он бы даже не заметил.

И вот Хан стоит перед ним на платформе, которая мчится над улицами Сан-Франциско. В прозрачных глазах насмешка, губы кривятся в подобии улыбки. Он не видит, не понимает, не может понять, что за буря клокочет в душе Спока. А потому не знает, на что тот сейчас способен.

Привыкший всё держать под контролем и всегда сдерживаться, теперь Спок полностью отпустил себя, позволяя крови древних воинственных вулканских предков вести себя. Больше нет логики, нет правильного и неправильного, нет приказов и запретов. Есть только мёртвый Джим и тот, кто виновен в его смерти.

Они одновременно кинулись навстречу друг другу. Сцепились как равные — сверхчеловек и вулканец, лёд и ярость.

Спок не пытался понимать, анализировать, просчитывать. Он вдруг забыл всё, чему его учили с самого детства, забыл себя. Он просто бил. Бил сильно, вкладывая в каждый удар всю боль, ярость, гнев и отчаяние. Он даже не думал, что может остановиться.

В какой-то момент Спок прикоснулся пальцами к лицу Хана в попытке повернуть его так, чтобы заглянуть в бесцветные глаза и убедиться, что в них появился страх. Он совсем не собирался заглядывать в мысли этого чудовища, но провалился в них с головой.

Яркая радость и облегчение, когда в ангаре "Возмездия" появились все семьдесят две торпеды. Получилось! Его семья на борту.

Всего мгновение — и полное отчаяние, когда понял, что обманут вулканцем и торпеды активированы.

Опустошение после взрыва и гибели его экипажа, его единственной семьи, тех, кого он спасал, любил, ждал, за кого сражался. Он один. Не осталось тех, ради кого он согласен жить.

Яркая волна ярости и боли, затопившая душу того, кому больше нечего терять. Всё, что ему осталось, — отомстить. И есть виновные.

— Спок!

Спок вздрогнул и отшатнулся, разрывая случайную связь. Нет, это чудовище не может испытывать ту же боль, что и он! Не может любить своих мертвецов так же, как Спок любил своего единственного друга! Не может чувствовать себя вправе мстить! Он не может быть таким же! Это неправильно, нечестно, нелогично!

Хан — зло! Он виновен! Он заслужил!

Спок снова бил лежащего под ним сверхчеловека в лицо с ещё большей яростью. А в мыслях билось только: "Ты не можешь быть таким! Ты не можешь быть, как я! Ты не можешь быть! Не можешь!"