Я иду, Чакотай (гет)

Кэтрин Джейнвэй по утрам была совершенно отвратительным человеком.

Возможно, дело было в том, что решительно всю свою жизнь она не высыпалась — однако, даже если представлялась такая возможность, тело всё равно по привычке негодовало. Голова ощущалась тяжёлым камнем, туловище не желало никаких активностей, а настроение было таким, что хотелось прибить всех окружающих.

Кэтрин могла бы сделать виноватой в этом старость, если бы не помнила, что такое состояние у неё началось ещё с первого курса академии.

Она пробовала разное. Заниматься зарядкой, начинать день с книги, просыпаться за час, чтобы взбодриться небольшой уборкой — однако единственным спасением женщины от самой себя оставался кофе.

Ей многие говорили, что у неё зависимость. На это Кэтрин неизменно отшучивалась, что у неё слишком много достоинств, хоть один недостаток же тоже должен быть?

Какой бы разбитой старой женщиной она ни просыпалась, после утренних процедур и нескольких глотков кофе она приходила в себя, становилась вполне довольной жизнью и готовой выслушивать доклады о происшествиях. Поэтому обычно после этого капитан шла в свой кабинет, куда вызывала Тувока. Офицер отчитывался с присущей ему монотонностью, что всегда немного её забавляло. Так что это событие завершало серию утренних ритуалов по превращению в доброго руководителя.

— Капитан, — как обычно, Тувок принёс отчёт службы безопасности. Женщина окинула старого друга улыбкой, прежде чем поблагодарить и погрузиться в прекрасный мир сводок, таблиц и прогнозов.

— Вынужден отметить падение боевого духа нескольких энсинов из инженерного. Лейтенант Торрес уже неоднократно докладывает мне об их опозданиях и небрежной работе. Полагаю, будет полезно установить наблюдение за ними и привести в исполнение комплекс мер альфа по классическому списку дисциплинарных сценариев.

— Что же, я рассчитываю на вас, Тувок, — кивнула женщина, откладывая планшет. — Я ознакомлюсь с отчётом, а пока вы можете быть свободны.

Вулканец кивнул и покинул кабинет. Женщина же погрузилась в великолепное структурированное множество букв.

Это было очередное, совершенно ничем не примечательное утро. Отчего-то ей совершенно не хотелось заниматься делами. Силой воли заставив себя ознакомиться со всеми имеющимися данными, она поднялась из-за стола, потянулась и подошла к иллюминатору. Оттуда из её кабинета открывался прекрасный вид, и множество далеких звёзд особенно радовали её в этот день. Однако ни на одной из них не получалось удержать взгляд — казалось, небо всё время перестраивалось и менялось.

«Что-то не так», — нахмурилась женщина. Подняв руку, Кэтрин прикоснулась к стеклу. Оно приятно холодило пальцы. Настолько, что женщина не удержалась и прислонилась к иллюминатору обеими руками. Казалось, что стекло затягивает её куда-то внутрь.

— Капитан?

Женщина резко оглянулась. Сердце забилось чаще от неожиданного оклика. К ней подошёл её старпом.

— Кэтрин, всё в порядке? — понизив голос спросил Чакотай. — На тебе лица нет. Мне пришлось воспользоваться своим кодом доступа, чтобы сюда попасть. Ты не отвечала.

— Прошу прощения, я не слышала, — женщина пару раз моргнула, стараясь привести мысли в порядок. — Я не знаю, Чакотай, но что-то не так. Понятия не имею, что именно меня беспокоит, но всё же…

— Возможно, ты плохо спала. Может быть, отдохнёшь?

— Может быть, позже. Вы хотели напомнить, что капитану пора явиться на мостик? — пошутила Кэтрин, постаравшись развеять напряжение. Старпом кивнул, всё ещё с заботой глядя на своего капитана.

— Экипаж нуждается в вас.

— Хорошо. Я иду, Чакотай.

Джейнвэй улыбнулась мужчине, прежде чем снова повернуться к иллюминатору. Там, среди звёзд дельта-квадранта, словно в насмешку, красовалась обычная земная луна.

— Я сплю… — неожиданно осознала она. — Чакотай, я…

Её старший помощник исчез. Женщина почувствовала назревающую панику. Заметив, что на столе появился новый планшет, она резко его подняла. На весь экран красовалась надпись:

«ПРОТОЗВЕЗДА» БЫЛА ЗАТЕРЯНА В КВАДРАНТЕ ДЕЛЬТА.

Осознание, перемешивающееся с нахлынувшими разом воспоминаниями, вызвало резкую головную боль. Мир начал терять свою чёткость.

— Чакотай… — прошептала женщина зажмурившись. В горле появился ком, на глаза навернулись слёзы.

Кэтрин Джейнвей по утрам была совершенно отвратительным человеком. И не было момента ей ненавистнее, чем тот, когда она окончательно осознавала, что спит. Возможно, потому, что она не желала просыпаться.

* * *

Рядом с кроватью разрывался от воя будильник. Кэтрин терпеть его не могла. Куда привычнее ей был спокойный голос компьютера. Она скучала по временам, когда просыпалась на борту корабля.

Раньше она бы всё отдала, лишь бы поваляться лишний часок в постели. Когда ты на корабле, твоё пробуждение по времени тесно связано с началом новой смены. Когда-то давно, кажется, в другой жизни, энсин Джейнвэй обожала ночные дежурства. И особенно — когда случалось что-то интересное, и смена гамма плавно перетекала в альфу. По молодости она могла долгое время находиться без сна, выживая на одном кофеине. И всё же порой она завидовала капитану, который даже мог не находиться всё время на мостике, всегда появляясь перед важным событием. Позже, уже на борту «Вояджера», она поняла, что быть капитаном — это вовсе не равно вставать по расписанию, делать свою работу и идти отдыхать. Капитан оставался капитаном независимо от времени суток. Неожиданный вызов на мостик отвлекал не только в моменты отдыха, но и от всё той же работы. Нередко она засиживалась до пяти утра, оставляя лишь пятнадцать минут на сон. Возможно, если бы не старпом, заботившийся о ней и нередко насильно заставлявший её поесть и поспать, женщина бы чаще попадала в медотсек не на своих ногах.

Сейчас она была адмиралом, чьё скучное существование прерывалось лишь редкими вызовами в штаб Звёздного Флота. Прошло всего несколько лет с того момента, как «Вояджер» вернулся домой, но Кэтрин уже ненавидела свою новую работу.

Когда Джейнвэй только получила повышение до адмирала, на неё свалилась масса работы. Раньше, будучи капитаном, она не могла понять, чем же эти адмиралы вечно занимаются. Ей казалось, что это нечто вроде пенсии для капитанов. Однако она была неправа — работы было много, и она была весьма отличной от того, к чему привыкал капитан на борту своего корабля. Да, ей приходилось постоянно контактировать с представителями всевозможных рас, улаживать конфликты, но в отличие от капитанов — у адмиралов не было чётких задач. Адмиралы всё время оценивали военное положение, угрозы извне, старались предотвращать неприятности до того, как они станут видны всем. При этом курировали различные проекты, носились в командировке на чужих кораблях по всему квадранту, а то и за его пределы. Уже спустя несколько месяцев Джейнвэй поняла, что у неё безумно болит голова от всевозможных звонков капитанам с сообщениями об их назначениях. И это всё не говоря уже о том, что параллельно шло разбирательство по поводу дела «Вояджера», и каждое решение, принятое ею на борту корабля, теперь тщательным образом рассматривалось. Будучи капитаном, она относилась к этой предстоящей процедуре весьма скептически. Она была уверена в собственном успехе. «Я следую внутреннему компасу, а потом решаю все вопросы на слушании с адмиралами, с которыми я давно на «ты», — как-то ответила она на вопрос одного инопланетянина в квадранте Дельта. Пожалуй, она недооценила всю мощь занудства адмиралов. Сытые и довольные жизнью, они с лёгкостью критиковали поступки, которые совершил экипаж, находившийся в чрезвычайном положении. Это вызывало у неё сильное раздражение.

Сначала ей пришлось нелегко. Как, впрочем, и многим членам экипажа. Далеко не каждый легко и быстро смог устроиться в новом мире. Джейнвэй сразу заявила — двери её дома открыты для всех. И так и было.

В первые несколько недель в её доме никогда не было пусто. Потерянные люди собирались, чтобы обсудить свою новую общую проблему — как жить дальше. Их не было семь лет, но, казалось, что целую жизнь. У кого-то успели скончаться родители, у кого-то — погибнуть друзья на войне с Доминионом. Об уничтоженном движении Маки было пролито немало слёз. Да, были письма, но осознать всё это, вернувшись, вовсе не было легко. Они пропустили так много… Не только у Кэтрин Джейнвэй жених успел обзавестись другой. Было множество малых и больших трагедий… Но каждый знал, что может прийти в гости к своему капитану. Ведь как и на «Вояджере», в её доме было крайне важно правило: «Места хватит всем».

Постепенно люди привыкали к новой жизни. Вечера становились все тише. Кэтрин всё чаще узнавала, что кого-то из них назначили на корабли, кто-то решил отправиться к себе на родину, кто-то — женился и в честь медового месяца улетел на курорт. Всё чаще шумные сборища у неё дома стали превращаться в тёплые и уютные посиделки. И она была крайне рада этому. Она искренне желала, чтобы все были счастливы.

Вскоре её стали навещать только старшие офицеры. Джейнвэй с интересом слушала, как Б’Еланну и Седьмую пригласили работать на Марсе над новым проектом корабля. Не удивительно — их знания были невероятно ценны. В то время как его деловая жена теперь активно командовала на новом месте, Пэрис вместе с маленькой Мирал осели дома. Том старался восстановить отношения с отцом, что, даже несмотря на такой перерыв, было совсем непросто. Поэтому своего рулевого Кэтрин встречала в гостиной почти каждый день. Сидя дома с ребёнком, Пэрис увлёкся разработкой голографических романов и, с учётом опыта на «Вояджере», быстро приобрёл невероятную популярность как автор. Джейнвэй прошла несколько новых работ — они были весьма хороши.

Тувок вернулся на Вулкан, где был счастлив наконец увидеть своих внуков. Перед отлётом он признался, что хотя он рад был служить под командованием старой подруги, теперь точно уйдёт на покой. И действительно — когда через несколько недель его рекомендовали на должность капитана на одном из хороших кораблей, Тувок отказался и официально сложил полномочия. Звёздный Флот потерял отличного офицера.

Гарри Киму не повезло. Его любовь так и не дождалась его. Однако он был настолько счастлив встретиться с родителями, что, честно говоря, ему было на это плевать. Тем более что его сразу же повысили до лейтенанта. Получив своё назначение, он, как поговаривают, настолько покорил нового капитана знаниями, что тот немедленно сделал его главой инженерного отсека. Так что теперь мистер Ким был на седьмом небе от счастья.

Доктор на долгое время превратился в предмет исследований многих инженеров на Юпитере. Никто и поверить не мог, что голограмма способна настолько развиться. При этом его долго не желали воспринимать как личность. Джейнвэй даже пришлось поучаствовать в суде, защищая его перед лицом Звёздного Флота. Позже говорили, что это слушанье было примерно настолько же революционным, как и знаменитый суд над Дейтой, когда капитан Пикард выступал в защиту андроида. В любом случае это, а также новые бунты голограмм в шахтах на нескольких планетах, заставили Звёздный Флот задуматься над этим вопросом.

И конечно же… Чакотай. Он надолго исчез почти сразу после возвращения «Вояджера». Зато, когда вернулся, Джейнвэй не помнила ни одного вечера, чтобы он не забегал к ней. И когда её дом опустел, гости перестали посещать её каждый день, вечера Кэтрин стали всё более напоминать их совместные ужины с Чакотаем на «Вояджере». И ей было хорошо.

Пожалуй, если бы не её дорогой друг, она бы сошла с ума от тоски. Нет, у неё тоже была мама, была дорогая сестра Фиби и её дети. Однако всё же ей не хватало её команды. Семь лет прожить бок о бок с экипажем — шутка ли? И она была невероятно благодарна их совместным ужинам, прогулкам. Всему, что когда-то поддерживало её за тысячи световых лет от дома.

Где-то спустя год после возвращения «Вояджера», когда Чакотай в очередной раз гостил у Кэтрин, они как-то вспоминали Доктора. Они давненько о нём ничего не слышали. Вспомнились и его достижения в роли голографического командира. Тогда Чакотай пошутил, что любой капитан мечтал бы о том, чтобы иметь у себя на борту не просто голограмму аварийного командования, а целостную личность великого капитана, такую, например, как Джейнвэй. Кэтрин тогда лишь посмеялась. Она ещё не знала, что эта идея запала Чакотаю в душу, и он вместе с Б’Еланной и их давним другом Реджинальдом Баркли всерьёз взялся за проект ГАК «Джейнвэй». Подстроили все лихо — Кэтрин поставили перед фактом, что будет использоваться её внешность, и это не обсуждается. Та, впрочем, не смогла противиться и сама с удовольствием стала участвовать в проекте.

Голографическая Джейнвэй оказалась тем ещё чудом. В отличие от Доктора, представляющим собой изначально просто комплекс медицинских алгоритмов с внешностью Циммермана, великолепную ГАК дополнили подпрограммами личности капитана Кэтрин Джейнвэй. О, это был сущий кошмар. Адмирал пришла в ужас, когда поняла, что они весьма ошиблись с этим: у голограммы, помимо достоинств, оказалось немало минусов. Во-первых, она была чертовски упряма. Без этого бы она не была голограммой Джейнвэй. За время разработки она жадно поглощала все знания, которые в неё загружали создатели. Во-вторых, она, как и оригинал, оказалась весьма двойственна. При показной самоуверенности, она близко к сердцу принимала проблемы. Не зря втайне ото всех Чакотай тестировал её на симуляциях реальных ситуаций «Вояджера». Голограмма стала почти совершенной Джейнвэй — она поступала также в девяносто девяти процентах случаев. Исключением оказались только ситуации, касающиеся голограмм, — и её можно было понять. Но главное — она долго не могла принять, что в обычной ситуации является лишь помощником, а не полноценной заменой капитану. Над этим создателям пришлось поработать отдельно.

Кэтрин, глядя на голограмму, была в ужасе. Это была полная голографическая копия.

А потом Чакотай сообщил своему капитану, что устал сидеть на месте и хочет вернуться из запаса в космос. Офицер обратился к ней как к адмиралу с просьбой о корабле. С горечью, но Кэтрин выполнила его желание. Она организовала ему лучший корабль, недавно спроектированный Б’Еланной и Седьмой. И дала миссию — вернуться в Дельта-квадрант, исследовать там пару сотен световых лет и доставить новые данные. В конце концов, «Вояджер» почти не исследовал территорию, близкую к границе. Чакотай тогда пошутил, что не отправится в Дельта-квадрант без своего капитана. Так, с бывшим старшим помощником на корабле полетела голографическая Джейнвэй.

Это не должно было занять более полугода. Но закончилось тем, что «Протозвезда» пропала без вести.

Кэтрин ненавидела себя за то, что отдала приказ о назначении Чакотая. Как она могла забыть, что Дельта-квадрант — это чрезвычайно опасное место? Почему не отправила его на какую-нибудь штатную миссию?

Пожалуй, потому что слишком его ценила. И знала, что он достоин большего, чем какая-нибудь перевозка инопланетян из пункта А в пункт Б.

Звёздный Флот бросил все силы на то, чтобы найти пропавший корабль. Однако, казалось, что «Протозвезды» словно никогда и не существовало. Несколько посланных по следу кораблей вернулись вскоре ни с чем. Они утверждали, что граница весьма явная — там была найдена ранее неисследованную туманность, как оказалось, состоящая из убийственного набора веществ, в котором стандартная обшивка плавилась спустя несколько недель полёта. Не было ни малейшего шанса для корабля без дополнительного оснащения пройти неповрежденным.

На этом поиски свернули. Как бы адмирал ни пыталась их возобновить, ей отвечали, что сейчас у флота нет таких средств. Возможно, когда они разработают ещё один корабль…

Она спорила с коллегами-адмиралами снова и снова. Пока ей ласково не намекнули, что ей давно пора бы взять отпуск. Тогда Кэтрин поняла, что она, вполне возможно, вскоре будет уволена, если не угомонится. И решила сыграть по их правилам.

Последним адмиральским указом она перевела на постройку нового современного корабля, способного пройти через туманность, Б’Еланну с Седьмой. А после ушла в бессрочный отпуск.

Её милый дом теперь казался ужасно пустым. Сейчас к ней редко кто захаживал из экипажа. У всех была новая, прекрасная жизнь. И Джейнвэй столкнулась с невероятным одиночеством — такого она не ощущала никогда. Даже на «Вояджере».

Поэтому однажды она решила перебраться к своей матери на ферму в Индиане. Та встретила дочь со всей возможной любовью. А Кэтрин постаралась расслабиться в родных стенах. Получалось ужасно.

Она помнила, как здесь же, на ферме, много лет назад, она поддерживала мать, когда погиб отец. Тогда Джейнвэй казалось, что родной дом опустел. Фиби ещё училась в художественной академии Трилла, и не сразу смогла приехать. Кэтрин помнила свою ярость, что сестра бросила их в такой тяжёлый момент, и бессилие, поскольку не знала, как поддержать маму. Однако Гретхен не сдалась. Спустя несколько месяцев она стала понемногу восстанавливаться. Фиби всё же вырвалась, Кэтрин взяла бессрочный отпуск на службе, благо, капитан Пэрис, на корабле которого она тогда служила, очень хорошо к ней относился. Втроём они смогли пережить это горе. Но слишком врезался в память момент жуткого одиночества.

Спустя много лет, Кэтрин казалось, что ситуация повторилась. Только она скорбела не по отцу, а по своему лучшему другу. И теперь Гретхен всячески старалась поддержать дочь. Они часто беседовали вечерами обо всём, Кэтрин рассказывала своей матери о событиях на «Вояджере». Конечно, тех, что не были засекречены Звёздным Флотом. Гретхен жалела, что так и не познакомилась с Чакотаем, ведь, по рассказам дочери, он о ней сильно заботился.

— Мама, как ты справилась со столькими потерями? Со смертью отца, с моим исчезновением… — спросила Кэтрин однажды. Гретхен лишь грустно улыбнулась.

— Я знала, что рано или поздно Эдвард может погибнуть. Это риск, на который ты сознательно идёшь, связывая себя с офицером Звёздного Флота. И я знала, что в душе мой муж всегда предпочёл бы погибнуть на службе, а не от старости на ферме. Так что, вполне возможно, он был счастлив такому раскладу. Что же касается тебя… Не было ни дня, когда бы я отчаялась. Я всегда верила, что моя дорогая девочка вернётся домой. Возможно, нескоро, возможно, ей придётся пройти через невероятные сложности. Но ведь Дороти Гейл нашла способ вернуться в Канзас. Значит, и моя крошка Кэти справится с этой задачей.

Кэтрин почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы. Да, её мать была права. Она обязана надеяться, верить и ждать.

В конце концов, разве было возможно, чтобы её дорогой старпом, с которым рука об руку они прошли тысячи световых лет, пропал на границе с Бета-квадрантом? Нет! Это просто смешно.

«Не забывай, Кэтрин, ты всё ещё рядом с ним», — утешалась Джейнвэй в моменты сожалений. — «Я достойно воспитала свою голограмму, чтобы она заботилась о нём».

К несчастью, время шло, а вестей не появлялось. Женщина осталась одна. Её экипаж нашёл своё место в квадранте альфа. Семья Кэтрин была всегда рада поддержать её, но всё же и у сестрицы Фиби, и у матери были свои дела и заботы.

Когда терпеть одиночество стало невыносимо, Джейнвэй, чтобы развеяться, отправилась на соседнюю ферму, раньше принадлежавшую бабушке и дедушке по материнской линии. К сожалению, теперь небольшой уютный домик стоял в запустении. Лишь иногда туда приезжали погостить бабушка и дедушка по линии отца. Но всё же, как и раньше, они были исключительно городскими жителями.

Обойдя старенький дом, Кэтрин заметила нечто странное, выбивающееся из её детских воспоминаний. Рядом с почерневшим стволом дуба, в который когда-то давным-давно попала молния, росло, стремясь ввысь, уже достаточно взрослое дерево. Оно плотно приникло к обгоревшему родителю, отчего казалось, что это старый дуб пустил новые ветви. Когда-то давно маленькая Кэти обожала лазить по этому могучему гиганту. А однажды она ужасно испугалась, когда молния ударила в него, расколов прямо посередине. Теперь же, глядя, как спустя многие годы на изувеченном стволе красуются молодые листья, Джейнвэй не смогла сдержать улыбку.

Уже вернувшись домой, она долго размышляла. Ей казалось, что она, словно дуб, многие годы боролась со стихией, пока однажды её не настигла молния. Кэтрин готова была пройти всевозможные испытания сама, но тяжелее всего ей было осознавать, что дорогой ей человек находится в опасности. И это её почти погубило. Она тратила время, ломала карьеру, упиваясь своим отчаянием. Где же была та молодая пробивная Джейнвэй, которую не могли удержать никакие трудности?

В размышлениях она случайно взглянула в зеркало, и увиденное ей не понравилось. Она никогда не выглядела на свой возраст, сейчас же всё в ней выдавало, что ей уже было пятьдесят. Особенно — её глаза. Даже в самые тяжёлые моменты глаза Джейнвэй горели ярким огнём. Сейчас же, казалось, от того яркого пламени не осталось и следа.

Пожалуй, ей пора было снова начать действовать.

— Планы на ужин?

— Меня ждет только репликатор.

— Подождет.

Кэтрин Джейнвэй терпеть не могла готовить. Она была настолько зависимой от технологий, что ей, пожалуй, должно было быть стыдно. И дело было даже не в том, что она ненавидела сам процесс — скорее, она всегда находила дела поважнее, чем учиться этому тонкому искусству. Поэтому качество ее редких блюд весьма и весьма проседало. А Кэтрин Джейнвей не выносила, когда она в чём-то не была лучшей.

Однако на «Вояджере», при наличии репликаторов и Ниликса, Кэтрин начала периодически готовить сама. И дело было вовсе не в том, что техника или их повар не могли удовлетворить ее вкусам. Совершенно точно не в этом.

Бабушка Кэтрин по материнской линии умела и очень любила готовить. Она не признавала репликаторов, каждый день самостоятельно создавая завтраки, обеды и ужины для мужа. Благо, с продуктами на ферме не было никаких проблем. Когда маленькая Кэти, активно готовясь к поступлению в академию, провела лето на чердаке у бабушки с дедушкой, она частенько оставалась у них обедать и ужинать. И что ж, блюда бабушки действительно не шли ни в какое сравнение с едой из репликатора! Было ли дело в продуктах или в особом приготовлении — неизвестно.

Когда маленькая Кэти, недоумевая, спросила у бабушки, зачем же та тратит столько времени на готовку, когда существуют технологии, позволяющие получить любое блюдо за пару мгновений, та, смеясь, ответила:

«Кэти, еда, которую готовит женщина для своего мужчины — это намного больше, чем просто набор полезных веществ для поддержания нашей бренной оболочки. Ты тратишь время, чтобы порадовать своего мужчину. Это отличный способ показать свою привязанность. И поверь, пока не родилось ни одного мужчины, которому бы это не было приятно!»

До маленькой девочки не дошёл глубинный смысл сказанных слов, долго не желала принимать его и девушка. И лишь капитан Джэйнвэй однажды поняла, что появился человек, для ужина с которым ей действительно хочется самостоятельно готовить еду. И, может быть, бабушка и преувеличила насчёт всех мужчин, но Чакотай явно радовался каждый раз, пробуя новое творение Кэтрин. И всякий раз она получала невероятно много приятных слов. Хотя, как она прекрасно понимала, зачастую — абсолютно незаслуженно. Это была очередная попытка приготовить блюдо по одному из семейных рецептов. Использовать репликатор в качестве духовки вместо мгновенного получения результата было вовсе не просто. Необходимо было его запрограммировать и внести все нужные настройки. Если ошибиться — блюдо могло подгореть, недовариться или быть ещё каким-то образом испорчено. В этот раз Кэтрин постаралась воссоздать все условия, чтобы запечь фирменный картофель в кисло-сладком соусе.

Параллельно с наблюдением за блюдом, женщина суетливо наводила порядок. Конечно, Чакотай не раз уже был в её каюте, да и сама Джейнвэй была достаточно аккуратна, однако каждый раз перед ужином Кэтрин начинала уборку. Это тоже была почерпнутая у бабушки мудрость.

Наконец, Кэтрин услышала звонок дверь. Было без двух минут шесть — Чакотай никогда не опаздывал. Окинув беглым взглядом каюту и удостоверившись, что всё лежит на своих местах, женщина крикнула: «Войдите!»

— Капитан, вы только что украли моё сердце. Пахнет изумительно. Что на ужин? — улыбнулся мужчина, когда за ним закрылась дверь.

— Ещё один семейный рецепт, — Кэтрин почувствовала, как у неё начали гореть щёки. Поэтому она постаралась подавить своё неожиданное смущение, переведя тему. — О, коммандер, вы принесли вино?

— Да, я подумал, что это будет уместно, — кивнул Чакотай и поставил красивую бутылку на стол. В его глазах плясали огоньки. Женщина подошла к репликатору, проверяя гарнир.

— Ох, готово! — констатировала она, доставая противень. — Не знаю, как получилось, но вроде бы репликатор не сгорел.

— Я уже чувствую, что вы превзошли себя сегодня, Кэтрин, — душа женщины запела, когда она услышала слова старпома. Затем она вспомнила, что не успела дорезать салат, и засуетилась.

Когда на тарелках появилась еда, а в бокалах — алкогольный напиток, между капитаном и её гостем завязалась непринуждённая беседа. Кэтрин любила их совместные ужины — на них она отдыхала душой. Что уж скрывать, они немного флиртовали, не переходя границ, обсуждали различные глупости, которые только приходили в голову, и всячески старались отвлечься оттого, что на их плечах лежало управление кораблём и экипажем в сто пятьдесят человек.

— Это все рецепты моей бабушки. Она была крайне принципиальна, терпеть не могла репликаторы, транспортеры и вообще всю современную технику. Она знала, что когда другие народы остаются верны своим традициям, земляне давно их продали за тонны реплицированной еды. Так что она предпочла всю жизнь прожить на ферме, руководствуясь принципом, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок, — Джейнвэй поигрывала бокалом в руках, забравшись в кресло с ногами. Возможно, это и было не очень прилично для капитана, но женщина ощущала себя необычайно комфортно. Сняв форменный пиджак, она перебросила его через спинку, оставшись в голубой водолазке.

— Ваша бабушка была весьма мудра, капитан, — улыбнулся Чакотай. — По-крайней мере, моё сердце этим вечером мне точно не принадлежит.

Их взгляды встретились. Кэтрин чувствовала, как в её груди разливается тепло. Ох, она бы хотела, чтобы так было всегда. Разве что, возможно, она бы искренне желала чего-то большего, чем приятные заигрывания.

— Ещё моя бабушка готовила отменное мясо. Как мне жаль, что вы, коммандер, вегетарианец! Тогда бы у вас не было ни шанса, — поддержала игривый настрой женщина.

С Чакотаем ей всегда было хорошо. Они без труда находили темы для разговора, но могли и просто посидеть в тишине. Порой Кэтрин казалось, что её старпом владеет телепатией. Как ещё объяснить, что он её так хорошо знал? Даже лучше, чем все мужчины, с которыми она когда-либо встречалась.

С едой было покончено. Кэтрин попросила компьютер включить музыку, и теперь они просто болтали, расположившись в креслах. Кажется, Чакотай начал рассказывать о своей бабушке, которая была родом из Северной Америки. А женщина слушала, наслаждаясь звуком его голоса.

— Может быть, потанцуем? — неожиданно предложил он, когда музыка в очередной раз сменилась. Джейнвэй к этому моменту уже успела выпить пару бокалов и теперь ощущала себя намного более расслабленной, чем обычно.

— Ох, Чакотай, знали бы вы, насколько давно я танцевала в последний раз. Да и кроме того, нет никакого повода… — отмахнулась она.

— И всё же не отказывайте мне, — мужчина поднялся и протянул ей руку. — В конце концов, тогда вам не придётся позже отказывать кавалерам, жалуясь на отсутствие практики, когда повод появится.

Его голос завораживал и манил. Джейнвэй не смогла устоять и, смеясь, вложила свою ладонь в крепкие мужские пальцы. Её плейлист вряд ли бы оценил кто-то посторонний. Кэтрин обожала классическую музыку, и прямо сейчас на фоне играл один из вальсов Штрауса. Что ж, под это было хотя бы удобно танцевать с мужчиной. Немного дальше в списке точно был па-де-де из «Лебединого озера».

— Вы об этом пожалеете, коммандер, и мне придётся вас упечь на гауптвахту, чтобы никто не узнал о моём позоре, — мурлыкнула она, поднимаясь и прижимаясь к телу мужчины. Кажется, она покраснела, а сердце начало биться так, что его было слышно на каждой палубе «Вояджера». Всё же, последний бокал точно был лишним.

— Я готов поклясться, что никому не расскажу, — прошептал Чакотай, обнимая своего капитана и делая первый шаг.

Он очень хорошо танцевал. Хотя это вряд ли можно было назвать танцем — скорее, старпом просто обнимал ее, медленно кружась под музыку. Однако Джейнвэй страстно желала, чтобы эти чудесные мгновения никогда не заканчивались. И всё же она боялась взглянуть ему в глаза, опасаясь того, что может произойти в таком случае. Её взгляд блуждал по его лицу, мощной шее, твёрдым плечам. Случайно посмотрев выше, Кэтрин увидела иллюминатор, где красовалась луна.

К ней немедленно пришло осознание. Сон начал было разрушаться, но женщина, зажмурившись, пробормотала:

«Я должна остаться здесь».

Картинка стала восстанавливаться. Она снова ощущала себя в заботливых мужских руках. Однако теперь Кэтрин точно знала, что это сон. А точнее, воспоминание.

Она помнила этот вечер. Через пару минут должна прозвучать красная тревога. Кажется, тогда они встретились с неизвестным ранее видом. Вечер был безнадёжно испорчен, а капитан пару недель избегала ужинов с Чакотаем, переживая, что в следующий раз никакая тревога их не спасёт, и танец возможно перейдёт в нечто большее. А она не могла пойти на это.

Вскоре Чакотай и Кэтрин вновь стали встречаться за ужинами, периодически их даже начал готовить коммандер. Однако по негласной договорённости они больше не танцевали.

Но сейчас это был сон. Джейнвэй резко остановилась от этого осознания. Она могла им управлять. Она могла сделать так, чтобы никакая красная тревога их не прервала.

— Кэтрин, всё хорошо? — Чакотай нежно провёл пальцами по щеке женщины, очертив линию от век до краешка губ. — Ты выглядишь взволнованной.

— Да, Чакотай, — грустно улыбнулась Кэтрин. — Потому что ты даже представить не можешь, как долго я этого ждала.

Она ласково потёрлась лицом о его пальцы, а затем нежно поцеловала ладонь. Мужчина тяжело втянул воздух, зарываясь руками в её короткие волосы и прижимая к себе. Женщина чувствовала через слои формы, как из его груди пытается выпрыгнуть сердце.

— Кэтрин, — простонал Чакотай, а когда она подняла голову, он прильнул к её губам со всей жаждой, на которую был способен.

В их поцелуе слилось всё — невероятная тяга, которую они сдерживали столько времени; ужасное одиночество — бремя командующих кораблей; длительное отсутствие у каждого хоть каких-нибудь отношений; любовь и забота, что несколько лет зрели в их сердцах.

Кэтрин почувствовала, как на её глаза наворачиваются слёзы. Чакотай, немедленно это заметив, с тихим «Т-с-с» снова прижал её к груди. Женщина выдохнула, пытаясь успокоиться.

— Чакотай, я… — она облизнула пересохшие губы. — Я не представляю, чтобы делала без тебя. Наверное, я бы просто сошла с ума. Когда я начинала командовать «Вояджером», я и подумать не могла, что в результате так привяжусь к тебе. Я… Воздух в груди словно закончился, и она смогла выдавить из себя вместо слов только тихие всхлипы.

— Я люблю тебя, Кэтрин, — сказал мужчина, легко поглаживая её по волосам. — Я болен тобой с самого первого дня, как оказался на борту твоего корабля. Ты же знаешь. И я жалею только об одном…

— О чём? — Джейнвэй подняла голову, впившись взглядом, полным слёз, в его спокойное лицо.

— Что в реальности ты всегда меня отталкивала.

Чакотай исчез, а картинка её каюты начала смазываться. Всё же, Кэтрин не умела управлять своим сном.

Адмирал резко села на кровати. Как и обычно по утрам, она чувствовала себя отвратительно. Её сердце разрывалось от боли. Прикоснувшись рукой к губам, будто всё ещё ощущающим поцелуй, женщина постаралась успокоиться, когда поняла, что слёзы у неё в глазах стояли не только во сне. Грустно улыбнувшись, она громко и чётко сказала:

— Компьютер. Зелёный чай.

* * *

— Адмирала Джейнвэй вызывает Штаб Звёздного Флота.

Женщина вздрогнула, когда неожиданно ожил её коммуникатор. Он уже многие месяцы покоился в красивой бархатной коробочке, не ожидая пробуждения. Кэтрин повезло, что она находилась в гостиной, где он хранился в качестве главного украшения каминной полки.

Открыв разрывающуюся писком коробочку, женщина нажала на коммуникатор.

— Адмирал Кэтрин Джейнвей слушает.

— Привет, Кэтрин, — голос показался ей знакомым. — Надеюсь, ты не обидишься, утомлённая царица Джейнвэй, что твой продолжительный отпуск придётся прервать?

— Алинна, — усмехнулась Кэтрин. — Тебя всё ещё не уволили?

— Только не сейчас, когда адмиралом наконец соизволил стать этот старый хрыч Пикард, — с той же интонацией ответила женщина. — Через час ожидаю тебя в Штабе. Раньше — можно, позже — нет. У нас есть кое-что важное для тебя. Поверь, намного важнее огурцов на ферме, или что ты там выращиваешь.

— Поняла.

— До связи.

Кэтрин ещё пару мгновений подержала в руках коммуникатор. Это был ещё коммуникатор с «Вояджера», прошедший с ней огонь и воду. Он всё также задорно поблёскивал золотом. Женщина сжала его, собираясь с духом. Что ж, раз уж её вызывает сам Штаб…

Ей потребовалось десять минут на сверхзвуковой душ и ещё пять, чтобы реплицировать форму нового образца. Её забавляло, как в Звёздном флоте любили менять одежду каждые пять лет. Казалось, ещё совсем недавно ввели тёмно-серую форму, где по цветам отличались только водолазки, а теперь уже снова вернулись к виду времён начала семидесятых, добавив парочку цветных полосок на груди и рукавах. Причесавшись и заметив, что волосы успели значительно отрасти, женщина быстро нанесла лёгкий макияж. Навыки не подвели — на всё это у неё ушло менее получаса. Как и в старые добрые времена.

— Моя дочка куда-то собирается? — послышался голос с лестницы. Со второго этажа спускалась Гретхен Джейнвей.

— Меня вызвали в Штаб.

— Давно пора. А то сколько ещё ты будешь мозолить мои старые глаза.

— Мама! — с удивлением воскликнула Кэтрин. Гретхен расхохоталась.

— Иди-иди. Ты без Звёздного Флота такая же Джейнвэй, как я художник без красок. Сколько ещё ты планировала гнить здесь, на ферме? Что дальше, начала бы выращивать цветы? Вперёд, адмирал, вам давно пора размять свои военные косточки.

— Мама, — женщина покачала головой, расплывшись в улыбке. Подойдя, она крепко обняла мать. — Ты знаешь, как я тебя люблю?

— Разумеется, — Гретхен похлопала дочь по спине. — Давай, вперёд. А то ещё опоздаешь. Я не хочу краснеть, когда мне позвонит Нечаева и начнёт жаловаться на твоё поведение!

Кэтрин расхохоталась. Приколов свой старенький коммуникатор к форме, она, напоследок чмокнув мать, связалась с ближайшей транспортерной.

Пожалуй, сейчас она снова чувствовала себя адмиралом.

* * *

— Так-так-так. А вот и наша королева Дельта-квадранта, — поприветствовала подругу женщина.

Алинна Нечаева была до крайности специфичной. Пожалуй, в давние времена её бы назвали феминисткой — хотя гендерные предрассудки были практически полностью искоренены, она активно доказывала, насколько может быть успешна женщина в Звёздном Флоте. Она стала адмиралом довольно рано и не уставала кичиться этим. Поэтому она с пренебрежением относилась к капитанам, особенно мужчинам, за что те её до крайности не любили. Кэтрин повезло, что во время службы на «Биллингсе» у неё долгие годы не утихал конфликт с её капитаном, и однажды этим делом весьма заинтересовалась Нечаева. Так и произошло знакомство. Усмирить самодовольство капитана так и не удалось до самого назначения Джейнвэй на «Вояджер», однако эта ситуация положила начало доброй дружбе между женщинами. Кэтрин, размышляя об этом, пришла к выводу, что, вероятно, Алинна видела в ней саму себя в молодости. В любом случае союзники никогда не бывали лишними.

— Рада видеть тебя, Алинна, — ухмыльнулась Джейнвэй. — Итак, что же от меня понадобилось Штабу?

— О, нет, даже не надейся. Это кое-что тебе понадобилось от Штаба. А именно — через десять минут запланировано связаться с неким мистером Ниликсом.

— Ниликс?! — поразилась Кэтрин. — Видимо, произошло что-то серьёзное, раз он решил связаться со мной лично. Он не сказал, что именно?

— Всё, что я знаю: «это личный вопрос», — заявила Нечаева. — В любом случае я рада, что наконец-то нашлось то, что вытащило тебя с фермы. Надеюсь, ты отдохнула и вскоре вернёшься на службу — без тебя в Штабе ужасно скучно.

— Из твоих уст это просто признание в любви. Ты так по мне соскучилась? — с ехидцей посмотрела на собеседницу Джейнвэй.

— Возможно, но ты же знаешь, я никогда в жизни это не признаю. Заканчивай свои переговоры, и я жду тебя в реплимате.

Нечаева покинула свой кабинет. Кэтрин села за стол, вспоминая, как пару лет назад разбиралась с тысячей дел за таким же в соседнем кабинете. Тогда она была необычайно горда, теперь же чувствовала себя несколько смущённой.

Как и было сказано, совсем вскоре на мониторе появилось изображение входящего вызова. Приняв его, Джейнвэй едва не прослезилась, когда увидела лицо старого подчинённого.

— Ниликс, сколько лет! Как я рада! — искренне улыбнулась она.

— А, капитан. Не ожидали увидеть меня снова, а? — талаксианин был всё таким же жизнерадостным, как она и помнила.

— Признаться, да. Однако, господин посол, я не поверю, что вы решили связаться со мной лично только для того, чтобы обменяться любезностями, — пожурила она своего бывшего шеф-повара.

— Осторожнее, капитан. Работа адмиралом сделала вас слишком похожей на Тувока, — рассмеялся тот. — Впрочем, вы правы. Есть ещё кое-кто, кто хотел бы с вами познакомиться.

И прежде чем женщина успела задать вопрос, на экране появилось изображение девушки. Её лицо Кэтрин было незнакомо. Однако из многих деталей, таких как причёска, некоторые черты и выглядывающие из волос ушки, складывался единый образ, крайне напоминающий…

— Кес?

— Здравствуйте, капитан Джейнвэй, — отозвалась девушка, улыбнувшись. — Вы почти угадали. Лиа.

— Это потрясающая история! — вклинился Ниликс. — Представляете, Кес таки вернулась к себе на родину! Более того, на последних годах жизни она открыла там школу, где обучала молодых окампа всему, чему научилась сама. А эта чудесная девушка — её внучатая племянница!

— Я слышала истории о вас с самого детства. Вас у нас теперь называют Талория, что значит «Парящая Наставница». Я мечтала познакомиться с Талорией с самого детства.

Джейнвэй покачала головой, не веря собственным ушам. Кажется, ей только что сообщили, что она стала легендой у народа. В такое поверить было непросто.

— Как же вы преодолели всё это расстояние и нашли Ниликса? Мы летели семь лет, используя все возможные способы сократить путь. На это могло не хватить вашей жизни. — Как уже сказал Ниликс, Кес открыла школу. Те способности, что долгое время считались утраченными, оказались попросту спящими. Всё то, чему Кес училась на борту «Вояджера» несколько лет, теперь юные окампа узнают за первые полтора года жизни. Это сильно нас выручило в борьбе с Казан. Мы научились очень и очень многому за это время. Так что, не хочу хвастаться, но мне не понадобилось много времени, чтобы проследить путь Ниликса.

Кэтрин не могла перестать улыбаться. Сколько лет она снова и снова задавалась вопросом, верно ли она поступила со своей командой, пожертвовав быстрым возвращением экипажа домой ради неизвестной ранее расы. В один момент она могла быть абсолютно уверена в этом решении, в другой же — корить и ненавидеть себя. И как же было приятно спустя много лет получить подтверждение, что всё было не напрасно.

— Лиа, ты даже не представляешь, как мне приятно это знать.

— Я рада это слышать, — ответила девушка. — Вы действительно настолько же благородна, насколько говорила тётушка. Если вам когда-нибудь понадобится человек в Дельта-квадранте, вы можете на меня рассчитывать. Я буду счастлива помочь Талории.

— Вообще-то… — женщина сделала паузу, размышляя. — Есть кое-что. Если ваши способности, Лиа, настолько сильны, насколько вы говорите… Быть может, вы сможете помочь нам найти ещё одного человека?

Джейнвэй не верила своему счастью. Такое неожиданное знакомство почти выбило её из колеи. Её невероятно радовала судьба народа окампа, но в ещё больший шок её вводило осознание, что, быть может, вскоре они смогут найти Чакотая. Неужели они действительно стали на шаг ближе?

Поговорив ещё немного, Кэтрин некоторое время посидела одна в тишине, размышляя. Она настолько погрузилась в раздумья, что не сразу среагировала на писк коммуникатора.

— Надеюсь, ты ещё не сбежала к своим помидорам, Джейнвэй? — послышался насмешливый голос Нечаевой. — Тебе сегодня везёт, два из двух. Зафиксирован запуск протодвигателя в дельта-квадранте.

— Отчёт, капитан.

Чакотай протянул падд. Кэтрин улыбнулась.

— Надеюсь, вы принесли мне сегодня хорошие новости, коммандер? — подмигнула она ему, положив планшет на стол.

— С кораблём всё в порядке. Б’Еланна собирается провести проверку транспортеров сегодня. Седьмая придумала способ усовершенствовать сенсоры и планирует заняться их модернизацией через неделю. Гарри Ким обнаружил планету класса М практически по пути, так что там можно будет сделать остановку и пополнить наши запасы.

— Прекрасно, — Джейнвэй кивнула. — Видимо, отчёт я могу не читать. Всё и так идёт великолепно.

Женщину смущало, что её старший помощник сегодня был до крайности малоразговорчив. Он смотрел куда-то в сторону, когда сообщал новости, словно боялся встретиться с ней глазами. Это было совсем непохоже на её коммандера.

— Полагаю, этому кораблю давно уже не нужен капитан, чтобы хорошо делать свою работу, — пошутила она. А затем понизила голос. — Но это все мелочи. Я вспомнила одно превосходное блюдо. Могу я рассчитывать на ваше общество сегодня за ужином?

Сама того не замечая, она говорила с необычайно игривой манерой. Возможно, на это повлияло её превосходное настроение. А может быть, она просто хотела растормошить своего старпома.

Однако вместо того, чтобы обворожительно улыбнуться и подыграть, как он всегда это делал, мужчина распрямился по струнке, словно ожидая слова: «Вольно!», и сказал:

— Боюсь, что у меня уже есть планы.

Кэтрин внимательно посмотрела на Чакотая. Этот вопрос назревал в её голове уже не в первый раз, однако она слишком боялась услышать ответ. С некоторых пор их общение стало намного более формальным, мужчина стал избегать её приглашений. Он начал отдаляться, и женщина не могла справиться с чувством, что она осталась за бортом собственного корабля.

— Я вас чем-то обидела, Чакотай? — наконец, решилась она. Поднявшись из-за своего стола, Кэтрин обошла его, чтобы подойти ближе к коммандеру. Тот тяжело вздохнул.

— Нет, Кэтрин, дело вовсе не в этом.

Было нечто неправильное в том, как он произнёс её имя. С какой-то тоской и при этом… равнодушием. Осознание этого отозвалось болью в сердце Джейнвэй.

— Чакотай, — сказала женщина, положив руки на плечи мужчины. — Мы с тобой прошли столько всего вместе. Ты прекрасно знаешь, как ты мне дорог. В конце концов, наша дружба — это единственное, что скрашивало мои одинокие капитанские дни. И если ей пришёл конец, я хочу знать, почему.

Лицо старпома изменилось. Казалось, он испугался. Он схватил руками маленькие женские ладони и поднёс к своим губам.

— Кэтрин, — простонал он. — Никогда в жизни я бы не отказался от нашей с тобой дружбы. Также, как я старался поддерживать тебя, ты всегда помогала мне. Ты восхищала меня, и не было ни дня, когда бы я не был уверен в своём капитане. Но я устал ждать того, чего никогда не будет. Возможно, я не имею права говорить это как коммандер «Вояджера», но боюсь, я потерял надежду.

Он отпустил руки женщины и отступил на шаг, словно отгораживаясь от неё. Кэтрин почувствовала, как силы её покидают.

— Чакотай, если я могу хоть чем-то помочь… — тихо сказала она, чувствуя, как теряет его.

— Нет, капитан, вы уже помогли мне достаточно, — отрезал мужчина, прежде чем развернуть и покинуть её кабинет.

Она осталась одна. И не только в помещении, но и, казалось, что на всём «Вояджере».

Она уже видела Чакотая таким. Несколько лет назад, на Новой земле. Тогда он не стремился искать способ выбраться, вместо этого предпочтя смириться и строить с Кэтрин совместный быт. Видимо, сейчас он переживал что-то подобное, решив, что ему давно пора «осесть». И, вспоминая тот случай, женщина чрезвычайно ярко осознала — он нашёл кого-то, с кем сможет построить дом.

Это было так забавно. Она потратила столько усилий на то, чтобы сохранять со своим старшим помощником профессиональные отношения, а теперь, когда он нашёл ту, кто не будет придерживаться этой же тактики, она чувствовала себя преданной. Так глупо… И Кэтрин искренне хотела пожелать Чакотаю и его избраннице, кем бы она ни была, счастья. Но почему-то ей не хватало на это сил.

Когда, обернувшись, Джейнвэй заметила уже привычную Луну в иллюминаторе, она не удивилась. Она не сопротивлялась, когда почувствовала, что просыпается.

Кэтрин Джейнвэй слишком хорошо помнила тот вечер. С того момента прошло уже немало времени, однако он врезался ей в память до мельчайших подробностей. И, проснувшись, она никак не могла выбросить его из головы.

Старые чувства были вновь разбужены, и ей снова, как и тогда, хотелось закрыться в своей каюте и не выходить оттуда до наступления нового дня. Однако сейчас было утро, и ей давно пора было вставать.

Поднявшись с кровати, Кэтрин с неохотой подошла к репликатору.

— Травяной чай по рецепту Ниликса. Горячий.

* * *

Штаб Звёздного Флота приветствовал адмирала Джейнвэй шумным атриумом. Всё же она любила это место. Здесь деловито сновали туда-сюда офицеры, мимоходом обсуждая самые разные вещи. Кэтрин помнила, с каким восторгом она оглядывала это гигантское помещение давно, когда была только закончившим академию курсантом. Эхо восторга до сих пор жило в ней, и, возвращаясь сюда уже адмиралом, её окатывало волной ностальгии.

По пути до своего кабинета она встретила нескольких коллег, что радостно поприветствовали её, сказав, что не могли дождаться, когда же она выйдет из отпуска. После этого Кэтрин поняла, что не зря вернулась на службу.

Впрочем, не скука заставила её это сделать. Когда Нечаева в первый раз сообщила о том, что датчики смогли засечь запуск двигателя «Протозвезды», Кэтрин плотно оккупировала соответствующую лабораторию. Она до последнего не желала выходить на службу, вместо этого проводя время в Штабе «по знакомству». Однако новых данных не поступало, и вскоре все сошлись на мнении, что, вероятно, это мог быть просто сбой.

Однако спустя некоторое время «сбой» повторился. И Кэтрин поняла — ни минуты больше терять нельзя. В тот же день она официально вернулась в строй.

Штаб немедленно завалил её однотипными заданиями, но адмирал Джейнвэй уже давно успела выработать умение справляться с ней за минимальное количество времени. А в свободное — она решила навестить базу на Марсе, где до отпуска она оставила трудиться над проектом нового корабля Б’Еланну Перис и Седьмую-из-Девяти.

Те были рады видеть своего капитана. И, надо сказать, они весьма продвинулись за это время в работе. Их новый звездолёт чем-то напоминал «Вояджер», но при этом был намного современнее. Осмотрев его, Кэтрин осталась довольна. У неё зрел план.

Когда-то давно адмирал подписала одобрение на проект нового корабля с глубоко эгоистичным расчётом: она мечтала отправиться на нём за Чакотаем. Однако данных о потерянном корабле не было никаких, да и разработка нового занимала долгое время. Однако теперь, когда новый «Даунтлесс» был почти готов, а «Протозвезду» заметили уже во второй раз…

Пора было действовать.

Воспользовавшись своими связями, Джейнвэй инициировала собрание на тему возобновления поисков «Протозвезды». Вначале другие адмиралы отнеслись к идее весьма скептически, помня неуёмный энтузиазм Кэтрин, но все же новые данные они не могли игнорировать. Поэтому оставалось лишь подвести их к мысли отправить за Чакотаем новый, почти достроенный «Даунтлесс». В конце концов, что могло лучше проверить его, чем путешествие в не до конца изведанный дельта-квадрант?

— Кэтрин, я понимаю, как тебе важна эта миссия, — сказал Оуэн Пэрис во время дискуссии. — Я полагаю, все мы это понимаем. Однако также, зная тебя, буду ли я прав, если предположу, что ты планируешь отправиться в дельта-квадрант сама?

Кэтрин открыла рот, чтобы ответить, но немедленно поднялся гвалт.

— Это немыслимо! Адмирал не должен совершать затяжные полёты в неисследованные области!

— Адмирал Джейнвэй должна остаться тут!

— Ты давно уже не девочка, Кэтрин. В твоём возрасте пора сидеть дома.

Словно в замедленной съёмке Джейнвэй наблюдала, как её коллеги яростно наперебой доказывают, что она не имеет права лететь в Дельта-квадрант. Отдельно подчёркивали, что она, как адмирал, знает множество секретной информации, которая не должна попасть к врагу, например, быть ассимилированной Борг. Кэтрин не давали вставить ни слова.

Среди перекошенных лиц она заметила сидящего в углу комнаты и с задумчивым видом изучающего собственные пальцы Пикарда. Они всегда служили немного параллельно, редко пересекаясь. Тот лишь недавно сдался и принял повышение, и было видно, какое отвращение он испытывает к подобным мероприятиям.

Внезапно он поднял глаза, и они встретились взглядом. Он сощурился, словно решая для себя некую задачу, а затем громко заявил:

— Я полагаю, до того как начался этот гвалт, адмирал Джейнвэй хотела сказать, что желала бы сама назначить капитана и подобрать экипаж на «Даунтлесс». Верно ли я понимаю?

Удивительно, но его слова будто бы перекрыли весь шум. Другие адмиралы смотрели на него с усмешкой или презрением, ожидая, что Кэтрин ему сейчас возразит и подтвердит их страхи. Однако она, благодарно улыбнувшись, заявила:

— Всё верно. Я бы хотела, чтобы проект отдали под мою ответственность. Думаю, новому капитану понадобится помощь. И я хочу назначить человека, в котором буду уверена.

Гвалт ненадолго начался снова. Адмиралы взвешивали это решение, очевидно, не зная, насколько это было бы уместно. Конечно, слова Джейнвэй были логичны, но также все понимали, что женщина может воспользоваться своим положением. Кэтрин даже почти была растрогана подобной заботой о её старых костях.

Когда их бурное обсуждение постепенно стихло, Оуэн решил подвести итог.

— Что ж, — Пэрис внимательно посмотрел на женщину и кивнул. — Полагаю, это справедливо. В конце концов, именно вы курировали проект разработки и строительства этого корабля. Однако, Кэтрин, не сочтите за недоверие, но ваши отчёты будут весьма строго просматриваться. И если мы обнаружим хоть малейший намёк на то, что вы планируете отправиться с «Даунтлессом»…

— Такого не будет, — искренне ответила женщина. Она точно не допустит оплошности. — Я знаю свою работу, адмирал.

Пэрис слишком хорошо знал её. Он чертовски превосходно был знаком с этим взглядом, полным упорства. Он помнил его ещё со времён, когда она служила у него на корабле полным амбиций энсином. И также, как в молодости, она сейчас вздернула подбородок и распрямила плечи. Он знал, что на самом деле значат её слова. Они не убедили бы никого в этой комнате.

— Хорошо. Тогда, полагаю, на этом собрание может быть окончено. Проект поиска «Протозвезды» «Даунтлесс» переходит в руки адмирала Джейнвэй.

Адмиралы начали подниматься со своих мест, прощаться и удаляться. Вскоре кроме Кэтрин остался только Пикард. Она подошла к нему и искренне поблагодарила:

— Я крайне тебе признательна, Жан-Люк. Боюсь, если бы ты не вмешался, мне бы не дали шанса высказаться.

— Я отлично вас понимаю, Джейнвэй. Я бы и сам предпочёл оказаться в дельта-квадранте, лишь бы не быть привязанным к кабинету в Штабе, — хмыкнул мужчина. — Но к сожалению, моё здоровье мне давно уже этого не позволяет. Но я искренне желаю, чтобы вам улыбнулась удача с выбором капитана, — он сделал акцент на последних словах.

Кэтрин почувствовала тепло на душе.

С этого момента женщина активно погрузилась в работу. Казалось, она вернулась в свою родную стезю — садилась заниматься делами рано утром, а вставала из-за стола поздно вечером. Её мать, как в детстве, буквально заставляла её делать перерывы на еду. Но ощущения не были полными, пока в один из вечеров, засидевшись уже после полуночи, Кэтрин не заказала кофе.

Она и подумать не могла, как же ей не хватало этого крепкого напитка! Она держала горячую кружку, созданную репликатором, и жадно вдыхала аромат. Она уже почти его забыла. В последний раз она пила кофе в тот вечер, когда сообщили о пропаже «Протозвезды».

В самом начале ей просто не хотелось ни есть, ни пить. Даже стакан обыкновенной воды для неё был настоящим испытанием. Тогда она за несколько дней сбросила около пяти килограмм, и Доктор пригрозил ей начать вводить питательные вещества с помощью гипоспрея. По велению медика Джейнвэй снова начала употреблять нутриенты, однако поклялась, что не выпьет ни чашки кофе, пока не увидит Чакотая живым.

Это воспоминание заставило Кэтрин, несмотря на манящий аромат, вернуть кружку в репликатор и распылить её. Далеко не кофе делал её той, кем она являлась. Она могла работать и без него.

А работать было над чем. Строительство «Даунтлесса» вышло на финишную прямую. Следовало тщательным образом оценить текущие характеристики, составить единый заключительный отчёт, назначить предполётные испытания. Но самое главное — подобрать кораблю достойную команду.

Первым делом, она написала экипажу «Вояджера». Конечно, это было больше уведомительное сообщение, чем приглашение — Кэтрин сомневалась, что хоть кто-нибудь захочет опять подвергнуться опасности затеряться в Дельта-квадранте. Однако сообщить она была обязана. Кроме того, всем офицерам, чьё дело её устраивало, она не просто сообщала о переводе, а предлагала подумать и взвесить все шансы, готовы ли они в случае чего оказаться оторванными от Звёздного Флота. На удивление Джейнвэй, среди офицеров нашлось немало смельчаков.

Но больше всего её поразило, когда спустя пару дней ей написал лейтенант Ворик. Он просил обеспечить ему перевод с грузового судна, на котором он был сейчас, на «Даунтлесс». Особенно Кэтрин была польщена короткой припиской: «Служить под Вашим командованием было самым увлекательным приключением. Не сочтите меня эмоциональным, но я буду рад вернуться на корабль капитана Джейнвэй».

Позже женщина изучила его личное дело. После возвращения из Дельта-квадранта молодого вулканца повысили и дали новое назначение. Однако в связи с конфликтом, разгоревшимся с главным инженером его корабля, его временно отстранили от службы. Бедный лейтенант не успел проработать и месяца… Данное событие так сильно потрясло офицера, что он отправился на Вулкан, где два с половиной года посвятил «Колинару», желая избавиться от эмоций. Его невеста за время полёта «Вояджера» успела выйти замуж за другого, так что обзавестись семьёй Ворику также не удалось. И, в завершение, вернувшись в Звёздный Флот, он получил назначение на грузовой корабль, где и провёл последние несколько лет штатным инженером. Джейнвэй хорошо помнила, что Ворик вовсе не был рад попаданию «Вояджера» в квадрант Дельта. Как же сильно потрепала его жизнь, что теперь он жаждал туда вернуться!

Поразмышляв пару дней, Кэтрин решила, что на самом деле была бы рада знакомому лицу. Кроме того, Ворик был правой рукой Б’Еланны долгие годы и очень многое в конечном счёте от неё почерпнул. Насколько Джейнвэй поняла, наведя справки, этим и был вызван конфликт — вулканец предлагал слишком смелые решения, которые главный инженер старой закалки не мог принять.

Так, главным инженером на «Даунтлесс» был назначен лейтенант Ворик.

Ещё одним знакомым лицом, пожелавшим полететь с ними, оказался Доктор. Называть реальную причину он, разумеется, отказался, только заявив с самовлюблённостью, что без его надзора адмирал Джейнвэй, да ещё и без коммандера Чакотая, точно убьёт себя работой. Хотя женщина подозревала, что их Доктору было слишком скучно — никаких новых видов и экстраординарных случаев, над которыми он мог бы поломать свои голографические мозги.

На самом деле Джейнвэй забавляло, как все, кого она переводила на «Даунтлесс», были искренне уверены, что их капитаном будет она. Когда она заявляла, что настоящий капитан будет назначен позже, они подыгрывали, но она видела в их глазах насмешку. Как же она собиралась скрыть своё назначение от адмиралов, если даже её новая команда угадывала её намерение?

На удивление выручили все тот же Доктор и невероятные таланты Седьмой-из-Девяти. Вместе с ними Кэтрин разработала поддельное личное дело некого коммандера Луизы Ш. Коид, ныне находящуюся в запасе, которую Джейнвэй повысила до капитана. Доктор, получивший временные настройки для изменения внешности, созданные Б’Еланной, должен был сыграть её роль.

Пробный полёт, во время которого на борту присутствовали кроме Джейнвэй Нечаева, Пэрис и Пикард, прошёл великолепно. Доктор был просто неподражаем. И что уж сказать, его подпрограмма Аварийного Командования, разработанная когда-то давно, работала превосходно.

Кэтрин искренне надеялась, что никто ничего не заподозрит. И, кажется, всё прошло именно так, как она и планировала.

Когда «Даунтлесс» вышел на орбиту Земли, Нечаева быстро попрощалась со всеми, скупо похвалила капитана и транспортировалась в штаб. Пикард перекинулся парочкой слов с Джейнвэй, похвалив её за отличный подбор экипажа. Остался только Пэрис, который, отправившись вместе с Кэтрин в Штаб, предложил ей поговорить у него в кабинете.

— Я ожидал чего угодно, Джейнвэй, — заявил он, когда они остались одни. — Но как ты додумалась подделать личное дело и поставить на пробный полёт в качестве капитана голограмму?

Кэтрин помнила эти интонации. Именно так распекал нерадивых энсинов Оуэн Пэрис на «Аль-Блатани». Джейнвэй захотелось скукожиться под его грозным взглядом. Однако она уже давно не была той юной девочкой. Поэтому, распрямив спину, она с улыбкой спросила:

— И в чём же я ошиблась?

Пэрис покачал головой, а потом тоже не выдержал и усмехнулся.

— Я предупреждал, что отчёты будут проверяться. Ты совершенно не умеешь подделывать личные дела. А с момента внедрения множества шпионов в Звёздный Флот, за этим стали следить ещё строже, чем прежде. Я был уверен, что ты изменишь собственную внешность, а «адмирал Джейнвэй» неожиданно не сможет прийти. Я был впечатлён. Признаюсь, до самого конца полёта я размышлял над вариантами, как же ты обвела нас вокруг пальца.

— Другие знают? — стала серьёзнее женщина. Пэрис кивнул.

— Конечно. Если ты не заметила, Нечаева была в ярости. Честно говоря, я думаю, не будь ты её подругой, она бы сейчас уже созывала собрание.

— А Пикард?

— Он был в восхищении, как и я.

Джейнвэй помолчала, размышляя, как спросить. Теперь, когда её раскрыли, она не знала, как подступиться.

— Ты хочешь понять, что в итоге будет, — сказал Пэрис на вопросительный взгляд Джейнвэй. — Что же. Мы могли бы тебя и под трибунал отдать, по-хорошему. В конце концов, ты почему-то совсем не ценишь нашу дружбу.

— Я ценю, но… — начала было Кэтрин, но была остановлена.

— Однако друзья-адмиралы у тебя всё же есть. Которые понимают, что ты нарушишь все писаные и неписаные правила, лишь бы отправиться с «Даунтлессом». Поэтому лист с назначением адмирала Джейнвэй на место капитана «Даунтлесса» по халатности проверяющих будет добавлен в базу уже после того, как корабль окажется на границе бета-квадранта.

— Оуэн… — женщина почувствовала, как на её глаза наворачиваются слёзы.

— Я помню тебя совсем девочкой, глупышка. Я помню, как ты рыдала у меня на груди, когда пришло сообщение о смерти твоего отца. Я помню, как ты звонила мне, когда служила на «Беннилингсе». И ты сделала из моего сына достойного человека всего за семь лет, когда у меня это не получилось более чем за двадцать! — Пэрис улыбнулся и отцовским движением потрепал женщину по макушке. — Я не хочу тебя терять. Поэтому я с самого начала был против. Но если ты действительно Королева Дельта-квадранта, как говорит Нечаева, то как я посмею тебе не помочь?

Так, Луиза Ш. Коид была убрана из официальных списков экипажа, а Кэтрин Джейнвэй заняла законное кресло капитана. Кроме того, программа Доктора была возвращена в первоначальный вид, чему он был несказанно рад, хотя посетовал, что будет скучать по пышной соломенной шевелюре тридцатилетней женщины.

«Даунтлесс» был почти готов к отлёту.

— Смотрю, ты действительно умеешь выращивать помидоры.

Кэтрин оглянулась. Между её идеально прополотых грядок стоял, с интересом рассматривая растения, Чакотай. Она улыбнулась.

— Я же говорила. Я росла на ферме. Мои бабушка с дедушкой рассказывали все, что знали сами.

Вытерев грязные руки о свой рабочий фартук, она распахнула объятия.

— Ну, старпом, я жду объяснений, почему за последнее время у себя дома я видела всех до последнего энсина, но не вас!

Мужчина подошёл и крепко обнял её.

— Я был такой дурак, Кэтрин… — вздохнул он. — Я должен был хотя бы предупредить.

— Ладно уж, Чакотай. Я не могу на тебя злиться. Но если ты сейчас не останешься хотя бы на чай, то можешь здесь больше не появляться!

Мужчина улыбнулся. Джейнвэй скинула с себя фартук, оставшись в симпатичном домашнем платье. Эта картина напомнила Чакотаю события на Новой Земле.

— Итак, начнём с простого, — заявила она, когда они вошли в её дом. — Почему ты резко оборвал связь, когда мы прибыли на Землю? Я переживала. Честно говоря, я даже думала, что тебя арестовали за пособничество «маки» в прошлом, и почти разнесла Штаб Звёздного Флота.

— Меня действительно несколько раз вызывали по этому вопросу, — ответил мужчина, наблюдая, как Джейнвэй заказывает у репликатора кофе. — Однако после нашего семилетнего приключения и моей доблестной службы, можно сказать, мне простили былые грехи. Даже предложили повышение до капитана. Однако сама эта ситуация… Выбила меня из колеи. Я люблю стабильность, Кэтрин. Такие резкие перемены меня запутали. Я понятия не имел, что мне теперь делать.

— Из нас двоих мне всегда казалось, что ты приспосабливаешься намного лучше, — хмыкнула Кэтрин и аккуратно поставила чашки на столик.

— Я стараюсь. Однако я стремлюсь всегда найти идею, которой смогу посвятить всего себя, чтобы не думать. Так, в этот раз я решил посетить дом своих предков. В Северной Америке и на границе с Кардассией.

— Так ты всё это время путешествовал? Так почему же тогда столько тайн?

Чакотай помолчал некоторое время, видимо, раздумывая. Взял чашку с кофе и отхлебнул. С молоком и сахаром. Она не забыла. Мужчина улыбнулся, пробормотав что-то вроде: «Всё также хорош». А затем, держа руках чашку, откинулся на спинку дивана.

— Знаешь, Кэтрин, боюсь, после того как я начал встречаться с Седьмой, я не мог спокойно смотреть тебе в глаза. С одной стороны, я страшно устал ждать одну женщину семь лет. А Седьмая-из-Девяти сама выступила инициатором, и я подумал, почему нет? Но с другой стороны… Я чувствовал, что предаю тебя. Словно, почти дойдя до цели, я принял решение свернуть не туда. Не знаю, насколько сильно я не был прав, однако я решил, что лучший способ справиться с этим — сократить наше общение до минимума.

Джейнвэй села поближе к нему, положив руки на колени. Она слушала его внимательно и не перебивала. Её гостю явно было что сказать.

— Когда я вернулся на Землю, я был разбит. Я чувствовал себя потерянным. Седьмая на удивление легко адаптировалась, ею сразу же заинтересовался Звёздный Флот, и она быстро нашла своё дело. Но не я… я боялся, Кэтрин. Я знал, что у тебя регулярно собирается экипаж. Однако я не понимал, как вернуться. Я пытался поговорить об этом с Седьмой, но она всё же не самый лучший собеседник, когда дело доходит до личных переживаний. Я не сдавался: я даже позвал её замуж.

Чакотай сделал паузу. Кэтрин тихо спросила:

— Так тебя можно поздравить?..

— Она отказала мне, — он криво ухмыльнулся. — Сказала, что сейчас не до того. Нашла тысячу отговорок. Но реальность такова, что наши отношения с самого начала были для неё просто экспериментом. Она хотела узнать, что такое романтика, но не была готова к подобному шагу. Я поторопился… Но это открыло мне глаза.

Джейнвэй чувствовала, что её сердце буквально раскалывается на части. Она знала, насколько Чакотаю был важен такой шаг, раз уж он на него решился.

— Мне бы не помешало немного домашнего уюта. Но я понял, что с Седьмой я его не получу. Она старалась, но всегда в рамках «социального протокола». Боюсь, только тогда я начал понимать, насколько же она Борг. И мне захотелось простого человеческого тепла. Раз уж вы принимаете у себя весь экипаж, капитан, не найдётся ли у вас место и для старпома?

— Ты пропустил много чего, Чакотай, — грустно улыбнулась Кэтрин. — Все мы испытывали нечто похожее, когда прибыли на Землю. Далеко не каждый смог сразу устроиться. Именно поэтому мы до сих пор здесь собираемся. Скоро шесть, а значит, первой придёт Саманта. Бедная женщина, вернувшись, узнала, что её муж погиб в войне с Доминионом. Наоми так никогда и не узнаёт своего отца. В полвосьмого обычно приезжают Пэрисы. Непременно втроём. Хотя Б’Еланна иногда и задерживается. Обязательно в восемь появляется Доктор — он у нас теперь яростный борец за права голограмм…

Между делом Кэтрин начала готовить ужин. В её новом, купленном по возвращении доме, репликатор всё время ломался. Но в этом был и плюс: благодаря постоянному наличию гостей она сильно подтянула навык готовки. В процессе рассказывая про экипаж, она даже не заметила, как Чакотай в какой-то момент решил ей помочь и присоединился к нарезанию овощей.

Они снова говорили как в старые добрые времена. Когда стали подтягиваться гости, Чакотая на время украли, расспрашивая о его приключениях. Кэтрин краем уха слушала их разговоры и почему-то ощущала невероятное удовлетворение. Будто наконец-то был найден недостающий элемент мозаики.

В гостиной было тепло — камин, её маленькая слабость, превосходно справлялся со своей задачей. Да, пусть он и был электрическим, он был очень красивым. А перед ним уже привычно были заняты все места на диване и креслах. Кто-то расположился на мягком ковре. Кэтрин с удовольствием наблюдала, стараясь запомнить каждый момент.

Они были семьёй. Да, невероятное приключение и трудности, через которые они прошли, сплотили их. Но возвращение, казалось, только сблизило их ещё больше. Кэтрин чувствовала, что эти люди давно уже стали ей родными. И от этого теперь некуда было деться.

Гарри Ким, принёсший флейту, решил похвастаться новой песней в репертуаре. Он не только не растерял навыки, но и, казалось, научился немного импровизировать, видимо, пробуя новые стили. Однако песня, которую он играл, казалась Кэтрин необычайно знакомой. Слова вертелись на языке, и страшно хотелось подпеть, но не получалось.

Чуть позже женщина решила проветриться и вышла из дома. Её немедленно обдало прохладным ночным воздухом. На Землю спустилась тьма, и только звёзды да огоньки от домов далеких соседей пробивались через неё.

Кэтрин любила это место. Любила деревья, которых тут было много, любила какой-то особенный влажный воздух. Неудивительно — не так далеко было побережье. Любила красивейшие рассветы и закаты, но особенно наслаждалась тихими, тёмными ночами. Её радовало, что она смогла купить домик вдали от крупных городов и Штаба Звёздного Флота.

Окинув взглядом пейзаж, её глаза остановились на маленьком светлом шарике Луны. Очевидно, было полнолуние или близко к тому — её было прекрасно заметно. Кэтрин почти видела крупнейшие города на ней.

Смотря на неё, Джейнвэй наконец вспомнила надоедливую строчку.

«Синее небо улыбается мне, ничего я не вижу, кроме него. Синие птицы песню поют, и теперь ничего нет, только небо одно…»

Кажется, это была очень старая песня. Настолько, что Кэтрин понятия не имела, где её слышала. Однако, глядя на Луну, она прокручивала в голове эти строчки, и становилась всё более уверенной — ей здесь не место.

Кэтрин Джейнвэй не должна торчать на побережье Британии, ровно как и на ферме в Блумингтоне. Это было решено ещё давно, в её детстве, когда она зубрила высшую математику, пока Фиби рисовала портреты одноклассников. Кэтрин Джейнвей звали звёзды.

Она даже не удивилась, когда всё, кроме Луны, стало терять чёткость. Она слишком привыкла к подобным завершениям сна за последнее время. Снова и снова её мозг возрождал картины прошлого, чтобы потом прервать их одним и тем же опознавательным знаком. Однако почему-то Кэтрин казалось, что этот сон будет последним.

Собравшись с силами, Джейнвэй шагнула в темноту. Чтобы, возможно, в последний раз проснуться в альфа-квадранте.

* * *

Для большинства людей нет ничего более неприятного, чем сборы в дорогу. Как бы ты морально ни готовился заранее, в определённый момент, когда вещи уже собраны, внутри зарождается паника, точно ли ты успел всё задуманное. В последний день предстояло сделать многое — решить вопросы с другими адмиралами, уточнить насчёт всех членов экипажа, кто прибыл, а кого нужно будет забрать с других планет Солнечной Системы. Кроме того, адмирал Джейнвэй обязана была смиренно принять подробные инструкции от своей матери, чтобы она непременно вернулась домой к Рождеству и связывалась с ней каждый четверг. Гретхен заявила, что не переживёт, если её дочь снова затеряется в квадранте Дельта без малейшей связи с цивилизованным миром.

Последнее утро Кэтрин Джейнвей решила встретить неспешно. Проснувшись пораньше, она немного повалялась в кровати, что было ей абсолютно несвойственно, а затем, всё же поднявшись, реплицировала зелёный чай с бутербродами. Раньше она редко завтракала, так как всегда засиживалась допоздна и потом вскакивала за пятнадцать минут до выхода.

Голова немного гудела после вчерашнего. Ох уж этот ромуланский эль... Запрещённая штука, оказывавшаяся на всех важных мероприятиях. Кажется, его пронёс втихаря Том Пэрис... Кэтрин с улыбкой вспоминала вечер.

Джейнвэй никого не ждала. Однако будто сговорившись, как в старые добрые времена, ровно в семь вечера у неё в гостиной появились неожиданные визитёры. В другой раз Кэтрин бы прочитала нотации о том, что неприлично транспортироваться прямо в дом без предупреждения. Но это был экипаж «Вояджера». И она не представляла, насколько была им рада.

Б’Еланна, Том, Мирал, Седьмая, Гарри, Саманта с Наоми, Тувок, Ичеб… Хоган, Карей, Джонас и даже Редж Баркли… Не говоря уже об Ворике и Докторе.

— Боюсь, мы не могли отпустить вас, не попрощавшись, капитан, — заявил Том Пэрис. — Так что позвольте кое-что вам подарить и сказать пару слов.

Люди расступились перед её журнальным столиком, вокруг которого столпились. На нём стояла синяя коробка, покрытая упаковочной плёнкой. Под внимательными взглядами Кэтрин аккуратно сняла её, не до конца понимая, что происходит. Когда она наконец открыла коробку, её взгляду предстала небольшая золотая моделька «Вояджера».

О, она была великолепна. Детализирована до невозможности. Размером она была не больше двух ладоней женщины, но, оказалось, в каждый иллюминатор она могла заглянуть. Это было абсолютно невероятно. Кэтрин нашла даже свою необычайно миниатюрную копию в кабинете у мостика.

— Дорогие мои… — прошептала Джейнвэй.

Мирал и Наоми бросились её обнимать, и женщина почувствовала, как предательские слезинки вот-вот покинут её глаза. Несколько раз глубоко вздохнув, она рассмеялась:

— Что ж вы делаете, негодники! Я сегодня вечером точно не планировала плакать!

После этого потянулась цепочка. Каждый подходил к ней и говорил ласковые слова, прощаясь перед долгим полётом.

Б’Еланна с Томом пожелали ей доброго пути, и чтобы женщина вновь смогла вернуться домой. Тувак заявил, что он был счастлив служить под её началом и горд, что Кэтрин решилась взять с собой в путь новый экипаж. Ичеб поблагодарил женщину за мудрые уроки, которые смог постичь под её руководством, и выразил надежду, что он не будет последним её воспитанником. Седьмая просто обняла женщину и тихо шепнула: «Я верю, что вы его найдёте, капитан». Саманта пожелала Кэтрин никогда не терять её доброты.

Офицеры продолжали говорить хорошее снова и снова, а Джейнвэй еле сдерживала эмоции. Она давненько не чувствовала себя настолько счастливой, как сейчас.

Когда остались только Доктор и Ворик, они переглянулись. В результате инициативу на себя явно взял Доктор, заявив:

— Ну, вы, «Вояджерские», может и прощаетесь с капитаном, а мы нет. Нас ждёт напряжённая работа с ней и... — Доктор окинул взглядом Джейнвэй. — Ежедневная борьба за её здоровье. Поэтому, мистер Пэрис, предлагаю вам достать то, что вы прячете у себя за спиной, и отпраздновать.

Все расхохотались. Нисколько не смущённый Том всем продемонстрировал бутылку ромуланского эля.

— Я ещё незаметно захватил с собой несколько бутылок синтетола, так что хватит всем!

— Я благодарю каждого из вас, — сказала Кэтрин, когда смех немного стих. — Я никого из вас не забуду. И частичка вас теперь всегда будет со мной, — женщина взяла модельку корабля в руки.

И тогда всё уже с чистой совестью начали веселиться. Собравшись этой компанией в последний раз.

Да, теперь Кэтрин ощущала себя не особо выспавшейся, так как гости не расходились допоздна, и до сих пор немного чувствовала похмелье. Но ощущение счастья было незаменимо. Как же она любила «Вояджер» и свой старый экипаж...

Однако одевшись в форму, она снова почувствовала себя прекрасно. Задав координаты для транспортации багажа, Кэтрин в последний раз окинула взглядом дом. Взглянув на часы, поняла, что есть ещё немного времени, и позвонила матери. Та дала последние наставления, бурча о рано встающих адмиралах, и не было для Джейнвэй музыки приятнее.

Наконец, оттягивать момент стало больше нельзя. И, связавшись с кораблём, женщина сообщила о готовности к транспортации. И когда она ступила на борт «Даунтлесса», она не могла сдержать восторга. Ей хотелось смеяться от счастья, но это, разумеется, было бы абсолютно неприемлемо. Поэтому она просто широко улыбнулась дежурящему в транспортерной Шефу.

Она уже знала этот корабль как свои пять пальцев. Однако на мостик она не торопилась, как следует запоминая эти минуты. Она вспоминала, как когда-то её провожал на мостик «Вояджера» адмирал, а она, молодой капитан, страшно волновалась. Сейчас же она была просто счастлива.

— Капитан на мостике, — прозвучало из динамиков, когда перед ней открылась дверь турболифта, и женщина переступила порог. Офицеры немедленно поднялись со своих мест, ожидая приказа.

Мостик был шикарен. Современный, с новейшим оборудованием. И с лучшим экипажем всего Звёздного Флота.

— Адмирал Джейнвэй, — склонил в приветственном жесте голову андорианец в возрасте. Кэтрин узнала его — она помнила его фотографию в личном деле. Это точно был Шрюс — её старший помощник.

— Рада приветствовать всех смельчаков, что сегодня тут, — обвела взглядом офицеров Кэтрин. Подойдя к старпому, она пожала ему руку. — Приятно с вами познакомиться лично, коммандер Шрюс. Вас не было на пробном полёте.

— Я тогда ещё не вернулся в Солнечную систему.

— Не стоит извиняться. У вас, коммандер, невероятные рекомендательные письма. Больше всего меня заинтересовало письмо капитана Райкера. Надеюсь, вы расскажете как-нибудь о службе под его руководством.

Андорианец улыбнулся и жестом пригласил адмирала сесть в кресло. В новое, красивое и очень удобное кресло. Что она и сделала.

Энсин, чьё имя не сразу всплыло в её памяти, подошла к ней с кружкой горячего кофе. Аромат пьянил. Кэтрин поблагодарила девушку, решив для себя, что ей нужно как можно скорее запомнить всех энсинов корабля.

— Как дела со всеми нашими системами? — спросила она у старпома.

— В лучшем состоянии из возможных.

— А экипаж?

— Готов полностью.

Не удержавшись, Кэтрин лично связалась с двумя важными отсеками корабля, словно пытаясь удостовериться, что это не сон.

— Как медостек, Доктор? Мы готовы?

— Более чем, адмирал. Но хотелось бы, чтобы резкая переброска на край космоса не сгубила половину экипажа, — отозвался Доктор в своей манере.

— Инженерная, всё в порядке?

— Исключительно, адмирал. Варп-двигатель здесь просто великолепный и полностью готов к работе.

Джейнвэй откинулась на спинку кресла. Руки грела кружка с кофе, вокруг суетились офицеры, ожидая её приказа. Она и забыла, как прекрасна эта атмосфера. История «Вояджера» для неё окончательно стала воспоминаниями. А теперь ей пора взяться за написание новой.

На экране была прекрасная Земля. Кэтрин казалось, что она видела на ней свою родную ферму и домик на побережье. Женщина вздохнула, глядя на экран. Сколько она рвалась к Земле сквозь световые года? А теперь оставляла, чтобы вновь вернуться в космос.

— Адмирал, — вдруг обратилась к ней энсин. Присмотревшись внимательнее, Джейнвэй вспомнила, как же зовут эту девушку. Трилл, кажется, Коллин Росс. — Мы засекли прото-варп-сигнатуру. Уже третий раз, адмирал.

— Ну что ж, два раза совпадение, а три — закономерность, — улыбнулась Джейнвэй, поднимаясь из кресла и оставляя кружку с кофе. — Наконец-то она снова в строю. Пора спасти пропавший корабль и получить ответы. Вперёд к «Протозвезде» на максимальном варпе.

— Сделано, адмирал, — доложил рулевой. Земля стала стремительно удаляться. «Даунтлесс» двинулся к Дельта-квадранту.

Джейнвэй почувствовала небывалое удовлетворение. Всё было правильно, так как и должно было. Сев обратно в кресло, она заметила кружку с так и не отпитым кофе. Взглянув на неё, она тихо сказала:

— Я иду, Чакотай.