Betrayed (гет)

Кортни без энтузиазма ковыряла вилкой свой ужин. Единственное о чем она могла думать, было письмо Гарри. События, описанные в нем, сложились в жуткую картину в ее голове. Она не могла разобраться, что же она теперь чувствует по отношению к своим учителям. Эти люди сделали ужастную ошибку не проверив всех фактов. Кортни не ожидала, что они были способны на такое. Но ведь Гарри тоже этого не ожидал. Кортни поняла, что они были лишь люди. Магия не давала ответов на все вопросы. Это не ее удивляло, но приводило в бешенство то, что они не могли даже для общего блага адекватно воспользоваться всем, что им было дано. Всего лишь какой-то пятиминутный допрос под воздействием сыворотки правды, все что требовалось для оправдания Гарри.

К счастью, Анжела была увлечена спором о Кубке по Квиддитчу и ничего не заметила. В тот момент, когда Кортни вяло пила тыквенный сок, на нее упала тень. Вздрогнув, она посмотрела вверх и увидела декана своего факультета нависающую над ней.

— Мисс Барнс, пожалуйста, следуйте за мной.

Кортни безмолвно вышла вслед за МакГонагалл из все еще переполненного шумом Большого Зала. Они подошли к Горгульи в коридоре и профессор трансфигурации сказала: «Лимонные дольки». Статуя отпрыгнула в сторону, открыв проход к движущейся лестнице. Когда они достигли верха пролета, МакГонагалл открыла дверь в комнату с большим столом, несколькими креслами и двумя людьми — профессором Уизли и директором.

— А, спасибо Минерва. Прошу вас обеих присесть. Нам нужно обсудить несколько вопросов. Во-первых, как я понимаю, вы не присутствовали на Заклинаиях сегодня, мисс Барнс? По какой-то особой причине? — мягко спросил ее Дамблдор.

Кортни сглотнула и бросила взгляд на профессора Уизли. Тот приподнял бровь, смотря на нее.

— Я открыла посылку и читала письмо.

— Письмо? — повторил за ней Билл Уизли. — Это не уважительная причина, чтобы пропустить урок.

— Это было письмо от твоего... друга? — спросил Дамблдор.

Кортни кивнула.

— Понятно. И что он рассказал тебе на этот раз?

— Все. Это было последним письмом его истории.

Могло показаться что Дамблдор неожидано постарел на многие годы. Он кивнул и мягко спросил:

— И что ты думаешь о нас теперь?

Кортни пожала плечами:

— Я не знаю. Мне хотелось бы верить, что все изменилось, что вы извлекли уроки. Но я не могу, потому что все, чему вы нас учите — ложь.

— Мисс Барнс! — МакГонагалл была шокирована тем, как девочка разговаривала с Альбусом.

Директор поднял руку. Он повернулся к Биллу:

— Мисс Барнс придет к тебе на отработку завтра вечером в семь утра за свое отсутствие сегодня. Теперь, не могли бы вы двое позволить нам с Мисс Барнс обсудить несколько вопросов наедине.

Довольно сильно обиженная, МакГонагалл вышла вслед за профессором Уизли. Дамблдор встал и посмотрел в окно.

— Когда Попечительский Совет и Министерство постановили, что мы не будем преподавать настоящую историю Гарри Поттера и второй Темной Войны, я боролся с ними как только мог. Я не люблю ложь. Она сковывает и ограничивает нас. Но если я позволю преподавать настоящую историю, я потеряю свое место директора. Эта школа моя вотчина, это моя объязанность перед будущим давать студентам цель в жизни. Я бы передал ее в руки других, если бы не знал, что Драко Малфой следующий в очереди стать директором школы. Я не могу в здравом рассудке оставить школу ему. Я готов был сложить с себя полномочия шестнадцать лет назад, когда понял КАК сильно всех подвел. Затем разговор с Северусом убедил меня остаться. И я остался, потому что я был нужен. До тех пор, пока моя работа нужна людям, я буду ее продолжать. Вне зависимости от моего убеждения в том, что я не заслуживаю доверия.

Директор вздохнул и повернулся посмотреть на Кортни.

— Ты права, мы не сильно изменились. Узкость мышления и эгоизм по-прежнему присущи нам, мы не обладаем и тенью осознания глубины наших возможностей. Мы боимся перемен и подвляем все необычное и новое. Возможно, если бы Гарри остался, мы могли бы измениться. Наша ошибка была бы постояно перед глазами, это бы могло заставить нас измениться. Но мы избрали легкий путь, предпочтя забыть и притвориться, что этого никогда не было.

Кортни молчала, она не знала как ответить на это... откровение.

Дамблдор сел за стол и посмотрел девочке в глаза:

— Возможно у тебя достаточно смелости, чтобы показать нам ошибочность наших путей. Гермиона предложила мне замечательную идею месяц назад. Она хочет, чтобы студенты первого года представили свои доклады в присутствии Попечительского Совета, всех студентов школы и их родителей. Попечительский Совет дал на это согласие на прошлой неделе. Приглашения пишуться, чтобы позвать всех родителей провести неделю в Хогвартсе по окончанию семестра в январе. И ты представишь перед полным собранием ПРАВДУ.

* * *

Кортни ворочалась с боку на бок во сне этой ночью. Она собиралась представить доклад перед собранием родителей и попечительным советом, большинство из членов которого старались закрыть доступ к знаниям о том, о чем она собиралась им рассказать.

Она подумала о словах Дамблдора и снова задалась вопросом который уже приходил ей в голову — почему она была первой, кто заинтересовался и докопался до истины. То что Гарри ответил ей не было глаыным, главным было то, что она не стала сидеть сложа руки и слушать ложь, которую ей рассказывали. Если бы кто-либо другой прислушался к тому, что ему говорили или просто немного исследовал историю Гарри, хотя бы самую малость, он бы наверняка обнаружил обман. Она понимала что до какой-то степени, Дамблдор был прав, у Магического Сообщества был узкий и трусливый взгляд на вещи. Они видели ложь и попросту соглашались с ней жить. Они не возражали, что целое поколение выросло не зная о том КТО дал им возможность жить в мире.

Наконец потеряв надежду заснуть, она спустилась вниз в общую комнату и начала делать заметки о том, что можно будет сказать в ее презентации.

Где-то в середине второго предложения она вдруг уронила перо, внезапно поняв, что одна вещь из того, что ей сказал Дамблдор, не могла быть правдой.

Он упоминул, что Драко Малфой был следующим в очереди стать директором Хогвартса в случае, если Дамблдор уйдет. Подумав, она вспомнила, как Тибериус хвалился тем, что его отец член попечительного совета школы.

Но ведь Драко Малфой был Пожирателем Смерти. Разве он не должен был быть посажен?

Она заснула пол часа спустя, размышляя над вопросом.

На следуюшее утро Кортни поспешила вниз на завтрак и с радостью обнаружила, что профессор Дамблдор был уже там. Она подошла к главному столу.

— Мисс Барнс, чем я могу быть вам полезен? — улыбнулся ей директор.

— Могу я с Вами поговорить в удобное для Вас время? У меня есть несколько вопросов.

Дамблдор задумался на мгновение,

— Приходите в мой кабинет во время обеда и мы сможем поговорить. Вас это устраивает?

Кортни кивнула и затем пошла сесть рядом с Анжелой и Калебом. Или вернее сесть между ними. Они нынче отказывались разговаривать друг с другом, потому что Калеб оскорбила (вернее Анжела приняла это за оскорбление) «Палящие Пушки» и это разразилось в громкую ссору, прямо перед завтраком. Моника (их кузина, студентка пятого года) сняла по пять баллов с каждой и теперь обе просто дулись. Это поставило Кортни в очень неловкое положение и быстро доев еду, она поспешила прочь из Большого Зала.

На выходе девочка увидела профессора Грэйнжер, разговаривающую с кем-то у двери. Она не могла сказать кто это был так как слепящий свет утреннего солнца скрывал личность собеседника. Гермиона должно быть услышала ее шаги, потому что она обернулась ей на встречу.

— Кортни, подойди сюда на минутку, пожалуйста, — позвала она.

Кортни исполнила просьбу и обнаружила, что вторым человеком при ближайшем рассмотрении оказался Рон Уизли. Она поздоровалась с ним и повернулась в Гермионе, чтобы узнать зачем та ее позвала.

— Команда Рона играет в выходные против «Коростели Кенмэр». Директор дал разрешение Анжелине пойти на игру вместе со мной, но у нас есть несколько лишних билетов. Калеб наверное захочет пойти, но я хотела еще спросить не хотела бы ты присоедениться к нам?

Глаза Кортни округлились от удивления. Когда учитель хочет поговорить с тобой, обычно это не связанно с приглашением на Квиддитч.

— Я… я с удовольствием!

Гермиона улыбнулась,

— Я поговорю с директором. Скорее всего, ты переночуешь у нас в пятницу вечером, и мы все вместе пойдем на игру в субботу. Только не распространяй эту новость слишком широко, другие студенты могут тебе позавидовать.

Кортни кивнула в согласии, в уме она уже планировала спросить у Гермионы и Рона пару вопросов вечером в пятницу, если выдастся случай.

Теперь ей нужно было лишь найти время поговорить с Сириусом, что не представляло большой сложности, так как Защита у нее была сегодня после обеда, но теперь у нее появилось больше желания задать ему вопросы. Ей хотелось узнать его взгляд на произошедшее.

Во время обеда Кортни поспешила в кабинет директора. Дверь наверху лестницы была открыта, и Дамблдор сидел в кресле возле низкого столика, на котором стоял поднос с бутербродами и кувшин с лимонадом (которому Кортни очень удивилась, ведь она не видела этого напитка с тех пор как вступила в Магический Мир).

Дамблдор, увидев ее удивление, рассмеялся тихим смехом, перешедшем в кашель.

— У меня слабость к лимонам. Итак, о чем Вы хотели поговорить? — спросил он, приглашая ее жестом к еде.

Взяв бутерброд, она решила сперва выяснить вопрос о Драко Малфое.

— Вы сказали, что Драко Малфой станет следующим директором, если Вы уйдете, так?

Он кивнул, делая маленький глоток лимонада.

— Почему Драко Малфой не в тюрьме? Разве он не был Пожирателем Смерти?

— У нас никогда не было достаточно доказательств, чтобы посадить его за решетку.

Кортни посмотрела на него с недоверием и сказала первое же, что пришло ей в голову:

— С каких это пор Магическому Миру нужны доказательства? — затем, поняв, что она сказала, девочка прижала руки ко рту.

Дамблдор взглянул на нее с улыбкой и ответил:

— Возможно, мне следует выразиться иначе, он купил достаточно людей, чтобы они не упоминали даже о тех немногих доказательствах, что у нас были. Даже сейчас наше правительство запутанно в коррупции, политических интригах и денежных аферах.

— Почему не было доказательств?

— Драко не зря был в Слизерине. Во время войны, он работал на обе стороны. Он даже несколько раз передавал нашей стороне сведения о Волдеморте, стараясь набрать себе заслуг, прикрыть себе отступление в случае, если он когда-либо будет пойман. Это у него получилось. Ему так же помогло то, что не было свидетелей его преступлений. Сейчас многие знают кем был Драко, но у нас никогда не было возможности что-либо с ним сделать.

Кортни задумалась на секунду и сказала тихо, ставя стакан на стол:

— Что если я предоставлю доказательства?

Дамблдор, хотя и не двинулся с места, неожиданно напрягся:

— Что ты имеешь в виду?

— В последнем письме Гарри рассказал мне, что это Драко Малфой атаковал его, притащил в лес и забрал палочку.

Глаза Дамблдора округлились, никто не знал, ЧТО именно случилось той ночью, когда Гарри был арестован.

— Мисс Барнс, я сомневаюсь, чтобы это было принято как достоверные доказательства, без личного свидетельства. Но я знаю ряд людей, которые будут очень заинтересованны этим фактом. Хотя, учитывая, что Драко Малфой состоит в Попечительном Совете, пожалуй, не стоит оглашать эту информацию во время вашего выступления.

Кортни кивнула и затем вздохнув, приготовилась перейти к тяжелой части разговора.

— Профессор, Вы можете мне сказать, почему поверили Гарри, когда он рассказал о готовящейся атаке на Диагон аллею?

Вездесущая искорка потускнела в глазах директора, когда тот вспомнил о тех событиях. Он вздохнул и посмотрел на часы:

— Я буду рад ответить на твой вопрос, но сейчас тебе пора возвращаться на занятия, почему бы нам не встретиться за ужином?

Кортни кивнула, немного разочарованная, что ей придется ждать, но довольная тем, что получит ответ. Возможно, она сможет рассказать об этом Гарри, ведь он об этом тоже ничего не знал.

На защите сегодня им рассказывали о мумиях. Они проходили раздел — Живые Мертвецы, который почти закончили. Они обсудили вампиров, ходячие скелеты, зомби и других, которые не нашли себе места в мифологии магглов. Мумии были последними. Сириус объяснил, что приведения, хотя технически и входили в эту категорию, не были предметом обсуждения в курсе Защиты от Темных сил.

Когда класс вышел, направляясь на Травоведение, Кортни задержалась и подошла к Сириусу.

— Профессор? Можно мне будет как-нибудь поговорить с Вами еще о Гарри?

Сириус смотрел на нее с секунду и кивнул:

— Как насчет после обеда в воскресенье?

Кортни кивнула в ответ и быстро вышла.

Албус устало потер виски своей разболевшейся головы двумя руками. Сегодня он чувствовал всю тяжесть своих лет. Кортни только что закончила ужин с ним и ушла на отработку с профессором Уизли. Он вздохнул и откинулся в кресле, вспоминая слова, сказанные им в ответ на ее предыдущий вопрос.

«Я часто полагался на инстинкт, Кортни. На это и упрямое желание. Мне хотелось верить, что Гарри говорит правду. У меня не было доказательств, но я думаю... я действительно хотел верить, что для Гарри существует путь к искуплению. Я хотел дать ему шанс на спасение, найти способ простить себя или искупить то, что он сделал. Я хотел верить, что он не был злодеем и я положился на его слово. Конечно, очень скоро я обнаружил, что Гарри не нужно было искать спасения. Что я был глупцом, и что как бы не были хороши мои инстинкты той ночью, когда Гарри рассказал мне об атаке на Диагон аллею, мне следовало прислушаться к ним десять лет назад и тогда ничего этого бы не произошло.»

Албус вздохнул. От него потребовалось очень много сил, чтобы рассказать все это Кортни. Не знай он правды о ее отце, Албус пожалуй не стал бы ей этого рассказывать. Не потому, что он был слишком горд, чтобы признать свои ошибки. Просто не было никого, кому он мог рассказать о них. Большинство его друзей почуствовали бы себя неловко, будь он с ними так же откровенен, как был с ней. Он — Албус Дамбалдор, и все, не зависимо от того как хорошо они его знали, ожидали от него чего-то. Разговоры о его ошибках и неудачах не входили в такой образ.

— Это то, что ты получаешь за такой образ жизни, Албус, никто тебя не хочет слышать, — выговорил он сам себе в слух.

Он встал из-за стола, тело ломило от дневного напряжения, но все же небольшая улыбка озарила его лицо при воспоминании о словах Кортни, произнесенные при расставании:

«Помните что Вы сказали вчера о том, что Магическому Миру присуща узкость мышления и эгоизм? Вы сделали ошибку поставив себя в один ряд со всеми.»

Кортни Барнс была ребенком, мудрым и взрослым не по годам. Она была неловкой и похоже зарабатывала взыскания через чур часто. Часто она была беззаботным ребенком, но иногда она была, казалось, намного старше своих сверстников.

Гарри, вы с Кэтрин замечательно вырастили свою дочь. Я уверен, что вы вырастите и замечательного сына. Но, пожалуйста, Гарри ради ее и себя, позволь ей самой идти за своими мечтами и поддержи ее. Албус молча молил любого из богов, что мог его услышать.

Он медленно вышел из кабинета в свою комнату и, в изнеможении, заснул.

* * *

Кэтрин и Дэвид наконец-то пришли к компромису. Дэвид сдержал свое слово и играл роль идеального отца магглорожденного ребенка. Кэтрин не была уверенна, что во всем этом было ролью, а что было искренним, но она была очень рада пришедшему облегчению. Даже если это была лишь роль. Дэвид, даже, казалось, получал удовольствие, покупая магические подарки для детей на Рождество. Он даже спросил Меган Уизли, что из магических вещей стоит купить детям.

Кэтрин собиралась вновь прогуляться с Меган по Диагон аллее, и она даже спросила не хотел бы Дэвид пойти с ними. Тот отказался, сославшись на нового пациента, но заметил, что Майклу может быть это интересно. Кэтрин, не была уверенна, почему Дэвид решил, что Майкл будет таким же как и его сестра. Она не замечала никаких признаков магии ни в одном из них и, по словам Меган, это не было обычным, чтобы двое волшебников рождалось в одной семье магглов. Но она не стала спрашивать его, а просто приняла это за еще один знак того, что Дэвид принимает мир Кортни.

В пятницу утром солнце едва пробивалось сквозь тучи. Было ясно, что скоро пойдет снег. Стук в окно сообщил сидевшим за столом о прибытии совы. Это был не Рекс и как только Кэтрин сняла письмо, сова вылетела в окно.

Кэтрин перевернула конверт и узнала печать Хогвартса. Открыв его с интересом, она прочитала вслух для сына и мужа.

Семье Кортни Барнс

Вы приглашаетесь провести пять дней в школе Колдовства и Волшебства Хогвартс. Вы приглашаетесь на презентацию об исторических личностях Магического Мира, которая будет представлена студентами первого курса. Если вы примете приглашение на визит с 3 по 8 января, пожалуйста, пришлите Ваш ответ при первой возможности. Все родители магглорожденных учеников получат позже дополнительные инструкции о способе прибытия в Хогвартс.

Мы надеемся на ваше согласие.

Минерва МакГонагалл

Кэтрин сразу же обрадовалась возможности увидеть школу, в которой училась ее дочь и которую она так полюбила. Она повернулась к Дэвиду.

— Итак? Ты поедешь?

Дэвид молча взял письмо и прочитал его снова. Затем он достал из кармана календарь, открыв его в начале января.

Дэвид медленно покачал головой:

— Я не могу. У меня две операции запланированы на той неделе и плюс к тому один из пациентов заканчивает курс химо-терапии в это же время. Я, возможно, мог бы это перенести, но ко мне на прием тогда же записан Прашант Серай. И я ни как не могу попросить его семью перенести визит, потому что они приезжают ко мне из Индии.

Разочарованная, но старающаяся не подать вида Кэтрин, посмотрела на него и спросила:

— А если бы ты мог, ты бы поехал?

Дэвид задумался на секунду и затем вздохнул:

— Я не знаю.

Кэтрин нахмурилась, резко кивнула и ушла собирать Майкла в школу.

* * *

Кортни еле сдерживала восторг в пятницу. Как только занятия на день закончились, она побежала в кабинет профессора Грейнжер. Когда она туда пришла, то обнаружила там Анжелу вместе с другими членами ее семьи. Кортни с радостью согласилась заняться Марией, пока Анжела пыталась не дать Маркусу и Гарри убить друг друга какой-нибудь тяжелой исторической книгой. Гермиона заканчивала какие-то последние дела, дожидаясь Калеба (похоже Калеб и Анжела забыли о своей ссоре и делали невероятные ставки на то, кто выиграет завтрашний матч).

Когда Калеб пришел (опоздав на пять минут) Гермиона собрала их всех в кучу и повела их в сторону Хогсмида. Рон все еше был на тренировке, когда они пришли домой, поэтому младшие дети занялись игрой, а трое первокурсников помогали Гермионе готовить ужин.

Рон пришел измученным, но настроенным на игру завтра утром. После ужина, когда Рон укладывал младших детей, а Анжела и Калеб спорили бог знает о чем, Кортни помогала Гермионе убирать.

Когда она убирала посуду со стола, девочка обратилась к профессору:

— Можно мне будет поговорить с Вами и Вашим мужем о Гарри Поттере? — спросила она волнуясь.

Гермиона замерла в дверях и затем продолжила идти в кухню. Кортни подумала, что она не ответит, но затем Гермиона заговорила:

— Сегодня, наверное, будет удобнее всего. Хотя Рон даже не знает о твоей переписке с Гарри, это будет для него шоком. Я... это очень тяжело говорить о Гарри Поттере, так что я зараниее прошу прощения, если мы не ответим на некоторые из твоих вопросов.

Кортни задумалась на секунду и затем спросила:

— Вы знаете, что Анжела терпеть не может Гарри Поттера?

— Что? С чего ты взяла? — Гермиона с удивлением посмотрела на Кортни.

— Анжела сама сказала мне об этом. Он ей вовсе не нравиться, потому что она не знает правды. Все что она знает, это то, что его уход из Магического Мира сделал больно Вам и Вашему мужу и поэтому она не любит его.

Гермиона молчала, стараясь понять услышанное. Как Анжела могла ненавидеть Гарри Поттера? В нем было так мало того, что могло бы не нравиться. Он всегда помогал другим, он старался быть вежливым, часто он был благороден до абсурда. Как могла Анжела не любить его?

Потому что она ничего не знает о нем. Она не знает о том, как он остановил Квиррелла, сразил василиска, спас Клювокрыла и Сириуса или о Турнире Трех Волшебников. Она не знает НИЧЕГО о Гарри Поттере!

Впервые за шестнадцать лет, Гермиона поняла, что это означало — прятать правду. В своих мыслях она знала, но это никогда не касалось ее лично, так как Гермиона знала правду, и она не понимала как это отражалось на тех, кто никогда не слышал об этом. Она поставила чашку в раковину и просто вышла из кухни. Кортни вздохнула и тоже, поставив груду тарелок в раковину, вышла в гостинную. Несколько мгновений спустя оба Рон и Гермиона спустились вниз.

— Извини, Кортни. Я не хотела быть невежливой, я просто... мне нужно было придти в себя. Я думаю сейчас будет удобнее всего поговорить. Но нам надо будет объяснить все Рону.

Рон в замешательстве смотрел то на свою жену, то на гостью.

Кортни вздохнула:

— Для моего проекта о знаменитых волшебниках я выбрала Гарри Поттера.

Рон немедленно напрягся и посмотрел на жену:

— Я не могу ей ничего рассказать! — пробормотал он, но Кортни его услышала.

— Мистер Уизли, я исследовала все, что я могла найти и почти ничего не обнаружила о Гарри. Я сама выяснила, что Азкабан охранялся когда-то дементорами, и что они были там, когда Гарри находился в этой в тюрьме. Тогда я поняла, что нас обманывали. Так я увидела, что ни у кого в Магическом Мире не было духу сказать правду о том, что произошло, поэтому я обратилась прямо к источнику. Я написала ему.

Рон, не зная что и думать, лишь приподнял бровь, выражая сомнение в разумности такого шага, хорошо зная результаты предыдущих попыток связаться с Гарри.

— Гарри ответил мне и написал обо всем. Он рассказал мне о том как вы двое впервые встретились в поезде, как вы разговаривали с Арагогом на вашем втором курсе, как сломалась Ваша нога, когда Сириус тащил Вас в Вопящую Хижину, как Вам пришлось надеть парадную мантию с ленточками и жабо на Рождественский бал, он рассказал мне обо всем.

Рон перестал слушать после первых четырех слов и в шоке только таращился с открытым ртом.

— Когда в январе начнется новый семестр и мы приготовим наши проекты, я собираюсь рассказать правду, всю как есть, перед всеми. Мир будет знать, чем он обязан Гарри Поттеру. Молодое поколение будет знать кому они обязаны миром и благополучием, — огонь решимости горел в глазах Кортни, которого Гермиона никогда не видела в них раньше.

Рон наконец смог выговорить:

— Он ответил тебе?!.

— Больше чем только это, — заговорила Гермиона. — Он передал всю свою часть УУУ Кортни. Она теперь владеет третью компании.

Рон встряхнулся, стараясь поверить, что все это происходило на самом деле, пока Гермиона продолжила:

— Кортни хотела спросить нас о некоторых вещах.

Рон просто посмотрел на Кортни выжидающе, приготовившись к ее вопросам. Кортни села на стул. Она собралась с духом и достала перо и пергамент, которыми снабдил ее профессор Дамблдор. Они запишут интервью слово в слова.

— Сперва я бы хотела попросить Вас, мистер Уизли, рассказать мне о вашей дружбе с Гарри.

Рон вздохнул и начал свой рассказ.

— Я вырос слушая рассказы о Гарри Поттере, Мальчике-Который-Выжил. Все это время я не осозновал, что он был мне ровестником. Я никогда не подозревал, что он будет учиться вместе со мной в Хогвартсе, тем более, что мы станем друзьями. Когда Фред и Джорж объявили, что тот паренек, который спросил маму как попасть на платформу, был Гарри Поттер, я впервые понял что он был все еще ребенком! Я всегда знал, что он не был взрослым, но я никогда реально не понимал, что это означало то, что он был ребенком.

— Когда я присоеденился к нему в купе, я, по правде говоря, прямо дрожал от волнения. Я хочу сказать, что я ведь встретился с знаменитым Гарри Поттером. Я был просто поражен, когда он стал разговаривать со мной как обычный человек. Когда он выговорил Малфою за то, что тот оскорбил меня, я никогда не чуствовал себя таким гордым, как в тот момент. Мы сразу стали друзьями.

— Но я..., — Рон остановился на секунду собираясь с мыслями и продолжил рассказ говоря медленне и мягче. — Я никогда не был таким другом, какого он заслуживал. Во мне был комочек зависти, Кортни, и в этом была моя беда. Во время четвертого курса я разозлился на него, когда сын Крауча включил Гарри в число участников Турнира Трех Волшебников. Все о чем я мог думать, была слава и признание. Я устал быть в тени. Сперва, своих братьев, а затем и Гарри. Я никогда не был ему настолько же хорошим другом, каким он был мне.

— Я не понимал до конца, что значило быть Гарри Поттером, до начала пятого курса. Гарри изменился за лето, он стал мрачнее, замкнутее. Гермиона сдерживала меня, не давая мне сорваться на него. Мне было порученно доставлять его к мадам Помфри, в случаях, когда он сильно не досыпал, — Рон остановился снова и посмотрел вниз на свои руки, сделав большой вдох. — Когда он стал рассказывать мне, что было в его снах, мне иногда хотелось, чтобы он лучше не говорил нам. Это было ужасно, но я видел, что возможность выговориться ему помогает, и я старался терпеть.

— Когда я увидел как тот, кто я думал был Гарри, убил Хагрида. Я решил что это должен был быть кто-то под Многосущным зельем. Я не верил, что это был Гарри. Потом Дамблдор сказал мне и я просто хотел умереть. Я... я винил себя. Я думал, что потому что я хотел, чтобы он перестал рассказывать нам о том, что происходило, он попытался найти другой выход. Я думал о том, что я должен был поддерживать его лучше и тогда все могло бы обернуться иначе.

Рон замолчал и Кортни позволила ему немного отдохнуть, прежде чем она снова спросила:

— Что вы сделали, когда Гарри убил Волдеморта и Дамблдор рассказал всем о его невиновности?

Рон посмотрел на Кортни:

— По правде, меня затошнило. Мне стало дурно от мысли о невиновном Гарри в Азкабане. Я очень хорошо знал о том как он чувствовал себя в присутствии дементоров. Я старался не думать об этом слишком много, потому что именно мне предстояло сообщить новость своей семье. Я знал, что если я буду думать об этом слишком много то, я просто не смогу говорить.

— После того, как я рассказал всем, мне стало жутко от мысли о встрече с Гарри. Он будет зол, он будет в бешенстве. Я не представлял как он себя поведет. Я знал, что заслуживал чего бы он мне не преподнес и поэтому я отложил встречу с ним на несколько дней. К тому моменту как я собрался с духом... он исчез. У меня появилось навязчивое желание найти его, чтобы извиниться. Но он как будто испарился, и не было никакого способа связаться с ним.

Гермиона заговорила, рассказывая свою часть истории:

— Я была абсолютно разбита, когда Рон рассказал мне о том, что произошло на поле битвы и о том, что Гарри был невиновен. Я была просто в шоке. Затем, все чего я хотела — это поговорить с ним, молить его. Умолять о прощении. Когда Дамблдор сказал нам, что Гарри покидает Магический Мир, я была на грани истерики. Это... это было ужастное время. Когда ты узнаёшь, что сделала ужастную ошибку как эта, особенно в отношении того, кто тебе дорог... это больно. Очень больно. И если я знаю насколько это больно мне, я не могу даже представить насколько больно должно быть Гарри.

Кортни смотрела на пару с удивлением и сказала сердитым голосом:

— Тогда ПОЧЕМУ вы позволяете учить лжи? Вы ВСЕ ЕЩЕ чувствуете себя виноватыми, это очевидно. Неужели вы думаете что Гарри простил вас за преподавание лжи и сокрытие фактов? Как вы сможете простить себя, если вы будете продолжать отрицать правду? — досада Кортни явно читалась в ее голосе.

Рон и Гермиона смотрели на нее в шоке. Немедленно Кортни покраснела от стыда и стала бормотать извинения:

— Я прошу прошение! Мне следует вести себя повежливее.

Гермиона глубоко вздохнула:

— Нет, все правильно. Ты стала близка к Гарри и ты видишь вещи так как видит он. Ты права, Кортни. Я... Я старалась избегать правды все шестнадцать лет, я не хочу вспоминать о том, что я сделала! — Гермиона начала плакать.

Рон обнял жену и посмотрел на Кортни:

— Я... я думаю, мы просто посторались спрятать все это подальше. Кажется, что все это было в другой жизни, как будто воспоминания принадлежат кому-то другому. Я думаю, что я попросту стал жить новыми заботами.

Но Кортни видела — это было совсем не так:

— Мистер Уизли, вы не стали жить новыми заботами, вы просто заставили себя не думать об этом, вы не покончили с этим, — сказала она тихо.

Гермиона вытерла лицо, стараясь привести себя в порядок:

— Я думаю, нам пора ложиться спать.

Кортни взяла свое перо и пергамент, собираясь выйти из гостиной, но тут она обернулась посмотреть на родителей своей лучшей подруги:

— Вы двое не единственные, кто постарался забыть и не думать об этом.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Рон, вставая со своего места на диване.

— Гарри так никогда и не разобрался с этим тоже, он просто оставил все. Он избегал всего, что связанно с Магическим Миром эти восемнадцать лет. Его собственная жена не знает о его прошлом. И никто из вас не стал счастливие от этого, — Кортни повернулась идти, но голос Гермионы остановил ее.

— Гарри женился?

Девочка посмотрела на своего учителя истории и кивнула.

— Он был женат последних лет четырнадцать. У него двое детей. Они, наверное, немного старше меня сейчас.

— Ты... ты знаешь что-нибудь еще о его нынешней жизни? — спросил Рон, с нотой отчаянья в голосе. Кортни покачала головой и пошла в кровать.

* * *

На следующее утро пошел снег. Это был совсем слабый снег, но день был очень холодным. Болельщики, собираясь на трибунах, поплотнее кутались в свои мантии и плащи. Кортни, Анжела и Калеб сбились в кучу, когда Гермиона вынула палочку и наложила на них согревающее заклятье (трое малышей сегодня пошли в гости к разнообразным дядюшкам и тетушкам). Они уселись и начали весело болтать ожидая начала игры.

Кортни украдкой посмотрела на Гермиону. Оба Гермиона и Рон были подавлены. Не до такой степени, чтобы Калеб и Анжела стали волноваться о случившемся, но достаточно заметно для взгляда Кортни.

Раздались апплодисменты, и коментатор объявил о выход двух команд. Кортни отбросила мысли о своем проекте и сосредоточилась на игре.

Десять минут после начала матча, Гермиона дотронулась до плеча Кортни и, когда девочка обратила не нее внимание, показала ей на что-то. Та скосила глаза в указанном ее учителем направлении и вскрикнула от удивления, когда увидела группу вновь пришедших.

Вся ее семья была там. Включая ее отца.

Кортни почти прыгала на месте от возбуждения, пока ее семья поднималась на трибуны. Он повернулась сияя к Гермионе:

— Как? — спросила девочка.

— Ну, когда я сказала Меган, что беру тебя с Анжелой и Калеб на игру, она решила пригласить твою семью. Меган и твоя мама стали большими друзьями и она подумала, что это будет интересно. Меган позвонила им вчера после обеда и спросила не хотят ли они пойти на игру.

К этому времени семья Барнс была уже на том же ряду трибун, что и их дочь. Кортни пробралась мимо нескольких человек, сидевших между ними и побежала к своим родителям и брату. Несколько метров не дойдя до них, она поскользнулась на пяточке снега, который превратился в лед и врезалась подбородком в нижнюю скамейку, падая, не очень грациозно в руки своего отца.

Он чуть усмехнулся традиционной неуклюжеси дочери:

— Ты впорядке?

— Да, правда, наверное, будет синяк, — она потерла подбородок с досадой и смущенно улыбнулась своим. Кортни немедленно оказалась в обятьях отца, и тот поцеловал ее в лоб. Подошла ее мама и тоже обняла дочь. Майкл не стал обниматься, вместо этого он широко улыбнулся и показал ей то место, где он потерял зуб. Они все вместе вернулись на места возле Уизли.

Гермиона была удивлена приходом Дэвида Барнс. По словам Сириуса, Фреда и Меган он не интересовался Магическим Миром. Она заметила, что он намеренно сел в дальнем конце группы, как можно дальше от нее. Гермиона решила, что Дэвида все еще не питал большой любви к волшебникам. Вздохнув от досады на родителей, которые не поддерживают своих детей, она вновь стала следить за игрой.

Кэтрин была удивлена, когда Меган позвонила и пригласила их на матч по Квиддитчу, куда была также приглашена Кортни. Кэтрин и Майкл немедленно согласились, но Дэвид отказался пойти. Она знала, что у него не было приема в этот день и вообще не было никаких срочных дел и она настаивала на том, чтобы он пошел, если у него нет веской причины остаться. Он нахмурился и на секунду выглядел рассерженным, но в этот момент Кэтрин просто спросила:

— Ты хочешь увидеть Кортни? — после этого Дэвид просто уступил. Вот таким образом теперь он сидел на матче.

Кэтрин сидела возле Анжелы и Калеб, а Гермиона находилась по другую сторону двоих кузенов. Майкл сидел со своей мамой и Кортни была возле отца по другую сторону от Майкла. Кэтрин наблюдала за мужем и дочерью. Кортни была погружена в игру, но Дэвид обнял ее руками и смотрел только на нее.

Кэтрин чувствовала прилив благодарности за то, что Дэвид был здесь сегодня. Кортни и Дэвид всегда были близки и поведение Дэвида в последнии месяцы сделали больно им обоим. Теперь казалось что их отношения, хотя и не были прежними, но стали в возраждаться.

* * *

Игра закончилась с ровным счетом 200-200. Коростели проигровали на 150 очков, но они поймали Снитч. Рон был не восторге от своих игроков, но зрители были довольны игрой вообще и довольное бормотание сопровождало толпу покидающую стадион. Уизли терпеливо ждали, пока семья Барнс прощалась.

— Спасибо, что вы пришли! — Кортни все еще сияла.

— Почему бы нам было не придти, солнышко? Конечно мы хотели увидеть тебя! — весело засмеялась Кэтрин, игнорируя свой внутренний голос, который напоминал, что Дэвид не хотел идти.

— Когда заканчивается твой семестр, перед Рождеством? — спросил Дэвид.

— Э, кажется, около шестнадцатого, — Кортни обернулась за подтверждением к Гермионе, и та кивнула в ответ.

— Ага, шестнадцатого. Я поеду на поезде до Кинг Крос и буду там в 6 вечера.

— Мы встретим тебя на вокзале, — Дэвид обнял Кортни еще раз. — Я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, папа.

Попрощавшись таким же образом с Майклом и Кэтрин, Кортни пошла вслед за семьей Уизли, а семья Барнс направилась в другом направлении, где их ждал Фред Уизли, чтобы отправить домой.

* * *

Остаток дня для Кортни прошел в расслабленом ритме. У нее вообще-то не было домашней работы на эти выходные, кроме ее проекта, который пока замер. Девочка собрала всю информацию о Гарри Поттере в виде отчета и сейчас лишь ждала интервью с Сириусом.

В воскресенье после обеда она пошла в кабинет профессора Блека. Кортни постучала и вошла, когда ее пригласили.

— Точно по часам. Я слышал ты ходила на матч по Квиддитчу вчера. Это была первая профессиональная игра для тебя. Тебе понравилось?- спросил Сириус усаживаясь.

— Ага! Это было абсолютно неожидано. Я имею ввиду особенно то, что мой папа пришел.

— Ну, Кортни, он тебе говорил, что постарается и он это и делает.

— Да, наверное, но я не думаю, что он видел хотя бы кусочек игры. По-моему, он смотрел на меня все время.

Сириус улыбнулся и откинувшись спросил:

— Итак, что ты хотела спросить меня о Гарри?

— Ну, сперва расскажите мне о нем с Вашей точки зрения, — сказала Кортни, доставая перо и пергамент.

— Да, я почти забыл о нем, пока не увидел статью в Ежедневном пророке о том, что Уизли выиграли ту лотерею и узнал Червехвоста. Дементоры высосали все воспоминания о Гарри из меня, — в глазах Сириуса что-то погасло, когда он заговорил об Азкабане. — Когда я наконец вспомнил о Гарри, я не позволял себе забыть. Это то что дало мне... стимул, чтобы сбежать. Я следил за ним как только мог весь тот год. Когда мы наконец встретились... ситуация была не из лучших, как он наверняка тебе рассказал. Я был потрясен тем, как быстро он открылся мне и принял в свою жизнь, особенно когда я обнаружил, как мало он доверял кому бы то ни было. Довольно долго я был единственным взрослым, к которому он обращался за советом. Я гадал, что же у него была за жизнь, которая заставила его быть всегда настороже и с другой стороны поверить сразу абсолютно незнакомому человеку? Но мы все еще не знали друг друга. Наш самый продолжительный разговор, наверное был на его пятнадцатилетие и это было не более двух часов. Я едва знал его. Он верил мне не зная меня, но я не смог поверить ему. Я думаю это было причиной того, что я поверил в обман. Я знал и верил Ремусу и Албусу десятилетиями, но я не знал своего крестника.